ArtOfWar. Валецкий Олег Витальевич. Записки сапера из Боснии и Герцеговины(опыт работы в американской компании Ronco в 1996-97 годах)

Валецкий Олег Витальевич
Записки сапера из Боснии и Герцеговины(опыт работы в американской компании Ronco в 1996-97 годах)

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]

Оставить комментарий © Copyright Валецкий Олег Витальевич (2062000@inbox.ru) Размещен: 28/12/2004, изменен: 24/09/2016. 79k. Статистика. Рассказ: Югославия Разминирование Иллюстрации: 5 штук.	Оценка: *6.556** Ваша оценка:
Аннотация: Эта работа была написана мною в 1997 году для журнала Солдат Удачи,в котором она и была опубликована в номерах 1 и 2 за 1998 год в сокращенном виде(под редакцией главного редактора журнала-Панасенко)

"Записки сапера из Боснии и Герцеговины(опыт работы в американской компании RONCO в 1996-97 годах)"

Олег Валецкий

Эта работа была написана мною в 1997 году для журнала "Солдат Удачи",в котором она и была опубликована в номерах Љ1 и Љ2 за 1998 год в сокращенном виде(под редакцией главного редактора журнала-Панасенко)

Проблема разминирования возникла сравнительно недавно, точнее выросла в совершенно иную проблему новых масштабов, благодаря появлению нового поколения противопехотных нажимных мин, которые получили массовое применение в конце 70-80 годов. Производители в погоне за техническим совершенством мин забыли о том, что мина - оружие опасное не только для неприятеля, но и для своих сил. По данным соответствующих структур ООН в мире посеяно 110 миллионов мин как противопехотных, так и противотанковых, больший процент из которых составляют противопехотные нажимные мины, представляющие наибольшую опасность для мирного населения. Наибольшее количество мин находится в Анголе,в Мозамбике, Кампучии, Эфиопии, Афганистане, Сальвадоре, Никарагуа,Югославии и Чечне. В одной из бывших республик Югославии - Боснии и Герцеговине, по приблизительным данным находилось около 3 миллионов мин.

До недавнего времени ни политики, разжигавшие данные войны, ни производители оружия не задумывались о последствиях минной воины, однако с распадом СССР и при установлении новых мировых отношении, начался поворот в данном вопросе. Политики с такой же быстротой начинают "тушить" эти конфликты, предполагая, что война - вещь управляемая. Между тем, война, порой, ведется ради самой войны, теряя всякий политический смысл. Одним из подтверждений является ядерная война, гарантирующая уничтожение, как агрессора, так и жертвы; другим - менее масштабным, является минная война. Многие территории, освобожденные от противника, вследствие массового употребления мин, оказались непригодными и для самих освободителей. На минах собственных армий стали подрываться не солдаты неприятеля, а свое население. Столкнувшись с этим фактом, западные политики-миротворцы, решили на этом деле сделать деньги, и в результате был создан в рамках ООН отдельный комитет по проблемам разминирования МАК(Mine Action Center-MAC). Возникла новая профессия в мире - деминер. Запад не был бы Западом, если бы все это не отдал в частные руки. Схема подобной организации довольно проста. После того, как специалисты ООН по разминированию соберут базу данных о существующих минах, минных полях в какой-то из стран мира (как опросом местного населения, так и сбором карт минных полей от местных военных руководителей), МАК объявляет конкурс на разминирование. К сегодняшнему времени в мире возникло большое количество частных фирм, занимающихся очисткой местности от мин. Подобные фирмы создаются и комплектуются, нередко, силами военнослужащих тех армий, которые имели опыт боевых действий, причем нередко начинают они очистку от мин на территориях, где сами же до этого воевали.Однако куда чаще они создаются там где минных полей нет,зато банкиров и политиков более чем достаточно,прежде всего в Лондоне и Вашингтоне.Эти фирмы, заключив договора с ООН или с иными международными организациями, а так же с местными правительствами (которые получают на разминирование на условиях ООН финансовые кредиты) приступали к работе.

Собственные служащие в. данных проектах составляют меньший процент работающих. Большую часть деминеров нанимают на местах из числа бывших военнослужащих местных армий. Это обуславливается двумя причинами: во-первых, последние лучше знакомы с типами мин, способами их установки; во-вторых, оплата таких работников намного меньше, чем собственных служащих, тем более что страхуются они из кредитов мирового банка. Кроме того, фирмы приглашают на временную работу специалистов из других фирм, в частности, кинологов. Чтобы не быть голословным, привожу примеры Боснии, Герцеговины, где мне довелось работать деминером.

Босния Герцеговина в отличие от Хорватии имела более интенсивные боевые действия на своей территории и мин на ее территории было не только больше, но и они отличались разнообразием образцов. Кроме того, здесь воевала часть народа и мины устанавливали не только специалисты, но и люди, не имеющие соответствующей квалификации. Как следствие, минные поля ставились не только без правил, т.е. без привязки на карту, без обозначения, без соответствующих распорядков мин в минных полях, а порой, вообще не указывались на картах. Нередко те, кто устанавливал мины, погибали или уезжали с той местности, то о минных полях узнавали только тогда, когда на минах кто-то подрывался. Люди вне национальной зависимости в какой-то мере сохранили безответственность, даже по отношению к самим себе. Логически было бы предположить, что очисткой минных полей должны заниматься те, кто их устанавливал, т.е. местными армиями (сербская - сербское войско, хорватская - хорватское вече одбране, мусульманская - армия БиХ),тем более что они имели соответствующих специалистов, прошедших школу югославской народной армии и имеющих несколько лет боевой опыт. Они располагали и соответствующими техническими средствами и могли быть контролируемыми правовыми актами как за халатность в работе, так и за нарушение техники безопасности. Требовалось немного: жесткий контроль местных властей и ООН плюс соответственная финансовая помощь международных организаций. В данном случае на разминирование потребовалось не только меньше финансовых средств, но и они распределялись более рационально, т.е. чистились непосредственно только минные поля, а не тысячи квадратных метров вокруг них. Ведь разминирование оплачивалось не по количеству уничтоженных мин, а по количеству квадратных метров очищенной территории. Совершенно естественно, что руководители частных фирм, думающие, прежде всего о прибыли, несмотря на контроль представителей местных органов власти, стремились включить в потенциальную зону разминирования как можно больше заведомо чистой территории. Тем не менее, работа была дана частным фирмам, в основном, западным. Честной коммерции не бывает нигде, ни на Западе.

С подписанием мирного договора в Дейтоне на территории Боснии Герцеговины начал свою деятельность МАК (компания по разминированию). В сущности МАК разминированием, как таковым, не должен был заниматься. Его задача заключалась в сборе информации о минных полях, для чего использовались разведывательные тимы (группы) местных деминеров (набранные из бывших военнослужащих местных армий за оплату до 1000 долларов). Эти тимы по приказам своего руководства отправлялись на сомнительные территории для определения фактов действительных нахождений минных полей. Так же МАК имел в своем распоряжении все карты минных полей, которые были переданы командованию СФОРа от сторон всех трех ранее неприятельских армий, точнее МАК имел все то, что местные армии посчитали нужным передать в соответствии с дейтонским перемирием. Кроме того, МАК осуществлял контроль всех организаций по разминированию. Надо сказать, что состояние дел по разминированию было хаотичным. Помимо того, что каждая из сторон (хорватская, сербская, мусульманская)самостоятельно занималась разминированием и нынешние деминеры, а бывшие кровные неприятели испытывали мало желания идти на чужую территорию. Самим разминированием занималось несколько структур, в первую очередь, это были частные фирмы, которых вначале насчитывалось около десятка: американские: RONCO,UXB, GCI и CARE,английские: DSL,Bactec,ELS,Rohll, Greenfield,Minetech,немецкие: HELP и Demira, южноафриканская Mechem, греческая IMI, итальянские :InterSOS и ABC, французская Handicap, норвежская NPA а также созданные местной властью несколько компаний- сербских (Stop Mines, Medekop, UNIPAK из Пале, Detector из Баня-Луки), мусульманских (Оktol, Amfibija, BH Demining, Si Company , Cum Call), хорватских (Provita,Vilacom,DECOP) , и государственное агентство Mungos из Хорватии.

В меньшей степени разминированием занимались и силы СФОРа, которые использовали для этого своих специалистов и свою технику, а иногда и местных жителей. Местные армии также разминировали, но меньше и при не особо большой помощи международных организаций. Вела работу по разминированию и местная гражданская оборона, выведенная по требованию "международных организаций" состава Минобороны и финансируемая и контролируемая и через немецкую фирму "HELP" представителя Евросообщества. Довольно нередки случаи, когда одна и та же местность разминировалась несколько раз. На этом фоне наиболее сильные позиции были у американской фирмы РОНКО(RONCO), в первую очередь потому, что за ней стоял государственный департамент США, а сама фирма служила для рекламы так называемого американского способа разминирования. Ведь не секрет, что американцы имели доминирующую роль во всех международных организациях ООН на территории бывшей Югославии, а учитывая экономические интересы США плюс американскую психологию, что все американское - самое лучшее, выглядит вполне закономерно, что организация работ по разминированию была основана на американских стандартах. Все это предусматривало и приоритетную роль американских фирм в обеспечении проекта разминирования Боснии и Герцеговины. Вообще-то естественно было, что американцы, игравшие ключевую роль в финансировании работы по разминированию (кредиты возвращались бы местными правительствами), стремились обеспечить собственные фирмы работой, однако это наталкивалось на сопротивление как местных органов власти, чьи чиновники через контролируемые ими фирмы стремились получить свою часть "пирога", так и других неамериканских фирм, занимающихся разминированием. Как известно, спрос рождает предложение. В мире существует немало фирм с богатым опытом разминирования в Анголе, Кампучии и др. и у них далеко не всегда претензии американцев вызывали понимание. Местное правительство Хорватии отказалось от помощи иностранцев. и создало собственное агентство "МУНГОС", контролируемое, в большей степени, полицейскими, нежели военными и разминирование велось силами этого агентства. В Боснии, Герцеговине, раздираемое противоречиями, такое агентство невозможно, но местные чиновники пытались "протолкнуть" проекты для своих фирм. Американцы сделали первый ход летом 1996 года на территории Республики Сербской и мусульмано-хорватской федерации, основав весной 1996 года филиал компании РОНКО. РОНКО имело свои отделения у сербов в селах Брус (недалеко от Пале) и Залужани(у Баня Луки),а у мусульман в Сараево и в Тузле у хорватов в Мостаре. Местные работники занимались разминированием только на собственных территориях, разделенные по "национальным" группам.Летом 1996 года фирма имела не больше 100 работников, из которых 10-15 человек были американцы и англичане, занимающиеся чисто административными функциями. Все остальные работники были местные жители. Персонал фирмы РОНКО делился на несколько категорий:санитары,кинологи,переводчики с оплатой 700-800 долларов , командиры тимов и деминеры. Тимы были двух видов: разведывательные и деминерские. В обязанности разведывательных входила разведка минных полей и снятие мин, если их количество не превышало десятка, для чего в них имелось два-три деминера, один кинолог, один медработник, один командир группы. В обязанности деминерских тимов входила основная часть работы, численность деминеров была около 6-7, а кинологов до 2. В последствии все это постоянно менялось и грань между тимами стиралась. Командир тима имел зарплату 950 долларов, рядовой' деминер и кинолог - 750 долларов, медицинский работник - 650 долларов.

