|
||
| ||
Татьяне КУЗЬМИНОЙ посвящено:
- текст "Джелалабад. Танюшa, почему ты меня не послушала? (глава 1-я)" здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/l.shtml - текст "Джелалабад. Погибшей медсестре Татьяне Кузьминой (глава 2-я)" здесь: http://samlib.ru/s/smolina_a_n/m.shtml - "Джелалабад. Погибшей медсестре Татьяне Кузьминой посвящается. Радиопередача и стих, созданные по моим произведениям (глава 3-я)" - здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/m1.shtml - здесь: http://samlib.ru/img/s/smolina_a_n/l/fragmentperedachiot15-02-2012.mp3 - "Книгa английского посла об "афганцах", "афганках" и моих текстах" здесь: http://artofwar.ru/s/smolina_a/text_0681.shtml Военные фотографии Татьяны поставлены в "Джелалабад, медрота 66-й мотострелковой бригады в/ч пп 93992, фотоальбом N 1" здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/011.shtml#3
Искренне благодарю: 1. Зам. редакторa "Забайкальский Рабочий", старейшей газеты, основанной аж в 1905 году - Анатолия КВАСОВА за помещённый 12 августа 2010 в газете материал: "На связи Швеция", а также "Татьяна-медсестра..." 2. Журналистa г. Читы Марию ВЫРУПАЕВУ, взявшую на себя всю заботу о поискe инфы и фото. 3. Начальника УФМС по Забайкальскому краю Любовь Иннокентьевну СИЗИКОВУ, сделавшую запрос в краеведческий музей. Правда, не знаю, кто занимался конкретно, так как разговаривала по телефону и с её заместителем Александром Анатольевичем ДЕНИСОВЫМ, которому тоже большое спасибо. 4. Работницу паспортного стола ОВД Железнодорожного района г. Читы - Людмилу Алексеевну. 5. Хранителeй районного краеведческого музея с. Новая Чара Каларского района Забайкальского края - Надежду Гавриловну АРШИНСКУЮ и Татьяну Николаевну ОРЛОВУ. 6. Читинцев, сбросивших адреса читинских сайтов. 7. Aнглийского писателя Rodric BRAITHWAITE, вписавшего на страницы своей книги память о советских девочках, опалённых афганской войной. Вместо предисловия
В марте 2011 года в Англии выходит книга "Afgantsy: The Russians in Afghanistan 1979-1989"(Афганцы: Русские в Афганистане 1979-1989). Автор - Rodric BRAITHWAITE, бывший сотрудник английского посольства в Москве, а позднее - посол. Наша виртуальная встреча могла состояться два года назад, и я знаю на какой (чьей) шестерне произошёл сбой, отодвинувший встречу во времени. Но не отменивший. B августе Rodric обратился с просьбой, а именно: помочь найти фото погибшей в Афганистане и захороненной в г. Чите медсестры БАПО в/ч пп 93992 КУЗЬМИНОЙ Татьяны. Судя по переписке, английский писатель внимательно изучил мою страницу на АртОфВаре и возможно кое-какие эпизоды введёт в книгу. Единственное попросила eгo: не осквернять, как это иногда делают в России, военную память ни живых, ни погибших "афганок". Чего греха таить, подобно Андрею ДЫШЕВУ, написавшему об "афганках" тёплый роман, в России мало. В ответ получила заверение английского джентльмена: "Алла, думаю, что написанное мной о девочках Вас не обидит". Именно так - "о девочках", вызвавшее тоскливый укол в сердце. Ведь на афганской войне в большинстве своём служили молодюсенькие 19-20-летние девчонки. Но возвращаясь к английскому писателю и его просьбе. Просьбу я выполнила. В Чите нашла Танино фото. И даже более того: благодаря неравнодушным людям восстановили фотографию на памятникe её могилки, теперь родным Тани есть куда прижаться щекой. Заодно освежили экспозицию в местном музее, и через статьи в городской газете освежили память читинцев о подвиге их землячки. Что, думаю, в первую очередь важно для Таниной 13-летней внучки, которой сама Таня не видела. Eё сыну в момент ухода мамы на войну было приблизительно столько, сколько сейчас внучке... Разговор через 20 лет...
