ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Хэнсон Нил
Последний вылет из Камбоджи

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 7.00*7  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Этот рассказ написал американский летчик Нил Хэнсон, который во время Вьетнамской войны девять лет проработал в "Эйр Америке" - авиакомпании, тайно принадлежавшей ЦРУ и действовашей на территории Камбоджи и Лаоса. В момент окончательного захвата власти Красными Кхмерами Хэнсон базировался в одном из камбоджийских городков. Благодаря своей интуиции и решительным действиям он буквально выскользнул из лап смерти, совершив авиапобег с одного из аэродромов. Рассказ именно об этом.
  Во время Вьетнамской войны я работал пилотом в "Эйр Америке" - авиакомпании тайно принадлежавшей ЦРУ, и это время - самые яркие девять лет моей жизни. С 1964 по 1973 гг. я находился на авиабазах в Сайгоне и Вьентьяне (Лаос), совершая с них вылеты на транспортных самолетах, которые сбрасывали грузы дружественным племенам, живущим на вражеских территориях.
  
  Я уехал из Юго-Восточной Азии в сентябре 1973 года (после того как закрылась авиабаза "Эйр Америки" во Вьентьяне) и вернулся к семье, которая в тот момент жила в Новой Зеландии. Там я без особых затруднений устроился на пару низкооплачиваемых работ. В мои обязанности входило, например, катание воздушных туристов над кратерами вулканов, чтобы они могли посмотреть на кипение лавы или полеты над дикими лесами, чтобы они могли любоваться видом тропических молний.
  
  После года такой неблагодарной работы я почувствовал необходимость в переменах. Как же я был рад, когда мне позвонил Пит Шнайдер - бывший сотрудник "Эйр Америки" (имя изменено, что бы не навредить человеку) - а ныне шеф-пилот Камбоджийских авиалиний Tri-9. Он предложил мне работу - летать на Convair 440, который, в сущности, был модифицированной компанией Convair моделью старенького винтового грузового самолета DC-3. В декабре 1974 года я начал работать в Tri-9.
  
  Сначала я базировался в Пномпене - столице Камбоджи. Полеты над Камбоджей в то время не были похожи вообще ни на что, что можно наблюдать в регулярной авиации. Это было хаотическое сборище диких отрядов пилотов и самолетов, работающих на разные авиакомпании, но летающих под одним и тем же флагом. Любой, у кого была лицензия пилота, работал на любую авиакомпанию, заказавшую рейс, и при этом он готов был сваливать в любой момент. Экипажи там жили как болтающиеся в порту матросы, ищущие работу на грузовом корабле.
  
  Многие самолеты принадлежали транспортным компаниям, которые больше не могли пользоваться сухопутными транспортными путями из-за постепенно захватывавших страну Красных Кхмеров. Последние регулярно обстреливали пролетавшие над ними самолеты, в результате чего фюзеляжи большинства самолетов были буквально обклеены сплющенными пивными банками, которые выполняли функцию заплаток при аварийном ремонте. Мой самый опасный вылет был, когда пуля пятидесятого калибра прошила крыло и фюзеляж моего самолета всего в паре сантиметров от топливного насоса.
  
  Красные Кхмеры в течении многих лет сражались с прозападным правительством Камбоджи и силами антикоммунистически настроенного президента Лон Нола. Лон Нол бежал из страны 1-го апреля 1975 года, а 17-го апреля войска Красных Кхмеров заняли Пномпень. Изначально город встретил их с распростертыми объятиями. Люди надеялись, что с окончанием войны и выдворением из страны американцев наконец будет восстановлен порядок.
  
  Однако, с приходом Красных Кхмеров населению камбоджийских городов под дулами автоматов было приказано в течении нескольких часов перебраться на переселение в деревни, где бывшие горожане превратились в крестьян в примитивном сельскохозяйственном обществе, в котором они должны были служить "общему благу". Люди голодали и были заняты тяжелейшим физическим трудом. Семьи были разделены. Многие камбоджийцы умерли от болезней, пыток и казней. Новый режим под руководством Пол Пота был беспощадным аттракционом ужасов. Хотя точные данные неизвестны, считается, что Красные Кхмеры убили от полутора до двух миллионов человек, что на тот момент составляло не меньше четверти населения Камбоджи.
  
