ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Серков Владимир Владимирович
Курсант

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 7.19*41  Ваша оценка:

   Он был курсантом N высшего военного авиационного училища летчиков. В школе он всегда мечтал стать летчиком. В 16 лет закончил аэроклуб, потом там же освоил еще два типа самолетов и поступил в "элитное" военное училище. Теперь вся его мечта была разрушена. Растоптана. И судьба, сделав причудливый зигзаг, лишила его всякой надежды вернуть ее. Артем лежал на кровати. По стене бежал свет от фар проезжающих автомобилей. Еще месяц назад ничто не предвещало плохого. Он жил в казарме, ходил в наряды, караулы, занятия, у него были друзья, была цель, было желание, но все это уже в прошлом. По какому-то непонятному стечению обстоятельств, именно его командир попросил перенести два колеса от грузовика в его гараж, которые, как позднее выяснилось, оказались снятыми с машины, стоящей на хранении. И его отчислили из училища, как "соучастника преступления". Тяжелые мысли лезли в его голову. Ему не хотелось продолжать эту жизнь. Думал ли он о самоубийстве? Наверное, просто жизнь потеряла всякий смысл. У него отобрали мечту. Отобрали его жизнь.
   Что делать? Извечный русский вопрос. Конечно, 20 лет это не тот возраст, когда можно опустить руки. Хотя возраст тут не при чем. Все зависит от человека. Но душа, она рвалась наружу. Она пыталась оторваться от всего окружающего его, уйти в другое измерение. Накануне вечером он сидел в тире и держал в руке пистолет. Ему казалось, что все его проблемы можно решить одним простым способом. Единственное, что сдерживало его от этой мысли, это был его тренер. Еще когда он был курсантом, ему разрешили заниматься в тире, так как до аэроклуба он успел выполнить норматив кандидата в мастера спорта. И этот тренер был для него всем. Александр Иванович занимался с ним по субботам и воскресеньям, когда у Артема были увольнительные, по индивидуальной программе. Александр Иванович был для него "отцом" в этом далеком городе. Он верил в Артема, а Артем верил в него. И вот теперь в руках пистолет. Нет, только не так и не здесь. Вернувшись домой, он включил телевизор. В новостях показывали уже ставшие обычными новости из Чечни. Замызганные грязью БМП и БТРы, палатки, вертолеты. Молодые ребята, его ровесники, были там, в горячей точке, а он сидел здесь и думал, что делать дальше. И тогда, ночью, сама собой Артему пришла мысль о том, что если ему и стоит уйти из этой жизни, то стоит сделать это хоть с какой-нибудь пользой для других. Он лежал и смотрел, как лучи фар от проезжающих машин проползали по стене. Скорее всего, так и будет. Ведь он все-таки отучился три с половиной года в военном училище. Завтра он пойдет в военкомат и подаст заявление.
   Оформление документов заняло неделю. Сдача анализов, медкомиссия, собеседование. Старый полковник, посмотрев на его документы, долго удивлялся отличному аттестату о школьном образовании и великолепным характеристикам в личном деле. КМС по стрельбе, 54 прыжка с парашютом, допуски к самостоятельным полетам на самолетах и вертолетах, да к тому же чемпион гарнизона по гиревому спорту. Единственное, что смущало военкома, это что бывший курсант был отчислен из училища за недостойное поведение, но, покопавшись в бумагах, он сказал, что постарается отправить его с первой группой. И теперь Артем сидел дома и собирал все свои нехитрые пожитки. Все что ему было дорого и имело хоть какую то ценность, уместилось в вещмешок. Свитер, сменное белье, консервы, нож, всякие мелочи. Артем долго думал брать ли с собой курсантский погон, на который были привинчены знак об окончании аэроклуба, знак училища и значок КМС, но все же решил взять с собой. Часть своих вещей он раздарил своим бывшим сослуживцам и друзьям. Куда они ему теперь. Завтра он уедет и вряд ли вернется сюда снова. Он последний раз осмотрел свою комнатку, которую снимал. Надо оставить деньги за комнату и ключи соседке, которая жила рядом.
   Маленькая и стройная девушка Валерия, они познакомились год назад. Знакомство состоялось в актовом зале городского офицерского клуба, где она вела кружок танцев. Ему сразу понравилась эта красивая бойкая девчонка. Она нравилась ему. Он встречал ее после занятий в техникуме культуры, где она училась, и они долго гуляли по вечернему городу. По усыпанному листвой парку, по засыпанным снегом улицам. Он отогревал её замерзшие на морозе маленькие ручки, положив их в свои большие ладони. Любил ли он её? Да, наверное, это была любовь. Еще не знакомая и не встрепенувшаяся внутри него, не успевшая распуститься.
   Валерия стояла и смотрела на него огромными непонимающими глазами.
   "Ты куда?" - спросила она. Что он мог ответить ей? После того, как его отчислили, он практически перестал общаться с ней. Артем считал, что не вправе портить жизнь ей, тем более, что его будущее было темным и непонятным. Его тянуло к ней, но что он мог дать ей теперь? Нет. Пусть хоть у нее в жизни все сложится и она найдет достойного человека, а не такого изгоя как я. "Лерик, у меня дела возникли и мне надо уехать!"
   Она так и не поняла, что была последним дорогим ему человеком, оставшимся по эту сторону его жизни.
  
