ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Суконкин Алексей
Деривация. Часть 20

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 9.27*18  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Рискну предположить, что предпоследняя
  ГЛАВА 20.
  
  Обстановка в Дэйр-Эз-Зоре оставалась сложной. Игиловцы выстраивали линию обороны на западной окраине города, стали нажимать на кварталы, где в окружении вот уже более года находилась сирийская 137-я механизированная бригада, пытались затянуть кольцо окружения вокруг блокированного аэродрома, где держала оборону 104-я десантная бригада садыков. Мирное население, почуяв приближение беды, массово уходило из города как за Евфрат, так и к Маядину. Стараясь облегчить критическое положение окруженной на аэродроме бригады, вертолетами туда было доставлено подкрепление - две сотни бойцов Хезболлы, которые тут же приступили к прорубанию коридора в сторону кварталов, где находилась 137-я бригада, добившись в этом деле определенного успеха и продвинувшись на пару километров. В это же время по разведанным целям боевиков наносила удары российская авиация, апофеозом чего были опустошающие бомбометания, выполняемые 'дальниками' Ту-22м3, летавшими на задачу аж из России. Не покладая рук трудился и флот: фрегаты и подводные лодки периодически накрывали в Дэйр-Эз-Зоре важные цели крылатыми 'Калибрами' в фугасном оснащении. Для штурма огромного города были сосредоточены крупные силы: танковая дивизия и штурмовой корпус Сирийской Арабской Армии, Республиканская гвардия, отряды иранского КСИР, Фатимиды, Хезболла, 'Охотники за ИГИЛ', ну, и конечно, ВС РФ и ЧВК 'Меч'. Огромная масса вооруженных людей понимали, что со дня на день должно начаться кровавое побоище, которое должно будет выяснить, за кем останется город.
  ***
  Выписка из приказа на боевое применение подробно указывала, кому и сколько Шабалин должен был предоставить своих снайперов: практически все задействованные в деле подразделения на период операции за Дейр-Эз-Зор запросили в свой состав снайперские пары, считая, что без них выполнение задачи будет сильно затруднено.
  К этому времени часть роты уже была в каких-то не связанных со снайперской работой откомандированиях: шесть человек вместе с Хвостовым по распоряжению свыше убыли в группировку 'Горная', где охраняли штаб, трое бойцов в штурмовом корпусе использовались в качестве водителей у советников, Шевчука забрали в оперативный отдел, где он занимался штабной работой, в итоге удовлетворить заявки на двенадцать снайперских пар удалось, лишь оставив в роте одного старшину - со всем огромным ротным хозяйством. В отряд подполковника Барченко, который должен был выступить на самое сложное направление, Паша забрал наиболее подготовленных стрелков: Бушуева и Кузьмичева с крупнокалиберной винтовкой АСВКМ, Борзова и Бурмана с 'Манлихерами', третьей парой Паша предполагал себя и своего взводника Дениса Стешина, эта пара вооружалась винтовками Драгунова. Предполагая ближний бой, всех без исключения Шабалин вооружил автоматами, набрали гранат, на всякий случай взяли одну ВСС, также все получили пистолеты. Под себя решили забрать один 'Тигр', всю остальную технику отдав в другие пары.
  Такова действительная реальность командира роты снайперов: когда всё твоё подразделение откомандировано по другим частям, тебе остаётся только одно - самому стать снайпером.
  Пока шла подготовка операции, Паша несколько раз бывал у Чинара, и даже уже видел проект плановой таблицы боя, поражаясь масштабом предстоящих событий, каждая деталь которых отрабатывалась и рассчитывалась операторами штаба группировки. Здесь было всё: кто в какое время и где заправляется, пополняет боезапас, получает сухой паёк и воду, кто по какой дороге, с какой скоростью, с какими интервалами движется в исходный район, подробно были прописаны последовательность действий артиллерии, авиации, указывались каналы связи, запасные частоты, сигналы взаимного опознавания и скрытного управления войсками, порядок целеуказания и нанесения противнику огневого поражения, учитывалась возможность применения противником химического оружия - для чего все войска получили противогазы, указывались пункты оказания первой медицинской помощи раненым, последующие этапы медицинской эвакуации, в общем, всё то, что было необходимо увязать в этом грандиозном действии, согласованное участие в котором должны были принять тысячи человек - в едином замысле, под единым управлением и с единым пониманием желаемого результата.
  Для сохранения хоть какой-то тайны, процесс выдвижения основной массы сирийских войск должен был проходить в режиме полного радиомолчания - для чего командиры взводов, рот и батальонов получили инструмент управления подразделениями, каналы управления которым невозможно вскрыть никакими видами технической разведки: красный и белый флажки. Каждому раздали карточки с нарисованными сигналами, и Шабалин, случайно получив такую же, даже вспомнил, как в училище его учили правильно держать флажки. 'Тут всё просто, - объяснял начальник кафедры тактики, - когда вы пьёте за своё здоровье, здоровье присутствующих дам и здоровье всей нашей нации, то в правую руку вы берёте рюмку с беленькой водочкой, а в левую бутерброд с красной колбаской - точно так же берутся и флажки - в правую белый флажок, в левую - красный'.
  За день до начала операции, Шабалин увидел длинную колонну огромных машин, которые несли на себе понтонно-мостовой парк, с помощью которого планировалось навести переправу на противоположный берег Евфрата и захватить плацдарм на вражеском берегу. Именно прорыв этого парка к Евфрату и обеспечение его работы и являлся основной задачей штурмового корпуса.
  Вечером под светом двух электрических ламп, питаемых дизель-генераторами, Паша готовил к бою своё снаряжение. Рядом с ним тем же самым делом занимались Стешин и контрактники, с которыми ему предстояло идти в бой. Все остальные уже убыли в 'свои' подразделения.
  Старшина сидел в углу и тоскливо наблюдал за процессом. Несколько раз он кипятил чай, предлагая его сослуживцам, проявляя участие и заботу...
  Вывалив на пол все имеющееся у него личное снаряжение, Паша скрупулезно перебирал вещи, представляя, насколько в них может возникнуть надобность.
  Ножи. В ряд лежали трофейный Glock-81, подаренный другом кизлярский 'Цербер' и полученный вместе с АКМ штык-нож 6Х3. У каждого были свои преимущества и недостатки, но важно было сейчас понять, что наиболее вероятно может произойти там, в Дэйр-Эз-Зоре... Логика подсказывала, что если ты берешь автомат, то было бы разумным взять и штык-нож к нему, но Паша отверг эту мысль, считая, что если дело дойдёт до рукопашной, в чём он очень сильно сомневался, то лучше будет орудовать ножом в руке - и выбирая из двух оставшихся, он остановился на 'Цербере'. Его обоюдоострое лезвие не предполагало использование ножа иначе, как для хорошей сечи. Австрийский Glock-81, конечно, прекрасный во всех отношениях нож, все же сильно проигрывал кизлярскому ножу по этому показателю. Шабалин приладил 'Цербер' на свой тактический пояс, благо, что крепление ножен позволяло крепить его на молли.
  Аптечка. В первую очередь - жгут. Это самый необходимый медицинский предмет, который нужен в бою. Ранение, влекущее капиллярное кровотечение, угрозы жизни обычно не представляет, совсем другая картина представляется при ранении, задевшем магистральный кровеносный сосуд. Из поврежденной артерии кровь вырывается алым фонтаном, и счет жизни обычно исчисляется секундами. Если не остановить этот фонтан, раненый быстро погибает от острой кровопотери. На фронтах Великой Отечественной войны от острой кровопотери на поле боя умирало тридцать процентов раненых - своевременная остановка кровотечения могла бы сохранить им жизнь, но зачастую у бойцов просто не было под рукой жгута, а чаще - не было знаний, что и где перетягивать. Поэтому, наличие жгута, а еще важнее, умение им пользоваться - это те самые тридцать процентов в деле сохранения человеческой жизни. У Паши было два жгута. Штатный резиновый, и турникет с устройством фиксации натяжения. Жгут он носил в аптечке, турникет в нарукавном кармане. Еще один важный элемент аптечки - индивидуальный перевязочный пакет. Его устройство позволяет локализовать сквозные раны, например, при простреле груди, с повреждением лёгкого и ярко выраженным пневмотораксом. Сейчас перевязочные пакеты совсем стали хорошие, даже с покрытием, которое не прилипает к ране, и потом с болью не приходится его отрывать, попав на соответствующий этап медицинской эвакуации. Один пакет нужно держать в аптечке - в том числе и для того, чтобы сослуживцы знали, где его искать - ибо помощь раненому оказывается его личными средствами. Второй пакет Шабалин определил в нарукавный карман. Третий по значимости элемент боевой медицины - несколько пакетиков гемостопа - весьма полезного порошка, который будучи засыпанный в рану, при контакте с кровью превращается в студенистую массу, перекрывающую капиллярное кровотечение. Обезболивающее и противошоковое: шприц-тюбик с наркотиком, сильнодействующим препаратом, который должен отключить боль, сохранив человеку возможность оставаться в этом мире, не чувствуя боли. Аптечка вешается на тактический пояс ровно сзади, чтобы при любом раскладе её можно было бы достать любой рукой.
  Связь. Для командира это важнее личного оружия. Шабалин имел две радиостанции: одну для связи внутри своего подразделения, другую для работы с вышестоящим командованием. Вторая станция вместе с боевым планшетом командира была интегрирована в систему КРУС и позволяла в едином информационном поле в реальном масштабе времени давать целеуказание артиллерии или авиации. В рюкзак Паша бросил вторые аккумуляторы для радиостанций, так как не было ясного понимания, насколько затянется боевая работа.
  Броня. Американский бронежилет, подаренный однокашником в Солнечногорске, в передней и задней проекции специальными противопульными бронепанелями обеспечивал предохранение наиболее важных жизненных органов от пуль стрелкового оружия по пятому классу защиты. Кроме того, в этом бронежилете, в отличие от 'Ратника' 6Б45, имелась броневая защита в боковой проекции, что так же добавляло определенной защищенности своему носителю. После того, как Паша поймал в переднюю плиту две пули из автомата, броню пришлось сменить: простреленная должна была занять место в музее бригады морской пехоты, а на её прежнем месте в бронежилете теперь стояла бронепанель от штатного, которая, впрочем, не уступала по пулестойкости своему американскому аналогу. Каким бы ни был хорош 'ратниковский' шлем 6Б47, все же Паша предпочитал носить подаренный 'Тор', в котором удобнее, чем в 'Ратнике', размещалась гарнитура двух радиостанций, да и крепление его на голове было удобнее - а при условии, что не снимать его придётся долго, вопрос комфорта поднимался очень остро. Завершали защитное оформление наколенники, которые с недавних пор настолько хорошо прижились в армии, что казалось, будто они были всегда.
  Огнестрельное оружие и гранаты. Паша брал с собой СВДС с тактическим глушителем, автомат АКМ, винтовку снайперскую специальную ВСС 'Винторез' и пистолет ПМ. К СВДС он имел сто патронов в четырех магазинах и пачках, к автомату выходило около четырех сотен патронов - всего брали три цинка на всех. Автоматные патроны размещались в четырех магазинах - больше не удалось получить, как не просили. На ВСС Шабалин взял сотню патронов в трех 10-зерядных магазинах и одном 20-зарядном, которым он гордился и дорожил как зеницей ока. К 'Макарову' он каждому раздал по две пачки патронов, считая, что для личного оружия 32 патронов будет достаточно при наличии всего остального арсенала и слабой вероятности использовать пистолет в бою. Ко всему прочему на шестерых взяли ящик гранат РГО и четыре реактивные гранаты РШГ-1. Конечно, таскать всё это одновременно на себе Паша и не предполагал, поэтому взял за основу вариант с автоматом.
  - Может, чаю, - подал голос старшина. - Командир?
  Паша осмотрел то, что собралось: перед ним лежала настоящая гора оружия и боезапаса. Всё это должно быть размещено в 'Тигре'.
  - Ну, давай, коли налил...
  Макс передал командиру горячую кружку и Паша вдохнул аромат чая, вспомнив, что старшина покупает хороший чай где-то на Луговой, в надземном переходе. Вдруг в голове совершенно отчетливо сформировалась мысль: а увижу ли я снова этот переход на площади Луговой во Владивостоке...
  Шабалин почувствовал, как перехватывает дыхание. Завтра будет заруба, из которой он, может быть, не вернётся. Вон, Колмыков совсем перестал улыбаться, неужели действительно, можно почувствовать приближение своего жизненного финала?
  - Пей, командир, - подсказал Жиганов. - Пока аромат не выдохся...
  Паша инстинктивно сделал глоток, обжигая нёбо, чувствуя, как оно отдаёт внезапно омертвевшими лохмотьями...
  - Сильно горячее? - участливо спросил старшина, когда уже было поздно. - Да как же так...
  Он засуетился, зачерпнул кружкой воды из бачка, протянул Шабалину:
  - Командир, вот, холодненькая...
  Паша так же безучастно, как и чай, глотнул воды.
  - Командир, а где казачьи патроны? - спросил Борзов.
  Паша вернулся в действительность.
  - Сейчас...
  Патроны к 'Манлихерам', которые подарил казачий генерал, лежали в коробке с ночными прицелами. Шабалин отдал их снайперам.
  - На пачке характеристики написаны, баллистику просчитайте, должна отличаться от штатного патроны, - предупредил Паша. - Пуля без стального сердечника, может иметь другой вес и баллистический коэффициент.
  - Сделаем, - кивнул Костя Бурман.
  - Да что вы все такие грустные? - вдруг не выдержал Денис. - Будто на войну собираемся!
  - Разрешите? - в палатку заглянул полковник Федяев.
  - Смирно, - подал команду Денис.
  Все поднялись.
  - Сидите, - отмахнулся Валера. - Ну как, готовы?
  - В рамках разумного, - кивнул Паша. - Если нас в мясо не превратят вместе с Колмыковым.
  - Да перестань, Паша, - комбриг хлопнул его по плечу и присел на чей-то спальник. - Всё будет хорошо. Задача не самая сложная, все варианты просчитаны, артиллерия и авиация уже долбят их оборону, так что пойдём в хорошо наглаженное и отутюженное место.
  - Хотелось бы... - хмуро ответил Шабалин, присаживаясь на кучу своих вещей.
  - Тебе привет от отца, - вдруг сказал Федяев. - Только что разговаривал с ним по спутниковому телефону.
  - Как он? - оживился Паша. - Как мама?
  - Всё у них там хорошо. Я сказал ему, что к концу недели твоя рота домой убывает.
  - Он обрадовался?
  - Разумеется, - улыбнулся Валера. - Как не радоваться?
  - Ну, так-то да... - кивнул Паша, чувствуя, что эта весть нисколько его не обрадовала, а только еще больше прищемило сердце.
  - А теперь серьезно, - сказал Федяев. - Пацаны, я на вас надеюсь. Обстановка там сложная, городские кварталы, дальности небольшие могут быть, но задачу вы должны выполнить. От того, насколько качественно вы с Чинаром и Колмыковым зачистите район, будет зависеть безопасность группы управления с Агаповым во главе. Смотрите, если духи доберутся до генерал-лейтенанта, убьют его, или еще хуже, возьмут в плен, это конец. Ну, вы понимаете, о чём я...
  - Товарищ полковник, ни одна тварь до Агапова не доберется... но я не понимаю...
  - Что?
  - Для чего целый генерал-лейтенант идёт в самое пекло? Ведь он вполне может управлять боем из защищённого бункера, средства связи сейчас позволяют делать это...
  - Знаешь, Паша, - Валера на миг замолчал, видимо подыскивая слова. - Бывают ситуации, когда полководец должен видеть и чувствовать обстановку своими глазами, своими ушами, своими руками. Иногда нужно показать всем войскам, что вот, мол, я, с вами! Да и ты сам знаешь Григория Валерьевича - он же бывший десантник, он по-другому не сможет, это его кредо - быть там, где опасно. И своим личным примером показать подчиненным присутствие духа, образец самообладания и выдержки. Часто именно это определяет успех в бою. А генерал наш повоевал уже достаточно для того, чтобы все видели - за ним идти можно, он и сам не подведёт, и другим бояться не позволит.
  - Я понял, товарищ полковник, - кивнул Паша. - Мы всё сделаем, как надо! Да, мужики?
  Паша обернулся.
  Все закивали головами.
  - Сделаем! - заверил Стешин.
  - Тогда удачи!
  Валера попрощался и вышел. Когда Паша, наконец-то прилёг, он с удивлением обнаружил, что практически сразу стал проваливаться в пустоту нормального здорового сна, будто не было никаких переживаний по поводу завтрашних событий, с высокой долей вероятности способных поставить на его жизни точку.
  
  ***
  Под утро всех разбудил старшина.
  - Вставайте, пора...
  За пологом палатки уже слышалась военная суета: громкие команды, звук работающих двигателей, гомон множества людей. На востоке занималась заря. Наскоро перекусив, загрузили свой 'Тигр' и переехали к палаткам, где формировалась колонна отряда Чинара.
  - Товарищ подполковник, снайперская группа прибыла, - доложил Паша Игорю Барченко, встретив того на выходе из палатки.
  - Так, - Барченко уткнул в Шабалина палец. - Ты мне был нужен. Стой здесь, я сейчас...
  Чинар куда-то исчез. Из 'Тигра' выбрались все снайпера - покурить и поболтать со спецназовцами, которые также уже были на месте сбора.
  Подошел Ерофеев:
  - Здорово, Паша.
  - Привет, Толя, - Шабалин протянул руку.
  - Кому докладывать?
  - Можешь мне доложить, - Паша пожал плечами: - Я же заместитель у Барченко.
  - Ну, тогда докладываю: разведывательная группа специального назначения прибыла в ваше распоряжение.
  - Вы на чем? - спросил Шабалин.
  - У нас бэтээр и два 'Тигра'. Восемь человек моих и двое ракетчиков, ты их знаешь.
  - А почему не подшит? - спросил Паша.
  - Виноват, разрешите устранить выявленный недостаток? - улыбнулся Толя.
  - Так, оба, сюда заходим, - мимо пролетел Чинар.
  Офицеры вошли в палатку. На столе лежала карта с нанесенной обстановкой. Сели вокруг нее. Чинар стал водить карандашом по листу:
  - У нас небольшие изменения, но делу они не помешают.
  - Что-то мне уже печально, - сказал Толя.
  - Мужики, короче, дело такое: сирийцы опять табанят задачи, Валера ускакал приводить их в чувство, должен сейчас уже вернуться. В общем, входить в город мы будем следом за Колмыковым. Будут ли с нами вместе работать 'студенты' пока еще решается, но в таких случаях лучше надеяться только на себя, а если что-то нам придадут, то пусть это будет подарком судьбы.
  - Час от часу не легче, - выдохнул Паша.
  - В окраины ДЭЗа мы входим вот по этой дороге, следом за шестым штурмовым отрядом, получив от них разрешающий сигнал. Далее едем здесь за передовым отрядом сирийцев, сворачиваем тут, далее сюда и выходим вот сюда. Здесь шестиэтажное здание... вернее каркас от здания, его зачищаем и в дальнейшем имеем в качестве опорного пункта, откуда будет защищать полевой командный пункт генерала Агапова, размещение которого запланировано в здании по соседству - вот в этой четырехэтажке. Смотри, Шабалин, где тебе удобнее будет разместить своих снайперов, чтобы можно было полностью перекрыть все подходы к охраняемому командному пункту. Вот фото с беспилотников...
  Паша стал рассматривать фотоснимки, прикидывая места для снайперских позиций.
  - Откуда возможно нападение?
  - Предположительно - со стороны реки, а так... ну ты же понимаешь, что в городе атака может быть произведена с любой стороны.
  - Ну, я бы посадил здесь и здесь, а сам бы остался в шестиэтажке: мне отсюда были бы видны подходы к позициям, и я мог бы прикрыть своих, если что...
  - Я тоже подумал именно про эти места, - заключил Чинар. - Значит, мы с тобой правильно оценили обстановку. Хотя, только на месте будет ясно, насколько мы правы.
  - Всё равно, я не понимаю, зачем генералу так рисковать жизнью, - покачал головой Шабалин.
  - Приказ получен: выполняй, - отозвался Игорь.
  - Сколько мы там пробудем? - спросил Паша.
  - Максимум - два дня. По времени, указанном в плановой таблице боя, одновременно с нами здесь уже должны находиться сирийские штурмовые батальоны и танки вместе с иранцами и Хезболлой, Колмыков будет впереди еще на пятьсот метров - он должен дойти до Евфрата. После прохода сирийцев, в этом районе будет оставлена мотопехотная рота, которая блок-постами дополнительно изолирует район. Далее сирийцы, под командованием Федяева, выходят к Евфрату и начинают выжимать игиловцев на юг, одновременно с этим северная группировка оказывается окруженной штурмовой колонной генерала Сухеля, которая подойдет с севера на разблокировку 137-й бригады. На второй день операции мостостроительный комбат Лёня Козлов начинает наводить мост через Евфрат.
  - Как всё красиво, - сказал Паша. - Нам бы до этой шестиэтажки дойти.
  - Дойдешь, - заверил Чинар. - Радиосвязь в колоне на марше вести запрещаю. Начинаем радиообмен только при пересечении городской черты.
  - Ясно, - кивнули офицеры.
  - Всё, по машинам!
  Строго в установленное время колонна отряда Барченко начала выдвижение. Далеко впереди шли бойцы Колмыкова, их поддерживали иранцы из КСИР и штрафная рота сирийцев. Затем двигался сирийский батальон с пятью танками, за которым пристроилась колонна Чинара.
  Следом должны были идти остальные штурмовые подразделения, но их колонны только начинали формирование, и проезжая мимо головы, Шабалин увидел Федяева, стоявшего возле реактивной системы залпового огня, установленной в кузове большого пикапа. Валера был в боевом снаряжении, с автоматом, будто лично собирался возглавить атаку сирийцев на позиции ИГИЛ. Впрочем, Валера был способен и на это.
  Шабалин помахал ему рукой, тот в ответ отмахнулся, мол, езжай, не до тебя тут!
  Какое-то время колонна шла по дороге с пустынным ландшафтом, однако, вскоре стали появляться признаки наличия оазиса - впереди замаячили зеленые насаждения, а за ними показались и окраины города.
  Окраины разрушенного войной огромного города.
  Это был жуткий массив множества мертвых зданий, разорванных в клочья нескончаемыми бомбардировками - вначале Коалицией, потом ВКС. Зияющие провалы стен, отсутствие стёкол и нагромождение обломков производило нехорошее чувство сопричастности к этому разрушению. Некогда красивый город лежал в ужасающих руинах, похоронивших под собой не одну сотню мирных граждан, для которых разборки между странами, режимами и вооруженными силами были бесконечно далеки ментально, и одновременно с этим были бесконечно близки физически - заставляя их или покидать родные дома, или умирать вместе с ними - под ударами самолетов, несущих смерть... и наверное, погибшим было совершенно безразлично от того, под чьими бомбами они погибли, так как бомбы ВКС были столь же эффективны, как и бомбы авиации Коалиции.
  'Музыканты' дали сигнал Чинару остановиться и небольшая бронегруппа встала в ожидании разрешения на проезд. Сирийский передовой батальон обогнал колонну и втянулся в город. Тишина давила на нервы - так будет до момента соприкосновения с противником - вот тогда всё станет ясно, и уже не будет времени переживать. Нужно будет воевать - или работать, как говорят на любой войне.
  - Что там? - спросил Борзов, пытаясь через пуленепробиваемые стёкла разглядеть то, что происходило впереди. - Ничего не видно, может, я люк открою?
  - Открой, - разрешил Паша.
  Шабалин был на нервах - кто его знает, что там будет впереди, и обстановка была совершенно не ясна, и что делать придётся - известно было только то, что предстояло решить в рамках боевой задачи, а как там все сложится, известно было только богу. Правильному богу.
  Вдруг впереди послышалась перестрелка, которая быстро стихла, а через минуту Чинар подал команду на продолжение движения и вскоре колонна прошла мимо игиловского блок-поста, у которого валялось на земле два трупа, не успевших покинуть позицию перед лицом превосходящих сил.
  - Началось, - резюмировал Стешин. - Местным гаишникам наваляли...
  В этот момент впереди хлопнул выстрел танковой пушки, возвестив о том, что затеялись еще более серьезные дела. На транспортной развязке Колмыков ушел вперед, подразделение сирийцев свернуло направо и двинулось в юго-восточном направлении, имея своей целью прорыв к аэродрому и последующему охвату города с юга.
  - Как мы отсюда назад выбираться будем? - спросил Бушуев.
  Ему никто не ответил: все следили за обстановкой. Впереди колонна сирийцев разделилась - одна рота свернула налево, она должна была обеспечить проход отряду Барченко до намеченных зданий. Сирийцы спокойно прошли весь путь, свернули в примыкающую улицу и пропали из вида. Колонна Чинара, в которой были БТР-80 и три 'Тигра', остановилась возле 'своей' шестиэтажки.
  - Приехали вроде, - сказал Кузьмичев, сидевший за рулём и смотревший на автомобильный навигатор, куда был забит предполагаемый маршрут и конечная остановка.
  Ерофеев со своими бойцами быстро прошлись по зданию и подали знак, что в нём никого нет. На крышу поднялись Барченко и Стешин, которому Паша поставил задачу прикрывать 'развод снайперов' по намеченным ранее огневым позициям.
  - Борзов, - Паша указал рукой на угловое здание, расположенное в изгибе улицы в сотне метрах от шестиэтажки по направлению к мосту через Евфрат. - Это ваше. Лучше сидеть не на крыше, а на последнем этаже.
  - Понял, - кивнул Слава.
  - Бушуев!
  - Я!
  - Твоя позиция будет вон там, - Шабалин указал на здание, отстоящее от него метров на триста. - Оттуда ты сможешь простреливать подходы с трех сторон.
  - Что же так далеко? - заволновался Артем. - Если нас там окружат, мы оттуда не выберемся.
  - С тобой будут ракетчики и двое спецов, - успокоил его Паша. - Вы там сами кому угодно комом в горле станете.
  - Не очень-то и радует, - ответил Бушуев. - Комом быть в горле. Эти воины джихада нас проглотят, не поморщатся...
  - А ты руки-ноги в стороны расставь, и никто тебя не проглотит, - успокоил Шабалин Артёма.
  - Ну, спасибо, командир, - кивнул Бушуев.
  Всю технику расположили таким образом, чтобы бортовое оружие можно было использовать для прострела примыкающих улиц, а в случае угрозы полного окружения - для массирования огня на одном направлении, в котором требовалось бы прорубить коридор для выхода.
  С двумя спецназовцами, выделенными Ерофеевым в качестве охраны снайперских пар, Борзовым и Бурманом, Шабалин зашел в первое строение. Спецназовцы профессионально осмотрели здание, готовые в любую секунду открыть огонь, если бы встретили противника, но там никого не было - гражданские люди полностью покинули район. Позицию выбрали на последнем этаже и запасную - на крыше. Паша обозначил ориентиры, одновременно записывая их в свой блокнот, проверил связь, обговорил порядок выхода и эвакуации в случае критического осложнения обстановки, и вернулся к шестиэтажке.
  После обсуждения с Чинаром, решили на вторую позицию выделить 'Тигр' с автоматическим гранатометом - так как со второй позиции открывался хороший вид на пустырь, заканчивающийся протокой Евфрата, за которой был еще хорошо видимый участок земли, за которым проходило основное русло реки, где и предполагалось впоследствии навести понтонный мост. Отсюда можно было держать под прицелом два моста через протоку, а также улицу, идущую на юг, в сторону аэродрома, где находились сирийские десантники. Сюда решено было выставить снайперскую пару, расчет ПТУР и трёх спецназовцев, один из которых должен был оставаться в 'Тигре', а двое других - оборонять здание на нижних этажах.
  На 'Тигре' туда и приехали.
  Здесь Бушуев порывался основную позицию развернуть на крыше, но Паша 'врубил ему фары':
  - Если ты сидишь на крыше, то ты - ясно видимая цель для квадрокоптеров, которых полно у боевиков. Уж лучше сиди под крышей, и тогда, может быть, они тебя не заметят.
  - Вот тут соглашусь, товарищ капитан, - кивнул Артём.
  'Тигр' загнали во двор здания, под какой-то навес, чтобы его не было видно ни с пустыря, ни с любой из улиц, ни с воздуха. Убедившись, что остающиеся бойцы хорошо усвоили свою задачу, Паша спустился вниз и вышел из здания. До шестиэтажки ему нужно было пройти метров триста, но выйдя на улицу, он вдруг всем своим существом осознал, в каком он находится беззащитном положении. Плотная городская застройка, где дома подпирали друг друга, вызвала у него тревогу. Казалось, что с каждого здания в него целятся боевики, готовые в любую секунду обрушить море свинца. От этого ощущения перехватило дыхание: Паша шел и ждал, что вот сейчас, именно сейчас, голова лопнет от удара пули, и вмиг прекратится жизнь - вот всё то, что сейчас с ним происходит, всё то, что происходило с ним многие годы, всё то, что еще может с ним произойти... раз, и всё замрёт навсегда.
  Паша посмотрел на 'своё' здание и увидел копошащихся на крыше людей. Так не должно было быть, и он схватил рацию:
  - Чинар - Барсу!
  - Ответил!
  - Я возвращаюсь, смотрите за мной.
  - Видим.
  - И с крыши бы людей убрать - слишком заметно.
  К этому времени Ерофеев по общему каналу доложил о полной зачистке четырехэтажного здания, которое предназначалось для расположения полевого штаба и проверке его на предмет минирования.
  - Принял, - ответил Чинар.
  Вернувшись в шестиэтажку, где на последнем этаже Денис уже обустроил четыре позиции, с которых можно было вести круговой обстрел окрестностей, Паша снова поочередно связался с каждой парой, проверяя связь.
  Где-то северо-западнее началась массированная перестрелка, в которой гулко ухали скорострельные пушки БМП-2 и еще что-то такое же скорострельное, но куда более громкое, но что именно это было, понять никто из офицеров не мог.
  - Скоро прибудет, - сказал Чинар, переговорив по связи с ЦБУ. - Уже в пути.
  Колонна с генералом появилась минут через двадцать: два 'Тигра' и два БТР-82 выехали из-за поворота, и понеслись к 'своему' зданию. Барченко и Шабалин вышли встречать генерала.
  Агапов выбрался из 'Тигра' и поздоровался с офицерами. Конечно, он был без бронежилета и защитного шлема, тогда как охрана - шесть спецназовцев из Ростова - имели даже наплечники и противоосколочные очки.
  - Товарищ генерал, здание под размещение полевого командного пункта подготовлено, - доложил Чинар.
  Паша увидел, как из второго 'Тигра' выбрались два генштабовских полковника - Громов и Угрюмов, которые, завидев Шабалина, повеселели:
  - А, старый знакомый, - Громов поздоровался. - Как тут обстановка?
  - Обстановка, конечно, печальная, но держаться мы будем до последнего, - ответил Паша. - А вы, товарищ полковник, почему без брони? Это же передний край...
  - А вот как нам броню надевать, когда генерал её игнорирует? - спросил Громов. - Я бы с радостью, да военный этикет не позволяет...
  Агапов ушел в здание, потащив за собой Барченко и генштабовских полковников, туда же два связиста понесли радиостанции, планшеты и ЛПР с треногой. Двое спецназовцев из личной охраны вытащили из БТР раскладной столик и несколько стульчиков, понесли следом.
  Паша помог расставить вновь прибывшую боевую технику, чтобы включить бортовое оружие в уже обозначившуюся систему огня, после чего поднялся на свою позицию.
  В бинокль можно было и на другой берег великой реки смотреть, но были дела и поважнее: нужно было осмотреться, заранее определить дальности до ориентиров, сделать предварительные расчеты для стрельбы.
  Чинар был с Агаповым, и наверняка генерал уже задействовал его в управленческой работе, поэтому Паша взял на себя командование отрядом. Минут через тридцать, когда перестрелка на северо-западе стала затухать, Паша уже передал по связи дополнительные решения по обороне, поразмыслив, какие враг может предпринять действия против командного пункта. Только он подумал пройти по дому в поисках какого-нибудь стула, как на него по связи вышел Слава Борзов:
  - Товарищ командир, у нас гости.
  - Что?
  Борзов доложил, что наблюдает два 'Хамви', идущих по острову с северо-запада к мосту через поперечную протоку, соединяющую Евфрат с параллельной протокой и связывающий, таким образом, два речных острова.
  Шабалину машины были видны - они поднимали за собой дорожную пыль, но не доходя до моста, скрылись от наблюдения за двумя высотными зданиями, стоящими на полпути до мостов.
  - Буш, - Шабалин тут же вышел на Артёма. - Внимание на мост между островами! Сейчас увидишь два 'Хамви'.
  - Вижу, - сразу доложил Бушуев.
  Перед мостом машины остановились, было видно, как вышли люди, некоторое время они смотрели на мост, потом вернулись к машинам.
  - Наш общий знакомый, - доложил Бушуев.
  - В смысле? - спросил Шабалин.
  - А помните американцев, которых мы в плен брали? Один из них. Который на меня тогда смотрел и радовался, что я его не грохнул. Разрешите, я прошлое недоразумение исправлю?
  - Бушуев, по делу говори!
  - Наблюдаю пять человек. Один из них, самый высокий, явно тот, которого мы брали на опорнике в пустыне, когда я с пикапа духа снял... помните?
  - Я помню, Артём.
  - Товарищ командир, что мне с ними делать?
  - Сколько у тебя до них?
  - Тысяча сто.
  - Обожди минуту.
  Паша вышел на Чинара:
  - У нас гости. Два 'Хамви' на мосту между островами. Что делать?
  - Видим. Держи их в прицеле, пока не бей. Сейчас разберемся, - ответил Барченко.
  Расположение шестиэтажки из-за двух высотных зданий, стоящих в полукилометре, скрывало подъехавшие броневики, и Паша попросил Борзова вывести картинку с ЛПР через КРУС на его планшет. Это было исполнено, и в приближении он действительно увидел Кеннета, который явно в этот момент отдавал руководящие указания.
  - Слава, ты помнишь этого высокого? - спросил Паша.
  - Неужели это тот американец?
  - Он самый. Сможешь его аккуратно?
  - А почему не смочь? Тут до него шестьсот тридцать метров. Могу в глаз попасть. В какой надо? В левый или правый?
  - Ой, не бреши. В глаз он попадёт! Обожди пока. Готовь данные.
  - Есть.
  Шабалин вышел на Барченко:
  - Чинар, среди боевиков находится американец Кеннет, которого мы брали в плен, - доложил Паша.
  - Вот его тут не хватало, - удивился Барченко. - Чего он опять полез в оговорённую зону?
  Некоторое время Игорь молчал, потом снова вышел на связь:
  - Да, я рассмотрел его в трубу. Стопудово он. Генерал тоже посмотрел, сказал отогнать их, не убивая. Чтоб не мешали работать. Скандал, говорит, международный нам не нужен.
  - И как его отогнать?
  - Рядом стрельни.
  - Понял, - отозвался Паша.
  Шабалин вышел на Борзова:
  - Слава, сможешь нашего кореша достать в грудь казачьим патроном? - спросил Паша.
  - С радостью, - отозвался Борзов.
  - Вы баллистику пересчитали?
  - Да.
  - Сделай пристрелочный в противоположную сторону, - предложил Шабалин.
  Через пару минут со стороны расположения позиции Борзова раздался выстрел, потом еще один, после чего Слава доложил о готовности:
  - Немного поправил, но в целом хорошо летят. Если промажу, и случайно снесу ему голову - не ругайте!
  - Не убивать. Только в грудь, в бронежилет. По готовности - огонь, - приказал Паша.
  - Сделаем, - отозвался Борзов.
  Через минуту раздался выстрел. Особенностью гражданских патронов, которые подарил Паше 'казачий генерал', было отсутствие в пуле стального сердечника, который был в боевых патронах и обеспечивал пробитие бронежилетов. В этом смысле гражданские патроны были для американца безопасны - при условии, что пуля попадёт именно в бронепанель, а не в голову. На экране было видно, как Кеннет упал, потом подскочил и бросился к ближайшей машине. Через минуту уже ничего не напоминало о появлении 'Хамви' - они упылили в обратную сторону.
