ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Суконкин Алексей
Небесный щит. Глава 37.

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 5.15*20  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Пожалуй, самая резня для вражеского десанта...
  Глава 37.
  
  Стрельба у ворот посольства сильно напугала всех обитателей дипломатического представительства США в Гвинее.
  Понимая общую обстановку, дипломаты обоснованно предположили, что правительственные силы Гвинеи решили штурмом овладеть посольством и перебить всех американцев в отместку за катера береговой охраны, накануне расстрелянные эсминцем. Ужас овладел людьми, которые в беспорядке метались по коридорам здания, интуитивно выискивая укрытия, где они могли бы спрятаться от предстоящей расправы. Лишь немногие брали себя в руки, все-таки осознавая, что расправы не будет, но большинство представителей гражданского персонала с помутненным от страха рассудком, продолжала бесцельно бегать по кабинетам.
  Однако, стрельба, доносящаяся снаружи, быстро стихла. С опасением и нескрываемым страхом, дипломаты смотрели в окна на перевёрнутый пикап, лежащий в нескольких метрах от ворот, на суету охраны, бойцы которой настороженно осматривали машину, не подходя близко к автомобилю.
  Дежурный охранник, держа винтовку в боевом положении, приблизился к пикапу. Вокруг машины, на которой еще продолжали крутиться колеса, были разбросаны тела нескольких человек, одетых в американскую военную полевую форму. Никакой оперативной информацией относительно пребывания здесь каких-то военнослужащих США, охрана посольства не располагала, и поэтому дежурный вполне обоснованно не доверял тому, что видел. Он был готов стрелять при первом подозрении на опасность.
  Из кабины показалась рука, и морской пехотинец осторожно заглянул туда, готовый мгновенно нажать на спусковой крючок.
  - Я полковник сил специальных операций США Алекс Удет... - едва смог проговорить человек, лежащий в кабине. - Помогите...
  Его услышали.
  Дежурный поднял левую руку, и, понимая, что подчиненные обратили на него внимание, крикнул:
  - Обеспечьте врача! Живо! Кажется, мы перебили своих...
  Дежурный ухватил полковника за руку и попытался вытащить его из кабины, но не смог, и ему пришлось позвать на помощь. Из здания пришли работники посольства - те, кто смог совладать со своим страхом.
  Только усилиями нескольких человек удалось извлечь из машины всех американцев. Людей перенесли на территорию посольства, и прямо во дворе начали оказывать первую медицинскую помощь. Их бинтовали, накладывали жгуты, обрабатывали раны. Люди включались в работу, и все больше сотрудников дипмиссии выходило из здания на помощь. С конца улицы принесли тело погибшего рядового Маккински.
  Том Уитмор умер на руках посольских врачей от тяжелой кровопотери и серьезного ранения головы. Ему даже наложили на голову тугую повязку, но врач, проводивший эту работу, понимал - пуля буквально раскрошила офицеру череп, не оставляя ему шансов на жизнь. Том хоть и подавал признаки жизни, но это была агония. И если еще можно было надеяться на чудеса нейрохирургии, то массированная кровопотеря из перебитых пулями магистральных кровеносных сосудов, сделала свое дело - лейтенант перестал дергаться и затих. Навсегда.
  Бейкер тоже не выжил - морским пехотинцам удалось попасть ему в голову. Пуля, выпущенная из М-16, вынесла сержанту половину содержимого головы. Наверное, ему повезло больше всех - по крайней мере, из погибших, он умер мгновенно, не успев ничего понять. О такой смерти на войне можно только мечтать. Раз - и нет тебя. Без мучений и страданий.
  Удет получил две пули в грудь и плечо, но находился в сознании, мог говорить, хоть и потерял много крови. У него было прострелено легкое, и пневмоторакс заставлял рану пузыриться розовой пеной. Полковник надрывно дышал, время от времени выплевывая на землю сгустки крови. Морпехи из охраны посольства, используя штатные перевязочные пакеты, перевязали Алексу грудь так, чтобы воздух не прорывался через рану.
  Бёрнс был избит пулями практически весь, но сердце его еще билось - на него, собственно, и был истрачен практически весь запас перевязочного материала, каковой был у охраны посольства. Его состояние, в силу большой кровопотери и повреждения жизненно-важных органов, было крайне тяжелым. Врач посольства направил в ближайшую аптеку двоих работников, чтобы они купили кровезаменители. Вскоре раненые уже были с капельницами...
  Спустя полчаса посольство было заблокировано десятком полицейских и военных машин, которые перекрыли все дороги. Гвинейские солдаты демонстративно установили несколько пулеметов, направив их стволы в сторону американцев.
  Охрана посольства наглухо закрыла ворота, изготовившись к бою.
  Злыми глазами оппоненты рассматривали друг друга через прицелы стрелкового оружия.
  
