Алихейль.

Часть 1

Ребята уехали, не попрощавшись. Они ехали домой, я их понимаю. Начался май, бригада отправляла домой своих солдат, и конечно ни о каких опера-циях не могло быть и речи. Рота несла караул. И получилось так, что когда началась от-правка, я стоял на посту у склада вооружения и не смог пожать руку тем, кого очень ува-жал. За эти полгода было всякое..., но неприятности молодого солдата не могли изменить отношения к тем, кто соблюдал жесткие, но справедливые традиции боевой десятой де-сантно-штурмовой роты. Счастливого пути Вам ребята...! Наши дембеля перед отъездом, по традиции, весь мой призыв перевели в ветераны. Наконец появилось чувство свободы, чувство, что ты никому ничего не должен. И я на-слаждался этим чувством во всю. Конечно, надо было еще научить молодежь 'нести службу' но это были уже мелочи. Солнце палило, и мы с Генкой Кулининым из Москвы расположились позагорать на пустыре за парком боевых машин. Теплый и сухой ветер приятно ласкал, не хотелось ни о чем думать. В воздухе смешались запахи пыли колючек и запах жизни... отдаленно напо-минающие детство. Когда июльским днем можно было также вольготно поваляться на по-ляне, в пьянящем запахе разнотравья. Я лежал, закрыв глаза, и не хотел верить, что мы находились в зоне, куда свободно долетают духовские пули. Склад РАВ находился в трех-стах метрах от того места, где мы сейчас загорали. Сколько раз я наблюдал, как в не-скольких метрах от моего окопа жадно урча они щелкают по камням. В ответ сознание рисовало картинку солдата в прицеле невидимого снайпера. Но сейчас во мне жило ощу-щение полной безопасности. То ли духи не следили сегодня за расположением, то ли ле-жащими мы не годились для мишени. Никто не потревожил нашего отдыха. Из сухой зем-ли уже пробивались маленькие тюльпанчики, желтые и красные. Два из них превратив-шись в гербарий, улетели очередным бортом в союз, весенним подарком для мамы. Закончились основные отправки дембелей. И уже в двадцатых числах началась под-готовка к армейской операции на Алихейль. Дорога лежала через Нарай, и это означало, что нам предстояло возвращение на то место, где еще несколько месяцев назад погибли семнадцать ребят первой парашютно-десантной роты. Ну что ж поглядим, чья возьмет на этот раз. Машины у нас новые работают отменно, но выход длительный и требует тща-тельного подхода. Баки полные, боекомплект уложен. Десантные отсеки набиты продовольствием. Кое-кто даже ухитрился прихватить с собой одеяла и матрацы. Мне как всегда остается три магазина. Конечно:! У меня же в машине всегда есть запас, ящик с патронами и ящик с гранатами плюс к этому я всегда укладываю в ящик много снаряженных обойм, с ними и перезаряжать удобно и в горы их никто не берет. Еще темно, воздух холодный, но машины уже прогреты и по команде зампотеха мы начинаем вытягиваться в колонну. Боевые машины расставляют между транспортом снабжения. Морозный воздух смешался с выхлопными газами дизелей. На боевые едет все, что может двигаться. Странно, но пе-ред началом выдвижения колоны весь личный состав построили. Такого никогда не быва-ет, обычно собирают только командиров для постановки задачи. Комбриг Раевский вы-звал к себе зампотыла, и при всем личном составе не стесняясь в выражениях, 'объяснил' ему, что он не прав, поскольку на завтрак не дали ни сыра, не сгущенного молока. 'Шутка дня' сказанная комбригом в адрес зампотыла, оказалась шуткой целого месяца. Как может армия обойтись без юмора? Не успели проехать Гардез, как колона начала растягиваться. Это конечно обычное дело. Постоянно приходится то останавливаться, то догонять колонну. Впереди меня едет двенадцатиствольный 'Град', приходится держать дистанцию, не дай бог подорвется, всем нам мало не покажется. Проскакивая на большой скорости кишлак за Гардезом, я почувствовал, как мне постучали по шлемофону, оказы-вается, Комик упал с машины. Сашка из Коми моего призыва, уснул пока медленно ехали, а когда я добавил скорость, упал с машины. Мы чуть не умерли со смеху. Дни были жар-кие, и это надо было ухитриться найти лужу, наверно единственная