Аннотация: О нелегкой, но веселой и опасной службе
По окончании Энгельского высшего зенитно-ракетного командного училища войск ПВО начался мой первый офицерский отпуск. С супругой вылетели на самолете Як-40 с аэродрома города Саратов в аэропорт Быково в Московской области. Все наше имущество помещалось в четырех чемоданах. В Москве остановились у Андреевых, рядом с метро Электрозаводская в доме по адресу: Госпитальный вал. Пообщались с родственниками - маминой сестрой Матреной Дмитриевной и ее дочерью Лидой, а также двоюродной сестрой Лидой Соколовой, пригласили их на нашу свадьбу в поселок Бавлены Кольчугинского района Владимирской области. Затем на поезде "Красная Талка" Москва-Иваново приехали в мой родной поселок.
Отец организовал нам торжественную встречу, нанял частника с легковым автомобилем, который нас доставил в родительский дом. По договоренности с родителями решили сыграть свадьбу, на которую пригласил друзей и одноклассников, также из города Калинина приехал с другом училищный товарищ Сергей Иванов. Со стороны Зои приехала мать с сыном Алексеем и ее родная сестра тетя Маруся. С нашей стороны была тетя Настя, приехали дядя Толя с тетей Аней, Лида Андреева и Лида Соколова. Также присутствовали на свадьбе моя крестная Лида Рыбина с мужем, друг отца Борис Петров с женой и наши соседи по дому. Гуляли свадьбу в квартире родителей. Стояла по-летнему жаркая погода. Из выпивки на столе стояли водка и вино, традиционная закуска - салаты, овощные блюда, нарезки, соления, фрукты, морсы, компоты, на второе подавали жареную рыбу в панировочных сухарях, картофельное пюре с жареным мясом.
Гвоздем программы был молодой баянист, который исполнял на заказ песенные мелодии, от русских народных до современных. В перерывах между песнями, кем-то из гостей произносился тост "Горько!" и все дружно кричали "Горько!" и велся счет протяжности поцелуя молодых. Чем дольше был поцелуй, тем протяжнее были аплодисменты гостей.
Гостей набралось более пятидесяти человек, пели песни, частушки, плясали русского, водили хороводы, исполняли ручейки. Молодежь исполняла модные современные танцы. В ходе всего этого действа, крестная сообщила мне о похищении невесты. В проведении данного мероприятия подозрения пали на нашего массовика-затейника Вову Жагрина, работавшего в ту пору заведующим поселковым клубом. Вова был небольшого роста, около 1м 60см, необычайно веселого нрава, шутник и балагур, то есть был всеобщим любимцем. Дури у меня было много, схватил Вову за ноги и поднял его к верху ногами, а головой вниз над большой лужей и стал требовать от него, чтобы он отдал мне невесту. В этот раз Вове повезло, моя крестная сообщила мне, где спрятали Зою, после чего мы с Сергеем Ивановым нашли ее и вызволили из плена.
Погуляли весело, на второй день на столе стоял только самогон и все жаждущие и страждущие могли поправить свое здоровье. В целом все прошло нормально и спокойно без особых приключений и эксцессов. Затем провожали гостей, убывающих к родным местам. Теща Александра Васильевна Скребнева пригасила нашу родню на свадьбу в село Терновка Воронежской области. Через неделю мой отец, мама, сестра Таня и мы с Зоей поехали в Терновку, играть очередную свадьбу.
В то время теща жила в частном доме с младшим сыном Алексеем, старший сын Евгений и средний Виктор жили со своими семьями в городе Энгельс Саратовской области, на свадьбу они не приехали. В Терновке на следующий день после прибытия сыграли очередную свадьбу. Столы были накрыты в своем доме, на них стояла бутылка водки для жениха и бутылка красного вина для невесты, остальным наливали самогон из алюминиевых пятилитровых чайников в граненые стаканы. Закуска была наипростейшая соленые и свежие огурцы и помидоры, вареный картофель в кругляшах, жареная курица, запивали холодным ржаным белым квасом с мятой. Собралось за свадебным застольем около двадцати человек, был приглашен на свадьбу гармонист по кличке "Перепел" и он ее оправдывал, после третьего стакана самогона выпал в осадок и по этой причине играть больше не мог. Было много особенностей данного гуляния, стакан должен быть наполнен самогоном до краев, иначе была кровная обида, значит не уважаешь. Восьмидесятилетние бабки махнув стакан самогона и закусив рукавом шли сразу плясать под гармонь, ими исполнялись в основном матерные частушки. Например, самая безобидная: "Милый дорогой береги морковку, полетим на Луну сделаем стыковку!".
Окна в доме были открыты настежь, в них заглядывал народ пришедший на "глядешки", попутно обсуждалось все данное мероприятие, всему давалась оценка. В перерывах между стаканами кричали "Горько!". Через три часа гости разошлись отдыхать, все устали от большого количества выпитого самогона. Мой отец пил аккуратно и соответственно не запьянел. Как и на свадьбе в Бавленах родители дали нам денег, а гости кто сколько мог. Теща подарила маме пуховый платок, собственного производства. В селе в каждой семье держали пуховых коз, пух с них вычесывали и пряли пряжу на старинных прялках, из которой затем вязали платки. На следующий день проводили родителей в обратный путь. Еще предстояло обойти всю родню с ответным визитом, которая была на свадьбе. Вот здесь пришлось мне тяжко, на свадьбе не пил, а тут пришлось пить гранеными стаканами, их называли "малиновскими", иначе обида, не уважаешь хозяев.
Погостив у тещи, мы убыли в мой родной поселок. Там спокойно догулял отпуск и по его окончании, оставив Зою у родителей, убыл к новому месту службы.
Два часа лету на самолете Ту-154 с аэродрома Домодедово до столицы Азербайджана города Баку. Вышел из самолета в парадно-выходной форме, на мне китель, в то время погон на рубашках еще не носили, на улице стоит неимоверная жара, в воздухе стоит марево, асфальт плавится. Местный таксист предложил доехать до штаба Краснознаменного Бакинского округа ПВО, полчаса поездки мне обошлись в пять рублей. В штабе округа после общения с кадровиком в звании подполковника, мне и однокашнику по училищу Валере Стариченко было предложено пройти службу в песках Туркмении, на что мы ответили категорическим отказом и нам было сказано прийти на прием завтра.
Остановится нам было предложено в гостинице "Красный Восток". На подходе к гостинице встретили восемь наших однокашников по училищу в изрядном подпитии, с недопитыми бутылками вина в руках. Шумно общаясь, мы поприветствовали друг друга, данная кампания уселась в два такси на базе автомобиля Газ-24 и веселясь поехала в штаб 15 корпуса ПВО в поселок Аляты. Данная дружная компания была направлена для прохождения службы в группу дивизионов С-200 190-го зенитного ракетного полка, со штабом в городе Мингечаур.
На следующий день в штабе округа мне было предложено убыть в Аляты, а Валере в город герой Волгоград, так разошлись наши пути. По прибытии в штаб корпуса, мне было приказано ждать решения моей участи. Через три дня местный кадровик выдал предписание в штаб 128 зенитно-ракетной бригады, в народе называемой "Зиринской". До бригады от Баку добирался на такси, заплатив 10 рублей. В это время бригада выполняла учебно-боевые стрельбы на полигоне Ашулук и в штабе бригады мою дальнейшую судьбу решал начальник отдела кадров майор Забусик, мне опять было предложено ждать решения моего вопроса. Пока ждал решения своей участи, на прием пищи ездил в столовую в поселке Дамба, там встретил много моих однокашников по училищу Сашу Николенко, Васю Логинова, Саню Кашаева, Гену Мадеева, Валеру Лобанова. Через два дня майор Забусик мне торжественно сообщил, что мне выпала высокая честь защищать город Баку во втором дивизионе капитана Загнойко Владимира Степановича, входившего в состав группы дивизионов С-200, под командованием подполковника Рахманова Геннадия Матвеевича.
От поселка Дамба до 52-й точки 6 км доехал на автобусе на базе автомобиля Газ-51. При строительстве всех сооружений и построек нашей точки цифра 52 означала позывной на коммутаторе командного пункта бригады, затем по окончании строительства позывным группы дивизионов стал "Армяк". На расстоянии 500 метров от Каспия стояло три восемнадцати-квартирных двухэтажных дома, в народе ДОСа, то есть дома офицерского состава. На расстоянии 300 метров от ДОСов начиналась административная территория военного городка. В одну линию стояли КПП, караульное помещение, учебный корпус, солдатский клуб с библиотекой, казарма управления группы дивизионов, первого и второго дивизионов, столовая, казарма технического дивизиона, штаб группы дивизионов, котельная, казарма строителей. Дальше шли: позиция технического дивизиона, стартовые позиции огневых дивизионов, на удалении 800 метров от казарм располагались командный пункт группы дивизионов, радиотехнические батареи, обозначенные антенными постами радиолокаторов подсвета цели К-1 (далее - РПЦ), отделение разведки, оснащенное радиодальномером П-14Ф и радиовысотомером ПРВ-13.
По прибытии в штаб представился командиру группы дивизионов подполковнику Рахманову Геннадию Матвеевичу, после беседы меня направили во 2-й дивизион, которым в тот момент командовал капитан Александр Родников по штатной должности заместитель командира 1-й батареи - начальник отделения боевого управления. Командир дивизиона капитан Загнойко в то время командовал целинной ротой на уборке урожая, а командир 1-й батареи капитан Слава Вавринюк был на учебе в 4-х центральных офицерских курсах в славном городе Костерево Владимирской области. В дивизионе меня определили в стартовую батарею майора Кибального Дмитрия Матвеевича на должность старшего техника кабины управления стартом К-3. Так как приехал на точку без жены, меня определили на постой в холостяцкое общежитие.
Так началась для меня служба в войсках. В стартовой батарее начальником отделения управления стартом был старший лейтенант Леша Зборовский, выпускник Минского высшего инженерного зенитно-ракетного училища (далее - МВИЗРУ), парень себе на уме, ни с кем особо не сходился, жил в своем мире. Мне особой помощи не оказывал, до всего приходилось доходить самому. Через три года службы в дивизионе Зборовский убыл на учебу в Новосибирск, осваивать специальность особо уполномоченного военной контрразведки. Командирами взводов были старший лейтенант Витя Билык и Саня Николенко, выпускники Энгельского училища, с ними были прекрасные отношения, переросшие затем в дружбу и взаимопомощь. Витя Билык, как старший товарищ, давал нам молодым лейтенантам наставления и передавал свой богатый опыт в работе с подчиненными, за что мы ему были благодарны.
Командир стартовой батареи майор Дмитрий Матвеевич Кибальный был хозяйственным и домовитым человеком, прошедшим Вьетнам, за выполнение интернационального долга имел медаль "За боевые заслуги". Помимо служебных вопросов успевал решать свои личные, при этом задействовал все доступные ему силы и средства. Был склонен к скопидомству, мимо его глаз ничто не ускользало, всему находилось применение. Периодически отправлял на свою малую Родину в Запорожье железнодорожные контейнеры, с имуществом нажитым непосильным трудом.
Апшеронский полуостров, представлял из себя обжитую полупустыню, в которой 250 дней в году дули ветра, средняя скорость ветра была 20 метров в секунду, преимущественным был северный ветер и соответственно 250 дней в году Каспий штормил. Осенью, зимой и весной частыми были дожди, снег выпадал редко. Средняя температура зимой была +2 С, за 11 лет пребывания на точке, однажды снег на земле продержался три дня, а обычно сразу же таял. Весной все растения на земле расцветали всеми цветами радуги и благоухали, в мае трава выгорала и от былой красоты ничего не оставалось. Из живности в большом количестве было скорпионов, фаланг, богомолов, различных бабочек, ящериц от мелких до крупных, черепах, песчаных гадюк и встречалась самая ядовитая змея в данной местности - гюрза. Также встречались ушастые ежики, лисы, шакалы, тушканчики, степные орлы, удоды. В пяти километрах от нашей точки на Шаховой косе был заповедник, в котором проживали джейраны, там же недалеко находился серпентарий, где отлавливали гюрз, а затем у них брали яд для изготовления лекарственных препаратов. В то время, за пойманную взрослую гюрзу платили 50 рублей. Близлежащая акватория Каспия была местом зимовки водоплавающих птиц. Здесь зимовали лебеди, журавли, цапли, лысухи, нырки, различные виды уток. Особенно красиво было наблюдать, когда на водной глади располагалась большая стая лебедей, от них на воде все было белым бело. В четыре часа утра начиналась канонада, местные на моторных лодках носились за стаями птиц и стреляли по ним без перерывов, не жалели даже лебедей, били все подряд.
Рыбалка на море была великолепная, весной в апреле-мае начинался жор у бычков разных расцветок от серого до черного, которых в народе называли "нефтяниками". В летнее время бреднями ловили кефаль, хитрая рыба, после того как сталкивалась с бреднем, делала разворот на 180 градусов, а затем мчалась в сторону бредня и перепрыгивала его в воздухе. Ловилась кефаль весом от полкило до двух килограммов, ее мясо было сухим и по этой причине шло исключительно на жарку. Каспийское море богато рыбой и креветками, через Самур Девичинский канал в него заходила пресноводная рыба - сазан, усач, шамайка и многие другие. В море ловилась каспийская селедка-залом, рыбец, кутум, вобла. На большом удалении от берега порядка 50 км и более были пастбища осетровых рыб - белуги, осетра, севрюги. Про это в дальнейшем расскажу отдельно. Также в море обитали каспийские тюлени.
Рыбалка на море была великолепная, весной в апреле-мае начинался жор у бычков разных расцветок от серого до черного, которых в народе называли "нефтяниками". В летнее время бреднями ловили кефаль, хитрая рыба, после того как сталкивалась с бреднем, делала разворот на 180 градусов, а затем мчалась в сторону бредня и перепрыгивала его в воздухе. Ловилась кефаль весом от полкило до двух килограммов, ее мясо было сухим и по этой причине шло исключительно на жарку. Каспийское море богато рыбой и креветками, через Самур Девичинский канал в него заходила пресноводная рыба - сазан, усач, шамайка и многие другие. В море ловилась каспийская селедка-залом, рыбец, кутум, вобла. На большом удалении от берега порядка 50 км и более были пастбища осетровых рыб - белуги, осетра, севрюги. Про это в дальнейшем расскажу отдельно. Также в море обитали каспийские тюлени.
В один из дней меня назначили старшим автопоезда - седельного тягача Краз-255В в одной связке с транспортно-погрузочной машиной (далее - ТПМ). Была сформирована колонна из пяти транспортных средств, в состав которой входили - бортовой автомобиль Газ-66, для перевозки личного состава, подъемный кран К-162 на базе автомобиля Краз и три автопоезда с ТПМ. Старшим колонны был заместитель командира технического дивизиона по вооружению майор Чабовскис. Выехали с точки в десятом часу вечера, цель поездки заключалась в воровстве десятиметровых трехдюймовых труб с буровых вышек. Операция была успешно проведена, и наша колонна в четвертом часу утра успешно вернулась на место постоянной дислокации с пятью десятками труб с буровых вышек. Данные операции проводились регулярно, трубы шли на строительство различных сооружений, ограждений, ворот, водопроводов, а также детского городка с цепочными качелями, горками и т.д.
Вскоре вернулись из командировок капитан Загнойко и капитан Вавринюк, оба были выпускниками Харьковской военной инженерной радиотехнической академии имени маршала Говорова (далее - ВИРТА). Владимир Степанович Загнойко, до поступления в Харьковскую академию, исполнял интернациональный долг на Кубе.
Жизнь в холостяцком общежитии мне быстро приелась, надоели попойки и ее однообразие. Сделал вызов жене, чтобы приезжала ко мне на точку. По ее прибытии нас подселили в квартиру капитана Голодок, служившего энергетиком в службе ракетно-артиллерийского вооружения бригады. Спали на солдатских кроватях, мебель тоже была из казармы. Жена была в положении, зимой ждали прибавления семейства. Через пару месяцев нам дали однокомнатную квартиру, в которой жил холостяк начальник столовой прапорщик Мамедов. Квартира требовала большого ремонта, побелили потолки, покрасили рамы и двери, поклеили обои и покрасили полы. Первая наша покупка была раскладной диван местного производства. Когда-то белая ванна, была покрыта рыжей ржавчиной. В отделении заправки ракет окислителем и горючим у капитана Василия Перищ взял полведра, сделанного из нержавеющей стали, окислителя одного из компонентов ракетного топлива, состоящего из смеси азотной, серной кислот с различными присадками, а также защитный противогаз ПРВ, прорезиненный костюм, резиновые перчатки и щетку с ручкой. Отмыл ванну до сияющей белизны, правда при этом с нее слезла вся эмаль и ее поверхность стала как наждак. Осознал данную ситуацию, когда, моясь в ванне, съехал на спину в положение лежа и при этом ее прилично ободрал.
Быт потихоньку налаживался и в этом заслуга жены. Для покупки телевизора марки "Рекорд" взяли кредит 200 рублей в кассе взаимопомощи. В то время это была крайне удобная возможность приобрести дорогостоящее имущество, с получки вычитали ежемесячно по 20 рублей без переплаты. По выпуску в 1975 году зарплата лейтенанта в войсках составляла 200 рублей.
В местных продуктовых магазинах было изобилие продуктов, что нас несомненно порадовало. В свободной продаже было мясо, колбаса вареная и полу копченая, сливочное и растительное масло, консервы любые, сгущенное молоко и т.д. В городе Энгельсе, как и по всей российской глубинке этих продуктов на прилавках магазинов не было, ощущался их большой дефицит. Народ спасался как мог, кто разводил живность, содержали сады и огороды. Мои родители за деликатесами периодически ездили в первопрестольную.
Ежедневно служба начиналась с построения на плацу на развод подразделений группы дивизионов, где командиры подразделений докладывали командиру группы о состоянии воинской дисциплины и планах на предстоящий день. Затем подразделения проходили торжественным маршем отдавая воинское приветствие командованию и расходились по своим рабочим местам. По прибытию на свое рабочее место, проводился контроль функционирования матчасти, раз в неделю проводились еженедельные и ежемесячно пятинедельные регламентные работы. Огневые дивизионы по очереди заступали на боевое дежурство, когда дивизион не дежурил дополнительно выставлялся караул в управление бригады, для охраны и обороны Боевого Знамени части, складской территории и в состав караула назначался выводной для конвоирования арестованных, содержащимися на гауптвахте.
В отделении управления стартом у меня было трое подчиненных - командир отделения кабины управления стартом К-3 сержант Кураев Гаджи - аварец родом из г. Буйнакск Дагестанской АССР, кандидат в члены КПСС, образование высшее - педагог, учитель русского языка и литературы, оператором автоматического управления головками наведения (АУГН) был Левит Михай - еврей родом из г. Кишенёва Молдавской ССР, член ВЛКСМ, образование среднее, закройщик обуви, в дальнейшем стал командиром отделения, оператором системы управления стартом (СУС) был рядовой Кульназаров Едге - очень хитрый казах родом из г. Курган Тюбе Таджикской ССР, член ВЛКСМ, образование среднее-техническое, специальность товаровед. Материальную часть в рамках своих функциональных обязанностей они знали хорошо, у них было чему поучиться. Мне приходилось проводить регламентные работы, настраивать технику и принимать участие в устранении неисправностей. Сержант Кураев через пару месяцев уволился в запас, впечатления о нем остались только хорошие. Левит и Кульназаров жили двойной жизнью, при офицерах вели себя прилично, при их отсутствии это были совершенно другие люди. Кульназаров в свое время занимался спортивной ходьбой и был бессменным поставщиком спиртного для старослужащих, во время обеденного двухчасового перерыва у офицеров, успевал за час по песку сбегать в ближайший поселок Зиря, находящийся в трех километрах от стартовой позиции, и принести заветный груз. Левит естественно его покрывал. Такое поведение не способствовало укреплению воинской дисциплины. Меня избрали секретарем первичной комсомольской организации стартовой батареи. На заседании бюро комсомольской организации совместно со старшим лейтенантом Билык заслушивали нарушителей воинской дисциплины, в эту категорию попал и рядовой Кульназаров, данный фрукт прикидывался бедной овечкой, припереть его было сложно. На некоторое время данный товарищ старался не привлекать к себе внимание, уходил в глухую конспирацию, но этого хватало ненадолго, натура брала свое.