Первоначальная задача РОНКО была обучение американским стандартам местного персонала. РОНКО на четырехнедельных курсах обучила около 80 человек. Далеко не все из них были профессиональными саперами, но т.к. зарплата по местным стандартам была большой, то многие сюда внедрялись благодаря личным и родственным связям.Это отчасти компенсировалось тем, что характер работ был коллективный и несколько бывших военных саперов были в состоянии выполнить всю работу за весь тим.К тому же до октября 1996 года РОНКО занималась чисто разведывательной деятельностью и ее работники ни одной мины скинуть не успели,зато смогли разбить несколько своих джипов "Черокки" и "Тойота-Крузер". Несколько джипов было украдено "неизвестными лицами", хорошо впрочем известными местной полиции,а так же кое-кому из фирмы.Однако в сентябре 1996 года в работе РОНКО наступил определенный перелом. По ее инициативе президент Клинтон одобрил отправку в Боснию Герцеговину группы в 15 человек американских коммандос "Зеленые береты". Эта группа состояла из сержантов и офицеров с большим сроком службы. Они получили задание провести обучение местного персонала. Первоначальное обучение началось в октябре в Баня-Луке. Для этого было принято 50 кандидатов на должности командиров тимов, деминеров, медработников. Экзаменаторы были ранее принятые сербские работники. Большая часть вновь принятых были бывшие военнослужащие инженерных или разведывательно-диверсионных формирований сербской армии, хотя и здесь нередко принимали по протекции и связям. К тому же надо учесть, что инженерные полки, из которых часто приходили новые кандидаты, нередко использовались как обычные пехотные формирования и далеко не все из их состава были действительно саперами. Тем не менее, общий состав был достаточно хорош. Обучение началось в базе РОНКО, находящейся в селе Залужани под Баня Лукой. Здесь раньше находилось гос. учреждение, которое было передано сербским правительством в аренду американцам.

Это был огромный гараж, разделенный деревянными перегородками на отдельные кабинеты, здесь же был гараж для автомобилей фирмы и столовая. Находилась здесь одна частная сербская фирма, чей хозяин Славич, видимо, имел хорошие связи. За гаражом был небольшой лес с несколькими полянами, на которых проходили практические занятия. Старая группа персонала, принятая в Пале, была размещена по частным квартирам, оплату за которые осуществляла фирма РОНКО. Новая группа была в основном из Баня Луки или близлежащих районов. Руководство РОНКО на территории республики Сербской осуществлял ветеран Вьетнама по имени Джим 40-45 лет, довольно полный, склонный к чудноватым американским шуткам, общительный, любивший хорошее застолье, благодаря нему у него установились хорошие отношения со Славичем, который тем самым постоянно обеспечивал фронт работ для фирмы. Помощником Джима был Ричи, невысокий, рыжий американец. Фирма приобрела собак для минно-разыскной работы, а из США был прислан специалист по этому вопросу по имени Терри. До этого Терри успел поработать в Анголе и других странах мира. А из Африки он привез белую девушку по имени Шерри.

Первые четыре недели вновь прибывшая группа из Баня-Луки находилась в полном распоряжении военных американских инструкторов, а группа из Пале, принятая раннее, была в распоряжении Джима и Ричи, занимаясь разведкой новых полей.

Первый день занятий был посвящен знакомству с новыми инструкторами. Капитан, командир группы, светловолосый человек крепкого сложения, первый взял слово, представил себя и своих подчиненных и в краткой речи сказал, что они прибыли в Боснию Герцеговину по указанию Клинтона для помощи в разминировании. Заранее извинялся за то, что ненароком кто-то из них может оскорбить религиозные и национальные чувства учащихся. После него выступил Джим, который поздравил с началом занятий, а далее, стандартно сказал о духе коллективизма и профессионализма. Занятие началось с ознакомления с минами. Преподавание вели двое сержантов, один был высокий, лысоватый сапер,явно с большим стажем работы,а второй - сержант Хирш, по происхождению болгарин. В кратком выступлении они сказали, что хорошо понимают, что большинство слушателей с изучаемыми минами были знакомы уже несколько лет, но он хотели бы, чтобы учащиеся отнеслись к занятиям так, будто ранее ничего о минах не знали, потому что каждая мелочь в данной работе важна. Американцы были хорошо обеспечены литературой всевозможного характера, учебниками по инженерному делу, изданным в Форт-Бреге с их справочниками по минам "восточного производства". Справочники достаточно хорошие, но нередко не имели полной информации о минах, особенно советского производства и югославского,а иногда данная информация была просто неточной. Так, допустим, информация с противопехотной ставосьмидесятитрехграммовой (35 гр. Тетрила в заряде) ПМА-3 содержала в себе неточную информацию, что эта мина не может разоружаться, хотя ее достаточно можно было взять осторожно двумя пальцами со стороны и, вытащив ее из земли, вывернув из нижней части заглушку, вытряхнуть взрыватель в руку. Недостаточная информация была и о противопехотной выпрыгивающей мине ПРОМ-1 и о противотанковой мине ТМРП-6 с щупом. Остальные мины американцам были хорошо знакомы. Противопехотная мина ПМР-2 является копией советской мины ПОМЗ, а направленного действия осколочная мина МРУД была копией советской мины МОН-50, скопированной с американской мины М-18 "Claymore". Противотанковые мины ТМА-1, ТММ-1, ТМА-2, ТМА-3, ТМА-4, ТМА-5 проблем при обезвреживании человеком не представляли. Минимальная нагрузка - всех вышеупомянутых мин кроме ТМРП-6 составляла 120 кг. Югославская противопехотная мина ПМА-2, обычно называемая "паштетом",была очень проста в обезвреживании (достаточно вставить не только предохранитель, но и проволоку диаметром 2 мм в отверстие от предохранителя, чтобы обезвредить ее).Надо упомянуть часовые взрыватели СУ-24 и СУ-10, электромеханические взрыватели ЕМУ-1.Стоит отметить часовой химический взрыватель УДВК,содержащий в себе кислоту различной силы, которая при сломе стеклянной ампулы, разъедала проволоку, удерживающую ударную иглу(взрыватель с предохранителем красного цвета в интервале 20-30 минут ,белого цвета - 90-15 минут, зеленого цвета - 4-6 часов, желтого - 9-13 часов, голубого - 20-30 часов).Можно упомянуть о модели специального взрывателя УМНОП-1, способный действовать на натяжение, на нажим и на разгрузку). Специальные взрыватели УДОД-1 - на откручивание, УДОП-1 - нажим-разгрузка, УДЗ-1 - наклон штыря, УМП-1 - натяжение. Стоит упомянуть и взрыватели специального назначения серии УСС, которые действовали на изменение положения, света, тепла, ускорение или прохождение заданного времени.Необходимо принять к сведению, что цена их довольно высока, так взрыватель УСС стоит 500 немецких марок и к тому же элемент питания в нем был далеко не вечен. Так что встречались они редко.

Американцы были знакомы с большей частью мин, поэтому преподавание шло легко и особых трудностей у них не вызывало. Также среди учащихся было достаточно минеров, которые устанавливали минные поля или же они этому научились в бывшей Югославской народной армии. Среди учащихся было не менее 10 офицеров инженерных войск, были и взрывники и саперы. В группе однако были люди, которые большого опыта по работе с минами не имели. Для тех, кто находился во время воины в разведывательных и штурмовых подразделениях, обучение особого труда не представляло, но для тех, кто войну провел в обычных формированиях, лекции американцев были довольно сложны. Учебные курсы служили семинаром для самих сербов, на котором они получили возможность по обмену боевым опытом и знакомству с учебной литературой по минам. Это же можно отнести и к. американским инструкторам. По их признанию, уже в первые дни занятий они узнали несравненно больше вещей как о самих минах и взрывателях, так и о тактике их употребления, что могли бы узнать только из книг.

Следующий урок вел американский сержант по имени Кевин, ответственный за средства связи. Он довольно хорошо говорил по-русски и лекцию начал вести на русском языке, не смотря на наличие рядом с ним сербского переводчика,что несколько озадачило сербов,но позднее он воспользовался услугами сербского переводчика. Его задача была познакомить обучаемых с переносными радиостанциями "Моторола", находящимися в каждом из джипов. После нескольких занятии его миссия была закончена и в остальное время он каждое утро занимался установлением связи с американской базой в Тузле. В последующие дни все продолжалось в обычном ритме. Кроме уроков по минному делу, бывших основной частью программы, прибавились занятия по оказанию первой медицинской помощи, которые вел плотный широкий американец по происхождению - румын. На его занятиях учащиеся обучались оказанию первой медицинской помощи в случае остановки дыхания, электрошока, кровотечения, контузии. Набор упражнений был стандартным для любой армии: остановка жгутом кровотечения, перевязка раны с тем, чтобы узел был на противоположной стороне раны, искусственное дыхание, массаж сердца и грудной клетки, транспортировка раненого.

