Я, СМОЛИНА А.Н.:

  

  1. В чужих газетных статьях ничего не правлю, отсюда иногда одно и то же медицинское учреждение называется по разному.

  

  2. У некоторых героинь не указано место службы, возможно потому, что тогда это считалось военной тайной.

  

  3. У других героинь отсутствует отчество. Там, где я знаю лично или отслеживаю по другим газетным публикациям, - там я отчество ставлю.

  У остальных только те данные, какие дала газета.

  

  4. Красным цветом даю сноски на дополнительную информацию, если она у меня имеется.

  

  

  

  

  

  Большое спасибо "афганке" Лидии ВОЛЫНКИНОЙ (МАКАРОВОЙ) ,

  бывшей старшей медсестре физиотерапевтического отделения госпиталя Шиндандта, в/ч пп 94131 гв. МСД.

  Большая часть помещённых ниже публикации прислана Лидией.

  

  Так же огромное спасибо "афганке" Марине СТРИЖАК (НЕТЫКС),

  Газни, 191-й отдельный мотострелковый полк.

  Кабул, 656-е отделение торговли в/ч пп 94777 и в/ч пп 06522.

  

   Ведь по сути получается, что здесь (имею ввиду свою страницу с афганским архивом) - единственное место,

  где в большом объёме собраны данные на "афганок" со всех республик Советского Союза,

  запечатлена их славная юность, а то и настоящие подвиги советских девчонок,

  не побоявшихся поменять домашний уют на охваченные войной афганские горы.

  

  

  

  

  

  

  1. Рассказ (проза) "ВЕЧНАЯ НЮРКА"

  

  2. Лидия ВОЛЫНКИНА (МАКАРОВА), Шиндандт, ст. медсестра,

  физиотерапевтическоe отделениe, госпитал в/ч пп 94131 гв. МСД, 1982-1984

  

  3. Марина Николаевна РОМАНОВА, Шиндандт, медсестра,

  госпиталь в/ч пп 94131 гв. МСД

  

  4. Татьяна НИКОЛАЕВСКАЯ, Пули-Хумри, медсестра,

  госпиталь, хирургическоe отделениe

  

  5. Лидия КУРЫЛEВА (ТУР, ЛОБАЧЕВA), Кандагар, библиотекарь в/ч пп 17668

  

  6. Галина Ивановна КОЖЕВИНА (КЛЯПЧУК), Кабул, бухгaлтер,

  инфекционный госпиталь в/ч пп 27841

  

  7. Моя статья о Любовь АСТАПЕНКО (КОВАЛЬ), Шиндандт, продавец,

  магазин в/ч пп 85615

  

  8. Алла Николаевна СМОЛИНА, Джелалабад, нач. канцелярии,

  военная прокуратура в/ч пп 21772, 1985-1988

  

  9. Любовь Федоровна ЗУБАНОВА (БУГАЕВА), Шиндандт, инструктор-методист,

   лечебно-физкультурный кабинет физиотерапии,

  госпиталь в/ч пп 94131 гв. МСД, 1982-1983

  

  10. Надежда ЛЕВИЦКАЯ, Джелалабад, медсестра,

   госпиталь особо-опасных инфекций N 834 в/ч пп 73976

  

  --- Анна ПАРАЩУК, Кабул, инфекционный госпиталь

  

  11. Моя статья в газете "Калининградская правда" с общими рассуждениями

  

  12. Мои статьи в газете "Забайкальский рабочий"

  Татьяна КУЗЬМИНА, Джелалабад, медсестра,

  БАПО (боевой агитационно-пропагандистский отряд) медроты в/ч пп 93992.

  Погибла 16 июня 1986 года

  

  13. Жанна СОКОЛОВА, Джелалaбад, повар,

   столовая лётно-технического состава вертолётного полка.

  После болезни тифом и гепатитом переведена в Газни,

  младшая медсестра и библиотекарь по совместительству

  

  14. Наталья ЧУЛКОВА, Шиндандт, медсестра

  

  15. Tатьяна М.(?) ВАСИЛЬЕВА (КОНОВАЛОВА), Шиндандт, мл. медсестра,

  46-й отд. медико-санитарный батальон в/ч пп 93977, 1983-1985

  

  

  16. Татьяна Ивановна КОРОТКОВА, Шиндандт, операционная медсестра,

   85-й отдельный медицинский батальон, 1986-1988

  

  17. Вера МУРЗА, Чарикар, официантка,

  51-й инженерно-сапёрный полк.

   После болезни - делопроизводитель в штабе, 1987-1988

  

  ---- Ирина ПЕТРОВА, Шиндандт, медсестра, 1982-1984

  

  

  

  

  

  

1. "Моя семья" (N 6, февраль 2010 года, 7-я страница)

  

   ВЕЧНАЯ НЮРКА

  

   "Засохший безлиственный чинар нa потрескавшейся от жажды земле нe давал на пятидесятиградусной жаре никакой тени, но к нему все равно несли самых тяжелых раненых и больных: к корявым ветвям и стволу крепили капельницы с кровью, плазмой и растворами.

  С губ умирающих солдат слетали слова: "Мамочка!.. Мама..."

  И еще: "Сестричка!.. Сестра!.." В неосмысленном бреду умирающие искали спасения не в лекарствах, а в женском прикосновении. Серая пыль опускалась на лица и бинты, пот становился грязью.

   Людские взоры с надеждой устремлялись в небеса, откуда изредка, рискуя быть сбитыми, садились на металлические решетки полевого аэродрома транспортные самолеты. Раненых торопливо грузили в натруженно ревущие "антошки", самолеты взлетали, а под чинар уже сносили новых.

   Сколько же их, не дождавшихся "борта" на родину, умерло под этим деревом?!.. Пять лет спустя, здесь появились сборные модули современного госпиталя из двенадцати отделений и аэродром, способный принимать огромные транспортные "Русланы"

   Чинар, повязанный клочками бинтов и выцветшими добела обрывками обмундирования, превратился в памятник. Не удивлюсь, если после нашего ухода его не тронули талибы. "Духи" всегда уважали наши импровизированные обелиски, во множестве стоящие вдоль дорог. Не только из мистического уважения к мертвым, а потому, все эти колеса, траки, фрагменты обугленной брони, шоферские баранки и обломки вертолетных винтов постоянно должны напоминать ненавистным "шурави" о смерти.

  

  Армейский госпиталь в Кабуле начинался с грязных королевских конюшен, переполненных умирающими людьми. Потом его отремонтируют, напичкают современной аппаратурой, усилят прикомандированными светилами медицины.

  Но в этих, пропахших кровью, эфиром, блевотиной, табаком, испражнениями стенах, равно как и в иных - поражающих блеском и стерильной чистотой, но неизменно наполненных отчаянными вскриками, рикошетом отлетающих в ледяную вечность, человеческих душ - везде и во все времена бессменно властвовала ОНА.

  

  В королевских конюшнях

  Метра нет для коня.

  Медсестра раскладушку

  Принесла для меня.

  Очень трудно голубке

  В коридорах, где сплошь

  В стык обрубок к обрубку,

  Полегла молодежь.

  Вертолетчик - без правой,

  Минометчик - без двух.

  На повязках кровавых

  Ничего, кроме мух...

  

  Так уж получилось, что ОНА была и моей мамой, и Первой Женщиной, подарившей моим полудетским губам наркотическую энергию возбужденного женского тела. ЕЕ голос колокольчиком доносился из больничного коридора в мое воспаленное пневмонией сознание. Позднее, ОНА учила меня делать уколы, бинтовать раны, отрезать пуповину у восторженно орущих младенцев.

  Отогнув стерильную маску, ОНА вливала мне в рот горячее какако в перерыве многочасовой операции, и при этом строго покрикивала, чтобы я не касался руками поильника. ОНА дежурила со мной в мои первые интерновские операционные будни, кормила домашними блинчиками и пирожками, ОНА гладила мои брюки, если я на несколько суток зависал в больнице и увлекала за собой в полумрак ординаторской в редчайшие спокойные ночи.

  ОНА была сразу и весталкой у жертвенного алтаря, и вавилонской блудницей, блаженная святость которой проступает в мужском сознании острым чувством вины много лет спустя.

  

  Медсестра, медсестричка,

  Что ж ты слезоньки льешь?

  Как же ты без привычки

  Здесь, в конюшнях живешь?

  В королевских конюшнях,

  В госпитальном чаду,

  В наркотичном, спиртушном,

  Матерщинном бреду...

  

  ЕЕ унижали и возвышали вновь. ЕЙ пользовались, чтобы потом запоздало канонизировать, обвиняли в том, что ОНА едет на войну за деньгами, продает свое тело и, причитая над умирающими, жалеет, прежде всего себя, но сами же умоляли ЕЕ об этом.

  

  Если чудо случится,

  Если снова срастусь,

  Дай свой адрес, сестрица,

  Может быть, пригожусь.

  Ну а коль не воскресну,

  Все равно хоть часок,

  Проживу, на чудесный

  Поглядев адресок...

  

  Называя профессию медсестры самой сексуальной, люди не всегда задумываются, отчего так получилось. Истина вовсе не в количестве легенд и посвященных ЕЙ скабрезных анекдотов, а в том, что это, пожалуй, единственная профессия на Земле, где женщина выступает в роли связиста, сжавшего зубами провод на ничьей земле между Жизнью и Смертью, между Эросом и Танатосом. ЕЕ порой вульгарный, но необъяснимо целительный флирт видится мне неосознанным стремлением дать больному не менее важное лекарство, чем то, которое прописал врач. Святые недотроги и добродетельные матери семейств канули в Лету, круги от них разошлись бесследно по омуту вечности, а ОНА - грешница, снова и снова отдающая мужчинам адресок, тело и душу, осталась.

  

   На мемориальном братском кладбище в Севастополе есть серая могильная плита с надписью: "Медсестра Вера. 1942 г." Почему люди безучастно проходят мимо помпезных надгробий, но подолгу стоят у этого безликого камня?.. На сельском погосте в татарском селе Шеланга не сохранилось даже могильного холмика медсестры Даши, но в Севастополе ставят памятник ее бессмертной душе.

  

  Война становится привычкой:

  Опять по кружкам спирт разлит,

  Опять хохочет медсестричка

  И режет сало замполит...

  

  А как ОНА умела хохотать! И тогда, на танцах в Академическом клубе, и на наших грешных вечеринках в питерских общагах и коммуналках, и на рождественской пирушке в афганском Кандагаре, когда я, распалясь привлек ЕЕ к себе в полумраке комнаты, а ОНА отстраняясь, с хохотом вакханки, заявила: "Между прочим, я стою "Шарп"!.." Это означало, подари я ЕЙ японскую магнитолу или ее эквивалент деньгами, и ОНА утащит меня в чью-то комнату, где на чужой постели, под вспышки осветительных ракет за окном, произойдет то, что сотни тысяч раз происходило в походных шатрах, на повозках и в теплушках гражданских и в блиндажах мировых войн.

  Думая об этом пару часов спустя, я пытался уснуть, когда взрывной волной выбило двойные оконные рамы в модуле и нас осыпало осколками стекла и миллиардами, издохших азиатских прошлогодних мух. Выскакивая из барака, мы прыгали в спасительные щели, на дне которых недавняя пирушка казалась чем-то нереально-иддилически-нелепым. После обстрела привезли раненых, и врачи штопали и кроили человеческую плоть в брезентовых палатках под завывание песчаной метели. И когда над песками раздувшимся от крови бурдюком, пьяно шатаясь, всплыло чужое багровое солнце, ОНА поднесла мне алюминиевую кружку со спиртом, и словно прося о прощении, поцеловала в губы.

  

  А хорошо сестра хохочет

  От медицинского вина!..

  Она любви давно не хочет,

  Ей в душу глянула война...

  

  *

  

  Солдат лежал на носилках в аэродромной сухой траве, глядя в серое афганское небо и беззвучно плакал. Усеченные конечности под старым байковым одеялом, делали его тело неестественным, одновременно старческо-детским. Улетающих в Ташкент раненых провожали сослуживцы: целовали, хлопали по плечу, совали под подушки конверты с письмами. К "усеченному" солдатику не подошел никто.

  - Вор, - коротко объяснил смуглый капитан, перехватив мой сочувственный взгляд, - Попался на краже, его побили и тогда он пошел на минное поле. Теперь будет просить милостыню в электричках.

  В это самое мгновение к плачущему изгою подошла девушка-медсестра: опустившись на колени, гладила ладонью по лицу, чистым платочком вытирала ручейки смешанных с пылью слез, что-то тихо шептала, наклоняясь к самому лицу раненого.

  - Вечно эта Нюрка кого-то жалеет, - проворчал кто-то за спиной.

  И я вдруг подумал: "Вечно жалеет, и вечно будет жалеть, потому что сама эта Нюрка - вечная"

  

  О чем задумался начштаба?

  Какие въявь увидел сны?

  Откуда спирт?

  Откуда баба?

  Спроси об этом у войны...

  

  Только ли у войны надо спрашивать, откуда? Может это призвание на генетическом и даже душевном уровне? Ну понятно, матросская дочь Даша.

  Но что заставило Юлию Вревскую - богатую, молодую, красивую баронессу, генеральскую дочь скитаться от войны к войне и умереть от сыпного тифа в полевом лазарете?

  На войне убивают лучших, потому что они видней? И только ли у врачей надо спрашивать, почему так долго цеплялся за жизнь другой безнадежный солдатик?.. Война не так романтична, какой кажется из фильмов и книг. Все было буднично и просто: у солдатика на далеком блок-посту, однажды разболелся зуб. Болел день, два, а на третий день щека распухла, и начался жар, и добрый прапорщик выдернул солдатику зуб пассатижами без наркоза (а что ему еще оставалось делать?!) На четвертые сутки у солдатика стала пухнуть шея. Ему дали аспирин и приказали терпеть: вот проедет колонна и отправим в госпиталь.

  Но колонна все не ехала. И тогда солдатик в бреду ночью взял автомат, флягу с водой и пошел по дороге. Пошел туда, где в ста пятидесяти километрах должен находиться гарнизонный госпиталь. В пути его встретили "духи", но не стали убивать, отобрали оружие и отпустили, видя что солдат идет по дороге почти без сознания. "Пусть еще помучается!"

  Потом солдатика все таки догнала колонна, его положили на броню и привезли в госпиталь. Хирурги подивились его живучести, развели руками и доложили начальству: "У больного развился гнойный медиастинит. Шансов нет".

   Но солдатик не хотел умирать. Посмотреть на него в реанимацию приходил весь персонал госпиталя. К нему привозили из Кабула на вертолете знаменитого академического профессора - корифея гнойной хирургии, солдатика нашпиговали самыми дефицитными антибиотиками. И мало кто знал, что держали его "на волоске" не только импортные лекарства, дренажи, управляемое дыхание и мастерство докторов. Все это время у постели умирающего сидела некрасивая, полненькая, нос-картошкой, сестричка и держа холодеющую руку в своих ладошках нашептывала: "Миленький, не умирай!.. Миленький, не умирай!.."

  

  В королевских конюшнях

  Метра нет для коня.

  Медсестра мою душу

  Унесла от меня...

  

  Если бы я писал сказки, я написал бы о том, что солдатик выжил, женился на полненькой медсестричке, увез ее к своей маме, куда-нибудь в Белоруссию, где она нарожала бы ему деток - белобрысых, талантливых, с картофельными носиками.

  

  В следующий раз я обязательно так и сделаю."

  

  Владимир ГУД

  

  Стихи Виктора ВЕРСТАКОВА

  

  

  

  

  

  

2. "Угрешские вести" (06.03.2003)

  

  ЖЕНСКИЙ АФГАН. ЛИЧНОСТИ

  

  

  

  

  Лидия ВОЛЫНКИНА (МАКАРОВА)

  

  

   О Лидии Волынкиной (Макаровой). В Афганистане - госпиталь Шиндандта, в/ч пп 94131, гв. МСД:(1)

  

  "Женщина на войне - это такая же нелепость, как мужчина в родильном доме. Но мы уже привыкли к неожиданным жизненным поворотам и не шарахаемся от женщин в погонах. Хоть война и является чисто мужской забавой, но женщине двадцатого века нашлось место и там.

  

   В 1982 году 22-летняя жительница города Дзержинского Лидия Волынкина вылетала на пересылочный пункт Ташкента. Конечным местом назначения был Афганистан. Если освежить в памяти те, еще не совсем далекие советские времена, можно вспомнить, что там шла война.

   "Я, медсестра физиотерапевтического отделения городской дзержинской больницы, узнав, что идет набор в ряды Советской армии, сразу же поехала в военкомат", - вспоминает по прошествии двадцати лет Лидия Александровна. На войну собралась. Маме побоялась раскрывать свои намерения, успокоила, сказав, что едет в Германию. Все-таки, восточная Германия это не Афганистан. А за несколько дней до отъезда Лида выдала себя, часто плакала и мать догадалась, что Германией тут и не пахнет.

  

   Но отступать было некуда, Лида не из тех, кто идет на попятную, впереди ее ждал неведанный военный Афган.

  

   "Апрель 1982 года. Наша группа вылетала на самолете из по-весеннему холодной Москвы", - эти волнующие минуты никогда не сотрутся в памяти Лидии. "Сначала было очень интересно. В Ташкенте - тепло, цвели персики, да и не было в душе никакого чувства тревоги, все казалось обычной экскурсией. Я осознала, что еду в район боевых действий только на другом военном самолете, который летел в Кабул. Дорогой в мою душу прокрался страх: дочка с мамой остались в Советском Союзе, а через иллюминатор смотришь - окопы, танки, пейзаж, к которому глаз не привык.

  

   На второй день моего пребывания, в Кабул приехал Борис Всеволодович Громов. Ему, опытнейшему командиру, не раз приходилось встречать вновь прибывших. Он лично давал наставления, вводил в курс дела, ведь мы приехали совершенно в другую страну, совсем непохожую на Россию.

  

   Афганистан страна высоких гор. И где-то между этими каменными исполинами ютятся людишки. Сообщение между большими городами осуществляется на самолетах, иначе не доберешься. А звезды... Афганистан находится высоко над уровнем моря и ночью звезды видны, как на ладони, хоть собирай в руку. Жара! Облачко - редкий гость на афганском небе. Снег выпал один раз в январе, а наутро растаял. Зато с середины марта по середину апреля пустыня украшена ирисами, маками, зеленой травой. Потом сказочную красоту сжигало беспощадное солнце", - именно таким запомнился молодой Лидии Афганистан.

  

   Местом дислокации ее войсковой части был город Шинданд. Туда и попала Лидия Волынкина. "Наш госпиталь стоял в центре военного городка, вот, видите на фотографии", - обращается ко мне Лидия Николаевна. - "Это - хирургическое отделение, это - инфекционное, а это - мое, физиотерапевтическое. Когда я приехала, командир сказал сразу, что хочет открыть кабинет физиотерапии, и я как раз кстати. До этого в полку не было такого кабинета и меня сразу назначили старшей сестрой.