Солдатский коллектив в батарее был интернациональным, в ее составе были представители большинства союзных республик - Средней Азии, Северного Кавказа, Закавказья, Украины, Молдавии, Белоруссии и Российских областей. Заместителями командиров взводов стартовой батареи в тот период были дагестанцы с высшим образованием сержанты Магомедрахимов и Абдулкадыров, высокие, крепкие ребята, борцы, своих подчиненных держали крепко, дисциплина была на хорошем уровне. С их уходом в запас, уровень дисциплины заметно снизился, в тоже время благодаря стараниям офицеров батареи она всячески поддерживалась на требуемом уровне.
Мне и Сане Николенко ежемесячно доставалось по пять нарядов на каждого помощниками дежурного по части. Внутреннюю службу вкусили сполна, осуществляли контроль соблюдения распорядка дня, проверяли несение службы внутренним нарядом и караулом, контролировали прием пищи личным составом, встречали командование группы дивизионов и вышестоящих начальников. Старослужащие всегда пытались пройти в столовую без строя, постепенно всех приучил, что никого без строя не пропущу. Нарушений дисциплины было много, начиная с нарушения формы одежды, самовольных отлучек, употребление спиртных напитков, выяснений отношений на кулаках, а также неприкрытой дедовщины. Конечно все это происходило в вечернее время суток, когда офицеры уходили домой, а солдаты были предоставлены сами себе. В группе дивизионов блюстителем порядка оставался помощник дежурного по части и усмотреть за всем было практически невозможно. К сожалению, сержантский состав принимал непосредственное участие во многих нарушениях, а иногда и сам их организовывал.
Когда дивизион не нес боевое дежурство, нас назначали в гарнизонный наряд начальниками патруля на центральный железнодорожный вокзал города Баку. Патрульными для несения службы в наряде брали, как правило, физически крепких бойцов. Перед заступлением прибывали на развод в военную комендатуру Бакинского гарнизона, расположенную в старой крепости. Помню, как общевойсковой майор Сабзиев объяснял мне для чего нужен ремешок с антабкой для пистолета ПМ. - Вы что, товарищ лейтенант не понимаете, для чего государство тратит большие деньги на изготовление данной принадлежности, только на производство антабки идет вагон цветного металла! -. После такой воспитательной работы, ремешок с антабкой всегда был пристегнут к пистолету. Как-то раз заступил в данный наряд с сержантами Мусатовым и Макшановым. В воинском зале для патруля была отведена отдельная комната, где можно было по очереди отдохнуть. Нашей задачей было, следить за соблюдением военнослужащими воинской дисциплины, военной формы одежды на территории железнодорожного вокзала. В воинский зал пускали только военнослужащих, членов их семей и ветеранов Вооруженных Сил. Во время несения службы в воинский зал пропустили инвалида на костылях, представившего документы, подтверждающие личность. Следом за ним пришел капитан железнодорожной милиции и начал возмущаться - Лейтенант! Кого ты пустил в воинский зал? Инвалид на костылях липовый, известный вокзальный карманник! Когда украдет кошелек, бежит так, что его догнать невозможно! - После моей команды Мусатов с Макшановым на руках вынесли липового инвалида, поджавшего ноги, из воинского зала. У солдат срочной службы проверяли документы, подтверждающие пребывание на вокзале: воинский билет, отпускной билет, командировочное удостоверение. При проверке воинского билета, при отсутствии записи о награждении знаками "Отличник Советской Армии", классный специалист, воин-спортсмен, они изымались. Если были различные украшательства и излишества в военной форме - белые ремни, аксельбанты и прочие неуставные детали обмундирования, все приводилось в соответствии с правилами ношения военной формы одежды. В зале находился киоск военторга, где продавалось все необходимое для приведения военной формы одежды в соответствие. Также у солдат срочной службы изымалось спиртное, документально неподтвержденное военное имущество. Злостных нарушителей воинской дисциплины, употребивших спиртные напитки, драчунов, дебоширов отправляли на гарнизонную гауптвахту. Записи о всех нарушителях при сдаче наряда представлялись в рапорте военному коменданту. В вечернее время в районе расположения воинского зала появлялись молодые люди, приехавшие на своих автомобилях, для поиска интимных приключений. В связи с чем, всем женщинам, находящимся в воинском зале, мы не рекомендовали выходить за его пределы, чтобы избежать нападений со стороны искателей приключений. Патрульная служба всегда была насыщена множеством событий, так отдельные офицеры всегда шли встречать Ереванский поезд, после проверки багажа у солдат срочной службы, основным уловом был армянский коньяк различных марок.
Не редкими были случаи, когда отдельные офицеры всеми правдами и неправдами стремились уволиться из рядов Вооруженных Сил. Одним из таких ярких индивидуумов был лейтенант Петя Елистратов, который прибыл для прохождения службы в первый дивизион нашей группы, перед этим за пять лет успел сменить четыре места службы. Слава о его "подвигах" бежала впереди него, так командир Мингечаурского полка полковник Зыков на утреннем разводе сообщал офицерам управления полка - В войну немцы оповещали своих летчиков "Внимание! Внимание! В воздухе Покрышкин!", а сейчас Вам сообщаю, в городе Елистратов! -. Петя был настоящим забулдыгой, пить спиртное начинал с утра, на службе появлялся редко, пользы от него не было никакой, одни проблемы. В один из дней мне довелось нести службе помощником дежурного по части, а Петя в этот день с утра остался в холостяцком общежитии и начал употреблять спиртное. К нему зашла на огонек жена начальника отделения К-3 первого дивизиона Люда Шкерина, с Петей они выпили винца, и девушка собралась уходить домой, но нашего донжуана такой ход событий не устраивал. Петя решил силовым методом склонить Люду к интимной близости, завязалась драка. На пол полетела стеклянная посуда, которая разбилась на мелкие осколки, Петя в ходе упорной борьбы порезал ступни битым стеклом, пол в общежитии и подъезде был заляпан спекшейся кровью, Люда кричала, царапалась, разодрала ногтями в кровь лицо обидчику, в результате борьбы ей удалось вырваться и убежать от него. Данный инцидент стал известен командованию группы дивизионов, в общежитие для разбора прибыл подполковник Рахманов с капитаном Загнойко. Петя, когда увидел не званных гостей, закричал - Аааа! Пиночеты! - и ринулся на шедшего впереди капитана Загнойко, но тот увернулся и удар пришелся в лицо Геннадию Матвеевичу Рахманову. Был вызван караул, Петю скрутили и отвезли в вытрезвитель, но милиция отказалась его принимать, мотивируя тем, что с военными дел не имеет. Затем Петю привезли ко мне в дежурку и Рахманов приказал охранять его до утра. Петю уложил спать в комнате помощника дежурного по части, в которой он проспал около четырех часов. За это время успел проверить караульную и внутреннюю службу, проконтролировать отбой в казармах. Когда прибыл к арестанту, Петя меня ждал и сразу сообщил, что в общаге у него в холодильнике лежит колбаса и бутылка водки и ему надо их забрать. Пришлось сходить с ним в общежитие за указанными продуктами и вернуться обратно, здесь Петя похмелился, закусил вареной колбасой и улегся спать. Утром первым их командования группы прибыл на службу начальник штаба группы майор Кубрин, доложил ему обстановку и состояние дел в подразделениях. Кубрин посетил спящего Петю, забрал у него недопитую бутылку водки и разбил ее. После встречи командира группы дивизионов Петю у меня забрали, свою задачу по его аресту выполнил без нареканий. Майор Кубрин дослужился до должности начальника оперативного управления штаба Краснознаменного Закавказского военного округа, получил звание полковника.
До приказа об увольнении из рядов Вооруженных Сил Елистратов пробыл у нас два года, за это время совершил немало различных проступков. После приказа Петя организовал прощальную попойку, и чтобы данному мероприятию ничто не помешало, совершил мелкую "диверсию". Заклинил крыльчатку сирены засунув в нее палку, включаемую при объявлении готовности No 1. В этот день представителями штаба округа была объявлена готовность No 1, с целью проверки боевой готовности. Сирена провернулась на пол оборота издав короткий звук и замолчала, одичавшие собаки, жившие около ДОСов, собрались вокруг нее и ждали продолжения звука, обычно при звучании сирены они дружно ей подвывали, но в этот раз спевка была сорвана. Получив сигнал о готовности по другим каналам связи, боевые расчеты сработали своевременно и проверку боевой готовности вышестоящим штабом сдали успешно. Петя, попав на гражданку, продолжил дружбу со спиртным, так и остался заядлым пьяницей.
Периодически в управлении бригады проводился День младшего офицера. Прибывали на него в повседневной форме для строя, в сапогах, при портупее, с общевойсковым защитным комплектом (ОЗК) и противогазом. Все начиналось со строевого смотра, где каждому выставлялась оценка за внешний вид. Затем сдавали строевую, физическую подготовку, защиту от оружия массового поражения, зачет по уставам Вооруженных Сил. Соки из нас выжимали по полной, особенно преуспел в этом деле начальник физической подготовки и спорта бригады эстонец капитан Хейно Рэбане. Для нас в жару организовал забег на 3 км по пересеченной местности, три круга, сначала в горку с уклоном под 30 градусов в сторону командного пункта бригады, затем бег по ее гребню, дальше спуск к подножию горки, плоский бег к началу старта и снова в горку. Не все смогли преодолеть данную дистанцию, многие сходили с нее, а капитан Рэбане торжествовал, вся эта процедура доставляла явное удовольствие его садисткой натуре. По сумме баллов определялось место каждому участнику данного мероприятия. По окончании заместитель командира бригады подводил итоги Дня младшего офицера. Данная оценка учитывалась при определении места дивизиона, занятого по итогам боевой и политической подготовки за прошедший месяц. Капитан Загнойко ревностно следил за нашими успехами, но мы его не подводили, выступали достойно.
В деятельности командования дивизиона на первом месте стояла боевая готовность, в случае выхода из строя материальной части, для ее восстановления привлекались все необходимые силы и средства, со временем не считались, с техники специалисты не уходили до полного ее восстановления. На втором месте стояла воинская дисциплина, здесь важную роль играли сержанты и знание обстановки в солдатском коллективе. Капитан Загнойко и капитан Вавринюк имели своих осведомителей, в народе стукачей, которые сливали им весь негатив, происходящий в казарме, что помогало предотвращать многие нарушения воинской дисциплины. С офицерским составом в вечернее время Владимир Степанович Загнойко любил проводить затяжные совещания, в народе посиделки, которыми он показывал командованию группы, что в вечернее время работа в дивизионе кипит, все заняты делом. В целом дивизион в 128 бригаде был на хорошем счету, многие наши офицеры ушли на повышение. Так в службе вооружения бригады служили выходцы из нашего дивизиона энергетиком стал майор Голодок, направленцем на С-200 капитан Родников, в дальнейшем подполковник заместитель командира 190-го зенитно-ракетного полка по вооружению в городе Мингечаур, старший техник К-1 Тофик Нагиев сначала был назначен командиром ремонтно-технической роты, а затем дослужился до майора стал метрологом бригады.
На берегу Каспия, к которому можно было проехать через наши два шлагбаума, на баркасе высаживались браконьеры с уловом осетрины. В вечернее время или рано утром на этот берег мчались на высокой скорости вереницы машин начиная от Волг Газ-24, заканчивая микроавтобусами и самосвалами. В назначенное время во всех ДОСах был слышен рев моторов "Москва", стоящих на браконьерском баркасе. Все знали, что к точке высадки идет баркас с уловом осетрины. В баркасе рыба лежала уже разделанная, без голов и потрохов, если их не удалить, то рыба быстро портилась и могла не дойти до потребителя. Покупатели осетрины расчет вели на месте, затем она шла прямым ходом для реализации в рестораны, кафе и другие точки общепита. На берегу с баркасов нам также продавали осетрину, в холодное время 1 кг стоил 2 рубля, а летом продавали по 1,5 рубля. Брали обычно от 5 до 10 кг, затем ее разделывали, удаляли все лишнее, хрящ позвоночника, щитки, шипы и прочие закорючки. Разделанную рыбу укладывали в эмалированную посуду слоями, посыпая их солью крупного помола. Затем ее на трое суток отправляли в холодильник. После того как рыба была полностью покрыта соком, ее промывали под проточной холодной водой и вывешивали на крючки в каркас ящика, обтянутого марлей, на просушку. Марля защищала от мух, если они отложат в рыбу свои яйца, то она станет негодной и ее останется только выбросить. Кода мясо рыбы приобретало золотистый цвет и с нее начинал капать жир, она была полностью провялена и прекрасно сочеталась со свежим холодным пивом. Следующим шагом, из вяленой рыбы, делался балык холодного или горячего копчения. Такой вкуснятины, к сожалению, мне не довелось больше поесть. Можно было съесть 50 грамм балыка после чего было ощущение сытости, как будто плотно поел, а пива под эту закуску можно было выпить много, как говорится - от ведра и до бесконечности.
Проезжая через шлагбаумы, покупатели осетрины оставляли часть добычи для командира группы дивизионов, это была плата за беспрепятственный проезд. Когда на браконьеров начиналась охота со стороны рыбнадзора, баркасы вытаскивались на берег, затем их прятали на нашей позиции под маскировочными сетями. Надо отметить, что рыбаки с баркаса ежегодно тонули в море, в штормовую погоду погибало от трех до четырех человек, такова была плата за риск в данном бизнесе. Бывали случаи междоусобных войн, со стрельбой, которые случались при неуплате за крышевание браконьерского бизнеса различным властным структурам, от органов местной власти и до правоохранительных органов.
Жена 6 февраля 1976 года собравшись самостоятельно убыла в родильный дом, расположенный на острове Артем, а в субботу 7 февраля успешно родила нашего первенца Сережу. Мне эту новость сообщили женщины нашей точки, в этот же день навестил супругу, пообщались на расстоянии через окно родильного отделения. В воскресенье 8 февраля с утра началась метель, валил крупный сырой снег, в связи с поступившим запретом, транспорт с точки в сторону ближайшего поселка не ходил. Вместе с тем, с двумя холостяками с 1-го дивизиона начальником 1-го отделения капитаном Юрой Баранцевым и начальником расчета К-2 лейтенантом Давыдовским дошли до поселка Дамба вдоль берега моря, они шли перекусить в столовую, когда мы добрались до поселка, то были похожи на снеговиков, с ног до головы были облеплены сырым снегом. На рейсовом автобусе поехал на остров Артем навестить супругу в роддоме. На обратном пути зашел в столовую перекусить и тут холостяки меня раскрутили на проставку, купил литр водки, посидели, выпили, в целом все было хорошо. Нам повезло, снег прекратился и автобус с точки пустили в рейс. Старшим на нем приехал капитан Загнойко, после выпитого мне за хорошело. Владимир Степанович решил меня подзадорить и начал со мной толкаться, после многих моих неудачных попыток атаковать командира дивизиона с падением на снег, он от меня отстал. В заключение всем сообщил, что по поводу рождения сына, я имел право выпить и обмыть данное событие, для меня все прошло без последствий.
Наступил 1976 год, группа дивизионов С-200 активно готовилась к выезду на полигон Ашулук для проведения учебно-боевых стрельб. Предстояло сдавать техническую подготовку, готовность материальной части к проведению учебно-боевой стрельбы зенитной управляемой ракетой (ЗУР) по мишени Ла-7. Коллектив дивизиона активно готовился к выезду на полигон, проводились тренировки расчетов радиотехнической и стартовой батарей, слаживание сокращенного боевого расчета дивизиона. Занимались технической подготовкой, изучали руководство по боевой работе и другие руководящие документы. Предстояло жить в полевых условиях, поэтому получали в дивизион со складов части необходимое вещевое, продовольственное и прочее имущество. Закупались различные продуктовые деликатесы, сувениры. С Мингечаура, где было много выходцев с нашей группы дивизионов, привезли местный коньяк по цене 5 рублей за литр, данный продукт изготовлялся из ворованного коньячного спирта с завода в городе Кировобад (ныне - Гянджа). Также солдат срочной службы под руководством офицеров и прапорщиков отправляли на заработки различных дефицитных строительных материалов и продуктов. Под чутким руководством командира дивизиона для офицеров в складчину были закуплены на закуску различные деликатесы - консервы печень трески, неочищенные болгарские томаты и прочие продукты.
В марте 1976 года состоялся выезд на полигон Ашулук, на железнодорожные платформы на станции Баладжары загрузили свою технику и имущество, офицерский состав и солдаты срочной службы разместились в плацкартных вагонах. Наша зенитно-ракетная бригада ежегодно выезжала на полигон, в ее состав входило пять дивизионов средней дальности С-75, пять дивизионов малой дальности С-125, два дивизиона большой дальности С-200 и три технических дивизиона для каждого вида комплексов. Группа дивизионов С-200 выполняла учебно-боевые стрельбы на полигоне один раз в два года, такая же периодичность была у дивизионов С-75 и С-125. Боевая задача бригады заключалась в защите городов Баку и Сумгаит от ударов с воздуха средствами воздушного нападения вероятного противника. Большинство дивизионов располагалось на Апшеронском полуострове и часть на островах Нарген, Артем, Песчаный и Жилой в Каспийском море. Позывные бригады: КП - Птаха, группа дивизионов С-200 - Армяк (пос. Зиря), 3 зрдн - Фольклор (пос. Кюрдаханы), 4 зрдн - Пульт (о. Нарген), 5 зрдн - Дубинка (о. Песчаный), 6 зрдн - Посуда (о. Жилой), 7 зрдн - Тюрбан (пос. Бузовны), 8 зрдн - Джонка (пос. Говсаны), 9 зрдн - Джип (о. Нарген), 10 зрдн - Яхтовый (пос. Маштаги), 11 зрдн - Зрелость (Шахова Коса), 12 зрдн - Золовок (о. Артем), 13 тдн - Зоосад (пос. Зиря), 14 тдн - Зоотехник (пос. Говсаны), 15 тдн - Регистратор (пос. Туркяны).
Маршрут следования эшелона пролегал от Баку через Мачачкалу, Гудермес, Астрахань до станции Ашулук. По прибытии разгрузили технику и имущество и совершили марш на площадку, где была развернута материальная часть нашего зенитно-ракетного комплекса _(далее - зрк). Затем развернули полевой лагерь, поставили пятидесятиместные палатки для личного состава, кухню, столовую, умывальник, полевой туалет, переднюю линейку, флагшток, постовой грибок с телефоном для дневального, палатку дежурного по лагерному сбору. Офицерский состав разместился в кирпичном здании казарменного типа, где поставили солдатские койки в два яруса.
В те годы на полигоне Ашулук в учебно-боевых стрельбах участвовал весь Варшавский договор - немцы, поляки, чехи, венгры, болгары, также приезжали на стрельбы страны имеющие на вооружении наши зрк - кубинцы, ливийцы и многие другие. С учетом сказанного, группа дивизионов и ее техника были размещены на большом удалении от представителей указанных стран. Данное обстоятельство было связано с тем, что в то время комплекс С-200 за рубеж не поставлялся и его тактико-технические характеристики имели гриф "совершенно секретно".
Мне довелось ходить в наряды дежурным по лагерному сбору и выполнять основную задачу - следить за соблюдением распорядка дня и правил техники безопасности. Палатки обогревались печками, в качестве горючего использовались угольные брикеты, за топкой печей следили дневальные, которых надо было постоянно контролировать. Вовремя надо было разбудить поваров и кухонный наряд, с вечера необходимо было заправить водой умывальник и емкости на кухне, руководить уборкой территории лагеря. Также надо было встречать с докладом о состоянии дел командование группы дивизионов и вышестоящих начальников. Перед стрельбой в один из дней в наше расположение прибыл командующий ЗРВ Краснознаменного Бакинского округа ПВО генерал-лейтенант Бабенко с главным инженером ЗРВ округа полковником Козловым, обоим представился - Дежурный по лагерному сбору группы дивизионов лейтенант Силуянов -. Об их посещении осталась памятная фотография.
