ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Титов Виктор Николаевич
участок

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:

   Автор предупреждает,что фами-
   лии и факты приведенные ниже не
   соотвествуют действительности и яв-
   ляются вымышленными.
  
   " ПРИЛЕГАЮЩАЯ ТЕРРИТОРИЯ".
  
  
   В сентябре 85-го, я тогда служил помощником дежурного инспектора РОВД, и на добровольных началах исполнял в свободное время, в перерывах между дежурными сменами, должность помощника участкового инспектора, в Чумае, так сказать на своей "родной земле", меня вызвал к себе начальник отдела и приказал принять участок на "прилегающей к району" территории. Это Усть-Серта, Курск-Смоленка, Шестаково. Прилегала данная территория к району по тому, что дорога, протяженностью в 65 километров, в эти места была только одна - через город Мариинск и Мариинский район. Моста через реку Кия в Дмитриевке, в то время не было.
   До этого, "азам" работы участкового инспектора, меня обучил Алексеевич, в настоящее время заслуженный участковый уполномоченный РОССИИ, подполковник милиции, а в то время он был просто милицейский старшина, слушатель заочной средней школы милиции. Мне в этом повезло. Алексеевич никогда не проходил безразлично, мимо нарушений Закона, мимо обиженных кем то граждан.
   Когда я работал помошником участкового инспектора, то мне как "молодому сотруднику", Алексеевич поручил самый "близкий" участок, село Кураково, расположенное за рекой Кия, и добраться туда ранней весной или поздней осенью было проблематично. Весной, когда шла шуга, над полноводной рекой, на высоте трехэтажного дома, по стальному канату катилась тележка, именуемая "люлькой" и что бы в ней проехать, надо было тянуть конец веревки, тем самым, перетаскивая самого себя над рекой. Потом пускали паром, а летом машины штурмовали реку вброд. Водители снимали ремень вентилятора и брызгали на свечи солярой. Одно время через реку паромщик плавил металлический понтон, от военной переправы, купленный где то хозяйственниками совхоза по дешевке, видно армейские тыловики списали его за ненадобностью. Глубокой осенью, когда река еще не встала, не замерзла, но появились уже льдины у берегов и озерки покрылись тонким, но крепким льдом, по которому с опаской сновали рыбаки, в Кураково пропала пожилая женщина. Соседи, увидев открытую дверь, зашли к ней в дом, но соседки своей не обнаружили. О случившемся позвонили в милицию. Пока ехала милиция, жители села нашли за огородом дома в проруби, вырубленной во льду старицы, (речной протоки), примерзшую к льдине шаль этой женщины. Пошарили багром в воде и достали тело. Я прибыл в село вместе с группой, участковый в это время сдавал гос.экзамены в школе милиции и его некоторые обязанности автоматически возлагались на меня. Кого найти, кого доставить, разобраться с "мелочовкой" (семейными дебошами, мелкими кражами и т.д.). На месте установили картину произошедшего. Некто Бояркин, пил у данной женщины, с кампанией себе подобных, принесенную ими брагу. Потом два стакана сивухи выпила и женщина. Это не понравилось Бояркину, пожадничав, схватил полено и два раза ударил ее по голове. Потом ради "профилактики", померзнет и отрезвеет, бросил тело старушки в подпол, где она и скончалась. Прошло два дня и Бояркин протрезвев, стал искать старушку, а найдя ее тело, долго не раздумывал. Взял топор, прошел на старицу, находящуюся за огородом, вырубил прорубь и дождавшись темноты, перенес тело старушки к данному месту и сбросил в ледяную темную воду. Если бы не шаль, искали бы старушку по сей день, река бы унесла весной ее тело в другие края, налимы бы обглодали его до костей.
