Закрытое заседание Конгресса и правительственного комитета США по обороне посвященное проблемам стратегической безопасности в рамках планирования бюджета на следующий год открыл советник президента по стратегической безопасности Тони Кларк. Отставной четырехзвездный генерал имел внушительный вид, чем всегда располагал к себе сугубо гражданских политиков, ценивших вначале красивые мундиры под широкими плечами, а только потом ум и прозорливость.
Генерал облокотился на трибуну и начал читать длинный доклад, суть которого заключалась в освещении результатов недавно завершившейся специальной операции проводимой ЦРУ в постперестроечной России. Первый этап глобальной специальной операции, носившей кодовое наименование "Троянский конь", на которую было потрачено три процента военного бюджета, завершился успешно. С помощью различных способов удалось полностью переориентировать на другое направление работы три стратегически важных научно-исследовательских центра России, которые участвовали в разработке ядерных программ и программ по развитию высокоточного оружия. Теперь эти центры были заняты разработкой систем связи, изучением микроволнового диапазона, а так же проблемами износа резины на автомобилях. В общем, удалось, просто подкупив нескольких членов российского правительства, как минимум на десяток лет приостановить в России глобальные научно-исследовательские работы в области ядерной физики. Попутно, используя тот же банальный подкуп высших чиновников, удалось сделать банкротами десять предприятий производящих компоненты ядерного оружия и ракетно-космической техники и кроме этого удалось создать предпосылки к развалу еще двух авиационных конструкторских бюро и шести крупных предприятий военно-промышленного комплекса. Кроме этого в результате активной деятельности трех агентов влияния, работающих в правительстве России, удалось оказать на президента такое влияние, под действием которого он приказал министерству обороны вывести войска из Монголии, Чехословакии, Польши и завершить вывод войск из Германии. Этот результат рассматривался руководством ЦРУ как крупный успех, имевший место в работе с потенциальным противником. В связи с положительным результатом глобальной спецоперации и накоплением громадного опыта, который не хотелось терять, напрашивался вопрос о дополнительном финансировании программы по свертыванию объектов ядерного и оружейного комплекса России. Для демонстрации, присутствующим на заседании политикам, неотложности дальнейшей ликвидации ядерных предприятий потенциального противника, Кларк привел несколько фактов, частично имевших место в реальности, частично просто выдуманных им для запугивания конгрессменов и сенаторов:
-Военной разведкой и управлением ЦРУ, занимающимся Россией, достоверно вскрыто расформирование двух специальных батальонов противодиверсионной борьбы и двух дивизий охраны ядерных электростанций. Это явное ослабление охраны спецобъектов, в то время как Россия влезла с головой в войну на Кавказе и в Таджикистане. В свете этого они имеют вполне реальную возможность захвата исламскими террористами ядерного оружия или его компонентов. Где будет применяться похищенное в России ядерное оружие, даже предположить невозможно. Вполне возможно его применение и на территории Соединенных Штатов. Если, к примеру, в центре Нью-Йорка будет произведен подрыв ядерного заряда мощностью десять килотонн, вероятные потери среди гражданского населения могут составить шесть миллионов наших граждан сразу и четыре миллиона в течение нескольких месяцев от воздействия радиации...
После того, как Кларк нагнал на участников заседания должной жути, на трибуну поднялся адмирал Майкл Стифф, временно исполняющий обязанности начальника Управления стратегического прогнозирования военно-морской разведки США. Конгрессмены на его появление отреагировали слабо - каждый занимался своими делами, в основном занимая себя беседой с соседом, обсуждая то, что только что рассказал советник президента.
Стифф надел очки и чуть пригнулся к листам с докладом, выдавая свою близорукость, которую не могли компенсировать даже линзы. Решение по интересующему военно-морскую разведку вопросу могли принять только присутствующие в зале политики. Стиффу предстояло так показать ситуацию, чтобы простое большинство безоговорочно проголосовало за принятие решения. Как это сделать? Средний человек принимает какое либо решение по двум разным направлениям - либо повинуясь сиюминутным эмоциям, что не всегда объективно, либо после тщательного взвешивания и обдумывания, что не всегда оперативно. Начальник Управления стратегического прогнозирования не имел резерва времени, так как ему совсем не хотелось затягивать данный вопрос. Стифф, по роду своей деятельности имевший огромный опыт работы с "человеческим материалом", знал, как заставить конгрессменов принять решение, даже если они в большинстве своем это сделать не захотят. Главное сейчас для него было умело надавить на эмоции политиков и, образно говоря, применить то, что называется "манипулирование сознанием"...
Советник президента призвал всех к вниманию. Стифф поднял голову и заговорил уверенным голосом:
-Свой доклад я бы хотел начать с краткого обзора состояния экономики России, но этого делать я не стану, так как у вас у всех есть распечатки моего доклада и вы при желании сами сможете с ним ознакомиться. Я начну с другого. Всего только четыре месяца я возглавляю Управление стратегического прогнозирования военно-морской разведки, и все это время я пристально изучал Российский военно-морской флот.
Конгрессмены никоим образом не показывали свою заинтересованность к докладчику, но Стифф уже привык к такому отношению к себе со стороны вышестоящих по лестнице власти, и меланхолично продолжал своим низким голосом:
-В настоящее время я пришел к выводу, что наша эйфория по поводу снижения боеготовности русских ядерных подводных ракетоносцев лишена почвы. Все далеко не так как нам представлялось еще буквально год назад. Сегодня я уверенно могу сказать, что русским каким-то образом удается удерживать стратегические силы своего флота на прежнем, еще советском, уровне боевой готовности. В данное время, когда я вам рассказываю о своих наблюдениях, где-то подо льдами Северного Ледовитого океана и в бездонных тихоокеанских глубинах бесконтрольно ходят два русских крейсера типа "Акула", которые в общей сложности несут четыреста ядерных боеголовок. Этого, господа, хватит нашей стране умереть несколько раз. А на месте Америки останется только выжженная пустыня...
Стифф посмотрел на слушателей. Ему вспомнились шестидесятые годы, когда даже детей удавалось запугать неизбежностью ядерной войны. Сейчас это сделать было сложнее, тем более в отношении взрослых и серьезных мужчин и женщин. Но как бы там ни было, появились заинтересованные взгляды. Сейчас говорить было немного проще. По крайней мере, уже не было чувства, что все слова улетают в пустоту...
-За время моей работы в настоящей должности противолодочные средства наших военно-морских сил осуществили всего восемь кратковременных обнаружений русских ракетоносных лодок и только одно длительное сопровождение, которое, к слову сказать, длилось всего пять часов. И это в течение четырех месяцев! В таком режиме скрытности, в котором работают русские, им удастся не только сфотографировать статую Свободы, но и высадить на неё свой десант для экскурсии...
Кто-то из политиков засмеялся, но тут же стих. Стифф укоризненно посмотрел на собравшихся и спустя мгновение, продолжил:
-Русские рады были бы в создавшихся условиях значительно уменьшить свой подводный ядерный флот, тем более те лодки, которые выработали свой ресурс и нуждаются сейчас либо в ремонте, либо в утилизации, но банальное отсутствие средств не позволяет им списывать и утилизировать подводные лодки. Им даже негде сейчас разряжать ядерные реакторы атомоходов и хранить отработанное ядерное топливо под нормальной защитой и охраной. Просто нет денег. В создавшейся ситуации мы, великая нация, своими средствами вполне сможем обеспечить списание и утилизацию ядерного флота России, чем значительно снизим потенциальную угрозу Соединенным Штатам Америки.
-Какую угрозу могут представлять Соединенным Штатам не утилизированные подводные лодки русских? - спросил кто-то из политиков. - Ведь они все находятся с другой стороны земного шара...
