Смолина Алла
Афганистан. Джелалабад. Лариса-парикмахерша
[Регистрация]
[Найти]
[Обсуждения]
[Новинки]
[English]
[Помощь]
[Построения]
|
||
| ||
|
||
| ||
Алла Н. Смолина Лариса-парикмахерша
В память погибшим в АН-12 по маршруту Кабул-Джелалабад 29 ноября 1986 года
29 ноября 1986 года над кабульским аэродромом из переносного ракетно-зенитного комплекса впервые был сбит самолёт Ан-12 (1 аэ 50 осап), осуществляющий пассажирские перевозки в сторону Джелалабада. До этого моджахеды проявляли "благородство", сбивая борта только с техникой или с военнослужащими. Фамилии находившихся в том самолёте: Экипаж (из состава 708 втап): к-н ХОМУТОВСКИЙ Александр Брониславович - командир корабля л-т ВОЛОГЖАНИНОВ Александр Самуилович - помощник командира ст.л-т КУХТА Юрий Анатольевич - штурман ст.л-т АНДРЕЕНКО Сергей Иванович - бортовой авиационный техник по десантному оборудованию л-т ГРИГОРОВ Дмитрий Николаевич - старший авиационный техник пр-к МАМЕДОВ Шевхи Мамед-оглы - старший воздушный радист пр-к ЧЕРКАСОВ Василий Николаевич - старший воздушный стрелок (временно входил в экипаж или пассажир?) п/п-к ЗВОНОВ Александр Геннадьевич - ст. штурман отдельного армейского авиационного управления ВВС Пассажиры: п/п-к АРТЕМЬЕВ Геннадий Ильич - заместитель начальника Управления торговли ст.л-т НОВОПАШИН Андрей Григорьевич - помощник начальника штаба батальона (56 одшбр?) ст.л-т РУДЫК Игорь Александрович - заместитель командира роты по политической части (?) л-т АЛОВИДИНОВ Хуршад Уракович - заместитель командира мотострелковой роты (?) л-т БОНДАРЕВ Валерий Евгеньевич - 154 ооСпН* л-т ПАШНИН Константин Егорович - 668 ооСпН л-т ЧЁРНЫЙ Сергей Павлович - 154 ооСпН л-т УРОШЛЕВ Сергеей Сергеевич - 15 обрСпН ст.пр-к СИНЯКОВ Александр Анатольевич - начальник склада (? - ВВС) ст.пр-к БУГРОВ Борис Иванович - инструктор (?) пр-к МЕЛЬНИКОВ Александр Александрович - инструктор столовой (ВВС-?) пр-к САВИН Александр Витальевич - начальник радиоузла 1059 орв и рто пр-к СНИГЕРЁВ Геннадий Семёнович - фельдшер медицинского пункта (?) пр-к УШАКОВ Юрий Александрович - помощник начальника финансовой службы в/ч 22637 (ВВС-?) р-й ПАРАСКА Юрий Павлович - 334 ооСпН служащий ЗАДОРОЖНЫЙ Анатолий Яковлевич - начальник военторга служащий ГЛУХОВ Вячеслав Васильевич - кочегар-машинист КЭЧ служащий ОСАДЧИЙ Владимир Петрович - кочегар-машинист КЭЧ служащий СПИЧЕНКОВ Владимир Ильич - кочегар-машинист КЭЧ служащая ЕРМАКОВА Наталья Даниловна - повар (?) служащая ЛЫКОВА Татьяна Васильевна - 15 обрСпН служащая МОТОРИНА Татьяна Анатольевна - товаровед _______ * - 52. А.Лапин (lizampa) 2008/12/04 17:09 [ответить] В том самолёте погиб лейтенант Бондарев В., которого я отправлял на лечение по ранению в Кабул. Вот он и возвращался. А в отряде его ждал брат - близнец. У второго было сильнейшее нервное потрясение на грани сумасшествия. Очень горько и печально, но помнить и напоминать об этом обязательно надо... Вместо предисловия
Hесмотря на то, что я родилась в семье кадрового офицера и вся сознательная жизнь проходила по военным гарнизонам, никогда не интересовалась наличием и кадровым составом гражданских специалистов в армии. И лишь по приезду в Афганистан с искренним удивлением узнала о разнообразии профессий, востребованных войной. Вам тоже стало интересно? Но вы можете оглянуться и перечислить профессии, сопровождающие вас в мирной жизни. Почти все они функционировали и на афганской войне. Слаженную работу 40-й армии обеспечивали, в том числе, сотни гражданских лиц, добровольно приехавших во исполнение интернационального долга. Это сейчас можно плести что угодно, a тогда, во времена поголовного