ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Тананайко Ирина Арлекиновна
Сказ о служаках государевых, сестрицах их названных, мертвой и живой воде,да яблочках молодильных.

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 10.00*5  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Новогодняя сказка для взрослых, когда-либо участвующих в каких-либо военных конфликтах.

  
  
   В некотором царстве, государстве собрался люд честной Новый Год встречать. К пиру Новогоднему загодя собирались, яства разные готовили, меды хмельные варили, наливки у заморских купцов покупали. Палаты белокаменные украшали лапами елочными да бусами разными. Наконец, готов был люд честной к празднованию 1982 года от Рождества Христова.
   Отменно все потрудились, удался пир на славу, одно смущало: дружинники государевы в одеже лазаретной были, а красны девицы не в сарафанах девичьих, а в басурманских халатах белого колера. Ну, то мелочь, зато какие здравицы под мед хмельной раздавались: здравия и богатства всем гуляющим, а главное - многие и многие лета. Да, и, правда твоя, Господи, кому многие лета желать как не служакам государевым, все как на подбор добры молодцы, косая сажень в плечах богатырских, только зело молоды: ланиты девические, усами и бородами обзавестись еще не успели. Зато шрамы ужо добрых молодцев украшали. То в честном бою заработанные раны, с басурманами на государевой службе. От ран сих, дружинники и лечились в лазарете государевом, а девицы красные в том лазарете сестрицами милосердия трудились, не жалея сил своих.
   Устал люд честной за столами праздновать, начались пляски русские, от души: ни ног, ни сапог не жалея. И гуляли так они всю ночь, а уж под утро красное - принесли добры молодцы гусли новомодные, да заморские. Стали песни они петь задушевные: про добрых молодцев, про службу государеву, судьбину короткую, про годину в басурманской стране тяжелую, про воевод своих славных, что не жалея своего живота за дружину свою волнуются.
   И молвил самый молодой дружинник:
   -Ой, вы гой, еси добры молодцы да девицы красные, хорошо сидим, празднуем, душа радуется. Все мы тут братья да сестры названные, так что б нам и следующий Новый Год так отпраздновать?
   Отвечает ему дружинник бывалый:
   -Мы бы и рады отпраздновать, так ведь ждет нас назад путь - дорожка в Царство Шимаханское, на честной бой с басурманами. Тяжела служба государева, не многие домой возвратятся, батюшке с матушкой в ноги поклонятся, сударушкам да чадушкам в очи поглядят. Судьбина у дружинников далече от Руси в поле закордонном сгинуть. Звери степные нашими телами питаться будут, птицы горные косточки наши растащат, лишь ковыль степной о нас вспомнит, да ветер быстрый до родных весть о нашей кончине доставит.
   Поклонился ему молодой дружинник:
   -Правда твоя, да только сказывают калики перехожие, что есть на свете живая и мертвая водица, что жизнь возвращает, да растут где - то яблочки молодильные, что молодость даруют.
   Возвращает ему поклон дружинник бывалый:
   -Слышали и мы об этом, да только много сил и мужества требуется, чтобы добыть их, если дружина костьми ляжет в Царстве Шимаханском, кто добывать их станет? Родители наши ужо старые, дети наши малые, а сударушки слабые. Но не время за столом праздным думы горькие думать. Даст Бог, и вернемся мы домой, в Русь православную с победой над басурманами, да и встретимся мы еще не один раз.
   Но встало красно солнышко над землей, встречая наступивший год, да полетело времечко, разменивая минуточки и секундочки, и отправились добры молодцы на службу государеву в Царство Шимаханское. Долго ли скоро, но пришла на землю Русскую весть о кончине их безвременной, наступившей в честном бою с басурманами. Скрутила змеей подколодной печаль сердца сестер милосердия, долго они горевали, панихиды героям заказывали, да только не вернет все это их братьев названных.