   1 ноября 1985 года я прибыл в райотдел, откуда вместе с начальником Быковым В.Д. и оперуполномоченным Погрецким А.М, осуществлявшим оперативный контроль над данной зоной, на черной "Волге" начальника выехали в Усть-Серту. Нас там ждали, директор совхоза и председатель сельского Совета. Мне дали ключ от совхозной гостиницы, в которой было не сильно тепло, и от сырости, с электропроводки, на потолке, на постель капала вода. Мне там предстояло жить ближайшее время, пока не решиться вопрос с квартирой. Квартира уже была, ее для меня освободили, температура внутри, при топлении печи в течении всего дня, не поднималась выше + 12. Как на грех в том далеком году, в ноябре придавили сильные морозы, за - 30. На участке, до моего прибытия, года два не было участкового, прежний уволился, не пожелав работать в милиции. Народ по этому немного распоясался, некому было составлять протоколы на пьяных и дебоширов. При подворном обходе получил интересную информацию, в деревне, нелегально проживают два иностранных подданных. Оказалось - два вьетнамца, отбывающих трудовую повинность на Киселевском машзаводе, приглядели двух сельских красавиц - лимитчиц, и бросив работу, переехали в село. В Усть-Серте, проживали месяцев шесть, их уже потеряли и объявили в международный розыск, по линии Интерпола, как без вести пропавших. При себе у них не было никаких паспортов, кроме временных пропусков на территорию завода, в них значилось, что оба они являются подданными Демократической республики Вьетнам. Позвонил в район, мне приказали "брать обоих за шиворот" и срочно везти в Кемерово, в консульский отдел. Я так и сделал, и на рейсовом автобусе, в сильнейшей давке, повез их в область. Обоих вьетнамцев, со слезами, провожали местные красавицы. На пороге УВД нас уже ждали консул, его помощники и переводчик.
   В декабре 85-го из МВД СССР, пришло мое первое офицерское звание - младший лейтенант милиции. Как - то, это было необычно, был старшиной милиции и вдруг сразу и офицер. В душе было радостно. В отделе мне эту новость объявил Алексеевич, он же недолго думая, содрал у меня с кителя старшинские погоны и завел в кадры, где мне вручили погоны с одним малиновым просветом и одной малой звездой в центре.
   От скуки, семья еще не переехала, я по вечерам гулял по селу. Где слушал, где смотрел, где общался с населением. Ночи были морозные, звезды ярко высвечивались на темном небе. После 22-х, заходил в гости к поднадзорному, ему при освобождении из мест лишения свободы, администрация учреждения установила надзор, за нехорошее поведение в зоне. Запрещалось посещение общественных мест, точек, где торгуют спиртными напитками, и покидать место жительство после 22-х часов. Мужик он был наглый, злобный, при виде милицейских погон скрипел зубами. Во дворе, для защиты от назойливого участкового, на цепях "висели" три собаки, с характерами под стать хозяину. Однако, через полгода, получив разрешение, поднадзорный съехал, в соседний район, сказав своим коллегам по судимостям: " участковый сел на хвост, посадит".
   В стране полным ходом шла борьба с пьянством и самогоноварением. Деятельность участкового отдельными графами оценивалась количеством изъятых из оборота самогонных аппаратов, литрами вылитой на землю сивухи и числом отправленных на принудительное лечение алкоголиков в ЛТП (лечебно-трудовой профилакторий). В селах активно работали комиссии по борьбе с пьянством, возглавляемые первыми руководителями совхозов и колхозов, укомплектованные активистами предприятий, в виде бригадиров, комсоргов, парторгов, ассеминаторов и бухгалтеров. Народ, находящийся в загулах, по нескольку дней, добровольно на эти заседания не шел. Прогульщики запирались у кого нибудь дома, сев вокруг фляги с поспевшей брагой, передавали из рук в руки наполненную кружку. Снаружи замок, окна закрыты шторами и тишина. Приходилось активу села оказывать помощь. Коровы и телята стояли надоенные, некормленые. Из за людской жадности страдали невинные животные. В селе была целая улица, где стояли старые бараки довоенной постройки и в них жили пьяницы и ранее судимые.
