ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Уйманов Аркадий Валерьевич
Вьетнам и Чечня. Краткий анализ освещения двух войн средствами массовой информации

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 3.92*6  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Одна маленькая газета порою стоит стотысячной армии... Наполеон Бонапарт
  
  Я хочу ознакомить уважаемого читателя с отрывком из книги начальника разведки американских сил в Южном Вьетнаме Филиппа Дэвидсона "Война во Вьетнаме". Данный отрывок посвящён проблемам освещения средствами массовой информации боевых действий, в частности так называемого наступления Тэт (название вьетнамского Нового года) или Новогоднего наступления конца января, февраля 1968-го года. Коснусь вкратце ситуации предшествовавшей наступлению. Начиная с 10 марта 1965 года, с момента высадки американских солдат на вьетнамскую землю, Вьетконгу и АСВ (Армии Северного Вьетнама, главнокомандующий Во Нгуен Зиап) не удалось выиграть ни одного крупного сражения. По мнению американских военных, враг находился накануне своего полного краха и именно такую информацию американские СМИ предоставляли гражданам своей страны.
  Наступление Тэт, крупные атаки на Сайгон, Хюэ, другие города, явились полной неожиданностью как для военных, так и для общественности и являлись началом отвращения американского народа от войны.
  Приведённый ниже текст позволяет понять многое в тонкостях освещения другой войны - Первой чеченской. По ходу текста я постараюсь провести некоторые аналогии между работой американских СМИ во Вьетнаме и деятельностью наших СМИ в 1994 - 1996 годах.
  
   * * *
  
  Новогоднее наступление привело в замешательство общественность США. Одной из причин резкого крена в сторону пораженчества стал фактор внезапности. В течении многих месяцев американский народ, с подачи таких видных фигур, как президент Джонсон, посол Банкер и генерал Вестморленд, пребывал в убеждении, что США выигрывают войну во Вьетнаме и что они медленно, но верно продвигаются к "свету в конце тоннеля". (Кстати, генерал Вестморленд несколько раз заявлял о том, что эту фразу произнёс лишь однажды, причём в обещнии с генералом Абрамсом. При этом добавлял, что поставил слова "свет в конце тоннеля" в кавычки, поскольку выражение принадлежало не ему, а послу Генри Кэботу Лоджу.) Между прочим, заявления о том, что мы побеждали в войне, соответствовали действительности. В конце 1967-го так дело и обстояло - союзники выигрывали, а коммунисты проигрывали.
  
   * * *
  
  Касательно Первой Чеченской, ситуация как нельзя лучше подходит для ситуации предшествовавшей вторжению чеченских боевиков в Грозный 6 августа 1996 года. Скажу сразу: наши СМИ, в отличие от американских никогда не делали заявлений, что "мы побеждаем в войне". Большинство наших масс-медиа с самого начала войны были на стороне чеченцев. И лишь гласом вопиющего в пустыне звучали репортажи А. Г. Невзорова. Несмотря на это, во время побед русских войск многие издания и даже телеканалы прекращали свои антивоенные вопли и начинали говорить об успехах "федеральных сил". Например я очень удивился, когда газета "Известия", оставив свои привычные разглагольствования о бессмысленности войны, в середине июня 1996-го года опубликовала материал о разгроме боевиков, в качестве источника приведя информацию из штаба "федеральных войск".
  По крайней мере к началу августа девяносто шестого многие пребывали в уверенности, что боевики долго не смогут оправиться после поражений марта - июня.
  