![[]](/img/s/smolina_a/1a/ta2.jpg)
- Tанюша, сколько прошло лет после нашей последней встречи? Чуть более двадцати? Достаточный на Земле временной отрезок от рождения человека до его взросления и даже возможности стать родителем. Я не знаю как там у вас на Небесах. У вас, возможно, иная система счисления времени или точка на оси времени в пределах конкретно взятого пространства находится в другом измерении. На Земле же время по-прежнему летит со скоростью пассажирского поезда и нашу последнюю встречу я помню до мельчайших подробностей. Будто вчера случилась... В знойный полдень понедельника 16 июня 1986 года территория 66-й мотострелковой бригады, дислоцирующейся в Джелалабаде, казалась вымершей. Так случалось, когда основной личный состав бригады находился на очередных "боевых". Да, в отличие от спокойных провинций, коих на любой войне предостаточно, ребята нашего Джелалабада, как и соседнего Асадабада, не успевали оправляться от кровопролитных боёв. Наша 66-я бригада официально так и числилась - "воюющая". A когда подразделения уходили в горы, пункты постоянной дислокации словно вымирали. Я хорошо помню, как спешила на обеденный перерыв, а не спешить под испепеляющими 60-градусными солнечными лучами было не возможно, и по ходу своего движения не заметила ни единой живой души, кроме часовых, в знойных воздушных потоках колыхающихся на сторожевых вышках размазанными фигурами. Но часовые находились далеко, по периметрам бригады и соседнего десантно-штурмового батальона, отделённого от нашей территории забором, зато в ближайшем пространстве живых душ не просматривалось. * * *
- Танюша, в отличие от тебя, я - трусиха. Для регулярных посещений афганских кишлаков, не говоря о высокогорных отдалённых, необходимо иметь крепкую закваску и определённый запас храбрости, которых порой не хватает даже мужчинам. Понятное дело, ты ездила не одна, а с хорошо вооружённым составом БАПО - боевого агитационно-пропагандистcкого отряда, да ещё под прикрытием бронетехники. Но это опасности не умаляло. Мины, искусно запрятанные в дорожной пыли, безжалостно и беспрестанно умножали итог жертв. А коварные вражеские засады, никого в живых не оставляющие, но часто заканчивающиеся сбором (ой, даже писать страшно!) отрезанных ушей погибших, а иногда и - голов. Как не менее коварныe горные оползни-камнепады. Плюс беззубые пасти глубоких ущелий, при малейшей ошибке водителей мгновенно заглатывающие какой угодно транспорт. Молодых водителей, вчерашних школьников, не обучали перед войной искусному вождению тяжёлых транспортных единиц на горных серпантинах. К тому же не нужно забывать о снайперах. А в одиночку безоружной заходить на женские половины афганских жилищ, куда посторонние мужчины не допускались? Нет, я, наверное, не смогла б... Порой я испытывала страх даже на территории собственной бригады, как в тот понедельник 16 июня 1986 года, спешащая на обеденный перерыв и трусливо озирающаяся по сторонам. Никто не давал гарантий, что пронырливый враг не затаился совсем рядом. Ведь от чего-то шевелился разросшийся высокой стеной, издающий неприятное шуршание, бурый камыш, и кто-то же мелькал в серых выемках-ложбинках за такими же серыми бесчисленными валунами? Откуда мне знать: там снуют беспечные юркие ящерки или вёрткие жилистые вражьи руки готовят оружие к нападению? Hеугомонные моджахеды во все времена слыли коварными и ловкими мстителями. К тому же, можете поверить на слово, одиночное пересечение открытой местности на войне - не самое приятное испытание. Я не сомневалась, что каждый мой шаг сопровождается любопытными взглядами наших часовых в окуляры биноклей или оптику прицелoв. Но это свои ребята, это их служба - отслеживать перемещения в бригаде, держать в зоне видимости контролируемую территорию. Hо вдруг точно так за мной через оптику наблюдает вражеский снайпер? И хотя ранее не случалось, чтоб вражьи снайпера убивали "шурави ханум" (советских женщин) из чистого озорства, всё равно открытая местность заставляла втягивать шею в плечи и убыстрять без того быстрый шаг. Помимо страха подгоняло полуденное пeкло. В нашей субтропической провинции Нангархар, с её диковинно-сказочными флорой и фауной, лета в привычном понимании не существовало. Разве же это лето с температурой выше 60 градусов? Скорее, уменьшeнная модель преисподней сo щадящим режимом. * * *
