ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Блытов Виктор
Ректороманоскопия!

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 8.32*10  Ваша оценка:
  В 1974 году я проходил службу на тяжелом авианосном крейсере "Киев", тогда он почему-то назывался просто противолодочным крейсером, хотя и дураку было понятно, что это настоящий авианосец. Про это было много легенд и я даже не знаю, какая из них наиболее верная или близкая к истине. Это был первый авианосец Советского Союза и строился в обстановке строжайшей секретности. Хотя практически весь Николаев - место, где мы строились, знал о нас практически все.
  Наш авианосец еще строился, а экипаж был уже набран и командование все время придумывало, чем бы нас занять, дабы мы дурью не маялись в то время, как наши боевые товарищи на других кораблях ВМФ выполняли важнейшие задачи боевой службы и участвовали в боевых действиях ведущихся то в Египте, то в Сирии, то в Анголе.
  На лето для детей офицеров и мичманов бригады строящихся и ремонтирующихся кораблей был создан пионерский лагерь в Большой Коренихе - это напротив города Николаева, через реку Южный Буг. Обеспечивать функционирование этого лагеря и были направлены наши врачи и мои близкие друзья Игорь Муратов и Павел Николаев. Они отнеслись к заданию командования со всей серьезностью, на которую были способны по молодости своих лет - оба старшие лейтенанты, только получили. А постольку поскольку пионерский лагерь функционировал все лето, они и были откомандированы туда на все лето вместе с семьями. Оба офицера взяли с собой своих беременных жен. А надо сказать, что тогда врачи еще до реформ Сердюкова, ругаемого ныне во всех офицерских коллективах и семьях, на уровне Зурабова, были офицерами и не только офицерами, но и еще какими хорошими специалистами в своих областях - специалистами можно смело сказать с большой буквы.
  Попасть в Большую Корениху было просто. С городского причала ходил туда несколько раз в день морской трамвайчик и жители противоположного берега набивались на него так, что казалось, что вот, вот он начнет черпать воду бортами.
  На открытие пионерского лагеря в первую субботу июня месяца, мои друзья пригласили меня, тоже молодого старшего лейтенанта - связиста к себе в гости. Надо заметить, что особых дел в субботу у меня не было и я с удовольствием принял их предложение и решил навестить друзей, а заодно посмотреть тот берег Южного Буга.
  С вечера я купил бутылку "Московской" водки, кучу закуски, начиная от модного в те годы "Завтрака туриста", до фруктов для жен моих друзей. С утра встал пораньше и отправился на пристань, откуда ходил трамвайчик. Трамвайчик был настолько переполнен, что казалось, что он вот, вот перевернется. Вокруг раздавалась приятная певучая украинская речь, многие люди с уважением смотрели на мою морскую форму, а некоторые мужчины даже предлагали присоединиться к ним и немного выпить. Когда трамвайчик тронулся и направился к противоположному берегу, тут же на верхней палубе стали накрываться импровизированные столы и радушные украинцы предлагали к ним присоединиться. Пришлось вежливо отказаться, так как я знал, что на открытие сезона в пионерский лагерь приезжает большое количество начальства и появиться пред их светлые очи, с выхлопом спиртного было не лучшей характеристикой для приглашенного офицера.
  Светило яркое летнее солнце. Пот струился из под фуражки, я его вытирал периодически носовым платком.
  - Ну шо ты хлопец маешься? - раздался голос молодой украинки - раздягайся, не соромся. Наши хлопци давно уси раздяглися.
  Сзади раздался дружный женский смех. Вокруг мужчины действительно поснимали свои рубашки
  - Добрый хлопец, не пьяница. Напевно к нареченной йиде? - продолжали обсуждать меня девушки, периодически смеясь - ты гля Настена а вин каблучки не мае на правий руци. Хлопец неодруженый напевно?
  - Ни, ци морякы не неодруженые, вони у кожному порту по дружини мають и каблучкы не надягають, шоб нас жинок дурыть - смеялась в ответ ей вторая и они опять дружно рассмеялись.
  Я боялся повернуться к ним и они этому, похоже этому радовались.