   * * *
  
  СМИ, в том числе и электронные, сделали немало для создания радужной ауры американского триумфа. В 1973-м Эдвард Дж. Эпстейн говорил буквально следующее: "...когда просматриваешь новостные ролики того времени (1967 г.), создаётся стойкое ощущение: американцы идут от успеха к успеху, а противник - от поражения к поражению. Уолтер Кронкайт выразил настроение, воцарившееся в обществе после начала Новогоднего наступления, воскликнув: "Да что, чёрт возьми, происходит? Я думал, мы побеждаем"...
  ...Итак, Новогоднее наступление стало шоком для американского народа, ничего не подозревавшего о замыслах коммунистов во Вьетнаме. Военные специалисты и историки уже в течении многих веков знали, что внезапный удар во фланг или тыл неприятельской армии приводит к шоку, а подчас и к панике. Такие атаки не только смешивают карты противника, они ещё становятся причиной психологического расстройства. Вот именно такое расстройство поразило общественность США, их СМИ и, наконец, правящую элиту. Хуже всего, что психическая травма сопровождалась двумя автономными, но вместе с тем связанными негативными факторами - тем, что СМИ преподнесли наступление коммунистов как поражение американцев, и тем, что в такой критический момент Линдон Джонсон не справился с ролью лидера нации.
  В первую очередь следует отметить полную несостоятельность масс-медиа. Газетчики и репортёры новостных передач с самого начал событий твердили, что наступление коммунистов стало катастрофой для американцев (и южных вьетнамцев). История не знает худшего примера, когда бы столь верными оказались слова "перо сильнее, чем меч". Только теперь к "перу" следует прибавить и "голубой экран". Неправильное освещение СМИ событий Новогоднего наступления стало предметом обсуждения лишь сравнительно недавно. Питер Брэдструп пишет: "Редко современной кризисной журналистике случалось так крупно промахнуться в отражении реальных событий. Фактически всё, что говорилось и писалось в США о событиях (начала 1968 г.) во Вьетнаме, представлялось публике, как серьёзное поражение союзников. Историки же, напротив, пришли к заключению, что Новогоднее наступление стало крупнейшим военно-политическим промахом Ханоя на Юге. Нельзя счесть триумфом американской журналистике то, что она разрисовала провал одной стороны как поражение другой"... Дэвид Кэлберт, профессор истории из Университета штата Луизианы, потративший три года на изучение материалов СМИ, относящихся к Новогоднему наступлению, порицает журналистов за то, что они изобразили "постигшую северных вьетнамцев военную и политическую катастрофу как сокрушительную победу, чем очень помогли (противнику) одержать политическую победу в самих Соединённых Штатах"...
  
   * * *
  
  Замечу, что никакой "атмосферы радужного триумфа" наши доблестные масс-медиа никогда не создавали. С самого начала войны они прочно заняли в лучшем случае позицию сторонних наблюдателей и пацифистов, в худшем - полностью перешли на сторону бандитов. С другой стороны благодаря этому никакой "психической травмы" наша общественность в августе 1996 года не перенесла. Все уже давно привыкли к антивоенному и прочеченскому лаю наших журналистов. Что касается "лидера нации", то при мысли о Ельцине у каждого возникает невольная улыбка. Я ещё коснусь этой проблемы в конце повествования.
  Интересно, что как американские, так и наши журналисты с началом боёв повели себя одинаково. Помните, как наши журналисты в августе девяносто шестого после выступления Удугова в один голос завыли о том, что "он выиграл информационную войну"? А что он, собственно говоря, сказал? Что правительственные войска республики Ичкерия начали операцию "Джихад", с целью нейтрализации "российских оккупационных войск", и что все задачи первого этапа выполнены. Не правда ли, довольно странный выигрыш?
  Показательно, что и вторжение боевиков в Грозный победой их не являлось. Непосредственно после начала сражения Масхадов в обращении к "чеченскому народу" заявил, что предстоит долгая борьба и что каждому надо запастись "едой, водой и терпением". В ходе боёв боевикам не удалось захватить в городе ни одного защищаемого объекта, за исключением вокзала, обороняемого чеченской милицией. Постепенно артиллерия пристреляла коммуникации боевиков, а сам Грозный оказался с трёх сторон блокирован нашими.
  
   * * *
  
  ... В своей книге Брэдструп отмечает, что даже после того, как уже не осталось сомнений в поражении Зиапа, "основные СМИ продолжали напускать туман вокруг некоей (постигшей американцев) "катастрофы"... В случае с "Ньюсуик", NBC и CBS... тема катастрофы использовалась ради их собственной выгоды". Уолтер Кронкайт, ненадолго слетавший во Вьетнам в конце февраля 1968 года, вскоре после возвращения с грустью назвал события, разыгравшиеся в дни Тета, поражением Америки. 27 февраля он заявил, что "единственным разумным выходом будет начать переговоры, но не с позиции силы, а с позиции честных людей"...
  ... У передачи Кронкайта от 27 февраля 1968 года есть весьма интересный эпилог. Собирая материал, Кронкайт посетил одного из американских старших боевых командиров. Получив информацию об успехах американцев и южновьетнамцев, Кронкайт заявил генералу, что не станет использовать предоставленные ему сведения. Более того, он сказал, что побывал в Хюэ и видел незарытые могилы южновьетнамских гражданских лиц, убитых солдатами АСВ, и что он (Кронкайт) решил сделать всё от него зависящее для прекращения войны. Довольно странная реакция на проявление жестокости со стороны врага...
  
