ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Скворцов Виталий
Командировка "Солнечный Дагестан"

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 7.79*30  Ваша оценка:
  Все герои и события вымышлены,
  любые совпадения ошибочны!!!
  Моим друзьям воинам-чеченцам
  
  Святка стоял, облокотившись о борт 'Урала', рядом у костра расселись собровцы, они разговарили между собой. С их стороны то и дело раздавались мат и дружный смех, это какой-то долговязый вояка рассказывал неприличный анектот. Святка не слушал их, его мысли были далеко, бушлат так и не просох после вчерашней пурги, сигареты 'прима' отсырели, хотя и были предусмотрительно завернуты в целлофановый пакетик. Что делать? За полгода этой командировки, он уже привык к холоду, грязи и сырости.
  Их полк прибыл в Дагестан в середине августа, прошлого 1999 года, и сразу же начались такие дожди, каких он не видел за все свои восемнадцать лет, за один месяц он увидел все виды дождя. Мелкий, крупный, косой, ленивый дождь, бешеный дождь, а иногда казалось, что этот дождь вырывается из-под земли. Естественно, казармы у них не было, а ротная палатка была до того разорвана, что ремонту не подлежала. Солдаты жили прямо в окопах, а спали в блиндажах. Хотя спать им приходилось редко. Святкину роту по прибытию отправили на заставу 'Краснооктябрьскую', она располагалась вдоль дороги на границе с Чечней и пользовалась дурной славой среди военных. Каждую ночь обстрелы. Как потом выяснилось, недалеко, со стороны Чечни, находился учебный лагерь наемников, и по ночами они приходили сюда как на стрельбище. Там Святка принял своё боевое крещение, понюхал пороху. Послушал, как поют пули. 'Поют пули' - это не простое выражение. Для незнающего человека, оно ни чего не значит. А для фронтовика это многое. Когда пули свистят над головой, где-то, совсем рядом, попадают в бруствер окопа, при этом брызги земли летят и попадают тебе в лицо...
  На второй день проливных дождей, окопы затопило полностью. Солдаты ходили по колено в воде и в срочном порядке рыли водоотводы, которые, в общем-то, не спасали. В то время, когда дождь ненадолго прекращался, с болот, которыми была окружена застава, поднимались миллионы голодных москитов. Чтобы хоть как-то спастись от этих тварей, солдаты надевали комплекты химической защиты и обвязывали лица повязками. Но подлые твари умудрялись залетать под 'химзащиту' и здесь доставать свои жертвы. Разозлившись, как-то ночью старший лейтенант Лисенко выскочил из своего БМП, где безуспешно пытался заснуть и зашвырнул в болото четыре дымовые шашки. Что тут началось! Комары, выгнанные из своих гнезд, ринулись прямо в окопы и начали кусать всех подряд. На следующий день ротный вызвал к себе Лисенко и долго крыл его матом. Характер ротного, капитана Шилкина, знали все. Морду разобъет, только дай повод. Один раз двум дембелям челюсти сломал, за 'неуставные'. Челюсть ломает с одного раза, может боксёр бывший, а может... Но Лисенко не тронул, только обматерил на чем свет стоит. А Лисенко, уходя от него, только призрительно улыбался, типа 'да пошел ты, придурок', все ему было по фигу. Такой уж он человек, пиджак, одним словом. Лисенко закончил строительный институт и пошел на два года офицером.
  'Святка' - смешное имя. Сколько насмешек он испытал в детстве из-за этого, проклиная родителей, на чем свет стоит. Тоже мне, захотелось выпендриться. Как его только не обзывали, и Светой, и девочкой. Даже аттестат в школе ему переписывали два раза, первый раз написали вместо Святослав - Светослав...
  Дожди попортили ему все вещи: мыло, бритва, письменные принадлежности утонули где-то в грязи; насквозь промок спальный мешок и небыло никакой возможности его высушить. Пропали письма из дома, которыми он так дорожил. Но самое главное, Танина фотография промокла и разорвалась прямо у него в руках. Другой фотографии у него не было. Таню он очень любил. Учился с ней в школе. Она обещала, что будет его ждать с армии, а потом они поженятся. Святка знал, что она вышла замуж через полгода после его ухода в армию. Нашла себе какого-то фирмача и уехала, то ли в Москву, то ли вообще за границу. Но фотографию все равно хранил. Может быть, надеялся ещё на что-то? А может просто так. Вместо спальников бойцы стали использовать плащ-палатки, натягивая их в блиндажах как гамаки, в них и спали в редкие часы отдыха. Офицеры же спали в кирпичном здании, одиноко стоявщем у дороги, до войны, там была бензоколонка. Правда, у него основательно протекала крыша. Лисенко же, командир второго взвода, предпочитал спать в БМП. Питались солдаты овсяной кашей, и на завтрак, и на обед, и на ужин. Кашу эту готовили в полевой кухне, которая находилась в ПВД бригады, где-то в Кизляре, а на заставу привозили на машине. Овсянка была приготовлена тоже не из хлопьев, а наверное, из чистого овса, причем все время недоваренном, непонятно почему. Возможно, он просто не успевал свариться. Потому, что даже в желудке он не мог перевариться. Всех бойцов замучил понос. Когда боец шел в туалет, из него текла вода, и те же зернышки овса. Короче, кормили такой шнягой, похожей на корм для попугайчиков.
  На 'Краснооктябрьской' они пробыли около месяца, потом в последних числах сентября вошли в Чечню, началась война. В первый день, в составе двадцати бойцов на двух БМП они заняли высоту для прикрытия колонны. Старшим с ними был майор Ветрин. Доехали они спокойно, слава богу, до этого ночью хорошо поработала авиация. Проезжая мимо плотины, Святка увидел искареженный москвичонок-пирожок. Бомба разорвалась совсем рядом, оставив глубокую воронку. Дверь водителя была приотрыта, и из машины вываливался труп. 'Чеха' убило не осколками, а просто взрывной волной. А вот кузов-фургончик был насквозь пробит огромным осколком. Ветрин приказал остановить машины. И спрыгнув на землю, быстро подбежал к 'москвичу', вслед за ним - сержант Ерохин. Раскрыв задние дверцы, они обомлели, на них смотрело дуло АГСа, а рядом валялся ещё один труп. Майор присвиснул.
  - Во, дела! Ай да, молодцы, летчики, прямо в яблочко. Прямо в десятку! - крикнул доволный Ветрин, оборачиваясь к остальным бойцам, которые тоже попрыгали с БМП и толпились рядом.
  - Сколько нервов попортил нам этот пирожок во время ночных обстрелов на заставе.
  - Молодцы летчики. Авиация, похоже, действительно поработала на славу. Обычно чехи не оставляют трупы своих, а уж тем более не оставили бы АГС, а тут, похоже, деру дали в спешке.
