ArtOfWar. Шейнин Артём. День рождения.

Вот мне и 20! Удивительно устроено время в армии - всего год назад, когда исполнялось 19, я был "молодой". И жизни не было. Теперь мне всего 20, а я уже "дед"! И жизнь прекрасна!

Уже больше полутора лет в Афгане, скоро весна - а значит домой! И плевать, что до дембеля ещё минимум три месяца. Плевать, что день рождения придётся отмечать на боевых. Так оно даже интереснее, если ты дембель. Если на этой горке ты уже бывал раньше. Если вообще горы теперь для тебя привычны и многочасовой подъём, на котором ты умирал год назад и который непросто дался тебе даже девять месяцев назад, весной, теперь ты осиливаешь, не сильно запыхавшись даже почти по пояс в снегу.

Да и боевые складываются вполне удачно - похоже на сей раз переть до Алихейля придётся доблестному 4-му батальону. Во всяком случае, мы на своей горке сидим уже больше недели. И как раз вчера очень кстати наш взвод отряжали вниз за очередной порцией сухпая.

Очень кстати потому, что сухпай теперь нам выдают "Горный", а это значит много вкусных консервов плюс сгущёнка, шоколад и пшеничные галеты. Всё что нужно чтобы 20-летие моё получилось вкусным.

Спустились без проблем, хотя немного стрёмно было, что идём только с тем боекомплектом, что в автомате да в подсумках - РД освободили под сухпай. Но сверху нас "пасли" наши, снизу - подошедшая броня, а взводный, Кондратьев, чуть не каждые 15 минут докладывал обстановку. Так что было ощущение "прикрытия". И потом всё-таки очень успокаивало, что это почти родной Нарай - сколько раз уже здесь лазали. Хотя ведь где-то здесь неподалёку и та горка, где подорвался в декабре 84-го Гришин и та, где разорвало тогда нового замполита батальона.

Броня подвезла сухпай на всю роту к подножию гор. Мы распихали его по РД и ещё на горб по коробке. Броня осталась внизу до нашего сообщения, что дошли. Назад пыхтели долго - сухпай, конечно, не патроны, но под завязку набитый банками РД весит тоже немало. Но самое неудобное - коробка с шестью целыми сухпаями на горбу. Правда на этот раз шёл я без неё - оттаскал уже своё, хватит. Должен же быть какой-то смысл в сержантских лычках кроме дополнительной мозгоёбки. Но молодые наши "забуксовали". Уходя с горки мы просмотрели, что некоторые из них не стали снимать ватные штаны, в которых дежурили ночью, и теперь со "шнуров" ручьём лил пот... Так что назад пока долезли - вымотались все. Они - идти, мы - подгонять. Броня уже материла нас по всякому, мол, сколько можно, но ждала.

Доставленный сухпай распределили по взводам, а потом началось его частичное "обратное движение" в расположение нашего взвода.

У Пахома с Толяном Кочетовым целый взвод шнуров - а всякий знает, шнуры не любят сгущёнку и шоколад. Да и вредно им... Вот они и пожертвовали всё это добровольно в фонд празднования. Ну и наши "шнуры", конечно тоже...

Так что всего вполне достаточно для праздничного "торта" и "горячего шоколада". Три галеты промазываются сгущёнкой и это "пирожное" убирается в снег до утра. Часть галет черенком сапёрки перетирается в котелке в крошку и перемешивается со сгущёнкой. Тоже в снег. А завтра остатки сгущёнки разведём водой и смешаем с растопленным шоколадом. И потом как всё это... Ресторан "Прага" отдыхает!

Наступает утро. Мысль о предстоящем пиршестве греет душу, даже, несмотря на то, что за ночь тело как всегда промёрзло по самое некуда - морозу ведь плевать, кто "молодой", а кто "дедушка". Потихоньку шатаемся между позиций, постепенно согреваясь.

