ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Суконкин Алексей
Деривация. Часть 1

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 8.19*49  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Сирия: убей врага, иначе он убьёт тебя.
  ГЛАВА 1
  
  Паша Шабалин смотрел на приближающегося человека, не скрывая своего презрения. На полигоне, который своей мишенной частью выходил на море, дул холодный декабрьский ветер, который уже давно унёс отсюда весь снег, словно вылизав поверхность земли незримым гигантским языком. Что ж - такова доля всего приморского побережья - даже перед самым Новым Годом быть без обычной белоснежной рубашки. Но даже в таких суровых условиях боевая подготовка на полигоне не должна останавливаться.
  Но из-за приехавшего важного гостя огневую тренировку пришлось временно приостановить.
  - Это ты что ли тут командир? - спросил гость, протягивая руку.
  Паша смерил его взглядом, стараясь показать профессиональную пропасть, которая была между ними и, выждав гнетущее мгновение, подал руку:
  - Командир стрелковой роты снайперов старший лейтенант Шабалин, - представился он по всей форме - стараясь при этом сразу определить исключительно официальный стиль предстоящего общения. - Мне сообщили, что приедет человек от командира бригады с просьбой помочь пристрелять новые винтовки.
  -Да, - кивнул человек. - Это я - Сергей Иванович. Генерал-лейтенант казачьего войска!
  Паша на миг отвернулся, чтобы скрыть невольно возникшую улыбку - ну не переваривал он представителей этого войска, всё больше напоминавших ему клоунов из бродячего шапито.
  Присутствие на закрытом войсковом стрельбище посторонних людей совершенно не радовало Павла, но буквально за полчаса до этого ему на сотовый телефон позвонил комбриг и по-дружески попросил помочь, как он сказал, "спонсору", пристрелять новые винтовки. Пришлось загнать своих бойцов в дальний угол стрельбища, а одного из взводных назначить старшим при проведении занятий по "обороне здания". И рота, в которой было полсотни снайперов, потянулась вереницей по узкой тропе в сторону "килл-хауса" - двухэтажного здания с пустыми проёмами окон, повидавшего на своём веку много пуль и осколков гранат, отметины которых виднелись по всей поверхности многострадальных каменных стен.
  По одежде было видно, что приехал далеко не бедный мужик - очень дорого он был одет, увешан золотом, а что было в двух оружейных чехлах, Паша боялся даже представить.
  - Показывайте! - сказал Шабалин.
  Два кофра легли на плащ-палатку, расстеленную на земле. Еще мгновение и гость извлёк на свет две винтовки - "Штейер-Манлихер" 338 калибра и "Зауэр" 308 калибра. Ложа и приклады обеих винтовок были инкрустированы серебром и золотом. Достал он и оптические прицелы, от вида которых командиру снайперской роты чуть не стало плохо - от черной зависти - отчего же у него, защитника своей страны, нет таких прицелов? Стоящий неподалёку БТР-80 десантно-штурмового батальона, наверное, по остаточной стоимости с учетом износа и срока службы стоил в несколько раз меньше этих двух прицелов.
  - На какую дальность будете работать? - спросил Паша, аккуратно принимая в руки "Зауэр".
  - На большую, - важно сказал казачий генерал. - Очень большую. Давай, метров на сто...
  - На сто? - Паша не смог сдержать усмешки.
  Стоявший неподалеку старшина-контрактник Максим Жиганов громко усмехнулся, и чтобы скрыть усмешку, тут же натужено закашлялся, мол, горло запершило.
  - А что? - глаза генерала блеснули торжеством: - Не сможете? Далеко?
  - Попробуем, - ответил Паша.
  Закрепив прицел, он расположился на плащ-палатке перед стрелковым направлением, где пристрелочные мишени были установлены на дальность сто метров, расположил винтовку на специальном опорном мешочке и, прицелившись открытым прицелом, аккуратно, стараясь не сдвинуть положение винтовки, чуть приподнял голову, заглядывая в окуляр оптики.
  - Мил-дот... - сказал Шабалин, отмечая глазом разницу в наводке прицелов.
  - Чего? - спросил казачий генерал.