  Святка брезгливо смотрел на убитых боевиков, водителю, примерно, было лет тридцать, хотя, возможно, так казалось, из-за бороды. А стрелок, наверное, был Святкин ровесник. Совсем ещё пацан, лет восемнадцати, а может и меньше. Что толнуло его пойти в боевики? Пасти бы ему сейчас баранов, да танцевать с девчонками какие-нибудь чеченские танцы. Что он здесь делает? А, что делает здесь сам Святка? За последнее время столько раз он задавал себе этот вопрос. Он мог отказаться от этой командировки. Зачем он поехал сюда? Там в части он был помощником повара в офицерском кафе, не служба - сладкий сон. Ответ напрашивался сам собой, из-за Татьяны. Когда он узнал, что она бросила его, что-то перевернулось в нем. Святка специально упрашивал командиров взять его, хотя, какой смысл от повара, который даже автомата в руках не держал. Он специально написал Тане, на адрес родителей, что едет на войну. Чтобы она пожалела! Чтобы боялась за него. Он не знал, прочитала ли она это письмо, ответа не последовало. Святка часто получал письма от родителей, но драгоценного письма так и не было. Ночью он думал о ней, представлял, как приедет домой, как она увидит его - героя, как бросится его обнимать. А он отстранится от нее и прогонит. Она будет бегать за ним, просить прощения, умолять, и, в конце концов, он сжалится над ней. Простит, и они будут вместе.
  Трупы боевиков они забирать с собой не стали, просто вытащили их из машины и положили рядом на песок. АГС оказался вполне пригодным, его Ветрин установил на башне своего БМП. Пора было трогаться. В Чечне майор бывал не раз во время первой войны, но по карте ориентировался плохо, поэтому ему помогал сержант Ерохин. До указанной высоты они добрались минут за двадцать. Сразу начали окапываться, благо, грунт был песчаный, и позиции были быстро готовы. Сложнее обстояло дело с окопом для БМП. Но Ветрин махнул рукой на это, пожалев пацанов. До прохода колонны оставалось часа полтора, когда начался обстрел.
  Чехов было всего несколько человек, может быть даже двое. Во всяком случае, бил снайпер и пулеметчик. Они не пытались атаковать, а просто огрызались огнем. Пулеметчика из пушки накрыл 'Никула', наводчик Никулин. А снайпер ушел, а может, затаился. Во всяком случае, ребята старались лишний раз не высовываться. Святка сидел в одном окопе с пулеметчиком 'Суханом'. Настоящая фамилия его была Сухарев, но в армии так уж повелось, что нет ни фамилий, ни имен, только одни клички. Сухарев - Сухан, Бутаков - Бутик, Стаканов - Стакан и т.д.
  Короткий бой закончился и Сухан начал свой рассказ. Рассказывал он о своей девушке, и Свят заслушался. Сухану было двадцать лет, звали его Олегом, родом он с Волгограда. С детства занимался плаванием, даже сдал на 'мастера спорта'. Он должен был уволиться в ноябре, то есть, через два месяца.
  - Значит, сидим мы с пацанами, втроем выпиваем на пляже, а время уже около двенадцати ночи. Уже изрядно набрались, балдеем, поигрываем в карты. И вдруг, слышу по середине реки крик - 'Помогите!Помогите!Тону!' Кричит баба. Хорошо, я одеться не успел, был в одних плавках, хотя уже и холодать начинало.Как услышал, так сразу и рванул на помощь. А ночь такая, что ничего не видно. Откуда кричат? А она, как назло замолкла. Ты где, бл.? Ору. Нашел еле-еле. Выташил на берег, она уже воды нахлебаться успела. Вытащил к тому месту, где с пацанами сидели. Откачали. Бабища красивая, смотрю. Но не русская. Тут к нам две её подружки прибежали. Тоже слышали, что она тонет. Так, потом весь вечер в шестером и провели. А на следующий день, я её в кино пригласил. Стою, жду у киоска, где договорился о встрече. Цветы купил, как положено, понравилась она мне больно. Ну, вот, стою жду, и вдруг, подъезжает мерседес, и из него выходит моя девушка. И водитель, здоровенный такой мужик. Ну, думаю, попал! Но, особо не переживаю, ничего такого ведь я не сделал, только цветы так опустил и глазки тоже потупил. А этот мужик подходит и давай благодарить, что я его дочь спас. Отец он её, понял! Фирмач крутой. Денег куры не клюют. А звать её Астанда. Отец нас в кино и отвез на своём 'мерсе'. А потом, ещё и на ужин меня пригласил. А потом в ресторан. Короче, начал я с ней дружить. Но пальцем ни-ни. Только целовались и то, только, тайно. Они абхазы, у них обычай такой. Или женись, или дружи. И просто так, жить вместе, нельзя. Её папа мне потом даже мерс свой давал. Он бы, конечно, мог бы меня от армии отмазать, но слишком правильный, считал, что мужик должен отслужить, а потом уж и жениться.
  - Да..., - протянул Святка, завидуя своему товарищу. Хотел бы и он рассказать, что-нибудь такое. Но у одних жизнь хороша, а другим - ни шиша. Он думал, если даже Сухан такой жестокий, которого боялся весь младший призыв, Сухан, который издевался, измывался над новобранцами, способен на такие чувства... Вообще, наверное, на этой войне собрались лучшие российские парни, наводчик Никула из Нижнего, Дубина - механник БМП, он был из Перми, Бычок - рядовой, Бычков, не помню, откуда он приехал...
  Через несколько часов Ветрину сообщили, что колонна прошла успешно, не считая нескольких автоматных очередей из 'зеленки' прямо у въезда в Сары-Су, и одного фугаса, который вовремя обнаружили саперы. Майор скомандовал собираться, надо было успеть до темноты добраться до своих. Иначе можно было заблудиться в извилистых дорогах Чечни, тогда ничего хорошего не жди. Можно было даже попасть под обстрел своих, офицеры, помнившие первую чеченскую компанию, были на нервах и запросто могли пальнуть в темноте по своим. До полка они добрались без приключений. А в полку уже кипела работа, все суетились, рыли окопы, окапывали боеприпасы, делали ещё что-то. В село потемну решили не входить, а расположились неподалеку, расставив охранение. А утром их собрал командир штаба полка - подполковник Гасанн и долго говорил о долге перед Родиной, и перед погибшими товарищами. 'Чечня объявила официально о начале боевых действий против федеральных войск, со вчерашнего дня началась контртеррористическая операция, участниками которой вы все являетесь. Вы являетесь участниками боевых действий в Чечне...'
  Около часа дня вошли в село, печальное зрелище предстало перед ними. Дома были брошены жителями, потоптанный виноград, перебитый скот. В одном дворе валялось около десятка побитых кур. Местные ничего не хотели оставлять нам. Вокруг ни души, ни одного старика во всем селе, все бежали, и, скорее всего, не ранее чем сегодня утром. Святка не слазил с БМП грабить дома, то, что осталось. Он молча сидел на броне и смотрел на всю эту суету. Старшина роты - прарорщик Чистяков где-то всё-таки нашел двух живых кур, и держа их за шеи, окрикнул Свята.:
  - Не спи, замерзнешь! Иди сюда! Руби головы!
