ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева

Сарлин Рэй
Пара слов о наркоманах на войне

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 9.86*6  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В этом очерке Рэй Сарлин, служивший в 1969-70 гг. офицером одного из пехотных полков США, рассказывает о своем опыте столкновения с наркоманами в американских полевых частях
  Вот как выглядел первый уведенный мною солдат-наркоман.
  
  Я командовал ротой Чарли с января по май 1970 года. В первую же мою ночь в поле две из трех наших засад вступили в бой и эмоции тогда зашкаливали. Оставшиеся в живых солдаты АСВ убегали от первой засады через буш и кустарники прямо на позиции второй, которая находилась от первой на расстоянии чуть меньше километра. Проблема была в том, что солдаты АСВ теперь уже как бы и не были в засаде (так как знали о ее существовании), поэтому на фланг нашей второй засады они вышли уже построившись в боевую цепь. Фланговые атаки были выигрышной тактикой во многих исторических сражениях, так как обороняющиеся не могут сконцентрировать всю свою огневую мощь в одном месте; в тот раз враг, возможно, и не планировал именно такой маневр, но его атака волей или неволей была очень эффективной.
  
  Один молодой солдат, чья форма была увешана пацификами и всякими фенечками, по какому-то наитию схватил пулемет М-60 и побежал к подвергшемуся атаке флангу. Причем пока он бежал, он из этого пулемета постоянно стрелял. Этот ход не только заставил вражескую атаку захлебнуться, хотя она и была непреднамеренной, но и отправил на тот свет несколько солдат АСВ. Когда я рассказал ему, что представил его к Бронзовой Звезде, он сказал: "Нахрен мне это не надо, Кэп. Я эту хрень выкину". Рекомендации я все же отправил. Поступки значат больше слов.
  
  Вторая встреча с наркоманами выглядела так.
  
  После описанного инцидента прошло несколько ночей. В каждую из этих ночей у нас были многочисленные огневые контакты. Один мимолетный контакт был даже рано утром. В общем тогда наступала очередная такая ночь и один из трех наших засадных патрулей находился примерно в 1,2 км от ротного расположения. В этом патруле было примерно десять человек, так как наша более ранняя практика показала, что выходить в засады по шесть человек наши люди еще не готовы. Мы, конечно, подготовку и тренировки максимально усилили, чтобы люди в конце концов могли выходит в засады и вшестером. Мы в тот период начали находить рис, много риса. Где только этот рис не был спрятан - в муравейниках и между скалами, в корнях деревьев и в крошечных пещерах - и почти весь он был упакован в мешки объемом от 225 кг до тонны и двух тонн. К концу периода с 18 по 29 января мы, действуя в оперативной зоне "Бандит", нашли более 140 тонн риса и загоняли весь вертолетный "актив" в регионе, который этот рис вывозил. Впрочем, это уже другая история.
  
  Так вот. В тот вечер начались мирные переговоры и в батальон регулярно поступали совершенно рутинные отчеты от засадных патрулей. Ночь была тихая, а видимость отличная. Ландшафт был просматриваемым и с не густой растительностью, так как мы находились в предгорьях больших гор.
  
  "Бум", - разрыв ручной гранаты порвал ночь. За разрывом последовал шквал огня из М-16 и М-60.
  
  "Чарли 6, это Ястреб, мы вступили в контакт! Высылайте подкрепление!"
  
  "Ястреб, это Чарли 6. Доложите обстановку, прием!"
  
  "Чарли 6, здесь повсюду ВиСи! Вытаскивайте нас!"
  
  Тем временем шквал огня продолжался, и, судя по звукам, огонь вели только из американского оружия. Интенсивность стрельбы все это время была примерно на одном уровне, что явно отличалось от большинства наших небольших ночных перестрелок, которые к тому же, были гораздо более скоротечными. Что-то было не так с этим "контактом".
  
  "Ястреб, это Чарли 6. У вас есть потери? Прием".
  
  [пауза] "Ухх, отрицательные потери, Чарли 6. Но у нас мало боеприпасов. Нам нужны БТР-ы сейчас же!"
  
  "Ястреб, это Чарли 6. Как много врагов ты видишь? Прием".
  
  "Черт! Да они повсюду! Они заходят к нам в тыл!"
  
  "Ястреб, это Чарли 6. Прекратить огонь! Прекратить огонь!"
  
  [шум помех] "Чарли 6..." [шум помех] "Ястре.." [шум помех] "...адио не рабо..." [шум помех].
  
  "Ястреб! Это Чарли 6! Прекратить огонь! Прекратить огонь!"
  
  Во время "внезапных проблем с рацией" стрельба продолжалась. Потом рация резко починилась, а первым сообщением было: "Вытаскивайте нас! У нас кончились боеприпасы!"
  
  Патруль утверждал, что его атаковали бойцы АСВ, которые начали бой, швырнув американскую гранату, после чего вынуждены были отступить из-за плотного огня патруля. Потерь не было ни у своих ни у противника, хотя кто-то предположительно видел как последние утаскивали тела своих убитых. Несмотря на все это, патроны у них действительно закончились и они истово требовали чтобы БТР-ы из группы быстрого реагирования вытащили их оттуда.
  