   * * *
  
  О, господин Дэвидсон, Вы ещё наших журналистов не видели! Например некоего Ильясова. Во время рейда Басаева он находился вместе с бандитами и вёл репортажи непосредственно из их автобусов. Никогда не забуду, как он восторженно визжал об "остановленном безумии". Но некоторую пользу его репортажи всё же принесли. Помните восторженные шеренги "мирных" чеченцев, встречавших колону Басаева? А теперь задумайтесь: так ли уж безвинен "весь чеченский народ"?
  Самое интересное, что самого Ильясова его чеченские друзья впоследствии подло обманули - взяли в заложники. Ещё хуже пришлось Елене Масюк. Она не уставая трудилась на благо "чеченских повстанцев", безвылазно находилась в их бандах и отрядах. В конце концов, всю их съёмочную группу схватили, посадили в пещеру, а за их головы назначили неслабый выкуп. По некоторым сведениям, к Масюк применяли режим "физиологического содержания", когда пленницу заставляют вступать в половые сношения с охранниками. Это ещё раз подтверждает старую истину: никогда не имей ничего общего с преступниками, иначе станешь их жертвой.
  Интересно себя вёл во время будёновских событий и А. Любимов. В своей передаче он ни много, ни мало, как объявил Басаева "человеком, остановившим войну". А какой-то журналист (не помню его имени) из группы Доренко? Представьте себе глубокомысленного молодого человека, находящего среди бандитов и берущего интервью у нашего пленного артиллериста. Никогда не забуду гнусавый голосок этого подонка. "Почему Вы стреляли по мирным жителям из своего орудия?" - вопрошал он нашего офицера. Интересно, где сейчас этот журналист? Доренко до сих пор где-то журналиствует...
  
   * * *
  
  ... В своей работе Брэдструп задаётся вопросом: "Почему так неудовлетворительно работали СМИ?" Как в книге, так и во время телепередачи Бакли "Огневой рубеж" Брэдструп развивает мысль о том, что, по всей видимости, репортёры сделались по большей части жертвами "необычайных обстоятельств"...
  Однако другие эксперты в области СМИ не столь благодушны. Так, журналист Роберт Элигент, проведший во Вьетнаме несколько лет, не без желчи упрекает коллег за то, как они освещали не только Новогоднее наступление, но и вообще всю войну. Он пишет" "...никогда прежде не было у СМИ столь же чётко отработанной, всеми их силами поддерживающейся коллективной установки на ложь и искажение фактов. Фактически наши собственные корреспонденты приписали победу врагам".
  Элигент убеждён, что американские корреспонденты во Вьетнаме находились в глубокой изоляции от того, что происходило вокруг. Как он считает, от вьетнамцев журналистов отделяли языковые и культурные барьеры, а от своих же военных "моралистическая позиция и политические предрассудки". Результатом изоляции, по мнению Элигента, стало "превращение журналистского корпуса, занятого освещением событий во Вьетнаме, в некое закрытое, живущее по своим законам сообщество, способное видеть действительность только через призму выработанным им стандартов восприятия" Ну и конечно, своё слово сказал стадный инстинкт. Многие корреспонденты высказывались о войне негативно, потому что так описывали её другие. Как считает Элигэнт, любой репортёр, пожелавший выразить свою собственную позицию, пойти наперекор журналистскому братству, рисковал подвергнуться профессиональному и персональному остракизму. Элигэнт называет и другие причины. Он отмечает ужасающее невежество представителей СМИ, большинство из которых вообще плохо представляло себе предмет, о котором шла речь, не знало, как ведётся война вообще, а особенно война партизанская. Как и полагается невеждам, они подменяли знания космической уверенностью в своём всеведении. То, чего они не понимали, или то, что казалось им невозможным, считалось несуществующим, несмотря ни на какие свидетельства обратного.
  Однако Элигент предлагает заглянуть глубже и, отвечая на собственный вопрос "Чем же объясняется... столь поверхностный и столь предвзятый взгляд СМИ?", заключает: "Главной причиной, с моей точки зрения, является чрезмерная политизированность корреспондентов, вызванная ростом ажиотажа вокруг вьетнамского вопроса в Европе и в Америке. СМИ были "против правительства" на инстинктивном уровне и, по крайней мере невольно, на стороне врагов Сайгона". Наконец-то Элигент сказал то, что нужно, - в СМИ подвизались почти исключительно убеждённые либералы, а они не могли отражать события по-иному.
  Вместе с тем СМИ не состоят исключительно из одних репортёров. Им совсем не безразлично мнение об их продукции всевозможных шефов бюро, редакторов и издателей, которые нанимают на работу журналистов, и которые могут их уволить. Какие люди представляли журналистскую элиту? Опрос, проведённый в 1981 году среди 240 корреспондентов ведущих компаний СМИ - "Нью-Йорк таймс", "Вашингтон пост", "Уолл-Стрит джорнел", "Тайм", "Ньюсуик", "ЮС ньюс энд уорлд рипорт", CBS, NBC и АВС, - очень многое проясняет.
  Так, 54 процента журналистов причисляли себя к либералам, и только 19 процентов говорили о своей правой ориентации... Многие ведущие журналисты выказывают недовольство социальным строем. Довольно устойчивое меньшинство - 28 процентов - приветствовало бы глобальное переустройство всего общества в целом. Пропорциональное количество ведущих представителей СМИ держится мнения, что любой политический строй, любое государство - аппарат насилия, поскольку власть, так или иначе, сосредоточивается в руках кучки правителей.
  
