ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Штепан Сергей Викторович
Письма матери

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 8.96*17  Ваша оценка:

   Звонок раздался в половине шестого утра. Ольга судорожно вскочила с кровати, подбежала к телефону, сняла трубку.
- Да. Да. Сереж тебя. Наталья.
Сергей уже встал. Он почти ждал звонка. Последние ночи и так не спалось - воспаленный мозг не давал возможности спокойно заснуть. Да и сон сам по себе был какой-то тревожный, не спокойный. Ему казалось, что он и не спал вовсе - все происходящее вокруг доносилось до сознания вполне осознаваемыми отголосками: редкие грохотания подъездных дверей, срабатывающий вслед за этим лифт, чьи то громкие разговоры на улице за окном, редкие и поэтому шумные машины, разгоняющиеся с перекрестка. Ночь из-за этого казалась очень длинной и, может поэтому, он все же успевал выспаться.
- Да, Наташ, слушаю.
- Маме плохо. Она хочет, что бы ты пришел.
- Я сейчас. Сейчас иду.
Сергей молча стал собираться.
- Может мне с тобой? - Ольга участливо искала его взгляда.
- Не надо, я перезвоню если что.
Мама жила недалеко. В свое время он поменял ее квартиру и перевез в свой район, для того чтобы все они жили рядом, она, семья сестры Натальи и он со своей семьей. После этого все как-то не сложилось, и мать еще не раз жалела обо всех этих разменах. "Чем дальше, тем роднее" повторяла она с грустью. В своей старой квартире она чувствовала себя независимой. Пусть душный пятый этаж, пусть хрущевка, пусть далеко и с пересадкой от дачи, но это была ее квартира. Район, соседи и все такое. В новой квартире чужим было все: темно-зеленые стены подъезда, мрачный ободранный лифт с почему-то очень быстро закрывающимися дверями, тяжелая металлическая дверь на входе, евроремонт сделанный сыном с "небелеными" потолками, балкон выходящий не во двор. Сначала все это оценивалось положительно и даже нравилось, но позже пришло ощущение какой-то зависимости от своих взрослых детей. Она почему-то не хотела этого, и внутренне противилась, по любому поводу сводя разговор именно к выводам о своей несамостоятельности. Она не скандалила. Она противопоставлялась всем инициативам со стороны детей, не общаясь и всем своим видом и поведением молча упрекая. В такие дни всем становилось тяжело. Но длилось это по долгу. Никто не хотел делать шаг навстречу. Мама молчала. Наталья обижалась. Сергей зарывался в работу и ждал, что все уляжется. В конце концов, он не выдерживал первый и, приходя к ней, просил прощения. Он не понимал, в чем он виноват. Он делал это для нее. И для себя, потому что не мог жить с чувством отторжения самым близким человеком. Ему тягостна была эта постоянно возникающая непонятная и глупая размолвка с матерью. И он шел к ней в эту квартиру ставшую уже и для него такой неприветливой и жалел о том, что все так получается не нормально. И тоже вспоминал, как было хорошо, когда они жили втроем в той двухкомнатной хрущевке на пятом этаже. Как вместе переехали и долго таскали наверх вещи. Как расставляли новую мебель в неоконченном еще ремонте. Там они собирались вместе вечерами за одним столом. Там отмечали праздники и дни рождения. Там они все были одной счастливой семьей. Выходя из подъезда, Сергей вдруг вспомнил, как ровно восемнадцать лет назад в такое же морозное ноябрьское утро именно оттуда он ушел в армию. Веселые проводы накануне, после которых сестра сама обрила его в ванной, и мать, заставившая его на следующее утро выйти из этой квартиры спиной.

N3
Здравствуйте, Мама, Наташка!
Вот я и воин! Сижу сейчас на табуретке, пишу вам это письмо. А на мне полное военное обмундирование: х/б - гимнастерка и галифе, под ними нательное белье - рубаха и кальсоны (вот ведь никогда не думал) и ближе всего к телу - тельняшечка! Сейчас будет мандатная комиссия, а пока у нас кусочек свободного времени. Решил вам накатать письмецо. Хотя хотел пока никому не писать, пока точно не узнаю постоянного адреса, но делать пока нечего, а потом времени может не быть. Даже наверняка. Позавчера вечером прибыл в часть и нас (человек 400-500 - не меньше, а то не больше ли) запихали в барак длинный на распределение или мандатную комиссию - это одно и тоже. Сидели там часов 5 - замучились, душно. По залу ходят офицеры и ищут (кого с правами, кого со спорт-разрядами) или просто как баранов тащат в свой полк. Время от времени гасят свет и показывают фильмчик о десантниках - короче агитация! С Вовчиком (я писал вам в первых двух письмах) мы расстались - его с КМС его забрали в разведку спец. назначения - вообще куда то в Подмосковье. А я не успел туда влезть - там только 23 человека. Ну и на мандатной я напросился в разведку здесь - в Прибалтике (правда не спец назначения). Меня, после 5 вопросов, которые задал какой-то майор (главное, по-моему для него было что у нас в родне нет судимых и за бугром) который перебирая личные карточки спрашивал у всех одно и тоже, отправили в в\ч 42227 (здесь наверное с десяток войсковых частей-учебок и все ВДВ). Вот сегодня будет еще одна мандатная комиссия в части уже. Теперь уже надо твердо проситься в разведку или в десантно-штурмовую бригаду (ДШБ). Теперь вот снова пораскидают нас по разным подразделениям (разного профиля обучения) уже в части этой и у меня будет точный адрес - литера (буква) в том номере части, который я написал уже. В учебке полгода, а потом нас раскидают по другим войсковым частям по Союзу и в загранку: Венгрию, ГДР, и т.д. (про Афганистан я здесь ничего не слышал, не переживай - так что зря вы с бабулей меня спиной из дома вытолкали). Такая вот катавасия - без конца раскидывают. Только друзья появляются - раскидали - два раза уже так. И еще два раза предстоит сейчас вот и потом по частям через полгода. А вместе попасть куда-то почти нет никакой возможности. Редко очень - сразу говорят. Место куда нас привезли, называется Гайжюнай. Здесь целый военный городок. Жилой поселок и части-учебки расположенные в лесу. Ну вот после распределения нас повели в часть. Там первым делом - баня! Помылись и получили комплект обмундирования - то что я написал плюс сапоги (все строго по ноге), шапка (тоже нормально) и еще бушлат - это военная фуфайка, с ремнем. Вообще все обмундирование у меня вышло классно по телу все ровно. Хотя давали весьма безалаберно - это тебе, это тебе - комплектами прям пошвыряли и все. Хотя вот никто и не менялся потом - как-то всем угадали комплекты. Когда мы сюда приехали, здесь еще не было снега - все сухо и чисто. Снег пропал где то после Минска. Вообще здесь гораздо теплее, чем у нас и в Казани (через которую нас везли) и даже в Москве. Только здесь сыровато. А почва такая, короче не испачкаешься - грязи нет совсем. И вообще здесь все аккуратнее, чище, красивей и пригляднее. Чувствуется - немчура живет, прибалты эти. Но нам с ними столкнуться так и не придется - первые полгода никаких увольняшек, да и то если будут, то только в военном городке - не дальше. Так что тут я не женюсь! (шучу) Вот и все, больше пока писать не о чем. Вот пройду мандатку - тогда и напишу что и как. Передавайте привет бабуле и деду, теть Оле, Сереге, Иринке. Наташ, а ты всем кого увидишь из наших и ваших. Если придут пацаны, отдай им рифленое стекло с балкона - им на цветомузыку надо. Все! До встречи!
25.11.87. Сергей
P.S. Прошел последнюю мандатку. Попал в восьмую роту. Мой адрес: 235004, Литовская ССР, Ионавский р-он, п/о Рукла 1, в\ч 42227-З. Пишите!