   Наступает следующий год, праздновать надо, да душа к празднику не лежит, собрались сестрицы в лазарете, да и решили они не пировать, а лечь спать. Снится им всем один и тот же сон, вещий значит. Дружинник самый молодой к ним в том сне обращается:
   -Девицы красные, сестры наши названные, тяжело в земле чужой не освященной лежать, никто тризну поминальную о нас горемычных не празднует. Племя шимаханское все супротив нас поднялось, живых изводит со свету белого, над курганами нашими могильными изгаляются. А знаю я точно, что в тридевятом государстве у царя ихнего есть и живая, и мертвая водица, а саду у него растут молодильные яблочки. Только идти туда очень долго и трудно, семь по семь годков получится, семь железных сапог сносить нужно, семь посохов железных на дорожке той оставить. Если помните вы братьев названных, да хотите вы встречи с нами, то пусть кузнецы вам сапоги выкуют, да посохи. Дороги верной туда никто не знает, но говорили калики перехожие, что в канун Рождества надо выйти в поле чистое, завязать очи тряпицей, раскрутить путника по ходу солнца семь раз и отпустить, куда пойдет, там и есть его путь - дорожка. А если путников несколько, то у каждого своя тропа будет, только встретятся они уже в тридевятом царстве. Тяжко нам сестрицы здесь лежать, одна надежа на вас.
   Проснулись утром девицы красные, посмотрели друг на друга, да в один голос сказали:
   -Какой чудной сон привиделся!
   Рассказали они друг другу про сон и решили, что точно он вещий, а раз так, что сидеть, надо в путь дорогу собираться. Целый год кузнецы со всей Руси им сапожки да посохи ковали, а в канун Рождества вышли они в степь за городские стены. Провожали их всем честным миром, старейшины им очи завязали, раскрутили, в руки котомки с едой дали и отправили по трем дорожкам в тридевятое царство.
   Долго ли скоро, но прошло семь по семь годков, износили семь пар железных сапог девицы, стерлись в пыль семь железных посохов, и встретились три сестрицы в тридевятом царстве в очереди перед государевым дворцом. Не только им живая да мертвая вода требовалась, со всего мира богатыри в тридевятое царство пожаловали. Все они на поклон к царю стояли, так как у государя царства тридевятого одно условие было, хотя условий может и больше было, только пока никто с первым справиться не мог. Достоялись сестрицы и их пустили во дворец на поклон к царю. Вошли они в палаты белокаменные с узорами из каменьев драгоценных: там яхонтовые моря, там облака жемчуговые, там цветы рубиновые. Красота неописуемая. В Большой палате стоит трон из злата и сидит на нем государь царства тридевятого, встречает всех как гостей дорогих с улыбкой на устах, да молвит он всем речь одинаковую:
   -Коли есть у вас нужда в мертвой воде, то отнимите ее у Чуда -Юда. Сколько годков это чудище моей стране урон наносит. Еды только что на прокорм этой скотины уходит, на содержание цельной дружины хватит. А сидит оно на источнике мертвой воды, если повезет его победить, то сможете набрать себе водички.
   Только красно солнышко осветило маковки теремов, проснулись красны девицы, да и побежали к речке Смородиновке, за ней в чистом поле и бились добры молодцы с чудищем. Прибежали, а там богатырей видимо невидимо. Каждый своей очереди ждет с Чудом - Юдом сражаться. Смотри: вроде сражение, но и здесь очередь. Заняли они места среди желающих сражаться, на честной бой любуются. Те богатыри, что по честнее, те в одиночку с чудищем сражаются, а те, что по "храбрее", те цельной дружиной на Чудо бросаются. Краснам девицам просто зрителями скучно сидеть, стали они богатырей раненных перевязывать да лекарственными отварами врачевать. Но время от времени на поле, где сражение идет, смотрят. Дивятся сестрицы на такие честные бои, только удивляются. Молвит одна из сестриц:
   -Не нравится мне такой честный бой, богатыри бьются по очереди, а чудище, не отдыхая с ними, сражается.
   -Да если бы они хоть один супротив другого сражались, а они дружинами все на одного бросаются, - молвит другая сестрица.
   -Так ведь Чудо раненое, а они здоровые, не честно это, вы как хотите, а я пошла его перевязывать, - молвила третья девица, перемахнула через кусты, пробежала через мостик, выбежала в чистое поле.