  Я выбрался из Пномпеня в феврале 1975 года и перебрался в Кампонг-Сом - городок на юго-западном побережье Камбоджи, находящийся примерно в 240 километрах от столицы. На новом месте моей основной работой была транспортировка риса для авиакомпании "Ангкор Ват", названной так в честь величественного буддийского храмового комплекса, построенного в Камбодже в 12-ом веке. Кампонг-Сом был песчаным пляжным городком, который вполне мог бы сойти за модный курорт, за тем разве что исключением, что ночные развлечения там ограничивались наблюдением за перестрелками, которые Красные Кхмеры вели на подступах к столице.
  
  Четверг, 17 апреля 1975 года (день падения Пномпеня), начался для меня в 6 часов утра. Меня разбудил шум, издаваемый поваром, который хлопнул дверью кухни, находящейся через внутренний двор от моего мотеля. Я уложил свои вещи в побитый старенький кофр, оделся в чистую одежду и взял себе в качестве завтрака банку сгущенного молока.
  
  На противоположной стороне двора повар готовил для завтрака столы. Когда я уселся за один из них и пробил в банке со сгущенкой дырку, ко мне присоединился мой второй пилот - филиппинец. Он сообщил, что по слухам вчера вертолеты эвакуировали весь штат посольства США в Пномпене. На момент эвакуации Красные Кхмеры находились всего в 16 километрах от столицы. Узнав эти новости мы с Питом договорились о том, что встретимся в Компонг-Соме и будем сваливать вместе.
  
  За наш стол сели еще два живших в мотеле летчика - капитан и его второй пилот-китаец, которые на самолете Duglas DC-3 летали по маршрутам принадлежащей Кхмерским авиалиниям транспортной компании. Вчера вечером они приземлились на аэродроме Кампонг-Сома намного позже чем я, поэтому я спросил у них, не видели ли они приземляющийся Convair компании Tri-9. На таком должен был прилететь Пит. Они сказали, что когда они покидали летное поле на нем был только их самолет и наш Convair 440. После завтрака они хотели лететь в Пномпень. На мое замечание о том, что сейчас не лучшее время для полетов туда, капитан "Кхмерских авиалиний" страшно оскорбился. "Красные кхмеры нам не опасны. В отличие от всюду сующих свой нос американцев", - сказал он и ушел.
  
  Не желая действовать в одиночку, я сказал, обращаясь к двум сидящим за столом вторым пилотам, что собираюсь выбираться отсюда. "Хорошая идея, капитан", - сказал мой второй пилот. Второму пилоту "Кхмерских авиалиний" я сообщил, что он, если захочет, может лететь вместе с нами, но при этом он не должен рассказывать об этом своему капитану или кому-нибудь еще. Я боялся, что если камбоджийские военные узнают о наших планах, то они скрутят нас, и передадут Красным Кхмерам, что бы продемонстрировав лояльность спасти свои шкуры.
  
  "Нет, я полечу с ним", - сказал верный своему капитану второй пилот, - "но если нам там не удастся приземлиться, то мы вернемся и я улечу с вами".
  
  "Хорошо", - согласился я, - "но если тебя не будет до полудня то я улетаю". В этот момент появился его джип и он отправился на аэродром вместе со своим капитаном.
  
  Через полчаса появился Ленд Ровер, посланный авиакомпанией "Ангкор Ват". За рулем сидел начальник аэродрома, а на заднем сиденье маячили наши стюарт и стюардесса. Стюарт был одним из родственников владельца нашей авиакомпании, а стюардесса выполняла только одну функцию - была подругой стюарта.
  
  Аэродром находился примерно в 14 километрах от нашего мотеля. Когда мы спустились с холма, находившегося на западной стороне летного поля мы увидел наш самолет с ярко просматриваемой, нарисованной на борту, эмблемой, изображавшей строения храмового комплекса Ангкор Ват. Самолет загружали. Единственным другим самолетом на летном поле был старенький военный транспортник Curtiss C-46, который был сдвинут с взлетно-посадочной полосы и стоял в густой траве. DC-3 Кхмерских авиалиний уже, судя по всему, находился на пути в Пномпень.
  
  Мы приняли на борт стандартный груз в виде свиней, риса и пассажиров. Наш первый рейс должен был быть в Баттамбанг на северо-западе Камбоджи, а вторым рейсом мы должны были лететь в Кампонг-Чом, находящийся в 100 километрах северо-восточнее Пномпеня. Мой второй пилот утвердил план полета с курировавшим нас камбоджийским майором и дал ему за это небольшой "бонжур" - слово, которое в том контексте правильнее всего переводить как "взятка", а не "добрый день" - как оно буквально переводится с французского. А я тем временем заскочил в продуктовую лавку и, что бы снять нервное напряжение, купил пожевать кусок сахарного тростника.
  
