Ровно в семнадцать ноль-ноль Лунин выстроил возле ГАЗ-66 людей, назначенных для проведения агентурной встречи. Жара неумолимо плавила людей, и все шевелились, словно сонные мухи. Благо, недостатка воды в тропиках не было, и это хоть как-то спасало от одури...
- Шайба! - Лунин шагнул к своему старшине. - Почему "подшива" не свежая? Что это за неуставняк? Ты мне что, обороноспособность Родины тут подрывать собрался? Думаешь, что? Если приехал в Африку, то можно расслабиться? Не угадал! Ты же старшина роты - пример для своих подчиненных! Ты только посмотри на своих бойцов - глядя на тебя, они и сами перестали подшиваться! Разболтались в конец. А это уже моральное, и не побоюсь этого слова, идеологическое разложение. Сдается мне, что и до предательства Родины здесь не далеко осталось!
Широков растерянно посмотрел на себя - на нем не было верхней одежды, куда можно было бы подшить "подшиву" - на голый торс он просто надел разгрузочный жилет с автоматными магазинами и гранатами. Неужели майор требует наличия "подшивы" на разгрузочном жилете?
- Виноват, товарищ майор! - старшина покорно вытянулся перед командиром.
- Сколько, товарищ старшина, вам нужно времени, чтобы подшиться?
- Так это... - Широков в поисках поддержки обернулся на своих соратников, - где мне тут "подшиву" взять?
- Меня это не... тревожит!
Отрывистое ржание раздалось со всех сторон, но как только Дима провел взглядом по своим подчиненным, смех стих. Пришло время к серьезной постановке задачи.
- Парни, задача проста - встретить человека и довезти его сюда. Предельная осторожность, бдительность, стрельба на поражение при малейшем подозрении на опасность. Единственно, что прошу особо - не убейте агента. Возможно, это будет один из наших разведчиков, так как он владеет русским языком. Стёпа, задачу хорошо уяснил? Пароль, отзыв, все помнишь?
- Все, товарищ майор.
- Если вдруг кто-то отобьется от группы, пешим порядком выходите сюда. Ясно?
- Так точно, - отозвались разведчики.
- Ну, с Богом.
Дима хлопнул Шайбу по плечу и сказал:
- Береги командира группы.
- Сберегу, - кивнул старшина.
- И по пути заскочи в военторг, купи себе свежую "подшиву"!
Разведчики, едва сдерживая смех, направились к машине. Виталик занял место за рулем вездехода и завел двигатель. Уваров сел рядом с ним, положив на колени заряженный автомат с подствольным гранатометом. Шайба, Франк и Мамай запрыгнули в кузов. Оружие привели в боевое положение и поставили на предохранители.
ГАЗ-66 рванул из-под колес мокрую траву, и, разбрасывая грязь по сторонам, нагибая кусты и высокую траву, пошлепал к дороге.
Лунин некоторое время смотрел им вслед, и когда машина скрылась в зарослях, развернулся и пошел по своим делам.
Как только грузовик вышел на старую проселочную дорогу, которая вела из одной страны в другую, Стёпа снял автомат с предохранителя. Предстояло проехать несколько километров по местности, которая уже по вполне понятным причинам могла быть под полным контролем американцев, но еще страшнее - под контролем местных вооруженных формирований, которым были чужды какие-то международные договоренности, касаемые "миротворческих сил", и которые были способны накрыть плотным автоматическим огнем любую машину, показавшуюся им подозрительной...
* * * * *
Работа волонтеров миссии Красного Креста в Либерии была однообразной и очень напряженной. Республика Либерия являла собой одно сплошное криминальное поле, заполненное разнородными вооруженными группировками, которые не признавали никаких авторитетов и занимались грабежами и похищениями людей. Все это давало обильный "материал" для работы миссии Красного Креста в виде массы раненых, да и просто больных людей. Нищета Либерии с каждым днем росла, порождая все больше и больше работы для практически бескорыстных волонтеров - врачей, медицинских сестёр и санитаров. Они трудились от зари до зари, отдавая все свои силы раненым и больным, пусть даже чужой страны...
Здание небольшого госпиталя располагалось практически на самой окраине Монровии, на перекрестке двух улиц. Одна улица уходила в центр города, и по ней постоянно проезжали какие-то машины, вторая, практически безлюдная, вела в нищие кварталы столицы. В километре от госпиталя по этой узкой дороге, буквально в окружении ветхих хибар, стояло каменное одноэтажное здание с потрепанным американским флагом. В этом доме, с решетками на окнах, обнесенном железным забором, как раз и проживали семь американских волонтеров - двое женщин-врачей, две медицинские сестры и три санитара - молодых афроамериканца. Каждый день они садились в микроавтобус, в котором помимо водителя всегда находились два охранника из госпиталя, вооруженные автоматами, и ехали на свою работу. Вечером они по этой же дороге возвращались назад. В общем, в случае появления некой заинтересованности, просчитать маршрут их перемещения не составляло никакого труда.
