ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Соколов Андрей Ревович
Его Карера

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:
  Памяти Александра Лапина, Александра Сурначёва, Александра Чертолина, Геннадия Ляйзера, Юрия Рыбакова, Дмитрия Александрова, всех наших товарищей, безвременно ушедших от болезней и старых ран, посвящается.
  
  
  По мотивам рассказа Александра Лапина "Сиртаки по-русски".
  
  
   - Саша, вставай! Я жду - пора завтракать, - раздался мамин самый нежный голос на свете.
  
  Тот, кому он предназначался, его отчётливо услышал и сильнее зажмурил глаза. Ему хотелось понежиться ещё минуту до второй более строгой фразы. Но она не прозвучала.
  
  Александр пошевелил плечами, почувствовал боль в правой ноге и улыбнулся: "Значит жив. Чувствительность возвращается к парализованным нижним конечностям". Как доктор он говорил давно въевшимися медицинскими штампами, даже о себе.
  Глубоко внутри он знал, что ему чертовски повезло. При таких травмах позвоночника у большинства пациентов отказывают обе ноги, почти без шансов на восстановление, а у него левая плохо, но работала, вот и правая стала ныть.
  
  - Спасибо! Ты никогда меня не оставлял. Разрешал обращаться напрямую, минуя ранги. Сколько их там у Вас по вертикали? Я помню, как на Карере ночью в Пакистане упал назад от сильного удара в грудь навылет. Я видел боковым зрением, как справа молодой ангел извинялся одними губами за то, что я нарушил субординацию. Как Ты поднял ладонь, чтобы его остановить. Тогда он стал рассказывать, как по прибытию в отряд я орал на санинструкторов, что открытый пневмоторакс, дырка в легких - это не конец, что они обязаны спасать таких бойцов, в спецназе нет бронежилетов. Как заставлял на скорость рвать индивидуальные пакеты, прикладывать их прорезиненные половинки с двух сторон и бинтовать не слишком туго. А не заметил, кто сунул мне эти же заглушки и перевязывал в тот раз - заслушался Вашей немой беседой, прости! Ты передо мной бываешь только в красках, как на холсте "Сикстинская мадонна", прости, надеюсь, это сравнение Тебя не оскорбляет. Молчишь внимательно, я знаю.
  
  Я помню. Абрамов с Ярмышем положили меня в шикарный спальник того советника, по документам западного немца, и потащили вниз, кому-то передали. Крепкий спальник был, я такого не видел. А комбат Абзалимов всё орал: "Сашка! Чудак твою на эм! Куда попёрся с третьей ротой?!" А мне даже не обидно было - смешно, что комбата слышу, а Тебя без слов понимаю. Жаль, что не ответил, чья была пуля: духовская, или армейцев с Пакистана?
  Теперь уж всё равно. Ты не смотри, что наш батальон назывался "Мусульманским", по процентному составу он "Православный". Мы не делились по национальности и вере, и для врага звучали грозно - Шурави. Но почему Ты разрешил уволить за Кареру нашего комбрига Бабушкина?! Ведь он не виноват, что дальние ходы укрепрайона на два километра заходили в Пакистан. А ночью как это поймешь? Знаю - не ответишь. Так я Тебе скажу! То не за немца. За ноту протеста от МИДа из Исламабада его сняли.
  
  Александр превозмогая непослушное тело сел на кровать. В новой многоэтажке, в комнате со строительным ремонтом было по-зимнему темно, свежо и пусто. На окне тюль, в головах шкаф, в ногах инвалидная темно-синяя коляска с черным матерчатым сидением, издевательски напоминала велосипед-трансформер.
  
  Он не спеша заклинил стопоры колес и, опираясь на левую ногу, сильным руками перенес себя на сидение. Шурша резиной по линолеуму, он пересёк коридор до туалета и включил свет.
  Коляска впритирочку вошла в дверной проём, и он уперся в унитаз, поставил колёса на тормоза.
  
