ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Тулупов Сергей Евгеньевич
Партизан-87

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 6.76*8  Ваша оценка:
  Партизан-87
  Зарисовки из весеннего леса
  
   "Армия - это большой автобус. Один рулит, трясёт всех. "
   Старый армейский юмор.
  
   Случилась эта история в конце марта 1987 года. Шёл третий год, как я вернулся с армии. Работал в автобусном парке на маршрутном такси. Автобус марки ПАЗ-672. Как обычно, ехал я себе по своему маршруту ? Т-16 (площадь Сенная - микрорайон Щербинки) последний круг. Вечер. Часов 11. На Сенной диспетчер(ша) мне говорит - тебе срочно надо в парк. До парка 5 минут езды, я рванул. В парке меня обрадовали - тебя опять армия зовёт. Не может без тебя, Серёга, армия. Трудно ей без тебя. Дали час на сборы. Съездил я домой, собрал сидор, кинул в автобус на капот, и к месту сбора - в Кремль. В наш, Нижегородский. У Кремля уже стоит несколько машин. Отдал военник, сел, жду. Как все собрались, ломанулись мы колонной в область - на Мулинский военный полигон. Приехали под утро. Нас, прибывших, построили.
   Построили, дали военные шмотки, велели переодеться. Переоделись мы, раскинули палатки, поставили печки-буржуйки (я их ещё не успел забыть - всё-таки "дембель-84"!) и опять строиться. Все стоят в шинелях - у кого по росту, у кого нет. Я один в танкаче. В танкаче моего сменщика по автобусу Мишки Климова. Выходит какой-то подполковник. Оглядел строй, недовольно что-то проворчал, давай зачитывать - кого куда. Народу дохрена. Человек 10-15 не назвал. Я тоже в неназванных. Подпол уже повернулся уходить, мы ему: "А мы?". Вот она, коронная его фраза: "А вы чьих будете?". "Чьих, чьих"... Что ответить? "Заблудились мы"? "Отстали от поезда"? Мы в этом духе и попытались объяснить, что сами мы не местные, а раз такое дело, то можем и домой уехать... Раз мы "не чьих". Не удалось - куда-то он всех всё же рассовал. Меня - к танкистам. Напоследок полковник крикнул: "Всем сегодня постричься!". Под дружное "Пошёл в жопу" мы разошлись. В палатке началась раздача смен дежурств у печки (март, холодно ночами). Я послушал, развернулся и ушёл. Сказал - если что, я в автобусе. Топить что-то в облом было. А в родном автобусе я лёг на капот, прогрел движок и - лафа! К вечеру стучат в дверь: "Иди помогать танкистам таскать снаряды". Одел сапоги, слез с капота, снял сидушку - и под автобус. "Я автобус чинить". Ни хрена себе придумали - снаряды таскать! Они ж тяжёлые!!! Офицер ушёл, я опять на капот.
   Так прошло несколько дней. Так как табличку с надписью "Т-16" со своего жёлтого автобуса я и не думал снимать, то во время езды по пересечённой местности аборигены таращили глаза - "а это что за фрукт"? Офицеры, помню, подкалывали - сгоняй в Щербинки за водкой! За водкой гонял - куда ж без неё. Но уж не так же далеко.
   ...Вдруг опять все машины построили, и мы колонной вернулись в Нижний. Тогда ещё, по-моему, Горький. Снова встали в Кремле. До утра, сказали, движений никаких не будет. Я рванул домой. Большинство водил были с области, они остались ночевать в машинах. А мне до дома максимум 10 минут, так что я - навестить жену. Как-никак дней 10 не виделись. Навестил. Утром вернулся. Несколько водил, чтоб в машинах по одному не сидеть - скучно же, - пришли ко мне в автобус. Сидим, разговоры болтаем. Где-то в обед у проходящего мимо офицера спросили: "Поедем мы сегодня или нет? " Он: "Наверное, нет". Ну, раз такое дело, мы быстро скинулись и смотались на Сенную площадь за вином. Был ещё в то время хороший магазинчик у трамплина. Назывался "Вино-воды". Добыв красненького, примчались обратно. Сидим, наливаем, пьём. Когда все уже были веселы и румяны, а оставалось ещё бутылки 2 (краснуха в таре по 0,7 л), - заходит офицер. "Водитель (это он мне)! Рассадить здесь людей (у входа стоят ребята, человек 10, с вещмешками), повезёшь их снимать машины с колодок. Сейчас выдвигаемся на построение колонны, в 17:00 совершаем марш." Ох и ни хрена себе! Вот тебе и "не сегодня"! Все, кто сам рулит, умчались по своим машинам. Заводить, греть. Я запустил парней, все расселись. Сидим. А оставшееся вино покоя не даёт. Не оставлять же! Надо допить! Я бегом за всей компашкой. Опять все у меня. Они у капота, я за рулём. Разлили по стаканам. Один "юморист" тост и толкнул, повернувшись к "собравшимся в зале": "За вас, смертнички!". Из салона недовольный гул: "Чего?". А "тостующий" уточнил: "Он (кивок на меня за рулём) вот таких уже три стакана навернул, так что молитесь!". И тишина в салоне. Вопросов больше не было. Всю дорогу до Мулино молчали, не пикнули.