Никколо Макиавелли пятьсот лет назад написал замечательный труд под названием "Государь" - по сути, инструкция для руководителя государства. В этой книге без обиняков и иллюзий подробно расписаны все действия, какие должен реализовать иерарх как для эффективного управления своим государством, так и для сохранения своего престола. Еще пятьсот лет назад Макиавелли вполне обоснованно утверждал, что политика совершенно не в ладах с нравственностью - эти понятия просто не совместимы. Ибо политика - это всегда борьба за власть одной группы людей, над другой... а существо власти, как ни крути, противоречит главному принципу морали - равноценности всех людей. Пятьсот лет назад иерархи не гнушались ничем, ради достижения своих целей. Собственно, за прошедшее время ничего не изменилось... и жестокость, предельная жестокость по отношению к собственным согражданам, всегда гарантировала укрепление единства в стране, в армии, в гражданском обществе...
И поэтому решение высшего руководства США о проведении специальной операции, результаты которой вполне могли стать обоснованным предлогом для ввода в Либерию экспедиционных войск, строго укладывалось в принципы ведения большой политики. В шахматах иногда жертвуют пешкой... а в жизни ничего не мешает пожертвовать чьими-то настоящими жизнями. Даже если это будут жизни собственных сограждан.
Семь граждан США, работающих в миссии Красного Креста в Республике Либерия, в конце своего очередного напряженного рабочего дня совершенно не подозревали, что спустя всего лишь несколько минут они станут разменной монетой в политической игре крупнейших государств и мощнейших финансово-промышленных группировок.
Они, как и прежде, привычно собрались, сели в поджидающую их машину и поехали к своему охраняемому дому. Но, едва проехав полпути, машина начала вилять...
В салон посыпались стекла, звонкие металлические удары стали осыпать машину, яркая, горячая вспышка разорвалась там, где сидел водитель. Люди поняли, что это значит, и истошно кричали от нахлынувшей волны страха и понимания своей безысходности, но сделать что-либо уже не могли. Салон изнутри неумолимо красился в красный цвет - по машине летали кровавые ошметки, автоматные и пулеметные пули безжалостно рвали хлипкие человеческие тела.
Шлеп... шлеп... шлеп... - нельзя ни с чем спутать звук, с которым пуля бьет в человеческое тело...
Мгновенно - страх, и полные вены адреналина... и суматошная, смертная тоска в желании, в попытке угадать - куда ударит тебя пуля, что она снесет тебе в следующий момент? Выломает плечевой сустав, или вынесет половину челюсти, разорвет грудную клетку, или войдет ровно между глаз, и тогда уже все... без мучений и боли... страшные мгновения перед смертью...
Они еще были живы, они понимали, что это смерть, они понимали, что шансов выжить, у них нет никаких. Вероятно, никто из них не верил, что это происходит именно с ним... но кто-то невидимый для них все продолжал и продолжал пичкать микроавтобус очередями, и все понимали, что это не закончится никогда... хотя "никогда" для всех них было понятием уже не таким, как для живых людей... для них "никогда" уже никогда не наступит...
Машина несколько раз ударилась о стены близко стоящих хибар, а затем носом уткнулась в угол дувала, надежно завязнув в развалившейся от удара стене. Кто-то, разрываемый болью и криками, навалился на входную дверь, кто-то выбрался из машины, но никто не смог отбежать от остановившегося микроавтобуса далее пяти-семи метров. Пули рвали людей, заставляя их падать на землю, ломая психику, принуждали прекращать попытки спастись в смутной надежде на милость нападавших. Но такой милости не было...
От боли, от потери крови, от фатальных ран люди валились на землю, на пол машины, теряли сознание, кто-то еще продолжал кричать, кто-то выл, кто-то уже бился в предсмертных конвульсиях. Водитель лежал на рулевой колонке, и вместо головы из его плеч торчал только кусок позвоночника - взрывом противотанковой гранаты ему снесло голову... охранники, не успевшие сделать ни единого выстрела, закрывшись от пуль руками, с развороченными внутренностями, с надрывными воплями, умирали рядом...
Через три минуты все кончилось. Стрельба прекратилась. Какие-то три минуты из десяти сидящих в машине человек сотворили разорванные, истекающие кровью, обезображенные тела.
