Аннотация: О том, что учение - свет, а неучёных - тьма... даже среди тех, кому вроде бы по должности положено знать основы основ.
"66-й", фыркнув выхлопом в последний раз, замер слегка уставшим зверем. Теперь отдохнёт как следует - стоять ему ещё долгонько.
Приехали. Поезд, хе-хе, дальше не пойдёт, просьба освободить вагоны.
Вылез на свет божий из.. Ага, Иона - из чрева самого крупного млекопитающего на планете; Христос, тоже по слухам - из Галилеи, а я вот - из тентированного кузова грузовика.
Хорошо, что не колонной шли, да и ветерок не подкачал - почитай всё время в лоб дул, так что даже и отряхиваться почти не надо. Явился - не запылился! Хм, а нервишки-то шалят у вас, батенька. Ладно, горе - не беда, переживём как-нить ближайшие трое суток.
Горадиз встретил гомоном и вавилонским столпотворением. На Базе всегда людно и шумно, а тут ещё "драконов" с "учебки" привезли, чтобы раскидать по заставам. Вон, заставские "газоны" стоят как бы на особицу, отдельно от "горадизских". В глазах прямо-таки рябит с отвычки от мельтешения сотен людей, как восточный базар, право слово. Да ещё получающие со складов всякое положенное "молодые", выстроясь шеренгами, усиливают сходство с оживлённым торжищем. Только вот нет никаких выкриков: "Подходи, налетай, у нас покупай: цены - бросовые, отдаём почти даром!" Хотя как и на базаре "дракону" нужно держать ухо востро: как бы не впарили что-нить "левое" под шумок.
Блин, накаркал! Метрах в тридцати от нашего "ГАЗ-66" разворачивается мини-драма, даже, не побоюсь этого слова - трагедия. Некий старлей в буквальном смысле слова всучивает "молодому" фуру какой-то совершенно тошнотворной расцветки: ни дать ни взять - горчичник! "Дракон", чуть не плача, слабо пытается отпихнуться от такого "подарка судьбы", инстинктивно возражает, но опыта явно не хватает, а старлей уже чуть ли не победно осклабился, щас додавит...
Додавил. Впарил-таки.
Стараюсь телепатически послать подсказку бедолаге: ну урони ты это... это позорище, как бы нечаянно, вон и лужа симпатичная такая рядом - "мечта свиньи": широченная, донельзя мутно-грязная. Ну же, давай, чтоб как в песенке: "Ветер дунул, я упал..." Эх, опустил буйну голову, даже по сторонам не смотрит. Как загипнотизированный уставился на непотребство у себя в руках. Нет, разок таки глянул по сторонам, с тоской и отчаянием. А "годки" уже отодвигаются от него, как от прокажённого. Хотя почему как? Прокажённый и есть: всем выдали новенькие фуры, отливающие благородным изумрудом, а у него фуражка - словно в отстойный чан с изжелта-зелёной слизью макнули. От одного её вида аж передёргивает от омерзения!!!
Из глубин души, из самых-самых потаённых уголков, ме-е-е-дленно так, начало подниматься глухое бешенство.
Не понимаю! НЕ ПОНИМАЮ!!! Как можно так вот поступать?! Ведь на Базе прекрасно знают, что лишних фур на заставе отродясь не было! Спокойно, Ипполит, спокойно, а то и парню не поможешь и себя выставишь в неприглядном свете, дураком то есть.
План созрел мгновенно. (Как на "Пайке" говорят: мелкие отмазки не надо придумывать - они сами, хе-хе, приходят в голову). Накрайняк, добавят суток несколько, но постараемся до крайностей не доводить и в них, по возможности и без особой нужды, не впадать.
Подошёл водила нашего "66-го", мой "годок" Шева. Я мотнул головой в сторону "страдальца". "Кардан" глянул туда и сразу сморщился, как будто лимон без соли и перца есть заставили.
Скупыми, ёмкими фразами изложил-обрисовал ему свою задумку. Конечно, можно было бы обойтись и без его участия, но хотелось, чтобы точка в этой истории получилась жирная, окончательная и бесповоротная. Немного подумав, Шева кивнул, мол, давай - зачинай веселуху, а уж я не подкачаю - выступлю, когда понадобится, без криков, песен и ненужного ажиотажу. На всякий случай напомнил водиле, что если придётся задействовать крайний вариант, то его участие может выйти ему боком. Мне-то всё равно на "губу" в Отряд ехать. Шева весело ощерился в том смысле, что действуй, не сумлевайся, да и вдвоём завсегда веселее, хоть по бабам, хоть на "губе". Шутник, блин.
Так, осмотрел себя напоследок. Надраенная бляха ремня горит золотом, как котовые помидоры. Свежеподшит. Наглажен, как и полагается у погранцов личным именным утюгом, (по экспертному мнению боевых обывателей-"шурупов"). Даже сапоги зеркальный блеск утратили всего ничего. Тиранул раз-другой и - порядок в погранвойсках, хоть сейчас на плакат: "На страже складских помещений" или "Склады - на замке, амбарном!"
Шева показал большой палец правой руки.
Ну, дорогие телезрители, начинаем наше представление отнюдь не по вашим заявкам. Не спешите переключаться на другой канал, вам понравится. По крайней мере скучно не будет, обещаю!
Я уже давно выцепил старшего среди складских. Некий капитан. Стоит, словно прижизненный памятник самому себе, вроде как врос в землю-матушку ногами, несокрушим, непоколебим. Как там у Твардовского в "Тёркине", по другому правда поводу, но уж очень к месту:
"...Крепко скроен, ладно сшит,
И стоит, как на подковах,
Не пугай, не побежит!..."
