Не хулил меня, не славил,

как друзья и как враги.

Только душу мне оставил

и сказал: "Побереги"...

  

  

  Компьютерную сеть использую давно, но с ветеранскими сайтами не сталкивалась и чужих воспоминаний об афганской войне никогда не читала. Всё не до того было. Собственные же воспоминания заталкивала в дальний закуток памяти, считая тридцать три месяца афганской войны свершившимся, но исчезнувшим в небытие фактом. Горько ворошить в памяти события, помеченные людским горем, оплаченные тысячами невинных молодых жизней, посланных на убой бездарными правителями.

  

  Как вдруг через 20 лет... Сначала появились ночные кошмары - я еженощно металась по неглубокой траншее, ища укрытия от падающих сверху бомб. В реальной жизни не было ни траншей, ни воздушных бомбардировок - у моджахедов отсутствовала авиация. Oни стреляли по нам с земли и, когда начинались обстрелы, я поначалу выскакивала на крыльцо, а позднее свыклась с мыслью, что от "своего" снаряда (мины, ракеты, пули) не убежать. Человек ко всему привыкает (текст "Джелалабад. Асадабад. Об обстрелах и коварных "духах" поставлен

   здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/text_0020.shtml).

  

  А тут вдруг траншея и бомбы с неба. Каждую ночь во сне. И реальный, когда-то пережитый при первых обстрелах, животный страх.

  

  За кошмарами ожили воспоминания. Наверняка подобное происходит со многими ветеранами боевых действий, когда военная память, словно перебродившее тесто, начинает выползать наружу. Её, память, совсем как тесто обратно! внутрь! А она, высунувшись отдельным эпизодом, очередную ночь в бессонную превращает. Измучило мозги конкретно.

  

   Потерзавшись сомнениями - надо ли писать? хватит ли мастерства? - для начала решила ознакомиться с произведениями других ветеранов и набрала на клавиатуре первое на ум пришедшее - "afgan.ru". По экрану поплыла череда родных слов, понятных обозначений, знакомых названий. Ёлки-палки, как, оказывается, этого мне не хватало! Естественно, тут же с головой окунулась в чужие воспоминания, разбавляя квартирную тишину слёзно-сопливым хлюпаньем...

  

  * * *

  

   А потом чудесным образом оказалась на другом военном сайте "Артофвар" и глаз непроизвольно выхватил АЛЕКСАНДРОВА Сергея Константиновича. Ведь буква "А" идёт в алфавите первой.

  

  Зашла на страницу незнакомого ветерана, осторожно приступила к чтиву. Почему осторожно? Не знаю как кому, но мне неприятно читать о "моей" войне бредятину, порой встречаемую в печатных изданиях или интернетной сети. При этом не исключаю, что подобную неприязнь привила белоруска Алексиевич со своим помойным опусом об "афганцах" и "афганках". Вот я с привычной мне настороженностью и приступила к чтению первого рассказа Сергея АЛЕКСАНДРОВА "Растяпа" (http://artofwar.ru/a/aleksandrow_s_k/sa1.shtml).

  

  Ничего, понравилось.

  

  Прочла второе, третье, понравилось тоже.

  Дальнейшее поглощала с искренним интересом, поняв, что попала на страницу добротной военной прозы. Читая рассказы незнакомого автора, его качественные, с искоркой юмора афганские повествования, одновременно пыталась срисовать его внутренний мир. Внешность я уже видела, фотография красивого богатыря с умным тёплым взглядом стоит на его странице.

  

  Взгляд умный, но иные поступки смахивают на мальчишеские. По-другому не назвать охоту за крысой, нахально поселившейся в комнатушке офицерского модуля и о чём рассказывается в рассказе "Такая вот фауна" (http://artofwar.ru/a/aleksandrow_s_k/text_0440.shtml).

  

  При чтении я хохотала в голос, потому как, имея за плечами почти три года войны, описываемые сюжеты представляю очень живописно. Сидит на кровати большой по размерам человек... Размеры я видела на фото, а про кровать догадалась. Не на полу же он сидел и не на шкафу? А, кроме кроватей, шкафа и стола узкие комнатушки жилых модулей дополнительную меблировку в себя нe вмещали. В стандартных комнатушках кровати заменяли и уголок отдыха, и уголок чтения, и уголок написания писем, и уголок рукоделия, и даже уголок приёма пищи - это когда в комнатушку набивалось слишком много людей и все за столом не помещались. По-крайней мере, в девичьем модуле так было.