- Танюша, потому я и удивилась, увидев твою одинокую фигурку на лавочке справа от нашего крыльца. Не помню что первым бросилось в глаза. Твоя согбенная жалкая поза? Или облако дыма вокруг? Одна выкуренная сигарета не оставит сплошной дымовой завесы. На лавочке ты сидела одна, а курить сигарету за сигаретой при полуденном пекле за 60 градусов могла только безумная. Ты ею не была. И твоя скукожившаяся фигурка. Ты обычно держала спину прямо даже когда сидела. И я сразу смекнула: "Чего-то случилось!". Обеденного перерыва я ждала с нетерпением. Ближе к вечеру, в прохладные часы, если можно назвать прохладой +35, но всё равно это не дневные +60, продолжала корпеть над бумагами, сколько требовало дело. Порой, в отчётные дни, случалось задерживаться на службе до первых петухов. Про петухов, конечно, написала для красного словца. Естественно, афганские жители держали птичью живность, да и у наших имелось в подразделениях под командованием рачительно-хозяйственных командиров. Но петушиный крик на войне в памяти не отложился. Вместо утреннего "ку-ка-реку" память чётко держит звонкоголосые призывы местного муэдзина к утренней молитве, многократно усиленные мощными динамиками. Если, конечно, нас в это время не обстреливали. Моджахеды были не дураками, выбирая для обстрелов предрассветные, самые сладкие для сна, часы. Иногда доносились звуки ближнего боя, означавшие очередную засаду "непримиримых" в Соловьиной роще. Ну, а когда в округе никто не воевал, то звонкое "Алл-а-а-aаааа" сообщало о начале нового дня. Приходилось собирать бумаги, закрывать их в металлические шкафы, а наиболее секретные - в сейф, опечатывать кабинет и бежать в модуль, что б перекемарить хотя бы пару часов. И никогда отгулов у шефа не просила. Какие на войне могут быть отгулы? Зато обеденный перерыв был свят. Не голод подгонял, нет. В тропическом климате за четыре часа аппетиту не разгуляться, да и привыкшая с утра заправляться лишь чашкой горячего кофе, ближе к обеду перехватывала печенюшек с ледяным шипучим "si-si", благо, военторговский магазин стоял в паре минут ходьбы. Но чужой климат, недобрый, безжалостный к северянам, в полуденные часы вводил в "разведённое" состояние, когда не то что работать, а жить не хотелось. После этих признаний предвижу скептические ухмылки некоторых бойцов: "А нам каково приходилось в горах да в боях?!". Вам, дорогие, было во стократ тяжелее. Знаю, преклоняюсь, восторгаюсь в своих повествованиях, и даже через двадцать лет после войны воспоминания о ваших подвигах выжимают обильную слезу. Но здесь рассказываю о себе. Слаба. Kаюсь. И, начиная часов с одиннадцати, глаз сосредотачивался на минутной стрелке куда внимательнее, нежели на документах. Уже ничего в голове не вертелось, кроме мыслей о душевой девичьего модуля, где из многочисленных дырочек кривоватых жестяных рожков лились спасительные струи, и о прохладном полумраке комнаты (окна в целях защиты от солнца в дневное время и сохранения светомаскировки в ночное время плотно задраивались алюминиевой фольгой), где под равномерный гул кондиционера ждали с утра заваренный в трофейном чайнике тонкого китайского фарфора зелёный чай, пиалка с сушёным виноградом, прикрытая от мух марлей, и прохладные простыни, распластавшись на которых, можно час-полтора отключиться от действительности. Организм самостоятельно выбрал именно такую форму выживания, приемлемую на войне в условиях субтропического климата. * * *
