ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева

Суконкин Алексей
Деривация. Часть 6

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 6.28*17  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Особенности местной любви

  ГЛАВА ШЕСТАЯ
  
  Выворачивали буквально всё - и военная полиция в этом деле действовала весьма профессионально, быстро обнаружив и на месте уничтожив изрядные запасы спиртного, привезенного на "дальние рубежи", не тронув, однако, три бутылки дорого коньяка - благородно оставив их со словами ложного снисхождения, что это будет единственный алкоголь, который достанется снайперам в этой чужой стороне.
  - Спасибо и на этом, - с сожалением вздохнул Паша, всё еще продолжая искать глазами своего курирующего офицера, который должен был встречать роту по прилёту на Хмеймим.
  Наконец-то военные полицейские подобрались к опечатанным ящикам с новейшими приборами наблюдения и целеуказания и потребовали их открыть.
  - Не имею права, - радостно сообщил Паша, понимая, что это единственный момент, где он может отомстить "копам" за уничтоженный алкоголь. - Вскрытие может быть произведено только в присутствии заместителя группировки по РАВ.
  - Что? - высокий полицейский повысил тон, встретив неожиданное сопротивление.
  - Я сказал, - уверенно и жестко повторил Паша: - Не имею права их вскрывать сам, и тем более позволять это делать кому-то другому!
  - Старлей, ты не понял? - полицейский вдруг еще более повысил тон, и на миг обернувшись, бросил коротко: - Саня!
  Тут же появился еще больших размеров детина, двумя руками разминая резиновую палку, которая в его руках казалась тонкой тростинкой.
  - Это секретное оборудование, - сказал Паша, закладывая основу своим последующим действиям по охране и обороне опечатанных ящиков.
  - Ты мне здесь всё покажешь, - грубо бросил досмотрщик. - Не ты первый, не ты последний...
  - Покажу, если предъявите мне свои полномочия на досмотр секретного оборудования, - спокойно сказал Шабалин. - Это может быть выписка из приказа командующего группировкой. Если таковой выписки нет, любое покушение на эти ящики я расцениваю как попытка завладения секретной техникой и буду вынужден применить оружие на поражение. Серега! Макс! Ко мне! Оружие к бою!
  Контрактники с удовольствием незамедлительно встали рядом со своим командиром, оголив пистолеты, которые находились при них на совершенно законных основаниях, именно для обеспечения охраны оружия и снаряжения, находящегося в ящиках.
  - Старлей, - полицейский свысока злобно посмотрел на Шабалина. - Ты не понял? Я тут самый главный для тебя, пока ты не пересек линию таможенного контроля...
  Не зная, как действовать дальше, Паша на миг растерялся, но в этот момент к самолету подъехал УАЗ, из которого выскочил полковник Федяев.
  - Шабалин! - заорал полковник. - Ты чего так долго?
  - Здравия желаю, товарищ полковник, - радостно крикнул Паша. - Да вот, копы нас не пропускают.
  - В чем дело? - теперь роли поменялись, и начальник полицейских вдруг сник и смотрел на мир уже не так дерзко.
  - Не предоставляют к осмотру часть груза, - сообщил он Федяеву. - Ссылаются на секретность!
  - Какой груз ты им показывать не хочешь? - спросил Валера.
  - Ящики с прицелами и связью, - ответил Паша. - Они опечатаны и вскрыть их приказано только в присутствии зама группировки по РАВ.
  - Ну и чего не понятно? - Федяев посмотрел на полицейского.
  - У нас приказ досматривать всё, - ответил полицейский.
  - А у тебя что, допуск по форме раз имеется? - с издевкой спросил Валера. - Или разрешение от командующего?
  Тот промолчал.
  - Досмотр закончен! - сообщил Валера. - Подписывайте свои бумаги, и отпускай мне роту. Они, в отличие от вас, бездельников, воевать сюда приехали, а не булки мять в аэропорту... как некоторые.
