"Мы крысы подвалов, дворов, чердаков
с глазами умнее собачьих,
И нет, ни начальства у нас, ни богов,
ни жен, ни детей, тем паче".
Из стихотворения "Ошмётки" Александра Дольского.
Толик.
Было зиме утро, февраль месяц, близился долгожданный праздник россиян и россиянок - 23 февраля, "день защитника отечества". Московские улицы постепенно наполнялись людьми и по тротуару, вдоль улицы "1905 года", озабоченные дамы и "защитники отечества" спешили на работу. Большинство прохожих стремилось в Международный торговый центр, чтобы осесть в мягких креслах офисов и решать свои торговые дела.
Зато у Толика, уже никаких дел не было, он медленно умирал, лёжа на вентиляционной решётке метрополитена. Тёплый воздух подземелья, ещё продолжал согревать его коченеющее тело. Вязанная, драная шапка упала в истоптанный снег, и голова понуро свесилась вниз, распушив грязные, свалявшиеся волосы. Опухшее лицо Толика было невозмутимо и один открытый глаз, не мигая, смотрел на прохожих. Где-то в замёрзшем теле, ещё теплилась жизнь. Жизнь простого советского человека, сломанная алчным дележом народной собственности. Когда-то его звали Анатолий Петрович, у него была семья, друзья и любимая работа. Но, всё это, осталось в недалёком прошлом и ушло в небытиё, вместе с великой мировой державой - СССР.
Между громадным зданием издательства газеты "Московский комсомолец" и улицей "1905 года", на глазах многих людей, умирал настоящий защитник Отечества. Под вонючей одеждой, его грязное тело украшали шрамы от осколочных ранений и татуировка с надписью "Афганистан" на правом плече. Над этой надписью, взметнулись к бездонному небу далёкие вершины Гиндукуша и могучий горный орёл парил в вышине. Лучи восходящего солнца отразились в глазу умирающего ветерана и его душа, готовилась отойти в вечность, взметнуться выше горных вершин, над суетой и праздной жизнью московских обывателей.
Когда-то в эпоху Великих свершений, он работал слесарем-сборщиком шестого разряда. Золотые руки Анатолия Петровича колдовали над сборкой сложных агрегатов и механизмов уникальной космической техники. Страна осваивала космическое пространство, и он гордился своим маленьким вкладом в общее дело.
Но, случилась череда великих похорон, маленький человечек с тёмным пятном на голове встал у руля Советского государства и прописался на экране телевизора. Анатолий Петрович слушал болтовню этого странного человечка о "перестройке", "ускорении" и не мог понять смысла его речей. Но скоро всё стало ясно и началось ускоренное разрушение огромного государства. Маленького человечка, с пятном на голове, сменил нетрезвый мужик, и Анатолий Петрович остался без работы. Громадные цеха его любимого завода превратились в коммерческие склады и среди уникальных станков громоздились коробки с памперсами и сникерсами. Опустели заводы и фабрики древней столицы, но зато сама Москва не опустела, а наполнилась торгашами и бандитами со всей страны. Анатолий Петрович устроился работать грузчиком в соседний магазин, но денег на жизнь всё равно не хватало. Теперь его опять звали Толик, как в детстве. Любимая жена Толика превратилась в склочную ведьму. Вокруг, нормальные мужики вовсю делают деньги, а её недотёпа и бездарь таскает ящики в магазине. Вон и бывший приятель Толика сидит в ларьке, торгует пивом и уже ездит на иномарке. Зависть и обида переполняли бедную женщину, и она устраивала Толику один скандал за другим. Дочь Толика, тоже стала ему чужая и присоединилась к матери, осуждая отца за неумение устраиваться в жизни. Но, однажды, Толик не выдержал, громко хлопнув дверью, ушёл к своей матери и запил с горя водочку.
Грязные, окоченевшие пальцы Толика, с чёрными, давно не стрижеными ногтями, крепко вцепились в железные прутья системы вентиляции метро. Также крепко, он сжимал своё оружие, когда выпрыгивал из горящего вертолёта в жарких горах Афгана. В том жестоком бою, он упал, сражённый осколками взрыва и, истекая кровью, прикрывал своих товарищей огнём из пулемёта, пока не потерял сознание. Тогда ему повезло, и он остался жить дальше, чтобы трудиться на благо Родины и своей семьи. Он был одним из тех, кого называли "афганцами" и иногда ходил на собрания общества ветеранов Афганистана. Сидя на одном из собраний, он слушал грозные речи первого секретаря райкома КПСС Брячихина. Партийный босс грозно махал руками и призывал "афганцев" бороться с проклятыми "демократами". Но прошло немного времени и общество "афганцев" превратилось в коммерческий магазин. Ещё недавно, офицеры - "афганцы" бились в очередях за отечественными товарами, а теперь открыли бойкую торговлю заморскими шмотками и тряпками. Толик же был рядовым ветераном и в очередях за товарами оказывался на последнем месте, а в "тряпичном" бизнесе "афганцев" ему, также места не нашлось. Скоро он утратил интерес к жизни общества и забыл туда дорогу. Однажды, Толик увидел снова знакомую физиономию Брячихина по "телеку". Тот, уже стал заядлым "демократом", призывал людей следовать курсу реформ и бороться с ненавистными "коммуняками". Глядя на честное лицо чиновника, Толик с трудом соображал мозгами. Наконец, поняв всю подлость, совершенной подмены, он принял очередной стакан и отключился от телевизора.