Она давно привыкла быть одна. И гордое одиночество ее год от года становилось все более основательным и неприступным. После развода оставшись с двумя взрослеющими детьми, она сконцентрировалась на работе и профессиональном росте. Закончила вечерний техникум, получила новое назначение. У нее получалось, но вот личная жизнь так и не устроилась. Она не раз повторяла, что личная жизнь - это ее дети. Потом внуки. Сергей, вернувшись из армии, стал самостоятельным, работая тогда на буровой, надолго уезжал из города. Наталья вышла замуж и переехала в другой район. Потом женился и Сергей, снял квартиру, втянулся в свое дело. Они все еще часто собирались вместе под одной крышей, но уже не так. Это уже не была ее семья, это были семьи детей навещающие свою мать и бабушку. Потом встал оборонный завод, на котором она работала. Она долго искала новую работу, затем устроилась продавцом в ларек. Сергей отговаривал ее, ему было неприятно и обидно думать о том, что она, образованный человек и руководитель, равняясь на которую он и сам становился выше, вынуждена теперь сидеть в этом душном бронированном ларьке и продавать пиво и чипсы через амбразуру окошка. Она не соглашалась с ним, хотя ей тоже не нравилось такое существование. В конце концов, Сергей попытался устроить ее к себе на работу, но этим только все испортил - родственные отношения перепутались с производственными, да еще и расклинились общением через промежуточных сотрудников. В итоге спустя пару лет она сама ушла, а он не стал больше препятствовать этому, думая, что так будет лучше для всех. Она вернулась на свой завод, получивший какой-то там госзаказ и, живя на свою небольшую зарплату, заделалась заядлой дачницей. На дачу она часто забирала внука и внучек, для того чтобы "молодежь немного отдохнула от родительских обязанностей". А ей нравилось возиться с малышами, приучая их к грядкам и лейкам. Детей приучить она уже ни к чему не пыталась. Идею о размене квартиры она придумала для того, чтобы помочь дочери, найдя в этом какие-то плюсы и для себя. Но разразившийся дефолт порушил почти на корню всю эту затею, в два счета обесценив все то, что приберегли для улучшения жилищных условий. Одну за другой все эти жизненные неурядицы она переносила стойко, с каждым разом все глубже и глубже замыкаясь в себе. Удары судьбы она принимала внешне спокойно и только те, кто хорошо знал ее, могли догадаться каково ей это дается. Однажды она заметила сыну что ему, как и ей ничего в жизни не дается просто так и если что-то получается хорошего значит, вслед за этим, добавляются совсем не материальные проблемы. Тогда Сергей вдруг осознал, что "ежедневное решение всех его производственных проблем направленное на улучшение финансовых показателей бизнеса" и достатка в семье не сможет создать простого семейного благополучия и теплоты между близкими ему людьми. Он стал пытаться тогда как-то перестроиться, но сложившееся положение вещей поменять оказалось уже не просто. Да и все оказалось совсем не в нем - все уже втянулись в новые условия такой жизни...

N8
Здравствуй, Мама! Привет, Наташка!
Все встало у меня на свои места - курс молодого бойца уже позади. Занятия у нас ежедневно по расписанию - занимаемся строевой, парашютной, тактической. Огневой, уставной подготовкой. Теперь втянулся уже в режим: у нас в 6.00 подъем, потом зарядка, заправка, осмотр, в 7.30 - завтрак и потом до обеда занятия по расписанию. Обед в 3 часа, потом еще пара часов занятий, физо и самоподготовка, ужин в 8.30. а потом "Время", вечерняя поверка и отбой в 10.00 - высыпаюсь в общем и день пролетает незаметно. А здесь день прошел - и слава богу. Кормят здесь мало, но я потихоньку начинаю к этому привыкать. Здесь к тому же есть чайная для курсантов где можно полакомиться, вот только все не на что. Говорят что скоро начнут выдавать деньги - по 8 рублей в месяц, но когда это будет никто не знает..
На днях получил одно за другим сначала извещение, а потом Наташкино письмо и в тот же день забрал посылку. Огромное за нее спасибо и сразу хочу, Мам, тебе сказать: ты собираешь новую, так вот бритву туда не клади, пришли лучше еще зубной пасты - это как раз кончится и еще "мыльно-пузырьные" - как у нас говорят, т.е. мыло, только хорошее в мыльнице, мочалку и даже можно немного шампуня в маленьком пузырьке - у меня от мыла масса перхоти с лысины падает. Еще надо подшивы - белого материала на подворотнички, пасту гойя (эту, зеленую для чистки блях) и небольшую, но путную расческу - мне уже есть что причесывать! И по уставу положено иметь. Вот такие у меня запросы, как видите не малые. Конфет присылать не надо, их здесь разных полно, я сам могу вам любые выслать хорошие, были бы деньги и если надо я пришлю. А вообще полакомиться я хочу. Вы лучше сделайте мне печенья - всяких мишек, орешков - много, много - вот это будет здорово. Только присылайте тогда всю посылку они дойдут не испортятся - проверено, а здесь на всех, не мне одному, ведь у других же тоже что-то найдется потом. Не пожалейте, только побольше. А больше ничего и не надо. Ну вот и все на счет хозяйственных запросов, я им и так много места уделил.
Мне ведь на самом деле осталось совсем немного - один новый год уже встретил, еще один. Его то я встречу немного повеселее - как никак буду уже не новобранцем. А этот год мы встретили как-то буднично, как обычный выходной день. Главное достоинство - это то что наелись конфет, мармелада, печенья, тортов, газировки. Нам устроили праздничный ужин. Ели в этот раз дольше - не как обычно за 10-15 минут а целый час, а мы по привычке все в рот пахватали и потом сидели, глазели по сторонам что другие роты понакупили себе на праздничный стол. А вот сержанты ели в роте за собственным столом, как полагается в 12.00 разлили лимонад и допоздна смотрели телек, а стол у них набрался из своих посылок и их закупок - довольно неплохой. Мы уже сразу после 12-ти легли спать, зато отоспались до 9-ти. Вот такой был Новый год. А вчера мы прыгали с парашютом с вышки. Я думал будет фигово но оказалось довольно неплохо - определенная имитация есть. Я сначала 3 прыжка сделал, а потом был помощником выпускающего - это мне еще больше понравилось - здорово напоминает работу на буровой такая же высота как и в люльке, такие же ступеньки что-то такое еще, не знаю, но напоминает. А на следующий день была тактика - мы бегали в лесу по азимуту. Мне здорово понравилось. Наш взвод разделили по отделениям (их 3) и по разным направлениям отправили в лес, а встретиться должны были в одном месте. Наше отделение прибежало первым и без ошибки. Ну и сержант приказал устроить засаду - разбежались все с полянки и затаились под деревьями. Я улегся в ямку подложил под себя противогаз и уставился в серое небо - классно так и стал прислушиваться. Здесь этот лес - природа классная (снега нет - растаял и уже 2 недели сыро и чисто). В лесу - тихо, травка зеленая, хвоя вокруг, пахнет сыростью и даже грибами. А вот климат гнилой - сейчас январь, а здесь дождичек и пасмурно все время - тучи низко, низко. Ждали долго, потом послышался треск и шум - здесь в лесу классная слышимость, а они как слоны ломились, ну мы их на полянку выпустили и "расстреляли". Интересно в войнушку играть с настоящими автоматами. А потом рыли окопы, но уже не в мерзлой земле, а в сырой. Да, вы же не знаете! - погода то у нас совсем теплая - день дождь льет, день солнце светит и теплынь как в холодное лето, можно свободно ходить без бушлатов и шинелей - в них иногда даже жарко, при ходьбе особенно. Поэтому и бегать по азимуту и рыть окопы было легко. В понедельник ходили на стрельбище (3-4 км отсюда) при полном обмундировании. А оно у десантника как у средневековых рыцарей: автомат, рюкзак, лопатка, противогаз, подсумок с магазинами, плащпалатка и еще бронежилет! Всего этого достаточно чтобы в течении 4 км замучиться, но мы то в тельняшках! Холодно только было, а мы торчали на ветру и замерзли как суслики, потом еще и на снег свалились, тут уж лишь бы как отстрелять. А обратно нас погнали бегом - вот уж где я был "весьма не рад". Но зато на следующий день мы это повторили с противогазами на головах по команде "Газы". Однако было тепло, а это главное, но из-за тепла снег был сырой и я промочил сапоги. Короче всегда что-нибудь да есть. А в среду была боевая тревога, да потом снова на стрельбище, короче весь день пешком в сапогах - ноги замучились. В четверг вот на морозе парашюты укладывали после завтрака и до обеда. Короче, началась у меня настоящая служба со всеми солдатскими невзгодами и лишениями. Сейчас вот полы в умывальнике драил и почта за 2 дня пришла. Вот так. На следующей неделе я являюсь стажером - буду замещать командира отделения, поучусь командовать, вроде немного получается - смотрю на тех кто был уже и думаю что смогу не хуже. Но это накладывает определенные обязанности - нужно быть во всем первым, примером, а иначе какой же я командир. А везде успевать нелегко, приходится шустрее ворочаться. Так что, Мам, ты за своего сына не беспокойся, я твои надежды оправдаю, постараюсь. А ведь прослужил я уже почти 2 месяца - время бежит быстро - через 78 дней выйдет приказ и у меня уже будет полгода!
На этом я свое письмо пожалуй закончу. Привет вам всем. Наталка, Маму слушайся, помогай, не увлекайся Маркизкой. Да, я ведь недавно стоял в наряде по штабу - там при всем параде стоишь, проверяешь пропуски, а отдыхаешь в бытовке, так вот в этой бытовке живет большой серый кот и создает там довольно уютную обстановку. Ну счастливо вам.
7-8-9.01.88
P.S. Мам, брось в посылку еще 3-4 полиэтиленовых пакета и моток изоленты нужная вещь. И еще вы не догадались вместе с фотиком прислать все необходимое для этого - т.е. пленку и кассеты. Так что бросьте в посылку туда. 3-4 пленки на 65 и пару кассет с катушками (пленки лучше на катушках за 40 коп.)

