Я, СМОЛИНА А.Н.:

  

  1. В чужих газетных статьях ничего не правлю, отсюда иногда одно и то же медицинское учреждение называется по разному.

  

  2. У некоторых героинь не указано место службы, возможно потому, что тогда это считалось военной тайной.

  

  3. У других героинь отсутствует отчество. Там, где я знаю лично или отслеживаю по другим газетным публикациям, - там я отчество ставлю.

  У остальных только те данные, какие дала газета.

  

  4. Красным цветом даю сноски на дополнительную информацию, если она у меня имеется.

  

  

  

  

  

  

  

  Этот раздел собран удивительным человеком. Ольга Анатольевна КОРНИЕНКО, добровольная помощница, изъявившая желание отыскивать информацию об "афганцах" и "афганках", живых и погибших. Она не только добывает информацию, но, когда невозможно скопировать, перепечатывает материал вручную.

  

  И неважно, что Ольга Анатольевна - не ветеран войны, благодаря ей мой военный архив пополнился многочисленными фактами о тех, чьи подвиги упоминаются не так часто - о служащих (вольнонаёмных) советской армии, прошедших горнило афганской войны.

  

  Хотелось бы иметь больше таких помощников, однако, как показал многолетний опыт по сбору архивных данных, серьёзные ответственные альтруисты на жизненном пути встречаются не часто. Можно сказать, моему архиву повезло.

  

  

  

  

  

  221. Найля (Неля) Каримовна ТАЛЫСБАЕВА, Кабул,

  ст. инструктор отделения спецпропаганды политотдела 40-й армии, 1985-1987

  

  222. Мавлюда Тешабаевна ТУРСУНОВА, Шиндандт, спецпропагандист по работе с афганским населением,

  5-я мотострелковая дивизия

  

  223. Фагима КУЦИН (САЛИХОВА), Пули-Хумри, Кабул,

  связист, делопроизводитель по работе с секретными документами, 1979-1980

  

  ----- Гузалия НИГМАТУЛЛИНА (ЮСУПОВА), Шиндандт, медсестра,

  терапевтическоe отделениe медсанбата N 46, 1984-1986

  

  224. Татьяна Михайловна МАСЛОВСКАЯ, Кабул, врач-педиатр.

  После - центральная поликлиника Кабула, центральный госпиталь Кабула, 1982-1985

  

  225. Зоя Андреевна МЕДВЕДЕВА (СИДОРОВА), Кабул, ст. медсестра, хирургическоe отделениe,

  медсанбат 103-й гв. воздушно-десантной дивизии в/ч пп 37828.

  После - инфекционный госпиталь в/ч пп 27841, 1982-1985

  

  226. Валентина Викторовна ВИКТОРОВА (ПЕРВУШКИНА), Кабул,

  делопроизводитель военной прокуратуры, 1985-1986

  

  227. Надежда Петровна ДАРЧЕНКОВА (ВЕРИХОВА), Кабул, медсестра, инфекционный госпиталь,

  отделение особо опасных инфекций, 1981-1983

  

  228. Вера Николаевна КРЮЧКОВА (КОРНЕЙЧУК), Баграм, продавец, 1983-1985

  

  229. Ирина ШМЕЛЁВА (по мужу), Баграм, медсестра, 1984-1985

  

  230. София Васильевна ЯШИНА, Джелалабад, ст. диспетчер по перелётам и посадкам,

  аэродром вертолётного полка в/ч пп 22630, 1987-1988

  

  ----- Зоя Анатольевна ПОЛЯКОВА, Кабул, инженер УНР, январь-март 1987.

  После - Джелалабад, диспетчер, аэродром вертолётного полка в/ч пп 22630, 1987-1988

  

  

221. "Ленинская Смена ("Экспресс К" N 166 (18244)" (08.09.2015)

  

Я вернулась из Афгана с поседевшим сердцем

  

  Узнав о том, что ее хотят отправить в Афганистан, Найля(1) не могла поверить в то, что это происходит с ней. Недавно она похоронила мужа-офицера, погибшего от руки преступника, и осталась с маленьким сынишкой на руках. Что будет с Тимуром, если и она погибнет? Найля хотела даже уволиться из армии, но молодую женщину от этого поступка отговорила ее мать.

  

  "Ты выбрала для себя нелегкий путь, захотела стать офицером, так пройди же его достойно. О сыне не беспокойся, я буду ему за бабушку, за маму и за отца!" - сказала Саруар-апа.

  

  И старший лейтенант Найля Талысбаева отправилась на чужую войну, о которой она знала не понаслышке. Найля служила в Чимкентском городском военном комиссариате, и ей приходилось сопровождать гробы с телами солдат и офицеров, сложивших головы в Афганистане. Молодой женщине не раз случалось слышать проклятия и оскорбления. Матери погибших ребят зачастую выплескивали все свои отрицательные эмоции на офицеров, прибывших в их дома не только для того, чтобы выполнить свой долг, но и поддержать в трудный час тех, кто испытал боль невосполнимой утраты.

  

  Вместе с близкими убитых Найля плакала, не скрывая слез, ведь и она пережила несчастье, потеряла горячо любимого мужа. Позже женщины часто обращались к ней за помощью, просили посодействовать в установке памятника на могиле сына, и Найля всегда старалась помочь. Военком не приветствовал того, что Найля, не в силах справиться с собой, плакала, но ничего поделать с собой женщина не могла. Так уж получилось, что ее сердце отказывалось признавать то, что существует чужая боль. Она общая, одна на всех.

  

  Надо ехать "за речку"

  

  Летом 1985 года из управления кадров поступило сообщение о том, что для работы пропагандистом в Афганистане требуется партийная женщина азиатской наружности с высшим образованием. Отказаться от поездки означало поставить крест на военной карьере. Но не это остановило Найлю в решении уйти из армии. С самого детства мать внушала ей, что нет для человека ничего важнее чести, достоинства и незапятнанной совести. И Найля Талысбаева, как и положено офицеру, приступила к выполнению приказа. После нескольких поездок на инструктаж в политотдел Ташкента она получила назначение прибыть к месту дальнейшего прохождения службы.

  

  Кто говорит, что не боится смерти, тот никогда не чувствовал рядом ее ядовитое дыхание. Больше двух лет Найля провела в Афганистане, но так и не смогла привыкнуть к смерти и крови. Она не стыдится признаться, что боялась, и это нормально. Ведь дома ее ждали мама и сын, которого она не имела права оставить сиротой во второй раз.

  

  Найлю назначили старшим инструктором отделения специальной пропаганды политотдела 40-й армии. Как человек трудолюбивый и обязательный, она легко освоилась со своими весьма непростыми обязанностями и заслужила от офицеров прозвище "пропагандист-профи".

  

  За два года Найля исколесила весь Афганистан, и нельзя сказать, что служба ее протекала спокойно и размеренно. Случалось, что к агитотряду не выходили люди. Многие афганки считали, что приехавшие из Союза люди развращают местных женщин. Они даже отказывались фотографироваться на память, утверждая, что это настоящее бесстыдство.

  Но Найля не опускала рук, даже встречая неприкрытую враждебность. Вместе с отрядом она объезжала кишлаки, раздавала медицинскую и гуманитарную помощь и пыталась объяснить афганцам, что делают на их земле советские солдаты и офицеры.

  

  Казахстанской женщине удалось растопить лед недоверия, и один раз в кишлаке под Кундузом маленький мальчик передал солдатам, сопровождающим агитотряд, записку о том, что скоро сюда нагрянут душманы. Пришлось срочно уезжать, но записки передавали редко, и приходилось уходить, отстреливаясь. Вынуждена была стрелять и Найля. При этом женщина искренне возмущалась тем, что работу придется перенести на другое время. Ведь если здесь сегодня стреляют, это не значит, что завтра сюда не надо будет идти. Никто работу за нее делать не станет. Это Найля тоже знала.

  

  Спортивные поединки и пластинки от Кобзона

  

  По долгу службы ей выпало налаживать отношения с местным населением, особенно с женщинами. Но вот как раз с ними и было сложнее всего. В Афганистане девушек в 12-13 лет уже выдают замуж, и дальше им приходится жить по правилам, чуждым обычным женщинам. Они превращаются в тень своего супруга. Практически все время сидят дома, а, выходя на улицу, держатся позади мужа. Даже могилу женщинам копают на полметра глубже, чем мужчинам. Делается это для того, чтобы и после смерти она была ниже супруга. Афганские жены не имеют своего мнения и всегда и во всем проявляют полное послушание мужчинам. Огромным трудом было заставить их принимать участие в каких-нибудь мероприятиях.

  

  Найля и ее подруги организовали в Кабуле встречу двух сборных команд - советской и афганской. За нашу команду выступали любители, зато афганцы собрали в столице своих лучших спортсменок. Хозяйки, конечно же, обыграли наших женщин, но та спортивная встреча во многом помогла Найле сблизиться с афганками.

  

  Наши активистки ездили в детские сады и интернаты и даже смогли провести в Кабульском медицинском университете конкурс "А ну-ка, девушки!", где представительницы прекрасного пола готовили музыкальные номера и соревновались друг с другом в кулинарных способностях и рукоделии. Уговорить афганок стать участницами конкурса было непросто, но тот праздник запомнился им надолго. Мероприятие не было сорвано даже тогда, когда поступило сообщение, что в здании заложена бомба. Наши женщины непринужденно смеялись и пели, а в это время саперы тщательно проверяли здание. Найля до сих пор удивляется тому, как они смогли тогда сохранить спокойствие и не поддались панике.

  

  Но не все женщины-афганки были забитыми и покорными судьбе. Найля Талысбаева была знакома с единственной женщиной-генералом Сухейлой Седдык. Когда-то она получила образование в Московском медицинском институте и, вернувшись домой, работала в центральном госпитале армии. Наши врачи говорили, что она была неплохим специалистом. Скорее всего, высокое звание было лишь политическим жестом. Против ее генеральства выступали многие высокие афганские чины, но она так и осталась "при всех своих звездах". Сухейла Седдык являлась соратницей Шафики Разменды - дочери губернатора провинции Кандагар. Шафика, несмотря на неодобрение семьи, ушла в революцию и способствовала появлению Демократической организации женщин Афганистана.

  

  Найля Талысбаева не любит, а правильнее будет сказать, не может спокойно вспоминать об ужасах той войны. Да, Афганистан захлебывался в боли и крови, но она охотно рассказывает о замечательных людях, с которыми на чужой земле ее сводила судьба.

  

  Частым гостем солдат и офицеров был певец Иосиф Кобзон. Он всегда привозил нашим военнослужащим подарки и подолгу и с удовольствием пел для них их любимые песни, выезжая в самые отдаленные гарнизоны и рискуя при этом собственной жизнью. Мало кто из советских музыкантов и артистов решался отправляться в такие дальние и рискованные поездки.

  

  Как-то раз Кобзон привез в Афганистан музыкальные инструменты для самодеятельного вокально-инструментального ансамбля. Найле певец подарил пластинку с автографом. "Я вас не забуду, потому что мою жену зовут точно так же!" - сказал ей Иосиф Кобзон.

  

  О женщинах, проходивших службу в Афганистане, часто пишут грязные статьи. Мол, все они туда ездили или за деньгами, или чужие семьи разбивать. Найля не спорит, были среди них и такие, но она не согласна с тем, что из-за нескольких человек обливают помоями порядочных женщин, выполнявших в Афганистане интернациональный долг.

  

  Найля Талысбаева не уронила чести женщины и офицера, но никогда не осуждала тех, кто, оступившись, выбирал для себя неверный путь. Каждый живет так, как подсказывает ему его совесть. А в сердце любого из нас должно быть место для сострадания и милосердия.

  

  Прошло уже много лет, а Найля до сих пор не может забыть историю русской женщины Галины, вышедшей замуж за афганца. Ее дочку дети дразнили "белым медведем", а саму Галину муж постоянно унижал.

  Когда он узнал, что жена хочет вернуться в Союз, хотел любой ценой оставить в Афганистане ребенка. Галине все же удалось вместе с девочкой оказаться на родине. Но сколько таких несчастных так и осталось на чужбине, Найля даже не берется сказать. В то время в Афганистане существовал клуб "Соотечественница", в котором было около двухсот женщин, связавших свои судьбы с афганцами. И большинство из них жалело о сделанном шаге. Но изменить что-либо они были просто не в состоянии.

  

  У войны не женское лицо. Это знают многие, но мало кто думает о том, что пока мужчины воюют, женщины принимают на себя самый страшный удар. А в мясорубке кровавых боев непоправимо калечатся судьбы жен и матерей.

  

  - Говорят, что от серьезных потрясений у людей седеют волосы, - говорит Найля Каримовна. - Я вернулась из Афганистана с поседевшим сердцем.

  

  Татьяна АЛАДЬИНА, Алматы

  

  Отсюда: http://old.express-k.kz/show_article.php?art_id=15286

  

  ___________________________________________________________

  (1) - другая газетная публикация о Найле (Неле) ТАЛЫСБАЕВОЙ поставлена в "Дай свoй адрес, "афганка". Часть 3-я (N 35-53)"

  здесь: http://samlib.ru/s/smolina_a_n/text_00123.shtml#41b - A.C.

  

  (2) - первый (там же и продолжения) фотоальбом "Кабул, фотоальбом N 1" с фотографиями бывших сослуживиц Найли (Нели) находится

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/2.shtml - А.С.