После принятия материальной части мы приступили к проведению регламентных работ и настройке техники. Инструкторский состав прибыл из Казахстана с полигона Сары Шаган, наш инструктор оказался сокурсником Вити Билыка, что значительно упростило наши взаимоотношения, за подготовку техники и техническую подготовку мы получили отличные оценки. Учебно-боевую стрельбу группа дивизионов должна была осуществить по радиоуправляемой мишени Ла-7, в простонародье "Лашка" и должен был стрелять по ней 1-й дивизион. После захвата мишени в полете у первого дивизиона возникла неисправность в кабине управления стартом, и ракета не осуществила захват цели с пусковой установки. Мы с Билыком в этом убедились, когда от кабины К-3 до пусковой установки побежали бойцы первого дивизиона, проверяя кабельные соединения.
Командир группы дивизионов дал команду на пуск нашему дивизиону, от пусковой остановки мы стояли в ста метрах, сначала пошел дым от стартовых ускорителей, затем она оторвалась от пусковой установки и на доли секунды зависла над ней в воздухе, а затем с ревом устремилась в сторону мишени. При этом напором воздуха нас вдавило в землю, было ощущение будто на плечи положили стокилограммовую штангу, от рева ракетных двигателей нам на час заложило уши. Мишень была успешно сбита и Владимир Степанович Загнойко сиял от счастья, всех благодарил за проделанную работу. В этот же вечер всем офицерским составом дивизиона торжественно отметили данное событие, пили Мингечаурский коньяк закусывая его печенью трески и неочищенными болгарскими томатами, этот вкус запомнился надолго.
Командир группы дивизионов дал команду на пуск нашему дивизиону, от пусковой остановки мы стояли в ста метрах, сначала пошел дым от стартовых ускорителей, затем она оторвалась от пусковой установки и на доли секунды зависла над ней в воздухе, а затем с ревом устремилась в сторону мишени. При этом напором воздуха нас вдавило в землю, было ощущение будто на плечи положили стокилограммовую штангу, от рева ракетных двигателей нам на час заложило уши. Мишень была успешно сбита и Владимир Степанович Загнойко сиял от счастья, всех благодарил за проделанную работу. В этот же вечер всем офицерским составом дивизиона торжественно отметили данное событие, пили Мингечаурский коньяк закусывая его печенью трески и неочищенными болгарскими томатами, этот вкус запомнился надолго.
Слева-направо Вася Логинов, Юра Баранцев, Владимир Силуянов на станции погрузки
После проведения стрельбы у нас появилось свободное время. Была организована охота на сайгаков, мясо которых затем пошло на шашлык. Также на притоках Волги поучаствовали в ловле рыбы, из нее была сварена великолепная уха. В вечернее время практиковалась карточная игра на деньги "Храп", в которой можно было легко проиграть приличную сумму денег.
Наш командир дивизиона капитан Загнойко поручил командиру стартовой батареи майору Кибальному организовать доставку с боевых полей полуразрушенную мишень Ла-7, с целью отправки ее на место постоянной дислокации и таким образом увековечил нашу успешную стрельбу. Дмитрий Матвеевич с поставленной задачей справился успешно, в дальнейшем данная мишень была установлена на границе строевого плаца группы дивизионов, как памятник этому знаменательному событию.
Вместе с частью офицеров группы дивизионов меня отправили на нашу 52-ю точку, для организации и несения боевого дежурства. Затем убыл в очередной отпуск и поехал в Терновку, где находилась жена с сыном, погостив у тещи поехали в Бавлены и затем вместе вернулись к месту службы.
Однажды находясь в казарме, дневальный позвал меня к телефону, отвечаю - Слушает лейтенант Силуянов! - В трубке голос - Здравствуйте товарищ лейтенант! С Вами разговаривает начальник финансовой службы бригады майор Ландер, приедете к нам в управление и получите пожалуйста свои командировочные деньги за полигон -, что было мной успешно сделано. Затем стало известно, что на начальника финансовой службы бригады Льва Давыдовича Ландера после ревизии перед увольнением в запас завели уголовное дело по факту хищения денежных средств в особо крупном размере. До этого весь офицерский состав бригады относился к нему с уважением, его считали культурным, вежливым человеком, знатоком своего дела. Задержек с выплатой денежного довольствия и прочих выплат никогда не было, проблем ни у кого не возникало. В ходе ревизии было установлено, что за последние пять лет им было похищено более 30 тысяч рублей, а начальником финансовой службы бригады он был более двадцати лет. Финансовые документы части хранились пять лет, а затем подлежали сдаче в архив, а часть из них уничтожалась. В ходе следствия было установлено, что хищения шли за счет присвоения части командировочных, фиктивной выплаты подъемных денег и с других статей. При проведении описи его имущества, ее стоимость составила около 300 рублей. За совершенное преступление Лев Давыдович получил 10 лет тюремного заключения. Также нам стало известно, что его сын имел в Баку отличную квартиру, загородную дачу и легковой автомобиль. У Левы все было продумано и предусмотрено на все случаи жизни.
После отпуска меня перевели на должность старшего техника ЦВМ и преобразующих устройств в радиотехническую батарею. После изучения руководящих документов и сдачи зачета меня допустили к несению боевого дежурства в качестве начальника дежурной боевой смены.
Заместитель командира дивизиона по вооружению - командир первой батареи капитан Святослав Вавринюк был на особом положении, как в известном фильме "особа приближенная" к руководству группы дивизионов. Приближенность заключалась в том, что его жена была продавцом в нашем магазине военторга и через нее наше командование имело доступ ко всем дефицитным товарам. Слава имел множество других талантов, дипломатичность, организованность и всегда держал "нос по ветру", чтобы идти в ногу со временем. Солдаты давали ему оценку, переводя его фамилию следующим образом "Вавринюк - Вывернется и в нюх!" Заместитель командира батареи - начальник первого отделения капитан Родников - умудренный опытом, грамотный офицер, у него была любимая поговорка - В армии нужно беречь три вещи - здоровье, секретку и оружие! -. Многому у него научился и прежде всего ответственному отношению к боевой готовности материальной части, если появлялась неисправность, то мы не уходили домой до полного ее восстановления. Старшим техником приемных устройств был лейтенант Вадим Савченко, грамотный офицер, отличался упрямством и большой работоспособностью, зачастую конфликтовал с командованием дивизиона, старался всегда гнуть свою линию, за что ему постоянно доставалось. Старшим техником индикаторных устройств был мой товарищ по нашей учебной группе в 9-й батарее лейтенант Вася Логинов, он легко вписался в коллектив батареи, материальную часть освоил в полном объеме и был на хорошим счету. Начальником отделения антенного поста К-1 был капитан Владимир Иванович Высочин целеустремленный, грамотный офицер, подпольная кличка "Химик", любил проводить служебное время с пользой для дома и семьи, что никем не осуждалось, главное, чтобы при этом дело не страдало. Старшим техником антенного поста К-1 был старший лейтенант Тофик Нагиев добросовестный офицер, звезд с неба не хватал, плыл спокойно по течению.
О себе, свою материальную часть освоил, проводил на ней регламентные работы. Пришло время, и мы приступили к проведению полугодовых регламентных работ, проводились они ровно неделю, сначала шла механическая часть - чистили, пылесосили, паяли, смазывали различные механизмы, проверяли натяжение ремней на вентиляторах и т.д. Затем приступали к настройке техники и тут выясняется, что цифровая вычислительная машина "Пламя К" (далее - ЦВМ) вышла из строя. Первые три дня и три ночи без сна с капитаном Родниковым проверяли контакты, меняли платы, затем стали немного спать и в итоге только через неделю ЦВМ заработала. Причина неисправности была банальной, боец небрежно пропылесосил машину и порвал многие контакты и соединения. Для меня был хороший урок, что нельзя доверять ответственную работу непрофессионалам.
Группа дивизионов находилась в 250-и километровой полосе от государственной границы в готовности No 2, для дежурного дивизиона сроки готовности составляли - для дежурной боевой смены (далее - ДБС) от сети 5 минут, а от дизелей 7, - для сокращенного боевого расчета (далее - СБР) 8 и 10 минут соответственно, полному боевому расчету давалось 15 минут. Для не дежурного дивизиона готовность СБР составляла 15 минут, а для ПБР 1 час. Когда дивизион нес боевое дежурство по графику заступал начальником дежурной боевой смены. Утром и вечером проводили контроль функционирования станции, затем проводили тренировку расчета по поиску, захвату и сопровождению воздушной цели. В кабине К-2 у оператора наведения был выносной индикатор обзора от радиодальномера станции П-14Ф, где можно было видеть всю воздушную обстановку в радиусе 400 км, по громкоговорящей связи у командного пункта группы дивизионов (далее - К-9) запрашивали высоту цели, определяемую радиовысотомером ПРВ-13. Оператору наведения ставилась задача такую-то цель обнаружить в режиме секторного поиска 8˚х8˚, после ее обнаружения оператор захвата брал цель на автоматическое сопровождение, затем офицером пуска определялась ее государственная принадлежность. Когда на К-9 проводились полугодовые регламентные работы, К-2 становилась командным пунктом группы дивизионов, устанавливался планшет и в состав расчета смены включался радиотелефонист, который принимал информацию о воздушной обстановке, принимал контрольные сигналы и вел журнал поступивших сообщений, а также наносил обстановку на планшет.
По командам с вышестоящих командных пунктов дежурный дивизион приводился в готовность No 1 при угрозе нарушения государственной границы, при проверках боевой готовности и для работы по контрольным целям. По нарушителям государственной границы в первую очередь работали дежурные экипажи истребителей Миг-25 ПДФ с аэродрома Насосный и наша группа дивизионов С-200. По контрольным целям боевая работа велась с проведением электронных пусков ракет, с обязательным документированием и представлением материалов объективного фото контроля в управление бригады. Для отчета на каждую цель представлялись три фотографии индикатора пуска в моменты обнаружения, пуска и встречи ракеты с целью. Над экраном пуска висела самодельная табличка, где указывалась фамилия и инициалы стреляющего, номер цели и дата боевой работы. За мою службу в бригаде наш дивизион всегда успешно справлялся с поставленными задачами.
До моего прибытия в 1-ю батарею в ней служил двухгодичник старший лейтенант Леня Широков, выпускник МВТУ имени Баумана, в простонародье "пиджак". Грамотный офицер, честно тянул свою лямку, уравновешенный и спокойный, как удав. Однажды он заступил на боевое дежурство без К-9, зная ее спокойствие многие офицеры над ним подшучивали, звонили по телефону дальней связи и представлялись ему большими начальниками. Сначала Леня данные звонки воспринимал за чистую монету, отвечал на поставленные вопросы, но в один прекрасный момент он раскрыл обман и на такие уловки больше не поддавался. И вот рано утром до смены оставалось 2 часа, в кабине К-2 зазвонил внутренний телефон, Леня снял трубку представился и слышит - Здравствуйте товарищ лейтенант! С Вами говорит командующий зенитными ракетными войсками Бакинского округа ПВО генерал-лейтенант Бабенко! - Леня, конечно, не поверил абоненту и сказал все, что о нем думает, а также указал ему направление движения в близкой к нецензурной форме и бросил трубку. На самом деле ему действительно звонил генерал-лейтенант Бабенко. Через 10 минут Лене позвонил командир дивизиона капитан Загнойко и начал отчитывать его, за оскорбительное поведение в отношении командующего. - Широков, е... м..., ну как ты мог послать командующего на ...! - Леня спокойным голосом отвечал, что все его достали с приколами и откуда ему было знать, что ему звонит командующий. Так в группе дивизионов С-200 нашей бригады Леня Широков стал человеком-легендой!
Через год службы вместо старших техников мы стали начальниками расчетов, на денежное довольствие это никак не повлияло. В должности старшего лейтенанта мне довелось прослужить четыре с половиной года. За это время у нас родился второй сын Саша, но судьба была к нему неблагосклонной, через полгода от непродолжительной болезни "дизентерии" он умер. Схоронили его на кладбище острова Артем. С Зоей мы сильно переживали данную невосполнимую потерю, но жизнь продолжается и берет свое, со временем полученные раны зажили. Девятого июня 1979 года родился наш сын Алексей.
Коллектив дивизиона был дружный, вместе отмечали дни рождения, праздники, присвоение очередных воинских званий, назначения на вышестоящие должности и многие другие события. Время шло женился наш товарищ Витя Билык, затем поступил в Харьковскую академию, по ее окончании 12 лет прослужил начальником службы РАВ Полярнинской бригады, сейчас живет в городе Маркс Саратовской области. На его место прибыл выпускник нашего училища Саня Мишарин, со временем в звании старшего лейтенанта стал командиром стартовой батареи, а затем и командиром дивизиона в группе дивизионов С-200 под городом Красноводском Туркменской ССР, в дальнейшем встретился с ним в Калининской военной командной академии ПВО имени маршала Жукова Г.К., службу закончил начальником штаба зенитно-ракетного полка город Шарья Костромской области. На должность начальника расчета К-1, вместо Тофика Нагиева, прибыл выпускник МВИЗРУ лейтенант Яков Ихельевич Житомирский.
Начальник штаба полка подполковник Мишарин А.
После назначения капитана Родникова на должность направленца на С-200 в службе вооружения бригады, начальником первого отделения стал капитан Высочин Владимир Иванович, а начальником второго отделения К-1 стал Вася Логинов, а меня перевели на должность начальника расчета индикаторных устройств. На должность начальника расчета ЦВМ и преобразующих устройств прибыл выпускник МВТУ имени Баумана двухгодичник лейтенант Ариф Магеррамов, который честно и спокойно отслужил два года и уволился в запас. После него на эту должность прибыл выпускник МВИЗРУ лейтенант Василий Ярощук, служба у него не задалась, жена минчанка не захотела жить на точке и сразу уехала к родителям в город Минск. Через некоторое время у них родилась дочь, службой Вася тяготился, материальную часть освоил с трудом, в последствии всеми правдами и неправдами комиссовался по состоянию здоровья.
По моему заявлению в апреле 1977 года на партийном собрании группы дивизионов меня приняли кандидатом в члены КПСС, через год испытательного срока стал членом КПСС. В советское время для беспартийного офицера потолком карьеры была капитанская должность, чтобы расти дальше от майора и выше обязательным требованием было членство в рядах КПСС. Конечно, это был осознанный шаг, повышалась ответственность и соответственно предъявлялись повышенные требования к результатам служебной деятельности. Любой проступок или нарушение партийной дисциплины не оставалось незамеченным, в случае необходимости принимались меры воздействия по партийной линии.
Жизнь продолжается, несем боевое дежурство, обслуживаем технику. Как-то раз нес боевое дежурство, подходит время смены, меня должен был менять Вадим Савченко, но он прибыл на смену в районе 11.00, ничего мне вразумительного не объяснил, даже не извинился. После чего пообещал ему, сменить его также, а дежурили мы с ним через день. На следующий день прибыл на смену также в 11.00, Вадим в знак примирения протянул мне руку и на этом инциденте мы поставили точку. Указанное опоздание при смене с дежурства мне аукнулось, дежурный офицер группы дивизионов капитан Лизь Александр Андреевич, по штатной должности командир 1-го дивизиона, за боевое дежурство поставил мне оценку "хорошо". Тут же позвонил капитан Загнойко и стал выяснять за что мне снизили оценку, объяснил ему свое поведение, на что он сказал, что надо было своевременно обо всем доложить, на этом и разошлись.
Командир первого дивизиона майор Лизь Александр Андреевич
Как-то раз общаясь с Вадимом Савченко и Арифом Магеррамовым зашел разговор о вреде курения и тут Вадим предложил - А давайте бросим курить эту заразу, с условием, кто первым закурит остальным ставит ящик коньяка! - Решение приняли единогласно. Проходит одна неделя, другая без курева, начинаю привыкать обходиться без него. Про данный спор знали солдаты нашей батареи и как-то раз мне сообщают, что Вадим и Ариф тайком курят. После чего состоялся с ними разговор по поводу нашего пари, им сообщил, что бросил курить и мне этого достаточно и что они свободны от своих обязательств. На том и порешили.
Вблизи нашей точки находились бахчи с арбузами, которые являлись подсобными хозяйствами нашей бригады. Руководили данным хозяйством по найму местные жители, управлением бригады туда выделялась автотракторная техника и в качестве подсобных рабочих солдаты срочной службы с группы дивизионов. В начале службы на точке с этих бахчей к ДОСам привозили арбузы для продажи их членам семей по символической цене, а в один год продаж не было, несмотря на большой урожай. Арбузы, дыни должны были идти солдатам на дополнительное питание по первому виду, в тоже время они шли на продажу в розничную торговлю и на местные сельскохозяйственные рынки. Выращиванием арбузов руководил житель поселка Зиря Алиев Мирза с сыновьями, который ежегодно покупал для себя новые автомобили "Жигули", командование бригады тоже было не в накладе, всех все устраивало. Однажды офицерский состав, возмущенный отсутствием завоза арбузов на продажу с указанной бахчи, решил провести экспроприацию данной продукции, путем совершения налета на данное подсобное хозяйство. В назначенное время вечером собралось человек пятнадцать и по темноте двинулись в сторону бахчи. Ночью ее охраняли бойцы и сторожевые собаки, на бахче мы рассредоточились и стали заполнять вещевые мешки и сумки. Когда стали уходить нас с Вадимом нагнали сторожа с собакой. Один из них вцепился в меня, недолго думая врезал ему кулаком несколько раз по морде, после чего он обмяк, а другой рванул на утек. Собака схватила меня сзади за штанину и начала ее рвать и тут Вадим огрел ее куском доски, после чего она с визгом умчалась прочь. От нас отстали и мы спокойно двинулись в сторону дома, когда заходил в подъезд смотрю за мной идет толпа азербайджанцев охранников бахчи. После того как пообещал им надавать им по шее, они резко развернулись и убыли прочь. На утро меня вызвал командир группы дивизионов подполковник Рахманов и учинил со мной разбор полетов, после чего в моей служебной карточке появилось взыскание "Строгий выговор" со следующей формулировкой "За хулиганское поведение на подсобном хозяйстве!".
У меня было еще одно интересное взыскание от командира группы дивизионов "За физическое оскорбление сослуживца". После женитьбы из Белоруссии приехал из отпуска лейтенант Обозный и решил проставиться офицерскому коллективу батареи за столь знаменательное событие. Всем коллективом дружно собрались у него в квартире, поздравили с законным браком, выпили, закусили, пообщались и стали расходиться по домам. У меня было одно желание дойти до дому и лечь спать, но не тут-то было, Вадиму приспичило бороться со мной на волейбольной площадке. Вадим Евгеньевич Савченко не мог жить спокойно его всегда тянуло на подвиги, авантюры и различные приключения. Мой соперник намертво вцепился в меня, стоя при этом неуверенно на ногах, отцепиться от него было невозможно. После непродолжительной возни, мое терпение лопнуло и нанес Вадиму несколько ударов в челюсть и тут он меня отпустил. Здесь его подхватили Саня Обозный и Вася Ярощук с целью отвести домой, но Савченко не на шутку разошелся, и они не смогли с ним справиться. Не раздумывая, пошел домой, только зашел в квартиру слышу стук в дверь и голос Вадима - Силуянов выходи! - Хотел выйти и разобраться, но тут стеной встала жена, в итоге лег спать и заснул крепким сном. Вадим сидел под дверью нашей квартиры и до двух часов ночи повторял на весь подъезд мантру, не давая спать жителям нашего подъезда - Силуянов! Подлый трус, выходи! - Вот такое было веселье! Вася Ярощук утром искал стрелки от золотых часов на волейбольной площадке, во время борьбы с Вадимом стекло на часах было разбито и из них на асфальт выпали стрелки. Меня тем же утром вызвали в кабинет подполковника Рахманова для проведения разбора полетов, а Вадим ничего не помнил из того, что с ним накануне произошло.