В наступившей тишине к машине подошли четыре человека, быстро осмотрели ее, произвели еще несколько выстрелов по лежащим вповалку телам, и быстро отошли в сторону. Из-за угла выехал ярко-красный пикап, на котором уже сидело несколько вооруженных человек, четверо быстро запрыгнули в джип, и машина быстро пошла на выход из города.
Только через несколько минут из окрестных домов начали выглядывать любопытные, еще спустя пять минут, кто-то решился подойти. Еще какое-то время спустя из госпиталя подоспели люди с носилками, подошли две машины... но спасать было уже некого.
Через двадцать минут подъехала яркая машина с броской надписью CNN и тарелкой спутниковой связи на крыше. Из фургона вышли три человека, вынесли треногу, деловито установили видеокамеру. Несколько минут ушло на подсъемку картинки, крупный кадр разорванных тел в машине, торчащий из воротника водителя позвоночник, решето борта автомобиля, неестественная поза женского трупа с лежащими рядом внутренностями...
- Я готов, - сказал тележурналист своему оператору. - Делаем "стэндап"...
Телеоператор навел на него камеру, третий человек специальным светоотражателем снизу подсветил лицо репортера.
- Прямой эфир! - крикнул из фургона оператор связи.
Репортер взял в руки микрофон, сделал перепуганное лицо и начал говорить:
- Десять минут назад боевики местного преступного клана, тесно связанного с международной террористической организацией, руководимой Усамой Бен Ладеном, безжалостно расправилась с ни в чем не повинными волонтерами Красного Креста, гражданами Соединенных Штатов Америки. Вы можете видеть, как развернулась эта кровавая бойня - у врачей, которые спасали человеческие жизни на этой далекой от Америки земле, не было никаких шансов. Охрана была перебита в первое мгновение, а затем террористы убили всех, не пощадив никого, в том числе и женщин. Неужели это та благодарность либерийцев людям, которые бескорыстно выполняли свой долг?
* * * * *
Ждать долго не пришлось. Примерно в назначенное время, с простительным опозданием в полчаса, ярко-красный пикап с дюжиной вооруженных мужчин вошел в зону наибольшего поражения двух осколочно-направленных мин "Клеймор", выставленных у дороги. Сержант Бёрнс лично нажал кнопку инициации подрыва. Мины последовательно, по мере прохождения машины, сработали не далее как с двадцати метров от пикапа, уложив сноп поражающих элементов сначала в лобовое стекло, а затем в боковую проекцию автомобиля.
Буквально через мгновение, уже неуправляемый пикап, со значительно поредевшим количеством пассажиров в кузове, прокатился еще метров пятнадцать, вильнул, и съехав с дороги, перевернулся, замерев вверх колесами.
- Огонь, - приказал Эдвард, нажимая на спуск своего М-4.
"Зеленые береты" из стрелкового оружия принялись добивать всех, кто находился в машине или лежал, сброшенный взрывом, на дороге. Бойцы стреляли, как в тире - быстрое прицеливание, короткая очередь, перенос огня на следующую цель. Коллиматорные прицелы позволяют стрелять с достаточно высокой точностью, особенно из оружейных систем мелкого калибра и слабой отдачей, не сбивающей наводку, предоставляя владельцу такого прицела определенные преимущества перед владельцем оружия с обычным прицелом и винтовочным калибром. Сам Эд успел поразить двух человек ползающих по дороге, как понял, что стрельбу можно заканчивать. С момента подрыва до прекращения огня прошло не более 15 секунд.
- Прекратить огонь! - крикнул лейтенант, удовлетворенный столь быстрой развязкой.
Перед ним в смертельной тоске выли и орали подстреленные люди, но никакого ответного сопротивления не было - это говорило как о высоком уровне стрелковой подготовки "зеленых беретов", так и о низкой боевой слаженности местных боевиков.
Бойцы перестали стрелять, и, воспользовавшись паузой, быстро сменили магазины. Рик, перехватив свой карабин М-4 за цевьё, повернулся к офицеру ЦРУ, который во время засады находился рядом и только безучастно, с выпученными глазами, взирал на происходящее. С издевкой в голосе Рик сказал:
- Мистер Джон, не желаете ли вы взглянуть на своих бывших подопечных? Они еще теплые, но никакой опасности уже не представляют. Через несколько минут они все умрут.
- Добейте всех, и уходим... - выговорил офицер-разведчик, по всему показывающий, что впервые в жизни принял участие в такой мясорубке.
- Разве вы не желаете замарать ручки о людей, которые служили вам верой и правдой?
- Лейтенант, я доложу адмиралу о вашем поведении! - фальцетом вскрикнул Джон.