  

  

  

  

  

222. "Красная Звезда" (04.04.2007)

  

Рожденная удивлять

  

  

  

   Судьбы людские причудливы и неожиданны. Иной раз человек и представить себе не может, что его ждут такие испытания, о которых он впоследствии предпочтет забыть. О войне редко кто рассказывает с удовольствием, многие вообще никогда не делятся пережитым даже с самыми близкими людьми. Директор средней общеобразовательной школы N 6 Минобороны России в Душанбе (Республика Таджикистан) Мавлюда Тешабаевна Турсунова не исключение: о своем афганском прошлом она старается не то чтобы забыть, но хранит память о тех непростых днях глубоко в душе. И только изредка вспоминает события тех лет с однополчанами - «афганцами», когда собираются они все вместе, чтобы отдать дань памяти тем, кто ушел из жизни, честно выполнив долг перед Родиной.

  

  Когда в большой многодетной таджикской семье родилась долгожданная девочка, родители были счастливы. Мама Мавлюды смущалась оттого, что дочь появилась на свет, когда ей было уже за 40, но хорошенькая, смышленая девчушка дарила всем домочадцам столько радости, что вскоре все опасения были забыты. Папа же тогда сказал жене пророческие слова: «Вот увидишь – этот ребенок со временем станет тебе и дочерью, и сыном». Родители и имя ей дали соответствующее: по-таджикски оно переводится как «вновь рождающаяся, удивляющая». И не раз еще придется этой хрупкой женщине с поразительно сильным характером и волей возрождаться и удивлять окружающих, заражать их верой в правоту дела, которому она служит, поднимать их на борьбу и вместе искать выход из разных тяжелейших ситуаций.

  

   Родители Мавлюды пользовались большим уважением в Душанбе. Оба – участники Великой Отечественной войны, разведчики, они никогда ничего не рассказывали детям о своей работе, но воспитывали их в любви и вере в светлые идеалы, в духе служения высшим человеческим ценностям. Только совсем недавно, к очередной годовщине Победы, стало возможным рассказать об их боевом пути. Из телевизионной программы Мавлюда, ее братья и сестра узнали, кем же на самом деле были их родители, какой важной и опасной работой на благо Отечества они занимались в течение долгого времени. К сожалению, папа нашей героини не дожил до этого дня, а вот мама, которой сейчас 85 лет, сказала дочери: «При такой наследственности мы предчувствовали, что тебя ждет в будущем необычная судьба».

  

   Когда слушаешь Мавлюду Тешабаевну, невольно удивляешься, насколько правильна ее речь, в которой нет даже намека на акцент.

  

   - Родители с детства внушили нам мысль о том, что невозможно добиться успеха в жизни, - говорит Турсунова, - если не получишь достойного образования. Это предполагало прежде всего отличное знание русского языка. И мы, дети, отлично учились, все получили высшее образование. Впрочем, получение знаний – процесс непрерывный: я вот уже третий диплом, на этот раз юриста, получила недавно, окончив Таджикско-российский славянский университет.

  

   Но все эти дипломы будут позже. А пока юная Мавлюда, вступившая в комсомол, буквально днюет и ночует в школе. Отец даже в шутку советует ей принести туда раскладушку: все равно она все свое время проводит среди одноклассников, организуя все новые и новые интересные мероприятия.

  

   - Это была русскоязычная школа, - продолжает рассказ Мавлюда Тешабаевна. – Меня и сейчас спрашивают о том, на каком языке я думаю. Отвечаю – на русском, потому что этот язык с детства для меня стал родным. Да никто и не делил нас по национальному признаку, вместе учились, дружили, взрослели и верили, что живем в самой лучшей стране. А потому в школе кипела комсомольская работа, участие в которой и предопределило всю дальнейшую мою жизнь.

  

   Сразу после окончания школы ее, школьную активистку, пригласили на комсомольскую работу. Одновременно она поступила в местный университет на исторический факультет, который и окончила. Успешно развивалась и комсомольская карьера: она последовательно шла от первичных должностей до поста первого секретаря Центрального райкома комсомола Душанбе, а позднее стала завотделом ЦК комсомола Таджикистана. Казалось бы, будущее Мавлюды предопределено, но афганская война разделила ее жизнь на «до» и «после», стала переломным моментом в судьбе. Турсунова вспоминает о тех днях:

  - Наверное, я никогда не узнаю, кто и почему принял окончательное решение о направлении меня на работу в Республику Афганистан. Могу только предполагать, что во внимание принимались многие факторы: и специфическая служба родителей, и моя комсомольская работа, и мое стремление всегда быть в самой гуще дел. Но в любом случае вызов в военкомат был для меня очень большой неожиданностью. Быстро прошла все инстанции – от горкома комсомола до горкома партии. А потом мне дали всего 5 дней на сборы. На семейном совете шли жаркие дебаты: как же молоденькая, незамужняя девушка отправится в такое пекло? Точку в дебатах поставил старший брат: «Вы же знаете, если наша Мавлюда что-то решила, то спорить бесполезно!»

  

   Так она сначала оказалась в Ташкенте, а потом самолет с отважной девушкой приземлился в Кабуле. Ей предстояла сложная работа в качестве старшего инструктора по работе с местным населением. Помогало знание таджикского языка, близкого с дари, на котором говорили в Афганистане. А проще говоря, Турсунова(1) выступала в непривычной для себя роли спецпропагандиста. Кабул, Герат, Шиндант, Кандагар…

  

  За каждым названием этих афганских городов воспоминания об участии в боевых операциях, сотни вылетов в районы боевых действий, тысячи встреч, много удовлетворения от интересной работы и горечи от потерь тех, с кем делишь сухпаек и саму жизнь под огнем моджахедов.

  

  

  Афганистан, Герат, декабрь 1988 года

  

  

  Она делала все возможное, а часто и невозможное для налаживания контактов с местными жителями, завоевывала авторитет, своими рассказами убеждала этих суровых бородачей и их молчаливых жен: русские солдаты пришли с миром, они не враги афганского народа. Ей верили, платили за ее ежедневный подвиг любовью и дружбой. Как тяжело давались такие результаты, известно только ей самой да страницам дневника, который она писала урывками по ночам. Она хранит его как реликвию, иногда перечитывает потускневшие от времени страницы, но никогда никому не показывает. Мавлюда Тешабаевна с волнением говорит о тех удивительных встречах, забыть которые просто невозможно:

  - Я часто вспоминаю удивительных женщин-афганок - представительниц общественных демократических движений и партийных активисток. Бытует мнение, что в Афганистане женщины были существами бессловесными и малообразованными. А между тем среди них было немало таких, кто получил прекрасное образование. Смелые, честные, патриотичные, они удивляли меня цельностью характеров, глубокой верой в светлое будущее своей земли. Как хотелось бы мне узнать хоть что-то об их дальнейшей судьбе, встретиться…

  

   Директор Турсунова рассказывает об афганском периоде своей жизни, избегая описаний боевых операций, но акцентируя внимание на отношениях между людьми. Но как забыть подробности того боя, который едва не стоил ей жизни? Но обошлось: отделалась контузией, а вот бойцы, сопровождавшие их БТР, погибли. Потом была авиакатастрофа: самолет был подбит на взлете, и они рухнули с небольшой высоты, что и спасло жизни большинству тех, кто находился на борту. Последовали месяцы лечения в госпиталях, награждение орденом «Знак Почета».

  

   Турсунова не любит фильмов и книг о том времени, потому что там много надуманного, далекого от реальной жизни. Почему-то часто за перо берутся не очевидцы и участники афганской войны, а те, кто не имеет к ней никакого отношения. Это больно и несправедливо по отношению к многочисленным «афганцам», которым и так тяжело живется в наши дни. Они обязательно собираются все вместе 15 февраля, а те, кто не смог приехать, звонят и шлют ей телеграммы.

  

   - Вы знаете, - улыбается Мавлюда Тешабаевна, - я по-прежнему живу в Советском Союзе. Нас не смогли разделить границы, все мы родом из той страны, которая нас взрастила. Мы вспоминаем пережитое, часто просто молчим, но это молчание – красноречивее всяких слов.

  

   Вернувшись в мирный Душанбе в 1989 году, Турсунова и представить себе не могла, что всего через несколько лет исчезнет СССР, а ее прекрасная родина содрогнется в огне кровопролитных событий. Их пережить окажется еще труднее, чем афганскую войну. Там она чувствовала защиту, дружеское плечо. Здесь же каждый был предоставлен сам себе и выживал, как мог. И это было страшно. А ей, председателю горисполкома, было нестерпимо больно видеть, как гибнут молодые мужчины, которые смогли выжить в афганском аду, но не сумели избежать пули на родной земле. И не случайно, наверное, после всего пережитого судьба приготовила ей новый поворот, изменивший в очередной раз течение жизни: ей предложили возглавить школу Минобороны России в Душанбе. Так замкнулся круг, предначертанный еще в самом начале ее пути. Мавлюда Тешабаевна улыбается:

  - Мне, видно, никуда от школы не деться. Как начинала в юные годы организатором в стенах любимой альма-матер, пропадая в ней дни напролет, так и сейчас меня почти всегда можно найти на рабочем месте. Здесь же учится моя 9-летняя дочь, так что мы с ней вместе растем и заняты одним делом.

  

  

  Таджикистан, Душанбе, март 2007 года. В кабинете директора

  

   А школа эта – удивительная. Здесь все дети обязательно здороваются со взрослыми. Так же, как и их директор, пропадают в родных стенах с утра и до вечера и учатся настолько здорово, что без труда поступают даже в самые престижные учебные заведения Москвы и Санкт-Петербурга. Турсунова уверена, что ей повезло: в школе работает замечательный, талантливый коллектив. По-другому, кажется, и быть не может.

  

   - Я без моих коллег ничего бы не смогла сделать. Редкие люди, энтузиасты, настоящие профессионалы. Мы все здесь - одна семья, объединяющая представителей 24 национальностей. Принцип интернационализма для нас не пустой звук, а жизненная позиция, в понимании которой мы и воспитываем детей. В основном это дети военнослужащих 201-й военной базы, расположенной в Республике Таджикистан, и сотрудников российского посольства, хотя есть у нас и дети местных жителей. Стараемся как можно лучше оснастить учебные классы. Помогает командование базы, Приволжско-Уральского округа, Управление военного образования Минобороны России, так что школа становится все более современным учебным заведением в полном смысле этого слова. Уже появился профильный класс, в следующем учебном году таких будет уже несколько. Подготовлены документы для государственной аккредитации. Так что впереди у нас еще много работы, - говорит она.

  

   Ученики директора Турсуновой, конечно, знают о ее боевом прошлом, не раз просили ее надеть государственные награды, но Мавлюда Тешабаевна стесняется. Она считает, что это нескромно, не пришло еще время говорить о том, что так мучительно было пережито и выстрадано. Каждый год к 15 февраля дети выпускают газету, посвященную годовщине вывода советских войск из Афганистана. А она, скрывая слезы, благодарит их за внимание и рассказывает о подвигах других людей, которые отдали жизнь за свободу далекой страны, в которой ей довелось так много пережить в молодости. И мечтает о том, что ее ученикам никогда не придется испытать ничего подобного.

  

   - Я желаю всем им здоровья и мирного неба над головой, много счастливых дней и прекрасных друзей, любимой работы и крепких семей, в которых будут расти счастливые и любимые ими дети. А для себя хочу только одного – чтобы росла здоровой моя доченька, получила хорошее образование, нашла место в жизни. Может быть, когда-нибудь я и расскажу ей о том, что выпало мне пережить, или просто дам ей прочитать мой афганский дневник. Мы ведь должны знать свои корни, ценить то, что у нас есть, и помнить тех, кому всем этим обязаны. Помнить вечно.

  

  На снимках: Афганистан, Герат, декабрь 1988 года. Таджикистан, Душанбе, март 2007 года. В кабинете директора.

  

  Ирина ЖИРНОВА, «Красная звезда». Душанбе - Москва

  

  Отсюда: http://old.redstar.ru/2007/04/04_04/3_03.html

  

  ___________________________________________________________

  (1) - другая газетная публикация o Мавлюде Тешабаевне ТУРСУНОВОЙ поставлена в "Дай свoй адрес, "афганка". Часть 7-я (N 91-100)"

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/text_00127shtmlshtml.shtml#95 - A.C.

  

  * * *

  

  

Еженедельник "Аргументы и Факты" (N 15 11.04.2018)

  

Рождённая в СССР

  

  

  

  «Иногда оглядываюсь назад и думаю: как я смогла всё это пережить?», - говорит Мавлюда Турсунова.

  

  С этой удивительной женщиной мы познакомились в 1988-м в Афганистане. Тогда она служила инструктором агитотряда в Шинданде - вместе с солдатами в сопровождении бронетехники ездила по кишлакам, раздавая гуманитарку, и «проводила работу по организации безопасного вывода контингента советских войск». Когда мне предложили съездить с ними, это был её 2­08-й рейд.

  

  «Не стреляйте!»

  

  «Не стреляйте! Это мирная колонна. Мы везём вам продукты и керосин. Не стреляйте!» - эти слова на дари, раздававшиеся из громкоговорителя «автолавки» при подъезде к кишлаку где-то под Гератом, помню, тогда поразили больше всего. Как и сама раздача гумпомощи - под стволами танков и бэтээров, взявших кишлак в кольцо и в любую секунду готовых открыть огонь. В Союзе тогда Афганистан представляли по-другому.