   Борьба с пьянством и алкоголизмом была государственной программой, заданной сверху, из Москвы. И наше дело было ее исполнять. Вызывают меня в райотдел, по почте пришло анонимное письмо, от доброжелателя. В нем фамилий 15, жителей села, с припиской о том у кого, где храниться самогонный аппарат, кто гонит самогон, кто ограничивается брагой. Начальник службы дает мне поручение: "Давай, составляй постановления об обысках, и дуй к прокурору за санкцией, он уже ждет". Пишу бумаги и через дорогу. Прокуратура рядом. Пока иду, думаю - обыск, следственное действие, необходимо возбужденное уголовное дело, а здесь всего-навсего анонимка? Неужели правда даст санкцию"?
   Прокурор молча ставит печати и росписи, и я возвращаюсь. В РОВД меня уже ждут три группы сотрудников, укомплектованные из оперов, участковых и милиционеров. Звучит команда "Вперед"! И мы поехали. В этот день мы изъяли литров 40 самогона, литров160 браги, три самогонных аппарата. Попутно два незарегистрированных ружья, "цинк" автоматных патронов, метров 10 бикфордового шнура и десяток электровзрывателей, используемых в горном деле. Этот комплект изъяли у бывшего сотрудника, лет десять назад работавшего на этом же участке участковым инспектором. Браконьерничал, бражничал и "глушил" рыбу в реке.
   Образцы домашних спиртных напитков на следующий день, я повез в город Мариинск, на спиртовый комбинат, что бы лаборатория при исследовании установила, что это за жидкость и какова ее крепость. С раздутым портфелем, в котором гремели и брякали бутылки, следовал на автобусе в конец города. Директор комбината дал добро, поставив роспись на направлении на исследование, и меня пропустили на территорию комбината. Пока шел к лаборатории по коридорам и лестницам, закружилась голова от сивушных запахов, мозги мои чуточку "забалдели". Как же люди тут работают годами? От одних запахов можно спиться.
   По результатам исследования в одной из фляг, изъятой у старушки, брага оказалось 15 градусной крепости. Потом ее дело разбирал товарищеский суд села, и присудили дать - общественное порицание. Старушка сама не пила, а бражкой рассчитывалась с недобросовестными совхозниками, (рабочими совхоза), которые по ночам торгуют ворованным комбикормом, сеном, соломой. Жить надо, а пенсия 30 рублей.
   Вызвали меня как - то в Курс-Смоленку. Село берет название со "столыпинских" реформ, когда жители двух губерний - Курской и Смоленской, в поисках свободных земель, переселились в Сибирь. Они так и живут в селе разделенные границей. Мостик через ручей, протекающий в центре села - граница. Слева от него смоленские, справа курские. Директор дает список жителей, изготавливающих самогон и брагу. Парторгу (секретарю совхозной парторганизации КПСС), и двум рабочим совхоза (приставленным ко мне в качестве понятых), указание, помогать мне. Автобус, для поездок по селу. Отобрали больше десятка аппаратов, штук 7-8 алюминиевых емкостей вернули на ферму. Емкости в виде ведер используются при доении коров, а местные жители приделывали к ним кипятильники и перегоняли брагу на самогон.
   В Анжеро-Судженске проходило "кустовое" совещание. Собирали участковых, у которых слабые показатели в борьбе с пьянством и самогоноварением. У нас вроде ничего, но двух надо представить. Мне, как самому молодому, три месяца назад, получил младшего лейтенанта, пришлось ехать.
   Полковник милиции Калашников, начальник службы участковых инспекторов области, сначала распекал офицеров в большом зале, за срыв программы партии, а потом индивидуально по вызову, в отдельном кабинете. Робко стучусь в дверь и захожу. Сразу вопросы: "Сколько материалов по самогонщикам отправил в суд по протокольной форме и сколько алкоголиков по оформленным лично тобой материалам, судом направлено в ЛТП"? Отвечаю: "10 и 4".
   Полковник посмотрел справку и сверил мой ответ со статистикой, все верно. Прозвучал вопрос: "Тебя зачем сюда привезли? Целый город Тайга, всем райотделом оформили 10 протоколов на самогонщиков и только двух алкоголиков отправили в ЛТП. Тебя поощрять надо, а не наказывать. Что Вашему руководству делать нечего"? И в таком духе, минут пять. Ответил: "Начальству виднее, вот меня и послало".