С самого начала, с первого дня призыва Сергей начал писать письма. Долгая дорога в десять дней до места службы связанная с практическим бездельем и постоянной сменой обстановки сразу настроила его на желание делиться своими впечатлениями с теми с кем привык это делать раньше. Корреспондентов оказалось немало - кроме матери он писал еще кое-что отдельно сестре. Были друзья и одноклассники, многие из которых на тот момент тоже уже служили или учились в военных училищах. Были девушки... Он решил для себя, что не стоит кого-то обременять какими-то обязательствами и предложил переписку тем с кем отношения до этого уже сложились просто дружеские. В свой армейский блокнотик, в последствии старательно расписанный солдатскими стихами и рисунками, он еще до призыва выписал всех своих и для каждого адресата вел специальный счет - колонки дат отправленных и полученных писем. Правая колонка чаще всего отставала от левой, но это не огорчало его. Он писал не только для тех, кому подписывал конверт. Он писал еще и для себя. Это был своеобразный дневник его долгой службы, куда попадали иногда не только описания прошедшего, но и что-то еще. За два года службы в его письма прокрадывались эмоции, впечатления, рассуждения, мысли - все то, что до этого как-то не требовало какого-то выхлопа и смогло проявиться только теперь. Сергей неожиданно для себя открыл свое "умение" писать письма. И многие его адресаты отвечали взаимностью. Однако содержание писем отправляемых матери и всем остальным адресатам несколько отличалось. Потому что ему нашлось, что срывать от самого близкого человека, и он как мог, откладывал некоторые свои новости на самый последний момент.

N22
Здравствуй моя милая Мама!
Привет, сестренка!
Отправляю свое последнее письмо из учебки, завтра уже улетаем в Ташкент. А оттуда в Кабул. Мама, ты теперь уже все знаешь... Я думаю ты не осудишь своего сына. Я солдат, а теперь еще и командир и мое место там, потому что я десантник, потому что надо быть мужчиной. Поэтому когда у нас объявили набор в Афган, то я не стал отказываться. Не подумай что это мальчишество, я еду не за подвигом и не ради того чтобы пострелять, но армия в учебке - это просто строгая дисциплина, а там школа, школа мужества. В общем надо ехать, надо. Прости что приношу тебе, Мам и тебе, Наталь беспокойство и переживания за меня. Но честное слово не стоит так уж беспокоиться. Я уже говорил Натке что в боевых операциях нам уже участвовать не придется - мы командированы от Витебска и наша задача вывести технику дивизии в составе Кабульских полков (их 2 или 3). Нам предстоит сформировать экипаж - свое отделение и подготовить технику для вывода. Единственная возможность боя - это при выводе колонны войск и то уже 2 десантных полка вывели и их даже не разу не обстреляли за весь марш до границы. Так что еще раз повторяю - беспокоиться особо нечего. Ну а через два-три месяца когда выйдем под Витебск, будем надеяться что отпустят в отпуск.
Сейчас сидим в спортзале, а наше место утром займут новые "курки". Здесь же обстановка сильно напоминает вокзал. Высокие своды, деревянные раскладные стулья-кресла из клуба, раскатистый гул во всем зале от шумящих "пассажиров" и периодические команды по рупору. Вот только везде все залёно-голубое от военных. Поезда, вернее самолеты будут лететь в одну сторону и все мы здесь попутчики. Параллельно с нами из учебки отправляют в ГДР - их поселили в клубе - им повезло больше - там играет музыка и вечером будут показывать 2 кино подряд. А мы в 4 часа утра отправляемся на аэродром и в 6-6.30 уже улетим. Посмотрел на плечо - даже и не верится - еще совсем недавно мы также с гитарой сидели в Куйбышеве и в Казани оборванными призывниками-новобранцами, а сейчас сижу в кресле, под ним целый мешок обмундирования, сам в парадке со знаками и на голубых погонах 2 желтые лычки. Кстати, ждите мою фотографию в камуфляже, ее должны отослать послезавтра. Ну вот и все пожалуй. Ждите, мои родные, письма с полевой почты, а я постараюсь писать чаще. Пока!
28.05.88