После нескольких дней проведения в учебной аудитории, инструкторы и учащиеся большую часть своего учебного времени стали проводить на большой поляне, находящейся в 200-300 метрах учебного корпуса. Фирма РОНКО приобрела в Баня Луки и в Пале учебные мины разных типов. В первый день группу разделили на две половины - первая отправилась в лес за поляной, где местность была разделена белым шпагатом на 5-6 секторов. Разделившись, первая группа установила учебные мины как противотанковые, так и противопехотные теми же способами, которые использовались во время воины, кроме того на эти мины были поставлены сигнальные гранаты для того, чтобы если кто-нибудь из второй, подгруппы наступит на мину, то пошел бы густой красный дым. После этого в лес пошла вторая подгруппа, разделившись между секторами, с ними были американские инструкторы, которые внимательно осматривали методы установки и поиска мин. Большая часть мин, в первую очередь, растяжки ПМР-2, были найдены с помощью ножей и саперных щупов (по-сербски "пипалицами").Особой сложности это не составляло, т.к. мины можно было найти по утоптанной траве и остаткам свежей земли. Тем не менее один из учащихся умудрился зацепить растяжку и повалил густой красный дым. Однако, занятие прошло, в общем, успешно. Следующий урок был по топографии, ничего сложного для учащихся не представляющий, т.к. слушатели были достаточно проинформированы о методах чтения карт и ориентировки на местности. Притом все это было в рамках программы югославской средней школы и для многих, по крайней мере для тех, кто в этих школах учился, все это казалось простым и доступным. На следующей неделе внимание учащихся было сконцентрировано на занятиях по разминированию. Все были разделены по "тимам" - группам, в количестве шести человек, руководством фирмы были выбраны командиры тимов, по мнению одних из числа наиболее подготовленных, по мнению других - обладающих хорошими связями в местной власти. Командиры тимов имели дополнительную программу обучения, где им преподавались методы обозначения очищенных минных полей и нанесение их на карту, о методах руководства людьми. Отдельную программу имели и медики, на их практических занятиях отрабатывались также методы выноса раненых и погибших.

По методу фирмы РОНКО деминер должен был очинить перед собой пространство шириной 120 см. щупом и детектором, (миноискателем детектором) а затем очищенное пространство он обязан промаркировать с правой и левой сторон белыми полиэтиленовыми лентами с надписями "мины". (Схожие нормы были и в ЮНА). Затем на расстоянии 25 метров следовал его напарник, маркируя очищенное деминером Љ1 пространство тридцати сантиметровыми деревянными колышками из дерева с красным верхом. Белая лента обвязывалась вокруг колышка, деминер Љ3 находился вместе с командиром и медиком на командном пункте. В случае если деминерЉ1 будет ранен или убит, деминер Љ2 отправлялся за медиком и проводил его по очищенному пространству к пострадавшему. Затем деминер Љ2, если это было необходимо, проверял пространство вокруг пострадавшего и при помощи деминера Љ3 укладывал его на носилки, после чего пострадавший выносился на командный пункт, или перевозился джипом до ближайшей больницы, или командир тима вызывал через основную базу вертолет - СФОРа, по крайней мере, так обещало руководство фирмы. В процессе практических занятий сразу же открылись недостатки. Возникали проблемы с пострадавшими, в случае если он будет не один, а два, также, если пострадавший упадет на неочищенное пространство. Пока Љ2 будет его проверять, пострадавший истечет кровью. В сущности, никакого особого метода в этом даже не было. Принцип был один - вытаскивай, как хочешь и вези в госпиталь или больницу. На дальнейших занятиях по минному делу американские военные инструкторы сделали несколько тестов по знанию мин и, так как многие деминеры с этими минами были хорошо знакомы, то, естественно, что каждый профессиональный сапер считал нужным сделать замечание на формулировке вопроса. На практических занятиях произошло знакомство с защитным обмундированием, представляющих собою пару длинных рукавов, закрывавших руки, бронежилет с высоким воротником и фартуком, закрывавшим пах, длинными штанами, закрывавшими полностью ноги. В комплекте находился и шлем со стеклом, защищавшим от осколков. В комплекте не было защитных ботинок, хотя именно это больше всего волновало учащихся. Те, кто имел действительный опыт работы с минами, прекрасно понимал, что если человек зацепит растяжку, то на расстоянии 10 метров 80-90 шансов того, что осколки от ПРОМа пробьют панцирь и куда лучшей защитой от растяжек было внимание, осторожность и аккуратность в движениях, чему тридцатикилограммовое снаряжение просто мешало. Ботинки являлись необходимостью. Нога без защитного ботинка, но в защитной одежде, могла быть раздроблена взрывной волной. Учащиеся также получили различные инструменты: миноискатели австрийского производства фирмы "Шибел" и большие ножницы для резки травы и кустарника, небольшие лопатки, пилы. В ручной мастерской сербской фирмы, которой принадлежал объект, были сделаны щупы - с тяжелыми ручками, весом в 500 грамм и легко ломающиеся наконечники. Эти щупы были прямой противоположностью щупам-"пипалицам" бывшей Югославской народной армии, которые были легкими, разборными, значительно превосходящие это кустарное произведение. В ходе работы многие учащиеся приносили из дома, используемые ими во время войны для работы с минами свои ножи и "пипалицы". С данным снаряжением обучение шло на поляне. Как правило, половина тимов устанавливали мины, а другая - их отыскивала. При работе с миноискателем сразу же возникли сложности. На поляне в земле находилось немало металлических предметов: гвоздей, болтов, кусков проволоки и др., поэтому он часто подавал сигналы, в некоторых местах работалось легче с "пипалицами". Также миноискатель не мог найти мину ПМА-3, где количество металла на взрывателе измерялось несколькими граммами. При работе с пипалицей возникли другие проблемы, так, если необходимо было искать противопехотные мины нажимного действия небольшого диаметра, как ПМА-3 и ПМА-2,то землю приходилось проверять щупом с частотой 2-3 см. под углом 30 градусов, на глубину 70 см. Если учесть к тому же, что проверять было необходимо и вне ленты по 10-15 см. с обеих сторон, то для очистка одного метра квадратного человеку, забивавшему щуп на половину в землю, требовалось до 1 часа, особенно, если земля была полна металла. Так как эта работа требовала максимальной осторожности, то минер Љ1 после получасового нахождения в защитной одежде был мокрый с головы до ног, особенно при жаркой погоде. Поляна была разделена шпагатом в несколько линий, в соответствии с которыми учащиеся должны были находить одну мину за другой. В первые дни многие учащиеся стали искать мину самостоятельно, не соблюдая последовательности, но позднее все вошло в нормальное русло. Особо тяжелыми занятия небыли, американские инструкторы заканчивали занятия в 1-2 часа, отпуская людей раньше домой. Единственной помехой был Джим, неодобрительно воспринимающий нарушение дисциплины, однако американцы стремились установить более дружеские отношения с учащимися, что им удалось в полной мере.Американцы сами удивлялись относительно высокому образовательному уровню учащихся, хотя, разумеется, это относилось далеко не ко всем. Сербской средой они были удовлетворены. По их словам в Турции, где они находились, местные власти и народ были к ним не так гостеприимны, не давая возможности, порой, просто прогуляться по городу. К мусульманам многие из них относились с предубеждением, даже не из-за арабских террористов, сколько из-за своих негров, принявших ислам. Однако, куда в большей степени их интересовала возможность хорошо провести время, познакомиться с женщинами и слушать музыку, без которой они не могли обойтись ни минуты.Многие из них рассказывали о своей предыдущей службе, оказалось, что только некоторые были из них участниками операции "Буря в пустыне", а Кевин - связист рассказывал, что был участников операции освобождения американских заложников в Иране. Впрочем, особого энтузиазма эти воспоминания у него не вызывали. Что касается Джима, то однажды он решил показать метод работы РОНКО. Во время планового обучения одного из тимов из Пале, учащимся был продемонстрирован наглядный пример. Ничего впечатляющего в этом не было. Сначала был пущен пес, затем, когда он сел перед найденной миной, к нему отправился деминер Љ1, молодой парень по имени Воислав, который маркировал найденное место тогда, как кинолог Сержан вывел пса из минного поля с помощью небольшого красного мячика, служащего наградой для пса (этот мячик содержал характерные запахи, делающие его для паса желанной наградой). После этого Воислав приступил к извлечению мины. Неожиданно к нему из-за спины подошел Джим, видимо решивший внести свежую струю в рутинную работу и с криком "Бум" толкнул Воислава, стоящего на коленях, на землю. Воислав упал с таким искусством, каким не обладали и герои фильмов о войне. Сразу же с серьезным выражением лица к нему по очищенной дорожке отправился медик его тима Драгаш и вместе с деминером Љ2 и деминером Љ3 перенес его в автомобиль. На этом демонстрация американского метода закончилась. В остальном Джим, надо отдать ему должное, перед окончанием занятии посоветовался с учащимися о наиболее оптимальных методах работы. Все единогласно отказались идти за псом, но в дальнейшем за псом все-таки шли, но, как правило, тогда, когда знали, что в данном минном поле нет противопехотных мин нажимного действия. Защитные ботинки, по словам Джима, по их технологии просто не нужны, т.к. деминер, когда работает с щупом, то находится в положении "на коленях", но все это звучало неубедительно.

В конце обучения был организован выпускной вечер 23 октября 1996 года. Сначала американские инструкторы выдали дипломы об окончании курсов всем деминерам и медикам. Были выданы декоративные памятные доски с символами спецназа "Зеленых беретов" Джиму, Славичу, работникам кухни и переводчикам. Деминеры получили два диплома: один - от командования вооруженных сил в Европе; второй - от командования 1 группы специальных сил США.