партийно-комсомольского учёта, участие в афганской войне считалось "выполнением интернационального долга" или "помощью угнетённому афганскому народу". Помимо медицинских работников, включая стоматологов и гинекологов, интернациональный долг выполняли гражданские специалисты полевых учреждений госбанка, метеобюро, строительных и дорожных организаций, предприятий (баз) изготовления железобетонных изделий, баз материально-технического снабжения и торгово-закупочных, управлений торговли, квартиро-эксплуатационных частей, различных складов и лабораторий. Плюс повсеместные хлебопекарни, столовые, банно-прачечные предприятия. Даже 32-й концертный ансамбль присутствовал. Ну и газетные редакции, куда без них. При этом далеко не уверена, что перечислила все ниши, заполнявшиеся гражданскими специалистами во время той, как сегодня говорят, никому не нужной войны. * * * По прибытии в Джелалабад я оказалась девятой женщиной 66-й отдельной мотострелковой бригады (66-я ОМСБр в/ч пп 93992), на территории которой дислоцировалась военная прокуратура, моё будущее место службы. Один из четырёх фанерных модулей, выстроившихся квадратом под пышной сенью разросшихся эвкалиптов в непосредственной близости от столовой, туалетов, волейбольной и футбольной площадок, делился на две неравные части. Большую площадь занимали офицеры командного состава, меньшая имела вход с противоположной стороны, называлась "женским общежитием" и вмещала в себя столько обитательниц, что для посиделок хватало двух солдатских кроватей. Taк мы и делали. В свободное от службы время собирались в чьей-нибудь комнатушке, забирались с ногами на шёлковые покрывала поверх не совсем мягких солдатских матрасов и болтали о своём девичьем до тех пор, пока не уставали языки. Однако побарствовать в столь роскошных для войны условиях пришлось недолго. Совсем скоро в бригаде случилась настоящая беда, а именно - холерная эпидемия, подобно которой ни до, ни после в советской армии не вспыхивало. При возвращении с боевой операции (мы называли "войной" - "ушли на войну, пришли с войны"), измочаленные боями ребята напились из заражённого холерными палочками источника. Говоря простым языком, против советских войск применили бактериологическое оружие. Разведка предупреждала о готовившейся диверсии, но точной информации - где, когда - не давали. И вот... Заражённый родник попался на пути военнослужащих нашей бригады. Ребята напились (читай: заразились), заполнили фляги и - принесли смертельную заразу в бригаду. Этой беде я посвятила достаточно текстов и даже нашла врача Александра ДОБРИЯНЦА, первым вступившим в схватку сo средневековой заразой, о чём он рассказывает в тексте "Джелалабадские медики рассказывают..." здесь: http://samlib.ru/s/smolina_a_n/text_0014.shtml * * * Начался отсчёт последних дней нескольких молодых жизней, но об этом ещё никто не догадывался. Hосители холерных вибрионов контактировали со здоровыми, распространяя смертельную заразу по цепочке, a потом во время построения на плацу бригады упали трое военнослужащих, стали терять сознание другие... и ещё... Поначалу бригадные медики рассчитывали на свои силы, они даже не могли представить размеров беды. Чуть позднее запросили подкрепление, мгновенно собранное по советским гарнизонам других афганских провинций. Но силы были не равными. Bопросы "сколько сегодня умерло?" и "сколько сегодня поступило новых больных?" стали наиважнейшими. Поползли страшные слухи о сжигании умерших прямо на месте, в той же медроте. После войны, с появлением интернета и планомерными поисками очевидцев, выяснится, что сжигали не трупы умерших, а только их внутренности, но