Сергей ставил свою машину прямо возле дома. Стихийно образовавшаяся автостоянка возле остановочного павильончика давала дополнительный доход его спивающемуся охраннику и возможность не терять владельцам двух десятков машин по 30-40 минут ежедневно на прогулки до гаражей. Он решил все же прогреть машину и доехать на ней. Чтобы не терять время, если вдруг понадобится куда-то потом срочно доскочить. Какой там греть, он не высидел и минуты, без перегазовок, отпустив паркинг, поплыл в темноту улицы - старушка БМВ прощала ему эти редкие издевательства. Ну раз надо. Он вспомнил, как еще два месяца назад возил мать на Нугуш. Ей было удобно в его большой машине, в других она уставала быстро, а он довольный тем, что вот так может проявить свое участие, как-то по-особенному внимательно заботился о ней. Внутри все рвалось от безнадеги, от безысходности. Но это было внутри. Зато, оставшись вдвоем в одной машине на дальней дороге, они много и по-доброму говорили о том, о чем разговор до этого, почему-то не завязывался. Вспоминали. Откровенничали о давно забытых событиях и переживаниях. Что-то рассказывали друг другу из жизни. Тогда им обоим было легко. Добравшись до горного водохранилища, Сергей устроил мать на одной из турбаз разбросанных по побережью. Там было торжественно красиво - маленькие домики у большой воды среди дубравы окрашенной в багряный камуфляж, и сказочно тихо - было слышно, как падают листья и редкие "трассеры" желудей тут и там пробивающих себе дорогу сквозь ветки. Уезжать оказалось тяжело - мысль о том, что она безнадежно больна и этот свежий воздух все равно ей ничем уже не поможет, душила ему грудь. Он звонил ей каждый день на оставленный для этого мобильник, но она, пытаясь экономить его деньги (как же роуминг, межгород!) не поддерживала разговор. И когда он возвращался за ней через неделю, его душа неслась поверх его летевшей машины - туда. Как она там? Все оказалось лучше, чем он переживал. Ей действительно стало лучше, появился румянец на щеках, глаза стали живее, во взгляде появилась добрая строгость, совсем как в его детстве. Погода тоже не подкачала - вся неделя была свежей и сухой. И она гуляла по этому сказочному лесу. Также падали листья и желуди, стояли безветренные теплые и солнечные дни, ясные ночи с абсолютно черным небом и огромными звездами, окантовывающими границу гор и отражавшимися в зеркале водохранилища, которые ближе к утру съедал наползавший из-за гор сизый туман, таявший с первыми крепкими лучами сентябрьского солнца. Она сама хотела, чтобы было так. И так и получилось. Вот и теперь он тихо катился по темным дворам и думал, что все на самом деле будет лучше, чем он себя накручивает. Лучше значит не так страшно. Значит, будем жить. Осень еще не кончилась. Это ее осень - природа как могла, преподнесла ей последний подарок, сделав осень в этом году удивительно прекрасной. По-другому и быть не могло - она и родилась тоже осенью. В самом ее начале. На третий день сентября...

N 25
Полевая почта 15831-"Л"
Мама, Наталька, здравствуйте!
Привет из страны жаркого солнца, ветра и гор. Это уже мое 3-е письмо с нового места и 25 вообще. Ребята уже начали получать ответы (даже из Кемерово). А я в своем блокноте с этого письма уже начинаю новую колонку. А ваши ответы отстают писем эдак на 7 - такая вот арифметика - так что посудите сами кто чаще пишет. Ну теперь я думаю вы наверстаете, адрес то есть! Сижу здесь уже - вторая неделя заканчивается. До сих пор на карантине. Карантин проходим все рядом - кто приехал из Гайжюная и из Ферганы тоже. А после карантина уже разойдемся по частям. Но наши ребята в основном останутся все рядом - в одном городке (где мы сейчас и находимся). А нас увезут в город - наша часть стоит возле дворца Наджибулы и мы будем его охранять. Сплошные наряды через день в карауле. Так что на боевых мне участвовать не придется. Да и вообще на боевые уже никто не выходит. Десантникам поставлена новая задача по блокировке дорог по которым выводят наши войска - наверное видели в "Служу Советскому Союзу" там как раз об этом говорили. В общем смысл такой что пока войска выводят с юга десантники блокируют дороги и способствуют спокойному выводу наших южных войск, потом выйдем мы (средние) а нас будут блокировать северные из потом уже они. Короче как будто бы выворачивают чулок наизнанку. А блокировать дороги - это значит выставить вооруженные посты, оборудовать их в наиболее тактически опасных местах чтобы духи не осмелились подойти к дороге и обстрелять колонну. Вообще нам сделали кучу предупреждений о том что можно писать и что нельзя. Советовали писать о погоде, а что о ней писать - жарко, в полдень спрятаться некуда и тень нигде не найдешь, а после обеда выходят тучи и дует ветер, но все равно не намного прохладней. Вокруг Кабула горы, горы и поэтому темнеет рано - в 8 часу, а светлеет тоже рано поэтому режим здесь сдвинут на 1 час - подъем в 5.00 а отбой в 9.00. Во времени полностью теряешь ориентацию. Вообще как нас и предупреждали во всем организме чувствуется вялость, но ничё скоро акклиматизируемся и пойдут сплошные наряды и караулы - такая будет у нас служба на эти месяцы, и плюс подготовка техники.
Сейчас мы живем как я уже сказал в военном городке ВДВ возле аэродрома. Живем в палатках, почти как на полевом выходе, только здесь покомфортабельнее чем там, поближе к цивилизации и культуре. На выходные показывают по 2 фильма в день. Вот только были трудности бытового характера - соль кончилась, и пока ее завезли 4 дня ели абсолютно пресную пищу, все солонки вылизали пока дождались. Все отшучивались что здесь на Востоке поваренная соль на вес золота. Зато теперь ее никто не сыплет - от нее быстро пить охота, а сырую воду пить запрещено. Пьем чай из фляг, которые наполняем после завтрака и носим всегда с собой. Нас как раз на карантине приучают к питьевому режиму. Еще мы занимаемся разной ерундой как в учебке строевой, политикой, физо, мед-подготовкой, инструктажами, но так как здесь дисциплина все же не то что в учебке, да и все это нужно лишь для галочки, то большей частью мы отсыпаемся или бездельничаем. Поэтому время как-то не торопится - это плохо, скорей бы в часть, хотя успеется еще и там караулы надоедят. Кормят здесь нормально, как и в учебке только хлеб (если не привозной) а свой (здесь своя пекарня) какой-то не такой - он не из чистой муки, там еще кукуруза есть или что-то в этом роде - мука афганская. Позже будут еще и всякие фрукты овощи давать, салаты всякие, приправки - нормально короче. Привыкли уже к звуку взлетающих и садящихся самолетов и вертолетов постоянно заглушающих голос командира. Мне 76 (Илы) нравятся как они садятся или взлетают - красиво, на дельфинов чем-то похожи. Их вертушки сопровождают конвертиком (с двух сторон, два спереди, два сзади) и весь этот конверт когда кругами взлетает над городом стреляет такими сигнальными огнями-ракетами. А без этих отстрелов и по прямой взлетать нельзя. Дело в том чтобы подняться на высоту, во-первых горы мешают, во-вторых в горах могут стингером стрельнуть (ракета у душков такая американская). Вот поэтому весь этот конверт и взлетает по спирали сначала над аэродромом, а потом Ил уже один над Кабулом высоту набирает и когда совсем маленький становится выходит на прямой курс.
Кстати я здесь встретил своего земляка из восточного тоже. Он тоже занимался плаванием в спецклассе, только в "Спартаке" и он знает многих наших ребят - Рому, Ваську, Джона. А я помню, видел его с ними на соревнованиях. В общем повезло пока, но он тоже не в моей части и на полгода раньше призвался. Потом уже вряд ли увидимся - после вывода. Ну и о погоде - как советуют офицеры. К жаре привыкаю уже, а жажда тоже бывает разная - когда пить охота или же просто во рту сухо (тогда не пью уже а просто поласкаю рот). А иначе потом еще больше захочется. А после обеда, как правило начинается сильный северный ветер с пылью - Афганец - вредная вещь. Ну а ночью после Афганца свежо и прохладно, спать нормально. Вот и все. Пишите по адресу на конверте - он по распределению так и остался у меня. Пока!
7-9.06.88
Р.S. Извините, но листок у меня вырвался неудачно, да и писал вот аж три дня...
Еще Р.S. Получил сегодня первое письмо на полевую почту. Джон вас опередил даже из Москвы! Сегодня мы тут сладостей накупили - скоро дембеля угощать будут - у них праздник приближается (неформальный) - 100 дней до приказа, вот мы все и отмечать будем довольно неплохо. Кстати значит и я ровно через год буду угощать молодых на свою "сотку". Другими словами до дембеля осталось без малого100 + 365 = 465 дней а 200 с гаком я уже оттащил то есть почти треть. О! Дембеля по старой традиции в ВДВ на стодневку будут стричься наголо. Вообще-то здесь это неудивительно, я сам вчера побрился - жарко здесь с "копной". Кстати подстригся я ровно на 7 месяцев службы вечером 13 июня - так же как и ты, Наталь меня в ванной мучила, только здесь нашлись большие спецы в вопросах бритья и голова у меня как тогда не болела и дело "свершилось" гораздо быстрее. А в остальном как и тогда в ноябре - тринадцатого вечером после отбоя. Вы мне конверты присылайте обязательно - как видите дефицит. И еще: карантин кончился и мой новый постоянный адрес: Полевая почта в/ч 24742-"С". Остальное в новом письме.
14.06.88