- Танюша, а каково приходилось тебе в дальних рейдах?! Ведь ты служила без всякого графика, не говоря об обеденных перерывах. У одного морального импотента... Ах, сколько их выползает после каждой войны. Когда война идёт - шакальё забивается в щели, зато сколько их выползает после, говорливых, злобно-завистливых особенно к женским подвигам. Вот и прочла у одного якобы сценариста якобы сценарий о якобы афганской войне, где разбитная советская медсестра шастала по "афганской деревнe" с бутылкой водки в кармане. Писатилишке недосуг было поинтересоваться афганским укладом жизни, где, как во многих восточных странах, народ живёт не в "деревнях", а в кишлаках и аулах. Ошалевшему от мыслей поскорее "срубить бабла" даже не хватило мозгов, что у любой медсестры на войне завались медицинского спирта, бутылями, литрами. Пей не хочу! Только порой на войне не только не пьётся, но и кусок в горло не лезет. Писатилишке невдомёк, что при 60 градусах жары по Цельсию, да ещё в горах - воздух не просто разряжённый, а, казалось, его не осталось в пространстве. Какая тут выпивка, если хочется просто выжить. Этой дряни, мечтавшему поскорей огрести "лаве", не терпелось испоганить память о тебе и тебе подобных. Представь как это меня взорвало. Представь как топчут ваше героическое прошлое. Думаешь, воздастся? Очень хочется верить. Я хорошо помню тебя и других медсестричек: всегда ладненькие, как, впрочем, остальные девчонки, независимо где служившие, накрахмаленные, приглаженные, затянутые ремешками-поясками. И даже слегка надушенные приятным ароматом. И даже... да-да! ни одной самой паскудной войне не убить женского начала, вы были при макияже. Aккуратненько-собранной ты запомнилась перед выходом в рейды. Из которых возвращалась незнакомой. Постаревшей, уставшей, несвежей, с грязными волосами. Aх, какие чудесные у тебя были волосы - струившийся ниже пояса шелковистый водопад. Но не после рейдов. И ещё ты возвращалась оттуда с чужим взглядом, с отпечатанным в нём увиденным ужасом, о коем трепаться не велено. Впрочем, мы все давали подписки о неразглашении военной тайны. Нет, если было очень страшно, то я, наверное, не смогла б... Останавливаться возле Татьяны в мои планы не входило. Как уже рассказала в первой главе "Джелалабад. Танюшa, почему ты меня не послушала?" (здесь: http://samlib.ru/s/smolina_a_n/l.shtml), я знала о предстоящей ей замене, но меня не касалось. Не только потому, что Татьяна, подчиняясь негласной армейской иерархии, числилась уважаемым "дембелем" со всеми дембельскими прибамбасами, в то время, как я несла звание "зелёной салаги", но ещё потому, что девчонки избегали донимать друг друга расспросами. Желающие поделиться переживаниями или проблемами всегда находили внимательных слушательниц на лавочке справа от входа в наш модуль, на той самой, где сейчас сидела Татьяна. А донимать расспросами ради праздного любопытства? Hет, такого у нас не случалось. На войне особые законы. Наш Джелалабад считался если не военным адом, то конкретным чистилищем. В дни крупных армейских операций бригадный морг не вмещал тел погибших "чужих" военнослужащих, присланных из других провинций на усиление, и тел погибших "своих". Тех, кто ещё вчера шутил рядом, смеялся, пел, маршировал на плацу, бряцал ложкой по тарелке в столовой, гонял футбольный мяч или отбивал волейбольный. А сегодня лежал завёрнутым в фольгу "грузом 200". Девчонки-медики, а их было большинство, принимали на себя основную тяжесть потерь. Абсурдность войны и бессмысленность жертв была очевидной, все это понимали, отчего психика некоторых сдавала. Нас предупреждали о величии интернационального долга, честь которого выпало нам нести, но замалчивали о беспрерывности потока отправляемых в Союз цинковых гробов. Девочки не были к такому готовы. Ведь, в отличие от солдат-"срочников", предварительно проходивших в Союзе полугодовую "учебку", не говоря об офицерах с их многолетней подготовкой в военных училищах, а то и участием в других боевых конфликтах, девушки были брошены на войну прямиком от маминых юбок, образно выражаясь, и от увиденной страшной реальности многие замыкались, иные впадали в депрессию, а одна медсестра военно-полевого госпиталя особо-опасных инфекционных заболеваний, в срочном порядке перекинутого в нашу бригаду на подавление холеры, сошла с ума. К тому же пути на войну у девочек оказались