  Взяв кудахтующую курицу, Свят ударил её саперной лопатой по шее. Потом ещё раз и ещё. Затем вторую, разделавшись с ними, отдал их старшине, а тот забросил их в кузов грузового 'Зила'. Кто-то из солдат нашел в каком-то сарае сотню, другую, яиц, местные, наверное, вспешке не успели их побить. Из всей этой суеты выделялся капитан Макаров. Он спокойно ходил между домами и внимательно за всем наблюдал. Что-то ему не нравилось. Он как будто предчуствовал беду. Как будто, в воздухе веяло чем-то опасным. Что-то должно случиться. Свят тоже почуствовал это, тогда в первый раз. Это он потом понял, что это и называют шестым чувством. Он не сводил глаз с Макарова, и Макаров, проходя мимо, остановил свой взгляд на Святке, их глаза встретились на несколько секунд. Капитан отвел взгляд, скомандывал: ' По машинам! Хорош мародерствовать!' - и дал пинка какому-то солдату, тащившему целую охапку кукурузы.
  Про капитана Макарова ходили разные слухи, во время первой Чечни он был командиром разведроты, и где-то в Грозном роту сожгли, остался только он да несколько калек-солдат. После этого у него потекла 'крыша' конкретно. Вернушись часть, он избивал солдат по малейшему поводу, и так, без повода. Разведку гонял и днем, и ночью. Слухи дошли до командира полка, и капитана перевели в простую мотострелковую роту зампотехом и пригрозили уволить из части подчистую, если солдаты будут на него жаловаться. Еще в части, когда он был ответственным, ночью будили солдат его крики: 'За мной! В атаку! Прикрой!' Каждую ночь во сне всё в атаку ходил. Это была одиннадцатая его командировка в 'горячие точки'. Она же и последняя, уехал он от нас в декабре, и говорят, спился окончательно. Боевой офицер с орденами и медалями, прошедший огонь и воду. Вот такова судьба настоящего офицера.
  Свят уже собирался устроиться на броне, когда его окликнул старшина:
  - Чембаков! У тебя машина дома есть?
  - Есть, товарищ прапорщик, - ответил Свят, вспомнив отцовский старенький гнилой 'мосвичонок'.
  - Садись за руль, - старшина кивнул на 'Урал'. Митрошника зацепило пулей при въезде в деревню, снайпер пальнул по водителю. Пуля прошла прямо через 'бронник', который висел на дверце кабины, и вошла через руку в бок Славке Митрошкину. Ему оказали первую помощь, а теперь готовили отправить в госпиталь в Кизляр. Водителей больше не было.
  - Садись, водителей больше нет!
  - Товарищ прапорщик, машина-то у меня есть, но ездить я не умею! Отец никогда не пускал меня за руль.
  - Ты, что не понял? - это приказ! Быстро пошел!
  Вздорный характер прапорщика Чистякова знали все. Спорить бесполезно, а то можно и нарваться, рука у старшины - тяжелая. 'Урал' взяли на буксир, Свят сел за руль. В кабине кроме него спал какой-то пьяный вдрызг офицер. Его спрятали сюда подальше от глаз начальства, он был Святу незнаком, наверное, с автороты.
  Свят сначала боялся, дорога не бетонка, а так, песок с кочками, с резкими подъёмами и ямами. Потом привык, и даже на ходу открыл банку тушонки. Одной рукой держал руль, а другой ложку. Но, все равно, когда через пару часов колонна встала, наверное, сломалась одна из головных машин, Свят вылез из машины и побежал к старшине.
  - Товарищ прапорщик, мне вылазить?'- с надеждой спросил он.
  - В Грозном вылезешь! Живо в машину!
  
  Ближе к вечеру они нашли стоянку. Нужно было развернуть и поставить машину ровно в колонну, а у Свята это не получилось, он затормозил, но слишком поздно и врезался в зад машине, которая его тащила. Разгневанный водитель подбежал и распахнул дверь.
  - Ты что, урод, забыл, где тормоз, не мог руль вывернуть? - он попытался схватить Свята и выволочь из кабины, но сзади возник капитан Шилкин.
  - Не мог! Это пехотинец!
  Водитель сразу притих и только протянул:
  - А-а-а...
  - Молодец Чембаков, - капитан похлопал Свята по плечу. - Завтра тебя сменим. Ступай во взвод.
  С этого дня начались военные будни. На удивление война была очень однообразна и изматывающа. Днём колонна шла спокойно, только часто попадались мины и фугасы. Ближе к вечеру останавливались где-нибудь в поле и начинали окапываться. А ночью наши позиции обстреливали 'чехи', мы огрызались как могли. А утром опять грузились и ехали. Вечером опять - окопы, ночью - обстрел. Солдаты не высыпались. Задача была - выйти на берег Терека и образовать некий санитарный кордон между Чечней и Дагестаном. На мой взгляд, глупая идея если уж давить, то всех до конца.
  В начале октября остановились у 'Двух братьев'. Не знаю, почему так называется это место, недалеко от станицы Гребенской. Наверное, из-за двух гор, которые похожи друг на друга.
  Свят стоял на посту с Выбором, ефрейтором Выборновым, когда к ним подошел старый 'чех', лет около шестидесяти, принес две пачки примы. Спросил о службе.
  - А вино у вас есть в деревне? - спросил Выбор.
  - Да нет, откуда - сухой закон. Недавно внучку замуж отдавал, собрали в деревне все, что было. У соседа Тагира бутылка водки с незапанятных времен оставалась, так целого барана прошлось ему отдать.
  - А конопля? - не унимался Выборнов.
  - Да она плохая, специально здесь никто не сажает, да и не курит. А вон, видишь, вон те шишечки? - чех указал на поле, заросшее какой-то ботвой, похожей на огурцы. На больших лопухах висели шишечки, действительно напоминающие бешеные огурцы. Вот вам кайф, семена ешьте, получше всякой 'травы'.
  Чех ушел. А Выбор сорвал одну шишечку и разломил, там действительно было множество семян, крошечных коричневого цвета.
  - Смотри Чемба! Вечером на пост заступим и нажремся.
  
  Они дежулили всю ночь, и сейчас их должны были менять Сухан и Бычок.
  Сухан шел неторопливо, таща за собой ПКМ, он ещё не продрал глаза, наверное, досматривал сон. Сзади него плелся рядовой Бычков.
  - Сухан, нам тут кайф показали местные, - Свят рассказал им про чудесное свойство шишечек. - Получше травы, говорит.
  Услышев это, ребята оживились.
  - Попробуем!