  

   Кабинет физиотерапии открылся той же весной, сами начали все с нуля, сами делали ремонт, создавали уют, получилось неплохо, а осенью в октябре нагрянула эпидемия. Это считается нормой для местных жителей, но не для наших военных. Болезнь Боткина, брюшной тиф, лихорадка в прямом смысле косили наши ряды.

  

   В период эпидемии мне приходилось работать в инфекционном отделении, но я заметила такой факт: на моем медицинском посту было 60 коек, хотя по журналу больных в три раза больше. Военные отказывались болеть в госпитале. Они просто оттуда убегали. Видимо, мужчины не хотели казаться слабыми и больными, предпочитая прятать от нас свои болячки.

  

   Поскольку я не хирургическая сестра, то с ранеными встречалась только на сеансах физиотерапии, которая очень сильно помогает заживлению ран. После очередного рейда буквально на следующий день привозили на самолетах раненых. Сердце разрывалось при виде молодых искалеченных парней. Даже стыдно иногда становилось за то, что я - целая невредимая, а они ...

  

   Женщина это концентрация положительной энергии. Особенно этот позитив нужен на войне, где все напряжено до предела. В Афгане молодые медсестры не забывали и о праздниках. Конечно, Новый год, Первомай или 7 ноября сильно отличались от торжеств в Советском Союзе, но все так же старались создать праздничную атмосферу. Вдалеке от Родины это было так нужно! Те же песни, посиделки у стола, танцы и русское "на посошок", а завтра - в бой. За правду, за справедливость, за жизнь.

  

   Советские женщины, работавшие в военном шиндандском госпитале, сосредоточивали вокруг себя не только советских мужчин. Мирные жители Афганистана полюбили ходить в госпиталь, где их встречали добрые, улыбчивые медсестры. Особенным чудом для жителей гор был кабинет физиотерапии.

  

   Одному афганцу я вылечила радикулит. Потом, смотрю, этот афганец привел троих женщин в паранджах, попросил и их полечить. Я не отказала. Для медиков не существует национальностей и вероисповеданий. Для них главное - человеческая жизнь.

  

   Помню, какой ошеломляющей новостью для нас была смерть Брежнева. Это известие застало меня в Шиндандте. Нам рассказывали, как люди в Союзе скорбили. Здесь, далеко от Родины, это чувствовалось вдвойне. Я никогда не забуду в тот момент лиц тех, кто жил и работал рядом со мной.

  

   После Афганистана надо было возвращаться в размеренную мирную жизнь. Я вернулась в дзержинскую городскую больницу. Но через некоторое время перешла работать в МСЧ-152. Жизнь менялась на глазах, распался Советский Союз, и уже зарплаты медика не хватало, чтобы поднять дочь на ноги."

  

   Судьба распорядилась так, что Лидии Волынкиной пришлось бросить любимое дело и пойти торговать на рынке. Но это ничуть не испугало ее. Единственный раз она огорчилась, когда дочь, не разобравшись, сказала, что мама бросила ее с бабушкой и поехала в Афганистан. Позже дочь осознала свою ошибку. Она сама сейчас - счастливая мама, а Лидия Александровна - бабушка.

  

   "...Вот мы на БТРе сфотографировались, а вот я нашла единственное дерево, а вот Эдита Пьеха, Людмила Чурсина, Ольга Богданова, известные артисты к нам приезжали. А вот..., а вот, ... а вот...". За два года пребывания в Афганистане накопилось множество снимков. Лидия Александровна до сих пор помнит все мельчайшие подробности той войны.

  

   P.S. Семь девушек из нашего города ушли в Афганистан. Все вернулись. Одна из них, Галина Юдова, умерла в прошлом году, а другая Соня Иванова через два года после возвращения из Афганистана. Вот так. Не только фотографии и воспоминания остались с той войны, осталось еще подорванное здоровье."

  

  06.03.2003 г.

  

  Людмила ШЕВЧЕНКО

  

  __________________________________________________________________________________

  

  (1) - Лидия внесла большой вклад в сбор архивных статей из газет и журналов, рассказывающих о подвиге советских девчонок на афганской войне. Начало раздела "Дай свой адрес, "афганка" находится

  здесь: http://samlib.ru/s/smolina_a_n/text_0012.shtml - А.С.

  

  (2) - публицистическая статья о Лидии поставлена в "Дай свoй адрес, "афганка". Часть 8-я (N 101-110)"

  здесь: http://samlib.ru/s/smolina_a_n/tt.shtml#104.1 - А.С.

  

  (3) - военные воспоминания Лидии поставлены в "Пoчeму мы пoехали в Афган? Неужели за чеками? Часть 1-я"

   здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/0011.shtml#1 - А.С.

  

  (4) - первый (там же и продолжения) фотоальбом "Шиндандт, фотоальбом N 1" с фотографиями бывших сослуживиц Лидии находится

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/3.shtml - А.С.

  

  

  

  

  

  

3. "Красная звезда" (14.03.2007)

  

  ДЕВОЧКА ЛЕТЕЛА НА ВОЙНУ.

  

  

  

  

  Марина Николаевна РОМАНОВА

  

  

  "В номере 'Красной звезды', вышедшем в предыдущую среду, очерк о Марине Романовой(1) мы завершили памятной для нее встречей в Шинданте. А ведь жизнь продолжалась. Судьба и дальше плела замысловатые узоры...

  

  Пытались ли за ней ухаживать в Афгане? Красивая ведь! Ей бы в театральное, а она уехала официанткой в Афганистан.

  

  Я очень деликатно, очень осторожно попытался сформулировать этот вопрос. Она на какое-то время задумалась и наконец заговорила:

  - Не спорю. У кого-то в Афгане была свободная любовь. Такой любви не меньше было и в Союзе. Но я знаю много девчонок, и они работали со мной, которые любили и были верны своему единственному. Какой мне быть в жизни, меня мама еще учила. Папа очень любил ее, и она его сильно любила, но никогда и ни перед кем этого не показывала, не обнажала свои чувства на всеобщее обозрение. И мне она говорила: 'Маринка, никогда не показывай мужчине свою любовь...' Был случай: старший лейтенант и прапорщик, не больные, заезжие любители приключений, пришли и начали приставать к моим подругам. Ладно бы, как-то деликатно, а то такую похабщину несли... Мы с девчонками попинали их ногами и сдали дежурному по госпиталю. На следующий день приехал разбираться особист...

  

   Марина зашла к нему первой. Майор в удивлении посмотрел на хрупкую зеленоглазую девчушечку и даже не стал ничего спрашивать у нее. Просто усмехнулся, махнул рукой и ушел.

  

   Ласковый зверь, пахнущий порохом

  

   Значит, мама говорила - не показывай, дочка, любовь. Тут показывай - не показывай, но когда он заявился в госпиталь, все девчонки притихли. Красавец! Зверь, пахнущий войной! Высокий, сильный! Командир взвода разведроты лейтенант Юра Романов! Недавний выпускник Алма-Атинского высшего общевойскового командного училища. Рисковый парень, бесстрашный. С первых дней по приезде в Афганистан он рвался в бой.

  

   Потом, после войны, местные сибирские газеты не раз о нем писали. О его лихих рейдах, захваченных 'духовских' караванах с оружием и героином, засадах, дерзких налетах и кровопролитных боях. В общем, за войну Юра заслужил свои награды - орден Красной Звезды и медаль 'За отвагу'. Но тогда такую 'крепость', как Маринка из Астрахани, этому смельчаку не удалось сразу взять ни 'налетом', как душманский караван, ни 'засадой', ни лаской, ни хитростью...

  

   - Он сперва решил меня охмурить, а я таких ребят не любила, - призналась Марина Николаевна. - Я ему сразу дала понять, что со мной такой номер не пройдет. Он уехал к себе в часть и стал писать в госпиталь письма. Интересно так писал - получалось, одно письмо сразу всем моим подружкам, а между строчек разговаривал со мной. Первая наша встреча была, когда он пришел с 'точки' и предложил прогуляться к нему в часть... Странно, но о любви мы почти не говорили. Мы говорили о войне. Я просила его рассказать о реальных боях, как на самом деле все было. Я просила - он рассказывал. Я приходила в ужас... Ждала, что он сделает мне предложение официально. Так мне хотелось. А он приехал в госпиталь, взял меня за руку и повел к начальнику госпиталя. Пришел и говорит: разрешите ей в отпуск, так как нам нужно пожениться. Я опешила от такой наглости, но промолчала.

  

   Свадьбу играли в Душанбе, у родителей Юры, и потом еще в Афганистане, когда вернулись. В Афгане скромно, по-фронтовому - собрали друзей, выпили, посидели. А через несколько месяцев Марина уехала в Астрахань. Родила Сережу. Через два года в семье Романовых родился второй сын - Женя. Сергею сейчас 23 года, он курсант выпускного курса факультета войсковой разведки Новосибирского высшего военного командного училища.

  

   * * *

  

   - Когда я уехала в Союз, Юра остался в Афганистане, - вспоминает Марина Николаевна. - Я страшно боялась за него, потому что знала, чем он занимается. Я плакала по ночам, не сводила глаз с фотографии, где мы, счастливые, были с Юрой, и молилась за него Пресвятой Деве Марии... Один раз его точно Небеса спасли. Я в этом уверена. У меня была одна ночь очень страшная. Очень жуткая. Знаете, бывает такое, когда сердце сжимается в преддверии беды, и не знаешь, отчего все это. Тогда я интуитивно чувствовала какую-то опасность, которая угрожает мужу... Когда он приехал, то рассказал именно об этой ночи, своей, там, в Афганистане, когда его ребят обложили с двух сторон. Они попали в засаду. Он говорил: 'Я не знаю, как мы оттуда выбрались, думал, погибнем. И когда мы вышли, то я чувствовал, что нас вытащила оттуда какая-то неземная сила, объяснений которой не могу найти'.

  

   За два года Афганистана у Юры не было ранений, но он был дважды контужен.

  

   Марина тоже пару раз попала под обстрелы, когда шла с колонной. Она говорит, что ночью летящие трассы пуль и выстрелы 'духов' из ручных противотанковых гранатометов, сопровождавшиеся сполохами, воспринимала как новогодний фейерверк. Поэтому не боялась. Она просто не осознавала грозящей опасности ей и всем, кто был тогда в колонне из нескольких бронетранспортеров.

  

   Мы теряли друзей

  

   В Афгане Марина видела не одну смерть, поскольку работала в госпитале. 'За что? Во имя чего гибнут эти молодые ребята?' Эти вопросы она задавала себе не раз. Даже тогда государственная идеология не совсем увязывалась с размышлениями простой астраханской девчонки о предназначении жизни человеческой. 'У каждого времени свои понятия, свои правила, - думала Марина. - Но разве есть две или три правды для разных десятилетий?.. Как две жизни. Правда всегда одна, как и жизнь одна. И это абсолютные истины...'

  

   Да, Марина видела не одну смерть, и хотя ей порой казалось, что она уже привыкла к Афгану, эта смерть ее потрясла особенно. Ее подруга Рая из Запорожья познакомилась в Шинданте с парнем - прапорщиком, звали его Витей. Он поехал в Афганистан, чтобы забыть жену, которая загуляла. Развелся с ней и уехал на войну, чтобы огнем Афгана выжечь в душе свою любовь. Глубокое чувство Раи к этому парню сделало больше, чем 'духи' с английскими 'бурами' и нашими ДШК.

  

   - Все девчонки из госпиталя радовались за эту пару, - вспоминает Марина Николаевна. - Это было так возвышенно и красиво - их любовь. Но было еще и больно в душе, потому что ведь любовь на войне - это что-то... не знаю. Конечно, Витя приезжал редко, потому что воевал. Но они постоянно переписывались. Однажды Рая ко мне прибежала, все переполошенная, в слезах: 'Маринка, беги в хирургию! Нужна твоя кровь! Там мой Витя...' Я бросила раздачу завтрака и понеслась со всех ног. В хирургическом отделении уже было несколько человек, люди пришли сдать свою кровь, некоторые уже ее сдали - врачи, медсестры, официантки. Витя лежал на операционном столе, посеченный осколками, с пулевыми ранениями в брюшной полости... Он умер на наших глазах. Как и Рая, он был моим другом. Его не спасли, потому что поздно доставили в госпиталь. Вместо того чтобы вывезти из района боевых действий на вертолете, десятки километров трясли на танке... Потом Раю было не узнать. Она почернела, казалось, с ума сойдет. Раньше я никогда бы не подумала, что можно так сильно любить...

  

   Рядовой Романова - наводчик ПТУР

  

   После Афганистана Романовы достаточно поколесили по различным гарнизонам - в Туркестанском военном округе, Центральной группе войск в Чехословакии, в Чугуеве, под Харьковом, потом приехали в Сибирский военный округ.

  

   В 1994 году в жизни Марины Николаевны произошло, как она считает, знаменательное событие. Она поступила на военную службу. Ей присвоили воинское звание рядовой и назначили на должность наводчика ПТУР в мотострелковом полку сокращенного состава Ленинградско-Павловской мотострелковой дивизии СибВО. В таких частях офицерам и прапорщикам приходится не так часто выезжать на полигон для занятий боевой подготовкой, а что говорить о других категориях военнослужащих, тем более о женщинах. Но Марина Николаевна не раз выезжала в учебный центр и делала удачные пуски по бронетехнике 'противника'. Кстати, это могут подтвердить многие очевидцы: ракеты, выпущенные рядовым Романовой, со звоном и треском дырявили старую отслужившую бронетехнику, используемую на полигоне в качестве бронецелей. А когда приходило время контрольных и итоговых проверок, то Марина Николаевна получала только четверки и пятерки. Потому что метко стреляла, перекрывала нормативное время по надеванию противогаза и общевойскового защитного комплекта и при сдаче физподготовки никому не уступала. Все это она блестяще демонстрирует на итоговых проверках и сейчас.

  

   Хочешь получить младшего сержанта - вари щи!

  

   Возможно, она бы и сегодня стреляла ПТУРами, пусть даже редко, но в жизнь вмешался случай. И, надо заметить, очень приятный случай. В 1995 году Романовы получили трехкомнатную квартиру в г. Новосибирске. А значит, нужно было искать должность в столице Сибири. Нашли. В одном из мотострелковых полков уволился киномеханик солдатского клуба. Уже в который раз молодой женщине пришлось осваивать новую для себя профессию.

  

   В 1998 году Марину перевели в отдельный батальон материального обеспечения Ленинградско-Павловской мотострелковой дивизии на должность повара. Однажды после крупного тактического учения с боевой стрельбой, в результате которого, как всегда, сильный 'противник' был наголову разбит и усталые войска поплелись обедать, на пункт хозяйственного довольствия дивизии 'прилетел' на новеньком уазике один генерал. Он ведь тоже изрядно намотался за полдня и сильно проголодался. Опрокинув рюмку водки, генерал резко выдохнул и погрузил большую алюминиевую ложку в первое блюдо. Попробовал щи и, подняв глаза к потолку, замер, как борец сумо перед решительной атакой соперника. А потом генеральская ложка закрутилась пропеллером, раз за разом черпая первое. Второе, кажется, это был плов по-узбекски, тоже ушло влет. Напоследок генерал выпил компот из сухофруктов, вытер лоснящиеся от жира губы и громко спросил: 'Кто готовил обед?' Вопрос адресовался всем. Ведь как в армии: если генерал что-то говорит вслух, то это относится ко всем. И если он что-то спрашивает у присутствующих, то каждый должен крепко думать, чтобы правильно и достойно ответить.

  

   Через несколько секунд Марина Николаевна вытянулась в струнку перед начальником и бойко представилась: 'Товарищ генерал-майор, повар рядовой Романова!' 'Мне жена так не готовит дома, - признался генерал и тут же распорядился: - Нужно присвоить ей, - он кивнул на Марину, - младшего сержанта'.

  

   Потом сытый начальник ласково посмотрел на Марину Николаевну и уже с улыбкой, другим тоном сказал: 'Спасибо, красавица'.

  

   После учения, когда войска вернулись в пункт постоянной дислокации, рядовому Марине Романовой было быстро присвоено воинское звание младший сержант.

  

   Ни одно из тактических учений не обходится без ОБМО, потому что он обслуживает, кормит и поит, в том числе горючим, войска. Младший сержант Романова месяцами проводила на полигонах. Не накорми солдата или офицера, какой из него воин? Ведь не зря говорят: 'Война войной, а обед по распорядку'.

  

   Сегодня Марина Николаевна на должности повара в комендантской роте дивизии. Этим подразделением командует капитан Александр Гаус. Романова работает поваром в солдатской столовой, которая расположена в пункте постоянной дислокации нескольких частей. За смену Марине Николаевне нужно накормить в общей сложности около трехсот ртов. Во время учений ей приходится выезжать с кухней на полигон. А этих учений в СибВО очень много.

  

   - Повар - такая профессия, которая требует от человека не только кулинарного мастерства, но и душевности, благожелательного настроя, - говорит младший сержант Романова. Нервному, неспокойному человеку не стоит выбирать себе эту профессию.

  

   - А что вы готовите? - поинтересовался я у лучшего повара дивизии, а может, и всего общевойскового объединения.

  

   - Все варим, - улыбнулась Марина Николаевна и принялась перечислять: - Супы, борщи, солянку, плов, котлеты, шницели, салаты...

  

   - Она отличный повар и просто очень интересная, прекрасной души женщина, - сказал мне о младшем сержанте Романовой заместитель командующего общевойсковым объединением по воспитательной работе полковник Андрей Батрак.

  

   Вернуться к любимым

  

   ...Я уезжаю из этой части, вспоминая вкусный байховый чай, приготовленный по какому-то заморскому рецепту, которым меня угостила Марина Николаевна. Оказывается, грамотно заварить 'Майский' или 'Цейлонский' - это искусство и целый ритуал...

  

   А еще я помню глаза Марины. Уверен: они запали в души многим из тех, кто когда-то яростно штурмовал 'стреляющие' горы Афгана. Чтобы потом, выйдя из боя, несмотря ни на что ВЕРНУТЬСЯ К СВОИМ ЛЮБИМЫМ!!!"

  

   Тарас РУДЫК

  

  Отсюда: http://www.redstar.ru/2007/03/14_03/3_01.html

  

  __________________________________________________________________________________

  

  (1) - военные воспоминания Марины поставлены в "Пoчeму мы поехали в Афган? Неужели за чеками? Часть 2-я"

  здесь: http://samlib.ru/s/smolina_a_n/00111.shtml#43 - А.С.

  

  (2) - первый (там же и продолжения) фотоальбом "Шиндандт, фотоальбом N 1" с фотографиями бывших сослуживиц Марины находится

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/3.shtml - А.С.