  

  Мавлюда до этого работала инструктором орготдела Душанбинского горкома комсомола. Была идеалисткой: «Замучили бумажная работа, бесконечные отчёты, справки». Вот и согласилась поехать в Афганистан. К нашему приезду пробыла там больше года. «Иногда оглядываюсь назад - боже мой, как же я смогла всё это пережить?» - призналась она мне тогда. Но ни о чём не жалела: «Только иногда мечтаю вырваться домой на полчасика, убедиться, что там всё нормально, - и обратно. А то ведь даже не позвонишь».

  

  Потом мы улетели в Москву, а она осталась: «Интернациональный долг». В «Собеседнике» вышел материал, и больше мы не виделись. До меня лишь доходили слухи, что ей страшно везло: в один из рейдов колонна агитотряда попала в засаду, большинство солдат, сопровождавших их БТР, погибли или были ранены, а её пронесло. Потом она вроде бы спаслась из падающего самолёта. Месяцы госпиталей, орден «Знак Почёта»... А потом СССР распался, и больше я о ней не слышал.

  

  И вот не так давно в Фейсбуке - спасибо соцсетям! - натыкаюсь на знакомое имя. Но уже с отчеством - Мавлюда Тешабаевна Турсунова. И место работы - Душанбе, директор школы N 6 Минобороны России. Списались - точно она. Договорились встретиться.

  

  Мы не виделись 29 лет, но я сразу её узнал. И сегодня она остаётся ослепительной восточной красавицей. С собой на встречу «с журналистом из Москвы» пригласила двух лучших подруг. И дочку Малику, такую же красавицу.

  

  

  В кишлаке под Гератом. 1988 г. Фото: Из личного архива

  

  

  - Мавлюда, а вы совсем не изменились. (С ходу режу правду-матку.)

  

  - Если бы, - смеётся. - Я сюда сейчас на такси ехала, водитель скорость прибавил - а я ему: «Тише, пожалуйста, мне ещё Маликашу надо замуж выдать». Это раньше я совсем отчаянная была, оглядываюсь назад - как будто всё не со мной было.

  

  Упали на минное поле

  

  В день нашей встречи мы с местным коллегой ездили на Нурекскую ГЭС, что в 70 км от Душанбе, и на встречу я немного опоздал. А потому не сразу заметил костыли, которые виднелись из-под стола. Перехватив мой взгляд, Мавлюда пояснила:

  

  - Это результат той авиа­катастрофы. После травм рушится голеностопный сустав. Недавно сделали КТ, через 4 месяца намечено повторное. Заменили сустав, добавили коллапан, пытаются сохранить подвижность голеностопа, но гарантий нет. Но вы же меня знаете: два года работала на костылях - и бегала, и плясала. В общем, всё будет хорошо!

  

  То, что она рассказывает про тот роковой день, сегодня может показаться невероятным. Тогда же это был повседневный рабочий эпизод, без высоких слов о героизме.

  

  - Май 1988-го. Мы вылетаем из Кабула, Ан-26, на борту 12 человек, как положено, все с парашютами. Перед самым взлётом подсел тринадцатый. Я ещё подумала - счастливое число, я же родилась 13 октября. Обычно тринадцатого не брали. Самолёт начал набирать высоту, и вдруг что-то произошло - то ли «стингер», то ли возгорание двигателя, до сих пор не знаю. Лётчики чудом умудрились сесть - грохнулись на землю уже за полосой, за забором. А вокруг минное поле, так тогда на всех афганских аэродромах было. И командир экипажа, капитан, всех нас вывел. Я узнавала - он погиб потом, в другом полёте. А тогда, помню, сильно хромала, но о враче и мысли не было. Выбрались - нас собрали, опять привезли на аэродром и вскоре отправили другим бортом. Если бы я не улетела в ту ночь, никогда бы потом в самолёт не села.

  

  Когда прилетели в часть, она ещё сама дошла до модуля (так в Афганистане называли «вагончики», где жили наши). Стресс. Постучала. Открыла подруга Наташа. Было 3 часа ночи. Ешё чай пили. Всё началось наутро: страшная головная боль, рвота. Увезли в госпиталь. Черепно-мозговая травма. Лечилась уже в Союзе. Всё это продолжалось довольно долго. Но выкарабкалась.

  

  - Мавлюда, у меня есть товарищ, который тоже несколько лет провёл в Афганистане, и он считает, что всё это было напрасно. А вы как думаете?

  

  - По-моему, это уже не тема для обсуждения. У каждого свой взгляд, и что случилось, то случилось. Для меня это были лучшие годы и лучшие люди. Наверное, я бы туда и второй раз поехала. Но, опять же, сейчас бы сильно о дочери подумала. Маликаша - моя принцесса, вся моя жизнь. В мае ей 20 лет. Я же всегда о дочке мечтала. Первое, что сделала, прилетев в Кабул, - купила в дукане дет­ское платьице. Но Бог мне дал её только в 35 лет. Может, ещё и потому я её так безумно люблю. Только вот думаю иногда - нельзя ограничиваться одним ребёнком. Жаль, у меня жизнь так сложилась.

  

  Дочь разведчиков

  

  В их семье детей было пятеро. Как с гордостью говорит Мавлюда, родители воспитали их советскими людьми - её старший брат женился на украинке, средний - на таджичке, младший - на осетинке, сестра вышла замуж за узбека. «Так что у нас полный Интернационал». (Смеётся.)

  

  - Мои родители - мой идеал. В 1942-1946 гг. они работали в Афганистане, но никогда не рассказывали нам об этой части своей жизни. У нас была очень дружная семья. На праздники папа с мамой всегда собирали друзей, соседей. Все выносили на стол приготовленные угощения - плов, тазы с оливье и винегретом, угощали друг друга. Господи, где сейчас всё это?! В доме постоянно было много гостей, и, когда они поднимали тост и чокались, всегда завершали дружным «Ура!».

  

  А потом оказалось, что в Афганистане родители были разведчиками. Их только после распада СССР рассекретили. У папы псевдо­ним Салават был, а у мамы - Азиза. Папа давно умер, а маме сегодня 95, и она, наверное, единственная, кто до сих пор платит партийные взносы, - у нас ещё ячейка КПСС осталась. Она удивительный человек. Министр обороны России как-то подарил ей тяжеленную скульптуру «Родина-мать», так она в Душанбе её на себе тащила. Как я ни пыталась помочь - ни в какую. Понимаете, ей этот подарок важен был. И до сих пор ребята из СВР её поддерживают, со всеми праздниками поздравляют, молодцы.

  

  - А как после Афганистана сложилась ваша судьба?

  

  - Работала в местных органах власти. А потом пригласили стать директором школы, и вот здесь я уже 16 лет. Учатся у нас в основном дети военнослужащих и гражданского персонала 201-й российской базы, ГПС ФСБ России и сотрудников посольства. Но есть и местные - дети сотрудников министерств и ведомств Таджикистана. Мне кажется, они все такие чудесные, - мы и фестивали дружбы проводим, и «Зарницу», и смотр строя и песни к Дню Победы. Ребята в «Юнармию» вступают, сейчас в повестке «Вахта памяти». В общем, у нас много всего того, что объединяет и сплачивает, учит уважать и друг друга, и свою страну. Поверьте: таких школ, как наша, больше нет. Она самая-самая, не зря выпускники потом приходят ещё много лет. Для многих это второй дом, не зря Маликаша меня даже ревнует к школе.

  

  И для военнослужащих у нас сегодня созданы отличные условия, когда приходит время в Россию уезжать - жёны плачут. Жильё нормальное, квартиры обставлены, садики отличные. Но главное - атмосфера.

  

  - А какое отношение сейчас к русским в Таджикистане? За язык не притесняют?

  

  - Да что вы! Прилетающие к нам из России часто удивляются: «Никогда не скажешь, что вы таджичка, акцента совсем нет». А чего удивляться - раньше мы все здесь такие были. А потом развал Союза, граждан­ская война. И русские стали уезжать - от всех ужасов кровавой междоусобицы, от того, что не было элементарных удобств - света, газа, тепла. Скольких я провожала и как тогда плакала... Сейчас всё меняется. Тяга к рус­скому языку огромная. Русских школ и детсадов полно, всяких курсов по изучению русского языка, проблема с кадрами. Вот в прошлом году 30 учителей из России приехали, их распределили по всей стране. И условия хорошие, и зарплата приличная, но кадров катастрофически не хватает, особенно тех, кто преподаёт профильные науки на русском - физику, химию, биологию.

  

  Несмотря на травму, она пытается танцевать, подпевает с подругами артистам на сцене, часто хохочет - редкого позитива человек. А когда музыка умолкает, вдруг признаётся:

  - Знаете, я пережила две страшные войны, но так жизнь люблю. И главное - у меня столько друзей, такие подруги. Прилетаю недавно из ЦИТО, они к трапу лимузин подогнали - просто чтоб настроение мне поднять. А сколько ещё у нас отличных людей - всех не перечислишь. Так что я такая счастливая… Жаль только, время очень быстро летит.

  

  Игорь Черняк

  

  Отсюда: http://www.aif.ru/society/people/rozhdyonnaya_v_sssr_dazhe_buduchi_na_kostylyah_ona_schitaet_sebya_schastlivoy

  

  _____________________________________________________________________________

  (1) - первый (там же и продолжения) фотоальбом "Шиндандт, фотоальбом N 1" с фотографиями бывших сослуживиц Мавлюды находится

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/3.shtml - А.С.

  

  

  

  

  

223. "Стерлитамакский Рабочий" (14.02.2015)

  

15 февраля – День памяти о россиянах, выполнявших служебный долг за пределами Отечества

  

  

  

  – Пригласили – даже документы не требуете…

  – Я присяду: я по званию старше…

  

  Гостьи редакции шутят и прихорашиваются, готовясь фотографироваться. Обаятельные, с прямыми спинами, жизнерадостные… На полотне их судьбы Афган не цветочной гладью вышит, а суровыми нитками, но мои героини говорят о нём с терпеливой женской мудростью. И я почти уверена: если бы в мужских обычаях было не только смотреть на женщин, но и слушать их, мы все наверняка жили бы счастливее, чем живём сейчас.

  

  ЕФРЕЙТОР САЛИХОВА(1)

  

  – Как в армию попала? Я родом из Стерлибашевского района, после школы уехала в Ташкент к тётке, устроилась на текстильный комбинат. Через полгода, мне тогда почти 20 лет было, пришла в военкомат: «Хочу служить», – с улыбкой вспоминает Фагима Куцин (в девичестве Салихова). – Так и стала связистом. Почему? В Ташкенте много связистов видела, форма мне нравилась: тёмно-зелёный китель, юбка со складками по бокам, галстук тоже зелёный… Присягу принимала со всеми солдатами – жаль, фотографии нет. А в 1979 году – самое начало афганской войны – нас подняли по тревоге и отправили в Термез. 27 декабря приехали в Пули-Хумри, а после нового года нас в Кабул переправили. Раньше же всё скрывали, мы и не понимали, что это так страшно: думали – учения какие-то, побудем немножко и вернёмся. В письмах домой не разрешали упоминать, где мы находимся, – якобы в Ташкенте. Я в Кабуле за коммутатором сидела, связь поддерживала, секретчицей была – с секретными документами работала как делопроизводитель. Восемь девчонок нас было в части, кто в Питере теперь живёт, кто в Нижнем Новгороде, кто в Германии – до сих пор мы все общаемся.

  

  – Что было труднее всего?

  – Холод и неудобства бытовые. Условий никаких, мы в пустое место приехали, кругом поле. Сначала в машинах жили обыкновенных, армейских – матрасы к полкам примерзали. Потом в палатки перебрались. Как мы в душ ходили, страшно вспомнить… Зима, я как-то в палатке моюсь и не пойму: что же коленки у меня такие грязные? А это я синяя вся стала от холода… Потом уже модули построили – дома фанерные одноэтажные. До сих пор мне модуль этот снится почему-то. Стреляли, конечно, – мы на пол ложились. И смерть я видела. Но, знаете, сильного страха, что убьют, мне кажется, не было. Видно, горячие были, молодые. Девчонки всегда хотят быть красивыми – мы каждый день бигуди накручивали… А вот сейчас мне страшно. Иногда думаю: если бы убили, как бы моя мама пережила?

  

  Когда Фагима в 1980 году приехала в родительский дом в отпуск и рассказала, где служит, мама плакала.

  – А когда узнала, что я солдата полюбила, сказала: за русского выйдешь – можешь больше не приезжать. Согласилась, только когда мы с моим Юрой уже расписались и приехали к ней вместе. Она его как родного приняла: он же, говорит, чей-то сын, тем более единственный…

  

  – Любовь на войне стала спасением?

  – Наверное. И солдаты, и офицеры нас, девушек, уважали. Помню, кино нам как-то показывали – простыню натянули прямо на улице, и Юра где-то раскладной стульчик для меня раздобыл. Из кино с ним шли, разговорились… Очень я его полюбила: он у меня красавец – усач, глаза голубые. И добрый. До сих пор, наверное, люблю его, – сияет Фагима, – раз мы уже 34 года вместе. Дочь у нас и три внука. Я в Афганистане была полтора года: муж отслужил, и мы вместе уехали. Много потом об этой войне разного говорили, только я о своей службе в Афганистане не жалею: я же присягу принимала, у меня долг был перед Родиной. И мирное население наших солдат вспоминает с благодарностью: они строительство вели, связь наладили, техники много оставили… Для меня это испытанием стало: выдержу – не выдержу? Получается, выдержала. И судьбу там свою встретила.