   * * *
  
  Я бы не стал утверждать, что журналисты так предвзято освещали войну только из-за своих политических взглядов. Во время Второй чеченской те же самые журналисты вели себя совсем по-другому. На мой взгляд, проблема здесь всё-таки в возможности управлять общественным мнением, в возможности навязывать кому-то свою волю (власть). Власть, эта такая субстанция, которая ценна сама по себе, и в истории очень мало примеров, когда от неё добровольно отказывались. В нашем случае помимо самоценности власти, представители СМИ получали вполне осязаемые дивиденты. Невзоров утверждал (и нет никаких оснований, чтобы ему не верить), что правители Ичкерии тратили огромные средства на подкуп российских масс-медиа. Кроме того, предвзятое освещение являлось наглядным свидетельством силы "четвёртой власти". Это явилось как бы приглашением для других заинтересованных лиц. Например, можно с помощью СМИ "завалить" экономического конкурента, политика, чиновника. Все мы видели подобные примеры. Кое-где даже промелькнула информация об расценках на подобные услуги. Обливающая грязью статья, например, стоит тридцать тысяч долларов (1998 год).
  Послушайте, что пишет по этому поводу Дэвидсон.
  
   * * *
  
  Освещение Новогоднего наступления телевидением показало пугающую мощь этого средства массовой информации и влияние, которое оно может оказывать на ход событий. 18 июля 1982 года ведущий одной постоянной газетной рубрики, Том Уикер, появился на телеэкране в передаче "Час Дэвида Бринкли" с постоянными телеведущими Бринкли, Сэмом Дональдсоном и Джоржем Уиллом. Все эти придерживающиеся довольно разных политических взглядов люди сошлись во мнении, что для государства совершенно невозможно продолжать войну, когда каждый вечер на экранах телевизоров люди видят кровь и ужасы сражений. Джорж Уилл привёл в пример битву при Энтиетэме времён Гражданской войны и сказал: "Если бы северяне видели это сражение в живом цвете, они бы выбрали президентом Маккелана, и сегодня у нас было бы две страны". Ещё один участник беседы добавил, что "ТВ и другие СМИ фактически обладают контролем над национальной политикой". 1 августа 1982-го года в этой же самой программе участвовал редактор "Вашингтон пост" Бен Брэдли. Он сказал, что телевидение может управлять мнением народа и что британское ТВ не освещало события на Фолклендах, благодаря чему и удалось избежать падения популярности войны у населения. В заключение программы Дэвид Бринкли процитировал высказывание Уилла относительно Энтиетэма, сделанное им 18 июля 1982 года, и добавил: "Точно так оно и есть".
  Британский военный историк Элистер Хорн подкрепил выводы, сделанные участниками программы Бринкли. Говоря об уроках войны на Фолклендах, Хорн писал: "Несмотря на недовольство представителей прессы, прикомандированных к Тактическим силам, британские военные поставили СМИ в жёсткие рамки, и это, несомненно, пошло на пользу делу. Картина разительно отличалась от той, которая создавалась во время Вьетнамской войны. Репортажей с места событий телевидение не вело, если же что-то негативное всё же просачивалось и доходило до сведения публики (как, например, реальные кадры агонии британских солдат, раненных при Блафф-Коув), результаты немедленно становились заметными. Я всегда подозревал, что, если бы телевидение существовало во время Первой мировой войны, боевые действия пришлось бы прекратить ещё до битвы при Марне, а мы все сейчас говорили бы по-немецки".
  
