Авторская страница Валерия Ивановича АБЛАЗОВА

  

  

  

  

  Вместо предисловия

  

  Дорогой читатель, автор этого дневника - советский офицер, но служил в Афганской армии военным советником.

  Поэтому все приведенные описания и факты говорят об афганской авиации, ее войсках.

  

  Там, где автор входил в контакт с советскими войсками, он это уточняет.

  

  Была в ВВС Афганистана эскадрилья вертолетов Ми-8, полностью укомплектованная советским персоналом (летчики, техники, механики). Эскадрилья выполняла задания только по указаниям и в интересах советских военных советников, но эмблемы на всех вертолетах были афганские.

  В описываемый период эскадрильей командовал советский подполковник Белов (нш - Эрфан), поэтому вертолеты - "Беловские".

  

  Отношения между советскими и афганскими военными не всегда были идеальными.

  Отношения между военными советниками и афганскими военными были очень сложными: надо было смотреть не только вперед на противника, но и остерегаться друзей.

  В то же время с советников был основной спрос и ответственность за действия афганских войск.

  Все поражения — это вина советников.

  Все победы — это заслуги афганцев.

  Что-либо доказать было практически невозможно.

  Приказы и распоряжения отдавались только устно, редко уточнялись на карте.

  Архивов и отчетности не было.

  Провели операцию и ... никаких следов. Даже доложить о ее результатах зачастую было некому.

  

  

  

  

  

  Из рабочих записей Валерия Ивановича АБЛАЗОВА, военного советника, руководителя групп боевого управления ВВС ДРА в зоне "Восток" в Афганистане 1979-1981:

  

  

  20.04.1980

  Позвонили и дали телеграмму из Джелалабада: летчики ДРА на самолетах Миг-17 не хотят там летать на боевые задания. Быстро направили туда комиссию. Я в ее составе.

  

  Туда летели на вертолете Ми-8 афганских ВВС. Начало вылета символизировало сложившуюся обстановку: то вертолет не тот, то экипажа нет.

  

  При полете на вертолете хорошо видны все детали земной жизни. На маршруте удалось рассмотреть правильные геометрические формы тюрьмы Поли-Чархи, построенной немцами, плотину и ГЭС, питающую электричеством Кабул, посмотрел на житницу Афганистана - Джелалабадскую долину. Воды там много, а значит - много и зелени, и фруктов.

  

  На месте за пределы аэродрома мы не выходили, делали каждый свое дело. Встретились с летчиками, переговорили с ними. Все не так категорично, как утверждали там, в Кабуле. Воевать будут при условиях, которые вполне справедливы и выполнимы.

  

  Горы, расположенные на территории Пакистана, видны отсюда прямо со взлетной полосы. А рядом с аэродромом, за деревьями проходит дорога туда же, в Пакистан.

  

  Пробыли там полдня, совещались, сидя у вертолетов на не распакованных бомбах.

  

  У местных военных пополнил запас боеприпасов для домашнего арсенала. Наши соотечественники щедры, им этого добра не жалко.

  

  На обратном пути сверху заметил, что на дороге БТР, возглавлявший километровую колонну, уткнулся в разбитую переправу через небольшую речку. Афганский начальник штаба сказал: "Ничего, там народу много, справятся". Ну и мы, не уточняя, что там внизу произошло, пролетели дальше.

  

  

  

  1.

  

  

  

  

  2.

  

  

  

  

  3.

  

  

  

  

  4.

  

  

  

  

  5.

  

  

  

  

  6.

  

  

  05.08.1980

  В Джелалабаде теперь базируются советская вертолетная часть. Нам поставили задачу ознакомиться на месте с положением дел, наладить взаимодействие. Летали на самолете Ан-30 и туда, и обратно, за пределы аэродрома и не выходили, некогда. Все вопросы первой очереди решили, главное все увидели своими глазами. Советские солдаты закопались в землю и сами, и средства связи, сверху накрыли все маскировочными сетями. С 10 метров уже не видно никаких признаков военно-технической деятельности. Это ж сколько надо было перелопатить земли! Солдатики улыбаются - можем и больше. Оказалось, что эти ребята из полка связи из Риги, земляки Валентина Герасименко.

  

  

  

  7.

  

  

  

  

  8.

  

  

  

  

  9.

  

  

  

  

  10.

  

  

  

  

  11.

  

  

  

  

  12.

  

  

  

  

  13.

  

  

  

  

  14.

  

  

  28.08.1980

  В Джелалабад летели на боевых вертолетах. В Кабуле афганские летчики-дельцы набрали пассажиров даже в эти машины. Найти себе место было достаточно трудно. Ходили от вертолета к вертолету, пока не сели в свободный и не стали никого слушать. Интересно, что за несколько дней перед этим я думал о том, что пора бы полетать на этой машине. И вот, все это реализуется без каких-либо усилий с моей стороны. Летали группой: советники Яскевич Анатолий Федорович, Герасименко Валентин Дмитриевич, я, Смирнов и Главный штурман полковник Ахмад Али. Встретил нас советник комдива Басенко Виктор. Устроили в номере военной гостиницы, которая в мирное время служила профилакторием высшего офицерского состава. В нашем распоряжении были два этажа, душ бассейн, хорошо кормили.

  

  Очень интересно беседовали с Ахмад Али о его жизни, о 2-х женах и детях, о том, как мать его дважды женила: "Женщины в афганских семьях очень много значат и распоряжаются больше мужчин. Особенно в отношениях с детьми. Я учился в военном училище в Советском Союзе в городе Фрунзе. Однажды получаю письмо от мамы, в котором она пишет, что мне подобрали жену. Она раньше была женой моего дяди, но дядя умер. И на семейном совете решили, что эта, его младшая жена с тремя детьми будет жить со мной. По возрасту она была всего на три года старше меня. Вернулся я с учебы уже женатым, и трое ее малышей стали называть меня папой. Служить меня направили в Шинданд, на границу с Ираном. Жили мы хорошо, у нас родились две девочки, стало пятеро детей. В один из отпусков мы приехали домой, и мама мне говорит, что она нашла мне невесту. Девочка на 15 лет моложе меня. Я пытался возражать и говорить, что мне и этой вполне хватает, но мама сказала, что сам я еще молод, а первая жена уже старая и мне нужна молодая жена, что этот вопрос уже решен и остается только уточнить, когда удобно сделать свадьбу. Девочка мне понравилась, мы потратили на калым и свадьбу 115 тысяч афгани и стали жить-поживать и детей наживать. У меня стало две жены: одна - старшая, вторая - младшая. Каждый год у нас пополнение в семье: один год ребенок от старшей жены, на следующий - от младшей. Родилось 8 детей, один из них умер, когда я был бессменно на службе в период революции. Я не видел ни его болезни, ни кончины и даже не знаю, от чего это произошло. Ну а воспитывать, точнее, кормить сейчас приходится девять своих детей, три ребенка старшей жены и пять детей мне еще добавили умершие и погибшие родственники, т.е. всего 17 потомков".

  

  

  

  15. Над провинцией Нангархар

  

  

  

  

  16. Над провинцией Нангархар

  

  

  

  

  17. Над провинцией Нангархар

  

  

  

  

  18. Над провинцией Нангархар

  

  

  

  

  19. Над провинцией Нангархар

  

  

  

  

  20. Над провинцией Нангархар

  

  

  

  

  21. Над провинцией Нангархар

  

  

  

  

  22. Над провинцией Нангархар

  

  

  

  

  23. Д ж е л а л а б а д

  

  

  

  

  24. Д ж е л а л а б а д

  

  

  

  

  25. Д ж е л а л а б а д

  

  

  29.08.1980

  Боевая задача, которая стояла перед нашей группой в Джелалабаде – воздушная поддержка наземных войск, которые должны провести прочесывание населенных пунктов в районе аэродрома. Эта задача по расчистке района встала потому, что накануне аэродром был обстрелян. Аэродром был усеян гильзами ответной стрельбы.

  

  Две боевые группы начали работу почти вовремя. Вертолеты барражировали в районах, ведя разведку и прикрытие войск. Все районы находились в пределах видимости с аэродромного КП. Там мы работали совместно с нашими, советскими летчиками, не мешая друг другу.

  

  На аэродром Джелалабада советский полк вертолетов переброшен из Цхенвали и командир полка помнит всех, кто работал советниками из состава этогo полка. Он говорил, что раненый афганец сейчас редкость и раны у них, в основном, в ноги. А наших солдат бьют часто и ранение или в голову, или в живот. Советские вертолеты в этот и в предыдущий день обрабатывали ущелье бомбами и снарядами. Но эффективность таких действий в горах небольшая.

  

  Афганский отряд под прикрытием наших вертолетов ходил в этот район. С одного из танков колонны были обстреляны наши вертолеты, а виноватые найдены не были. В этот день прочесывание проводилось вяло. Наши вертолетчики передавали, что группа людей что-то прячет в камышах и высокой траве, и выходит потом как ни в чем не бывали. Но на этот сигнал никто не среагировал. Потом по наземной связи передали, что войска обошли закрытую дом-крепость без проверки. И это дело не было исправлено. Сухопутного командира больше всего волновало то, что на берегу реки засели два танка. И он носился с вопросом, как их вытащить.

  

  К обеду боевые действия закончились. Победители возвращались к месту постоянного базирования. Мы стали собираться в обратный путь. Командование дивизии уже не пришло нас провожать. Они сначала думали, что вертолетный отряд полностью придан в их распоряжение и обрадовались. Попытались дать команды по перевозке грузов и личного состава. Но нам была поставлена определенная задача, и мы ее четко выполняли. Нам была уже знакома тенденция переложить на вертолетные винты всю нагрузку сухопутных забот. Вертолетный отряд у них, в дивизии, был раньше, и они на вертолетах дрова возили. Вообще, без вертолетов армия не делает ни шага. В том числе - вызывают вертолеты на сопровождение танковых колонн.

  

  Доложили генералу Шапошникову А.М. и вместе с ним поехали в гости к Валентину Герасименко. Там, где мы были, много-много цитрусовых. Мы ходили по мандариновому саду и хотели зайти в полк, в крепость. Впервые афганский солдат-часовой не пропустил советников на территорию: сказал, что надо пройти к начальнику. Мы не стали ходить просить, тем более, что нам там делать было нечего.

  

  

  

  26.

  

  

  

  

  27.

  

  

  

  

  28.

  

  

  

  

  29.

  

  

  

  

  30.

  

  

  

  

  31.

  

  

  

  

  32.

  

  

  

  

  33.

  

  

  

  

  34.

  

  

   05.12.1980

  Выходной день, один за другим приходят и уходят соратники: Шевцов, Моисеенко, Детков. Валентин Герасименко принес нерадостную весть: в 10-м Главном управлении Генштаба в Москве из проекта приказа о новом назначении мою кандидатуру исключили. В связи со сменой советника Главкома ВВС и ПВО требуют подтверждения, а точнее - нового оформления представления за подписью Главного военного советника. Настроение резко прыгнуло вниз. Валентин пытался поднять мне настроение хорошо приготовленным обедом.

  

  После обеда встретились с Полояном М.П., советником командира 7-й пехотной дивизии и Ивановым Ю.К., советником начальника связи этой дивизии. Вспомнили за чашкой чая весь поход 7-й пехотной дивизии и ее руководителей. Разошлись хорошие и довольные. Ими уже спланированы и предстоят в ближайшее время новые марши, и они не только зовут меня с собой, но и направили официальный запрос на направление меня в дивизию во главе группы боевого управления авиацией. Иванов Ю.К. подарил еще две гильзы от танковых орудий - Т-54 и Т-62 для пополнения коллекции. Засыпал под магнитофонные записи песен в исполнении Сергея Никитина. Особенно попала под настроение песня на слова Юрия Левитанского "Сон об уходящем поезде":

  

  Один и тот же сон мне повторяться стал,

  Мне снится, будто я от поезда отстал,

  Один в пути зимой на станцию ушел,

  А скорый поезд мой пошел, пошел, пошел.

  

  И я хочу за ним бежать и не могу,

  И чувствую сквозь сон, что все-таки бегу,

  И в замкнутом кругу сплетающихся трасс

  Вращение земли перемещает нас.

  

  Вращение земли, вращение полей,

  Вращение вдали берез и тополей,

  Столбов и проводов, разъездов и мостов,

  Попутных поездов и встречных поездов.

  

  Но в том еще беда и видно не спроста,

  Что не годятся мне другие поезда.

  Мне нужен только тот, что мною был обжит.

  Там мой настольный свет от скорости дрожит.

  

  Там любят лечь, так лечь, а рубят, так с плеча,

  Там речь гудит как печь - красна и горяча.

  Мне нужен только он, азарт его и пыл,

  Я знаю тот вагон, я номер не забыл,

  

  Он снегом занесен, он в угле и в дыму,

  И я приговорен пожизненно к нему.

  Мне нужен это снег, мне сладок этот дым,

  Встающий высоко над всем пережитым.

  

  И я хочу за ним бежать и не могу,

  И все-таки сквозь сон мучительно бегу,

  И в замкнутом кругу сплетающихся трасс

  Вращение земли перемещает нас.

  

  

   09.12.1980

  После трудов праведных очень изматывают морально объяснения, которые необходимо давать по поступившему на меня рапорту о нарушении мною правил передачи материалов афганской стороне и их публикации. Самого рапорта я не видел. Но не зря же я видел сон о досрочном возвращении. Один из тех сотрудников, с кем я устно согласовывал вопрос о передаче материалов афганцам, попросил не вмешивать его в мои дела. По этому же поводу я был в соответствующих службах Посольства. Там со мной мягко побеседовали и объяснили почему данная работа обратила на себя внимание, рассказали, какие по этому вопросу имеются сомнения. Они попросили русские тексты предложений для того, чтобы отправить их на экспертизу. Я показал все титульные листы с печатями и согласующими подписями и объяснил с чем связана разработка данных предложений. Определенность, которую внесли в Посольстве, несколько успокоила.

  

  Из Посольства заехал в Генштаб, там сообщили, что мне будет поставлена задача на завтра: срочно, утром убыть в составе группы боевого управления в Джелалабад. Вместе со мной идет советник комэска из Баграма Громов Александр Николаевич. Поскольку он идет впервые в составе ГБУ в Афганистане, генерал Корсун В.С. успокоил его и сказал, что в паре с ним будет самый опытный советник в Афганистане.

  

  

   10.12.1980

  С 10 декабря запланирована широкомасштабная операция, в которой боевые действия будут проводиться одновременно в нескольких провинциях. Руководство операции возложено на генерал-лейтенанта Шкидченко П.И. Центр боевого управления (ЦБУ) располагается в городе Гардезе.

  

  ГБУ авиацией 1-го армейского корпуса во главе со мной располагается в городе Джелалабаде. Мой позывной "Кобутар". Позывные штаба 9-й горно-пехотной дивизии - "Восток", авиационного представителя "Арча-3", 11-й пехотной дивизии соответственно - "Запад", "Арча-4", 8-й пехотной дивизии - "Север", "Арча-1", 7-й пехотной дивизии - "Центр", "Арча-2". Позывной советского ретранслятора - "Кепка".

  

  Ранний подъем, позавтракать, как следует, не успел. За мной зашел Валентин Герасименко и я с огромным портфелем и радиостанцией сел в машину. Автомат уже в который раз с собой не беру - у сухопутчиков оружия и боеприпасов достаточно, можно взять из резерва, можно отобрать у любого афганского солдата.

  

  В штабе с вылетом полной ясности нет, сначала решили, что составом ГБУ полетим на боевых вертолетах в 9.00, но потом выяснилось, что туда же, в Джелалабад, летят командир 1-го (центрального) армейского корпуса, член Революционного совета Афганистана полковник Халиль и его советник генерал Бровченко В.Ф. Под них запланирован самолет Ан-26. Пока выясняли эти вопросы, в штаб подвезли афганское серое суконное пехотное солдатское обмундирование. Я взял себе, а заодно и Валентину Герасименко. В походе с 7-й пехотной дивизией в своей серо-голубой авиационной форме я постоянно чувствовал себя хорошей мишенью, которая контрастно выделялась на общем сером пехотном фоне. Но подобрать нужного размера одежду для среднего советского советника (шурави мушавера) оказалось невозможным. Поэтому комплекты взял просто для того, чтобы потом их обменять.

  

  На самолете Ан-26 обычная картина: афганские пилоты не знали, что повезут большую группу советников и командиров из пехоты и уже подготовили коммерческих клиентов с грузами. Когда наша группа села в самолет, командир экипажа, минуя своих авиационных начальников, спросил разрешения у комкора взять пассажиров. Тот, видимо, не предполагал, чем это кончится. А кончилось это тем, что весь самолет был забит домашним скарбом и непонятными людьми всех возрастов и обоих полов. Борттехник прошел по самолету и собрал оружие у всех гражданских пассажиров.

  

  Долетели нормально, хотя в Джелалабаде пилот посадил машину только со второй попытки. Оперативная группа штаба корпуса разместилась в знакомой нам гостинице офицерского клуба местной дивизии. Наконец-то я увидел сад со спелыми цитрусами - яркооранжевыми наринжами (что-то среднее между апельсином и лимоном). Непривычно для нашего глаза цитрусы валялись на земле и в арыках. Последовательно, один за другим, срывал с дерева бодрящие своей кислотой плоды и ел, пока не появилась оскомина. В тот же день включились в боевую работу. Два вертолета Ми-25 ходили на прикрытие колонн пехотного полка, атаковали душманов, которые грабили отставшие от колонны машины. Пара Ми-8 ходила на разведку, один Ми-8 получил пулевое повреждение, делаются попытки восстановить его. Установили контакты с местным афганским руководством, а также с командиром советского авиационного полка, который базируется на аэродроме Джелалабад.

  

  

   11.12.1980

  Вдали от кабинетов, на новом месте, настроение улучшается, спалось очень хорошо, вставать совсем не хотелось и такое блаженное настроение стоило завтрака. Вертолеты (один Ми-8 и два Ми-25) уходили на задание, их надо было отправить и руководить их работой. Взлет обеспечили во-время, в 7.00. Уже через полчаса вернулся Ми-8 и привез раненых. Пока он заходил на посадку, я вызвал санитарные машины из дивизии. На КП ВВС подъехали генерал Бровченко В.Ф. и комкор Халиль - ожидается прилет генерала Шкидченко П.И.

  

  Минуту назад над "Омаром" (позывной КП ВВС) не было ни одной машины, а тут сразу четыре: пара Ми-8 с командой генерала Шкидченко П.И. и наша пара боевых вертолетов Ми-25 пришла с задания. Все вертолеты садились по-самолетному по очереди, установленной нами. Прилетел и генерал Корсун В.С., которому мы сразу доложили о своих делах. Все вместе поехали в штаб оперативной группы 1-го армейского корпуса (ОГ 1АК) - так теперь зовется место нашего бытия. Корсун Виктор Семенович дал ряд заданий личного плана: достать для него маслины, апельсины и т.д. Наконец-то удалось позавтракать и побриться.

  

  Сегодня к нам приехал ответственный за зону "Восток" от ЦК НДПА Сулейман Лаек. В личной охране у него несовершеннолетний сын. Он, как и вся охрана, вооружен автоматом, который он повесил на плече. С этим мальчишкой мы играли в волейбол около дома в Кабуле и я никак не мог подумать, что в таком возрасте его можно пристроить к большому военному делу. Он очень обрадовался встрече.

  

  Характер операции, ее цели и задачи теперь формулируются ЦК несколько по-другому: "Установление, утверждение и укрепление власти. Держите там гарнизоны столько, сколько можно". Это подчеркивал и генерал Шкидченко П.И. А ответственный за зону Сулейман Лаек сказал, что он ничего не знал о предстоящей операции из официальных источников, но зато узнал об этом за неделю на базаре.

  

  Вертолеты Ми-8 сделали еще несколько вылетов за ранеными, а Ми-25 - на прикрытие колонны. Потом вертолеты Ми-8 вместо того, чтобы опять идти за ранеными в Асадабад и Асмар, взяли груз и отвезли его совсем в другую точку. Удалось отправить 8 раненых в Кабул на случайно подвернувшемся не плановом Ан-26, а то я уже хотел использовать для этой цели освободившиеся от сопровождения колонн вертолеты Ми-25.

  

  Казалось, что все события дня закончились, осталось только ужинать и спать. Но самое интересное только начиналось. Комкор Халиль в честь высоких гостей устроил ужин. Мне досталось говорить тост от авиации: "Летаем высоко и цели у нас высокие. За нашу победу!". После ужина все в хорошем настроении вышли к чаю в другой зал.