  

  

  РЯДОВОЙ ЮСУПОВА(2)

  

  – Когда я в Афганистан попала, уже «старая» была – 27 лет мне было, – говорит Гузалия Нигматуллина (в пору военной службы Юсупова). – Догадывалась, что там происходит: война в самом разгаре была, 1984-1985 годы. Я в то время в Ижевске работала, медсестрой в поликлинике. Мечта у меня была – выучить немецкий язык. Братья служили в Германии, и я думала: попрошусь в Германию, мечту свою исполню. Мне в военкомате сказали, что разнарядки туда нет и не предвидится, и предложили Афганистан. Я согласилась.

  

  – Зачем?

  – Моя учительница по немецкому в годы Великой Отечественной войны была санитаркой. Я знала, что в Афганистане война и есть раненые. Как я останусь и не помогу своим? Мне председатель профкома, помню, не подписывал характеристику: мол, ты сбежишь оттуда, а я за тебя отвечай. Вольнонаёмные, действительно, бывало, уезжали: тяжело видеть каждый день раненых и убитых.

  

  – Страшно было?

  – Не то страшно было, что убьют, а что ранят и дураком останешься. Мне мама так и говорила: а если ты калекой вернёшься? Вспоминаю – и сейчас не по себе. Но не такой это страх был, чтобы всё бросить и сбежать: пока что-то делаешь, страх тебя не одолевает. А вот когда два положенных года службы прошли, я, признаюсь, с радостью уезжала, хотя многие врачи и на третий год оставались…

  

  В медсанбате N 46 (гарнизон Шинданда), где Юсупова работала терапевтической медсестрой, лечились и советские воины, и афганцы.

  

  – Афганцы с нами хорошо разговаривали. Афганских детей у нас много лежало. Как сейчас помню восьмилетнего мальчика с воспалением мозга: в их деревню душманы нагрянули, мирные жители ушли в горы, мальчик сильно замёрз – в госпитале аппарат за него дышал. Жутко. Его 45-летние родители были похожи на 70-летних стариков. Не только горе виновато: нищета, тяжёлый труд, антисанитария, болезни… Если местные жители и пьют из реки, и купаются там же, и готовят, и стирают, а выстиранное тут же на берегу раскладывают – какая там чистота?

  

  Ни артезианский колодец, ни прививки, сделанные при въезде, не были панацеей от опасностей, поджидавших наших медиков в чужой стране:

  – Одна девчонка у нас, Ирина, ровно через 45 дней после прививки от гепатита пожелтела – всё как по книжке. К счастью, выздоровела, отслужила, а, вернувшись, поступила в медицинский и стала отличным врачом. Сейчас живёт в Москве. А вот у Светы Бабук из Белоруссии (она была операционной сестрой)(3) – молниеносное течение гепатита и брюшного тифа, она буквально сгорела. Читаю сейчас в Интернете: может, афганцы отравили… У нас многие солдаты покупали арбузы, дыни – и отравлялись стрихнином.

  

  Когда хирургия была переполнена ранеными, так называемую «команду выздоравливающих» отправляли долечиваться в терапию. А сама Гузалия, будучи терапевтической сестрой, то и дело дежурила в хирургии: скольким бойцам спасла жизнь её "третья положительная" она, конечно, не считала. (Кстати, практиковали прямое переливание). Благодаря чему ей удалось выжить и выстоять в той войне, она тоже затрудняется сказать. А тех, кто не выдерживал, кажется, жалеет:

  – У каждого психозы были. Солдатик наш – без ранения, с язвой, что ли – сбежал в горы. Приходил к чанам с отходами, ему двое солдат туда носили еду. Фамилия у него была Счастливый. Поймали его, к психиатру в Кабул отправили; что потом с ним стало, не знаю. Самострелы бывали: молдаванин один (я ему впервые кровь сдавала) бедренную артерию себе прострелил, дурак. Некоторые марганцовку заворачивали в хлеб и глотали, потом с язвой желудка – в госпиталь. Другие по невежеству мочу гепатитников пили – заразиться пытались… Некоторых солдат сразу обижали, ещё новобранцами, им особенно трудно было.

  

  – А что делать, чтобы не обижали?

  – Стержень надо иметь. У нас офицер рассказывал: замахнулся, дескать, на меня один, а я как раз гладить собирался, ну и врезал ему утюгом. У обидчика – ожог, а утюг-то и не включен был ещё… Я после Афгана главное поняла: нужно выживать в любых условиях, не сдаваться и не ныть. Мне после того, что я пережила, уже ничего не страшно, эта школа жизни меня навсегда научила, с кем можно общаться, а с кем нельзя. Предательство – самое последнее дело. Двуличие – тоже: когда говорят красиво, а на деле… Порядочность – вот что, я считаю, человек должен в себе сохранить. Неважно, война кругом или мирная жизнь, мужчина ты или женщина.

  

  СЕЛИ БЫ, ДОГОВОРИЛИСЬ – ЕСЛИ УМНЫЕ…

  

  Ефрейтор Салихова и рядовой Юсупова – это как будто из прошлой жизни. Сегодня, треть века спустя, работник детского сада Фагима Куцин и медик Гузалия Нигматуллина – счастливые жёны и матери. Одно "но": они как никто другой знают, как зыбко в человечьем мире счастье. Женщины-военнослужащие – это нормально, была бы выносливость да сила характера. (Фагима, кстати, дочке предлагала пойти в армию, просто та почему-то не захотела). Но военнослужащие и воюющие – не одно и то же, вот в чём дело!

  

  – Что прошло, то прошло, – говорит об Афгане Гузалия. – Лишь бы люди уроки из этого извлекли. Не нужна война! Всегда надо за круглый стол садиться и договариваться – если умные, конечно… Афганцы умеют дружить, но чьи-то политические игры и дружбу ставят под удар:

  – Наша Пятая дивизия каждый год собирается в Москве 5 мая в 5 часов вечера (время встречи – три пятёрки), – рассказывает Гузалия. – В нашем санбате медбрат служил, украинец: мы с ним пуд соли съели, вместе людей лечили. Теперь – нет, говорит, не приеду больше на встречу: ваш Путин такой-сякой. Не понимаю, что с людьми происходит…

  

  Фагиме ещё тяжелее. Её муж родом из Закарпатья, каждые два года они всей семьёй ездили в гости к его маме, и вдруг стали на Украине, мягко говоря, нежеланными гостями.

  – Они что думают: Юра приедет – стрелять в них будет? – горячится Фагима.

  

  Их средний внук, шестилетний Имиль, говорит, что соскучился по прабабушке. Чем его обнадёжить, Фагима пока не знает…

  

  Екатерина Яковлева

  

  Отсюда: http://srgazeta.ru/2015/02/15-fevralya/

  

  _____________________________________________________________________________

  (1) - первый (там же и продолжения) фотоальбом "Пули-Хумри, фотоальбом N 1" с фотографиями бывших сослуживиц Фагимы КУЦИН (САЛИХОВОЙ) находится

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/8.shtml - А.С.

  

  (2) - военные воспоминания Гузалии НИГМАТУЛЛИНОЙ (ЮСУПОВОЙ) поставлены:

  - "Пoчeму мы пoехали в Афган? Неужели за чеками? Часть 1-я"

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/0011.shtml#34

  

  - "Из окошка девичьего модуля. Первые военные будни..."

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/0010.shtml#19

  

  Военные фото Гузалии НИГМАТУЛЛИНОЙ (ЮСУПОВОЙ) поставлены в фотоальбом "Шиндандт, фотоальбом N 3"

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/31.shtml#21

  

  Первый (там же и продолжения) фотоальбом "Шиндандт, фотоальбом N 1" с фотографиями бывших сослуживиц Гузалии НИГМАТУЛЛИНОЙ (ЮСУПОВОЙ) находится

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/3.shtml - А.С.

  

  (3) - информация на погибшую Свeтлану БАБУК поставлена в "Список погибших "афганок"- A.C.

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/00003.shtml#4 - A.C.

  

  

  

  

  

224. "СПУТНИК, Беларусь" (17.06.2016)

  

Судьба педиатра: Афганистан, Чернобыль и… профессиональное счастье

  

  

  

  Накануне Дня медицинского работника Sputnik пообщался с минским педиатром о пациентах, болезнях и времени.

  

  В настоящее время Татьяна Масловская ведет прием в частном медицинском центре, работает с самыми маленькими. И признается, что именно сейчас получает самое большое удовольствие от работы. "Они меня и радуют, и заряжают, даже лечат", — смеется доктор.

  

  В прошлом остались должности и испытания, которых хватило бы не на один профессиональный роман. Хотя история Масловской — в том числе и о стране, о том, в какие катаклизмы государство втягивало людей.

  

  Афганистан

  

  "Конечно, непонятно, что мы там делали, за что боролись", — признается Татьяна Михайловна в ответ на вопрос об Афганистане. Хотя, что там делала она, как раз понятно. Лечила детей.

  В Афганистан она приехала вместе мужем, которого направили советником в афганский Минздрав. И, в принципе, могла сидеть дома…

  

  "Мы приехали 21 июня 1982 года и сразу окунулись в войну. В первую же ночь — перестрелки под окнами. Я посидела дней десять дома, страшно. И решила идти на работу. Меня взяли в Центральную поликлинику Кабула. Это была работа за символическую плату. Работала полный день, принимала по 120 детей в день", — рассказала Татьяна Михайловна.

  

  

  

  

  Она видела и сибирскую язву, и брюшной тиф. Вряд ли, смеется, кто-то из белорусских инфекционистов встречал такие болезни и в том количестве, в котором видела она.

  

  "Полиомиелит на приеме у меня был практически каждый день — и кишечная форма, и когда уже наступали параличи и порезы. У меня был детский туберкулез в самых разнообразных проявлениях. Это такая школа, что я вам не могу передать", — призналась доктор.

  

  Поликлиника находилась в центре Кабула рядом с рынком. На работу и с работы ее вместе с коллегами возили автобусом. Самим передвигаться было запрещено. Действовал комендантский час. Но детям помощь, порой, была нужна и ночью. И она ехала. Афганцы успокаивали ее мужа — не бойтесь, ее никто не тронет: она, сама того не зная, лечит детей обеих враждующих сторон.

  

  Высокопоставленные пациенты

  

  В Кабульской поликлинике Масловская отработала год, потом еще два — в Центральном госпитале, где лечила детей, в том числе и первых лиц. Среди ее пациентов были дети секретарей ЦК НДПА, главы афганского КГБ — ХАД Мохаммада Наджибуллы, который впоследствии стал президентом. Но были, говорит, и дети простых солдат.

  

  

  

  

  Несмотря на войны и землетрясения — а это, по словам Татьяны Михайловны, порой было страшнее обстрелов — Кабул ей очень нравился, нравились люди.

  А вот США, кстати, где она оказалась годы спустя в составе первой делегации белорусских врачей, ей не понравились. Даже несмотря на сытость и невиданные для выходцев из СССР комфортные условия работы.

  

  "Мы приехали в 1991 году, у нас пустые полки, ничего нет. И когда американские коллеги спрашивали у нашей Ларисы Николаевны Астаховой, профессора, какая у вас зарплата, а она говорила "40 долларов", они не верили, переспрашивали: "В минуту?!" Мы же тогда ни компьютерных томографов не видели, ни как делать колоноскопию детям под общим наркозом не знали", — вспоминает Татьяна Михайловна.

  

  В то время она уже возглавляла педиатрическое отделение в Республиканском спецдиспансере радиационной медицины. Это учреждение было создано в 1987 году для помощи пострадавшим от Чернобыльской аварии детям и взрослым.

  

  Чернобыль

  

  Из Афганистана Масловские вернулись в 1985 году, а в 1986 случился Чернобыль. И начались постоянные командировки в зону — 17 лет подряд по, случалось, пять поездок в год. Обследовали детей.

  

  "Года через три из каждой командировки начали привозить рак щитовидной железы. Сначала таких случаев было 4, потом — 12, а после уже считать перестали, потому что перевалило за тысячу", — вспоминает Татьяна Михайловна.

  

  Сразу после катастрофы чернобыльских детей в Минске принимали в обычных клиниках. Масловская помнит то отчаянное бессилие, когда медики неделями бились и не могли хоть немного снизить поглощенную дозу у своих маленьких пациентов.

  

  

  

  

  "В 1986 мы писали условную дозу 8 тысяч микрорентген — измерительной трубы не хватало. И вот эти дети лежали неделю-две, им и капельницы, и витамины, и усиленное питание, и мыли, и выбрасывали одежду, все делали. А доза ни на одну единицу не падала. Только через месяц она начинала постепенно уходить", — вспоминает Татьяна Михайловна.

  

  Под диспансер в 1987 году, кстати, отдали здание спецполиклиники, которую строили для первых лиц. Шикарное здание с бассейнами, ваннами, ЛФК, вспоминает Татьяна Михайловна. А еще запомнилась реакция жителей близлежащих домов, которые писали гневные письма, требовали "убрать отсюда радиацию".

  

  "Знаете, когда человек востребован, он живет. Это перечеркивает все риски. Я и по сей день дружу и с лунинецкими коллегами, мы ведь ездили туда 9 лет подряд, и с брагинскими. В Брагин я вообще чуть не уехала главврачом", — рассказывает доктор.