в те тревожные дни говорили о трупах. Верили любым слухам, холера буквально висела в воздухе и никто не знал, кто станет следующей её жертвой. В довершение ко всему наш гарнизон изолировали от внешнего мира, перекрыв воздушный и наземный трафик. Вот тогда-то и появился на территории 834-й военно-полевой госпиталь особо-опасных инфекционных заболеваний, срочно сформированный в Союзе на базе трёх окружных военных госпиталей. Вновь прибывшим требовалось жильё. Пришлось уплотнять офицеров-мотострелков, освобождая один модуль под женский, куда, с заметным ухудшением бытовых условий, переселились и мы - девять бригадных "старожилок". Однако ни офицеры, ни девочки на тесноту не жаловались. Командировочные удостоверения новых медиков предполагали срок в две-три недели, к тому же инфекционисты прибыли с важной миссией: вылечить заболевших и оградить от холерной палочки тех, кто ещё не успел её подцепить. То, что госпиталь останется до самого вывода советских войск из Афганистана, никто не подозревал. Ну, а с прибытием "госпитальных спасителей", к нам потянулся поток дополнительных специалистов, и чуть ли не каждый день с брони натужно-урчащего БТРа на землю ловко, стараясь не сломать каблучки, спрыгивала очередная белотелая, ухоженная, нарядная девушка. Причём если ранее появление новеньких превращалось в весёлое мероприятие с посиделками, расспросами и поглощением привезённых из Союза сладостей, вкус которых многие из нас давно позабыли, то совсем скоро интерес поостыл. Во-первых, новеньких стало так много, что устанешь каждую расспрашивать, и незнакомая фигура, тянущая за собой по коридору модуля дорожную сумку, так и оставалась незнакомой. Во-вторых, в связи с холерой, грозившей перерасти в массовую гибель всего личного состава бригады, настроение было подавленным. Умирать на войне от холерной палочки никому не хотелось. В-третьих, мы ещё не познакомились с ранее прибывшими...
Появление парикмахерши Когда же холерная эпидемия, наконец, была преодолена и мы, оплакав погибших от холеры и вздохнув, поняли, что жизнь возвращается в прежнюю колею, если можно так выразиться о находившихся на войне, в бригаде вдруг появилась воистину экзотичная для войны профессиональная единица. П-а-р-и-к-м-а-х-е-р-ш-а! Само ли бригадное начальство догадалось или чьи-то ласковые губки нашептали в нужное начальственное ушко, но известие воспринялось всеми с радостью. Желание изменить причёску, покрасить волосы, наложить химическую завивку у женщин на войне так же естественно, как у любой другой в мирной жизни. Война не убивает кокетства. Ещё более оно усиливается при нахождении в многочисленном женском коллективе. Если раньше, когда нас было девять человек, любая могла провести полдня в бигудях под игриво завязанной косыночкой или с целлофановым мешком на голове, скрывающим преющую на волосах краску, невесть какими путями попавшую на войну, то сейчас подобное поведение считалось mauvais ton. Каждой хотелось выглядеть неотразимее остальных. Потому приезд парикмахерши пришёлся абсолютно всем в радость. Правда, бригадное начальство сделало заявку не на женского парикмахера - все же война на мужчинах держится, посему Лариса, так звали парикмахершу, числилась мужским мастером. Но она быстро и делово успокоила девчонок, сообщив, что долго трудилась в женском салоне и до сих пор следит за новинками, после чего, успокоенные обитательницы девичьего модуля погрузились в терпеливое ожидание открытия парикмахерской. А кое-кто даже бросился составлять списки очерёдности, испугавшись, что коль семь прежних лет войны в джелалабадском гарнизоне не существовало никакой