- Мое поведение соответствует обстановке, но так как я не хочу выступать заложником в ваших шпионских играх, вы сейчас пойдете вместе со мной, и будете добивать раненых - что бы у меня, и моих людей, была уверенность на будущее не быть посаженным в тюрьму за убийство мирных жителей.
Свои слова лейтенант подкрепил карабином, направленным в лицо разведчику. Офицер быстро поднялся, и на негнущихся ногах пошел вперед. Вместе с Риком и Бёрнсом он дошел до лежащих на дороге тел, и быстро произвел несколько выстрелов из своего пистолета в голову ближайшего.
- Этого вам достаточно? - спросил он Рика.
- Еще этого и вон того... - Рик шевельнул стволом карабина в сторону других тел.
Джон быстро разрядил по указанному адресу обойму своего "Глока", и вопросительно посмотрел на командира группы "зеленых беретов". Тот стоял с цифровым фотоаппаратом в руке и улыбался.
- Теперь достаточно?
- Да, спасибо, получились отличные кадры.
Вместе с Бернсом он быстро добил остальных подстреленных боевиков.
- Вот и все... - лейтенант осмотрелся еще раз, для верности рубанул очередь в какое-то тело, и махнул рукой своим подчиненным: - уходим!
Спустя пять минут "береты" шумной толпой погрузились в микроавтобус, который поджидал их метрах в трехстах от кровавой разборки, и глотая холодную кока-колу, покатили прочь от страшного места.
- Сержант! Круговой наблюдение! Стрелять по любой опасности! - Эдвард учел опыт местной террористической группы, и не хотел быть расстрелянным после выполнения специального задания...
- Есть, - отозвался сержант и начал распределять сектора наблюдений своим подчиненным.
- Лейтенант, - Джон немного пришел в себя, и решил утешить свое уязвленное самолюбие.
- Я вас слушаю, сэр, - теперь Рик являл собой саму учтивость и внимание.
- Вы не правы.
- В чем?
- Это только ваша работа, а не моя, - Джон уже обрел способность говорить без дрожи в голосе. - Вас сюда специально привезли, вы обучены и умеете это делать...
- Ладно, Джон. Каюсь. Но признайтесь, - лейтенант широко улыбнулся: - ведь было весело! Не так ли?
- Отнюдь. Теперь эта картина будет стоять перед моими глазами всю оставшуюся жизнь...
- Но ведь мы сделали правое дело?
- Да, безусловно, - кивнул разведчик. - За ликвидацию этой группы вас наградят самыми высшими наградами.
- Лишь бы нас самих не отправили следом, - сказал Эдвард.
- Почему вы так уверены, что вас должны наказать за это? Откуда у вас такие мысли?
- Джон, вы - разведчик. И я - тоже разведчик. Вы оперативник. Я боевик. Но от этого я не перестаю быть разведчиком. Я могу иметь свои суждения по проведенной ликвидации...
- Не слишком ли вы говорливы, лейтенант?
- Нет... - Рик улыбнулся: - Я не боюсь говорить в лицо то, что думаю. Моя работа такова, что у меня нет иллюзий о своей судьбе. Я умру в бою, и только от меня самого зависит, когда это произойдет.
- Ну да, вы, силовики, всегда отличались таким подходом к жизни...
- Ну вот, понимаете...
- Так что вы хотели сказать?
- Мы только что замочили террористов, которые, как я понимаю, недавно убили граждан США?
- Я не могу ответить на ваш вопрос, лейтенант, - в голосе разведчика послышались железные нотки.
- Думаю, в новостях мы все узнаем? - Рик улыбнулся.
- Не могу ничего сказать, - разведчик впервые улыбнулся. - И на будущее настоятельно рекомендую вам не распространяться об этом событии.
Они друг друга прекрасно поняли...
* * * * *
Показавшийся впереди населенный пункт взбодрил Степана, который стал ловить себя на мысли, что засыпает. Он высунулся в окно и крикнул старшине:
- Шайба! Впереди деревня, готовность повышенная!
- А там военторг есть? - пробасил Широков.
Степан сплюнул.
Справа и слева потянулись хижины, какие-то навесы, сараи, замелькали жители, которые с любопытством смотрели на проезжающий мимо грузовик, но приученные горьким опытом общения с вооруженными группировками, особого стремления к общению не проявляли. За машиной увязалось несколько собак, оглашая деревню своим лаем, но деревня быстро закончилась, и собаки остались вдали.
Степан сверился с картой и спутниковыми снимками - до намеченной точки встречи оставалось не более километра и еще час времени.
- Стой, - Уваров тронул за руку водителя.