  - Взвод стоит отдельно и из офицеров здесь только Лисенко. Да и тот не вылазит из своего БМП. Давайте, только не спалитесь, потом нам расскажите, а мы уж вечером, когда вас сменим.
  Они с Выбором двинулись к палатке, её связали из нескольких плащ-палаток. Там собралась вся ночная смена и готовилась ко сну. Выбор рассказал про шишечки, и Гусь, Гусяткников, побежал, сорвал сразу три штуки, на вечер.
  Святка уже спал, когда в палатку ворвался возбуждённый Сухан.
  - Вот это вещь! Я одну съел, из меня энергия прёт, я иду, прямо подпрыгиваю - как будто грамм двести водки грохнул! Я сейчас ещё одну сожру! - смеясь, он убежал назад, на пост.
  Чудеса начали твориться вечером, когда их разбудили, прибыла машина с сухпаем. Гусяткинов все-таки не дождался вечера и съел одну шишечку днем и теперь с трудом выползал из палатки. Он шарил в траве, как будто что-то искал, при этом ещё бормотал себе что-то под нос. Его заметил старшина, который приехал с машиной и привез несколько пар новых сапог.
  - Гусь, ты чего?
  - Где же палатка? Где же я спать буду?
  Примерно в тоже время со стороны первого поста раздалась пулеметная очередь, потом ещё одна. К ней присоединился автомат. Били Бычок с Суханом.
  - К бою!!! - скомандывал Лисенко. Все ринулись по местам. Никула полез в башню к прибору ночного видения. Только старшина в полный рост двинул в сторону поста. Свят смотрел во все глаза, но никого не видел. Вскоре стрельба прекратилась.
  - Что же случилось? - спросил Леон, который лежал рядом со Святом. Леонов все еще продолжал напряженно всматриваться в оптический прицел, когда снизу раздалось: 'Отбой!'
  Вскоре увидели такую картину, старшина тащил Сухана, у того шла носом кровь, другой рукой Чистяков волок Бычкова. Он их погрузил в кузов машины и увёз к ротному. Капитан Шилкин приехал незамедлительно, выстроив всех, он осмотрел каждого и выявил всех ненормальных. Кто жрал шишечки, всех их зобрали в расположение первого взвода. У ребят вообще унесло 'крышу', начались галлюцинации, они не понимали, где они. Им мерещилось, что вокруг 'чехи' на танках.
  - Вы, что бля! Тяните в рот все, что попало! Местные надоумили? Это же белена! Семь человек выбыло из строя, а если сегодня нас атакуют?! - злился ротный.
  На следующий день ребятам стало хуже. На третий день их отвезли в госпиталь в Кизляр. Это на самом деле была белена (беладонна), очень ядовитое растение, вызывающее необратимые изменения мозга и галлюцинации. Старшина всем виновниками сломал носы, а одному повредил глаз. В рапорте написали, что солдат пострадал, находясь в бреду. Так 'чехи' нанесли нам удар без единого выстрела, вывели сразу семерых.
  Правда, шестеро вернулись спустя неделю, в госпитале смогли их откачать, но все равно белена оставила глубокий отпечаток на их психике. Седьмого отравили на лечение домой.
  Через несколько дней мы вышли на берег Терека в районе станицы Шелковской. Перед нами здесь стояли десантники. Они оставили после себя неглубокие окопы, стрелянные гильзы и потоптанный виноград. Он валялся везде, что сомнения не оставалось, где-то рядом сад или виноградное поле. Святка рыл окоп вместе с Леоном, тот все посматривал на раздавленный виноград и говорил вслух.
  - Интересно, где же этот виноградник? Далеко ли отсюда? Слушай, Чемба, давай я сгоняю на разведку? Покопаешь один?
  - Ладно, не вопрос, ягоду поделим.
  - А куда мне её набрать? Дай мне свою каску.
  - Да, ты хотя бы одну свою набери.
  Но каску всё таки дал. Леон ушел и не заставил себя долго ждать, принес обе полные каски винограда. Кроме винограда принёс ещё лук и чеснок.
  - Вот это да, - удивился Свят.
  И они, усевшись на край окопа, стали с аппетитом есть ягоду. И мысли у обоих были очень хорошие. Вспоминался дом, и как будто, не было войны, и этой дурацкой армии, как будто, они два старых друга просто вышли на пикник, на природу.
  Леон был родом из Тулы, несмотря на плохое зрение, стрелял очень отменно, поэтому и получил СВД. По характеру был замнутым, в армии на таких, как правило, все ездят. Он не мог постоять за себя, но в бою на него все надеялись, потому что бил он без промаха. Ещё на заставе 'Краснооктябрьской' уложил не одного 'чеха'. Свят не знал кем был Леон на гражданке, и тот, лопая виноград, вдруг начал рассказывать о себе.
  В Туле он жил вдвоем с матерью, родители его развелись очень давно, отца он совсем не помнил. Его отец жил в Киеве и сильно пил. Хотя работал элетронщиком в каком-то НИИ. Деньгами он никогда не помогал, кроме того, что исправно платил алименты, и к сыну никогда не приезжал.У Леона фамилия Леонов, и как оказалось, звали его Сергеем. Сергей учился в школе еле-еле, правда, все-таки сумел закончить одинадцать классов. Потом работал на заводе токарем. Денег им с матерью вполне хватало, Сергей не пил, у него некогда не было девушки, да и друзей тоже не было, а одевался он скромно. Всю зарплату отдавал матери, оставляя себе только на сигареты. Леон мечтал разыскать своего отца и наладить с ним отношения...
  
  Капитан Шилкин строго-настрого запретил подпускать местных к нашему расположению. Потому, что мы опять стояли повзводно, нас было чуть более двадцати человек, а до первого взвода было почти три километра. Случись что, мы могли расчитывать только на себя. Месные не просто так подходят к нам, разведуют, пересчитают, сколько нас, и кабздец! Поэтому, завидя приближающуюся машину, они с Леоновым вышли на дорогу. Машина была гражданская, микроавтобус, фары включены. Чеченцы специально ездили с горящими фарами, типа не скрываются, что бы наши не пальнули издалека, или от нечего делать кто-нибудь не жахнул из пушки. Свят дал очередь вверх, автобус остановился. Из него вышел водитель и направился к ним, видно хотел, что-то обьяснить, чтоб разрешили проехать. Но не тут-то было. Свят ещё раз выстрелил, теперь уже под ноги чеченцу.
  - Уёбывай! - заорал он. Чех недоуменно развёл руками, типа возмущаясь, не понял. Он только на миг приостановился и теперь опять направился к ребятам. Леон демостративно присел на колено, поднял СВД и взял чеха в прицел.
  - Уёбывай!
  На этот раз до 'чеха' дошло. Развернулся и пошел к машине. До тех пор, пока он не уехал, Леон держал его в прицеле. На выстрелы прибежал ротный.
