ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Aletum
За любовь и дружбу

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 10.00*3  Ваша оценка:
  
  
   - За любовь и дружбу!
  
   И Туманов заплакал. Заревел навзрыд. Он не мог остановить слезы. Они ручьём потекли по щекам. Стыда не было, только чувство жгучей невысказанной боли, потерь, лишений и невзгод, выпавших на последние два года и два месяца.
  
   Он плакал от радости. Плакал от горя. Плакал от счастья.
  
   Фурункул чувств и мыслей последних двух прожитых лет созрел и вырвался наружу густым гноем памяти. С противным смердящим запахом, кровоточащим стержнем, но и с таким долгожданным душевным облегчением.
  
   Всё путем. Так, видимо, сверху предначертано. Душевное излечение борется с муками совести.
  
  Что в этой борьбе победит? Пока ему было неведомо.
  
  Это как в бою: ни нашим, ни вашим - не проканает! Только победа или только поражение.
  
  
   Резкий щелчок в мозжечке. Боевая пружина нервов вышла из зацепления шептала реальности.
  
   Резонанс.
  
   Частота колебания души накладывается на колебания ударов сердца, выпитое срывает ручник воли и изнутри вулканом клокочет магма стона.
  
  
   А они, солённые всё катятся, непереставая. Туманов не в силах их сдержать.
  
   А надо-ли? Перед глазами ало-черная пелена. Кто не познал запаха смерти, тот не знает цену жизни.
  
   Второй день свадьбы. Его свадьбы.
  
  Он жив.
  
  А всего двадцать дней назад? Каких-то пару недель?
  
  А здесь за столом веселье и радость!
  
   Рядом невеста - его красавица жена.
  
   - За любовь и дружбу!
  
   Очередной тост новобрачным от дяди Марика, папиного друга и сослуживца пронзил снайперской пулей. Он тамада на свадьбе. Простой еврей, советский прапорщик.
  
  
   Туманов, вспомнив о своём, крепко сжал зубы и заиграл желваками: Дядя Марик! Дорогой! У тебя своя любовь и дружба, у меня - своя!
  
  И его прорвало!
  
   Напротив младший братишка виновато ковыряет вилкой оливье, потупив глаза.
  
   Вы-то чего сникли? - Туманов окинул сидящих затуманенным, от резко наплывших воспоминаний, взором.
  
   Смотрите прямо и смело. На ваших глазах плачет ротный, оставивший "за речкой" своих ребят.
  
   Новых у него нет. Пока нет.
  
   Смолкла музыка. Гости делают вид, что ничего не происходит.
  
  
  Кто-то встает из-за стола покурить.
  
   Глаза Туманова закрыты. Цветная мозаика недавних картинок давит на виски.
  
  Темно. Глубокая ночь.
  
  "Рота , получить оружие и боеприпасы! Строиться в расположении!...Наша задача...1,2,3,пулеметный.минометный взвода...Нам приданы...Справа-слева соседей нет... Вопросы?...На-право... Вперед на мины - ордена потом!"
  
  ...Обрубок голени с обнажившейся белой костью в зашнурованном ботинке
  
  
  Все его ребята, в строю, все передо ним. И так будет всю жизнь.
  
   А он ревет захлебываясь, размазывая слезы и сопли по щекам. Во рту скопившийся гной вылезших наружу воспоминаний.
  
   - За любовь и дружбу!
  
   Дядя Марик!
  
   Через двадцать лет, волею судьбы, Туманов будет стоять у его могилы на земле обетованной в окрестностях Хайфы, вспоминая тот свадебный тост.
  
   Тот, к счастью, не познал войны. Но он приоткрыл то, чем болела его душа.
  
   - За любовь и дружбу!
  
   Дядя Леня! Любимый дядька. Шумно, с приствистом вздохнул за праздничным столом. И на его глазах заблестели слезы. Его слезы - слезы фашистских концлагерей и репрессий. Туманов почувствовал их, ещё не остывшим от своей войны не один раз раненным сознанием. Никто за столом так близко как его дядя не мог понять Туманова. Но это его слезы и его память.
  
   Это он устроил в ЗАГСе драку, за прозвучавшее сбоку подленькое и шипящее:
  
   - Поодевали дедовские ордена и бахвалятся - шакалы.
  
   Офицерский закон - роспись только в парадке.
  
   Никому ничего не надо объяснять. Пусть те живут своей жизнью. Своей памятью.
  
   Туманов ревел, смотря на свою поседевшую маму. А ей только сорок пять. А сколько таких мам, которые никогда не сядут за свадебный стол, со своими сыновьями.
  
   Он плакал о "своем" Афгане, ревел так, как больше никогда в жизни реветь не будет. И так, чтобы не видели "его пацаны". Ревел вместе с ними, ревел вместо них, ревел за них.
  
   Вдруг его молнией пронзила мысль. Если в зародыше не потушить этот душевный костер - сгорит она до тла. Головешки на пожаре не останется. Пепел ветром развеет.
  
  А он то жив.
  
   Внезапно для всех , Туманов вскочил с места и рванул к кадушке на краю огорода.
  
   Голову в бочку с ледяной водой!
  
   Всё! На месте раны - шрам. Шрам на всю жизнь и память о том плаче.
  
   Пожар потушен.
  
   Играй свадьба.
  
  Туманов "выздоровел".
  
Оценка: 10.00*3  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023