  Военная полиция притихла. Видно, что Валера успел и здесь провести работу по поднятию своего авторитета, да так, что противоречить ему особо никто и не пытался. Бумаги были оформлены, таможенный контроль пройден, и вскоре весь груз был загружен на два длинных "Урала".
  - Сейчас разместим вас временно, - сказал Федяев. - В "Тринадцатом районе". Дня через два на Пальмиру пойдет колонна, с ней уйдёте и вы. А пока - акклиматизация, проверка снаряжения, привыкание к местным реалиям. Всё понятно?
  - Так точно, - кивнул Паша. - А что такое "Тринадцатый район"?
  - Местные трущобы, - усмехнулся Валера. - Смотрел французский фильм с таким названием? Там был огороженный район Парижа с высоким уровнем преступности... у нас все ровно так же: палаточный городок для пересыльных. Для тех, кто прибывает или убывает. Кто там день живет, кто пару недель, но постоянных жителей там нет. Ну, разве что комендант - очень злобный страшный прапорщик, с которым даже я пререкаться опасаюсь. Да что я, он и генералов некоторых ни во что не ставит, а "подсолнухов" всяких вообще вертел, как хотел...
  - Я уже боюсь, - признался Паша.
  - Это правильно, - усмехнулся Валера. - Быстрее на войну захочешь уехать.
  Спустя двадцать минут грузовики и УАЗ Федяева остановились у входа на территорию палаточного городка, тут снова проверили документы, а вышедший навстречу звероподобный старший прапорщик, которого все звали Петровичем, указал крайнюю палатку:
  - Заселяемся туда. Туалеты на улице, за палатками, пункт хозяйственного довольствия с другой стороны, душевые там же. Предупреждаю сразу - не бухать! Кто попадётся пьяным - согласно распоряжению командующего группировки полетит домой. Ясно?
  - Яснее некуда, - кивнул Паша.
  - Через три часа заеду, - сказал Валера. - Повезу тебя представляться к заму по направлению. А пока разгружайтесь, заселяйтесь, обживайтесь...
  Федяев укатил, и Паша быстро организовал работы по разгрузке машин и складированию ящиков в крайней палатке, которую отвели им для проживания. Спустя некоторое время он заметил, что за их действиями наблюдают двое военных, курящих через две палатки от них. Выкинув окурки, они прямиком направились к Шабалину.
  - Здорово, мужики, - поздоровался один из них. - На вход, или на выход?
  - Только прилетели, - сказал Паша. - Значит, на вход.
  - Первый раз?
  - Первый.
  - А откуда?
  - Владивосток, морская пехота, - открылся Паша и тут же спросил: - А вы на выход?
  - В который раз уже, - кивнул собеседник и представился: - Змей.
  - Паша, - представился Шабалин, подавив секундное желание назвать не имя, а свой радиопозывной. - "Строители-студенты"?
  - Ага, - кивнул Змей. - Завтра улетаем.
  - Давай чаю вечером попьем, - предложил Паша. - Может, будет чего нам в напутствие сказать. Опытом, так сказать, поделиться.
  - Мы не против, - кивнул Змей. - Тем более, вижу по нашивкам у некоторых, мы коллеги по ремеслу...
  Паша вопросительно посмотрел на него, но Змей промолчал, а его напарник спросил:
  - Бухлишко маете?
  - Есть немного, - кивнул Шабалин. - Не всё отобрали.
  - Тогда до вечера!
  Хлопнули по рукам и разошлись.
  Макс быстро организовал размещение личного состава, перегородив двумя плащ-палатками уголок для офицеров роты, выделив другой угол под "оружейку". Еду должны были раздавать на пункте хозяйственного довольствия часа через два, а для этого нужно было внести едоков в соответствующие списки - куда и был послан старшина Жиганов.