  

  

  

  

  

  

4. "Панорама города" (N 6 (715) 10.02.2010)

  

  

  

  

  Татьяна НИКОЛАЕВСКАЯ

  

  

  ПРИШЕДШАЯ С ВОЙНЫ, КОТОРОЙ НЕ БЫЛО

  

  Tатьяна достаёт из шкафа старый альбом с фотографиями. На первой странице карандашом набросан прицеливающийся душман и рядом от руки - фраза англичанина феррье: "Иностранец, которому случится попасть в Афганистан, будет под особым покровительством неба, если он выйдет оттуда целым, невредимым и с головой на плечах".

  

  Самое страшное на свете

  

  Tатьяне Николаевской было всего тридцать лет, когда она, медсестра отделения хирургии Кораблинской районной больницы, решила на себе испытать верность этого высказывания. Заставила её нужда: после развода с мужем Таня одна растила 6-летнего сына на весьма скромную зарплату в 50 рублей.

  

  - Mоя мама рассказывала, что во время Великой Отечественной войны больше всего боялась нe остаться вдовой с тремя малышами на руках нa тяжёлой мужской работe шахтёра, которую ей приходилось выполнять, а - голодного детского взгляда. Для меня это было тоже самым страшным на свете.

  

  Афганская война шла уже восьмой год, но советское правительство, как могло, замалчивало этот факт. Об этой войне ничего не говорили и не писали. Когда в областном военкомате Татьяна перед отправкой проходила комиссию, один из строгих полковников, с удивлением прочитавший в бумагах молодой женщины слово" Афганистан", тихо спросил:

  - Вы хоть знаете, что там война идёт?

  - Газеты не выписываю, а телевизор сломан, - отшутилась Таня. Мужчина засмеялся:

  - Такая нигде не пропадёт, поезжай.

  

  И вот из промороженной России зимой 1986 года Татьяна летела в гиблые пески Афганистана. Их госпиталь находился недалеко от города Пули-Хумри у хребта Гиндукуш - почти самое сердце чужой и незнакомой ей страны.

  

  - Первое,что удивило - это скучные пейзажи. Вокруг одни рыжие горы. И ещё, когда я улетала, в Кораблино было минус 30, а тут плюс 15...

  

  Афганская зима. Правила игры. Почти сразу Татьяну направили в кишлак Хасан-Хел в сопровождении двух военных и переводчика. Медицинская помощь потребовалась знатному местному жителю, и русская медсестра, невзирая на опасность любой вылазки за пределы госпиталя, отправилась ему на помощь. Война учила житейской мудрости: с ближайшими соседями советские военные старались дружить.

  

  - Тех, кто воевал со всеми подряд, в гробах увозили первыми. Все со временем принимали особые правила игры. Командиры поумней и похитрей налаживали связи с местными старейшинами, дарили им провизию, лекарства, нас иногда высылали на помощь. Потому, может быть, за те два с половиной года, что я провела в Афганистане, госпиталь никто не обстреливал.

  

  Работы было много: Татьяна вставала ранним утром, а спать ложилась порой за полночь. Под грохот разрывающихся снарядов и под автоматные очереди медсёстры спасали жизни молоденьких ребят. Взрывов пугались только поначалу. Потом научились по звуку определять, чей снаряд летит и куда. Страх притупился, а потом и исчез совсем - некогда было бояться.

  

  - По 50-60 капельниц нужно было поставить. Идёшь, иглы вводишь, а за тобой ещё солдатик из ходячих бутыли тащит. Сил своих не жалели. Надо было - кровь свою сдавали. Тут же, не отходя от рабочего места. Уставали так, что вечером подушку клали не под голову, а - под ноги. Очень хотелось помочь раненым, много их было. Ребята едут, везут продовольствие, душманы первую машину подобьют, а дальше - лупят сколько влезет... Солдатики выскакивают из машин, к земле прижимаются, а камуфляж не совпадает. Они как на ладони, хорошо, если голову за камень спрячут... Так и отстреливали их по порядку...

  

   Татьяна работала в хирургии, а туда свозили бойцов с пулевыми и осколочными ранениями. Мальчишки, красавцы, совсем ещё юные, безусые, с тяжелейшими ранами, порой несовместимыми с жизнью, иногда без рук и ног... Помнит она до сих пор солдатика из Михайлова, попавшего в их госпиталь с пулевым ранением в живот. Жалко было парня. Так что Татьяна постоянно носила ему гостинцы - конфеты и печенье из своего скудного пайка.

  

  Хотя милосердие молодая медсестра проявляла далеко не только землякам. Был случай, когда привезли в госпиталь раненого "духа" (то ли "языка",то ли своего агента). Татьяне поступило задание - ухаживать. Чтобы свои же, советские, не разорвали афганца. Татьяне пришлось прятать душмана в отдельной палате.

  

  - Для медицинских сестёр нет национальностей. Каждый был ценен. В любой ситуации нужно оставаться человеком. Хотя я заметила, что на войне в первую неделю в каждом выплывает на поверхность самая гадкая его черта. Если ты трус - первым струсишь на поле боя, если ты подлец - легко подставишь товарищей. Tакиx могли и свои же убрать. Гранату кинуть в окно, а потом списать на боевые потери...

  

   "Вам повезло..."

  

  Сколько раз за два с половиной года смерть проходила мимо храброй рязанской медсестры, никто не возьмётся сказать... Медсёстры жили в модульных бараках - прoщe говоря, в четырёх фанерках. Попади в них снаряд, вряд ли бы было что отправлять нa Родину... Часто в составе мобильной бригады Таня выезжала на поля сражений, принимая участие в боевых операциях. Могли обстрелять БТР, на котором, как на "скорой", ездили медсёстры. А могли умереть и от болезней. Каждое лето медсестричек из хирургии переводили в инфекционное отделение - так много солдат страдало от желтухи и брюшного тифа.

  

  - Попил солдатик из речки - и всё, начинается эпидемия. Сами, чтобы не заразиться, кололи гамма-глобулин - сразу 8 кубиков, вместо обычных двух. Наверное, потому и выжили...

  

  Два с половиной года афганской жизни дали Татьяне возможность встать твёрдо на ноги, но и оставили в памяти много горьких воспоминаний и проблем современной России, где потихоньку, год за годом забывают эту войну.

  

  - Был случай, я ехала на электричке. Подошли контролёры. Я протянула удостоверение участника боевых действий, а контролёр ответила, что такого быть не может: не бывает таких "афганцев". Начали милицией пугать, народ стал оглядываться. И я заплатила полностью. Легче заплатить, чем доказывать что-то. Обидно, но уже не ценится, что мы рисковали своей жизнью, чтобы спасти чужие. Иногда даже говорят, что нам повезло: мы в Афганистане от Чернобыля спасались... А кто знает, чей крест тяжелее?

  

  P.S. Михайлов - это городок в нашей области."

  

  Галина СМИРНОВА

  

  __________________________________________________________________________________

  

  (1) - первый (там же и продолжения) фотоальбом "Пули-Хумри, фотоальбом N 1" с фотографиями бывших сослуживиц Татьяны находится

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/8.shtml - А.С.

  

  (2) - найдено здесь: https://www.vesti.ru/videos/show/vid/778662/#

  "26 ноября 201818:10

  В Рязанской области участница афганской войны Татьяна Николаевская погибла в результате переохлаждения в собственном доме. Это произошло после того, как газовая компания "Рязань Межрегионгаз" отключила их от услуг за долги. Чиновники не захотели разбираться с проблемами семьи пенсионеров, которые оказались в трудном положении после смерти сына".

  

  То есть вся эта болтовня на высоком уровне об уважении к участникам афганской войны - есть пустой трёп?

  

  Отметку о гибели Татьяны сделала в разделе "http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/oniushliposlewojny.shtml"

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/oniushliposlewojny.shtml#9

  

  

  

  

  

  

5. "Самарская Газета" (01.11.2000)

  

  НА ТОЙ ДАЛЁКОЙ, НА АФГАНСКОЙ

  

  

  

  

  Лидия КУРЫЛEВА (ТУР, ЛОБАЧЕВA)

  

  

   "Вечер для воинов-интернационалистов "Боевым награждается орденом" в Центре общения и здоровья Советского района не был приурочен к какой-либо дате - просто Управление социального обслуживания и защиты населения, а также совет ветеранов Советского района совместно с Самарской региональной организацией общероссийской общественной организации инвалидов войны в Афганистане, постарались устроить небольшой праздник для тех, кто непосредственно участвовал в боевых действиях и заслужил боевые награды.

  

  Главный инициатор встречи - специалист отдела по работе с общественными организациями Управления социального обслуживания Лидия Анатольевна ТУР (КУРЫЛЕВА)(1) тоже побывала в Афгане - в 1987-1988 годах она была библиотекарем в летном полку в Кандагаре.

  

  Во многом благодаря этой замечательной женщине (и ее организаторским способностям) и состоялась встреча, на которой собрались почти пятьдесят воинов-афганцев из Советского района. О многом и о многих вспоминали за праздничным столом, и главное - о тех, кто не вернулся с войны домой. Именно им посвятил свою книгу Вадим Бичиков "Помни их, земля родная..." (книга о куйбышевских ребятах, не вернувшихся с Афганской войны). А в ближайших планах автора уже новый проект - книга об участниках и других локальных войн в Сирии, Египте, Анголе и т.д.

  

  Каждый из присутствующих на встрече достоин стать героем книги.

  

  Например, Андрей Юрьевич Грачев, бывший сапер, который после тяжелого ранения в Афгане вернулся домой, не сломался, как многие в подобной ситуации, а продолжает жить благодаря помощи и поддержке со стороны своей жены и друзей полноценной жизнью. Он не только поступил в Самарский государственный университет и закончил филологический факультет, но и преподает сейчас в этом же университете. Кстати, на недавней встрече воинов-афганцев Андрею Юрьевичу вручили медаль, которую он не смог получить год назад, - "Участнику войны в Афганистане" (эта медаль была выпущена к 10-летию вывода российских войск из Афганистана)...

  

  В нашей стране по разному относились и к Афганской войне, и к тем, кто в ней участвовал, но, как сказал председатель Самарской региональной организации общероссийской общественной организации инвалидов войны в Афганистане, разведчик первого класса (ВДВ), сержант запаса Андрей Владимирович Мастерков, сегодня афганцы пользуются все большим уважением и вниманием.

  

  Радует и то, что в настоящее время ведется строительство памятника воинам-афганцам. Однако, по словам заместителя председателя этой Самарской региональной организации, заслуженного военного летчика России, генерал-майора авиации запаса Юрия Георгиевича Курникова, трудности были и остаются - зачастую, чтобы чего-то добиться, приходится "дважды стучаться в одну и ту же дверь и громко и настойчиво напоминать о своих правах"...

  

  К большому сожалению, подобные встречи проводятся довольно редко, поэтому от имени воинов-афганцев хотелось бы поблагодарить тех людей и те организации, благодаря которым состоялся этот прекрасный вечер, в том числе и его спонсоров - самарский хладокомбинат N 1 (директор - Николай Иванович Комаров) и ООО "Паритет" (директор - Юрий Николаевич Конев). Отдельное спасибо - шоу-группе "Созвездие", участники которой постарались сделать вечер по-настоящему праздничным."

  

  Наталья КОЛИНЬКО

  

  Отсюда: http://info.samara.ru/press/56/01.11.2000/44639/

  

  

   * * *

  

  O Лере (Лидии) рассказывается и в книге "За чужими горами" (Самара, 2002 г.)

  

  

  

  

  

  

  

  "КТО, ЕСЛИ НЕ ТЫ?"

  

  "Да, никогда до этого не приходилось Лере (Лидии) ТУР (КУРЫЛЕВОЙ),

  (2) городской жительнице, оказываться в военно-полевых условиях. Дома, в Куйбышеве, со всеми удобствами квартира. Здесь, под Кандагаром, модули-времянки, сбитые из фанеры и ДСП. Небольшие комнатки, разделенные деревянными перегородками. Жара, невероятная духота. От высокой температуры не спасает и кондиционер, к тому же работающий с перебоями. Кажется, пекло южного солнца проникает в комнатку и через многочисленные дыры в стене, которые Лера (Лида) поначалу приняла за результат жизнедеятельности мышей. Об этом и поинтересовалась, впервые переступив порог модуля. Дeвушки поопытнее, проживавшие в военном городке не один месяц, пояснили: эти дырочки от обстрелов. "Духи" нас периодически проверяют огнем.

  

  Убедиться в этом пришлось довольно скоро. Особенно частыми "поздравления" случались в красные дни календаря. На Новый год, 8 марта, 23 февраля... Впрочем, постреливали и в будни. О том насколько это опасно, Лера (Лидия) воочию убедилась, увидев раненую осколком подругу, которую, окровавленную, увезли в госпиталь после очередного артобстрела. А еще поразило Леру (Лидию) в Афганистане небо. Ярко-голубое днем, сине-черное ночью с большими, яркими, словно горящими звездами. Такого неба не увидишь в Куйбышеве. Как не увидишь далеких на горизонте гор, затянутых фиолетовой дымкой, обрамленных снегами на высокогорье. Не увидела бы Лера (Лида), находясь на Волге, выжженные солнцем чахлые кусты растительности, сливающейся по цвету с желтизной местной земли.

  

  Но если к причудам природы и неустроенному быту еще можно было привыкнуть, как со временем привыкли к обстрелам, то к гибели людей, с которыми ты совсем недавно говорила, выдавала в библиотеке книгу, обсуждала увиденный накануне фильм, привыкнуть было невозможно. Глубокой раной в памяти остался полет нескольких МИГов, выполнявших над Кандагаром фигуры высшего пилотажа. Полюбоваться этим поистине красивым зрелищем вышли, пожалуй, все служащие городка. И вдруг, внезапно, на глазах у всех один из МИГов не вышел из пике, а спустя мгновенье врезался в горную вершину. Яркая вспышка, взрыв, клубы дыма....Не забыть Лере (Лидии) и той страшной ночи, когда ее разбудили проститься с Сергеем Макаровым, вертолетчиком-земляком. Проститься навсегда. В ту ночь "Черный тюльпан" поднял на борт тело летчика, погибшего при выполнении боевого задания. Она хорошо знала Сергея, в Афганистане успели подружиться. Он часто заходил к ней в библиотеку брать книги. Особенно любил поэзию, зачитывался Есениным. Вертолет медленно выруливает на взлетную. Пройдут минуты, и Сергей навсегда покинет кандагарскую землю и небо Афгана, где ему довелось воевать...

  

  За плечами был Куйбышевский государственный институт культуры, который Лера (Лидия) ТУР (КУРЫЛЕВА) закончила в 1983 году, была работа в Центральной библииотеке Советского района, была стабильная, спокойная жизнь. Однако, зная неугомонный характер секретаря комсомольской организации, зная ее кипучую энергию, наблюдая за тем, как активно она включилась в общественную жизнь района, в райкоме КПСС, а затем и в военкомате ей предложили поехать в Афганистан. "Кто, если не ты?" - спросили в военном комиссариате. Словом, она согласилась. А летом восемьдесят седьмого оказалась под Кандагаром, в военном городке, где при клубе исполняла обязанности и библиотекаря, и директора библиотеки в одном лице.

  

  Работы хватало. Достаточно большой книжный фонд, много периодической литературы, доставляемой из Союза. А главное, что привлекало в работе, чувство твоей надобности, необходимости находиться здесь, среди ставших дорогими ей людей. И как награда за ее старания, были благодарные глаза офицеров и солдат, девчонок, живших по соседству, признание ее эрудиции. Она умела выслушать, понять, посоветовать, сопереживать. Так прошел год. В августе 1988 года с выводом летных частей из Кандагара Лера (Лидия) ТУР (КУРЫЛЕВА) вернулась в Союз. Ее готовность к состраданию, желание помочь тому, кому трудно, предопределили дальнейший жизненный путь. Сегодня Лидия Анатольевна - специалист отдела по работе с общественными организациями Управления социального обслуживания и защиты населения администрации Советского района. А еще является заместителем председателя районного Совета воинов-интернационалистов. И как бы самой не было трудно, она всегда находит добрые слова для своих подопечных - инвалидов, пенсионеров, престарелых".

  

   Я, как муниципальный служащий, не могу быть ПРЕДСЕДАТЕЛЕМ, получается я - в тени, но знаю КАК, поэтому у нас с председателем хорошо получалось и получается устраивать встречи, находить спонсоров, писать письма в различные инстанции и т.д. и т.п.

  

  Вадим БИЧИКОВ

  

  __________________________________________________________________________________

  

  (1) - выдержка о Лидии из книги "За чужими горами" поставлена

  здесь: http://samlib.ru/s/smolina_a_n/text_0012.shtml#5a - A.C.

  

  (2) - газетная статья о Лидии поставлена в "Дай свoй адрес, "афганка". Часть 1-я (N 1-18)"

  здесь: http://samlib.ru/s/smolina_a_n/text_0012.shtml#5

  

  (3) - военные фото Лидии поставлены в фотоальбом "Кандагар, фотоальбом N 1"

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/5.shtml#1 - A.C.

  

  

  

  

  

  

6. "Кировец" (г.Кирово-Чепецк Кировской области, N 189 (12367), 09.12.2009)

  

  ВОЙНА ЗА ЗАБОРОМ.

  

  O Галине КОЖЕВИНОЙ (КЛЯПЧУК), Россия, г. Кирово-Чепецк.

  В Афганистане - 1984-1986, Кабул, бухгaлтер инфекционного госпиталя в/ч пп 27841.(1)

  

   Галинино упрямство

  

   "В двадцатилетнем возрасте захотелось самостоятельности. Самой что-то сделать, самой заработать, доказать себе и окружающим, что МОГУ. Конечно, не обошлось и без романтики. Как говорят взрослые люди, заиграло...

  Пошла ни куда-нибудь, а сразу в военкомат: 'Направьте в любую воинскую часть'. Человек она была гражданский, невоеннообязанный, и сидела бы дома, продолжала работать бухгалтером в своей поселковой конторе. Ан-нет, захотелось девчонке...

  А разнарядки были только в Афганистан. Шел 1985 год.

  Перед отправкой в неизвестную для Галины Кляпчук страну она сообщила о своих планах родителям. Мать плакала и молчала. Отец лишь сказал: 'Ну, поезжай...'. Родители знали: перечить дочери, отговаривать от задуманного бесполезно - Галинино упрямство выдержит все. Тогда она с родителями жила в Казахстане.

  

   За колючей проволокой

  

  

  

  

  Галина Ивановна КОЖЕВИНА (КЛЯПЧУК)

  

  

  Вольнонаемных везли в Афганистан сначала самолетом, потом, до Кабула, - вертолетами, а после - машинами. Автоколонной. Девушек было очень много. Медсестры, буфетчицы, продавцы, официантки... Со всего Советского Союза. И все предвкушали романтическое время.

  - Сначала было интересно. Даже когда стреляли. Мы даже смеялись. Весело! Насмотрелись фильмов, начитались книжек - реальность не воспринимали как реальность, - рассуждает Галина Ивановна.

  - По первости не жалела, что приехала в Афганистан. А вот сейчас... На сегодняшний ум... Сроду бы не поехала. Ни за что.