Пахом с Толяном уже подошли - они со своими "шнурами" сидят совсем рядом с нами, на небольшом хребте в который вытягивается горка нашего взвода. Поздравили - потихоньку прихожу в настроение именинника. Скоро должны подтянуться Белый, Лёня Шеин и другие наши из третьего взвода, Серёга Мельников, Давлетов. Да много ещё кто - ведь и с осенниками, что на полгода младше, мы уж скорешились. Кто теперь помнит, что год назад именно на них переложили мы свои "шнуровские" страдания...

Как все соберутся - начнём "пировать". И так уже все только что не облизываемся, глядя на лежащие на снегу под ёлью "деликатесы"...

Но первым на горизонте показываются ротный с замполитом. Они ещё только проходят мимо первого взвода, но чую, идут к нам. Судя по направлению взглядов - именно к позиции моего отделения.

Плотников, что ни говори, нормальный мужик. Поначалу он как раз моим взводным был - хоть и натерпелись мы тогда, но он-то жизнь портил меньше, чем многие другие летёхи. Теперь он старлей и ротный. Если б не он, не видать бы мне ни звания, ни, соответственно, надежды на отправку в апреле...

И кто бы первый не допустил этого, не будь Плотников его другом, так это замполит. Вот уж кто ненавидит меня всей душой! Больше полутора лет с ним служим вместе, в горы ходим, а всё не успокоится. Вот и недавно опять чуть под статью не подвёл. Никак не уймётся!

Да пошёл ты!!! Ну что ты можешь мне сейчас "предъявить"?! Допустим, стуканул кто-то про сгущёнку и шоколад. Так большинство подтвердит, что отдали сами, типа в "общак". Я ж без нужды никого из наших "шнуров" не трогаю, а первый взвод и подавно - Толян носится с ними, как наседка. Сам наваривает если что, а другие - не моги. Нам бы в своё время такого замкомвзвода...

Но как ни успокаивай себя, а каждое появление замполита, хочешь - не хочешь, напрягает.

"Блять, неужели сука и этот день рождения мне обосрёт?"

Прошлый раз никогда не забуду. В голове проносятся подробности моего 19-летия. Всего-то год прошёл, а кажется полжизни...

...На утреннем построении замполит поздравил меня перед строем роты, отправлявшейся на "парко-хозяйственные работы", и объявил, что я, как новорожденный, от работы сегодня освобождён и могу остаться в палатке.

Ох как "по-доброму" посмотрели на меня... да все почти, кроме своего призыва. Мы же всё ещё самые молодые в роте, долгожданный февраль ещё не наступил... И вот какой-то "шнурина" будет тащиться в роте, а "ветераны", "дедушки" и даже "граждане" ВДВ будут вкалывать на холоде!!!

Замполит знал, что делал - никогда не упускал он случая покуражиться над не захотевшим "стучать" для него москвичом. Что ждёт меня вечером из-за его "подарка" прекрасно понимали и он и я.

Но замполиту мало, он изобретательный. Рота уже затопала в сторону парка, а замполит чуть задержался, подрулил своей гусачьей походкой ко мне и ласково так шепчет на ухо:

-- Шейнин, до вечера бушлат постирай. Чтоб на вечерней поверке был в чистом!

Вот сука!!! Нет, бушлат-то, конечно, не блещет чистотой (А откуда ему быть чистым- ведь с утра до вечера что-то моешь, таскаешь, воруешь...).

Но что значит "шнуру" постирать бушлат до вечера?

Горы, 2800 над уровнем моря. Январь. Снег, влажность, ветер, при -10 -15 случались и обморожения.

В палатке стирать не даст наряд - на хрена им нужно, чтобы кто-то их чистоту нарушал. Да ещё и припашут наводить её, если кто из старших призывов в наряде. Нет, от палатки нужно держаться подальше, причём лучше до вечера. Значит единственный выход - к столовой. Там установлено приспособление для мойки котелков - длинный жестяной жёлоб, над ним труба с дырочками, из которых тоненькими струйками течёт, если повезёт, тёплая вода. Под ней котелок-то пока отмоешь, руки отвалятся, а тут бушлат целый. А что делать? День рождения же - гуляем-отдыхаем...