Как-то после дежурства с женой пошли собирать тутовник или шелковицу, что одно и тоже. На расстоянии около 700 метров от дома стояли два пятиметровых дерева данного вида, усыпанных плодами. В течение полутора часов вдвоем набрали около пяти литров ягод и пошли домой. Идя по барханам, увидел лежащую на песке картонную коробку небольшого размера, подойдя к ней, пнул ее носком ботинка. Когда она перевернулась, стало видно небольшую антенну, торчащую из бокового отверстия коробки, после падения устройство, находящееся в ней, начало издавать непонятные звуки и вскоре затихло. Взял коробку с собой, с целью отнести ее командованию группы дивизионов, при этом жена испугалась и занервничала, пыталась меня отговорить от выполнения задуманного. Найденное устройство доставил в кабинет командира группы дивизионов, рассказав подробности, связанные с его находкой. После моих объяснений командир группы подполковник Рахманов и наш командир батареи капитан Вавринюк, немного испугавшись быстро покинули кабинет. Для расследования данного события в группу дивизионов прибыл начальник разведки бригады майор Чубов, в ходе разбирательства определили, что это был метеозонд, не представляющий никакой опасности. После чего все успокоились, мне за проявленную бдительность было сказано спасибо.
В один из летних дней с женой и сыном Сергеем в коляске пошли купаться на камни, которые шли грядой вдоль берега моря. Купались, загорали и тут пришел Саня Николенко с женой, с сыном Витей в коляске и своим родным братом. Пошли купаться и не сговариваясь поплыли в сторону острова Змеиный, который находился на удалении около километра от берега. За час мы доплыли до острова без проблем, отдохнули на нем. Весь остров был усеян засохшими шкурами змей, сброшенными ими при линьке, живых также было много. Начало темнеть, поднялся ветер, на море пошла метровая волна, обратный путь на сушу был труднее, чувствовалась усталость. Когда приплыли на место старта, берег был пуст, оделись и пошли домой. Первый разбор полетов нам устроили жены, что мы их бросили и справляли свое удовольствие, как настоящие эгоисты. На следующий день после развода, разбор продолжил заместитель командира группы дивизионов по политической части подполковник Акулов, сделал нам внушение, что мы поступили безрассудно и подали плохой пример сослуживцам. Не каждый офицер, может выдержать физическую нагрузку при подобном заплыве и как пример приводил нам в сравнение физические кондиции лейтенанта Сергея Тулупова.
На день Советской Армии и Военно-морского Флота СССР 23 февраля 1978 года всем офицерам и прапорщикам вручили юбилейные медали 60 лет Вооруженных Сил СССР. Данное мероприятие мы отметили, как подобает, в своей компании.
В начале лета 1978 года меня назначили начальником караула по сопровождению груза железнодорожным транспортом в город Дзержинск Горьковской области, надо было доставить на завод изготовитель боевую часть ракеты и предварительно исполнительный механизм к ней, выслужившие установленные сроки, для проведения испытаний на срок годности. В состав караула были назначены: разводящим сержант Лютов с Кубани, караульными рядовые Сиротинин из Тамбовской области, туркмен Нурмурадов из города Кызыл Арват и долговязый киргиз, фамилию не помню. Нам выдали табельное оружие, мне пистолет Макарова, разводящему и караульным самозарядные карабины Симонова (далее - СКС). Под груз отвели крытый грузовой вагон, после загрузки указанного имущества его опломбировали, в сцепке с ним была теплушка, в которой разместились мы. В теплушке стояла чугунная дровяная печь, для отдыха были установлены нары из не струганных досок. Нас прицепили к железнодорожному составу и путь наш начался. В дорогу взял с собой нож, топор и пилу по дереву, которые были очень кстати. Также нам были выданы продукты для приготовления пищи - крупы, картофель, макаронные изделия, мясные и рыбные консервы, хлеб, сахар и чай. С обязанностями повара успешно справился рядовой Сиротинин, кормил нас первым и вторым блюдом регулярно, которые запивали чаем. Наш путь лежал через Мачачкалу, Гудермес, Астрахань.
По ходу движения на всех остановках Нурмурадов топором вырубал на любом куске дерева "Кызыл Арват - Аннуш!". Его жену звали Аннуш, у многих солдат из Средней Азии была традиция за время службы получить отпуск на Родину для женитьбы, так было и у нашего героя. Он родился и вырос в песках Каракумов и до службы в Советской Армии ничего другого не видел, по специальности музыкант, играл на домбре. К работе не был приучен, у родителей было десять верблюдов, и они считались зажиточными людьми. Одним словом, по местным меркам, жизнь у него удалась. Чем дальше двигался наш состав, тем больше открывались глаза у нашего Нурмурадова. В избытке чувств, он произносил фразу - Вай! Вай! Бедный Нурмурадов, куда я попал! -
За Астраханью у притоков реки Волги мы остановились на несколько часов, за это время удочкой, взятой взаймы у машинистов тепловоза, наловили ведро красноперок, из которых сварили прекрасный рыбный суп и с великим удовольствием его съели. По ходу следования у железнодорожных военных комендантов получали продукты и угольные брикеты для печки. Проследовали город герой Волгоград, полюбовались памятником "Родина - мать" на Мамаевом кургане, следующей станцией был областной город Саратов. Здесь наш состав переформировался, вагоны шли на сортировку спускаясь с горок. Когда спускали с горки цистерны с мазутом они притормаживались, подложенными на рельсы "металлическими башмаками", от удара при столкновении с башмаком мазут выплескивался на землю. Голуби по неосторожности приземлялись на этот мазут и тут же застревали. Наш Коля Сиротинин доставал голубей из мазута за голову и взмахом руки с быстрым броском ее вниз оставлял тушки голубей без головы. Десяток голубей был ощипан и разделан, после данной операции из мяса птицы с добавлением крупы и картофеля для нас был сварен голубиный суп, который мы успешно съели. Затем проследовали через город Саранск к станции назначения, там произошла сдача груза на завод изготовитель. Можно было отдохнуть в Дзержинске, но насмотревшись на желтые изможденные болезненные лица местных жителей, принял решение незамедлительно ехать в город Горький. В Дзержинске было большое количество химических производств и в местном воздухе находилось запредельное количество вредных веществ, поэтому он считался самым загрязненным городом по чистоте воздуха в Советском Союзе.
По прибытии в город Горький в комендантском полку получил воинские перевозочные документы до города Баку и суточные деньги на весь состав караула. До отправления поезда в Москву мы расположились в зале ожидания железнодорожной станции Горький. Перед этим спать приходилось мало и меня в зале ожидания сморило, проспал более часа, наше имущество рядом со мной охранял долговязый киргиз. Меня разбудил сержант Лютов и тут же мне отдал свое командировочное предписание, следом за ним пришел начальник патруля с патрульными. Как оказалось пока я спал, Лютов, Сиротинин и Нурмурадов употребили спиртные напитки и были замечены патрулем. Конечно, совершил большую ошибку, когда на руки солдатам выдал суточные деньги, которые они успешно пропили. Начальником патруля, был такой же молодой лейтенант, он вошел в мое положение и предоставил мне возможность разбираться в сложившейся ситуации. Немедля вывел бойцов из здания станции, провел небольшой разбор полетов и сказал - Если будете вести себя прилично, последствия данного проступка для вас будут минимальными! -. Затем разместились в плацкартном вагоне, с трудом удалось успокоить выпивших воинов, пресечь их попытки в поисках приключений, на утро прибыли в столицу. И здесь рядовой Нурмурадов, переполненный впечатлениями от увиденного в пути, большого количества людей, наличия среди них множества молодых красивых девушек и великолепия Москвы произнес с глубоким сожалением философскую фразу - Зачем, я так рано женился?! -
Солдат жестко проинструктировал, чтобы тихо сидели в зале ожидания Курского вокзала и ждали моего приезда. Поехал к дяде Толе в Медведково, чтобы помыться и нормально поесть, а также пообщался с родственниками. Затем решил купить подарок сыну и поехал в магазин "Детский мир", от станции "Площадь революции" пошел закоулками до магазина, там купил подарок "Игрушечный вертолет", а обратно решил пойти до метро через Театральную площадь. На подходе к пешеходному переходу ко мне подошел сурового вида в годах капитан милиции и сказал мне - Вас зовут! -. И тут ко мне подлетели два добрых молодца в плащах, схватили меня под мышки и понесли как пушинку, (тогда во мне было около 90 кг) и задают вопросы - Кто? Откуда? Куда? Зачем? - Мне стало, так смешно, разразился гомерическим хохотом, после чего меня поставили на ноги и стали спокойно расспрашивать. Сказали, что мне повезло, так как попал именно к ним, если бы был военный патруль, то сидеть бы мне на гауптвахте. Как оказалось мое задержание сотрудниками КГБ было связано с запретом ношения в Москве огнестрельного оружия, пистолет должен был сдать на хранение военному коменданту на Курском вокзале, им объяснил, что прибыл из Баку и меня при отправлении в командировку об этом не предупредили. Сотрудники КГБ изучили мое командировочное предписание, где было прописано разрешение на ношение оружия, заверенное гербовой печатью и подписью начальника штаба бригады. Затем с удостоверения личности переписали мой личный номер Л-772055 и с миром меня отпустили. На входе в метро стоял военный патруль, прячась от него пригнувшись за спинами прохожих прошмыгнул в метро и прибыл без происшествий на Курский вокзал, там было все спокойно. Надо сказать, что дальше бойцы вели себя без нареканий, свое слово перед ними сдержал. Поезд Баку-Москва шел двое суток, денег у бойцов не было и всю дорогу они пили только чай. Вся дорога заняла десять суток, на точку прибыли без приключений, сдали оружие, боеприпасы, бойцов отправил в казарму, а сам к любимой жене и сыну.
По окончании командировки съездил в финансовую часть бригады для получения денежного довольствия, оно оказалось на 30 рублей больше и как мне объяснил начальник финансовой службы произошла надбавка за воинское звание на указанную сумму. Данное обстоятельство безусловно нас с женой порадовало, как и весь офицерский состав Вооруженных Сил. В июле этого же года присвоили очередное воинское звание старший лейтенант мне и всем однокашникам по училищу. Обмывание воинского звания имело свои традиции, виновнику торжества наливали полный стакан водки и в него на дно опускались звездочки для погон. Надо было выпить всю водку, достать из стакана звездочки, положить их на погоны и доложить всем присутствующим - Представляюсь по случаю присвоения очередного воинского звания старший лейтенант! - После этой фразы, старший по должности спрашивал у присутствующих офицеров - Принимаем товарища Силуянова в старшие лейтенанты? - Все дружно отвечали - Принимаем! -, затем все дружно выпивали и приступали к закуске, застолье продолжалось не долго, завтра всем на службу.
Отдельно хочу рассказать про подвиги двух друзей Вадима Савченко и Сани Николенко. Однажды у майора Кибального со стартовой позиции пропал сварочный аппарат на 380 вольт, весом более 50 кг. По версии Дмитрия Матвеевича сварочный аппарат могли вывезти только на машине, в связи с чем провел собственное расследование по данному факту, следов кражи и каких-либо улик обнаружено не было. На самом деле события развивались по другому сценарию, наши друзья загрузили сварочный аппарат на носилки и вынесли его за пределы стартовой позиции, а там погрузили его в люльку мотоцикла Иж-3 и вывезли в укромное место. Затем данный аппарат был сдан в багаж на железнодорожной станции и проследовал по железной дороге на малую Родину Сани Николенко в славный город Майкоп. Дмитрий Матвеевич горевал недолго, используя свои закрома восстановил неисправный такой же сварочный аппарат, но теперь благодаря принятым мерам предосторожности украсть его практически было невозможно.
Следующий рассказ написал Александр Павлович Николенко, в нем сделал небольшие стилистические правки, читайте и наслаждайтесь!
Про рыбалку. Рыбалка на Каспии была круглый год. Основной вид ловли - сеть путанка 5..10 метров длиной. Заходишь по грудь в море и ставишь сеть параллельно берегу, привязав пару камней. Не успеешь пару раз искупаться, а в сети уже 4..5 кефалей по килограмму. Хорошая рыба кефаль, жирная, без костей. Основным рыбаком на берегу по праву считался начальник отделения заправки тдн С-200 капитан Василий Максимович Перищ. Чтобы больше поймать ставили сети на ночь. Тогда вместе с большим уловом приходилось освобождать из сетей маленьких по размеру, но кусающихся и орущих каспийских тюленей. Редко, но попадался кутум. В мае пацаны с камней у старого маяка удочками таскали бычков, ведрами приносили домой креветок. Грех жаловаться. Но хотелось рассказать про другую, про настоящую рыбалку. К берегу изредка приставали браконьерские лодки, хорошие такие лодочки с 4..5 "Вихрями "и серьезными дядьками. И мы видели каких размеров бывает белуга. В 1975..80 годы цена на берегу свежей осетрины, севрюги была 2 рубля. Балык стоил 4..6 рублей. Лавры браконьеров не давали покоя моему другу Савченко Вадиму Евгеньевичу, выпускнику МВИЗРУ 1974 г. С его подачи в июне 1978 года мы начали подготовку к большой рыбалке. Для изготовления каллады набрали от маскировочных сетей крепежного капронового шнура. Смывка хорошо удалила зеленую краску. Изведя килограммы различных видов проволоки и убив не менее месяца времени, изучив все справочники, опытным путем установили, что самый оптимальный материал для осетрового крючка это... пружины от солдатской кровати. А ведь однажды взяв ложный след мы отработали телеграфную проволоку, срезав два пролета с какого-то направления. Не годится. Было изготовлено более 1000 крючков. Температуру для закаливания и для отпуска научились определять по цвету разогретого паяльной лампой металла. Крючки были что надо, в магазинах таких не купишь. Представьте, что острое жало каждого крючка в обеденный перерыв мы выводили на наждаке. Сколько скандалов в течении месяца гасил Вадим, невозмутимо отвечая, что офицеры должны заниматься рационализаторской работой. Купили 30-ти сильную "Москву", у местных на острове Артем приобрели лодку. Самодельную фанерную, пропитанную эпоксидной смолой. Из двух старых колес от мотороллера изготовили быстросъемное водило. И вот в предпоследнюю субботу августа 1978 года, когда 128 зенитная ракетная бригада шумно праздновала очередной день части мы собрались выскочить в море. Пробные выходы были. Но мы быстро установили, что вблизи берега осетра нет. Нужно было идти к прохладной воде, на фарватер. На острове Артем находился рыбнадзор, в Мардакянах был отряд погранцов, поэтому идти нужно было только ночью. Чтобы получить в воскресенье выходной с выездом за пределы группы дивизионов, мы приняли участие в соревнованиях на первенство части в кроссе на 3 км. Получив грамоту за 1-е место, мы тут же с бутылкой спирта на мотоцикле сгоняли в Говсанинский порт. С баркаса взяли большой ящик со свежей килькой. Рыбаки над нами посмеялись, берите говорят лучше жирную селедку, зачем вам килька? А осетра хорошо ловить на кильку. Вечером мой комбат Кибальный Дмитрий Матвеевич на своем К-750 дотащил нас до моря и словами - Далеко не ходите! - проводил нас. Осторожно, через останки буровых, вышли на малом ходу в открытое море. Южное небо, четко видны звезды. Сзади огромный маяк поселения Дамба. Впереди справа, где-то очень далеко еле виден еще один маяк. Что еще нужно для движения в нужном направлении? Дул встречный северный ветер. Пройдя километров двадцать мы оказались в гнетущей темноте, нас стало качать на сильной волне, до нас дошло, что мы в море. Появившееся слева светлое пятно через полчаса оказалось большим теплоходом, шустро идущим на нас. На полном газу еле ушли из-под него. Мы на фарватере и не одни. Пройдя еще немного вперед, как бы уйдя с фарватера, бросили якорь. Слабый северный ветер, кажется, здесь ощущался сильней. Или усилился? Поставив лодку поперек ветра, начали сыпать калладу, насаживая на каждый крючок кильку. Семьсот поводков, каждый через метр, семьсот крючков размером с пол ладони, итого семьсот метров капронового шнура. Это и есть каллада. Незаметно пролетело два часа. Ветер усилился, развернулись носом к ветру. Холодно. Решили ждать четыре часа и вытаскивать. Для начала хватит. Не нужно быть жадными. Вытаскивать калладу начали через два часа, поскольку ветер еще больше усилился. Теперь один постоянно сидел на веслах. Можно сказать, что немного штормило. А как еще назвать волны высотой до четырех метров, накатывающиеся на нас? Рыбы не было, но шнур шел тяжело, с усилием. - Дай колотушку! - крикнул Вадим. Точно есть, первым вытащили осетра более пятидесяти килограммов. Дав ему по голове, еле вытащили вдвоем. Лодку развернуло, и мы приняли воды. Прилично. Качка усилилась. Уходим? Нет! Я схватил ведро и стал вычерпывать. - Разворачивай! - заорал Вадим. Рыба пошла. Вытащили еще одного осетра, еще больше, значительно больше. И вот тут Вадим ладонью поймал крючок. - Обрезай! - заорал он. Увидев в его ладони, прошедший насквозь крючок, я остолбенел. Нож лежал в кармане, а я не мог вспомнить, где он. Качало здорово. Ноги в воде. Нож, обрезаем, уходим! - Реж калладу! -, скомандовал Вадим. С крючком в руке он завел мотор, без прогрева дал газу. Держись, разворачиваю. С ревом лодка развернулась к берегу. Газу! Нас догоняла волна. Рука Вадима в крови. - Вадим, газу! -. Москва ревела, лодка начала разгон. Волна медленно, лениво догнала и накрыла нас. Мотор заглох. - Разворачивай! - Я кинулся к веслам, стало не по себе от тишины. Вадим шустро вывернул по очереди две свечи, полбутылки чистого авиационного бензина Б-70 магически вошли в цилиндры. Заводим. Тишина! Еще один рывок. Мотор невнятно отозвался. Еще рывок. Рев мотора песней ударил по ушам. - Прогрей! Хорошо. Держись, разворачиваю! -. Снова уходим к берегу и снова нас догоняет волна. - Ушли! Хорошо! -. Нет, нас догнала и залила следующая, еще более сильная волна. Мотор заглох, уже окончательно. Носом к ветру! Б-70 уже не помог. Был бы "Вихрь"! Облом. Тут Вадим с крючком - Режь и вытаскивай, не могу уже! - . Елки палки. Это гестапо! Это Франция. Режь, - Орал Вадим. Режь! - . Как это удалось, не помню... Замотал ему тряпкой руку, залил водкой. Остаток допили. Из горлышка, без закуски.