   Через две недели из УВД пришел приказ, выдать мне премию в 30 рублей.
   В Курс-Смоленке заявили о краже трех новорожденных телят с фермы. Вечером, когда доярки уходили домой, коровы были еще "беременны", а утром на следующий день, стояли "разродившиеся", а приплода нет. В помощь мне, прибыла из района следственно-оперативная группа. За день работы дело с мертвой точки не сдвинулось. Хотя осталась одна версия - кража телят совершена либо ночными скотниками (сторожами), либо с их участием. Группа уехала, на участке мы остались вдвоем с оперативником Анатолием Михайловичем. Посидели, подумали, что же делать. Скотников днем всех перетрясли, ничего нет. Пока не найдем телят, что бы "плясать" от обратного, ничего не добьемся. Деревня, в оперативном плане, тяжелая, все друг другу родственники, все, что - то из совхоза тащат, все друг про друга знают, одним словом - "круговая порука". Потом Михалыч предложил купить пару бутылочек водки и зайди к одному товарищу, бывшему его однокласснику, так на огонек, вдруг какую то информацию и получим. Так и решили. За столом, в приватной беседе и получили совет к кому заглянуть, где пошукать. Решили наобум не лезть, а с проверкой пройти всю улицу, да пригласить инспектора госпожнадзора. Он везде вхож, где есть электричество и отопление. Днем двух телят нашли и изъяли. В те времена изъятие оформлялось протоколом изъятия, написанным на чистом листе бумаге, без всяких процессуальных формальностей, лишь бы понятые были. Для деревни изъятие телят было сенсацией. Испокон веков при Советской власти, здесь во дворах частные коровы приносили двойню. Оставалось удивляться, почему в совхозном стаде коровы рожали нормально, по одному теленку. Третьего теленка изъять не успели, его убили, порубили на куски, вывезли на пустырь и выбросили. В последствии в селе был показательный суд, двух скотников взяли под стражу, шесть человек, среди них двое, купившие краденое имущество, получили условную меру уголовного наказания. В течение последующих семи лет (столько я еще работал на данном участке), краж телят в совхозе не заявляли, и в частных дворах коровы стали приносить по одному теленку.
   В одну из ночей, в окно моей квартиры, постучалась женщина, - ...муж Вася в запое, достал обрез, стреляет в доме в потолок и грозит: "Убью".. Достал пистолет из - под подушки, положил в карман, быстро оделся и пошел на вызов. О том, что могу получить заряд картечи в грудь, не думалось, хотелось помочь обиженной женщине. Да и семью эту знал с хорошей стороны. В доме на кровати лежал, глава семьи, оказалось, что и не сильно пьян, поговорил с ним, пристыдил, забрал обрез и патроны. Утром он с женой пришли ко мне в кабинет, оба просили дела не возбуждать, мол, помирились. Вася обещал завязать с пьянством. Поверил, ничего кроме профилактической беседы не предпринимал. Обрез сдал в РОВД, как бесхозный, найденный на дороге, двое внештатников (внештатные сотрудники милиции) подтвердили. В дальнейшем из этого гражданина вышел наипервейший помощник. С его помощью было раскрыто несколько "глухих" краж, Вася не стал стукачом, и, не боясь огласки населения, открыто стал помогать мне. В любое время суток, когда с транспортом напряженка, а до РОВД 65 километров, дорога через соседний район, его машина и он сам были в моем распоряжении.
   С директорами совхозов мне повезло, на мой служебный сине - желтый УРАЛ (мотоцикл), каждый месяц отпускался бензин. Летом и осенью конечно в совхозе с транспортом была проблема, начинались сельскохозяйственные работы, транспорт нужен был на полях, зимой же проблем не было. Для моей работы, каждодневно выделялась грузовая машина с водителем. Ночью в гараже, стоял с полным бензобаком, ГАЗ с фургоном. Из активных селян формировались помощники - народная дружина, внештатные сотрудники милиции. По вечерам объезжали коровники, котельные, удаляли оттуда пьяных.
