ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Блытов Виктор
Стакан компота, или про братство морское

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 7.85*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Совпадение, имен, фамилий и названий - случайное совпадение. Фамилии и имена главных героев изменены по этическим соображениям.
  На флоте политработников офицеры не любят. Правда любят, не любят понятие слишком растяжимое и не совсем отражает истинное отношение к ним. Один командир корабля, ныне адмирал, почетный член некого клуба адмиралов (что-то по типу дворянского собрания), сказал, что мне не надо, чтобы меня экипаж любил, мне надо, чтобы они меня боялись, чтобы перебегали на другой борт, когда я прохожу туда, куда мне надо. И его боялись, ну не в смысле сказать тряслись при встрече, а просто старались по службе, как можно меньше пересекаться. Обходили при случае по другому борту. Свои нервы и здоровье дороже, чем прихоть начальства размазать тебя по переборкам, просто потому, что ты попался ему не под настроение. То ли он недопил, то ли перепил, а может жена сказала, что-то не так, вот и приходят такие на корабль и срывают свою злость на подчиненных, которые и слова-то ответить не могут.
  - Товарищ лейтенант! - с таким пафосом и высоким голосом с брезгливым выражением лица, как будто перед ним не лейтенант, а какое-то мерзкое и противное существо:
  - А почему у вас - и осматривает с ног до головы лейтенанта, что что-нибудь найти - ээээ, усы такой нестроевой формы?
  - Так я ....
  - Молчать! Когда с вами начальник разговаривает. Вы что себе позволяете пререкаться с вышестоящим командованием? Вы устав хоть раз в жизни открывали? Так вот запомните две первые статьи устава - первая - начальник всегда прав! И вторая - если начальник неправ, то руководствоваться первой статьей - он кхекает в рукав, как хочется выпить холодненькой воды, но и разнести в пух и прах лейтенанта надо обязательно - пусть наших знает, придется потерпеть и уперев желтые мутные глаза в лейтенанта продолжает - оправдываться будете перед женой, когда домой поздно придете на бровях, со следами помады на щеке, а здесь извольте стоять по стойке смирно и ждать, когда вам слово дадут сказать. А из слов извольте запомнить - виноват, дурак исправлюсь, так точно и никак нет. Запомнили? И будьте любезны слушать начальника всегда по стойке смирно, и наизусть запомнить, то что вам говорят вышестоящие начальники, а ежели ума не хватает и мозгов, то записать все в блокнот, который должен быть при вас, все время пока не станете капитан-лейтенантом и не научитесь все указания начальника запоминать на ходу - видя, что у лейтенанта нет блокнота, начальство рычит, как медведь-шатун, обнаруживший, что кто-то залез в его малинник - Я так и знал, что у вас чего-то не хватает. Итак, вы обязаны ответить мне так точно и беспрекословно в самые короткие сроки устранить полученные от меня замечания и доложить об их устранении. И впредь мне без блокнота не попадаться на глаза. Обращаю внимание - прибыть и доложить! Так о чем мы начали? А о вашей не совсем свежей рубашке. И ..... Повторите полученное приказание!
  - Устранить усы, рубашку и доложить - бормочет лейтенант
  Начальник недовольно хмыкает и продолжает разнос следующего, попавшегося не вовремя под горячую руку подчиненного.
  Правда, разнос идет, как правило, не в таких литературных выражениях, как я описал, а с применением через слово ненормативной лексики для полного убеждения подчиненного, что он понял, что он полнейшее быдло и что именно такие как он подрывают основы боеготовности корабля, соединения кораблей, Военно-морского флота и всех Вооруженных Сил в целом. Причем чем больше слушателей, тем выше "воспитательный" эффект и удовлетворенность начальника. И когда размазанный полностью по всем переборкам подчиненный, отпущенный начальником для устранения всех замечаний, еле шевеля ногами, бредет по коридорам и стремиться найти уединенное местечко на корабле, чтобы привести мысли в порядок или заняться суицидом, потому, как кажется, что после такого, иного выхода просто нет, понимая подспудно, что своими усами или рубашкой или еще чем привел все Вооруженные Силы к состоянию полной небоеготовности и сорвал на 20 лет вперед минимум, выполнение всех боевых задач Военно-морским флотом.