  Наконец трамвайчик причалил к хлипкому причалу и народ, хватая свои пожитки и недопитые бутылки, стал сходить на берег по деревянному мостку. Матрос в тельняшке поддерживал сходящих. Мужчин за руку, женщин обязательно за талию. Они смеялись, но особенно не противились. Было бы время побольше, да не договорился я бы с товарищами о времени прибытия, можно было бы поближе с украинками с трамвайчика познакомиться, ибо они такие призывные взгляды мне в след бросали, что в жару мороз по коже пробегал.
  Пожилой мужчина рассказал мне, как пройти к пионерскому лагерю вдоль реки и я со своим черным портфелем, в котором были мои подарки к столу врачей, направился по узкой тропинке, вдоль реки к видневшимся вдалеке постройкам, скрывавшимся в буйной зелени.
  На берегу было много народа, многие из которых купались и загорали. У самого пионерского лагеря ходила небольшая лодочка, с которой ныряли в воду какие-то мужчины.
  Пройдя километра два, я добрался практически до лагеря и увидел на узкой песчаной полосе, шедшей вдоль берега, беременных жен моих друзей Таню и Олю в купальниках. Они приветствовали радостно меня, а их мужья изображали чудеса ныряния прямо с маленькой лодочки и с огромной бочки, привязанной канатом к дереву на берегу.
  Врачи увидели меня и стали звать плыть к ним. Постольку, поскольку была сильная жара и я вспотел, то не задумываясь о последствиях, я разделся и с разбегу прыгнул в воду. Прохладная вода охладила мое разгоряченное тело, и я быстро брасом добрался до них и забрался на лодочку. Мы вместе прыгали в воду и радовались прекрасной погоде. Затем в лодочку забрались их жены и стали тоже прыгать в воду, создавая сильные брызги, своими уже довольно большими животами. В конце концов, мы конечно перевернули лодочку и она утонула в довольно глубоком месте. Мы стали нырять и пытаться вытащить ее, но сразу не получалось. Жены врачей с беспокойством наблюдали за нами с берега.
  - Надо привязать ее веревкой к дереву, чтобы не унесло течением и вытаскивать с берега - предложил я.
  На берегу валялся длинный металлический трос, нырнув я привязал трос к лодочке. Однако осуществить свои намерения мы не смогли не успели. На берег прибежала медицинская сестра в белом халатике и белом колпаке:
  - Пал Палыч, Игорь Николаевич - звонили из лагерной администрации, сказали, шо нас сейчас придет проверять начпо.
  Известие оглушило нас, как ударом обуха. Начпо был мужчиной серьезным и очень придирчивым. Мы хорошо знали его по бригаде и знали, что он недолюбливает экипаж нашего авианосца и всегда относиться с большим предубеждением, считая нас всех за бездельников.
  Оба врача переглянулись и потом посмотрели на меня просящими взглядами:
  - Вить, понимаешь мы с Игорем - начал неуверенно Павел - долго ждали тебя и выпили с утра уже грамм по сто, так для здоровья. Ну, посидели, понимаешь немного. Нам же в строю вроде было не стоять. Праздник. А тут этот, откуда не возьмись. Представляешь, что будет, если унюхает? Нас же снимут с должностей без разговора и по партийной линии гадость придумают.
  - Да мало того снимут, еще и разжаловать могут - продолжил напряженно Игорь - это же дети, а здесь пьяные врачи. Конечно мы не пьяные, а немного выпили, но кто потом разбираться будет?
  Оба смотрели на меня просящими взглядами.
  - И чего вы смотрите на меня, как на икону? - удивился я.
  - Так ты ж самый трезвый из всех. Ты же не пил? Так одень, белый халат, колпак и встреть начпо, вместо нас - предложил Павел.
  Я смотрел на другой берег, тер в песке дырку уже одетым ботинком. Попасть в такой нехорошей истории, можно было действительно напороться на крупные неприятности, но и друзей вроде надо тоже выручать. Я стоял и думал, смотрел на противоположный берег, где за поворотом реки виднелся наш Черноморский судостроительный завод, а в достроечном бассейне были видны антенны нашего "Киева".
  - Ирочка - медсестра если что тебе поможет, она тоже не пила и в медицине разбирается, если ты боишься - показал Игорь на медицинскую сестру в белом медицинском халатике и высоком колпаке, приколотом к волосам блестящими заколками со стройными ножками в туфлях на высоких каблуках, которая при моем виде сразу заулыбалась.