   Тишина над чистым полем встала, слышно как кузнечики стрекочут, все богатыри от гнева язык проглотили, да и Чудо - Юдо огнем своим от такой наглости поперхнулось. Девица же к чудищу подбежала, давай богатырское копье тащить из передней лапы. Тут все пришли в себя и давай воздух сотрясать перлами народной мудрости, типа "Волос у девки долог, да ум короток", да "...не бабье дело это в богатырский бой вмешиваться, не среди богатырей бабе надо быть, а дома у печки сидеть..." Тут две оставшиеся сестрицы поднялись с травы, где раненных перевязывали, ручки свои в бока уперли для устойчивости, да сиали молвить речи гневные:
   -Значит, если кто еще вякнет, про то, что сидеть нам надо у печки, то лечиться сам будет, сам будет и перевязываться. К нам обращаться не советуем, считайте, что нас тут нет. А раз у нас язык, да волос долог, то языки по всему свету разнесут: какие богатыри храбрые, как они гамузом на одного чудища кидаются, а победить не могут.
   Замолчали, добры молодцы, куда от правды деваться, цельный день их девицы лечили, да опять же таки не хочется худой славы о себе услышать. Сестрица же их устала тащить копье, да и Чудо - Юдо опомнился, давай огнем плюваться, да серчать на девицу:
   -А ну, брысь отсюда букашка, а то заглачу вместе с костьми, даже духа русского не останется.
   Девица строго так на чудище посмотрела:
   -Вам пациент слова не давали, сидите тихо, не мешайте медперсоналу операцию проводить. Иначе придется наркоз давать. Сейчас анестезиолога позову, - повернулась к подружкам, - чего застыли, бегом сюда, одна не справлюсь.
   Сестрицы подбежали, одна чудищу лапу держит, две другие копье тащат. Морщится Чудо - Юдо, но терпит, ничего сказать не может, сильно его слова девичьи смутили, кто их знает, что такое анестезиологи, с чем их едят, вдруг отравишься. А девицам не привыкать помощь медицинскую оказывать, слаженно работают. Копье удалили, рану отваром лекарственным залили, рубашку из котомки достали, на ленты разорвали и перебинтовали. Народ вместе с чудищем терпеливо ждет конца перевязки, все мы храбрецы пока до лекаря дело не доходит. Сестрицы скоренько закончили, поклонились чудищу, да пошли обратно на свое место остальных лыцарей лечить. Богатыри оживились, решились бой возобновлять, да тут Чудо - Юдо хвостом своим как о чисто поле стукнет. Пыль поднялась до небес, тишина мертвая наступила, и молвит чудище:
   -Вы звиняйте, богатыри, но никакого боя до последующего распоряжения царя не будет. А сегодня признаю себя побежденным тремя этими девицами. Я уж изверился, что есть на земле - матушке честь, достоинство и благородство. А сегодня сестрицы мне веру в род человеческий вернули, посему берите баклажку да набирайте себе мертвой воды, сколько требуется.
   Отодвинулось чудище с насиженного места, приподняло хвост, и открылся народу честному источник мертвой воды, вокруг травушка-муравушка жухлая, зверье да птицы мертвые, падалью какой - то от него несет, прям как в Трускавце. Богатыри поначалу бросились к источнику, да Чудо - Юдо красноречиво огнем как полыхнет, ну все на свои места и вернулись. Давай девок глупых, от счастья онемевших, к источнику толкать. Набрали сестрицы в баклажку мертвой водицы, поклонились богатырям, да и отправились к царю узнавать как добыть теперь живой водицы. А чудище улеглось опять на свое место, лежит, игнорирует честной народ, наглая ево морда.