парикмахерской, то вполне возможно совсем скоро заберут куда-нибудь и Ларису. * * * Лариса проявила бурную деятельность, показав энергичность собственной натуры, и с открытием "салона" не затянула. В одну из комнат мужского модуля, с помощью прикреплённых под её временное командование солдатиков, натаскала тумбочек, заставила их поверхности и внутренности флаконами, склянками, бутылочками, понавесила зеркал, а окно украсила тюлевой занавесочкой. Ну прямо настоящий салон! И сама вырядилась в затейливую форму - отстроченный кружевами нейлоновый халатик, вмиг отбросив нас воспоминаниями в душистое тёплое нутро обычных, в миру, парикмахерских. Казалось бы, мелочь, но такими мелочами и поддерживается на любой войне бравый дух личного состава. * * * Официально Лариса подчинялась начальнику тыла подполковнику товарищу Плахтию, но формально порхала вольной птицей. Какой уважающий себя заместитель командира мотострелковой бригады, да ещё на войне, будет отвлекаться на поставки шампуня, одеколона, геля, кремов, вазелина и прочего причандалья столь специфичного ассортимента? Потому закупку и снабжение Лариса взяла в свои хозяйственные руки, регулярно летая в Кабул, куда в первую очередь шли все материальные поставки. Улетая в Кабул, Лариса убирала с окна занавеску, навешивая вместо неё фольгу, ту самую, которую в Афганистане использовали для сохранения от разложения тел погибших и в целях светомаскировки ею же затягивали окна. В данном случае, убрав занавеску, Лариса заботилась о служивых, чтоб не топтали зря сапоги, а издалека видели: раз на окне фольга, значит, "салон" закрыт. Ну, а для тех, кто прозевал сигнал и оказался перед запертой дверью, торчал бумажный клочок с подробной расшифровкой: куда, для чего и на сколько улетела. Нас же Лариса оповещала громким криком в коридоре модуля: "Девчонки, я улетаю! Давайте заказы! Лена, я забыла, какой тон краски ты хотела, номер 826 или 827? Наташа, какой крем тебе привезти, ночной или дневной?". И все заказы исполняла точно, тем самым показывая серьёзное отношение к любимому делу... На войне как на войне...
В тот раз Лариса улетела на два дня, о чём добросовестно предупредила прилепленной на двери "салона" писулькой. И хотя столпотворения в "салон" никогда не наблюдалось, но по закону подлости именно в эти дни обязательно кому-нибудь приспичивало срочно подстричься. Ожидание страждущих становилось мучительным, с подсчётом оставшихся часов до прилёта кабульского борта. Когда эти часы истекли, а двери в обозначенное время не распахнулись, пошло недоуменное возбуждение: "Загуляла? Или что-то случилось?". Все знали, что Лариса, хоть и вольная птица, но контроль со стороны начальства был по-военному строгим и просто так не явиться на рабочее место никто из нас не мог. Это сейчас можно плести несуразные небылицы об "афганках", хотя на самом деле малейшее опоздание на службу каралось строжайшим образом. Не говоря о прогулах или загулах, заканчивающихся объяснительными записками в политотделе и высылкой в Союз "за 24 часа." Страшнее этого наказания нельзя было представить. "24 часа" означали крест на комсомольском и партийном росте, вопрос на карьере и прощание с мечтой о дальнейшей работе за границей. Ведь в те времена только официальные командировки на два-три года за границей или работа на Севере помогали крепко стать на ноги. В остальных случаях простому человеку светила полная безнадёга с 60-80-ю рублями оклада. Так что девчонки не могли себе позволить разрушить собственное будущее. А тут даже начальник тыла бригады не ведал о причине отсутствия на рабочем месте своей подчинённой, то есть Ларисы. Причину узнали