  Видимо ей тоже была ситуация смешной и ей очень хотелось посмотреть на меня в халате врача.
  Мои друзья наверно ей рассказывали обо мне что-то, что она посматривала на меня с какой-то непонятной мне хитринкой.
  - Конечно, помогу чем смогу и подскажу, если, что надо будет сделать - кокетливо сказала она.
  - Ладно, уговорили - решился я, махнув на все рукой - пошли, одевайте в свои халаты и колпаки и рассказывайте, что надо делать и говорить и самое главное, как лечить, если что.
  Мы всей гурьбой направились в медицинский домик, стоявший немного на отшибе.
  В домике было несколько комнат - изолятор для больных, комната приема больных и комнаты для врачей и комната для медикаментов. Меня одели в медицинский халат, который одели на желтую рубашку.
  - Так нагляднее будет - сказал Игорь, завязывая сзади тесемки - видно, что погоны, что старший лейтенант, а твои инженерные молоточки, сойдут за наших змеюг.
  А Павел повесил мне фонендоскоп на шею, а сам аппарат спрятал в нагрудном кармане.
  Через пару минут все было готово. Я был обряжен в медицинский халат, белый колпак, рядом со мной стояла довольно симпатичная медицинская сестра. А врачи и их жены скрылись в своих комнатах, и я услышал щелчки замков их дверей. Назад дороги не было.
  Я оглядел себя в зеркало, на меня смотрел настоящий врач. Медсестричка сразу заулыбалась, увидев мой взгляд.
  В помещение санчасти вошли двое - начальник лагеря капитан 2 ранга Водопьянов и начпо бригады капитан 1 ранга Алимов.
  - Товарищ капитан 1 ранга врач пионерского лагеря старший лейтенант - и тут я немного замялся. Если бы начпо пришел один, то я бы представился фамилией одного из своих друзей, а так как он пришел с начальником лагеря, то пришлось на ходу изобретать - старший лейтенант Морозов.
  Я назвал фамилию одного из врачей с нашего корабля, который не попал в лагерь. От моей наглости, мне чуть не стало плохо, но я старался держаться.
  Медсестра тоже представилась и начпо, при виде симпатичной молодой девушки, он засиял:
  - Вот чувствуется медицина, чистота, белые халаты, порядок, приятно посмотреть.
  На начальника лагеря вид медицинской сестры не подействовал:
  - Товарищ старший лейтенант, вчера прибыли ко мне два врача, но вас не было в их составе.
  - Валюсь, - подумал я и покраснел, - горю, как швед под Полтавой.
  Внезапно меня выручила медицинская сестра Ира:
  - У нас Игорь Николаевич заболел с утра и прислали сегодня утром другого врача Виктора
  - Александровича - закончил я, подумав, что Морозова-то звали Александром Николаевичем, но что-либо менять в нашей версии было уже поздно.
  - Виктор Александрович, это похвально, что ваше руководство так оперативно заменило заболевшего врача - заложив руки за спины, сказал начпо - но у вас врачей есть такое понятие, как специализация.
  - Я прошел в Севастопольском госпитале интернатуру по хирургии и терапии - врать, так врать, решил я, проявляя свои недюжинные познания в медицине, зная что мои друзья все время учились при госпитале флота в каких-то интернатурах.
  Начпо и начальник лагеря переглянулись между собой и начпо сказал:
  - Так, это нормально - и тут же спросил - А заканчивали что? Институт или академию?
  - Медицинскую академию в 1972 году. Служил на крейсере "Москва" - врать, так врать, но на "Москве" я действительно служил и мог бы ответить на вопросы об офицерах или корабле, последуй они дальше.
  - Понятно. Я хорошо знал вашего начмеда майора Захарова.
  - Хороший начальник и отличный врач - единственно, что я смог выговорить.
  Он спросил меня еще о нескольких офицерах, и я смог дать ему правильные ответы.
  Видимо, удовлетворенный беседой со мной, начпо предложил обойти с ними территорию лагеря и проверить санитарно-эпидимическое состояние источников повышенной опасности - туалетов, столовой, выгребных ям, мусоросборника.