  - Сетка прицела, говорю - мил-дот, - повторил Паша. - Крест, размеченный точками по одной тысячной каждая. Так, ну в целом нормально. Сейчас подкрутим, и всё будет в ажуре.
  Он снял предохранительные колпачки с маховичков прицела и покрутил их настолько, насколько ему показалось необходимым, после чего снова приложился к винтовке. Проверив еще раз наведение через открытый, а потом опять через оптический прицелы, он повернулся к гостю:
  - Дайте четыре патрона.
  - Вот, - "генерал" с готовностью отсчитал блестящие патроны, которые Паша по одному вставил в обойму винтовки.
  Найдя через прицел пристрелочную мишень, с десяток которых висели на стометровом рубеже, Паша мягко потянул спуск. Винтовка громко ухнула и коротко отдала в плечо. Сохраняя единообразие прицеливания и положение своего тела, Шабалин высадил в мишень остальные три патрона и, отложив винтовку в сторону, поднялся. Старшина Жиганов собрал гильзы.
  Тут же на огневой позиции, на треноге стоял прибор наблюдения, через который Паша рассмотрел свои пробоины, после чего немного прокрутив вертикальный и горизонтальный маховички прицела, попросил еще четыре патрона. Вторая серия легла в районе центра черного пристрелочного квадрата, после чего, щелкнув маховичками еще раз, Паша, наконец, сказал:
  - Эта готова. Можно для верности еще стрельнуть, но я уже привел её к точному бою.
  - А давайте! - "спонсор" отсыпал Паше еще четыре патрона.
  Шабалин зарядил винтовку и лёг, но стрелять не стал и повернулся к "генералу":
  - В принципе из этой винтовки на сто метров можно попасть в гильзу. Кучность винтовки очень высокая - меньше одной угловой минуты, и из четырех выстрелов хоть одна пуля, да зацепит гильзу. Для вас могу показать, как это делается с одного выстрела!
  - Попробуем! - согласился "генерал". - Очень любопытно! Если попадете в гильзу с одного раза, выставлю бутылку дорогого коньяка!
  - Макс, - ротный подмигнул своему старшине. - Поставь гильзу!
  Старшина кивнул и побежал к мишеням.
  - Неужели попадёте? - спросил "спонсор". - Ни в жизнь не поверю!
  - Плёвое дело, - отмахнулся Паша. - У вас очень хороший ствол! Да и патроны, наверное, очень дорогие?
  - Пятьсот рублей за штуку, - с гордостью ответил владелец дорогой винтовки.
  - Ого, - непроизвольно вырвалось у Шабалина.
  В это время Жиганов махнул рукой, мол, поставил, и побежал обратно.
  - Сейчас покажу, как это делается...
  Паша, выждав пока Максим не вернется на огневую позицию, прильнул к винтовке и чуть не сразу произвел выстрел. В районе мишени что-то блеснуло.
  - Сейчас принесу, - сказал Жиганов и опять убежал к мишеням.
  - Не верю, - смеялся "генерал". - Вот не верю - и всё тут! Мы на охоте порой поставим бутылки, метров на пятьдесят, и то даже в них попасть не можем! А тут сто метров! Тут гильза! Не может такого быть!
  Максим подошел к ним и протянул ротному руку:
  - Вот, прямо по центру...
  Паша передал "генералу" гильзу, простреленную ровно посередине:
  - Полюбуйтесь!
  - Не может такого быть, - проговорил "генерал", с восхищением рассматривая пулевое отверстие в гильзе. - Если бы сам это своими глазами сейчас не увидел, то ни за что бы никогда не поверил!
  Пока "генерал", а вернее коммерсант, купивший себе генеральское казачье звание, пел оды командиру снайперское роты, Паша быстро пристрелял ему второй ствол, который был еще круче первого. После чего ясно дал понять комбриговскому "спонсору", что пришло время заниматься бойцами, а это не для постороннего глаза... благо, что "казачий генерал" оказался понятливым и поспешил покинуть расположение полигона.
  - Пойдемте со мной до машины, - предложил он.
  - Немного занят... - замялся Паша.
  - Ну, тогда отпустите со мной старшину, - предложил гость.
  Это было приемлемо, и старшина сопроводил генерала к стоянке машин, где находился его черный "Гелентваген".