  А 4 года назад педиатрическое отделение в диспансере, который к тому времени уже сменил здание и название, упразднили, посчитали, что чернобыльские дети выросли. А дети детей достаточно здоровы, чтобы наблюдаться в общем порядке.

  

  

  

  

  Счастье

  

  Это неправда, что у нас плохая медицина, категорически настаивает Масловская. Случаются недобросовестные врачи. Но есть и высокие профессионалы, рядом с которыми комфортно и приятно работать.

  

  Правда, пациенты стали злоупотреблять интернетом, и это, порой, становится проблемой.

  Но в целом, признается педиатр с 42-летним стажем, доктор высшей категории, отличник здравоохранения, она счастлива в профессии. Сейчас, пожалуй, как никогда.

  "Всем — и коллегам, и пациентам, и родителям моих пациентов — я пожелала бы здоровья, прежде всего здоровья. А пациентам еще и хороших врачей — грамотных, квалифицированных, честных — не мздоимцев. И если доктор говорит, что у него маленькая зарплата — не ходите к нему больше", — посоветовала на прощанье педиатр.

  

  Вера Дашкевич, Sputnik

  

  Фото: из архива Т. Масловской

  

  Отсюда: https://sputnik.by/society/20160617/1023375718.html

  

  

  

  

  

225. Книга "Девочки, боевая тревога!"

  

  

  

  «ДЕВОЧКИ, БОЕВАЯ ТРЕВОГА!»

  

  «Уважаемая Зоя Андреевна! Сердечно поздравляем Вас с Международным женским днем! Пусть этот весенний праздник, проведенный на древней земле Афганистана, будет Вам памятен на долгие годы... Коллектив офицеров воинской части». Эту самодельную поздравительную открытку Зоя Медведева бережно хранит в личном альбоме, вместе с фотографиями военной афганской поры. Память о том времени исключительно дорога воину-интернационалисту, бывшей медицинской сестре. Прошло 27 лет после вывода войск, минул 31 год, как закончилась у самой Зои Андреевны «командировка за речку». А как будто все было вчера – и счастье возвращения, и боль утрат, которая все никак не утихает...

  

  Наверное, Зоя Андреевна по жизни такой человек – там, где сложно, должна быть впереди. Когда ей предложили отправиться на два года в Афганистан, подумала: «А почему бы и нет?» В то время Зоя Медведева работала процедурной медсестрой в Витебской областной психиатрической клинической больнице. Сыну, который только что вернулся из армии, сказала, что ей выписана командировка в Германскую Демократическую Республику. Но самой Зое Андреевне было хорошо известно, куда она уезжает. Однако она не привыкла пасовать перед трудностями. Так вышло, что ее афганская «командировка» продлилась не два, а три года – с марта 1982-го по март 1985-го.

  

  Вначале в течение двух лет была старшей медсестрой хирургического отделения в медицинском батальоне 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, затем год работала в инфекционном госпитале, куда доставляли больных гепатитом и тифом.

   Батальон расположился рядом с аэродромом в Кабуле. Действительно, в первое время, пока в военном городке не установили модули, то есть сборно-щитовые домики, условия жизни были более чем спартанскими, тем более для женщины-новичка. Тут, наверное, не всякий мужчина способен стоически все это переносить. Жили в палатках, в которых, несмотря на летнюю жару, всегда были наготове печки- буржуйки: днем адское пекло, пот с тебя ручьями льется, а к вечеру температура начинает стремительно падать, и уже ночью холод страшный.

  

  Гласные и негласные обязанности медицинской сестры не ограничивались оказанием первой помощи раненым бойцам: делали все, что было необходимо для нормальной жизни медчасти. Но прежде всего – это, конечно, уход за ранеными. Бывали дни, когда с «боевых» доставляли на «вертушках» по 15–17 человек с ранениями различной степени тяжести.

  

  В первые дни службы Зоя Андреевна привыкнуть не могла к виду окровавленных тел, один раз даже в оцепенение впала, пока ее не привел в чувство окрик врача: «Ты что, так и разэтак, слезы лить сюда приехала?!»

  Медики были в постоянной готовности, даже ночью, когда, если не занят на дежурстве, можно отдыхать. Но рядом с кроватью на стульчике всегда находились наготове форменная одежда, белый халат, медицинский колпак.

  

  – Вспоминаю один забавный случай, – рассказывает Зоя Андреевна. – Около четырех часов утра влетает дневальный, кричит: «Девчонки, боевая тревога!» Все вскочили, быстро собрались, направились к выходу. Может, партия раненых была на подходе. Всякое могло случиться... А служила с нами одна медсестра, Лена. Она нам вслед: «Ой, подождите, я еще не все бигуди сняла!» Ей кричат в ответ: «Надевай колпак на свои бигуди и бегом за нами!»

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  Там, «за речкой», все прошло через ее сердце. Может, потому и бередят душу воспоминания до сих пор. Да и как Афгану не болеть в душе ветерана, когда вновь и вновь, встречаясь с матерями, женами погибших воинов-интернационалистов, видишь их скорбь?

  – Это уже навсегда, – говорит Зоя Медведева. – И радость возвращения тоже никогда не забыть. Когда самолет пересек границу, влетев в воздушное пространство нашей страны, о чем командир корабля объявил по громкой связи, все, кто был на борту – военные, гражданские, солдаты, офицеры, – со слезами на глазах стали петь Гимн Советского Союза. Как мы были счастливы тогда!

  

  Виталий Сеньков // Вiцьбiчы – 2016. – 19 мар. – С.

  

  Фото Олега Климовича Фото Олега Климовича и из домашнего архива Зои Андреевны

  

  Отсюда: http://afgan.vlib.by/images/stories/pdf/devochki_boevaja_trevoga.pdf

  

  _____________________________________________________________________________

  (1) - первый (там же и продолжения) фотоальбом "Кабул, фотоальбом N 1" с фотографиями бывших сослуживиц Зои находится

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/2.shtml - А.С.

  

  

  

  

  

226. "Волжская комунна" (06.02.2014)

  

"В Афганистан мы ехали за романтикой"

  

  

  

  Супруги Валентина Викторова и Сергей Первушкин побывали в разных «горячих точках», но судьба как будто вела их друг к другу

  

  Cлужили они в одной военной части, но в разное время. Потом в Афганистане — в одно время, но в разных местах. Может, эта война, пережитая каждым из них в отдельности, стала связующей нитью в семье. А может, общее дело — работа в региональной организации инвалидов войны в Афганистане и военной травмы «Инвалиды войны». Валентина Викторова — заместитель председателя. Сергей Первушкин — добровольный помощник.

  

  «Я с тобой»

  

  Валентина Викторова уверена: муж был ей предначертан судьбой. А иначе как объяснить, что она, никогда не верящая в гадания и прочую мистику, вдруг решила погадать на суженого. Да не где-нибудь в романтическом месте, а в афганском Кабуле. В ночь с 6 на 7 января две советские девчонки, сидя в жилом модуле среди кабульских гор, зажгли свечи, поставили стакан с водой, напротив зеркало и бросили в воду колечко. Видимо, так сильно соскучились по родине за время службы...

  

  «Честное слово, никогда раньше не гадала, ни до того, ни после, - улыбается Валентина Викторова. - И никогда не верила в гадания. Это мы просто решили развлечься. Ну, что делать ночью в Афганистане? Только гадать! И вот каково было мое впечатление, когда в зеркале я четко увидела очертания мужского лица, военную форму! Бр-р-р-р... И спустя много лет, когда я увидела Сережу в жизни, поначалу долго не могла вспомнить, откуда мне знакомы эти черты?»

  

  Тогда никто из них не знал, что в тот момент между ними - всего в 150 км: она - в Кабуле, он - в Саланге.

  

  Через много лет Валентина сказала Сергею: «Ты был мне предначертан судьбой. Я тебя еще в Афганистане нагадала». Сергей ответил: «И ты мне тоже. Сколько раз я отказывался идти служить в учебный центр, где ты работала, но все равно туда попал!»

  

  Сергей Первушкин в той части оказался случайно. Товарищ пригласил на проводы — увольнялся из армии. Сергей пришел как гость. Был фуршет, танцы. Валентина пригласила его потанцевать. Разговорились, и понравились друг другу. Со следующего дня Сергей стал захаживать в кабинет к Валентине читать газеты.

  

  «Он приходил читать, а я начала его кормить, - смеется Валентина. - Никто из нас тогда ни о каких серьезных отношениях не думал. Общались, Афганистан вспоминали, о себе рассказывали».

  

  Вскоре Валентина легла в госпиталь залечивать болячки, доставшиеся от Афганистана. Сергей ходил ее навещать. А на службе у него произошли перемены, он собрался в Таджикистан. Однажды пришел к Валентине в госпиталь сказал: «Я уезжаю». Она не думая ответила: «Я с тобой».

  

  «Сын с фронта вернулся»

  

  Об Афганистане они между собой говорят нечасто. Это - и общие воспоминания, и у каждого свои. Она говорит эмоционально. Он очень сдержан. Она считает, что Афганистан полностью изменил ее, ее характер. Он говорит: ничего особенного, просто не сразу привык к смерти рядом. Но оба уверенно кивают: «Зря еще раз туда не поехали».

  

  Сергей уезжал в Афганистан в 1985 году из Украины. Как кадрового военного, его согласия никто не спрашивал. Родина приказала — он ответил «есть!». Первое впечатление - «паршиво». Хоть и встречали его там друзья - товарищи по службе.

  

  «Прибыл, и мне так захотелось домой! - вспоминает Сергей Первушкин. - Чего я сюда поехал? Хотя и отказаться не мог. И все было так, как показали в фильме «9 рота»: толпа выходит, толпа заходит, подъезжает машина с гробами... Через месяц адаптировался. Ходили в горы, выполняли спецзадания, сопровождали колонны, охраняли дорогу от Пули-Хумри до Кабула. Первое время - и тошнота у горла, и рвало от кровавых «картинок», и водку начинал пить как воду после разных ситуаций. Потом уже спокойно вкалываешь укол и делаешь перевязку тому, кому оторвало ступню...»

  

  Основное время службы провел на Саланге, в горах. Внизу было +60, в горах -25, летом ходили в полушубках. Спускались по серпантину, как в другую жизнь. Люди внизу купаются и спасаются от жары, а у них снег идет. О чем еще вспоминается? О том, как душманы не раз поджигали колонны, как взрывалась башня на его БТР, как после просвистевшего рядом снаряда обернулся и увидел, что у наводчика снесло полголовы.

  

  Сергей Первушкин служил в Афганистане два года. Уехал в 1985, вернулся в 1987. Пока его не было, в стране началась перестройка. Осмотрелся и подумал: «Чего я сюда приехал? Может, обратно?» Побывавшего на войне шокировали появившиеся очереди и продукты по талонам. Водка — и та по карточкам.

  

  «Спрашиваю маму: что за очередь? - вспоминает Первушкин. - Отвечает: «Сахар привезли, сынок». И это событие! Но сахара всем не хватает. Летом все консервируют и варят варенье. Мой отец зашел в магазин с черного хода и сказал: «Сын с фронта вернулся». «А, этим можно», - ответили продавцы и дали мешок сахара.

  

  Тогда к вернувшимся из Афганистана было уважение. Теперь мужчины в возрасте за сорок стесняются показывать в транспорте удостоверение инвалида войны и убеждать кондуктора, что у них есть льгота на бесплатный проезд. Кондукторы часто не верят или начинают «заводить толпу», высказываясь, что, дескать, на них пахать можно, какой же это инвалид...

  

  «Тому, кто на войне не был, не понять, - с пониманием произносит Валентина. - На любой войне. Хоть на Великой Отечественной, хоть в Афганистане, хоть в Чечне. Мирному жителю не понять».

  

  Хотелось испытать себя

  

  Сама Валентина поехала в Афганистан за... романтикой. В 1985 году ей предложили послужить писарем, и она согласилась. В армии служила с 1978 года. И документы на печатной машине «строчила», и санинструктором работала — много чего в армии делать приходилось.

  

  «Здесь всему научат! - говорит Валентина Викторова. - Я вообще по образованию медсестра, поработала операционной сестрой в клиниках Медуниверситета. Но началась аллергия на некоторые препараты и пришлось отказаться от работы. Устроилась писарем в 126-й мотострелковый полк Кряжской дивизии. Кстати, потом уже узнала, что и Сергей раньше служил в этом полку. Вот так мы рядышком много лет друг около друга ходили».

  

  Валентина в полку вышла замуж, развелась, родила сына. До 1985 года работала в учебном батальоне войск связи. Одновременно подрабатывала на «скорой». Не раз по вызову приезжала на похороны, где в комнате стоял цинковый гроб из Афганистана, и нужно было приводить в чувство маму погибшего.

  

  «Я знала, конечно, что в Афганистане не просто строят мирную жизнь, как говорили по телевизору, - вспоминает Валентина Викторова. - Цинковых гробов я насмотрелась! Но хотелось испытать себя в экстремальных обстоятельствах. Только недели за две до отъезда я задумалась: а вдруг что случится, как без меня сын будет? Но было уже поздно».

  

  Родителям сказала, что уезжает в Венгрию. Но папа, увидев в аэропорту самолет на Ташкент, все понял.

  

  Повезло в любви

  

  Сейчас Валентина Викторова как заместитель председателя организации «Инвалиды войн» воюет за права тех, кто побывал в «горячих точках». Говорит, что не побывала бы в Афганистане — не стала бы такой боевой.