После этого учащимся был дан перерыв на 2 часа, во время которого желающие могли посмотреть Голливудский фильм о полицейском взрывнике, борющимся с ирландским террористом, а затем начался праздничный вечер, на котором было много пива, коньяка, мяса и других яств, приготовленных в ресторане Славича, который его успел открыть за время учебных курсов. После того, как домой увезли последних пьяных, курс обучения закончился.

После окончания курса учащиеся получили половину обещанной зарплаты и им было объявлено, что с 1 ноября они отправляются в сербскую часть Сараево. Так называемое Сербское Сараево представляло собой пригород Сараево Луковицу с прилегающими селами и половиной олимпийского микрорайона - Добрыня - 1 и Добрыня - 4. В результате дейтонского соглашения, мусульманско-хорватского наступления, в котором принимали участие мусульманская армия и хорватская ХВО (из Боснии, Герцеговины), и части регулярной армии из самой Хорватии, на республику Сербскую, сербы потеряли 13 общин в западной части республики и почти все сербское Сараево, в котором проживало свыше 120000 населения из сербов. Линии фронта в этих районах не менялись до сентября-октября 1995 года, следовательно вместе с этими территориями мусульмано-хорватская федерация получила значительную часть минных полей. Если к этому прибавить число минных полей, установленных обеими сторонами в войне между мусульманами и хорватами Боснии Герцеговины в 1993-94 годах, то выходило, что большая часть минных полей осталась в мусульмано-хорватской федерации. Однако все же и у сербов остались значительные минные поля, прежде всего, свои около Добоя, Бырчко, Беляны ,Сербского Сараево, Требине и ряде других городов, а так же минные поля, оставленные противником на позициях в Горождах, Сребренице, Жепе, на горном массиве Маняча и около Баня Луки. Так что работы было предостаточно. В Сербское Сараево группа отправилась на джипах. Часть двинулась по короткому пути через мусульмано-хорватскую федерацию. Часть, не захотевшая следовать по вражеской территории, к чему прислушивалось руководство фирмы, отправилась через сербские города Бырчко, Беляну, Соколац. База находилась на полпути между Луковицей и Пале, около села Брус, которая представляла бывшую базу отдыха промышленного банка (оказавшуюся в собственности Коича командира местного батальона сербской армии, человека с большими претензиями и крепкими связями в своем правительстве). Позднее выяснилось, что Коич сам имеет свою фирму "Унипак", с которой он решил войти в рынок разминирования Боснии Герцеговины. Важным было то, что его родственник Илич был в канцелярии сербского правительства, ответственного за разминирование сербской территории и связь с фирмами по разминированию и МАКом. Однако, так как выделение средств первые полгода шло от американского правительства, то РОНКО был вне конкуренции.

Приехав на базу, мы были размещены по 7-8 человек, а то и по 10, т.к. места всем не хватало, было очень тесно. Тем, кто жил недалеко, разрешено было жить дома, для некоторых был выделен транспорт для доставки на работу. Из-за неудачного планирования работ, рабочее время проводили около базы, занимаясь плановой тренировкой. Так как у руководства фирмы времени проверить нас не было, а у сербских командиров отсутствовало желание "капать на мозги" своим же коллегам, то картина была такой. Каждый тим выходил в близлежащий лесок, прихватив снаряжение и несколько учебных мин, выделяя одного дежурного, чья задача была находиться в защитном снаряжении около часа, потом его меняли, остальная группа искала удобный овраг, где могла без помехи поговорить и отдохнуть. К минам, закопанным в земле, были протянуты канаты с завязанным на их конце крюком. Как только мимо учащихся проезжал джип с кем-то из начальства, дежурный начинал тянуть шпагат, тренируясь, таким образом в вытаскивании мины. Остальная часть группы,скрывшись,грелась у костра. После 10-15 дней подобного безделья наконец была получена работа на Добрине - 4. Сербская Добриня - 4 отделена от мусульманской Добрини - 3 одной улицей, по которой и проходила во время войны линия фронта. Весь олимпийский: микрорайон был застроен пятиэтажными домами новой планировки, для войны хорошо сохранившимися. Несмотря на уверения местных жителей, что на Добрине огромное количество мин, ситуация оказалась не столь страшной, видимо, многие мины скидывали местные саперы, да а поставлено их было не так много. На местности, где мы должны были снимать мины, а это были газоны около домов, на бывшей линии фронта и перед подземным гаражом и большая поляна шириной в полкилометра, разделявшая Добриню - 4 и Добриню - 1. Схем минных полей не было, единственной ориентировкой для нас были здания на мусульманской стороне справа и православная церковь на сербской территории слева от нас. Ровная и открытая местность была идеальным полем для работы инженерных машин, тем более, что 99% всех мин составляли противопехотные нажимного действия. Ни 200 гр. тротила в мине ПМА-1, ни 100 гр. тротила в ПМА-2, ни З5 гр. тетрила в ПМА-3 никакой угрозы для бронированной машины, плуг которой был рассчитан на действие противотанковых мин, не представляли. Но мы были частной фирмой, таких машин у нас не было, да фирма и не имела желания тратить большие деньги на них, в отличие от армии. Единственным нашим оружием был щуп и нож, т.к. у американцев на наш контроль времени не было, то все руководство осуществляли сербские командиры тимов. Необходимо заметить, что следствием подобной "нехватки времени" у руководства фирмы стало то, что все руководство по разминированию было возложено на сербских командиров, более того Джим назначил себе и Ричи по сербскому заместителю. Заместителем Джима стал Жельо (бывший полицейский из сербской армии Сербской Краины); заместитель Рича стал Радэ (офицер бывшей ЮНА и войска республики Сербской). Позднее к ним еще прибавился уже новый заместитель Жельо - Цвийо, бывший офицер Войска Сербского. Именно на них и лежала большая часть административной и хозяйственной работы, а главное - составление бесконечные докладов на бумаге как в центральный офис в Сараево, так и в МАК, а также связь о местными сербскими властителями. Каждый из них, как Джим и Рич, имели позывные "Браво - 1, 2, 3, 4, 5". Каждый тим, которых было шесть, имели позывные "Танго-Браво - 1, 2, 3, 4, 5, 6". Кроме того, в канцелярии фирмы находилось три переводчика-женщины, плюс начальник медслужбы Драгаш. Проблемой было и то, что командир тима не был обязан работать деминером. Конечно, кто-то их командиров, как например, мой командир Драган мог поработать как деминер, особенно, когда рядом не было начальства. Но подобная организация породила то, что командирами тимов стали ставить людей с минерской специальностью мало знакомых. Привилегированное положение, относительная безопасность плюс большая зарплата на 200 долларов больше, чем у деминера, делали место командира тима предметом вожделений многих. Босния Герцеговина отличается от всей Югославии силами родовых связей и, как следствие, "хорошие" места командиров тимов в канцелярии часто получались благодаря связям, а не по уровню знаний, тем более, что на этих просторах настоящая работа ценилась куда меньше, чем следовало, а побеждало интриганство. Не только в данной работе, но и в других областях хорошие работники здесь годами были на второстепенных ролях. Вся эта традиция отчасти была перенесена и в РОНКО. Однако в каждом тиме находилось несколько человек, могших работать и ради спортивного интереса, а не только ради денег. Они добровольно выходили в минные поля без всякой защитной одежды, ограничивающей движения и с помощью своего опыта и чутья определяли приблизительное, а порой и точное расположение мин. Для остальных оставалось лишь посечь траву, кустарники и ветви деревьев на своем пути и маркировать пройденное пространство. Однако и это для некоторых из последних было "тяжелым" и каждое утро подобные идиоты портили настроение всем остальным. А ведь хорошие нервы - залог отличной саперской работы. Касаясь самого разминирования, то оно на Добрини выглядело не слишком впечатляющим, моя группа за десяток дней так и не нашла ни одной мины. Работа не была сложной. Работая по полчаса каждый из восьми деминеров смог перекопать половину земли перед подземным гаражом, где, по словам местных, должно находиться три мины ПМА-3. Единственными проблемами были дождь со снегом, да и они не были бы помехой, если бы Ричи, а возможно, кто-то из сербских командиров, не настаивали на работе при плохой погоде. Все это было терпимо, т.к. рядом находилось несколько сербских кафе, где всегда можно было выпить горячего кофе, опасаясь только внезапного приезда начальства. Два других тима, работавших с нами на Добрини, также ничего не нашли, кроме нескольких тромблонов (винтовочных гранат югославского производства), застрявших в земле.

Через несколько дней все наши тимы перебросили из Добрини на Крупац (гора в горном массиве Игман). Здесь минные поля находились между разрушенными домами в одном из сел, где мы нашли всего несколько мин ПМА-3. Тогда для нас была непонятна причина нашего внезапного отъезда из Добрини, где мы так и не закончили работу. Лишь позднее мы увидели, что во всех этих хитросплетениях между МАКОМ, РОНКО, сербским правительством очистка мин занимает одно из последних мест. После Крупаца нас возвратили на базу, где мы провели несколько дней, шатаясь по окрестным лесам, ничем конкретно не занимаясь. Единственными работниками были кинологи. Как мы узнали от них, пес должен тренироваться хотя бы раз в несколько дней, иначе у него пропадет нюх на мины. Тренировка заключалась в том, что он должен был находить закопанные по указанию инструктора Терри мины без взрывателей, отрабатывать поведение в минном поле, что предусматривало небыстрое, неторопливое движение пса по нему, в той линии, которую ему указал кинолог и, разумеется, полное послушание своему кинологу. Сам кинолог, по указанию Терри, должен держать пса, идущего вровень с ним, как при передвижениях прямо, так и при поворотах. Мы с удивлением наблюдали картину как вновь принятые кинологи под предводительством старшего, строем по поляне недалеко от базы, вышагивали, периодически вскрикивая "Бландел" и "Иззи", что в переводе с голландского (псы были из Голландии) значило: "Ко мне" и "Лежи". Из контактов с кинологами мы узнали, что пес находит далеко не каждую мину, все зависит от его настроения, силы ветра, наличия чужих запахов в земле, например, бензина, высоты травы. Никого это особо не обрадовало.