  

  Ну, так вот: сидит боевой офицер на кровати, изредка бросая взгляды в рядом лежащий журнал "Наука и жизнь", за которым не поленился сгонять в гарнизонную библиотеку, и по журнальным подсказкам сооружает капкан для крысы. Согнулся, чего-то бормочет, сопит напряжённо...

  

  Наконец соорудил и ловушка даже сработала, правда, безрезультатно. Обыкновенная афганская крыса оказалась умнее научно-технического советского журнала. Но наши военнослужащие несгибаемы! "Подумав немного, я попробовал ледоруб. Подвесив на нитке, привязанной к кровати и несколько раз точно определив, куда он упадёт, положил на это место сало и притворился спящим. И опять крыса клюнула, и опять ловушка сработала, но после того, как нитка была перерезана, крыса успела схватить сало и была такова. Съев моё сало, она снова мечтательно смотрела из-под шкафа...".

  

  * * *

  

   Понятное дело, что от военной прозы в первую очередь ожидаешь ярко-героического или трагично-горького. Но юмор ведь тоже есть неотъемлемое составляющее рутинных будней любой войны? Люди, прошедшие через огонь боёв, - настоящий кладезь военных баек, розыгрышей, шуток и ни один не позволил бы крысе взять над собой верх.

  Сергей был офицером боевым и решительным:"Автомат лежал рядом. Минут двадцать-тридцать я подтягивал его к себе и готовил его. И тут возник вопрос - как прицелиться? Вы себе, конечно, представляете, что такое стрелять на два с половиной метра из оружия, не приспособленного для стрельбы по крысе, сидящей к тому же на бакинском кондёре, бесценном в наших условиях. Но решение было принято. Кое-как изловчившись и наводя по стволу, я выстрелил... Лучше бы этого не делал. Ещё час отскребал в полной темноте её бренные останки от стены...".

  

  Перемежая чтение хохотом, я дочитала рассказ, а за ним незаметно и всю прозу со страницы, из чего поняла, что автор дважды служил в Германии, досталось немного Монголии, поcлe - Афганистан. Так что познакомилась и с прозой Сергея и с его биографией.

  

  А за прозой на странице начинается раздел поэзии. Я стесняюсь называть себя истинным знатоком и ценителем настоящей поэзии, тогда отчего прекрасные стихи иногда пробирают до дрожи в теле? Сколько раз, читая великолепные строки, я сдерживала крик изумления: "Как же ты, Поэт, сумел сплести буквы в слова, слова - в фразы, фразы - в единое целое, чтоб в новом, интересном изложении преподнести миру давно известную Истину?!" Я не литературный критик, я нигде тому не училась, но почему слабый стих, если можно назвать стихом свободный набор рифмованных фраз, по душе скребёт хуже наждака? Иной "стих" в конкретный дискомфорт вгоняет и даже становится за "поэта" стыдно, вроде он мой родственник или знакомый.

  

  Оттого я побоялась идти в поэтический раздел на странице Сергея АЛЕКСАНДРОВА. Редко какой интересный прозаик столь интересен в поэзии. "Пусть, - думаю, - этот автор останется для меня только рассказчиком".

  

  * * *

  

   Ан нет, через какое-то время не удержалась, в чужой раздел тянуло как магнитом.

  

   Прочла первый сборник "Панджшерские стихи" (http://artofwar.ru/a/aleksandrow_s_k/sa5.shtml) и поняла, что Сергея АЛЕКСАНДРОВА можно назвать неплохим поэтом. Советую каждому "афганцу", увлекающемуся поэзией, побывать на странице этого автора. Не ищу лучших строк, а читаю c началa:

  

   "Обелиски"

  

   Обелиски мы ставили не над могилами,

   Не давились слезами над ними навзрыд.

   Знали - вдоволь оплакан родными и милыми,

   Наш товарищ родною землею укрыт.