  На флоте начальник бывают разные - есть просто грубияны, есть матершинники (через три слова мата одно нормальное слово), есть беспробудные пьяницы, а есть любители унижать достоинство подчиненных. Это у них, как хобби. Если кого не унизил, не обозвал, не оскорбил - то день прошел даром. И почему-то именно таких, руководство очень любит продвигать по карьерной лестнице.
  - Ты знаешь у меня лейтенант пришел, как он своих матросов так материт, любо дорого послушать. Хороший получиться командир - говорит один командир другому.
  - А у меня тюха тюхой пришел - делится второй - про Марлезонсский балет матросам рассказывает и Алые паруса читает, придурок.
  - А ты ему клизьму с патефонными иголками поставь, три раза в день в одно и то же время и он забудет и Марлезонский балет, и Алые паруса и где берег находится.
  Таких командиров хлебом не корми, а дай кого-нибудь просто так облаять, обругать, особенно если ему не могут ответить и постоять за себя.
  Так о чем мы? Вроде отвлеклись, мы же о политработниках начинали. Хотя и командиры у нас были и тоже заслуживают отдельного "доброго" слова.
  Есть у нас такая прослойка командного типа, называются политработники, так сказать посланцы коммунистической партии в массы. Чуть пониже командира, но повыше всех остальных на корабле. Да при случае может и командира в сливной бачок спустить. Партия!
  У всех офицеров на кораблях есть свои специальности - штурман курс прокладывает, мели и скалы обходит, связист связью обеспечивает, ракетчик врага уничтожает, механик педали крутит, а заодно ход корабля обеспечивает и все вооружение электропитанием, личный состав, камбуза и котлы водой и телефонной связью заодно, а политработник по меткому выражению руководства на кораблях - инженер человеческих душ. Рот закрыл и матчасть в исходном.
  Ранее в царские времена на кораблях обязанности замполитов батюшки исполняли и надо сказать, что неплохо. Матросы к ним шли и с удовольствием исповедовались. Во всяком случае любой мог придти, излить душу и получить утешение, напутствие и так сказать отпущение грехов.
  У нас на кораблях обязанности батюшки, в смысле политработника немного видоизменились. С одной стороны к нему можно придти и поплакаться в жилетку или китель, а с другой стороны не факт, что завтра тебя, за это же не обматерит командир или не разберут по косточкам на комсомольском или партийном собрании. С другой стороны на кораблях политработники строго наблюдают за соблюдением революционной законности в распределении благ. А кто стоит на распределении - тот первый их и имеет.
  - Что там у нас квартира трехкомнатная? Мех на очереди следующий и у него двое детей. Это хорошо, но у него в машинах бардак, матросы разболтаны. Вот комсорг пришел вчера на корабль. И что? И что у него один ребенок? - давит замполит на квартирную комиссию - скоро двое будут, жена принесет из госпиталя справку, что беременна. Пишите квартиру отдать комсоргу.
  - Что механик уже пять лет в очереди стоит? И что? Наведет порядок, тогда и поговорим.
  Решит жилищная комиссия по иному, так замполит все равно все по своему перерешит на дивизии или эскадре.
  И так партийный контроль во всем, начиная от распределения подписных изданий и заканчивая орденами и медалями.
  А уж как освободиться от вахт, дежурств и других корабельных обязанностей, положенных по корабельному уставу - так лучше политработников это делать, никто не умеет. Не любят они работу, где нужно за что-то реально отвечать и стараются всеми правдами и неправдами от нее уйти.
  Стоп. Несет меня по кочкам. Не все политработники такие - есть нормальные, действительно те к кому матросы идут и те, кто первым в атаку на амбразуру поднимается и способен за собой людей повести и вахты и дежурства несет наравне с другими корабельными офицерами. Но почему-то таких один из десяти как правило. Как впрочем на кораблях и не все командиры матершинники, пьяницы и негодяи - есть нормальные. Правда, рассказы Саши Покровского наводят на мысль, что везде на флоте все одинаково. Хотя надводники все же интеллигентнее и с торца пирса в воду морскую не гадят, как некоторые подводники.
  Но, да ладно не будем о грустном. На виду, как правило, всегда не те, кто нормально служит, а тот, кто громче кричит и скандальнее ведет.