ГАЗ-66 остановился.
- Давай в кусты и глуши мотор!
Виталя включил первую, и выбрав просвет в плотной листве, загнал машину в кусты метров за двадцать от дороги. Выключил двигатель. В наступившей тишине можно было услышать щебетание сотен птиц...
Шайба спрыгнул на землю и потянулся:
- Красота...
В этот момент его укусил москит, и после звонкого удара, Шайба потерял интерес к природе, шагнул в сторону, расстегивая ширинку.
- Как мне эта Африка уже надоела... - бурча себе под нос, он приступил к отправлению естественных надобностей.
Степан перебрался в кузов, разложил на полу карту и спутниковые снимки, начал водить по ним пальцем, привязываясь к местности и определяясь с дальнейшими действиями. В военном училище его научили, что встреча с агентом - одно из опаснейших мероприятий, так как именно на связи в основном происходят провалы в разведывательной деятельности. На учениях Уваров неоднократно принимал участие в отработке подобных задач, знал, как нужно это делать с максимально возможной безопасностью, но только сейчас у него впервые возникло настоящее понимание опасности встречи.
Что его может ждать? Разумеется - засада. Агент может быть арестован, может быть под скрытным контролем, и все это может привести к попытке захвата тех, кто придет на встречу. Напрашивался единственно возможный вариант действий - загодя проведенный осмотр участка местности, на котором предполагается провести встречу. Ясно, что и противоположная сторона будет действовать так же...
- Шайба, слушай боевую задачу: берешь с собой Мамая, и не удаляясь от дороги далее 20-30 метров, двигаетесь параллельно до вот этого перекрестка. Быстро и скрытно его осматриваете, по рации докладываете все, что там увидите. В случае встречи с кем-либо, решение принимайте на месте, но в любом случае, в первую очередь используйте бесшумное оружие. У тебя что есть?
Андрей вынул из-под разгрузки пистолет ПБ.
- Вот что.
- Сойдет, - кивнул Степан. - Затем маскируетесь и ждете моего прибытия. Если на перекрестке будет стоять машина, или отдельный человек, ничего не предпринимать до моего появления. Я прибуду ровно в двадцать ноль-ноль. Если начнется заруба, прорывайтесь назад к нам. Все ясно?
- Предельно, - кивнул старшина.
- Вопросы есть?
- А есть что-нибудь от комаров?
- Все закончилось.
- Жопа...
- Сочувствую, - лейтенант улыбнулся. - И это... агента не убейте.
- Да я это уже слышал...
- Тогда валите.
Старшина повернулся:
- Вова! Готов?
- Готов, - отозвался Мамай.
- Тогда пошли... комаров кормить.
Разведчики поправили на себе снаряжение, попили воды и скрылись в зарослях. За оставшееся время они должны были пройти по сплошным зарослям около километра, а потом еще посвятить время обследованию места встречи. В принципе, должны были успеть.
* * * * *
"Чинук" покорно ждал возвращения всех участников специальной акции. Когда уже начало темнеть, наконец-то появился микроавтобус с группой Рика. "Зеленые береты" вывалились из салона и сразу направились к винтокрылу. Алекс Удет вышел из вертолета:
- Все нормально, лейтенант?
- Да, сэр. Задание выполнено, - Рик устало изобразил строевую стойку. - Потерь среди личного состава нет. Расход боеприпасов - две мины и триста патронов. Группа боеготова, пополнение боекомплекта не требуется.
- Загружайтесь, взлетаем... - полковник кивнул на вертолет.
Лейтенант подал рукой знак, и бойцы двинулись к вертолету. Внутри уже сидела группа Тома Уитмора, некоторые бойцы спали - урывали время на сон, как солдаты любой армии мира...
Когда в салон вертолета забрался представитель ЦРУ, Рик облегченно выдохнул - разведчик, который организовал эту бойню, садясь в вертолет, показал тем самым, что эта машина должна долететь до места, откуда прилетела. Хотя... что может решать в большой игре один из исполнителей?
Пилоты запустили двигатели и лопасти начали раскручиваться. Свист двигателей и хлопанье лопастей нарастали, и вскоре в вертолете уже невозможно было разговаривать без крика.
После проведения обязательных предполетных процедур, пилот поднял машину в воздух и "Чинук", покорный опытной руке, развернулся в нужном направлении, и с набором скорости и высоты пошел в обратный путь.
Рик посмотрел на своих подчиненных - судя по жестикуляции и мимике, его бойцы уже делились впечатлениями с бойцами группы Уитмора. Как не предупреждай, а корпоративная этика спецназа плевать хотела на секретность - после проведенного боевого столкновения "береты" рассказывали друг другу кто и что делал, как стрелял, как выбирал цель, как радовался попаданиям... в общем, специалисты "мокрых дел" делились опытом своей РАБОТЫ.