Стифф посмотрел на задавшего этот вопрос, усмехнулся и ответил:
-Дело вот в чем: на русской военно-морской базе Ракушка, на юго-востоке России, уже несколько лет находится двадцать семь атомных подводных лодок подготовленных к утилизации, но в данное время они заброшены и практически не охраняются. К этим подводным лодкам, по данным спутниковой разведки, свободно подходят гражданские катера, люди с которых проникают во внутрь субмарин и выносят оттуда трубопроводы и кабеля. Таким образом, нищие русские добывают цветной металл и затем сдают его за деньги китайским скупщикам. Нет абсолютно никакой гарантии, что эти люди рано или поздно не доберутся до не выгруженных реакторов, которые сейчас только заглушены и лишь время от времени на которых производятся проверочные мероприятия по оценке состояния охлаждающих систем. Когда в 1985 году в районе Владивостока на военно-морской базе Павловск во время подрыва крышки реактора для перезагрузки активной зоны произошел тепловой взрыв, который раскидал радиоактивное вещество по всей округе. Акватория оказалась сильно заражена радиоактивными веществами. У русских погибло десять человек в момент взрыва и еще столько же умерло от полученной дозы радиации немного позже. На пальце одного из погибших во время взрыва моряков находилось обручальное кольцо, радиационный фон которого составлял 90 000 рентген в час. Но самое главное это то, что океаническим течением отголоски того взрыва в виде радиоактивного следа через две недели были зафиксированы нашей станцией на острове Оаху, а еще через три недели и на западном побережье Соединенных Штатов. Фон был небольшой, но он был. Если на одной из двадцати семи лодок произойдет не тепловой, а настоящий ядерный взрыв, то через месяц все западное побережье Штатов окажется непригодным для проживания людей. Вы все помните, как в следующем году у русских получилось с Чернобыльской атомной электростанцией. Там до сих пор существует огромная зона отчуждения, на которой проживание людей фактически невозможно.
-Вы, Стифф, просчитали, сколько нужно для утилизации русских подводных лодок? - спросили из зала спустя несколько мгновений гробовой тишины.
-Моё ведомство провело предварительные подсчеты, но они могут не отражать действительную картину. Ведь вы, господа, знаете, что Россия - страна непредсказуемая...
В зале снова раздались смешки. Майкл терпеливо выждал, когда смех закончится, и продолжил:
-Возможностями утилизации подводных лодок в России сейчас обладают только два предприятия. В меньшей степени это может делать предприятие "Вымпел" на Севере России и в большей степени это может делать предприятие "Звезда" на Востоке России. По всей видимости, нам следует сделать упор на предприятие "Звезда", так как там осталось не разваленным больше технологического оборудования, а так же специалистов. Опять повторяю свою мысль - вложение средств в утилизацию русских подводных лодок значительно снизит угрозу нашей стране. Далее можно будет проводить утилизацию и своих подводных лодок, таким образом выведя такое опасное мероприятие за пределы США.
-Думаю, мы сможем решить этот вопрос положительно, - после минутной паузы сказал председатель комитета по финансам. - Особенно, в части, касаемой утилизации наших атомных подводных лодок. Только предоставьте нам конкретные цифры и сроки исполнения.
Стифф с трибуны не сходил, и присутствующие поняли, что для него не это было главным. Они не ошиблись. Немного для солидности пошелестев своими бумагами, Майкл хмуро сказал:
-Военно-морской разведкой на Дальнем Востоке России в населенном пункте Павловск вскрыто строительство двух причалов по конструкции аналогичных причалам, используемых 18-й дивизией подводных лодок Северного флота России, которая дислоцирована в Западной Лице...
-Яснее, пожалуйста... - попросил кто-то из конгрессменов. - Это нам не говорит ни о чем...
Адмирал ответил:
-К таким причалам швартуются русские атомные подводные ракетные крейсера стратегического назначения типа "Акула". Сразу оговорюсь - это наиболее совершенные российские ракетоносные подводные лодки. Водоизмещение такой лодки составляет двадцать шесть тысяч тонн. Каждая такая субмарина несет двадцать баллистических ракет, на которых размещено по десять ядерных самонаводящихся боеголовок. А эти причалы способны обеспечивать все потребности крейсера при стоянке между боевыми походами. Энергетика, вода, связь и так далее...
-Это значит...
-Да. Это значит, что как минимум три крейсера в ближайшее время будут переданы с севера в состав Тихоокеанского флота России и переведены в поселок Павловск Приморского края. Расчет прост: один крейсер в море, два у причалов. В Японском море наши противолодочные средства крайне ограничены, а противолодочные, противокорабельные и зенитные средства русских имеют наибольшую концентрацию.
-Но ведь там закрытое море! - поднялся с места один из конгрессменов, проявляя этим вопросом свой расширенный кругозор. - Русские крейсера не смогут незамеченными выйти в открытый океан!
Слушатели вопросительно посмотрели на адмирала. Стифф выдержал паузу.
-А им и не надо никуда выходить. По нашим прогнозам зоной боевого патрулирования трех русских крейсеров вполне может стать акватория Японского моря. Дальность полета ракет "Акулы" вполне позволяет и оттуда достать любую точку на территории Соединенных Штатов. А 10-я оперативная эскадра и 23-й корпус противовоздушной обороны русских, вполне смогут прикрыть свои крейсера от наших противолодочных сил...
-То есть вы хотите сказать, что три русские подводные лодки с шестистами ядерными боеголовками окажутся вне зоны влияния наших военно-морских сил? - спросили из зала.
-Именно это я и хочу сказать. Ко всему прочему нам удалось достать секретный отчет Ленинградской Военно-Медицинской академии русских, в котором отражена морально-психологическая обстановка в среде моряков-подводников. Согласно этому отчету средний русский командир атомной подводной лодки от реалий сегодняшней жизни вполне может сойти с ума и дать ракетный залп по Соединенным Штатам или по Москве. Если залп будет дан по Америке из неподконтрольного нам района, перехватить ракеты будет очень сложно или даже невозможно...
На минуту воцарилась тишина. В памяти участников заседания еще свежо было событие, которое только благодаря неимоверным усилиям администрации президента осталось за кадром международной ленты новостей. Год назад находящаяся на боевом патрулировании ракетная атомная подводная лодка SSBN-735 "Пенсильвания" класса "Огайо" в назначенное время не вышла на связь. Командир находившейся неподалеку многоцелевой SSN-721 "Чикаго" класса "Лос-Анджелес" доложил, что ракетоносец четко фиксируется акустическими средствами и продолжает движение по заранее намеченному маршруту патрулирования. Сутки командование стратегических подводных сил находилось в состоянии близком к шоку, но ситуация прояснилась на следующий день, когда ракетоносец, наконец, дал радиограмму. Расшифровав сообщение, командование было еще в большем шоке. Оказалось, что командир ракетоносца, отмечая день рождения своей дочери, напился виски и пытался вскрыть шифр доступа к пуску ракет. Мотивировал он это тем, что "из-за этих русских собак он обязан третий раз отмечать день рождения своей дочери вдали от дома". Выход из создавшегося положения командир ракетоносца видел в уничтожении России, дабы впоследствии спокойно отмечать с дочкой праздники. Он выгнал радистов из радиорубки, понимая, что они могут сообщить о его неадекватном поведении в штаб командования стратегических подводных сил, вытащил из кобуры пистолет и никого к себе не подпускал.
Старший помощник приказал арестовать командира и посадить его под домашний, а вернее каютный, арест. Это удалось сделать только тогда, когда командир уснул. После чего ракетоносец продолжил боевое патрулирование, а командир оставшиеся шесть недель провел в своей каюте и окончательно сошел с ума. Дело не подлежало огласке потому, что обезумевшему командиру каким-то образом удалось преодолеть паролевую систему доступа к пульту управления, и он имел все шансы дать по России двадцатичетырехракетный залп. Только то, что он ушел выгонять из радиорубки радистов, спасло мир от третьей мировой войны...