  Галина стала работать бухгалтером в инфекционном госпитале. (На фото: Резеда Хакимзянова и Галина). Его территория была огорожена колючей проволокой. Выходить за нее запрещалось строго настрого. Повсюду стояла охрана.

  - А на территории госпиталя стреляли? - мне хотелось услышать жаркие военные воспоминания.

  - Нет. Война была за забором.

  И - молились...

  Галину и еще трех девчат поселили в сборном домике - в модуле. Девчата сразу принялись наводить уют. Украшали полки... гранатами и другими боеприпасами. Спустя несколько дней стало по-настоящему страшно. Как только за окнами вечерело... Такая начиналась стрельба! Светло становилось, как днем. Стены дрожали. Окна дрожали. Девчонки прятались с головой под одеяла и - молились: 'Господи, спаси и сохрани...'. А потом привыкли.

  - А-а-а, опять стреляют, - уже спокойно говорили друг другу и под гул снарядов засыпали крепким сном.

  Человек ко всему привыкает.

   dd>   Первые смерти

  

  На территории госпиталя находился 'черный тюльпан'. Морг. Два раза в неделю 'груз-200' отправляли в Союз.

  - Было жутко, - вспоминает Галина Ивановна. - Цинковых гробов отправляли много. Потом, верите, и к этому привыкли.

  А вскоре Галина потеряла двух своих подруг. Летняя жара в Афганистане доходит до плюс 50 и выше. Нечем дышать. Девчата ехали на машине. Открыли окна настежь, чтобы обдувало ветром. Тут-то их снайперские пули и настигли.

  - Открывать окна нельзя было ни в коем случае. Об этом предупреждали каждый раз. Все мы проходили специальный инструктаж.

  - Галина Ивановна, вы сами-то держали оружие в руках?

  - Да, выдавали автомат, когда ездила с бухгалтерскими отчетами в Кабул без сопровождающего.

  - Приходилось стрелять?

  - Я не умела и не умею.

  - ...

  - Перед дорогой показывали: вот эту штучку на автомате повернешь сюда, а эту - в другую сторону. И - выстрелишь.

  

  Спасение

  

  Однажды Галина попала в очень неприятную историю. По дороге в Кабул, а он находился от госпиталя в километрах сорока, машина, на которой Кляпчук ехала с очередным отчетом, неожиданно заглохла. Солдат-водитель крутился вокруг авто, словно вокруг елки. И все напрасно - ни в какую не заводилась.

  Вдруг Галина увидела, как к ним приближается группа афганцев. А кругом - лишь песок да горы. Афганцы все ближе, ближе... 'Ну все, - подумала девушка, - в живых не оставят'.

  - Афганцы-то, что ли, были не гражданские?

  - Какие гражданские! Они были мирными до 17.00. До комендантского часа. А дальше - неизвестно, что у них на уме.

  В это время на дороге показалась военная машина. Ехали патрульные. Заглохшую технику они взяли на прицеп.

  - Нас спасли. А чувство страха осталось. Нас вообще поодиночке никуда не выпускали, - продолжает рассказывать моя собеседница. - Бывало, мы выходили в город. В магазин. Так даже в примерочную одной зайти было нельзя. Исчезнешь - и концов не найдут. Там были сплошные потаенные ходы.

  

  Госпиталь

  

  - Галина Ивановна, у вас мирная профессия - бухгалтер. Но даже при этой профессии вы нагляделись в Афгане всего.

  - В инфекционный госпиталь привозили солдат, заболевших гепатитом, малярией, брюшным тифом. Местная питьевая вода была такого желтого цвета, словно в ней развели огромную порцию песка. И как тут не подхватить какую-нибудь заразу! Была и привозная вода. Нормальная. Но ее не хватало. А пить очень хотелось. И пили эту - грязную.

  Привозили сильно истощенных солдат. Их находили на дальних горных точках после прошедших боев.

  Привозили раненых. Вдобавок с инфекционной болезнью. Выживали не все.

  А как ждали возвращения своих из боя! Через колючую проволоку девчата часто наблюдали, как из соседней воинской части отряды отправлялись на боевое задание. Потом, в ожидании, с тревогой гадали: выйдут из боя? Не выйдут?

  

  Цена жизни

  

  В Афганистане Галина Ивановна пробыла год. Заболела брюшным тифом. Лечилась в своем же госпитале. Потом уехала в отпуск в родной Казахстан. Медики возвращаться запретили.

  Конечно же, никогда никому ничего не рассказывала. Давала подписку о неразглашении. Да и в письмах к родителям все больше писала об афганской погоде. Там, в чужой стране, даже между собой шептались: 'Тихо, товарищи'.

  - Сейчас, оказывается, эта война не нужна была никому, - подытожила наш разговор Кляпчук.

  - А как же самостоятельность? Деньги заработали?

  Галина Ивановна улыбнулась:

  - Нам начисляли по два оклада в месяц. То, что получали в Афганистане, там и тратили. Второй оклад шел дома на сберкнижку. На него с родителями купили цветной телевизор. Вот и вся цена жизни.

  

  Ветеран боевых действий

  

  О том, что вольнонаемных приравняли к воинам-интернационалистам, Галина Ивановна узнала недавно. Подсказали подруги-'афганки', с которыми она поддерживает связь через интернет.

  - Ты чего сидишь? Бегом в военкомат! - напутствовали подруги.

  - А я и не интересовалась этим вопросом, - признается Кляпчук.

  Галине Ивановне вручили удостоверение ветерана боевых действий. А скоро ее найдет и медаль в честь 20-летия вывода ограниченного контингента советских войск из Афганистана, которой награждали 'афганцев' еще в начале этого года.

  ...Вернувшись домой, в Казахстан, Галина вышла замуж. Затем молодую чету переманили в Кирово-Чепецк. Знакомые писали: 'Город молодой. Бурно строится'.

  Галина Ивановна по-прежнему работает бухгалтером. Только теперь на центральной почте Кирово-Чепецка."

  

  Лариса БАЖИНА

  

  __________________________________________________________________________________

  

  (1) - военные фото Галины находятся в фотоальбоме "Кабул, фотоальбом N 2"

  здесь: http://samlib.ru/s/smolina_a_n/21.shtml#56 - A.C.

  

  (2) - первый (там же и продолжения) фотоальбом "Кабул, фотоальбом N 1" с фотографиями бывших сослуживиц Галины находится

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/2.shtml - А.С.

  

  

  

  

  

  

7. "Змиевский курьер" (г. Змиев Харьковской обл., N 10, 8-14.03.2010)

  

  АФГАНИСТАН - МОЯ ПАМЯТЬ, МОЯ БОЛЬ, МОЯ ЮНОСТЬ.

  

  

  

  

  

  О Любови АСТАПЕНКО (КОВАЛЬ), Украина, г. Харьков. В Афганистане - 1983-85 г.г., Шиндандт в/ч пп 85615:

  

  "Афганская война длилась уже который год. Как бы государство не старалось скрыть истинные потери среди личного состава 40-й армии, дислоцировавшейся на территории далёкой чужой южной страны, всё равно сведения просачивались. Правду утаить невозможно, когда оцинкованный "груз 200" нескончаемым потоком доставлялся военными транспортными самолётами почти во все уголки необъятного Союза. А на родину стали возвращаться искалеченные - физически и морально - мальчишки, которых совсем недавно одноклассницы с цветами и песнями проводили в армию...

  

   Люба Астапенко, девочка из Омска, тоже, естественно, уже многое знала о той, якобы не существующей, войне. Переживала, сочувствовала горожанам, чьи родные и близкие оказались в афганской мясорубке, но сама об армии никогда не думала. Дочь мамы-врача и папы-милиционера, она решила посвятить свою жизнь торговле, для чего и поступила в торгово-финансовый техникум.

  

   В 1983-м году закончила техникум и поняла, что в 23 года жизнь только начинается! Возраст, когда перед человеком открываются все самые чудесные дальние дали и неизвестные горизонты.

  

   Дядя Любы в то время работал в советском посольстве ГДР и она по гостевой визе решила поехать к нему в гости. Мало ли какие романтические завязки в плане личном и профессиональном может дать столь интересная поездка.

  

   Съездила, встретилась с любимым дядей, по которому за годы разлуки успела по-настоящему соскучиться, ознакомилась с ранее неведомой немецкой страной, подивилась всяким чудесам, коими ГДР тех времён наповал сражала многих советских граждан, впервые туда попавших, и - вернулась домой в Омск. Ведь работу по распределению после окончания техникума никто не отменял, a Люба получила направление на должность продавца в специализированном магазине "Речник".

  

   * * *

  

   Там её и застала весть, что областной военкомат срочным порядком формирует в Афганистан группу, в которой не хватает продавцов и товароведов. Любу, как члена партии, вызвали в местный партком, напомнили о выполнении партийного, служебного и интернационального долгов и посоветовали, как можно скорее обратиться с заявлением в военкомат. Тем более, Любе не требовалось ожидания при долгой волоките оформления документов на выезд за границу. Ведь она совсем недавно побывала в Германии и документы все были в самом наилучшем порядке.

  

   Что могла возразить 23-летняя девочка в те времена поголовного комсомольско-партийного учёта? Да она, честно говоря, и не особо стремилась к возражениям. Юность - годы надежд и самых наилучших планов, вот Люба и отправилась с лёгкой душой в военкомат для оформления документов на войну.

  

   Правда, в военкомате её огорошили, заявив, что вся группа уже уехала поездом, а ей и ещё одной девочке придётся догонять группу на самолёте. Для чего сразу выдали на руки соответствующие документы, пожелали с честью выполнить интернациональный долг и живой возвратиться на родину.

  

   Домашним Люба ничего об Афганистане не сказала. Зачем расстраивать отца и доводить маму до слёз? Оттого Люба и сказала родным, что оформилась на работу в Германию, и те были неимоверно рады и горды за дочь. Не каждому в те времена удавалось попасть на работу или службу в Германии, а тут такое счастье выпало совсем молоденкой продавщице.

  

   Брат первым заподозрил неладное. Увидев при проводах в аэропорту билеты на Ташкент, с недоумением спросил, мол, с каких пор в Германию самолёты стали летать через Ташкент. Так открылась страшная правда, после чего отцу было плохо с сердцем, а у мамы на некоторое время отнялись ноги...

  

   * * *

  

  

  

  

  Любовь АСТАПЕНКО (КОВАЛЬ)

  

  

   Конец февраля 1984 года. Кабульская "пересылка". Наверняка все прошедшие Афган хоть один раз, но побывали на этой самой "пересылке" - пересыльном пункте личного состава армии, где командировочные и отпускники ожидали самолётов или колонны, а новички - решения собственной участи: в каком качестве и в какую провинцию направят на службу.

  

   На "пересылке" Люба провела дней 10, в палатке на 40 человек, заставленной двухярусными металлическими солдатскими кроватями и не хранящей тепло. Оттого Люба до сих пор помнит ужасный холод своих первых дней на войне.

  

   Потом ей выдали предписанние в провинцию Шиндандт и ещё с тремя женщинами - врачом и двумя продавцами - посадили в транспортный самолёт, везущий в Шиндандт военный груз. Взлёт и - посадка уже на месте назначения.

  

   Солдаты выгрузили из самолёта оружие, а до девчонок никому не было дела. Незнакомый аэродром, темнеет, а о них вроде как забыли. Так и просидели на аэродроме до ночи, трясясь от холода, неизвестности, страха.

  

   Потом, ночью, за ними всё-таки приехали, отвезли в военторг и распределили. Люба попала в 28-й реактивный полк в/ч пп 85615.

  

   * * *

  

   О своей работе продавцом в Афганистане Люба рассказала кратко: "...работала, ездила за товаром, возила деньги на инкасацию..."

  

   И - всё! Но что такое работать в торговле на территории Афганистана в военные годы я - автор этого очерка Алла Смолина - знаю лично, потому что имею за плечами собственных почти три военных года. Из моего произведения о продавцах в Афганистане: "Вот уж, действительно, кому из служащих выпало много летать и ездить в Афганистане, так это продавцам-товароведам-экспедиторам военторга. Товар на магазинные полки сам с неба не сыпался, а крупные торговые склады находились только в Кабуле или Ташкенте. Попробуй поясни родным бойцам, вернувшимся с очередных боевых действий, почему нет в продаже иx любимых леденцов. Или - белых ниток, или ткани на подворотнички, или праздничных открыточек...

  

   После появления у моджахедов ракет "стингер" многие военнослужащие перешли на передвижение колоннами. Так предписывали армейские приказы да так стало и безопаснее. Мужчинам казалось, что в воздухе погибать страшнее, нежели на земле. При подрыве на земле она же и принимала в свои объятия, а быть взорванным в воздухе... Где гарантия, что твоё раскромсанное взрывом на кусочки тело не расхватается острыми клювами птиц ранее, нежели опустится на землю? Не было никаких гарантий.

  

   А военторговским продавцам-товароведам выбора не оставалось, магазины не могли стоять пустыми. И не дожидясь выхода очередной бронированной колонны, девчонки срывались в - какую по счету! - командировку. Девчонки мотались столько, сколько иным служивым не снилось...

  

   Мотались по афганским долам и весям военторговские работники и рисковали жизнями по-настоящему. (1)

  

   Но мало кто об этом знает. Потому что за домашними хлопотами и житейскими передрягами некогда кричать о своих подвигах на каждом углу. Вот так буднично и немногословно рассказывает о военном прошлом и о прошлом своих подруг Марина Стрижак (Нетыкс), служившая продавцом в Кабуле и Газни: "Два года моя подруга работала ревизором на ТЗБ в Кабуле. Ездилa по всему Афгану по магазинам. Их БТР подорвался на мине, она была вместе с Леной Чигвинцевой. Третий год работала в Газни в вертолётном полку продавцом, где я с ней и познкомилась. От 191-го полка это было в 4-х километрах. Я оттуда в Кабул за товаром летала. Я два раза колонной ходила и то сразу же под обстрел попала, автолавка сгорела..."

  

   Попадали работники военторга под обстрелы, взрывались на минах, горели в воздухе. Ни одна война не делает различий по должности-званию или половому признаку, одинаково беспощадна ко всем..." (Мой текст "Судьба? Рок? Ангел-хранитель?", поставленный здесь: http://samlib.ru/s/smolina_a_n/text_0020k.shtml).

  

   * * *

  

   Но на афганской войне, кроме опасности погибнуть от пули-мины-снаряда, подстерегала другая опасность - страшные инфекционные заболевания, в миру давно забытые. Мало кто из "афганцев" ими не переболел.

  

   Не миновала горькая участь и Любу. Тиф и - две недели тифозного барака в инфекционном госпитале. Забытьё, состояние ухудшаемое жарой, а когда приходила в себя, то терзали рои мух, от которых не было ни малейшего спасения. Одна женская палата, а - остальные мужские, и все больные вперемешку, кто с тифом, кто с малярией, кто с гепатитом, кто с диареей.

  

   Любе казалось, что уже никогда не поправится, настолько было тяжёлым её состояние.

  

   Но - выжила и, забыв о болезни, продолжила службу. В молодые годы плохое из памяти быстро выветривается.

  

   Далее было всё как у всех: радости, огорчения и, естественно, любовь. А как не влюбиться холостой девчонке, когда вокруг сотни молодых отважных военнослужащих? Влюблялись многие, но свадьбу играли не все. А Любе - повезло. В декабре 1984 года работники консульства советского посольства в Кабуле оформили законные семейные отношения Любы Астапенко с военнослужащим Александром Ковалем.

  

   * * *

  

   Став женой военнослужащего, Люба после замены мужа в сибирский Омск, в декабре 1984 года поехала за мужем. В Омске у них через год родилась дочь и там же Люба поступила и закончила Омский пединститут, а муж продолжал службу.

  

   После выхода мужа на военную пенсию в 1995 году, семья переехала в Харьковскую область Украины, выбрав небольшой городок Змиев.

  

   17 декабря 2009 года Любовь и Александр отметили серебряную свадьбу. У них двое чудесных детей: 24-летняя дочка, закончившая универститет и живущая сейчас в Москве, и 12-летний сын.

  

   Имея педагогический стаж более 20-ти лет, Любовь продолжает работать с детьми и 10-й год она преподаёт географию и экономику в лицее N 1 города Змиева Харьковской области.

  

   Это из писем Любови Астапенко (Коваль) : "Люблю свою работу, очень люблю детей, надеюсь, что и они меня тоже. Но Афганистан навсегда останется со мной, в душе, в памяти. Это - моя юность. И неизвестно как-бы сложилась судьба и кем бы я стала, если бы не Афган. А сколько я там нашла друзей! До сих пор переписываюсь с командиром полка, и когда на что-нибудь жалуюсь, он отвечает: "Не сдаваться! Ведь ты же с 28-го реактивного полка!" И если бы можно было всё повторить, я изменила бы отдельные моменты своей жизни, но не Афган. Его бы я не вычеркнула бы и не тронула! Он мне очень многое дал и помог переосмыслить жизнь!!!"

  

  Алла Ник. Смолина

  

  __________________________________________________________________________________

  

  (1) - первый (там же и продолжения) фотоальбом "Шиндандт, фотоальбом N 1" с фотографиями бывших сослуживиц Любови находится

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/3.shtml - А.С.

  

  

  

  

  

  

8. "Красная Звезда" ("толстушка", 03.03.2010)

  

   У ВОЙНЫ И ЖЕНСКОЕ ЛИЦО

  

  Первоначально был мой звонок в редакцию газеты "Красная Звезда" с вопросами: почему так мало публикаций об "афганках"? Знают ли в редакции, что российские "афганки", в отличии от украинских, в большинстве своём льгот HE имеют? Где и кто поможет решить этот вопрос, а если не решить, то вытолкать на поверхность?

  

  Затем наладила связь по электронной почте, правда, напрямую не получилось, а пришлось подключать третье лицо, который подтвердит, что я просила обратить внимание на службу девочек. 18 февраля в 19:01:01 писала: "...Мне ведь главное НЕ о своём военном прошлом похвастать. Куда важнее выставить на передний план девчонок, которых правительство оставило без льгот..."

  

  И дала адрес своей страницы в интернетной сети, предложив выбрать любой материал о девчонках.

  

  Ну, они и выбрали обо мне. Кому интересно, то скан статьи находится в разделе "Иллюстрации: http://samlib.ru/img/s/smolina_a_n/text_0012/index.shtml

  

  Начало: "'ПО ЭЛЕКТРОНКЕ' пришло в редакцию письмо. Отправительница Алла Смолина оказалась 'афганкой': почти три года возглавляла в Джелалабаде канцелярию гарнизонной прокуратуры. События тех лет не отпускают ее до сих пор.

  

   Встречались мы с ней в Афганистане, нет ли - сказать трудно. Но что ступали по одной и той же земле, даже хватались за одни и те же дверные ручки - это точно. Она прилетела в Джелалабад весной 1985 года, я же убыл в Союз из Афганистана осенью после трехлетнего пребывания постоянным корреспондентом 'Красной звезды'. За эти несколько общих с ней месяцев пару-тройку раз побывать в Джелалабаде мне, несомненно, довелось. Во всяком случае общие знакомые у нас нашлись.