Эдакий водораздел-утёс, вокруг которого круговорот людей и вещей в природе закручивается, его самого как бы и не задевая при этом совсем. Царь и бог, ага.
К нему часто подбегают прапорщики, изредка лейтенанты и совсем уж эпизодически старлеи. Кстати, тот муфлон, что всучил "молодому" горчичник, рядом нарисовался, уж не правая ли рука?
Иду к капитану, и на ходу прикидываю: если он - "арбуз" (так у погранцов принято было именовать офицеров-общевойсковиков, которые в силу тех или иных причин перевелись служить в погранвойска: снаружи такой вроде бы весь из себя зелёный вдоль и поперёк, а унутрях как был красным, так им и остался), то скорей всего придётся всё-таки Шеву задействовать, а если погранец, то возможны варианты. Хотя объективности ради стоит сказать, что иные кадровые офицеры, позаканчивавшие пограничные училища, могут вести себя в подобной ситуации хуже "шурупов", которым изначально наши пограничные традиции - до известного места. Главное, чтобы как можно больше погранцов, особенно с застав, обратили внимание и ближе подошли. Тогда побарахтаемся в любом случае.
За четыре шага по уставному перехожу на строевой шаг. Подошёл, левую ножку, с пижонской заминкой, при-и-ставил, руки - по швам. Правая ладонь птицей взлетела к камуфлированной панаме - чётко отдал честь.
Блин, эффект, наверно подобный рванувшему вдруг взрывпакету: неожиданно вдруг громкий хлопок и все, кто рядом, разом оборачиваются и смотрят в сторону эпицентра.
Капитан слегка опешил от моей демонстрации навыков уставного "подхода к начальству". Мгновение помедлив, не послать ли этого рядового известным всем бесконечным пешеходным маршрутом, потому как забот и так выше крыши, а тут ещё отрывают, но видимо любопытство пересилило.
- Обращайся.
Угу, к нему на вы, а он в ответ - барственное "ты". Это минус. Ладно, не до обучения политесам, случай не тот нынче.
- Вы какое училище заканчивали, товарищ капитан?
- Бабушкинское, - следует после краткой заминки недоумённый ответ.
Хорошо, очень хорошо. Это определённо плюс!
- Товарищ капитан, - говорю чуть громче, чем следует. - А как там у вас было с пограничными традициями?
О, народ заинтересованно начинает подходить ближе, почуяв что происходит нечто не совсем обычное.
Капитан, по выражению лица видно, пребывает в растерянности, не поймёт к чему это какому-то рядовому вдруг захотелось узнать про некие обстоятельства его биографии.
- Что значит как?! Чтили конечно же! - тут капитан опомнился от неожиданности. - С какой целью интересуешься, боец?
Замечательно! "Боец", не "солдат"! Ещё плюс!
- Вам известно, товарищ капитан, что значит для пограничника его фуражка?
Капитан только-только начавший брать разговор под узцы, вновь чуть не выпустил поводья.
Не понимает! Так, теперь быстро ковать, пока горячо.
- Вы в курсе, что для рядового и сержантского состава пограничная фуражка - это высшая степень отличия и память на всю оставшуюся жизнь?
Краем глаза вижу, что давешний старлей просёк, куда я клоню. Резкий да сообразительный, хороняка. Глазки забегали, придвинулся к капитану, что-то быстро шепнул начальству на ушко. Тот только отмахнулся:
- Какая "Пайка"?! Что затевает?!! Ты посмотри на него! Скорей уж он с "Истинника". (1-ая именная застава. Была у нас знаменита своими уставными порядками). Вон бляха горит на солнце, заслепил всего, сапоги надраены, сам как с иголочки... Подожди. Сбил, млин. - повернулся ко мне. - Чего ты там про пограничную фуру говорил?
- Что пограничная фура для погранца - самое дорогое, высшая степень отличия и память на всю жизнь.
- Ну да, правильно, так оно и есть и это всякий знает. И чего?
Пока мы тут разговоры ведём, нас уже окружила плотным кольцом толпа. Много рядовых и сержантов с застав, теперь просто так мне рот не заткнуть и не отмахнуться от меня, как от надоедливо зудящего комара. Ну держись!
Чеканно, еле сдерживаясь, чтоб не дай Егерь, не рявкнуть, говорю с лютой ненавистью сквозь зубы:
- Тогда почему вон там рядовой всё ещё держит в руках это непотребство - "горчичник"?
Капитан вздрогнул и видимо мгновенно поверил, что перед ним рядовой ни с какого не с "Истинника".
А поздно пить "Боржоми": все развернулись, куда я указал и уставились на того "дракона". Потом повернулись и посмотрели на капитана. Пока просто с лёгкой степенью удивления, типа: что же это у тебя, отец родной, творится такое, а?
Ой, как неуютно стало складскому. А старлей точно из "арбузов": ни хрена ещё не врубился, что надо стоять смирно и рот пореже открывать, а лучше вообще захлопнуться. Устав нашёптывать, выдвинулся чуть вперёд и вякнул срываясь на фальцет:
- Ты совсем оборзел, солдат? Какого (полового члена) ты тут рот разеваешь?!
Игнорирую его, смотрю молча на капитана. А старлей не замечая, что теперь внимание окружающих переключилось на него, видимо, оскорбившись до самых до глубинных "их блаародия" фибр, сделал ещё шаг вперёд, уже слюной чуть не брызжет:
- Почему не отвечаешь, когда к тебе офицер обращается? На гауптвахту захотел?!