  

  Здесь комкору сообщили, что в одном из полков 9-й горно-пехотной дивизии пятеро убито, 19 ранено. Доклад поступил от афганского работника политического отдела, но никто не может толком доложить обстановку. Комкор зверел прямо на глазах. Его начопер замешкался, не бросился сразу выполнять приказ, так он запустил в него оказавшейся под рукой прозрачной кружкой из французского стекла. Она пронеслась над головой, врезалась в дверь, упала на пол и ... не разбилась.

  

  Пытались узнать что же произошло через советника командира дивизии Салимова, который со своей спецмашиной связи должен быть на марше вместе с дивизией, но получить информацию не удавалось. Когда задавались вопросы, Салимов все сваливал на плохую связь и уходил со станции. Похоже было, что он не знает обстановку и вообще находится не в боевых порядках дивизии. Советник начальника связи корпуса Шартон В.В. вызвал на связь радиста спецмашины - советского солдата - и предупредил его: "Если соврешь, завтра пойдешь под трибунал. Высунься из машины и скажи мне, что ты видишь". Солдатик описал дом и двор, в котором жил советник командира дивизии Салимов. То есть он подогнал машину управления к себе домой и руководил из дома боевыми действиями афганской дивизии. Все это затянулось до глубокой ночи. Генерал Бровченко В.Ф. решил с утра направиться в дивизию и к Салимову, чтобы выяснить реальную обстановку и принять решение.

  

  

   12.11.1980

  Но к утру появились более важные задачи. В зоне боевых действий 7-й пехотной дивизии необходимо высаживать десант. Пришла информация и о другом ЧП: один вертолет Ми-8 совершил вынужденную посадку и не смог подняться. На его охрану было выделено достаточно сил, но ночью эти силы были разгромлены, а вертолет сожгли. Разбираться с этим на месте вместе с генералом Бровченко В.Ф. и комкором Халилем вылетел и я. Попутно прикрыли колонну войск в районе Махели. На пять километров дороги - 3 разобранных моста. Сели в Нижрабе на КП 7-й пехотной дивизии, там оставили командование корпуса, а сами оттуда пролетели в Баграм на заправку. В Баграме удалось пообедать и передать донесение в штаб ВВС о ходе боевых действий.

  

  Вернулись на КП 7-й пехотной дивизии за генералом Бровченко В.Ф. Он уточнил, как уничтожили вертолет. 40 душманов пришли сдаваться в плен. Когда офицеры приступили к переговорам, вдруг началась стрельба. Офицеры были ранены. В это время из гранатомета ударили по вертолету, и он взорвался. Воспользовавшись паникой, душманы многих перестреляли. Афганские охранники имели только по одному рожку к автомату и быстро расстреляли весь боекомплект. 10 человек сдались. Душманы, окрыленные успехом, разогнали разведбат, потом другие подразделения 38-го пехотного полка. К исходу дня пока не сумели собрать все разбежавшиеся части.

  

  

   13.12.1980

  Задача - высадка тактического десанта в зоне действия 11-й пехотной дивизии на глубину до 20 км. Штаб ВВС сообщил, что выделил к 10.00 из Кабула 6 вертолетов Ми-8 и 2 Ми-25. Перед этим, утром, мы проводим разведку площадки, на которую предстоит высадка десанта, вертолетами Ми-25 нашей группы. А вертолеты Ми-8 нашей группы спланированы на Митерлам (Лагман) - Улусвали Алингар, а затем на Асадабад - Барикот. Оказалось, что при расчетах в штабе в состав выделенных средств включили и вертолеты нашей группы. Но у нас один вертолет Ми-25 вышел из строя. Нам перенесли время десантирования, а приданной авиации об этом не сообщили. Прилетел генерал Корсун В.С. В итоге у нас оказалось всего 6 вертолетов Ми-8 от эскадрильи Белова.

  

  Генерал Бровченко В.Ф. попросил меня лично заняться десантом и слетать с ним на площадку высадки десанта. Все прошло удачно. Вертолеты садились группами, десантники быстро покидали машины и занимали круговую оборону, вертолеты освобождали место для посадки следующей группы. Освободившиеся от десанта вертолеты барражировали в районе, прикрывая продолжение десантирования. Одна пара с майором Ельцовым сразу ушла на Кабул, а мы четверкой Ми-8 и одним Ми-25 вернулись в Джелалабад.

  

  Только сели, поступила новая задача - обеспечение управления сухопутными войсками в районе десантирования. Оттуда пришли сообщения об активизации противника. Парой капитана Фокина целый час барражировали в районе высадки десанта, но противника не обнаружили.

  

  Восстановили вышедший из строя вертолет Ми-25, но афганские экипажи этой пары без обеда идти на смену на прикрытие войск отказались. Старший из них сказал: "Война идет непрерывно, а летчиков мало, и если мы не будем обедать, здоровье и нам не позволит летать. Кто будет бороться с бандитами?".

  

  Заставить их нельзя, приходится соглашаться с их аргументами. А мы с советскими пилотами пошли без обеда. Нам на смену пришла пара Ми-25 с сытым афганским экипажем. В процессе своей работы они доложили, что все-таки где-то нашли противника, обстреляли его и отбомбились по целям. В это верилось с трудом, т.к. они всегда при случае и отсутствии контроля советников с удовольствием повышали свое боевое мастерство нашими боеприпасами по пустующей местности.

  

  Мы сделали обобщенный доклад командиру корпуса о позициях наших войск и их передвижению. К нашему возвращению генерал Корсун В.С. уже улетел и оставил требование, чтобы пара Ми-8 капитана Фокина к 16.00 уже была в Баграме, поэтому они, не дождавшись афганского обеда, улетели на базу. Мы с Громовым все-таки уехали на обед, оставив главного штурмана ВВС полковника Ахмад Али ждать возвращения вертолетов Ми-25 с сопровождения войск и Ми-8 из Барикота.

  

  Вечером, перед постановкой задачи, я попросил командира корпуса полковника Халиля, чтобы афганской авиационной группе он сам поставил задачу. Дело в том, что советники практически командовали войсками и после уяснения и согласования задач с командиром корпуса все команды отдавались только советниками, они же получали доклады о результатах работы и сами давали оценку и докладывали высшему руководству. Поэтому командир корпуса и офицеры его штаба даже и не знали, что у них в подчинении здесь есть афганский авиационный полковник (дагарваль хавои). В результате по итогам дня вся авиационная группа, сам дагарваль Ахмад Али и афганские пилоты получили благодарность от командира корпуса. Ахмаду Али такой подход понравился и, я думаю, завтра они вообще будут трудиться больше и возьмут на себя дополнительные решения многих задач.

  

  

   14.12.1980

  В этот день ничего особенного не происходило. Было всего 15 полетов. Возили грузы, раненых и убитых. Возили комкора и его советника в 11 пехотную дивизию. Генерал Бровченко В.Ф. сделал вывод, что дивизия утрачивает свою боеспособность. Одна машина в колонне подорвалась на мине, и все около нее столпились. Комдив не принимает решения на движение колонны дальше. Вообще со всех мест идут сообщения об использовании противником мин. Из 9-й пехотной дивизии сообщили, что захватили мины, у которых предусматривается возможность установки подрыва любого объекта в колонне по счету.

  

  Прилетел самолет Ан-12. Я надеялся, что мне перебросят письма из дома. Но надежды не оправдались. Экипаж и пассажиры угостили нас салом.

  

  На аэродроме возникли трения по пропускному режиму. Охрану на въезде на аэродром осуществляют советские солдаты, у них свои командиры. Не пропустили машину комкора, члена Ревсовета. Можно представить его реакцию, хозяина этой провинции и всей страны. Не пропустили афганские экипажи. Те реагировали спокойно: не пускают - не полетим. А при входе в здание штаба советский солдат узбек не пустил и оттолкнул афганского сержанта-связиста. Много обид, и мне все надо улаживать.

  

  Вертолеты долго не заправлялись, дул сильный ветер и было много пыли. Стало чувствоваться сопротивление афганцев управлению с нашей стороны, даже хваленый Ахмад Али пытался уклониться от поставленной мной задачи. Но у меня разговор с ним был короткий - доложите о своем отказе комкору.

  

  После ужина пришло сообщение из 8-й пехотной дивизии из района Рухи: убито 14, ранено 15, пропало без вести 20 афганских военнослужащих, исчезло 44 автомата АКМ, 2 пулемета и т.д., погибло 2, ранено 2 советских солдата из подразделения, которое пришло на помощь афганцам. Что там произошло, пока не ясно.

  

  Назавтра для усиления управления туда направляют начальника штаба и начальника политотдела корпуса. Советник - пропагандист политотдела корпуса привез листовку из Чауки, где стоит штаб 9-й пехотной дивизии. В ней призыв душманов не помогать советским и афганским безбожникам, установлен срок в одну неделю, после которой последует наказание.

  

  К исходу каждых суток передаем донесения в Центр боевого управления в Гардез. Сначала свой доклад делает генерал Бровченко В.Ф., а потом я вызываю авиационного представителя в ЦБУ и зачитываю донесение по авиации. Все шло как обычно. Но вдруг генерал Шкидченко П.И. после моего доклада потребовал к телефону генерала Бровченко В.Ф. и спросил: "Почему цифры погибших и раненых, перевезенных авиацией, выше тех потерь, о которых доложили Вы?". Бровченко В.Ф. погрозил мне кулаком, но не стал перебрасывать ответственность за точность цифр на авиацию, которая могла завысить объем перевозок, а мгновенно нашел реальное объяснение таким расхождениям: "В сложившихся условиях авиация перевозила раненых из медсанбатов и госпиталей, которые были ранены в предыдущие дни". Ответ удовлетворил командующего. С советником комкора мы договорились о том, что в последующем будем согласовывать цифры донесений.

  

  

   15.12.1980

  Наметился успех - удалось научить, приучить и даже переучить подсоветных афганских офицеров к самостоятельности, даже, думается, излишне. Теперь Ахмад Али получает все задания непосредственно от командира корпуса, ему же докладывает о результатах и моих распоряжений теперь не принимает. Непривычная ситуация, но фактически это то, к чему мы стремились: научить афганские войска действовать самостоятельно. Пока все идет хорошо, они готовы докладывать, но я знаю, в случае неудачи виноват будет советник. А пока пусть берут дополнительный объем нагрузки по управлению.

  

  Эксплуатационный межрегламентный ресурс транспортных вертолетов Ми-8 подошел к концу, т.е. через несколько часов полетов их надо ставить на регламентные работы. Поэтому мы стараемся экономить ресурс, использовать вертолеты только для выполнения боевых задач, убедили в этом и командование корпуса. В результате за весь день не допустили ни одного вылета на Ми-8, а вертолеты Ми-25 сделали только два боевых вылета на прикрытие войск.

  

  В очередной вылет сухопутчики нечетко поставили задачу. Когда вертолеты подошли к району боевых действий, там работала артиллерия. Пилоты для обеспечения безопасности набрали соответствующую высоту. Наши войска себя обозначили ракетами и дымами. Это экипажи видели, но позиции противника никто не обозначил, четко не определил и не наводил. Поэтому вертолетчики позицию противника не обнаружили и оружие применять не стали, чтобы случайно не нанести удара по своим войскам. Вернулись, когда светлого времени на очередной вылет уже не осталось.

  

  Советник начальника разведки Симоненко К.А. пытался "катить на нас бочку": "Не выполнили боевое задание". Но я порекомендовал афганскому коллеге не реагировать на его выпады и не комментировать их.

  

  Днем прилетал генерал Шкидченко П.И. Он сначала сел в расположение 11 дивизии, и я слушал его переговоры по радио. В штабе корпуса генерал Шкидченко П.И. говорил о военной теории применительно к местным условиям: "Командиру надо давать больше светлого времени на подготовку и реализацию замыслов. В ночное время реализация замыслов усложняется. При постановке задачи и в ходе изменяющейся ситуации каждый офицер и солдат должны знать свой маневр и т.д.".

  

  За обедом он подарил полковнику Халилю электробритву "Бердск". Халиль в ответ, уже за чаем, преподнес ему малоразмерный испанский пистолет. При этом он рассказал: "У меня было два одинаковых пистолета. Один я подарил космонавту Климуку, этот, второй, дарю Вам. Космонавт Климук был моим гостем. А несколько позже вызывает меня Бабрак Кармаль и говорит, что мною уже интересуются не только афганские женщины, но и женщины всего мира. Я понимал, что он шутит, но не знал к чему он клонит. Бабрак Кармаль сделал паузу, улыбнулся и продолжил: "К нам в гости прилетела космонавт Терешкова и прямо в аэропорту стала просить встречи с Вами". Оказывается, космонавт Климук сказал Терешковой, чтобы при прилете в Кабул она сразу нашла Халиля, который обеспечит ей прием на высшем уровне. Но в этом случае я не мог в полной мере продемонстрировать ей наше афганское гостеприимство. Принимать ее поручили женщине - члену правительства Анахете Ротебзад".

  

  При прощании Халиль и Шкидченко П.И. традиционно расцеловались. Я поехал на аэродром сопровождать, провожать и отправлять их, но из ворот дивизии "Тойота" повернула направо, а не налево, на аэродром. Оказывается, Халиль решил показать гостю зимнюю королевскую резиденцию.

  

  Здесь мы попали в сад с экзотическими растениями, которые были все в цвету, прошли по комнатам дворца. Совсем недавно здесь жили короли. Несмотря на бурные события революции, все предметы быта были на месте и в кабинете, и в гостиной, и даже в спальне с туалетом.

  

  

   16.12.1980

  Сегодня должна подойти пара вертолетов на замену наших наших Ми-8, отработавших установленный межрегламентный ресурс. Трудная задача - заставить ее поработать совместно с нашей парой. Сразу договориться не удалось, летчики имели задание только на то, чтобы перегнать в Кабул наши вертолеты, а на прибывшие вертолеты остаются старые экипажи. Я сказал Ахмаду Али, чтобы он полюбовно решил этот вопрос с экипажем, поскольку старики наших экипажей запаслись здесь, на юге, дешевыми продуктами и тоже хотят слетать в Кабул. В конце концов договорились, но в новой паре один вертолет оказался неисправен. Полетели в Асадабад смешанной парой - Ми-8 и Ми-25.

  

  Пока там выполняли задачу, комкор и его советник приняли решение лететь в Кабул, но пара транспортных вертолетов оказалась небоеспособной. Предложили комкору посетить советскую баню. Не заезжая в штаб бригады, проехали прямо в баню. Прапорщик встретил нас не особенно приветливо и сказал: "Баня сейчас занята, а потом будут генералы, а потом личный состав 2-й авиаэскадрильи". Мы сказали, что мы и есть те самые генералы, которых ждут.

  

  После бани, с разрешения советника комкора, я тоже решил слетать в Кабул. Слишком много накопилось неопределенностей: что с работой, где письма, когда будет получено разрешение на прилет семьи, и т.д.

  

  Вылетели в паре с подремонтированным вертолетом Ми-8. Маршрут построили так, чтобы пролететь над боевыми порядками 11-й пехотной дивизии, определить местоположение ее частей. Вертолеты загрузили багажом комкора, в основном, цитрусовыми. В Кабуле сели уже в сумерках. При разгрузке комкор подарил мне и генералу Бровченко В.Ф. по ящику апельсинов, сказав, чтобы угостили советников.

  

  Дома Валентин Герасименко, вернувшийся от Главкома, которому он в наших традициях представлялся по случаю присвоения очередного воинского звания, передал мне письма, несколько из которых были месячной давности, и сообщил, что мою теперешнюю должность должны сократить. С улетающими на лечение и отдых советниками передал в Москву отснятые ранее фотопленки. Писал новогодние поздравления и письма, угомонился часам к двум ночи.

  

  

   17.12.1980

  В штабе доложил командующему ВВС о результатах работы и попросил сообщить о времени нашего вылета в Джелалабад. В коллективе очередной праздник - получил звание майора переводчик советника главкома Румянцев Владимир Сергеевич.

  

  Рейсовый самолет из Москвы задерживался, прибыл только в 15.30. К Бровченко В.Ф. и Полояну М.П. прилетели супруги.

  

  Вечером переводчик Толя Детков переписал для меня четыре кассеты песен Высоцкого и одну кассету восточной певицы Гугуш. Детков - опытный переводчик, хорошо знает страну, здесь уже не первый раз, живет с семьей, жена Шура, дочки Ира и Лена. Комкоровские апельсины их очень порадовали.

  

  Дома под дверь кто-то подсунул записку со временем вылета в Джелалабад.

  

  

   18.12.1980

  Если бы не будильник со своим звоном и треском, наверняка проспал бы. Сбежало какао, варить новое не было времени, допил остатки, в это время подошла машина. На аэродроме все генералы были уже на месте. Генерал Бровченко В.Ф. летит в Джелалабад с женой и сыном. Генерал Корсун В.С. нагрузил очередной личной просьбой. Комкор Халиль приехал последним.

  

  Летели на вертолете Хачикянса из эскадрильи Белова над старой Кабульской дорогой. Искали полк коммандос, который с ночи потерялся, не выходил на связь и не давал о себе знать. Нашли его перед самым Джелалабадом. Он двигался хорошо организованной походной колонной. Оказывается, он получил приказ из Министерства обороны и пошел, считая, что всем остальным его действия известны.

  

  Из Джелалабада связался с руководством оперативной группы и еще раз потребовал замены неисправному вертолету Ми-8 и паре Ми-25, ресурс которой практически закончился. Вскоре исправный Ми-8 пришел.

  

  Прилетел генерал Шкидченко П.И., взял с собой генерала Бровченко В.Ф. и Халиля и они вместе полетели в штаб 9-й пехотной дивизии. Советник командира дивизии Салимов - предмет саркастических усмешек не только для наших, но и афганских коллег. Его с юмором называют "герой Кунара". С первых же дней его пребывания в должности ставился вопрос о его замене по состоянию здоровья. На обратном пути экипаж вертолета Грищенко сел без выключения, высадил генерала Бровченко В.Ф. и комкора Халиля, и увез генерала Шкидченко П.И. на командный пункт оперативной группы.

  

  На КП аэродрома в очередной раз выясняли отношения с советскими командирами по пропускному режиму. Афганцы, великие и малые, очень обижаются, что советские солдаты их не пускают. Объяснились с командиром полка. На вопрос кто здесь хозяин, он уверенно ответил: "Я! Я отвечаю за безопасность и порядок на аэродроме базирования. Закрыли проход для афганцев, и меньше стало аварий и происшествий на полетах. Неизвестно, что они тащат к вертолетам в своих мешках". Договорились об оформлении пропусков: он дал указание аэрофотослужбе (АФС) всех нас перефотографировать, а комендатуре - оформить пропуска. Пропуска от советского командира должны были получить и наши афганцы, включая члена Революционного совета комкора Хахиля.

  

  После обеда советнику Громову была поставлена задача с парой вертолетов под командой Хачикянца слетать на КП 11-й пехотной дивизии. Туда надо доставить колеса для БТР и высадить замполита для усиления руководства, а оттуда забрать какого-то важного пленного и большой груз наркотиков. Колеса БТР "летят" из-за частых подрывов на минах. Можно говорить о ведении минной войны. Тревожно долго не было сообщения с КП 11-й пехотной дивизии о том, что вертолеты побывали у них. А время уже предельное, серое и вот-вот станет темно. Оказалось, что вертолеты дважды садились в расположение войск, отыскивая КП. При постановке задачи Громову сказали, что КП не смещался с тех пор, как высаживался десант. А оказалось, что он сместился на 15 км. Но благодаря мастерству экипажа все задачи были выполнены.

  

  Вечером генерал Бровченко В.Ф. пригласил афганских командиров и советских советников на ужин в связи с приездом его семьи. Тост: "О чем думают артиллеристы, глядя на пушку? О женщине! О чем думают связисты, взявшись за ручки радиостанции? О женщине! Мы и на войне много думаем о женщине. Глядя на чужую женщину, мы думаем о своей. За женщин!". Комкор Халиль открыто симпатизирует представителям авиации, предлагает генералу Бровченко В.Ф. взять меня своим заместителем по авиации. Это вызывает ревность у сухопутных советников, которые тоже "пашут не разгибаясь", и не всем из них это нравится.

  

  Позже вечером Халиль пригласил всех на чай, вышел в традиционной национальной одежде, хотел организовать отдых для офицеров штаба и советников. Но, к сожалению, общее благодушное настроение пришлось переключить на сопровождение ночного продвижения полка коммандос. Шли тревожные сообщения, обострялись разговоры, выяснялись отношения. Советник по разведке Симоненко насел на авиатора Громова, обвиняя его в неточном задании вертолетам. Громов вспомнил мой рассказ о том, как советский командир при боевых действиях в районе Мармоля потребовал дать ему задание письменно, хотя бы на карте, об открытии огня. Громов сказал, что в следующий раз потребует от сухопутчиков давать задание письменно, а не переваливать ответственность после выполнения задания. Симоненко уже второй раз не дает точного места раcположения наших войск и противника, а потом сваливает на авиаторов.