-Что вы предлагаете? - спросили конгрессмены.
-Я предлагаю создать в районе Павловска систему контроля и наблюдения за выходом крейсеров с базы для последующего сопровождения противолодочными силами нашего 7-го флота.
-Послушайте, адмирал, ведь в вашем ведомстве существует спутниковая система разведки и контроля...
-Эта система не обеспечивает гарантии контроля в облачную погоду. А предлагаемая мной система позволит осуществлять контроль постоянно и со стопроцентной гарантией. Предлагаемая система разработана и отлажена, только нет средств на её серийное производство. И не подумайте, что я лоббирую интересы фирмы-производителя. Речь идет о безопасности государства.
-А что это даст в стратегическом плане? - задал вопрос представитель конгресса, который курировал вопросы экономических отношений Соединенных Штатов со странами Юго-Восточной Азии.
-В случае установки такой системы мы будем знать о факте выхода ракетоносца на боевое патрулирование, и сопровождать его в ходе всего плавания противолодочными силами авианосной ударной группы "Китти Хоук". Самое сложное - это обнаружить ракетоносец в огромном море, а здесь мы его будем вести от самой стенки причала. В результате будем иметь полный контроль над шестистами русскими ядерными боеголовками.
-Не плохо, - согласно закивали головами конгрессмены. - Это будет система, наподобие той, что установлена на дне Атлантического и Тихого океанов? Или спутники-шпионы?
-Отнюдь. Это будет совершенно новая система контроля, в основу которой заложены последние достижения науки. Скажу лишь, что для её практического использования потребуется только несколько специальных датчиков. Проблема в другом. Проблема заключается в том, что система время от времени должна будет проходить регламент. Регламентное обслуживание будет проводить человек. И что бы его туда забросить, я придумал оперативную схему, по которой наш человек сможет попасть в самые закрытые зоны на территории русского Дальнего Востока. Тем более, что русские сами будут рады его туда возить.
-Сколько для этого необходимо выделить средств?
Этот вопрос сказал адмиралу, что ему удалось убедить конгрессменов. Стифф улыбнулся и назвав необходимую сумму, победной походкой сошел с трибуны. Присутствующие на заседании выразили полное единодушие в поднятом вопросе.
20 августа 1992 года. Западное побережье США.
Вертолет начал снижение и это чувствовалось всем телом, так как содержимое желудка вдруг подкатилось к самому горлу. Командир диверсионной группы капитан войск специального назначения военно-морских сил США Кевин Коллинз в очередной раз глянул в иллюминатор, в котором что-то рассмотреть из-за темени и сильного дождя было практически невозможно. В десантный отсек вошел бортмеханик и показал руками сигнал "Приготовиться".
Кевин взглянул на свою группу. Пять отлично подготовленных боевых пловцов немигающими глазами смотрели на своего командира. Вся группа была одета в гидрокостюмы, ласты были закреплены на поясе, перед каждым стоял контейнер, в котором находилось все, что нужно бойцу диверсионного морского подразделения для выполнения боевой задачи.
Полгода Кевин готовил из этих людей настоящих "тюленей", или по другому - "морских котиков". Гонял их до десятого пота, закрывал глаза на кровавые раны и массу недомоганий, которые были вызваны слишком напряженным режимом боевой подготовки. За полгода он прошел с этими людьми такое, что простому человеку никогда не приснится даже в самом страшном кошмарном сне. Но он и его люди прошли через эти круги "учебного" ада и сейчас группа должна была выполнить учебно-боевую задачу, подытожив успешностью выполнения весь свой пройденный курс обучения.
Группа поднялась. Бортстрелок открыл люк и отстранился в сторону, пропуская к выходу "тюленей".
"Си Кинг" завис в десяти метрах от бушующей поверхности воды. Завис - это понятие было больше условным. Машину кидало ветром из стороны в сторону, разворачивало по курсу и заваливало то на один, то на другой борт. Пилоты неимоверным усилием пытались удержаться на одной высоте и мечтали только о том, как бы поскорее выпроводить своих пассажиров. Через открытый люк в кабину вертолета ворвался свист ветра, ударил холодом в лицо бортстрелка, заставляя того зажмуриться. Бортстрелок отстранился от люка и в проем встал один из "тюленей", который занял выжидательную позицию.
-Пошел! - крикнул, выглянув из пилотской кабины, бортмеханик.
Человек сделал шаг и исчез в бушующей темноте. Кевин покинул борт третьим, чтобы находиться примерно в середине группы - так потом легче было осуществлять сбор группы и руководство...
Свист в ушах сменился ударом по ногам, а потом и по всему телу. Прижатые к груди руки защитили лицо от удара о воду. Стало тихо-тихо. По лицу побежали мелкие пузырьки воздуха, безошибочно указывая направление к поверхности воды. В носу засвербило и капитан почувствовал соль морской воды. Как только Кевин понял, что скорость погасла, он расправил руки в стороны и сделал несколько маховых движений, ускоряя всплытие на поверхность моря. Всплыв, он жадно глотнул воздух.
Рядом с ним уже качался на волнах его подводный носитель - своеобразная миниатюрная торпеда, к которой можно было прицепиться и запустив электродвигатель, проплыть значительное расстояние, при необходимости неся с собой магнитную подводную мину или какое-нибудь другое смертельное для кораблей или причалов противника средство. Кевин подтянул к себе носитель и оперевшись на него, надел ласты. В ластах было значительно удобнее двигаться в воде. Каждый член группы был привязан друг к другу, что бы не потеряться, тонким, но прочным фалом. Коллинз потянул фал и убедившись, что он натянут, а не болтается по воде, поплыл в направлении, противоположном полету вертолета. Сбор группы должен был пройти в эту сторону.
"Си Кинг" швыряло ветром над плывущими "тюленями" и капитану время от времени казалось, что сейчас огромная машина рухнет на него и увлечет на дно. Месяц назад упал в море подобный вертолет, вывозивший с авианосца "Энтерпрайз" матросов, направлявшихся в очередной отпуск. Все находившиеся на борту люди погибли. Тела троих моряков так и не смогли найти. Жизнь военного моряка полна смертельных опасностей, а жизнь диверсанта-подводника всегда стоит на самой грани, где всего лишь один неверный или даже не совсем верный шаг вполне может быть последним.
Вертолет развернулся. Было видно, как бортстрелок машет на прощание рукой. Кевин хотел было ему махнуть, но понял, что в бушующем море вертолетчик его просто не увидит. Да и не зачем это...
Вскоре Кевин наткнулся на своего радиста, а еще через десять минут собралась вся группа. Водолазы оседлали свои носители, надели акваланги. Кевин сверившись по прибору спутниковой навигации JPS, первым начал движение. За ним потянулись остальные. Вскоре группа набрала стабильную скорость в пять узлов и погрузилась на глубину двух метров, где воздействие волн было чуть снижено.
На подводном ходу шли около часа. Коллинз несколько раз сверялся по прибору, что бы не дай Бог сбиться с намеченного курса и тем самым не провалить выполнение учебной задачи. Вскоре подошли к боновому заграждению. Кевин Коллинз выключил двигатель своего подводного носителя и еще какое-то время по инерции двигался под водой в сторону входа в небольшую бухту. Когда движение прекратилось, он чуть двинул ластами и вынырнул на поверхность.
Метрах в ста от него в воду ударила ослепительно яркая молния и оглушительный грохот ухнул по привыкшим к большому давлению глубины, ушам. Погода была что надо. Ветер гнал к берегу двухметровые волны, проливной дождь сократил видимость до ста футов - Кевину была видна только часть берега и совсем не были видны оборонительные сооружения, которые его группе нужно было преодолеть, что бы выполнить учебно-боевую задачу.