   Пришли девицы красные в государевы палаты, на входе, естественно с лекарем государевым своей добычей поделились. Сидит царь на троне, призадумавшись:
   -Сколько веков прошло, ни мой отец, ни мой дед об этом не слышали, только в рукописях монастырских есть такое предание, что была добыта вода мертвая, да только не указуется кем и как. Но раз смогли добыть мертвую воду, отправляйтесь за живой. Вон в том монастыре, что в окошки терема государева виднеется, живет колдун. Сам монастырь на горе стоит, а внизу пещеры есть, в них и содержится какой год чернокнижник в плену. Вычитал он в свитках заморских состав этого эликсиру, многих славных богатырей я за разными травами да зверями отправлял, даже за море - океян они ездили. Но не хватает еще какой - то части, ангридиенту. Идете к нему, узнайте и добудьте, глядишь удастся. Я вам стражников дам и советника своего, они вас к нему проводят.
   Поклонились девицы, да и пошли в свои палаты ночевать, к доброму делу готовиться, а боярин думской - воевода царев остался. Тайный приказ он от государя получил, ежели добудут они живой водицы, убить их, а воду к царю доставить для нужд государевых.
   С утра пораньше, пока красно солнышко не встало, отправились сестрицы с выделенной им дружиной в монастырь. Монахи ознакомившись с царским указом, творить запреты им не стали, сразу повели к колдуну. Долго ли скоро ли, дошли они до мрачной пещеры. На стенах пучки трав различных висят, в баклажках разных зверье мертвое заморское лежит, посреди костер горит, а на высоких столбах котел огромадный на цепи железной раскачивается. Варится там зелье не русское, пахнет духом не человеческим, слабый народ от духа таво падает. Богатыри свалились у входа, монахи с советником носы платками укрыли, а девицам не привыкать: что формалин, что нашатырь, что димексид, также воняют. Вокруг костра колдун бегает, тоже нос не закрывает, за столько годков привык уже видимо. Тощенький такой, нечесаный, немытый, волосенки седенькие, глазки узенькие, росточку небольшого, на цепи привязанный. Увидел сестриц, удивился:
   -Девицы -сан, а вы почему нос не закрываете, ведь запах как от дохлой рыбы идет.
   Поклонились, ему красны девицы:
   -Да мы, колдун - дедушка, привычные, знаете, как в лазарете пахнет среди богатырей, у коих раны антоновым огнем горят, ваше зелье духами покажется.
   Засмеялся колдун:
   -Ну, раз мы с вами вроде как коллеги - сан, говорите: зачем пожаловали?
   Пригорюнились сестрицы, но отвечают старому человеку:
   -Были у нас браты названные, да сгинули они в Царстве Шимаханском, решили мы добыть воду мертвую да живую, да выручить из беды могильной. Удалось нам случайно достать водицу мертвую, теперь нас царь - батюшка к тебе прислал за живой водой. Говорит, что не хватает тебе для изготовления живой воды, какого то ингредиента, послал узнать у тебя и достать.
   Опять засмеялся колдун:
   -Лукавит царь - сан, приходил он ко мне с наследником, сказал я им, чего не хватает, да ни один из них для другого не решился его достать.
   -Говори, колдун - дедушка, куда нам идти, мы не побоимся, - молвят ему девицы.
   -Никуда идти не надо, здесь этот ингредиент. Сами вы про него знаете, раз раны лечите. Из чего любой человек - сан состоит?
   Переглянулись между собой сестрицы и дружно ответили:
   -Из крови.
   -Правильно, из крови жизнь зарождается, без нее заканчивается. Не захотел ни царь - сан, ни царевич - сан своей кровью жертвовать для ближнего. Один говорит, я еще не жил, а отцу уже пора на погост, другой говорит, взрастил и пригрел на груди змея, не хочет ради отца жизнь отдать. Если готовы свою кровь отдать на изготовление эликсира, будет у вас живая вода.
   Девицы переглянулись, да старшая, спрашивает:
   -А много ли тебе надо, да какой группы и резус - фактора?
   Колдун не задумываясь, отвечает:
   -Вы мне голову не морочьте, вы с братьями названными все своей кровью обменялись, так что подойдет мне любая, да только нужна она мне вся до капельки от одного человека.
   Стали сестрицы судить да рядить, кто кровью своей пожертвует, да середняя молвит:
   -Не подойдет ваша кровь, как бы вам не хотелось. У тебя старшая, после гепатита печень никакая, а у тебя молодшая - селезенка после брюшного тифа плохо работает, кровь не качественная, я же почетный донор, мне и сдавать.
