Не люблю когда шум, комариный гам,
Толп снующих вокруг смрадом пропах.
Чище чистого воздух в горах,
Лишь бы эхо не стреляло там.

Только здесь, на такой высоте,
Аж до звона в ушах - ТИ-ШИ-НА!
Одиночество тоже у тех в цене,
Кто "там" был и хлебнул сполна.

Или не был, а просто служил,
Мерял шагом: здесь река, дале наш тыл.
"Странно,- скажут подозрительно мне.
- Тыл бывает ведь лишь на войне!?"

А война не всегда явно так,
Чтоб стреляли открыто в тебя,
Вжикнет вдруг и стоишь как дурак.
"Целы все? С нами Егерь, братья!" 

Если свиснуло, знать - не твоя,
Будем, значит, жить-не тужить,
Ну идём чтоли дальше служить,
Полгодка ещё до дембеля. 

А потом, денька через два,
Скажет шёпотом разведотдел: 
"Там, у них, один с катушек слетел,
Это он по дозору шмалял."

Камень с сердца и дышать ровней,
После визгов: "Привидилось вам!!!
Что вы врёте троицей всей!?"
Будто видел и не слышал сам.

Улыбнулись, как подумал вслух особист:
"Кто ж тогда ему полчерепа снёс?!
Ведь из вас никто ж не стрелял?"
А дозор дружно плечами пожал:

"Что вы, что вы, товарищ майор,
Нам нельзя никогда отвечать!
Это был бы большой перебор,
Наша служба на страже мира стоять.

Чтоб на том, чужом берегу,
Снова лет эдак с полста,
Не слетали бы да ни с чего,
Кто б у них там ни врезал дуба.

Миролюбы мы все как один,
Так исконно всегда у нас,
И закон для наших - един:
Был бы жив, если баранов пас.

Ну а дали раз в руки ствол,
Да послали службу служить,
Помнить должен, что не осёл,
Да что надо с башкою дружить."