Тоска! Бригада уходит на боевые. Самое дерьмовое во всем этом то, что через месяц начнутся отправки. В памяти всплывали воспоминания годовалой давности. Когда я, уже став ветераном и дембель, Генка Кулинин из Москвы таким же теплым и солнечным апрельским днем загорали за территорией парка боевых машин. Сейчас мы тоже загорали. Но дальше ограждения уже никто не уходил, чем меньше оставалось до демобилизации дней, тем выше риск, не дождаться отправки вообще...

Последнее время часто стали долетать пули до передней линейки перед палаточным городком. То ли снайпер в Гардезе завелся, то ли просто так духи из Калашникова наугад стреляют. Все же дальность полета пули три с половиной километра. А город и зеленка вон, как на ладони лежат.

После многочисленных рассказов слово Джелалабад ассоциируется с апельсиновыми садами, пальмами и слонами. Но мне не доведется все это увидеть, т.к. наша рота из-за проблем с командованием на боевую операцию в этот город не идет. А значит, придется мне под дембель, как последнему шнуру тащить караулы. Не одному конечно, но радости это не прибавляет.

Тяжело смотреть, как другие собираются, готовят снаряжение, оружие. Идет массовое получение боеприпасов и снаряжения. Получили новые гранаты. Интересные, не похожи на привычные Ф-ки и РГД, и называются они по другому, РГО т.е. ручная граната оборонительная и РГН - наступательная. Запалы двойного действия, ударные и с временной задержкой к у старых моделей. Аккуратненькие, круглые. Не выдержали и на ближайшей же блокировке испытали. Здорово! Как только касается земли, сразу взрывается. Никаких задержек. А то помню когда здесь же на Альтамуре, кинул первую в своей жизни Ф-ку, мне показалось, что я полчаса прождал, пока она взорвется. И посмотреть хочется и голову поднять страшно.

С нашей роты все же ушли два взвода. Караулы через сутки выматывают хуже, чем боевые операции. Своей нудностью и беспросветностью. Никто не знает, сколько продлиться операция и года вернутся батальоны в Гардез. Делать нечего надо служить. Но мне, как дембелю, достаются не самые плохие посты. Днем можно постоять на складе РАВ, а ночью лучше покараулить духов на губе или в парке боевых машин. Там еще ребята на КПП стоят, так что есть с кем поболтать.

Наш боевой зампотех Томчишин тоже остался в бригаде и на этот раз мы с ним в наряде на КПП. Класс! Это просто халявный пост. Ни за что не отвечаешь. И в палатку можно спокойно сходить и поспать ночью вдоволь. Наши пришли менять посты. Одного заменили сразу, а вот со вторым возникли проблемы. Нет юного пулеметчика на посту и все, хоть тресни.

Обошли весь парк. Взводный расстрелял два магазина, в надежде, что он, где-то спит и от стрельбы проснется, в какие дырки только не залезли, а его нигде нет. Да-а-а! такого еще в нашей роте не было. Вариантов не так много. Либо он как один из шнуров в Бараках "поехал домой на попутке" или его просто украли духи.

Как рассказывали ребята из третьего батальона, один из молодых у них в Бараках также вечерком ушел, а хватились его только утром. Кто-то вспомнил, что его видели, как он шел в сторону дороги. Бурубухайки до Кабула тормозил. Оказалось, что это он так домой поехал. Подняли всех, в том числе и особиста. Начались поиски. Одна из групп обнаружила его на дороге, двинулись к нему, так он с перепугу кинулся в зеленку. Наши за ним, духи встретили ребят под резвый грохот автоматов. Очередь из ДШК поставила многоточие в этой проблеме. Я уже как-то обмолвился, что духи на ДШК используют МДЗ патроны, так вот - этой очередью особисту вырвало пол голени. Ну,... ребята всерьез разозлились и со второго захода взяли первый эшелон духовских позиций. В качестве трофеев достались несколько АК боеприпасы и четыре духовских трупа. Нашего солдатика не нашли. Начались переговоры.

Мусульмане народ, сорванный по части традиций. И согласились обменять нашего беглеца на свои трупы. Их же надо в течение суток похоронить. Шок был у всех и у тех, кто вел переговоры и тех, кто помогал возвращать тела. Духи по-своему рассудили и выдали беглеца, еще теплым, но уже мертвым. Перед выдачей его просто застрелили. Видно они посчитали, что будет более правильным поменять мертвых на мертвых... Насколько этот эпизод точен гарантировать не могу.

Примерно минут через пятнадцать не понятно, откуда вышел наш потерянный орел. Я не смогу перечислить все, что было ему сказано в этот момент, а уж какое будущее уму пророчили тем более. Но в караульном помещении ему "детально разъяснили обязанности часового на посту". Все бы ничего, с кем не бывает, но через два часа все повторилось снова. Только в этот раз он вышел, когда пришли менять тех, кто должен был поменять его, т.е. через час. Где он спал все это время, никто не знал. Ведь обошли весь парк заглянули во все дырки. Но его нигде не было.