к вечеру. Не загуляла, а - "что-то случилось". Джелалабадский борт сбили ракетой "стингер", совсем недавно появившихся у моджахедов на вооружении. * * * Весть оказалась настолько страшной, что многим из девочек поплохело. Связь с нашим Джелалабадом, находившимся на пакистанской границе и отрезанным от центра высокими горными перевалами, осуществлялась в основном по воздуху. Можно было, конечно, использовать транспортные колонны, но при наземном передвижении, когда большая часть нашей провинции оставалась в руках "непримиримых", существовал высокий риск нарваться на мину, попасть в засаду. Или без участия "непримиримых" оказаться под горным оползнем и даже по ошибке водителя вместе с транспортом рухнуть в бездонную пропасть. В то время как воздушный трафик считался быстрым и безопасным. Mоджахеды хоть и сбивали советскую воздушную технику, но пассажирские борта не трогали. Это был первый самолёт, взорванный вместе с пассажирами. Разведка противника исправно следила за перемещением советских войск, и то, что на этом борту не было ни десанта, ни военной техники моджахеды НЕ знать НЕ могли. В Джелалабад из отпусков, командировок и госпиталей возвращались военнослужащие, служащие, а так же летели новички, недавно прибывшие из Союза. Самым жутким (данное обстоятельство выяснила после войны у писателя Александра Карелина) оказалось то, что взорванный борт выполнял функцию "чёрного тюльпана" и в Джелалабад летел за очередной партией скорбного "груза 200", а именно - за телами ребят, погибших в боях, не прекращающихся в нашей провинции ни на день. Hо чтоб не гонять борт пустым, слишком большая для войны роскошь, его загрузили пассажирами. Соблюдая военную субординацию, в первую очередь на все борта сажали командиров, офицеров, и лишь потом - "срочников" и гражданских. Предполётный список самолёта Ан-12 (1 аэ 50 осап), выполняющего 29.11.1986 года рейс Кабул-Джелалабад, состоял из восьми фамилий членов экипажа, пятнадцати фамилий военнослужащих и семи фамилий гражданских специалистов, включая Ларисину. * * * В бригаде объявили траур. Казалось, скорбная тишина подавила собой даже звуки дальних и ближних боёв, ставших постоянным звуковым фоном нашей провинции. И девчонки ходили в подавленном состоянии, приглушёнными голосами вспоминая какой красавицей была погибшая, каким расчудесным специалистом, как ловко справлялась с чужими непослушными шевелюрами, как точно исполняла парфюмерно-косметические заказы. Вспоминали даже её красивую походку и спрашивали друг друга: "Может, Лариса раньше работала на подиуме? Почему же никто не поинтересовался?". Казалось нелепым, что человек погиб, а о нём никто толком ничего не знал. Ни о прошлой жизни, ни о семье. Не принято на войне лезть к человеку в душу и занимать расспросами о личной жизни, захочет - расскажет сам. Так и оплакивали Ларису, ничего толком о ней не зная. Конечно, оплакивали всех погибших, двадцать два пассажира и восемь членов экипажа, но мы, кроме Ларисы и начальника военторга Задорожнего А.Я., больше никого из погибших не знали... * * * А Лариса заявилась через два дня. Как ни в чём не бывало провиляла обтянутой джинсами попкой, распечатала дверь своего "салона", облачилась в кокетливый халатик, заменила оконную фольгу кружевной занавеской, обозначая "я на месте!", и приступила к своим обязанностям. И лишь позднее, когда все пришли в себя, девочки узнали обстоятельства того рокового дня. Как оказалось, Лариса по прилёту в Кабул сразу внесла себя в предполётный список на обратный рейс. Следующий самолёт летел к нам аж через два дня и прохлаждаться в Кабуле в планы Ларисы не входило. Часто летающей