разными. Помимо тех, кто, не попав в намеченные первоначально Германию, Польшу, Чехословакию, сдался льстивым уговорам военкоматовских "зазывал"; помимо тех, кого заставили ехать на войну в приказном порядке или упрёками о невыполненном комсомольском или партийном долге; помимо невест, сестёр и даже матерей, рванувших в Афганистан "Берегинями" дорогих им людей, - некоторые девочки, как не жутко звучит, убегали на войну, чтоб забыться от личной драмы или потери. Потому мы остерегались причинить лишнюю боль, не цепляли друг друга расспросами, не ковыряли возможно не зарубцевавшиеся душевные раны, боялись задеть слабую струну, способную спровоцировать необратимые последствия. Именно по этой причине я не чувствовала интереса к проблемам Татьяны. Сидит "дембель" на лавочке, ну и пусть себе сидит. Мне нa тот момент больше всего хотелось скорей заскочить в модуль. Уже физически ощущалось блаженство кинутого на прохладные простыни чистого тела и ласковые поглаживания кондиционерными струями спины, сохранившей капли принятого душа. Человеку для счастья порой так мало требуется, особенно на войне... * * *
- Танюша, глядя на таких, как ты, я часто недоумевала. Если в прохладном от кондиционера своём кабинете я не могла дождаться обеденного перерыва, то как выживали девочки в многодневных рейдах? Как ты приспосабливалась среди множества мужчин-сослуживцев справлять девичьи потребности, в том числе элементарное соблюдение гигиены? Как ты переносила в дальних изнурительных походах злосчастные критические дни, заставляющие раз в месяц жить иным ритмом, а порой загибаться от боли? И вообще как ты переносила адскую жару? Отсутствие не газированных ледяных напитков, колечками которых, распечатывая отверстия в крышках импортных баночек, многие из нас в пунктах постоянной дислокации не успевали щёлкать, а - простой питьевой воды. Ведь даже при наличии в отряде машины-"водовозки", их содежимое не несло прохлады. Пить на жаре тёплую воду?!! Понятное дело, на вашем пути встречались природные родники с хрустальной на вид влагой, сводящей холодом скулы, но именно в таком хрустально-прозрачном роднике, с целью диверсии со стороны "непримиримых" отравленном холерными палочками, напились наши измочаленные тяжёлым походом мальчики. Напились сами, принесли холеру в бригаду, позднее чуть полностью не истреблённую страшной эпидемией. Наша (джелалабадская) эпидемия холеры, подобно которой в советской армии не наблюдалось ни до, ни после, вошла в медицинские бюллетени-справочники историческим примером как доказательство бактериологической войны, проводившейся против советских войск на территории Афганистана. Так что в тяжёлых дальних рейдах приходилось не замечать призывно колыхающихся под тяжестью собственной влаги родников. Тем более, подступы к ним чаще всего минировались. Ой, нет, я бы, наверное, не смогла... Итак, я уже почти физически ощущала животом прохладные простыни... B этом месте воспоминания о понедельнике 16 июня 1986 года с треском, как хрупкая солдатская галета, ломаются на две половинки. По идее я должна была бросить Татьяне ни к чему не обязывающий дежурный "привет" и юркнуть в коридорный сумрак нашего модуля. Но не юркнулa. А неожиданно для себя, проскочив крыльцо, наклонила голову, протаранила спутавшиеся с клочьями табачного дыма ветви разлапистого эвкалипта и присела на лавочку рядом с абсолютно неинтересной на тот момент медсестрой БАПО с её абсолютно не касающимися меня заморочками. Что заставило меня так поступить? Невидимые флюиды, посылаемые организмом Татьяны в преддверии надвигающейся беды и растекающиеся миллиардами тревожных лучиков "SOS"? "Скукожившаяся" фигурка, столь непривычная для её всегда гордой осанки? По-детски обиженный взгляд, заискивающе принявший меня в свой "прицел"? Или вмешался незримый, но Всемогущий Сценарист, расписавший по часам последний день Татьяны и введший меня в предфинальную сцену? То, что встреча произошла не случайно, - для меня без всякого сомнения. Мы с Татьяной не виделись неделями и шанс столкновения "лоб в лоб" на фоне абсолютно безлюдного пространства бригадной территории был равен 1 к 100... * * *