   Находясь в Чечне, он будет писать ей письма, каждый день, но так и не отправит их. В тот же год Валерия выйдет замуж за своего бывшего одноклассника и уедет с ним на другой край нашей страны, во Владивосток. Там у нее появится ребенок.
  
   На вокзале было много провожающих. Ребят пришли провожать друзья, родственники, близкие. Команду погрузили в вагон и поезд медленно начал набирать ход. Дождь лил как из ведра, но Артему было все равно. Он лежал на верхней полке и молча смотрел в окно. Его никто не провожал и только дождь смывал все его мысли о том, что будет дальше. В вагоне будущие солдаты гуляли "по полной программе", водка лилась рекой и даже сопровождавший их майор из военкомата приложился к этому "божественному напитку". Все знакомились, травили байки, размышляли, как скоро они окажутся в Чечне.
   На следующий день, пересев на электричку, они продолжили свой путь, к концу второго дня оказавшись в казармах какой-то большой части. Там их разделили на группы и разместили на ночлег.
   Утром группами начали водить в клуб, где из них отбирали для пополнения других частей. Количество желающих ехать в Чечню постепенно уменьшалось. Еще по дороге пропали два человека, они просто собрали свои вещи и вышли из вагона на какой-то станции, решив вернуться домой. Так же ночью собрал свои вещи сосед по койке и тихо ушел из расположения части. Артем старался не думать об этом. Ему не было страшно. Ему даже хотелось умереть. Вернее, он бы не особо переживал, если бы его убили. Единственное, чего не хотелось, это стать инвалидом. Остаться без ноги или руки. Уж лучше сразу, чем потом мучиться всю жизнь.
   Днем оставшиеся группы посадили в автобусы и привезли на аэродром. Смотреть на самолеты Артему было грустно и больно одновременно. Но как о них можно не думать, когда они здесь, прямо перед тобой. Его мечта, его жизнь была с ними и не с ними.
   После трехчасового ожидания на поле возле полосы их погрузили в Ил-76. Когда оказались на борту, к самолету подъехала машина, из которой вышел священник и проследовал к трапу. Все это напоминало кадры из американского фильма "Авиакомпания Эйр Америка". Священник обратился к сидящим внутри с вопросом не желают ли они окреститься и получить "Божье благословение". Из глубины фюзеляжа потянулся лес рук. Со словами "Ну всех вас!", "батюшка" макнул свое опахало в ведерко и сделал крестное знамение. На этом процедура проводов была закончена. Двигатели Ила взревели и потащили самолет к взлетной полосе. Артем сидел рядом с кабиной пилотов. Он смотрел туда, вглубь, и как хотел он вернуть все назад, вернуть и исправить... Но это было невозможно и от этого становилось еще грустнее.
   Аэродром Моздока. Раньше он был аэродромом дальней авиации. При заходе на посадку, на одном из посадочных щитов Артем прочитал надпись -- "Кузен -- Чмо". Это старшие курсанты, которые были здесь на практике еще до начала Чечни, написали на посадочных щитах эти слова. "Кузен" -- это майор Кузенков, бывший "комсомолец" училища или, как правильнее сказать, комсорг. Сейчас даже и не помнят наверное таких слов. Оставшийся не у дел после событий 91 года, он стал командиром одной из рот училища. Кузенков действительно был человеком, который ломал людям судьбы. Это он попросил Артема отвезти колеса к нему в гараж и потом все свалил на него. Артем вдруг вспомнил, как в первый же вечер после его отчисления, к нему на квартиру пришел комбат. Электричество в тот день в городке отключили, и они вместе выпили молча бутылку водки, которую принес комбат, под свет газовой горелки. Он все знал, все понимал, но помочь ему не мог. Кузенков имел своего покровителя в штабе ВВС и в отношении него удалось все замять.
  
   Позднее майора Кузенкова осудят судом офицерской чести и попросят уволиться из училища за махинации с денежным довольствием курсантов. Он уволится и отроет продуктовую палатку, которая позднее перерастет в небольшой магазин.
  