  Я был вынужден пойти с ними, а медсестра осталась в санчасти. В это время в лагере прошли мероприятия по открытию лагеря, и довольные родители разбрелись с детьми по всей территории. Среди них было много офицеров с нашего "Киева", а это было очень опасно, потому, что меня могли легко узнать и начать задавать слишком умные вопросы. Ведь я был в белом халате и светиться мне совсем не хотелось рядом с начпо. Я старался не пересекаться со знакомыми, но в конечно итоге напоролся на командира дивизиона РТС, который посмотрел на меня с огромным удивлением, ибо хорошо меня знал по связной ипостаси. Я незаметно сделал ему жест руками, что все нормально и он удивленно проводил нас с начпо глазами. Мы совместно обошли весь лагерь, со стороны начпо было несколько замечаний, которые я аккуратно записал в тетрадку и пообещал устранить.
  Наша экскурсия закончилась у санчасти. Здесь начальник лагеря извинился и попросил разрешения выполнять свои обязанности, а начпо взял меня под руку, немного покраснел и вкрадчивым голосом сказал:
  - Виктор Александрович у меня к вам есть вопрос по специальности. Пройдемте в санчасть.
  У меня похолодело за шиворотом и пот противно потек по спине. Я-то рассчитывал, что все уже закончилось. А здесь .......
  Врачи видимо увидели наше приближение и опять скрылись в своих жилых комнатах. В помещении санчасти нас ждала лишь одна медицинская сестричка Ирочка, сидевшая за столом и листавшая какой-то женский журнал. При виде начпо, она закрыла журнал, встала со своего стула и слегка покраснела. Ее стройные ножки привлекли внимание начпо и он даже крякнул и посмотрел внимательно на меня, покачав головой:
  - У вас здесь смотрю рай. Устроились же корабельные офицеры.
  Я ему не отвечая, указал рукой на стул.
  Начпо тут же занял место пациента, а был вынужден сесть на место врача. Ирочка встала рядом со мной, демонстрируя желание помочь, чем может.
  - Слушаю вас товарищ капитан 1 ранга - я чуть, чуть наклонил голову в сторону и приготовился слушать.
  Он немножко покраснел и потом видимо решился сказать:
  - Доктор у меня с утра боли в животе - вот здесь, он рукой показал где - Вот здесь и такие накатами. То болит, то перестает. Что вы скажите?
  Приходилось играть во врача дальше, а у меня уже не было никаких сил, тем более, что пошла проверка на специальные знания и навыки, а здесь можно засыпаться на одном не так сказанном слове.
  - Еще раз покажите где? - я привстал.
  Он тоже привстал и закатив вверх желтую рубашку, под которой была белая майка, показал на своем животе, где он ощущает боли.
  Я нахмурил лоб и предложил ему снова сесть и закатать рукав желтой рубашки.
  На столе стоял ртутный танометр, я закрепил у манжету него на руке, как это всегда делали Игорь и Паша, когда измеряли мне давление, воткнул себе в уши фонендоскоп, благо он у меня на шее и стал измерять его давление, накачивать и спускать грушу, сначала один раз потом второй. На всякий случай измерять надо дважды, как делали всегда врачи - кашу маслом не испортишь. Надо сказать, что давление я измерял тогда первый раз в жизни, и ничего в этом толком не понимал, но систематическое прохождение медицинских комиссий значительно повысило мои знания я знал, что надо зажимать, что накачивать и как спускать воздух, хотя если честно, то в этом вопросе, я не знал, что надо смотреть и что слушать, но в режиме обезьяны работал вроде неплохо и Ирочка иронически улыбалась.
  - Так особых отклонений товарищ капитан 1 ранга у вас не замечается. Какое, у вас нормальное давление? - спросил на всякий случай я, опасаясь ошибиться в цифрах, и снял манжету с руки, а сам сделал серьезное и заинтересованное лицо.
  - 130 на 75 - ответил капитан 1 ранга, скатывая рукав желтой рубашки.
  - Есть незначительное - продолжил врать я - отклонение эээээээ 135 на 80, которое можно списать на сегодняшнюю жару, но вам сегодня надо вести аккуратнее и ни в коем случае не нервничать - это я сказал на случай, если меня все-таки разоблачат.