  Эх, как бы хотелось, что бы на кораблях служба была такая, как положено. Не получается, не дают. Слишком много на кораблях стрессов, когда решить поставленную задачу, можно только через не могу, когда секунда решает быть кораблю и его экипажу в живых или нет. Вот такая сложная и противоречивая наша служба ......... была.
  В начале семидесятых годов пришли на ПКР "Москва" человек пятнадцать молодых лейтенантов, треть пришла из Севастопольского училища имени Нахимова, треть из Ленинградской группы ВУЗОВ (ВВМУРЭ, Фрунзе, Пушкинского, Медицинской академии) и треть первый выпуск Киевского политического - политработники. И вот между нами разгорелось негласное соревнование, кто быстрее сдаст на допуск к самостоятельному управлению заведыванием и несению вахты на якорях и бочках. Время на все про все дается один месяц. Но хочется сдать зачеты поскорее, потому, как вахты несет ограниченное количество старших товарищей - старших лейтенантов и капитан-лейтенантов. А чтобы ускорить наше рвение старпом запретил нам всем сход на берег до окончательной сдачи зачетов и первого заступления на корабельную вахту.
  Надо сказать, что принялись мы изучать корабль с должным энтузиазмом, хотелось все пораньше сдать, чтобы на берег сойти. Вот и сидели мы ночами над схемами, да лазили по таким закоулкам, где с постройки корабля никто не бывал.
  Надо заметить, что запрет схода на молодых политработников почему-то не распространялся. Сходили они как будто им и зачеты сдавать не надо и вахты стоять.
  - Ими большой зам рулит, сказал, что сам разберется. Обещал, что сдадут во время - оправдывался старпом
  А надо заметить, что по корабельному уставу от корабельных вахт освобождаются только механики, врачи и большой ЗАМ - замполит корабля.
  За две с половиной недели мы со штурманом и инженером РТС сдали все положенные зачеты и заступили на вахту. Где-то через неделю, нас догнали севастопольские ракетчики и минеры. К назначенному сроку мы заступали на вахту и бороздили на баркасах и катерах просторы севастопольских бухт, как заправские вахтенные офицеры. Все, кроме политработников.
  - Мои офицеры стоять корабельную вахту не будут - заявил в кают-компании большой ЗАМ - это отвлекает их исполнения их основного ответственного задания партии.
  Конечно, если бы они политзанятия проводили или политинформации было бы понятно, но они не делали и этого, а лишь контролировали, как мы обучаем своих матросов. И если что не так докладывали обо всех обнаруженных замечаниях вышестоящему командованию. И драли нас, как сидоровых коз и за политзанятия и политинформации и занятия по специальности и занятия по общей подготовке и тренировки по борьбе за живучесть и содержание техники и несение вахт матросами и содержание заведований и собственные вахты и ............. Можно много перечислять за что можно спустить шкуру с флотского корабельного офицера. Саша Покровский в своем рассказе "Офицера можно ....." все подробно описал, не буду повторяться.
  А они ходят и записывают и докладывают начальству, и наша любовь к ним все тает и тает.
  - Любить надо не командование, а партию! - подняв палец, вверх учил нас заместитель комбрига по политчасти жизни.
  И мы любили партию и в ее лице всех политработников, за исключением некоторых с которыми можно было нормально поговорить, стакан поднять и спину в бою доверить. Мало их было, а жаль.
  Правда с началом перестройки самые "верные партии" политработники публично сожгли или разорвали свои партийные билеты и повступали в различные партии кучкующиеся у власти. За последние двадцать лет они верно мимикрировали по всем этим партиям и ныне заседают в различных думах, мэриях, правительствах и так далее. Бог им судья. Но больше всего мне лично понравилось, что все они оказывается вступали в КПСС, чтобы разлагать ее изнутри ....................................!
  Ну да ладно, не об этом сегодня разговор, а о тех политработников, которые были преданы до кончиков пальцев делу Ленина и партии.
  Спустя лет пятнадцать я с курсантами Калининградского ВВМУ попал на практику на учебном судне "Хасан", практика курсантов после второго курса обучения называется штурманской. В основном курсанты занимаются штурманскими прокладками, изучением морского и океанского театра плавания и параллельно несколько взятых в поход офицеров с других кафедр изучают с ними вопросы тактики, связи, вооружения и конечно партийно-политической работы, без которой ну просто никуда. Не без этого же? Времена-то какие были, еще раннего Горбачева.