  Тем временем Паша подал знак взводнику, наблюдавшему за ротным от "килл-хауса", и тот повел роту на огневой рубеж. Пока бойцы шли, прибежал Макс и вынул из-за пазухи бутылку дорого коньяка:
  - Очень этот генерал в восторге, - улыбался старшина. - Не могу, говорит, поверить своим глазам, мол, такое только в фильмах видел.
  - Давай сюда...
  Пока бойцы не дошли до рубежа, Паша убрал коньяк в свой рюкзак.
  - Мы так и бизнес бы могли открыть, - продолжал болтать Максим. - Будем вот так, товарищ старший лейтенант, богачам винтовки пристреливать, да по гильзам стрелять, много бабла подымем.
  - Уймись, старшина, - Паша улыбнулся.
  Подобная мысль не покидала его уже год, с того момента, как его поставили командовать снайперской ротой и к нему приехал первый "спонсор", за которого сам командир бригады лично попросил по телефону - и чтобы того на полигон пропустили, и чтобы Паша винтовку ему пристрелял.
  Таких гостей за год было много. И все они, как отметил Паша, обладая великолепнейшими винтовками, изготовленными лучшими оружейниками Европы и США, не обладали даже мизерными знаниями, необходимыми для успешной и эффективной эксплуатации своих великолепнейших стволов.
  Поначалу Шабалин, помнится, даже пытался им что-то рассказывать о баллистике, о факторах, влияющих на полёт пули, о таблицах превышения траекторий, о важности точного определения дальностей до цели... а потом махнул рукой, ибо быстро понял, что никого это в принципе не интересует. Человеку гораздо важнее было осознавать только то, что он является обладателем столь дорогой игрушки, а вот как правильно использовать эту игрушку, абсолютное большинство не интересовалось и интересоваться не собиралось. Все считали так: раз ты приехал на полигон морской пехоты, раз тебе винтовку лично пристрелял самый главный снайпер Тихоокеанского флота, то уж теперь она и на охоте не подведет, и "белку исключительно в глаз бить будет".
  - Вот, - Максим протянул руку. - Еще он просил передать это...
  Паша принял из рук старшины визитку, покрутил её в руках и положил в карман куртки.
  - Товарищ командир, - Пашу отвлек взводный. - Рота построена, личный состав к выполнению учебных задач готов. Разрешите открыть пункт боепитания?
  - Разрешаю, - кивнул Паша и посмотрел на своих матросов и сержантов: - Так, бойцы! Определяю два учебных места! Первое учебное место - огневая позиция левого фланга. Задача: определение дальности до цели, силы и направления ветра, выработка данных для стрельбы и ведение огня по гонгам на триста, четыреста и пятьсот метров. Занятия проводит командир первого взвода лейтенант Хвостов. Второе учебное место - правый фланг. Учебная задача: пристрелка винтовки на дальность сто метров, стрельба на отработку кучности попаданий, определение средней точки попаданий. Занятия проводит командир второго взвода. И третье учебное место, центр огневой позиции, провожу занятия лично. Учебная задача: поражение целей на дальности триста метров из бесшумной снайперской винтовки. Все понятно? Вопросы есть?
  - Никак нет, - отозвался Миша Хвостов, командир первого взвода.
  - Командиры взводов, занимайтесь. Иванов и Кузьмичев ко мне!
  Рота разошлась по учебным местам, пункт боепитания начал выдавать патроны. Паша с двумя контрактниками вышел на третье учебное место, где уже были разложены на холодной земле две плащ-палатки с уложенными на них карематами. Можно, конечно, заставить своих снайперов и на голой земле лежать, как в бою, но они же потом специально заболеют, а это огромная куча всяких бумаг, которые должен будет составить командир роты по поводу своих бойцов, загремевших в госпиталь. А оно надо?
  Выезжая сегодня утром на полигон, Паша взял в "оружейке" два бесшумных "Винтореза", так как пока планировал приучать к нему только контрактников. Раньше "Винторезов" в роте вообще не было, но Паша настоял, так как считал, что при выполнении боевой задачи, может возникнуть ситуация, когда "Винторез" окажется палочкой-выручалочкой. В обоснование своих слов он привел примеры недавних действий под Донецком, когда снайперская пара северян, с применением двух таких бесшумных винтовок, за десять минут смогла сорвать атаку батальона националистов, уничтожив, по меньшей мере, тринадцать боевиков. Этот случай стал предметом внимательного изучения специалистами центральной школы снайперов в Подмосковье, в результате чего они и рекомендовали во всех снайперских ротах отныне иметь бесшумное оружие.