  *****
  
  Томас выглядел весьма растерянным. Такого удара судьбы он никак не ожидал. Может быть, где-то в глубине души он еще надеялся, что это сон, но сон не проходил. Страшный сон сидел на стуле напротив и внимательно смотрел ему в глаза...
  - Я вас слушаю... - Томас нашел в себе силы начать разговор.
  - Клауссон, я не буду кривить душой, и сразу скажу вам - я генерал российской военной разведки, и пришел к вам с конкретным интересом.
  Томас шумно выдохнул, как будто после этого признания ему могло полегчать.
  - Я... я... - он мгновение пытался подобрать нужные слова, но они так просто к нему не приходили, то попадались такие, которые были совершенно не к месту, то такие, которые не соответствовали его эмоциональному настрою. - Я так и знал, - наконец-то выдал он наиболее уместную фразу.
  Лихой оценил ступор, который овладел Томасом, и тут же добавил надлежащей жути:
  - Надеюсь, мне не нужно вам напоминать о некоторых подробностях вашей биографии, и вы все так же остаётесь верны своему добровольному согласию сотрудничать с нами, которое вы дали нашему оперативному офицеру в неприметном кафе в славном городе Дуйсбург четверть века назад. Не так ли?
  - Это была ошибка молодости... - пробормотал себе под нос Томас.
  Он мгновенно вспомнил этот небольшой городок в промышленном районе Западной Германии. Вспомнил, как из чистого любопытства, помноженного на желание выделиться из числа окружающих его пресных и никчемных людей, он согласился встретиться с советским торговым представителем. Намёк торгового агента, возжелавшего начать бизнес с совершенно неприметной фирмочкой Томаса, ясно давал понять о возможных откатах, которые бы позволили быстро разбогатеть как самому агенту, так и начинающему бизнесмену Томасу Клауссону. Томас помнил этот разговор - речь шла о поставках совершенно чего-то незначительного. А вот перспективы были очень заманчивые. Впрочем, советский торговый представитель его не обманул. Томас быстро разбогател. Но в ходе этого процесса был аккуратно подведен к необходимости дать некое обещание. Обязательство, которое он сперва воспринял как некую советскую шутку. Которое потом накрыло его с головой.
  А сейчас он пытался вырваться из этого зыбкого плена. Но вырваться не получалось.
  Перед ним сидел опытный разведчик, который тут же вернул агента на место:
  - Согласно оперативным документам, вы, Томас Клауссон, за двенадцать лет активного сотрудничества с советской разведкой выполнили сто тридцать пять заданий и поручений, передали нам более трех тысяч секретных и особо секретных документов, обеспечили проведение двадцати четырех важнейших специальных мероприятий. Более того, на деньги ГРУ вы выстроили свой бизнес, смогли поднять свой социальный статус и войти в высшую элиту Соединенных Штатов. Многие годы вы обращались в самых высших кругах американской экономики и политики, и вы называете это ошибкой молодости?
  Деньги ГРУ. Эта закрытая и весьма могущественная организация никогда не вкладывается в сомнительные предприятия. Эти люди знают, куда инвестировать финансовый капитал. Неужели пришло время отдавать долги?
  Клауссон сжал кулаки. Больше всего ему сейчас хотелось, чтобы собеседник вдруг испарился, пропал, исчез... но генерал все так же продолжал сидеть напротив него.
  - Советского Союза больше нет, - сказал Томас. - Следовательно, мои обязательства перед ним больше не действительны...
  Эта фраза далась ему с большим трудом. Почему-то он подумал, что русский генерал его сейчас пристрелит. Но этого не произошло.
  - Согласен, - неожиданно кивнул Лихой. - Но осталась Америка, интересы которой вы бессовестно предавали! Уголовную ответственность за предательство своей страны еще никто не отменял... поверьте, нам ничего не стоит обнародовать некоторые документы, которые касаются не только вас, но и неких властных особ из администрации Белого Дома. Они вам этого уж точно не простят. И, как следствие - вы это понимаете - вас немедленно сотрут в порошок...