  Паша лег на койку, на которой был только матрас и вытянул ноги. Несколько часов назад они были еще в Подмосковье, далеко-далеко от войны, а сейчас он уже был в самом её центре - на российской военной базе Хмеймим, в простонародье именуемой не иначе как "Химки". За пологом палатки оглушительно прогрохотала пара бомберов, уносящих "авиационные средства поражения" куда-то далеко - где находились назначенные для них цели, которые неминуемо будут уничтожены, или как уже пел здесь, прямо на аэродроме, Николай Анисимов:
  Мы в нужный час и в нужном месте выпадем с небес
  И сразу станут цифрой "двести" духи все в окрест
  Прицельной марки тонкий крестик
  Вмиг на них поставит жирный крест!
  Шабалин из новостей и уже побывавших здесь офицеров слышал, что основную работу в этой войне здесь выполняла бомбардировочная авиация, которая летала денно и нощно, в любых погодных условиях, не давая продыху врагу и создавая эффект постоянного присутствия в любой точке театра боевых действий. Наверное, можно будет привыкнуть спать под такой грохот турбин, но пока Шабалин себе этого еще не представлял.
  Офицеры роты, завершив разгрузку, тоже повалились на койки в огороженном углу. Кто-то даже захрапел - до очередного реактивного грома.
  Федяев забрал Пашу, как и обещал, и повез в штаб группировки. Там было всё чинно и размеренно, никакой суеты и преисполненной героизма собственной значимости - каждый делал своё дело, и самое главное - никому не было никакого дела до вновь прибывшего старшего лейтенанта морской пехоты.
  Бросив на входе "это со мной", полковник провел ротного в коридор, где распологались разведчики. Вдвоем они прошли в кабинет начальника разведки группировки полковника Седова, который буквально перед их носом распустил совещание и имел озабоченный вид.
  - Здравия желаю, - представился Паша. - Командир стрелковой роты снайперов Тихоокеанского флота старший лейтенант Шабалин!
  Седов мгновенно сбросил с лица свою озабоченность, и встав из-за стола, шагнул навстречу:
  - Как изменился-то, Пашка!
  Он крепко прижал Шабалина к себе, похлопав по спине, потом долго тряс руку.
  - Отец-то знает, что ты сюда поехал? - заботливо спросил он.
  Когда Шабалин-старший командовал ротой в бригаде морской пехоты, Седов был у него заместителем, и конечно, был вхож в семью, и хорошо знал сына своего сослуживца и друга.
  - Знает, конечно, - кивнул Паша. - Своими советами мне все мозги вынес в последние дни.
  - Снайперские роты находятся в моем оперативном подчинении, - сказал Седов. - Поэтому именно я буду предлагать оперативному отделу, какие ставить тебе боевые задачи.
  Седов прикрыл дверь на замок, кивнул Федяеву, и тот, видимо зная что и где расположено, быстро открыл шкаф, достал оттуда початую бутылку коньяка и три рюмочки. Разлил. Чокнулись.
  - Нам сказали, - вставил Паша. - Что на территории базы пить нельзя под угрозой отправки на родину.
  - Вот за это и тост! - усмехнулся Седов, а намахнув, добавил: - Мы, разведчики, если без палева, то можем...
  Потом появилось кофе, и полковник быстро начал вводить Шабалина в курс дела, в процессе чего Паша понял, что был бы на его месте сейчас другой человек, ему бы не оказывали столько почестей и внимания.
  - Вот здесь, - Седов в одной руке держал кружку с кофе, в другой указку - которой водил по висящей на стене карте Сирии, - находятся основные группировки сухопутных войск садыков, вот здесь иранцы, тут "хезболла", тут "игиловцы", тут еще всякой твари по паре, вот здесь, здесь и здесь - наши оперативные войсковые группировки. Тебе предстоит убыть в расположение ОГ "Пальмира". Там сейчас обстановка тревожная - по данным действующих органов разведки эти твари, которые мирно жить не хотят, снова готовят наступление на город, так как его удержание гарантирует контроль над огромной территорией и выходами на Дэйр-Эз-Зор. У нас там сейчас есть батальонная тактическая группа, гаубичный дивизион Д-30, реактивная батарея "Торнадо-Град", рота снайперов, взвод разведывательных беспилотников, пост радиоразведки, агентурная группа, группа ССО, ну и еще по мелочи. Ты меняешь снайперов, и по плану у нас на следующей неделе начнется выдвижение на восточное направление, для последовательного овладения всей дорогой на Дэйр-Эз-Зор. Будем готовить решительное наступление на восток. Там и проявишь свои навыки. Это если в ближайшее время духи не осмелятся снова сунуться на Пальмиру, как два месяца назад. Если бы не "музыканты", которые снова отбили у духов Пальмиру, прямо скажу, огромной ценой, сейчас бы мы там своих сил не имели...
  - "Музыканты"? - удивленно спросил Паша.
  - Наёмники, - пояснил Седов. - Частная военная компания "Меч", руководитель которой имеет "музыкальную" фамилию. Ну, тебе еще предстоит с ними поработать. В большинстве своём это бывшие профессиональные военные, так что взаимопонимание и взаимодействие у нас налажено неплохо. Советую отношения с ними не портить, а наоборот - всячески помогать. Они же вместо нашей пехоты в основном работают, и в отличие от армии, работают в прямом огневом контакте с боевиками. Отсюда и потери у них большие... о которых в России говорить не принято.
  - Ясно, - кивнул Паша.
  - В общем, смотри, ситуация сейчас такая - если до нового года Дэйр-Эз-Зор не возьмем, война перейдёт в бесконечность. Если возьмём, тогда военные задачи в Сирии можно сказать, что будут выполнены. Ну, если наши партнеры из Пиндостана ничего в ответ не придумают.
  - От них есть противодействие? - спросил Шабалин.
  - Локально - бывает. "Томагавками" наносят с моря удары по сирийским объектам, позволяя нашим рэбовцам тренировать расчеты и вырабатывать тактику противодействия. Иногда мы фиксируем стычки между "Мечом" и "Академи" - их наёмниками, бывшим "Блэкуотером". Но это так, зубы показали друг другу и разбежались. Крупных заруб пока не было. Хотя и мы иногда им забомбим пару-тройку инструкторов в составе уничтожаемых бандформирований, иногда они нам подгадят, как например, недавний минометный обстрел мобильного госпиталя, когда две наши девочки погибли, из 35-й армии. Но мы им за это сполна отомстили... коллеги твои постарались.
  Федяев тем временем налил еще по одной, и предложил офицерам.
  Седов отвлекся, взял рюмочку, и кивнув Паше, сказал тост:
  - Успехов тебе, старлей! Не посрами отца своего и деда!
  - Не посрамим, - ответил Паша, быстро осушив рюмку, ощутив, как приятная жидкость обожгла глотку и провалилась куда-то глубже.
  Седов снова взял указку, и некоторое время водил ей по карте:
  - В настоящее время принято так: в воздухе в режиме дежурной пары постоянно висит два бомбера. По запросу с земли, они получают целеуказание, выходят на цель и наносят бомбовый удар. Обычно с момента доклада координат цели на центр боевого управления, до её накрытия проходит не более пятнадцати - двадцати минут. А то и быстрее. Твоя, снайпер, основная сила будет не в винтовке, а в целеуказании авиаторам или Богам войны, которые прикроют тебя на радиус своего действительного огня. В твоём случае это пятнадцать километров для ствольных систем и сорок для реактивных. Как показывает практика, имея при себе исправные средства связи, и навыки в определении координат, тебе ничего существенного угрожать не может, а сам ты получаешь возможность уничтожать в пределах указанных дальностей практически любую цель. Но шлем и бронежилет при этом снимать совершенно ни к чему!
  Седов улыбнулся.
  В выписке из боевого распоряжения командующего группировкой на боевое применение стрелковой роты снайперов было указано оказание огневой поддержки подразделениям сирийской армии, боевое охранение пунктов дислокации российских подразделений и выполнение специальных задач, суть которых распоряжением не раскрывалась и должна была уточняться ежедневными боевыми приказами начальника оперативной группировки "Пальмира".
  - На месте узнаешь, - усмехнулся Седов. - А теперь ступай к своим головорезам, через два дня на Пальмиру идёт колонна, твоей роте выделяется три грузовика. На месте в своё распоряжение получишь три "Тигра".
  Вернувшись в "Тринадцатый район", Шабалин собрал офицеров и пересказал им всё то, что услышал в кабинете начальника разведки группировки. Лица офицеров отражали недостижимую в пункте постоянной дислокации сосредоточенность и ответственность.
  - Завтра утром я иду в группировку на совещание, - многозначительно подняв вверх палец, сообщил Шабалин. - Там получу все остальные указания. Ну, а пока, можем немного расслабиться - эНэР предупредил, что вновь прибывших в первый день обычно никто не трогает и мозг не выносит. У нас там что-то осталось?
  - То, что военная полиция пощадила, да в "секретных" ящиках немного припасено... - отозвался Миша Хвостов.
  - Тогда Миша, организуешь стол, остальные ему помогают, а я пошел соседей приглашу.
  Паша вышел из палатки и направился к той, от которой к нему подходили офицеры ССО. У палатки никого не было, и он рискнул заглянуть вовнутрь. Там он увидел точно такие же койки, как и в его палатке - а как могло быть иначе в типовом палаточном городке? На койках вповалку лежали человек десять в весьма дорогом снаряжении. Да по углам стояли совершенно шикарные рюкзаки и много о чем говорящие (знающим людям) кофры и контейнеры.
  - Змей! - громко позвал Паша.
  - А?
  С одной из коек подскочил недавний собеседник.
  - Пошли к нам, посидим.
  - Ага, - он спустил ноги на пол, натянул тапочки, толкнул рядом лежащего, и громко позвал: - Гасан, Бурый, подъём! Бача, возьми пару пайков, минералку и бананы!
  Паша вышел из палатки, удивляясь, почему его не пристрелили - ибо он был в достаточной мере наслышан о нравах бойцов "студенческих строительных отрядов", во многом, впрочем, обусловленных всего лишь мифами и легендами ими же самими раздуваемыми.
  Через минуту из палатки вышли четверо заспанных офицеров, чуть младше Шабалина возрастом, но, очевидно, не званиями - разглядев Пашины старлеевские погоны, они приосанились и развернули плечи.
  В огороженном закутке уже все было готово: Миша Хвостов, командир второго взвода Денис Стешин и заместитель Шабалина Олег Шевчук уже сидели вокруг импровизированного стола. Перезнакомились - Паша и его офицеры назвали имена, а гости снова - толи клички, толи радиопозывные.
  - А отчество у тебя, - Денис плечом несильно толкнул Змея, - не Горыныч, часом?
  Выходка, в общем, была слишком наглая, но нужная - мужской коллектив в одно мгновение мог определить сейчас, как они будут разговаривать дальше. Мол, вы, СэСэОшники, крутые такие, но и мы, морская пехота, не лыком шиты.
  - Вот прямо чувствуется, - усмехнулся Змей, - здоровая морпеховская асоциальность и безумная в своей непогрешимости десантная дерзость!
  Соглашаясь с прозвучавшими выводами, лейтенант Стешин кивнул.
  - То есть, я угадал?
  Секунда тишины сменилась взрывом хохота, и в одно мгновение в коллективе стало тепло и уютно.
  По рюмкам разлили коньяк, намахнули первую, потом, почти без паузы и разговоров - вторую, и только после того, как хмель коснулся сознания, заговорили о деле.
  - Короче смотри, старлей, - говорил Змей. - Всем подразделением в полном составе ты действовать не будешь никогда. Ежедневно от твоей роты будут выделять легкие и тяжелые пары на различные задачи - или будете работать на поддержке садыков, или сопровождать всяких полководцев, они это очень любят, может будешь выходить на задачи в составе офицерских рекогносцировочных групп, и всегда, каждый день две легкие пары будут находиться на постах охраны. С полководцами советую ездить самому или кому-то из офицеров, генералы это могут оценить, когда момент настанет, ну, сам понимаешь.
  - Лучше расскажи из практики, что-нибудь, - попросил Паша. - Хотелось бы знать, что нас ждёт...
  - Да что из практики... - Змей почесал в затылке. - СВД здесь показывает себя прекрасно, особенно если принимать во внимание пылевые бури, а они бывают чуть не каждую ночь. Винтовка, даже если забивается пылью, то продолжает нормально работать, в отличие от штатовских М-39 и М-110, которые просто встают колом после пылевой бури. Но из СВД дальше 800 метров тут никто не стреляет, хотя мне известен случай, когда в Алеппо снайпер из третьей бригады спецназа тремя выстрелами положил пулеметный расчет с дальности 1250 метров.
  - У меня срочники на 800 в головной габарит спокойно попадают, - сказал Паша, похвалив толи срочников, толи себя.
  - Я не спорю, - сказал Змей. - Только СВД этим и ограничивается, если ты не супер-пупер стрелок. Манлихеры триста-восьмые здесь до 1200 уверенно могут укладывать пули в грудную фигуру, но самое здесь то - это Манлихеры три-три-восемь и крупнокалиберные АСВК. Это винтовки свободно работают на полтора и более километра. Да ты и сам скоро поймешь, что именно эти стволы у тебя будут выполнять основную работу. Поэтому сразу постарайся для "тяжелых" снайперских пар создать самые лучшие условия - именно они будут делать всю "войну".
  - Понял, - кивнул Паша. - А что прицелы? Ночники, тепляки? Насколько они эффективны?
  - С "тепляками" здесь не всё так просто, как кажется. Пустыня за день нагревается, и её температура выше температуры человека, поэтому до двух часов ночи про тепловизоры даже не вспоминай. Часам к трём, если нет пылевой бури, тепловизоры начинают хоть что-то прояснять, но не факт. Эти твари могут ставить тепловые приманки - и работать против снайпера. Такие факты уже имели место быть, и были потери. Разведчики говорят, что так действовали британские сасовцы, но может это были и американцы, что для нас без разницы - одинаково "приятно".
  - Ответная работа ведется? - спросил Паша.
  - Ну, а куда без нее, - усмехнулся Змей. - Когда "тяжелыми" их отрабатывали, когда артелью или аваицией... всякое бывает.
  - Мне Седов сказал, что за девочек из 35-й мои коллеги сполна отомстили...
  Змей широко улыбнулся:
  - Мы там только местный электорат перещёлкали. Кураторов нам убивать запретили, поэтому мы им только ноги прострелили...
  Бача, Бурый и Гасан заржали. Паша и остальные офицеры с уважением и интересом посмотрели на своих собеседников. Спустя несколько рюмок Змей уже заканчивал рассказ о проведенном мероприятии, обильно разбавляя его остротами и колкостями в адрес своих подчиненных:
  - Гляжу, "хамви" к нам покатили, ну всё, думаю, трындец. В моей родной школе к первому сентября бюст героя теперь уж точно откроют. Хорошо, что мы к этому времени успели все следы замести, не поленились. А Бурый там щель присмотрел, оценили - вроде все туда влезем, со всеми своими манатками. Стали рюкзаки и стволы туда толкать, потом сами полезли - я ногой своих парней утрамбовывал...
  - В глаз мне наступил, - вставил Бача. - Мне так больно было, аж невмоготу. Но орать нельзя - пиндостанцы рядом уже. Того и гляди - прочухают, что мы тут, и тогда пришлось бы зарубиться с ними. Скандал бы вышел... международный!
  - Ага, - улыбаясь, вставил Бурый. - Представляю, как бы Маше Захаровой пришлось со скорбью и трепетом говорить про ошибочно уничтоженный американский патруль...
  - Кто бы его уничтожал? - Змей строго посмотрел на Бурого. - Ты? Ты же самый первый в щель полез, причитая, что сховаться не успеваем.
  - Ой, да я может раз и сказал, что опаздываем места занять, согласно купленным билетам... - парировал Бурый.