Его группа состояла из пяти прекрасно подготовленных водолазов-диверсантов, которые были младше его по званию, но отнюдь не по возрасту. Парни прежде не принимали участие в реальных боевых операциях, тогда как за плечами Коллинза была война в Персидском заливе. Кевин был на хорошем счету командования 5-го отряда 1-й группы специального назначения Тихоокеанского Флота ВМС США и именно ему было доверено проведение завершающей проверки готовности личного состава. Кевин был награжден Медалью Конгресса США за ряд успешных операций, проведенных им в Ираке. Тогда была война и приходилось выкладываться на все сто процентов и даже больше, сейчас же группа выполняла учебную задачу, но волны двухметровой высоты как бы сами собой заставляли работать изо всех сил, ибо бездействие при таком шторме могло закончится трагически.
Выход на берег напоминал битву с огромным и очень сильным великаном - волны вначале выбрасывали все на берег, а потом с такой же силой тащили всё назад. Пришлось немало потрудиться, прежде чем группе удалось высадиться на берег и замаскировать в прибрежных камнях свои подводные носители.
Еще через десять минут водолазы уже приобрели сухопутный вид - сняли акваланги, гидрокостюмы и ласты, а вместо них одели пестрые "лохматые" камуфляжные костюмы. Привели в готовность оружие - винтовки CAR-15 и бесшумные пистолеты-пулеметы МР-5SD. Неважно, что патроны были холостые, сама обстановка была такой, какая и не во всяком бою встретиться может...
Ползком группа преодолела открытое пространство, и наконец-то Кевину удалось обнаружить признаки обороны противника - колючую проволоку. Группа нырнула под проволоку и еще полчаса двигалась, не встречая на своем пути ничего из того, что их могло остановить. По прибору JPS командир определил свое местоположение - оказалось, что группа уже минула основную линию обороны и по всей видимости, вышла в тыловую зону. Еще через час вышли на шоссе и практически сразу наткнулись на стоящую у обочины машину. Кевин заглянул в кабину и при свете своего красного фонаря увидел на сиденье ключи от замка зажигания.
-Все назад! - крикнул Кевин, и группа послушно метнулась в придорожные кусты, откуда только что вышла.
-Сэр, захватим машину - быстрее выйдем в заданный район, - глухо сказал радист.
-Это засада, - сказал Коллинз. - Ты бы оставил свою машину в такую погоду на такой дороге, с ключами на сиденье? Скорее всего нет.
-Пожалуй, да, - нехотя согласился радист.
Ему не хотелось думать о том, что придется ногами идти на довольно значительное расстояние.
-Вперед! - капитан указал направление вдоль дороги и диверсанты двинулись через придорожные кусты, ломая ветки и разгоняя змей.
Перед самым рассветом вышли к объекту нападения - радиолокационной станции привода гражданского аэропорта. Несколько часов, пока солнце светило в глаза, отдыхали после тяжелого перехода. Как только перевалило за полдень, начали наблюдать за охраной станции, которая на время проведения учений была значительно усилена.
-Семь человек, - констатировал снайпер.
-Слишком много, - усмехнулся Кевин. - Откуда их столько взялось?
Коллинз долго изучал подступы к станции и вскоре пришел к выводу, что проникнуть на нее можно только вдоль небольшой ложбинки с западной стороны или через заросли колючек с восточной. Решили идти через колючки. Больнее, но и охрана внимания колючкам уделяла меньше.
Обойдя станцию с другой стороны, втянулись в кусты. Первым шел сержант, за которым оставался довольно широкий проход, благодаря чему основной состав группы получал меньше царапин...
Первым остановился снайпер. Он занял позицию, с которой хорошо просматривалась и сама станция, и подходы к ней. Потом остановился радист - негоже радисту принимать участие в диверсии. Его задача - сохранить связь.
Вчетвером "тюлени" медленно ползли по высокой траве, выйдя из колючек. Охрана несколько раз проходила совсем рядом, но в своих "лохматых" костюмах диверсанты были неразличимы на фоне растительности.
Минер заложил имитационные заряды в стоявший возле станции джип, в дизель-генераторную станцию и на опору антенно-мачтового устройства, после чего группа незаметно вернулась в колючки.
-Радист, передавай! - Кевин повернулся к своему бойцу: - Задача выполнена. Объект уничтожен...
На базе отряда Кевин принял контрастный душ, переоделся в чистое и уже собирался было направиться в штаб отряда, как прибежал посыльный из штаба группы:
-Сэр, простите, вас вызывает к себе адмирал Уитмор.
Уитмор занимал должность командующего 1-й группы специального назначения Тихоокеанского флота ВМС США. Кевин не стал себя задерживать.
В кабинете командующего Кевин увидел еще одного адмирала и двух человек в штатской одежде. Кевин вытянулся у порога:
-Капитан Коллинз, сэр...
Уитмор кивнул и указал рукой на стул:
-Присаживайтесь, капитан. У парней из Управления военно-морской разведки есть к вам несколько вопросов.
Незнакомый адмирал протянул руку, здороваясь и представляясь одновременно:
-Адмирал Стифф.
Кевин вспомнил откуда он слышал эту фамилию. Это был новый начальник Управления разведки ВМС. Говорят, отличный специалист в своей области. Двое других себя называть не стали. Было предельно ясно, что это тоже были разведчики.
-Капитан Коллинз, как мне сообщил адмирал Уитмор, вы находитесь на неплохом счету у командования группы и отряда, - произнес Стифф. - Несколько часов назад с группой курсантов вы выполнили учебно-боевую задачу особой сложности, чем подтвердили свою квалификацию специалиста высшего класса.
Кевин насторожился. Редкому капитану адмиралы говорят такие слова. Двое штатских смотрели на Кевина откровенно изучающими взглядами. Кевину это не понравилось.
-Из вашего досье следует, что вы владеете русским языком, - утверждающе сказал адмирал Стифф.
Кевин кивнул. Тут же один из штатских спросил по-русски:
-Какие трудности, капитан, у вас возникли при выполнении учебно-боевой задачи?
Он явно проверял языковые способности Коллинза. Кевин не замедлил с ответом:
-Ключи в машине, сэр.
-Какие ключи? - не понял штатский. - В какой машине?
-Адмирал Уитмор знает, в какой, - сказал Кевин, не желая невесть кому объяснять подробности.
Штатский повернулся к Стиффу и кивнул:
-Да, говорит он довольно сносно. Владение русским языком в лучшем виде может вызвать подозрение.
Стифф внимательно посмотрел на Коллинза:
-Капитан, правительство Соединенных Штатов Америки возлагает на вас большие надежды.
У Кевина все перевернулось внутри. Если правительство на тебя возлагает большие надежды, тогда ничего хорошего в твой жизни уже не остается...
-Вам предстоит провести специальную операцию на территории нашего самого вероятного противника. В России...
-Это предложение, или приказ к выполнению?
-Я полагаю, что мы дадим вам время подумать, - пожал плечами Стифф.
-Нечего думать, - усмехнулся Кевин. - В конечном итоге я знал, зачем шел служить во флот Соединенных Штатов...
После того, как гости ушли и Коллинз остался с Уитмором наедине, адмирал сказал:
-Я всегда знал, капитан, что твой ответ будет только таким. Ты достойный сын Америки.
-Я готов за свою страну отдать жизнь, - с пафосом отозвался Коллинз.
Адмирал покачал головой:
-Жизнь отдавать не надо. Нужно выполнить задание и вернуться назад.
-Есть сэр! - Кевин встал по стойке "смирно".
-Для качественного выполнения задачи вы пройдете специальный трехмесячный курс подготовки.
-Как прикажете, сэр... - Кевин снова вытянулся.