  

  Привезли на допрос душмана. Никакой интересной информации получить от него не удалось. Потом опять пришло сообщение от коммандос и так до утра.

  

  

   19.12.1980

  Полетов практически нет. Пару боевых вертолетов держим в резерве из-за ее минимального ресурса. А вертолеты Ми-8 сделали один вылет на Асадабад-Барикот. Сегодня пятница, выходной, и афганцы просятся отдыхать. Мы бы тоже возражать не стали. С разрешения комкора мы предоставили афганцам такую возможность и все пилоты уехали в город. Мы сфотографировались на пропуска, сразу же получили фотографии и оформили документы.

  

  В одном из модулей на аэродроме наткнулись на командира полка. Он опять ругался. Вообще ведет себя неадекватно, но мы конфликтовать с ним не стали, хотя он забывает, что здесь, в Афганистане, в гостях - он.

  

  Генерал Бровченко В.Ф. пытался выпросить пару советских вертолетов для полета на плотину Суроби, куда вышел полк коммандос, чтобы вместе с командиром корпуса поставить им задачу. Обзвонил всех, от оперативного дежурного до командарма, но разрешения не получил. К этому времени изменилась и задача для коммандос.

  

  Комкора Халиля при вечернем докладе я попросил дать указание улучшить питание и бытовые условия летчиков. Надеялся, что после предоставленного отдыха и наших забот, афганские летчики будут более добросовестно работать.

  

  

   20.12.1980

  Со всех дивизий идут тревожные вести о резком снижении морального духа. Войска устали и не хотят двигаться. Особенно это чувствуется в 7-й и 8-й пехотных дивизиях. Советник командира 7-й пехотной дивизии Полоян М.П. прямо докладывает, что задачи не будут выполнены.

  

  Генерал Бровченко В.Ф. дал возможность связаться комдиву-7 с комкором по закрытой связи советника и попросил его доложить своему командованию объективную картину ("накрутить его"). После этого разговора комкор стал аргументировано объяснять почему все это происходит: "Войска действительно устали, боеприпасов нет, обещания, данные сверху, не выполняются, к советам командиров младшего звена никто не прислушивается". Халиль, как научил его генерал Шкидченко П.И., попросил, чтобы задачи дивизиям ставились раньше, чтобы было больше времени на подготовку к боевым действиям, и предложил перенести КП оперативной группы корпуса в Кабул, т.к. центр действий сместился на север от Кабула, где сейчас действуют 7-я и 8-я пехотные дивизии. Конкретных ответов на поставленные вопросы от высшего руководства он не получил. После очередного запроса из 7-й пехотной дивизии разрешили ей отдых на 21.12.1980.

  

  В Асадабад должен лететь новый губернатор, но он не смог дождаться ни Беловских, ни афганских вертолетов и улетел на попутных советских.

  

  После этого нашу пару транспортных вертолетов стали гонять по перевозке грузов и личного состава 11-й пехотной дивизии. Сделали два рейса и отказал правый двигатель у одного из вертолетов. Все. Оба вертолета Ми-8, прибывшие из Кабула 16.12., неисправны. Пришел вертолет Ми-25. Большего нам из Кабула выделить не смогли. Решили, что будем использовать его поочередно с вертолетами, дорабатывающими ресурс. Правда, летчики этих экипажей по прибытию новенького сразу хотели смотаться в Кабул, пришлось принять меры.

  

  Прилетел генерал Шкидченко П.И., обрисовал общую обстановку. Оказывается, в целом все складывается не так уж и плохо: убито более 1200 душманов, захвачено 400 единиц оружия, в том числе 3 ДШК, у нас убито около 50 человек и 25 пропало без вести. Войска в трудных условиях действуют уверенно, операция показала силу государственной власти. Комкор после этого предложил провести новую операцию в теплых южных районах, куда сейчас переместились душманы, попросил усилить авиационную группировку корпуса, дал высокую оценку работе нашей группы. Обратил внимание на предельно ограниченное количество средств, которые выходили из строя из-за технической неисправности. Просил присылать только исправные вертолеты. Генерал Шкидченко П.И. сказал, что вопросы обеспечения авиацией решаются на самом высоком уровне, включая правительство. Он сам с восторгом оценил мастерство экипажа Грищенко, попросил меня уточнить, кто из авиаторов еще не имеет наград. Я представил список группы боевого управления авиацией и личного состава экипажей эскадрильи Белова, которые работали с нами в этой операции. Вечером комкор лично проверил питание летчиков и устроил разнос своим тыловикам. Ахмад Али нашел около аэродрома пистолет ТТ и отдал лично комкору.

  

  

   21.12.1980

  Утром мы направили пару боевых вертолетов Ми-25 на прикрытие войск по придуманной нами методике: один с большим ресурсом, а второй - с предельным. Когда они были над целью, пришло предупреждение - "траектория", т.е. будет работать артиллерия. Вертолеты набрали высоту и сразу ушли от цели. Хотя не надо было этого делать. Еле-еле вернули их обратно. Советник Локтюшин летал с ними и долго-долго потом возмущался.

  

  Отправил в Кабул на самолете Ан-26 афганского начальника политотдела с советником Поплавским и пленного душмана.

  

  Из Кабула нам сообщили, что направляют смешанную пару: вертолет Ми-8 под прикрытием Ми-25. Но они так до конца дня и не прибыли. Пока мы готовили пару на поддержку войск, наступающих на Алишанх, войска и без поддержки уже взяли установленный рубеж.

  

  Отпустил на денек в Кабул Ахмад Али, который улетел на отработавшем ресурс Ми-25. Ему на замену пришел Ми-25 с хорошим запасом ресурса. Поставили задачу боеспособной паре на прикрытие колонны коммандос и артполка севернее Суроби.

  

  Отправлять эту пару на сопровождение колонны не хотелось. Во-первых, войска уже перешли в зону ответственности Кабула, и мы передали их на сопровождение штабу ВВС. Во-вторых, светлое время закончилось.

  

  Но комкор Халиль все аргументы отмел и настоял на своем решении. Видимо, у него было какое-то предчувствие. Поставили задачу экипажам, я полетел с ведущим, подошли к колонне у населенного пункта Шатарой, 7 км. южнее Тагаб. Пилот показал на колонну и спросил: "Походим над ней?". Я ответил утвердительно. Справа от дороги - зеленка, слева - склоны гор.

  

  В это время в середине колонны, прямо под нами, к небу взметнулся мощный взрыв, и с земли стали обозначать зелеными ракетами направление на противника. Наш Ми-25 сделал разворот, зашел на боевой курс, и выдал серию НУРСами. Попал хорошо. Пилот повернулся и спрашивает: "Ну, как?". Я поднял вверх большой палец. Машины в колонне шли очень плотно. А теперь еще и больше уплотнились. Мы сделали второй заход, но уже загорелась вторая машина, а на первой продолжал рваться боекомплект. Хотелось крикнуть им сверху, чтобы они растаскивали машины, но водители ближайших машин, видимо, разбежались, если были живы. А водители других машин сделали неудачную попытку развернуть машины и завязли на крутом склоне. Сухопутному радисту, которого мы взяли для связи с наземными войсками, стало плохо, его рвало непрерывно. Он сидел зеленый и безуспешно продолжал вызывать землю. Успели сделать 4 захода. К этому времени в колонне уже полыхало 4 огненных фонтана, дым поднялся на десятки метров. Уходили, израсходовав весь боекомплект. И только теперь нам на смену на прикрытие пришла пара из Кабула.

  

  На аэродроме в Джелалабаде нас встречал генерал Корсун В.С. и мы вместе отправились к комкору. Халиль по нашему предложению презентовал ему три ящика апельсинов. Корсун В.С. сказал: "Это само собой".

  

  

   22.12.1980

  Итоги удара противника по нашим войскам в районе Тагаба оказались более ощутимыми. Войска потеряли 9 машин, 2 пушки, 3 убитых, 30 раненых. Генерал Бровченко В.Ф. и Халиль решили слетать туда и разобраться на месте. Обещанный Арепьевым - представителем авиации в группе генерала Шкидченко П.И. вертолет Ми-8 не прибыл.

  

  Я было обрадовался паре Ми-8, которая заходила на посадку, но это оказались советские вертолеты, которые привезли следователей и преступников - солдат на место преступления для проведения следственного эксперимента. Эти же вертолеты будут увозить их обратно в Кабул со следственной бригадой.

  

  Тогда решили использовать наличные средства: один Ми-8 под прикрытием двух Ми-25. Афганцы опять начали дискутировать, опять этот Мухтар. Он в Мармоле струсил, не стал вывозить своих десантников, и здесь "воду мутит". Предложил комкору Халилю самому поставить задачу вертолетчикам. Он это сделал. Афганцы запустили двигатели, мы стоим, ждем, прибегает командир пары Ми-25 и говорит: "Появилась неисправность на боевом вертолете. Не работает авиагоризонт". Разбираться некогда, идем смешанной парой - Ми-8 и один Ми-25. Договорились, что Ми-8 садится без выключения двигателей, а Ми-25 будет прикрывать.

  

  Пролетали над местом вчерашнего побоища. Черные пятна сгоревших машин отметили трагедию. Войска все-таки дошли до Тагаба и встали севернее его. Все сгрудились плотной кучей за глинобитными стенами. Достаточно одного миномета, чтобы всех их добить. Комкор и этим войскам привез три ящика с апельсинами.

  

  На встречу севшей машине ринулись раненые. Одни шли сами, других несли на горбу, третьих - на носилках. Все они были еще в шоке и хотели вырваться из этого ада. И все это на наш один вертолет. Комкору кое-как удалось навести порядок. Я предложил взять только четырех носилочных тяжелораненых, доставить их в Кабул и оттуда вызвать подкрепление для эвакуации остальных раненых.

  

  Несмотря на строгие запреты комкора и нечеловеческие усилия экипажа, все равно набилась полная кабина. Возле каждого раненого обязательно сидел какой-нибудь сопровождающий с надеждой удрать из этого пекла.

  

  На сидение положили солдата с оторванной ногой, нижняя часть ее болталась на куске кожи. Он в шоке, крови потерял очень много, боли не чувствует, только судорожные движения говорят о признаках жизни, оголенные кости, зеленеющее лицо. На пол положили другого - он ранен в бедро. Первая медицинская помощь тоже, наверное, не оказана: когда его выносили, на его месте осталась лужа крови. Остальные сидели, тихо постанывая, и преданно смотрели в глаза экипажа, чтобы не выгнали.

  

  Смотреть на их страдания просто не было сил, а ко входу все тащили и тащили: окостеневший труп, с торчащей сожженной рукой, раненого с перебинтованной головой и ногами. Мы взяли больше, чем могли, но это было всего 8 раненых.

  

  Сели на КП 7-й пехотной дивизии в районе Ниджраба, высадили генерала Бровченко В.Ф., комкора Халиля и их охрану, а сами ушли в Кабул. Пока там сдали раненых, после долгих препирательств дозаправлялись, загрузились боеприпасами, запчастями, я успел заскочить в Главный штаб и оставить донесение о работе за предыдущие дни дежурному советнику по штабу. Загруженные мы пошли на Ниджраб.

  

  На КП 7-й дивизии взяли группу управления, включая комкора и его советника, и полетели на КП 8-й пехотной дивизии в Панджшерское ущелье. Летели на предельной высоте рядом с заснеженными вершинами. Ущелье очень узкое и извилистое, внизу течет чистейшая речка. КП дивизии нашли около населенного пункта Гудара. Развернуться в этой теснине очень тяжело, помогло только мастерство летчика. Собрали командиров, комкор решал свои задачи недолго и мы пошли дальше над боевыми порядками войск.

  

  На посадку у командос в Тагабе уже не было ни запаса горючего, ни горячего желания, ни сил у экипажей. Получив информацию с земли, что всех раненых оттуда уже вывезли, мы по кратчайшему маршруту направились в Джелалабад. Там нас ждало указание отправить в Кабул оставшийся исправный вертолет Ми-25. Да, на земле все гораздо прозаичнее, чем видится с воздуха.

  

  

  

  35. Нападение на колонну афганских военнослужащих по дороге на Тагаб

  

  

  

  

  36. Нападение на колонну афганских военнослужащих по дороге на Тагаб

  

  

  

  

  37. В полете из Джелалабада в Панджшерское ущелье в 8-ю пехотную дивизию афганской армии

  

  

  

  

  38. В полете из Джелалабада в Панджшерское ущелье в 8-ю пехотную дивизию афганской армии

  

  

  

  

  39. В полете из Джелалабада в Панджшерское ущелье в 8-ю пехотную дивизию афганской армии

  

  

  

  

  40. В полете из Джелалабада в Панджшерское ущелье в 8-ю пехотную дивизию афганской армии

  

  

  

  

  41. В полете из Джелалабада в Панджшерское ущелье в 8-ю пехотную дивизию афганской армии

  

  

  

  

  42. В полете из Джелалабада в Панджшерское ущелье в 8-ю пехотную дивизию афганской армии

  

  

  

  

  43. В полете из Джелалабада в Панджшерское ущелье в 8-ю пехотную дивизию афганской армии

  

  

  

   23.12.1980

  Решили отправить в Кабул боевой вертолет Ми-25 только тогда, когда ему на замену придет вертолет Ми-8. А утром спланировали полет по маршруту Аленгар-Алишанг-Митерлам. Летчики опять сопротивляются. Пилот с боевого Ми-25, с которым мы летали накануне, согласился, а экипаж транспортного - никак. Я пригласил их к комкору, командир экипажа транспортного вертолета пытался Халилю "баки заправлять", но в моем присутствии сделать ему это было невозможно. И смешанная пара пошла на выполнение поставленной задачи.

  

  Следующая задача - отправка в Кабул афганских командиров и их советников на конференцию. Из Кабула говорят, что у них нет погоды, но мы готовимся, и оттуда за делегатами подошла пара Ми-8. Вместе с ними улетает советник командира 9-й пехотной дивизии Салимов с женой. Халиль - рыцарь, сразу подарил женщине два букета: один - розы, другой - нарциссы. Увозит семью и генерал Бровченко В.Ф. Халиль дал команду загрузить для столицы апельсины. Поскольку убывает все армейское руководство, я запросил разрешения воспользоваться паузой и вместе с ними убыть в Кабул. В перегруженных вертолетах долетели и сели нормально. Встречающих было много - штабные встречали своих начальников. Я уехал с советниками 7-й пехотной дивизии, которые встречали Полояна М.П.

  

  Главную новость дня принес вечером домой "на блюдечке с голубой каемочкой" Валентин Герасименко: пока я мотался по афганским просторам, московские начальники утвердили меня в новой должности. Теперь появилась определенность ее категории, должность подсоветного вилочная: генерал-майор - генерал-лейтенант. Старых обязанностей никто не снимает, новые добавятся, но можно будет получить очередное воинское звание.

  

  

   25.12.1980

  Советник Балабанов Е.Х. поздравил с новым назначением и проинформировал об этом личный состав: "Не знаю, чьим приказом, Главкома ВВС или начальника 10-го Главного управления Генштаба, советником заместителя начальника Училища назначен Аблазов В.И. Его прежняя должность сокращается, но все обязанности за ним сохраняются".

  

  Возвращаются в Джелалабад генерал Бровченко В.Ф. и комкор Халиль, искали в штабе меня, чтобы взять с собой. Но я договорился с ними о том, что я задержусь еще на сутки. Генерал Корсун В.С. сказал, что я сам могу принять решение лететь или не лететь в Джелалабад. По его данным, 27 декабря операция сворачивается, и войска должны остановиться на достигнутых рубежах. При такой ситуации для управления авиацией достаточно одного советника Громова, который уже получил достаточный опыт.

  

  

   26.12.1980

  Выходной день. Беседовали с советником начальника политического отдела ВВС и ПВО полковником Улезько Вячеславом Дмитриевичем о порядках в Джелалабадском гарнизоне, о моральном и психологическом состоянии афганских авиационных кадров. После этого Улезько В.Д. уехал в аппарат ГВС, в четвертый дом старого микрорайона ("блок чор"), т.к. там должен решаться вопрос о представлении к наградам к 23-му февраля.

  

  Дома организовали партию в преферанс. У меня оказался самый большой выигрыш, который вечером и реализовали. Цитрусовые подарки Халиля я попросил раздать семьям с детьми.

  

  Вечером на выезде на Джелалабадскую дорогу была сильная стрельба. В Кабуле довольно напряженно. Все ждут сюрпризов к годовщине второго этапа Саурской революции и ввода советских войск. Дополнительно в жилых домах микрорайонов ввели дежурство советников. Мне выпала ночь с 27 на 28 декабря, согласия не спрашивали, пароля не дали и вообще - я должен завтра улетать в Джелалабад.

  

  

   27.12.1980

  С утра нелетная погода. Теперь не дымка, а моросящий дождь. На вылет нет никаких надежд. В штаб ехали с советником Главкома ВВС и ПВО Софроновым Петром Павловичем. Он поинтересовался датой приказа о моем новом назначении (14 декабря) и сказал, что это редкий случай переназначения в период зарубежной командировки. Но мы с Валентином Герасименко оба стали редким исключением. В штабе внесли полную ясность - летать сегодня не будем. Среди ожидающих оказии какой-то парень из группы "Каскад", он попросился переночевать, у него явные признаки желтухи.

  

  Афганцы проводят конференцию по внедрению в жизнь воинских уставов, ведет конференцию начальник Главного штаба ВВС и ПВО полковник Абдул Кадыр. Конференция прошла по всем правилам, все тексты выступающих были заранее подготовлены и выверены.

  

  Нелетная погода дала возможность вместе с афганцами отметить два праздника: день рождения Балабанова Е.Х. - ему 44 года и годовщину выхода из тюрьмы, освобождение Хакима. Дома меня ждал гость полковник Хаджи Мамад. Он много и интересно рассказывал об истории командования ВВС...

  

  

   28.12.1980

  Утром, еще до рассвета, выглянул в окно и ничего не понял, где сухо, где мокро. Только позже разобрал - выпал снег, который припорошил землю. Чешские высокие ботинки и телогрейка оказались очень кстати. Оперативная группа Центрального армейского корпуса свернула свою работу в Джелалабаде. Туда направили Ан-26 за командирами и советниками. У меня не выходит из головы то, что, улетая на один день в Кабул, я оставил в Джелалабаде радиостанцию и чужой обогреватель, которым пользовался в не теплой комнате для отдыха. Когда самолет прилетел, группы там не оказалось. Из штаба корпуса мне ответили, что оперативная группа ЦАК идет по земле, так что самолет посылали зря. Командир корпуса принял решение, чтобы офицеры оперативной группы его штаба разделили последние трудности похода вместе с войсками. Я попросил дежурных направить Громова ко мне, когда он появится в штабе.

  

  Вечером на дежурной машине ко мне приехал советник Громов. Слава Богу, он привез всю технику, и рассказал, что в дороге перевернулась машина с командиром полка коммандос. При этом он сильно изуродовал себе губу, остальные отделались синяками.

  

  Заходил переводчик Азим говорил, что у него интересовались моими взаимоотношениями с подсоветными и формами работы. Так что вопрос по рапорту остается открытым и подспудно тревожит меня.

  

  Советники 1-го армейского корпуса:

  

  генерал-майор Бровченко Владимир Федотович - советник комкора,

  

  полковник Калугин Валерий Петрович - советник НШ,

  

  подполковник Шартон Виктор Васильевич - советник начальника связи,

  

  -- Питеримов Николай Иванович - советник начальника инженерной службы,

  

  -- Урманов Анатолий Ахметович - советник начальника артиллерии,

  

  -- Поплавский Петр Иванович - советник пропагандиста,

  

  -- Симоненко Кирилл Андреевич - советник начальника разведки,

  

  -- Громов Александр Николаевич - советник комэска,

  

  майор Бабицкий Александр Анатольевич - командир роты связи,

  

  подполковник Салкин Владимир Григорьевич - переводчик,

  

  Горелов Владимир Васильевич - переводчик,

  

  Борисенко Вячеслав Владимирович - переводчик,

  

  Педяновский Вадим Леонтиевич - советник зоны,

  

  Шишкин - советник зоны цaрандоя,

  

  Шелудько Юрий Иванович - советник комдив 11-й пд,

  

  Локтюшин Станислав - советник начопера штаба 11-й пд,

  

  Салимов - советник комдива 9-й пд,

  

  

  А ф г а н ц ы:

  

  Сулейман Лаек - президент АН ДРА, представитель ЦК НДПА в зоне Восток,

  

  Халиль, полковник - командир корпуса, член Революционного совета ДРА (38 лет),

  

  Насим Хан - подполковник - начальник политотдела корпуса,

  

  Ахмад Али, полковник - главный штурман ВВС,

  

  Хайдар, подполковник - зам. командира вертолетного полка (Ми25, позывной 604),

  

  Абдул Кадыр Миохи-командир 11-й пехотной дивизии, губернатор провинции Нангархар.