   В летний день, позвонили из Шестаково. Кочанов Иван особо опасный рецидивист, отбывший, не выходя из зоны 30 лет, за два умышленных убийства, напился и "строит" деревню. Взял на плечо топор, и ходит по селу, загоняет молодежь в дома, говорит: "Я хозяин деревни, я хозяин деревни, все по дома, так я сказал, кто не послушается - зарублю". Люди, зная его историю, старались не спорить и молча подчинялись. Для предотвращения более тяжких последствий позвонили мне. Пригласив с собой добровольного помощника, я выехал в деревню.
   Иван уже был дома, довольно смирный, выспавшийся и не пререкался. Сделал ему внушение, забрал на всякий случай топор и составив протокол, отправил его в РОВД. "Дали" ему за мелкое хулиганство 15 суток.
   Валера поругался с сожительницей. Та работала в магазине. Пришел к ней выяснять отношения. Молча вытащил из ножен на поясе два кинжала и воткнул в прилавок. Получив заявление, я пошел на задержание. Впереди я, сзади вновь принятый на работу к нам молодой сотрудник, без формы, без погон. Захожу в дом, Валера мне на встречу спускается с крыльца. Направляю на него табельный пистолет и кричу: "Руки вверх". Валера их (руки) машинально задирает, пола куртки ползет вверх, и я вижу два клинка в ножнах. Без промедления их извлекаю и веду Валеру в машину. Отсидев на сутках, Валера поджог дом сожительницы и получил два года лишения свободы. Дом сгорел дотла, а Валера сам написал явку с повинной, показал, где спрятал канистры с остатками дизельного топлива. Когда беседовали, Валера говорил мне что он "последний ниндзя в России". Я это так и не выяснил, но из дома у него выгреб два мешка различных предметов в виде сюрикенов, дубинок, дротиков, масок, черной униформы.
   Весной, в мае, в Мариинске из зоны именуемой "Рекордом", совершили побег особо опасные рецидивисты братья Поповы. Оба были осуждены в 85-м, на 15 лет лишения свободы, за тяжкое убийство, нанесли водителю такси 18 смертельных колотых ранений и угнали машину. Через колючую проволоку и локальную зону их пропустил солдат срочник, получив за это от осужденных деньги. Поповы угнали в пригороде Мариинска КАМАЗ и уехали в соседний регион, в Красноярский край, по прежнему месту жительства третьего осужденного, бежавшего с ними. Хотели там отсидеться. Двоих там задержала милиция. А третий появился в Усть-Серте. Об этом меня вечером проинформировали добровольные помощники, даже сказали, где он отсиживается. Прятался Попов в пустом, нежилом доме. Доложил о полученной информации руководству. Утром прибыл народ на задержание. Из РОВД, из учреждения, в общей сложности человек 20. К дому подошли вчетвером, я оперуполномоченный ОУР и два оперативника из ИТК. Чем ближе к дверям, все больше ощущаю вакуум возле себя. Все прибывшие силы потихоньку отстали. У дверей оказался я и опер, остальные метрах в трех сзади. Осмотрел дверь, цепь проходит внутрь, выходит наружу и закрыта навесным замком. Разбежался и ударил ногами по двери, она и завалилась. Попов оказался под дверью. Он, учуяв опасность, встал с топором за дверь, но не подумал, что его дверью повалит на пол и придавит. Набежали сотрудники ИТК и скрутили Попову руки. Прямо во дворе стали его пинать, выплескивая всю накопившуюся злобу, за бессонные ночи, за лишенную к празднику премию. Мы вмешались и пресекли. На улице уже собрались любопытные обыватели, наблюдая за нашими действиями.
   -"Мужики, везите его из села, здесь трогать не смейте, а у себя делайте что хотите".