С водой повезло: сегодня течёт и довольно тёплая. Не повезло с тем, что нарвался на Юрку Жаркова из разведроты - сегодня припахивать кого-то для мытья котелков разведчиков выпало ему. Мы земляки, да и в Фергане были в одном отделении. Но тут деваться некуда, припахивать ему придётся меня. Он крупнее, сильнее, да и не стал бы я по любому с разведчиком связываться... Ладно, значит бушлатом займёмся позже.

По идее он должен только наблюдать за мной, да "ускорение" придавать.

Но Юрке неудобно - всё же свои... К тому же, спросив, как меня сюда занесло, он узнаёт, что это я так день рождения праздную.

Юрка моет котелки вместе со мной, а что ещё он мне может подарить? И это для него недешёвый подарок: увидел бы кто из разведроты как он вместе с припаханным котелки наяривает, огрёб бы Юра по полной!

Вдвоём управляемся быстро.

"Ладно, Тёма, давай. Не обижайся. С днём рождения тебя ещё раз!"

Ну, как тут не вспомнить мультфильм про Винни-Пуха, про день рождения ослика Иа-Иа, потерявшего хвост? Тот тоже иронизировал по поводу праздничного стола, подарков и гостей... которых не было.

Но мне не до мультфильмов - у меня "большая стирка".

В меру способностей оттираю бушлат при помощи огрызка хозяйственного мыла. Полдела сделано. Но это только кажется. Главный-то фокус не постирать, а высушить. Вот в чём "прелесть" всей затеи замполита - он же знает, что печки не топят в палатках до вечера, да и когда затопят, никто не даст молодому спокойно сушить бушлат. Особенно, когда вернётся рота...

Значит, либо надевать недосушенный, как нередко уже приходилось многим из нас, либо что-то придумывать нестандартное.

Есть, придумал!

Решение как всегда перед самыми глазами. Мойка рядом со столовой. Столовая это готовка. А готовка - это котельная с топками. Гениально! Заодно и погреемся, как говорится...

Обхожу столовую, захожу в полумрак котельной. В глубине призывным и обнадёживающим пламенем светятся несколько топок. Из полумрака выплывает черномазое чучело - истопник. Это одно из немногих существ в бригаде, не находящееся в солдатской иерархии выше "шнура". У таких нет призыва - как правило они попадают в свои котельные, свинарники и так далее шнурами, сломавшись и не выдержав "школы жизни" в этом её проявлении. И дальше, сколько бы уже человек ни служил, отношение к нему как к чмо. А потом вдруг он исчезает куда-то и на его месте оказывается точно такое же сомнамбулическое "тело" без срока службы.

Всегда испытывал к ним смесь презрения и жалости...

-- Слышь, мне тут бушлат нужно высушить!

-- Да суши... У тебя закурить нету?

-- Не курю.

-- Ладно, суши.

Интересно, они все изначально такие "отмороженные" или им здесь все эмоции поотбивали? Больше ни слова от него не услышал - он сел в стороне и сидел, молча уставившись на огонь, лишь иногда подкручивая напор в горелках.

Тепло...

Воняет, правда, немного. То ли это топливо для горелок, то ли результат его сгорания. Да плевать.

Тепло...

Никто не кантует...

Жрать, правда, охота, но на обед не пойду. Лучше здесь побуду спокойно, погреюсь. Пиздюлей вечером так и так получать...

Скажу, сушил бушлат, сигнал не услышал, а часов у меня нет.

Бушлат высушился отлично - я его совсем близко подносил к огню, и наизнанку выворачивал и снаружи просушил.

Как быстро летит время в тепле и спокойствии. Когда выхожу наружу, уже темно. Иду в роту. Наши готовятся к построению на ужин. Вхожу в палатку.