  8.05 утра. Я начал обычный осмотр самолета. Свои роли нам нужно было играть максимально убедительно. Если бы выяснилось, что мы собираемся бежать из страны, нас бы тут же скрутили военные или наш самолет был бы захвачен толпами людей, пытающимися убежать до того, как придут Красные Кхмеры.
  
  Я сказал моему второму пилоту делать все так, будто мы собираемся лететь в Баттамбанг. Мы должны были протянуть время до полудня, что бы к нам мог присоединиться Пит. Накануне вечером я видел его в Баттамбанге. Он должен был заменить колесо переднего шасси и к настоящему моменту уже сваливать оттуда.
  
  8.30 утра. К фюзеляжу подали трап. Проверяю в кабине рулевое управление - работает нормально. Находящийся с правой стороны двигатель Pratt and Whitney R-2800 CB16 мощностью 2500 лошадиных сил, заворчал, и, набирая обороты выплюнул облако сине-белого маслянистого дыма, после чего его звук стал напоминать ритмичное бормотание. Левый двигатель не был таким же послушным как правый, поэтому при наборе оборотов раздалось несколько хлопков. Карбюратор на этом двигателе был забит, поэтому подаваемая им горючая смесь была слишком густой. Я преднамеренно прибавлял газу пока из двигателя не перестал идти черный дым.
  
  Температура и давление в двигателях были в норме, поэтому я высунул из окна руку с опущенным вниз указательным пальцем - тем самым я подавал обслуживавшему нас механику знак, что бы он разблокировал шасси. Закончив с разблокировкой он вернулся на левый "фронт", отдал нам по-военному честь и направил нас на взлетно-посадочную полосу. Видимо ему казалось, что перед ним крутой американский бомбардировщик, а не старая, зассаная свиньями и овцами, больная птица. Я возвратил его приветствие и направил самолет к взлетно-посадочной полосе.
  
  На пути к взлетно-посадочной полосе я сделал пару вызовов по радио, используя частоту командной радиостанции, чтобы определить, нет ли поблизости самолетов, собирающихся приземлиться в аэропорту Компонг-Сом и не имеющих возможности связаться с диспетчерской вышкой чтобы обозначить себя. Без ответа. Где же Пит?
  
  В конце взлетно-посадочной полосы я провел небольшое тестирование двигателей и винтов. Правый двигатель работал отлично и я этому не препятствовал. Когда я проверял левый двигатель, то кнопку, отвечающую за включение магнето я резко поместил в положение "off" а затем так же резко включил. Это произвело в двигателе хлопок.
  
  "Что еще за херня? Нам лучше вернуться, что бы проверить эту штуку", - сказал я и возмущенно вздохнул, а затем с демонстративным отвращением покачал головой. Этот небольшой водевиль был частью плана побега, и в ту минуту я гордился своими актерскими способностями. Мы вернулись к месту стоянки и высадили с полдюжины или около того пассажиров. Мы не спрашивали, хочет ли кто-нибудь бежать с нами, боясь, что кто-то может выдать наши планы военным на аэродроме. Я вылез и попросил служащего принести лестницу, чтобы я мог проверить двигатель. Когда я поднялся по лестнице, я продолжил свой спектакль, изо всех сил изображая то, как бы нам было тяжело осуществить сегодня два вылета с таким поганым двигателем. Я вывинтил пару свечей, спустился по лестнице, сел на ступеньку и начал чистить контактные выводы.
  
  9.30 утра. "Капитан! Приближается самолет!" - крикнул мой второй пилот. Над холмами к северу от аэродрома показался низко летящий DC-3, который направлялся в нашу сторону. Пилот летел слишком низко. Через несколько секунд до нас уже докатился шум мотора - самолет резко шел на посадку. Когда он коснулся земли, пилот, видимо, быстро выключил питание - двигатели самолета резко хлопнули и из них вырвались языки пламени. Посадка была очень грубой и поспешной. Это был DC-3 Кхмерских авиалиний, пилоты которого завтракали с нами с утра. Они развернулись в конце взлетно-посадочной полосы и направились к летному полю, двигаясь по-прежнему очень быстро. Шины шасси визжали, а одно крыло опасно кренилось в сторону земли. Пропеллер самолета все еще вращался, когда капитан самолета выпрыгнул из двери, что-то громко выкрикивая. Его не было слышно из-за ветра. Второй пилот бежал за ним, пытаясь успокоить своего командира.
  
  "Что случилось?" - спросил я когда они приблизились.
  
  "Пномпень горит", - ответил почти трясущийся капитан.
  