   * * *
  
  Как ни странно звучит, но наше общество не вело себя столь истерично. Вспомните январь девяносто пятого. Из всех масс-медиа льётся бурный поток утверждений о постигшей войска катастрофе, и требований к правительству "остановить войну". Но общество, в большинстве своём, не поддержало журналистов. По крайней мере, в отличие от американцев, с плакатами на улицы не выходило. Массовых уличных протестов не было на протяжении всей войны. Да, на улицы Москвы выходило несколько сотен сторонников Новодворской и Гайдара, но дело ограничивалось пределами Садового кольца.
  Вообще, это очень сложный вопрос. Я помню множество пожеланий "остановить войну в Чечне", но никаких реальных действий пожеланты после этого не предпринимали. Самое большее, на что они были способны - голосовали за "Выбор России", "Яблоко" и прочих демократов-капитулянтов. За них отдавали свои голоса пятнадцать процентов от всех проголосовавших. Довольно большая сила, с которой Ельцину приходилось считаться. Но большинство народа всё-таки было на другой стороне.
  Если касаться философских проблем сложившегося положения, то тут на первое место выступает исторический момент, в котором оказался русский народ в девяностые годы. Общество находилось в глубоком кризисе, что делает почти невозможным ведение любой войны. Большинство российских семей имели только одного ребёнка, и отдавать его на войну было крайне тяжело. Мне возразят, что сейчас положение в этой области мало изменилось. Слабо возражу, что по недавним опросам большинство молодожёнов планируют иметь много детей.
  Семьдесят лет Советской власти, позволившие нашему народу шагнуть с задворков цивилизации в первую шеренгу народов, определяющих судьбы планеты, тяжёлым грузом лежали на наших плечах. Народ устал. Устал так, как только может устать народ, перенёсший огромные жертвы за очень короткий исторический период. И вот ему уже приходиться вести войну за целостность своего государства. Опять приносить в жертву свою молодёжь, опять тратить деньги на вооружение. Немногие народы способны на такое.
  Что ни говорите, но журналисты тоже являются частью общества, более того, по роду своей деятельности они очень чутко улавливают всевозможные идеи и умонастроения. Главной идеей противников войны была всё же не капитуляция перед бандитами, а скорее идея изоляции Чечни. Говоря языком людей, далёких от политики: "... отгородить их забором с колючей проволокой, газ и электричество отключить, пусть живут, как хотят...". К сожалению именно такой вариант (правда, без колючки и отключений) и был реализован в 1996 - 1999 годах. Это привело к "экспорту войны" и в конечном итоге к вторжению бандитов в Дагестан и к взрывам жилых домов.
  В такой ситуации остро требовались люди, способные на глубокий анализ ситуации, способные, если хотите, предсказать ситуацию. Вместо этого на нас каждый день лились с голубых экранов потоки лжи и дезинформации. Конечно, на экранах появлялись всевозможные аналитики (Сванидзе, например), но ни один из них не предсказал последствия предоставления независимости Чечне. Вероятно, история "флибустьерских республик" семнадцатого века была им неизвестна...
  Конечно же, мне могут возразить, что серьёзные оценки ситуации имелись, но, во-первых, на "голубой экран" их не пропускали, а во-вторых, тогдашнее общество попросту пропустило бы такие предсказания мимо ушей. В следующем отрывке Дэвидсон пишет о необходимости выступления президента в аналогичной ситуации. Примеряя это к нам, можно только усмехнуться (ещё раз). Кто бы всерьёз воспринял обращение Ельцина? Перед началом войны он делал какое-то заявление. Единственное, что я из него помню, так это то, что он "надеется на вековую мудрость горских народов". Что ж, надежды оказались тщетными. Ещё раз Ельцин озвучил своими словами ситуацию во время рейда Радуева на Кизляр. Кто теперь не помнит его перл о тридцати восьми снайперах! Горькая усмешка...
  Кто-то мне опять возразит, что общество того времени нашло себе подходящего руководителя. На это я отвечу, что не могу и не имею права упрекать свой народ.
  Коснусь лишь поведения остальных наших политиков. Очень трудно найти среди них тех, кто не питал иллюзий насчёт "вековой мудрости" и, самое главное, нашёл в себе смелость публично отстаивать свои взгляды. Это делали генералы - Грачёв, Куликов, это делал журналист Александр Невзоров. Но кто из аппарата правительства, аппарата президента поступил подобным образом? Помните достаточно распространённое тогда мнение, что в результате серьёзной заварушки всё правительство сбежит из страны? Не думаю, что кто-то из американцев думал подобным образом.
  Подытожу. Никто из тогдашних высших руководителей не имел смелости и авторитета сделать глубокий анализ сложившейся ситуации и сказать её народу. Более того. В те времена не было авторитетных политиков, пользующихся народным доверием.
  Помните те времена? Я сам не особый поклонник Владимира Путина. Но Владимир Владимирович возвратил народу веру в своего руководителя.
  