-У меня есть отличный коньяк, - адмирал повернулся к большому резному шкафу.
Коллинз не привык пить с людьми, которые по служебному положению стояли слишком высоко, но данный момент не подразумевал отказа.
-Не откажусь, сэр...
12 декабря 1992 года. Кольский полуостров. Западная Лица.
Капитан первого ранга Станислав Васильев с ходового мостика смотрел на буруны, которые создавали два огромных винта атомного ракетного подводного крейсера стратегического назначения. Только что два небольших буксира отвели крейсер от стенки причала и сейчас сопровождали громадное тело "Тайфуна" по фарватеру. Кроме Васильева на мостике находились еще несколько человек, да еще внизу, на корпусе атомохода стояли в спасательных жилетах носовая и кормовая швартовые команды. Боцманская команда убирала кнехты и другие выдвижные устройства. Офицеры и матросы, прощаясь со своим родным берегом, который пока еще было видно сквозь мокрые хлопья падающего снега, быстро курили, бросали окурки в воду и по одному опускались в рубочный люк.
Когда боцманская команда закончила свои дела, командир подводного крейсера скомандовал им в мегафон:
-Все вниз.
Моряки начали по одному влезать в люк, и вскоре на корпусе крейсера никого не осталось. Васильев крайний раз посмотрел на еле виднеющийся причал и повернулся вперед. Ему, как и всем остальным членам экипажа тяжелого атомного ракетного подводного крейсера стратегического назначения ТК-205 "Тайфун" типа "Акула", было грустно смотреть на исчезающий в белых хлопьях родной берег. Где-то там, за двойным ограждением зоны радиационной безопасности остались их жены, подруги и дети. Задача, поставленная Васильеву командованием Краснознаменного Северного Флота, предусматривала проведение боевого патрулирования подо льдами Северного Ледовитого океана в течение шестидесяти суток постоянно находясь в готовности произвести ракетный залп. Почти наверняка за этот период крейсер не будет всплывать на поверхность и потому Васильев сейчас как будто пытался надышаться свежим морским воздухом. Хорошего понемногу. Через час ракетоносец вышел из бухты и командир отпустил буксиры, поблагодарив их экипажи за службу. Атомоход начал набирать скорость. Еще через два часа с центрального поста доложили, что крейсер стабильно держит десять узлов, реактор работает на двадцать пять процентов мощности, радиационная обстановка соответствует норме. Нос "Тайфуна" вздымал водную гладь - волны мощными потоками перекатывались через корпус крейсера и оседали где-то позади, расходясь в стороны от широкого кильватерного следа. Липкими хлопьями валил снег, оставляя видимость не более четырехсот метров - две длины корабля...
-А погодка-то, командир? - усмехнулся молодой лейтенант - помощник штурмана впервые вышедший в море на "Тайфуне".
-Сойдет, - хмуро отозвался Васильев, в этот момент не расположенный к веселому настроению.
Ему почему-то всегда было немного не по себе, когда громадина-крейсер покидал свою базу и уходил в штормовое Баренцево море. Пятьдесят лет назад дед Васильева простым матросом точно так же выходил на подводном крейсере К-21 в шторм, в пучину, в неизвестность. Полвека назад в этих местах сошлись в безжалостной морской битве самоотверженные сыны Отечества с хвалеными самоуверенными выродками гросс-адмирала Дёница. Наши отцы и деды здорово умерили пыл немецких подводников. Наши отцы и деды выстояли и победили. Цена, заплаченная за победу, была огромной. Корабли, катера и подводные лодки Северного флота уходили на боевые задания и не всегда возвращались. Деду Васильева повезло - он выжил и смог привить внуку любовь к военно-морскому флоту. И самым ярким рассказом деда, который и повлиял на дальнейший выбор жизненного пути маленького Стаса, был рассказ о том, как его К-21 пробирался сквозь немецкий ордер в ночной тьме в атаку на немецкий линкор "Тирпиц"...
А теперь внук выводил в море громадный подводный крейсер. Теперь внук обеспечивал незыблемую безопасность огромного и могучего государства.
-Американцы нас со спутника в инфракрасном диапазоне сейчас наверняка отслеживают... - блеснул знаниями лейтенант.
-Пусть отслеживают. Уйдем на глубину, никто нас видеть не будет.
Лейтенант Дима Головин по прозвищу "Голова" откровенно радовал командира. Дима с отличием закончил Тихоокеанское военно-морское училище и за период береговой службы успел проявить себя не только как специалист штурманской части, но и как отличный специалист по электротехнике. Он за несколько минут нашел неисправность в одной из четырех гидролокационных станций гидроакустического комплекса корабля, над поиском которой три дня безуспешно бились восемь опытных офицеров, за плечами которых было по несколько сложных "автономок". Правда, на крейсере мало кто знал, что Головин имел в своем активе двенадцать авторских свидетельств за изобретения в области электроники...
-Ну что, лейтенант? - повернулся, наконец, Васильев к Головину: - Начнем?
-Валяйте, товарищ каперанг, - развязно отозвался помощник штурмана. На подводном флоте допускались такие вольности...
Васильев усмехнулся и в тангенту переговорного устройства сказал:
-Вахтенный! Объявляйте учебную тревогу. Вводная - пожар в отсеке!
-В каком отсеке? - поинтересовался вахтенный, но командир намеренно не стал ему отвечать и отключился. Теперь в каждом из девятнадцати отсеков крейсера начнется борьба за живучесть корабля...
-А вот мы теперь и проверим, кто на что горазд, - Васильев улыбнулся и полез вниз.
Еще через полчаса ТК-205, задраив люки, плавно вошел в холодную пучину Баренцева моря. Огромное тело ракетоносца, преодолевая жуткое сопротивление воды, словно исполинский кашалот уходило в глубину. Несколько мгновений и бронированное ограждение рубки скрылось под мелкой шугой. Пару минут крейсер шел под перископом, но вскоре исчез и он.
Одинокая промерзшая чайка шарахнулась от непонятной страшной тени, с глубинным рокотом мелькнувшей прямо под ней. Она энергично набрала высоту и еще раз посмотрела вниз. Это точно была не рыба. Чайка никогда раньше не видела таких больших рыб. К тому же рыбы не оставляют за собой буруны...
Проверять знания экипажа Васильев решил начать с реакторного поста. Стас долго проверял знания смены по действиям в нештатной ситуации, при пожаре, при затоплении отсека, при повышении радиационного фона. Подчиненные отвечали правильно и у командира появлялась твердая уверенность, что случись что - они смогут выправить ситуацию. А ведь тяжелые ситуации на атомоходах случаются довольно часто. Вроде бы уже все изучено, все опробовано, но нет-нет, да происходят аварии связанные с реакторами подводных лодок. В 1985 году Васильев, будучи тогда еще молодым офицером, принимал участие в ликвидации аварии на атомной подводной лодке К-431 Тихоокеанского флота, на которой во время устранения мелких неполадок после перезагрузки активной зоны ремонтная смена при подъеме крышки реактора не заметила, что вместе с крышкой вверх пошли компенсирующие решетки. В мгновение ока в активной зоне реактора началась цепная реакция, вскипел теплоноситель и паровым взрывом был практически уничтожен реакторный отсек и все десять человек, находившихся в нем...
В память о тех днях остался набор болезней, который иногда вылезал наружу, как бы Стас их не прятал, не желая расставаться с любимой профессией подводника. Зато после тех событий Васильев как никто другой чувствовал всю меру ответственности за состояние реакторов, да и всего вверенного ему подводного крейсера.
Стас лично проверил показания всех приборов, после чего несколько минут смотрел на экраны контроля правого реактора. Подчиненные стояли сзади и не могли видеть его восхищенного взгляда. Васильев как никто другой знал реальную титаническую мощь тех сил, что находились сейчас в каких-то трех метрах от него за целым набором стен физической и биологической защиты ядерного "котла".