"Шейнин, где был, сука? Тарился где-то? Что за хуйня, солдат? Сюда иди!"

Это Сираев, наш замкомвзвод, гроза и ужас. Шея уже заныла от предстоящих маклух.

-- Чё мне замполит за тебя мозги ебёт? Почему на обеде не был?

-- Игорь, я бушлат стирал, потом сушил в котельной. Сигнал не услышал, часов нет... Вот высушил и пришёл.

Что-то у него изменилось во взгляде. К обычному для Сираича бешенству прибавляется ещё какой-то оттенок. Что это? Удивление? Издёвка?

-- Ты бушлат стирал? Сушил, говоришь? А ты себя видел, чучело, чего ты настирал-то?

Только сейчас, при свете пусть тусклой, но всё-таки лампочки, первый раз толком разглядываю бушлат... и медленно холодею от ужаса и безнадёги.

Бушлат сам по себе был чистым. Но его словно посыпали тонким-тонким слоем золы, настолько мелкой, что заметить её в полумраке котельной и в темени улицы я не смог. Да и не ожидал такого...

Первые несколько ударов в корпус я даже не почувствовал, настолько был удручён, что всё насмарку. Следующая порция маклух-колобах была уже более чувствительной, но всё же немного приглушилась мыслями о предстоящей "перестирке" уже ночью и сушке до утра. А потом я привычно вырубился от любимого сираевского "крюка".

Вот мне и 19...

Неужели всё это было со мной и так недавно? Я даже успел забыть, как это, когда бьют тебя, а не ты. Хотя сираевской виртуозности мне не достичь.

....Ладно, к чёрту воспоминания, тем более такие. Мне 20 и мне скоро домой.

Ротный с замполитом уже подошли. Точно - ко мне и шли. Только лица какие-то странные у них. Хмурые какие-то лица. А я-то, думал, поздравят...

-- Ну что, - начинает ротный как-то вяло, - с днём рождения тебя, Артём!

-- Спасибо, тащстарший лейтенант!

Чего он смурной-то такой, не пойму. Тут вступает замполит.

-- Тебе сколько исполнилось-то?

-- Двадцать, тащстарший лейтенант!

-- А чтоб 21 исполнилось, хочешь?

Ну просто типично в духе нашего замполита: вопрос - кто ещё так "по-доброму" может "украсить" поздравление. Ну, что тут скажешь?

-- Конечно, хочу! Надеюсь.....

-- А вот семнадцати человекам из первой роты уже точно никогда не исполнится, - перебивает он, - Сегодня у них целый взвод перебила духовская банда, к вечеру могут выйти на нас. Так что хочешь до 21 дожить, долби окоп и не спи.

Настолько всё услышанное не укладывается в голове, особенно при сегодняшнем блаженном настрое, что по лицу моему, видать, понятно, что торможу. И правда - как обухом по голове. Аж в ушах зазвенело...

Взвод? Первой роты? Да там половина парней знакомых, у нас же в бригаде палатки рядом! Мысли никак не собираются в кучу...

Как, почему?!!!

Ротный объясняет:

-- Пошли вниз за сухпаём. По дороге нарвались на засаду. Духи перебили всех. Видно серьёзные ребята - есть данные, что могут быть переодеты в нашу форму. Так что посты усилить, внимание и бдительность. Никаких костров. Возможно, они уже нас "срисовали". Всем сидеть на позициях, не шататься. И укрепляйтесь, укрепляйтесь!

С этими словами они удаляются туда, где сидят Кондрат с замкомвзводом.

Ещё каких-то десять минут назад на нашей позиции царило радостное оживление и предвкушение. Сейчас... И не знаю, как это назвать... "Обалдение" наверное... Сказал бы "шок" - да не говорили мы тогда так.

В этом вот невыразимом состоянии Пахом с Толиком уходят молча к себе на позиции. А что тут говорить? Погуляли...