Наталья встретила его измученным взглядом. Уже три недели она жила у матери и ухаживала за ней. Предлагали давно, но она была против. Когда стало совсем уже тяжело, она сокрушенно согласилась. После этого она уже почти не вставала. Теперь она сидела на краю кровати, опустив голову на руки, и сильно хрипела. Сергей подошел к ней, попытался обнять за плечо. Она отстранилась и молча протянула ему своей слабой рукой покрасневшее полотенце. У нее открылось кровохаркание. Ей было тяжело сидеть, а когда ложилась снова начинала глубоко кашлять.
- Мне плохо, сын, сделай что-нибудь.
Поднявшиеся вслед за Сергеем врачи скорой неспешно померили давление, спросили про диагноз, безучастно округлив глаза, промямлили что не могут ничем помочь, надо прокапать кровоостанавливающее, а это они не делают - вдруг давление подпрыгнет, и вообще ответственность на себя брать они не могут. Потом неспешно удалились.
- Мама, мама потерпи! - шептал он, наклонившись - Я привезу сейчас медсестру, она поставит капельницу. Тебе станет легче!
Он быстро поднялся и без оглядки вышел из комнаты.
- Наташ, я скоро!
После трех капельниц ей стало легче. Она уснула. Потом Сергей привез двух своих теток - ее сестер. Все сидели на кухне и тихо разговаривали. Наталья вспомнила, как почти год назад мама пригласила ее и Сергея, для того чтобы все им рассказать. Тогда они точно также сидели в этой комнате. Диагноз прозвучал как приговор. И она сразу их предупредила, что не хочет, чтобы ее жалели и смотрели на нее как на обреченную. Она будет бороться. И никому.
Не сговариваясь, они играли по ее правилам: о болезни никто не говорил, а ее оптимизм всячески поддерживался. И хотя потихоньку все всем становилось известно, прямых вопросов никто никогда не задавал. Одну за другой она проходила сеансы химиотерапии, но состояние не менялось. Врачи говорили, что это тоже хорошо - отсутствует динамика, значит, болезнь купирована. Все старались верить в это, но после шестой химии ее направили под наблюдение к участковому врачу. Это означало поражение онкологов и их отказ от дальнейшего лечения. Но она не сдалась. Она продолжала ходить на работу, отказавшись от инвалидности, также активно занималась дачей, строя планы и проводя заготовки на зиму, и начала посещать специалистов нетрадиционной медицины. Сергея раздражали эти шарлатаны, но они давали надежду его матери, а это оставалось единственным средством противостояния болезни. И со многим приходилось мириться. Так прошло лето, и наступила та самая осень...