   Стали девицы с подружкой прощаться, слезами заливаться, на смерть неминучую провожать, поклонилась им подруга дорогая в пояс:
   -Простите, меня люди добрые, если я чем кого обидела, было то не от сердца, без злого умысла. Даст Бог, может и свидимся, на все воля божья.
   Отвечает ей люд честной:
   -Бог тебя простит.
   Подошла девица к колдуну, закатала рукав, подставила руку. Чернокнижник, лезвие прокалил в огне да полоснул ножом по руке. Отворилась вена человеческая, полилась кровушка в кипящий котел, забурлилось зелье колдовское, да по перегонному аппарату закапала в баклажку жидкость бесцветная как слеза. А девица с лица сошла да повалилась на сыру землю бездыханная. Кинулись к ней сестрицы со слезами да речами прощальными. Колдун тем временем нацедил жидкости из баклажки, да поднес к устам девицы, влил в рот ей пару капель и случилось чудо невиданное и неслыханное, открыла очи девица, задышала грудь девическая, вернулся румянец на ланиты девические. Люд честной всполошился, православные перекрестились, нехристи - затылок почесали, точно чудо!
   А колдун опять смеется:
   -Причем тут чудо, формула сего эликсира в древних монастырских свитках записана, я годами ингредиенты собирал, сей день подтвердил правоту сего писания, эксперимент закончился удачно.
   В это время воевода очнулся, давай людей служивых на девчонок глупых натравливать. Муторно на душе у богатырей, не хотят они девиц убивать, но присягу приносили они честно служить царю - батюшке. Тут опять чернокнижник вмешался:
   -Не спеши, воевода - сан, девиц умерщвлять, пригодятся они государю. И живую воду не спеши царю давать, не знаю, чем вы меня все слушаете, но для него она - яд. Этот эликсир - только для этих девиц и их названных братьев живой водой будет, только их оживит, потому что здесь их общая кровь. Для всех остальных она ценности не имеет, причем, если живой отхлебнет, умереть может. Здесь не просто кровь нужна, а только кровь близкого по духу и крови человека, изверившегося во всем, но имеющего в душе последнюю надежду на Божью милость и чудо. Не побоявшегося ради лучика этой надежды пожертвовать своей жизнью во имя спасения ближних. Не думал, не гадал я, что на Руси православной есть женщины, готовые на жертву для возрождения богатырей былинных, отдавших свою жизнь за честь и благоденствие своей Отчизны. Многого такие девицы стоят. Так что не спеши, воевода - сан, если кто и сможет молодильные яблочки добыть, то только они.
   Призадумался боярин, да и решил, что убить их всегда успеется, доставит их к царю с эликсиром, пусть сам решает. Поклонились девицы старому человеку, хоть и чернокнижнику, взяли баклажку с живой водой, да добровольно под стражей отправились, к государю во дворец. А у государя тот день приемный был, палач трудился что есть сил, сначала и боярин чуть пациентом ката государева не стал, но видимо устал царь - батюшка к энтому часу, без перерыва на обед искоренял заразу в государстве. А могет быть зуд в нем экспериментаторский проснулся, от колдуна видать заразился. Вообщем, повелел на ожидающем своей смерти государевом преступнике опробовать живую воду, ну а тот как чернокнижник и предсказывал - приказал долго жить. Перекрестился царь - батюшка, и в благодарность, что колдун его можно сказать от смерти неминучей спас, дал боярину приказ о прибавлении суточного рациону чернокнижнику. Боярина же наградил деревенькой, отошедшей сегодняшним днем в царский приказ, после ударного царского трудового дня. Девицам милостиво разрешил жить, живую воду им оставил, так как ему она без надобности. От широты царской души, даровал им высочайшее соизволение отправиться в царский сад на добычу молодильных яблочек, естественно приставив стражников. С бессмертием на халяву не прошло, глядишь вечную молодость за чужой счет получит. Отправились девицы в отведенные палаты спать - ночевать, чего заранее нервничать, утро вечера мудренее.