Бывшие идеологи коммунизма стали идеологами капитализма, бандиты, спекулянты и фарцовщики стали бизнесменами, рабочие и инженеры обернулись в торгашей и ещё непонятно в кого. Вся страна наполнилась миллионами вымирающих оборотней, копошащихся на разорённой и пустеющей территории. Каждый день, приходя с работы, Толик включал телевизор и наблюдал чехарду этих оборотней и кривляющихся под музыку клоунов. С раздражением, отключая звук аппарата, он наполнял водкой гранёный стакан и любовался немыми образами "обезьян", скачущих по экрану.
Однажды, придя домой, он нашёл свою старушку-мать, лежащей на полу. Как потом оказалось, она потеряла сознание и упала на пол, сломав шейку бедра. "Скорая помощь" приехала быстро и молоденькая, симпатичная врачиха решительно заявила, что не будет осматривать его мать, пока он её не посадит на пол. Толику пришлось сажать свою мать, несмотря на перелом и крики больной. Врачиха безучастно наблюдала за страданиями пожилой женщины и затем приступила к осмотру. Не найдя перелома, она заявила, что у больной артроз и просто болят ноги. Мол, это случается с пожилыми людьми. Дав, матери обезболивающую таблетку, похожую на витамин, она оставила Толика с матерью. Подождав действия таблетки, он стал класть свою мать на кровать и понял, что никакого обезболивания не произошло. Кроме этого он обнаружил, что она парализована и не может двигать ни головой, ни ногами, даже не может повернуться на бок, двигались, только руки. Шёл день за днём, состояние матери не улучшалось, и он вызвал участкового врача. Врач сказала ему, что больную надо класть в больницу, а для этого, надо опять вызывать "скорую помощь". Поздно вечером приехал врач с санитаром. Врач оказался грамотный, сразу поставил диагноз - перелом шейки бедра. Но везти его мать в больницу, врачи не захотели и стали уговаривать Толика подождать до утра. Они сказали ему, что ночью, в больнице, его матерью никто заниматься не будет, и она пролежит в холодном коридоре до утра, на сквозняке. Толик испугался за свою больную мать и согласился подождать до утра, а утром опять набрал телефон "скорой помощи". Диспетчер позвала Толику дежурного врача, и приятный женский голос стал уговаривать его не госпитализировать больную, а оставить дома. Женщина-врач, со станции "скорой помощи", стала рисовать ему по телефону ужасы больничной жизни и те материальные затраты, с которыми Толик столкнётся в лечебном учреждении. Она объяснила непонятливому Толику, что протез стоит очень дорого и в пожилом возрасте операцию делать опасно и нецелесообразно. Так, что мать Толика уже обречена, до самой смерти, жить в инвалидной коляске. Потрясённый Толик, всё же упорно не соглашался и настоял, чтобы прислали машину "скорой помощи", для перевозки его матери в больницу. Скоро раздался звонок в дверь, и на пороге, стояла ещё одна симпатичная женщина-врач. После долгих мытарств, Толику удалось, наконец, доставить свою мать в лечебное учреждение города Москвы. Операцию, там делать отказались, заявив, что больная её не перенесёт. То, что мать парализована, то это последствия перелома и, когда всё заживёт, то ходить она не сможет, зато сидеть будет обязательно. На этом его мать и выписали из больницы. Терапевт прописала лекарства и началась у Толика новая жизнь, надо было ухаживать за лежачей больной. Он бросил пить водку и стал бегать за лекарствами. Чтобы получать бесплатно лекарства, решил оформить на мать инвалидность, но не тут-то было. В поликлинике ему сказали, что с такими переломами инвалидность не дают. А его мама всё плакала и скоро перестала, даже говорить и шевелить руками. Она всю жизнь работала на государство, надеясь, что в старости государство о ней позаботится, но заботиться пришлось, только сыну. Во время войны работала ребёнком в колхозе, чтобы прокормить наших солдат. Всю жизнь отдала строительству объектов народного хозяйства и вот, пришла старость, а с ней и болезнь. Неожиданно поднялась высокая температура, и Толик опять вызвал "скорую помощь". Прибыла молоденькая девушка-медсестра и поставила капельницу. Она была в панике, долго консультировалась по телефону и вызвала ещё одну бригаду "скорой помощи". Прибывшие врачи, отругали её за капельницу, сделали укол, кардиограмму, сказали, что кардиограмма нормальная, и уехали. А утром мама Толика умерла, и опять пришлось вызывать "скорую помощь", иначе не хотела ехать милиция. Толик сидел у бездыханного тела матери и никак не мог понять, как так всё произошло. Только недавно мама сама поднималась пешком на пятый этаж, а сейчас лежит мёртвая. Медицина, которая содержится на народные деньги и оснащённая по последнему слову техники, не хочет и не может лечить людей. Он видел отличную экипировку врачей московской "скорой помощи", прекрасно оборудованную больницу с сытыми, довольными лицами медсестёр и врачей. Но, не увидел от них никакого толка и желания помочь. В обшарпанной районной поликлинике желание помочь было, но, только у замученных терапевтов. Зато процесс похорон был отлажен до автоматизма и вот, Толик уже выходит из здания московского крематория. К дверям крематория подъехала грузовая машина, и рабочие выгрузили десяток заколоченных ящиков, наверное, с бесхозными трупами бомжей. Толик, молча, проводил их взглядом в последний путь, не зная, что и его ждёт такая же участь. Потеряв мать, единственного человека в мире, понимавшего его и не осуждавшего, Толик страшно затосковал. Со смертью матери, как будто оборвалась ниточка, связывавшая его с прошлым, он утратил часть самого себя, и пустота поселилась в его душе. Теперь он стал микрочастицей, выбитой враждебной силой с привычной орбиты, и летящей в тёмную бездну пространства новой жизни. Жизнь перестраивалась на новый лад с ускорением космической ракеты, сгорающей в верхних слоях атмосферы. И, таким, как Толик в этой жизни места не находилось, те, кто не смог приспособиться, были обречены на смерть.
Снова Толик запил горькую водку ещё сильней, чем прежде. Неожиданно познакомился с "доброй" женщиной, непонятной национальности и происхождения. Эта "милая" женщина стала опекать Толика, давать ему денег на водку и уговаривать продать квартиру матери, а самому переселиться в другое место. И вот, доверчивый Толик уже живёт в Подмосковье, в деревянном доме, больше похожем на сарай. Скоро он пропил полученные за квартиру матери деньги, домик однажды сгорел и Толик опять перебрался в родную столицу - Москву. Теперь он стал жить на вокзале в компании, таких же неудачников, как и он. Но, на вокзале, жить не давали стражи порядка. Они врывались среди ночи в зал ожидания, опрокидывали скамейки со спящими бездомными стариками и пинками выгоняли бомжей на мороз. Однажды, южный гость столицы не выдержал, такого зрелища. Он возмущённо воскликнул, - Что же вы делаете? Вы же русские! Ваши бездомные старики ночуют на вокзалах, а вы их бьёте! В ответ он сам был избит, с применением "демократизаторов". В очередной раз, оказавшись на морозе, Толик забрался на решётку вентиляции метро и забылся в пьяном угаре. Жизнь бездомного коротка и вот Толик, тоже умер, как и его мать, с первыми лучами восходящего солнца, утром.
А мимо всё спешили озабоченные делами люди, и длинная очередь автомобилей выстроилась на светофоре. Неожиданно, на встречную полосу выехала большая машина солидного человека и стала объезжать эту очередь.
В черном блеске заграничного лимузина отразился умерший Толик, среди спешащих на работу людей. А в заднем, открытом окне лимузина появился образ солидного человека в лице Станислава Говорухина, автора нашумевшего когда-то фильма "Россия, которую мы потеряли". Интересно, что потерял лично он? Наверное, совесть. Лихо, объехав очередь автомашин простых россиян, чёрная и блестящая, как ворон, машина великого режиссёра рванула со светофора и исчезла в лабиринтах московских улиц. Взошедшее солнце потихоньку растапливало ледяную корку асфальта, но не могло растопить очерствевшие души москвичей и гостей столицы. Эпоха "ускорения" закончилась и стала набирать обороты новая эпоха "приватизаций", "инноваций" и "модернизаций".
Жертвам "перестройки" и миллионам, умерших в результате "демократических" реформ Советских людей, я посвятил этот рассказ.