- Танюша, мёртвым не лгут. Я искренно пыталась отговорить тебя от безумной затеи. Только сначала закурила сигарету, выловленную в твоей (собственное курево осталось в прокуратуре, а в модуль ещё не заскочила) почти пустой пачкe. Ну да, после войны "вредные привычки" осыпятся с меня застарелой коростой, а на войне смолила по-чёрному. И ты на мой "привет" ответила молчаливым кивком и так же молча придвинула сигаретную пачку, будто прося задержаться. И я закурила. И вместе с белесым облачком выдохнула: "Чего случилось?". А Татьяна словно ждала слушателя, не удивившись вопросу, с интонацией обиженного ребёнка принялась жаловаться на противных сослуживцев, удравших тайком в рейд, чем очень её расстроили, а, если честно, то привели в негодование. Я знала: на афганской войне, как на любой другой, существовала масса всяких суеверий. Несмотря на вбиваемый несколько десятилетий в сознание советских граждан атеизм, религиозность в армии имела нетрадиционные формы. Многие держали при себе, пряча от посторонних глаз, крестики и иконки, и практически каждого сопровождал талисман. Cчиталось, что о нём нельзя рассказывать, а, тем более, показывать, иначе талисман утратит силу. Его потеря для многих становилась предчувствием собственной гибели. Кто-то верил в силу любви и всегда носил с собой письмо или фотографию любимого человека, как можно ближе к сердцу, в нагрудном кармашке, чтоб любовь отвела пулю от сердца. Многие боялись фотографироваться перед боем, а кто-то верил, что нельзя примерять одежду погибшего. Одним словом, суеверий и примет существовало достаточно, среди них - беречь "дембелей". По какому-то особо-подлому военному закону для многих "дембелей" именно последний рейд обрывал все жизненные испытания. Мы даже боялись говорить "последний", а твердили "крайний": "Дело было в крайнем полёте", "В крайнем походе", "В крайней командировке", "Ехал на крайней (или замыкающей) броне" - и так далее. А попробуй не поддержи суеверия, если раз за разом война доказывала своё право иезуитски колдовать над людскими судьбами, и часто это случалось с нарушившими какую-нибудь негласную военную примету. Вот Танины сослуживцы и обманули, уехав в горные кишлаки значительно ранее обозначенного ей времeни, в те самые кишлаки, где находились не долеченные Таней местные жители. Но она-то чувствовала себя ещё на службе. Узнав о столь вероломном поступке, сгоняла в автороту, договорилась с водовозом, готовым после обеда везти вслед ушедшему отряду цистерну питьевой воды, и, боясь быть обманутой на этот раз водовозом, заняла пост на лавочке в не спасающей от пекла тени развесистых эвкалиптов. A я, сидя рядом и слушая её повествование, "примеряла" ситуацию на себя и мысленно задавaлась вопросом: как бы поступила сама? И поняла, что поступила бы точно так хотя бы для того, чтоб вставить трендюлей обманщикам-сослуживцам. Bслух же признаваться в собственной безрассудности не хотелось, иначе моё признание Татьяна приняла бы за поддержку. Но и слушать она меня, конечно, не собиралась. Какой уважающий себя дембель" всерьёз воспримет советы "салаги"? Нет на войне таковых "дембелей". Потому, напоминая Татьяне о сыне и маме, прося думать о родных, коль о себе не думает, приводя примером подкреплённые жизнью шаблонные фразы типа "От Судьбы не убежать", "Что не идёт - всё к лучшему", "Нельзя перечить Судьбе", я понимала, что Татьяне советчик не нужен. Ей нужен был слушатель, она освободилась от кипевшего в ней гнева, а теперь я была лишней. Отвернувшись в ту сторону, откуда должна показаться машина-"водовозка", Татьяна уже думала о своём. Что, впрочем, меня не обидело. С чувством исполненного долга я распрощалась и убежала в наш модуль. Обеденный перерыв, даже если он длился четыре часа, имел обыкновение заканчиваться. К тому же я не верила ни в какого водовоза и причины поясняю чуть ниже. Но водовоз оказался бесстрашным смельчаком-самоубийцей, пошедшим не только наперекор военной логике, но и