К Рику перебрался разведчик:
- Лейтенант, я вас предупреждал, а ваши люди уже сейчас сливают секретную информацию!
- Не бойся, Джон. Дальше них эта информация не уйдет. Это полезно для повышения боеспособности каждого отдельного бойца и всего подразделения в целом.
- Я буду вынужден доложить об этом адмиралу.
- Не волен вас осуждать за это, Джон! - Рик картинно улыбнулся, давай понять, что разговор закончен.
Разведчик перебрался к Удету, и попытался заговорить с полковником, но тот только отмахнулся от него.
Рик посмотрел в иллюминатор - ночь опустилась на землю, и только на западе еще багровым заревом догорал прошедший день. День, который для многих стал последним...
Эдвард опустил голову и прикрыл глаза. Калейдоскоп событий прошедшего дня не давал ему покоя. То вспоминался этот дикий тропический лес, то наполненный прохладой главный корпус "Диаманта", то этот самый вертолет, то вопящие аборигены, которые ловили его пули... невольно он все таки подумал, что слишком далеко зашли верховные политики, если отважились на провокационную ликвидацию своих же сограждан - разумеется, чужими руками... руками тех, кто уже остывает в местном морге...
Удет встал со своего места, и хватаясь за натянутый вдоль салона тросик, прошел к Рику. Боец, сидящий рядом с лейтенантом, поспешил уступить полковнику место, переместившись чуть к корме и усевшись прямо на пол.
- Эд, - Алекс тронул лейтенанта за рукав.
Рик открыл глаза. Появление полковника его удивило.
- Да, сэр.
- Поздравляю с присвоением звания первого лейтенанта!
Эдварду не хотелось даже шевелиться. Он устало посмотрел на своего командира и вымученно улыбнулся:
- Скупа Америка для своих патриотов...
- А что бы ты хотел?
- Я бы не отказался от премии, в размере, скажем, в миллион долларов.
- Тебя проще убить, - рассмеялся полковник.
- Не спорю.
- Ну, миллион не обещаю, но кое-что всем участникам операции перепадет безусловно.
- От Америки? Что-то я сомневаюсь... - Рик покачал головой. - В уставе нет такой формы поощрения...
- От Америки - очередное звание. От "Диаманта" - премия.
- Я служу стране, а не частной фирме.
- Страна это и есть множество вот таких частных фирм. И мы, защищая интересы Америки, защищаем так же интересы и таких вот частных фирм. Это справедливо.
- Не думал об этом...
- Но это так.
- Нас сейчас должны сбить? - вдруг спросил Рик, посмотрев полковнику в глаза.
- Не бойся, - полковник рассмеялся. - Меня цэрэушник уже достал рассказами, как ты его заставлял добивать клиентов. Никто нас сейчас убивать не будет.
- Почему?
- Потому что мы еще не все сделали.
- А после того, как все сделаем?
- Этого тоже не будет... только потому, что сделать всё - просто нереально...
- Я рад, - устало сказал Рик.
- Тогда отдыхай, а утром со своей группой снова убываете на поиск спутника. Сегодня ночью его будут искать вертолеты с тепловизорами. И я думаю, что к утру они обязательно его найдут.
- Мы будем воевать с русскими?
- За спутник - да. Если они не захотят отдавать его по-хорошему.
- Русские - это достойный противник.
- Да, но в отличие от них, нам спутник в целости и сохранности не нужен. Мы его просто уничтожим. Вместе с русским спецназом. Одним ударом авиации. Или одной крылатой ракетой.
- И нам останется только удостовериться, что его теперь нет?
- Вот именно, лейтенант.
- А потом?
- А потом мы снова поедем в Либерию. Вершить революцию...
- Всегда хотел совершить государственный переворот, - буквально засыпая, выговорил Рик.
- Надеюсь, не в США? - спросил полковник.
- Нет... - голова Эдварда упала на плечо, и он вырубился.
Удет посмотрел на своего подчиненного, затем встал и направился к своему месту. Боец, сидящий на полу, не отреагировал - он уже тоже спал.
"Чинук", хлопая лопастями двух несущих винтов, огромной черной птицей летел над Африкой...
- Вошли в воздушное пространство Сьерра-Леоне... - по громкой связи сообщил пилот.
Но его уже мало кто слышал. Смертельно уставшие люди вповалку спали на откидных сиденьях, на полу, привалившись на своих товарищей, на свою амуницию...