   На ночь их разместили в палаточном городке, который располагался в конце полосы. Единственный хозяин и смотритель городка, сержант-срочник, осмотрел всех построенных перед ними гражданских лиц и, сделав короткую речь о том, куда следует перемещаться, а куда ходить категорически запрещается, отправился в свою палатку и завалился спать. На улице стояла жаркая погода. Даже сложно было поверить, что на дворе месяц март. Хотя для этих мест, наверное, нормальная погода. В соседней палатке импровизированной гостиницы разместились казаки. Они были одеты в обычную армейскую форму и поначалу было сложно понять, кто они. Их часть только что вывели из-под Октябрьского, и они бурно делились впечатлениями с будущим пополнением федеральных сил. Один из казаков начал рассказывать какие-то армейские байки и все, обступив его, слушали и смеялись. Появилась гитара, водка, и празднование прибытия продолжалось. Стемнело. Вдали на горизонте виднелись отблески горящих нефтяных вышек. Слышалась отдаленная канонада. В палатках стояли двухъярусные койки. Матрасы отсутствовали, поэтому пришлось засыпать прямо на металлической сетке, положив под голову свои пожитки. С полосы постоянно парами взлетали штурмовики и пролетали прямо над палатками. Звук работающих на форсаже двигателей очень долго не позволял заснуть. Примерно к середине ночи Артему удалось заснуть, но сон его продолжался недолго. Через пару часов он проснулся от дикого холода и увидел совершенно пустую палатку. В ней не было ни одного человека. "Может всех уже забрали, пока он спал", подумал он. Быстро вскочив с кровати, он выбежал из палатки. Картина, представшая его взору, поражала. Все поле было в кострах. Вокруг них, сбившись в круг, лежали, сидели и грелись люди. Найдя себе место, Артем попытался снова заснуть. Но это было достаточно проблематично. Приходилось постоянно переворачиваться с одного бока на другой, так как с одной стороны было тепло, а с другой тело начинало замерзать. Так, ворочаясь и греясь, он провел остаток ночи. Так прошла еще одна ночь...
   Утро не принесло ничего нового, только вновь начали уменьшаться ряды новобранцев, ещё несколько человек, сообразив, что дальше -- хуже, собрали свои вещи и отправились на вокзал, не изъявив желания продолжать службу. В обед пришел очередной сопровождающий. Снова разделили на две группы и повели на погрузку к вертолету. Ми-26, "корова", как его называли, уже ждал. Артему досталось место рядом с иллюминатором. За стеклом мелькал пейзаж, напоминающий какие то джунгли, изредка прорезаемые извилистыми речками. Вертолет летел на предельно малой высоте и примерно минут через сорок приземлился в Ханкале.
   Ну, здравствуй, Чечня.
   Перед командой стали появляться "покупатели". Они выкрикивали специальности, разговаривали с людьми, и постепенно их становилось все меньше и меньше. Артем попал служить в группу 333 снайпером. Полк, в который он попал, стоял тут же, в Ханкале, на формировании. То есть полк как бы был, но людей было еще мало. В группе 333 были пять дембелей и примерно столько же срочников. Вот и вся команда.
   Первое что запомнилось там, это вода. Вода, это относительное название той жидкости, которую приходилось пить. Запах хлорки и пантацида делал ее вкус настолько противным, что хотелось поскорее выплюнуть ее обратно, но постепенно к ее вкусу все привыкли. Жизнь продолжалась, пополнение продолжало прибывать и прибывать.
   Через пару дней Артема вызвали в штаб батальона. "Наверное, за старые дела, сейчас отправят обратно домой", подумал он. Но дело приняло совсем другой оборот. В штабе его встретил новый командир батальона, подпоясанный офицерским ремнем довоенного образца. Комбат долго разговаривал с ним про его прошлое и настоящее, напоследок предложив ему стать на время командиром взвода.
   "Так как офицеров у меня не хватает, то ты, бывший курсант, как нельзя кстати подходишь на роль командира взвода!" Командиром он будет временным, и как появятся офицеры, то взвод сдаст им. Комбат не любил контрактников, он считал, что все они приезжают служить сюда за деньги, но выбора у него не было, как впрочем и у Артема.
  
   Во время августовского штурма Грозного Артем вытащит из горящей МТЛБ своего механика-водителя. Его сильно контузит. Три дня он будет отстреливаться с остатками своего взвода, засев в доме. При выходе из окружения он будет прикрывать отход. Его тело опознают по голубому курсантскому погону, который он всегда носил в своем внутреннем кармане...
Оценка: 7.19*41  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023