По дороге от парка до караульного помещения он снял с себя и бросил на дороге бронежилет, а когда дослал патрон в патронник своего автомата, все бросились в разные стороны, предположив в тот момент самое худшее. Но он выстрелил в себя, две пули ушли навылет, еще две остались в нем. Его схватили за руки, ноги и потащили в медроту, благо, что она располагалась в самом центре бригады, и до нее было недалеко. К счастью он остался жив. Но хирургам пришлось в нем изрядно поковыряться, прежде чем нашли пули. Командир роты пообещал нам отправку на дембель в августе. Что же теперь делать? Ну да ладно, что-нибудь придумаем.

Бригада вернулась с операции, но нам еще дня три из нарядов не вылезать. Пока ребята отдохнут и отмоют дорожную пыль. Но первая же ночь принесла новое ЧП. Все крепко спали, когда в палатку забежал старшина и начал кричать - подъем, пожар! Какой может быть пожар? Печки уже не топили. Но Димка толкнул меня в бок и показал на окно. Оно светилось.

В голове пулей пролетела мысль - палатка сгорает за считанные минуты. Выскочив из палатки в одних штанах мы обалдели. Народу на улице была уже целая толпа. Светло как днем. Горела столовая. Я никак не мог понять чему там гореть? Пол бетонный, стены из профильного железа, ну скамейки да столы разве что стоят. Но горело здорово. На самом верху начало с треском гореть железо. Спросонья мне было не понятно, что там народ бегает, кричит, кто-то пытался отрывать обшивку. Пожарный взвод работал, как положено. Спросили у тех, кто вышел раньше нас, оказалось, что боец из пожарного взвода через варочный цех заскочил в зал, чтобы открыть дверь для выноса столов и скамеек, но она оказалась закрыта изнутри на замок. И парень, которому оставалось служить меньше месяца, оказался в ловушке, из которой не было выхода. Столовая была сделана на совесть. Треск железа на кровле говорил о том, что в зале температура стремительно нарастает. Он начал стучать в самом углу давая знать, где находится, уже человек десять используя инструмент с пожарных щитов навалились на неподдающиеся стены. С грохотом лопнули трубы отопления и пошел пар. Когда все же оторвали листы железа, он лежал на полу. Его вытащили и понесли в медроту, но когда его несли обварившаяся кожа, как перчатки полезла с рук. Через неделю не приходя в сознание, от развившейся ожоговой болезни он умер.

Пожарные перестали тушить столовую, и начали поливать стоявший рядом модуль саперной роты. С фанерных стен уже начала облезать краска. Конечно! В свои двадцать лет я еще многого не видел, но зрелище, представшее утром перед глазами, поразило меня, как гром среди ясного неба. Впечатление было такое, будто столовая не сгорела, а ее взорвали. Там где еще вчера стояли три огромных ангара, закрытых профильным железом сегодня было пусто. Швеллера из железа с палец толщиной легли на бетонный пол как расплавленный сыр, кругом валялась обшивка.

Бригаду построили. И нам представили "грозу империализма". Боец, ростиком полтора метра, измазанный копотью с ног до головы стоял на плацу, опустив голову. Это "чудо" проспало варочные котлы, и горящая солярка потекла сначала в варочный цех, а потом и обеденные залы.

Объявили призыв на "дембельский аккорд". Ага! Сейчас! Мне еще здесь не хватало чего-нибудь построить. Тут как говориться на ловца и зверь бежит. К нам пришли ребята из взвода АГС, и сказали что писарчуком в батальонном штабе служит и шнур, а значит без труда сможет включить нас в батальонный список на демобилизацию. От такого предложения очень трудно отказаться. К тому же я уже принял решение не оставаться на сверхсрочную.

Тихим спокойным вечером, когда мы мирно подшивали свою парадную форму, в палатку с пеной у рта ворвался командир роты. У нас с ним были трудные отношения. Я сразу понял, что он узнал о нашей проделке, но было уже поздно. На дворе стоял месяц май. До отправки оставалось восемь дней.

От его требования объяснить, кто дал нам право подать свои фамилии в обход командира роты, мне стало скучно. Сдерживаясь изо всех сил, я ответил:

- со вчерашнего дня мы гражданские люди, в кармане военный билет и сопроводительные документы, а к Вам товарищ капитан мы никакого отношения не имеем.

На этом наши разборки с ним и закончились.

Отправки задерживались. Сначала думали, что из-за праздников, потом выяснилось, что над перевалом стоит густой туман, и вертушки просто не могут летать. Появились слухи, что через три дня в Кабул пойдет колонна и можно будет уехать с ней. Но разве кого проведешь. Мы то знаем, что такое колона. Седьмого мая всех, кто должен был отправиться с шестого по восьмое мая, собирают на плацу, сажают в УРАЛы, и вот я впервые еду через Гардез без автомата, на взлетную полосу, о существовании которой даже не подозревал.