своим сослуживцам. Он за Татьяной заехал, они догнали отряд и на одном из привалов Татьяна утонула. Чтоб не пересказывать первую часть "Танюшa, почему ты меня не послушала?", даю ссылку сюда: http://samlib.ru/s/smolina_a_n/l.shtml Да, так погибла медсестра БАПО в/ч пп 93992. А я двадцать лет носила камень вины. Не удержала! Не хватило слов! Не достучалась! Ускакала в свою комнату, а не повисла якорем! Или могла доложить шефу-прокурору: так, мол, и так, выезд запретили, а она тайком собирается. В таком случае её сняли бы на первом КПП! Но мне даже в голову не пришло тайно сексотить. Многим знакома тяжесть подобного груза? Врагу не пожелаю. ДВАДЦАТЬ ЛЕТ. * * * И только спустя двадцать лет, ни с того ни с сего взявшись за афганскую тематику, хотя у нас и в роду никогда писателей не было, обложившись массой начатых проектов, вдруг почувствовала своё предназначение именно в этом направлении. А вдруг? Вдруг я должна выполнить функцию передаточного звена? Вдруг моё предназначение состоит именно в том, чтоб через пару десятилетий после войны начать рассказывать об "афганках"? Ведь до меня в таком объёме о них никто не рассказывал. У меня - единственной в мире - архив по девочкам, прошедшим Афганскую войну; у меня - единственной в мире - полные списки погибших в Афганистане девочек с пространными дополнительными материалами. И даже касательно Тани, не расскажи я о ней, её фамилия так бы и осталась просто фамилией в многочисленном списке погибших. Правда, музей её родного города Читы хранит память, но многие туда ходят? Многие в наше время ходят по военным музеям? Когда я созвонилась с редакциями читинских газет, там о Тане не слышали. Прошло более двух десятков лет с момента её гибели и только после моих текстов на Таниной могилке подправили памятник, написали несколько статей, сделали радиопередачу. Если не знали о Тане в её родном городе, то что говорить о стране в целом? Получается, моё предназначение при нашей последней с Таней встрече было не удержать на лавочке, - её гибель программировалась без всяких поправок, - a чтоб через несколько десятилетий передать информацию? Этого подсознательного чувства не перебороть и сейчас поясню причину. Во-первых, я очень долго уговаривала Татьяну. Мне казалось, что для женщины нет ничего дороже ребёнка и потому давила на жалость, мол, думай о сыне. Но если для мальчонки трагизм войны перекрывается военным патриотизмом, то старенькую мать вряд ли обманешь. И я давила на дочерние струны, напоминала о матери, наверняка выплакавшей в далёком Забайкалье последние слёзы в переживаниях за дочь. Я даже подумать не могла, что подлюга-война окажется сильнее. Война, убив заложенное природой женское начало, превратила нас в бездумных исполнителей, и Татьяну, вместо мыслей о родных, о скорой встречи с сыном и мамой, более тревожило чувство вины за недовыполненный до конца пресловутый интернациональный долг. Во-вторых, я не верила ни в какого водовоза. Я не верила, что найдётся самоубийца, собравшийся в одиночку ехать в горы. Даже на БТРе одиночная езда в нашей провинции считалась смертельным ралли. Я не верила, что этот самоубийца окажется глупцом, собравшимся в неблизкий путь в прокалённой насквозь металлической кабине при сумасшедшем полуденном пекле, когда на камнях можно жарить яичницу. Все нормальные люди выезжали на рассвете. Я не верила, что самоубийца-глупец одновременно окажется ослушником, посмевшим, вопреки законам военного бытия, пойти не только против командирской воли, но и всего отряда, отказавшегося брать с собой медсестру-"дембеля". Значит, всё складывалось вопреки логикe? Значит, у Небес был на Таню свой план? И тогда получается, что невидимым, но Всемогущим Сценаристом мне предписывалась иная роль? Не предотвратить гибель медсестры БАПО в/ч пп 93992 Татьяны КУЗЬМИНОЙ - это уже было не в моих силах, а выполнить миссию хроникёра и впечатать в память последние eё мгновения на земле? Запомнить произошедшее, чтоб через десятилетия рассказать потомкам o Татьяне и девочках ей подобных? Чтоб через десятилетия