  На несколько секунд воцарилось тягостное молчание. Клауссон взял со стола пачку сигарет и закурил. Генерал отметил трясущиеся руки своего собеседника. Американец затянулся и выпустил клубок дыма. По его лицу Лихой понял, что в сознании Клауссона сейчас воцарился когнитивный диссонанс, преодолеть который он своими силами не мог... в такой момент обычно принято подсказывать решения, за которое жертва уцепится всеми зубами, но генерал решил, что Томас должен сам сделать необходимые выводы, пусть это и займет немного большее время...
  - Я вас понял, - наконец-то кивнул Томас. - Что вы от меня хотите?
  Томас сдался, не попытавшись самостоятельно найти выход из сложившейся ситуации. Генерал это мгновенно оценил. Нужно было закреплять успех.
  - Перед тем, как я вам обозначу задачу, я хотел бы удостовериться, что вы в достаточной степени осознали значимость данных нам обязательств...
  - Чего? - не понял Томас.
  Он сейчас туго соображал, так как продолжал лихорадочно искать выход из сложившейся ситуации. Но выхода он найти не мог.
  - Вот чего... - генерал выложил перед Клауссоном несколько фотографий: - Это же ваш дом? Да? Это ваша жена, а вот - дети. Вот внуки и внучки. На этом фото ваша любимая женщина - давняя любовница, а вот её ребенок. Это ваш внебрачный сын, которого вы содержите скрытно от своей "основной" семьи, не так ли?
  Глядя на фотографии, Томас невольно прокрутил в памяти все яркие моменты своей жизни, связанные с указанными людьми. Вот жена накрывает стол - она ведь так превосходно умеет готовить. Вот младший сын идет в школу - машет отцу рукой, направляясь из машины к крыльцу старинного здания где-то на окраине Филадельфии. А вот старшая дочь справляет свою свадьбу, где все так пышно и красиво, а в гостях - сам Арнольд Шварценеггер. Вот череда внуков и внучек, которые небольшой вечно галдящей толпой заполняют на летних каникулах семейное гнездо. Вот красавица Сюзи, выросшая из секретаря в одной из фирм Томаса до положения любимой любовницы - а что делать, когда жена за своими домашними хлопотами совсем забыла, что такое настоящий, страстный и яркий секс. А вот и сын любовницы. Его, Томаса, сын. Такой хороший мальчишка, мечтающий стать морским летчиком...
  - Что вы хотите этим сказать? - Томас напрягся еще сильнее. Кровь стучала в его висках...
  - За всеми этими людьми нами установлен неусыпный контроль. Более того, если вы себя поведете неадекватно, то по моей команде в течение нескольких часов агентурно-боевая группа, находящаяся сейчас в Америке, ликвидирует их всех. Это станет вам хорошим уроком за непослушание - на всю вашу оставшуюся никчемную жизнь в американской тюрьме. Всё ясно?
  Лица близких людей, которые только что предстали перед глазами Томаса, вдруг оказались залиты кровью. Клауссон даже почувствовал на языке ее терпкий привкус. Ему стало плохо.
  - Все вы сволочи, - вырвалось у него.
  - Вижу понимание, - удовлетворенно кивнул Лихой. - Теперь перейдем к делу.
  - Говорите, что вам надо... - пересилив себя, сказал Томас. Теперь он был готов ко всему.
  - Мне нужно, что бы вы доставили четыре двадцатифутовых контейнера, с десятью паллетами внутри каждого, на окраину города Макени. Каждый контейнер на отдельной машине. Там их загрузят, а через четыре часа эти контейнеры под охраной "Диаманта", "Блэкуотера" или морской пехоты США, вы развозите по местам, которые я назову дополнительно. В случае, если контейнеры и их содержимое будет задержано где-либо, хоть на час, мы начнем отстреливать ваших родственников. Если они будут задержаны и вскрыты - вся ваша семья будет уничтожена, а вы предстанете перед американским правосудием в качестве предателя своей страны. Я понятно выражаюсь?
  - Понятно.
  - Можете приступать. Вот телефон для связи со мной. Не считайте себя умнее нас. Все козыри сегодня в наших руках. И помните о своей семье и высоких чинах Белого Дома. Честь имею...
  Генерал встал и направился к выходу.
  Томас стал искать таблетки от давления.
  