N31
Привет мои дорогие Мама, Наташка!
Вот и осень за окном и это как-то сразу почувствовалось. Уже 4 дня осень и все эти 4 дня какая-то другая погода, хотя в принципе все так же, но что-то такое есть и настроение какое-то "осеннее". В Союзе конечно уже и листья бы были желтые и погода сырее и прохладнее и салаги бы в школу пошли, запестрели бы на улицах школьники..... А здесь этого ничего нет, но настроение все же почти то. Вчера, Мам, на твой День рождения снова был дождь и дождь какой-то прохладный, не просто свежий как неделю назад. А я сидел и смотрел на него из окна и подшивал хэбчик (х/б куртку) - была подготовка внешнего вида. Сегодня в полку шкала - приезжает начальство из дивизии вот мы и готовились - постирались, почистились, подшились, подстриглись, побрились ------------------------------------------------------затерто на сгибе--------------------------------------------------
1 сентября конечно запомнилось когда наши спускались я перед этим сначала залез в горку и со своими уже спустился. Что ни говори, а горы вещь весьма не сладкая и попотеть пришлось изрядно. Вернулись в полк как черти грязные, пыльные - одни глаза сверкают, а лицо словно в пудре, волосы торчком, фляги пустые, бляхи мутные, ботинки серые. Сразу в баню и спать. А последние 2 дня чистили оружие, обслуживали технику и вот вчера к шкале готовились. А сегодня воскресенье, большей частью бездельничаем, вечером будет японский фильм "Кун-фу", правда не дублированный. Мама, почему у тебя настроение плохое бывает? Работа, да? Или еще что? Почему Натка ничего не пишет? Что нечего что ли? Вот я уже и не знаю что еще написать - скучно что-то. Расскажу вам о Кабуле все-таки поездил по городу. Население здесь около 1,5 млн человек - честно говоря даже не верится. Со всех сторон его окружают горы и кое-где пригород т.е. кишлаки и дувалы как бы залазиют на эти горы и ночью кажется что по окраинам небоскребы стоят. Центральная часть расположена такой толстой буквой "Г" - там и высокоэтажные (6-7 этажей) здания и широкие улицы и кинотеатры (я по афишам понял) стадион, гостиницы. А вокруг этого центра постройки самые различные и кишлаки глиняные, и как у нас Советская, Кирова, Горького (приблизительно, но как-то по восточному) и стандартные пятиэтажные застройки (наши штамповали, наверное - копия Народная). Людей на улицах всегда много и одеты все по-разному. Много одето в национальный костюм широченные штаны, рубаха до колен, поверх рубахи жилетка - все из простого ситца серого, желтого, белого цвета. Салаги босиком, повзрослее в тапках. Женщины в парандже тоже ситцевой, тоже разного цвета. Чем ближе к центру, тем современнее одежда и ходят как и у нас - на девушках платья, на парнях джинсы, рубашка, кроссовки, ходят и в пиджаках при галстуках. Продолжаю на следующий день - застроили нас вчера по поводу приезда начальства, а потом уже времени не было. Самое интересное в Кабуле - это уличное движение, вернее то многообразие машин и легковых и грузовых и автобусов - каких здесь только не увидишь - и наши любые и Тойота и Мерседесы. Афганцы очень любят украшать свои грузовики и автобусы - вроде посмотришь - наш ЗиЛ, а разукрашен и не узнать даже - и картинки и ленты и бубенчики и куклы короче как цирковые. Очень много здесь такси - машины со всех концов света, а покрашены все одинаково в ярко-желтый с белым цвет - как канарейки. Движение весьма неразборчивое - кто кого обманет. Много регулировщиков в белой форме с фуражками. И что особенно - на улицах всегда очень много народа, особенно ближе к вечеру когда сходит зной. Это самые часы пик на улице, особенно много детей, дуканы (лавки) открыты и красочно оформлены товарами: магазин-витрина дает полное представление о разнообразии вещей дуканщика - что есть а чего нет. Бачата - самый наглый и непосредственный народ - как циганята. Едешь по улице - они идут, бегут, что-то кричат, руками машут, языки показывают. Тормознешь - тут же БТР облепят "Шурави бакшишь" и уже норовят что-нибудь стянуть, поэтому водила к машине близко никого не подпускает. Но можно тут же купить или обменять на что-то жевачки или напиток SiSi (в открывающихся консервных банках(!) - по вкусу на фанту похож), или еще что. У них очень ценится мыло и дрова (любая деревяшка) и сейчас еще полиэтилен - им змеев запускать - сейчас как раз ветры сильные, даже у нас в полку чувствуется.
Вообще Кабул за последние недели две стал как то зеленее и ярче, может быть из-за того что меньше стало жары и зноя, и ночи холоднее. Я не знаю, но сейчас в городе красивее чем раньше. А вот темнеть стало еще раньше - уже на ужин идем в сумерках. Здесь и так то световой день гораздо короче из-за гор. А со временем вообще путаница - Кабул вроде на одной полосе с Ташкентом, но вот там с Москвой разница в 3 часа а здесь в 30 минут (!) - как так я никак понять не могу - сплошной каламбур. Летнего времени здесь нет, так что через 4 недели разница будет уже 1.5 часа - бардак какой-то. Но зато хорошо что рано темнеет и мы частенько смотрим кино на эстраде (как в пионерлагере). Вчера вот "Кун-фу" смотрели - фильм японский, дублирован англичанами, а титры внизу на арабском. Но смысл фильма приблизительно до нас дошел - главное что сплошные драки весь фильм, причем красивые драки различных школ кун-фу школы ягуара, школы змеи, школы аиста - каждая школа как бы имитирует повадки этих животных в борьбе, ударах и блоках. Красиво короче. Завтра будет "юбилей" у наших дембелей - 20 дней до приказа а это значит что через 20 дней у меня уже будет год службы, а пока хороший булдырь: пряники, сок, конфеты. Вообще как вы письма получаете, не опаздывают? Я вот что-то давно уже ничего не получаю. А вам в августе написал всего 5 писем 7, 14, 20, 24 и 28 числа. У меня назревают серьезные претензии к почте или может быть к адресатам, но кажется все сразу не отвечать так давно не могут. Так что скорее почта хамит. Вот такие пироги. Да, что хочу сказать - в первую очередь жду письма от сестренки (слышишь меня?) и где же фотки о которых я так просил, займись Нат, напечатай для братишки.... Ну вот пожалуй и все. Большой, большой привет всем. Ждите в газетах мой второй приказ, так как я его жду! До свидания!
4-5.09.88
S.P. Ночью сейчас на небе звезд много-много и хорошо видна дымка Млечного пути. У нас так летом бывает - по рыбалкам помню. Вот третий день не могу письмо отправить - конвертов нет. Вы не забывайте высылать. Да! Недавно посчитал - завтра будет 300 дней моей службы! До 14.11.89 осталось 431 день, но надеюсь на меньшее. Ну вот и все. До скорого!

Капельницу ставили по два раза в день. После этого ей всегда становилось намного легче, она кушала и спокойно засыпала. Сергей отвозил медсестру и возвращался. Но долго оставаться все же не мог и стремился уехать. Он не мог долго сидеть на месте, когда там были люди - нужно было что-то делать. Причин всегда хватало - продукты, лекарства, детей из школы, та же медсестра. С матерью он старался остаться только тогда, когда никого рядом не было. Он, почему-то, ждал, что она ему что-то скажет. Ему казалось, что она хочет что-то сказать. И должен сказать он. Он боялся теперь начинать разговор на какие-то нужные для них обоих темы. Он не хотел, чтобы она подумала вдруг, что он ее торопит. Но чувствовал, что им нужно сказать друг другу что-то очень важное. Успеть сказать. И, может, успеть проститься. Но этого не случалось. Тетки по очереди оставались ночевать вместе с Натальей. Сергей возвращался домой.
На следующий день к вечеру, когда Сергей уехал с медсестрой, позвонила Наталья. Голос ее дрожал
- Мама просила привезти ей батюшку... - она расплакалась.
- Наташ, не надо. Ей сразу станет легче. Мы же давно говорили об этом.
Они действительно говорили об этом. О том, что нужен священник, для того, чтобы она могла исповедаться, а значит выговориться и отвести душу. И совершенно не важно насколько глубока вера и точно соблюдаются обряды и традиции. Главное чтобы она сама этого захотела. И ей бы сразу стало легче, потому что не тянуло бы в душе ничего, и все внутренние силы направились бы только против ее болезни. Труднее всего им было предложить ей это. Тогда бы для нее это означало, что с ней прощаются. И сдаются самые близкие, не веря уже в ее силы.
- Я доеду сейчас, договорюсь на завтра.
- Она просила, чтобы ты привез сегодня...
Он поехал. Для него сразу стало очевидным, что ей тяжело уже сопротивляться, и священник нужен совсем не для того, о чем они говорили. Через час он привез священника. Он прошел к ней в комнату, закрылся, и, спустя пару минут начал читать молитву. Потом все стихло. Уже стемнело. Сергей, вместе с женой, сестрой и теткой, сидел на кухне прямо в куртке и дремал. Его убаюкало тихое пение батюшки, но ему казалось, что он слышал каждый шорох в соседней комнате и то, о чем тихо-тихо говорили между собой священник и его мать. И еще ему казалось, что стена в эту комнату, к которой он привалился, засыпая, вдруг растаяла, и сквозь нее, откуда-то издалека и сверху, светил какой-то яркий и очень теплый свет. И тепло это как-то успокоило его метущиеся мысли.
Сон прервал батюшка, который тихо зашел на кухню и позвал его. Сергей встал, прошел к матери:
-Поезжай, Сереж. Отвези батюшку - мы хорошо с ним поговорили.
Он опустился к ней, взял за руку
-Я отвезу и вернусь, мам. Я не долго.
-Ну что ты, сын. Мне сейчас легче. Поезжайте. Забирай Ольгу. У вас там девчонки одни. Завтра увидимся.
Он обхватил ее ладонь, посидел еще минуту. Взглянул на нее. Она снова кивнула: "поезжайте". Они уехали.
Время в тот вечер потекло совсем медленно. Для всех них началось ожидание неопределенности приближения неизбежного конца.