  - Молодцы парни! - похвалил он солдат. - Чтобы ни одна обезьяна ближе километра не приближалась.
  В ту ночь на посту у виноградного поля дежурил рядовой Мартынов, он весь день копал блиндаж для Шилкина, и не смог сходить затариться виноградом, как все остальные. То, что ему дали друзья, он давно съел. Может по-быстрому сгонять? Надрать полную каску, потом сидеть на посту и трескать виноград, тогда и ночь покажется не такой скучной. Но если ротный узнает - берегись! Или ещё чего доброго пойдет проверять пост, а его нет. Черт! Надо-то всего пять минут, даже меньше! Поле-то вот оно. Так он терзал себя почти часа два. Потом решился, автомат он оставил, чтобы не мешал, спрятал его вглубь окопа и накрыл сидором. Если Шилкин действительно пойдет с проверкой, то может запросто забрать автомат и унести его с собой, и даже виду не покажет. Тогда придется идти к нему докладывать, получишь таких пиздюлей. Такие случаи уже были, офицеры забирали оружие у спящих на посту солдат и прятали. А так можно сказать, что ходил по нужде, отмазался бы как-нибудь. Решившись, он побежал, добежав до первого куста, начал рвать ягоду обеими руками в каску, он топорился. Собирался уже бежать назад, как вдруг услышал приглушенный разговор. Кто-то говорил по-чеченски, совсем рядом! Мартын притих, ночь была очень темная, но все же он увидел их. Чехи! Четверо! Они шли в полный рост, но старались ступать, как можно тише. Сердце у него ушло в пятки. Он сидел, не шелохнушись. Слава богу, они не заметили его. Мартын, вытряхнув из каски виноград, кинулся к окопу. Добежав, схватил автомат и сразу же дослал патрон в патронник. Что делать? Доложить ротному? Но, он боялся, что получит по роже за то, что покинул пост. Черт! Он кинулся к следующему посту, там был Бутик, рядовой Бутаков и Калинин. Они вообще никуда не смотрели, а сидели на дне окопа и трепались за жизнь.
  - Парни! Чехи!!!
  - Чего? - не поняли они.
  Но, увидев бешеные глаза Мартына, высунулись и стали наблюдать за полем. Мартынов сбивчиво объяснил, что случилось, и метнулся назад на пост. В эту ночь винограда ему больше не хотелось. Ротный всё равно узнал об этом происшествии: Калина утром доложил ему. Калина, ефрейтор Калинин, он же - Жополиз страшный. Потому и ефрейтор, а не рядовой. Но на удивление всех Шилкин никак не отреагировал на это, просто спросил, где именно видели 'чехов'. Долго рассматривал следы, а потом запретил всем ходить на виноградное поле.
  После Шелковской мы стали отступать по старой дороге, опять Два брата, станица Гребенская, Сары-су. Мы ехали под Хасавюрт, там, в горах есть такой поселок Зандак. Боевики засели там мощно как в крепости. И федералы не смогли взять его штурмом, а просто обошли его и заблокировали. Мы ехали туда. На протяжении этого пути колонна два раза подвергалась обстрелам. Первый раз около Сары-су, по головной машине боевики долбанули из гранатомета, к счастью не попали и стали бить из автоматов. Бой длился недолго, наверное, чехов было немного, да и врасплох они не смогли нас застать. На удивление быстро заработала наша зенитка. Благо, она находилась не в конце колонны. Заговорили пушки БМП. Вслед удирающим 'чехам' выдвинулась разведрота. И как уже потом стало известно, перебила всех до единого.
  Спустя нескольких лет, много раз приходилось слышать, если на колонну напали - вызывай вертолеты и они всех накроют. Вроде бы логично, зачем бросаться в погоню? Зачем рисковать жизнью людей? За те полгода в Чечне Свят видел вертолеты в бою только два раза. Где она эта авиация? Не все так просто. Во-первых, 'чехи' устраивают засады в лесистых горах, где даже осенью, с воздуха трудно кого нибудь выследить. Во-вторых, в Чечне очень часто туман, особенно в горах. И вообще, Свят не помнит, чтобы ротный когда-либо вызывал 'вертушки', хотя бы по той причине, что в полку их просто нет. А откуда вызывать? Кого просить? Другое дело идет войсковая операция. Тогда вертолеты заранее готовят. Так и в этот раз ушли разведчики. У нас были потери. Во время перестрелки погибли два солдата с первой роты и ранены солдат и старший лейтенант все с той же первой роты. В машину взода МТО попала пуля и прошла между рук у двух солдат, порвав шевроны, и попала третьему в шапку. Вот везет ребятам! Пусть отмечают день рождения!
  Второй раз обстрел был уже у Хасавюрта, но, скорее всего, это были не боевики, а местные. Потому, что кроме автомата ухали ружья. Потерь не было.
  Хасавюрт это уже Дагестан, но населяют его на половину чеченцы. Офицеры рассказывали, что в первую компанию, именно здесь боевики, прикрываясь стариками и женщинами с детьми, разоружили первый батальон нашего полка. Проезжая по улицам города, мы ясно видели ненависть на лицах жителей. Один какой-то урод, поймав взгляд Свята, показал ему - выразительный жест, провел ладонью по горлу. Свят в ответ показал ему - 'хер тебе!'
  - А ну, отойди от машины! - страшным голосом заорал Святка, когда какой-то шкет лет десяти подбежал вплотную к БМП. Тот, испугавшись, рванул прочь. Хрен его знает, вот подложит гранату!
  Город не понравился. И солдаты почуствовали облегчение, когда проехали его. Остановились прямо напротив Зандака, на соседней горе. Отсюда все село было, как на ладони. Но все равно слишком далеко, чтобы что-нибудь рассмотреть, видны были только очертания домов. Разведка показала, что там обосновалось около шестисот боевиков. Солдатам наконец-то прислали палатки. Маленькую для офицеров, и большую для бойцов. Ещё привезли печку для полевой кухни. Правда, хотелось бы с форсунками, чтобы топилась соляркой. Приехал повар-срочник Петруха. Наконец-то! А то в последнее время питались сухпаем. Солдатский сухой паек состоит из трех банок консервов - две банки с перловой или рисовой кашей, и банки тушёнки, плюс два сухаря из черного хлеба, три пакетика чая и шесть кубиков рафинада. Святка обычно съедал все в один присест, и потом сутки терпел без еды.