К концу ноября около Сараево пошел снег, т.к. наши минные поля находились в горах, то все они оказались под десятисантиметровым слоем снега, и для работы не было никаких условий. Вследствие этого руководство решило нас перебросить в Герцеговину, где снега почти никогда не бывало, а точнее в общину Требинье. Все мы с облегчением услышали эту весть. Нахождение в отеле, вокруг которого были в основном горы и леса, нам порядком надоело, да и обслуживание было на низком уровне, питание оставляло желать лучшего, отопление включали не всегда. Людей в комнатах было набито как "селедок в бочке". Если прибавить к этому периодически вспыхиваемые ссоры между людьми, то все это просто надоело. Но с другой стороны ожидать многого не приходилось, ибо и американское руководство и сербские функционеры считали, что 750 долларов для нас были достаточной наградой.

В Требинье мы опять отправились на джипах, к тому времени фирма получила из США три грузовика для перевозки снаряжения. Колонна из двух десятков джипов и трех грузовиков двинулась в Требинье дорогой через мусульмано-хорватскую федерацию. Проехав аэродром, мы проехали бывшие сербские районы Илиджи и Хаджичи, полученные мусульманами в 1995 году, и двинулись на Конице, бывшим мусульманским с самого начала войны. Многие сербы с опасением поглядывали вокруг. Были нередки случаи, когда мусульманская полиция арестовывала сербов, работающих в международных организациях, если они оказывалась на их территории под предлогом совершения ими военных преступлений. Из Кониц мы последовали за Мостар, в окрестности хорватской части которого в селе Буна находилась еще одна база РОНКО. Здесь мы остановились на несколько минут, пока руководство переговаривалось со своими представителями в хорватской базе, и затем продолжили наш путь. К тому времени в руководстве прошла смена. Джим отправился в Техас, а новым шефом стал Стив, англичанин, бывший офицер специальных сил Великобритании. Стив имел чисто английское поведение, видимо поэтому производил на сербов такой вид, словно деминеры для него не существуют. В сущности же от него-то мы особых проблем не имели, а работу он вел неплохо. В Требинье нас разместили в отеле, который находился в 15 км от города, его директором был "высокий" функционер местной власти. Это вполне "оправдывало" то, что половина наших людей была поселена в одной большой комнате, бывшем ресторанном зале, а вторая половина, куда вошли женщины, кинологи, командиры тимов, а также деминеры старше 1969 года рождения, была размещена в двухместные номера по 5 человек в каждом. Горячей воды, как и на Брусе систематически не было, хотя в подвале Отеля находился паровой котел. Однако, по сравнению с Брусом, если учесть хорошее питание в ресторане, плюс небольшое озеро поблизости, то это было значительным улучшением. К этому времени в фирме произошла реорганизация, и мы имели уже 7 тимов, из которых 3 разведывательных и 4 деминерских. Причем каждый тим получал 1-2 кинолога с собакой. К сожалению один из командиров тима был уволен и то по инициативе Джима. А произошло это так. Когда командиры тимов во главе с Джимом отправились на разведку минных полей на Крупац, упомянутый командир тима находился в туалете, и группа уехала без него. Джим, когда обнаружил его отсутствие, сразу же подписал приказ об его увольнении, объяснив, что если бы парень самостоятельно добрался на Крупац, то этого бы не произошло. Таким образом он подстегнул самоиициативность перед своим отъездом. После того, как мы разместились на базе, получили спальные мешки американского производства, подушки, простыни, мы на следующий день отправились на новое место работы. Фирма взяла себе несколько районов для работы, один из которых находился рядом с хорватской границей. Со следующей хорватской горы был виден Дубровник. Другой район находился в Поповом поле, большой многокилометровой долине в горах на линии разделения сербов с хорватами Боснии Герцеговины. Первое минное поле и еще три других находились в селе недалеко от хорватской: границы. Во время войны после того, как ЮНА ушла из Боснии Герцеговины в селе находился передовой пункт сербского войска, с трех сторон огороженный минными полями. Узкая дорога, ведущая в село, была идеальным местом для установления противотанковой мины ТМПР-6, которую вполне могли установить во время воины какие-нибудь хорватские группы. Наше минное пиле находилось слева от въезда в село. Мы сразу увидели преимущества работы в горах. Земля была наполовину усыпана большими камнями и глыбами, переходя с одной глыбы на другую и очищая путь от колючего кустарника, мы дошли до места, где по карте минного поля должно находиться около двух десятков ПМА-2 "паштетов". Сам путь представлял собой своего рода овечий загон, загороженный с обеих сторон каменными стенами из булыжника. После первого дня работы по проверке миноискателем сомнительных мест, мы подошли к небольшой лужайке, поросшей плотной травой, где и должны были находиться мины. По данным, полученным нами от местного сапера, нанятого фирмой РОНКО за 40 марок в день, на этом месте наступил на мину один сербский доброволец из Воеводины, который возвращаясь на позиции, заблудился в лесу. Это было неудивительно: колючий кустарник, низкие деревья с густыми ветвями образовывали что-то вроде джунглей, где продвигаться свободно можно было лишь по открытым каменным пластам и небольшим лужайкам. Несмотря на протесты некоторых членов нашего тима, двое - Зоран и "Шойко" (саперы из бывшей сербской бригады действовавшей под Бихачем,иначе бывшего мусульманским) прошли по каменным стенам и вошли в середину минного поля, очищая перед собой землю ножами. Я и Милэ (бывший командир инженерной роты из Котор-Вароша, вооруженные миноискателями и щупами, пошли к ним навстречу. Наш санитар Энджи остался на командном пункте на случай внезапного прихода кого-то из начальства. Он должен был подать нам сигнал, по которому все кроме одного обязаны тот час же выйти с минного поля, т.к. никто из нас не имел на себе защитной одежды. Четверо остальных ребят - Синиша из Баня-Луки, Шурлина из Западной Славонии, Свето из Баня-Луки и "Пикси" из Челинца должны были нас сменить по необходимости. Драган, наш командир, был с нами. Работа так увлекла, что смены никто и не просил, тем более, что дороги до командного пункта было не менее 300-400 метров и вряд ли тот же Ричи, или Рич как мы стали его звать, ответственный за контроль за нами, решился бы такое расстояние идти пешком по камням. Радэ и Жельо - "опасности" не представляло. За несколько часов работы Зоран и "Шойка" нашли и извлекли больше десятка мин ПМА-2. Я и Миле, когда дошли до мин, поставленных в три линии, так же извлекли несколько штук. Позднее к нам присоединились Свето и "Пикси", которые извлекли еще несколько мин. Мины были поставлены на расстоянии 1 метра и по мягкой земле было работать одно удовольствие. Звездочку наверху мины легче было обнаружить рукой, т.к. сверху она была покрыта слоем опавших листьев. Уже к часу, а работу мы начинали в 7-30, мы нашли 19 мин из 20. Сомнительной миной оказалась последняя, хотя мы и видели яму в земле глубиной 15 см. и диаметром около метра. После обеда для своей перестраховки Драган вызвал кинолога с собакой. Пес походил по минному полю, перед этим чуть не укусив Зорана, и в конце концов сел в трех метрах от найденных нами мин. Зоран перевернул весь верхний слой земли и ничего там не нашел. Кинолог "Шилэ" объяснил, что у Берты (так звали собаку) такое случалось не раз, не найдя мину, а желая получить награду, она, порой, садилась там, где мин не было, впрочем, это относилось и ко всем остальным собакам. Передав в канцелярию по радио количество вытащенных мин и количество очищенных квадратных метров, мы вернулись на КПП. Работа в этот день для нас была закончена. Между тем, по требованию МАКа или РОНКО очищенное место мы должны были обозначить в форме четырехугольника для удобства нанесения на карту. Углы четырехугольника мы были обязаны маркировать высокими метровыми кольями, воткнув рядом с ними в землю большие железные гвозди. Углы справа налево замерены CPS, американским военным спутниковым навигатором.

На следующий день я и еще двое человек на работу не пошли, оставшись на базе. Смысла не было. Местность с левой и правой стороны попадавшая в наш четырехугольник была заведомо чиста и разминировать ее не было необходимости, и только для формальности туда был пущен кинолог с псом. Но и пес из-за большого нагромождения валунов и большого кустарника не везде мог пройти.

На следующий день мы получили новое минное поле в нескольких километрах от предыдущего. Данное поле представляло собой начало цепи из небольших минных полей по 10-15 мин, поставленных по лужайкам и лесным дрожкам вокруг всего села. Общее количество мин было невелико, максимум 10 ПМА-2 и один-два ПРОМ-1. Пройдя сквозь кусты до точки, где должно было начаться минное поле, мы сразу увидели на ней кости от коровы и от дикого кабана. Было ясно, что все десять мин мы не найдем. Первую мину нашел "Шойко", встав на камень и подняв череп коровы, под которым и была мина ПМА-2, после этого мы здесь же нашли еще 2 мины, на рогах коровы обнаружили проволоку от ПРОМ-1, поставленную на растяжку. Зоран, Милэ и "Шойко" отправились вперед в поисках донышка от ПРОМ-1, а мы, попеременно меняясь, начали перекапывать лужайку. До обеда ничего найдено не было. За один день мин было обнаружено достаточно, и мы решили передохнуть. Торопиться не было необходимости, ибо, чем больше ты работал, тем больше на тебя нагружали, никак не поощряя. Наш тим не имел даже джипа и на рабочее место мы отправлялись в машинах других тимов. В то же время другие тимы, порой находившие по 2-3 мины, имели два джипа. На следующий день мы продолжили копать, впрочем работал тот, кому это нравилось. После обеда, когда все легли отдохнуть, я ушел на минное поле, став на камень стал ощупывать траву на краю лужайки, работа увенчалась успехом, я вытащил сначала одну, потом и вторую мину. Драган с несколькими ребятами встали и общими усилиями нашли еще несколько мин. В следующие дни все продолжалось по-старому. Я и Синиша продолжали перекапывать лужайку, попеременно меняясь с остальными. Зоран, потеряв терпение, т.к. мы мин не находили, на свой страх и риск перешел на другую поляну, где нашел две мины ПМА-2, перевернутые на другую сторону. Осмотрел их, мы обнаружили следы кабаньих следов, видимо дикие животные, рыв землю, находили мину и грызли ее пластиковый корпус, звездочку и корпус вплоть до заряда. Наверное, один кабан ткнув носом в нажимную "звездочку" таким образом и погиб. После некоторых дней работы было ясно, что мин мы больше здесь не найдем, т.к. все было пройдено несколько раз вдоль и поперек. Закончив это поле, мы получили другое.