* * * * *
Шайба и Мамай бодро продирались сквозь сплошные заросли африканского леса, время от времени вслух выражая свою крайнюю степень удовольствия от созерцания природных красот. Так как Андрей шел первым, ему приходилось своим телом прокладывать путь - он уже изодрал руки в кровь, затупил мачете и потерял всякий интерес к осторожности - в какой-то момент времени ему уже стало "все равно".
Так они прошли метров триста, вконец выбились из сил и присели отдохнуть.
- Может, выйдем ближе к дороге? - спросил Мамай. - Там всяко легче идти будет.
- А если засада? - Шайба покачал головой.
- Закатаем в два ствола! Да и мы же аккуратно идти будем. Без палева...
- Ну... если без палева...
Разведчики поднялись, и, приняв левее, спустя несколько минут вышли к дороге, а потом, подумав, и вовсе вышли на нее. По дороге идти было легче, и для себя они решили, что при появлении кого-либо, будут быстро уходить в кусты.
Дорога представляла собой обыкновенную накатанную колею без признаков каких-либо дорожных работ - когда-то кто-то просто выбрал направление и прошел бульдозером, ломая заросли и мелкие деревья. А потом грузовики и вездеходные легковушки укатали просеку до степени ее пригодности в качестве дороги.
По изредка попадающимся на обочине старым бутылкам и банкам, можно было сделать вывод, что этой дорогой пользуются часто, и мусор не особенно удосуживаются бросать в "отведенных местах".
Быстро дойдя до перекрестка, Шайба посмотрел на часы - до встречи с агентом оставалось еще минут двадцать. Еще несколько минут у них ушло на обследование прилегающих к перекрестку кустов. Убедившись, что никакой засады нет, они выбрали место, откуда стык дорог просматривался как на ладони, и присели.
Широков достал радиостанцию и вызвал командира группы:
- Товарищ лейтенант, мы на перекрестке, здесь все чисто, никого нет.
- Понял. Ждите. Как только кто-то появится, сразу мне сигнал.
- Есть.
Только Андрей вложил "Кенвуд" в карман разгрузочного жилета, как со стороны послышался шум работы двигателя и еще через минуту на перекресток выехал "Хай Люкс". Джип остановился и двигатель замолчал. Из машины выбрался человек с автоматом в руках, осмотрелся, обошел вокруг машины, и с невидимой стороны от разведчиков, углубился в кусты. В машине, за рулем, оставался второй, который так же был вооружен автоматом.
Держа в прицеле водителя, Андрей вынул из кармана рацию, подкрутил ручку громкости на самый минимум, только бы слышать, и шепотом доложил:
- Подъехал "Хай Люкс"... госномер... два человека, европейского типа, вооружены автоматами, пассажир вышел из машины и ходит по кустам.
- Понял... это они... - отозвался Уваров. - Мы сейчас подъедем, держите их в прицеле, и если они по нам откроют огонь - гасите их на поражение.
- Понял, сделаем.
Шайба посмотрел на Вовку Мамая, который рукой раздвинул перед собой кусты и выставил ствол автомата, контролируя внедорожник.
- Слышь, басурманин, давай двигай вправо, метров десять, тебе оттуда обратную сторону джипа видно будет. Смотри, куда второй свалил...
- Окейно...
Мамай перекатился пару метров, потом приподнялся и тенью скользнул под навесом кустов в сторону. Там он выбрал место поудобнее, и подал рукой знак, что видит второго и готов действовать.
- Держим обоих... - доложил старшина.
- Мы уже едем, - отозвался командир группы.
Вскоре послышался рев двигателя "шестьдесят шестого". Пассажир подошел к водителю и, перекинувшись с ним парой неразборчивых из-за расстояния фраз, нырнул в кусты.
Спустя пару минут, на перекресток выкатился из леса ГАЗ-66 и остановился ровно напротив водителя джипа. Степан свесился в окно, и пристально посмотрев на откровенно русскую рожу водителя, спросил:
- Слышь, мужик... сколько время?
Руководитель резидентуры ГРУ в юго-западной Африке полковник Андрей Владимирович Власов посмотрел в глаза молодого офицера специальной разведки, и, скривив по блатному лицо, в тон Уварову ответил:
- Свои часы иметь надо...
Уваров удовлетворенно кивнул, открыл дверцу и спрыгнул на дорогу. Закинув автомат за спину, шагнул к джипу. Власов тоже вышел из машины, и они поздоровались за руку, смерив друг друга оценивающими взглядами:
- Степан, - представился командир группы.
- Андрей, - назвал себя Власов.
- Мне приказано доставить вас к командиру, - сказал Уваров.