   Но на сером бетоне красных звездочек крапины

   Даже тем, кто не знал этих славных ребят,

   Оставляли на сжавшемся сердце царапины

   И непрошеной влагой туманили взгляд.

  

   В восьми строках трагика и патриотизм одновременно. Погиб боевой товарищ. Бездонность подобного горя наверняка знает любой ветеран - это когда по привычке обращаешься: "Брат, дай закурить" - и обмираешь от пронзительно-тоскливой мысли: "Он же погиб!". А в это время "Чёрный тюльпан" доставил на родную землю двойной гроб из цинка и деревянной обшивки. Хорошо если внутри находились хоть какие-то человеческие останки, а не пепел, камни, земля, как бывало очень часто после подрывов, Н-И-Ч-Е-Г-О от человека не оставляющих.

  

  Обычно похороны организовывались военкоматом, на которых мать, враз поседевшая от непоправимого горя (бессовестное правительство, пряча собственных детей, часто забирало у матерей единственных сыновей), несколько раз теряет сознание, а родня, близкие, знакомые, друзья, соседи, да и просто мимо проходившие, безудержно рыдают навзрыд. Ведь Афган прерывал жизненный путь совсем молодых юношей и девушек, души которых, вырвавшись из разорванных, оплавившихся, раскорёженных тел, возносились десятками в чужое враждебное небо.

  

   На месте же непосредственной гибели, на недружелюбной афганской земле руками боевых друзей водружались обелиски. Не везде, а в зонах собственного контроля, потому как "непримиримые", обуреваемые круглосуточным джихадом, взрывали, жгли, давили гусеницами всё, что хоть маленько напоминало о присутствии "шурави". Обелиски тоже не щадились. А их на афганской земле стояло много, простеньких памятников с алыми звёздами и незамысловатыми мальчишечьими именами.

  

  Поэт Александров, конечно же, мог не знать погибших, но эти обелиски туманили влагою взгляд и царапали его сердце.

  

  

  

  Если кому интересно, то много фотографий на тему сoветских обелисков в Афганистане поставлено здесь: https://foto-history.livejournal.com/9543511.html

  С некоторых надписи, увы, сорваны...

  

  * * *

  

  Из следующего стиха я выхватила наугад четыре строки. Четыре строки, способные стать сюжетом полноценного фильма:

  

   "Ливнем свинцовым на камни сметет,

   Не доберется сюда вертолет.

   Лишь в темноте тот, кому повезет,

   Вниз невезучих ребят понесет."

  

   Бой с до зубов вооружённым и, наверняка, превосходящим по численности противником. Иначе откуда взяться "свинцовому ливню"?

  

  Гиблое горное ущелье. Афганские ущелья почти всегда оказывались гиблыми. Многие "полевые" командиры изучали теорию боевой стратегии в советских военных училищах и даже академиях, да и западные инструктора имелись, принижение деловых качеств которых перерастало в непоправимые ошибки и оплачивалось десятками молодых жизней наших военнослужащих. Моджахеды обманным маневром заманивали в "каменные мешки" наши подразделения и там добивали, несмотря на то, что с той стороны горного перевала могли урчать моторами советские бронетанковые машины, пригнанные при первом сигнале о попавших в ловушку сослуживцах.

  

  

  

  

  Урчали моторами, но не стреляли. Невозможно стрелять туда, где противник вперемешку со своими. Огонь открывался лишь после получения подтверждения о выходе наших из окружения всех до единого. Раненных и убитых ребята несли на своих плечах. На афганской войне раненых и убитых на поругание врагу не оставляли...

  

   Помощь могла подоспеть с неба. Искусно вьюлившиеся в узкое ущелье "грачи" - одноместные бронированные штурмовики СУ-25, предназначенные для непосредственной поддержки сухопутных войск - могли отбомбиться по вражеским позициям. Но как бомбить, если рядом с врагом находились свои?

  

  

  

  

   Ещё могли пристрекотать вертолёты МИ-8 - "пчёлки", прикрываемые огрызающимися в разные стороны смертельным огнём вертолётами огневой поддержки десанта "шмелями". На афганской войне советские вертолётчики выделывали немыслимые для мирного времени трюки: мастерски водили свои машины в трёх-пяти метрах от земли, умело "ныряли" в самые узкие горные ущелья, из-за малой площади при посадке цеплялись за каменный выступ лишь передними колёсами. Советские вертолётчики в Афганистане совершали то, что не под силу многим пилотам мира.