Оно находилось сразу же перед въездом в село, точной информации о нахождении мин мы еще не имели, и люди неуверенно переминались у кромки дороги, единственного надежного места. Наконец пришел Драган и мы двинулись вперед со всем своим снаряжением. Пройдя бывшее командное место местного батальона или роты, мы вышли на небольшую лужайку, за которой находилась большая поляна. Защитную одежду одевать не стали и Зоран начал проверять землю, потом он не выдержав пошел вперед со словами, что "мин здесь все равно нет, что он это чувствует как сапер". Один из ребят заметил, что так можно остаться без ноги, но "Шойко" ответил, это таковы правила игры. Наконец мы прошли поляну и проследовали по каменистому, поросшее густым кустарником месту. Выйдя на группу больших валунов, мы разместили здесь командный пункт. На следующий день кто-то из старших командиров тима привел местного минера, который показал, что минное поле находится прямо перед нами, на большой поляне и на лесной дорожке.

Я и еще несколько человек начали чистить поляну с самого начала. Драган с другими минерами пошел по краю поляны, заканчивающейся обрывом высотой около 1,5 метра и продвигался еще по одной лесной дорожке, ведущей к той поляне, где на расстоянии полукилометра работал пятый тим. По данным Драгана и ребят там находилось 1-2 мины. Ребята быстро скинули эти мины и возвратились назад.

В это время пришел Радэ и привел кинолога "Ташо" с его псом. На средней поляне должны были находится три мины ПРОМ-1, поставленные на растяжку. "Ташо" пустил своего пса, который долго ходил взад и вперед, пока мордой не запутался в кусках проволоки, оставшихся от взорвавшейся мины и только тогда он остановился. Все три мины взорвались ранее от каких-то животных, и от этого взрыва остались небольшие ямы.

В следующие несколько дней мы занимались проверкой поляны.Несколько мин должны были находиться на краю поляны перед началом лесной тропы.Никто не верил, что они сохранились, потому что земля была так изрыта дикими кабанами, что многие посчитали, что мины спрятаны на самой лесной тропе, тем более что карта была очень неточной. Все же мы решили проделать к лесной тропе полностью безопасную дорожку, чтобы войти в середину минного поля. Попеременно меняясь, мы вскапывали ножами землю, Зоран и "Шойко" к этому времени прокопав пару мест для двух шагов, проскочили уже в лес и там, сидя на камнях, под слоем старых листьев нашли еще несколько мин. Когда это увидел заменивший меня Милэ, он встал и, сказав, что мы занижаемся ерундой копая землю, прошел к этим двум парням. Следующие два дня мы отправились вперед по лесной тропе, однако мин мы больше не находили, хотя план указывал на наличие 18 мин. Все пройденные нами поляны были очищены с помощью псов за пару часов, маркированы и занесены в бумагу как очищенные минные поля. Между тем, ко многим стало закрадываться сомнение, а не пропустили ли мы мины на поляне. Взяв нож, я начал проверять землю на правой стороне поляны. Пришедший в это время Цвийо сказал, что на поляне все равно мин нет и не стоит заниматься бесполезной работой. Через час мы решили поискать с левой стороны. В самом конце поляны в углу рядом с началом лесной тропы, это место чистил пес да и Зоран, и "Шойко" прошли это место несколько раз, неожиданно Пикси ножом наткнулся на мину и то на самой границе дорожки, которую мы означили как 100% чистую, которую Милэ так неосторожно прошел. Сразу же после этого Синиша и Зоран нашли еще по одной мине, на одной из них была сломана звездочка, это мог быть кабан или... кто-то из нас. Поднимать шум, конечно, никто не стал, т.к. наказали бы и кинолога и командира. Это были последние мины на этом поле. Пройдя на следующую поляну, с которой Зоран прошлый раз стащил 2 мины, мы, ничего не найдя, маркировали ее как очищенную. Единственное, что мы нашли, так это неразорвавшийся снаряд от танка, который из леса притащил Зоран. Ричи с Радэ тут же прибежали и весь день мы должны были провести в защитной одежде, т.к. приход Рича нас нисколько не обрадовал. Рич решил уничтожить этот снаряд вместе с "Золей" (югославский вариант "мухи"), найденной пятым тимом. Под обрывом поляна была вырыта полуметровая яма, куда были сложены снаряд и "Золя", сверху на них было положено полкилограмма пластита(пластиковой взрывчатки), которая должна была взрывом прижать их к земле и вызвать их детонацию. Ричи поднял такую суматоху вокруг этого, что Зоран сказал, что в следующий раз , если он даже тактическую ракету "Луну" найдет, то он не обратит на нее внимание. Ричи не только заставил нас выйти на дорогу, находящуюся в 300-х метрах от места взрыва, но и приказал еще удалить джипы на пару километров. Это произвело такое впечатление, словно мы взрывали авиабомбу весом 500 кг.

После привычной маркировки мы ожидали получить новое минное поле, но его мы не получили, т.к. наступали рождественские праздники, которые у американцев начинались 25 декабря, их они отправились праздновать в Италию. Сербы свое православное тождество отмечали 7 января и чтобы состыковать каким-то образом эти праздники, командиры тимов предложили рабочее время продлить на один час (время в пути в рабочее время не входило, это было наше "свободное время"). Кроме того, работали мы и по воскресеньям, далеко не все были довольны нововведениями, так как при Джиме рабочее время было от 8 до 16 часов, в которое входило и время перевозки. Но все же благодаря этому мы получили 15 дней отдыха от 25 декабря до 8 января.

Январь 1997 года начался в привычном ритме, одно минное поле, состоящее из 20 растяжек ПМР-2 было очень легким, растяжки были поставлены в две линии на расстоянии 10-15 м. между собой. Минное поле находилось на вершине горы, покрытой валунами и густым кустарником. В первый же день мины были найдены и Свето с Синишей повыкручивали из них взрыватели, после этого мы решили не торопясь проходить 2-3 метра, единственной работой оставалось сечь кустарник. Никто из тима спешить не хотел, тем более, что другие тимы сняли куда меньше мин, чем мы и многие из них неодобрительно смотрели на нашу,через чур успешную работу.

Февраль месяц мы начали в Поповом поле. Части местного Сербского войска держали свои позиции там, куда в 1992 году отступила ЮНА. Здесь же сейчас и проходила пограничная линия между Республикой Сербской и мусульмано-хорватской федерацией. Линия фронта здесь практически не менялась Для тех ребят, кто войну провел в Босанской Краине было удивительно, что на всей двухкилометровой линии фронта, пересекавшей поперек минное поле, не было ни одного серьезного укрепления, кроме 2-3 укрытий для танков и двух для минометов. Линий траншей не существовало. Определенные укрепления были лишь в селе Марево Лют(или Мухарево Лют), находившемся на горе слева от нас, и в ходе войны оборону здесь держали не только местные сербы, но и добровольцы из Сербии. С хорватской стороны в 1992 году было предпринято одно нападение, в котором главную роль сыграли французские легионеры, правда, неудачную. Справа от нас на дороге в Столац (хорватский), из которого хорваты повыгоняли большинство мусульман, было всего несколько замаскированных каменьях бункеров низкого качества. По сравнению с фронтами около Бихача, Добоя, Озрена, Сараево, где на каждых 20-30 метров приходилось по одному земляному бункеру с траншеей, все это выглядело не слишком впечатляющим. Как мы потом узнали, боевые позиции в Герцеговине создавались по верхам гор. Сплошных линий обороны нигде не было. Посмотрев карту нашего минного поля, мы уверились в этом еще больше. Слева по обоим берегам реки Требишницы перед мостом находилось по 5 противотанковых мин, которые, по словам местного военного командира, были сняты сразу же после окончания войны, но за что он все-таки поручиться не мог. Отверстия от пяти мин мы нашли. Относительно густо мины были поставлены перед селом Марево Лют, разделенным дейтонским мирным договором между сербами и хорватами. Однако в связи с тем, что в селе жила только одна сербская семья, то нашими задачами ни село, ни мост не были. Задачи же всегда указывала местная "общинная" власть. Нашей задачей было очистить равнину Попова поля, засаженного виноградом, впрочем, давно уже высохшего. В первый же день, едва выйдя из джипа Зоран обнаружил одну ПМР-2, стоящую справа от дороги, ведущей в виноградник (по карте мы должны снять 10 противотанковых ТМА-3 и 120 растяжек ПМР-2). Нам было сообщено, что сербское войско уже успело скинуть все противотанковые и 60-70 растяжек. На мине не было проволоки, но по траве было видно, что здесь кто-то поджигал траву. Милэ, отойдя вправо, обнаружил еще одну мину ПМР-2. Мы обозначили знаками найденные мины у начала минного поля. В последующие несколько дней мы разделились на две подгруппы - одна должна была повернуть направо, чистя грунтовую дорогу и обочину, слева от нее, засаженную рядом тополей. Под тополями должны были находиться растяжки ПМР-2 почти до перекрестка с автодорогой Требинье - Столац. Вторая подгруппа направилась в сторону Требишнице, куда шла линия из ПМР-2. На 20 метров вперед по линии на карте параллельно проходила вторая линия ПМР-2, пересекавшая к тому же группы мин ТМА-3, находившихся прямо перед нами. Я был во второй подгруппе, и мы отправились налево. На левой стороне мин мы не нашли, за исключением колышков от мин. Просчитав дистанции и сверив с картой, мы убедились, что слева мин нет. Справа вторая группа обнаружила 2 и 3 мины и груду из 20-30 колышков. В один из дней мы увидели, что какой-то человек жжет траву, некоторые из нас предположили провокацию со стороны хорватов. Драган и я пошли к нему и по дороге на краю виноградника Драган обнаружил на земле 5 вытащенных мин ПМР-2. Человек, жегший траву, оказался сербом, который жил в селе Марево Лют и являлся родственником лидера Сербской Радикальной партии Воислава Шешеля.