Обойдя все отсеки и лично проверив знания экипажа по действиям в нештатных ситуациях, Васильев вернулся на центральный пост.
-Глубина? - спросил он, не поворачиваясь к рулевым.
-Пятьдесят.
-Под килем?
-Тысяча сто.
-Погружаемся на сто.
-Есть погрузиться на сто... - отозвался находящийся у манипуляторов управления боцман.
Тут же последовала команда:
-Рули вниз на пять градусов...
Головин почувствовал мелкую дрожь, пробежавшую по спине, когда вдруг появился и стал увеличиваться дифферент на нос. Палуба стал уходить из-под ног. Так глубоко ему еще не приходилось "нырять". На практике, на четвертом курсе военно-морского училища, ему довелось пройти одну шестидесятисуточную "автономку" на стратегическом ракетном крейсере К-433 Тихоокеанского флота, но так глубоко К-433 не нырял. Почти всю "автономку" К-433 провел на глубине 50 метров - именно с такой глубины ракетоносец должен был, в случае получения соответствующей команды, произвести всеми своими шестнадцатью ракетами залп по целям, находящимся на территории Соединенных Штатов Америки.
-Что, страшно? - спросил его Васильев.
-Никак нет... - помотал головой лейтенант.
Дима опасливо посматривал на переборки и закрытый декоративными пластиковыми панелями борт корабля. За бортом, всего лишь за сталью и титаном толщиной в несколько сантиметров, была смерть. Давление воды на такой глубине могло убить человека в считанные доли секунды. И если вдруг вода ворвется в отсеки ракетного крейсера...
Головин не раз видел один и тот же сон: как будто он стоит в одном из коридоров атомохода, а по коридору к нему одним мгновенным хлопающим ударом идет стена пенной воды. Миг и вода захлестывает его, и огромное давление сжимает грудь, выдавливает легкие, глаза, и застывший в воде крик уже никогда не сможет позвать на помощь. Дима предполагал, что если дело дойдет до воды в отсеках, то освещения, на гибнущем крейсере, скорее всего уже не будет и поэтому он никак не сможет увидеть несущуюся стену воды, но от этого понимания лучше ему не становилось. Хотелось верить, что если это вдруг произойдет, то смерть будет легкая и мгновенная...
Лейтенант помотал головой. Еще сейчас не хватало этого сновидения. Но статистика - вещь точная и не всегда радостная. В мире погибло значительно больше подводных лодок, чем это принято думать. Даже в мирное время подводные лодки гибнут с пугающей периодичностью. Еще не остыла в памяти гибель у острова Медвежий подводного истребителя К-278 "Комсомолец" с большей частью экипажа, еще не забылись пожары на лодках, в результате которых только за последний год погибло полсотни моряков, никогда не забудутся аварии ядерных реакторов, натворившие столько бед...
Всегда Дима думал об этом и это постоянно давило на психику, заставляло работать так, чтобы не пропустить никакой мелочи, никакой, казалось бы, несущественной детали. Ведь всякая мелочь может привести к катастрофическим последствиям. Особенно в закрытом пространстве длиной сто семьдесят и диаметром двадцать метров, находящемся во враждебной среде и несущим внутри себя два ядерных реактора, двадцать баллистических ракет с двумястами ядерными боеголовками, десять управляемых торпед, четыре ракето-торпеды "Водопад", две подводные ракеты "Шквал" и полторы сотни моряков, каждый из которых в любой момент мог допустить роковую ошибку, способную обратить все вышеперечисленное в ядерную катастрофу мирового масштаба, которую жители планеты Земля раньше никогда видеть не могли.
Совсем недавно в соседней дивизии атомных ракетных крейсеров реакторная смена не заметила небольшой утечки теплоносителя второго контура - поленилась произвести положенные при сдаче смены замеры радиационного фона. Автоматический контроль в это время проходил регламент и не работал. Заступившая смена замер не произвела, поверив докладу сменяемой смены. Через восемь часов утечка теплоносителя приняла такие масштабы, что повышенный фон радиации был зафиксирован в турбинном отсеке. Пока разобрались откуда "ветер дует", половина экипажа получила тяжелые дозы облучения. А все из-за обыкновенной халатности и ротозейства. Лодку поставили в док на дезактивацию, которая закончилась тем, что великолепный дорогостоящий ракетоносец был списан из состава Северного флота и в настоящее время ждал в отстое своей очереди на разделку. Лень лейтенанта из реакторной смены провести контрольный замер обернулась для великой страны утратой атомного подводного ракетоносца, шестнадцати баллистических ракет и изменением расписания и без того не частых выходов на боевое патрулирование. Это были наиболее легкие последствия. Вот если бы в результате утечки теплоносителя реактор вышел из строя, тогда бы все могло обернуться куда как хуже. Пример бомбардировки Хиросимы стал бы для всего мира лишь легкой усмешкой...
Внезапно на командном посту появилось оживление:
-Кавитационный шум винтов! - доложили акустики.
-Пеленг? - спросил командир.
-Ноль-два-три! - отозвались акустики. - Цель подводная. Дальность шесть миль. Идет на сближение.
-Дать классификацию! - потребовал командир.
Каждый корабль имеет только ему одному присущую индивидуальную акустическую сигнатуру. Это примерно то же самое, что и голоса у людей. Ведь мы спокойно отличаем женский голос от мужского, или женский от детского. Так же и у кораблей, только здесь речь идет о шумах в водной среде. Разведки всех уважающих себя океанических флотов постоянно записывают звуки, издаваемые кораблями своего противника, чтобы всегда знать, с кем приходится иметь дело. В итоге акустический пост подводной лодки или надводного противолодочного корабля вполне может по характеру звука установить тип обнаруженной им цели.
-Шумы винтов американской многоцелевой подводной лодки класса "Лос-Анджелес"! - спустя тридцать секунд доложили акустики.
-Началось! - усмехнулся командир. - Сейчас поиграем с "Лосом" в кошки-мышки! Акустики! Точную классификацию! Кто сегодня у нас в гостях?
Установив тип корабля или подводной лодки противника, акустики идут дальше. Ведь мы по голосу можем различать десятки и даже сотни своих знакомых. Так же и здесь. Современная акустическая аппаратура вполне позволяет провести компьютерную оцифровку звуков, после чего проводится фильтрация помех и в итоге вполне можно найти различия даже у однотипных лодок и кораблей. Даже если это два одинаковых корабля построенных по одному проекту, акустические шумы, издаваемые ими при движении, будут немного разными. К примеру, чуть погнута одна лопасть винта - звук уже другой. Это легко вскрывается, особенно, если команда акустического поста имеет высокий уровень боевой подготовки. Уровень боевой подготовки личного состава акустического поста тяжелого ракетного крейсера ТК-205 "Тайфун" был высок. К тому же на посту имелась большая электронная цифровая звукотека акустических почерков всех военных и гражданских кораблей и судов, обычно появляющихся в данном районе мирового океана.
-Командир, это "Мемфис"!
Васильев задумался на мгновение, вспоминая кто является командиром подводной лодки "Мемфис". Разведуправление флота постоянно рассылало на боевые корабли сводки по составу сил вероятного противника, в которых указывались и такие подробности, как фамилии командиров кораблей...
-А, командор Уиллис! Роберт Уиллис! - усмехнулся Васильев. - Достойный противник! С ним придется попотеть. Штурман, что под килем?
-Под килем тысяча пятьсот. Глубина погружения сто десять.
-Ход?
-Двадцать узлов.
-Акустики? Что у вас?
-По характеру шума установлены обороты винтов "Мемфиса", по числу оборотов можно сказать примерную скорость американцев - тринадцать узлов.