  

  

  

  

  Hо раз "не доберётся сюда вертолёт" - значит, ловушка оказалась тактически верно просчитанной и нашим ребятам приходилось надеяться исключительно на собственные силы?

  A планируемый отход по темноте означал преимущество противника в живой силе? Иначе уходили бы сразу, посветлу.

  Или на стороне противника осталось незначительное количество, но у наших имеются потери? В иных случаях ребята думали в первую очередь не о себе, а о раненых и убитых. Как под огнём противника выносить с поля боя своих товарищей? Причём слово "поле" можно считать условным, речь-то идёт о глубоком горном ущелье...

  

  

  

  Фотографии взяты из альбомов на моей странице. Если кому интересно, то:

  "Фотоальбом "Джелалабад. Наши мальчики-1" поставлен

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/text_00300.shtml

  

  "Фотоальбом "Джелалабад. Наши мальчики-2" поставлен

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/text_00301.shtml

  

  

  * * *

  

  Повторяю: не искала лучших строк, а брала первые из ряда. Kаждый стих как откровение.

  

   "Чего уж там - веселья мало

   Галеты хлоркой запивать,

   Ползти по осыпям и скалам,

   Засад в глухих ущельях ждать,

   В полглаза спать, в три уха слушать

   И проклинать бронежилет;

   Трепать штаны, ботинки, душу

   И знать - воды во фляге нет.

   Дней через пять молить о бое,

   Как избавлении от муки.

   Разведку крепким матом кроя:

   "Ну, где ж душманы ваши, суки?"

   А если это все зазря,

   И ты ни в чем не виноват,

   Брести обратно, все кляня, -

   Веселья меньше во сто крат".

  

   Да я и сама, какой бы не была трусихой, в подобной ситуации ни за что не захотела бы спускаться с тех клятых гор! Я что, сюда зря карабкалась?! Зря тратила силы на обустройство, бесшумно выколупывая под свои размеры лопаткой, ножом, металлической кружкой, пустой консервной банкой удобную выемку, служившую мне пять дней и ночей одновременно окопом, местом засады, спальней, столовой? Зря пять суток тряслась страхом, настраиваясь на сражение? Зря прощалась со всеми мысленно, разделив поровну слова прощания и прощения? Зря расфасовывала в уме свои добрые и недобрые поступки, подсчитывая, чего больше после меня останется? Воткнувшись в камни, зря проревела о не рождённых детях? А "последнюю" гранату сколько раз передвигала туда-сюда, представляя возможно самый ответственный миг в своей жизни?

  

   Пять суток - длиной в пять лет. И всё это зря?! Распоганые моджахеды, не явившиеся за своей порцией боевого сражения.

  

  * * *

  

  "Афганская считалочка"

  

   Аты-баты, шли солдаты,

   На себе несли гранаты,

   АКМ, бронежилеты,

   Воду, мины и ракеты,

   И патроны, и "сухпай" -

   Сколько весит? Подсчитай!

   Потому солдат в Афгане

   Был упрямым, как ишак...

   Как ни требовал начальник,

   Бодро он не шел никак.

   Вот с таким и победи,

   А не можешь - выходи!

  

   Taк и было! Уходили мальчишечки в горы, волоча на спинax огромные вещмешки, под завязку набитые полезной в бою военной всячиной. Чтоб под их тяжестью не сесть на попу, мальчишечки, удерживая равновесие, клонились вперёд, шли под углом в 45 градусов, вытягивая тонкие шейки из воротов военных гимнастёрок. Так и остались в памяти их почти подростковые фигурки да колыхающиеся в такт шагам выцветшие панамы.

  

   Возвращались живыми не все. Юродивая военная считалка выщёлкивала юные жизни безжалостно...

  

  

  

  

  

   * * *

  

   А потом я наткнулась на стихотворение "Тост":

  

   "За женщин выпить - Бог велит!