  "Винторез" хоть и называется винтовкой, однако, по сути, был очень далек от истинного значения этого слова. Все дело было в том, что конструкторы, придавая оружию бесшумные качества, вынуждены были делать для него короткий ствол не потому, что им так этого захотелось, а потому, что нет никакого смысла иметь длинный ствол для пули, которая все равно будет вылетать из ствола со скоростью, меньшей, чем скорость звука - с таким вот физически непреодолимым требованием к бесшумному оружию. Задать такую скорость вполне сможет ствол небольшой длины - отсюда и вышло, что "Винторез" обладает совсем коротким стволом, что влечет за собой массу других важных вопросов, которые снайпер должен уметь решать на поле боя. И самый главный из них - из-за крутой, практически навесной траектории - умение очень точно определять дальность до цели.
  - Смотрим сюда... - Паша показал контрактникам прицельную планку открытого прицела, на которой были насечены дальности стрельбы. - Если на "Калашникове" или "Драгунове" градуировка выполнена с обозначением сотен метров, то здесь цифра означает десятки метров. Вот, к примеру, крайняя цифра...
  - Сорок два, - сказал Иванов, рассмотрев прицел. - Четыреста двадцать метров?
  - Точно. А предыдущая цифра - сорок. То есть четыреста метров. Разница всего в двадцать метров, но из-за очень крутой траектории при неправильном определении дальности до цели мы можем получить промах - перелет или недолет. Пуля пройдет ниже цели, или выше, не задев её. Поэтому что?
  - Поэтому нужно точно определять дальность, - сказал Кузьмичев.
  - Умничка.
  Паша вскинул винтовку и прицелился в ближайший гонг, висевший на левом фланге на цепях между вбитыми в землю рельсами. Гонгом был верхний водительский люк от БТР, символизирующий своими размерами грудную мишень.
  Сетка оптических прицелов, используемых на снайперских винтовках СВД и ВСС примерно одинакова при первом рассмотрении: точку падения пули символизирует "галочка", похожая на печатную букву "л", или перевернутую английскую "v". Целиться необходимо верхним уголком. В стороны от "галки" идут направляющие линии, градуированные "тысячными", с помощью которых можно определять дальность до цели или выправлять ствол по линии горизонта. В левом нижнем углу нанесен еще один "дальномер", подгоняя под который наблюдаемую в прицел фигуру стоящего в рост человека, можно определить дальность до него с небольшими погрешностями. Дело в том, что этот "дальномер" рассчитан на рост среднего человека, а ведь бывает и так, что стрелять нужно будет по карлику. Или великану. В таких случаях ошибка может привести к промаху.
  Триста метров для "Винтореза" были уже серьезной дальностью, и нужно было выполнить все действия аккуратно, ибо малейшая ошибка могла привести к промаху.
  Паша установил маховичек дальности на тройку и подвел угольник прицела в середину висящего люка. Мягко потянув спуск, он чуть прищурил глаз - ловля себя на том, что невольно ожидает выстрела - а такое ожидание проявляется у любого человека, независимо от его общего настрела, если он не стрелял более месяца. Чтобы держать себя в тонусе и не ждать выстрела, нужно стрелять хотя бы каждые три недели. Но этот срок Паша за служебной суетой уже давно не выдерживал. Оттого он и щурился, и корил себя за это, пытаясь перебороть инстинкты.
  Но инстинкты перебороть очень сложно.
  Винтовка приглушенно хлопнула, затвор выбросил гильзу, и несколько мгновений стояла тишина. Контрактники даже успели удивленно повернуть головы на своего командира, но тут со стороны гонга раздался звонкий металлический шлепок.
  - Есть, - удовлетворенно отметил Шабалин. - При желании можно и на четыреста метров по гонгу попасть, но я вам рекомендую набить руку на триста.
  Он передал винтовку Иванову, а сам отступил назад от огневой позиции. Контрактник сделал несколько выстрелов, попав один раз.