  *****
  
  Обеспокоенность Лунина поведением американских военных стала приобретать маниакальный характер. Диме, у которого от дикой усталости, сознание уже стояло на грани реального восприятия, постоянно чудилось, что американские десантники вот-вот начнут атаку на его отряд. Стряхивая с себя эти мысли, майор пытался себя успокаивать, но это мало помогало. Он понял - все дело было в том, что он пережрал сиднокарб. Препарат, который "убивал" сон, неминуемо воздействовал на психику - порождая галлюцинации и бред. Бороться с этим можно было только здоровым сном, которого, увы, не было...
  Спасительный звонок от генерала вернул его к действительности. Генерал обрадовал:
  - Дима, слушай внимательно!..
  Получив задачу, майор приободрился. Мучившая его бредятина тут же слетела. Пришло время действовать.
  - Шайба! Сюда иди!
  Перед Луниным вырос верный старшина. Заросший, искусанный комарами, но непобедимый.
  - Чаво, товарищ майор? - спросил он, что-то жуя.
  - Проверь крепление спутника. Мы выезжаем.
  - А как же наши американские друзья?
  - Им сейчас будет не до нас.
  Лунин снова собрал офицеров:
  - Мужики, генерал согласовал порядок вывода к месту перегруза спутника. Через час выступаем.
  Его заявление не вызвало восторга - люди молчали. И это молчание затянулось.
  - Ставлю задачу, - сказал Дима. - Для убедительности он встал.
  Встали и подчиненные.
  В течение нескольких минут он определил порядок работы, и офицеры разошлись по своим боевым постам. Группа, назначенная в прикрытие, вооружилась реактивными гранатами. Парни сели в тени от машин и закурили.
  - Пять минут, - определил время перекура Коля Мигунов.
  - Теперь все можно, - тихо сказал Корень.
  - Только шесть минут нельзя... - продолжил Колдун.
  Дима, наблюдая эту картину, посчитал нужным подойти, и хоть как-то ободрить подчиненных:
  - Все будет хорошо, парни.
  - Так точно, товарищ майор, - кивнул Мигунов. - Как прикажете.
  Мигунову предстояло остаться. И он, впрочем, как и его бойцы, понимал, что шансов догнать колонну, у него будет крайне мало. А может быть не будет и вовсе - это уже смотря, как им удастся завязать бой с американскими десантниками. Колю стало мелко трясти - он же отчетливо понимал, что вероятнее всего жить ему оставалось несколько десятков минут. А что будет потом - одному Богу известно. Но скорее всего - ничего хорошего. Когда тебя оставляют "отсекать хвосты", лучше сразу настроиться на то, что ты станешь героем посмертно - так легче будет осознавать свою задачу, и меньше роптать на то, что тебе предстоит погибнуть. Спецназ воспитывает коллективизм не только в действиях, но и в душах, в сознании бойцов одной группы. В какой-то момент вдруг понимаешь, что боевая единица это не ты, а группа, в составе которой ты действуешь. Может быть, ты не со всеми в ладах, но развитое чувство локтя не позволит тебе бросить товарища, оставить его в беде. Но бывают ситуации, когда тебя бросают на верную гибель, для того, чтобы выжила боевая единица.
  И поэтому Коля Мигунов со злым сарказмом отозвался на пожелания Лунина. Отозвался так, что Лунину на миг захотелось даже въехать Мигунову по роже. Так, по-дружески. Из чисто спецназовского самолюбия. Ведь Диме выпала карта уходить, а Коле - оставаться. Оставаться на верную погибель.
  Но Дима лишь подарил минеру свой тяжелый взгляд.
  Люди были измотаны, кто-то от недосыпа и сильного физического истощения уже путал реальность с действительностью. Кого-то взяло полное равнодушие - в котором, человек как бы и не боится уже смерти, но как раз имеет все шансы сдохнуть в первое мгновение боя именно из-за притупленного чувства самосохранения. Такое состояние есть самое опасное, что может быть на войне. Как только ты устал думать о смерти, как только от мощных психоэмоциональных и физических раздражителей истощилась твоя психика, стресс, разрушающий рассудок начинает убивать личность. Незаметно для себя человек сходит с ума. Война делает свое главное дело - она убивает душу солдата. В такой ситуации только высокий самоконтроль может поставить завесу возможным проблемам. Или жестокая решительность командира.
  Приближалось обозначенное генералом время, и все сидели в готовности, в ожидании неизвестности. Задача была ясна, но как показывает практика - всегда появляются непредусмотренные детали, которые так и будут норовить испортить весь блестящий замысел. И вот тут уж успех предприятия определяется только решимостью исполнителей. Смогут люди справиться с навалившимися трудностями, смогут перебороть себя, смогут преодолеть зыбкий плен иллюзий, что всё рухнуло, что всё кончилось - и только тогда можно рассчитывать на победу. Если решение принято - его нужно исполнять. Нужно делать все, чтобы двигаться к намеченному результату. Даже перед лицом смерти, даже в минуты глубочайшего отчаяния, когда кажется, что впереди только безмолвная, потусторонняя вечность, нужно быть активным, нужно двигаться, нужно своими действиями вводить врага в замешательство, ломая его планы, разрушая его помыслы и уверенность! Только так может быть достигнута победа в бою!
  - Капитан! Встать! - громко приказал Лунин.
  Мигунов поднялся. Дима, глядя тому в глаза, жестко и уверенно, разрывая слова на слоги, сказал:
  - Офицер... должен... держаться!
  - Так точно, товарищ майор, - спустя мгновение отозвался Коля.
  - Ты есть пример для своих подчиненных!
  - Я знаю, - уже не по-уставному ответил Мигунов.
  На этот раз в его словах не было никакого сарказма.
  