  

  «Я там узнала жизнь, - уверена женщина. - У меня полностью изменился характер. Я была такой тюхой-размазней, что не знаю, как бы жила. Я научилась все доказывать буквой закона и отстаивать свои права, и не только свои. Когда провожаешь полк на боевые, когда два года живешь между жизнью и смертью, многое в голове меняется».

  

  Валентина говорит, что благодаря закалке характера и песням запрещенного в 80-х «Каскада», которые она слушала дома, ее сын вырос настоящим мужчиной. Окончил Суворовское училище с отличием и стал военным.

  

  «Мы ехали в Афганистан с романтическим настроем, - вспоминает Валентина Викторова. - Потом началась переоценка той войны, на «афганцев» посыпался негатив. Но в это время мне повезло в любви. И мы вместе с Сергеем уехали в Таджикистан».

  

  В 1998 году они вместе прибыли в Душанбе, где 201-я дивизия миротворческих сил России стояла в Таджикистане для, как это называлось, наведения конституционного порядка. И снова какое-то время прожили в одно время в разных местах. Валентина в гостинице. Сергей — в части. Она в батальоне связи работала делопроизводителем. Он нес службу старшиной роты в мотострелковом полку.

  

  Наверное, особые обстоятельства сблизили их еще сильнее. Вскоре они зарегистрировали брак. «17 лет мы прожили со свидетельством о браке, выданном в Душанбе, - говорит Валентина Викторова. - Пользовались этим документом не раз. И вдруг два года назад нам сказали «недействительно». Пришлось повторно зарегистрировать брак, теперь уже на родине, в России».

  

  Автор: Мила ДАРСКАЯ

  

  Фоторепортер: Дмитрий БУРЛАКОВ

  

  Отсюда: http://www.vkonline.ru/content/view/119361/v-afganistan-my-ehali-za-romantikoj

  

  * * *

  

  

"леди@маил.ru" (24.05.2017)

  

«Викторовна» — боевой товарищ: женщина, которая прошла Афганистан

  

  

  

  Валентина Викторовна — ветеран боевых действий в Республике Афганистан. Она проработала в вооруженных силах более 20 лет, а теперь «воюет» с российскими чиновниками, пытаясь защитить своих «мальчишек».

  

  «Викторовна» — так по-свойски называют Валентину самарские ветераны Афганистана. Их больше двух тысяч.

  

  «Война для них не закончится никогда. Многие навсегда остались мальчишками, которых кинули под пули и на минные поля. Там они были смелые, бесстрашные — а здесь, в мирное время, оказываются бессильными против бюрократии и безразличия. Как же их бросить? Воюем», — с улыбкой говорит Валентина Викторовна.

  

  — Я волонтер, приезжаю сюда по доброй воле. Приходится быть в курсе всего. Законы постоянно меняются, нужно все вовремя узнать, чтобы мои товарищи не остались без помощи, — рассказывает Валентина Викторовна.

  

  В региональном отделении Российского союза ветеранов Афганистана и Всероссийской общественной организации инвалидов войны она работает уже шесть лет. После двадцати лет службы в Вооруженных Силах, два из которых она провела в военной прокуратуре в Кабуле, опыта накопилось много.

  

  Небольшой кабинет — несколько квадратных метров — заставлен книгами, завален плакатами. «У нас еще актовый зал есть, для встреч и собраний, но ребята обычно сюда приходят. Разбираемся с их документами, пишем обращения, ищем способы решить проблемы. Но иногда с ними просто поговорить нужно — выслушать, пожалеть», — говорит Валентина.

  

  Мне каждый из «наших» дорог. Афганистан изменил мою жизнь. Там закалился характер, появилась твердость и уверенность, что проблемы решаемы.

  

  Судьба постоянно сводит афганцев с боевыми товарищами, хоть они и рассеялись по всей стране.

  

  — Запомнился мне офицер Андрей Ивонин. Когда он уходил на боевое задание, занес нам, «делопроизводителям», свой магнитофон. Не знал — вернется или нет. И мы не знали, но старались не думать об этом. И вот прошло 25 лет, и этот офицер вдруг появился вот в этом кабинете! Оказался бывшим командиром роты председателя нашей организации.

  

  Так же, кругами, водила судьба двух «афганцев» — ее, Валентину, и Сергея Первушкина. Пока не свела в крепкую любящую семью. С будущим супругом Валентина встретилась случайно, уже после Афгана. Дело было на солдатской вечеринке по случаю проводов сослуживцев. Валентина — бойкая и смелая — пригласила гостя на танец. Так начался их роман.

  

  Только потом мы выяснили, что служили в Афганистане в 150 километрах друг от друга. Это судьба, не иначе. Сергею не раз предлагали поменять место службы. Но от судьбы не уйдешь, его направили для прохождения военной службы в воинскую часть, где проходила службу и я.

  

  С тех пор прошло двадцать лет. Сейчас в их семье уже трое внуков от «неожиданно повзрослевших» дочери и сына. О сыне говорит с гордостью:

  — Окончил Ульяновское суворовское училище с медалью, честно служил в армии более 17 лет, — рассказывать о детях нашей героине хочется больше и дольше. — Саша у меня верен букве закона. Еще на втором курсе его командир просил меня: поговорите с сыном, не дело мне Уставом тыкать перед всей ротой. Эта его честность и заставила оставить армию. Три года до пенсии не дослужил — ушел. Не смог вынести жульничества и непорядочность. Такие мы с ним, что поделать», — вздыхает Валентина Викторовна.

  

  

  

  

  В своей теперешней «войне» с непорядочностью и безразличием она сталкивается постоянно. Отстаивая права ветеранов и инвалидов войны, приходится обивать пороги чиновников, выступать в губернской Думе, писать обращения депутатам.

  

  — Сейчас наша общая битва — компенсации за жилищно-коммунальные услуги. В Самарской области ветераны боевых действий получают лишь 12%, а не 50%, как в федеральном законе. Все усилия прилагаем, чтобы местные парламентарии это изменили, — перечисляет «боевые» задачи Викторовна. — Идет битва за компенсации за капремонт — тут бороться приходится за каждого нашего товарища отдельно. У нас в области ветераны-афганцы в основном мужчины — бывшие рядовые.

  Еще одна цель — добиться бесплатного проезда ветеранов в санатории.

  — Билеты на самолет, при их пенсиях, стоят неподъемно. А ведь у них семьи, дети.

  

  

  

  

  В этой борьбе Валентину поддерживают супруг и дети. Если бы не они, давно слегла бы с головными болями. Это — последствия контузии.

  

  Здоровье у нас у всех подорвано. Травмы, прежде всего психологические, начинают именно сейчас проявляться. Нужно вовремя помочь, подхватить. Чтобы все получили лекарства, протезы, средства реабилитации. Чтобы увидели, наконец, море, чтобы почувствовали заботу и внимание, а не ушли в запой и депрессию.

  

  Нужна ли помощь самой Валентине Викторовне? Волонтеры фонда «Память поколений» уверены, что да. На средства, собранные в рамках акции «Красная гвоздика», ей купили лекарства и глюкометр.

  

  Автор: Айна Утибаева

  

  Фото: Анар Мовсумов

  

  Отсюда: https://lady.mail.ru/article/495082-viktorovna-boevoj-tovarishh-zhenshhina-kotoraja-proshla-afganistan/

  

  _____________________________________________________________________________

  (1) - первый (там же и продолжения) фотоальбом "Кабул, фотоальбом N 1" с фотографиями бывших сослуживиц Валентины находится

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/2.shtml - А.С.

  

  

  

  

  

227. "http://www.rsva-tula.ru" (08.10.2017)

  

Наши свадьбы в Афганистане

  

  Дарченков Владимир Юрьевич, родился 29.05.1960 в Тверской области

  

  Лучше бы я не заводил разговора с Володькой Дарченковым о нынешней армии. Сколько боли, сколько страдания в голосе, будто не армию, а его самого втаптывают в грязь, опускают ниже самого нижнего плинтуса, будто без наркоза режут его израненное тело и ещё более израненную душу.

  

  – Не знаю, что будет дальше, но хотя бы сейчас спохватились и начали – пока, правда, на бумаге – возрождать ДОСААФ нашего детства. – Владимир Юрьевич Дарченков, полковник запаса, всего две недели как постигает азы новой для него работы: подготовки допризывников.

  

  – Ты только подумай, что творится? – его возмущению нет предела. – В роте оставили одну офицерскую должность – ротного командира. Уйди ротный в отпуск, заболей, в конце концов – кто будет управлять войсками? Прапора, которые дослуживают последние дни, скоро исчезнут из армии, как классовый враг и что дальше?..

  

  – В моей бывшей «епархии» и того хуже. – Скребут, скребут и у меня кошки на сердце, болит оно, окаянное, за то, чему отдал свои лучшие четверть века. – Представляешь, эпидемиолог дивизии и старшелейтенантская должность? Какой командир полка будет к его доводам прислушиваться?

  

  – А командиры полков, думаешь – лучше? Рассказывали мне недавно про одного. Сидит пьяный с утра в кабинете, начальник штаба ему докладывает, что личный состав полка на плацу в ожидании развода, а тот ему: «Пусть ждёт, хоть целый день!».

  

  – Володь, хорош – о грустном. Расскажи про Афганистан.

  – В эту субботу собираюсь в Москву. Многие из роты, которой командовал Лебедь, выпуска восемьдесят первого года РВВДКДКУ приедут на его могилу.

  

  Минуту молчим.

  

  – Сразу после выпуска, вернее, после отпуска убыл проходить службу в Афганистан. В 317-й полк командиром взвода на два года. – Он немного оживился. – Первое ранение. Агентура донесла, что в один кишлак ночью «духи» завезли много мин. Рота окружает кишлак, я со своего БТРа вижу, как за углом ближайшего дувала мелькнула тень. Свесившись с брони, даю длинную очередь и сразу под задним колесом раздаётся взрыв – гадёныш всё-таки успел поставить мину – и мне обожгло плечо. Ничего – в медсанбате вытащили осколок, заштопали. Через две недели опять на боевые.

  Он начинает сыпать названиями населённых пунктов, датами, количеством трофейного оружия, вплоть до марки этого самого оружия и года и страны его изготовления, именами и фамилиями солдат и офицеров.

  

  – Да, твоей памяти можно только завидовать, но как вы умудрялись в пустынях находить душманские караваны.

  – Элементарно, Ватсон, – с начала нашего разговора на лице Дарченкова засияла улыбка. – Дорог-то через пустыню было всего две и наши группы каждую ночь, маневрируя от одного колодца к другому, и «прижимали к ногтю духов». Однажды взяли четыре машины с оружием. – Он опять не удержался и начал перечислять трофеи.

  

  – Хватит тебе о них, что дальше-то?

  – Основная часть «духов», сам понимаешь, навечно остались в пустыне, а небольшая группа ускользнула на пятой машине. Кинулись за ними в погоню, но они сами её взорвали и растворились в песках.

  

  – Не понял: зачем они сами-то взрывали? Могли же уйти?

  – Восток – дело тонкое. Они отвечали за все пять машин оружия, а привези они покупателю только одну… Что бы их ждало? А так – нет машин, нет людей: спросить не с кого.

  

  – После Афганистана?

  – После – трагедия: Славка Щербаха, который меня заменял, со своими бойцами погиб в вертолёте.

  

  – «Стингер»?

  – Наверное.

  

  – Красная Звезда, знаю, у тебя за Афганистан, а орден Мужества?

  – За Чечню. Это – я уже служил во внутренних войсках: три раза побывал в «горячей точке». Всего: девять месяцев.

  

  – Что-то у тебя с арифметикой туговато?

  – Это – ты про шесть лет моей службы вначале помощником коменданта, а затем и комендантом одного из районов Грозного?

  

  – Самое неприятное впечатление?

  – Через два года моей комендатурской работы жена категорически заявляет, что поедет вместе со мной. Так и проработала там фельдшером четыре года.

  

  Мы опять минуту молчим.

  

  – Да, не грусти ты, – это он меня подбадривает. – Мы ещё нынешней молодёжи сто очков вперёд дадим.

  – А-то…

  

  22 апреля 2010, Тула

  

  С ЛЮБИМЫМ – НА КРАЙ ЗЕМЛИ

  

  Дарченкова Надежда Петровна, родилась 12.10.1960 в городе Горловке Донецкой области Украинской ССР

  

  Окончив в 1979 году Изюмское медицинское училище, Надежда Верихова стала дважды в год привлекаться военным комиссариатом на призывной пункт для медицинского осмотра будущих защитников Родины. Присмотревшись к молодой медицинской сестре, руководство военкомата предложило ей командировку на два года в Афганистан, тем более, что в стране проходил, так называемый, комсомольский набор среди молодого гражданского населения всевозможных специальностей.

  

  – Представить себе не могла, – вспоминает Надежда, – что в Афганистане (1981–1983 года: примеч. автора.) встречу свою вторую половинку, главную и единственную награду за ту войну. Правда, ЦК ВЛКСМ и наградил меня Почётной грамотой, хотя представляли к правительственной награде. Да, Бог с ними.