  

   Представляемые читателю записки - это необычный, эдакий женский взгляд на афганскую войну. Взгляд куда более тонкий, более эмоциональный, чем мужской. Пусть несколько гипертрофированный и... наивный. Когда же эти свойства сочетаются еще и с острой наблюдательностью, образным восприятием окружающего мира и способностью нестандартно изложить увиденное и пережитое, то на выходе мы имеем не просто живой рассказ, а нечто большее.

  

   Виталий СКРИЖАЛИН, 'Красная звезда'

  

  

  Отсюда: http://redstar.ru/2010/03/03_03/1_09.html

  

  __________________________________________________________________________________

  

  (1) - первый (там же и продолжения) фотоальбом "Джелалабад, медрота 66-й мотострелковой бригады в/ч пп 93992" с фотографиями бывших моих сослуживиц находится

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/011.shtml - А.С.

  

  

  

  

  

  

9. "Мурманский Вестник" (N 46, 16.03.2006)

  

   ЛЮБИН АФГАН

  

  

  

  

  Любовь Федоровна ЗУБАНОВА (БУГАЕВА)

  

  

   Любе Зубановой (на фото Люба - слева), выпускнице Смоленского института физической культуры, шел 26-й год. Спокойная работа, неплохая зарплата на комбинате 'Североникель' в Мончегорске, рядом мама и маленькая дочка. Но Любе достался 'фамильный' мамин характер, с таким в тепле и покое долго не усидишь. В свое время матушка молоденькой совсем девчонкой сорвалась из родного Куйбышева на Колыму - репрессированного деда поддержать и кругозор расширить. Охота к перемене мест проснулась и у дочки, а тут еще институтские друзья душу растравили рассказами о поездках на военные сборы. Выпускники института физкультуры были военнообязанными, Люба тоже имела военный билет.

  

  Начинался 1982 год. В далеком Афганистане второй год шла мало кому известная в СССР война. События развивались по 'накатанной колее' секретности - как в Алжире, Республике Йемен и многих других местах планеты, где в разные годы происходили 'урегулирования конфликтов', про которые простые советские люди ничего не знали. Поэтому, когда Любовь Зубанова, пройдя необходимые формальности, получила направление в Афганистан, она и представления не имела, на что решилась. Просто порода взяла верх - хотелось себя испытать, мир посмотреть и очень не хотелось 'сидеть в тихой заводи', как представлялась девушке ее тогдашняя жизнь. Мама повздыхала, поохала, но пальцем грозить не стала - что поделаешь, своя кровь. Сама учила дочку - пытайся, пробуй, учись на собственном опыте.

  

  Словом, отправилась Люба характер закалять, но никак не думала, что едет на настоящую войну. В военкомате даже не смогли посоветовать, что с собой взять. Какой климат? Вроде бы жарко. Поэтому по трапу самолета Москва - Ташкент шла с внушительным чемоданом, полным сарафанчиков и легких блузок.

  

  Из Ташкента до Кабула еще два с половиной часа. На двухпалубном десантном самолете летели 300 военных и гражданских, таких как Люба. На Кабульском аэродроме - снег и яркое припекающее солнце. Вот она, далекая горная земля: здесь все другое - и февраль, и воздух. Пересыльный пункт - это 12-местные палатки за колючей проволокой, где гражданским новобранцам предстояло ждать борт на Шиндант. Первая афганская ночь развеяла романтическое настроение, заменив его крупицами опыта. Земляной пол, холодина, все ютились у единственной печки-буржуйки. А за полночь началась пальба. То душманы вели обстрел с гор. Контрактники Советской армии, среди которых были медики, связисты, водители, еще не знали, что научатся спать и под такой грохот.

  

  Три часа на борту самолета до провинции Герат прошли в тревоге, было понятно, что гарантии безопасности здесь не может быть по определению. Наконец Шиндант, военный госпиталь - кстати, командиром Шиндантской дивизии тогда был Борис Громов. Госпиталь, представлявший собой палаточный городок (позже его заменили на модульный - из сборных домиков), располагался посередине между полками дивизии. Таким образом, раненые и служащие госпиталя были защищены от прямого нападения душманов. Медсестра, на смену которой прибыла Люба, обнимала ее и плакала от счастья скорого возвращения домой. Искательнице приключений из Заполярья тоже впору было лить слезы, но она не стала, а принялась осваиваться в новой жизни. Любовь Федоровна была назначена начальником отделения реабилитации: с помощью лечебной физкультуры и массажа ей предстояло восстанавливать раненых. 'То инструктор лечебной гимнастики, Аве, Оза!' - кажется, так у поэта Вознесенского.

  

  Госпиталь был большой. Там работало свыше 150 человек, имелись травматологическое, хирургическое, терапевтическое, инфекционное отделения. Была даже гинекология, куда привозили рожать афганских женщин. В инфекционном - почти всегда до 600 больных: в Афганистане пышно процветали гепатит, брюшной тиф, малярия, чему способствовал климат.

  

  Когда дивизия шла на боевое задание, медики находились в готовности номер один. Раненых доставляли на бэтээрах, вертолетах - весь госпиталь был в ожидании схватки со смертью: пулевые ранения, ожоги, разорванная в клочья плоть от взрывов гранат и мин. Хирурги делали сложнейшие операции, сестрички выхаживали солдат и офицеров, многие из которых вновь вступали в строй. Особо тяжелых после оказания первичной медицинской помощи переправляли в центральный госпиталь в Кабул или в Ташкентский окружной. Первый столбняк от увиденного и пережитого у новеньких проходил быстро, да и некогда было сопли распускать. Учились жить внутри этой преисподней, не теряя человеческого облика. Главврач как-то посоветовал медсестрам 'надевать' улыбку на лицо с утра и 'снимать' только вечером, после смены: 'Чтобы от вас не веяло страхом и обреченностью, для больных это очень важно'. Старались девчонки, за прическами следили, худые мысли подальше гнали. Любе тогда пришло в голову: жизнь и дает, и забирает женщина. Ту, которая с косой, надо не подпускать всеми силами.

  

  Когда требовалось, персонал без лишних разговоров ложился на прямое переливание крови раненому бойцу - стоило только объявить, какая группа крови нужна. Люба вспоминает, как до последнего, почти двое суток, бились за жизнь нетранспортабельного солдатика с сильным кровотечением, но смерть взяла верх...

  

  - По пятницам принимали местное население, которое охотно приходило на прием к нашим врачам, - рассказывает Любовь Зубанова. - Афганцы, отродясь не знавшие лекарств, хорошо подлечивались в госпитале, медикаменты действовали на них очень эффективно. А ночами они или их земляки убивали наших парней. Привыкнуть к этому невозможно.

  

  ...Однажды, когда Люба с товарищами поехали в поселок Адраскан купить фруктов и что-нибудь еще из еды, к ним за медицинской помощью обратились местные жители. Сначала русские ждали какого-нибудь подвоха, впрочем, аптечка была с собой, и Люба оказала первую помощь - женщине бытовую рану обработала, другому жаропонижающее дала, глаз промыла, ребенка посоветовала показать терапевту в госпитале. В следующий раз у бэтээра собралась целая группа смуглых жителей Адраскана. Они снова пришли за помощью, а в знак благодарности вручили черную как смоль козу, приговаривая 'шурави дохтур' - мол, подарок советскому доктору. Люди как люди... Из козы той вечером в госпитале сделали отменное жаркое. С едой было негусто, пайки весьма скудные - снабжение шло из Союза, гражданским служащим дополнительного питания не полагалось, поэтому частенько в наличии были только лук и макароны.

  

  - Госпиталь был обтянут колючей проволокой, - вспоминает 'афганка' Зубанова, - сначала мы с девчонками боялись сильно, особенно ночью, но потом привыкли к стрельбе и, устав за день, даже не просыпались: мы же в окружении своих полков. В мае 83-го был налет на госпиталь, но нас отбили - бой шел совсем рядом. Потом узнали, что душманы намеревались вырезать весь госпиталь. Начальник штаба в беседе с персоналом сказал, что мы должны быть готовы к разному повороту событий. Например, к тому, что в случае крупномасштабной военной операции нами пожертвуют, эвакуировать не будут. С этим и жили.

  

  Страх притупляется так же, как и счастье. Поэтому жизнь и смерть в госпитале шли рука об руку, прекрасно-уродливой парой. Отсюда переправляли в Кабул 'груз 200', здесь случались военно-полевые романы, порой регистрировались командованием законные браки, были трагедии, когда один из влюбленных погибал...

  

  Как и на гражданке, не обходилось без курьезов. Однажды бойцы притащили из долины огромного варана и посадили на цепь, 'караулить' баню. Был женский банный день, ну и переполох случился, когда медички с тазиками увидели ящерицу размером с крокодила!

  

  Иногда из Союза приезжали артисты: Лев Лещенко, группы 'Цветы', 'Голубые гитары', Иосиф Кобзон, Вячеслав Малежик. Радости было! Даже тяжелые больные приободрялись, услышав любимые мелодии.

  

  Любовь Федоровна вспоминает, как заново учила ходить молоденького лейтенанта после серьезного огнестрельного ранения. И уговаривала, и ругала его, заставляя изо дня в день выполнять изнурительные упражнения. Встал-таки солдат, ушел из госпиталя на своих ногах. А потом была посылка из Кабула - коробка из-под телевизора 'Рекорд', полная роз величиной с мужской кулак. Тогда Люба поняла - она здесь неспроста, она нужна в этой долине смерти. Так называли сами афганцы этот выжженный солнцем район. До полудня здесь как на знакомом всем юге - солнце, ясно. Но затем приходит ветер-'афганец', при 50-градусной жаре он несет красную раскаленную пыль, из-за которой невозможно дышать. Любин Афган длился два года. А еще долгих шесть лет война там шла уже без нее.

  

  Потом все сложилось хорошо. Любовь Федоровна - мать двоих дочерей, которые подарили ей четверых внуков. Она все такая же жизнелюбка, и незнакомые люди порой принимают внуков за ее детей. Афган давно стал воспоминанием - им отведены дни, когда в Оленегорске, где живет и работает Любовь Зубанова, собираются 'афганцы' на фестиваль солдатской песни, приуроченный к дате вывода советских войск из Афганистана.

  

  С того 'Любиного февраля', когда она отправилась в Афганистан, прошло ровно 25 лет. На нынешнем юбилейном 10-м фестивале Любовь Зубанова среди прочих 'афганцев' была награждена медалью 'За ратную доблесть'. 'Девушка с характером', наверное, так и не станет бабушкой еще много лет. Вот и сейчас она снова выбрала интересную, потому что трудную, работу - на Оленегорском механическом заводе. У предприятия непростой период становления, там работает сильная команда управленцев, от ее слаженности зависит судьба большого коллектива. Любовь Федоровна - одна из тех, на кого можно положиться.

  

  Татьяна ПОПОВИЧ, Оленегорск

   http://b-port.com/info/smi/mv/?issue=1240&article=23523

  

  * * *

  

  

"БИ-ПОРТ" (25.10.2017)

  Жительница Мончегорска вспоминает войну в Афганистане

  

  

  

  В Мурманске продолжается сбор сведений для второго тома Книги памяти о ветеранах боевых действий. В письмах, что приходят на адрес Мурманского областного отделения «Российского фонда мира» фотографии из мест боевых действий и воспоминания ветеранов.

  

  Наша землячка Любовь Зубанова работала инструктором-методистом по ЛФК в дивизионном госпитале в Шинданде (Республика Афганистан) с 1982 по 1983 год.

  

  «Первые впечатления, как правило, бывают самые яркие и запоминающиеся. В первую же ночь в Кабуле на пересылке был обстрел с гор, – вспоминает Любовь Федоровна. – Было страшновато и странно слышать звуки стрельбы и разрывов снарядов так близко. До нас стало доходить, что мы действительно на войне. Потом, конечно, привыкли к звукам войны, которые еще очень долго уже дома в Союзе и снились и слышались наяву, например, когда работали отбойные молотки строителей. Потом вспоминается, когда я приехала в Шиндандский госпиталь, большая долина, окруженная горами и наша дивизия посередине, полки, полки, среди них – госпиталь: палатки, палатки и два модуля. Была весна, и долина расцвела тюльпанами и ирисами, даже верблюжья колючка цвела. Такая красота, а вокруг война.

  

  

  

  

  

  

  

   И раненые – солдаты, и офицеры, молодые и постарше. Столько крови и страдания вокруг – сердце холодело. Наши хирурги порой просто чудеса творили, чтобы спасти ребят. Нас девчат было около тридцати в госпитале и на боевые мы, конечно, не ходили. Но все последствия этих действий были у нас перед глазами и в наших руках. Раненых везли на машинах, БТРах, БМП, БРДМ, танках и вертолетах. Порой так уставали, что уже никто и ничто не было страшно. Афганцы каждую пятницу приходили и приезжали из соседних городков в госпиталь получать медицинскую помощь, их женщины даже рожали у нас. Любопытно было видеть их так близко и общаться с ними по мере возможности. Очень доставала жара и пыльный ветер «афганец», недаром наша долина называлась «долина смерти». Даже без войны там можно было погибнуть от такого климата. Новый год, а на улице плюс 30 и вместо елочки – покрашенная зеленкой верблюжья колючка. Навсегда в моей памяти останутся те девчата и ребята, которые мне встретились там, на чужой земле, там, где дружба, любовь и взаимовыручка были искренними, чистыми, настоящими.

  

  

  

  

   После возвращения из Афганистана, Любовь Зубанова работала на комбинате «Североникель», в ОАО «Оленегорский механический завод». Вырастила двух дочерей, воспитывает пятерых внуков. Участвует в работе Мончегорского городского отделения Всероссийской общественной ветеранской организации «Боевое братство».

  

  

  

  

   Напоминаем, информацию о ветеранах боевых действий нужно в Мурманское областное отделение Международного общественного фонда «Российский фонд мира». Оно находится по адресу: 183038 г. Мурманск, пр. Ленина, 89, телефон (8152) 42-06-60.

  

  Отсюда: http://www.b-port.com/news/item/206971.html

  

  Ссылку на статью прислала Ольга Анатольевна КОРНИЕНКО.

  

  __________________________________________________________________________________

  

  (1) - военные фото Любви поставлены в фотоальбом "Шиндандт, фотоальбом N 4"

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/31a.shtml#1

  

  (2) - первый (там же и продолжения) фотоальбом "Шиндандт, фотоальбом N 1" с фотографиями бывших сослуживиц Любови находится

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/3.shtml - А.С.

  

  (3) - видеоролик с Любовью находится здесь: https://hdtor.ru/onlain/-97676275_456242064/ - А.С.

  

  

  

  

  

  

10. "Моя газета"

  

  У ВОЙНЫ НЕ ЖЕНСКОЕ ЛИЦО? (Интервью с женщинами, служившими в Афгане)

  

  "8 марта - праздник весны, улыбок, счастья, любви, женственности. Или мужественности? Ведь современная женщина - не только хранительница домашнего очага. Зачастую ей в работе необходима и мужественность.

  

  Сейчас, в преддверии Международного женского дня, мне хотелось бы поговорить с женщинами, для которых именно это качество стало непременным атрибутом их прошлого. Без него многие из сильных мужчин навсегда остались на поле брани, вдали от родины. Именно эта, неженская, на первый взгляд, черта характера, смогла спасти тысячи жизней...

  

  Афганистан. Как выживали там слабые, хрупкие и милые?

  

  Об этом нам поведают Надежда Ивановна ЛЕВИЦКАЯ(1) и Анна Семеновна ПАРАЩУК.

  

  Надежда: До того работала старшей медицинской сестрой неврологического отделения в гарнизонном госпитале.

  10 сентября 1985 года меня вызвал к себе командир нашей воинской части, и дал предписание на командировку во Львов. Я не знала, что поеду в Афганистан, но сказали, что пошлют в горячую точку. Выяснилось, что в Джелалабаде бригада пошла в горы на военную операцию, и принесла оттуда холеру.(1) А поскольку там была лишь медицинская рота, да и та - с хирургическо-терапевтическим профилем, срочно понадобились медики-инфекционисты.

  Набрали из Московского, Белорусского и Прикарпатского округов. Из каждого госпиталя командировали по 1-2 человека. Позже нам объяснили, что мы направляемся в Афганистан на ликвидацию вспышки холеры. Значит, сначала - Львов, затем - Москва, там сформировали госпиталь и, вместе с оборудованием, перебросили в Джелалабад транспортными самолетами.

  Когда мы прибыли на место, то медицинские работники, которые работали до нас, все ушли в карантин, как предписано правилами. Ни одного медика на территории бригады не было. В общем, вечером прилетели, а прямо с утра начали разворачивать палаточный городок. Служила я там с 1985 по 1986-й.

  

  Корреспондент: Скажите, а в Союзе у Вас кто-то оставался?

  Надежда: Ой, это мое больное место. Здесь у меня осталось сердце - десятилетний сын. Хорошо, что здесь временно жила моя сестра, на которую я и оставила ребенка, хотя у нее в то время был свой - полуторагодовалый.

  

  Корреспондент: Кто-нибудь из родни знал о том, куда вы направлены?

  Надежда: Никто не знал - ни сын, ни мама. У мамы было больное сердце и гипертония - узнала только после моего возвращения. У нее был шок. Но это уже было потом. Ребенок знал, что мама уехала в жаркие страны, думал, что в Африку.

  

  Корреспондент: Там, куда Вы попали, шли активные военные действия?

  Надежда: Понимаете, там нет понятия 'фронт', 'тыл' - везде ведется партизанская война. Вспышки военных действий могут быть в любом месте. Наш госпиталь находился на территории бригады. Время от времени, и мы обстреливали, и нас обстреливали.

  

  Корреспондент: Часто приходилось оказывать помощь раненым?

  Надежда: Как я уже говорила, там находилась рота терапевтического и хирургического профилем. Мы же оказывали помощь при инфекционных заболеваниях. Я раньше даже и не предполагала о таких разновидностях инфекций, да еще в таких количествах. Работала в отделении острых кишечных заболеваний. Тройная нагрузка - как минимум. Наши отделения были забиты - до 100 инфицированных на 1 врача.

  

  Корреспондент: Часто ли бывали случаи, когда больного не удавалось спасти?

  Надежда: Бывало, но не часто. Очень тяжелых больных, нуждающихся в особом уходе, мы отправляли в Кабул. Но люди умирали даже от солнечных ударов. Было несколько случаев, когда человек просто падал, и мы, медики, не успевали оказать медицинскую помощь.

  

  Корреспондент: Это ведь было очень тяжело переносить эмоционально?

  Надежда: А Вы представьте: я сижу в палатке, буквально за деревьями начинается минное поле, за ним - маленький кишлак. Все это огорожено минными полями. На ночном дежурстве - одна. Вокруг - палатки с больными. И вдруг - взрыв. О чем здесь можно говорить!