  *****
  
  Ми-24 чуть не рубил верхушки деревьев. Женя Филатов сосредоточенно вёл тяжело нагруженную машину, ювелирно притираясь к видимой растительной поверхности. Вертолет, отражая вниз мощную струю воздушного потока, несся со скоростью двести пятьдесят километров в час, оставляя за собой машущие верхушки деревьев.
  Командир, выдерживая генеральный курс, время от времени уходил то в одну сторону, то в другую, совершая непредсказуемые противозенитные маневры.
  В кабине оператора Юра Шубников внимательно следил за показаниями навигатора, который выводил вертолет в заданную точку. В точку, где им предстояло освободиться от боевой нагрузки.
  Экипаж был слётан, парни понимали друг друга буквально с полуслова. Они неоднократно бывали и под обстрелом, и сами наносили по врагу удары, и поэтому взаимное доверие подсказывало каждому из них, что в решающий момент друг не спасует, не подведет. И этот момент, похоже, приближался вместе с быстро тающим расстоянием до цели.
  Согласовать нанесение воздушного удара удалось буквально за десять минут до взлета, и фактически понимание задачи приходило летчикам уже в полете. Богатый боевой опыт подсказывал Филатову, как нужно выполнить работу.
  - Юра, с дистанции три километра выходим на горку, - сказал Женя своему оператору.
  - Есть, командир, - отозвался Шубников. - До цели семнадцать минут полета.
  Блоки неуправляемых ракет были заряжены НУРСами повышенной кучности С-8КОМ, которые и должны были оказать наибольшее воздействие на цель. А так как вертолет прижимался к земле, оставаясь ниже линии радиогоризонта для тех, кто контролировал воздушное пространство в небе над Сьерра-Леоне, можно было рассчитывать на элемент внезапности.
  