  Капитан Шилкин сказал, что на этом месте они проведут всю зиму, поэтому надо обустраивать быт. Началась подготовка. Сперва выкопали окопы с путями сообщения вокруг всей заставы. Оборудовали доты и блиндажи. Надо было соорудить баню, решено было построить её подобно блиндажу. Сначала выкопали большую яму и в ней собрали сруб. Приходилось спускаться с высоты пилить в лесу деревья и таскать огромные брёвна в гору. Ничего, справились. Баня была готова, в неё установили печку буржуйку и обложили камнями. Под горой обнаружили источник, таскали воду в бачках. Сруб сделали небольшой. И банька получилась человек на пять. Но по очереди можно было помыться всей роте. Палатки тоже отапливались буржуйками: одна печурка стояла в маленькой офицерской палатке, а в ротной - две печки. Каждое утро роту строили на зарядку. И все бежали за дровами. Там, в одном месте лежали горы старого сушняка. Ночные обстрелы нас здесь не тревожили. 'Чехам', наверное, было неплохо в Зандаке и они не собирались оттуда драпать. Позже привезли кровати! Представляете, настоящие кровати! А до этого солдаты спали просто на 'бронниках', вещмешках, повезло тем, у кого остался спальный мешок, но большинство их потеряло во время бесконечных переездов. Теперь спали на кроватях. Правда, всё равно в одежде. Отбой был в 19-00 потому, что это был ноябрь-декабрь, и в это время уже ничего не видно, а подъем в 7-00. Вы представляете, спать двенадцать часов для солдата. Приходилось, правда, время от времени ходить в караул. Зато после караула - целый день спать!
  Стоял январь, погода была теплая. Святка торопился, он опаздывал на свидание к Татьяне. Они всегда встречались у телефона - автомата, который висел у входа в магазин 'Планета'. Свидание назначено на девять вечера, Святка опаздывал на десять минут, а Таня не любила ждать. Успею - успокаивал он себя, быстро шагая по улице. Ещё один квартал. Вот он её видит, вон она стоит, звонила, теперь кладет трубку и собирается уходить. Святка побежал бегом и вдруг спотыкается на мокром льду, и летит, не падает, а летит, летит в бездну. ТА-НЯ!!!
  Святка очнулся. Он сидит на кровати и орёт на всю палатку.
  - Ты чё, придурок!? - проснулись соседи.
  - Бабу свою вспомнил?!
  Святка ничего не ответил, пришёл в себя и опять лег на подушку. - Ну, почему? - пронеслось у него в мозгу. На следующий день он опять писал ей. Такое слёзное письмо: '...умоляю тебя ответь. Только не молчи. Я люблю тебя! Только не молчи!' Таня молчала. Свят получал письма из дома, но сам домой писал нечасто. В основном, отписывался для вида. Типа того, что все в порядке, не волнуйтесь, жив, здоров солдат Петров. Однажды родители даже потеряли его, писали в часть, чтобы сообщили о судьбе солдата. Да, а что им писать? Война идет. В начале декабря от нас уехал капитан Шилкин, его провожали всей ротой, когда машина отъезжала, стреляли в воздух. Прощальный салют. Знали, что больше его не увидят никогда, он твёрдо решил уволиться из армии. С ним вместе уезжали старшина Чистяков и капитан Макаров. Шилкин тоже разрядил свой автомат в воздух. Он был рад, что едет домой в Нижний, что сделает жене подарок в канун нового 2000 года. Его третья жена, Елена, была ещё совсем девочкой. Совсем недавно закончила эконоческий институт, а сейчас работала в какой-то строительной организации. Причем не экономистом, а секретарем. От двух других браков у него было два сына, от каждого по одному. Ротный был хорошим командиром. Многие так считали, хотя он и бил солдат палкой-колом от палатки, но это же в целях воспитания.
   Старшина же ехал домой не надолго, всего на несколько недель, у него никогда не было, ни жены, ни детей. Дома его ждали родители и подруга, с которой он был уже несколько лет. Чистяков начал свою службу на таджико-афганской границе ещё срочником, в 87-ом году, там и получил свою первую контузию. А потом контракт и понеслось, все 'горячие точки' его. Свят мог с полной уверенностью сказать, что старшина был самым мужественным из роты. Сам по себе накаченный, под два метра ростом. Он не боялся ни чего. Во время ночных обстрелов в Кизляре, тогда чехи долбили нас из АГСа, он шел в полный рост вдоль наших окопов, и играл на аккордеоне, который специально взял с собой из части, играл 'катюшу', гимн СССР, и популярные в то время песни... Он воевал всю жизнь. И уже не представлял себе другой. Грязь, палатки, смертельная опасность, без этого он уже не мог. Ему хотелось, чтобы все время шла война, и чтобы было кого убивать.
  У капитана Макарова не было детей, а с женой они развелись уже давно. Дома его ждала только мать. Да и матери он сказал, что уехал в комадировку на полигон в Мулено. Боялся её потревожить, у неё больное сердце. Хотя, она, наверное, догадалась обо всем. Макаров тоже любил войну. Любил в пивбаре рассказывать о своем боевом прошлом или похвастаться наградами.
  Я не люблю войну. Все войны это безумие. Под маской патриотизма скрываются политики слишком старые и слишком трусливые, чтобы в них участвовать. Нет, я не люблю войну, а ещё меньше политиков, но я испытываю уважение и симпатию к простым солдатам. К таким офицерам как Шилкин, Чистяков, Макаров.
  Вместо ротного приехал старший лейтенант Немов, а вместо зампотеха Макарова - прапорщик Сидорович. Немов сразу же начал наводить в роте свои порядки. Развод, зарядку. Короче, придумал кучу уставных глупостей, которые абсолютно не уместны во время боевых действий. Мало того, часто занимался рукоприкладством, по малейшей провинности солдата, он бил его по морде. Немов был невысокого роста, ходил в очках и всё время щурил глаза, наверное, очки не спасали. Из-под постоянно расстегнутого кителя торчало небольшое брюшко. К нам в часть он перевелся из Северо-Кавказского округа, где его служба не сложилась из-за жестокого отношения к солдатам. На войне он был первый раз, срочную службу служил в Хабаровске в учебном полку. После армии долго мыкался, потом контракт, офицерская школа. И вот он здесь.
  Сидорович занимался с механиками БМП. Известно было, что сам он был из Нижнего и срочку служил здесь же в части, в Чечне первый раз. На вид ему было около двадцать трех. Он занимался чисто с техникой и в дела роты не лез. В двигателях уж больно хорошо он разбирался, в отличие от капитана Макарова. Ходил вечно перемазанный мазутом и маслом, потому что, сам все делал. Водители были в восторге от него.
  Немов водил дружбу с местными 'дагами'. И теперь, каждый вечер в офицерской палатке шла пьянка. Оттуда часто доносились крики: 'Аллах Акбар! или 'Слава ВДВ!'. Когда Немов напивался, начинал отрываться на солдатах, причем выбирал того, кто послабее, тех, кто не мог ответить. Обычно, это были новички-'духи', которых привезли в ноябре. Немов, сам невысокий да и в плечах-то не очень, находил самых маленьких и избивал их чем попало, от кулаков и кончая саперной лопаткой. Земляку Свята, Сереге Сараеву, сломал нос и два ребра только за то, что тот закурил на посту. Свят специально внаглую при ротном прикуривал, интересно было посмотреть на его реакцию. Но тот даже виду не показал. Короче нехороший был тип. Он никому не нравился, даже офицерам. Вообще трусливый, злобный человечек - нехорошая комбинация для этого места, тем более для командира роты.