- Ну, показывай, куда ехать.
- Да здесь не далеко. Сейчас быстро проскочим...
- Ну, давай, разворачивайся, первым пойдешь, дорогу покажешь...
Уваров обернулся и жестом показал водителю, чтобы тот развернулся. Виталик загнал грузовик задом в лес и, вывернув руль, вернул машину на дорогу.
- Шайба! В машину! - крикнул Степан.
- Петя, выходи... - смущенно крикнул Власов.
Из леса вышли три человека и заняли свои места в машинах. Полковник и старший лейтенант переглянулись и улыбнулись.
Когда агентурщики уже сидели в машине, Степан подошел к борту кузова и негромко сказал Широкову:
- Андрей, смотри за ними всю дорогу, если вдруг они попытаются по нам стрелять - мочи обоих.
- Понял, - кивнул старшина.
Уваров легко запрыгнул в кабину и небольшая автоколонна двинулась в путь.
* * * * *
Илья Жаров с тоской посмотрел на свою обувь - легкие туфли, которые он, вопреки крикам своей души одел на этот вылет, в горных условиях были абсолютно никчемны. Здесь были более уместны ботинки с высоким берцем, которые в аэродромных условиях на такой жаре совершенно не хотелось одевать. Но, как говориться, лучше уж терпеть жару, чем изрезать в хлам ноги... только сейчас до него дошло, почему спецназовцы столько внимания уделяли своей обуви - они-то знали, что это главный элемент снаряжения - ведь только от состояния обуви зависит мобильность пеших групп разведки...
Мало того, что Толя Ухта сейчас был напрочь лишен возможности передвигаться, так еще и собственная обувь не очень-то к этому располагала... к горлу подошел ком - вдруг страшно захотелось выть от нахлынувшей тоски и яркой перспективы безысходности.
- Ерунда, продержимся... - сам себе сказал летчик.
- Что? - спросил Ухта, глядя на командира вымученными от боли глазами.
- Да я так... - Илья махнул рукой.
Метрах в ста от них на склоне горы догорал вертолет. Пока пламя было в разгаре, загорелось несколько деревьев, но из-за высокой влажности огонь не распространялся по сторонам, и лесного пожара вызвать не смог. Сейчас, после того, как на машине выгорело все, что только могло гореть и дюралевая обшивка под воздействием высокой температуры стекла вниз, обнажив главный редуктор и два мотора, вокруг вертолета образовалась небольшая поляна. Глядя на образовавшееся пространство, Илья начал прикидывать, как он будет оборудовать площадку, с которой вертолетом можно будет снять раненого, да и забрать его самого.
Склон, на который упал вертолет, не превышал двадцати градусов - как бы для пешего человека ходить можно, а вот вертолет уже не посадить никак, даже если вырубить обширную просеку. Слишком велик риск касания лопастями несущего винта склона, что неминуемо приведет к разрушению лопастей и катастрофе машины. А вот забрать людей, используя штурмовую лестницу или спасательную петлю, было вполне реально.
Илья прикинул: нагретый на солнце воздух во второй половине дня будет по склону подниматься вверх, создавая невидимый и неподконтрольный пилоту спасательного вертолета восходящий поток, а с наступлением сумерек, вниз по склону будет стекать холодная воздушная масса, создавая нисходящий поток. Зависнуть в одной точке пространства в таких условиях даже для опытного пилота очень сложно. Одно дело висеть в восходящем или нисходящем потоке на вертолетах соосной схемы, которые не зависят от тяги хвостового винта (и скорости педального разворота) и могут быстро занимать любое положение, и совсем другое - висеть в горах на Ми-8, который очень восприимчив к боковым порывам ветра и вертикальному перемещению воздушных масс...
Жаров даже представил себе, как висящий над склоном горы Ми-8 попадает в "подхват" созданных своим же несущим винтом воздушных вихрей, и неуправляемый, падает на деревья. А что, вполне реальная может быть картина! Для того, чтобы этого избежать, нужно будет держать высоту как можно выше, метров тридцать, минимум. В таком положении подцеплять людей, и поднимать их лебедкой на борт. Иначе нет вариантов.
Когда треск огня прекратился, Илья подошел к сгоревшему остову вертолета. Двигатели и редуктор после выпадения из прогоревшего корпуса, скатились по склону метров на десять вниз и замерли, уткнувшись в стволы деревьев. Отдельно лежала хвостовая балка - почти не пострадавшая ни от удара о землю, ни от огня, она казалось просто аккуратно отстыкованной от фюзеляжа, и только размочаленный хвостовой винт говорил о катастрофичном отделении этой части вертолета от самой машины.