  Препираясь, они хохотали, будто говорили о чем-то очень смешнои... а офицеры снайперской роты смотрели на эти препирательства, открыв рты.
  - Я залез последний, - продолжил рассказ Змей. - Достал из разгрузки две "лимонки", пистолет приготовил, думаю, если что, то последняя гастроль будет очень яркой и громкой.
  Змей сделал жест рукой и Денис разлил по рюмкам.
  - Замерли, лежим. Слышу, машины остановились, толпа спешилась. Говор и английский и арабский. Из их разговоров понимаю, что они толкуют об одном - снайпер, снайпер. Шаги и голоса всё ближе, сердце аж из груди вырывается, ну, думаю, сейчас они меня по стуку сердца и услышат. Сжал на гранатах усики. По доскам кто-то прошел, под которыми мы лежали. У меня от напряжения аж круги красные перед глазами. И тут кто-то из моего доблестного и героического войска как бзднёт! Да еще громко так!
  - Командир, - возразил Бурый. - Это душара бзднул, который над тобой стоял! Чего ты на нас наговариваешь?
  - А то я не слышал, откуда треск донёсся - сверху или снизу? - под общий хохот возразил Змей. - Я пистолет в половицу упер, и уже хотел было из духа решето делать, как его там свои же товарищи засмеяли... они поржали немного и вышли наружу. А я лежу в тесноте и в пыли, и счастью своему поверить не могу... что жив остался.
  - Я же говорю, - вставил Бурый, - что это душара бзднул! Вот они же его и засмеяли!
  - Ага, - ответил Змей. - Только запах был от свиной тушенки, которую мы на завтрак ели! Значит, кто-то из вас. Факт.
  - А что потом было? - спросил Паша.
  - Я через полчаса высунулся, послушал, потом осмотрелся - уехали они. Чую - что-то не так. Внимательно стал смотреть под ногами, и точно - на выходе они "клеймор" поставили - коснулся бы ногами хлама, которым проём был забит, и порвало бы меня на куски. Потом еще одну мину нашел. Ночью нас эвакуировали. Прямо в бурю. Водила на "Тигре" по навигатору шел, ничего перед собой не видя. Просто красавчик!
  - Какой у тебя личный счет? - Паша задал вопрос, который в другой ситуации мог бы задающему стоить сломанной челюсти или разбитого носа.
  - Пятьдесят шесть, - спокойно ответил Змей и улыбнувшись, добавил: - Уже давно пора мне "звезду Кадырова" давать, да всё никак...
  Разговоры перетекли на бытовуху, на особенности местного климата и наконец-то коснулись взаимоотношений с местным населением.
  - А что тут с женщинами? - спросил Миша, известный в бригаде под прозвищем "ненасытный гардемарин".
  - О, - вдруг рассмеялся Змей. - С этим тут нужно быть аккуратнее. А то по первости, тут, говорят, такие страшные дела творились - хоть стой, хоть падай... вон, Бурый расскажет.
  - Чего сразу Бурый? - возмутился "студент-строитель".
  - Ну, ты же, а не я, был близок к позору... - сказал Змей.
  - Ну ничего же не было! - еще пытался сопротивляться Бурый, но уже было ясно, что историю свою рассказать ему все же придётся.
  - Но могло! - сказал Змей. - Давай, не стесняйся! Здесь все свои!
  Бурый помялся немного, больше для привлечения внимания, и начал:
  - Приехали мы как-то сюда, первый раз вроде, или второй, уже не помню. В общем, долго сидели здесь, в "тринадцатом районе", задачу свою ждали. А подруга мне на ватсап присылает видео, где она голая танцует, специально для меня, дух боевой поддержать. А организм же у меня молодой, и уже истосковавшийся по женскому теплу. В общем, не выдержал я, пошел по базе в поисках женской ласки - не то, чтобы овладеть кем-то, а хотя бы просто с живой женщиной пообщаться.
  - В поисках приключений, - вставил Змей. - Прямо говори!