А мы поднимаем всех, отдыхающих с ночи, и начинаем "укрепляться, укрепляться". Правда, не очень понятно, как выполнить приказ ротного, не нарушая другой его же приказ. Если не шататься по позициям, то чем укрепляться? Ведь все камни поблизости мы уже и так собрали, соорудив брустверы своих позиций и обложив возвышающийся в центре "Утёс".

Долбить каменистую, промёрзшую землю, стараясь углубить окопы, почти бесполезно. Но слова замполита насчёт "дожить до 21" засели в голове и видно не только у меня. Все молча исступлённо долбят свои окопы до самой темноты. Ночью, против обыкновения, по одному - двое спать отправляем только молодых.

Не знаю, о чём думают, вглядываясь в эту тьму, парни. Наверное, всё про те же слова замполита. Про тех ребят из первой роты, которым никогда уже не исполниться...

Первая рота редко ходила в горы. Обычной их работой в бригаде было "таскать" колонны. На это "мероприятие" периодически попадали по очереди и другие роты нашего и четвёртого батальона, но первая рота ходила в составе сопровождения почти всегда.

Сопровождать колонны - занятие едва ли не более опасное, чем ходить в горы. Не даром при старом комбриге, Чижикове, было, говорят, правило, что каждый, кто с апреля по октябрь отъездил пять колонн, представляется к медали. Может и преувеличивала солдатская молва, но во всяком случае точно отражала, насколько это считалось опасным. Редко какая колонна проходила зелёнку без обстрелов и подрывов. Одна знаменитая Мухамедка чего стоит: вспомнишь, вздрогнешь...

Так что лиха афганского ребята из первой роты, сопровождавшие колонны между Гардезом и Кабулом или Бараками, хлебали полной мерой. Только вот опыта боевых действий в горах от этого у них не прибавлялось...

Почему на этот раз и их тоже решили отправить в горы - не знаю. Для многих, даже прослуживших по году, этот выход в горы был первым. Стало быть, и для многих офицеров тоже.

Пялясь в проклятую темень и дубея от холода, ещё и ещё раз перебираю в памяти всё услышанное от ротного с замполитом. Первая рота сидит на соседней горке. Значит, спускались к броне той же дорогой, что и мы. Так может духи эти и вчера там сидели, раз такие серьёзные, так вряд ли сразу бросились нападать, сначала пронаблюдали.

Как ни холодно, а всё равно зябко поёживаюсь ещё и от мысли, что вчера за нами могли наблюдать глаза выцеливавших цель для нападения духов.

В ту ночь, ночь после моего так и неотмеченного дня рождения, я не знал подробностей гибели ребят. Но и без этого навсегда остался во мне тот тоскливый ужас неизвестности. Мыслей о смерти семнадцати парней. И о том, что, возможно, сейчас эта смерть бродит где-то рядом с нами...

Вниз за сухпаём отправился взвод с приданными сапёром и связистом. Всё как накануне у нас. Разница была только в том, что аккумуляторы у рации были севшими. И ещё в том, что вниз спускался вместе с бойцами первой роты сидевший с ней до этого комбат. Был он мужик резкий и напористый. Во время спуска группа встретила "зелёных". Те сказали, что уже здесь несколько часов и что всё чисто.

То ли это подействовало на комбата, то ли сказалась его обычная напористость и желание поскорее оказаться после горки хоть в какой-то "цивилизации", в расположении бригады у подножия Нарая. Как бы там ни было, но как только бойцы забрали весь привезённый сухпай, комбат приказал броне трогаться. Никто не решился возражать, хотя по правилам броня должна была остаться прикрывать подъём группы.

Но ведь зелёные сказали, что всё чисто...

Двинулись назад. Через какое-то время встретили тех же зелёных.

"Всё хорошо, шурави. Удачной дороги!"

Успокоенные "шурави" прошли ещё метров десять. Зелёные скрылись с дорожки и в тот же момент с обеих сторон по группе ударили почти в упор перекрёстным огнём. Плотность огня и неожиданность нападения были такими, что почти никто не успел даже ответить.