в командировки, симпатичной, общительной, приятной в разговоре и с полезными контактами на армейской торговой базе, Ларисе всегда удавалось попасть на нужный борт. И в тот день вписать свою фамилию в предполётный список на ближайший рейс в сторону Джелалабада ей ничего не стоило. Запыхавшийся начальник нашего военторга Задорожный Анатолий Яковлевич тоже не долго упрашивал, его тоже знали в лицо. Только в тот день Анатолий Яковлевич оказался шустрее и успел погрузиться в самолёт. А Лариса чего-то прохлопала, с кем-то зачирикалась и к трапу прибежала последней. Несмотря на связи, несмотря на её жалостливые мольбы, а затем и угрозы, в самолёт Ларису не пустили из-за, казалось бы, пустякового обстоятельства: ей не хватило парашюта. С тех пор, как моджахеды получили американские "стингеры" и принялись беcконтрольно сносить с неба советскую технику, по 40-й армии разослали приказы, запрещающие полёты без парашютов. То есть список пассажиров составлялся по количеству имеющихся на борту парашютов. Ларисина фамилия в списке была, а десантного средства ей не досталось. Значит, кто-то другой успел запаковаться в лямки её парашюта? Значит, кто-то другой занял её место? Такой подлянки Лариса не ожидала! Она уже успела позвонить в бригаду и доложиться товарищу Плахтию о своём возвращении. Тяжёлая сумка, набитая сверхлимитной (опять-таки по знакомству) косметикой, обрывала руки, и видеть девчонок, недавно прибывших из Союза и бледными, как у всех новичков, лицами, с интересом наблюдающими из иллюминаторов за ругающейся у трапа до черноты загорелой Ларисой, было невыносимo обидно. До слёз. Лариса даже была готова вытащить из самолёта одну из новеньких и занять её место. А если говорить по совести, то - "своё" место, гарантированное предполётным списком. Но ни крик, ни угрозы, ни слёзы не помогли. Борттехник поднялся в самолёт, убрали трап, и Ларисе ничего другого не оставалось, как волочить свои тяжёлые сумки с душисто-парфюмерным содержимым в обратном направлении, продолжая ругаться в уже пустое пространство. Ну не привыкла она к отказам, тем более записалась на борт почти первой. Ну вот какой гад влез в лямки её парашюта?! Лариса ещё не покинула взлётного поля кабульского военного аэродрома, как в пронзительно-хрустальной синеве ноябрьского неба взлетевший самолёт начал разваливаться, разбрасывая по сторонам взорванные "стингером" тела находившихся на борту трёх девочек, экипажа и остальных пассажиров, многие из которых возвращались в свои части из госпиталей, где долечивались после тяжёлых ранений...
Вместо эпилога Фамилии девочек-служащих, летевших тем же бортом (две из них только что прибыли из Cоюза и этот полёт был полётом к первому месту работы в Афганистaне): ![[]](/img/s/smolina_a/text_0611a/mo1.jpg)
МOTOРИНА Таня работала старшим товароведом в Кабуле, б56-й военторг. Погибла, направляясь в служебную командировку в г. Джелалабад. Таня прибыла в Афганистан за два месяца до своей гибели. Возможно, этот воздушный перелёт был для неё первым и - последним в должности товароведа. Данные на Таню поставлены здесь: http://samlib.ru/s/smolina_a_n/00003.shtml#005 ![[]](/img/s/smolina_a/text_0611a/ly1.jpg)
ЛЫКОВА Таня получила предписание в военкомате г. Воронежа 13 ноября, дата прибытия в Афганистан неизвестна (для меня). В Кабуле в отделе кадров штаба армии Таня получила назначение в штаб джелалабадской 15-й отдельной бригады спецназа на должность секретаря секретного делопроизводства. И какого бы она числа не прибыла в Афганистан, с момента получения предписания в военкомате г. Воронежа до дня гибели Тани прошло всего шестнадцать дней. Данные на Таню поставлены здесь: http://samlib.ru/s/smolina_a_n/00003.shtml#5 ![[]](/img/s/smolina_a/text_0611a/er1.jpg)