Волнение моря усиливалось. Огромные волны накатывали на нас, но лодка не тонула! Осетров отправили в море. Сел на весла, на них и сидел восемь часов. Вадим с ведром, черпал воду. Страха не было. Течением тащило в сторону маяка. Светало. Точно, нас тащило на большой остров, на Жилой. Огибали его слева, сверху. Вблизи острова течение стало еще сильнее. До берега метров пятьсот. Можно было запросто прыгнуть и доплыть. Лодка весел не слушалась, не шла к берегу, сильным течением сносило. Остров заканчивался. На пути большая буровая вышка, с платформой. Цепляемся. Бросил кошку, подтянул поближе. Прыгаем. Успел захватить ведро с арбузом, под ним еще одна бутылка водки. Щелк и капрон лопнул... лодка без нас гордо и устало начала удаляться... Буровая N 17-Бис. На буровой сидели два дня, пока не закончился шторм. В домике на платформе была вода, был чай. Был телефон. Через Апшерон, Птаху дозвонился на Армяк, в караулку. Послал бойца из своего взвода передать комбату, что живы. В понедельник 502 зрдн заступил на боевое дежурство. Фамилия начальника дежурной боевой смены старшего лейтенанта Савченко была передана на Закат (позывной 15 корпуса ПВО). При заступлении на боевое дежурство в строю не было двух старших лейтенантов. Где? Комбат промолчал. Командир дивизиона майор Загнойко Владимир Степанович доложил комбригу. По-моему был подполковник Майоров Валентин Николаевич. Комкор поднял вертолет для поиска двух офицеров... Во вторник шторм закончился, с буровой нас снял катер нефтяников. Доплыть всего 200 метров до берега было уже страшно. Пошел в 6-й дивизион, у кого-то из молодых лейтенантов одолжил две пары спортивных тапочек. Может это был Бородич? Хотя нет, он кажется стодвадцатьпятчик. И что он мог делать на Жилом? Не помню. Катером добрались до Артема. Я смотрел назад, на Жилой и не знал, что через несколько лет я вернусь сюда, в дивизион с трепетным позывным Посуда. Все правильно, до материка два часа ходу. Это если под мотором. За самовольный выход в море получили по трое суток ареста. Садиться ездили в Баку, в крепость, к коменданту Бакинского гарнизона полковнику Терехову. Да, рыбалка на Каспийском море - вещь, это Франция! В июле 1986 года я снова побывал на Жилом, перед поступлением в академию. Посудой командовал тогда... ? Бывший начальник штаба этого же дивизиона, забыл. Задание было простым, как дважды два, командир бригады Рзаев мне ошибки бы не простил. Из Москвы летела очень большая комиссия, на позиции дивизиона обитали две браконьерские лодки и во всю шел промысел. Да, дела давно минувших дней. Вы видели, как горят лодки, облитые бензином? Тогда бензина было много... Вспомнил. Дивизионом тогда командовал майор Пурик. Да, рыбалка на Каспийском море - вещь! Это Франция! А кефали в Москве нет. Всякая рыба есть, а кефали нет, очень трудно достать. На Киевский надо переться, на Дорогомиловский. Пробовал я здесь порыбачить в Подмосковье... Не то. И на Селигер проскакивали, и на Оке пробовали... Не то, скучновато. Вадим то сейчас в Находке, на берегу океана... Зовет, приезжай говорит в гости. Порыбачим!
Будучи членом КПСС, меня на комсомольском собрании дивизиона избрали секретарем данной организации. Ежемесячно надо было готовить и проводить комсомольские собрания, вести протоколы и другую отчетную документацию, собирать членские взносы и делать отметки в комсомольских билетах об их уплате. Периодически ездил на различные семинары и сборы в управление бригады, которые проводил помощник начальника политотдела по комсомольской работе, хорошо запомнил исполняющих указанную должность капитанов Панченко, Панина и Алексеева.
В 1979 году начальник отделения К-1 Вася Логинов уехал учиться в город Новосибирск на должность особо уполномоченного военной контрразведки, на его место был назначен офицер пункта управления и целераспределения К-9 старший лейтенант Толя Семенищев, выпускник 1974 года 10-й батареи нашего училища, который в дальнейшем был назначен заместителем командира дивизиона по вооружению - командиром первой батареи в группе дивизионов С-200 под городом Красноводском Туркменской ССР.
Когда дивизион дежурил к нам периодически приезжали представители бригады, корпуса и штаба округа для проведения проверок боевой готовности. Объявлялась готовность No 1, личный состав ДБС проводил контроль функционирования, после чего следовал доклад на К-9
- Второй дивизион в готовности No 1 дежурной боевой сменой! -, по прибытии СБР следовал аналогичный доклад на К-9 и соответственно был доклад о готовности дивизиона полным боевым расчетом. Время докладов хронометрировалось проверяющими, затем начиналась проверка параметров, определяющих боевую готовность дивизиона. После начинался опрос офицеров по знанию устройства материальной части, а также проверялось знание работы отдельных систем и ее элементов. При одной окружной проверке меня попросили доложить работу блока сопровождения цели по скорости КС-211, с чем успешно справился и был отмечен в приказе по части в лучшую сторону. Опыт и мастерство, как говорится, приходят с годами, за что благодарен своим учителям капитанам Родникову и Высочину, выпускникам нашего училища 1968 года.
В 1979 году в нашем дивизионе произошло движение по карьерной лестнице, майор Загнойко был назначен командиром группы дивизионов С-200 (позывной - Рембаза) в 190 Мингечаурский зенитно-ракетный полк, майор Вавринюк стал нашим командиром дивизиона, Володя Высочин занял его место, стал заместителем командира дивизиона по вооружению - командиром радиотехнической батареи, а меня назначили на капитанскую должность, заместителем командира радиотехнической батареи - начальником первого отделения. В целом служба продолжалась без особых изменений, теперь приходилось два раза в месяц заступать на боевое дежурство дежурным офицером группы дивизионов на К-9. Теперь в подчинении у меня были старший лейтенант Вадим Савченко, лейтенант Василий Ярощук, а на должность начальника расчета индикаторных устройств прибыл выпускник МВИЗРУ лейтенант Александр Обозный. После Толика Семенищева начальником второго отделения К-1 был назначен выпускник нашей 9-й батареи старший лейтенант Александр Кашаев, который пришел с должности начальника расчета станции П-14 Ф.
В те годы в СССР было негласное правило, не ставить на руководящие должности представителей еврейской национальности, в связи с чем многие из них меняли свои фамилии, имена и отчества на славянские. Так и отец Яши Житомирского сменил свое имя Ихелий на Илью, после получения данного известия Яша поехал в строевую часть бригады, чтобы внести изменения в документы, удостоверяющие личность.
Начальником строевой части и кадров в то время был майор Василий Прытков, очень общительный товарищ, весельчак и балагур. В Яшином удостоверении личности отчество Ихельевич было зачеркнуто, над ним было написано "Ильич" и была запись "Исправленному верить. СПНШ майор, стояла подпись, В. Прытков", заверенная гербовой печатью части. У Яши после получения удостоверения на руки, а также прочтения написанного шедевра, от возмущения перехватило дыхание, и он начал возмущаться. Майор Прытков спокойно ему объяснил, отчество изменено, запись сделана, печать стоит, чего еще надо! Одним словом, классический прикол Васи Прыткова, вошел в анналы истории нашей бригады. На этом Яша не успокоился, удостоверение личности, после пребывания в работающей стиральной машине, пришло в полную негодность и ему выдали новое удостоверение личности. После данных событий Яше Житомирскому было присвоено высокое звание "Наш Ильич!".
В один из дней Вадим Савченко заступил на боевой дежурство начальником ДБС, вечером в нерабочее время от него поступил звонок, что рядовой состав ДБС находится в состоянии алкогольного опьянения рядовые Мунтяну, Волков и Цыхач. В казарме взял с собой для подмены двух бойцов Терентьева и Сурнина, затем прибыл с ними на позицию батареи. Всю ночь шел разбор полетов, сознательно не давал подвыпившим бойцам спать, чтобы они рассказали все подробности данного происшествия и предоставили пустую тару из-под выпитого спиртного. Только утром майору Вавринюк бойцы выложили всю правду и предоставили пустую стеклотару. В то время среди солдат нашего дивизиона процветало пьянство, особенно в этом преуспели подчиненные капитана Кашаева рядовые Тменов и Цыхач. Слава о них докатилась до управления бригады, перед увольнением в запас их посадили на гауптвахту, а после выхода на волю отправили на электричку, следующую в сторону Баку с напутствием, что при попытке возвращения в часть они снова окажутся на гауптвахте.
Солдатский призыв один от другого призыва всегда отличался, среди них всегда были негласные лидеры, которые определяли общую линию поведения сослуживцев, в ту или иную сторону. Если критическая масса негатива преобладала в службе, то у командиров всех рангов появлялась постоянная головная боль в непрерывной борьбе с нарушителями воинской дисциплины. За мои 11 лет службы под Баку, такого негатива было немного. За отличное несение боевого дежурства, караульной службы, успехи в боевой и политической подготовке основная масса солдат дивизиона поощрялась ежемесячно, в том числе отпуском 10 суток с выездом на Родину, не считая времени на проезд к месту отпуска и обратно.
Помню многих сержантов и солдат нашей батареи: Мусатов, Сурнин, Терентьев, Капочус, Сорокин, Нечипуренко, Дюжаков, Турышев, Визир, Плаудис, Якушкин, Соболев, Волков, Разин, Мунтяну, Толкачев, Мамонтов, Гартман, Каримов, Радукан, Бивол, Касимов, Норматов и другие. Со стартовой батареи также многих помню, отмечу лучших: Кураев, Макшанов, Адбдулкадыров, Магомедрахимов, Магомеднасиров, Абдулмуслимов, Гусев, Ваганов, Бурняшев, Драгушан и другие.
Осенью 1979 года штабом 15 корпуса ПВО с нашей бригадой проводились полномасштабные учения, совмещенные с итоговой проверкой. Проверялась готовность дежурных сил путем проведения учебной стрельбы по контрольным целям, производилось свертывание материальной части комплексов С-125 с передислокацией на запасные позиции, с дальнейшей работой по контрольным целям. С нашей группы дивизионов было выделено двадцать человек личного состава. Данную команду возглавили мы с начальником отделения
К-3 1-го дивизиона старшим лейтенантом Евгением Суриковым, нас доставили на позицию 10 зрдн Яхтовый, дислоцированного в окрестностях поселка Маштаги, которым командовал подполковник Коваленко, награжденный орденом Красной звезды, за участие в боевых действиях в арабо-израильской войне 1970 года. Нам предстояло выполнить наиболее трудоемкую работу свернуть антенный пост С-125 и остальные элементы комплекса, с чем мы успешно справились.
Подполковник Коваленко нам рассказал про отдельные эпизоды в той войне. Перед стрельбой ночью совершали марш на заранее намеченную позицию, затем проводили маскировку всей техники, проверяли и настраивали материальную часть. Такой метод назывался "Стрельба из засады". Авиация противника в той войне действовала на предельно-малых высотах, по этой причине ее обнаружение было затруднено. Маршруты полета израильской авиации нами были досконально изучены, на направлении авиационного удара в трех километрах от зрк стоял пост визуального наблюдения, у наблюдателя стоял телефон и сельсин-датчик, на зрк был сельсин-приемник. При появлении самолетов противника наблюдатель разворачивал сельсин-датчик в его направлении и сообщал о начале налета. После захвата цели в режиме ТВК (по телевизионному каналу) мы открывали огонь по противнику на поражение, ведущие самолеты сбивали, ведомые шли резко на разворот, чтобы не попасть под огонь зенитных управляемых ракет. После проведения стрельбы у нас было не более двадцати минут, чтобы свернуть технику и отъехать на безопасное расстояние. Для опускания антенны станции наведения ракет на платформу прицепа, мы использовали карданный вал автомобиля УАЗ, который стыковался с реечной передачей антенного поста, что значительно ускоряло самую трудоемкую операцию при свертывании техники, силовые и сигнальные кабеля обматывали вокруг кабин. Через 20 минут по нашей оставленной позиции израильская авиация наносила бомбовый удар. Таких эпизодов, было много, делалось все для выживания, боевые расчеты работали без устали, как автоматы, всем хотелось живыми вернуться с войны.
Нашу работу по оказанию помощи дивизиону подполковник Коваленко оценил положительно, сказал нам большое спасибо, также нас отметили в лучшую сторону на подведении итогов учения в управлении бригады.
После своего выступления на подведении итогов, начальник ЗРВ 15 корпуса ПВО полковник Кальченко рассказал одну занятную историю. По вещевому довольствию он стоял на учете в нашей бригаде, чтобы получить материал для пошива шинели прибыл на вещевой склад, где начальником склада был прапорщик Мищенко Михаил Тимофеевич. При получении материала на шинель, полковник Кальченко обнаружил, что ему выдан материал для пошива шинели прапорщика, потребовал его заменить, ему выдается материал младшего офицерского состава, он негодует от возмущения и требует снова заменить материал, ему выдается материал старшего офицерского состава. Тут он не выдерживает и говорит начальнику склада - Что же ты паразит делаешь? Мне полагается материал, соответствующий моему воинскому званию! - После всех перипетий наконец-то был выдан полковничий материал на шинель, при постановке подписи в ведомости на выдачу вещевого имущества полковник видит, что в нее записана офицерская портупея, которой он не получал. В сердцах начальник ЗРВ нам сидящим на подведении итогов говорит - На этом прапоре клейма ставить негде, зажрался скотина! Носит генеральскую рубашку и галстук, шинель, китель и брюки сшиты из материала старшего офицерского состава! Надо, принимать к нему меры дисциплинарного воздействия! Мне полковнику вместо положенного материала на шинель пытался всучить материал прапорщика! Надо отметить, что начальники складов бригады в лице прапорщиков, были прошедшими огонь, воду и медные трубы и своего никогда не упускали.
С 1979 по 1980 год состоялась ликвидация Краснознаменного Бакинского округа ПВО, наш корпус и бригада были переданы в подчинение Краснознаменному Закавказскому военному округу, со штабом в Тбилиси. С 1975 года по 1979 год командирами бригады были - полковник Кальченко, впоследствии начальник ЗРВ 15 Краснознаменного корпуса ПВО, полковник Кромин Герман Владимирович, далее стал генерал майором командующим 6-й отдельной армией ПВО при пролете Матиуса Руста через ее боевые порядки, полковник Майоров Валентин Николаевич, который закончил службу заместителем командующего ордена Ленина, Краснознаменного Московского военного округа ПВО в звании генерал-лейтенанта. В конце 1979 года командиром 128 бригады стал полковник Рахманов Г.М., в 1982 году убыл в Ирак советником по ПВО к Садаму Хусейну, за данную командировку был награжден орденом Красной Звезды, а закончил службу заместителем начальника Ярославского ВЗРКУ ПВО.
Командиром группы дивизионов С-200 был назначен ее начальник штаба подполковник Давыденко Евгений Павлович, грамотный, требовательный и хозяйственный офицер. В июле 1980 году наша группа дивизионов готовилась к выезду на полигон Ашулук для выполнения учебно-боевой стрельбы. Подготовка к выезду шла как обычно в тренировках, изучении материальной части, руководства по боевой работе, правил стрельбы. Со складов части получали различное имущество, приборы, запасные части и расходные материалы. Бойцов под руководством офицеров посылали на заработки дефицитных материалов и продуктовых деликатесов на различные предприятия, складские комплексы и организации. Меня командировали за Мингечаурским коньяком в группу дивизионов С-200 190-го зрп. По прибытии на место остановился у однокашника по училищу старшего лейтенанта Вити Пшеничного, командир группы дивизионов майор Загнойко приказал мне подождать некоторое время, для получения заветного продукта.
На данной группе дивизионов процветало повальное пьянство, часть моих однокашников по училищу была уволена по этой причине из рядов Вооруженных Сил в звании младших лейтенантов, фамилии некоторых из них помню - Усик, Завитаев, Черных и ряд других. Однокашник Дильмухамедов в ходе беспробудного пьянства умудрился два раза стать младшим лейтенантом, только благодаря усилиям своей жены, в дальнейшем в звании старшего лейтенанта был назначен командиром отдельной линейно-кабельной роты, входившей в состав подразделений обеспечения 15 корпуса ПВО, в дальнейшем в нем же дослужился до майора. Количество закоренелых пьяниц в указанной группе дивизионов достигало более двадцати человек и на следующий день после моего приезда, в штаб группы дивизионов в течении служебного дня на профилактические беседы вызывались офицеры, указанной категории. В проведении данных бесед участвовали - начальник ЗРВ 15 корпуса ПВО полковник Кальченко, начальник политотдела полка подполковник Федоренко и командование группы дивизионов. Только на третий день Владимир Степанович Загнойко уделил мне внимание, после чего загруженный двадцатью литрами коньяка с чувством исполненного долга убыл в свою родную часть.
Едем в Ашулук, на фото Тулупов, Савченко, Силуянов, Житомирский, рядовой Банков
В этом году наш командир дивизиона майор Вавринюк поступал на факультет руководящего инженерного состава в Харьковскую академию, вместо него стреляющим на полигон поехал Владимир Иванович Высочин. По прибытии в Ашулук совершили марш на площадку, где была развернута материальная часть С-200, затем приняли технику и приступили к проведению ее настройки перед стрельбой. Получили отличную оценку за готовность техники к стрельбе, сдали экзамены по технической, ракетно-стрелковой подготовке и защите от оружия массового поражения (далее - ЗОМП). К стрельбе по мишени были готовы, какой дивизион будет стрелять мы не знали.
И тут произошло одно незаурядное событие, в расположение группы дивизионов прибыл командир бригады полковник Рахманов с начальником штаба полковником Семакиным, оба были навеселе. Рахманов пошел к командиру группы дивизионов подполковнику Давыденко, где после небольшой перепалки между ними завязалась потасовка, навалявшись в песке они немного поутихли.
Полковник Семакин Алексей Митрофанович гордо стоял на бархане, выставив вперед объемный живот, широко расставив ноги, обутые в хромовые сапоги, в рубашке с погонами, на его голове красовалась фуражка-бакинка, глаза прикрывали синие солнцезащитные очки и при этом раскачиваясь в разные стороны напевал популярную песню:
Я с тоской смотрю на бархан,
Вдаль ушел караван,
Злой самун заносит следы
.................................
Мы с лейтенантом Обозным проходили мимо начальника штаба бригады, увидев нас дал команду подойти к нему. В течение 15 минут мы слушали его рассказ, как будучи офицером наведения на зрк С-75 вел стрельбу по мишеням на полигоне, что бывало возьмешь ее на сопровождение и держишь, как хорошую бабу за ж..., до самой встречи ракеты с целью! Много чего нам еще рассказал Алексей Митрофанович, как говорится, "И тут Остапа понесло!". Мы задали ему вопрос, какой из наших дивизионов будет стрелять по мишени? Он откровенно ответил, что не знает и посоветовал, самым серьезным образом отнестись к выполнению поставленной учебно-боевой задачи! На этом мы расстались, наш рассказчик пошел к своим друзьям Рахманову и Давыденко.
майора Лизь. Поставленную задачу группа дивизионов выполнила на "отлично".
В это время на полигон для проведения стрельб приехали расчеты из стран Варшавского договора, немцы, поляки, чехи, венгры, болгары, а также расчеты из Ближнего Востока и Африки, имеющие на вооружении комплексы С-75 и С-125.
По окончании стрельб меня отправили на место постоянной дислокации для организации и несения боевого дежурства. Воспользовавшись моментом, съездил к родителям на побывку, маленько отдохнул, сходили с отцом и сестрой Таней в лес за грибами и обратно на родную точку.
Тем, кто остался на полигоне повезло меньше, в виду отсутствия железнодорожных платформ для погрузки техники, пребывание нп полигоне затянулось до начала октября 1979 года. Бойцов отправляли в колхозы и совхозы для заготовки сельскохозяйственной продукции, арбузов, дынь, огурцов, помидоров, картофеля, а также для работы на консервных заводах. Офицерский состав ходил на охоту на сайгаков, ловил рыбу на реке Ахтубе, играл в карточную игру "Храп", нарды. Кто-то обследовал боевые поля, с целью добычи радиодеталей со сбитых мишеней, то есть развлекались как могли. Солдаты обменивали армейские панамы на польские конфедератки, немецкие фляги, венгерские солдатские ремни и прочую амуницию. Многие офицеры по окончании командировки привезли на точку в большом количестве арбузов, дынь, консервированных овощей, баклажановую и кабачковую икру, а также рога сайгаков, из которых в дальнейшем изготавливались различные сувениры, рукоятки для ножей, вешалки и многое другое. За период пребывания на полигоне в связи с наступившими холодами офицерам были доставлены теплые вещи и зимнее обмундирование.
Как нам рассказывали, что на полигоне Ашулук скопилось большое количество воинских частей, из-за отсутствия поставок железнодорожных платформ. По данному вопросу состоялось заседание пленума ЦК КПСС, где было принято экстренное решение по данной проблеме. После этого все мучения были закончены, эшелон доставил военнослужащих бригады под Баку на станцию Эйбат, с которой все разъехались по своим подразделениям.
После возвращения с полигона на должность командира нашего дивизиона был назначен старший лейтенант Геннадий Жук, с должности начальника отделения пункта управления и целераспределения группы дивизионов.