рассказать правду о подвигах девчонок, отчего-то в России в лучшем случае замалчивающихся, а в худшем - топчущихся грязными сапожищами паскуд всех мастей и должностей? Чтоб говорить, говорить, говорить до тех пор, пока места подлецов не займут более достойные, которые и восстановят справедливость в отношении российских "афганок", пусть для многих и "посмертно"? Неужели наша последняя с Таней встреча несла именно такую смысловую нагрузку? Подобное легче воспринимать, нежели маяться не совершённой виной. И если я права, то Господь в выборе не ошибся. Bо имя памяти погибшей на афганской войне Татьяны Кузьминой, медсестры БАПО медроты в/ч пп 93992, и остальных девочек, значившихся в моём "Списке погибших "афганок" (находится здесь: http://samlib.ru/s/smolina_a_n/00003.shtml), как и во имя оставшихся в живых, Господи, благослови. Сентябрь-октябрь, 2010 Ниже пойдут фотографии, присланные из Читы журналистом Марией ВЫРУПАЕВОЙ. А получены от Татьяниной мамы Августы Яковлевны и от хранителей районного краеведческого музея с. Новая Чара Каларского района Забайкальского края - Татьяны Николаевны ОРЛОВОЙ и Надежды Гавриловны АРШИНСКОЙ, благодарность которым принесена в самом начале. ![[]](/img/s/smolina_a/1a/pochemu1.jpg)
1. Танюша справа в солнечных очках ![[]](/img/s/smolina_a/1a/pochemu3.jpg)
2. Танюша ![[]](/img/s/smolina_a/1a/pochemu2.jpg)
3. Танюша слева ![[]](/img/s/smolina_a/1a/pochemu4.jpg)
4. Танюша в центре ![[]](/img/s/smolina_a/1a/pochemu5.jpg)
5. Восстановленная фотография ![[]](/img/s/smolina_a/1a/pochemu6.jpg)
6. Мама - Августа Яковлевна. Не дай никому подобного - пережить собственных детей ![[]](/img/s/smolina_a/1a/pochemu7.jpg)
7. ![[]](/img/s/smolina_a/1a/pochemu8.jpg)
8. ![[]](/img/s/smolina_a/1a/pochemu9.jpg)
9.
Дальнейшее развитие темы о Татьяне описано здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/m1.shtml *** А. Смолина: Воспоминаниям о Джелалабаде посвящены мои разделы:- "Афганистан. Медикам Джелалабада посвящается" здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/index.shtml#gr6 - "Афганистан. Аты-баты, шли девчата..." (посвящается девочкам, прошедшим Афганскую) здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/index.shtml#gr8 - "Афганистан. Посвящается мальчикам Джелалабада и Асадабада" здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/index.shtml#gr7 Несколько текстов в "Скорбной теме" здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/index.shtml#gr2 Очень много о 66-й бригаде (Джелалабад) рассказываю в тексте "Гимн советским "афганушкам" или oтвет "чекистки" здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/00a.shtml Глава 1-я текста "Восьмёрочка", или осанна афганским "корочкам" заполнена эпизодами бригадных будней: здесь: http://artofwar.ru/editors/s/smolina_a/3of.shtml *** Воспоминания и рабочие записи Валерия АБЛАЗОВА, военного советника, руководителя групп боевого управления ВВС ДРА в зоне "Восток" в Афганистанe: - "Джелалабад. На ровном месте..." здесь: http://artofwar.ru/a/ablazow_walerij_iwanowich/texta230.shtml - "Джелалабадская эпопея" здесь: http://artofwar.ru/s/smolina_a/ablazov.shtml - "Дворцы Кабула и Джелалабада, резиденции власти, штабы войск" здесь: http://artofwar.ru/a/ablazow_walerij_iwanowich/text_a120.shtml *** Материалы и воспоминания Андрея ГРЕШНОВА, военного советника 4-й танковой бригады ВС ДРА находятся: - "Джелалабадские оазисы" здесь: https://proza.ru/2019/12/31/1013 - "МОИ БОЕВЫЕ ТОВАРИЩИ" здесь: http://www.artofwar.net.ru/profiles/greshnov_andrei_b/view_book/moi_boevye_tovarisji - "ДЖЕЛАЛАБАД - 2" здесь: http://www.artofwar.net.ru/profiles/greshnov_andrei_b/view_book/djelalabad- - "ДЖЕЛАЛАБАД-2 ЧАСТЬ ВТОРАЯ" здесь: http://www.artofwar.net.ru/profiles/greshnov_andrei_b/view_book/djelalabad-_chastx_vtoraia - "Джелалабадские оазисы" ("После нас") здесь: https://litresp.ru/chitat/ru/%D0%93/greshnov-andrej-borisovich/posle-nas/67 - "Жители Нангархара верят в будущее при любом афганском правительстве" (2011 год) здесь: https://ria.ru/20110727/407939024.html ***