  Учитывая, что наши занятия не были основными, начальник походного штаба капитан 1 ранга Малеев расписал всех нас преподавателей побочных неосновных дисциплин нести дежурство по курсантским подразделениям. Дежурство не тяжелое - утром проконтролировать подъем, накрывание столов в столовой, выход штурманских смен на занятия, доложить на утреннем построении адмиралу - старшему похода и курсантской практики. И вроде все. Расписали всех, кроме нашего преподавателя - политработника капитана 2 ранга Дулого Мыколы или просто для всех Николая Яковлевича. В походе с нами были офицеры штурмана офицерских классов, которые занимались по своим планам, но подчинялись нам. И с подачи Дулого за что-то меня выбрали походным секретарем партийной организации. Нет не то, чтобы я был против, но мне казалось, что у меня связиста и без того обязанностей хватает. А нас помимо штурманов было четверо преподавателей - капитан 1 ранга Боря Мардусин - заместитель начальника кафедры тактики ВМФ, доктор наук, профессор, капитан 1 ранга Володя Соколов - старший преподаватель кафедры боевых средств флота и бывший командир эскадренного миноносца, ваш покорный слуга капитан 2 ранга Виктор Блытов - старший преподаватель кафедры боевого применения средств связи, походный парторг и капитан 2 ранга Мыкола Дулый преподаватель кафедры общественных наук. Помимо нас на кораблей шло пять офицеров штурманов, начальник практики он же начальник нашего училища контр-адмирал Борзов Сергей Тимофеевич, заместитель командира похода по политической части капитан 1 ранга Струченко Никифор Павлович, которые в отличие от нас столовались не в кают-компании офицеров, а в салоне флагмана, что в общем-то не портило нам аппетит.
  Несение дежурств по курсантским подразделениям несильно выбивало нас из колеи, и было скажем не слишком накладным. Но внутренне нас грыз вопрос, почему мы дежурим, а преподаватель общественных наук отлынивает. Пол похода мы терпели, но потом решились и дружно пришли к начальнику походного штаба.
  Вячеслав Андреевич, а почему у нас Дулый не несет дежурство по курсантским подразделениям? - задал вопрос в лоб профессор Боря Мардусин.
  Малеев заерзал, как будто мы ему подложили кнопку на кресло, виновато опустил взор, а затем тихо сказал:
  - Так пол похода прошло Борис Аркадьевич, что теперь этот вопрос поднимать.
  - Как это чего - ответил басом двухметровый бывший командир эсминца Володя Соколов - я хочу задать вам вопрос, почему он сразу был освобожден и не нес вахту с первого дня похода?
  Малеев, что-то тихо зашептал про особую занятость Дулого партийно-политической работой, про то, что он пришел с подводных лодок и растерялся на корабле, что не знает толком, где бак, где ют.
  Мы слушали этот лепет заслуженного капитана 1 ранга, когда-то командовавшего бригадой кораблей, и нам было стыдно и за него и за себя и за Дулого.
   - Пойдем ребята, да Бог с ним - неделя осталось, достоим - потянул я за рукав Соколова.
  Но тот взъелся не на шутку, да и Мордусин уступать не хотел и лицо его покраснело.
  - Это какой-такой партийно-политической работой занят Дулый? Витька вон - Володя кивнул на меня - секретарь партийной организации работает со всеми, включая классы, проводит партийные и заодно комсомольские собрания, на корабле есть штатный замполит, есть заместитель командира похода по политической части капитан 1 ранга Струченко - замполит факультета - кстати штатный политработник.
  - И что это за отмазка, что целый капитан 2 ранга не знает где бак, где ют, где гальюн - перебил Володю наш заслуженный доктор и профессор - он может не на лодке служил, а на барже без носа и кормы?
  Малеев, как мог, пытался успокоить разбушевавшихся капразов:
  - Ну, Струченко обратился ко мне и попросил его не ставить. Что он очень загруженный человек, диссертацией занят.
  - Вот что Вячеслав Андреевич резолюция нашего собрания такая, запоминай, а если не можешь, то записывай! - начал Мардусин.