  Где-то в середине декабря Исмаил, так звали одного из 'дагов', друзей Немова, сообщил, что у него пропал отец. Уехал на лошади в поселок три дня назад и не вернулся. К ночи первого дня пришла его лошадь. Что могло случиться со старым даргийцем? Да, что угодно! Чтобы угодить своим новым друзьям Немов снарядил поисковую группу из восьми бойцов. Даже замполит захотел отправиться на поиски. На двух БМП направились по предполагаемому маршруту. Хорошо было вырваться с заставы, где безвылазно просидели два месяца. В декабре в горах снег, деревья под тяжестью снега склонились к дороге, как-бы образуя тунель. Красиво.
  - Стойте! - закричал Святка, ему показалось, что недалеко от дороги лежит человек. - Вон там! - он показал в сторону находки рукой. Остановились, спешились, подошли. Действительно, лежал труп человека. Лежал лицом вниз. Исмаил узнал его, это был его отец. Он подорвался на растяжке, которую 'чехи' установили на дороге, а потом видимо кто-то нашел его и оттащил в сторону. Не местные, скорее всего наши, просто видимо, не хотели возиться с трупом. Да, здесь трупы встречаются довольно часто, они ни кому не нужны, ни кто их не убирает. Старого 'дага' отвезли в Алмак. Где сын забрал его. Больше Исмаила мы не видели на нашей заставе.
  Двадцать шестого декабря начался штурм Зандака. Всех подняли по тревоге: небольшая группа 'чехов' пыталась пробиться в Дагестан. Встретили их огнем из пулеметов и АГСа. Оставшиеся в живых попытались укрыться в 'зеленке', что была слева. Да какая зеленка в декабре? Но там их ждал новый сюрприз, еще с капитаном Шилкиным саперы установили там около двух десятков мин и растяжек. Ни кто из них не смог уйти.
   Я часто задавал себе вопрос: 'На что надеялись 'чехи', отсиживаясь в Зандаке?' Тогда я не мог сам себе ответить, я представлял себя на их месте. А сейчас я думаю, что все дело в международной конференции, которая должна была состояться в конце января. Они надеялись, что международная общественность свяжет нам руки. Отсюда и спешка нашего командования, надо было покончить с 'чехами' любой ценой в самые кратчайшие сроки. В тот же день начался штурм Грозного, война набирала новый виток. Вообще руководство нашей страны постаралось оградить себя от международных нападок. Не было ни слова о войне или хотя бы о том, что на Кавказе происходит вооруженый конфликт. Все это скрыли за ширмой 'контртерротистической операции'. Потери федеральных сил сильно приуменьшались. Зато все средства массовой информации наперебой сообщали об успехах федералов в уничтоженнии бандитов, именно бандитов. Само понятие 'контртеррористическая операция' абсолютно не подходит под те события, которые там происходили, с участием танков, вертолетов, бомбовых ударов авиации. 'Контртеррористическая операция' больше напоминает какую-то милицейскую операцию. Под это мы и 'косили'. В прочем, это лично мое мнение, кто-то с ним может не согласиться, возможно, я ошибаюсь в силу своей необразованности.
  Мы в спешном порядке начали собираться, нас бросили на зачистку Зандака. К нам приставили сводный батальон Уральского СОБРа. Это были отличные мужики, всегда буду вспоминать о них с удовольствием. Все как один - здоровяки, высокие, настоящие 'псы войны'. Они работали группами по городам, откуда прибыли. Мне особенно понравился Челябинский СОБР, все действия у них были отлажены, никаких ошибок, ничего лишнего. Профессионализм этим и отличается. Я даже познакомился с их командиром, жаль не помню его имени, здоровый такой мужик под два метра ростом. Он ходил в потертой милицейской форме, лысый, борода густая, на плече РПК, майор. Если он жив и теперь, то дай бог, ему крепкого здоровья и долгих лет....
  Схема зачистки была простая: в село, взятое десантурой в обхват, входили внутренние войска и СОБР. Причем, входили группами с разных сторон, чтобы исключить просачивание боевиков. СОБР проверяет дома изнутри, проверяет документы у местных жителей. ВВ обеспечивает прикрытие. Хочу отметить, что зачистки производятся только органами МВД и внутренними войсками. Непонятно, почему в картине В.Бортко 'Честь имею' село зачищают десантники.
  После проверки подозрительных доставляют в группу фильтрации. Святу угораздило попасть именно в фильтрпункт. Сюда доставляли подозреваемых в пособничестве боевикам или участии в незаконных вооруженных формированиях. Причем, веских доказательств никогда не было. Доказательством могло быть и то, что человек случайно натер плечо, и то, что он живёт один, а имеет много скота или кур. Одного даже привели для допроса потому, что тот сильно волновался, разговаривая с офицером.
  - Ты что-то от меня скрываешь? А ну-ка, покажи свое плечо и колени! Паспорт?! Пойдешь с нами!
  Человека доставили к нам только за то, что он сильно разволновался, здесь он подвергся форсированному допросу, допросу с пристрастием, после чего совсем сломался и был с миром отпущен. Ему повезло. За то, что не имеешь паспорта, любого могли доставить в фильтр. А тогда, в январе-феврале 2000-го, паспортов не было более чем у половины горного населения Чечни. Чтобы получить паспорт Чеченской Республики Ичкерия, нужно было выложить довольно кругленкую сумму. Это при том, что работы не было ни у кого, мало того, не выплачивали пенсию совсем. Короче, паспорт был местным не по карману. А доставка к нам для некоторых заканчивалась очень печально. СОБРовцы не принимали участия в допросах, не связывались с этой грязью. Форсированными допросами занимались разведчики, не особисты, а наша войсковая разведка. Специально этому их никто не учил, поэтому методы пыток они придумывали сами. Пытали током, надевали на голову целлофановый пакет, перекрывая доступ воздуха, короче, особо не церемонились. Нередко после этого люди могли просто исчезнуть. В прочем разведчикам было абсолютно по барабану, кого допрашивать, потому, что в то время все жители горных сел были связаны с боевиками, и как минимум, оказывали им помощь. А благодаря нашей разведке, мы обнаружили несколько складов оружия, задержали много участников НВФ.
  В Зандаке же все было не так. Когда вошли туда, ещё продолжался бой на окраинах села. Десатники выкуривали 'чехов' из домов, из подвалов, из потайных нор. Часть боевиков укрылась в небольшом перелеске, их окружили и долбили по ним минометами. Вкруговую вокруг села были мощные укрепления с подземными ходами и бомбоубежищами. Поэтому, все старания нашей авиации не принесли ожидаемого результата.