   Пролетела ноченька, наступило утро, повели сестриц стражники в государев сад. Кругом охрана из богатырей элитных, сплошь сигнализация волшебная, птица мимо не пролетит, муравей не проползет, все у царя - батюшки тут схвачено. Идут девицы, садом любуются, деревьям экзотическим удивляются. Подошли они к поляне, а стоят там три дерева чудных, ствол длинный да тонкий без единой ветви, в небесах крона чуть виднеется. Стало понятно, почему никто яблок добыть не может. Лестницу не поставишь, нет в мире таких длинных. Альпинист не заберется, ствол веса не выдержит. Стрелой не собьешь, кроны не видать, не то что яблоки узреть. Сели девицы на траве, призадумались, никаких умных мыслей в голову не приходит. Поначалу стражники с ними сидели, а потом видят, что ничего у сестриц не выходит, справедливо решили, даже если и достанут они яблоки, через охрану все равно им не пронести. Так чего время зря терять, пойти лучше к дружкам, что в охране государева сада служат, опробовать бражку новую, выгнанную из экзотических фруктов. Нигде такой наливки в государстве нет, даже государь не догадывается, куда паданка в саду девается. Красно солнышко над головой стоит, лучами своими согревает, разомлели девицы, в сон погрузились.
   Спят они и не ведают, какая в небе беда творится: коршун на голубку, голубят высиживающую, напал. Голубя в тот момент не было, за пропитанием улетел, вот и поднялась с гнезда мать на смертельный бой за жизнь своих чадушек сражаться. Только куды ей слабой против гада пернатого биться. Сбил он ее и полетела она израненная вниз прям на спящую молодшую сестрицу. Подскочила та с перепугу, оглядывается со сна, видит около нее тельце голубки валяется, а следом ужо и гнездо летит, вдребезги яйца побились, из скорлупы птенцы невылупившиеся, пару дней им для жизни не хватило. Подскочила красна девица, хватанула свою котомочку, у сестер они баклажками мертвой и живой воды забиты были, а у нее там всякий хлам содержался: три железных кусочка от посохов стертых, да чугунные сапоги без подошв, да кусок хлеба засохшего из самой Руси еще взятой. Да как пошла она энтой сумищей коршуна наглого обрабатывать Ведь ему - гаду пернатому, мало показалось гнездо разорить, он ведь теперь обедать собрался. Ну, сестрица ему аппетит сразу и испортила, пух и перья в разные стороны полетели. Тут глава семейства с добычей для любушки своей вернулся, да кормить некого, померла его голубка. Бросился он тоже на коршуна, на врага своего смертельного, тот двух воителей не выдержал, пустился на утек. Голубь подлетел к своим близким, каждого клювом тронул, да поднялся в высь небесную, да оттуда камнем об сыру землю вдарился, не захотел без ладушки своей жить. Всполошилась красна девица, давай сестер будить над семьей голубиной плакать, да тут стражники явились, день честной к закату катится, пора из сада уходить, пред светлые царские очи жаловать. Взмолилась молодшая сестрица:
   -Подруженьки мои закадычные, сестры мои названные, дозвольте мне толику мертвой и живой воды взять, да голубей, птах мирных к жизни вернуть.
   Начали богатыри, стражники государевы над глупой девчонкой смеяться:
   -Точно, говорят, ум у девок короток. Видимое ли дело чудо такое на птиц дурных тратить.
   -Заматерели души наши под тяжестью златого тельца, уходит любовь из сердец православных, витязи честные, герои народные больше о славе думают, чем о народе. Господь нам завещал о ближних заботиться, а у нас дух стяжательства народ православный испортил, оскудевает земля Русская без любви и доброты. Здесь же предстала перед нами любовь истинная, не захотел голубь жизни без любимой. Так неужто такая любовь, сестрицы, не заслуживает капель воды. Ведь нас сюда тоже любовь привела, - отвечает девица.
   -Неужель, ты, подумала, что нам воды жалко, полностью мы с тобой согласны. Мы чего медлим: мертвой водой мы раны их закроем. А живая вода им же может повредить, вспомни что колдун говорил, - молвят ей сестры.