  *****
  
  - Заводи! - крикнул Лунин водителям, как только его слух смог распознать звук летящего вертолета.
  Винтокрылая машина была еще где-то далеко, но то, что это был именно тот вертолет, который и должен был быть, Дима не сомневался - события разворачивались строго по сценарию, который раскрыл ему генерал. Минута в минуту. Что бывает на войне крайне редко...
  Завести машины уже стало большой проблемой - аккумуляторы были еле живые, и поэтому из них составили одну большую группу, с помощью которой еще пока было возможно провернуть мощные дизеля. Спустя минуту все двигатели грузовиков уже работали на малом газу, а Мигунов с двумя бойцами побежал в сторону американского блок-поста. На месте должен был оставаться только Салават на ГАЗ-66, который ждал возвращения Мигунова. Остальные машины, сбрасывая маскировочные ветки, начали выезжать из своих укрытий.
  В какой-то момент Дима, уловив боковым зрением движение, повернул голову, и увидел, как в полукилометре от него на высокой скорости идет Ми-24П, окрашенный в белый цвет. Непривычно для белого "ооновского" вертолета его узлы внешней подвески были загружены под завязку.
  - Не подведите, парни, - прошептал он, глядя на вертолет.
  В этот момент под крыльями "двадцатьчетверки" полыхнуло пламя, и к земле устремились дымные трассы неуправляемых ракет.
  - Все, погнали! - крикнул Дима.
  Первая машина вышла на дорогу, ломая выцветшую маску. Совсем рядом, за поворотом, ухнули первые разрывы - разметая в клочья иллюзию мирного сосуществования с американскими десантниками.
  Мигунов тяжело ломился сквозь заросли к тому месту, которое Лунин определил, как наиболее удобное для нанесения врагу огневого поражения. Шайба тут протоптал натуральную просеку, и поэтому бежать было легко. Трубы штурмовых гранат болтались за спиной, а в руках он держал автомат. Сердце, в ожидании близкой развязки, выскакивало из груди, отдавая в висках тупыми ударами. Впереди уже гремели взрывы неуправляемых ракет, которых обильно насыпал на перекресток "ооновский" Ми-24. Мигунову предстояло приблизиться на крайне опасное расстояние, и ему на самом деле оставалось только молиться, чтобы вертолетчики не сбили прицел в его сторону.
  Сзади за собой Коля слышал топот подчиненных, которые успевали комментировать стрельбу вертолета:
  - Ему за один заход надо всё выгружать! - авторитетно крикнул Корень своему другу.
  - Да он так и делает, смотри, еще пошли...
  С вертолета к земле потянулись новые дымные следы.
  - Быстрее, - подгонял Мигунов.
  Бег, да и вообще, начало активных действий, несколько заглушили страх, заставили его отойти куда-то вовнутрь сознания, и теперь Коля действовал вполне осознанно, уже не думая о том, что его сейчас могут запросто убить. Главное - это действие. Действие - это движение. Движение - это жизнь.
  В момент, когда Ми-24 выпустил третью порцию ракет, троица разведчиков добежала до огневой позиции. Коля сбросил с плеча прямо на землю обе штурмовые реактивные гранаты, тут же подхватив одну, приводя ее в боевое положение. То же самое сделали и подчиненные.
  - Не успеешь, сука, - Мигунов взял в прицел "Страйкер", который начал вращать башней, и надавил спуск.
  Оглушительный выстрел ударил по ушам, и Коля тут же бросил пустой тубус на землю.
  Разведчики так же сделали по выстрелу, и спустя пару секунд все трое изготовились выпустить по второй гранате...
  