На скорости двадцать узлов, с которой ракетоносец шел в район боевого патрулирования, возможности гидроакустических систем составляли всего около пятнадцати процентов. При этом собственные шумы на всю округу разносили весть, где находится и куда идет ракетный крейсер стратегического назначения...
-Нужно снижать скорость и уходить под термоклин, - высказал свою мысль старший помощник.
Командир кивнул. Именно это и предписывалось выполнять крейсеру, в случае непосредственного контакта с вражеским подводным истребителем.
-Снизить скорость до семи узлов, - приказал Васильев.
-Есть снизить скорость до семи узлов, - отозвались турбинисты.
ТК-205 начал замедлять свое движение. Обороты турбин снизились, в результате чего снизился и кавитационный шум, издаваемый двумя огромными винтами. Кроме этого акустики крейсера получили возможность более качественного отслеживания американской подводной лодки.
-Командир, "Мемфис" заходит нам в хвост, в слепую зону, - доложили акустики.
-Курс три-ноль-восемь. Погружение на триста.
-Есть на триста...
Командир повернулся на Головина. Молодой офицер стоял с бледным лицом. Вероятно, ему было немного не по себе...
Через полчаса на "хвосте" тяжелого ракетного крейсера на удалении пяти миль уже довольно плотно сидела американская многоцелевая атомная подводная лодка SSN-691 "Мемфис", командир которой прослыл опытным и грамотным подводником. Это действительно был достойный противник. В советское время ракетные атомоходы на переходе к районам боевого патрулирования и в процессе боевой службы охранялись подводными лодками-истребителями, но сейчас приписанный к ТК-205 многоцелевой атомоход К-480 "Барс" в виду отсутствия средств, простаивал у стенки причала. Поэтому задача отрыва от преследования вероятным противником в данный момент полностью ложилась только на экипаж самого ракетоносца...
Крейсер опустился ниже термоклина - границы, которая разделяла слои относительно теплой "поверхностной" воды и холодной "глубинной". Эта граница была довольно резкая, что вносило в закон распространения звука под водой свои коррективы - термоклин преломлял звуковые волны, искажал их и даже полностью отражал, в результате чего подводная лодка, находящаяся ниже этой границы имела много шансов остаться совершенно незамеченной, даже если сверху её будет искать целая дивизия противолодочных кораблей... правда и дивизию лодка видеть не сможет.
-Акустики?
-Американец на нашей глубине, - доложили с поста.
Это означало, что эффект термоклина в данный момент спасти крейсер не мог. Еще двадцать минут шли на этой глубине. В принципе крейсер мог опуститься еще глубже, его предельная глубина погружения составляла почти полкилометра, но это бы все равно не смогло изменить сложившееся положение. Американцы держались строго по корме, стараясь не выходить из слепой зоны. Командир посмотрел на старпома:
-Придется пойти на крайние меры.
Старпом кивнул. Головину стало интересно, какими могут быть крайние меры.
-Боевая тревога! - объявил по громкоговорящей связи командир.
Сигнал тревоги бросил моряков по местам согласно боевому расписанию. Со всех отсеков посыпались доклады о готовности.
-Приготовить имитаторы акустических помех! - приказал командир. - Сейчас мы покажем Уиллису кто в Баренцевом море хозяин...
Ракетоносец начал маневрировать - рыскать то вправо, то влево. Несколько раз поменяли глубину, внимательно наблюдая за действиями американцев. Когда встали на циркуляцию со всплытием, Васильев приказал выпустить акустический имитатор. "Анабар" издавал под водой точно такие же звуки, которые исходили от "Тайфуна", что должно было сбить с толку преследующую ракетоносец американскую подводную лодку. Но это было из области теории. Абсолютно точно воспроизвести звуки крейсера имитатор не мог. Оставалось надеяться на низкую квалификацию акустиков "Мемфиса" и на госпожу удачу. Имитатор вышел и несколько минут "Мемфис" доворачивал на него, но потом рыскнул и снова повернул к медленно и тихо уходящему вверх "Тайфуну". Американцы, видимо, шли на небольшую разницу в радиационном фоне и на кильватерный след, которые оставались после прохода крейсера. Васильев, никого не стесняясь, громко выругался. Имитатор "Анабар" стоил денег, и не малых. Но своего предназначения он не выполнил. Хоть и работал на всех необходимых диапазонах.
Акустики доложили, что "Мемфис" стал повторять маневры "Тайфуна" - это говорило о том, что американцы очень плотно сели на хвост и никак не думали отворачивать. Для "Мемфиса" поймать русский ракетоносец было большой удачей, а сопровождать его в ходе боевого патрулирования - удача вдвойне. Для акустиков "Тайфуна" следить за "Мемфисом" было сложно - американцы находились в "глухой" кормовой зоне и приходилось постоянно маневрировать, подворачивать так, чтобы хоть на мгновение встать к американской лодке бортом и зафиксировать её местоположение. Выпускать буксируемую гидроакустическую антенну при таких крутых маневрах было опасно - ее просто-напросто можно было потерять...
-Что, решил поиграть? - зло усмехнулся Васильев. - Сейчас поиграем, если не слабо...
Максимальная скорость крейсера была ниже скорости "Мемфиса" и потому просто оторваться от противника Васильев не мог. Для этого требовалось применить специальные средства, большинство из которых в мирное время были запрещены к использованию в целях недопущения создания противником методов противодействия. А теми средствами, применение которых не было ограничено, провести отрыв, оказалось, было невозможно.
Завершив циркуляцию и выпустив еще один имитатор, крейсер набрал глубину триста метров и сбавил до пяти узлов свой ход, в надежде, что американец, побоявшись столкновения, начнет уходить в сторону. Но у командора Уиллиса были крепкие нервы.
Васильев посмотрел на своих офицеров, которые напряженно выполняли каждый свою задачу. Вдруг Стас подумал, что основное отличие подводного флота от остальных родов войск заключается в том, что все остальные войска, будь то танковые или мотострелковые, будь то десантники или морская пехота в процессе боевой подготовки сами себе имитируют вероятного противника. Это довольно просто и безопасно - разделил батальон на две части и пусть одна рота "воюет" против другой, якобы одна из рот это "свои", а другая - это "чужие". В подводном флоте роль "чужих" всегда играет реальный, настоящий противник. Вот он, красавец "Мемфис". Рядом. У него на борту и торпеды, и крылатые ракеты "томагавк" и экипаж, который враждебно настроен к экипажу русского атомохода. А от того и особое напряжение, которое царит в такие моменты на командных постах подводных атомоходов...
Акустики сдавленными голосами доложили, что "Мемфис" сидит на хвосте на дистанции менее семи кабельтов.
-Сейчас ударит в корму... - вырвалось у старпома.
Находившиеся на центральном посту люди, напряженно и сосредоточено выполняли каждый свою задачу, лишь время от времени, поглядывая на командира. В данный момент решение командира определяло жизнь или смерть огромного экипажа, огромного атомного ракетоносца и двадцати ракет Р-39 огромной мощности, способных "стереть с карты" пол-Америки.
Атомный подводный ракетный крейсер стратегического назначения является одной из самых дорогих и самых сложных технических конструкций, когда-либо строившихся людьми. Если кто-то по наивности считает, что космический корабль более сложен, он ошибается. Стихия, в которой находится крейсер, куда более враждебна человеку, нежели космос. И не надо думать, что если океан рядом, то он более безопасен. Отнюдь.
Под водой крейсер испытывает чудовищные нагрузки, идет исключительно по картам, которые не всегда так точны, чтобы можно было им полностью доверять. В таких условиях жизнь экипажа и безопасность находящегося на борту оружия целиком и полностью зависят от надежности техники, от расчетов конструкторов, от умелых действий. И гибель крейсера это не только человеческая трагедия. Это еще и сильный удар по экономике государства. Наличие или отсутствие стратегического ракетоносца на боевом дежурстве в море, можно смело увязывать с силой политического авторитета государства.