   Вечером мы выдвинулись. Доехали без происшествий. Только вот когда приехали, на построении после совершения марша (всё по-взрослому) двое просто вывалились из кабины. Причём один выпал из-за руля "Шишиги" (ГАЗ-66). Слабаки! Но задание выполнили. Офицер махнул рукой на нас, обматерил, и мы понесли тела по койкам. Я опять к себе на капот. Спал хорошо, сладко.
   Утром постучались в окно. Поднялся, оделся (в автобусе жарко - для себя ж халявным бензином топлю!). Открываю дверь. Заходят женщины. Проходят, кладут вещи на сидения. На мой немой вопрос их немое безразличие. Последней заходит та, что в окно стучала. Говорит: "Мы - обслуживающий персонал. Мы будем ночевать в автобусе. Приказ ....". Я, порадовавшись прилагательному "обслуживающий" и сразу определив себя в качестве единственно-верного существительного к нему, даже не понял, чей приказ. Да какая разница? Про себя думаю - "чё ж так попёрло-то?" Целыми днями тунеядствую (кроме, как по своим прямым обязанностям съездить куда, особо не напрягаюсь), а тут ещё и женского полу подкинули. Где подвох?
   Потекла размеренная жизнь. Подготовка к учениям. Учения ожидались крупные, и эти женщины - официантки, поварихи - готовились обслуживать генералов. В столовой. Возраст самый оптимальный - от 20 с небольшими, до 45 с приличными. У кого женихи, у кого мужья, а вот та, которая у них была "старшей" (всеми командовала), была разведёнкой. Отсюда и паскудный характер. Утро начиналось с того, что я просыпался, потягивался и глазел на развешанные на поручнях трусы (хотя были и трусики) и лифчики. Лепота!!! Потом шла команда старшей "отвернись". Я отворачивался, они одевались. Спали и они, и я на матрасах. Только я себе два ухватил - капот-то жёсткий. Да и положено мне. Они упархивали на службу, одевался я. Молоденькие, симпатишные.... Аж челюсти сводило. Лес, весна, природа... Мысли роились тучами.
   Началась слякоть. Апрель-месяц. Я носки не носил, предпочитал портянки. По прибытии с матушки-природы "домой", обёртывал ими (ещё не забыл как) голенища сапог, и ставил у капота. Там, где горячий воздух. Сушил, значит. Со стороны пассажирского салона, там, где в советское время прикручивалась касса на капот ПАЗика, внизу были проделаны специальные дырки в воздуховоде отопления салона. Вот к этим дыркам я и ставил сапоги. С портянками. Но - когда не было женщин. Я ж джентельмен, едрёна вошь! И вот как-то мы с этой старушкой-"мадам" что-то не поделили. Ну не в настроении она, злая постоянно - мужика-то нет. А я и ответил, видно, что-то ей. Закусились. И вот в конце дня они приходят на ночёвку. Мадам спала у двери на самом первом сидении - начальство всё ж. Легла она баиньки, а мои сапоги стоят практически около неё. Ну попахивают, не без этого. "Убирай!" - "Не уберу", "Убирай!" - "Не уберу". Во мне такого же, как у неё, навозу-то не меньше.
   Следующим вечером сидим у костра с пацанами-водилами, греемся, ржём. Подходит лейтенант. "Тулупов?" - "Я!" - "Иди, поговорим". Отчего же не поговорить с хорошим человеком?
  - Где твои права? - говорит.
  - У меня.
   - Давай.
   - С какого хрена баня свалилась? - Я был неподдельно удивлён. - Не ты мне их давал, не тебе их и "давай".
   - Ты что над женщинами издеваешься?
   - Ну, не над всеми, положим, а над одной. Так пусть эта стерва фильтрует свою речь. Первая начала.
   Тут подошли ребята от костра. Темно уже в лесу. Да и парни-то были с деревень. Надёжные, простые. Произносить красивые слова им не к чему. "Лейтенант, - говорят, - ты здорово не наезжай. А то в лесу ямку копнём, никто твоей пропажи и не заметит. Спишут тебя. На потери". Тот развернулся, ушёл. Аргумент был железобетонный. Ну, молодые были, горячие. А я ждал потом продолжения. Но... Его не было. Стерва старая стервозила, бесилась. Доставалось бедным бабёнкам. Всё как обычно.