   Осенью, около двух часов ночи, постучали в окно. Пришла женщина, работающая фельдшером, ей позвонили и сообщили, что в общежитии лежит порезанный ножом рабочий, а она одна боится туда идти. Пошли вместе. Живущий по соседству с общежитием, в котором проживали рабочие армянской бригады, ранее судимый Вахромеев, подпив, пришел туда качать права. И соответственно между ним и таким же, недавно освободившимся из мест лишения свободы рабочим Жаденко, завязалась словесная перепалка. Вахромеев ткнул один раз ножом Жаденко в живот. Коллеги Жаденко оглоушили Вахромеева, ударив доской по голове, и связали. Нож с выкидным лезвием отобрали. К нашему приходу он уже пришел в себя и тихо лежал на животе в углу. Руки и ноги были умело стянуты капроновой веревкой. Фельдшер осмотрела Жаденко и сказала, что ранение проникает в брюшную полость и раненного срочно надо отправить в больницу, на месте она ничем помочь не сможет. Пока бегали за машиной в больницу, я опросил Жаденко о случившемся. Состояние вроде как было удовлетворительным, он даже шутил, смеялся. А до больницы не доехал, умер в дороге. Вахромеева я отвел в сельский Совет, позвонил в отдел и стал ждать прибытия опергруппы. В кабинете Вахромеев попросил: "Начальник, можно я по диагонали потусуюсь". Я не понял, что он хочет, и переспросил. Тот ответил: "Ну, по коридору похожу". Дал ему добро. Три часа я сидел и ждал, три часа Вахромеев, как загнанный зверь, метался в коридоре. Спать в эту ночь не довелось.
   В году 88-м в деревне появились первые наркоманы. Освободились Дунаев и Кошкин. Начали сколачивать вокруг себя молодых пацанов. Кому - то надо было для них, бегать в поисках огородного мака и ацетона. В магазинах резко исчез растворитель 645 и ацетон, в огородах пропал мак. Для меня и сотрудников райотдела появилась лишняя головная боль. Это была проблема. Надо было крепко "сесть" на хвост Дунаеву и Кошкину. Я их пригласил к себе, и по раздельности побеседовал с каждым. Перспектива была одна - либо они съезжают с моей территории, либо я всякими правдами и неправдами их за что - нибудь посажу. Вот здесь как раз уместна пословица: " Был бы человек, а статья найдется". В отношении нормальных людей она не должна применятся, а в отношении отмороженных наркоманов, сбивающих молодых людей с толку и приобщающих их к наркотикам, я считаю, она приемлема вполне. По началу не мог ничем их зацепить. Потом потихоньку поговорил с молодыми ребятами, сначала один, потом вместе с родителями и руководством совхоза, в котором они работали. Одного мальчика родители отправили в город к родственникам. Другой под воздействием своих старших братьев, которые взяли его под семейный пригляд, откололся от группы. На третьего повлияла любимая девушка. В отношении Дунаева со временем накопился материал, и я с санкции прокурора взял его под административный надзор. Через полгода его осудили за злостное нарушение оного на один год лишения свободы. Что бы его поймать и доставить в суд пришлось сидеть в засаде. Вытаскивали его из подполья в доме, где он сидел две недели. За этот срок покрылся щетиной и грязью. К Кошкину приставил добровольного помощника, и тот через некоторое время сообщил. В доме есть наркота, ацетон, машинки (так наркоманы называли шприцы). Перемолотый на мясорубке мак (кукнар), в количестве 2,8 килограммов, я нашел в собачей конуре, шприцы внутри радиоприемника. Кошкина осудили на три года.