-Право руля... - бросил Васильев. - Рули на всплытие. Всплываем на двести метров.
Атомоход приподнял нос - это чувствовалось буквально всем телом. Головин ухватился за специальный поручень. Он своими глазами видел, как в позапрошлом году в аварийном режиме всплывала с четырехсотметровой глубины многоцелевая атомная подводная лодка-истребитель К-267 "Дракон". Атомоход тогда буквально весь выскочил из воды с дифферентом на корму в сорок градусов, потом всей массой рухнул обратно в воду, поднимая тысячи тонн брызг. Это было грандиозно и красиво. Тяжелый крейсер стратегического назначения таких фокусов вытворять не мог, но при экстренном всплытии на ногах устоять все же было проблематично...
"Мемфис" повторил маневр и приблизился до четырех кабельтов. Васильев сразу среагировал:
-Приготовиться к торпедной атаке! Зарядить второй и четвертый аппараты!
Командир крейсера посмотрел на своего старпома, потом перевел взгляд на Головина. С торпедного отсека доложили о готовности к стрельбе. Две самонаводящиеся торпеды находились в торпедных аппаратах. Приказ командира крейсера - и торпеды уничтожат любую подводную цель, независимо от того, какое противодействие будет пытаться оказать атакованный ими объект.
-Может подавитель? - спросил старпом.
Командир кивнул. Приказом по флоту регламентировалось использовать новую систему гидроакустического подавления только в самых крайних случаях. Командир уверенным голосом приказал:
Сейчас он не думал, сколько ему придется потратить моральных сил, чтобы доказать руководству Краснознаменного Северного флота об объективных причинах применения секретного подавителя. Сейчас он думал только об одном - как вывести вверенный ему ракетный крейсер в район боевого патрулирования и устранить угрозу уничтожения американскими противолодочными силами.
-Подавитель к применению готов, - доложили из торпедного отсека.
-Выпустить подавитель!
Крейсер выпустил небольшую мину с временным замедлением. Акустики уже выключили аппаратуру, чтобы исключить самопоражение. Через несколько секунд за бортом прогремел взрыв подавителя, который на некоторое время должен был акустической волной вывести из строя гидроакустику, а электромагнитным импульсом - включенную незащищенную электронику американской лодки.
-Включить аппаратуру! Доклады!
-Командир, "Мемфис" отвернул влево и пошел в глубину! - доложили через тридцать секунд акустики.
-Получилось, - с облегчением вздохнул Васильев. - Следить за американцем! Доклады - каждые пять минут!
Через десять минут "Мемфис" отстал окончательно. Отрыв получился. Впереди были льды, под которыми правила гидроакустики привычные при открытой воде, не действовали. Подо льдами возможности обнаружения одной лодки другой практически сводились к нулю. Американские противолодочные силы не располагали средствами, способными обнаружить и уничтожить находящийся подо льдом тяжелый ракетный крейсер. И именно подо льдами ТК-205 должен был нести свое боевое дежурство в готовности в любой момент, по приказу сверху, дать свой всесокрушающий двадцатиракетный залп.
К вечеру старпом доложил командиру, что крейсер вошел под сплошной арктический лед. С этого момента его обнаружение американскими противолодочными силами исключалось полностью...
17 декабря 1993 года. Разведцентр ГРУ. Владивосток.
Старший офицер отдела информации майор Василий Черкасов на службу ходил исключительно в гражданской одежде. Военную форму он последний раз одевал два года назад, когда представлялся своему новому начальнику. Новый начальник так прямо и сказал, чтобы Василий забыл, что такое военная форма, ибо с того дня ему уже больше не требовалось стоять в парадном строю, бегать по горам, прыгать с парашютом, а предстояло служить в "Нормативно-исследовательской лаборатории МО РФ", под вывеской которой и скрывался разведывательный центр.
По утрам Василий еще какое-то время терзаемый ностальгией засматривался на висевший в шкафу мундир с тремя боевыми орденами, полученными за ряд успешных операций в Афганистане, но происходило это все реже и реже. В Афганистане кроме орденов он получил тяжелое ранение в позвоночник и два года пролежал в госпиталях. Думал, спишут на покой, но потом все же ему удалось убедить руководство на продолжение службы. Черкасов надеялся, что останется в родной бригаде спецназа, но руководство ГРУ смогло оставить его на службе, только переведя на "бумажную" разведывательную работу - собирать информацию из открытых источников. Открытыми источниками были иностранные газеты и журналы. Это было не особенно по душе, но спасало от сумасшествия лишь то, что в разведывательном центре подобрался хороший коллектив. Василий как-то сразу влился в команду и вскоре был уже "в доску своим". Да и постоянная практика в китайском и английском языках не давала загноить мозги...
Работа в "лаборатории" была самой рутинной. Сиди и листай газеты. Девяносто восемь процентов разведывательной информации все разведки мира получают из открытой прессы. Просто нужно сидеть и детально, буквально по крупицам, выуживать её из строк официальной хроники, заметок, реклам и некрологов. Черкасов отвечал именно за это направление деятельности "лаборатории". Вот, к примеру, статья в газете "Медикал Ньюс" рассказывающая о работе американской специализированной хирургической бригады военных медиков, работающих в составе немецких миротворческих сил в Югославии: "полковник Штумф в автокатастрофе получил тяжелую травму позвоночника. Были приняты срочные неотложные меры..." Что из этого имеем? А имеем вот что: полковник Штумф - это командир 26-й воздушно-десантной бригады Бундесвера. Получил он ранение, по всей видимости, несовместимое с дальнейшим выполнением обязанностей командира бригады. То есть из списка командного состава вооруженных сил ФРГ фамилию командира 26-й бригады 9-й воздушно-десантной дивизии Бундесвера нужно вычеркивать и ориентировать работу разведки на установление личности нового командира. Но это слишком просто и далеко от Черкасова. Ему Китай ближе, но китайцы очень дозировано выдают информацию, касаемую своих вооруженных сил и специальных служб. Однако и такой подход позволяет вскрыть, к примеру, передвижение войск, перевооружение на новые образцы, имевшие место катастрофы военной техники и тому подобное, что обычно не подлежит огласке.
Василий работал в "лаборатории" уже два года и начальник центра приметил ему место начальника агентурного отдела, благо, что подполковник Белов в скорости уходил на пенсию. Черкасов имел опыт агентурной работы в Афганистане и в принципе считал, что на новой должности он сможет полнее проявить себя.
Василий вошел в "лабораторию" и, показав пропуск прапорщику из наряда охраны, двинулся вдоль по коридору.
-Здравствуй, Василий, - поздоровался с ним Белов. - Зайди ко мне. Пришел ответ на твой запрос по американцам. Интересная информация. Будешь бесконечно рад...
Черкасов вошел в свой кабинет. Два его подчиненных капитана еще не подошли. Василий снял плащ, повесил его в шкаф и достал из этого же шкафа электрический чайник. Там воды было до нормы, и Василий поставил его на стол. Розетка была раздолбана и Черкасов уже несколько раз обещал самому себе, что сделает её, но все как-то руки не доходили.
-Убьет, поди... - сказал, входя, капитан Игорь Ковалев.
-Доброе утро, - отозвался Василий и протянул ему руку.
Игорь пожал руку, и сам полез к розетке. Его тут же ударило током, и он отдернул руку.
Василий расхохотался:
-Веселенькое начало дня!
Игорь потирал обожженный палец и тихо ругался.
-Ладно, не лезь. Сейчас схожу к Белову и починю розетку.
Василий зашел в кабинет Белова, и тот выдал ему расшифровку из оперативного архива ГРУ:
