УТРО ДЕМОКРАТИИ

В двадцатилетие падения Берлинской стены во всех блоках новостей крутили европейские торжества. На фоне общего пафоса и льющегося с берлинского неба дождика речь президента России Дмитрия Медведева, а также ранее приведенные высказывания Владимира Путина, о "событии, объединившем Европу", высказанные без радости на лице, говорили об одном: Европу-то, мы, конечно, объединили, но...

По сути, именно это стало началом конца СССР. Мы, "варвары", как обычно, как было в 45-м, сделали счастливым мир ценой потоков собственной крови, пролившейся потом в течении последующего десятилетия. Да и льющейся сейчас: кто сказал, что незатухающие терракты на Северном Кавказе, убийства, наркомания и алкоголизм, уровня которого не было даже в пьющем Союзе (сейчас уже никто "не соображает на троих", а меряет дозу в "литрах") - это ли долгое эхо последствий того "первого шага" по созданию Евросоюза?

Объединение двух Германий тогда, в 1990-м, я не заметил. В стране происходил целенаправленный бардак, пустые полки магазинов и талоны на все. Народ занимался выживанием и было как-то не до заграничных дел. Вспоминается одно: два лейтенанта-танкиста, приехавшие в общагу МГУ в гости к моему одногруппнику - бывшему солдату танковой дивизии Группы советских войск в Германии. Мы взахлеб пили немецкое пиво в банках, бывшими в то время огромной редкостью. Лейтенанты, в свою очередь, в таком же темпе рассказывали, как после сноса стены, по указанию канцлера Коля, им начали платить в федеральных марках, на которые можно купить все, что угодно (они их называли "рейхсмарками"). Они заранее просчитывали, как обогатятся за годы службы на такой ласковой чужбине, забыв, что рейхсмарками в годы Великой Отечественной войны оккупанты платили наиболее отличившимся предателям.

В качестве примера ими приводился некий прапорщик, который за новый оклад купил три практически новых "Волги". Эти машины в экспортном варианте сборки работали в ГДР в качестве такси. После объединения таксомоторы перевели на "мерседесы", и "волжанки" продавали за бесценок. Их покупали наши. После чего воевать не хотелось, хотя ГСВГ являлось самой боеспособной группировкой Советской Армии, укомплектованной самой современной техникой, поскольку держало "первый рубеж" обороны.

Высказанные на днях суждения коллег-журналистов, что именно эти части воевали в Чечне, не соответствуют действительности. В Чечне воевали части внутренних округов. ГСВГшные же войска загоняли поля, где они гнили и увольнялись. Кто не верит, пусть съездить в Смоленскую область, где стоят в железных кунгах остатки кадрированных дивизий, выведенных из Германии, и посмотрит, чем все это закончилось.

Спустя полгода на факультет журналистики МГУ приехала первая в истории университета группа студентов - будущих журналистов из Западно-Берлинского университета. Несмотря на два-три года обучения со специализацией по русскому языку, эти симпатичные ребята умели произнести только "здравствуй", "как дела" и почему-то "матрешка". В течении пяти дней четырех парней и трех девушек наши студенты таскали по московским реакциям, а на пятый они в ответ устроили "отвальную" в баре общаги.

Там я узнал, что такое настоящий буржуйский "коммунизм", по сравнению с которым наша "русская халява" с дешевыми бутербродами на закуску постыдилась бы даже пройти мимо. На подносы с дефицитнейшей копченой колбасой никто не обращал внимания, от вошедших недавно в моду куриц-гриль в середине банкета отрывали только ноги - не хотелось мараться. Ну и горячительное, соответственно, лилось рекой.

Ко мне подошел немец Марк - единственный, кто сносно говорил по-русски, и произнес, запинаясь:

-Ты думаешь, что мы такие богатые? Нет! Просто у вас все очень дешево! У нас в Западном Берлине на четыре марки можно купить одну курицу, а здесь - пять! И вообще, когда стену сломали, "восточники" (так "эфэргешники" именовали людей из ГДР), побежали на Запад, - он самодовольно улыбнулся и постучал по голове, - Я оказался умнее - перебрался в восточную "зону" Берлина. Представляешь, там целые дома со всей обстановкой стояли пустыми - все кинулись ловить счастья у нас. Дураки! У них коммунальные платежи были в десять раз дешевле, продукты - тоже! В той квартире я бесплатно прожил полгода, только потом мне пришло уведомление, что нужно заплатить за свет и газ! Я платить не стал и перебрался в другой дом, где и живу сейчас. Нет... - Марк с сочувствием показал глазами на стайку бедновато одетых ребят, угрюмо стоявших в углу, у самого края барной стойки, - Они еще пожалеют о том, что потеряли...

Я подошел к ним и спросил:

-Вы тоже немцы?

-Да, - ответил за всех парень в сероватой мешковатой куртке, - Только мы из Восточного Берлина.

По-русски он говорил практически без акцента.

-А почему не угощаетесь? - уточнил я, - Теперь же вы, вроде, сограждане!

-Мы не сограждане, - гордо ответил бывший "гэдээровец", - Они - оккупанты! Они нас захватили.

Тогда мало кто в России знал, во что обошлась гражданам бывшей Германской Демократической Республики свобода. Предприятия закрывались одни за другим, поскольку западным производителям были нужны не рабочие места, а рынки сбыта. Сотни тысяч людей, работавшие в государственных учреждениях, прежде всего в партийных и "силовых" структурах - комитетах социал-демократической партии Германии (СДПГ), армии и полиции, получили "волчий билет" на всю оставшуюся жизнь: они нигде не могли найти работу, в лучшем случае - только дворником или официантом. Это были самые образованные дворники в мире из бывшей страны, в которой уровень жизни был самым высоким в социалистическом блоке.

Уровень безработицы превысил все мыслимые границы. О том, что в Восточных областях Германии и через двадцать лет по сей день есть "проблемы", а другими словами, там более низкий уровень жизни, призналась даже канцлер Ангела Меркель в своей праздничной речи 9 ноября. Правда, теперь бывшим "коммунистам" наконец-то разрешили баллотироваться в низовые властные структуры типа муниципалитетов. Это большое достижение спустя двадцать лет, о котором почему-то не хотят говорить американские защитники гражданских свобод.

... А тем временем "отвальная" подходила к своей кульминации. Пьяная немецкая студентка в танце "ламбада" таскала за галстук своего назюзюковшегося профессора. После этого триумфа демократии, на который мы, вчерашние советские студенты и наши коллеги из ГДР, смотрели, вытаращив глаза, профессор хлопнул полакана шампанского и окончательно потерял возможность передвигаться самостоятельно. Он потребовал продолжения веселья в комнате у своих студиозусов. Развеселившиеся "ученики" уложили преподавателя на драный общаговский матрас и поволокли его по лестнице - в лифт тело не умещалось.

В комнате ребята из Западного Берлина сели кружок на полу и пустили по кругу бутылку водки, потом вторую, третью... Мы отказались, поскольку на правах хозяев следовало соблюдать хоть какие-то приличия, а если честно - больше не хотелось... После той картины я первым брошу камень в того, кто скажет, что русские генетически предрасположены к безрассудному пьянству.

-Ты думаешь, что мы везде такие? - здравомыслящий Марк отнял от губ горлышко бутылки, - Нет, в Германии мы себя так не ведем. У нас так не принято.

-А здесь?

-А здесь же Россия, здесь можно!

Мы гордо ушли, оставив храпящего на матрасе профессора и западно-германских коллег, откупоривавших очередную коробку с "водярой". За окном поднималось утро демократии.

Олег Татарченков