  Малеев побледнел и руки его затряслись.
  - Мы даем три дня вашему Дулому на подготовку, к дежурству по курсантским подразделениям и изучению корабля. Он может стоять у кого-нибудь из нас на подвахте, может сам изучать, но через три дня, если он не заступит, то мы за него заступать не будем. Понял?
  - Понял - выдохнул воздух Малеев - я доложу Струченко.
  К вечеру нас вызвал к себе командир похода в каюту флагмана. В соседнем кресле сидел капитан 1 ранга Струченко.
  - Заслуженные офицеры, ученые с мировым именем и дался вам этот Дулый. Плюньте на него, нет его и все! Забудьте!
  Мардусин опять покраснел:
  - Плевать то я плюну, товарищ адмирал, но и заступать не буду, пока Дулый хоть раз за поход не отстоит свое дежурство.
  Сзади поддакнул двухметровый Володя Соколов:
  - Да разве это морской офицер, товарищ адмирал? Давайте я ему просто срежу с рукавов шевроны, и пусть катиться куда хочет.
  Я промолчал, как самый младший, но меня почему-то разбирал смех. Мне было понятно, что Дулый заступать не будет.
  Адмирал немного подумал, набычился и потом обращаясь к Струченко разборчиво сказал:
  - Никифор Павлович! Вы видите, что офицеры просят Дулого заступить дежурным по курсантским подразделениям. Тем более поход заканчивается. Поговорите с ним заступить всего один раз.
  Струченко покачал, но кивнул головой.
  Вечером нас вызвал к себе в каюту Малеев
  - Решено Дулый заступает через три дня, как вы и просили. Меняет Вас - он показал пальцем на меня.
  Три дня мы ждали заступления Дулого, три дня мы готовились к торжеству нашего выступления.
  И ........................................................................
  Наступил день заступления. Ужин подходил к концу, а Дулого все не было. Мы уже заканчивали ужин, когда появился сияющий Дулый и размахивая справкой сказал всем нам громко на всю кают-компанию:
  - У меня насморк и меня освободили от дежурства. Малеев приказал Соколов заступать вместо меня Вам.
  В кают-компании повисло молчание. Лицо Володи Соколова побелело и скулы заострились. Он посидел минуту разглядывая, довольное лицо Дулого, потом взял стакан компота, который он специально заказал перед этим у вестовых, встал и с высоты своего роста вылил стакан компота на голову Дулому. После этого он поставил стакан на стол, как не в чем не бывало, отряхнул желтую рубашку и сказал всем нам:
  - Я пошел готовиться к дежурству.
  В кают-компании наступила тишина. Мокрый Дулый стоял, сжавшись в комок, слегка татароватое его лицо его покраснело до цвета бордо. На погонах и ушах повисли сухофрукты от компота.
  Прошло минуты три. Мы все молчали. Внезапно Дулый не выдержал:
  - Вы видели? Вы все видели? - он схватил за рукав Мардусина.
  Тот высвободил руку и посмотрев на Дулого, с искринкой в глазах ответил:
  - А что случилось? Вы Николай Яковлевич пролили на себя компот? Качает зараза иногда, наверно сухогруз мимо прошел.
  В отчаянии Дулый убежал из кают-компании.
  - Сейчас начнется. Ты Вить поговори с Соколовым, чтобы ничего на себя не брал. Не надо нам этих героизмов и Александров Матросовых.
  В каюте Соколов гремел вещами, разыскивая портупею. Я коротко передал ему инструктаж Мордусина.
  - Да ты что Вить - полная кают-компания была и офицеры корабля и с классов и наши, кто-нибудь болтанет. Некрасиво все это, надо отвечать за свои поступки - вздохнул он.
  - Капитану 2 ранга Блытову прибыть в салон флагмана! - раздалась команда по корабельной трансляции.
  - Ну, началось - выдохнул я воздух, пожал я руку Володе и убежал по трапу наверх в салон флагмана.
  В салоне флагмана меня ждали разгневанные адмирал, Струченко и за их креслами стоял мокрый и взъерошенный Дулый уже успевший снять с ушей и погон сухофрукты.
  - Докладывайте Блытов мне, как на духу и не вздумайте крутить, а то я Вас порву, как Тузик грелку. Что произошло в кают-компании? - начал железным голосом адмирал.