Угу, напугал ежа голой жопой. Щас, погоди, никто не уйдёт обиженным.
"Затупитель" в положение "включено".
- Вы ко мне обращаетесь, товарищ старший лейтенант?
- Ты чё, совсем офонарел?! (Конечно сказано было более, хех, экспрессивно.) Чего ты тут тупишь?!! К тебе конечно!
По толпе прошёл приглушённый ропот.
- Вы, товарищ старший лейтенант, к какому-то солдату обратились.
Старлей галопом рванул в расставленную для него ловушку:
- Блять, (имел половые сношения с твоей матерью), ты совсем .бнулся?!! Я сказал: "солдат"!!! Нет, ты у меня точно поедешь на "губу"!
А вот это ты опасно сказал, про маму мою, зря. Ну, не обижайся!
Лениво эдак перевожу взгляд на это "тело" в офицерских погонах и скучным голосом начинаю с издёвкой перечислять, только что пальцы не загибаю:
- В уставе нет такого звания "солдат", есть - рядовой..,- старлей от неожиданности разинул рот. В толпе раздались смешки. - Я здесь, на Базе, проездом - и так на "губу" еду...
Вокруг уже явственный смех.
- И, (поимейте), товарищ старший лейтенант, (половые сношения со своей мамой) - дешевле обойдётся!!!
Сморю этому сморчку, не мигая, прямо в глаза. Тот рот разевает как рыба и ничего сказать не может, только свистящее сипение какое-то рожает раз за разом.
Выплёскивая всю ненависть к таким вот уродам, которые почему-то решили, что могут как и когда им вздумается вытирать ноги о подчинённых только на том основании, что мол, я начальник, я и прав:
- Я РАЗГОВАРИВАЮ С ТОВАРИЩЕМ КАПИТАНОМ!!! ПОЧЕМУ ВЫ ПОЗВОЛЯЕТЕ СЕБЕ, НЕ СПРОСИВ РАЗРЕШЕНИЯ У СТАРШЕГО ПО ЗВАНИЮ И ДОЛЖНОСТИ, ОБРАЩАТЬСЯ К КОМУ БЫ ТО НИ БЫЛО?!!
У старлея глаза чуть не вылезли из орбит. И стало вдруг тихо-тихо вокруг.
Он царапнул клешнёй по кобуре раз, другой, третий.
Как есть дурак, ведь кругом не прав и мы не в пустыне с ним оба-двое.
Из толпы с разных сторон раздалось: "Старлей, не лапай кобуру, порежешься!"
Так, не туда нас понесло, надо срочно перенаправить в конструктивное русло. Отвернулся от старлея. Если откроет-таки кобуру, "макар" достать ему не дадут.
- Товарищ капитан! - Надо вывести его, впавшего в некий транс от остолбенения, напомнить, что он здесь хозяин. - Так что там с тем "горчичником"?
Обстановка почти мгновенно разрядилась. Напряжение, которое казалось уже можно было потрогать руками в воздухе - настолько оно было осязаемым, спало. Все вспомнили из-за чего весь сыр-бор, хех, разгорелся.
А я решил, что стоит подсластить пилюльку, польстить немного ну и напомнить о неких обстоятельствах, которые капитану могут выйти боком. Были, знаете ли, прецеденты. Никому не охота стать ходячим анекдотом, чтобы пальцем показывали и смялись в кулачок за спиной, а ему ведь ещё служить и служить. Молод, а уже капитан. И честолюбие наверняка присутствует в наличии, к гадалке не ходи, ведь какой офицер не мечтает стать по крайней мере генералом? Да буквально каждый второй, не считая каждого первого. И это нормально, и естественно. Вопрос в том - останешься ли ты человеком, взбираясь по карьерной лестнице?
- Представляете, товарищ капитан, лет, скажем, через десять, скажут про вас, генерал-лейтенант такой-то. И тут же сказавших спросят, а не тот ли это который будучи капитаном не допустил, чтобы погранцу "горчичник" вместо настоящей фуры всучили?
Попал, хе-хе, в яблочко!
Капитан в растерянности: теперь ни оборвать, ни заткнуть борзого рядового, и видно по лицу, что греет его мысль через десять лет (!) стать генералом, да не простым. Ведь гражданским невдомёк, что стать из полковника генералом-майором - уже счастье немерянное, особливо, когда без протекции и совсем не из "дикорастущих". А вот скакнуть на следующую ступень многим, в силу разных объективных или субъективных причин, так и не удаётся до самого увольнения из рядов.
Короче, польстил так польстил.
Вокруг тоже понимающе ухмыляются, у лейтенантов эдакая мечтательная поволока во взоре. Грезят наяву, ага.
А теперь уже не про пряник, хотя может и зря - видно, что капитан уже готов поступить, как требуется. Просто надо, чтобы после моих последних слов он уже и сам поверил сейчас ли или со временем, что это он сам догадался, а не рядовой ему настойчиво подсказал.
- Или если взять крайний случай: приедет на заставу проверка из самой, из Москвы, и скомандуют построение личного состава в парадной форме. Идёт проверяющий, генерал армии, вдоль строя и тут бац - стоит рядовой с "горчичником" на голове. И ведь обязательно спросит: почему боец в неуставной фуражке? Кто позволил такое непотребство учинить?! Кто понесёт за это личную ответственность? А если дотошным окажется, и пройдётся по всей цепочке..
Тут старлей опомнился, зыркнул наконец по сторонам и оставил кобуру в покое.
- Товарищ капитан, да он совсем охаме..