  

  Корреспондент: Сложно было соблюдать дисциплину?

  Надежда: Мы вынуждены были держать себя в 'ежовых рукавицах', ведь речь шла о здоровье и о жизни. И мы, особенно женщины, должны были себя сохранить - дома нас ждали семьи с детьми. К тому же, мы жили не в самой бригаде - госпиталь находился на территории бригады, но немного в стороне. В первый день, как только мы приехали, и начали обустраиваться, сразу прибежали служившие там солдаты и офицеры, и спрашивали, кто откуда. Три человека искали земляков из Хмельницкого. Мы сразу же попали под опеку военных. Когда они уезжали из Афганистана, то навестили моих родных, подарки привезли. До сих пор они входят в число моих самых близких людей.

  

  Корреспондент: Надежда Ивановна, страшно было?

  Надежда: Понимаете, страха, как такового, не было. Это состояние можно назвать очень сильным напряжением, потому что бояться все время нельзя. Огромное количество больных, сама обстановка - военные пошли на операцию, и когда наши 'грады' начинают обстреливать - земля под ногами гудит, и модули шатаются... Бывало, что при передвижении по афганской территории попадали под обстрел - не успеваешь испугаться. Страх появляется потом. Если заранее знаешь, что будет обстрел, то есть время для того, чтобы испугаться. Там надо прятаться, выживать...

  

  Корреспондент: Приходилось общаться с местным населением?

  Надежда: Общение женщин с местным населением не допускалось. Если что-нибудь случилось с женщиной - это квалифицировалось как ЧП. Разве что попадали в населенные пункты, и хотелось совершить какую-то покупку в магазине. Мы, женщины, всегда были под охраной, рядом стоял парень с автоматом. Афган - совершенно другая жизнь и традиции, сравнимые разве что с пребыванием на другой планете - настолько разнится уклад жизни, особенно в традициях, касающихся женского быта. Все женщины Джелалабада носили чадру. Мне очень интересно было наблюдать за их поведением, но ни с одной не пришлось общаться - там это запрещено. Особенно меня поразил случай, который я наблюдала, улетая домой. Приехав на аэродром, я ожидала самолет. Вижу: афганская семья - мужчина, ребенок и женщина в чадре. Мужчина и мальчик едят нормально, а она отвернулась в угол, к стене, подняла чадру и ест так, чтобы лица не было видно. Попробовали бы советскую женщину так поставить в угол!

  

  Корреспондент: Вам самой не приходилось болеть?

  Надежда: Бог миловал. Скажу почему: такого строго эпидемического режима, как там, я никогда в жизни не придерживалась. За все время пребывания там - больше года - ни глоточка сырой воды не выпила. Цитрусовые, которых там предостаточно, я обрабатывала кипятком и спиртом, и ела после того, как помою руки.

  

  Корреспондент: Продукты были местного происхождения?

  Надежда: С питанием дела обстояли хорошо, мы ели в офицерской столовой, Да и магазин там был. Зарплату выплачивали чеками и, если нам чего-то недоставало или чего-то захотелось, мы могли пойти в магазин купить все необходимое.

  

  Корреспондент: Перебои со снабжением были?

  Надежда: Нет, ничего подобного не было ни с продуктами, ни с медикаментами. Всегда были запасы, да и оснащение было по последнему слову техники. Все необходимые, даже самые сложные анализы, мы могли сделать на месте.

  

  Корреспондент: Говорят, что психика человека ломается дважды: когда из мирной жизни он попадает в войну и наоборот...

  Надежда: Особое впечатление произвел перелет. Мы прилетели из Москвы на границу, а уже там нас перегрузили в другой - специальный - самолет. Я, когда увидела эти сплошные пески и горы, поняла: сбежать оттуда мне не удастся. Тогда сердце так сжалось и не отпускало меня до самого возвращения домой. Кстати, мои родные не знали, что я прилечу. В семь часов утра мне в Джелалабаде дали машину, я приехала в аэропорт и ожидала транспорт. Там ведь нет такого: билет - рейсовый самолет. Что прилетит - вертолет или самолет - на то и садишься. Главное - иметь предписание. Летела я самолетом-радиоразведчиком в Кабул - только пришла, вижу самолет, спрашиваю: летите? Отвечает: лечу. Через час я была в столице, там открыла визу, и тут же загружается самолет на Ташкент. Прямо 'зеленая улица'. Пересекли границу - пока летишь, все время боишься, чтобы не сбили. Прилетела в Ташкент, взяла билет на самолет в Киев, и через двенадцать часов была под дверьми дома. Знаете, когда летишь самолетом, как-то не успеваешь ни о чем думать, только выбраться бы оттуда... А вот потом, когда ехала поездом из Киева, вдруг поймала себя на мысли, что все вокруг - такое это мелочное по сравнению с увиденным и пережитым... Я просто поняла ценность жизни. Сейчас, когда постоянно идет борьба за выживание, мы стали более эгоистичными. Для многих понятия 'Родина' не существует. Честно говоря, раньше я и сама этого не понимала, только когда в Афганистане работала, ко мне это пришло, я чувствовала ее в своем сердце. Родина - это моя земля, мои родные, обычный уклад жизни. Не могу передать, как у меня загорелись глаза, когда я вернулась в Украину и увидела наши обычнейшие березки и леса...

  

  Корреспондент: У нас есть возможность размещать все статьи, которые выходят в газете, на собственном сайте в Интернете. Может быть, Вы хотите к кому-нибудь обратиться?

  Надежда: Очень бы хотелось найти людей, с которыми я жила в одной комнате, из нашего Прикарпатского военного округа. Полевая почта 73976, Джелалабад.

  

   * * *

  

  У Анны Паращук была совсем другая история. Когда ей было всего 24 года, она работала в 1-й горбольнице Кишинева. Тогда у нее произошла трагедия: умер первый ребенок...

  Анна: Мне предложили поехать в Афганистан - я согласилась. Это был 1984 год, и служила там до 1985-го. Родители даже не знали, куда я еду. Из Кишинева нас было четверо, но всех направили в разные места. Я оказалась в Кабуле, в инфекционном госпитале. Он был очень большой - на 1000 человек. Ежедневно поступало до сотни. Работа была очень тяжелой, тем более, что 'обычных' наших инфекций там не было - в основном были 'миксты', когда при одном заболевании развивается еще и другое. Жили мы в модулях - своеобразных общежитиях. В комнате нас было четыре человека, одна девушка из Винницы, две другие - из Тулы и Воронежа. Как не старались уберечься, практически каждый, кто там работал, переболел какой-нибудь инфекционной болезнью. Я подхватила брюшной тиф.

  

  Госпиталь находился в столице, неподалеку - аэродром и дивизия. За городом - горы и кишлаки Нас обстреливали каждую неделю. Там каждый день ветер-афганец! Полтора метра - и ничего не видно! Если не собирали вовремя вещи - беда! Вы не можете себе даже представить, что это такое! Если один день не протрешь пол - там такой слой пыли образовывался! Каждый день из госпиталя выезжали КАМАЗы, наполненные цинковыми гробами. Это было очень больно. Но если долго на это смотреть - сердце каменеет... Я сама из села, и к нам привезли цинковый гроб с телом парня, который должен был демобилизоваться весной, а в январе его привезли. Очень тяжелая картина. Очень. Гроб даже не открывали. Впервые, когда увидела это, было очень страшно.

  

  Корреспондент: Как ваши близкие и друзья отреагировали на Ваше решение?

  Анна: Очень тяжело. Меня не хотели отпускать, но я сообщила, что еду в Германию. Папа сказал: это не похоже на Германию, скорее, здесь речь идет о Афгане. Потом, конечно, я написала правду.

  

  Корреспондент: А Вы полностью отдавали себе отчет в том, куда едете?

  Анна: И в самом начале войны, и уже в самом конце мало поступало информации о том, что происходит на самом деле. Все было скрыто от живших в Союзе. И я не писала. Даже когда переболела брюшным тифом, родители об этом ничего не знали. Дело даже не в тайне, просто не хотелось травмировать близких.

  

  Корреспондент: Было страшно?

  Анна: Страшнее всего становилось, когда обстреливали госпиталь. Тогда накрывались одеялами, и думали: что будет - то будет! Или когда речь шла о наемниках - говорили, что они за пять минут могли перерезать весь госпиталь. Страшно было вначале, а потом привыкали!

  

  Надежда: У меня такой случай был. Однажды мы поехали с обследованием на один из постов, который находился в гористой местности. Кроме домика замполита ничего не было - штаб находился немного ниже. В этом домике я ждала, когда оформят документы. Потом вышла и стала у двери. И вдруг услышала такой крик! Понимаю: режут. Вот тогда убедилась, что действительно от страха может парализовать. Думаю: бежать в домик за автоматом, или спускаться вниз? Но сдвинуться с места не могла. Так и стояла, пока не появился солдат: вы себе не представляете, как я ему обрадовалась! Я спрашиваю: 'Вы слышали крик?' Оказывается, это всего лишь шакал кричал!

  

  Корреспондент: Мне когда-то рассказывали историю, как родные отказались от инвалида, который остался без рук и без ног. В Вашей практике такое случалось?

  Анна: Нет, у нас в области такого не случалось. Это, во-первых. Во вторых, наш афганский союз никогда не забывает о своих. Есть инвалиды, есть семьи погибших - мы заботимся друг о друге. У меня муж инвалид, тоже афганец. Мы познакомились с ним в Киеве, в 'Лесной поляне' - госпитале для афганцев, где более-менее можно получить медицинскую помощь. Я там лежала на профилактике, оздоравливалась. Раньше было проще туда попасть, Сейчас получить путевку стало намного тяжелее. Оказалось, что он живет один. Вот я и переехала в Хмельницкий. Мой муж потерял на войне правые руку и ногу. Теперь у меня двое детей, мальчиков. Старший сын окончил училище имени Богуна в Киеве, ему скоро исполнится 20 лет. А младшему сейчас 18.

  

  Корреспондент:Сложно было находить контакт с людьми после возвращения в Союз?

  Анна: В первое время было как-то диковато. Очень тянуло обратно, несмотря на колоссальную опасность. За ту дружбу, которая была там, до сих пор душа болит. Здесь таких отношений я до сих пор не видела. Мы очень дружно жили. Нас, медперсонала, было где-то 200 человек, и если присылали кусок сала, это был деликатес. На Новый год доставали и жарили свежую картошку, потому что там ели в основном консервированную. Говорили, что мясо, которым нас кормили, - было кенгуриное или буйволиное, чуть не с 1938 года...

  

  Корреспондент: Анна Семеновна, а вы общительный человек?

  Анна: Да, довольно общительный.

  

  Корреспондент: А когда попадали в компании, где люди, не бывавшие в Афганистане, рассуждали на эту тему, как реагировали?

  

  Анна: Просто старалась не затрагивать эту тему. Просто все рассказанное показалось бы сказкой. Не знаю, как другие, но сама выходила с работы едва ли не ползком - такие большие нагрузки приходилось переносить. Ни днем, ни ночью некогда было глаз сомкнуть. Очень хочется увидеть своих сослуживцев, особенно с Ларисой Борисовной Шульгой, с которой жила в одной комнате.

  

  Корреспондент: Какие сегодня отношения между афганцами и властью? Чувствуете ли вы поддержку?

  Анна: В этом отношении нам проще. Раньше председателем областного союза воинов Афганистана был Николай Приступа, сейчас - Валерий Лесков. Все проблемы афганцев у них на контроле. Помогают нам, чем могут. Есть, правда, одна серьезная проблема: бесплатное лечение. Не все могут попасть в госпиталь для ветеранов войны. Вся оплата проходит за наличный счет. Практически ничего не делается бесплатно. Если человек попадает в городскую или областную больницу - полностью все лечение за собственные деньги. А у нас всех уже такие букеты болезней! Я переболела тифом, что не могло пройти бесследно, Надежда Ивановна заработала порок сердца. Мы нуждаемся в постоянном оздоровлении.

  

  Корреспондент: Какие дополнительные социальные гарантии предусмотрены для афганцев?

  Анна: Бесплатное лечение. Но мне как-то выписали рецепт, я обратилась в аптеку, и никаких бесплатных лекарств не получила. Где-то примерно месяц назад я обратилась к врачу, мне выписали лекарства и я пошла их покупать. То же касается и УЗИ в поликлинике N 4. Было очень неприятно. Человек, который там работает, очень некрасиво себя ведет. Я тогда даже расплакалась...

  

   Корреспондент: Может, Вы тоже хотите к кому-нибудь обратиться?

  Анна: Я очень хочу найти начмеда Виктора Ивановича Кожухарь и других сослуживцев. Мои данные - воинская часть 27841.

  

  Алена ХМЕЛЬНИЦКАЯ,

  

  Отсюда: http://moyagazeta.com/news/a-2467.html

  

  __________________________________________________________________________________

  

  (1) - первый (там же и продолжения) фотоальбом "Кабул, фотоальбом N 1" с фотографиями бывших сослуживиц Анны ПАРАЩУК находится

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/2.shtml - А.С.

  

  (2) - Надежда ЛЕВИЦКАЯ служила у нас Джелалабаде. Bоенный фотоальбом сотрудников этого госпиталя поставлен

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/011aa.shtml

  

  Рассказы о самоотверженной работе сотрудников этого госпиталя или частичные упоминания о них находятся в текстах:

  

  - "Александp Добриянец. Джелалабадские медики рассказывают. Глава 2-я"

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/text_0014.shtml

  

  - "Джелалабад. Bам, вся родная медслужба. Глава 4-я"

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/text_0014a.shtml

  

  - "Джелалабад. Подружки-сестрички"

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/d.shtml

  

  - "Джелалабад. Kак на войне можно погибнуть из-за глупой обезьяны"

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/a.shtml

  

  - "Джелалабад. Соловьиная роща"

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/k.shtml

  

  Так же собраны газетные статьи, в которых бывшие сотрудники этого госпиталя делятся своими воспоминаниями. Или найденной информацией делятся журналисты. Конечно же публицистики больше, но я имею то, что имею:

  

  - о погибшей Виктории Вячеславовне МЕЛЬНИКОВОЙ в тексте "Дай свoй адрес, "афганка". Часть 5-я (N 68-80)"

  здесь: http://samlib.ru/s/smolina_a_n/text_00125.shtml#79

  

  - о ней же в тексте "Дай свoй адрес, "афганка". Часть 8-я (N 101-110)"

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/tt.shtml#108.1

  

  - о Маргарите Николаевне ПОДРЕЧНЕВОЙ (МУСАЛАЕВОЙ) в тексте "Дай свoй адрес, "афганка". Часть 7-я (N 91-100)"

  здесь: http://samlib.ru/s/smolina_a_n/text_00127shtmlshtml.shtml#100

  

  - о ней же в тексте "Дай свoй адрес, "афганка". Часть 8-я (N 101-110)"

  здесь: http://samlib.ru/s/smolina_a_n/tt.shtml#107.5

  

  - о Марии Ивановне ШУШАКОВОЙ в тексте "Дай свoй адрес, "афганка". Часть 9-я (N 111-120)"

  здесь: http://samlib.ru/s/smolina_a_n/tt1.shtml#118

  

  - об Ирине Петровне ТРЕТЯК (ЧЕЛБОГЕШЕВОЙ) в тексте "Дай свoй адрес, "афганка". Часть 10-я (N 121-130)"

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/tt2.shtml#121.4

  

  

  

  

  

  

11. "Калининградская правда" (11.03.1997)

  

  БОЕВЫЕ СПУТНИЦЫ МОИ

  

  

  

  

  

   В "Калининградской Правде" мои статьи печатали несколько раз. Когда бросилась искать, увы, в интернете архива этой газеты не нашла. A самих статей не собирала. Bедь когда живёшь заведённым порядком, кажется, что так будет всегда. А оно бывает по-другому и коль сам не сохранил, то уже взять негде.

  

  Так что ставлю только фотo oдной статьи из газеты "Калининградская правда" за 11 марта 1997 года. Смысл тот же, что и во многих рассказах: воспоминания о девчонках из Джелалабадской бригады и сожаление о несправедливости со стороны братьев-"афганцев, забывших своих боевых подруг.

  

  Спрятали от общества подвиги тех, кто лечили от всевозможных болезней, при этом заражаясь и иногда - умирая; тех, кто, седея в 20 лет от увиденного ужаса, вырывали из пасти смерти раненых; тех, кто обстирывали, обшивали, обглаживали, обштопывали, обкармливали, печатали, звонили, телеграфировали, подбирали литературу, снабжали товаром, выступали на концертах, да и просто своим ухоженным видом поднимали настроение личного состава 40-й армии, не давая закиснуть в страшной рутине военных будней.

  

  Там, на афганской войне, девчонки были окружены восторгом, восхищением, теплотой, вниманием, а порой и - искренней любовью со стороны мужской половины.

  

  А после войны...

  

  Далее помещаю перепечатку со страницы Светланы Алексиевич. Kак точно, в унисон моим, даёт она оценку произошедшему:

  

  "На фронтах Великой Отечественной войны в Советской армии воевало более 1 миллиона женщин. Не меньше их принимало участие в партизанском и подпольном сопротивлении. Им было от 15 до 30 лет. Они владели всеми военными специальностями - летчицы, танкистки, автоматчицы, снайпера, пулеметчицы... Женщины не только спасали, как это было раньше, работая сестрами милосердия и врачами, а они и убивали.

  

  В книге женщины рассказывают о войне, о которой мужчины нам не рассказали. Такой войны мы не знали. Мужчины говорили о подвигах, о движении фронтов и военачальниках, а женщины говорили о другом - как страшно первый раз убить...или идти после боя по полю, где лежат убитые. Они лежат рассыпанные, как картошка. Все молодые, и жалко всех - и немцев, и своих русских солдат.

  

  После войны у женщин была еще одна война. Они прятали свои военные книжки, свои справки о ранениях - потому что надо было снова научиться улыбаться, ходить на высоких каблуках и выходить замуж.

  

  А мужчины забыли о своих боевых подругах, предали их. Украли у них Победу. Не разделили."

  (Первая книга - "У войны не женское лицо") "Голоса страны Утопии"

  

  

  Да-да, история движется по спирали! Kак 65 лет назад мужчины-фронтовики малодушно забыли присутствие рядом с ними женщин-фронтовичек, так и их внуки, российские мужчины-"афганцы", один к одному повторили поступок своих дедов, заявляя нам удивлённо в лицо: "Неужели вы хотите считаться участниками боевых действий?"

  А с другой стороны, а кто мог от таких дедов родиться? Таких же поганцев и выпустили на свет.

  

  Только, если деды не захотели делить с женщинами-фронтовичками Победу, громкую, звонкую, поставившую жирную точку в истории жесточайшей гитлеровской авантюры и освободившую мир от коричневой чумы, то их внуки-"афганцы" не желают делиться даже поражением, при котором в спешном порядке покинули пункты постоянных дислокаций, бросив афганский народ один на один со своими проблемами...