  "Они нас обстреляли!" - закричал он так, словно рассказанное им было большой неожиданностью. "Мы летим в Бангкок!"
  
  Я схватил его и прошипел: "Заткнись! Военные не должны слышать нас, иначе нас всех арестуют".
  
  Пассажиры DC-3 начали вылезать из самолета.
  
  "Что ты собираешься сказать пассажирам?" - спросил я.
  
  "Я скажу им, что мы снова попробуем отправится в Пномпень, а на самом деле рванем в Бангкок", - сказал капитан.
  
  "Тайским таможенникам такое не понравится", - сказал я.
  
  "Вам лучше тоже лететь туда", - возразил нервный капитан.
  
  "Согласен. Но давай соблюдать осторожность", - сказал я. "Почему бы тебе не подождать в самолете? Я позабочусь о том, чтобы ваш самолет заправили и твоему второму пилоту дали разрешение на вылет".
  
  Пилот вернулся в свой DC-3.
  
  10.00 утра. Появился его второй пилот и я отвел его в сторону, спросив: "Ты знаешь, что твой капитан собирается лететь в Бангкок?"
  
  "Да."
  
  "Мне кажется, что это хреновая идея", сказал я второму пилоту. "С пассажирами на борту тайская таможня даст вам от ворот поворот, особенно если окажется, что пассажиры даже не думали лететь в Бангкок."
  
  "И что нам делать?"
  
  "Летите в Саттахип, это база тайских ВВС. Не думаю, что они откажутся принимать вас. Если начнут слишком сильно цепляться, скажи им, что вы сбились с курса или что у вас какие-то неполадки с самолетом. Если твоему капитану эта идея не понравится - остуди придурка огнетушителем."
  
  Я дал ему частоту диспетчерской вышки в Саттахипе и попросил его мониторить 123,9 - частоту, используемую для связи между самолетами, чтобы я мог поддерживать связь с ним, когда мы будем в воздухе.
  
  10.30. DC-3 начал готовиться к взлету, а я пошел к своему Convair 440. Обслуживавший наш самолет стюарт спросил, все ли с самолетом в порядке. Я сказал, что нам похоже нужно будет разгружать самолет и полностью его проверять, возможно даже, что на проверку уйдет целая ночь. Судя по всему он сразу раскусил мой план, потому что сказал, что хочет сходить домой за деньгами и вещами.
  
  "Только вернитесь до 11.30", - сказал я ему.
  
  В это время DC-3 начал разбег, оторвался от взлетной полосы и, сделав плавный поворот, полетел в юго-западном направлении. Начальник аэродрома, стоявший рядом со мной, не проявил никаких эмоций, несмотря на то, что самолет очевидным образом летел не в направлении Пномпеня. Если раньше он ничего не знал, то теперь точно догадывался, что что-то не так. Я попросил его прислать людей для разгрузки моего самолета, чтобы мы могли совершить тестовый вылет. Он немного поколебался, а затем пошел за рабочими, которые выгрузили из самолета рис и свиней.
  
  11.00. Мой самолет разгружен, а я заменил свечи. Мой второй пилот отправился за разрешением на участие в "тестовом" полете. Когда он вернулся, он сказал: "Майор нервничает. Он ни с кем не может связаться по рации". Майор - тот самый офицер, который чуть ранее получил от нас небольшой "бонжур", пытался связаться с военным постом, находящимся севернее аэропорта, что бы узнать насколько близко Красные Кхмеры.
  
  Я не хотел рисковать, разряжая батареи, поэтому мы сделали несколько коротких вызовов по рации из кабины, на удачу, избегая лишь выходить на частоту 123,9. DC-3 едва слышно ответил, что с ним все в порядке, но связь с Бангкоком еще не устанавливалась. Я назвал пилоту цифры своего идентификационного номера на случай, если он все же установит связь с Бангкоком. Это должно стать предупреждением для тайских диспетчеров о том, что мы появимся через пару часов.
  
  Когда мы вылезали обратно из самолета, я заметил, что некоторые торговавшие лапшой кафешки закрыты, а некоторые закрываются прямо на моих глазах. Я сказал своему второму пилоту, чтобы он наблюдал за уходящей на север от аэродрома дорогой и тут же сообщил мне, если увидит там пыльное облако. Сам я в это время отправился в импровизированный диспетчерский пункт аэродрома, расположенный внутри большого контейнера из рифленого металла, который мы за внешнее сходство называли коробкой Conex. Пока я шел, закрылись еще две лапшичные, а одна тележка с которой торговали сахарным тростником укатывалась вдаль по дороге, пристегнутая к небольшому мотоциклу. Единственными транспортными средствами на аэродроме оставались солдатский грузовик и джип майора.
  Когда я вошел, майор поднял взгляд от своего туго набитого "бонжурами" портфеля. На его лице было такое выражение, будто он увидел не меня, а заскользнувшую в дверь ядовитую змею.
  