- Молчать! - рявкнул капитан так, что с деревьев метрах в двухстах разом взлетели все вороны. - Ну-ка давай к тому бойцу и..
Э, нет, на самотёк такое дело пускать нельзя, иначе не точка может получиться, а многоточие, а я ведь не каждый день транзитом через Базу катаюсь.
- Разрешите мне, товарищ капитан? - Оба офицера уставились на меня, а я как и полагается в таких случаях инициативу - сразу за рога. - Есть!
И рысью к тому бедолаге. Толпа раздалась передо мной, и вот я уже около "дракона". Забрал у него "горчичник" и подмигнул, улыбнувшись, мол, не робей, всё будет хоккей! Иду обратно уже без спешки, держу это тошнотное поганство двумя руками. Нашёл взглядом Шеву, тот кивнул и скрылся в кабине "газона". Машина тотчас же вздрогнула и, выплюнув сизый дымок из выхлопной трубы, заурчала движком.
Ну, Егерь, не выдай!
Неожиданно "горчичник" словно ожил у меня в руках, затрепыхался как живой и - попугаем выпорхнул вон! Время почему-то замедлило свой стремительный бег и поползло с натугой, как бы продираясь сквозь ставший внезапно вязким воздух.
Если кто-нить видел американский детский фильм "Навигатор", первые кадры, то легко сможет себе представить, как эта фуражка "блинчиком" по пологой траектории летела-летела-летела, сопровождаемая онемелыми взглядами присутствующих, над иссиня-чёрной поверхностью, чтобы приземлиться почти точно в паре-тройке метров от левого заднего колеса грузовика, всего самую чуть не допланировав до противоположного края лужи. Только брызги полетели. И время опять побежало с обычной скоростью.
Есть! Ай да я, ай да су..
Шева высунулся из кабины. Я подал условленный знак. Старлей сориентировался быстрей всех и рванул к "66-ому" с заполошным криком: "Сто-о-ой!!!"
Шева газанул, приложил левую руку к уху, мол, чего? Не слышу! И сдал назад. Заднее колесо прямо-таки с плотоядным чавканьем вмяло "горчичник" в жижу.
Всё, теперь уж точно точка, даже не точка, а хорошая такая, разлапистая клякса!
Шева, видимо для стопроцентной гарантии, немного проехался туда-сюда и вернул машину на исходную, даже проехал слегка вперёд. Старлей посунулся было за "газоном", потом развернулся и бегом обратно.
- Товарищ капитан, вы видели? Нет, вы видели?! Он же специально бросил!!! А этот "кардан".., - перехватило дыхалку у сердяги, -.. да они сговорились! Порча казённого имущества! Все видели, все смогут подтверди.. - Осёкся, когда увидел откровенные ухмылки окружающих, мол, да что ты, родный, не видели мы ничего!
Подбежал к капитану и затараторил:
- Товарищ капитан! В десятикратном размере взыскать с него! Чтобы другим неповадно было, а то расшвырялся тут... и обязательно доложить начальнику тыла! Пусть этому солда.., этому рядовому впаяют суток десять "губы"!
Капитан, надо отдать ему должное, колебался: служебный долг поставленного надзирать за материальными ценностями складского боролся с пониманием, что поступил рядовой правильно, хоть и вызывающим образом. А тут ещё опять на нём скрестились взгляды присутствующих - немаленькая толпа.
Я решил ему помочь, отплатить, так сказать добром за добро: что выслушал, что принял-таки справедливое решение, просто я его немножко поправил и творчески, хе-хе, дополнил. Выгреб сколько было в карманах денег, а было их совсем немного, где-то три рубля с мелочью и протягиваю со словами:
- Вот, всё, что у меня есть. А остальное вычтите с жалования что ли.
- Да он издевается!!! - взвился старлей. - Я этого так не оста..
- Усохни, "арбуз", - раздалось негромко справа от меня.
Ага, значит всё-таки прав я оказался в своих догадках!
Повернул голову направо. Седой как лунь старший прапорщик, невысок ростом, кряжистый такой, основательный. Спокойный-преспокойный взгляд светло-серых, как расплавленное серебро, глаз человека, много повидавшего на своём долгом веку. Его у нас знал почитай каждый, личность ведь легендарная, почти былинная. Все офицеры-погранцы, всё отрядское начальство, сам командир отряда - всегда первыми отдавали ему честь, здоровались за руку и уважительно величали по имени-отчеству. Говорили, что он в погранвойсках чуть ли не с самых 30-х годов, ещё в Туркестане басмачей гонял и на ноль множил. А что в невеликих чинах до сих пор, так прям был старый погранец и говорил всегда то, что думал, невзирая на должности и лампасы. Потому, видимо, и дослужился только до старшего прапорщика. Среди нас, срочников, он пользовался непререкаемым авторитетом, и за глаза его все звали - Дед. В сочетании с фамилией, Мороз, выходил натуральный термояд и отвал башки на ровном месте.
(Говорят, всегда неизменно переспрашивают, услышав про него в первый раз: как-как?! Дед Мороз?!!)
Любимым обращением у него к нам было "сынки" и никто не обижался, ведь мы ему все поголовно во внуки годились. Для нас он был чем-то таким же незыблемым и вечным, как небо над головой, как земля под ногами, как Основной пограничный знак СССР.
Старлей-"арбуз" затравленно оглянулся, в поисках поддержки. На него смотрели как угодно, только не с сочувствием: насмешливо, презрительно, с откровенной издёвкой. Даже стало немного жаль его, но сам ведь себя так поставил, сам!