   -Правда ваша, подруженьки, да только я когда с коршуном билась, в крови голубиной вся перемазалась, в раны мне попала.
   Согласно девицы головами кивнули, перекрестились, да чудо совершили: ожило семейство голубиное вместе с детками - права молодшая сестрица оказалась, побратались они с птахами в том бою.
   Стражники только сплюнули от злости на такую бабью дурость да повели их к царю - батюшке. Государь, конечно, расстроился, что опять отодвинулась в дали дальние его молодость вечная, да с другой стороны давно мужика эти девки наглые достали. Ладно, богатыри могучие в ратном деле славные, в неравном бою достали такие чудеса, а то бесхитростные сестры какой глупой добротой чудеса заработали. Но не все коту масленица, не помогла им доброта яблоки добыть, случайно им живая и мертвая вода досталась. Главное - сила, а чувства - это все пустяки, пусть идут восвояси, а яблоки добудет какой нибудь добрый молодец. Поклонились красны девицы люду честному, да отправились в царство Шимаханское. Жаль, что не быть братьям названными вновь молодыми, но спокойная старость среди близких и верных друзей - удел немногих, и только избранных.
   Долго ли, скоро ли, пришли они в земли басурманские, да растерялись: за столько годков все тела в земле могильной сгинули, где же косточки искать, куда водой поливать, кого воскрешать. Сели они на барханы проклятые да заплакали, вдруг небо потемнело, туча на них помчалась. Испугались девицы, да глянь это полчища птах небесных, голубей со всего света. Подлетели голуби да взмахнули крылами своими, поднялась буря такая что афганец - ветер бризом покажется. Успокоился буран, и увидели сестрицы, что стоят они на поле, усыпанном человеческими костями. Засмеялась молодшая:
   -Ошибались стражники, каждое доброе дело возвращается. Теперь видим куда мертвой водой брызгать.
   Разлетелись голуби в разные стороны, каждый своего нашел, стали девицы по полю ходить, мертвой водой брызгать: чудо чудное творится. Кости в скелет сдвигаются сухожилиями и мясом обрастают, внутри органы образуются, да кожей покрываются. Цельный день полевой развернутый медпункт работал, заинтересовались басурмане, что у них в землях творится, выдвинули свои дружины. А девицы уставшие, долго разбираться не стали, брызнули водицей на нехристей, они испарились к аллаху своему, остальные испугались, решили до утра подождать, а днем с гяурами разобраться. Улеглись девицы спать, упали от усталости на сыру землю, голуби их своими телами прикрыли. Спит молодшая да сон ей снится: "Молодая женщина с русой косой ей в пояс кланяется, благодарит за спасение своей семьи голубиной, зовет ее своей сестрой названной. Сетует, что не смогла ее сразу яблочками молодильными наградить, да и зачем ей одно, на всех не хватит, а больше одного не унести голубям. А посему дарят они семена от яблонь этих чудесных девицам. Когда завтра начнут они поливать братьев названных живой водой, надо бросить семена в сыру землю, как начнут яблони прорастать, да яблоками наливаться, нужно их быстро сорвать, пока ствол расти в высь расти не станет. Тогда яблони рост свой прекратят, нормальной высоты будут. А богатырям сей миг съесть их надо."
   Проснулась девица, а сидит около нее голубка, в клюве семечко держит. Разбудила она сестриц, расстелили они платки свои белые, да начали голуби туда семена складывать. Только солнышко красное показалось над горами, взяли в девицы в руки баклажки с живой водой да узелки с семенами, пошли братьев к жизни возвращать. Времени у них всего нечего: покуда шимаханы намаз совершать будут, не один от молитвы не оторвется. Брызнут одной рукой - просыпаются богатыри, взмахнут другой - яблони расти начинают. Все хорошо, да только басурмане намаз закончили, зеленое знамя подняли на борьбу с неверными. Растерялись девицы, ведь братья только от сна своего долгого просыпаются, побьют их шимаханы. Поднялась тогда старшая да как крикнет голосом командным:
   -Войско, слушай мою команду. Товарищи воеводы и бойцы - богатыри, Родина вам оказала большую честь: испытать новое секретное оружие, созданное на лучших наших оборонных заводах. Быстро с яблони сорвать яблоко и съесть, помните на вас надеется командование и ваши близкие и родные.