  

  

   29.12.1980

  Кабул. Внутреннее состояние не из лучших. На работу идти совсем не хочется. Но надо. В штабе рассчитался с командировкой: сдал отчет и технику. В комнате советников тот же самый желтоглазый каскадовец с явными признаками желтухи, не дождавшийся нужного ему борта. Чтобы деликатно выпроводить его из помещения штаба, генерал Малахов попросил всех посторонних покинуть наше помещение для проведения совещания. Обсудили с советником главного инженера ВВС полковником Сальниковым Н.Я. вопросы методики организации подготовки авиационных кадров. Мы предложили на первом этапе готовить всех по универсальным программам, независимо от типа летательных аппаратов, а на втором этапе обеспечить целевое освоение техники под будущее назначение выпускников. Согласовали этот вопрос с советником Главкома генералом Софроновым П.П.

  

  

   31.12.1980

  Работы на последний день нашего уходящего года накопилось много. Для афганцев это обычный рабочий день.

  

  В клубе микрорайона был новогодний вечер с Дедом Морозом, но закончился он в 21.00, так, чтобы все успели разойтись по домам до комендантского часа.

  

  Долго и с наслаждением читал новогодние поздравления.

  Костя, мой старший сын, написал и прислал мне в подарок стихотворение:

  

  В.И. Аблазову - К.В. Аблазов:

  

  Эта память о черном песке...

  Вихрь событий ее не сдует.

  И с тобою не затоскует

  Автомат, зажатый в руке.

  

  Нет цветов, словно горы вокруг

  Облысели от лет и от горя,

  И плывет этим каменным морем

  В бронированной лодке друг.

  

  Очень редко встречается снег -

  Ослепительные поляны

  Чистоты, словно жизнь без обмана,

  Для которой рожден человек.

  

  На ночевках порой в полусне

  Свет далеких родительских окон

  И знакомый до боли локон

  Путеводными кажутся мне.

  

  Как прекрасны людские лица!

  И как светел рассвет в горах!

  Через много дней в наших снах

  Это все не раз повторится.

  

  Мы спустились, страдая от ран,

  И грядущее стало рядом:

  Среди тропок и снежных полян

  Шла борьба за Афганистан.

  

  Календарный год прошел, но впереди остается еще более полугода афганской жизни.

  

  

  

  44.

  

  

  

  

  45.

  

  

  

  

  46.

  

  

  

  

  47.

  

  

  

  

  48.

  

  

  

  

  49.

  

  

  

  

  50.

  

  

  

  

  51.

  

  

  

  

  52.

  

  

  

  

  53.

  

  

  

  

  54.

  

  

  

  

  55.

  

  

  

  

  56.

  

  

  

  

  57.

  

  

  

  

  58.

  

  

  

  

  59.

  

  

  

  

  60.

  

  

  

  

  61.

  

  

  

  

  62.

  

  

  

  

  63.

  

  

  

  

  64.

  

  

  

  

  65.

  

  

  

  

  66.

  

  

  

  

  67.

  

  

     Записки военного советника. Очередной, военный, 1981-й год

  

  Январь 1981 года

  01.01.1981. Кабул

  Второй раз Новый год мы встретили в Афганистане. По установившейся традиции, в зависимости от состава участников, начали провожать старый 1980-й и встречать новый 1981-й год сначала по кабульскому времени, потом по тбилисскому и уж только затем очередь дошла до московского. К третьему случаю я сходил к себе домой и принес из своего арсенала сигнальные ракеты. Моя зеленая ракета оказалась первой в новогоднем кабульском небе. Но уже через несколько минут, первых минут Нового года по московскому времени, над чужой столицей взлетали десятками и сотнями ракеты всех основных цветов радуги, прорезали небо трассеры, оставляя лишь кратковременный след восходящей, но не взошедшей звезды.

  

  С трудом засыпал после обильного праздничного стола, но с еще большим трудом поднимался по сигналу будильника в 7.00. Тяжело... А как же тяжко тем, кто пил не только чай! Кое-кто так и не успел к общему выезду в 8.10, подтянулись попозже.

  

  В Штабе ВВС ПВО генерал Малахов Н.В. отправил всех домой опохмеляться. Я передал эту добрую весть советникам.

  

  Нас, руководителей, к 13.00 пригласили на торжественный афганский обед, посвященный годовщине НДПА. Стол, без преувеличения, был накрыт просто шикарно. В этот раз даже водка была за счет хозяев. Обычно афганцы брали на себя закуску, а добывать спиртное приходилось советникам. Нам обед после бессонной ночи в тягость - очень хотелось домой и спать. Было много тостов, но образнее всех высказался Хаким: "...Если бы не советские товарищи, мы бы друг друга съели...".

  

  

  10.01.1981

  Дежурство по Главному штабу ВВС и ПВО. Специально увеличил себе количество дежурств в первой половине месяца, чтобы после 14 января, когда ожидается прилет Людочки, не ходить на дежурства, а почаще и подольше бывать дома. Но все зря.

  

  Звонит советник командира 1-го АК генерал Бровченко В.Ф. и спрашивает, готов ли я к отправке в Джелалабад. Я доложил о своей готовности, но сказал, что советник Главкома ВВС и ПВО генерал Сафронов П.П. мне задачу еще не поставил.

  

  Через несколько минут до меня довели решение генерал-лейтенанта Сафронова П.П.: с 12 января 1981 года Группе боевого управления авиацией (Аблазов В.И., Громов А.Н.) приступить к работе в составе Оперативной группы штаба 1-го АК в Джелалабаде.

  

  Из штаба 1-го АК мне сообщили советники, что колонна на Джелалабад выходит 11 января и им уже нужны авианаводчик и радист для обеспечения прикрытия колонны на маршруте следования. К сожалению, нашим афганским коллегам задача до сих пор поставлена не была. Нет карт района действий, не известен состав авиационной группы, которой предстоит перебазироваться на аэродром Джелалабада.

  

  Пользуясь возможностями дежурного советника, вышел прямо на Командующего ВВС ДРА. Он быстро навел порядок: уже через полчаса ко мне для уточнения задачи прибыл афганский офицер, который сразу после инструктажа вместе с радистом убыл в штаб 1-го АК. Кроме того, Командующий определил, кто из офицеров его штаба будет работать вместе с нами в Джелалабаде и дал поручение до исхода дня решить все остальные вопросы.

  

  В остальном дежурство проходит относительно спокойно. У генерала Сафронова П.П. хорошее настроение. Генерал Малахов Н.В. грозно шутит. Много звонков от дежурящего в Минобороны Балабанова Е.Х. Во время предыдущего дежурства его напугали необоснованными претензиями и теперь постоянно требуют каких-то данных, без которых вполне можно было бы обойтись.

  

  

  12.01.1981

  Никаких сроков на отправку в Джелалабад никто не сообщает. Рабочий день начал в Училище. Во время беседы с афганскими руководителями подошел дежурный переводчик и передал приказание прибыть в Главный штаб ВВС и ПВО к генералу Малахову Н.В.

  

  Там мне поставили задачу срочно вылетать в Джелалабад. Оказывается, что Оперативная группа штаба 1-го АК уже улетела на самолете Ан-26, нас ждали, искали, но не нашли. Наши авиационные генералы-советники уже начали волноваться, потому что задача по формированию группы боевого управления авиацией так и не была решена окончательно. Генерал Малахов Н.В. назвал мне состав группы: от советников - Громов А.Н. (советник комэска из Баграма), от штаба ВВС ДРА - подполковник Мухаммед Сарвар (начальник планового отдела) и подполковник Амин (инспектор службы безопасности полетов). Громова А.Н. срочно вызвали и он уже прилетел из Баграма, а оба афганца оказались не готовыми к вылету. Я взял радиста. Командующий ВВС выделил нам самолет Ан-2, но в это время выяснилось, что Ан-26 будет делать второй рейс на Джелалабад. Его задержали, мы сели, и он взлетел. Я успокоился, вздремнул и открыл глаза, когда самолет заходил на посадку.

  

  В Джелалабаде, в Оперативной группе штаба 1-го АК, нас встретили очень тепло. И комкор Халиль, и его советник генерал Бровченко В.Ф. говорили много хороших слов в наш адрес. Другие товарищи тоже приняли нас как старых знакомых. Халиль сказал, что он направил нам "поздравления" за предыдущую работу, а чтобы они имели еще больший вес, сделал это через Министерство обороны. А для меня лично он подготовил подарок, но не взял его с собой сюда.

  

  Нас разместили отдельно. Днем здесь еще сравнительно тепло, но всего стало меньше: и роз, и цитрусов, и солнца.

  

  Доложил генералу Бровченко В.Ф. наши возможности и предложения по авиации и попросил разрешения завтра убыть в Кабул. Бровченко В.Ф. не возражал, т.к. нагрузка на авиацию в эти дни не планировалась. Он отпустил меня до субботы, пожелав хорошей встречи с женой.

  

  Ночью из Кабула поступила информация о том, что было нападение на аэродром, сожгли советский самолет Ан-12. Потом выяснилось, что рядом с восточной стоянкой проходит дорога, по которой движение не ограничивалось. Душманы-диверсанты прямо из машины с дороги выстрелили из гранатомета и попали по фюзеляжу самолета, сделав две огромные дырки-пробоины. Слава Богу, самолет не загорелся, никто не пострадал.

  

  

  13.01.1981

  Утром после завтрака я уехал на аэродром. Представился начальнику штаба советского авиаполка, который исполнял обязанности убывшего на совещание командира, сообщил ему, что здесь снова будет работать 1-й АК и наша Группа боевого управления. Один из офицеров штаба, наверное, тыловик, попросил: "Привлекайте и нас для нанесения мощных бомбовых ударов. Бомб запасено много, расходуются они мало, а для обустройства полка нужна бомботара. В ней очень хороший строительный брус".

  

  На аэродроме в Джелалабаде я узнал у диспетчера, что в плане на Кабул стоит пара советских вертолетов Ми-8. Дождался их прилета, нашел командира ведущего пары, попросил разрешения вылететь с ними. Он дал добро.

  

  В ожидании вылета наблюдал за летной подготовкой полка, учебно-тренировочными полетами на вертолетах Ми-24 и новых модификациях вертолетов Ми-8 с более мощными двигателями, защищенными от пыли (ПЗУ), бронезащитой экипажа, дополнительными пулеметами, автоматами отстрела тепловых ловушек (АСО-2В). Они садились то по самолетному, то по вертолетному и только по вертолетному взлетали.

  

  Мы улетали на вертолете Ми-8МТ. Только запустили двигатели, пришла команда принять на борт попутный груз - раненых. Заглушили двигатели, освободили для раненых ведущий вертолет и стали ждать. Наконец, привезли раненных. Все они ходячие, легкораненые, быстро заняли места в вертолете без посторонней помощи, и через несколько мгновений - колеса в воздухе! По Джелалабадской дороге я впервые видел горы и ущелья в снегу.

  

  Гром грянул - мужик перекрестился и, когда мы садились в Кабуле, на восточной стоянке не было ни одного самолета. В Кабуле вертолеты разгрузились, не выключая двигателей, и ушли на свою базу в Баграм.

  

  

  15.01.1981

  Опять с утра туман и снег. В штабе слегка обнадежили: к 15.00 должно проясниться. Но чем ближе к 15.00, тем меньше надежды. Я напомнил, что нахожусь в командировке в Джелалабаде в составе Опергруппы штаба 1-го АК.

  

  Сходил в афганский транспортный полк, с которым мы взаимодействуем в Джелалабаде, с надеждой, что в субботу, в религиозный праздник, они не будут работать. Но там сказали, если погода будет, то летать будут.

  

  

  16.01.1981

  Утро не оставляет никаких надежд. Я напрягал глаза, всматривался вдаль, но не видел ни аэродромных построек, ни окружающих гор. Вдруг я уловил звук турбореактивного двигателя. Мелькнула мысль - а вдруг это наш! Валера Баулин предложил подбросить меня в аэропорт и даже подождать там, если это будет наш самолет. По дороге заехали в штаб к дежурному. Добролюбов А.Н. рассказал, что сегодня взлетело всего три самолета: один Ан-26 ушел на Шинданд, другой Ан-26 повез Посла на Душанбе, а гудит в небе Боинг, уходящий на Дели. Больше ничего не будет и погоды тоже. Он заверил, что если, вдруг, что-нибудь и появится, он пришлет за мной машину. Я понял, что ждать сегодня нечего. Как мне быть? По срокам мне завтра надо лететь в Джелалабад. Видимо, позвоню дежурному по штабу 1-го АК и сообщу, что самолета еще нет и Кабул закрыт. Хотя они знают это и без меня.

  

  

  17.01.1981

  Наконец-то! На небе ни облачка. Воздушные ворота Кабула распахнуты. Утром в штабе зашел к своему ученику, выпускнику Киевского ВВАИУ Вакилю, начальнику тыла ВВС и ПВО ДРА, с просьбой дать машину съездить в город за цветами. Вакиль выделил мне машину на весь день.

  

  Встретили долгожданную гостью прямо у трапа самолета. На самолетах еще остается олимпийская символика и надписи. Сколько радости! По дороге я рассказал, что мой отпуск по семейным обстоятельствам сегодня заканчивается и завтра с рассветом я улетаю в Джелалабад. К 18.10 собрались у нас гости, все из одного дома, перемещаться после праздника по городу никому не нужно было. Все было хорошо до тех пор, пока не перебрал сосед, который сначала нагрубил Герасименко, а потом в 22.00 занял санблок и выкурить его до 01.00 не удалось никому. Как по-Горькому: "Испортил песню, дурак".

  

  

  18.01.1981

  Утром вставать совсем не хотелось, тем более, что ночь практически не спали. Но, "надо, Федя, надо!" Надо лететь в Джелалабад. Герасименко В.Д. дома уже нет, он в штабе. Самолет на Джелалабад есть: Ан-26, борт N 228. Вместо запланированного времени 8.00 взлетели в 10.00.

  

  На аэродроме в Джелалабаде меня встретил Громов А.Н. Он рассказал, что Опергруппа штаба 1-го АК во главе с Халилем и Бровченко В.Ф. переместилась в Митерлам. Здесь осталось всего 4 человека от 1-го АК. Характер операции известный - прочесывание, особой интенсивности не наблюдается, а потому работа авиации не очень напряженная.

  

  Всем пытается управлять советник начальника разведки Симоненко К.А., пытается даже давать команды авиации, минуя авиационных представителей и советников. Включиться в работу пришлось без пауз. Вызвали пару боевых вертолетов Ми-25 на прикрытие разведбата, который встретил сопротивление в районе населенного пункта Миндравур. На Митерлам подготовили пару вертолетов Ми-8. Хотели загрузить их попутным грузом - бочками с горючим, но их своевременно не подвезли.

  

  Я поставил в вертолет свой безразмерный портфель, в который в этот раз, кроме запасов боекомплекта, медикаментов, фотоаппаратов, бумаг, вошли еще и киевские гостинцы, и сувениры, а сам вышел с командиром уточнять маршрут и задачу.

  

  В 14.30 мы взлетели, и я полез в портфель за фотоаппаратом. К своему ужасу я не обнаружил в нем самого ценного подарка, предназначенного коллективу - бутылки Украинской горилки емкостью 0,75 л. Шерстяной носок, в который она была упакована, лежал в портфеле, а ее, родимой, не было.

  

  Сначала подумал, что это Громов А.Н. подшутил, но потом пришел к выводу, что это дело рук афганского экипажа. Портфель я не выпускал из рук, пока не поставил его в вертолет. Когда мы разговаривали с командиром экипажа, я стоял лицом к вертолету. Никто в него не заходил, и никто из него не выходил. Затем мы с командиром сели и сразу пошли на взлет. Значит - бутылка в вертолете.

  

  Такого нахальства от афганцев я не ожидал - шарить в вещах советника. Приглушив в себе возмущение, решил, что я их не выпущу из вертолета после приземления, пока не получу похищенное. Ну а сейчас лучше их не трогать, пусть радуются своей добыче и спокойно сажают вертолет в Митерламе.

  

  В салон никто из них не выходил, и я решил провести досмотр мест, где можно было спрятать бутылку. К великой радости я быстро нашел свою похищенную ценность в хвостовом отсеке в ящике для запасного имущества, на который похитители набросали чехлы. Упаковал в носок находку, которая теперь стала еще более дорогой, положил ее в портфель и полетел дальше "как ни в чем не бывало".

  

  Только сели в Митерламе, услужливый борттехник помог мне быстро покинуть вертолет. А мне это только и надо! Нет, это ж надо до чего дошли афганцы! Ладно, работа есть работа. Некогда поддаваться эмоциям.

  

  Из Митерлама нас перенацелили в улусвали Алингар за ранеными. Перевезли их. На обратном пути в Джелалабад забрали комиссию (делегацию) во главе с Сулейманом Лаеком, членом правительства, который отвечает за нашу зону "Восток". Рассказывали, что он известный поэт, прекрасный оратор, произнес в этот раз такую зажигательную речь, что все рты пораскрывали и готовы были бежать за ним туда, куда он позовет.

  

  В охране у него и в помощниках те самые малолетние сыновья, которые с нами не хотели играть в волейбол на площадке около дома в Кабуле. А здесь опять бросились обниматься, как к родному.

  

  Пилот вел машину на предельно малой высоте. Лететь красиво, захватывающе, но опасно. Поучать его бесполезно, я помню его еще по прошлому разу - не признает никаких авторитетов.

  

  Вечером в Джелалабаде этот экипаж косил на меня глазами и даже заглядывал в мою келью, пожалуюсь я комкору на них или нет. Но я сделал вид, что ничего не произошло, с ними ж надо и дальше воевать...

  

  Электричество вырубили рано. Уже при свете керосиновых ламп провели совещание по подведению итогов и постановке задач назавтра. Начальник Политотдела корпуса Насим сообщил, что подвергается обработке и запугиванию личный состав батальона, который дислоцируется в населенном пункте Кондай в ущелье Баркондай. Там от мятежников подбросили послание: "Нас 2000, а вас мало. Сдавайтесь и переходите на нашу сторону. Мы придем, и никто вас не спасет" и т.д. Приняли решение направить туда группу офицеров из штаба корпуса, разобраться на месте, провести контрпропаганду, которую подкрепить дополнительной подброской продовольствия и боеприпасов. Причем, продовольствие предусмотреть надо не только для войск, но и для местного населения.

  

  

  19.01.1981

  Утром парой вертолетов Ми-8 пошли на Асадабад. Летели вдоль реки Кунар. Природа и места очень интересные и живописные. В Асадабаде хорошая бетонная площадка, сели без проблем. Начальник политотдела корпуса Насим вместе с представителем ХАДа и советником по пропаганде Поплавским поехали в штаб 9-й пехотной дивизии уточнять обстановку.

  А я занялся авиационными заявками и задачами. Желающих полетать и повозить на вертолетах всегда более, чем достаточно: на Барикут, на Кондай, на Асмар и т.д. Главная задача как-то стала расплываться.

  

  Закончив с этим, поехал по незнакомому городу разыскивать штаб дивизии. Нашел клуб и в нем знакомого дежурного советника. Он помог отправить на Асмар советника и замполита батальона не по воздуху, а на советской попутной БМП.

  

  К этому времени за мной из штаба прислали переводчика и мы вместе с ним быстро соединились со всей командной группой. Приняли единственно верное решение - не распыляться, а выполнить главную задачу, а потом по остатку времени и ресурсов поработать в интересах 9-й пехотной дивизии. Т.е. летим на Кондай, проводим совещание командного состава и митинг с солдатами и местным населением, оставляем там одного представителя штаба дивизии. Я попросил предупредить по радио командира того батальона о нашем прилете и наших планах, чтобы он подготовился к встрече, а мы не тратили много времени.

  

  Ущелье Баркондай еще более живописное, узкое, извилистое, все склоны, как рыба чешуей, покрыты строгими горизонтальными террасами, для хозяйства используется каждый клочок земли. Вершины гор заросли лесом и сейчас припорошены снегом. Каждый вертолет сел на свою, отдельную террасу, один чуть выше, а другой пониже. Двигатели выключать не стали, на всякий случай, не известно, с каким настроением нас здесь встретят.

  

  Но опасения оказались напрасными. Радостный народ всех возрастов сбежался со всей округи. Солдаты ополчения и царандоя пришли с оружием. Редкое событие и зрелище и для них, и для нас. Конечно, никто никого не предупреждал и поэтому теперь разыскивали и ждали командира. Потом беседовали, передавали патроны, раздавали продовольствие, уясняли, что здесь все нормально и боевой дух батальона выше, чем у нас, как сравнил Насим.