  - Может доктор, вы посоветуете, что принять? Может, есть таблетки понижающие давление. И вот что с животом?
  Я покраснел, не зная толком, что отвечать.
  Ирочка положила мне на стол какое-то лекарство и приветливо улыбнулась. Я сделал умное лицо, посмотрел таблетки и сказал, что вот, пожалуй, можно одну таблетку, или половинку, боковым зрением я увидел, что она как бы режет таблетку пальцем пополам, а пока я выкручивался, медсестра подала начпо пластмассовый стаканчик с водой.
  Начпо выпил пол таблетки и продолжал на меня смотреть с каким-то ожиданием. Я про себя выругался, как умел, забыл про проблемы живота. Понимая, что измерением давления, я уже видимо не отделаюсь, решительно сказал:
  - Сейчас я помою руки и мы Вас осмотрим, пока раздевайтесь и ложитесь сюда животом вверх - я показал рукой в сторону небольшого топчана, стоявшего у небольшой ширмы и накрытого белой простыней.
  Он стал снимать желтую рубашку, а я направился в соседнюю комнату за Ирочкой мыть руки.
  - Какой я врач, если не помою руки, прикоснувшись к пациенту? - мелькали мысли в моей голове.
  - Ты все делаешь правильно - зашептала на ухо Ирочка.
  В соседней комнате стояло много медицинских стеклянных столов, висело несколько халатов на вешалке, на тумбочке в красивых блестящих коробочках лежали шприци, на топчане были какие-то кислородные подушки и прочие врачебные орудия пыток.
  - Что делать-то будем дальше? - спросил я с испугом глядя на Ирочку - а если укол попросит сделать?
  Она весело улыбалась, как будто увидела, что-то веселое.
  - Ты ему пальпирование сделай живота и потом спроси про запоры, предложи лекарства слабительные, пурген например или клизму поставить. И больше говори медицинских слов, лучше на латыни, он не поймет.
  - Не понял пальпирование, это где?
  Она ничуть не заморачиваясь расстегнула свой халатик. Медикам стесняться нечего, а вот мне сразу стало трудно. Под халатиком ничего не было, кроме прозрачных розовых трусиков. Небольшие пухленькие грудки, со светлыми сосками и слегка выпуклый маленький животик сразу бросились мне в глаза. До этого я обратил внимание на ее трусики, просвечивавшие под белым халатом, но, что там практически ничего совсем не было я догадаться не мог. Выпучив глаза смотрел куда вроде бы и не надо смотреть. Меня обуял какой-то столбняк. Не то, чтобы я стеснялся раздетых женщин, но так внезапно я не ожидал.
  - Давай руку сюда - она схватила мою руку в свою и стала моими пальцами показывать, как делается пальпирование. Пот полился с моего лба, и я почувствовал что пот катиться и по спине.
  - Да какой ты непонятливый. Пальцами сильнее и глубже нажимай. Не закрывай глаза и не отворачивайся, а смотри, где это делается и как.
  - Может, ты сама ему сделаешь? - задал я дурацкий вопрос, не понимая отворачивать глаза от ее грудок или смотреть, раз показывает.
  - Ты что раненый в голову? Я медсестра, а ты врач. Я ему могу другое сделать в другое время и в другом месте, но сейчас это не надо. Поэтому делай все, как я показала.
  Меня от этих откровенных слов опять бросило в пот. Я отвел глаза от нее и направился мыть руки к небольшой, но чистой раковине. Она застегнулась и подошла ко мне с вафельным полотенцем:
  - Запоминай. Задний проход по латыни - анус. Прямая кишка - ректум, вот здесь желудок, здесь кишечник, здесь почки - она своими пальцами трогала меня за живот, показывая, что у меня и где, а меня от этих ласковых прикосновений маленькими и белыми ручками, брала злобная тоска, что из меня сделали такого дурака.
  - Самое страшное слово - это ректороманоскопия. Запомнишь?
  - Чего?
  - Ну, это телевизор такой в виде трубки в задний проход вставляют с лампочкой, а потом как через микроскоп разглядывают, что там внутри. Какие проблемы. Но звучит красиво. Не забудешь?