Дед снял фуражку, достал из правого кармана камуфляжных брюк "червонец" и бросил в неё, как в импровизированную корзину. Подумал мгновенье, улыбнулся, и сказал стоящему рядом громадному младшему сержанту - версте коломенской:
- Подсумок сымай с ремня, пусть мелочь туда бросают, а то фуражка растянется ещё от тяжести...
Тотчас в толпе погранцов раздался одобрительный гул и все дружно полезли в карманы.
Я смотрел на них, на то как почти сразу наполнилась купюрами фуражка Деда, а подсумок мелочью, как пошли по кругу панамы, ещё пара-тройка фур и с десяток подсумков и у меня, вот ведь не ожидал, защипало вдруг в глазах, словно попало туда что-то, вроде соринки какой или дыма.
Дед вывалил ворох разноцветной коричневато-зелёно-сине-красной, (ого, даже сиреневой), резаной бумаги с водяными знаками в подставленный вещь-мешок, (уже стало ясно, что подсумки и головные уборы не подходят для сбора - слишком быстро наполнялись). Надел фуражку и, подойдя ко мне, протянул руку.
Ёлы-палы! Сам Дед мне руку жмёт!!! Рассказать на "Пайке", так не поверят же! Хотя вон Шева, стоит за спиной у старшего прапорщика, чуть сбоку и ухмыляется, весело подмигивая, типа, не сомневайся: подтвержу, если надо будет.
Заглянул в два омута расплавленного серебра: смотрят весело, с прищуром.
Улыбаюсь в ответ.
- Молодец! Ну и ловкач! Это надо же было такое придумать!!!
- Товарищ старший прапорщик, разрешите..
- Ага, ты ещё по стойке смирно встань! Без чинов давай, чего там у тебя?
- Я хотел бы попросить вас проследить чтобы больше ни одного "горчичника" на складах не осталось. А то я не могу же постоянно через Горадиз на "губу" ездить.
Дед глянул на меня и расхохотался.
- Наслышаны на Базе про "Пайку" вашу. Вижу теперь, что не врут про вас: пальца в рот не клади! Добро! Сделаю. Ещё есть просьбы?
- Да в принципе только одна, - говорю, вспомнив ради чего я тут этот цирк с конями устроил. Чуть не забыл, а ведь в суматохе могут и запамятовать.
Дед посмотрел сначала слегка удивлённо, потом, чуть посмурнел лицом:
- Если ты насчёт "губы", то я не вправе..
- Да нет, - перебиваю его. - С этим я и сам как-нить справлюсь. Сегодня же вечером, если только ядерной войны не случится, на заставе буду.
Дед только головой покрутил почти в восхищении от такой наглости.
- Как бы не забыли тому бедолаге нормальную фуру выдать, - говорю весело.
Дед глянул пристально, теперь уже с уважением. Забота о постороннем человеке, который не сват тебе и не знакомец нигде ни разу, да и вообще никто по большому-то счёту, вызывает у людей неподдельное уважение.
Дед снова сам протянул мне руку и крепко пожал.
- Сделаю!
Подумав, вдруг предложил:
-А давай-ка позови его сюда сам.
Ну сам, так сам. Махнул тому "дракону" рукой. Тот увидел, заоглядывался, чтобы убедиться что именно его зовут. Даже ткнулся себя в грудь указательным пальцем правой руки с вопросительным выражением лица: "Меня?"
Киваю.
Рванул к нам со всех ног. Подбежал запыхавшись, козырнул Деду:
- Товарищ старший..
- Вольно, боец! Какой размер головы?
Тот что-то полупрошептал-просвистел.
- Угу. Пошли, получишь нормальную фуру.
"Дракон" аж просиял от счастья.
- Его вот благодари, а то так бы и поехал с.., как ты там сказал, с "горчичником" этим на заставу.
Парнишка, воробышек прям, неуклюже сказал:
- Спа... спасибо! - подумал немного. - Большое!
Смутился.
- Да не на чем! - отвечаю, улыбнувшись.
Дед с "драконом" переглянулись недоумённо. Воззрились оба на меня с вопросом.
- Не спрашивайте, сам не знаю. Услышал где-то, кажется в старом кино каком-то, понравилось.
Дед махнул рукой, мол, да ну тебя, хохмарь, и вдруг слегка оторопело уставился куда-то в бок. В нешуточных раздумьях почесал в затылке, сдвинув фуражку на лоб. Смотрю туда же, куда и он - опа, сбор денег вступил в свою заключительную фазу: несколько неподъёмных вещь-мешков с мелочью и три, кажись, мешка банкнот. Старый прапор в растерянности оглянулся:
- Тут не только возместить в десятикратном размере... Это ж какие деньжищи собрали! Куда теперь девать-то их?
- На памятник тем, кто навечно остался в дозоре, - предлагаю.
Дед глянул как-то непонятно, словно впервые увидел меня или рассмотрел во мне что-то такое, потаённое, что не сразу и не всегда и разглядишь. Глаза у старика вдруг чуть повлажнели, он смутился и неуклюже стал изображать, что это дым попал в них. Я с каким-то щемящим чувством ощутил, что пришлось ему не раз и не два терять друзей и товарищей на протяжении такой долгой, в полвека, службе Отечеству. И далеко не всем поставили не то, что обелиск, а может статься и могилы не осталось, ибо всякое бывает и не всегда удаётся тела погибших вытащить из-под огня или забрать с собой и похоронить по-человечески.
- Всё равно, слишком много останется, - справившись с нахлынувшими воспоминаниями, невольно вызванными моими словами, проговорил Дед. - Даже после памятника...