Всё кончилось мгновенно.

Так и легли все цепью, как шли.

Духи не особо спешили.

Они же знали, что в отличие от предыдущего, дня брони внизу нет, и перестрелку никто не услышит.

Всех, кроме лейтенанта, добили разрывными в лицо.

Собрали оружие.

Всех раздели, опять же почему-то не тронув офицерский бушлат (Вот откуда слова ротного про нашу форму...).

Мусульманам отрезали достоинство.

Подробности случившегося на броне узнали лишь несколько часов спустя, когда туда добрались два чудом уцелевших солдатика первой роты. Чудом - потому что были они неопытными "шнурами", до того вообще в серьёзных боевых не участвовавшими. Чудом - потому что нагруженные корбками сухпая шли в цепочке самыми последними. И когда началась стрельба, каким-то чудом сообразили, не сообразили даже, а инстинктивно сориентировались, как нужно действовать. И действовали, как учили - один убегал, другой прикрывал. Так и ушли - то ли не заметили их духи, то ли ввиду богатой добычи решили не тратить силы на мелочи.

...Тела погибших ребят, собранные у тропинки, привезли на броню и несколько часов они в ряд лежали там, обратив в небо изуродованные лица.

То ли по глупости кто не досмотрел. То ли, наоборот, от большого ума решил "бдительность" таким образом усилить...

...А первую роту, потерявшую чуть ли не треть людей, в жуткой спешке заменили на третью.

... Комбата сразу же отстранили от командования, а потом просто перевели куда-то с понижением.

...Долго не знали и что делать с двумя уцелевшими "шнурами" - то ли отдать под трибунал за дезертирство, то ли наградить. В результате тоже перевели куда-то в другую часть.

И только целый ряд коек в палатке, заправленных по белому и с лежащими на подушках беретами, ещё некоторое время напоминал всем о случившемся. На них никто больше не спал...

Но ничего этого я не знаю ночью 26 января. Мне просто жутко от того, что вот так, в один день, не стало почти двадцати ребят, из которых кого-то я мог близко знать. Жутко, что день моего рождения стал днём их смерти.

Что дембель, как оказалось, не так уж близок, как казалось мне ещё сегодня утром.

Что дожить до него не намного легче, чем мне казалось в этих же горах больше года назад.

И нужно вглядываться в эту ночь - там смерть.

Вот мне и 20...

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Вот мне и 40...

Вроде полжизни прошло, а кажется - вчера всё было.

Нарай, сухпай, замполит... те слова, тот день, та ночь.

Не люблю свой день рождения. Да нет, не то, что не люблю...

Просто плохо мне в этот день. Да нет, не то, что плохо...

Тоскливо как-то, не по себе. От того, что нужно улыбаться, слушать поздравления, тосты. А в ушах всё слова замполита:

А ЧТОБЫ 21 ИСПОЛНИЛОСЬ, ХОЧЕШЬ?

Да хочу я, хочу! И исполнилось! И 21 и 31 и дальше, даст Бог...

Но каждый год в этот день в 17 семьях поминки...

Давно не справлял день рождения. Не хочу. Не могу. Не могу забыть. Не могу не вспоминать. Каждый раз 26 января у меня 1986 год.

"Укрепляться, укрепляться!..."

Расстраиваются родные, подкалывают друзья, мол, опять "зажал"...

Ну, как объяснишь...

Вроде столько лет прошло - как объяснишь, что это не пройдёт...

И ЭТО - НАВСЕГДА......

Комментарии: 55, последний от 13/03/2018. © Copyright Шейнин Артём (gardez1966@mail.ru) Размещен: 26/01/2006, изменен: 17/02/2009. 24k. Статистика. Рассказ: Афганистан, Проза Иллюстрации: 1 штук.	Оценка: *8.6626** Ваша оценка:
Аннотация: Январь 1986. Нарай.

Шейнин Артём День рождения.

Шейнин Артём
День рождения.