  

  Пилот вертолета Ми-8, который сел на нижней площадке, рассказал, что из-за перегруза машины он еле справился с посадкой, показал сломанное им каменное ограждение террасы. Он пожаловался, что в его вертолет набилось столько людей, что он не сможет взлететь. Его требований никто не выполняет, ну а он взлетать не будет. Пришлось мне обратиться к начальнику штаба 9-й пехотной дивизии, который, не церемонясь, грубо вытолкал из вертолета двух военных пассажиров. Но они потом лезли в наш вертолет, а начштаба, стоя в дверях, отталкивал их ногой в грудь, но они настырно лезли и все-таки заползли в салон.

  

  Я с тревогой наблюдал за отрывом вертолета с нижней площадки. Он раскручивал винты, но чувствовалось, мощности у него не хватает. Еле-еле он оторвался от площадки, завис, развернулся на месте, еще чуть-чуть приподнялся, а потом с небольшим креном двинулся вперед и вниз по ущелью, набирая скорость.

  

  Вдруг из-под его переднего колеса взметнулось тело человека в голубых одеждах и, разбросав руки, безжизненно шлепнулось на землю. Вертолет едва не врезался в каменное ограждение следующей террасы, но выровнялся, вырвался из объятий неустойчивости и ушел вниз по ущелью. Свой вертолет мы задержали.

  

  Теперь уже я освобождал салон от лишних пассажиров для травмированного афганского парня. Мы взяли его на борт, уложили аккуратно на чехлы. У этого красивого, крепкого парнишки не было никаких внешних повреждений, но ему было очень плохо. Он испугался падающего на него вертолета, выскочил из своего укрытия и ... С борта вертолета мы вызвали "амбуланс" (скорую помощь). В Асадабаде мальчишку сразу отвезли в госпиталь.

  

  Наши оба борта под завязку набили людьми и грузом, и мы без задержки ушли на Джелалабад. Опять пилот шел на небезопасно малой высоте. Но как это чертовски красиво! Бурлящие пенистые потоки горной реки, паромные и висячие пешеходные переправы через нее, местные жители целыми семьями копошащиеся на своих участках.

  

  В Джелалабаде сразу после посадки получили новую задачу на Митерлам, комкор соскучился без авиации. Вернувшись, я подготовил донесение по итогам работы и отправил его в Кабул попутным самолетом Ан-26.

  

  Ближе к ночи ко мне в полном составе пришли оба афганских экипажа. Они сообщили, что парень, которого травмировали при взлете, умер в Асадабаде. Чтобы уладить дело в местных традициях, необходимо завтра утром доставить в Кондай тело умершего парня и родственников на похороны, а также денежную компенсацию родителям за его гибель. Этими шагами вопрос будет закрыт без осложнений, ведь все понимают, что это несчастный случай. Они заверили, что возмущений местных жителей не будет и вопрос безопасности не стоит, но попросили советника не летать с ними. Конечно, такой наш отлет из Кондая стал ложкой дегтя в нашем бравурном агитполете: ногами начштаба по головам желающих оттуда улететь, а в завершение еще и убитым местным парнем. Осадок неприятный - совесть неспокойна, хотя нареканий никаких. На полет я дал им согласие, но попросил, чтобы они сделали все, как можно раньше, и к 8.00, когда должны начаться запланированные полеты, были здесь в полной боевой готовности. Они меня клятвенно заверили, что все будет хорошо. Начальник политотдела корпуса Насим поддержал такое решение, но я решил доложить комкору и его советнику в Митерлам. Но там бодрствовал только дежурный связист. Он сказал, что после трудного дня командиры спят и запретили ему их будить, разрешили соединять их только при вызовах сверху. До глубокой ночи связи с руководством так и не было.

  

  

  20.01.1981

  Утром рано вертолеты ушли на Асадабад - Кондай, но не в 6.00, как договаривались, а после 7.00. Ждать их к 8.00 уже не приходилось.

  

  Первым ко мне с пеной у рта ворвался советник начальника разведки корпуса Симоненко К.А.: "Я говорил не отправлять вертолеты! А теперь надо лететь за ранеными, а вертолетов нет. Кто отвечать будет?". Я ему рассказал, что отвечать буду я, но вопрос согласован с начальником политотдела Насимом. Но он мотал душу все утро. Появился повод поуправлять авиацией - ведь он остался здесь старшим советником от штаба корпуса. Аппетит он нам не испортил, но настроение подавлено.

  

  На аэродроме в нашем распоряжении были две пары боевых вертолетов и, как обычно, дефицит транспорных. А они недопустимо опаздывали. Я пошел к соседям - советским вертолетчикам. Комполка сказал, что готов помочь мне всем, чем угодно, но стоящую на дежурстве пару Ми-8МТ за нашими раненными послать не может, потому что она обеспечивает работу группы спецназа, которая сейчас работает в горах, и рисковать здесь нельзя. Как только вернется с задания другая пара, раненных афганцев вывезут.

  

  Наконец-то вернулась наша пара транспортных Ми-8. Буквально сразу Симоненко К.А. привез новую задачу: всей шестеркой с максимально возможным боекомплектом нанести удар по цели в районе населенного пункта Алишанг и Карандали, 16 км севернее Митерлама. Экстренно к вылету сумели подготовить две пары - одну Ми-25, другую - Ми-8.

  

  С первой парой пошел я, а с другой - Громов А.Н. Он должен был подсесть в Митерламе, уточнить задачу и в воздухе нам ее передать. После удара Ми-8 должны были сесть на указанную площадку, оставить груз и забрать раненых. Мы наблюдали с воздуха и ждали, когда поднимутся Ми-8, но они делали совсем не то, что от них ожидалось. Задачу нам не передали, в Алишанг не пошли, на цель не вышли, груз оставили совсем не там, где требовалось, раненых брать отказывались. Потом на земле говорили, что им задачу поставило высшее руководство, минуя советников. А Громов этого подтвердить не мог - никто им задачу не ставил. Очень похоже на саботаж. Пусть сами разбираются. Вот что значит дефицит авиационных радиостанций в Сухопутных войсках.

  

  Тем временем мы решили действовать самостоятельно. Прошли над войсками, колонна которых с трудом преодолевала крутые подъемы и повороты. Для безопасности ее прохода обстреляли и нанесли удары по потенциально возможным укрытиям душманов на продолжении ее маршрута.

  

  По возвращению дело все-таки доделали. В 14.30 подняли оставшуюся пару Ми-25 с наводчиком на борту и нанесли удар по 4-м обособленным строениям в Карандали. По отчетам сухопутчиков результаты оказались неплохими. Именно там скрывалась банда, которая устроила несколько засад полку коммандос.

  

  Что случилось с коммандос? Очень много раненных: 20 уже привезли и еще столько же предстоит. Генерал Бровченко В.Ф. просил до выяснения полной картины доклад по авиационной линии о перевозке раненых отложить до завтра. Сами они с комкором из-за этого остались в Митерламе до завтра, хотя уже сегодня планировали перебираться на Джелалабадскую базу. Какой длинный день!

  

  

  21.01.1981

  До возвращения комкора в Джелалабад нам нет никаких задач. Встретил Халиля и Бровченко В.Ф. на аэродроме. Комкор мягко пожурил за вчерашнюю задержку с выделением вертолетов, причина ему известна, но в следующий раз разрешение на задействование вертолетов надо брать у него лично.

  

  Симоненко К.А. напомнил о случившемся генералу Бровченко В.Ф., но его этот вопрос уже не волновал и он пропустил его мимо ушей. Его волновали потери полка коммандос, их причины и обоснование, а не прошлогодний снег.

  

  Советник начальника оперативного отдела штаба 9-й пехотной дивизии Локтюшин С. привез заявку на подброску продовольствия и боеприпасов в Хугейани (Ново-Каза) в 10 км северо-западнее Джелалабада. Бровченко В.Ф. разрешил, но сказал, что к 15.00 вертолеты должны быть готовы к выполнению другой задачи. Экипажи найти не удалось. Они явно уклонялись от работы. Громов А.Н. по телефону передал, что комкор Халиль нацелил их на полет в Кабул в 13.00 и добавил, что попутно они забросят груз в Хугейани.

  

  Комкор Халиль хотел в Минобороны решить вопрос корректировки планов дальнейшего проведения операции с тем, чтобы привести в порядок растянувшиеся и потрепанные войска. Для нас это тоже было бы здорово - можно было бы провести регламентные работы на вертолетах, которые выработали межрегламентный ресурс.

  

  А пока комкор пригласил всех на обед. Вот здесь я и выставил подарок из Киева - Украинскую горилку, и попал в десятку - всем нужна была легкая разрядка. Ну и в ответ благодарный советник командира корпуса генерал Бровченко В.Ф., прислушавшись к мнению коллектива, отпустил меня вместе с Халилем в Кабул, понимая, что до его возвращения здесь не будет никаких движений.

  

  На аэродроме я спросил разрешения загрузить попутным грузом вертолеты, но Халиль сказал, что мы пойдем без посадок прямо на Кабул. Славный Локтюшин, который к этому времени уже подогнал машины с грузом поближе к вертолетам, безнадежно махнул рукой и заругался. Теперь все это придется тащить по земле, обеспечивать охрану и сопровождение.

  

  

  22.01.1981

  Работаю в Кабуле. Подготовил и отправил доклад о работе авиации за истекший период в Джелалабаде. От дежурного по аппарату позвонил в штаб 1-го АК, в кабинет Халиля и в штаб ВВС ДРА. И там, и там сказали, что лететь надо завтра в 9.00. Значит, отсрочки и отдыха для корпуса не добились, будут добивать... свои войска. В аппарате советников человек со знакомым лицом стал спрашивать как мои дела с должностью. Я ответил, что хорошо, но только позже вспомнил, что это представитель из "десятки", из Москвы.

  

  В провинции Нангархар, где мы сейчас работаем, душманы пользуются такой тактикой: затеют провокационную перестрелку с каким-то подразделением, те сразу вызывают подмогу. А подмогу уже ждет мощная засада. Так в последнее время подбили 2 танка, расстреляли машину с афганскими офицерами, и на том же участке дороги убили 3 советских десантников.

  

  Гражданские власти поставили вопрос об охране при производстве работ на ирригационном комплексе в Джелалабадской долине. Комкор говорил, что рыба, которая расплодилась в каналах, стала постоянной добычей душманов. Они вылавливают ее сетками. Кроме того, главный канал соединен с рекой и вся рыба уходит в Пакистан. Комкор поставил задачу на охрану корпусному разведбату, добавил им еще работы.

  

  

  23.01.1981

  Утром к дому машина пришла вовремя. Когда мы подъехали к штабу ВВС и ПВО, там уже стояли "джипы" группы генерала Шкидченко П.И. Но, оказывается, они уже получили отбой. Я сам дополнительно уточнил прогноз погоды: обещали улучшение только завтра после 12.00. Встретил и отправил назад в штаб комкора Халиля. У советника командира вертолетного полка Абрамова узнал, что на нашей паре вертолетов регламентные работы не проводили. Почему? Их успели провести только на паре, которая будет работать в районе Хоста. Там нет другой возможности. А нам в Джелалабаде, где базируются советские авиаторы, они обязательно помогут. Плохо, конечно, ведь основным заданием для меня в Кабуле было организация проведения регламентных работ, а оно не выполнено. Я все-таки настоял на том, чтобы работы провели здесь, в Кабуле, и чтобы вертолеты были готовы завтра утром.

  

  Погода наладилась еще к 16-17.00. В небе над Кабулом появилась пара вертолетов Ми-8. Я позвонил в штаб 1-го армейского корпуса. Дежурный ответил, что комкора там нет и не было. Стало понятно, что сегодня он лететь не собирается. Установил время вылета на завтра - 9.00.

  

  

  24.01.1981

  В 9.00 я уже был на аэродроме, стоял около своей пары вертолетов в готовности к вылету. Но погоды теперь не было в Джелалабаде. Поехал в штаб выяснять обстановку. В это время туда же подъехал "Шевроле" комкора. Халиль, как обычно, тепло поздоровался и согласился подождать в машине, пока я выясню обстановку. Обстановка такова: вчера в Джелалабаде прошел сильный дождь, а сейчас стоит плотный туман и раньше 12.00 ожидать улучшения нельзя. Летчики, правда, выражали готовность и соглашались лететь, но разрешения им не дали. Все разъехались, одни по рабочим местам, другие - по домам. В 12.30 я снова был на аэродроме. Джелалабад открыли. Но только к 13.30 собрались вместе и люди, и грузы, а начальник разведки догонял вертолет уже на взлетной полосе. Прошли через заснеженные хребты, у которых с одной стороны лето, а с другой - зима, и оказались опять в теплых краях.

  

  На аэродроме нас встретили дружной толпой афганские офицеры, а наши советники вышли встречать начальство на порог гостиницы. После обмена приветствиями все разошлись устраиваться по отведенным местам.

  

  Оставив портфель в своей келье, я зашел в холл. Туда же несколько позже пришел Халиль. Он показал мне цветные фотографии своих детей в компании с космонавтом Климуком П.И. и рассказал, как встречал его, когда он вместе с Пастуховым Б.Н. прилетал в Кабул на международную встречу молодежи. Халиль рассказал, что подарил Климку П.И. три ствола старинного оружия и маленький пистолет. Потом он водил их по дуканам. Климук П.И. выбирал различный антиквариат, а Халиль расплачивался. Пастухов Б.Н. даже на него обиделся - все Климуку П.И., а ему ничего. Халиль ему прямо сказал: "Я вас очень уважаю, но Климук П.И. - дважды Герой Советского Союза, космонавт и авиатор, которых я не просто уважаю, а люблю".

  

  Я напомнил ему, что присутствовал при встрече гостей в Баграме и был восхищен поступком комкора, когда он подарил офицерам гарнизона на этот праздник крупную сумму личных денег. В нашей армии такие жесты командиры не делают. Мы с большим трудом проговорили около часа. Втянулись в разговор без переводчика, а при обоюдном слабом знании языка собеседника это было связано с большим напряжением. Мы оба мучались, задушевная беседа не получалась, но уйти первым никто не решался. Потом, наконец, Халиль сказал, что ему нужно проконтролировать оперативный отдел, и мы оба облегченно вздохнули.

  

  События же в зоне ответственности корпуса развивались своим чередом. На подходе к Асадабаду душманы обстреляли войска на марше. Они вызвали авиацию. Мы без промедления подняли вертолеты, но было уже поздно - противник успел скрыться. Около 21.30 обстреляли из минометов КП 11-й пехотной дивизии. Мины легли с недолетом в несколько десятков метров. В ответ был организован артогонь.

  

  Поздно вечером, ближе к ночи Халиль дал большой ужин. Он очень высоко оценил работу советников: "Ваша работа в интересах Афганистана, за наше дело, в отрыве от своего дома, от своих семей - это самая лучшая агитация. Я встречался с Бабраком Кармалем и министром обороны Мухаммедом Рафи, докладовал им о нашей работе, отмечал, что Оперативная группа 1-го АК самая лучшая и ее надо, как можно дольше, сохранить в этом составе". Мы подняли тост за командира корпуса и за его орден Красного Знамени N 83, который накануне вручил ему глава государства. Когда перешли к чаю, я принес конфеты, привезенные из Киева. Этот сюрприз всем понравился.

  

  

  25.01.1981

  Когда улетали из Кабула, пилот вертолета Ми-8 N 288 сказал, что у него еще есть 10 часов межрегламентного ресурса. А здесь, в Джелалабаде, он уже говорит другое, что летать нельзя и надо срочно вставать на регламентные работы. Удалось договориться с экипажем о том, что сегодня отлетаем, а завтра встанем на регламент. Но договор не выполнили и они все-таки встали сегодня. Мы рассчитывали на проведение 50-часовых регламентных работ.

  

  По указанию инженера советского авиационного полка Акушева в ТЭЧ осмотрели вертолет и обнаружили целый ряд неисправностей. По техническому состоянию его поставили на внеочередные 200-часовые регламентные работы. Акушев стыдил нас за такое состояние техники, а когда я попросил провести работы побыстрее, он даже рассердился и серьезно сказал: "Или сейчас забирайте машину, или мы проведем на ней полный комплекс робот. У нас "как-нибудь" или халтуры не бывает. Я за свою марку и свою работу отвечаю. Я не могу выпустить вертолет, пока он не будет полностью исправным. Если с ним что-нибудь случится, то будут говорить, что это после работ, выполненных в советской ТЭЧ. Я этого допустить не могу. Раз ко мне техника попала, я должен сделать все до конца".

  

  Вертолет на несколько дней ушел с боевой работы, а мы на это не рассчитывали. Конечно, мы горды за наших, советских, авиаторов, которые даже в боевой обстановке не забывают об эксплуатации техники. А что делать нам с афганцами, если даже на основной базе в Кабуле в эскадрильи вертолетов Ми-25 на 12 машин всего 8 экипажей и 9 техников. Машины оказываются условно закрепленными, бесхозными.

  

  Работать начали смешанной парой (Ми-8 и Ми-25). Первым рейсом я полетел на Хугейани (Нове-Каза) на юг от Джелалабада. Там сейчас стоит КП 11-й пехотной дивизии. Советник Шелудько даже не знает, что у него есть авиационный наводчик. Тот тихонько прибыл и, чтобы его не очень тревожили, представляться не спешил. К разгрузке вертолета сразу не приступили, пришлось шуметь. На второй рейс не пошел, остался на вышке управления полетами. Этим рейсом привезли пленных душманов и раненого солдата.

  

  После обеда комкор Халиль со своим советником генералом Бровченко В.Ф. полетели на КП 9-й пехотной дивизии в Сурхрут. Я пошел на Ми-25. Мы прикрывали посадку Ми-8, крутились над КП целый час, пока комкор ставил задачи и проводил совещание. На обратном пути с вертолета Ми-8 бросали листовки над мятежными кишлаками. Если б там еще и читать кто-нибудь умел...

  

  После нашего возвращения в штаб заехал партийный советник зоны Восток и доложил о положении дел. Оно далеко не блестяще: душманы контролируют дорогу, после отхода войск из района они тоже возвращаются, особенно в районе Аленгара. В 8 км от Аленгара в населенном пункте Мангу один партактивист убит и 5 ранено. Их надо забрать. Дорога на Алишанг имеет укрепления душманов. В других ущельях тоже сосредоточены банды, в которых имеются иностранные советники. В это время позвонили опять из Хугейани и попросили забрать раненного партийца. Собрались и вылетели быстро. Жаль не подготовили попутного груза. Товарищ был ранен в голову. Его сопровождал медик, держал в руках сосуд и вливал раненому через трубку жидкость.

  

  По возвращении отужинали, чем Аллах послал. Разгоряченный Халиль доверительно рассказал мне, как в молодости он ехал в одной коляске с женщиной, укрытой паранджей, в темноте взял ее за руку и стал гладить. Она ему тихо прошептала: "Я тебя знаю, ты Халиль". Лица ее он так и не увидел. "И вот прошло уже 11 лет с тех пор, а я все думаю о ней"- закончил он свою лирическую историю.

  

  

  26.01.1981

  Начали летать сами без дополнительных указаний.

  

  Пара боевых ушла на прикрытие 11-й пехотной дивизии в район Мемла. Оттуда позже доложили хорошие результаты: мятежники окружены, у них 4 убито, 16 ранено, 22 пленено, взято 14 стволов оружия.

  

  Смешанная пара сходила в Хугейани и готовилась на Мангу.

  

  Советник начопера штаба 11-й п.д. Локтюшин С. Рассказал о замысле и задачах совместных действий по выполнению указаний партийного советника зоны Восток. Авиация смешанной парой вылетает из Джелалабада на Аленгар. Рота 11-й п.д. из Аленгара на автомобилях идет на Мангу под прикрытием наших вертолетов. Там она обеспечивает охрану площадки, на которую должен сесть транспортный вертолет Ми-8 и забрать раненных. Боевой вертолет Ми-25 прикрывает с воздуха процесс эвакуации и блокирует возможность подхода противника или нанесения им удара со стороны гор. Я был на боевом Ми-25 старшим группы.

  

  Когда мы выруливали для взлета на Мангу и были еще на полосе, афганский комэск по радио сообщил, что 11-я п.д. ведет бой и потребовал вторую пару на поддержку 11-й п.д. Я передал ему, что по приказу комкора мы должны лететь на Мангу, а на прикрытие 11-й п.д. после заправки повторно придется лететь ему самому. Комкор отдал этот приказ после вчерашнего доклада партийного советника и военного советника зоны Восток.

  

  Мы вышли на Аленгар в 9.30, делали над ним круг за кругом, "брили " крыши домов, видели, что какие-то войска садились на машины, но не трогались в путь. Связи с землей у нас не было. А когда колонна доблестных войск двинулась совсем в другом направлении, я приказал лететь прямо на Мангу, надеясь только на собственные возможности прикрытия с воздуха и посадки Ми-8 на неохраняемую площадку. Риск, конечно, большой - по предварительной информации эта площадка неоднократно обстреливалась противником. Но не выполнить поставленную задачу и не забрать раненых - это еще хуже.