  - У нее разброс большой, - в оправдание заявил он. - Ствол-то короткий...
  - Корень у тебя короткий, - съязвил Паша. - Я же видел, как ты спуск дергал! Тренируйся, и всё у тебя получится.
  С других учебных мест стали раздаваться выстрелы и Паша поспешил уйти с линии, чтобы не оглохнуть, так как он был без наушников. Неподалёку от "килл-хауса" на земле стоял стол руководителя стрельб, и Паша направился туда - на столе он узрел термос. Где-то в рюкзаке у него были бутерброды, наскоро собранные им ранним утром, и с хозяином термоса можно было составить неплохую компанию.
  Хозяином термоса оказался старшина роты, который тут же налил своему командиру полную пластиковую кружечку и выразительно посмотрел прямо в глаза:
  - Говорят, кофе с коньяком очень хорошо в организм заходит...
  Паша усмехнулся. У него уже были свои виды на подаренную бутылку, но с другой стороны старшина тоже был при делах, и наверное, послать его было бы неправильным. Но и пить с подчиненным - не первое дело.
  Все же Шабалин достал бутылку и плеснул коньяка в свою и во вторую кружку, которую Максим тут же заполнил горячим кофе.
  - Спасибо, тащнант...
  - Должен будешь, - кивнул Паша.
  Подошел руководитель стрельб подполковник Валера Федяев, с большой красной нарукавной повязкой и "Кенвудом" в нагрудном кармане бушлата.
  - Угощайте, - он кивнул на термос.
  Максим стал наливать кофе, а Паша спросил:
  - В кофе добавить, товарищ подполковник?
  - А ты как думаешь? В такой-то холод... - улыбнулся заместитель командира бригады морской пехоты по боевой подготовке.
  Шабалин достал бутылку и налил в кофе от души.
  - С пятой бригады вчера на югах снайпер погиб, - куда-то в сторону сказал Федяев. - Пара вышла на оказание садыкам огневой поддержки при подготовке наступления. С одной огневой позиции они выполнили три результативные стрельбы. По докладу наблюдателя, снайпер поразил тринадцать целей, после чего по позиции снайперов был произведен пуск "Джавелина". Наблюдатель успел спрыгнуть в пролет здания на этаж ниже, снайпер замешкался, и его накрыло взрывом. Приклад винтовки сломал ему ключицу, вошел в грудную клетку... в общем, парень смерть свою выстрадал сполна.
  - А чего же они с одной позиции работали? - со злостью спросил Паша.
  - Увлеклись, - подполковник сплюнул в сторону. - Обалдели от своей неуязвимости и вседозволенности.
  - Бывает, - Паша пожал плечами, стараясь показать своё безразличие к жизни и некую браваду перед смертью, но тут же пожалел об этом.
  - У кого-то бывает, - жестко сказал Валера, и прибавив железа в голосе, добавил: - Но только не с нами! Ты понял, Шабалин? Ни ты, ни твои подчиненные ТАК никогда не поступят! Уяснил? Вы мне все живые нужны. Живые и здоровые.
  Паша метнул взгляд на своих мальчишек, которые в нескольких метрах от него сейчас стреляли из своих винтовок по целям - воспринимая это скорее как игру, совершенно не соотнося с тем, что в любой момент игра может закончится, и по велению Родины им придется сменить мишени неодушевленные на вполне живые. А, следовательно, и жизнью придется рисковать вполне реально - как те незнакомые ему собратья из забайкальской танковой бригады, так неаккуратно подставившиеся под удар противотанковой ракеты.
  - Так точно, - кивнул Паша. - Уяснил, товарищ подполковник. С нами такого не повторится.
  Федяева прочили на повышение, и он-то уже даже знал, где ему предстоит служить, но никому об этом не говорил. Однако, Паша был в курсе, что Валера вот-вот будет назначен командиром бригады морской пехоты на Северном Флоте. Потому что Валере Федяеву предстояло сменить на той должности полковника Шабалина - Пашиного отца... который со смешанными чувствами готовился поменять угрюмую и холодную Мурманскую область на величавый и спокойный Санкт-Петербург.