  Я был не единственным, кто с подозрением отнесся к их истории. Их взводный командир и взводный сержант, а также другие взводные командиры и старшие сержанты нашей роты присутствовали при переговорах и, казалось, были готовы взорваться в любой момент. Некоторые, выкатив глаза, осуждающе качали головами, а другие, слушая просьбу прислать подкрепления, тихо ругались.
  
  Отряд быстрого реагирования был у меня наготове, а минометный взвод (на тот случай если враг там действительно есть) готов был прикрыть возвращающееся отделение плотным огнем. После того как я немного пришел в себя я отдал патрулю прямой приказ: "Ястреб, это Чарли 6. Возвращайтесь на базу!"
  
  Как и следовало ожидать, на той стороне на секунду или две наступило молчание, а затем командир патруля взял рацию и попытался объяснить мне их затруднительное положение - дескать у них был жесткий контакт, кончились боеприпасы, а неизвестное количество врагов бродит где-то вокруг. Я, сообщив им какие меры предосторожности предпринял, повторил приказ и, после небольших уговоров, они в конце концов решили возвращаться.
  
  Перед тем как они вернулись их командир взвода и взводный сержант собрали оставшуюся часть их взвода и люди ждали их возвращения с большим вниманием. Когда они вернулись лейтенант отдал приказ перезарядить оружие, а вернувшемуся отделению выйти из их БТР-а, в котором они закрылись. Вокруг уже собирались другие бойцы роты, чтобы понаблюдать за разворачивающейся драмой. Очень долгие, но при этом промелькнувшие как секунда следующие десять минут прошли в переговорах с командиром мятежного отделения, который отказывался вылезать наружу до тех пор, пока ему не будут даны гарантии, в том числе честное слово, что его не отмудохают. После этого он все-таки вылез, был разоружен и помещен под стражу до утра. Его отделение под руководством нового командира было отправлено до утра в короткий патруль из которого они вернулись без приключений.
  
  Чтобы в ту ночь больше не произошло "контактов", безумный сержант и некоторые другие бойцы из его отделения должны были тщательно охраняться. Такая мера была необходима, чтобы защитить их от расправы со стороны остальных солдат роты, которые крепко разозлились из-за этого инцидента. Один из них сказал мне: "Из-за них теперь вы никому не доверяете, сэр!" А еще один человек рассказал мне, что этот БТР был известен как "конченый", так как в прошлом бывший командир собрал в нем всех системно употребляющих наркоманов и приравненных к ним смутьянов.
  
  Планы патрулей на следующий день были пересмотрены и, с первыми лучами солнца, "конченый" БТР был выведен с периметра и запаркован, а командир взвода и взводный сержант организовали в нем поиск "контрабанды". По ходу дела было найдено несколько маленьких индивидуальных тайников с гашишем и две больших закладки в виде больших целлофановых пакетов с травой. Один был спрятан в техническом мануале по управлению БТР-ом, а другой в двойном дне одного из С-рационов из неприкосновенного запаса.
  
  За исключением отпечатков пальцев и/или ДНК-теста (который тогда еще даже не существовал) не было никакого законного способа привязать наркоту к кому-нибудь из них, поэтому командир отделения, который де-факто "владел" БТР-ом, от серьезных обвинений отделался. Главное решение, которое я принял после этого случая, состояло в том, чтобы разделить это отделение, несколько человек из которого я перевел на свой командный БТР, а остальных раскидав по другим БТР-ам роты.
  
  Из тех двух, что попали на мой БТР один был позже жестоко избит за то, что употреблял прямо во время полевого выхода (он настучал мне сразу на нескольких человек в ту ночь когда это произошло), а другой оказался отличным солдатом и интересным человеком, с которым, когда выдавалась свободная минутка, можно было поговорить о разных общественных тенденциях да и просто о жизни в целом.
  
  Ситуация по мере течения жизни сглаживалась, хотя некоторый интерес представляет то, что Военный суд установил, что уже бывший сержант, командовавший засадным патрулем в ту ночь, виновен в создании угрозы своему подразделению и в отказе подчиниться приказу. В общем, туго ему потом пришлось, хотя я лично ему сочувствовал, так как в прошлом он был хорошим служакой, но сгорел, попав в капкан наркоты во время своего 6-месячного продления службы в Наме (я слышал также, что это его второе продление, но, возможно, это просто слух).
  
  Только один персонаж из всех остальных с "конченого" БТР-а привлек мое внимание в оставшиеся пять месяцев моей службы. Этот тип всплывал снова и снова, несмотря на то, что в общей сложности в поле он не пробыл и месяца и вызывал он только одно ощущение - головную боль, причем даже тогда, когда уже сидел под замком в ожидании суда.
  