  - В Ташкенте, в Уссурийске, в Комсомольске на Амуре, всегда была мечта - вернуться в Волгоград, домой в Город-герой на Волгу, где пропитано всё подвигом, песнями Пахмутовой, школьными друзьями. Удачно. Левая нога-то держит! Без неё лежал бы сейчас в памперсе в дерме. Дочка всё продумала: дверь, поручни удобные по обеим сторонам тут и в ванной, - с улыбкой он перебрался на сидушку унитаза. - В Волгоград из Комсомольска на Амуре она прилетела уже на следующий день, как я попал в госпиталь. Рыдала, суетилась, бегала по докторам, перед отъездом даже наняла сиделку-массажистку. Я её через неделю выгнал - она была слишком интересной, с горячими руками, а я не мог. Было хорошо, когда она массировала ноги, а то, что я не мог, через полчаса текло прямо под меня, и с накрашенных ресниц она украдкой смахивала слезы.
  
   Где я совершил ошибку? В Комсомольске? Когда на старость лет начал сочинять песни? А жена услышала, как под гитару я их пел в доме офицеров на Восьмое марта? Она меня слишком хорошо знала, сразу поняла - песни не про неё. Я им с дочерью оставил квартиру, всё, а молодой докторше через полгода стал не нужен, когда она получила должность начмеда батальона. Конечно, для женщины в войсках это серьёзная должность.
   Ошибку я совершил уже полковником, когда решил, что могу всё сам и перестал разговаривать с Тобой, прости, - Александр подъехал к умывальнику: побрился, причесался, посмотрел на отражение в зеркале, вздохнул, - Не офицер спецназа, а заросший партизан на сборах, - высказал претензию он сначала к себе, - а Ты вчера прислал ужасную погоду! Сердце прихватило. Я никому так и не ответил в соцсетях.
  
   Он решительно въехал на большую кухню двухкомнатной квартиры, которую пару лет назад взял по военному сертификату, как и мечтал по выходу в запас - сразу в Волгограде.
   На сковороде зашипела джелалабадская яичница с репчатым луком и помидорами, а в гостиной на столе томился ожиданием ноутбук. Там Александр был молодым черно-белым лейтенантом из Афгана или цветным полковником в Комсомольске на Амуре, там не было инвалидного кресла и тяжёлой автомобильной аварии три месяца назад.
  
   Он допивал чай, доедал кусочек нежирного окорока с бородинским хлебом.
  
  - Стало быть, без семьи малая родина никого не ждет. Старых друзей даже на полковничью пенсию не часто соберёшь, да и у всех свои заботы. На прошлый Новый год я подарил себе ноутбук, стал зависать подолгу в интернете, гулять по одноклассникам, нашёл её. После десятого она уехала учиться и осталась в Самаре, вырастила троих детей - красивые, - угадай в кого? В неё конечно!
  
   Он подолгу рассматривал Наташины фотографии, вспоминал школу, как она сидела перед ним за партой, всегда высокая русая с длинными вьющимися волосами, он ей до плеча не доставал. И часто получал от неё портфелем по голове, а потом книжкой, позже сердитым взглядом, но с искоркой в глазах.
  
  - У неё была удивительная кожа! Чуть коснешься пальцем - уже синяк. Мальчишки всегда знают, какая кожа у девчонок рядом.
  
   А может, это только он знал? А может, только про неё? Кроме лайков он слал ей в личку ссылки на песни под гитару. Но она не отвечала, похоже, тонкой кожей осязала, что они были написаны к другой. Он стал играть с ноутбуком в шашки на коньяк, по пятьдесят, и всё чаще побеждал...
  