  

  В Афганистане Надежда работала не по профилю: из медучилища она вышла с дипломом об окончании отделения «стоматология», а пришлось два года работать в Кабульском инфекционном госпитале в отделении особо опасных инфекций. Гепатит, брюшной тиф, малярия, другие экзотические болезни – ко всем нюансам новой специальности пришлось вникать без раскачки, с первых минут пребывания на новом рабочем месте. А тут вскоре на охрану госпиталя прислали со взводом солдат молодого, высокого, стройного, симпатичного и, вдобавок, весёлого, окончившего совсем недавно Рязанское десантное училище, молодого лейтенанта Вовку Дарченкова. То, да сё – никаких ППЖ (ППЖ – походно-полевая жена: примеч. автора.) и вскоре, 15 октября 1983 года, молодая пара в Советском консульстве в Кабуле получает свидетельство о заключении брака. Слова-то какие нехорошие: «заключение брака». Нельзя что ли такое торжественное мероприятие назвать, к примеру: «заключение супружества»? Да, ладно, брака, к великому их счастью, в семье Дарченковых как не было, так нет до сих пор.

  

  Они не только Афганскую войну прошли бок о бок, но и тогда, когда Владимир, вернувшись из Афганистана, перешёл служить во Внутренние войска, и был назначен комендантом одного из районов Грозного, Надежда, не раздумывая, поехала к мужу. Поехала не только хранительницей домашнего очага, а пять лет (2004–2009 года: примеч. автора.) работала, не покладая рук, фельдшером медицинского пункта комендатуры.

  

  – Это, к примеру, у нас в Туле, – поясняет Надежда, – в военной комендатуре десяток человек личного состава, в Грозном в каждой комендатуре более трёхсот человек. А в медицинском пункте всего пять человек: начальник медицинской службы, он же главный врач, фельдшер, фельдшер-аптекарь и два санитарных инструктора в ротах. Так что, практически, вся лечебная работа – от смазывания йодом синяков и выдачи таблеток от головной боли до несложных операциях – лежала на мне. Плюс обслуживание администрации и милиции района, плюс оказание помощи местному населению – им не внушали доверия местные эскулапы, да, по правде говоря, и не обладали они должной квалификацией. Работы хватало.

  После Грозного Надежда вернулась вместе с мужем в Тулу и наконец-то начала работать по своей специальности: медицинской сестрой в стоматологической поликлинике. И стали они с мужем жить-поживать и добра наживать…

  

  Март 2011 года,Тула

  

  Отсюда: http://www.rsva-tula.ru/memories_of_participants/nashi_svadby_v_afganistane/

  

  _____________________________________________________________________________

  (1) - первый (там же и продолжения) фотоальбом "Кабул, фотоальбом N 1" с фотографиями бывших сослуживиц Надежды находится

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/2.shtml - А.С.

  

  

  

  

  

228. "http://www.rsva-tula.ru" (08.10.2017)

  

Наши свадьбы в Афганистане

  

  ПАСЫНКИ АФГАНИСТАНА

  

  Крючков Владимир Петрович(1), родился 01.05.1960 в деревне Акзювские Выселки Плавского района Тульской области

  Крючкова Вера Николаевна(2), родилась 23.12.1963 в городе Кемерово

  

  Безрассудность?

  Безалаберность?

  Пофигизм?

  Или знаменитый русский «авось»?

  Или…

  

  Гадай не гадай, но с восьмью месяцами беременности попасть под ракетно-артиллерийско-миномётный обстрел и чуть не погибнуть на аэродроме Баграма перед отлётом в Союз и родить…

  Нет, родить через месяц не ожидаемого мальчика – какое в Афганистане восемьдесят восьмого года, понимаешь, УЗИ? – а родить здоровую, крикливую девчонку, вернее, дочурку, ещё точнее, афганочку – родную кровиночку.

  

  Война – войной, а не только обед по распорядку, но любви и все возрасты, и все времена, и любые обстоятельства покорны.

  Вот как-то так.

  Кто бы мог подумать, что два сердца – тульское и кемеровское – найдут себя и забьются в унисон в далёком Афганистане, в Баграме…

  

  …Очередной раз, проходя на дежурство на электростанцию мимо военторговского магазина, Владимир краем глаза мазнул по вновь прибывшей продавщице. Повернул голову, их глаза встретились и он, пробывший в Афганистане год с небольшим, застыл соляным столбом.

  

  Судьба? Случай? Фатум?

  

  … И Владимир, и Вера своим родителям – ну, не клятвенно, конечно же, – говорили, что едут работать по контракту (в то время – заветная мечта и гражданских, и военных граждан СССР) в Германию. «Позабыв» сказать, что из десяти кандидаток в Афганистан взяли только её одну – Веру Корнейчук.

  

  У Владимира ситуация сложилась и того круче – более тридцати человек на одно место. Но помогла безупречная биография: личное клеймо мастера-наладчика токарно-револьверных автоматов на Точмаше; срочная служба в погранвойсках на границе с Турцией в Туркестане (уникальная медаль за службу – «За ратный труд в Туркестанском военном округе»); считай, экспромтом приём в комсомол. И они, сугубо штатские, оба – в Афганистане.

  

  Штатские-то штатские, но, выходя на суточное дежурство на дизельную электростанцию, обеспечивающую электричеством весь гарнизон Баграма, экипировка Владимира (естественно, не его одного, а всех) состояла, в том числе и из бронежилета, каски, АК-74 с тремя полными рожками. Хотя – чего греха таить – броник с каской часто «забывали» перед выходом на дежурство. Кроме того, в обязанности электриков входил предвиденный и непредвиденный ремонт переносных дизельных электростанций на заставах в горах, куда они добирались в сопровождении военных, порой вместе отбиваясь от моджахедов.

  

  Работникам военторга тоже доставалось «на орехи». Каждый раз (хотя бы, сволочи, сделали разочек исключение), проезжая через кишлак Аминовка, автолавки военторга подвергались обстрелу: или с дальних подступов, или чуть ли не в упор.

  Зато, мчась на машине в сопровождении двух БТРов в Кабул для выполнения супружеско-бюрократических обязанностей под звуки марша Мендельсона – не лаптем щи хлебали даже на войне! – в Советском консульстве, они не слышали ни одного выстрела. Или их не обстреливали, или им было не до выстрелов…

  

  …В сентябре восемьдесят восьмого родилась Алина. В декабре, пробыв в Афганистане три года, хотя и приглашали на должность прапорщика в 345-й парашютно-десантный полк, Владимир встретился в Кемерове и с женой, и с дочерью, и с тестем-тёщей.

  Затем – переезд в Тулу и, как в сказке, стали они жить-поживать, добра наживать и, в положенное время, воспитывать внучка Ева.

  

  Постскриптум:

  Интерпретировав совместные воспоминания супругов Крючковых, попросил Владимира написать самому не только об Афганистане, но и о той несправедливости, с которой столкнулись все гражданские люди, вернувшись из-за Речки, и какую он титаническую работу взвалил на свои плечи, чтобы вернуть ту самую справедливость, по которой они, гражданские лица перестали бы быть пасынками той войны.

  

  Начало февраля 2015 года, Тула

  

   * * *

  

  

  ПИСЬМО

  ПРЕМЬЕР МИНИСТРУ В. В. ПУТИНУ

  ОТ

  В. П. КРЮЧКОВА,

  ВЕТЕРАНА БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ, ИНВАЛИДА 2-й ГРУППЫ

  

  Уважаемый Владимир Владимирович!

  

  Обращаются к Вам служащие Советской Армии, прошедшие Афганскую войну.

  

  Мы не хотим приписывать себе чужие подвиги, но и не хотим, чтобы топтали наши.

  Если возможно провести в России дифференциацию среди ветеранов боевых действий, – пожалуйста, проведите: кто, сколько, в каком качестве служил в Афганистане с учётом выходов на боевые операции, ранения, контузии, травмы, награды, болезни.

  Или, в противном случае, приравняйте бывших служащих Советской Армии к тем военнослужащим, которые, как и мы, НИКОГДА на боевых не были и исполняли абсолютно одинаковые с нами обязанности.

  

  В Афганистане воевало до 40 % личного состава войсковых частей, остальные обеспечивали тыл, наравне с нами – служащими Советской Армии.

  Собирайте «круглый стол», совет, комиссию – как угодно называйте, – но с обязательным приглашением бывших вольнонаёмных.

  Не одного–двух, а, хотя бы, по человеку от каждой профессии.

  

  Пусть бывшая медсестра расскажет, как в свои 19–20 лет возвращала к жизни ровесников, а кого возвратить не смогла – закрывала вместо мамы или жены веки.

  Пусть повар расскажет о своей службе на войне – каково при температуре 50–60 градусов по Цельсию сутками крутиться возле печей.

  Пусть продавец расскажет, как мотаться по афганским провинциям, снабжая военнослужащих конфетами–сигаретами. Кстати, именно среди этой категории вольнонаёмных более всего погибших.

  Пусть прачка расскажет, как стирала до костей ладони, особенно в дни проведения крупных армейских операций, когда раненые и убитые шли непрекращающимся потоком.

  Пусть водитель расскажет, как, попав в засаду, отстреливался (оставив для себя последний патрон), пока не подоспела помощь.

  Пусть дизелист расскажет, как под обстрелом не прекращали подавать электричество, потому что в операционных медсанбатов шли операции.

  

  Каждый из нас честно работал до 12 часов в сутки, обеспечивая порядок на вверенном участке внутри воинской части.

  Только в таком случае будет восстановлена справедливость в отношении служащих Советской Армии, по Закону РФ «О ветеранах», приравненных к участникам боевых действий, но, словно преступники, отрезанных ото всех льгот. В то время, как настоящие преступники, сдающие врагу оружие, документы, предающие Родину, стараниями сахаровых-горбачёвых амнистированы, являются участниками боевых действий с полновесным пакетом льгот.

  

  Просим Вас убрать п.п. 2 и 3 ст. 16 ФЗ «О ветеранах».

  Мы честно отдали долг Родине, трудились наравне с военнослужащими, и никто не имеет права топтать наше военное прошлое.

  

  Отсюда: http://www.rsva-tula.ru/memories_of_participants/nashi_svadby_v_afganistane/

  

  ____________________________________________________________________________

  (1) - Владимир КРЮЧКОВ упоминается в тексте "Bетеран боевых действий мистер Кeржаков, c праздником. Прошедшим", поставленном

  здесь: http://artofwar.ru/s/smolina_a/text_0722.shtml - A.C.

  

  (2) - eщё одна статья о Вере и её муже Владимирe поставлена в "Дай свoй адрес, "афганка". Часть 5-я (N 68-80)"

  здесь: http://samlib.ru/s/smolina_a_n/text_00125.shtml#70

  

  Военные воспоминания Веры поставлены в "Пoчeму мы поехали в Афган? Неужели за чеками? Часть 2-я"

   здесь: http://samlib.ru/s/smolina_a_n/00111.shtml#42 - A.C.

  

  (3) - первый (там же и продолжения) фотоальбом "Баграм, фотоальбом N 1" с фотографиями бывших сослуживиц Веры находится

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/4.shtml - А.С.

  

  

  

  

  

  

229. "http://www.rsva-tula.ru" (08.10.2017)

  

Наши свадьбы в Афганистане

  

  СЕРЕБРЯНАЯ СВАДЬБА АФГАНЦЕВ ШМЕЛЁВЫХ

  

  Шмелёв Валерий, родился 09.03.1957

  Шмелёва Ирина, родилась 23.01.1961

  

  Какой одессит не мечтает стать моряком? Какой одессит не бредит морем с пелёнок? И хотя Валерка Шмелёв родился не в самой Одессе, а в её окрестностях он не избежал участи своих земляков. Поэтому после школы и «по совместительству» трёхгодичной работы механизатором широкого профиля в совхозе он с семьдесят шестого по семьдесят девятый бороздит просторы Чёрного моря в основном в подводном положении – на дизельных подводных лодках (не имел и не имеет наш Флот в этом море атомных подлодок, к сожалению).

  

  По окончанию службы на флоте ему, молодому коммунисту, открываются большие перспективы для дальнейшего карьерного роста, но семейные обстоятельства на полтора года разлучают его с армейской службой. Только в январе восемьдесят первого года он становится прапорщиком в 1065-м гвардейском артиллерийском полку 98-й гвардейской воздушно-десантной Свирской Краснознамённой ордена Кутузова 2-й степени дивизии – или, в десантном простонародии: Болградской дивизии. Отсюда, из родного Весёлого Кута, где он жил с родителями и где дислоцировался артполк, в декабре восемьдесят второго секретарь комсомольской организации дивизиона гвардии старший прапорщик Валерий Иванович Шмелёв направляется для дальнейшего прохождения службы (как казённо, занудно звучит эта фраза) в отдельный 345-й гвардейский полк, в Баграм, в Афганистан.

  

  

  «Комсомольской работoй занимайся сколько хочешь, сколько душе угодно, – встретил его командир полка в Баграме, – но только в перерывах между боевыми. А на боевых готовься заменить, подменить любого в артиллерийском дивизионе: на то они – и боевые».

  

  О Шмелёве я ничего не знал, не служил с ним вместе. В нашу Тульскую, 106-ю гвардейскую воздушно-десантную дивизию он, естественно со своей женой, пришёл служить в 1997-м году, четыре года спустя после моего увольнения из Армии.

  

  – В основном на боевых я ходил, вернее, ездил в тех.замыкании. Ещё со школьно-совхозных времён был неравнодушен к любым механизмам. Знал, как свои пять пальцев, любую колёсную и гусеничную технику. – Бывший гвардии старший прапорщик в тройке, при галстуке, в модных «шузах» неторопливо начинает рассказывать про своё житьё-бытьё в Афганистане, в начале нашей беседы обращаясь ко мне на «вы». – Как-то раз, в начале восемьдесят четвёртого года, к нам в гости, на чей-то день рождения, пришли медсёстры из соседнего медсанбата. Мне сразу приглянулась одна сестричка. Все, естественно, поднимают бокалы (бокалы – громко сказано) за здравие именинника, а я сижу трезвый, не пью…

  

  – ???