  - Ну, или так, - согласился Бурый. - В общем, выносит меня на рынок возле базы. А там комендант "тринадцатого района" стоит, страшный прапор этот, огромный бычара. Разговорился с ним, ну и промежду делом, вставляю, мол, как тут с этим самым. А тот мне говорит, мол, с этим самым всё нормально, и даже более того - есть экзотика. Какая такая экзотика - спрашивает мой молодой организм. Ну, он мне показывает рукой, вон, мол, видишь, дедуля сидит, а возле него девочка в парандже. Если, говорит, дашь дедуле десять баксов, то девочка исполнит акт французской любви - у неё, мол, в парандже для этого специальное отверстие имеется.
  - Ну да, - влез Хвостов. - Я слышал, что мусульманки рано начинают половой жизнью жить...
  - Так это давно известно, - вставил Денис. - Они в тринадцать лет уже рожают от взрослых мужчин. Такое вот у них мироустройство...
  Бурый, дав возможность выговориться, продолжил:
  - Я еще, помню, поинтересовался у прапора, где взять средство индивидуальной защиты, он мне продал из своих личных карманных запасов, за доллар, гад. И говорит еще, мол, девочка настоящая профессионалка, что, мол, некоторые слабоподготовленные борцы с международным терроризмом от её качественных услуг в порыве сладострастия даже сознание теряют. Ну, я-то, думаю, в этом деле хорошо подкован, у меня в Солнечногорске такая краля есть, Клаве Шифер сто очков вперед даст. Мы с Олечкой такие фортеля выписывали - хоть немецкое кино снимай. А тут - всего-то какая-то девочка. В общем, подготовил себя морально, пойду, думаю, получу любви французской кусочек. Еще же у прапора поинтересовался, как на этот счет местные законы - сразу голову отрубят, или помурыжат. А он мне, мол, иди, не беспокойся - если с дедом договоришься, то для самого процесса вы в сторонку отойдёте, туда, где никто не увидит.
  Бурый замолчал, нагнетая интерес.
  - Ну и? - нетерпеливо спросил Миша.
  - В общем, подхожу я к этому деду. Показываю десять баксов и тычу пальцем в паранджу. А сам уже разглядел эту паранджу - точно, есть в ней отверстие. Как раз требуемого диаметра. Дед кивает, соглашается. Показывает, чтобы я зашел за заборчик, мол, там всё состоится. Пошел я туда, а девочка эта передо мной идёт. И кособоко так идёт, с ноги на ногу переваливается. Я еще подумал, что походку такую где-то уже видел. Заходим мы за забор, девочка садится на стульчик - а там и стульчик уже был. И показывает руками, мол, доставай, что там у тебя есть. Я полез было доставать, и тут меня как молнией ударило - вспомнил я, где такую походку видел. Во дворе, где я детство провел, жил у нас карлик. Коротконогий такой. Вот он так и вышагивал - перекатывался с ноги на ногу. А тут эта девочка - в халате до ног, да в парандже - и черт его знает, кто там на самом деле - девочка ли вообще...
  Бурый снова прервал рассказ, подав знак, чтобы наполнили рюмки.
  - За что пьём? - спросил Змей.
  - Давай за наблюдательность, - предложил Бурый.
  Выпив, он поставил стальную рюмку на ящик, который играл роль импровизированного стола, и сделав мрачное лицо, продолжил:
  - Я так быстро еще никогда не бегал! Прибежал в палатку, отдышался. Меня там еще трясло долго. Соратники думали, что у меня белочка. И вообще, я этому прапору хотел рожу набить, но он куда-то подевался, гад. Я когда паранджу сорвал с неё, там никакой девочки не оказалось. Там был второй дедушка. Только карлик. И беззубый.
  Бурый, без тени смеха на своём лице, осмотрел собеседников.
  Офицеры уже не могли смеяться и просто молча катались - кто по койкам, кто по полу.
  "Подсолнухи" ушли далеко заполночь, знатно обогатив знания вновь прибывших снайперов. А морпехи завалились спать - впереди у них была война.
  
  

Оценка: 6.28*17  Ваша оценка:

По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2018