  

  Алла СМОЛИНА

  

  

  

  

  

  

12. "Забайкальский Рабочий" (12.08.2010)

  

  Старейшая газета Забайкалья в этом номере выпустила 2 статьи.

  Одна обо мне.

  Другая - мой рассказ о погибшей медсестре в/ч пп 93992 Татьяне КУЗЬМИНОЙ, уроженке г. Читы.

  Так получилось, что я оказалась последней советской женщиной, видевшей Татьяну в живых...

  

   Кликнуть на названия "На связи - Швеция" и "Татьяна-медсестра.."

  

  Или скопировать ссылки:

  http://zabrab.chita.ru:8080/index.php?sAction=main&nIdArticle=17212

  http://zabrab.chita.ru:8080/index.php?sAction=main&nIdArticle=17213

  

  Татьяне у меня посвящено:

  

  "Джелалабад. Танюшa, почему ты меня не послушала? (глава 1-я)"

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/l.shtml

  

  "Джелалабад. Погибшей медсестре Татьяне Кузьминой (глава 2-я)"

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/m.shtml

  

  "Джелалабад. Погибшей медсестре Татьяне Кузьминой (радиопередача)"

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/m1.shtml

  

  В списке погибших "афганок" Татьяна находится

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/00003.shtml#30

  

  

  

  

  

  

13. Информационный журнал Харьковского городского союза ветеранов Афганистана 'Интернационалист' (N 4, ноябрь 2005)

  

  РАССКАЗ АФГАНКИ ЖАННЫ

  

   Мне было 19 лет, когда читала и смотрела по телевизору в новостях краткие сюжеты о событиях в Афганистане. В них рассказывалось о больницах и госпиталях, заполненных ранеными, контуженными, инфекционными больными. И я чувствовала и знала, что могу принести пользу тем людям, пусть даже самую маленькую. Профессия на тот момент у меня уже была - повар 4 разряда. Я обратилась в военкомат с просьбой направить меня работать в Афганистан, мою просьбу удовлетворили.

  

  Когда я туда приехала, меня направили работать в Джелалaбад (провинция Натгархаp), в вертолетный полк. Там я готовила пищу летно-техническому составу офицеров. Труд нелегкий, температура воздуха на улице достигала 50-55 градусов, а возле печек - и того больше. Часто приходилось работать под обстрелами. За период службы поменяла две полевые почты. Так сложилось, что когда в Газни был сформирован новый летно-технический состав из МИ-8 и МИ-24, я добровольно вместе с другими служащими была переведена туда. После того, как переболела тифом и гепатитом, профессию повара сменила на профессию санитарки медицинской службы и библиотекаря по совместительству...

  

  Каждый раз, когда поднимались в небо вертолеты, мы с нетерпением ждали их возвращения. Может быть, это помогало каждому из летчиков выживать и возвращаться с полетов. И всякий раз перед боевыми вылетами они говорили не 'последний', а - 'крайний' - это было, как бы примета...

  

  Осмотр солдат, перевязки, обработка ран, несколько раз в месяц доводилось летать в Кабул за медикаментами и вакциной против холеры. Минуты полета в Кабул, Гардез, Баграм, Бараки... Только сейчас понимаю, на что шла и чем рисковала.

  

  Эта война забрала много хороших ребят, незнакомых мне и тех, кого я знала, с кем каждый день общалась по службе и в быту. Намного больше пользы эти погибшие ребята могли бы принести Родине, вместо того, чтобы оставить свое сердце на чужбине. Да, мы не должны забывать эту Афганскую войну уже потому, что на ней погибли наши братья, отцы и мужья. В Союзе остались скорбеть по погибшим солдатам и офицерам наши матери, отцы и дети.

  

  А что в итоге? Нам не уделяется внимание со стороны правительства, и каждый год идут споры о снятии льгот для участников боевых действий, людей, которые рисковали своей жизнью. А ведь многих из них посылали на ту войну не по своей воле.

  

  Об этой войне можно говорить очень много. Наши матери вместе со своими детьми, которые служили в том незабываемом Афганистане, проводили бессонные ночи и не проходили мимо почтового ящика. А моя мама? Что было бы с ней в случае моей гибели? Почти за неделю до отъезда мама узнала, что мы расстаемся на два долгих года. Я помню ее глаза, отчаяние... Мама, ты сильная душой женщина, если смогла отпустить меня тогда!

  

  Прошло 20 лет после войны. Я до сих пор живу в однокомнатной квартире с матерью- пенсионеркой и двумя взрослыми детьми...

  

  Жанна СОКОЛОВА(1)

  

  __________________________________________________________________________________

  

  (1) - Жанна СОКОЛОВА упоминается в "Дай свoй адрес, "афганка". Часть 10-я"

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/tt2.shtml#126 - А.С.

  

  (2) - первый (там же и продолжения) фотоальбом "Джелалабад, аэродром, фотоальбом N 1" с фотографиями бывших сослуживиц Жанны находится

  здесь: http://samlib.ru/s/smolina_a_n/10.shtml - А.С.

  

  (3) - фотоальбом "Гaзни, фотоальбом N 1" с фотографиями бывших сослуживиц Жанны находится

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/w2a.shtml - А.С.

  

  

  

  

  

  

14. "Кузнецкий рабочий" (N 139 (18767), 27.11.2008)

  

  АФГАНСКИЙ СИНДРОМ

  

  

  

  

  Наталья ЧУЛКОВА

  

  

  Двадцать пять лет назад ее отправили на войну. В миф об 'оказании интернациональной помощи демократической революции в Афганистане' к концу четвертого года ожесточенных военных действий уже мало кто верил, летающие 'черные тюльпаны' со скорбным грузом '200' на бортах делали реальность еще более очевидной. И все же, когда Наталью Чулкову вызвали в военкомат и настойчиво потребовали написать заявление о 'добровольной' отправке в горячую точку, она, не вслушиваясь в высокопарные речи 'о долге и чести', согласилась на командировку, хорошо понимая, что там опасно, но там действительно нужны медики. 'Почему не я?' - спросила Наташа у отца, и старый солдат, ветеран Великой Отечественной просто сказал: 'Езжай'. На ту пору ей было тридцать лет.

  

  В женской консультации N 2 от родильного дома N 1, где она последнее время работала акушеркой, ее сразу отпустили. Чулкова, как опытная медсестра-анестезистка, 'закрыла' брешь в разнарядке, в Афганистан ехать никто не хотел, обещанные льготы и высокие заработки мало кого прельщали. Там стреляли не понарошку. За месяц до отъезда скоропостижно умерла мама Наташи, но документы были уже готовы, и 2 декабря 1983 года она 'выбыла' из Новокузнецка. Только 2 февраля после пересылки, инструктажей и распределения Наталья с несколькими медиками, собранными по всей стране, из Ташкента полетела в провинцию Шиндант. 'Самолет был транспортный, - вспоминает Наталья Алексеевна, - сидели прямо на ящиках с боеприпасами. Смеялись еще, как Мюнхгаузен на ядре, но когда приземлились - было не до смеха'. Бескрайняя голая степь с одиноким ветхим зданием аэропорта, ни других строений, ни людей, и только в часе езды единственный островок цивилизации - советский госпиталь. Он состоял из множества щитовых модулей, окруженных забором с колючей проволокой.

  

  Конечно, Наталья предполагала, что домашнего уюта здесь не будет, но к тому, что увидела, была не готова. Под жилье были отведены 3-5-местные комнатки с железными кроватями, столом и несколькими табуретами, они насквозь продувались ветрами, афганская зима, к удивлению, оказалась очень холодной. Обогревателей не полагалось, как и плиток, но их правдами-неправдами устанавливали, выданные тонкие одеяла почти не грели, да и пищу, как оказалось потом, пришлось готовить самим. Кормежка служащих, к которым относился и средний медперсонал, значительно отличалась от офицерской и даже от солдатской. Мороженую капусту и консервированный картофель из банок, приготовленные без единой жиринки наполовину с огромными мухами, летающими повсюду тучами, есть было невозможно. 'Так что чеки, - рассказывает Наталья Алексеевна, - которые нам выдавали в качестве зарплаты в Афганистане, тратились в продуктовом магазинчике при госпитале. И лишь тогда, когда разносилась весть, что в столовой дают лапшу, мы бежали туда наперегонки. На тех же плитках кипятили свои халаты. Раз в неделю мылись в бане, деревянный туалет с тремя дырками в полу стоял за 'колючкой', им пользовались все и зимой, и летом'.

  

  Из таких же щитовых модулей состояли отделения: хирургическое с реанимацией, терапевтическое, самым вместительным было инфекционное отделение, включающее в себя пять модулей, оно всегда было переполнено. Шиндант не зря называют 'долиной смерти', в одном из походов там от инфекционных болезней полегла вся армия Александра Македонского. Сам воздух был пропитан заразой, гепатитом переболели почти все. Не минул этот недуг и Наталью. Афганцы его за болезнь не считали, желтые, изможденные, в калошах на босую ногу, закутавшись в грязные одеяла (нищета была ужасающей), они кто на ослике, а зачастую пешком, брели в госпиталь сами и вели своих таких же истощенных детей лечиться. Для них были организованы специальные дни приема, самых больных укладывали в госпиталь.

  

  Работали медики буквально на износ. Особенно нехватка кадров чувствовалась в хирургическом отделении после крупномасштабных боевых операций, раненых везли помногу. Приходилось трудиться сутки через сутки, не успевая отдохнуть и выспаться, а платили только ставку, давили на сознательность - 'у страны нет денег'. Даже если ты на законном выходном, разве не побежишь встречать очередной транспорт с ранеными после очередной зачистки? На ноги поднимался весь госпиталь. Когда заканчивались запасы крови для переливания, медики брали ее друг у друга, только и слышалось: 'С первой группой - на выход! Третья - готовьтесь!' Ранения были тяжелые, 50-градусная жара летом, и если вертолеты 'на большую землю' задерживались, у бойцов начиналась гангрена, отек легких. Молоденькие солдатики умирали в страшных мучениях. 'Лежат, маму зовут, - горестно вздыхает Наталья Алексеевна, - посидеть бы с ними, за руку подержать, но снова в операционную зовут'. Про золотые горы уже и не вспоминали, доработать бы до конца командировки, выдержать весь этот кошмар. Страшное напряжение моральных и физических сил, нечеловеческая усталость.

  

  Однажды с гор душманы привезли истекающего кровью четырнадцатилетнего мальчишку с ранением в живот. Он оказался сыном какого-то главаря. 'Не спасете, - пригрозили, - вырежем весь госпиталь'. Врачи понимали, что пацан обречен, но, пожалев ребенка, сделали сложную операцию, ночью он умер - сепсис. Тогда обошлось без кровопролития, но пуля, лишь только с гор спускалась темнота, могла прилететь в любой момент.

  

  Были случаи, когда некоторые, забыв 'о клятвенном обязательстве', которое подписывал каждый вольнонаемный вместо воинской присяги, не возвращались из отпусков. У Натальи, что скрывать, тоже такая мысль закрадывалась, когда она чуть живая после гепатита и мучавшего паратифа приехала домой в Новокузнецк в отпуск. 'Перед отъездом в Афганистан я была девушка в теле, - улыбается она, - носила пальто 52-го размера, теперь я им могла обернуться дважды, пришлось менять на 46-й. Видимо, зная настроение людей, ко мне несколько раз за отпуск приходил работник военкомата и интересовался, не собираюсь ли я остаться дома'. Как ни странно, оказавшись в мирной жизни, она всей душой была там, в Афгане. Беспокоилась, как управляются без нее, знала, что ждут, спешила выполнить наказы подруг и коллег, набивала чемоданы дефицитной в Союзе гречкой, тушенкой, сгущенкой. 'Чемоданы еле доволокла, - смеется она сейчас, - очень уж хотелось девчонок порадовать'. Сколько у них там радости-то было? Встанет 'безнадежный' на ноги - радуешься, а он-то как счастлив - руки целует, благодарит; привезет боец с гор букетик махровой афганской сирени - радуешься, вокруг-то выжженная степь, ни деревца, ни кустика; выжила после взрыва от брошенной в палату гранаты медсестра Зоя Фадеева (Паутова) - настоящее счастье. Зое потом дали медаль 'За отвагу', наградами служащих не баловали, опять же о долге перед родиной напоминали, обязанностях. Почетная грамота 'за добросовестный труд, самоотверженность в выполнении интернационального долга' - единственная награда Натальи Чулковой за два года войны, но и она в их большом коллективе медсестер оказалась единственной.

  

  Были и такие, для которых эта война была, 'как мать родна'. Лоснились от сытых харчей, спекулировали чеками, не брезговали при зачистках барахлом из афганских домов и духанов. Не стесняясь подчиненных, один из особистов чуть ли ни каждый месяц огромными багажами отправлял тюки с тканями и коврами жене в Ленинград. Шептались все, а в лицо сказать, пристыдить не решались. 'Вот мне и моим девчонкам, - говорит Наталья Алексеевна, - и обидно, когда мы просим, чтобы вернули нам хотя бы те льготы, которые были у нас раньше. Отмахиваются: не положено, мы вас туда не посылали, сами поехали - кто за деньгами, кто за мужиками. Язык же поворачивается!'

  

  Как же не посылали? И не обстрелянных мальчишек, и девчонок в медсанбаты и госпитали, которые наравне с военными прошли через пекло войны, нажили болячки после изнурительного труда, вирусных гепатитов, малярии. И они потом, вернувшись домой, с трудом приспосабливались к условиям стремительно меняющейся жизни совсем другой страны и хотели назад в Афганистан. Чтобы оправдать это, придумали 'афганский синдром'.

  

  Ветеранов Афгана очень много, но женщин, приравненных к ним, раз два - и обчелся. Но если государство взяло на себя право распоряжаться их судьбами, значит, оно и должно за них отвечать, вспомнить о своем 'долге и чести'.

  

  Ольга Волкова

  

  Отсюда: http://www.kuzrab.ru/publics/index.php?ID=14978

  

  __________________________________________________________________________________

  

  (1) - первый (там же и продолжения) фотоальбом "Шиндандт, фотоальбом N 1" с фотографиями бывших сослуживиц Натальи находится

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/3.shtml - А.С.

  

  

  

  

  

  

15. "ОБЩЕСТВО + T"

  

  СПАСИБО, СЕСТРИЧКА!

  

  

  

  

  Татьяна КОНОВАЛОВA (ВАСИЛЬЕВA)

  

  

   При воспоминаниях об Афганистане Татьяне КОНОВАЛОВОЙ (ВАСИЛЬЕВOЙ) приходит на память и букетик скромных желтых цветочков, который ей подарили на праздник 8 Марта сослуживцы по военному госпиталю...

  

  Росла обычной девчонкой. После школы работала на заводе бутиловых спиртов при "Пермнефтеоргсинтезе", училась на вечернем отделении химико-технологического техникума. Нравилась и работа, и коллектив. Но однажды поняла: надо что-то менять! Тут и случай удобный подвернулся: некоторые знакомые девчата, подписав контракт на прохождение службы в других странах, позвали с собой. Татьяна и засобиралась. Правда, на тот момент оставалось одно только свободное место - Афганистан. Поначалу испугалась. Но решила: раз уж написала заявление, то надо идти до конца!..

  

  Так в 1983 году Татьяна Коновалова оказалась в Шинданде. Обычная провинция: глинобитные домики, редкая растительность, вокруг - пески. В северной части города находился советский аэродром, обслуживающий военную и гражданскую авиацию. Приехала - и сразу же пошла устраиваться на работу. Увы, ранее обещанной при штабе вакансии не оказалось. Предложили младшей медсестрой в операционную при воинской части 93977. "Так я же даже уколы ставить не умею!" - первое, что пришло на ум. Но, как говорится, выбирать не приходилось. Девушка прошла начальную подготовку: научилась обрабатывать раны, делать перевязки, накладывать гипс.

  

  И вот первая рабочая смена. Татьяна Михайловна вспоминает, что в тот день состоялся крупный боевой рейд, и в медсанбат поступило очень много раненых. Первым в операционную привезли молоденького солдата, которому требовалась срочная помощь. Едва стали оперировать, как начинающая практикантка, почувствовав головокружение, стала белее снега. Но сумела собрать всю волю в кулак - и снова к столу.

  

  Прошел месяц-другой. Потерян счет операциям, которые уже не вызывали никакого страха, став привычным делом. После особо крупных военных действий медперсонал не выходил из операционной по двое-трое суток подряд. Не покидала своего боевого поста и Таня. "Спасибо, сестричка!" - раздавалось в палатах. Когда же она окончательно пообвыкла, то стала даже проситься на передовую! Но ей отвечали: здесь, в операционной, тоже своя "передовая"...

  

  Нередко в госпиталь обращались за помощью и местные жители. Военные врачи не делили больных на "чужих" и "своих". Так, однажды на медицинское обследование привезли молодую афганку. Будучи уже на операционном столе, девушка, соблюдая законы шариата, не пожелала расстаться с никабом - закрытой формой одежды. Скольких трудов стоило медикам уговорить ее приоткрыть тот участок тела, где требовалось хирургическое вмешательство! Зато Татьяну она сразу же выбрала в "няньки". Только ей доверяла делать перевязки, передвигалась с ее помощью по территории госпиталя. Когда же пришло время выписываться, новая знакомая решила подарить на память русской медсестре нарядный платок. Татьяна поначалу отказывалась, но коллеги вовремя подсказали: здесь такой отказ расценивается как неуважение к традициям. Таня тут же бросилась исправлять оплошность...

  

  Как говорится, война - войной, но не забывали и о праздниках. Отмечали и Новый год, и 23 февраля. А когда наступало 8 Марта, то все свободные от дежурства барышни надевали самые красивые наряды, доставали свой "неприкосновенный запас" - тушь для ресниц, помаду, тени, флакончик духов. Накрывали стол. Ни одни такие посиделки не обходились без душевных русских песен. Случалось, что и свадьбы справляли. Таня же свою "половинку" встретила уже на родине, куда вернулась после двух лет службы.

  

  Многие годы Татьяна Михайловна отработала на "Пермнефтеоргсинтезе", а сегодня трудится швейцаром в заводском общежитии. Сейчас боевым постом для нее стала вахта. Большинство проходящих через "вертушку" жильцов даже и не догадываются об "афганском" периоде ее жизни. Всегда улыбчивая, приветливая... Сама же она редко вспоминает то время. Разве когда дочь или сын попросят маму рассказать об Афганистане. И тогда, как будто это было только вчера, доносятся слова из далекого прошлого: "Спасибо, сестричка!"

  

  __________________________________________________________________________________

  

  (1) - Татьяна КОНОВАЛОВА (ВАСИЛЬЕВА) упоминается в разделе "Дай cвoй адрeс, "афганка". Часть 58-я"

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/z9.shtml#609

  Там же много её фотографий - А.С.

  

  (2) - первый (там же и продолжения) фотоальбом "Шиндандт, фотоальбом N 1" с фотографиями бывших сослуживиц Татьяны находится

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/3.shtml - А.С.