- Ну мало ли на какое ещё хорошее дело они могут понадобиться, - пожимаю плечами. - Да вот хотя бы потратить на постройку цивильной детской площадки для детей офицеров и сверхсрочников. А то вон они всё больше на полосе препятствий играют.
Дед только головой покрутил из стороны в сторону:
- Мда... А ты никогда не думал о карьере военного? Из тебя хороший командир вышел бы!
- Думал, - отвечаю, усмехнувшись, - даже в Бабушкинское хотел поступить после школы.
- Ну и? - непонимающе воззрился на меня Дед.
- Ну и не приняли документы. Позднее, когда в "Вышку" собирался с заставы, выяснилось, что с анкетой у меня не всё слава Егерю.
- Как же тебя на границе оставили служить-то?!
- Да вот так: служить рядовым - пожалста, даже пару раз пытались в сержантскую школу отправить, а в офицеры - дороги нет, хех, шлагбаум. Да и за время службы я понял - не моё это...
- Не твоё, говоришь? - задумчиво протянул старый пограничник. - Я бы так не сказал... Жаль. Ладно, хорошо придумал и про памятник погибшим погранцам, и про площадку для детишек. Пойду я, бывай и... спасибо тебе.
В третий раз пожав мне руку, Дед зашагал к капитану, а за ним, чуть приотстав, засеменил и паренёк. Точно словит на заставе прозвище "Воробей" - уж больно похож.
Э, а вон и по мою душу идут. Майор и прапорщик. Вот не могу объяснить, почему вдруг решил, что за мной, знаю и всё тут. Нет, я не телепат нигде ни разу и мысли читать не могу ни на расстоянии, ни ещё как. Всё очень просто: с ними рядом наш новый зампобой рассекает и кого-то высматривает в толпе. Угадайте с трёх раз, кого это он ищет? Правильно, меня, хе-хе, красывого.
Пока он меня не нашёл, есть секунд несколько.
Отворачиваюсь, типа не заметил, и иду к Шеве. Тот на меня смотрит как-то странно. Изображаю мимикой морды-лица, чего, мол, такого высматриваешь? Что, вишнёвый кустик на башке у меня вырос что ли, а я, вот незадача, не заметил?
Шева с почтением, без подначки, жмёт мне руку.
- Ну ты молоток! Я до конца не верил, что получится. И, эта, тебе сам Дед ТРИЖДЫ руку пожал! На "Пайке" не поверит же никто, скажут: да будет заливать та!
- А ты и не говори. Не было ничего. Поблазнилось тебе, голову напекло, вот ты и..
- Дробухин! Вот ты где!
Оборачиваюсь, стоит наш Салам-пополам, чуть не подпрыгивает от нетерпения.
- Давай, иди скорей к товарищу майору. Он в Отряд едет на "УАЗе" своём. С ним поедешь.
Пожимаю плечами: с ним, так с ним.
Лейтенант-коротышка, (за что и словил себе погоняло), морщится. Не отвыкнет никак от училища. То строевую возжаждет учинить на заставском плацу, то вечернюю поверку с песнями-речёвками-маршировками - детский сад, да и только. А недавно чуть не уморил всю "Пайку" со смеху: приказал бойцу застегнуть крючок на вороте. Все, кто был тогда в ленкомнате так и покатились со смеху - на "камуфляжках" нового образца этот самый крючок отсутствовал! (Впрочем на старых - тоже: повыдирали.) Больше Салам-пополам никому никаких замечаний по форме одежды не делал, да и вообще исправляется потихоньку: очищается, хе-хе, от гарнизонной скверны, скоро "линька" совсем закончится и станет на человека похож. Шутка!
А если серьёзно... Офицеру дано право послать подчинённых на смерть. Таков основополагающий принцип любой армии. И никто из нас не станет биться от осознания этого в истерике, не дети чай, нигде ни разу. То есть любить офицера вроде бы не за что. НО, если офицер показал, что подчинённые рядовые и сержанты для него - не пустое место или только лишь подсобный материал для карьерного роста, если он проявляет о них заботу, то к таким проникаются нешуточным уважением. Само собой ни в коем случае нельзя с подчинёнными быть запанибрата - мгновенно сядут на шею и от этого в конечном итоге станет плохо всем: офицеру постоянно будет влетать от начальства, приезжающего на заставу с проверками, а подчинённые разбалуются, потеряют чувство меры и в конце концов переступят некую черту, (под названием "здравый смысл"), за которую заступать никак нельзя. И привет - застава расформирована! А кому это надо? Да никому, по большому-то счёту.
Что такое хороший командир? Это когда ты суров, но СПРАВЕДЛИВ!
Конечно же можно просто неуклонно требовать положенного по уставу неукоснительного подчинения, но тогда и подчиняться будут, как положено: от сих - до сих. А если ты ещё вдобавок к требовательности - справедлив, то и получишь в ответ сторицей, сверх положенного.
Вот был у нас на "Пайке" такой зампобой Хосе, карал за проступки нещадно, но ВСЕГДА БЫЛ СПРАВЕДЛИВ!!! Помню, мы всего-то на заставе с месяц отслужили, когда выпал денёк шибко дождливый да ветреный и старая "система" стала колом. А он был тогда на заставе единственным из офицеров и целые сутки мотался, разрываясь между границей и заставой. Потом оставил за себя старшим прапорщика и прилёг поспать немного. Так "деды" нас собрали и строго-настрого наказали, мол, зампобоя по пустякам тревожить не сметь! К нам сначала обратитесь, может мы сами решим, а Хосе пусть отдохнёт, умаялся совсем.