N42
Мама, Наталья, здравствуйте!
Что-то застыло время перед выводом нашим. Ни новостей реальных ни "трассиров" уже никаких и не слышно. Есть, правда одна новость, но она уже относится к теории вероятности. Вобщем говорят что дембелей уволят перед самым выводом, перед Новым годом. Вообще по закону нельзя задерживать увольнение до 31.12. - осенников и до 31.06. - весенников, так что определенная основа под этим есть. Говорят что 26 декабря первый борт идет в Союз и до 31-го уволят всех и определенную часть еще вывезут в Витебск из тех кто и должен лететь а не идти с техникой. Но это пока голимый "трассир" и я не очень на него полагаюсь. Да вообще никто не верит кроме дембелей - им то надежда - и так сколько уже переслуживают! На "политзанятиях" если этим можно назвать речь замполита нам повторяют то что я уже писал: Сроки установлены твердо - с 15 мая по 15 февраля. И задерживать никто не собирается - политическая обстановка! Всего вывод разделен на 2 этапа - первый с 15 мая по 15 августа, поэтому я про пару месяцев тебе сначало писал, но в него не попали. Второй этап что-то никак не начнется, может поэтому и у вас в прессе ничего не слышно. Теперь посмотрите на карту Афгана. Дорога одна - из Кабула, через Саланг в Хайратон и к нам в Термез. Это основной путь и по нему двигались все наши войска. В первый этап выводились войска из окраин: Кандагар, Джелалабад, Газни, Гардез - это все юг и юго-восток Афгана. Все они стекались к Кабулу и отсюда по этой дороге шли в Союз. Это все был первый этап и он окончен. И теперь наши войска остались только в Кабуле и по пути следования в Союз. Сейчас обстановка сложилась сложная, потому что окраины освободились, границы открылись (да их особо и не было) духи потянулись к центру. На прямые столкновения пока мы здесь они не решаются, а вот города из-за хребтов обстреливают. Но вот вокруг Кабула сосредоточено большое количество горных застав - точек с которых наши и "зеленые" ведут наблюдение. Поэтому сблизи духи город не обстреливают, а издалека центр они достать не могут (все-таки город большой). Да и то если они стреляют, то районы пусков ракет засекают с застав и передают координаты на артиллерию и эти районы наши обрабатывают "Градами". Вот такая война здесь идет теперь. Мы же после подписания договора о выводе, участия в боевых операциях принимать не можем. И ты напрасно, Мам, думаешь, что кроме нас, десантников здесь никого нет. Ну во-первых летчики, вертолетчики и соответственно наземные службы ВВС. Потом на аэродроме и в самом Кабуле я видел множество петлиц: и связь, и танкистов, и мотострелков, и медики и саперы, и артиллерия, и даже стройбат (!), ну инженерные войска. Короче полно вояк составляющие Кабульский гарнизон. Вот вся эта братия видимо и двинет в первую очередь второго этапа. Вопрос только кто за кем выстроится. Ну а у нас как я уже писал раньше, 2/3 бортами пойдет сразу в Союз, а остальные технику погонят через Саланг. Кстати списки кто должен ехать, а кто лететь составляли еще в конце лета, начале осени, но однако так точно никто и не знает кто на чем тронется. Известно точно разумеется что механики-водители и наводчики точно уж с техникой, а вот на счет остальных неизвестно. Вот то что касается вывода нашего. Про карантин я уже вам писал, что целых 2 месяца где-то в Казахстане после вывода будем сидеть. Это для того чтобы такая масса народа не завезла в Союз какой-нибудь скрытой заразы. А за 2 месяца все выявится. А потом может быть эшелон погонят как раз через Оренбург! По карте вроде других веток нет. В крайнем через Соль-Илецк, но это тоже рядом совсем!
Теперь хочу поздравить тебя, Мама, с поступлением в техникум! Неугомонная ты у нас - молодец! Только вот на кого теперь то учишься? Ты же уже окончила один. Трудно, конечно тебе, после работы - я понимаю. Но это ничего - ведь ты занимаешься любимым делом и еще стремишься к чему то новому. Я тоже думаю что привыкнешь еще, втянешься. А Наталья, думаю поможет во всем. Правда сестренка? Учитесь на пару там, а я вернусь составлю компанию! К тому же в учебе и в заботах, не заметишь как время полетит - мы все знаем что это такое.
А у нас многие ребята нашего призыва начали отпускать усы! После года службы это разрешается (ну это конечно не официально, просто принято) Кому идет, кому не идет а у кого и не растут еще как например у меня - чтобы усы отпустить месяца 2-3 не бриться надо. Да мне собственно и не очень то охота с усами ходить, мне кажется они не пойдут. А ротный иногда некоторых, за эти усики дергает. Усы - говорит, положено носить тем, кто прослужил в Афгане 2 года! Сам то он усища носит дай боже, рыжеватые такие густые как батька какой-то, да и в Афгане уже второй срок - 4-й год пошел. Нормальный мужик у нас ротный, только я вот с ним немного не в ладах. А в горах снег снова почти весь растаял и они снова как бы "удалились" от нас на старые места.
Теперь вот еще что сейчас я между прочим пишу письмо а здесь играет музыка. А все потому что у нас новый ком. взвода поселился. Привез с собой все свои вещи и бакшиши, а вместе с ними двухкассетный мафон "SANYO" - аппарат дай боже, солидная техника аж завидки берут. Офицерам можно отсюда такие бакшиши вывозить а нам вот нет, да и валюты у нас на подобные не хватит - часы, магнитные браслеты еще можно. Кстати, Мам, помнишь я у тебя спрашивал она счет давления? Так вот я как раз хотел купить этот магнитный браслет - он помогает при повышенном давлении, а теперь вот возможности той уже нет, да и давлением то у нас в семье никто не страдает все равно. А здесь все это стоит можно сказать гроши была бы только возможность купить. Но сейчас уже в патруле бывать не приходится и из друзей никто там не бывает. Ну вот пожалуй и все
На этом прощаюсь.
Всем всем большой привет.
14.12.88