   Ночью в госпиталь Они пришли к его кровати сами. Там в Афгане он скромно улыбался, помалкивал, за него, как положено, просил тот молодой, что справа. В суждениях по-юношески он был твёрд и прям. Теперь и он стоял не молод, чёрно-бел, потупив взор, молчал. Всевышний по-прежнему в красках с картины Рафаэля смотрел на ангела сурово, требовал держать ответ, казалось, Александра рядом Он не замечал.
  
  - Как же так? - тщетно сквозь разбитый рот пытался высказать полковник. - За долгую по военным меркам жизнь я стольких спас на медицинской службе! Я развернул для нашей армии мобильную медицинскую бригаду в Комсомольске на Амуре? Как Вы Оба допустили, что я до чёртиков напился и просто въехал в столб?!
  
   В военном госпитале полковник провалялся две недели. Теперь он говорил с Ними каждый день скромнее. Дома Александр открыл ноутбук и с ужасом узнал, что в Самаре у Наташи под колесами автомобиля погибла старшая дочь. Утром она шла к автобусной остановке, и в метре от пешеходного перехода на полной скорости её сбил легковой автомобиль, отбросив тело ещё на десять метров от зебры перехода. У водителя нашли полторы промилле алкоголя в крови, но и она лежала далеко от знака на проезжей части.
  Александр перестал жалеть свой не подлежащий восстановлению паркетник Ниссан Х-Трэл.
  Одноклассники наперебой выражали Наташе искренние соболезнования, а он не смел ей написать, рука не поднималась. Так начались его рассказы и стихи - альтернатива шашкам. Через месяц она их всё же заметила, прислала весточку: "Рада, что ты снова в Волгограде". Об аварии, произошедшей с ним, кроме дочери он ни с кем не говорил.
  В жизни, точно, появился смысл.
  
  Александр помыл сковороду, допил чай и покатил в гостиную, в пустую комнату с телевизором на тумбе и столом. Он включил ноутбук. Поисковик настойчиво мигал, предлагал смотреть аварию "На Кутузовском". Он нажал почти случайно.
   Машина мчалась по Москве в ночном потоке. Водитель не свернул по полосе, пересёк две сплошные, выскочил на встречку. "Нашёлся новый свидетель!" - уверял подстрочник.
  Дальше он всё вспомнил. Александр мчал за сотню в Волгограде по проспекту Ленина. От пьяного угара он очнулся перед встречной газелью, лицо её водителя было перекошено ужасом. Сто плюс восемьдесят - от них бы мало что осталось. Он чудом увернулся влево. Там был проулок. Молодая женщина, правильная, даже ночью в медицинской маске, на пешеходном переходе с дикими глазами...
  
  - Вспомнил! Черно-белый ангел справа поднял голову, и я успел свернуть и въехать в столб.
  
   Как жмет грудину, тяжело дышать! Господи! Ты не оставил! Ты меня спас! Я верил!- у Александра текли слёзы. - Что написала мне Наташа? "Буду утром в Волгограде". Почему вчера я не открыл ноутбук?! - всплеснул руками полковник, злясь на свою слабость накануне. - Боже, что надеть? - он волновался всё сильнее.
  
  Звонок. Александр уже катил в прихожую, отпер два замка. Давно никто не пересекал его порога. Он чуть отъехал, заклинил стопоры колес и силой воли встал на две ноги.
  
  В проеме света он увидел маму. Летнюю, чуть грустную, ту, что ещё до школы.
  - Саша, она ведь представляет всё иначе, и ты её не хочешь обмануть. Пойдем! Господь зовёт. Наташа, узнав, что на дороге ты был в похожей ситуации, умом понять захочет, но сердцем не простит - она мать.
  
  И Александр сделал шаг вперед.
  
  *Карера - укрепрайон, двойная база исламистов на "Линии Дюранта" с выходами в провинцию Кунар (Афганистан) и район Баджар (Пакистан). Уничтожена 28-31 марта 1986 года силами Асадабадского и Джелалабадского отрядов специального назначения, при поддержке 335 отдельного боевого вертолетного полка.
  
 Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023