  Глядя на своих "срочников", Паша вдруг как-то по особому ярко осознал, что впереди его ждёт что-то страшное, кровавое и беспощадное, которое надвигалось на него хмурой серой массой, пахнущей страданиями, ужасом и смертью.
  - Нас туда когда? - спросил он Федяева, глядя на то, как его бойцы выполняли стрелковые упражнения.
  - Ориентировочно в мае, - сказал подполковник.
  Стоявший рядом старшина, который, безусловно, слышал весь разговор, недовольно хмыкнул:
  - Первый раз за всю службу отпуск на лето пришёлся...
  - Будет там тебе лето, старшина, - улыбнулся Федяев. - Лето жаркое и сухое. Всё, как ты любишь...
  Придерживая рукой висящую через плечо командирскую сумку, к ним подошел командир первого взвода.
  - Товарищ подполковник, разрешите обратиться к товарищу старшему лейтенанту?
  - Что случилось? - спросил Паша.
  - Матрос Сидоренко жалуется на головную боль!
  - И что?
  - Просит отвезти его в казарму.
  - Чего? - с большим удивлением одновременно спросили старшина, Паша и Федяев.
  - Ну, вот так... - пожал плечами лейтенант.
  - Сюда его, - приказал Шабалин. - Живо!
  Через минуту подбежал матрос, в бронежилете, шлеме, наколенниках, с винтовкой СВДС на плече.
  - Матрос Сидоренко по вашему приказанию прибыл.
  - Что у вас случилось? - Паша намеренно перешел на "вы", придавая разговору официальный тон.
  - Товарищ командир, голова болит, - сказал матрос, демонстрируя печаль, тоску и гримасу нестерпимой боли.
  - От чего?
  - Наверное, в машине растрясло, когда ехали, - предположил матрос и придал своему лицу еще больше страдания и хвори.
  - И что вы предлагаете? - спросил Шабалин.
  - Я бы таблетку цитрамона выпил и полежал бы в казарме, - не моргнув глазом ответил матрос, - пусть меня "Урал" обратно в часть отвезёт.
  На лице Шабалина не дрогнул ни один мускул. Старшина чуть заметно усмехнулся. Федяев так же сохранил на лице строгое безразличие, тем не менее, решив пронаблюдать, как командир роты решит этот вопрос.
  - Товарищ матрос, кроме головной боли еще на что-нибудь жалуетесь? - спросил Паша.
  - Никак нет, - Сидоренко пожал плечами. - Только голова болит. Нестерпимо.
  Командир роты вынул из разгрузки радиостанцию:
  - Фельдшера на огневой рубеж! СРОЧНО!
  Сидоренко с опаской посмотрел на своего командира:
  - Товарищ командир, зачем фельдшер? У меня есть таблетки. Просто отпустите меня в казарму!
  - Не могу, - сказал Паша. - А вдруг у вас инсульт, товарищ матрос, или мигрень, или еще что? Вы медик? Нет! И я тоже не медик! Мы с вами не можем оценить всю опасность вашего недуга! А если вы в казарме внезапно умрете? Кто отвечать будет за вас? Вы? Нет! Отвечать буду я! Поэтому сделаем всё так, как того требует инструкция!
  - Ну, вроде проходит голова, - матрос попытался съехать с темы, с удивлением принимая неожиданный поворот событий.
  - Тем более! - оживился командир. - Это же старая уловка - вроде недуг проходит, и мы вам не оказываем помощь, а у вас потом резкое ухудшение здоровья. А потом вы скажете, что ваш командир первую помощь вам не оказал. Комитет солдатских матерей поднимет страшный вой на всю страну, а вы нажалуетесь военному прокурору и он заведет на меня уголовное дело. В результате из-за вашей сиюминутной головной боли я буду лишен офицерского звания и посажен в тюрьму на пять лет. Лично меня такой расклад не устраивает! Поэтому - пойдём по тому пути, который регламентирован руководящими документами.
  Матрос повесил голову, не находя слов в ответ.
  В это время на огневом рубеже появилась запыхавшаяся фельдшер, девушка лет тридцати, давно уже умудренная особенностями военной службы и прекрасно разбирающаяся в матросских чаяниях и желаниях.
  - Что случилось? Кого застрелили? Где раненый? - выпалила она на ходу.