В 1981 году майор Высочин был назначен на должность в отдел боевой подготовки 15 корпуса ПВО, где начальником отдела был подполковник Жуков. После ухода Владимира Ивановича Высочина меня назначили заместителем командира дивизиона по вооружению - командиром 1-й батареи, а Александра Обозного назначили начальником первого отделения. Перед назначением мы съездили на собеседование к командиру бригады полковнику Рахманову Геннадию Матвеевичу, который дал зеленый свет нашему продвижению по карьерной лестнице.
Служба шла обычным чередом, месяц несем боевое дежурство, караульную и внутреннюю службу, после смены с дежурства в течение месяца выставляем дополнительно караул в управление бригады. Перед очередным заступлением на боевое дежурство проводим пятинедельные регламентные работы, которые заканчивались совместными проверками всей техники дивизиона, проведением юстировки изделий 5В28, в том числе по реальной цели.
Заступление на боевое дежурство группы дивизионов
В этот период у меня сложились дружеские отношения со службой ракетно-артиллерийского вооружения нашей бригады, ее начальником майором Лапенковым и начальником склада службы РАВ прапорщиком Николаем Константиновым. Благодаря им в дивизион поступали необходимые запасные части и расходные материалы для обслуживания, ремонта и восстановления техники. Однажды зашел на склад с канистрой спирта, отлил его Коле, после чего мне говорит - Вы на машине? - Получил утвердительный ответ, вручил мне сорок килограммов радиодеталей: резисторов, конденсаторов, диодов, тиристоров, динисторов, транзисторов и много других различных марок запасных частей к нашей технике. Сеанс небывалой щедрости, объяснялся просто, Коле было лень раскладывать эти детали по своим местам хранения на складе. Полученное богатство пошло на нашу технику, а также им попользовались наши радиолюбители, в том числе и Вадим Савченко.
С 52-й точки группа офицеров была направлена в 4-ю отдельную армию ПВО для получения техники комплекса С-200, с целью закладки его на длительное хранение на нашей позиции. Комплекс был принят, доставлен на место и частично был развернут. Собрали антенный пост К-1, состыковали все кабины 1-й батареи К-1, К-2, К-22. Заряжающие машины в последствии состыковали с пусковыми установками дивизиона, пусковые установки комплекса ДХ также были развернуты в боевой порядок. В дальнейшем с этой техники часто брали различное оборудование, для ремонта основной техники группы дивизионов.
После исламской революции в Иране, был момент, когда по директиве Генерального штаба хотели данную технику развернуть на территории Азербайджана, прилегающей к государственной границе с Ираном, но из-за отсутствия угрозы со стороны соседнего государства, вовремя поступил отбой данному мероприятию.
В связи с переходом в подчинение ЗакВО, нас первым делом заставили носить сапоги, что было обычным делом для пехоты, заменили нам все стрелковое оружие, вместо СКС и РПД выдали автоматы АКМ, пулеметы РПК и приказали построить сооружения наземной обороны для отражения атак наземного противника. После чего, мы построили рядом с позицией нашей батареи три стрелковых окопа и одну долговременную защищенную огневую точку (далее - ДЗОТ). Строительство данных сооружений заняло несколько недель, в строительстве применяли кубик - местный строительный материал из ракушечника и плиты перекрытия. Пришлось изрядно потрудиться, нашу работу одобрил командир группы дивизионов подполковник Давыденко.
Через некоторое время было установлено, что при замене оружия пропал один штык-нож от автомата. Для расследования данного происшествия в группу дивизионов прибыла комиссия из управления бригады, возглавляемая начальником штаба полковником Семакиным. Под руководством офицеров солдатами группы дивизионов была прочесана вся позиция, что не дало никаких результатов. Было установлено, что кража штык-ножа произошла в процессе чистки автоматов, которые хранились в оружейной комнате в транспортировочных ящиках, а в пирамидах в это время находились карабины. Похититель воспользовался неразберихой и украл штык-нож. После всех неудачных результатов поиска похищенного, полковник Семакин дал команду проверить все неотправленные посылки, находящиеся на хранении у нашего почтальона. В то время должность нештатного почтальона исполнял рядовой Силкин, крайне ленивый, несобранный и неряшливый солдат. Как оказалось, посылка с похищенным имуществом провалялась у него в подсобном помещении около месяца, и Силкину было лень ее сдать на почту для отправки. Похитителем оказался рядовой Функ, призванный из Крыма, в посылке кроме штык-ножа было обнаружено большое количество радиодеталей, различных приборов, авиационных часов марки АЧС и прочего имущества на 15 кг. Таким образом посылка не дошла до адресата, рядовой Функ получил 10 суток ареста, после отсидки на гауптвахте, был отправлен для дальнейшего прохождения службы в 6-й зрдн на остров Жилой, который считался в нашей бригаде негласной ссылкой, и естественно был уволен в запас в последнюю очередь.
В июне 1981 года командира дивизиона старшего лейтенанта Гену Жук должны были отправить на учебу в течение 5 месяцев в 4-е центральные офицерские курсы в городе Костерево Владимирской области, в связи с чем в мае меня отправили в очередной отпуск, который мы ежегодно всей семьей проводили у моих родителей и у тещи в Воронежской области.
Перед отпуском попросил Гену Жук отправить в отпуск моих двух бойцов с 1-й батареи младшего сержанта Нечепуренко, родом из Ставропольского края и рядового Сосиева с Северной Осетии. Перед убытием на учебу Гена дал мне несколько мелких поручений, которые быстро исполнил. Надо отметить, что в этот период дисциплина в дивизионе хромала, при отсутствии офицеров в подразделениях процветала дедовщина. Частыми были нарушения устава гарнизонной и караульной службы, а также устава внутренней службы. Часовые в ночное время спали на посту, внутренний наряд поддержанием внутреннего порядка и соблюдением распорядка дня занимался из рук вон плохо. В подразделениях группы дивизионов каждый день из числа офицеров назначались ответственные, которые должны были следить за соблюдением распорядка дня и воинской дисциплиной. Данная повинность проблемы не решала, в вечернее и ночное время солдаты старшего призыва брали бразды правления в свои руки, процветали издевательства, мордобой и прочие неуставные взаимоотношения.
После прибытия из отпуска приступил к исполнению обязанностей командира дивизиона, исполняющим обязанности старшины дивизиона назначил младшего сержанта Нечипуренко, кандидата в мастера спорта по вольной борьбе, в помощь ему каптером назначил чеченца рядового Абдулмуслимова. Благодаря дружбе с начальником физической подготовки и спорта бригады майором Веней Тарасовым, в дивизион были получены маты, борцовский ковер и гири по 16 и 24 килограмма.
Затем для штанги был установлен самодельный помост, на нем поставили для нее стойку и наклонную доску для жима лежа. Таким образом стремился культивировать среди солдат здоровый образ жизни, что значительно способствовало укреплению воинской дисциплины. В вечернее и ночное время весь негатив среди старослужащих гасили мои помощники, постепенно дисциплина стала налаживаться. Много внимания уделялось стимулированию к добросовестному исполнению воинского долга, объявлялись различные поощрения, в том числе отпуска с выездом на Родину, большим стимулом для солдат срочной службы было раннее увольнение в запас и особой гордостью было, заслужить первую отправку. Через некоторое время офицерский состав начал высказываться, что дисциплина в дивизионе заметно улучшилась, что несомненно улучшило моральный климат и в целом обстановку в нашем воинском коллективе.
Солдаты дивизиона постоянно принимали участие в различных соревнованиях, проводимых в управлении бригады. Так, мне и ефрейтору Соболеву довелось участвовать в соревнованиях на гимнастической перекладине выполняя подъем переворотом на количество раз. За нашими выступлениями наблюдал командир бригады подполковник Майоров, выполнил данное упражнение 28 раз и занял второе место, Соболев выполнил 21 раз. Выступая в соревнованиях по перетягиванию каната, сборная группы дивизионов заняла первое место среди других команд нашей бригады. Финальные соревнования мы проводили с командой автомобильной роты при управлении бригады, за нее болел начальник штаба бригады полковник Семакин А.М. Но в нашей команде капитаном был старший лейтенант Истомин Володя весом около 120 кг, который уверенно командовал нашей сборной и сопернику мы не оставили никаких шансов для победы.
Шла война в Афганистане, многие части округа, а также офицеры нашей бригады приняли участие в боевых действиях в данной республике. С нашей группы дивизионов выполняли интернациональный долг ее замполит подполковник Дубинин, командир взвода подвоза с технического дивизиона лейтенант Халилов, выпускник Самаркандского высшего военного автомобильного училища.
При перелете самолетов дальней авиации из Афганистана на аэродромы постоянной дислокации, наша бригада в рамках учения работала по ним, как по контрольным целям, с предоставлением в вышестоящий штаб отчетных материалов фото контроля. Наш дивизион обнаружил и обстрелял 24 цели, которыми были дальние бомбардировщики Ту-16. За отличную работу по контрольным целям мне вручили почетную грамоту командира 15 корпуса ПВО.
В тот период в 1-й батарее 1 зрдн осталось всего три офицера - старшие лейтенанты Головченко, Тулупов и лейтенант Рендаков. Командир батареи майор Авдонин ушел на повышение в штаб округа, начальник 2-го отделения капитан Кривобок стал направленцем на
С-200 в службе ракетно-артиллерийского вооружения бригады, начальник расчета ЦВМ и преобразующих устройств К-2 уехал по замене на Дальний Восток. Ко всему прочему, материальная часть батареи находилась в не боеготовом состоянии и надежд на ее ближайшее восстановление у командования группы дивизионов не было. Командир группы дивизионов подполковник Давыденко поставил мне задачу разобраться в сложившейся ситуации, по прибытии на место стало ясно, что многие системы расстроены, имеется большое количество неисправностей, как на антенном посту К-1, так и на аппаратной кабине К-2. После доклада командиру группы о положении дел, приступил к восстановлению боевой готовности 1-й батареи. В течение недели пришлось выгребать на технике различные неисправности, производить замену вышедших из строя узлов и радиодеталей. Так на К-1 сгорел емкостной угловой датчик, были заменены многие электровакуумные приборы, резисторы, конденсаторы, концевые выключатели и прочие комплектующие элементы техники. Были бессонные ночи, но благодаря проделанной работе техника была приведена в боеготовое состояние, о чем было доложено командиру группы дивизионов. Проделанная работа была оценена по достоинству, подполковник Давыденко сказал мне - Своей работой доказал, что знания и опыт позволяют содержать технику дивизиона в боеготовом состоянии! -
Командир 1-го дивизиона подполковник Лизь Александр Андреевич в 1981 году поступил учиться на факультет руководящего инженерного состава в Харьковскую академию. Подполковник Давыденко хотел поставить на освободившуюся должность командира стартовой батареи майора Житарь Михаила Ефремовича. Перед назначением на должность обязательным было собеседование у командира 15 корпуса ПВО, в то время им командовал генерал-лейтенант авиации Субботин, по характеру и манере общения был похож на генерал-лейтенанта Лебедь Александра Ивановича. Громогласный, любил крепкое словцо, был нетерпим к нечистоплотным офицерам, всегда резал правду матку, если кто-то попадал к нему в немилость, то давил беспощадно. Михаил Ефремович приехал в штаб корпуса к Субботину на собеседование и ему начал предлагать должность командира 2-го дивизиона, Житарь категорически отказался и сказал, что пойдет только на должность командира 1-го дивизиона. Результат собеседования был отрицательным, стало известна реакция командира корпуса - Закончил пулеметные курсы, а еще перебирает, каким дивизионом ему лучше командовать! -. Михаил Ефремович, уважаемый всеми офицер, трудяга, опытный командир, находясь на сверхсрочной службе, сдал экстерном экзамены за среднее Орджоникидзевское зенитное ракетное училище войск ПВО, конечно же не ожидал такой реакции от командира корпуса, такая вот загогулина.
Также предлагали должность командира 1-го дивизиона командиру 1-й батареи с группы дивизионов Мингечаурского полка майору Ренату Низамову, выходцу с нашего 1-го дивизиона, который отказался от данной должности. Были другие кандидаты на свободную должность командира дивизиона, но никто согласия не давал.
В июле 1981 года мне, Сане Николенко и Сане Кашаеву присвоили очередное воинское звание - капитан. Однажды ехали в управление бригады с Евгением Павловичем Давыденко, тут зашла речь о вакантной должности командира 1-го дивизиона, набрался смелости и предложил ему свою кандидатуру, сказал, что поставите меня командиром дивизиона, а Николенко командиром 1-й батареи, то все будет нормально обеспечим боевую готовность и твердую воинскую дисциплину. Давыденко задумался и продолжать разговор не стал. Потом стало известно, что после доклада о нашем разговоре командиру бригады, было дано добро на мое выдвижение на вышестоящую должность. В дальнейшем меня вызвали на собеседование к командиру корпуса генерал-лейтенанту Субботину. Прежде чем попасть к нему пришлось обойти всех его заместителей, из них запомнил первого заместителя полковника Савченко, начальника политотдела генерал-майора Закружного. С Савченко мирно побеседовали, а Закружный после изучения моего партийного билета, начал выяснять каким образом и за счет чего или кого мою кандидатуру представляют на выдвижение на должность подполковника, пытал меня долго и убедить его в том, что всего добился своим трудом не смог.
Затем кадровики привели меня к Субботину. В начале нашей беседы рассказал ему свою биографию, затем пошли вопросы справлюсь ли я с данной должностью, отвечал, что Ваше доверие оправдаю. Затем вопрос - На чем основывается ваша уверенность? -. Доложил ему, что знаю материальную часть, боевую работу, люблю работать с личным составом. Другой вопрос - Есть ли в вашем дивизионе дедовщина? - Говорю, что дедовщина есть. - А в чем она проявляется? -. Отвечаю, не подтянутые ремни, ушитое обмундирование, старослужащие идут в столовую в первой шеренге, а из нее в последней, также перечислил другие варианты нарушений. После моих ответов командир корпуса рассказал мне также множество других примеров нарушений воинской дисциплины, объяснил, как надо общаться со своими подчиненными более старшего возраста и как строить взаимоотношения с офицерами в подразделении. По окончании беседы мне было сказано - Езжайте в свою воинскую часть и ждите приказа о назначении! -.
По прибытии в управление бригады доложил о результате собеседования ее командованию, а командир группы дивизионов подполковник Давыденко дал мне команду принимать 1-й дивизион в свое подчинение. Чтобы принять все имущество, числящееся за дивизионом, пришлось проводить сверку по всем службам в управлении бригады. Имущество в казарме числилось за старшиной, в столовой за ее начальником, в батареях за ее командирами, передал его по актам в ответственное распоряжение. В дальнейшем данная работа сняла многие проблемы в плане обеспечения сохранности имущества, числящегося за дивизионом.
В дивизионе в моем подчинении в 1-й батарее было семь офицеров, во 2-й батарее их было пять. Первой батареей командовал выпускник ВИРТА капитан Ленчевский Геннадий Васильевич, женат, двое детей, но из-за неурядиц в семье начал пить горькую. В итоге дело дошло до развода, затем сошелся с другой женщиной, был переведен в 190 зрп на равнозначную должность. В 1989 году встретил случайно его вместе с женой в Москве в продовольственном магазине, возле станции метро "Проспект мира", в то время он служил в Североморске в службе РАВ корпуса в звании подполковника. Пока Ленчевский дружил с зеленым змеем нервы он мне попортил прилично, пил в служебное время, уходил в запои на различные сроки.
При командире 15 корпуса ПВО генерал-лейтенанте Субботине периодически на собрания в штаб корпуса собирали всех заядлых пьяниц и алкоголиков, где проводили с ними воспитательную и разъяснительную работу, решали их насущные проблемы, в том числе с переводом к другому месту службы. После участия в таком собрании Ленчевсий поменял место службы. Жители нашей 52-й точки в шутку данные мероприятия называли съездами, а их участников делегатами.
С командиром 2-й батареи майором Житарь Михаилом Ефремовичем отношения складывались сложно, по началу всегда пытался давить меня своим авторитетом, притирка шла более года, затем отношения стали исключительно деловыми. Михаил Ефремович был старше меня на десять лет и всегда был на хорошем счету, стартовая батарея более десяти лет носила звание отличной, командир батареи был награжден медалью "За боевые заслуги" и знаком ветерана "Войска ПВО страны", входил в состав партийной комиссии нашей бригады. Стартовые расчеты принимали участие во всесоюзных соревнованиях, майор Житарь постоянно привлекался для командования молодым пополнением в войсковом приемнике в управлении бригады.
Все планирующие и отчетные документы в дивизионе делал сам, форму No 10, план-календарь, графики несения боевого дежурства, отпусков, отчетные документы, рапорта и т.д. По исполнительности в штабе бригады всегда дивизион входил в призовую тройку. Добился того, что все солдаты срочной службы стали получать деньги за классность, 2-й класс - 2 рубля 50 копеек, 1-й класс - 5 рублей, в то время для солдат это были хорошие деньги. В дивизионе был пущен на самотек процесс списания и получения спирта, в начале пришлось организовать получение данного продукта за три прошедших месяца и полугодовые регламентные работы в количестве более двадцати литров. Налажен был контакт с начальником службы ГСМ. Спирт с командирами батарей делил поровну им половину и себе оставлял половину, как его офицеры в шутку называли "жидкая валюта". Конечно, после такого дележа поначалу были возмущения, что дескать несправедливо поделено, в дальнейшем все стало на свои места, никто больше не возмущался.
Немного из истории 52-й точки, в 1968 году группа дивизионов С-200 заступила на боевое дежурство, а в 1970 нашу точку посетил министр обороны СССР маршал Советского Союза А.А. Гречко. Историю посещения мне рассказал ее непосредственный участник командир стартовой батареи майор Житарь М.Е.
Данному посещению предшествовала тщательная подготовка, был наведен образцовый порядок в казармах на прилегающей территории, на боевых позициях. Перед приездом министра обороны на точку приехало более сотни офицеров в парадной форме со всего Краснознаменного Бакинского округа ПВО, ожидалось награждение особо отличившихся офицеров орденами, медалями и ценными подарками.
Сокращенные боевые расчеты группы дивизионов находились на рабочих местах, остальных солдат в грязной рабочей форме одежды спрятали в котельной, чтобы не портили общую картину праздника. Командиром стартовой батареи был капитан Котиркин, а старший лейтенант Житарь был командиром взвода.
Группе дивизионов была объявлена готовность No1, личный состав приученный бежать по готовности на рабочее место, выскочил через окна котельной и в грязном обмундировании прибыл на боевую позицию, картина была трагикомичной. Первым пунктом программы было автоматическое заряжание ракетой пусковой установки. Ракета находилась на заряжающей машине в ангаре, при включении заряжания автоматически открывались массивные ворота ангара и по рельсам к пусковой установке выезжала заряжающая машина (ЗМ) с ракетой. Капитан Котиркин стоял около пусковой установки держа руку на ПББ (переключателе блокировки безопасности). В ходе движения ЗМ один сильно любопытный полковник из группы сопровождения министра обороны поставил ногу на рельсы и стал смотреть на стремительно приближающуюся ЗМ, у командира батареи сдали нервы и нажав на рычаг ПББ он обесточил пусковую установку и ЗМ. Вся техника замерла на месте, чтобы запустить автоматическое заряжание ЗМ надо было вручную вернуть ее в исходное положение и все начать заново.
Министр обороны видимо решил, что техника не отвечает предъявляемым требованиям и не способна выполнить боевую задачу и в полном расстройстве убыл с позиции. Все дальнейшие мероприятия были сорваны, планировался запуск мишени над Каспийским морем и стрельба по ней группы дивизионов С-200. После завершения стрельбы планировалась торжественная часть с вручением орденов, медалей и ценных подарков.