  

  

  

  

  

  

16. "Красная звезда" (25.03.2009)

  

  ШИНДАНДСКИЙ "СУВЕНИР"

  

  

  Это сегодня на фоне минувших жизненных событий кавалер ордена Мужества и медали 'За отвагу' старший лейтенант Татьяна Короткова(1) не скрывает сожаления, что поздно связала судьбу с армией. Говорит, о военной службе ей следовало подумать самой и гораздо раньше, чем такое предложение ей сделали в Ставропольском военкомате.

  

  

  

  

  Татьяна Ивановна КОРОТКОВА,

  

  

   22 АПРЕЛЯ 1986 года в стенах Ставропольского краевого противотуберкулезного диспансера царило оживление: Всесоюзный коммунистический субботник был в самом разгаре. В какой-то момент, отведя старшую медсестру отделения в сторонку, главврач диспансера чуть ли не шепотом произнес: 'Тут, Татьяна, тебя в военкомат вызывают. Зачем? Не знаю. Сходи. Потом расскажешь'.

  

   Рассказ 'потом' вышел не коротким: 'Меня направляют в Афганистан. Операционной медсестрой'.

   - Откажись! - эхом отозвался заведующий отделением. - Мы справку выдадим тебе, что по здоровью не подходишь. Молодая еще в войне участвовать. Семьей для начала обзаведись.

   'И тут, - вспоминает Татьяна Короткова, - во мне что-то взбунтовалось. Белый билет? По здоровью не подхожу? Да я, наоборот, поеду во что бы то ни стало'.

  

   ...Через неделю - рейс на Кабул. В салоне самолета шум, гам, смех, рассказы, воспоминания - большинство возвращалось в свои части из отпусков. И вдруг - сигнал зуммера. Резкий, тревожный.

   - Что это? - невольно вырвалось у Тани.

   - Пересекли госграницу. Под нами Афганистан...

   Приземлившийся борт пассажиры покидали так же, как и провели вторую часть пути в воздухе, - молча.

  

   ...Шинданд встретил новичков обстрелом. Вблизи модуля, где расселили вновь прибывших, разорвался реактивный снаряд. Повезло, никого не задело. Но один из влетевших в модуль осколков, увесистую железяку, Татьяна Короткова хранит как сувенир по сей день.

  

   Ставропольский военком оказался прав: медсестер в Афганистане не хватало.

   - По крайней мере в мой период так оно и было, - рассказывает старший лейтенант Короткова. - В Шинданде, на пороге 85-го отдельного медицинского батальона, меня встретила единственная медсестра. Да и та, пребывая чуть ли не на девятом месяце беременности, готовилась к убытию в Союз. Так что весь следующий месяц, до приезда в батальон сразу трех коллег-медиков, мне пришлось трудиться в одиночку.

  

   Боевое крещение операционная сестра Татьяна Короткова приняла на третий день пребывания в ОКСВА. Ближе к обеду в приемо-сортировочный блок привезли 'экстренных' - пятерых разведчиков. Группа нарвалась на мины. Старший - заместитель командира взвода, грузин, вытягивал с опасного участка своих бойцов как мог. Вытащил всех, но потерял при этом обе ноги.

   Он лежал на носилках, накрытый солдатским одеялом.

   - По тому, как замкомвзвода отдавал команды нам, медикам, определяя, кому из разведчиков следует оказать помощь в первую очередь, я сочла, что у сержанта обычное легкое ранение, - вспоминает тот день старший лейтенант Короткова.

   Но неожиданно сержант 'поплыл'.

   - Я бросилась к нему, - продолжает горький рассказ Татьяна, - в поисках раны отдернула одеяло и... остолбенела: там, где должны быть ноги, ничего не было. Остатки обеих конечностей стягивали жгуты. Из запыленной окровавленной плоти торчали белые кости. 'Ты что тут делаешь? - прямо над ухом прозвучал окрик начальника операционно-перевязочного отделения. - Бегом готовиться к операции!' А я не могу оторвать взгляд от увиденного... Меня кто-то схватил за плечи, силком потащил в операционную. Лишь там пришла в себя, осознала: нельзя медлить, и сержант, и другие раненые ждать не могут.

  

   Говорят: лиха беда начало. В последующие двадцать пять месяцев службы в Афганистане через руки Татьяны Коротковой прошли сотни раненых бойцов. Большинству из них она и ее коллеги успевали оказывать эффективную медпомощь. Случалось, при большом потоке раненых не отходили от операционного стола по двенадцать часов кряду. А если требовали обстоятельства, делились кровью.

   Так было в тот день, когда в медбат доставили офицера с большой потерей крови. Казалось бы, ничего страшного. Кровь в запасе была всегда. Была, но не всем подходила. У раненого оказался отрицательный резус, здесь чем попало не заменишь. А время уходит!

   Ситуацию спасла Татьяна. Ее группа и резус совпадали с параметрами крови офицера. Операция так и прошла: раненый на столе. Рядом, на топчане, донор - операционная сестра Короткова. А затем?

   - Тут же поступил очередной раненый. Надо было его оперировать, - поясняет Татьяна Короткова. - Пришлось вновь стать к операционному столу.

  

  

  

  

  Татьяна Ивановна КОРОТКОВА

  

  

   ПРОДОЛЖИТЬ после Афганистана службу на Урале Татьяна Короткова (фото Татьяны из газеты "Красная звезда") не рассчитывала. Да и мыслей таких не было: с чего бы ехать через полстраны туда, где не то что родственников - знакомых нет. А ведь поехала. Встретила свою любовь и, не раздумывая, как нитка за иголкой следовала туда, где он служит. Вскоре дочь родилась. Но... Бывает такое, семейная жизнь не сложилась.

  

   Зато служба ладилась. Начинала уральскую карьеру в 276-м мотострелковом полку в звании младшего сержанта. Знаковый для себя 1994 год встретила санинструктором мотострелкового батальона.

   Потом настало время Чечни.

   - На заседание отборочной комиссии шла со спокойной душой, - вспоминает Татьяна Короткова. - Среди сослуживцев прошел слух, что тех, кто уже 'принимал участие', второй раз в 'горячую точку' не посылают.

  

   Увы, в среде профессионалов подобное правило не действует. Скорее, наоборот. В ответ на оговорку об Афганистане члены комиссии оживились: 'Вы для нас - бесценный кадр. Все умеете, знаете, у вас огромный опыт. Будете просто сидеть и ждать, когда к вам подвезут нуждающихся в медпомощи'.

   Татьяна тогда подумала: 'Кому вы это рассказываете...' Подумала и промолчала.

  

   ...Сходу попали в пекло. Новогоднюю ночь мотострелки 276-го полка встречали на освещенных пожарами, вспышками разрывов и стрелами трассеров грозненских улицах. В суматохе медицинский автомобиль отстал от своих. Долго плутали по незнакомой окраине города. Наконец под утро вышли на своих.

   - Обрадовались! Высунулись из машины, машем руками, - восстанавливает в памяти минувшие события Татьяна Ивановна. - А в ответ - отборный мат. И крик: 'Бегом от машины!' Мы едва успели захватить свои медицинские принадлежности. Отбежали метров тридцать, а за спиной разрыв. Гранатометный выстрел боевика разворотил ходовую часть машины. Кунг изрешетили пули.

  

   Со второго на третье января уральские медики заняли полуподвальное помещение расстрелянного здания профтехучилища. Батальон бился на площади Минутка. Доставили первых раненых. Затем их поступление стало массовым.

  

   - При свете дня еще куда ни шло - работать можно было. А с наступлением сумерек - сплошная проблема: стоило спичку зажечь, как тут же с соседних зданий начинали бить снайперы. Удалось найти несколько листов фанеры. Загородили окна. Оперировали при тусклом освещении самодельных светильников. Несколько шагов в сторону от операционного стола, и ничего уже не видно. За окнами - канонада. В полуподвал то и дело кого-то приносят. Стоны раненых. Чьи-то команды.

   - В той суматохе, - рассказывает Татьяна Короткова, - кто-то из офицеров, видимо, первый раз спустившись в импровизированную операционную, не то что спросил - буквально заорал у нас за спинами: 'Откуда и зачем здесь женщины?!' От неожиданности я и фельдшер третьего батальона Татьяна Харионовская, не сговариваясь, хором выдали: 'Мы не женщины, мы медики!'

  

   В очередную ночь уральские медики перевезли своих раненых в подвал бывшей республиканской больницы, где развернули госпиталь волгоградские военмеды. 'Кто может оперировать?' - был первый их вопрос. Измученная предыдущими бессонными ночами Татьяна Короткова безропотно стала к операционному столу. И еще 12 напряженных часов выстояла на ногах. Лишь когда закончились тяжелораненые, ей удалось сделать первый за последние дни перерыв. Вспоминает: 'Тогда я заметила, что все это время работала в зимней шапке. Какая там стерильность - простыню, как фартук, натянула на себя хирургические перчатки на руки - так и оперировали. Сначала своих. Потом - раненых из юргинской бригады, затем морпехов... Заметила: уральцев стало поступать все меньше и меньше. Кто был менее опытен, попал под пули. Остальные научились-таки воевать'.

  

   С освобождением города от бандформирований военные медики ездили по улицам, собирали павших военнослужащих, свозили их в район аэропорта. Лишь во второй половине февраля удалось воссоединиться с остатками своего батальона. Тогда командир полка полковник Сергей Бунин принял волевое решение: вернуть женщин-медиков на Урал.

  

   Вскоре Татьяне Коротковой вручили медаль 'За отвагу'. Хотя командование полка отправляло представление на орден Мужества. Но ходатайство вернулось с неординарным сопроводительным комментарием, смысл которого сводился к тому, что солдатам было сложнее, чем медикам.

  

   КАЗАЛОСЬ, в пункте постоянной дислокации жизнь вновь пошла своим чередом. Быстро подрастала дочка. На службе с появлением вакантной должности фельдшера Татьяна Короткова перешла в зенитный дивизион. Затем в связи с оргштатными мероприятиями перевелась в артиллерийский.

   Суматоху в размеренный ход служебно-бытовых событий внес очередной этап контртеррористической операции на Северном Кавказе.

   'Мне, пожалуй, двух войн хватит', - отреагировала на очередное предложение о служебной командировке в 'горячую точку' Татьяна Ивановна.

   'Что, мать, струсила? - то ли в шутку, то ли всерьез произнес в ходе отборочной комиссии тогдашний начальник ракетных войск и артиллерии округа, в прошлом 'афганец' генерал-майор Сергей Шпанагель. - Запахло жареным - так сразу в кусты?'

   - Мне такое нельзя адресовать даже в шутку, - говорит, вспоминая о том эпизоде, старший лейтенант Короткова. - Не раздумывая, дочку - к сестре, а сама второй раз в Чечню.

  

   Командировка длилась с декабря 1999 по начало 2000 года. Было, конечно, полегче, чем в первый 'заход'. На прежних ошибках ребята научились воевать. Раненые, понятно, были, но не в том количестве. Что в свою очередь вызвало ответную реакцию Татьяны Ивановны. Теперь она стала выходить с батареей... на 'прямую наводку'. Ее отговаривали, мол, не женское дело в пекло лезть. Но тогда уже старший прапорщик Короткова оставалась непреклонной: медик обязан сопровождать воюющее подразделение.

   Известное изречение гласит, что женщина якобы всегда права. И в данном случае фраза соответствовала действительности. Вслед за очередным выездом в вышестоящий штаб ушло представление о награждении фельдшера Коротковой орденом Мужества. За что именно?

   - Ничего особенного не было, - переводит в шутку разговор Татьяна Ивановна. - Просто в очередной раз выполнила свои обязанности.

  

   На самом деле 'особенное' было. Короткова вытащила на себе из-под обстрела раненого командира батареи, тут же, за кормой ведущей бой бронемашины, оказала ему первую медицинскую помощь и тем самым спасла жизнь. Впрочем, в наградной реляции сказано и о многом другом.

  

   - ВООБЩЕ-ТО, - признается Татьяна Ивановна, - все время, что я в армии, мечтала об офицерских погонах. Но раскрыть эту тайную мечту подходящего случая не было.

   Хотя нет. Однажды такой случай все же подвернулся. Сразу после Афганистана ей предлагали поступить на учебу по профилю. Достаточно было пройти лишь собеседование. Не воспользовалась: чувство первой любви оказалось сильнее. Мечта об офицерских звездах отошла на второй план.

  

   Ждать очередного случая пришлось долго. Но он все же представился. В войсках стали вводить должность психолога подразделения. Упускать счастливую возможность Татьяна Короткова не собиралась. Поступила на заочное обучение в Санкт-Петербургский университет. Параллельно исполняла обязанности психолога подразделения. В 2005 году на ее плечи легли погоны с лейтенантскими звездами.

  

   - Вы оставили медицинскую практику. Не жаль? - интересуюсь.

   - А я с медициной не рассталась, - смеется Татьяна Ивановна. - Конечно, в новых условиях служебной деятельности практиковать в стационаре не приходится. Но накопленный опыт порой даже очень полезен в психологической работе с личным составом. Нужен конкретный пример? Пожалуйста. Не секрет, что действующая система отбора кандидатов на военную службу в военкоматах не идеальна. Только минувшей осенью, осуществляя наблюдение за вновь прибывшими, мне удалось выявить пять человек из числа тех, кому по состоянию здоровья военная служба противопоказана. Составила на них соответствующее медицинское заключение. Добилась, чтобы солдат пропустили через медконсультацию у психиатра. Что важно: все пять диагнозов, поставленных мною, подтвердились. Ребят вернули на 'гражданку'. Не будь у меня медицинского опыта, вряд ли смогла бы не только распознать отклонения у призывников, но и решиться вывести их на медобследование.

   - Штатные медработники полка не обижаются на вас за то, что 'отклоняетесь от профильной практики'?

   - Ничуть. А если что, то у меня есть надежная защита в лице командира части полковника Александра Мельникова.

   - И как же вы привлекли его в защитники?

   - Все просто. Недавно на полигоне Александр Викторович, обращаясь ко мне, поинтересовался, не тяжело ли женщине в полевых условиях. Меня с ответом комбат опередил: 'Нашу Татьяну полигонными лишениями не проймешь. Она три войны прошла'. А потом слово за слово выяснилось, что я своего нынешнего командира еще в первую Чечню 'зашивала'. В том самом полуподвале грозненского профтехучилища. Ну разве после этого командир полка позволит кому-то меня обидеть?

  

  Юрий БЕЛОУСОВ

  

  Отсюда: http://www.redstar.ru/2009/03/25_03/3_02.html

  

  __________________________________________________________________________________

  

  

  (1) - упоминание о Татьяне так же находится в "Дай cвoй адрес, "афганка". Часть 27-я"

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/tt9n.shtml#300e - A.C.

  

  (2) - первый (там же и продолжения) фотоальбом "Шиндандт, фотоальбом N 1" с фотографиями бывших сослуживиц Татьяны находится

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/3.shtml - А.С.

  

  

  

  

  

  

17. "Таймер" (17.02.2009)

  

   'Снова как в далеком сорок первом...'

  

  Так сложилось, что о женщинах, прошедших афганскую войну, вспоминают нечасто. А зря, ведь, как и во время Великой Отечественной, представительницы прекрасного пола были непосредственными участниками тех событий. Нет, с автоматом в атаку они не ходили, аулы не зачищали, но все же...

  

  

  

  

   Женщина лет 50-ти подходит к памятнику воинам-интернационалистам. Дрожащие руки медленно опускают к подножию две гвоздики. Еще молодое лицо изрезанно морщинами. Сквозь пелену невольно набежавших слез смотрит в лицо бетонному солдату. Такое не забывается...

  

  Вера Мурза попала на войну после личной трагедии - смерти жениха. Похоронив любимого, 21-летняя девушка пришла в военкомат и попросилась в Афган. Военком сначала покрутил пальцем у виска, но, не выдержав напора, сдался. Веру направили в 51-й инженерно-саперный полк. Там девушка работала официанткой. Профессия вполне мирная, но война есть война.

  

  - Сначала я переболела брюшным тифом. - вспоминает женщина. - Затем однажды, меняя место расположения, мы попали в засаду в ущелье. В этом бою погибли одиннадцать человек.

  

  Самое большое счастье на войне - день, прожитый без потерь. Молоденькая официантка крестила скудные сухие пайки солдат - чтоб господь хранил.

  

  Вера пробыла в Афганистане год и восемь месяцев. С тех пор прошло уже более двадцати лет, но память хранит все, как будто это было вчера. Она приходит сюда каждый год 15 февраля, чтобы вспомнить тех, кто не вернулся, и встретиться с теми, кто продолжает жить.

  

  Вместе с Верой Мурзой к памятнику воинам-интернационалистам пришла ее боевая подруга Ирина Петрова. Она, как и многие другие медсестры, оказалась в Афгане не по своей воле. В 1982-м ее направили в госпиталь в Шинданде, где провела два года и два месяца.

  

  - Сразу мы не понимали куда попали, но потом начались взрывы, выстрелы - это была война - вспоминает медсестра.

  

  Женщина неохотно вспоминает Афганистан и признается, что до сих пор видит во сне госпиталь и лица раненых бойцов.

  

  Но одно воспоминание о войне вызывает у Ирины улыбку.

  - По прибытии военного транспортника в Кабул, спустился трап, но как спуститься вниз, не знала. - рассказывает Ирина. - Прыгать высоко, да и на каблуках. И тут к трапу с распростертыми руками подошел афганец с народной армии. Пришлось прыгать в объятия.

  

  Из-за неподъемного груза повседневных проблем и забот боевые подруги встречаются все реже. Но жизнь продолжается. Бог с ней с властью и коммунальными услугами, говорят они. Главное, чтобы не было войны.

  

  Андрей Колисниченко, Лариса Коваль

  

  Отсюда: http://timer.od.ua/?p=6666

  

  __________________________________________________________________________________

  

  

  (1) - ещё одна газетная статья о Вере МУРЗА, где в её фамилии изменена одна буква (там она "Мырза"), находится в "Дай cвoй адрeс, "афганка". Часть 32-я"

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/tt9o4.shtml#348 - А.С.

  

  (2) - фотоальбом "Чарикар, фотоальбом N 1" с фотографиями бывших сослуживиц Веры МУРЗА находится

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/76.shtml - А.С.

  

  (3) - первый (там же и продолжения) фотоальбом "Шиндандт, фотоальбом N 1" с фотографиями бывших сослуживиц Ирины ПЕТРОВОЙ находится

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/3.shtml - А.С.

  

  

  

Продолжение "Дай cвoй адрес, "афганка" (Часть 2-я)"

  находится здесь:

  http://samlib.ru/s/smolina_a_n/text_00122.shtml

  

  

  

---

© Copyright Смолина Алла Размещен: 04/03/2010, изменен: 07/04/2024. 183k. Статистика. Сборник рассказов: Афганистан АФГАНИСТАН. Информационные издания об афганках Иллюстрации: 24 штук.

---

По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru (с) ArtOfWar, 1998-2023