  "Домой собираетесь?" - спросил я.
  
  "На сегодня полеты закончены", - сказал он.
  
  Мысленно содрогнувшись от такой перспективы, я спросил: "Когда поедете, могу я отправиться с вами?"
  
  Да, определенно, в будущем меня ждал Оскар.
  
  Майор, само собой, отказался брать меня, потому, что не хотел, чтобы наступающие Красные Кхмеры застали его в компании с круглоглазым американцем, которых они поголовно считали агентами ЦРУ. Майор запрыгнул в джип, а солдаты из взвода, охранявшего топливо, забрались в грузовик.
  
  11.24. На аэродроме осталось только три человека: служащий, мой второй пилот и я.
  
  11.32. Где же Пит? Его жена была в Пномпене. Она вполне могла поймать один из рейсов на Бангкок, так как большинство экипажей ее знало, но я боялся, что Пит задержится в Пномпене до тех пор, пока точно не узнает ее судьбу.
  
  11.46. Служащий аэродрома уселся рядом с моим вторым пилотом в тени крыла. Никто ничего не говорил, все только смотрели на север, где мерцающий зной, казалось, увеличивал холмы. Ни пыли, ни ветра, только жутковатая тишина.
  
  11.58. На аэродром приехал Лэнд Ровер, водитель которого выглядел так, словно он только что участвовал в гонке "500 миль Индианополиса". Джип подъехал прямо к самолету и из него выскочили стюарт и стюардесса.
  
  Стюарт был в панике. "На дороге нет людей, все куда-то делись!" - сказал он.
  
  "Куда они могли деться?" - спросил я.
  
  "Я не знаю, просто все куда-то исчезли и все. Здесь что-то страшное творится, давайте убираться отсюда!"
  
  12.07. Пита все нет. Больше ждать нечего, пора сваливать.
  Прежде чем подняться по трапу я посмотрел в глаза служащему аэродрома и сказал: "Мы летим в Бангкок. Я хочу, чтобы ты отправился с нами".
  
  Он посмотрел на меня с отчаянием и видно было, что он еле сдерживается, чтобы не заплакать. "Нет, сэр, я остаюсь. Моя семья. Моя семья в Пномпене, сэр".
  
  Я ничего ему не ответил. Да и что я ему мог сказать? Мы пожали друг другу руки в первый и последний раз.
  
  12.11. Мы запустили двигатели, нарушив эту адскую тишину. Блоков на шосси уже не было с тех пор, как я убрал их, но служащий все еще стоял на своем обычном месте и я видел как по его щекам текли слезы. Он отсалютовал мне. Мой прежний цинизм словно испарился, я вернул ему приветствие и он вывел нас на взлетную полосу.
  
  В конце взлетно-посадочной полосы все показатели всех приборов были в норме, поэтому я развернулся и дал газу. Скорость нарастала, и, когда мы проезжали мимо летного поля, я увидел, что диспетчер все еще стоит на своем месте. Вдруг я осознал, что даже не знаю его имени.
  
  Восемьдесят узлов. Передние шасси оторвались от земли и я начал плавно забирать влево. Сто узлов, поворот.
  Мой самолет в последний раз летит над камбоджийской землей.
  
  --------------
  
  Пит все же прилетел в Компонг Сом после безрезультатного поиска своей жены в Пномпене. Красные Кхмеры арестовали его на следующий день в комнате мотеля, в которой до этого жил я. Они отправили его на тайскую границу и, о чудо, там освободили его. Пит так никогда и не нашел свою жену. Она стала одной из жертв камбоджийского холокоста.
  
  Команда DC-3 благополучно добралась до авиабазы Саттахип, где ее встретили с распростертыми объятиями.
  
  Мой самолет приземлился в Бангкоке, какое-то время я слонялся без дела, а потом был нанят на работу кронпринцем Лаоса чтобы доставить его во Вьентьян. Так получилось, что в Лаосе я остался на несколько месяцев, работая на Королевских Авиалиниях, до тех пор пока наступающие коммунистические отряды Патет-Лао не вынудили меня в очередной раз бежать в Таиланд, только на этот раз в лодке.
  
   Юго-Восточная Азия рушилась вокруг меня. Было самое время возвращаться в Соединенные Штаты.
Оценка: 7.00*7  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023