лужа в нашей провин-ции и именно в нее он слетел, хотя лужей это было трудно назвать, скорее это была гряз-ная жижа. Я остановился и вылез на броню, из лужи поднимался 'черт' по имени Сашка. Мало того, когда он падал, его СВДшка попала стволом между броней и фальшбортом. И стала напоминать клюшку. Теперь из нее можно было стрелять за угол. Всю оставшуюся дорогу командир ломал голову, где взять ему оружие. День выдался хороший, места по которым мы ехали, оказались очень красивыми. Со слов командира, дворцы, утопающие в зелени были своего рода курортной зоной. Здесь раньше отдыхала Афганская знать, я их понимал, для Афганистана эти места были очень красивыми. И оставили в моей памяти неизгладимое впечатление. К вечеру добрались до позиций зеленых на Нарае. Пехота, собрав снаряжение, ушла занимать высоты вдоль ущелья ведущего на Алихейль. Я опять остался один на машине, как впрочем, и почти все остальные механики. Для того, чтобы машины не оказались пус-той грудой металла, остались два наводчика из числа дембелей. Бронегруппе была дана команда создать охранение для штаба бригады и артдивизиона. Косов, отдав свой АКМС Комику, остался на броне. Все-таки замена на носу. Вер-нувшись из штаба бригады командир осмотрел округу, и выбрав позиции, дал команду поднимать машины на сопки. Кто первый? Глупый вопрос:! Сходив сначала пешком, я осмотрел маршрут движения и место стоянки. На пониженной передаче начал медленный подъем. Признаюсь, трудновато ехать, когда перед глазами только небо. В такие минуты словно сливаешься с машиной в одно целое. И как паук ловишь ее малейшее движение. Как только нос БМПшки начал клониться вниз резко развернул машину вдоль склона и остановился. Спина была мокрой. Косов, посмотрев на мой маневр, выгнал Сашку Смир-нова из-за штурвала и приказал мне поднять на сопку и его машину. Я попытался объяс-нить, что в этом маневре нет ничего сложного и что он справиться. Спорить с командиром дело неблагодарное:. Бросив на Сашку укоризненный взгляд, я запрыгнул в люк его ма-шины. Позиции оказались удачными, с них открывался хороший вид, но на высоте моя ма-шина тоже выглядела неплохой мишенью, хотя с фальшбортами ей боятся, особо было нечего. Я умел стрелять из вооружения своей машины так, что в случае чего смог бы дос-тойно занять место оператора-наводчика. К тому же прицельная дальность в четыре тыся-чи метров оставляла мне надежду на хороший отпор. Вдобавок к этому ближайшие высо-ты были уже заняты нашей пехотой. Время словно замерло. Почти стемнело, когда засвистели РСы. Сердце прыгнуло в пятки, и я вместе с ним прыгнул в люк машины. Вот гады! Поесть не дадут. Но били не по нам. Они, почему-то пролетая над нашими головами, целили в крепость зеленых. Восемь или десять штук в безуспешной попытке достать стены крепости взорвались на склоне, так и не долетев до своей цели. Значит, пускали их с предельной дистанции, это уже успокаивало. Хотя при желании нас они могли достать спокойно. Но, похоже было, что наших позиций они не видели. Следующий день был интереснее, с самого утра в ущелье, которое мы охраняли на-чал разворачиваться артдивизион. Двенадцати и сорока ствольные 'Грады' выстроились в боевой порядок. Но представление началось ближе к вечеру, после поступления развед-данных. Нас ожидало захватывающее зрелище. Шесть машин по команде начали давать залпы. Обалдеть! Даже настроение поднимается от такого зрелища. Моя БМПшка стояла ближе всех и ребята расположились на ней, чтобы не пропустить 'представление'. Едва пробил себе место в первом ряду. Шестьдесят километров от Гардеза до Нарая мы доехали за один световой день. Зато двенадцать километров по ущелью от Нарая до Алихейля саперы расчищали три дня. Пришел третий день. Сняв с позиций нас, снова начали выстраивать в колону. Солнце бы-ло уже в зените, и все шло к тому, что нам опять придется ехать в сумерках. На этот раз медленнее, чем обычно двинулись вперед. На самом въезде в ущелье, скинув башню, ле-жал подорванный танк и еще дымился. Воронки от подрывов говорили, что в качестве фу-гасов духи закладывали