Варька уже пошла учиться. Когда у опера ОБЭП выпадали свободные дни, он
провожал свою дочь до школы. Шагая назад, Влад шёл мимо автозаправки.
Эти лавки уже начинали принимать цивилизованный вид.
К колонке с "девяносто вторым" подъехала "девятка", её владелец, пожилой
мужик, заплатил деньги в окошечке, вставил шланг в горло бензобака...
Внезапно с визгом подлетела точно такая же "девятка", из неё вылезли два
качка в кожаных кепках. Один пошёл платить, а второй развязанной
походкой подошёл к мужику, вырвал из рук шланг и воткнул его в бензобак
своей машины.
- Ну что, заплатил? - Окликнул он своего "кореша". Получив
утвердительный ответ, уже мужику весело:
- Не ссы, Ванёк, твоего не возьмём!
Владислав подошёл к ухмыляющемуся качку и сунул ему под нос милицейские
"корочки".
- Ты обнаглел? Люди в очереди стоят...
"Пацан" сперва было опешил, но быстро взял себя в руки.
- А где здесь люди?
Перед опером ОБЭП стоял уверенный в своей безнаказанности хам. Нагло
ухмыляющийся. Сунуть ему в челюсть, как тогда Диме? Но они на
бензоколонке, у хама в руках работающий бензиновый пистолет. Влад молча
смотрел "пацану" в глаза. Тот закончил заправку, вернул шланг мужику:
"Чужого не взяли, как обещал!"
Подошёл второй.
- Всё нормально, командир! Поехали мы!
"Пацаны" запрыгнули в машину, тот, что отнял шланг, сел за руль,
улыбнулся и выжал газ. Из под колёс вырвалось облако пыли.
Опер молча смотрел вслед удаляющейся "девятке".
- А ведь это вы, власти, виноваты! - Раздался обиженный голос.
Владислав обернулся. Перед ним стоял тот самый пожилой мужик. Его глаза
излучали уверенность в своей правоте. Знакомый взгляд. Где-то уже
встречавшийся. Где?
Этот случай произошёл в середине девяносто пятого. В Чечне. Григорьев
сам написал туда "командировочный"рапорт.
Грозный осени девяносто пятого. Ельцин с упорством, достойным лучшего
применения, тщательно замазывает огромную язву под названием "Чечня".
Журналисты практически всех российских СМИ призывают к "миру в Чечне",
чем ещё больше раздувают пламя "священного джихада". В самом Грозном на
Ельцина и журналистов никто не обращает внимания. Власть ставленника
Москвы Завгаева не распространяется далее его резиденции.
Приезжие опера жили в охраняемой омоновцами общаге. Утром отправлялись
на работу - в местные милицейские отделы. Вечером возвращались назад.
В отделе служба текла спокойно. Уголовных дел почти не было. Время от
времени приходили местные, на что-то жаловались и уходили.
Тот посетитель пришёл в отдел утром. Пожилой русский мужик в зелёной
чеченской тюбетейке на голове.
В кабинете Владислав был один. Он сидел за большим столом и смотрел в
окно. Остальные поехали на стройку, где ночью бандиты похитили приезжих
строителей. На улице местные мальчишки играли в войну. Один, с зелёной
повязкой на голове, командовал остальными. Раздался стук в дверь.
- Войдите.
Опер быстро рассмотрел посетителя. Русский. Лет пятидесяти, ещё довольно
крепкий.
- Садитесь. Я старший лейтенант милиции Григорьев Владислав Сергеевич.
Слушаю Вас. Мужчина прокашлялся.
- Так я что пришёл-то? Я здесь давно живу, с семидесятого года... Евгений
Иванович Задорин моя фамилия.
Мужчина посмотрел в окно, увидел мальчишек, улыбнулся. Перевёл взгляд на
старлея и напористо начал излагать суть.
- Ваши у меня калитку сломали! Подъехали на бэтээре, неумело сдали назад
и сломали калитку!
- "Ваши"? Кого Вы имеете в виду?
- Ну, ваши, солдаты.
Мужик смотрел, не отводя взгляда. Водянистые глаза, морщинистое горло.
Обычно с подобными жалобами приходили чеченцы. Нет, русак! Только
тюбетейка на голове.
- Если солдаты, то это не к нам. Обратитесь в комендатуру.
- Вот как, значит! Сломали, а восстанавливать не хотят! Футболят туда -
сюда! Я ведь и в представительство ОБСЕ могу сходить!
Посетитель занервничал. Русский жалуется на русскую армию в Совет
Европы. Владислав знал, что чеченская "контора" ОБСЕ занимается
переводом денег боевикам. Мужик продолжал пялить свои "рыбьи" глаза. А
ведь такой пойдёт!
- Скажите, а Вы не задумывались, зачем здесь наша армия?
- Нужна нам ваша армия! Без неё хорошо жили!
- С чеченцами хорошо жили?
- Хорошо! Они нас, Ваньков, жить научили!
Владислав молча выложил на стол кипу фотографий. Даже брошенного
взгляда хватает, чтобы понять, что на снимках. Сразу же бьют в глаза
человеческие тела в неестественных позах. Трупы. Эти снимки сделал
армейский корреспондент в Старопромысловском районе Грозного. Там
вырезали русскую семью.
Посетитель надел очки и стал рассматривать фотографии.
- Ну и что? - Поднял он голову. - Для вас это картинки, а для нас -
жизнь! А теперь ещё от ваших страдаем!
И уже сняв очки добавил:
- Это вы, власти, во всём виноваты!