  С шестиэтажки Паше было видно расположение командного пункта, откуда шло управление наступающими войсками. Впрочем, как шло управление, было даже слышно: порой генерал так орал в рацию, что, казалось, его слышал не только Паша, но и весь квартал.
  Чинар был в теме, и имел представление, что происходит вокруг - кто продвигается вперед, кто топчется на месте, а кто и вовсе откатился назад. Сирийцы, по сложившейся традиции, стали саботировать наступательный порыв, оголяя фланги ушедшим вперед отрядам Хезболлы и Фатимидов, которые не сбавляли планового темпа продвижения по выделенному им направлению наступления. Крепким ударом, ценой потери одного БТР-82 и гибели пяти человек, Колмыков прорвался через линию обороны и вошел в глубину квартала, взятие которого обеспечивало предпосылки к успешному выходу к Евфрату. В арьергарде у него шла сотня бойцов КСИР, которая должна была подпирать наступающих, расставляя блок-посты на перекрестках и в высотных зданиях. Однако, дальнейшее продвижение из-за отсутствия тяжелой техники штурмового корпуса было затруднено, так как сирийцы сильно сбились с графика, и плелись где-то далеко позади, не имея никакой возможности вовремя нарастить ударную мощь российских наёмников, Хезболлы и Фатимидов.
  Тем не менее, в результате решительного удара, игиловцы стали поспешно откатываться назад, и в основной своей массе шли по двум параллельным дорогам на юго-восток, как раз в сторону моста между островами, где так же было два моста с этих островов к городу. Перехватить отступление боевиков должен был штурмовой корпус, который даже еще не вошел в город, и едва показался на западе, километрах в двух от окраин города - поднимая тучу пыли.
  Агапов был недоволен таким развитием событий, наорал на Федяева, который, получив в свой адрес ясный упрёк, схватил сирийского командира передовой бригады и на своём 'Тигре' повез его вперед, таким образом, решив склонить садыка к деятельному командованию бригадой. На окраине города Федяев показал полковнику обстановку, убеждая последнего в безопасности продвижения передовой бригады на этом участке, после чего вернул его в своё подразделение.
  К этому времени Барченко перешел на шестиэтажку, по пути переставив один из БТР-82 генеральского эскорта таким образом, чтобы из его автоматической пушки можно было обстреливать мост через протоку и мост между островами.
  - Что-то там Валера разошёлся, - сказал Чинар. - Таскает с собой местного комбрига, который, похоже, не очень хочет воевать...
  - А кто из них хочет? - спросил Паша. - Такое ощущение, что войну они воспринимают не так, как мы...
  - Она для них и не Великая, и не Отечественная, - отозвался Игорь. - Это еще в семидесятых годах стало ясно - что воины из них никакие.
  Тут Барченко указал куда-то в тыл, и Паша, обернувшись, разглядел, как по пустынной местности, которую они проезжали перед входом в окраины, несётся в сторону города 'Тигр'. До него было около трёх километров.
  - Валера летит войсками руководить, - удовлетворенно усмехнулся Чинар. - Без него вся эта банда бездельников с места бы не сдвинулась, а у него вон, погляди, получается... да еще как!
  - Получается, - кивнул Паша, разглядывая еще дальше столбы пыли, образующиеся под гусеницами танков и БМП, идущих к городу.
  Это был штурмовой корпус, который по плану уже должен был наступать на пятки Колмыкову и крушить что есть сил игиловскую оборону.
  Вдруг справа, не далее как в полукилометре, раздался знакомый хлопок. Паша обернулся.
  Над крышами домов, змейкой, летела противотанковая ракета, запущенная с одного из зданий.
  Паша замер.
  Этого не должно было быть.
  Не должно, и всё!
  - Ракета! - выкрикнул Чинар, и схватив рацию, надрывно заорал: - Валера! Ракета! Ракета-а-а!
  Все эти секунды, покуда ракета сокращала дистанцию, все, кто за ней наблюдал, думали только об одном... желали только одного...
  Но война часто не считается с примитивными желаниями смертных людишек, и всё делает по-своему... вопреки жизни...
  На 'Тигре' полыхнула вспышка, окутав на миг всю машину облаком серого дыма, из которого тяжелый броневик тут же вырвался... но уже неуправляемый, никем не ведомый.
  - Валера! Валера! - повторял безостановочно Чинар.
  Но эфир молчал...
  
  ***
  - Командир, - в наушниках раздался взволнованный голос Бушуева. - У нас тут много гостей, очень много.
  - Барс, - тут же на связь вышел Борзов. - Вижу противника, до взвода пехоты, танк и две БМП.
  - Корпус остановился, - сказал Чинар. - Ими некому теперь управлять, наступление остановлено, они разворачиваются и идут на исходные позиции. Нам теперь кранты, мы в самом логове...
  Шабалин вдруг улыбнулся: с прояснением обстановки одолевавший его страх прошел. Теперь всё было ясно, и бояться больше было нечего.
  - Жаль подмога не пришла, - тихо пропел он. - Подкрепленье не прислали...
  
Оценка: 9.27*18  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023