   Как обычно на этих учениях - это и поездки в госпиталь. Возил раненных, травмированных. В танкисты, видно, из запаса брали всех, кого не попадя. Был мужик в возрасте 56 лет, так он говорил: "Я ж тракторист. Я понимаю, что рычаги управления трактором с рычагами танка схожи, но я никогда не управлял танком! А теперь вот на старости лет... За такую махину...". Вот каких людей призвали. Одного повёз в больничку с подбитым глазом. Я спросил, что случилось. Оказалось - и смех, и грех - прицеливался он, что ли, каким-то невероятным способом, либо ещё какие-то манипуляции лишние, одному ему известные проделывал, но "факт на лицо" - откатом казённика при выстреле ему прямёхонько в головушку. Другому бедолаге ногу отдавило. При движении танка он сотоварищи залез на броню. "Эгегей! Пехота на танке рассекает! " Дорассекались, детишки малые. Незнамо как, но на неровной местности (лес, ёлки-метёлки!) ласту ему чем-то отдавило. Чем-чем... Танком!
   Как обычно - это и езда за танками по снегу. Ну, вы представляете - колея автобуса и колея танка. Небольшая разница есть. Пока передо мной ехали и танки, и грузовики военные всепроходимые, ещё можно было двигаться. А как-то перед лесом автомобили встали в сторонке, танки же сиганули дальше. Я тоже остановился. Ко мне подошёл офицер.
  - Кому стоим? Продолжай движение за танком!
  - Я дальше не поеду, зароюсь.
  Это глупое высказывание его удивило.
  - А танки с тросами у нас здесь на что?!! Марш вперёд!
   Я спрыгнул на снег, протянул ему ключи и сказал: "Вот. Держи. Сам садись и езжай. Этот автобус в нашем парке новый, ему года нет. Если ты у него вырвешь все потроха своим танком, представь себе последствия нанесённого тобой лично ущерба народному хозяйству." Он отстал. На дворе, то бишь в лесу, шёл 1987 год. Люди были немного другими, нежели сейчас, отношения между ними и само восприятие жизни было немного другое....
   Наступил предпоследний день сборов. Вернее, вечер. Все всему уже научились на этих учениях, враг напрочь разбит, мы победили. Завтра конец сборов, отъезд, дом. А пока глухой лес, ночь. Около часу ночи стук в дверь. "Мои" все спят. Стоит у передней двери молоденькая. Плачет, просит пустить. Тут надо уточнить, что на учениях женщин было больше, чем ночевало у меня в автобусе. Некоторые разбрелись по своим "суженым-ряженым". Со своего лежбища - первого сиденья - молодухе через дверь отвечает "маман": "Иди назад к Василию (Петру, Николаю, Григорию - имя не суть)". Молодая: "Нет, не пойду". "Нет пойдёшь!" Начали пререкаться. Та, на улице которая, очень легко была одета, обёрнута одеялом. Я "мадаме" говорю: "Шла бы ты на.... свежий воздух, и там вы вместе поорали бы вдоволь. А здесь люди спят". А все уже проснулись, всем интересно. А мне-то как!!! Я так понял - она (молодая) поругалась со своим Колей-Петей-Васей. И бегом к "маме". Ну, как обычно это у них происходит. Я мотор заглушил, слушаю о чём речь. Ну, естественно, одна "Я его ненавижу", вторая "Иди к нему, мирись. У нас здесь и лечь-то негде. Все сиденья заняты." "Я на полу". "Нет. Иди мирись". Долго они так одни и те же доводы приводили. Одна рвётся в автобус, вторая её не пускает. Как-то даже неинтересно стало. И вдруг ухо уловило "Ну не к водителю же ты ляжешь?" - "Могу и к нему".... Не веря своим ушам, я двигаю вакуумный краник и открываю дверь: "Иди, я подвинусь!". Надо ж как-то девчонку выручать! Что мне трудно что ли подвинуться? В то далёкое время я ещё был молод и поджар, и много места в пространстве не занимал. Секундное замешательство, бедняга отодвигает "маман" в сторону и, поднявшись по ступенькам двери, укладывается рядом со мной на капот. Я, как джентельмен, укрыл её одеялом. Отбой. Гашу свет.
   Ждёте продолжения? Вот и все в салоне ждали. Долго ждали. Всю ночь ждали. А потому не спали. В апреле мух ещё не было, жужжать некому, зато слышно было, как у "маман" камни в почках скрежетали друг об друга. Такая вот была тишина. А доносившееся тихое ровное дыхание должно было убедить меня, что они все спят. Дышали все, как по команде, одновременно. Всё-таки армия!
   Я тоже всю ночь не шелохнулся. Боялся разбудить этого ребёнка. Она одна из всех нас спала по-настоящему. Как она плакала у двери! Так искренне, так по-детски! Видно, сильно обидел её тот раздолбай! Повернулась она ко мне спиной, прижалась и спала, как ребёнок. И я не посмел ничем нарушить её сон. Клянусь домкратом!
   "Ну ты и мудак!" - скажете вы. И будете правы, грубияны!
   ...
   Припекло солнышко, снег стал таять. По истечении 27 дней, отпущенных на сборы, мы построились в колонну. Домой.
   Вот такие были сборы, вот такая была история.
   А то, что "Афганцев" на армейские сборы из запаса не призывают, я слышал. Но ведь меня-то призвали. Да и вместе со мной там были ещё трое Шурави. То ли в военкомате что напутали, то ли всё это просто слухи...
  
  7 февраля 2012 года
Оценка: 6.76*8  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023