  От одного взгляда на него ты понимал, где автор "Первой крови" нашел вдохновение для образа Джона Рэмбо. Вообще расфуфыренные солдаты редко когда могли напугать дисциплинированных бойцов из АСВ или их коллег из Вьетконга. У него были длинные свалявшиеся волосы, усы Панчо Вильи (Панчо Вилья - один из лидеров Мексиканской революции 1910 - 1917, носил характерные подкрученные "гусарские" усы - прим. переводчика) и нож Боуи, заткнутый за борт его джанглов. Он выглядел хреново, мужики! Хреново! Но, как говорится, по внешности не судят.
  
  Будучи правой рукой опального командира "наркоманского" отделения это именно он был в эфире той ночью и только по чистой случайности он потом не стал командиром этого отделения. Через несколько недель после фальшивого контакта у него, уже когда он был в другой засаде, началась паника и он сделал выстрел, который предупредил врага и убил одного солдата в его новом взводе.
  
  Теперь, перемещенный в еще один взвод в качестве "гладкого рукава" ("гладкий рукав" - прозвище, которое в американской армии носили разжалованные за проступки в рядовые старые солдаты; это прозвище связано с позорным, не соответствующим сроку службы отсутствию на рукаве форменного кителя сержантских или капральских нашивок - прим. переводчика) он находился в составе подразделения, которое перебрасывали в горы для деблокады третьей роты второго батальона первого Кавалерийского полка. Подразделение это вело с Чарли бой на склоне горы. На то, чтобы полностью перебросить роту в зону высадки ушло несколько часов, и, пока мы находились в блокирующей позиции, бой, который вела Кавалерия отражался от стен каньона как звуки Армагеддона. Когда мы, наконец, смогли начать движение, кавалерийская рота взяла верх над АСВ, поэтому мы были "переадресованы" - нам была поставлена задача подняться на соседнюю гору до заката. Сделано это было для того, чтобы мы могли оказать огневую поддержку подразделению, действовавшему в соседней оперативной зоне. "Засада" была в том, что нам предстояло подняться на крутой 500-метровый гребень. Невыносимо тяжело было подниматься по осыпающимся склонам. Конец этому подъему могло положить только наступление ночи. У нас не было выбора, кроме как лезть на вершину, там реально не было других вариантов.
  
  Восхождение было слишком трудным для нашего "Рэмбо". Примерно через треть пути он категорически отказался идти дальше, ошибочно решив что 1) вокруг демократия и 2) остальные бойцы поддержат его мятеж.
  
  Когда его командир отделения, взводный сержант и командир взвода не смогли заставить его встать с камня, на котором он сидел, в дело снова должен был вступить я.
  
  Я объяснил ему всю серьезность ситуации и дал ему возможность покаяться, чтобы он мог продолжить движение с колонной. И все это при свидетелях, записывавших каждое слово. Он продолжал идти в отказ, поэтому я приказал его взводу забрать у него все, имеющее хоть какое-то отношение к военному снаряжению, включая его жуткий нож и даже нож-открывашку Р-38. Бойцы все сделали быстро и оперативно и, после полной пятиминутной остановки мы снова двинулись, оставив его сидеть там где он сидит. Как и ожидалось, он проявил прыть и нагнал хвост колонны до того, как последние люди из арьергарда скрылись из виду.
  
  Я бы хотел, чтобы на этом история про него закончилась, но, увы, не получится. От тыловиков до нас дошел слух, что ожидая трибунала эта сволочь таскает Знак Боевого Пехотинца (на который он не имел права, так как не провел в поле и 30-ти дней), а временно работает он при этом водилой у майора. У нас тогда было настоящее восстание! По какой-то причине в тылу, передавая нам эту информацию, похоже не оценили серьезность ситуации и этого сообщения, переданного полевым пехотинцам. Впрочем, скорый и жесткий рейд нескольких наших парней в тыл эту ситуацию со Знаком быстро исправил.
  
  -
  
  Когда я начинал писать эту "военную историю", я думал, что ограничусь всего парой абзацев. Наркомания не была главной проблемой в поле и, конечно, это не носило массового характера. Но серьезность даже этих немногих инцидентов была огромной: в частности, в результате упомянутого случая с "Рэмбо" один хороший человек погиб из-за чужой наркоманской панической атаки. Ну и, конечно, злоупотребление наркотой способно подорвать моральный дух и боевой настрой любого подразделения, что косвенно уменьшает шансы на выживание у каждого в этом подразделении.
  
   Постскриптум. В мае 1970 года, после того как вылетевшая из залива Камрань наша Птица Свободы приземлилась на базе ВВС Маккорд, один тыловик, специалист 4-го класса, шедший передо мной, возможно, чувствовал себя самым несчастным солдатом в мире. Но это, с другой стороны, было и возможностью для него поднять свою самооценку за счет осознания того, что он при этом самый тупой солдат в мире! В конце концов, сколько мыльниц, забитых травкой можно было протащить через досмотр, даже если бы в досмотре не участвовали натасканные на наркоту собаки?
Оценка: 9.86*6  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2018