  - Вот, - Паша кивнул в сторону больного. - У матроса голова болит. Говорит, что нестерпимо.
  Медик оценивающе окинула матроса своим цепким взором и беспощадно улыбнулась.
  -Аааа... всё ясно. Тут у вас особый случай...
  Она открыла свою медицинскую сумку и достала одноразовый шприц немаленьких размеров. Порывшись, извлекла упаковку с ампулами какого-то обезболивающего препарата.
  - Попу подставляй, матрос!
  Матрос, ища защиты, вымученно посмотрел на своего командира роты, но Паша состроил каменное выражение лица, светящееся неприступностью и решимостью довести начатое дело до конца.
  - Смелее! - задорно подсказала фельдшер.
  - Может, не надо? У меня уже всё прошло... - тихо и нерешительно промычал матрос.
  - Ничего не знаю. Снимай штаны!
  Она подмигнула Шабалину и тот краем рта, чтобы не увидел матрос, улыбнулся.
  - Наталья, - спросил Федяев, - матрос вернётся в строй?
  - Всенепременно! - усмехнулась она. - Спасём мы вам матроса! Морская пехота своих не бросает! И этого не бросим!
  Сидоренко медленно снял шлем, расстегнул ремни бронежилета и Хвостов помог ему снять броню. Потом матрос расстегнул брючный ремень и приспустил штаны, оголяя ягодицы. Холодный декабрьский ветер заставил его страдальчески поморщиться.
  - О, - усмехнулась Наталья. - Такая попа спортивная, а показать стеснялся...
  Она протерла ваткой со спиртом "мишенное поле" и с силой воткнула туда иголку. Матрос приглушенно вскрикнул.
  - Готово! - звонко доложила фельдшер, - минут через двадцать подействует. Эффект на острие иглы...
  Матрос вымученно кивнул.
  - Здесь стой, - сказала ему фельдшер. - Чтобы я видела, как у тебя идет процесс выздоровления.
  - На огневом рубеже военнослужащие находятся в средствах защиты! - громко напомнил Шабалин.
  Матрос медленно начал надевать бронежилет, умудряясь напялить его на себя задом наперед. Миша Хвостов рывком поправил его, помог застегнуть ремни и водрузил на голову матроса защитный шлем.
  - Если бы я такое про цитрамон и казарму сказал своему ротному, - не выдержал старшина, - когда служил срочку, я бы потом замучился бегать по полигону в броне и противогазе. Вместе со всей ротой.
  - Прошли те славные времена, - вздохнул подполковник. - Ныне матрос уже не тот пошел. Чуть что - сразу в прокуратуру бегут, да в комитет солдатских матерей. Случись беда - кто воевать будет? Мы в Чечне в своё время четко знали - задача, поставленная матросу, будет выполнена им любой ценой - даже ценой своей жизни. А что сейчас? Цитрамон и коечка в казарме...
  - Ничего, товарищ подполковник, - уверенно сказал Паша. - Мы и в новых временах найдём способ качественно донести до сознания личного состава всю пагубность безответственного отношения к службе вообще и преодолению тягот и лишений в частности. - И повернувшись к матросу, спросил: - Правда, товарищ матрос?
  - Так точно, - угрюмо ответил Сидоренко.
  - А надо было его увезти в казарму, - сказал старшина.
  В глазах матроса мелькнула искра надежды.
  - Он бы там отлежался, - продолжил Жиганов, - а потом, когда замерзшая на полигоне голодная рота вернулась бы в расположение, я бы всех построил и объявил о необходимости провести в казарме санитарную обработку помещения. Вдруг наш матрос подхватил какой-нибудь вирус в грязном расположении? Впредь надо пресечь распространение болезни! Нет, конечно, матрос Сидоренко продолжил бы отдыхать на своей коечке, а вот остальные матросы и старшины трудились бы у меня всю ночь. Зато к утру в казарме была бы чистота и порядок!
  - Поддерживаю, - сказала Наталья. - Давно пора! А тут и случай представился!
  - Да и закаливать матросов надо, - вставил Шабалин. - Один то ладно, заболел. Он, конечно, должен в казарме отлежаться. Но вот остальных, пожалуй, я по форме одежды номер два на стадион выгоню - пусть побегают километра три ночью по морозу. Закалка будет - что надо!