  Святка шел в паре со своим другом Шабаном, когда неожиданно из маленького окошка, расположенного в стене какого-то курятника, ударил пулемет.
  - Ложись!- крикнул им Василь, бывалый СОБРовец, который прикрывал их сзади. Они рухнули на снег, пытаясь сильнее прижаться к земле. Пулемет долбил непрывной очередью. Похоже, что чех был не в себе и очень напуган. Подполз Василь.
  - Так, сынки, сейчас только не подведите меня. Бейте ему по нервам, чтобы носу не высынул. Окошко маленькое, и сектор обстрела у него небольшой. На счет три я побегу, вон к той бочке, там он меня не достанет. Ну, давай, пацаны!
  Свят с Шабаном высунулись из-за ухабика, за которым прятались от пулемета, и открыли сумашедший огонь. Шабан выстрелил из подствольника, но от волнения промазал и попал в стену сарая. Граната взорвалась поверх стены, не повредив её, но на несколько секунд пулемет смолк. Этого хватило Василю, чтобы добежать до бочки. Но тут с чердака в доме напротив ударил автомат, Василь залег.
  - Черт, как хреново попали! - промелькнула мысль у Святки, он даже почуствовал, что волна адреналина накатывает на него. - Здесь пулемет бьет как сумасшедший, а для автомата мы как на ладони, и спрятаться негде.
  Шабан переключился на чердак и с первой очереди снял автоматчика, что и сам в это не поверил.
  - Черт! - вырвалось у него.
  В это время Василь бросил РГДшку в сторону окошка, но не попал. Граната взорвалась под бойницей. РГД - хорошая граната, наступательная, разлет осколков минимальный, да и осколки-то одна фольга. Но зато психологический эффект очень даже впечатляет, шуму, дай бог. Короче, пулемет смолк, наверное, стрелка оглушило, несколько секунд и Василь добежал до окошка и кинул внутрь ещё одну гранату. Затем, вышиб дверь и ворвался внутрь. Ребята поднялись и кинулись к нему на помощь, но успели сделать только несколько шагов, как услышали две коротких очереди: Василь добивал 'чеха' из РПК. Все было кончено.
  
  Святку начало тошнить, он с трудом сдерживал рвоту, даже видавший виды Василь переменился в лице: на месте, что когда-то было базарной площадью лежали трупы, буквально один на другом. Это были 'чехи', здесь были и женщины, и совсем еще юнцы, ну и бандиты, конечно. Вероятно, женщин 'чехи' пытались использовать в качестве щита. Были трупы с разорванными животами, кишками наружу; валились отдельные, оторванные части тел, руки, кисти. Не знаю, почему они оказались здесь, наверное, тут была рукопашная. Несколько десантников оттаскивали трупы своих и аккуратно укладывали в стороне. Заметив, что ребятам плохо, Василь выдохнул:
   - Ничего сынки, война идет, вот тебе и весь сказ. Пошли отсюда, второй проход слева, там мы должны соединиться с Немовым.
  Они свернули в переулок, но встретили там не ротного, а человек семь десантников.
  - Вот и встреча на Эльбе! - сказал капитан десантуры, пожимая руки, сначала Василю, потом Святке и Шабану. - Ну, как вы?
  - Да, уж как-то добрались, гаденеш, какой-то засел в курятнике с пулеметом, - ответил СОБРовец.
  - Да тут этой нечести хватает, понаделали нор, обезъяны. Вам работы хватит. Сегодня одного поймали, между овцами ползал, в стаде.
  - Ладно, удачи, ребята!
  - Тебе - удачи.
  'Своих' они встретили на небольшом пустыре на окраине села, там собрались все группы. Некоторые тоже нарвались на засады, были убитые и раненые. Свят не мог больше сдерживать рвоту и отошел в сторону, не хотелось при своих блевать. Около одного строения он увидел десантника, тот собирался добить раненного 'чеха', который сидел, прижавшись к стене, и тяжело дышал. Десантник направил автомат ему в лицо, но заметив, Свята не решился нажать на спуск.
  А Свят, проходя мимо, только натянуто улыбнулся и кивнул головой, здороваясь. Тот тоже кивнул в ответ. Святка зашел за стену, вроде никого, его начало рвать. За углом раздалась короткая автоматная очередь: все-таки добил...
  Зачистка Зандака продолжалась несколько дней, и все это время боевики вылазили из разных щелей. Наверняка, многим из них удалось уйти.
  После этой операции Свят сломался, он очень устал. Ходил как зомби. Ему что-то говорили, он все понимал, что-то делал, но все это делал механически. Его уже не пугали трупы, просто он устал. Святка стоял, облокотившись о борт 'Урала', рядом у костра расселись собровцы, они разговарили между собой. С их стороны то и дело раздавались мат и дружный смех, это какой-то долговязый вояка рассказывал неприличный анектот. Святка не слушал их, его мысли были далеко. Его бушлат так и не просох после вчерашней пурги, сигареты 'прима' отсырели, хотя и были предусмотрительно завернуты в целлофановый пакетик. Что делать? За полгода этой командировки, он уже привык к холоду, грязи и сырости.
  Уже шел февраль, смену им должны были прислать ещё 15 января, но дело, похоже, затягивалось. Домой! Как он хотел домой! Он сильно ослабел морально за последнее время. Каждый день зачистки, зима, согреться негде, все сырое, бельевые вшы. Уже несколько дней у него болело ухо, проклятый отит, из него вытекал гной желтого цвета.
  Село было чистое. Зачистка носила чисто символический характер и проголжалась от силы часа два. Святка сидел на броне БМП, рядом с ним устроился Василь, который тоже за последний месяц стал каким-то черезчур мрачным. В горах стоял туман, но Василь все-таки увидел тонкую проволочку, натянутую между двумя деревьями, стоящими по разные стороны дороги.
  - Стой!!! - отчаянно закричал он, но было уже поздно. Они задели антенной рястяжку, и прогремел взрыв...
  
  Стоял январь, но погода была теплая. Свят спешил, он опаздывал на свидание к Татьяне. Они всегда назначали встречу у телефона-автомата. Еще один квартал, он побежал, Таня никогда не ждет, она уходит. Подожди, я уже рядом! Он летит в пропасть - ТАНЯ!!!
  Он кричал на всю палату, перед глазами у него был белый потолок. И лицо медсестры, которая пыталась успокоить его.
  - Тише, тише. Таня? Кто это? Твоя невеста? Мы напишем ей, она приедет.
  - Не приедет.
  
  
  ЭПИЛОГ.
  Свят Чембаков во время взрыва потерял левую руку, её оторвало по локоть. Его прикрыл собой от осколков офицер Уральского СОБРа Василий Бабкин. Вернувшись домой, Свят поступил в институт, окончил его и в настоящее время работает юристконсультом в одной строительной организации. Татьяну он никогда больше не видел и ничего не слышал о ней. Василий Бабкин погиб.
Оценка: 7.79*30  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023