неразорвавшиеся авиационные бомбы. Две БМПшки спокойно могли уместиться в такой воронке. Не меньше пятисот килограмм был фугас. Чуть позд-нее стало ясно, почему едем с такой скоростью. Накатанных дорог по ущелью много, но саперы расчистили только одну, отгораживая остальные то лентами то флажками. Дорога то и дело ныряла в речку. Сумерки уже начинали опускаться на ущелье, когда перед одним из таких спусков мы встали. Оказалось, что БРДМ БАПО съехав в реку, заглох. Шедший впереди БТР подъезжая к нему нырнул выхлопными трубами в воду и захлебнулся, водитель кое как завелся. Но второй раз в реку не поехал. Машины, которые были впереди уже ушли. Что же делать? Впереди меня находился ПАК, а выезжать из колеи было самоубийством. Пе-хоте на марше с машины спрыгивать запрещали, а уж такие маневры совершать: Сзади стояла огромная колона, саперов рядом не было. И по большому счету помощи ждать бы-ло не откуда. Ко мне подбежал капитан, и начал уговаривать вытащить их из реки. Води-тель ПАКа отказался съезжать из колеи, чтобы вытащить БРДМ. Гамлетовский вопрос те-перь встал и передо мной. Вариантов было не много, закосить как чмо и ждать когда вер-нется какая-нибудь машина или, рискуя подорваться сделать все самому. Капитан сказал, что у него нет связи. Вызывать кого то из своих, кто ехал впереди было бессмысленно, вряд ли у них была возможность развернуться. К тому же они тоже ехали без наводчиков, а прямой связи с рацией у механика водителя нет, я себе специально шнур тангенты удли-нял, для того, чтобы можно было во время движения пользоваться связью. Я взял автомат, щуп и вылез из машины. Проверив на всякий случай место предполагаемого разворота, я пожелал себе удачи. Нырять в речку я не боялся, никто не станет минировать весь берег. Самым опасным было съехать с дороги, а потом выехать рядом с БРДМмом. Края дороги могли быть обложены с душой. Так оно и вышло. Выплывая из речки, я разогнал воду и в откатившейся волне уви-дел желтую крышку итальянки. Куда прыгнуло сердце на этот раз, даже не знаю. Но то, что в этот момент оно перестало биться это точно. Оставалась одна надежда, что рядом нет другой. Пропустив сюрприз между гусениц, я выбрался из речки. Выехав на дорогу, сдал назад вплотную к БРДМу. Счастье в глазах водителя стоило дороже всех похвал. Чувство вины за задержку покинуло его и все что теперь от него требовалось это завес-тись и ехать дальше, хотя теперь проблем не было, в крайнем случае, я смог бы его дота-щить до расположения. Но моя миссия на этом закончилась. Выехав из воды, БРДМ за-велся и дальше ехал своим ходом. Я пропустил его, предупредив водителей о мине, занял в колоне свое место. Растянулись прилично, пришлось добавить скорости. Ущелье было завалено подор-ванной техникой. Сколько тут сгорело колон и не сосчитаешь. На выезде из реки стояли офицеры, и, спрашивая какое подразделение, указывали направление для движения. Через десять минут, когда появился Генка Кулинин на своем БТРД, мы узнали, что подорвалась одна из наших машин. Меня охватило чувство тревоги за Сашку Шеина. Он ехал, где-то позади меня. Примерно через час привезли пострадавших. Мы сняли носилки с машин и поставили на землю. Подорвались Женька Баев и Женька Олисов из Питера. К счастью кроме контузии других травм у них не было. Женька Олисов сидел на башне, и его просто выбросило в речку, а Баев сам выбрался из машины, осмотрел пробоину, залез обратно и забрал авто-мат. Машина уже горела, из пробитого топливопровода вытекала солярка. В темноте Женька не заметил, как из русла реки выскочил на сухую дорогу, но когда он это понял, было уже поздно. К сожалению, скорость была большой, и подрыв произошел под треть-им катком, как раз в том месте, где нет дополнительных бронелистов на днище. Если бы он ехал чуть помедленнее, машина бы осталась целой. У первого и второго катка на БМП 2 на днище были укреплены дополнительные листы брони толщиной четыре сантиметра. Женька торопился и потерял чувство опасности. Видно так было угодно провидению. Эта операция для них уже закончилась, и прямо скажем не самым худшим образом.