Я и "Шойко" решили проверить виноградник. Проходя между виноградными рядами я неожиданно увидел мину будто выскочившую из земли. Пройдя этим рядом, через 100 метров я обнаружил еще 2 мины ПМР-2/АС (с сигнальным патроном). Это было хорошим началом, подошедший к нам Драган с Зораном вместе с нами решили, что ряд идет через виноград, а дальше он сворачивает вправо до реки Требишнице, текущей по середине Попова поля. Интересно, что когда "Шойко" решил еще раз пройти пройденные наши виноградные ряды шириной в полтора метра, между двумя найденными мной минами он нашел еще 2 мины, закрытые травой, хотя мы уже проходили здесь в полуметре от них. Ничего страшного здесь не было, так как мы, глядя под ноги искали проволоку, хотя порою случалось, что эту проволоку ставили на уровне груди. На следующий день я и Зоран, дойдя до конца нашего ряда, решили пройти до конца минного поля. Он находился в хорватской части Попова поля и Зорану было очень неуютно. Через 200 метров я нашел одну мину, а затем вторую, после этого мы с Зораном и Драганом нашли еще 10 мин. Но лишь на некоторых из них была проволока. Проволока не выдержала многолетнего испытания и под воздействием коррозии ломалась. В лесу она тоже долго не выдерживала и под тяжестью веток и травы ложилась на землю. Мы подумали, что наша работа закончилась, предполагая, что здесь еще есть мины, но с ними торопиться мы не хотели. Развернув белую ленту, мы стали каждый день сдавать в базу данные на 200-300 квадратных метров и то без всякого труда очищенных. Лишь иногда, чтобы оправдать большое количество квадратных метров, использовали пса. Однако раз нас это подвело. Разворачивая ленты от перекрестка до начала виноградного ряда, мы протянули их по короткому пути через то место, где раньше находились противотанковые мины, от них виднелось 10 отверстий, хотя в происхождении одного мы сомневались. Для перестраховки мы решили еще раз проверить данное место, а пес сразу нашел противотанковую мину. Перекопав все вокруг мы за два дня нашли еще две мины ТМА-3, а через несколько шагов я обнаружил взрыватель от ТМА-3. Трагедией это не было, потому что мины взрывались от веса 120 кг, а таких у нас не было,но дело было в том что пару раз наш джип,разворачиваясь,заезжал колесом как раз на этот участок.Тут могли быть проблемы у командира тима, если бы об этом узнало руководство. Это еще раз нас убеждало, что надеяться на кого-то в нашем деле нельзя. В дальнейшем мы загорали и шатались по Попову полю. Иногда к нам в гости заходил местный Шешель. Рядом местные нередко пасли овец. Одна старая женщина лет 65 подошла к нам, у нее на шее висел бинокль, и двусмысленно спросила: "Не могли ли мы легче зарабатывать деньги"? Зоран поинтересовался у нее есть ли мины здесь, на что она утвердительно ответила. Мы ей показали место, где нашли противотанковые мины и сказали, что здесь было 12 мин. Помолчав немного, она ответила: "Нет, сынки, я там только 4 сняла". Удивленно мы поинтересовались, что не приходилось ли ей еще снимать мины. На что она ответила, что сняла она с десяток мин на колышках, прибавив, что ее сын показал ей как выкручивается взрыватель. Мы были поражены. Эта женщина сняла больше мин, чем многие наши коллеги, которые за все время нашей работы не скинули вообще ни одной мины.

В один из дней неожиданно вдалеке раздался взрыв, хотя по плану в тот день уничтожения мин не предусматривалось (мины уничтожались Цвийо и Радэ), все встревожились. Мы услышали переговоры по радио, что в одном из разведывательных тимов двое пострадавших. А к концу рабочего времени мы узнали, что Ратко (серб из Какня, живший в Сербском Сараево) и Желько (из Луковицы) находятся в Требинье в больнице. Вскоре там собрались все группы. Нам стало известно, что Ратко потерял ногу до колена, а Желько осколками камней пробило мышцу ноги. Посещая их в больнице, я узнал как все происходило. Их разведывательный тим получил самый сложный участок, на котором помимо противопехотных ПМА-2, находились и мины-сюрпризы. Саперов из армии в их тиме не было. Сами же они торопились побыстрее закончить с этим минным полем, и кто был конкретно виноват определить было сложно. На минном поле работают несколько деминеров, меняя друг друга, и из-за ошибки одного мог пострадать другой, тем более что без ошибок в этой работе не обойтись. Все же Ратко повезло, его быстро вытащили из минного поля коллеги, санитарка тима Лиля, обладавшая большим опытом сработала хорошо, за что позднее получила благодарность от фирмы.Ратко отделался сравнительно легко, тем более, что сам характер ранения от нажимной мины такой, что взрывом сосуды и на раненой ноге просто сжимаются и большого кровотечения в таких случаях почти никогда не бывает. Как нам потом рассказал Цвийо, проверявший это поле при помощи вновь сформированного контрольного тима, работавшие пропустили за собой 5 мин ПМА-2, а сама мина была покрыта камнем. Сам Стив по отношению к ребятам повел себя весьма порядочно,поделив между ними 1000 марок, оставшихся от питания, плюс каждый из нас скинулся по 20 марок. Ратко через месяц или два получил страховку в размере 100 000 долларов, Желько же ее не получил, так как не являлся инвалидом по мнению высших шефов.

Особых событий больше не было, если не считать того, что ограбили нашу канцелярию. Отель "Ластва", где мы находились, расположен был у дороги из Требинье в Черногорию и канцелярия выходила окнами на эту дорогу. В одну ночь кто-то вошел в коридор, из которого одна дверь вела в комнату, где спали наши 20-30 человек, а вторая вела в канцелярию и открыв ключом дверь вошел туда, разрезал петли на железном шкафу и вытащил оттуда ручной несгораемый сейф со 110 000 марок. На наше счастье наша зарплата еще не пришла, а в сейфе находились деньги на текущие расходы, а также 20 000 долларов сбережений Стива. Из-за этого несколько дней мы провели без работы. Местная полиция так ничего и не узнала, а может и не хотела узнавать, тем более что это был не первый случай. До этого у нас в Требинье два раза исчезло по джипу и сторож ни одного раза ничего не слышал и не видел. После этого Стив пытался на 5-6 дней задержать зарплату, стремясь узнать, кто способствовал преступлению, но это привело лишь к массовому возмущению, едва не переросшему в погром. На упреки Стива многие парировали, что в Англии не только сейфы, но и поезда грабят, и это не является поводом для задержки зарплаты, после чего деньги были все же выплачены, и асе возвратились на рабочие места.

Заканчивался март, и мы все начали готовиться к возвращению в Баня-Луку. Один тим правда перебросили на Добрыню, ибо там, откуда нас сорвали, один местный житель подорвался на противопехотной нажимной мине. Расстояние от жилых домов до минного поля было несколько десятков метров. Старшими туда отправились Жельо и Ричи. Через несколько дней до нас дошло, что Жельо с работы уволен приказом главного управления РОНКО в Баня-Луки, причины остались нам неизвестны, и мы могли только догадываться о них. Сама должность командира тима была довольно рискованна. Еще когда мы были на Брусе, один командир тима из Пале Нешо был уволен потому, что находясь в Пале на джипе отправился в один из ресторанов. Другой командир тима Сава получил отказ в Требинье потому, что Ричи, делая свой контрольный обход, увидел как он курит, сидя в джипе и слушает музыку. Эти случаи далеко не всем в коллективе понравились, однако изменить никто ничего не мог. Да и далеко не все здесь зависело от иностранцев, многое исходило от самих же сербов, подсиживающих друг друга , хотя между иностранцами отношения тоже оставляли желать лучшего. Все это порождало не слишком доверительные отношения в фирме. Так тот же Рич на Добрини - 4 заставлял людей работать по тонкому слою снега, идя при этом за псом. Из-за этого кинолог Дарко чудом не наступил на нажимную мину, став рядом с ней на расстоянии 10 см.

Все же многим понравилось в Требинье - красивый старый город, множество уютных кафе и ресторанов не давали людям скучать. Правда, скученность в Отеле и сопутствующие этому дрязги стали поводов для двух групповых драк между нашими работниками. В первой подрались по региональному признаку несколько ребят из Пале с несколькими из Баня-Луки и некоторые достали даже пистолеты. В другой драке принимали уже участие командиры тимов.

Многие из-за этого такси или автобусами уезжали в Требинье и проводили время там, хотя нередко этим и злоупотребляли, возвращались на базу в 2-3 часа ночи довольно навеселе. Лишь благодаря нашей организации работ, где редко кого-то заставляли работать, это сходило с рук. Нормы для тимов и для каждого в тиме не было. Если существовал план поля, то поступали следующим образом: вперед, на заведомо неочищенную территорию выходило несколько добровольцев и находили мины. Обнаружив мины, эти люди делали главную часть работы. Все остальное заключалось лишь в растягивании двух белых лент на ширину в полтора метра и глубину на 20-30 метров, максимально на 50, а иногда на 100 м. С лишь формальной чисткой внутри их. Времени для этого требовалось немного, особенно если были мины ПМР-2.Да и сложных полей РОНКО не брал много, тем более что местная власть давала запросы на очистку наиболее необходимых участков, а бывшие линии фронта, проходившие по горам и ставшие границей, таковыми не являлись.