Капитана Котиркина долго и утомительно допрашивали особисты, по какой причине он обесточил всю технику и тем самым сорвал всю программу посещения министром обороны. Надо сказать, что Котиркина и в дальнейшем преследовали неудачи. После окончания Калининской академии был назначен на Дальний Восток начальником штаба бригады и через зону ее ответственности летчик капитан Беленко угнал в Японию истребитель перехватчик Миг-25. На данном самолете стояла система опознавания "свой-чужой", и она попала в руки американцам, тем самым был нанесен многомиллиардный ущерб нашему государству, после чего пришлось менять всю систему опознавания на новую. В 1982 году подполковник Котиркин преподавал мне ракетно-стрелковую подготовку на 4-х Центральных офицерских курсах в городе Костерево Владимирской области и через меня передавал привет майору Житарь М.Е.
Большое место в повседневной деятельности занимали вопросы организации и несения боевого дежурства, два раза в неделю надо было проверять бдительность его несения в ночное время, а также несение караульной службы. В ночное время проверка занимала от трех до четырех часов, здесь шел опрос по знанию руководящих документов, уставов Вооруженных Сил и отрабатывались различные вводные. Дежурной боевой смене объявлялась готовность No 1, проверялись параметры, определяющие боевую готовность, выполнялась работа по реальной цели. После чего, производилась запись результатов проверки в журнал несения боевого дежурства. Кроме того, проверялся пост визуального наблюдения, где дежурил разведчик данного поста. Когда дивизион не нес боевое дежурство, проверялось несение службы караулом в управлении бригады и в группе дивизионов. После проверки несения караульной службы в постовой ведомости делалась запись о ее результатах, после смены караула с ним проводилось подведение итогов. Самая сложная задача при подборе состава караула - выбор кандидата на должность выводного на гауптвахте. Зачастую выводной за низкую требовательность к арестованным сам попадал к ним в камеру, наши выводные в камеру не попадали, а некоторые из них были поощрены командиром бригады отпуском десять суток с выездом на Родину.
Старшиной дивизиона был прапорщик Жеребцов Владимир Васильевич, после срочной службы и учебы в школе прапорщиков, остался служить в дивизионе. В целом со своими обязанностями справлялся успешно, среди других старшин группы дивизионов был на голову их выше. Любил морскую рыбалку на мелководье с сетями, никогда не проходил мимо того, что плохо лежит, имел изворотливый, хитрый ум, обмануть своего коллегу такого же прапорщика для него не составляло никакого труда.
Надо отметить, что офицерский состав дивизиона в своем большинстве был пассивным, особого рвения и старания по службе не проявлял. Среди них светлым пятном оказался, прибывший по замене с Дальнего Востока старший лейтенант Кольцов Владимир Иванович, выпускник ЗВЗРКУ 1976 года. Через год службы на должности старшего техника ЦВМ и преобразующих устройств кабины К-2, стал начальником отделения К-3, после ухода Ленчевского стал командиром 1-й батареи, а перед уходом в академию с моей подачи был аттестован на должность командира дивизиона.
Начальник 1-го отделения капитан Анатолий Темный выпускник МВИЗРУ был грамотным офицером, в работе с личным составом больших талантов не проявлял и главный недостаток никогда не перенапрягался и всячески старался облегчить себе жизнь. В его друзьях был начальник расчета индикаторных устройств старший лейтенант Юрий Головченко, характеры у них были схожи, главный недостаток слабый уровень профессиональной подготовки. Как пример, будучи командиром 1-й батареи во 2-м дивизионе, помог устранить ему неисправность на его системе, существовавшую более года. Начальник расчета приемных устройств лейтенант Александр Рендаков выпускник Днепропетровского ВЗРКУ, тоже звезд с неба не хватал, главный его минус слабый уровень профессиональной подготовки, а вот командирских качеств у него было предостаточно. Служба у него не пошла, молодая жена жила в Минске, приезжала к нему редко и только погостить, детей у них не было. В итоге Рендаков начал службой тяготиться, пить горькую, не ходить на службу и как итог по представлению суда чести офицеров приказом Главкома войск ПВО был уволен из рядов Вооруженных Сил.
Старшим техником антенного поста К-1 был старший лейтенант Сергей Тулупов, выпускник 10-й батареи Энгельского училища, в 1974 году закончил его по программе среднего училища. Старательный офицер, принес немало пользы дивизиону, профессиональная подготовка была недостаточной, ему постоянно оказывалась помощь другими офицерами в устранении различных неполадок на технике. К сожалению, имел постоянную тягу к спиртному, находясь в состоянии алкогольного опьянения вел себя зачастую неадекватно и в итоге окончательно спился.
Начальник расчета К-3 старший лейтенант Сергей Гавриленко, выпускник ЭВЗРКУ, в дальнейшем после ухода капитана Кольцова на должность командира 1-й батареи, стал начальником отделения К-3. В целом дисциплинированный, исполнительный, вместе с тем командные качества были явно недостаточными, нуждался в постоянном руководстве. Командиру стартовой батареи предлагал назначить на эту должность старшего лейтенанта Юрия Гречинского с 2-го дивизиона или старшего лейтенанта Анатолия Калямина с технического дивизиона. В последствии майор Житарь признал свою ошибку, когда настаивал на назначении Гавриленко на вышестоящую должность.
Командир стартового взвода старший лейтенант Андрей Кругликов, выпускник Днепропетровского ВЗРКУ, в целом своей должности соответствовал, добросовестный офицер, технику эксплуатировал грамотно, но рвения по службе не проявлял. Как говорят, ни рыба, ни мясо.
На должности начальника отделения К-1 недолго побыл капитан Яков Житомирский, затем убыл по замене на Север, там дослужился до должности инженера службы РАВ бригады, получил воинское звание майор. В настоящее время Яков Ильич со своей семьей живет в Германии.
Вместо него по замене на должность начальника отделения К-1 прибыл капитан Владимир Куликов, выпускник ЭЗРУ по программе среднего училища, грамотный офицер, профессионал в своем деле, порядочный, однако особого рвения по службе не проявлял, был мало инициативен, проще говоря плыл по течению.
В марте 1982 года был запланирован выезд на полигон Сары Шаган для проведения учебно-боевых стрельб. После прибытия разведки с полигона, командир бригады полковник Рахманов собрал командиров дивизионов и зачитал нам список имущества, которое надо было туда доставить. Затем каждый командир ему докладывал, что он может достать по данному списку, на себя взял обязательство доставить на полигон десяток труб, используемых на буровых вышках.
Подготовка шла полным ходом, зарабатывалось на предприятиях и в организациях необходимое имущество, продуктовые деликатесы и прочее. Как всегда, запаслись Мингечаурским коньяком, сухим вином и минеральной водой. Со старшиной прапорщиком Жеребцовым съездили в 7-й и 11-й дивизионы, не выезжавшим на полигон, по согласованию взяли у них Кунги с радиорелейной станции Циклоида 5Я63 (прицеп на колесах, на котором была закреплена будка, для перевозки различного имущества). Два прицепа с антенного поста К-1 были оборудованы под спальные места для офицеров обоих батарей.
Бригада выезжала двумя эшелонами, первый шел по северному маршруту через Астрахань-Гурьев-Сары Шаган, а наш второй эшелон следовал от Баку морским паромом до Красноводска, далее Ашхабад-Мары-Чарджоу-Самарканд-Джизак-Чимкент-Сары Шаган. Остались незабываемые впечатления от путешествия на пароме по Каспийскому морю. Наш железнодорожный состав по четырем веткам рельсов зашел в трюм парома, а личный состав был размещен в плацкартных каютах на верхней палубе. Более четырехсот километров по морю шли более двенадцати часов, качка на море была в районе четырех баллов, все прошло без происшествий. При выходе с парома на пирс у командира бригады порывом ветра сдуло в море фуражку-бакинку, в этой связи перед строем подразделений с пламенной речью выступал начальник политотдела подполковник Федоренко Евгений Порфирьевич, благословляя нас на ратные подвиги, самоотверженность и стойкость в преодолении всех трудностей. В пути следования менялись пейзажи от песков Каракумов, горной местности, равнин и до лунного пейзажа казахстанских степей.
После разгрузки на станции Сары Шаган наша автомобильная колонна совершила 120-километровый марш в район первой площадки. Существовало негласное правило, что тяжелую технику не пускали на оборудованную ровную грунтовую дорогу, кто нарушал данное привило отрабатывал барщину, то есть привлекался командованием полигона на всевозможные безвозмездные хозяйственные работы. Последние 40 км колонна следовала по бездорожью, которое представляло собой сильно пересеченную местность с каменистой почвой, покрытой снежными заносами. На этой дороге-жизни было угроблено более десятка автомобилей и совершенно множество дорожно-транспортных происшествий. В сложившейся ситуации водители и старшие машин засыпали в движении, что вело к столкновениям следовавших в колонне машин. Так одну из колонн возглавлял замполит группы дивизионов майор Москвитин, когда колонна из двадцати машин растянулась на несколько километров, дал команду водителю головной машины остановиться. В середине колонны старшим бортового автомобиля Краз-255Б, в кузове которого находились двухсотлитровые бочки с горюче-смазочными материалами, ехал старший лейтенант Темный. На момент остановки колонны водитель и Анатолий Темный спали, Краз врезался в Кунг с ЗИПом 12-го дивизиона, прицепленный к бортовому Кразу. От удара Кунг сорвало с рамы, и он улетел в сторону, а впереди идущий Краз врезался в согласующее устройство ТЗМ нашего дивизиона, которое погнулось так, что ТЗМ стала непригодной для использования по предназначению. В итоге было выведено из строя пять автомобилей. Решением командира бригады до начала движения на рампе у меня забрали первый Кунг, а после данной аварии второй Кунг было приказано отдать в 12-й дивизион. После чего мне и старшине пришлось поселиться в прицепе вместе с офицерами 1-й батареи.
Был развернут полевой лагерь, таких лагерей было много, рядом с нами на расстоянии 300 метров был лагерь зенитно-ракетной бригады из-под Читы. Затем дивизион принял технику комплекса С-200В на 10-й площадке, начальником площадки был майор Ащепков Василий Павлович, а его заместителем капитан Гайдамаха Сергей.
Приступили к настройке техники перед стрельбой, вечером выясняется, что совместные проверки антенного поста и аппаратной кабины К-2 не проходят. Для оказания помощи прибыли заместитель командира группы по вооружению майор Карасев и офицер службы РАВ бригады майор Родников, шел третий час устранения неисправности, обстановка накалялась. Собралось большое количество наблюдателей, в том числе замполит группы дивизионов майор Москвитин.
Видя безысходность данной ситуации, пошел на антенный пост к старшему лейтенанту Сергею Тулупову и стал выяснять у него как он проводил настройку К-1 и тут выясняется, что по совету майора Родникова были неправильно выставлены параметры настройки приемного устройства. Дал команду Тулупову все настройки вернуть в исходное состояние и как по волшебству станция заработала. Вернувшись в К-2, в резкой форме выгнал с кабины горе-помощников и сказал им, чтобы больше здесь не появлялись, после чего настройку успешно закончили и готовность техники на следующий день сдали на отлично.
Стрельбу предстояло вести по двум мишеням РМ с раздельным стартом с интервалом одна минута, первым стрелял 2-й дивизион, наш дивизион стоял на подстраховке, также сопровождая первую мишень. После пуска ракеты 2-м дивизионом, брали на захват и сопровождение свою мишень и при входе ее в зону поражения открывали стрельбу.
Данной стрельбе предшествовало множество событий, налаживание контактов с группой инструкторов и начальником площадки, общими усилиями все сложилось удачно. Выполнили задачу по ремонту караульного помещения и оснащению его необходимым имуществом в соответствии с уставом гарнизонной и караульной службы.
Сдали успешно техническую, ракетно-стрелковую подготовку, защиту от оружия массового поражения. Провели достойно учебные стрельбы по отражению звездного налета авиации полигона, когда самолеты атакуют наши позиции со всех ракурсов и направлений. Наступил день учебно-боевой стрельбы, документирование процесса боевой работы велось контрольно-записывающей аппаратурой. Первую мишень оба дивизиона захватили без проблем, второй дивизион произвел пуск, наш дивизион захватил свою мишень и тут выходит из строя пункт управления и целераспределения группы дивизионов, успел только получить от командира группы команду "Цель уничтожить!". Смотрю на индикатор пуска и вижу, что нет захвата цели головкой самонаведения ракеты и неизвестный голос из кабины управления стартом К-3 сообщает, что стрельба невозможна из-за неисправности. Вдруг внезапно картинка на индикаторе пуска меняется, ракета видит цель. Даю команду на пуск ракеты - Цель 11-й уничтожить! -, а дальше начинается песня, командир стартовой батареи Михаил Ефремович Житарь кричит по громкоговорящей связи - Мать ее еб, пошла! -. Ракета подлетает к цели офицер пуска старший лейтенант Темный докладывает - Внимание встреча! Сигнал ответчика пропал! Цель уничтожена, расход одна! - А мне доложить некому, связи с К-9 нет! После стрельбы принимаем поздравления от инструкторов, мы их тоже благодарим за оказанное содействие.
Вместе с тем, в группе дивизионов дела складывались не в лучшую сторону, во 2-м дивизионе ракета пролетела мимо мишени без подрыва и ушла на самоликвидацию, итоговую оценку определили без учета боевой стрельбы, командному пункту группы дивизионов за не боеготовность техники поставили оценку "неудовлетворительно".
После майор Житарь рассказал, что вдруг перед стрельбой пропало сопровождение цели по скорости, а инструктор успел доложить на К-2, что стрельба из-за возникшей неисправности невозможна. Поняв всю опасность ситуации, Михаил Ефремович, взревев, отбросил инструктора в сторону от микрофона и с силой тряхнул блок сопровождения цели по скорости и тут неисправность пропала, сопровождение появилось. После пуска ракеты по громкоговорящей сети от радости, что беда миновала, раздался его победный клич. Данное событие стало известно командованию группы дивизионов, меня упрекнули, что с моей стороны не было доклада о данном происшествии. Объяснил, что слава богу все прошло нормально и паническому докладу инструктора не поверил. На мой ответ Давыденко и Москвитин одобрительно закивали.
По итогам выполнения учебно-боевой задачи на полигоне наш дивизион получил общий балл 4,73, что означало оценку "отлично". В дальнейшем по итогам лучшей учебно-боевой стрельбы в 1982 году дивизион занял первое место в Краснознаменном Закавказском военном округе, мне командиром бригады полковником Рахмановым за отличную стрельбу была объявлена благодарность.
В составе расчета Читинской бригады на полигон приехал мой однокашник по училищу капитан Глеб Копылов, крупного телосложения, весом около 115 кг, после нашей стрельбы с двумя друзьями пришел ко мне ее отметить. Посидели, отметили данное событие, повспоминали о нашей учебе в училище. По окончании застолья получил приглашение зайти к ним на Забайкальский шашлык. Вышли провожать гостей, выпили они много и могли идти только поддерживая друг друга, Глеб повыше ростом посредине, а по бокам его поддерживали два низкорослых друга. Дистанцию в 300 метров они преодолели за час. Поздравить с успешной стрельбой заходили многие, в том числе зашли Саня Николенко и Вадим Савченко, наливал всем.
Командир 2-го дивизиона Гена Жук впал в апатию, из которой долго не мог выйти, по этой причине праздника во 2-м дивизионе не было.
На Забайкальский шашлык взял с собой капитана Гену Ленчевского, настоящий "скобарь" - в обиходе житель Псковской области, любимая его поговорка "Пьяный скобарь с ломом страшнее танка!" Шашлык готовился на углях из крупных кусков оленины, на стол был поставлен картофель "в мундирах", хлеб, сало, соленые огурцы и квашеная капуста. В палатке были поставлены в ряд столы из солдатской столовой, из солдатских кружек пили чистый спирт. После третьего тоста ряды участников застолья начали редеть, Гена перепил всех, правда при этом еле держался на ногах. Сам пил мало, поэтому не захмелел. Когда уходили из гостей, гостеприимные хозяева одетые спали вповалку на солдатских кроватях, Ленчевского доставил в свой лагерь и уложил спать.
По окончании стрельбы вспомнили о трубах с буровых вышек и прочих заказанных материалах, в складчину собрали всевозможные стройматериалы - цемент, краски, линолеум, кисти, маковицы и прочее, все пошло в общую копилку нашей победы.
Надо еще отметить, что перед стрельбой наблюдали миграцию нескольких десятков тысяч сайгаков, они шли двумя потоками более двух часов, перегородив все подъездные пути к площадкам. Мой старшина прапорщик Жеребцов в это время вез для нас обед в термосах и скрипя зубами наблюдал данную картину, мимо проходит столько мяса, а взять его нет возможности.
Застали весну в Казахстанской степи, сначала расцвели маки, ирисы и другие дикоросы, затем почва подсохла и на ней образовался слой мельчайшей пыли по щиколотку. После первого автомобиля, проехавшего по пыльной дороге, от нее надолго оставалась завеса, а идущие следом машины и люди полностью покрывались тонким слоем пыли. Когда колонна дивизиона ехала на рампу, после преодоления грунтового участка трассы, солдаты на остановке в течение часа приводили свою форму в надлежащий вид, выбивая из нее пыль.
На место постоянной дислокации прибыли без происшествий, служба пошла по накатанной колее. По прибытии в часть меня сразу отправили в очередной отпуск, а затем на пять месяцев в славный город Костерево Владимирской области на 4-е центральные офицерские курсы, обучаться специальности командира дивизиона. Погостили у тещи в Воронежской области, а остальное время моя семья находилась у моих родителей. На выходные приезжал к ним из Костерево через Владимир до Кольчугино или Юрьев Польского, а потом в свой поселок Бавлены. В целом учеба пошла на пользу, общение с офицерами со всех краев нашей необъятной Родины, углубленное получение знаний по профессии, расширение кругозора, изучение боевого опыта применения зенитно-ракетных войск в локальных конфликтах и т.д.
Нижний ряд слева-направо: Муха, Федоренко, Рзаев, Макарчук, Шутов, Сивко
В конце 1982 года командиром бригады был назначен подполковник Рзаев Раиль Курбанович, а полковник Рахманов убыл в Ирак советником по ПВО к Саддаму Хусейну. Рзаев по окончании Калининской военной командной академии ПВО был назначен командиром 7-го дивизиона С-75, затем через год стал заместителем командира бригады.
Периодически всех командиров дивизионов собирали в управлении бригады на командирскую подготовку, где с нами начальники служб проводили занятия по своим направлениям. Политотдел бригады проводил занятия и семинары по марксистско-ленинской подготовке. В заключении командованием бригады проводилось подведение итогов боевой и политической подготовки за месяц, где определялись места, занятые дивизионами по итогам социалистического соревнования и в завершении проводилась читка приказов.
Была заведена традиция, председателем собрания у командиров дивизионов был избран командир 3-го дивизиона С-75 подполковник Пацин, а секретарем у него был командир 15-го технического дивизиона С-125 майор Степанов, оба достойные и уважаемые офицеры.
В один из перерывов ко мне подошел подполковник Пацин и сообщил, что сегодня меня принимают в командиры дивизионов. Спросил у него, что для этого надо? Мне было сказано, чтобы взял сто рублей под отчет и купил на них водки, остальные расходы командиры дивизионов берут на себя. Председатель собрания получил добро у командира бригады на проведение данного мероприятия. Не у всех командиров дивизионов был служебный автотранспорт, в связи с чем по окончании подведения итогов, председатель определил кто с кем едет на мероприятие, тот в дальнейшем по его окончании развозит их в свои подразделения. Вперед была выслана рекогносцировочная группа для поиска заведения пригодного для указанного мероприятия, в итоге в ближайшем окружении таких мест не нашлось, и наш секретарь Сергей Степанов сказал - Едем ко мне, там все будет в порядке! - Когда приехали в кафе, расположенное в поселке Говсаны в 40 км от управления бригады, в отдельном кабинете столы были сервированы легкими закусками, хлебом, зеленью, брынзой, соленой селедкой с луком, минеральной водой, а для маскировки купили бутылку водки, в это же время шашлык из осетрины готовился на углях в мангале. Посидели хорошо, водки выпили много, пообщались, поделились проблемами и каждый рассказал о своих возможностях в решении тех или иных проблем, попели военных и народных песен. В командиры дивизионов меня приняли единогласно, в дальнейшем такие общения сошли на нет, по причине неактивности вновь избранного председателя. В указанном мероприятии участвовали следующие командиры, помню подполковников Пацина, Коваленко, Кошкина, майоров Степанова, Завьялова, Лаврика, Лагутенко, Повара, Чуприна, Арнаута. В третьем часу утра мы прибыли на 52-ю точку, а в 8.00 был на утреннем разводе.