   За тех, кто украшал наш быт,

   За медсестер и продавщиц,

   За поварих и кладовщиц;

   За тех, кого я не назвал,

   Их тоже кто-то целовал.

   За тех, кто на "пирах" царил,

   И каждый рыцарем там был.

   За тех, кто оказался прав,

   Смягчая наш солдатский нрав.

   Без недомолвок непристойных,

   Усмешек сальных и обмана,

   За самых верных и достойных,

   Я пью за женщин из Афгана!".

  

  Прочла стихотворение и - задумалась. Оказывается, женское присутствие на войне людьми воспринимается по-разному.

  

  Свободные от службы девочки на своих посиделках делились самым сокровенным, в основном из прошлой мирной жизни. Кто-то сбежал на войну от неразделённой любви или после предательства близкого человека, когда каждый шаг по родной территории прожигал насквозь не только тело, но и душу. Такие смерти не боялись, в юные годы смерть на войне не воспринимается страшнее предательства любимого человека. Tем более, некоторые девчонки по причине несчастной любви уже пережили попытки суицида.

  Другие бежали от нищеты, ведь война войной, но кормят три раза в сутки и имеется крыша над головой.

  Кто-то наслушался слухов о льготах на получение собственного жилья и прочих несусветных благ.

  Кого-то на войну загнала романтика и грёзы о подвигах.

  Кто-то ехал вслед за любимым человеком.

  И были даже матери, ехавшие туда, где служил сын.

  И были жёны, ехавшие на войну за мужьями.

  А сестра повторяла поступок сестры или ехала вслед за братом.

  

  Ho ни одна не сказала, что приехала скрашивать мужской быт. А, оказывается, некоторые мужчины женское присутствие на войне воспринимали именно таким образом...

  

  

  

  

  * * *

  

  И ещё, Сергей, ты успел!!! Ты сделал доброе дело, а именно: расскaзал правду o ветеране афганской войны об Елене ГРИГОРЬЕВОЙ, вдове твоего замечательного друга Володи ГРИГОРЬЕВА, тоже ветеране афганской войны, праотцe сайтов "artofwar.ru" и "afgan.ru", тем самым очистив Елену* от мерзких насмешек и домыслов всевозможных прокуд. Они подобрали удобный момент, понимая, что умерший в 2005 году Володя уже ничем не сможет помочь своей жене, ни помочь, ни защитить.

  

  Это взял на себя ты. Выполнил долг перед умершим другом и с чистой совестью поднялся к нему на Hебеса.

  

  А вот я не успела, хотя и предчувствовала твою смерть. Иначе бы не забрасывала "Альманах" с просьбой напечатать твои произведения. До того ни о ком не просившая, в мае-июне 2009 года, буквально накануне твоей смерти, я послала в "Альманах" ДЕСЯТЬ просьб: "Напечатайте, пожалуйста, достойного автора. Вам ничего не стоит уделить человеку клочок страницы, а ему будет приятно при жизни увидеть собственные произведения в бумажном издании. Офицер, ветеран, поэт, прозаик".

  

  ДЕСЯТЬ раз попросила.

  А они кочевряжились, те, кто тебе не годится в подмётки, но заимевшие рычажки манипулирования людьми.

  А 25 июня 2009 года ты ушёл...

  

  "Нас жизнь потрепала"

  

   Нас жизнь потрепала,

   Мы все повзрослели.

   Есть раны на душах

   И шрамы на теле.

  

   Нас кто-то покинул,

   А кто-то и бросил;

   За это не мы - их,

   А - "там" уже спросят.

  

   Из тех, кто остался,

   Есть разные люди.

   Не нам их судить -

   Несудимы мы будем.

  

   Одно только знаем:

   Пусть треплет нас быт -

   Ничто не забыто,

   Никто не забыт!

  

  04.08.2009

  

   __________________________________________________________________________________

  

  * - Елена ГРИГОРЬЕВА не долго жила без своего Володи, она умерла 8 февраля 2010 года

  

  

  

  

  

  

---

© Copyright Смолина Алла Размещен: 04/08/2009, изменен: 10/05/2023. 24k. Статистика. Стихотворение: Афганистан П А М Я Т И... Иллюстрации: 9 штук.

---

По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru (с) ArtOfWar, 1998-2023