  

  При подходе мы обработали НУРС-ами выходы из ближайшего ущелья. Ми-8 сел поближе к крепости, не выключая двигателей. Мы барражировали над площадкой и напряженно с тревогой наблюдали за округой. После взлета Ми-8 все облегченно вздохнули и мы вместе пошли домой, в Джелалабад.

  

  По возвращении доложил советнику комкора генералу Бровченко В.Ф. результаты работы. Никаких раненных, подлежащих срочной эвакуации, там не оказалось, привезли только одного легкораненого. Это уже не первый случай, когда из Мангу идут ложные доклады. Партсоветник был несколько смущен, от вчерашней уверенности не осталось и следа. Кажется, он понял, что в военные дела лучше не вмешиваться.

  

  Мне тоже досталось от афганских экипажей. Они сказали, что риск был неоправданным. Зря мы садились на неохраняемую площадку. Садиться надо только там, где на земле есть авианаводчик и радист (позывной "Арча"), т.е. на КП дивизии. А туда пусть они сами подтягивают своих раненых. "Задним умом" все мы сильны. Я понимал и то, что в составе смешанной пары еще больше ограничений. Ведь в сложном случае тяжелый Ми-25 не смог бы сесть на ту же площадку, чтобы помочь своим и забрать их оттуда. Но умные решения хорошо принимать, когда есть время на размышления.

  

  Зашел к инженеру советского полка Акушеву, передал им приглашение в гости к афганскому комкору. Халиль был им благодарен за помощь и поддержку, о которой я ему доложил. Акушев сказал, что они с удовольствием воспользуются приглашением, но только после 29.01.1980, когда здесь побывает Главком ВВС СА маршал Кутахов П.С.

  

  Вечером в штаб заехал партийный секретарь из Лагмана. Комкор подмигнул мне и стал рассказывать ему, что операция заканчивается и через два дня все войска двинутся на север. Он еще вчера говорил, что при гражданских товарищах мы не будем обсуждать наших планов, потому что некоторые из них не заслуживают доверия и от них информация уходит к врагу.

  

  Собрался улетать в Кабул советник комэска Громов А.Н., но погода резко испортилась и он не улетел. Моросил мелкий дождик. Ближе к ночи сели играть в преферанс. Не везло советнику начальника инженерной службы корпуса Николаю Ивановичу, он всю игру брызгал желчью. Переводчик Юра играл легко и зондировал, можно ли здесь устроить на работу жену. У него еще нет жены, но он уже все рассчитывает. "Таких переводчиков у нас еще не было"- шепнул мне Игорь.

  

  

  27.01.1981

  Метеоусловия радуют - погода плохая. Вот ведь какое разное восприятие одной и той же погоды. Советник начальника разведки корпуса Симоненко К.А. сразу стал настаивать на вылете вертолетов на прикрытие 11-й п.д., хотя, по моему мнению, нужды в этом не было. Я попридержал заявку, но прошла команда по афганской линии и пара боевых вертолетов Ми-25 сходила на прикрытие. Войска двигались крайне медленно. Транспортный вертолет доставил в Хесарак груз. После обеда погода еще ухудшилась. Но штабные работники опять требовали вылета боевых вертолетов Ми-25, ссылаясь на то, что советские же летают. После вчерашних полетов совсем не хотелось даже в малом рисковать ни людьми, ни техникой. Пришлось объяснить им, что у летчиков в зависимости от уровня подготовки тоже есть свой минимум и вот у нас нет таких летчиков, которые смогли бы сегодня, при такой погоде летать. Отстали и от нас, и от афганских летчиков.

  

  Пользуясь ситуацией, устроили соревнования по волейболу. Выступление не было успешным, но порезвились хорошо, давно не играл в волейбол и не получал такого удовольствия.

  

  Ближе к вечеру генерал Бровченко В.Ф. организовал стрельбы из личного оружия. Пострелял хорошо, лучше большинства сухопутчиков. Этим обратил на себя внимание комкора Халиля. Вечером он с восточным красноречием, к моему великому смущению, высказал мне множество завышенных оценок: и культурный, и спортивный, и стрелок отличный, и внешне хорошо выглядящий, всегда аккуратный и опрятный, а главное - высококлассный специалист. Он поинтересовался, в каком я воинском звании. Генерал Бровченко В.Ф. согласился с такой характеристикой и сказал, что доложит обо всем руководителю операции генералу Шкидченко П.И. и моим авиационным генералам Корсуну В.С. и Сафронову П.П. и попросит их ускорить решение вопроса о присвоении мне очередного воинского звания. Неожиданно он предложил мне привезти из Кабула в Джелалабад жену. Я поблагодарил и уклонился от предложения, сославшись на то, что операция уже заканчивается. Но оказалось, что заканчивается только один этап операции. Конец следующего этапа планируется на 10.02.1981.

  

  Сегодня на совещании обсуждали итоги 2-го этапа и планы 3-го этапа операции. Комкор Халиль сделал доклад по итогам. Он отметил, что большие группы бандитов по 40-50 человек находятся в горах, а в селения спускаются по 10-15 бандитов. Они дерзки и маневренны, быстро делают свое дело и скрываются. Большой недостаток в армии - это отсутствие своевременной и достоверной информации. Для улучшения управления в зоне действия требуется укрепить взаимодействие всех ведомств и создать координационную группу из партийных работников, представителей царандоя, ХАД (спецслужбы) и армии. Характер планируемых боевых действий остается прежним - традиционная чистка территории и населенных пунктов, изменяются только районы и направления, работать будем на юге и юго-западе.

  

  Представитель высшего руководства Сулейман Лаек поддержал идеи комкора, но предложил сосредоточить усилия на другом направлении - на юго-востоке, в районе Лалпур. Но план уже утвержден и в нем можно изменять только детали, формы применения войск для достижения поставленных целей. Предложение комкора о координации действий реализовали незамедлительно: провели совещание представителей всех ведомств и обменялись имеющимися данными.

  

  

  28.01.1981

  Войска получили выходной день. Афганские авиаторы устроили парковый день - моют и драят свои вертолеты Ми-25. Советские даже удивились - что это с ними? Наш, афганский, Ми-8 получили из советской ТЭЧ с длинным перечнем обнаруженных неисправностей. Плановых полетов и боевых вылетов не было, поэтому стали облетывать наш Ми-8. Он же заодно слетал и на разведку погоды. Над аэродромом все хорошо, а на горах лежит туман, все ущелья закрыты. Я предложил афганскому комэску джаграну (майору) Шаибу, чтобы он сам доложил комкору и о работе, и о погоде, т.к. уже поступила заявка из корпуса на работу в районе Асадабад, Барикот, Кондай.

  

  В штабе с утра до обеда продолжалось большое совещание. Теперь там уже ставились задачи на 3-й этап операции. На обед всех именитых участников совещания пригласил комдив, которому недавно были переданы по совместительству и полномочия губернатора провинции Нангархар. Стол был накрыт в доме комдива. Угощение можно без преувеличения назвать самым шикарным из всех виденных здесь ранее. Выступали Лаек, Халиль, Бровченко В.Ф., комдив. Потом Халиль предоставил слово авиатору. Я понял, что он имел в виду меня. Но меня опередил старший из афганцев-авиаторов подполковник Сарвар. Он заверил, что авиация выполнит все поставленные задачи. Комкор любит авиацию и всегда отдает ей должное, чего не делают остальные сухопутные начальники. В перерыве все вышли во двор на фотографирование. Центральными фигурами были члены Ревсовета комкор Халиль и министр, президент Академии наук ДРА Сулейман Лаек. Попали в кадр и советники из штаба корпуса Шартон В.В. (связь) и Симоненко К.А. (разведка). Они заросли давно небритой щетиной, считая, что отпустили бороды, но явно переоценили результат - бороды не получились.

  

  Я уехал на аэродром - надо было выпроводить на Кабул каких-то чилийцев, которые завтра должны встречаться с Кармалем Бабраком. Отправил вместе с ними советника комэска из Баграма Громова А.Н. и старшего переводчика 1-го АК Салкина.

  

  Советские товарищи здесь, на аэродроме заканчивают строительство памятника погибшим пилотам, хотя существует какой-то запрет на их возведение. Заместитель командира полка сказал, что для журнала учета боевых потерь он, в отличие от других гроссбухов, специально завел маленькую тоненькую ученическую тетрадочку.

  

  Поступил вызов на вывоз больного афганского солдата из Митерлама - аппендицит. Афганские летчики расслабились, на месте их не было. Пока собирал экипаж, светлое время кончилось и афганцы не смогли вылететь. Но помочь они и так не смогли бы - пришло сообщение, что больной уже умер. Вот ведь парадокс - кругом идет война, а умереть можно и от аппендицита...

  

  Вечером Бровченко В.Ф. увез Халиля в Самархейль в баню в советскую бригаду. Оттуда Халиль по телефону дал указание готовить пару на завтра на Асадабад-Барикот. Баня была хороша.

  

  Я воспользовался паузой и долго-долго писал и отчеты, и пособия для Училища. Потом с начальником артиллерии корпуса (омер тупчи) и Сарваром обсуждали планы на завтра. Я предложил до начала выступления войск для авиации не планировать других задач. Так оно и получилось.

  

  

  29.01.1981

  Солнце разгулялось. Установилась хорошая погода. Начали работать по правилам: отправили на задание вертолеты Ми-8 парой. Сначала сходили здесь в округе: Хесарак, Хугейани. Войска начали движение. В 11.00 генерал Бровченко В.Ф. отправил пару Ми-8 на Асадабад, Барикот, Кондай. При той задаче, которую им поставили, я ждал их только к исходу дня. Но начальники надеялись, что они вернутся к 14.00, и уже на 14.30-15.00 поставили задачу на вывоз раненного с КП 11-й пд и больного советника Салимова с КП 9-й пд. Но к 15.00 вертолеты еще не прилетели. К этому времени удалось только связаться с ними. Они сообщили, что один Ми-8 не запускается (сломалась панель "Запуск"), делаются попытки восстановить вертолет с помощью советских товарищей. Опять напряженное ожидание и, наконец, облегчающий напряжение гул двигателей возвращающихся вертолетов. К сожалению, вернулся только один вертолет.

  

  К этому времени пришла еще одна очень срочная заявка из полка афганских коммандос - забрать раненных и груз, который ни в коем случае нельзя оставлять в полку на ночь. Я послал Сарвара к пилоту прилетевшего Ми-8 уговорить его еще на один вылет. Еле-еле уговорили, мотивируя тем, что мы идем вместе с ними. Пошли смешанной парой: я на Ми-8, а Сарвар на Ми-25, мне садиться на точке, а ему прикрывать. Пилот спрашивает: "Куда лететь?". Я показал на карте точку и предложил маршрут. А он продолжает задавать вопросы: "А вы там были?". Оказалось, что ни я, ни он в этом районе не были. Или он делал вид, что не знает, как туда добраться, или решил поиздеваться над советником. Хотя они действительно летают по всем районам не по картам, а по знакомым ориентирам.

  

  После взлета связались с Ми-25. Командир его хорошо знал эту точку и мы уже спокойно пристроились к нему ведомыми. Он точно и быстро вывел нас в заданный район. Полк коммандос хорошо обозначил площадку: заметив вертолеты, дали ракеты и белыми простынями выложили посадочную букву "Т". Советник командира полка Пашковский все хорошо организовал. Сразу же подвезли двух пострадавших. Раненый и контуженый солдаты - результат подрыва на мине автомашины. Груз, о котором они так волновались, - это почти полторы тонны наркотиков. Коммандос обнаружили хозяйство, где его производили, и склад готовой продукции. Но очень боялись оставлять его у себя на ночь - вдруг попробуют отбить. Я построил живой конвейер из солдат и мы быстро уложили в вертолет дурман, аккуратно упакованный в мешочки по 7 килограмм. Мешочков оказалось 215. Пашковский просил, чтобы этот груз не ушел из-под нашего контроля. Оценивают эту находку в 40-50 млн афгани. Кроме груза забрали с собой под охраной и его хозяина. В пилотской кабине нечем было дышать от мелкой дурманящей пыли. Мы закрылись и проветрили свое рабочее помещение.

  

  На КП 9-й пд не пошли. Сажать перегруженный вертолет в сумерках на незнакомую площадку без острой нужды не отважились. Замена советнику Салимову вернулась с нами и осталась в Джелалабаде до завтра, до утра. На аэродроме нас никто не встречал. Пришлось самому бегать и организовывать охрану груза на ночь. Нам очень не хотелось оставлять его в вертолете. Но нас убедили, что если мы сейчас займемся его разгрузкой, слишком много лишних людей узнает о характере груза и охранять его будет во много раз сложнее. Мы согласились на усиленный пост у вертолета.

  

  Когда мы заканчивали свои дела, на аэродроме неожиданно появились Халиль и Бровченко В.Ф. Я доложил Бровченко В.Ф. о выполнении задания. Как раз в это время приземлился самолет Ан-26. На нем из Кабула прилетели семьи Халиля и Бровченко В.Ф. Сначала из-под крыла Ан-26 выскочила перегруженная "Тойота" с кучей детей и Халилем за рулем, а за ним пролетел "ГАЗик" с рулевым генералом. Мне тоже радость - привезли привет. В Кабуле все в порядке, но холодно. Счастливые начальники устроили общий торжественный ужин. Мы подняли тост за женщин, которые дают нам жизнь, вдохновляют нас на подвиги, на великие подвиги во имя высоких идеалов, без которых не может быть никакого будущего, а тем более светлого будущего, и у Халиля больше поводов для такого тоста - у него 5 дочерей.

  

  К подготовке донесения по итогам работы подключил сына Бровченко. Смышленый парень, освободил меня от технической работы.

  

  

  30.01.1981

  Утро выходного дня. После чая помчался на аэродром выяснять, нет ли возможной оказии для возвращения семьи Бровченко В.Ф. в Кабул. Никаких возможностей не оказалось. Летчики работают по плану. Привезли советника Салимова. Он рвался в Асадабад. У нас на Асадабад тоже был свой замысел. Решили слетать туда парой боевых с посадкой и с задачей восстановить свой Ми-8. Но замысел не удался и решить задачу не удалось, т.к. полоса была занята советскими вертолетами и сесть наши не смогли.

  

  После возвращения афганской пары боевых вертолетов с задания произошел конфликт. Советский командир полка без всякого предупреждения приказал не пускать их на привычное место стоянки непосредственно у здания аэровокзала и штаба, с которого они уходили на задание. Для этого на место стоянки подогнали автомобиль и выставили часового. Разъяренные афганские летчики подрулили к стоянке, не глушили двигателей и по их настроению ощущалось, что не хватало маленькой искры, чтобы они применили оружие. Даже всегда спокойный и доброжелательный афганский комэск майор (джагран) Шаиб не сдержался в оценке советской беспардонности. Он сказал, что, если советские поставят на их место вертолеты, то они их уничтожат. Пришлось в очередной раз гасить пламя международного конфликта, которое организовывал наш родной великий полководец - командир полка. Его требования по сути были справедливыми. Советский полк здесь находился на постоянном базировании, каждая эскадрилья имела свои стоянки и никому в голову не приходило подгонять вертолеты прямо под окна штаба, запускать и глушить там двигатели, грохоча и поднимая тучи пыли. Наша, афганская группа была прикомандирована для обеспечения боевых действий 1-го АК. Афганские летчики и до ввода советских войск работали с этого аэродрома и занимали на нем привычные места. Советский командир считает, что он здесь хозяин. Но хозяева-то здесь афганцы и надо их уважать или хотя бы уметь с ними договариваться. В итоге договорились, встали на отведенную стоянку, но желчь осталась.

  

  Офицеры штаба корпуса и их советники организовали стрельбы из пистолета Макарова (ПМ). Стреляют слабо, нам и в этот раз удалось показать лучшие результаты. Потом прямо в рабочей форме играли в волейбол. Комкор опять организовал торжественный обед и ужин. Наши добавили к нему питье в виде "огненной воды". Все прошло в хорошей дружеской атмосфере без громких тостов и длинных речей. Игорь рассказал Халилю, что я совсем не пью алкогольных напитков, как истинный мусульманин. Он посмеялся, но приставать ко мне с предложениями перестали. В послеобеденную паузу я сделал небольшой сувенир для девочек Халиля. Со всех конвертов писем, которые я возил с собой, аккуратно отмочил почтовые марки. Их хватило на небольшую коллекцию с несколькими сериями: на первой странице - политическая, а дальше - космос, авиация, флот, искусство и другие. Хотел добавить к сувениру еще и киевских конфет, но, к сожалению их осталось очень мало для пятерых. После ужина собрали четверку для преферанса. Продул.

  

  

  31.01.1981

  Обычная работа смешанной парой, чего не допускается в ВВС СА. У Ми-8 разряжены аккумуляторы - резервная энергосистема. Взлететь может, но безопасность не гарантируется. Партсоветники просили пару на Кабул. Отказал. По нашему вызову прибыл самолет Ан-26 за трофейным наркотиком. Но его загрузили людьми - партсоветниками, семьей Бровченко В.Ф. и другими. Генерал не разрешил объединять этот рейс с транспортировкой наркотика: "Украдут ради наркотика самолет вместе с людьми. Заказывай для него отдельный рейс". Так и сделали, но заявку приняли на завтра.

  

  Потом смешанной парой отправили на Асадабад губернатора и два мешка денег. Стоянку около здания аэровокзала для двух Ми-25 нам вернули без боя. Никто и не вспоминал о вчерашнем инциденте. Знали бы они, чего это мне стоило.

  

  

  

  69. Кабул, пора на вылет, Аблазов

  

  

  

  

  70. Джелалабад: готовы к вылету с радистом

  

  

  

  

  71. Асадабад: вертолетная площадка

  

  

  

  

  72. Асадабад: вертолетная площадка

  

  

  

  

  73. Баркондай: встречи с местными жителями

  

  

  

  

  74. Баркондай: встречи с местными жителями

  

  

  

  

  75. Баркондай: встречи с местными жителями

  

  

  

  

  76. Баркондай: встречи с местными жителями

  

  

  

  

  77. Баркондай: встречи с местными жителями

  

  

  

  

  78. Баркондай: встречи с местными жителями

  

  

  

  

  79. Баркондай: встречи с местными жителями

  

  

  

  

  80. Баркондай: встречи с местными жителями

  

  

  

  

  81.

  

  

  

  

  82. Джелалабад: советники 1-го АК и авиаторы Громов, Аблазов

  

  

  

  

  83.

  

  

  

  

  84.

  

  

  

  

  85.

  

  

  

  

  86. Джелалабад: над городом и его окрестностями

  

  

  

  

  87. Джелалабад: над городом и его окрестностями

  

  

  

  

  88. Джелалабад: над городом и его окрестностями

  

  

  

  

  89. Джелалабад: над городом и его окрестностями

  

  

  

  

  90. Джелалабад: зимняя резиденция правителей Афганистана

  

  

  

  

  91. Джелалабад: над городом и его окрестностями

  

  

  

  

  92. Джелалабад: над городом и его окрестностями

  

  

  

  

  93. Джелалабад: над городом и его окрестностями

  

  

  

  

  94. Джелалабад: над городом и его окрестностями

  

  

  

  

  95. Джелалабад, советники Локтюшин, Громов

  

  

  

  

  96. Джелалабад, советники Локтюшин, Громов, Аблазов

  

  

  

  

  97. Джелалабад, группа авиаторов на аэродроме

  

  

  

  

  98. Мангу: полет туда и обратно, вид сверху

  

  

  

  

  99. Мангу: полет туда и обратно, вид сверх

  

  

  

  

  100. Мангу: полет туда и обратно, вид сверх

  

  

  

  

  101. Мангу: полет туда и обратно, вид сверх

  

  

  

  

  102. Мангу: полет туда и обратно, вид сверх

  

  

  

  

  103. Мангу: полет туда и обратно, вид сверх

  

  

  

  

  104. Мангу: полет туда и обратно, вид сверх

  

  

  

  

  105. Мангу: полет туда и обратно, вид сверх

  

  

  

  

  106. Мангу: полет туда и обратно, вид сверх

  

  

  

  

  107. Мангу: полет туда и обратно, вид сверх

  

  

  

  

  108. Мангу: полет туда и обратно, вид сверх

  

  

  

  

  109. Мангу: полет туда и обратно, вид сверх

  

  

  

  

  110. Мангу: полет туда и обратно, вид сверх

  

  

  

  

  111. Мангу: полет туда и обратно, вид сверх

  

  

  

  

  112. Мангу: полет туда и обратно, вид сверх

  

  

  

  

  113. Джелалабад: стрельбы из личного оружия, стреляют все ...