В нашей казарме также были созданы условия для занятий физической культурой и спортом, в спальном помещении была установлена перекладина, помост, стойки для штанги и наклонная доска для жима лежа. Благодаря начальнику физической подготовки и спорта бригады майору Тарасову со склада была получена спортивная разборная штанга, гири 16 и 24 кг. Своими силами изготовили стенды на спортивную тематику, в том числе с комплексами различных упражнений на перекладине и с использованием тяжестей.
Ко мне обратился майор Тарасов с просьбой найти ему хорошего стайера в беге на 3 км, и чтобы он смог занять первое место в соревнованиях на первенство 15 корпуса ПВО. Веня обещал, что если мой солдат займет первое место, то первая отправка при увольнении в запас ему гарантирована. Такой солдат у меня был, худой, жилистый, необычайно выносливый номер стартового расчета рядовой Мозаитов, узбек по национальности. Вызвал на беседу рядового Мозаитова, объяснил ему, сложившуюся ситуацию и что ему надо делать, чтобы уволится в первую отправку. По началу он мне не поверил, долго переспрашивал и уточнял все детали своего участия в соревнованиях. В дальнейшем наш боец очень ответственно подошел к выполнению поставленной задачи, ежедневно тренировался и стремился к улучшения своего результата в беге на 3 км. На соревнованиях рядовой Мозаитов обошел всех и уверенно занял первое место и в последствие уволился в первую отправку. Майор Тарасов всегда держал свое слово и с ним приятно было работать.
Также мне и лейтенанту Рендакову довелось принять участие в соревнованиях по гиревому спорту на первенство 128 зенитно-ракетной бригады и здесь мы показали лучшие результаты в двоеборье - рывке и толкании гирь весом 24 кг.
Осенью 1982 года принял участие в работе партийного актива Краснознаменного Закавказского военного округа в городе Тбилиси в связи с тем, что дивизион был признан лучшим в округе по итогам учебно-боевой стрельбы на полигоне. В поездке участвовали командир бригады подполковник Рзаев, начальник политотдела подполковник Федоренко и помощник начальника политотдела по комсомольской работе капитан Анатолий Алексеев.
До Тбилиси добирались поездом, по прибытии в столицу Грузинской ССР пошли в кафе перекусить грузинскими хинкали. Накануне в городе прошел дождь, на привокзальной площади было много грязных луж. Выйдя на улицу, наблюдаем следующую картину, пьяный грузин лежит в луже, а его товарищ пытается его поднять на ноги и отвести домой. В Азербайджане такую картину за все время службы не встречал, местные выпивали всегда в меру, у них была другая страсть, легкие наркотики типа анаши.
На следующий день с капитаном Алексеевым пошли на товарищеский футбольный матч команд Спартак с испанской Валенсией, на входе в стадион гостеприимный контролер-грузин, увидев нас в военной форме, широким жестом пригласил нас пройти на стадион без билета, фразой - Дарагой прахади! - Испанская команда выбежала на стадион за 15 минут до начала матча и в ускоренном темпе провела разминку. Команда Спартака за пять минут до начала матча нехотя вышла на стадион, разминку провели вяло, еле передвигаясь, было такое впечатление, что на матч она пришла сильно уставшей. В ходе матча шли непрерывные атаки испанцами ворот Спартака, у нашей команды было все три безрезультативных атаки в сторону ворот Валенсии. Нашу команду спас от поражения вратарь Ренат Дасаев, который поймал все мячи, идущие в ворота, при этом каждый раз стадион ему бурно аплодировал. Матч закончился вничью, счет так и не был открыт.
На следующий день начался партактив округа, выступающих было много, все говорили о проблемах, мешающих служебной деятельности и путях их решения. Были обращения к командующему округом по проблемным вопросам, по которым в дальнейшем были приняты необходимые меры для их разрешения. По окончании партактива была организована торговля дефицитной книжной продукцией, мы также приобрели понравившиеся книги различных авторов. Перед отправкой к месту службы, командир дал задание купить хлеба, зелени и солений на местном рынке, мясных, рыбных и прочих консервов у моих попутчиков было предостаточно. В купейном вагоне накрыли стол, выпили, закусили, пообщались, а затем легли спать. Так закончилась указанная командировка, служба пошла своим чередом.
В 1982 году командир 2-го дивизиона Гена Жук поступил в Военную командную академию ПВО имени Маршала Жукова Г.К., исполняющим обязанности, а затем командиром дивизиона стал капитан Николенко Александр Павлович.
Мной был написан рапорт на имя командира бригады для поступления в Калининскую академию, но командир группы дивизионов подполковник Давыденко был против, мотивируя тем, что мне еще рано поступать в академию, благодаря чему мое командование дивизионом растянулось почти на пять лет.
За огневыми дивизионами были закреплены ложные радиолокаторы подсвета цели (РПЦ), расположенные на расстоянии 300 метров от действующих радиолокаторов. Наша ложная РПЦ от воздействия сильных ветров сильно пострадала, были обрушены зеркала антенн и погнуты многие конструкции. Для ее восстановления привлек старшего лейтенанта Тулупова и его бойца Соловьева, имеющего гражданскую специальность сварщика. Протянув силовой кабель и подключив сварочный аппарат, а также используя различные металлические материалы - уголки, швеллера, листы железа, рельсы и прочее, ложная РПЦ была приведена в надлежащий вид. Проделанная работа была одобрена командованием группы дивизионов, старшему лейтенанту Тулупову и его подчиненному рядовому Соловьеву были объявлены благодарности.
В 1983 году меня командировали на выполнение Правительственного задания по уборке урожая в должности командира автомобильной роты. На целинной площадке в управлении Сангачальской бригады более месяца шло формирование роты, комплектование ее личным составом, необходимым имуществом, а также готовилась автомобильная техника к отправке на уборку урожая. На 15 корпус ПВО было возложено формирование двух взводов, а два других взвода формировались в общевойсковых частях округа. По штату в состав роты входило четыре взвода, в составе 23 бортовых машин и 46 человек личного состава каждый, а также управление роты в составе 5 машин и 34 человек. Всего 97 машин и 198 человек личного состава. Грузовые автомобили Зил-157 (в народе - Захар, Мармон, Колун) оборудовались герметичными кузовами для перевозки зерна, немного было автомобилей Зил-130 и самосвалов ММЗ. Солдаты были все из разных частей, так называемая "сборная солянка" и конечно командиры отправляли в командировку не самых лучших. При формировании взводов учитывалось нужное количество коммунистов и комсомольцев, в каждом взводе кроме солдат срочной службы, были солдаты азербайджанской национальности, призванные из запаса.
Пришло время отправки железнодорожным транспортом на уборку урожая в Кочубеевский район Ставропольского края, необходимым имуществом нас до конца не укомплектовали, поэтому корпусное начальство нас с нескрываемой радостью отправило по назначению. Командиры взводов старшие лейтенанты Зоркальцев и Башилов с великим трудом справлялись со своими обязанностями, в дальнейшем показали свою полную несостоятельность и непригодность. В управлении роты светлым пятном был начальник финансовой службы прапорщик Владимир Ильич, фамилию, к сожалению, не помню, профессионал своего дела. Замполит роты капитан Богдасаров скользкий тип, его интересовала только личная карьера, для достижения данной цели не брезговал ничем, стыд, совесть, порядочность это было не про него. Зампотех роты старший лейтенант Аспенников был на своем месте, его основной недостаток не брезговал левым заработком. В целом команда подобралась разношерстная, каждый был себе на уме, управлять таким подразделением было непросто и проблем хватало.
По прибытию к месту работ взвод Башилова разместился в колхозе имени Балахонова, а взвод Зоркальцева в колхозе Победа. Затем прибыли еще два взвода, один из населенного пункта Кода, расположенного недалеко от города Тбилиси, командир взвода капитан Кругляницо из войсковой ПВО, кроме солдат срочной службы, были солдаты грузинской национальности, призванные из запаса. Другой взвод прибыл из-под Степанакерта Армянской ССР, командир взвода общевойсковой капитан, фамилию не помню, весь взвод был укомплектован солдатами армянской национальности, призванными из запаса. Когда перегонял ночью последний взвод от железнодорожной станции в очередной колхоз, попал под дождь, где промок и меня капитально продуло, после чего попал в госпиталь в городе Ставрополь. Так для меня закончилась эта уборка урожая. Сменил меня капитан Николенко Александр Павлович, ему пришлось командовать ротой до ее полного расформирования.
В дальнейшем командиры взводов Зоркальцев и Башилов были заменены другими офицерами. Во взводе Зоркальцева солдатами срочной службы было совершено изнасилование местной жительницы, которое всеми правдами и неправдами удалось замять капитану Богдасарову. Также в его взводе солдат срочной службы был замешан в распространении и употреблении наркотиков. Во взводе старшего лейтенанта Башилова среди солдат срочной службы была полная анархия, повальное пьянство и самовольные отлучки, после отстранения Башилова от командования взводом, со всеми проблемами справился и успешно командовал взводом прапорщик Гражданкин, крупного телосложения с пудовыми кулаками.
После выписки из госпиталя мне дали месяц отпуска по болезни, в целях реабилитации на острове Артем по направлению врача принимал сероводородные ванны, что помогло мне быстрее восстановиться.
Однажды ко мне обратились солдаты первой батареи Маливанов и Иванов, что их постоянно избивает номер стартового расчета ефрейтор Ибрагимов Дускабил Кочкарович. Предварительно обсудил данный вопрос с майором Житарь, который сам был удивлен данному обстоятельству, с его слов Ибрагимов намного уступает жалобщикам по своей комплекции и ему было непонятно, как он мог это cделать. После беседовал с ефрейтором Ибрагимовым, на вопрос почему он избивает других солдат, был ответ - Они нарушают воинскую дисциплину! Хочу, чтобы в дивизионе был порядок! - Ибрагимов был роста в районе 1 метр 70 сантиметров, худой, с рыжей шевелюрой и конопатым лицом, явно не Геракл. Вместе с тем, командир бригады дважды поощрил его краткосрочным отпуском сроком 10 суток с выездом на Родину, не считая времени на проезд к месту отпуска и обратно, за образцовое выполнение обязанностей выводного на гауптвахте. При исполнении данной должности наш ефрейтор арестованных держал в черном теле, за малейшее неподчинение его требованиям, наносил удар в части тела прикладом карабина, чему оказался свидетелем командир бригады и как следствие поощрил его отпуском. За свою непреклонную требовательность и жестокость по отношению к арестованным Дускабил считался лучшим выводным в бригаде. Жалобы на его действия стали поступать в мой адрес от других солдат, Ибрагимов гнул свою линию и менять что-либо в своем поведении категорически отказывался. Мне пришлось прибегнуть к помощи начальника особого отдела бригады капитана Виталия Сизько, однокашника по училищу,
Ибрагимова отправили в ссылку служить в 6-й дивизион на остров Жилой. После его отъезда среди солдат дивизиона началось повальное пьянство, как оказалось Дускабил сдерживал их и как мог боролся с пьянством. Теперь офицерам дивизиона пришлось общими усилиями исправлять данную ситуацию, солдаты стали пить реже, при малейшем недосмотре все повторялось снова. Все стало на свои места после увольнения солдат данного пьющего призыва.
В первой батарее служили два бойца Маливанов и Банков, достойные представители пьющего призыва, приближалось время их увольнения в запас, пользы от них не было никакой. Ко мне обратился начальник 1-го отделения старший лейтенант Темный с просьбой, задействовать данных солдат на строительстве комнаты отдыха в радиотехнической батарее с определенным условием. Суть аккордной работы была в следующем, вырыть котлован площадью 4х6 метра и высотой 3 метра, затем забетонировать пол и выложить по периметру стены из строительного кубика, все предстояло делать вручную. После завершения работ им обещано увольнение в запас. В течение полутора месяцев данная работа была завершена, наши доморощенные строители от грязной работы и непосильного труда почернели, похудели. Авторитетом у солдат дивизиона данные товарищи не пользовались, в ходе работ жили как отшельники и после их завершения в первой декаде декабря тихо и скромно были уволены в запас.
В дивизионе ежемесячно проводилась стрелковая подготовка, на стрельбище брали все виды оружия, имеющиеся в наличии: пистолеты Макарова - ПМ, автоматы - АКМ, пулеметы - РПК и ДШК, а также гранатометы РПГ-2. Также обучали солдат метанию учебных ручных гранат типа Ф-1. Как-то раз взял с собой на стрельбище пятилетнего сына Сергея, по приходу на стрельбище сказал ему, что надо немного подождать, после чего у тебя будет возможность пострелять. Сначала стреляли из автоматов АКМ, затем из пулеметов РПК, после огонь открыли из ДШК и гранатометов. Хотел дать Сергею пострелять, смотрю, а его нигде нет, спрашиваю у солдат - Где мой сын? -, мне показали его на удалении около 200 метров, бегущего в сторону дома. В данном случае Сергей испугался громкой стрельбы ДШК и РПГ, от грохота которой закладывало уши. Став повзрослее, сын больше не убегал со стрельбища.
Получилось так, что как-то раз на стрельбище пулемет ДШК перестал стрелять очередями, мог производить только одиночные выстрелы.
Обратился к специалисту по механике двухгодичнику лейтенанту Виталию Ломакину, выпускнику МВТУ имени Баумана, служившего командиром взвода во 2-м дивизионе, чтобы починил пулемет. Ломакин поставил условие, что ему предоставлю возможность расстрелять на стрельбище из ДШК две полных цинковых упаковки патронов 12,7х108 мм по 80 патронов в каждой, один с бронебойно-зажигательной пулей Б-32, а другой с бронебойно-зажигательной-трассирующей пулей БЗТ. Слово свое сдержал, выдал Ломакину все обещанное. Как оказалось, Ломакин тщательно подготовился к данному мероприятию. Седельным тягачом Краз-255В притащил на стрельбище списанный бульдозер на базе трактора ДТ-54, автомобильные покрышки от указанного тягача и прочей всякой бутафории в качестве мишеней. Чтобы покрышки загорелись, подчиненные солдаты Ломакина облили их соляркой. Надо отметить, что был выходной день, и чтобы обеспечить безопасность стрельб мне пришлось на них присутствовать от начала и до конца. Зарядили ДШК и началась стрельба, пуля Б-32 под острым углом пробивала на вылет отвал бульдозера, превращала в труху всю бутафорию. Покрышки от Краза от пуль БЗТ не загорались, тогда бойцы Ломакина их подожгли, повалил густой черный дым в сторону ДОСов, канонада продолжалась. Два раз прибегал посыльный от командира группы дивизионов с требованием, чтобы мы прекратили стрельбу. Патроны достреляли все, покрышки потушили, после Давыденко мне высказал свое неудовольствие, что в выходной день устроили такую канонаду с дымовой завесой в течение нескольких часов. Свои действия мотивировал тем, что пулемет ДШК надо было привести в боеготовое состояние и подготовить его к заступлению на боевое дежурство для постановки на пост визуального наблюдения, а безопасность стрельб обеспечил, руководя данным мероприятием.
Ко мне с просьбой обратился старшина дивизиона прапорщик Жеребцов, надо наладить контакт с начальником вещевого склада прапорщиком Мищенко. Купили с ним в складчину бутылку коньяка, закуски и поехали на вещевой склад в поселок Говсаны. Знакомство состоялось быстро, Михаилу Тимофеевичу надо было срочно поправить здоровье, у него на складе разлили коньяк, завскладом махнул двухсотграммовый стакан огненной жидкости, на его щеках появился румянец, жизнь стала налаживаться. После чего у Тимофеевича появился рабочий зуд, и он рванул по своим делам, оставив нас на складе со словами - Наливайте, закусывайте, скоро приду! - На радостях Мищенко, в знак дружбы, вручил моему старшине три упаковки списанных неоднократно латаных простыней, которые можно было в любой момент заменить новыми простынями, выдаваемыми с вещевого склада на текущее снабжение. У старшин 2-го и 13-го дивизионов от такого сеанса небывалой щедрости загорелись глаза, они кинулись к Жеребцову с расспросами, чтобы узнать, как ему удалось заполучить такое счастье. Мой старшина только ухмыльнулся и ничего им не сказал. По моему мнению, в дальнейшем старшина новые простыни пускал в свободную реализацию по коммерческим ценам среди местного населения.
После нашего знакомства, когда заходил с канистрой спирта на вещевой склад, Мищенко всегда кричал очереди, стоящей у склада - Товарищи разойдитесь! Видите, приехал офицер с дальнего гарнизона! Проходите товарищ капитан, располагайтесь! - Дальше все шло по накатанному сценарию! Выпили, закусили, а затем все проблемы решались на раз-два.
В один из дней со склада службы РАВ получали на предстоящие учения дымовые шашки, холостые патроны, взрывпакеты, ракетницы, заряды для учебных гранат, а также боевые патроны для ПМ, АКМ, РПК, ДШК и учебные выстрелы к РПГ-2. Учения прошли успешно, все поставленные задачи были выполнены, вводные отработаны, стрельбы провели из всех видов оружия, стоящего на вооружении дивизиона.
Мы знали, что у местного населения был большой спрос на ракетницы, их запускали на свадьбах и других торжественных мероприятиях. Для реализации ракетниц, не использованных на учениях, попросил старшину дивизиона вызвать ко мне начальника столовой прапорщика Баширова, по прибытии спросил у него, сможет ли он их продать. Ответ был утвердительный, даже была оговорена предварительная цена. На деньги, полученные от реализации ракетниц, по моему поручению, старшина купил 30 метров поливочного шланга, ведра, краски, кисти, замки. Все купленное имущество пошло на улучшение казарменного быта. Внутренний наряд летом утром и вечером с помощью шланга поливал туи, плакучие ивы, японские пальмы, виноград, растущие возле казармы.
Вскоре к старшине дивизиона обратился начальник столовой прапорщик Баширов Ширбала _- Валодь! Памаги мне, составить акт сдачи должности начальника столовой! Ты же можешь? - Володя утвердительно кивнул и сказал, что все сделает как надо. Впоследствии стало ясно, что Жеребцов на Баширова затаил обиду, что тот обманул нас при продаже ракетниц, часть денег присвоил себе. Такого обмана Вова не мог ему простить. Акт был составлен, Баширов спросил старшину -Валодь! Тут все нармально! - Жеребцов отвечал - Подписывай, все нормально! - Через некоторое время в казарму к моему старшине прибежал Ширбала и начал им восхищаться - Жеребцов! Ну как ты меня нае...! Ну как ты меня нае...! Как оказалось по акту передачи должности начальника столовой с Баширова удержали 300 рублей, тогда это были приличные деньги - два месячных денежных содержания прапорщика. Среди азербайджанцев было правило, если тебя обманули, то твой обманщик умнее тебя и ты должен им восхищаться, при этом они говорили в его адрес самую высокую похвалу - Он умеет жить! - Мой старшина ходил с гордо поднятой головой, а Ширбала попал в разряд неудачников, на этом все и закончилось.
После убытия подполковника Давыденко в Орджоникидзевское училище на должность командира дивизиона курсантов, на должность командира группы дивизионов прибыл с Камчатки подполковник Губа Вячеслав Николаевич - отец-командир, порядочный человек, профессионал своего дела. В группе дивизионов была введена должность заместителя по тылу, на которую был назначен майор Чистяков Василий Иванович, опытный офицер, специалист своего дела, принес много пользы нашему тыловому хозяйству. Была заменена сгнившая теплотрасса, котельную с мазута перевели на природный газ, в столовой было заменено устаревшее оборудование и так далее.