Звонок раздался в половине шестого утра...
Трубку снова сняла Ольга. Голос ее сразу задрожал, она переспросила, протянула мужу трубку и снова попыталась найти его взгляд. Он взял трубку и отвернулся.
- Да, Наташ.
- Мама умерла...
- Я еду. Еду. Я сейчас.
Теперь Ольга уже ничего не переспрашивала. Она молча стала собираться вместе с ним и, через несколько минут, они оба сидели уже в застывшей машине. И как и два дня назад почти не грели ее. Темный двор с обрезанными стволами тополей, мурлыкающий антивандальный домофон, расхлябанный лязг мрачного лифта, и эта железная дверь. Она показалась удивительно легкой при своей массивности. Наталья. Красные, измученные усталостью и бессонницей глаза. Она свалилась к нему на плечо, спрятала на груди лицо.
- Она успела помолиться... Потом еще с полчаса тяжело и часто дышала... Потом прошептала: "Помоги мне, Господи" и замолчала...
Подошла тетка, обняла ее за плечи, увела на кухню. Сергей разулся и не снимая куртку прошел в комнату. Падающий из коридора свет, отражаясь от стен, слабо освещал ее уже безжизненное лицо. Сергей подошел к ней, повалился на колени и разрыдался. Он долго сидел еще потом, сжимая ее еще теплую ладонь, уткнувшись в нее щекой и губами, и шептал самое дорогое с детских пор слово: "Мама, мамочка". Как в том самом далеком детстве, когда все беды и несчастья забывались и проходили сразу - стоило только уткнуться в подол матери. И как казалось, что стоит только обхватить ее колени, как он сразу из маленького и слабого мальчишки становился еще и ее защитником - сильным и смелым. И теперь ему хотелось, чтобы все вдруг стало как тогда, чтобы она накрыла своей рукой его голову, пошерстила ему волосы, похлопала по спине и ласково, снисходительно сказала: "Ну что ты, сын? Все будет хорошо! Смотри, какой ты у меня." Он давно знал, что этого уже никогда не произойдет. Он стал взрослым и старался быть мужчиной, она осталась независимой и не позволяла ему слабостей и жалости к себе. И вот теперь он мог прижаться к ее ладони, целуя руку и оберегая последнее уходящее из нее тепло, а она уже не могла запретить ему, проявить свою слабость. И тогда ему показалось, что последний жизненный рефлекс, слегка дрогнувшая в сжимании ладонь, одобрила его скупые слезы. Он плакал потом еще два раза. Когда спустя три часа получил в ЗАГСе в обмен на ее паспорт Свидетельство о смерти и, усевшись в машину, прочитал первые строчки. И в церкви, когда с окончанием службы он повернулся вслед за выносимым гробом и увидел, сколько людей пришло ее проводить. И еще один раз он с трудом смог сдержаться, тогда когда они с сестрой выбирали среди ее фотографий ту, которую можно было бы увеличить в траурную рамочку. Среди старых невзрачных томиков с черно-белыми и новых расписных альбомов с цветными фотографиями особнячком лежала картонная коробка из-под телефона. Сергей видел ее уже раньше у нее на столе, но не знал что там, а она тогда не сказала. Теперь он подумал, что там лежат какие-то последние не раскиданные по альбомам фотографии. Он открыл ее с некоторым любопытством и вдруг застыл. В коробке аккуратно по порядку было разложено три стопочки серых и уже слегка пожелтевших от времени конвертов. В той коробке она сохранила для себя все его армейские письма.

N47
Мама, Наташа, я в Союзе!!!
Здравствуйте!
Первым делом извините что давно не писал. Все дело в том что в новом году сразу прекратила работать почта. Мы только получали письма но ответы уже не принимались. Можно конечно было отправить с дембелями - кто уже улетал в Союз, чтобы отправить из Ташкента, но я не захотел вас раньше времени будоражить. Теперь вот пишу сам. Я нахожусь в г.Фергана, знаете где это. Прилетели только вчера. Почти сутки уже на Советской земле. Дышится легко - все-таки уже не в горах. Я немного задержался с выводом. Хотя борты в Союз начали улетать (для нашей дивизии) начиная с 5 января, мы улетели только 29-го. То погода мешала, то Фергана не принимала, к тому же в первую очередь старались отправить дембелей - их в Ташкент, нас в Фергану. Улетали из Кабула в 10.00 - там солнышко, но Фергана опять не приняла и мы сели недалеко от Термеза в 10.30 уже по местному (хотя летели всего час) там "прошли" таможню (смех - так стращали, а оказалось можно было весь БК провезти спокойно) и в ожидании погоды успели еще и поесть (у нас сухпаи). Высадили в какой-то пустыне, не больше 50 км от границы. Но уже Союз! И воздух даже не такой и сыро как-то, пасмурно. Часа через три Фергана дала добро и мы снова залезли в борт, еще через час здесь и сразу в полк, пешком где-то 2-3 км (а я так давно не ходил по столько пешком, да еще в сапогах!) Пришли уже к вечеру, а тут еще вся организация опять наряды дежурный, дневальные - так все это непривычно. Поели, вечерняя проверка (!) и скорее спать. Проспали до 7 часов на час больше. Теперь будем ждать борт на Витебск. Так что на Оренбург я посмотрю только сверху. Вот такие новости. А в Витебске нас сначала поселят всех вместе где-то в учебном центре (за городом) для карантина (2 месяца в Казахстане - это бред!) и после него обещают наш призыв сразу отпустить в отпуск. Весенникам все равно через 2-3 месяца увольняться а больше никого и нет. Так что можете ко мне не собираться, я в феврале может сам к вам приеду. Вот так. А по телевизору, Мам, ты меня видеть не могла, нас не снимали. Но про наше подразделение зато писали в "Красной звезде". Но ты наверное не найдешь... Я не охранял дворец Наджибулы, Мам, я служил далеко в горах... И в самом Кабуле бывал всего два раза. И еще много раз видел его сверху - с вертушек и горных хребтов. Только, Мама, вы с Натальей поймите пожалуйста меня правильно и не обижайтесь. Самое беспокойное время прошло. И я писал письма ВАМ! Письма домой! Самым близким для меня людям. И я не хотел и не мог допустить что бы вы переживали за меня. И для того чтобы быть спокойным за вас, мне приходилось писать что у меня все хорошо. Я хотел вам при встрече все это рассказать, чтобы все правильно все поняли. Но что уж, я думаю вы все равно поймете меня как надо. Да ведь? Вобщем увидимся я сам все объясню. Ну вот пожалуй и все и так какое письмище отгрохал - уже столько не писал, отвык. Да и дембель наверное чувствуется - как никак 56 дней всего до него осталось т.е. меньше 2 месяцев всего.
Главное я в Союзе!
Большой привет всем!
До встречи!
31.01.89

Эта осень оказалась последней... До ее окончания оставалось три дня за которые Сергей и Наталья постарались сделать все что бы достойно проводить в последний путь свою маму. Последние три дня ее последней осени... На следующий день после ее похорон природа перестала сдерживать естественный ход времени и сдалась бездушному календарю. Пришел декабрь, наступила зима и сразу выпал первый настоящий снег.
Оценка: 8.96*17  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023