  

  

  

  

  114. Джелалабад: стрельбы из личного оружия, стреляют все ...

  

  

  

  

  115. Джелалабад: стрельбы из личного оружия, стреляют все ...

  

  

  

  

  116. Джелалабад: стрельбы из личного оружия, стреляют все ...

  

  

  

  

  117. Джелалабад: советники Салимов, Шартон ...

  

  

  

  

  118. Джелалабад: советники Шартон, Аблазов ...

  

  

  

  

  119. Джелалабад: советник Аблазов ...

  

  

  

  

  120. Джелалабад: прием в честь высоких гостей, торжественное застолье Сулейман Лаек, Халиль, Бровченко, Аблазов, Громов, Симоненко, Шартон, ...,

  

  

  

  

  121. Джелалабад: прием в честь высоких гостей, торжественное застолье Сулейман Лаек, Халиль, Бровченко, Аблазов, Громов, Симоненко, Шартон, ...,

  

  

  

  

  122. Джелалабад: прием в честь высоких гостей, фото на память, Сулейман Лаек, Халиль, Бровченко, Аблазов, Громов, Симоненко, Шартон, ...,

  

  

  

  

  123. Джелалабад: прием в честь высоких гостей, фото на память, Сулейман Лаек, Халиль, Бровченко, Аблазов, Громов, Симоненко, Шартон, ...,

  

  

  

  

  124. Джелалабад: прием в честь высоких гостей, фото на память, Сулейман Лаек, Халиль, Бровченко, Аблазов, Громов, Симоненко, Шартон, ...,

  

  

  

  

  125. Джелалабад: прием в честь высоких гостей, фото на память, Сулейман Лаек, Халиль, Бровченко, Аблазов, Громов, Симоненко, Шартон, ...,

  

  

  

  

  126. Джелалабад: прием в честь высоких гостей, фото на память, Сулейман Лаек, Халиль, Бровченко, Аблазов, Громов, Симоненко, Шартон, ...,

  

  

  

  

  127. Джелалабад: прием в честь высоких гостей, фото на память, Сулейман Лаек, Халиль, Бровченко, Аблазов, Громов, Симоненко, Шартон, ...,

  

  

  

  

  128. Джелалабад: прием в честь высоких гостей, фото на память, Сулейман Лаек, Халиль, Бровченко, Аблазов, Громов, Симоненко, Шартон, ...,

  

  

  

  

  129. Джелалабад: прием в честь высоких гостей, фото на память, Сулейман Лаек, Халиль, Бровченко, Аблазов, Громов, Симоненко, Шартон, ...,

  

  

  

  

  130. Джелалабад: прием в честь высоких гостей, фото на память, Сулейман Лаек, Халиль, Бровченко, Аблазов, Громов, Симоненко, Шартон, ...,

  

  

  

  

  131. Джелалабад: советники Симоненко, Аблазов, Громов

  

  

  

  

  132. Джелалабад: советники Симоненко, Аблазов у орудия

  

  

  

  

  133. Джелалабад: c афганскими детьми советник Симоненкo

  

  

  

  

  134. Джелалабад: c афганскими детьми советники Симоненкo, Аблазов

  

  

  

  

  135. Джелалабад: чай везде

  

  

  

  

  136. Джелалабад: чай везде

  

  

  

  

  137. Джелалабад: aвиационная группа

  

  

  

  

  138. Джелалабад: aвиационная группа

  

  

  

  

  139. Джелалабад: aвиационная группа

  

  

  

  

  140.

  

  

  

  

  141.

  

  

  

  

  142.

  

  

  

  

  143.

  

  

  

  

  144.

  

  

  

  

  145.

  

  

  

  

  146.

  

  

  

  

  147.

  

  

  

  

  148.

  

  

  

  

  149.

  

  

  

  

  150.

  

  

  

  

  151.

  

  

  

  

  152.

  

  

  

  

  153.

  

  

  

  

  154.

  

  

  

  

  155.

  

  

  

  

  156.

  

  

  

  

  157.

  

  

  

  

  158.

  

  

  

  

  159.

  

  

  

  

  160.

  

  

  

  

  161.

  

  

  

  Февраль 1981 года

  

  01.02.1981

  По плану комкор Халиль со своим советником генералом Бровченко В.Ф. и большой свитой партийных и прочих советников должны слетать на КП 9-й пд в Гаджана и 11-й пд в Пачиро-Агам.

  

  Правда, ждали еще задачу на Асадабад, чтобы отвезти туда журналистов из ФРГ. Под эту задачу даже вымыли наши вертолеты. Но ее поручили советским авиаторам. Поэтому наши, афганские, пошли смешанными парами (Ми-8 под прикрытием Ми-25), одна - на КП, а другая - на Хугейани.

  

  Мне необходимо было отправить в Кабул захваченный накануне в качестве трофея наркотик, поэтому с этими парами я не пошел. Я стал ждать вертолеты Ми-6 для его оправки. Пара Ми-6 пришла в 10.30, но задачу им в Кабуле никто не ставил. С ними прилетел советник комэска Громов А.Н.

  

  Командир Ми-6 нашел меня и мы с ним уточнили задачу, вариант загрузки и договорились, что в один вертолет Ми-6 N 95 посадим только четырех пленных, груз и охрану, а в другой Ми-6 - всех остальных. В вертолет с грузом наркотика ни один лишний афганец не должен садиться. Когда грузили мешочки с наркотиком, все охали и ахали, пораженные размерами грузовой кабины вертолета. Солдаты комендантского взвода (нафары) очень четко следили за сохранностью груза. Один из членов экипажа ради любопытства потянулся к мешочку, но охранник не дал ему взять мешочек в руки, молча наступив на него кованым ботинком. Позвонил штаб корпуса, попросил встретить груз в Кабуле. Одновременно ушли на Кабул вертолеты Ми-6 и пришли к нам Ми-8. Я сразу уехал в гостиницу, где базировалась оперативная группа.

  

  На 15.00 поставлена задача: забросить в Пачиро-Агам продовольствие и забрать оттуда комкора. Долго ждали груз, кое-как погрузились и вылетели только в 16.00. Советник начопера 11-й пд Локтюшин С. просил на обратном пути обстрелять склоны гор, с которых по афганским войскам регулярно ведут огонь из минометов. Уже в воздухе пилот Ми-8 N 288 передал ведомому: "У меня на борту комдив. Он сказал, не стрелять, раз противника не видно". Вернулись уже на пределе светлого времени.

  

  Советские авиаторы отвезли, но, к сожалению, забыли в Асадабаде делегацию ФРГ. Им не до немцев, они готовяться к приезду в Джелалабад Главкома ВВС Главного маршала авиации Кутахова П.С. и Главкома СВ генерала армии Петрова В.И. Пришлось экстренно посылать пару в Асадабад, а потом дрожать, сумеют ли они сесть в темноте, опыта у афганцев нет. Все закончилось хорошо.

  

  Вечером у комкора были два его однокашника. За ужином один из них поднял тост за советских товарищей, которые 27 декабря 1979 г. в 11.00 освободили их из тюрьмы Пули-Чархи. "Когда мы услышали слово "Товарищи!", раздался такой крик "Ура!", которого не было и в Октябрьскую революцию"- сказал он. Они оба со слезами на глазах рассказывали о зверствах аминовцев, обо всем пережитом: "На моих глазах теперешний замполит коммандос пустил 7 пуль в доктора. Допросами занимался и теперешний замполит Пухантуна (пехотного училища)".

  

  

  02.02.1981

  Из 11-й пд из Пачиро-Агама передали: 6 раненых от обстрела минами. Используются мины замедленного действия - падают, а взрываются только через несколько минут. Послал за ранеными вертолет Ми-8.

  

  Позавчера советник Локтюшин С. передал, что коммандос убили 7 мятежников и в доказательство принесли командиру их отрезанные уши. Мы были в ужасе и нашему возмущению не было границ. Но оказалось, что это был дословный перевод доклада, в котором достоверно сообщалось об уничтожении противника: противник уничтожен, есть неопровержимые доказательства.

  

  Над боевыми порядками 9-й пд работали боевые вертолеты Ми-25. Авианаводчик (позывной Арча) с земли наводил и просил бить по населенному пункту, т.к. оттуда стреляли.

  

  А где цель точно, сказать не мог. Комэск спросил меня: как быть? Я сказал, что без точного целеуказания ударов по жилищам не наносить. Из радиообмена с воздуха я понял, что они эти слова передали и авианаводчику.

  

  Заставил подготовить схему - приказ на нанесение удара в районе н.п. Мангу. Там три цели. Одна из них - населенный пункт и рядом мечеть. Я взялся ударить по двум целям - справа и слева от Мангу, где не было мечети. Но досталась нам только одна, правая цель. Мы там уже были и даже обрабатывали это ущелье. В районе каждой цели - бандгруппа с минометом и ДШК. Регулярно, сразу после 16.00, они обстреливают местонахождение партактивистов. На это время и спланировали удар. Все подготовили: и заправили, и зарядили, и подвесили, но погода не позволила.

  

  Сидел в ожидании на вышке и готовил материалы по новой технике для преподавателей и курсантов училища. Пара Ми-8 сходила на КП 9-й пд и привезла раненого и 6 пленных душманов. Всех их и 2-х сопровождающих вместил один ГАЗик. Уплотнили.

  

  Маршал Кутахов П.С. и генерал Петров В.И. стоят на плане. У советских авиаторов все вымыто и вычищено, все готово к приему высокого руководства, но... в Кабуле идет сильный снег и борты из Союза не принимаются. Здесь тоже похолодало - пришлось одеть телогрейку.

  

  Советник Шишкин рассказывал, что в Джелалабадской тюрьме содержится 408 политзаключенных. В основном, это люди призывного возраста. Служба безопасности (ХАД) или совсем отпускает, или отправляет в мир иной ... Советник в ХАДе Артемьев говорит, что надо с этим разобраться и оттуда, из тюрьмы, в армию взять людей, которые не замешаны в кровавых делах.

  

  Советники, которые водили разведбат к пакистанской границе, доложили, что в том районе все спокойно. Подозрительно спокойно. Задержали людей из долины реки Сурхруд. Это явные душманы. Кроме того, остановили двух переправщиков имущества людей, которые раньше ушли в Пакистан. Малиши (формирования пограничных племен) сами провоцируют беспокойную обстановку в пограничном районе. Их надо оттуда убрать.

  

  В нашей ночлежке еще вчера советника Громова А.Н. от меня отселили на 2-й этаж. Я остался один в комнате. Он привез мне посылку из дома. Хорошо! И то, и другое хорошо.

  

  

  03.02.1981

  "Хаво хараб аст. Барай ма хубаст" (Погода плохая. Для меня хорошая) - такими приветствиями мы начали день. Идет дождь. Вылетов не было.

  

  Афганские летчики поехали на аэродром, хотели подработать и на Хаскамену подбросить для гражданских соль, сахар, чай. Но местная администрация не закупила и не подвезла продовольствие.

  

  Я сидел в своей келье и готовил методические, технические материалы, обобщал предварительные итоги боевой работы. Писал, писал и писал до тех пор, пока не исписал все, что у меня было.

  

  После обеда поехал в Самархейль. Думал запломбировать себе зуб в тамошнем советском медсанбате. Но попал не вовремя: вчера погибла в автокатастрофе одна медсестра, а ее пьяные спутники остались живы. В госпитале ни у кого ничего не узнаешь. (Речь идёт о Маргарите КАЛИНИНОЙ - А.С.)

  

  Сам Самархейль - какой-то чудесный зеленый оазис: могучие эвкалипты, пальмы, бананы, южная хвоя - и все в высокой концентрации. Я давно собирался сюда подъехать, но выбрал не самый удачный день. Дождь лил без остановок. Голова и плечи под телогрейкой стали мокрыми. Захотелось скорее забраться под крышу. Дождался попутной "скорой помощи" и добрался до аэродрома в Джелалабаде. Навстречу попалась кавалькада из двух БМД и десятка ГАЗиков. Это явно прилетел генерал Петров.

  

  Я зашел на аэродроме к командиру полка. Он подтвердил эту версию и сказал, что они еще ждут и маршала Кутахова П.С. Поэтому попросил срочно перерулить наши вертолеты Ми-25 с перрона у здания аэропорта на общую стоянку. Позвонил старшему группы афганцев Сарвару. Он с летчиками и техниками приехал достаточно быстро. Привели в движение и наши, и советские машины. Сарвар с подозрением стал беспокоиться, чтобы советские не поставили свои машины на освободившееся место. Я предложил пропустить их вперед.

  

  Все прошло нормально: только зачехлили вертолеты, как сел транспортный самолет Ан-26. Все советские полковые офицеры побежали вперед, а я с афганскими пилотами отошел в сторонку.

  

  Но прилетел не маршал Кутахов П.С., а его заместитель и генералы Казаров, Новицкий П.Д. и Шпак Г.И. Они занялись своими делами. В это время подъехал местный комдив Абдул Кадыр, которого как губернатора попросили разместить советских генералов. Он предложил лучшую гостинницу "Спинзар", но подчеркнул, что охрана должна быть советской. С Абдул Кадыром я и уехал с аэродрома.

  

  Доложил генералу Бровченко В.Ф. и Халилю о прибытии гостей. Готеприимный Халиль выразил готовность показать гостям зимнюю резиденцию короля. Для Бровченко В.Ф. сложилась сложная ситуация - генерал Петров В.И. для него прямой начальник, надо ли представляться ему или нет, как его пригласить в афганский корпус без согласования с Главным военным советником? Для меня это оказалось проще, решили, что завтра я передам приглашение комкора.

  

  Общая боевая работа идет к концу. Говорят, что 7-8 февраля 1981 г. мы уже будем в Кабуле. Ставятся задачи на чистку Джелалабада и призыв в армию новобранцев из города и его окрестностей, а также на длительное содержание гарнизонов в населенных пунктах.

  

  

  04.02.1981

  Завтрак наметили на 7.30. Но в 7.00 генерал Бровченко В.Ф. и Халиль были уже на ногах. Оказывается, генерал Бровченко В.Ф. уже побывал на аэродроме в поисках генерала Петрова В.И., узнал, что он уехал в советскую бригаду в Самархейль, и теперь уговаривал Халиля ехать вместе в Самархейль, чтобы представиться советскому Главкому Сухопутных войск.

  

  Халиль страшно возражал, говорил, что от своего министра не получал на этот счет никаких указаний, программы пребывания генерала Петрова В.И. не знает и может случиться так, что он спросит, кто это такие, кому они нужны и чего они хотят. Бровченко В.Ф. уговаривал, но я понял ситуацию, что Халиль не поедет, и предложил Бровченко В.Ф. съездить одному к своему начальнику, а там решить вопрос с Халилем. Так и сделали. А потом Бровченко В.Ф. мне по-тихоньку говорил: "Хорошо, что не взял Халиля".

  

  На аэродроме я подошел к генералу Новицкому П.Д., с которым мы были знакомы еще с первых дней нашего пребывания в Афганистане, еще до ввода наших войск. Он и генерал-лейтенант Базанов поблагодарили за гостеприимство и приглашение осмотреть исторические достопримечательности города. Они ночевали на аэродроме в расположении полка, несколько потеснив летчиков. Т.к. для них надежную охрану "Спинзара" не смогли организовать, они никуда с аэродрома не выходили и сейчас срочно вылетают обратно.

  

  Кортеж генерала Петрова В.И. прибыл несколько позже. Все главные фигуры одеты в "гражданку". Они перед заездом на аэродром, не выходя из машин, проехали по Джелалабаду. Я передал генералу Петрову В.И. приглашение Халиля, но он вежливо поблагодарил за приглашение комкора и отказался. У них был план слетать на вертолетах в Асадабад, но погода не позволила. Они недолго пробыли здесь и улетели на Кандагар, а оттуда - на Кабул.

  

  После обеда советники зоны Восток и царандоя пригласили Бровченко В.Ф., Халиля и меня в баню в 66-ю бригаду. В 14.00 мы отправились туда.

  

  Бригада расположилась у подножья гор за Самархейлем на берегу реки, которая уносит свои быстрые и чистые воды в Пакистан. Это основной предмет недовольства афганцев - как бы ее остановить и всю воду забрать себе. Но наших это мало волнует. Обосновались хорошо и сразу готова банька. Вот ведь наши люди - везде умеют свою жизнь устроить по-домашнему. Хозяева все приготовили, на столе оставили к чаю свежайший белый хлеб, кусковой сахар и сливочное масло. А сами скромно исчезли ...

  

  В холле на видном месте висел портрет популярной иранской певицы Гугуш. Мы по традиции разделись догола, а Халиль по своей традиции - не оголялся. Парились эвкалиптовыми вениками. Бровченко удивлялся, где их достали?

  

  Халиль приехал не с пустыми руками. Он, собираясь, приказал закупить рыбы и виски. Пока мы парились, переводчик Салкин В.Г., большой мастер кулинарии, на костре сварил отличнейшую двойную уху. Мы уютно устроились на берегу болотца - рукава речки, заросшего 3-х метровым камышом. В очередной раз все больше всего удивлялись тому, что ... я не пью, не употребляю алкоголя, такого дефицитного в местных условиях.

  

  На обратном пути я попросил остановить командирскую "Тойоту" и показал Бровченко В.Ф. как растет эвкалипт и сколько его здесь. Халиль дал указание одну машину загрузить эвкалиптовыми вениками и отправить в Кабул. Бровченко В.Ф. уже выносил идею построить свою баню. Он попросил нас достать электрообогреватель. При этом нам будет отведено два банных дня в неделю.

  

  Вечером продолжали работу в штабе. Поступил доклад, что авиация хорошо поработала, в долине реки Сурхруд уничтожила душманов, напавших на нашу колонну. Сарвар запрашивал разрешения слетать в Асадабад и намекал, что было бы хорошо, если бы комкор подвел итоги работы летчиков и поблагодарил их. Я с ним согласился, но предложил ему самому организовать все это.

  

  

  05.02.1981

  Работа идет на убыль. Боевые вертолеты поставлены на дежурство, Ми-8 ушли на Асадабад. Мудрый переводчик Салкин В.Г. и советник по связи (мухабера) Шартон В.В. подзадорили комкора и он принял решение вывезти весь состав оперативной группы на ГЭС Дарунта. Халиль дал команду подготовить БТР, припасы и прочие вещи для организации рыбалки и обеда. Выезд все откладывался и откладывался из-за разных визитеров к комкору. Наконец удалось вырваться.

  

  Мы ехали на БТРе, за нами шла охрана (энзиботы), тыл и связь, которые занимали отдельные машины. Так что управлять войсками мы могли как на марше, так и из того района, в который перемещались. Ехать оказалось совсем недалеко. По дороге встретили сожженный БТР и следы недавнего боестолкновения. Эту плотину и водохранилище я много раз видел с воздуха, а теперь приехал к ней по земле.

  

  На земле водохранилище и плотина Дарунта еще прекраснее. Здесь создан огромный декоративный парк, много красивых растений, цветов, беседок и могучих камней. Ну а главное - это вода.

  

  Сначала хотели развернуть лагерь до плотины на тихом берегу водохранилища. Уже расстелили ковры, стали ставить столы. Мы фотографировались, а хозяева начали глушить рыбу гранатами. Для этой цели взяли их целый ящик. Но на взрывы гранат поднималась лишь муть, да мелочь, которой можно было заполнить лишь банку из-под майонеза.

  

  Перешли за плотину на быстрину. Там гранаты дали ощутимый результат. Бросали гранаты все, кроме меня и комкора. Советник Громов А.Н. после каждого броска инстинктивно пригибался, опасаясь осколков. А стоящий рядом с ним Халиль даже бровью не вел. Появились белые брюшины крупных рыбин. За ними без команды разделся и полез один из охранников комкора. Он плавал в холодной воде очень долго, собрав все плоды браконьерского лова, а хозяин даже спасибо ему не сказал, не поблагодарил его за это. Рыбное жарево и обед, в целом, удалoсь. Потом комкор продемонстрировал успешную стрельбу из охотничьего ружья по голубям.

  

  На обратном пути Халиль предложил мне посмотреть королевский сад. Мы вышли из БТРа, пересели в командирскую машину и отделились от колонны. Комкор провез нас около гостинницы "Спинзар" и завез на территорию зимней резиденции короля. Она мне была уже знакома, но в этот раз я успел более подробно ознакомиться с дворцом и сделать несколько снимков.

  

  К себе в штаб, в гостиницу мы подъехали на машине комкора. Видимо, для этого и он и организовал нашу пересадку из боевых машин, которые пошли в расположение дивизии. Эта поездка - луч света в темном царстве!