  - Вы что, сдурели? - подыграл Федяев. - Его же потом зачмырят в роте...
  - А что поделать, - Паша картинно развел руками: - если матрос сам не понимает, что с его приходом в армию у него жизнь кардинально изменилась, и теперь больше не будет возможности просто так валяться в койке, то это понимание ему вложим или мы, командиры, или свои же сослуживцы. Но если мы всё по уставу сделаем, то сослуживцы могут и морду набить для ускорения мыслительных процессов.
  - Тут и не уследишь... - горько вздохнул старшина.
  Матрос молча слушал подначки в свой адрес.
  - Да лишь бы не убили, - вставила фельдшер и спросила больного: - Как голова? Проходит?
  -Прошла, - буркнул матрос.
  - Вы чем-то недовольны, товарищ матрос? - уточнила фельдшер.
  - Всем доволен, - снова пробурчал матрос.
  - Тогда лайкните за укол! - весело предложила представительница военной медицины.
  - Лайк, - угрюмо произнёс выздоровевший защитник Родины.
  - На учебное место, - сказал ротный. - Бегом - марш!
  Матрос убежал к своему взводу.
  - Я еще нужна? - спросила Наталья.
  Когда она ушла, старшина сказал:
  - Ну, вроде нормально матроса прокачали.
  - Пока нормально, потом посмотрим - может еще понадобится, - усмехнулся Паша.
  - Что там казачий генерал? - спросил Федяев. - Комбриг за него мне все мозги выел.
  - Пристрелял ему две винтовки, - ответил Паша. - Хорошие машинки, очень точные. Нам бы такие.
  - Что у него было?
  - "Манлихер" и "Зауэр", - с благоговением в голосе ответил Паша. - Нам бы такие...
  - Готовься, - усмехнулся Валера. - Бригада в следующем месяце получает четыре "Манлихера" - два три-ноль-восемь и два три-три-восемь.
  - Да ладно, товарищ подполковник, - усмехнулся Паша, не веря своим ушам. - Не может такого быть! Они же только у "солнышек" есть!
  - Теперь в каждой снайперской роте будут, - сказал Федяев. - Во всех бригадах - мотострелковых, танковых, десантных, морской пехоты и спецназа. Решение принято на самом высшем уровне по результатам анализа действий снайперов на Донбассе. Нам нужно оружие, которым мы сможем дотянуться на полтора километра. И такое оружие мы получаем. А тебе придется своих лучших снайперов отправить в снайперскую школу на повышение квалификации.
  - Отправим, - радостно ответил Паша. - Вы меня прямо обрадовали, товарищ подполковник! А то я всё думал, если мы на юга поедем, как там, на открытой местности, работать будем?
  - Кое-что еще получите скоро, - усмехнулся Федяев. - Но пока не буду радовать, вопрос окончательно еще не решен.
  - Боюсь даже подумать, что нам еще перепадёт... - Паша расцвел и улыбался от уха до уха.
  - Генерал на КПП мне гильзу прострелянную показал, - Федяев сменил тему разговора. - Говорит, что ты в нее с одного выстрела на сто метров попал...
  - Ну, попал, было, - кивнул Паша.
  - Ну, это же не реально, Паша, - Валера улыбался. - Колись, как ты это делаешь!?
  - Да как... - Паша замялся на секунду. - Макс четыре гильзы в ряд поставил, они закрывают площадь примерно в три угловые минуты - а это, для такого ствола, плевое дело. Хоть в одну гильзу, да попаду. Главное было отвлечь генерала от наблюдательной трубы, чтобы он подвох не рассмотрел. А потом гильзу простреленную найти...
  - Мошенники, - рассмеялся заместитель командира бригады морской пехоты. - Пыль в глаза бедным коммерсам пускаете!
  - Зато уважают, - улыбаясь, пожал плечами Паша.
  - И легенды про нас потом рассказывают, - вставил старшина.
  Подошел Хвостов.
  - Матрос Сидоренко показал лучшую кучность на сто метров, - сказал взводник. - Две угловые минуты.
  Все удивленно переглянулись.
  - Вот тебе и больная голова, - вырвалось у Шабалина.
  
Оценка: 8.19*49  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023