  *****
  
  - До цели минута полета, - сообщил Юра.
  - Понял, - отозвался Женя.
  Пилот одновременно, плавным движением, начал тянуть ручку управления на себя, и вверх - ручку шаг-газа. Вертолет приподнял нос, и начал резво набирать высоту.
  - Цель наблюдаю, - спустя несколько секунд сообщил Юра. - Доворот вправо на десять, командир.
  - Есть вправо на десять...
  Женя и сам уже разглядел перекресток дорог, который был обозначен в навигаторе. Наложив марку прицела на центр перекрестка, Филатов произвел первый залп с максимальной дистанции. Справа и слева полыхнуло пламя, а вперед сошло несколько ракет. Выровняв вертолет по тангажу, Женя снова прицелился, и послал в цель вторую порцию ракет, и прежде чем уйти в боевой разворот, Ми-24 еще раз ощерился огнем и дымными трассами.
  - Выполняю правый, - сказал Женя. - Следи за высотой!
  - Триста, - отозвался Юра.
  Вертолет, не долетев до перекрестка с полкилометра, вошел в правый вираж. В обе стороны от вертолета полетели "асошки", снижая вероятность его поражения тепловыми зенитными ракетами.
  Серия взрывов накрыла перекресток, а вместе с ним - и расположение американского блок-поста. Тугая ударная волна разметала всех, кто не находился в этот момент в бронемашинах. Кто-то был ранен, кто-то контужен. Командир подразделения, выждав окончание серии взрывов, высунулся из люка, пытаясь понять обстановку.
  Белый "ооновский" вертолет выполнял боевой разворот. Сомнений быть не могло - это русские отважились на такой отчаянный шаг.
  - Вертолет - уничтожить! - заорал командир.
  Повинуясь его приказу, наводчик одного из "страйкеров" начал вращать башню, поднимая вверх ствол автоматической пушки. И в этот момент в борт бронемашины влетела реактивная граната. Взрыв гранаты вызвал пожар боекомплекта, что, спустя несколько секунд, привело к интенсивному взрывоподобному горению, скачком давления сорвавшему башню и вырвавшему люки.
  В это время, развернувшись, Филатов снова наложил марку прицела на стоящие внизу машины.
  - Это вам, пиндосы, за Югославию! Держите подарок, уроды!
  Дымный след трасс снова протянулся из-под крыльев вертолета к перекрестку. Новая серия взрывов пришлась прямо на центр блок-поста. Одна из ракет угодила в командирскую машину. Кумулятивно-осколочная боевая часть вызвала горение боекомплекта, отчего и на этой боевой машине оторвало башню и размазало внутри всех, кто там был.
  Десантное подразделение как боевая единица прекратила свое существование, хотя в живых еще оставалось большинство десантников. Некоторые из них самостоятельно начали обстреливать вертолет из стрелкового оружия, но организованной обороны уже не было.
  Израсходовав боекомплект неуправляемых ракет, Филатов выполнил разворот на горке, и снова ринулся в атаку, на этот раз, ведя огонь из спаренной автоматической пушки.
  Пролетая над перекрестком, он увидел, как совсем неподалеку, из лесной чащи, на дорогу выезжает автокран, а за ним - грузовик. Филатов нутром понял, кто это мог быть, и поэтому, даже находясь в горячке боя, нашел в себе силы демонстративно покачать крыльями. Из кабины первой машины кто-то в ответ помахал рукой - Женя это разглядел вполне отчетливо.
  Пройдя еще пару раз над перекрестком, Филатов развернул полегчавшую машину курсом на юг.
  Теперь ему не было смысла таиться. Он приведет машину на аэродром, а политики пусть разбираются, кто оказался прав, а кто виноват.
  Женя улыбнулся. Как бы там ни было - они это сделали!
  Мечтал об этом он с самой Югославии...
  