Кто-нить скажет: подумаешь, чего тут такого необычного или экстраординарного?! Хех, для этого надо знать, что у нас за застава была, "Пайка". Я такого больше никогда не видел и не слышал за почти полтора года службы, хотя у нас не один офицер сменился и даже не два. Так вот - такого бережного и заботливого отношения со стороны личного состава нашей "образцово-неуставной" "Пайки" к офицерам не было на моей памяти больше НИКОГДА! Вот из Салама-пополама прекрасный начальник заставы мог бы получиться, да сбежал он от нас в "стройшару". То есть сбежит.
Майор и прапор всё посматривали украдкой на меня эдак с интересом, пока к "УАЗу" шли, хотя на мне узоров никаких диковинных нету. А потом дошло - блин, с "Пайки" же редко кто на "губе" бывает, вот и набираются поди, хе-хе, сеансу.
Дорога с Базы в Отряд почти везде асфальтированная, (это вам не по просёлкам с колдобинами на границе трястись, только зубы береги), и я не заметил, как заснул, пока ехали. А чего не поспать: сидишь не на жёсткой, каменной твёрдости, скамье "66-го", как обычно, а на мягком сидении, машина идёт плавно, без рывков и раскачивания.
Помню чуть не уморил братанов, когда на рассвете ехали с пятнадцатой за ночь "сработки", злые от хронического недосыпания, нервы у всех как струны натянутые, вот-вот из-за пустяка сорвётся кто-то и понеслась душа по кочкам! Ну я и спросил, типа загадку загадал: а знаете почему у человека на жопе разрез вдоль, а не поперёк? В ответ - угрюмое молчание, даже ругнуться ни у кого сил нет. Ну я и говорю: потому что тогда бы сильно хлопало при беге! Доля секунды - никакой реакции, а потом такой истерический хохот начался, что даже уши позакладывало слегонца. Отсмеялись и опять как сычи нахохлились. Ну я и подумал вслух: "А какое при этом музыкально-хоровое хлопанье раздавалось бы из кузова "66-го" при выезде по "сработке" на границу? - и клацнул пару раз прикладом своего АК-74 по скамье для наглядной слуховой иллюстрации. - Нарушители на пару с кабанами сразу разбегались бы, напуганные до заикания в дикой па.."
Последние слова погребла под собой волна такого неистового ржача, что даже "газон" остановился и в кузов заглянул старший заслонов Щепа, наш замполит, подозрительно осветив полумрак своим личным ФАСом. (фонарь аккумуляторный следовой - пограничный карманный, хе-хе, фонарик).
А тут, такая езда - курорт натуральный! Убаюкивает на раз:
Баю-баюшки-баю
На "Особом" я не сплю,
И в ЧГ не спал ни разу,
Не смыкал очей совсем.
Как придёшь со службы рано,
Рано утром, на заре,
Только бухнешься поспать
Тут - "сработка", твою мать!
Сколько проспал не знаю, только как сквозь туман стали слышны вдруг слова.
Угу, не могут ехать молча, скучно им - надо обязательно языками почесать.
-..этот, с "Пайки", спит себе, будто не на "губу", а к тёще на блины едет.
- Да, совсем на заставах оборзели, товарищ майор. Особенно эти, "пайкинские". Врут конечно, но наверно какая-то доля правды есть..
- А чего рассказывают? - (Видимо майор).
- Да сказки всякие: вроде анархия там полная, все вопросы как на вече решают.. - (Правильно, а вот это - прапор.)
М: - Да ну! А офицеры как же: начальник заставы, зампобой, замполит?
П: - Так хронический некомплект же, товарищ майор. В лучшем случае двое. Не справляются наверно.
М: - Чего ж эту заставу не расформируют тогда? Я у вас недавно, ничего ещё толком не знаю.
П: - Да нам самим не понятно.
М: - Наверно, потому что молва приукрасила, а на самом деле всё не так.
П: - Так точно, товарищ майор! - Если у прапора и было своё, другое мнение на этот счёт, видимо он счёл, что лучше промолчать, раз уже высказано "высокое мнение" на предмет беседы.
Скоро уже будем на месте - уже в ПГТ Гадрут въезжаем.
В общем, приехали в Отряд. На КПП, что характерно, никто хлебом-солью не встречает почему-то. Вылезли из машины. Майор с прапором смотрят с эдаким лёгким злорадством.
Ну я вас сейчас!
Потянулся до хруста, расправив все затёкшие за время езды, местами слегка отсиженные, члены... и внезапно встал по стойке "Смирно!". Вскинул руку к панаме - откозырял. Поблагодарил, что подвезли, чётко повернулся кругом через левое плечо и к-а-ак рубанул строевым по асфальту, (нога с оттяжечкой взлетает выше пояса: и-и-и р-р-р-аз, и-и два), аж эхо пошло - нг-а-а, нг-а-а, нга-нга-нга-нга...
Встречный народ военный останавливается, раскрыв рты: зрелище то ещё - рядовой образцовым строевым шагом чешет от самого КПП в сторону штаба. Женщины, в подавляющем большинстве в гражданской одежде, вызывающей умиление и лёгкое головокружение, (как трудно удерживать каменную неподвижность лица, смотреть строго перед собой и исключительно вперёд, когда, ёлы-палы, в миниюбках и коротких платьицах тебе улыбается и машет руками разновозрастный женский пол), устроили чуть ли не овацию.
(Далее те, кто уже читал рассказ о моём триумфальном, хех, незаезде на отрядскую "губу" из сборника "Позывной "Пайка"", могут пропустить. Ежели только, само собой, нету желания освежить в памяти жгущие напалмом строчки за авторством "Акына границы", меня то бишь.)