Нас снова построили. Капитан из штаба бригады зачитал какой-то список. Мы с моим лучшим другом, Сашкой Шеиным из Могилева, пройдя все два года вместе, попадаем в этот список. Послышались возмущения, тех, кто должен был лететь еще шестого. Их, почему то в списке не оказалось. Но мы молчим. На душе радость, которую очень трудно передать. В облаках показался самолет. Сделав небольшой круг над Гардезом он резво сел на грунт. Все кто были названы, пошли на посадку.

В самолете вышел один из членов экипажа и показал, как одеть парашют. Я таких не видел, но справиться с ним оказалось достаточно легко. Самолет разбежался и замер оторвавшись от земли. Сколько летели трудно было сказать. Но напряжение снять было невозможно. нервничали все. Даже если удастся выпрыгнуть и приземлится на парашюте, куда идти без автомата по стране напичканной "друзьями"?

Волнение спало когда самолет начал снижаться, а внизу появился Кабул. Мы медленно двинулись к уже знакомому пересыльному пункту. Но у входа дорогу нам преградил часовой. И сказал:

- Вам не сюда.

Моему возмущению не было предела, как мог, сдерживаясь, я спросил:

- ты что охренел! А куда же нам еще?

Он, немного испугавшись, все же за моей спиной стояло сорок десантников, показал пальцем на ИЛ-76 и говорит:

- Вас ждет этот самолет.

...!!! Мы бегом бросились к ИЛу. Заскочив в рампу, подвинули немного пехоту и расположились поближе к кабине пилотов. Мы не могли поверить, что такое возможно. Но ребята, пехотинцы, нам рассказали, что до нас тут уже продержали десантуру, не отправляли и не кормили, так им пришлось с боем добывать себе пропитание в столовой, а повара потом пришлось лечить. Чтобы инцидент не повторился, нас решили отправить сразу, не задерживая на пересылке.

Борт последний раз показывая нам Кабул плавно набирал высоту. Ребята на БТРах в выгоревшем до бела ХБ и панамах остались внизу. Серая однотонная земля с набором высоты таяла в облаках. А снизу небо казалось абсолютно чистым.

Вспомнилось, как два года назад мы впервые вступили на эту землю, сколько опасных километров пришлось нам проехать, глотая пыль, а сколько ребят никогда не испытают того счастья которое в этот момент испытывали мы. Вспомнился рассказ про сбитый над Кабулом ИЛ с дембелями. Самое лучшее сейчас было уснуть, проснуться в палатке и рассказать ребятам о приятном сне. Но мне не спалось. Разве тут уснешь. Примерно через час полета в салоне заревела сирена. Все! Мы пересекли границу Советского союза и теперь летим над родной страной. А значит, опасность навсегда отпустила нас из своих острых когтей.

Ташкент! Точнее Тузель - военный аэродром. Нас тщательно проверяют пограничники. Осматривают чемоданы, "ощупывают" металлоискателями. Да нет у нас ничего. Разве что приклеенная пластырем к руке пленка с любимой группой "КАСКАД". Такие меры мы приняли, после того, как нам рассказали, что записи с "КАСКАДом" отбирают на таможне.

11 мая 1987 год Сашка провожает меня в Москве на Казанском вокзале. Телеграмму домой я не отбил. Сюрприз будет. Вещи нам вывозить не давали, поэтому подарками я запасался в Москве.

Домой должны были приехать в обед следующего дня, но не так то все просто оказалось. В связи с аварией под Арзамасом, наш состав пустили по северной ветке и мы четыре часа простояли в степи. Даже позагорать успели.

Поезд пришел в Ижевск с опозданием на шесть часов. Не долго думая я взял такси и мы поехали по вечернему городу. Двери лифта открылись, я подошел к двери и поднял руку. Ровно семьсот тридцать дней назад 12 мая 1985 года я вышел из этой двери и в сопровождении друзей, родителей и сестренки поехал в военкомат.

РS.

Память странная вещь. То, что больше всего хочется запомнить, забываешь на следующий день. И обычный день можно запомнить на всю жизнь. Время стирает из памяти детали и остроту ощущений. Но оставляет для человека главное - то над чем ему необходимо задуматься. В школе моим любимым предметом была история. Маркса я не читал, но со временем сам смог сделать вывод, что история повторяется. Развитие, как всего общества, так и каждого человека в отдельности движется по спирали. И тут как в лесу - если ты второй раз вышел на одно и то же место, значит, что-то в своей жизни делаешь не правильно. Только разница в том, что за невыученный в школе урок тебе поставят двойку и заставят пересдавать, а во взрослой жизни второго шанса могут и не предоставить...