   * * *
  
  Однажды я слышал, как генерал Максвелл Тейлор говорил в присутствии нескольких высших офицеров на неформальной встрече, что самую крупную ошибку во время войны во Вьетнаме правительство допустило, не введя цензуру на новостных программах... Он не говорил конкретно, что и как нужно сделать, но его вполне можно считать пророком, опередившим своё время.
  Исполнительный редактор "Нью рипаблик" Мортон М. Кондрак в 1982-ом подытожил аргументы в пользу введения цензуры в СМИ. Он сказал: "Уроки последних войн доказывают, что самый разумный совет, который можно дать государствам: если есть возможность, необходимо вводить полную цензуру (в отношении освещения боевых действий). Делу Израиля очень повредили репортажи из Ливана, нам же - километры плёнки, отснятой во Вьетнаме. Британцы сначала победили Аргентину, а уж потом разрешили показать то, что там было плохого. Не стоит сомневаться, Советы никогда не дадут своему народу видеть, что происходит в Афганистане, и миру нечего пенять им за это. Если бы ЦРУ оказалось поумнее, оно вооружило бы афганских повстанцев не только винтовками, но и кинокамерами. В современном мире телевизионная и видеоплёнка - пострашнее пушек"...
  Всё это - и полное искажение СМИ картины Новогоднего наступления, и голоса радикалов, завывавших об аморальности войны, - могло бы не иметь столь плачевных последствий, если бы в феврале и в начале марта 1968-го президент Джонсон проявил себя сильным лидером нации. Он не обратился к народу по телевидению через день-другой после начал наступления коммуниство и не сказал, что, хотя для американцев и их союзников нападение противника оказалось в некоторой степени внезапным, всё равно теперь выигрывали они. Он не заявил решительно, что СМИ неверно освещают события во Вьетнаме. Джонсон не сделал шагов, подобных тем, которые предпринял Рузвельт после Перл-Харбора, чтобы собрать разделённых, деморализованных и дезориентированных граждан под "президентскими знамёнами"...
  Таким образом, самой крупной жертвой СМИ стал не кто иной, как президент. Смятенный, напуганный, понимающий, что ситуация внутри страны становится неуправляемой, Джонсон "прирос к стулу" и просидел на нём тот краткий миг, когда мог сказать людям правду, воодушевить их и повести за собой страну...
  
   * * *
  
  В этом отрывке как бы подводится краткий итог, и даются рекомендации на будущее. Что ж, мне нечего добавить к этим словам. Особенно впечатляет фраза о том, что "В современном мире телевизионная и видеоплёнка - пострашнее пушек"...
  
Оценка: 3.92*6  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023