  - Как получилось, что Соколов облил Дулого компотом - подсказал мне Струченко - вы секретарь партийной организации и обязаны здесь все доложить и написать все, как было на самом деле! Если уж не смогли его остановить.
  Я слегка помолчал, а затем ответил:
  - Извините в принципе я ничего не видел, был занят ужином и как Николай Яковлевич умудрился вылить на себя компот действительно не видел. Но по моему Соколова в это время уже не было в кают-компании - он пошел заступать. Действительно в это время что-то качнуло, может Дулый случайно на себя, он же говорил нам, что не моряк, а подводник.
  В салоне повисло молчание. Минут пятнадцать из меня пытались выбить другую версию, но я стоял на своем. Это же я и написал в объяснительной записке. Дулый смотрел на меня, как на врага народа и периодически выкрикивал различные фразы:
  - Он все видел ........ Я видел, что он смотрит ........... Он не мог не видеть, так сидит напротив Соколова и т.д.
  Адмирал отпустил меня и вызвал в салон Мардусина.
  Видимо их тоже ожидало фиаско. Потом начали по очереди вызывать офицеров корабля и офицеров с классов. Что удивительно никто, ни один офицер не сказал, что видел, как Соколов вылил стакан компота на Дулого. Даже матросы вестовые не подтвердили версию Дулого.
  Последним вызвали уже поздно вечером Соколова.
  - Ни пуха, ни пера - пожали мы руку Соколову - ни в чем не признавайся и все. Стой на своем - не видел, не знаю.
  Соколов покачал головой и пошел в салон флагмана.
  Утром всех офицеров корабля, руководителей практики, офицеров классов собрал в кают-компании офицеров адмирал Борзов. За его спиной маячили Струченко и Дулый в уже чистой рубашке.
  - У нас в кают-компании произошло ЧП - начал адмирал, опустив голову и барабаня пальцами по столу - один офицер облил второго без явных причин компотом. В царские времена офицеры стрелялись и мы бы имели сегодня на корабле труп. Но все усугубляется тем, что компотом облит не просто офицер, а офицер-политработник, представитель партии на корабле. Это возмутительно, тем, что никто не видел, как это произошло. Мы все равно узнаем правду по линии особого отдела, политических информаторов, узнаем и тогда ответят все, кто вчера и сегодня врали. Для всех, кто нагло врал закончиться лишением партийного билета и снятием с должности. Подумайте, что для вас дороже? Я жду - он посмотрел на часы - тридцать минут пока вы можете сознаться. Тому, кто признается ничего не будет, мало того он будет вознагражден, с остальными будем разбираться самым жестоким образом.
  Он стукнул кулаком по столу и вышел из кают-компании. За ним выбежали Струченко и Дулый. Офицеры не глядя друг другу в глаза стали выходить из кают-компании.
  - Пойдем в шеш-беш сыграем в каюту - предложил мне Мардусин и мы отправились в нашу с Соколовым каюту играть в шеш-беш.
  Соколов сидел в каюте, закрыв глаза и не открыл их даже с нашим приходом.
  Мардусин подошел к нему, положил руку на плечо и сказал:
  - Не дрейф Вовка, прорвемся. Если бы не ты раньше компотом, то я бы его осчастливил вторым. Так, что ему повезло.
  Мы все рассмеялись, представив картину.
  О произошедшем непонятно каким-то образом узнали наши курсанты и неоднократно я слышал, в их исполнении пересказы событий, с невероятными подробностями. Соколов стал вроде даже кумиром курсантов. Неоднократно я ловил их восторженные взоры в его сторону.
  С приходом в училище нас всех всех вызывали на партийный комитет, угрожали исключением из партии, но ничего нового не добились. Им нужно было признание, раскаяние, а его не было.
  В конце концов все закончилось переводом Дулого преподавать в Военно-морскую академию. Политработников за их проступки у нас не снимают с должностей, а передвигают в сторону, как правило, с повышением.
  Но и мы показали нашему руководству, что братство морское - это не пустые слова.
  - Нет, я сегодня за женщин не пью,
  - К черту такое!
  - Пью за верность и дружбу твою, - Братство морское!
Оценка: 7.85*4  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023