Вот так, с помпой, иду докладываться ЗНШ, (заместитель начальника штаба), подполковнику Боре Наптелееву. (А он натуральный, патентованный "филипок" был: любил проехаться по границе, причём с собой, помимо "УАЗа" порожний "66-й" всегда брал и когда возвращался обратно в Отряд, "газон" был неизменно забит подзавязку "прогрёбщиками".)
Нервничаю малёхо: не машина, чай, а живой человек. Постучал, зашёл в кабинет, доложился. Боря сначала весело эдак, как гурман-людоед глянул, а потом вчитался в "сопроводиловку", очумело посмотрел на меня, перечитал. Берёт трубку, говорит в неё чуть ли не елейно:
- А ну-ка, соедини меня с начальником 5-ой заставы.
И вдруг как заревёт раненым в корневую часть медведем:
- Капитан, (падшая женщина), ты ж не первый год уже служишь, (чудак на букву "му"), какого (полового члена) ты мне присылаешь рядового, на которого ты взыскание наложил ПОЛТОРА МЕСЯЦА НАЗАД?!! Ты там что, совсем (сильно ударился), (человек с нетрадиционной половой ориентацией)?!
Бросил трубку на рычаг, на меня посмотрел так ласково, по-отечески, что меня аж чуть слеза не прошибла и говорит:
- Езжай обратно, сынок, (никакого полового члена) тебе здесь делать. А запись в учётную карточку получишь. Свободен!
- Есть! - Козыряю, чёткий разворот кругом и делаю шаг к двери.
- Стой!
Замер, снова поворот кругом.
- Это ты там строевым рубал?
- Так точно!
- Зачем?
- Хотел показать, как на заставах умеют строевым ходить! - Преданно поедаю начальство глазами.
На этот раз дошёл до двери без приключений и досадных остановок. Порывисто открыл и вышел.
Фух, пронесло!!!
Аккуратно отдавая честь всем встречным-поперечным, направился к КПП, чтобы узнать, скоро ли будет оказия до Базы. Старший караула только отмахнулся: вали в автороту, там точно скажут. Только я навострил лыжи к отрядским "карданам", как ба: на ловца и зверь бежит - давешний майорский "УАЗ" катит навстречу. Подымаю руку. Скрипнули тормоза, машина встала, как вкопанная. Из салона совершенно дикими глазами смотрят мои недавние попутчики.
- Ты ка-ка-как здесь?! Почему?!! А как же "губа"?!!!
- До Горадиза подбросите, товарищ майор? - Отвечаю вопросом на вопрос.
Ну не хамить же ошарашенному офицеру, что гауптвахта и так простоит, без моего участия, тем более он ведь может меня и не взять. Потому мягше надо, аки мудрый змей. Прапор добросовестно исполнял в данной мизансцене роль колонны, то есть без речей по определению.
- Что?! - тут майор спохватился. - А, д-да, садись.
Упрашивать себя дважды я не стал по понятным причинам и ловко заскочил внутрь.
По дороге обратно опять сморило, спал до самого Горадиза: спутники почему-то хранили молчание. Ну, наверное по дороге в Отряд наговорились по самое не хочу.
Вот вы сейчас небось говорите, а чего это он всё время спит, как сурок на току? Не говорите?! Ну, хорошо, не говорите - подумали наверняка.
А это такая особенность у пограничников - спать про запас, хе-хе, тык сказать - впрок отсыпаться. Приучены, знаете ли, спецификой службы на границе.
У нас на "Пайке", в Ближнем спальном помещении транспарант висел над входно-выходной дверью, кумачовый: "Покой и сон нам только снится!"
Проверяющие неизменно всегда спрашивали, это такая подъё., то есть тонкая шутка-юмора что ли? Нет, заверяли их, глядя честными-пречестными глазами, это призыв к неусыпной, хе-хе, бдительности, чтоб не забывали.
Когда ещё выпадет такая редкостная удача - спокойно прикемарить на час - полтора, чтоб не вполглаза, а безмятежно, в полном отрубе! Вот я своего и не упустил, даже был благодарен, что молча ехали. Нет, я бы так и так поспал бы, только когда разговор рядом, хоть вполголоса, хоть шёпотом, тогда в мозгу, видимо, какой-то колокольчик махонький такой начинает эдак раздражающе "треньк-бреньк" побрякивать. Или воспринимается "серым веществом" как противный такой, на грани слышимости, зуммерный писк невсамделишного комара, что никак не даёт отдохнуть полноценно.
Утомил я вас, наверно, своей болтовнёй. Закругляюсь: в общем уже вечером я, как и рассчитывал, прибыл обратно на заставу.
А всё потому, что я, рядовой, дисциплинарный устав лучше капитана знал.
Такая вот история.
Так и хочется добавить - со счастливым концом. Всё бы ничего, только вот лужа эта горадизская, с раскатанным в блин "горчичником", никак не желает уйти, раствориться в воспоминаниях, маячит навязчиво перед мысленным взором. Так и вижу её: громадная, с затхлым таким душком, почти канализационными "ароматами".
И никто ведь, ни единый из нас тогда и помыслить не мог, что через два десятка лет, некие "реформаторы" вознамерятся, такое ощущение, вывалять погранцов в этой иссиня-чёрная вонючей жиже - форму новую выдумали, ага. Но этого видимо показалось мало: нукось, раззудись реформаторское, размахнись грабка: отменить заставы, отряды и округа, овеянные более чем полувековой славой, а заместо них, извольте радоваться, теперь линейные отделы и райотделы и какие-то непонятные "службы"!