   Команда поступила, боевые навыки вернулись, зря что ли воеводы их в головы бойцов столько времени вдалбывали. На уровне рефлексов, богатыри яблоки сорвали, съели - раз командование надеется, нельзя же подводить, силы вернулись. Давай сразу боевую обстановку разъяснять: а басурмане со всех сторон прут. Тут богатыри специальной дружины войска государева поднялись в рукопашный бой, куда то войско шимаханское делось: полетели они в разные стороны за дали дальние. Как бой закончился, стал люд честной в себя приходить, у друг друга пытать, что с ними приключилось. Да встал дружинник молодой, да подошел к девицам, поклонился им в пояс, да молвил громким голосом на все чистое поле:
   -Долгим сном мы с вами братья спали во чужой земле, тризны поминальные по нам близкие отслужили. И лежать нам там дальше, и не видать нам солнышка красного, если б не сестрицы наши названные. Не убоялись они тягот тяжелого пути, не пожалели они ног своих нежных попортить чугунной обувкой, достигли они царства тридевятого. Доказали, что не зря они носят звание сестер милосердия, истинно их доброта помогла им добыть чудеса невиданные. Вернулись они в царство Шимаханское да благодаря мертвой и живой воде да яблочкам молодильным вернули нас к жизни молодыми и полными сил. Перестанут плакать наши матери, зарастут рубцы горести на сердцах отцов наших, увидят, наконец, наши чадушки родителей своих живыми и счастливыми. Так поклонимся, братья, им поясным поклоном да вознесем молитву Господу нашему за спасение душ наших.
   И склонилось войско молодецкое перед тремя хрупкими женщинами, что не убоялись отдать молодость и жизнь свою ради братьев своих названных. Покуда на Руси будут рождаться время от времени такие женщины, не страшны нам вороги, ибо их жертвенная любовь спасет землю нашу Русскую. Славна Русь богатырями ратными, делами славными, да выстаять перед чужеземцами хитромудрыми с их стяжательством и золотой мошной мало силы и ума. Нужны чувства искренние, что не покупаются монетой звонкой, да никакому уму не поддаются, ибо Русь - матушка у нас одна и подвести ее - грех нам на Страшном суде не простимый.
   Двинулись они дружинами в обратную путь - дороженьку в Русь православную, аккурат - к Новому Году они и вернулись. Засели они столы пир пировать да друзей и ближних величать. Сидят за столами они все молодые и красивые, сестриц яблочками накормил дружинник молодой, сами не догадались, что им тоже ужо молодость требуется. Плачут красны девицы сквозь смех, наглядеться на своих братьев названных не могут:
   -Да, неужто то не сон и не сказка, что мы все здесь вместе сидим да празднуем, что вы живые и мы все молодые...
   Да молвит им дружинник бывалый:
   -Сказка ложь, да в ней намек, людям добрым всем урок: покуда нас худой славой попрекали, покуда братья наши от правды прятались да забыть все дела наши ратные пытались, были мы мертвы. Да прошло времечко, встряхнули они с себя паутину забытья, давай братьев своих в живых оставшихся разыскивать, да в былинах и песнях нас - погибших вспоминать, а сестры наши названные детей своих нашими именами называть, то и мы восстали из мертвых. Потому что жив человек, покуда в сердцах людских жива память о нем и его деяниях славных, совершенных в честь Отчизны своей.
   Поклонились все присутствующие на слова эти праведные да полетели в воздух здравицы всем гостям и лета многие.
   С Новым Годом Вас, люд честной, да поможет Вам Господь в делах Ваших праведных!
   И я там был, и мед пил, по усам текло да в рот не попало, ой, самое главное то не сказалось, девчонок тех лазаретных, сестриц милосердия звали: Верочка, Надюшка и Любушка.
  
  
  
   Ноябрь 2006 г Одесса.
  
Оценка: 10.00*5  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023