   В Ново-Ивановке, из колонии- поселения, сбежал осужденный Харитонов. Из Шестаково позвонили, кто - то попытался проникнуть в магазин, кто - то у старушки вырвал ночью огурцы и лук. Кто - то видел в деревне незнакомого гражданина. Вышел на трассу, остановил машину, и пользуясь правом оперативной необходимости поехал в Шестаково. Деревня это знаменита своим государственным заповедником, это кладбище динозавров, это кладбище мамонтов и древнее, 2-е тысячелетие нашей эры, поселение тюрков, это знаменитые Шестаковские болота, где водятся экземпляры птиц, занесенных в Красную Книгу. Все музеи Сибири имеют экспонаты, отрытые и добытые в Шестаково. Проехали с водителем пол пути и были вынуждены остановиться. Через дорогу переходили большим табуном олени, косули, именуемые народом как дикие козы. Насчитал их больше 60 и сбился со счета. Они мигрировали в поисках корма. Больше такой красоты я не видел никогда в жизни. В настоящее время каждый четвертый охотник-браконьер имеет легальные карабины с оптикой, отечественные и импортные снегоходы, поголовье олешек от этого резко сократилось. Местные жители показали на березовый околок (кусты и деревья, растущие посреди поля, на открытой местности) и сказали что видели, как какой то незнакомец побежал в ту сторону. Походил по краю, след на снегу есть, но там ли беглец? Снегу там по пояс. Достал из кармана спортивный стартовый пистолет, который заряжается ружейными капсюлями "жевело" и стал стрелять из него, прохаживаясь вдоль колка. Потом уехал. На следующий день позвонили из колонии - поселения и знакомый оперативник сообщил, что Харитонов пришел и сдался. Говорит, за речкой участковый - зверюга, чуть не застрелил.
   В январе 90-го неизвестный преступник, через незапертую форточку, проник в контору совхоза. Сломал двери и проник в кассу. Вскрыл несгораемый сейф и украл деньги. Их было немного, около тысячи рублей. Оказалось, что ключ от сейфа кассирша оставляла в ящике стола. В первые дни никакой полезной информации не получили. Проверяя версии, проехали в соседний район, хотели пообщаться с участковым. Иду во двор, стучусь в дверь. Слышу, кто - то, где - то рычит. Опускаю глаза, мать моя женщина, под дверью сидит овчарка ростом с теленка, пожирает меня взглядом и рычит. Рванулся назад, спиною вперед и упал на снег, запутавшись в полах милицейского полушубка. Собака поймала меня за ногу в прыжке и полосонула клыками разок. Больше не успела, так как мне под руки попался дрын, и я его с успехом применил, загнав овчарку обратно в будку. Участкового дома не оказалось, но было обидно, свои своих кусают. В машине, старый опер Максимыч достал из дверки бутылку водки, из аптечки бинт и заставил заголить ногу. Сначала наружное, потом полстакана внутрь, теперь говорит никакое бешенство тебя не возьмет. Через полгода эта кража была раскрыта, и в этом мне помогли опять добровольные помощники. Задержанный оказался жителем соседнего района, и дома у него изъяли ключ от сейфа.
   Как - то осенью, в начале ноября выпал рано снег. Белый, свежий, мягкий и пушистый он лежал везде. У парторга совхоза украли 12 кроликов из клеток. Пришел, осмотрел место, вижу, следы идут по огороду к лесу. Вместе с потерпевшим пошли по следам. Прошли огороды, прошли лес, вышли на Дальнюю Зеленовку, так называлась одна из улиц в с. Усть-Серта. В полукилометре от села в лесу за болотом стояло 5 домов, как хутор. Подъезд к ним был только с трассы, из села вела только тропинка. По следам заходим в один из дворов, к стайке. В стайке в углу в ящике сидят пропавшие кролики. Заходим в дом, дома двое подростков. На вопрос, куда дели кроликов, делают удивленные глаза. Долго не запирались. Улики налицо. Вот так и погодные условия часто помогают участковому.
   Таких случаев за 7 лет моей работы в должности участкового инспектора было множество, все не описать. В 1992 году я закончил юридический факультет госуниверситета, и меня пригласили поработать следователем. Я согласился, так как мечтал о следственной работе. Передал участок и старенький мотоцикл новому сотруднику и приступил к новым обязанностям. Одно засело во мне крепко, участковый первым приходит на помощь пострадавшим и от его профессионализма, от его личных качеств зависит многое, во первых и отношение граждан к сотрудникам, к милицейским погонам. Для кого то из сотрудников, услышать от пойманного преступника выражение "мент поганый", звучит как оскорбление. А я считаю наоборот, если ты, для воров, для хулиганов, для всех, кто мешает нормально людям жить - "мент поганый", значит ты не скурвился, не продался, и работаешь честно.
   14.02.2004г.
   р.п. Верх - Чебула.
  
   Виктор Титов.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   10
  
  
  
  
 Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023