Поэтому-то некоторые, особенно подгулявшие ребята, могли отоспаться где-нибудь в траве. Меня поражал мой сосед по комнате, серб из мусульманского Какня "Антенна".Почти каждое утро он возвращался в 5 часов утра и поспав 1 час тут же вставал на завтрак, а потом шел на работу причем работал хорошо.

По приезду в Баня-Луку мы получили несколько свободных дней, после которых было назначено новое место работы - Босанска Градишка. В нее мы должны были ездить каждый день из Баня Луки на джипах. Хорошая автодорога требовала лишь час езды. Нашей задачей было очистить от мин берег реки Сава, отделяющей Республику Сербскую и Боснию Герцеговину от Хорватии. До 1995 территория Хорватии на этом участке находилась под контролем сербов из республики Сербской Краины. Когда в мае 1995 года хорватская армия и полиция захватила Западную Славонию (так называлась соседняя часть сербской территории в Хорватии) Войско Республики Сербской было вынуждено поставить минные поля по всему протяжению реки Савы против возможного десанта "амфибий" (хорватская армия подобной техникой располагала в 1995 году и в Боснии предпринимала несколько раз подобные десанты). После привычной неразберихи в первый день работ мой тим получил работу сначала на перекрестке главной дороги с дорогой, шедшей вдоль Савы, а затем Радэ сказал, что мы должны работать двумя-тремя км. левее. Мы поставили свой КП около дома одного серба, жившего за дорогой в ста метрах от реки. Обязаны мы были разминировать небольшую лодочную пристань, находящуюся перед домом. По данным здесь было 20 противотанковых ТМА-3, а хозяин дома нам сообщил, что прошлом году на поляне через дорогу перед лодочной пристанью он нашел противопехотную ПМА-3, лежащую на траве. Однако, надо было учесть, что Сава в половодье широко разливалась и могла вынести что угодно. Хорваты же практиковали во время войны отправлять по течению вниз и речные мины и противопехотные ПМА-3.Первые несколько дней особых результатов не было. Спустившись с дороги в очищаемую нами линию, пересекавшую поляну, мы ничего не нашли. Работали мы в две подгруппы. В первой - я, 3оран, "Шойко", во второй - на расстоянии 30 метров работали Свето, Милэ, Синиша, "Пикси" и Шурлина в ходе реорганизации были переведены в другой тим, а Драган с увольнением Жельо перешел в старшие командиры. Новым командиром тима к нам был поставлен "Вучко", бывший деминер тима Љ7. Он во время войны находился в Западной Славонии и ему сейчас была предоставлена возможность наблюдать в бинокль, как хорваты выносят какое-то имущество из бывших сербских домов на противоположном берегу реки. Там находилась Нова Градишка. Я здесь столкнулся с порою характерным сербским поведением, зачастую они не хотели принимать чью-то помощь или чей-то совет. Я был вынужден отправиться к хозяину дома и расспросить о нахождении мин. Конечно, точного ответа он дать не мог, но сказал, что мины находятся приблизительно перед железным мостиком. Впрочем, это нам мало помогло, т.к. впоследствии оказалось, что за два года на берег Савой было нанесено столько земли, что изменилась конфигурация берега. Мы ничего не могли найти несколько дней и люди начинали нервничать, тем более, что некоторые, противясь Вучкиному руководству, начали из принципа вытаскивать из земли всякий железный хлам. Ни щупы, ни миноискатели нам не могли помочь. Миноискатели на самом берегу давали сигнал на каждом шагу. Мы решили использовать псов; первый день работы ничего не дал, кроме перевороченной земли, на второй день мы опять продырявили всю землю щупами, так как отверстия в земле облегчали работу псу, делая для него более доступным запах взрывчатки.

Наконец один пес нашел мину и пришлось копать до 30 см. в глубину, а по схеме мины были поставлены в два ряда на расстоянии двух метров друг от друга. Я попробовал копать щупом, забивая его ни рукоятку в землю. В соседнем месте под кустом раздался характерный стук (при продолжительной практике можно было отличить скрежет о камень от стука об мину, правда, далеко не всегда это было легко). Раскопав землю на полметра в глубину я нашел еще одну мину. После меня в другом ряду обнаружил мину Зоран, а следующую нашел опять я. К тому времени мы фактически ходили по минам, но те никакой опасности на полуметровой глубине не представляли. После этого "Вучко" нашел еще три мины, хотя сам же противился самостоятельной работе, не желая, чтобы руководства видело, что мы работаем не по правилам. У нас впрочем сложилось впечатление, что руководство интересуют не методы, а результат и некоторые ограничения исходили, скорее, от сербских заместителей.

"Вучко" и нам троим пришлось повозиться, зря выкопав несколько глубоких ям. Ряды мин шли в этом месте под углом в 45 градусов, после этого работа была простой, соседняя подгруппа с помощью псов вышла на один уровень с нами. Мы все вместе выкосили и вырубили всю растушую между двумя линиями растительность, придав месту очищенный вид, пройдя для страховки еще с псами, а в некоторых местах и с миноискателем.

После первых 10 минут мы на следующий день двинулись влево с миноискателем, хотя с ним работать было невозможно из-за находящейся под землей железной трубы. Миле и "Шойко" нашли здесь одну мину ТМА-3. щупами. Через пару дней, когда вроде работы не было и сидеть было скучно, да и надоели комары, я попытался пройти с миноискателем. Установив его на предельную чувствительность, я смог найти еще 5-6 мин. После чего работа была простой формальностью. Каждый день мы давали данные на 2-3 мины и пару десятков квадратных метров. А сами проводили время загорая или купаясь в Саве, некоторые рыбачили. Свето даже додумался кинуть в реку ручную гранату.

В начале мая некоторые наши тимы получили работу по очистке одной телевизионной вышки от мин направленного действия "МРУД", но мин они не нашли, так как все они были унесены по домам местными военными. Перед РОНКО к тому времени возникли проблемы, т.к. сербское правительство не желало подписывать с ней новый договор для чего поводом использовало происшедший несчастный случай. По договоренности американского правительства с сербами вся наша техника и снаряжение передавались сербскому правительству в рамках кредита Мирового банка. Не сложно было предположить, что сербское правительство передало все это в пользование своей фирме УНИПАК. К этому времени финансирование осуществлял мировой банк, а подписание договора зависело от местного сербского правительства при контроле МАКа. На конкурсе новый договор был подписан с фирмой УНИПАК, вступившей в партнерство с фирмой Майнтек(Minetech) из Зимбабве. Ее владельцем был бывший командир спецназа Южной Родезии полковник фон Дайк и эта фирма возникла в Зимбабве (бывшая Южная Родезия)но позднее он перенес ее в Англию.

РОНКО из игры на сербской территории вышла, оставшись на территории мусулъмано-хорватской федерации. После того, как шеф УНИПАК отвез все снаряжение из Баня-Луки в Пале, Стив приказал предварительно даже горючее извлечь из резервуаров, до того он был зол. Было ясно, что наша работа закончилась в РОНКО.Тем не менее большинство людей без работы не осталось, т.к. контроль использования финансовых средств в технической безопасности осуществлял мировой банк, то с большой охотой на эту работу принимали людей с дипломами и опытом, да и желающих работать деминерами было не так уж много. Кроме того, некоторые мои бывшие коллеги решились продолжить работу с РОНКО, перейдя на работу сначала в сербский Добой (ездили на приграничную с ними территорию мусульмано-хорватской федерации), а потом и в хорватские Ливне, работая только с хорватами.

Хотелось бы сделать некоторые практические выводы. Доверяться картам, а в особенности показаниям местных жителей не следует, даже если саперы, устанавливавшие мины, забыли, где они находят не то что через полгода, но и через три дня, особенно если они не обозначились.

Одного метода, гарантирующего 100% безопасность и качество - не существует. Везде надо было комбинировать один метод с другим и здесь машины для очистки были просто необходимы. Сами же мины, в особенности ПМА-1, ПМР-2, со временем от года подвергаясь коррозийным процессам, становились недееспособными, это же относится и на многочисленные мины-сюрпризы, питаемые электронными элементами питания. Несмотря на то, что подавляющая часть мин устанавливалась без всяких сюрпризов, все-таки следует рукой проверять наличие дополнительных взрывателей.Известно пару примеров,когда около Добоя устанавливались несколько прыгающих мин ПРОМ, связанных между собой в подковообразной форме.

Бывали случаи, когда в мину ПМР-2 вставляли еще один дополнительный взрыватель, срабатывавший, если ее снижали с колышка. Случалось, что колышки просверливались насквозь, протягивая проволоку к еще одной мине рядом с ней в земле.

Большой проблемой была высокая трава и кустарники, кося их человек всегда мог зацепить натяжную взрыватель ПРОМа или штырь ТМРП-6.

В самой организации немалой проблемой было то, что командир не работал в качестве деминера.Удивительно было невнимание к хорошим работникам, которых у сербов было достаточно и многие из них так и продолжили работать деминерами.К руководству же допускались или иностранцы или свои сербы с отсутствием места работы с минами.

Вообще же работать со многими сербами-деминерами доставляло удовольствие, т.к. они имели опыт и знания. Проблема разминирования не может решаться только частной инициативой, это приводит к погоне за прибылью, вне зависимости от уровня специалистов. Эта проблема может решаться инженерными войсками и местными правительственными органами, ответственными как за установку, так и за снятие мин.

Оставить комментарий
Размещен: 28/12/2004, изменен: 10/05/2023. 79k. Статистика.
Рассказ: Югославия
Разминирование
Иллюстрации: 5 штук.

По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023

Валецкий Олег Витальевич Записки сапера из Боснии и Герцеговины(опыт работы в американской компании Ronco в 1996-97 годах)

Валецкий Олег Витальевич
Записки сапера из Боснии и Герцеговины(опыт работы в американской компании Ronco в 1996-97 годах)