ЕРМАКОВА Наташа получила предписание в г. Орехово-Зуево 23 ноября. Дата прибытия в Афганистан неизвестна (для меня). Наташу направили в Джелалабад на должность повара(?), но в какую часть - этих данных не имею. Только знаю, что со дня получения предписания в военкомате г. Орехово-Зуево до дня Наташиной гибели прошло всего шесть дней. Данные на Наташу поставлены здесь: http://samlib.ru/s/smolina_a_n/00003.shtml#05 Девочки, скорее всего, познакомились на "пересылке" Кабула, пересыльный пункт, где вновь прибывшие ожидали распределения по воинским частям, а командировочные и отпускники ожидали нужный борт. ЛЫКОВА Таня прилетела в Афганистан раньше, но у неё могла возникнуть задержка с оформлением документов. Сейчас сложно сказать, можно только предполагать. На "пересылке" Таня познакомилась с ЕРМАКОВОЙ Наташeй и девочки с нетерпением ждали ознакомления с новым местом службы. Перед полётом к ним присоединилась товаровед МOTOРИНА Таня. В отличие от первых двух девочек, Таня уже два месяца как находилась в Афганистане и вполне возможно, что роковая командировка в Джелалабад для Тани стала первой и последней служебной командировкой в Афганистане. Так как на злополучном борту из девочек были только эти трое, то о них вспоминает бывший сержант Евгений КОНИКОВ (Асадабад 2 МСб 4 рота, в/ч пп 93992 б-1, 1986-1987). Он очень хотел улететь тем рейсом, но его фамилии в списке не оказалось, чем и спас себе жизнь. Об Евгении рассказываю в тексте "Судьбa? Рoк? Ангел-Хранитель?", поставленном здесь: http://samlib.ru/s/smolina_a_n/text_0020k.shtml 03.07.2008 *** А. Смолина: Воспоминаниям о Джелалабаде посвящены мои разделы:- "Афганистан. Медикам Джелалабада посвящается" здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/index.shtml#gr6 - "Афганистан. Аты-баты, шли девчата..." (посвящается девочкам, прошедшим Афганскую) здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/index.shtml#gr8 - "Афганистан. Посвящается мальчикам Джелалабада и Асадабада" здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/index.shtml#gr7 Несколько текстов (с пометкой "Джелалабад") в "Скорбной теме" здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/index.shtml#gr2 Очень много о 66-й бригаде (Джелалабад) рассказываю в тексте "Гимн советским "афганушкам" или oтвет "чекистки" здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/00a.shtml Глава 1-я текста "Восьмёрочка", или осанна афганским "корочкам" заполнена эпизодами бригадных будней: здесь: http://artofwar.ru/editors/s/smolina_a/3of.shtml *** Воспоминания и рабочие записи Валерия АБЛАЗОВА, военного советника, руководителя групп боевого управления ВВС ДРА в зоне "Восток" в Афганистанe: - "Джелалабад. На ровном месте..." здесь: http://artofwar.ru/a/ablazow_walerij_iwanowich/texta230.shtml - "Джелалабадская эпопея" здесь: http://artofwar.ru/s/smolina_a/ablazov.shtml - "Дворцы Кабула и Джелалабада, резиденции власти, штабы войск" здесь: http://artofwar.ru/a/ablazow_walerij_iwanowich/text_a120.shtml *** Материалы и воспоминания Андрея ГРЕШНОВА, военного советника 4-й танковой бригады ВС ДРА находятся: - "Джелалабадские оазисы" здесь: https://proza.ru/2019/12/31/1013 - "МОИ БОЕВЫЕ ТОВАРИЩИ" здесь: http://www.artofwar.net.ru/profiles/greshnov_andrei_b/view_book/moi_boevye_tovarisji - "ДЖЕЛАЛАБАД - 2" здесь: http://www.artofwar.net.ru/profiles/greshnov_andrei_b/view_book/djelalabad- - "ДЖЕЛАЛАБАД-2 ЧАСТЬ ВТОРАЯ" здесь: http://www.artofwar.net.ru/profiles/greshnov_andrei_b/view_book/djelalabad-_chastx_vtoraia