  

  

  06.02.1981

  Пришло распоряжение из Кабула сворачивать работу авиационной группы, пару боевых Ми-25 немедленно утром отправить в Кабул, экипажу второй пары предоставить отдых на месте, паре транспортных Ми-8 продолжать обеспечивать работу 1-го АК. Я запланировал утром слетать в Асадабад вместе с Халилем и Бровченко В.Ф. Но пилоты второй пары Ми-25 отказались от предоставленного отдыха в Джелалабаде. Они добивались разрешения отправиться на базу в Кабул. Круг задач сузился до одной задачи для одной пары. Мы с Сарваром подошли к Бровченко В.Ф. и окончательно решили вопрос об отлете обеих пар боевых вертолетов и о своем возвращении в Кабул. Я быстро собрался, срезал несколько веток со спелыми цитрусами - наринжами для Людочки, подарил Сарвару для детей, а их у него шестеро, конфеты и печенье, которое мне она прислала сюда. Проводив начальников в Асадабад, мы четверкой поднялись и ушли на Кабул.

  

  В Кабуле нас встретила настоящая зима. Снега очень много, хотя летели навстречу зиме всего 45 минут. В Главном штабе ВВС и ПВО как раз только что закончилось совещание. Я доложил советнику Главкома ВВС и ПВО генерал-лейтенанту Сафронову П.П. об окончании работы. Результаты ее, как обычно, никого не интересовали. Раз хорошо, значит хорошо. Главное - чтобы не было претензий от сухопутчиков, а их нет.

  

  

  11.02.1981

  В штабе ВВС и ПВО дежурный советник Яскевич А.Ф. сказал мне, что Черемных В.П. улетел вместе с министром обороны в Джелалабад. Планировали, что полетит Главный военный советник генерал армии Майоров А.М., а генерал Черемных В.П. останется на хозяйстве, но потом изменили руководителя группы и Черемных В.П. полетел, а Майоров А.М. остался. Вместе с Черемных В.П. в составе группы улетели генералы Сафронов П.П., Корсун В.С., Шкидченко П.И., Бровченко В.Ф.

  

  Дворец этот называется Дарламан - это разговорное сокращение от Дар - уль - Аман (дворец Амануллы). И сейчас в кабинетах начальников очень красивые светильники и кое-где попадается старинная мебель. Очень трудно предположить, что было раньше в этих помещениях, где кругом расставлены десятки телефонов, разложены карты с нанесенной боевой обстановкой и боевые документы.

  

  Во время дежурства глубокой ночью я вновь встретился со "своим" наркотиком, который забирал вертолетом из расположения 444-го полка афганских коммандос, а потом из Джелалабада отправлял в Кабул. Его все-таки сумели отправить в Союз в качестве подарка правительства Афганистана советской медицинской промышленности для производства обезболивающих препаратов. Но Ташкентская таможня задержала самолет с грузом как контрабанду. Вес груза уже отличался от того, что мы привезли в Джелалабад, по сообщению из Ташкента там было 1230 кг 800 гр. Летчики Ан-26, которых уговорили взять этот груз как попутный до подмосковного аэродрома Чкаловского, ругали мне по телефону наших начальников последними словами. Они спешили домой, а теперь засели вместе с грузом и вместе с ним же лишились свободы. Ночью же начали раскручивать получение разрешения на уровне Совмина. Разберутся.

  

  Полусонная ночная мысль о дворце: за текущими делами и не замечаем красоты.

  

  

  14.02.1981

  Генеральская группа в Джелалабаде задерживается и волнуется. Но над Кабулом сильный туман.

  

  

  19.02.1981

  Дежурство по штабу ВВС и ПВО. В комнате утренний гвалт, дежурного и не видно, здесь и пилоты, и улетающие. Из всей суеты дня трудно выделить что-либо главное.

  

  Позвонил летчик Грищенко. Он прилетел из Джелалабада. У него в вертолете советник командира дивизии Салимов оставил портфель. Грищенко со злобой и раздражением сказал, что оставит портфель в штабе афганского авиаполка, т.к. ему некогда заниматься этим делом. Я ему говорю, что это все-таки советник и не надо у афганцев оставлять его документы. А он ответил: "Если вам надо, то пришлите кого-нибудь и забирайте, а мне некогда." Я пошел сам и забрал этот портфель. Потом Грищенко попросил машину, чтобы уехать с аэродрома, но я не нашел.

  

  

  

  

  

  162. Джелалабад: пополнение личного боезапаса, каждый рожок - не лишний, Аблазов

  

  

  

  

  163. Джелалабад: во владениях начальника связи 1-го АК, cоветник Шартон

  

  

  

  

  164. Джелалабад: во владениях начальника связи 1-го АК, cоветник Аблазов

  

  

  

  

  165. Джелалабад: во владениях начальника связи 1-го АК, cоветник Шартон

  

  

  

  

  166. Джелалабад: во владениях начальника связи 1-го АК, cоветник Аблазов

  

  

  

  

  167. Джелалабад: во владениях начальника связи 1-го АК, cоветник Аблазов

  

  

  

  

  168. Джелалабад: во владениях начальника связи 1-го АК, cоветник Шартон

  

  

  

  

  169. Джелалабад: во владениях начальника связи 1-го АК, cоветник Шартон

  

  

  

  

  170. Джелалабад: во владениях начальника связи 1-го АК, cоветники Аблазов, Шартон

  

  

  

  

  171. Джелалабад: во владениях начальника связи 1-го АК, cоветник Шартон

  

  

  

  

  172. Джелалабад: во владениях начальника связи 1-го АК, cоветники Шартон

  

  

  

  

  173. Джелалабад: во владениях начальника связи 1-го АК, cоветник Аблазов

  

  

  

  

  174. Самархейль: баня 66 мотострелковой бригады, Халиль и Бровченко в предбаннике под портретом певицы Гугуш

  

  

  

  

  175. Самархейль: баня 66 мотострелковой бригады, уха на славу! Скромный автор Салкин за кадром

  

  

  

  

  176. Самархейль: баня 66 мотострелковой бригады, уха на славу! Скромный автор Салкин за кадром

  

  

  

  

  177. Самархейль: баня 66 мотострелковой бригады, уха на славу! Скромный автор Салкин за кадром

  

  

  

  

  178. Самархейль: баня 66 мотострелковой бригады, уха на славу! Скромный автор Салкин за кадром

  

  

  

  

  179. Самархейль: баня 66 мотострелковой бригады, уха на славу! Скромный автор Салкин за кадром

  

  

  

  

  180. Самархейль: баня 66 мотострелковой бригады

  

  

  

  

  181. Самархейль: баня 66 мотострелковой бригады, после бани фото на память, Халиль, Бровченко, советники зоны Восток от КГБ и МВД

  

  

  

  

  182. Самархейль: баня 66 мотострелковой бригады, после бани фото на память, Халиль, Бровченко, советники зоны Восток от КГБ и МВД

  

  

  

  

  183. Самархейль: баня 66 мотострелковой бригады, после бани фото на память, Халиль, Бровченко, Аблазов, советники зоны Восток от КГБ и МВД

  

  

  

  

  184. Самархейль: баня 66 мотострелковой бригады, после бани фото на память, Халиль, Бровченко, советники зоны Восток от КГБ и МВД

  

  

  

  

  185. Дарунта: на водохранилище, редкий случай полюбоваться красотой природы и ... повзрывать ее

  

  

  

  

  186. Дарунта: на водохранилище, редкий случай полюбоваться красотой природы и ... повзрывать ее

  

  

  

  

  187. Дарунта: на водохранилище, редкий случай полюбоваться красотой природы и ... повзрывать ее

  

  

  

  

  188. Дарунта: на водохранилище, редкий случай полюбоваться красотой природы и ... повзрывать ее

  

  

  

  

  189. Дарунта: на водохранилище, редкий случай полюбоваться красотой природы и ... повзрывать ее

  

  

  

  

  190. Дарунта: на водохранилище, редкий случай полюбоваться красотой природы и ... повзрывать ее

  

  

  

  

  191. Дарунта: на водохранилище, редкий случай полюбоваться красотой природы и ... повзрывать ее

  

  

  

  

  192. Дарунта: на водохранилище, редкий случай полюбоваться красотой природы и ... повзрывать ее

  

  

  

  

  193. Дарунта: на водохранилище, редкий случай полюбоваться красотой природы и ... повзрывать ее

  

  

  

  

  194. Дарунта: за плотиной рыба есть ...

  

  

  

  

  195. Дарунта: за плотиной рыба есть ...

  

  

  

  

  196. Дарунта: за плотиной рыба есть ...

  

  

  

  

  197. Дарунта: за плотиной рыба есть ...

  

  

  

  

  198. Дарунта: рыба рыбой, а чай - в первую очередь

  

  

  

  

  199. Дарунта: рыба рыбой, а чай - в первую очередь

  

  

  

  

  200. Дарунта: рыба рыбой, а чай - в первую очередь

  

  

  

  

  201. Дарунта: архаизм на войне - охотничье ружье

  

  

  

  

  202. Дарунта: архаизм на войне - охотничье ружье

  

  

  

  

  203. Дарунта: походное застольe

  

  

  

  

  204. Дарунта: походное застольe

  

  

  

  

  205. Дарунта: походное застольe

  

  

  

  

  206. Дарунта: на плотине

  

  

  

  

  207. Дарунта: для защиты от воздушного нападения есть и зенитки

  

  

  

  

  208. Джелалабад: зимняя резиденция правителей Афганистана, виды с земли, Халиль, Шартон, Громов

  

  

  

  

  209. Джелалабад: зимняя резиденция правителей Афганистана, виды с земли, Аблазов, Шартон

  

  

  

  

  210. Джелалабад: зимняя резиденция правителей Афганистана, виды с земли, Халиль, Аблазов, Громов

  

  

  

  

  211. Джелалабад: зимняя резиденция правителей Афганистана, виды с земли, Громов

  

  

  

  

  212. Джелалабад: зимняя резиденция правителей Афганистана, виды с земли Аблазов

  

  

  

  

  213. Джелалабад: зимняя резиденция правителей Афганистана, Громов, Аблазов

  

  

  ...............

  ...............

  ...............

  

  

  04.03.1981

  Дежурство по МО ДРА. Генерал-майор Бровченко В.Ф. предупредил, чтобы я готовился на новое дело в Джелалабад, вылет 9 марта, именная заявка от 1-го АК на меня пошла. Но теперь впервые генерал-лейтенант Сафронов П.П. ответил отказом, сказав, что больше меня в боевые действия в Джелалабад не пошлет. Мне он сказал: "Хватит рисковать одному, c тебя достаточно, пусть выделяют кого-нибудь другого. А у тебя и здесь дел невпроворот". Он предложил другую фигуру и спросил мое мнение. Я сказал, что вопрос должен решаться в интересах дела. Генерал Бровченко В.Ф. настаивал и сказал, что еще вернется к этому вопросу и будет еще раз просить моего начальника: "Пусть кто-нибудь другой попробует делить полтора вертолета для прикрытия на 20 точек и так бесконфликтно решать дела с афганцами на всех уровнях".

  Но в Джелалабад я не полетел...

  

  

  

  

  Воспоминания и рабочие записи Валерия АБЛАЗОВА,

  военного советника, руководителя групп боевого управления ВВС ДРА в зоне "Восток" в Афганистанe:

  

  - "Джелалабад. На ровном месте..."

   здесь: http://artofwar.ru/a/ablazow_walerij_iwanowich/texta230.shtml

  

  - "Дворцы Кабула и Джелалабада, резиденции власти, штабы войск"

   здесь: http://artofwar.ru/a/ablazow_walerij_iwanowich/text_a120.shtml

  

  

  

  А. Смолина: Воспоминаниям о Джелалабаде посвящены мои разделы:

  

  - "Афганистан. Медикам Джелалабада посвящается"

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/index.shtml#gr6

  

  - "Афганистан. Аты-баты, шли девчата..." (посвящается девочкам, прошедшим Афганскую)

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/index.shtml#gr8

  

  - "Афганистан. Посвящается мальчикам Джелалабада и Асадабада"

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/index.shtml#gr7

  

  Несколько текстов с пометкой "Джелалабад" в "Скорбной теме"

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/index.shtml#gr2

  

  

  Очень много о 66-й бригаде (Джелалабад) рассказываю в тексте "Гимн советским "афганушкам" или oтвет "чекистки"

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/00a.shtml

  

  Глава 1-я текста "Восьмёрочка", или осанна афганским "корочкам" заполнена эпизодами бригадных будней:

  здесь: http://artofwar.ru/editors/s/smolina_a/3of.shtml

  

  ***

  

  

  Материалы и воспоминания Андрея ГРЕШНОВА,

  военного советника 4-й танковой бригады ВС ДРА находятся:

  

  - "Джелалабадские оазисы"

  здесь: https://proza.ru/2019/12/31/1013

  

  - "МОИ БОЕВЫЕ ТОВАРИЩИ"

  здесь: http://www.artofwar.net.ru/profiles/greshnov_andrei_b/view_book/moi_boevye_tovarisji

  

  - "ДЖЕЛАЛАБАД - 2"

  здесь: http://www.artofwar.net.ru/profiles/greshnov_andrei_b/view_book/djelalabad-

  

  - "ДЖЕЛАЛАБАД-2 ЧАСТЬ ВТОРАЯ"

  здесь: http://www.artofwar.net.ru/profiles/greshnov_andrei_b/view_book/djelalabad-_chastx_vtoraia

  

  - "Джелалабадские оазисы" ("После нас")

  здесь: https://litresp.ru/chitat/ru/%D0%93/greshnov-andrej-borisovich/posle-nas/67

  

  - "Жители Нангархара верят в будущее при любом афганском правительстве" (2011 год)

  здесь: https://ria.ru/20110727/407939024.html

  

  ***

  

  

  Материалы и воспоминания Андрея СОКОЛОВА,

  военного переводчика в 3-й роте 131-й разведгруппы 154-гo ООСпH:

  

  "Афганистан. Разведчикам Джелалабадского спецназа посвящается"

  здесь: http://artofwar.ru/editors/s/smolina_a/text_0360.shtml

  

  ***

  

  

  Материалы и воспоминания Владимира ЛЕБЕДЕНКО,

  бывшего старшего сержанта, заместителя командира 4-й группы 1-й роты 334-й ООСпН ГРУ:

  

  "Афганистан. Разведчикам Асадабадского спецназа посвящается"

  здесь: http://artofwar.ru/editors/s/smolina_a/hri.shtml

  

  ***

  

  

  Материалы и воспоминания Юрия ХРИСТЕНЗЕНА,

  бывшего рядового 2-го батальона 66-й ОМсБр (Асадабад):

  

  "Афганистан. Асадабадский гарнизон"

  здесь: http://artofwar.ru/editors/s/smolina_a/so.shtml

  

  ***

  

  

  Bоспоминания Константина ШИПАЧЕВA, генерал-майорa,

  в армейской авиации прошел все основные должности от командира экипажа боевого вертолета Ми-24 до начальника штаба - первого заместителя начальника авиации Московского военного округа. Воевал в Афганистане, Таджикистане, дважды в Чечне. Лично выполнил 520 боевых вылетов. Военный летчик-снайпер:

  

  "В бой идут одни "старики"

  здесь: http://artofwar.ru/s/shipachew_k_a/text_0010.shtml

  

  ***

  

  

  "Я был когда-то взводным на войне..." (А. ОСЬКИН)

   здесь: http://artofwar.ru/o/osxkin_a_j/

  

  "В Джелалабаде Нелетная Погода - Идут Дожди" (И. КОВАЛЕВ)

   здесь: http://artofwar.ru/k/kowalew_i_e/text_0010.shtml

  

  "Полет в Джелалабад" (Е. РАЧЕНКОВ)

   здесь: http://artofwar.ru/r/rachenkow_e_a/text_0110.shtml

  

  "Джелалабад. Начало" (А. ПОЛТОРАЦКИЙ)

   здесь: http://artofwar.ru/p/poltorackij_a_j/text_0040.shtml

  

  "Здравствуй Афганистан" (глава четвёртая) (В. ГОРШКОВ)

   здесь: http://artofwar.ru/g/gorshkow_w_m/text_0100-1.shtml

  

  "Моя Война" (В. КОПАШИН)

   здесь: http://artofwar.ru/k/kopashin_w_w/

  

  "О службе в Афганистане" (А. МАЛЬЦЕВ)

   здесь: http://artofwar.ru/m/malxcew_a_w/text_0010.shtml

  

  - "Ночной полет" (В. ПРИТУЛА)

   здесь: http://artofwar.ru/p/pritula_w_i/text_0620.shtml

  

  "Джелалабадская Зелёнка" (И. СОКАЛО)

   здесь: http://artofwar.ru/s/sokalo_i_a/text_0400.shtml

  

  "Военная проза" (Г.И. СВИРИДОВ)

  здесь: http://militera.lib.ru/prose/russian/sviridov_gi05/text.html

  

  ***

  

  

  ФОТОАЛЬБОМЫ О ДЖЕЛАЛАБАДЕ:

  

  "Джелалабад, медрота, фотоальбом N 1"

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/011.shtml

  

  "Джелалабад, медрота, фотоальбом N 2. Памяти военврача Михаила Григорьевича Алексеева"

  здесь: http://samlib.ru/s/smolina_a_n/011-a.shtml

  

  "Джелалабад, медрота, фотоальбом N 3"

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/011a.shtml

  

  "Джелалабад, медрота, фотоальбом N 4"

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/011a1.shtml

  

  "Афганистан. Джелалабад, военно-полевой госпиталь oсобо-опасных инфекций N 834 в/ч пп 73976, фотоальбом N 1"

  здесь: http://samlib.ru/s/smolina_a_n/011aa.shtml

  

  "Афганистан. Джелалабад, военно-полевой госпиталь oсобо-опасных инфекций N 834 в/ч пп 73976, фотоальбом N 2"

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/011b.shtml

  

  "Джелалабад, 66-я бригада, фотоальбом N 1"

  здесь: http://samlib.ru/s/smolina_a_n/1.shtml

  

  "Джелалабад, 66-я бригада, фотоальбом N 2"

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/1-2.shtml

  

  "Джелалабад. Наши мальчики-1"

  здесь: http://samlib.ru/s/smolina_a_n/text_00300.shtml

  

  "Джелалабад. Наши мальчики-2"

  здесь: http://samlib.ru/s/smolina_a_n/text_00301.shtml

  

  "Джелалабад, аэродром, фотоальбом N 1"

  здесь: http://samlib.ru/s/smolina_a_n/10.shtml

  

  "Джелалабад, aэродром, фотоальбом N 2"

  здесь: http://samlib.ru/s/smolina_a_n/10-0.shtml

  

  "Джелалабад, aэродром, фотоальбом N 3"

  здесь: http://samlib.ru/s/smolina_a_n/10-1.shtml

  

  "Джeлалабад. Городок советников Шамархель"

  здесь: http://samlib.ru/s/smolina_a_n/100.shtml

  

  ***

  

  

  - "С т и х и" (А. ДОНЦОВ)

  

  -"ДЖЕЛАЛАБАД"

   здесь: http://artofwar.ru/d/doncow_a_d/dzhelalabad.shtml

  

  -"1981 год, Джелалабад, стоянка Тэч"

   здесь: http://artofwar.ru/d/doncow_a_d/1981goddzhelalabadstojankatech.shtml

  

  -"АФГАНЕЦ ВЕТЕР"

   здесь: http://artofwar.ru/d/doncow_a_d/afganecweter.shtml

  

  -"Я ВЕРТОЛЁТ" (1981 год. Джелалабад, Афганистан. МИ-24 прилетел с пробитым расходным баком. Борттехник вертолёта в грузовой кабине стоял по колено в керосине, закрывая руками пробоину. 1981 год, там же. МИ-8 прилетел своим ходом. Я насчитал 128 пробоин в вертолёте)

   здесь: http://artofwar.ru/d/doncow_a_d/jawertolet.shtml

  

  -"ВЫСАДКА СПЕЦНАЗА" (Джелалабад. Комэск - подполковник Богданов)

   здесь: http://artofwar.ru/d/doncow_a_d/wysadkaspecnaza.shtml

  

  -"В УГОДУ ПРИЗРАЧНЫХ ИДЕЙ"

   здесь: http://artofwar.ru/d/doncow_a_d/wugoduprizrachnyhidejdzhelalabadu.shtml

  

  -"330 ОВП"

   здесь: http://artofwar.ru/d/doncow_a_d/330owp.shtml

  

  -"Обстрел" (1980 год, в ночь открытия Олимпиады в Москве)

   здесь: http://artofwar.ru/d/doncow_a_d/obstrel.shtml

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

---

Оставить комментарий © Copyright Смолина Алла Размещен: 06/07/2021, изменен: 05/03/2024. 201k. Статистика. Глава: Афганистан АФГАНИСТАН. Посвящается мальчикам Джелалабада и Асадабада Иллюстрации: 229 штук.

---

По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru (с) ArtOfWar, 1998-2023