  *****
  
  Ехать долго не пришлось.
  Через пять километров их ждал Свирид, который заставил свернуть в сторону, а через пару километров автокран и машина со спутником были заведены в какой-то металлический ангар, по всей видимости, использующийся местными бизнесменами под склад.
  - Так, мужики, - начальник агентурной группы начал вводить в курс дела: - Сидеть здесь, никуда без дела не вылезать. Европеец с оружием здесь крайняя редкость, и поэтому проблем себе наживать не надо. Ночью сюда прибудет машина с контейнером. Люди до утра уедут, а вы до рассвета должны будете свой спутник загрузить в контейнер. Утром они вернутся и уедут. Потом я вас отсюда заберу.
  - У меня на перекрестке четыре человека осталось, - сказал Лунин. - По завершении их работы, они должны будут следовать в Лунги.
  - Связь с ними есть?
  - За пределом дальности.
  - Ребята, в этом ничем помочь не могу, - развел руками Антон. - Я доложу генералу. Пусть он решает, как быть с вашими отставшими соратниками.
  - Я понял, - кивнул Дима.
  - Все, я погнал, - Свирид протянул руку для рукопожатия. - Сидите и не высовывайтесь до наступления ночи. Здравия желаю!
  Дима пожал ему руку, и агентурщик уехал.
  - Стас, - Лунин подозвал Левина. - Бери Осина и бегом к дороге. Там хоронитесь в кустах, и постарайтесь не пропустить Мигунова на "шашиге".
  - Есть!
  Стас забрал бойца и исчез в направлении дороги.
  Дима выставил снаружи ангара наблюдение, а сам осмотрел сооружение. Ангар был типовой сборки из металлического профиля, каковые встречаются в любой точке мира. Он мог быть как маскировкой, способной укрыть от посторонних взглядов две весьма заметные машины, так и братской могилой, случись врагу точно узнать, где находятся спецназовцы с американским спутником. Положительным моментом было то, что кроны деревьев практически смыкались над ангаром, сильно затрудняя его обнаружение с воздуха.
  
  *****
  
  Пока вертолет накрывал блок-пост по принципу "бей всех подряд", Коля, под прикрытием его огня старался углядеть наиболее опасные телодвижения врага. "Страйкер", который попытался обстрелять вертолет, был поражен штурмовой гранатой, но как бы там ни было, американцы оборонялись. Отдельные бойцы, не потеряв присутствия духа, начали молотить из стрелкового оружия по прилегающим кустам, обоснованно понимая, что такая точная граната, в момент, когда вертолет уходил на разворот, могла прилететь только из леса.
  - Прочухали, сволочи! - сверкнув улыбкой, крикнул Коля. - Уходим!
  Вокруг начали звенеть пули, срезая густую листву. Парни метнулись обратно, подгоняемые выстрелами со стороны блок-поста.
  Когда они выскочили на поляну, где еще недавно стояли грузовики, их встретил водитель "шашиги":
  - Что вы так долго?
  - Зато продуктивно, - усмехнулся Коля. - Давай, погнали!
  Парни запрыгнули в кузов. Салават стронулся с места, и вскоре "шашига" выбралась на дорогу. Проехав с километр, Коля велел водителю свернуть в кусты, а сам, забрав своих бойцов, и приказав Салавату оставаться на месте и ждать, вернулся назад метров на сто - за поворот. Здесь Коля решил организовать засаду с ходу - вполне вероятно американцы могли понять что к чему и организовать преследование. А это не входило в планы Лунина - враг не должен был дойти до спутника. И поэтому Мигунов любой ценой должен был остановить врага.
  - Корень, сюда! - Коля указал разведчику наиболее выгодную позицию для обстрела дороги, если по ней пойдут преследователи.
  Слава Корнеев завалился за бугорок, заваленный старым валежником. Место нависало над дорогой и позволяло вести обстрел вдоль поворота на сто и более метров - достаточно, чтобы нанести поражения первой машине и уйти под прикрытие бугра.
  Колдунова Коля положил чуть в стороне, чтобы тот имел возможность фланкировать участок дороги, на котором могла остановиться подбитая машина преследователей. Сам Коля с последней РШГ в руках залег напротив изгиба поворота, чтобы встретить американцев убийственным выстрелом в лоб.
  - Без команды не стрелять! - крикнул Мигунов своим разведчикам.
  Те бодро отозвались.
  Для себя Коля решил - сидит здесь двадцать минут, и если никто не появляется, тогда они снимутся и будут догонять Лунина. Мигунов знал, что командир разведотряда найдет способ не потеряться.
  
Оценка: 5.15*20  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023