  – Недавно переболел гепатитом…

  – Понятно.

  Начинают танцевать. И ко мне подходит она, приглянувшаяся мне дивчина…

  

  – Конечно, – опять перебиваю его, – один непьющий среди всех.

  – Так оно и было – так я и познакомился со своей будущей женой Ириной.

  

  – И?

  – На День ВДВ – 2 августа 1984-го в Советском консульстве в Кабуле мы подали заявление, а 13 сентября – расписались.

  

  У них в семейном архиве священной реликвией в пластиковой упаковке хранятся их Командировочные удостоверения в Кабул сроком на двое суток с 13 сентября 1984 года для регистрации брака, выписанные ему в штабе 345-го отдельного гвардейского парашютно-десантного полка, ей – в штабе 100-го медицинского батальона 108-ой мотострелковой дивизии 40-ой общевойсковой армии.

  

  – Да, не знаешь не только, где упадёшь, но – и где счастье найдёшь.

  – В конце восемьдесят четвёртого проводилась крупная операция в Ургунском ущелье. Я, как обычно, на БэТээРе – в техническом замыкании колонны дивизиона, затем пересаживаюсь на УРАЛ, под завязку загруженный гаубичными снарядами. Через сто метров УРАЛ подрывается на мине – мы трое: я, водитель и ещё солдат, сидящий в кабине отделываемся контузиями. Наверное, наши Ангелы хранители втроём не допустили детонации снарядов – в противном случае от нас бы практически ничего бы не осталось: только развеянная по окрестным горам пыль. По рации докладываю командиру, что «двухсотых» нет, «карандаши» (мы, то есть) целы, «огурцы» (то есть, снаряды) перегружаем на другие машины. Контуженных солдат на вертолёте отправляю в Баграм, в медсанбат. Сам на своём родном БэТээРе догоняю колонну, сказав перед отлётом своим солдатам, чтобы они ничего в медсанбате жене не сообщали о моей контузии.

  

  – Как всегда, солдаты…

  – Ты абсолютно прав: солдаты по прилёту в Баграмский медсанбат ничего особенного и не сказали, сообщили только, что у меня небольшая контузия. Иринка, естественно, падает в обморок. И вся помощь, вроде бы полагающаяся мне, – Шмелёв смеётся, – оказывается ей.

  

  – Орден – за эту операцию?

  – За эту операцию – медаль «За отвагу», хотя и посылали на Красную Звезду. Но в верхах решили, что комсомольскому секретарю давать сразу орден как-то не с руки.

  

  – И орден?

  – Орденом Красной Звезды меня наградили за операцию в окрестностях кишлака Пачахак. Наша колонна попала в засаду. «Духи» стреляли со всех сторон. По рации вместе с замполитом работали наводчиками, корректируя огонь нашей артиллерии. Еле успели отвести колонну техники – вызывали огонь практически на себя. К счастью, потерь у нас во время этой операции не было, а «супостату» досталось крепко.

  

  – Подожди, а медаль «За боевые заслуги»?

  – Это – после Афганистана. В марте 1985-го, через два года и три месяца, я вновь оказался в родной Болградской дивизии. Жена ещё надо мной подшучивала, что у неё, мол, имеется медаль «ЗБЗ», а у меня – нет (ей медаль вначале пришла в Житомир, по месту её рождения, затем медаль переслали в военкомат Арциза, районного центра под Кишинёвом, где она работала в больнице медсестрой. В её Наградном листе в частности имеются и такие строки «… Во время Панджшерской операции в апреле-июне 1984 года работала по 20 и более часов в сутки, не щадя своего здоровья, ради спасения жизни раненых… Выходила и возвратила к жизни более 300 раненых…). Чуть отвлёкся.

  

  – Ничего, нормально.

  – Так, вот: в восемьдесят девятом мы (да, ты и сам, наверное, тоже в это время со своей Тульской дивизией не сидел на зимних квартирах) «работали пожарниками» – «тушили» конфликт в Армении, когда разрасталась война в Карабахе. Мне со своим зенитно-ракетным взводом (тогда занимал должность командира этого взвода) пришлось брать школу ДОСААФ в Ереване, на крыше которой засели мятежники, держа под огнём всю округу.

  

  – Сумгаит, – перечисляю ему «свои пожароопасные точки», – три раза Баку, Тбилиси.

  – Значит не понаслышке знаешь, как всё тогда происходило… Принимаю решение. По пожарной лестнице поднимаемся на соседнее, более высокое здание. И с крыши этого дома даю очередь из двенадцати патрон, заметь, над головами той шпаны на крыше ДОСААФа. Сразу же – руки «в гору», всё оружие – на крышу, мокрые штаны, сопли до колен. Трое моих держат их на прицеле, я с двумя солдатами поднимаюсь к ним, остальные – оцепляют всё здание ДОСААФа. Но из списка награждённых меня исключил замполит полка, говоря при этом: «У него и так наград за Афганистан много. Он один со своим взводом захватил трофейного оружия больше, чем весь остальной полк», – и командир полка поставил точку в споре о моём награждении.

  

   – Хватит о войне, – в очередной раз перебиваю Шмелёва, – у тебя же в сентябре «серебряная» свадьба…

  – О моём знакомстве и свадьбе с Ириной в декабре девяносто девятого года Екатерина Гарбузова напечатала большую статью в газете «Молодой Коммунар», которая называлась: «Я на свидание ходил с двумя гранатами».

  

  – Опять война, – ворчу недовольно.

  – Никуда от неё не денешься, – Ирина Шмелёва протяжно вздыхает, – та война и соединила нас.

  

   – Кому – война, кому – мать родная, – неудачно шучу и тут же извиняюсь за бестактную неуместность.

  – Да, чего – там. – Продолжает Ирина. – От тех контуженных солдат, которых Валерка отправил к нам в медсанбат на «вертушке», а сам остался на боевых, от их бессвязного лепета я почему-то подумала о самом страшном. И самой сестре-анестезистке пришлось срочно оказывать реанимационную помощь – приводить в чувство, в рабочее состояние. И – сразу к операционному столу: раненым-то нет никакого дела о твоих личных проблемах. Всё правильно, так и должно быть – каждый делает своё дело.

  

  – И напоследок, – ненавязчиво обращаюсь к супругам-афганцам Шмелёвым.

  Они оба сразу же понимают намёк и в два голоса в унисон заканчивают нашу беседу:

  – Конечно, в сентябре вместе с нашей дочерью Юлей ждём тебя на нашу «серебряную».

  – Честь имею!

  

  Апрель 2009 года,Тула

  

  Отсюда: http://www.rsva-tula.ru/memories_of_participants/nashi_svadby_v_afganistane/

  

  _____________________________________________________________________________

  (1) - первый (там же и продолжения) фотоальбом "Баграм, фотоальбом N 1" с фотографиями бывших сослуживиц Ирины находится

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/4.shtml - А.С.

  

  

  

  

231. "Жуковские новости" (12.04.2019)

  

Кто был, тот знает

  

  На снимке: прапорщики София Яшина (слева) и Зоя Полякова у пулемёта ДШК. 1988 год, Афганистан, г. Джелалабад

  

  

   Вторую часть своей книги «Записки прапорщицы» София Васильевна Яшина назвала — «Афганистан – школа жизни». В 1987—1988 годах она там служила — на аэродроме близ Джелалабада: старшим диспетчером по перелётам и посадкам вертолётного полка. Здесь был и муж её, Александр – авиационный техник. Так почему Афганистан стал для них школой жизни?

  

  — Удивительно, но каждодневная опасность, ни на секунду не позволяющая забыть о том, что она всегда с тобой, всегда рядом — как очищающий огонь, закаляет человека, формирует личность, — говорит София Васильевна. — Впрочем, ничего удивительного в этом нет… Всё наносное, случайное, ненужное, досадное слетает шелухой, и остаётся сам человек, с его обнажённой душой – чистой, доверчивой, в чём-то наивной… Многое переосмысливаешь, переоцениваешь, пересматриваешь: в своей жизни, судьбе, в самом себе… И, пожалуй, прежде всего – в самом себе… В своём новом — вдруг открывшемся тебе — восприятии событий, людей, окружающей действительности…

  

  …Там, в гарнизоне, окаймлённом апельсиновыми рощами и густыми аллеями эвкалиптов, мы необычайно остро, явственно, каждым нервом, каждой клеткой тела осознали, что первейшие условия здешнего выживания – это дружба, дисциплина, взаимовыручка, а главное – монолитная общность боевого подразделения. А ещё, и едва ли не самое важное — гордость за свою страну, за её силу и величие, безоговорочная вера в её правоту и правду – где бы мы ни находились, что бы мы ни делали…

  

  …Цветущая долина в пригороде Джелалабада, где располагался их авиационный полк, с высоты напоминала арену амфитеатра, плотно окружённой цепью высоких скалистых гор, утопающих вершинами в раскалённой солнцем, неподвижной синеватой дымке, которая к вечеру, при последних лучах заката, окрашивалась в удивительный, тонко мерцающий, розовый цвет… Великолепие было непостижимое, загадочное, несравненное… Чарующий аромат эвкалиптовых деревьев, свежесть утреннего ветра, напоённая запахами миндаля и барбариса… В часы тишины всё это могло показаться раем…

  

  — Да, очень хотелось верить в эту красоту, — рассказывает София Васильевна, — но, увы, она этого нам не позволяла, каждодневно оказываясь обманчивой, предательской, и просто подлой. Нескончаемые душманские обстрелы со стороны горных утёсов, сбитые вертолёты, гибель солдат и авиаторов… Тут день иногда казался годом – кто был, тот знает… Совершенно справедлива разящая, снайперски точная строка из той суровой, огнём опалённой песни: «Афганистан, проклятый горный дикий край…». Я бы ещё добавила – непредсказуемо злобный и совершенно чуждый нам… Конечно, за гибель товарищей наши бойцы рассчитывались с бандитами сполна, никогда не оставались в долгу: отвечали молниеносными, уничтожающими атаками – душманы это очень хорошо прочувствовали…

  

  …В составе диспетчерской службы аэродрома их было двое – София Яшина, как старшая смены, и её сослуживица, Зоя Полякова. Кстати, они до сих общаются, дружбы не теряют, переписываются, перезваниваются, видят друг друга в «Одноклассниках». Зоя живёт в Белоруссии, в Гродненской области.

  

  …А тогда, в Афганистане, девушки координировали полётную схему боевой эскадрильи, обслуживали воздушное движение в районе аэродрома. Ответственная, напряжённая, строгая работа… Занимались и боевой подготовкой — упражнялись в стрельбе из пистолета Стечкина, Макарова, автомата Калашникова, крупнокалиберного пулемёта ДШК: война обязывала знать оружие, уверенно владеть им…

  

  …Армейский быт хорош и крепок своей надёжностью, основательностью, защищённостью. Навсегда останется в памяти их авиационный гарнизон в плодородной горной седловине провинции Нангархар, утопающей в зелени и слепящих волнах жаркого солнца. Территория полка стала частью Родины – тут были свои и только свои. Особый мир, накрепко спаянный отвагой и честью славного воинского братства. Беды и радости – всё заедино. Кромешные дни “чёрных тюльпанов” – о Господи, скольких товарищей в цинке пришлось провожать… И нечаянные праздники: почта из Союза — с долгожданными, трепетными весточками от родных, любимых людей или дни рождения сослуживцев, или просто банный день…

  

  …Целая жизнь прошла с тех пор… Стала общей армейская судьба для Софии Васильевны и Александра Викторовича Яшиных – он майором в отставку ушёл, она – старшим прапорщиком: завершали службу на Дальнем Востоке, под Уссурийском… Последние 18 лет живут в Жуковке. София Васильевна книгу воспоминаний написала – живое, увлекательное повествование. Молодец! Хотела вторую написать, да болезнь помешала. Теперь вроде ничего, выздоровела – может и напишет ещё…

  

  Николай Логвинов

  

  Отсюда: http://zhnews.ru/society/2019/04/12/kto-byl-tot-znaet/

  

  _____________________________________________________________________________

  (1) - военные фотографии Софьи находятся в фотоальбомe "Джелалабад, aэродром, фотоальбом N 3"

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/10-1.shtml#3 - А.С.

  

  (2) - первый (там же и продолжения) фотоальбом "Джелалабад, аэродром, фотоальбом N 1" с фотографиями бывших сослуживиц Софьи находится

  здесь: http://samlib.ru/s/smolina_a_n/10.shtml - А.С.

   - А.С.

  

  (3) - Зоя ПОЛЯКОВА, изображённая на фотографии рядом с Софьей, упоминается в статье, поставленной в "Дай свoй адрес, "афганка". Часть 11-я"

  здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/tt3.shtml#132 - А.С.

  

  

Продолжение "Дай cвoй адрес, "афганка" (Часть 21-я)"

  находится здесь:

  http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/tt9d.shtml

  

  

  

  

---

© Copyright Смолина Алла Размещен: 27/05/2018, изменен: 07/04/2024. 130k. Статистика. Глава: Афганистан АФГАНИСТАН. Информационные издания об афганках Иллюстрации: 20 штук.

---

По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru (с) ArtOfWar, 1998-2023