  Я тяжело вздохнул и буркнул:
  - Постараюсь.
  - Спроси его про запоры, может он мучается, если бывают, то предлагай перистальтики или клизму предлагай сделать, если он что-нибудь съел нехорошее. И не бойся
  - А у нас есть эта ректораманоскопия? - спросил я запомнившиеся слово.
  Она улыбнулась и сказала:
  - У нас нет, но направить мы можем или в военный госпиталь.
  Я тяжело вздохнул, дотер руки и направился в соседнюю комнату на экзекуцию.
  Начпо лежал на топчане, раздевшись и обнажив живот.
  Я попытался изобразить улыбку и снова вошел в образ все знающего и умеющего врача. Потирая руки, так как это делают, настоящие врачи спросил:
  - Ну что там у вас? Посмотрим, что надо отрезать или пришить?
  Он недоуменно посмотрел на меня снизу вверх, но теперь у меня было преимущество, я был врачом, а он пациентом. И это придавало силы и уверенность. Наглеть конечно не надо, но и стесняться тоже наверно плохо:
  - Шутки у нас такие дурацкие. Извините.
  Он выдохнул шумно воздух и я сразу сказал не дышите. Начпо напрягся.
  - Расслабьтесь - похлопал рукой его по животу.
  Он расслабился и я наклонился над ним и стал "пальпировать" его живот, как это показывала Ирочка, потом положил палец и постучал по нему пальцем другой руки, как бы определяя что-то на слух. Затем опять надавил на живот.
  - Здесь больно?
  - Нет!
  - А здесь?
  - Нет. А что сегодня ели? А вчера? А у вас бывают запоры. Стул нормальный?
  Он исполнительно отвечал на все мои вопросы. В конечном итоге я попал ему пальцами видимо, куда было надо, он дернулся и даже как-то изумленно сказал:
  - Больно! Здесь больно доктор.
  - Понятно - сказал я шумно выдохнув воздух и задумался.
  - Дышать можно? - спросил он осторожно.
  Я кивнул головой и посмотрел на Ирочку. Она что-то рисовала мне рукой, пытаясь подсказать.
  Я еще несколько раз нажал ему на это место и не долго думая, предложил поставить ему на всякий случай клизму, чтобы освободить кишечный тракт. За незнанием латыни я ему с умным видом сказал, что-то умное по-эстонски, который знал неплохо, ибо сам был родом из тех краев и уже по-русски предложил поставить клизму, чтобы купировать сложную непроходимость ректума.
  - Непроходимость чего? - переспросил он бледнея.
  - Прямой кишки - пояснил я - вариантов два. Первый мы сейчас ставим вам клизму и наблюдаем вас в течении суток.
  - Клизму - удивился он и даже привстал с койки, придерживая брюки.
  А что еще может предложить в такой ситуации офицер - связист, исполняющий обязанности врача? В пациенты, которого попал сам начпо.
  Ирочка, услышав о клизме, тут же радостно упорхнула в соседнюю комнату, где хранился весь медицинский инвентарь, видимо готовить клизму.
  - А второй вариант? - осторожно спросил он привстав на своих полуботинках
  - Я направляю Вас сегодня в военный госпиталь, и там вас подробно изучают. Делают Вам ректороманоскопию. Необходимо проверить, нет ли язвы или разрывов.
  Он побледнел и ухватился за свою белую майку, аккуратно висевшую на стуле.
  - Это что такое доктор?
  - Ничего сложного пожал плечами я. Вставляют Вам в анус маленьку трубку, сантиметров двадцать пять с освещением и лупой на конце и изучают ваш кишечник. Пять минут позора и все понятно, что вас беспокоит.
  Видимо мои предложения его очень напугали и он стал быстро одеваться и застегиваться. Я сел за стол и стал записывать его в журнал приемов. Мой каллиграфический подчерк резко выделялся на фоне каракулей врачей.
  - На этом и сгорим - подумал я.
  Через минуту Ирочка принесла клизму, держа ее на вытянутых вперед руках, которую ставят наверно слонам, когда у них непроходимость желудка. Одной рукой она подняла вверх клизму-великана, другой радостно поддерживала резиновую трубку с краником и пластмассовым вводом.
  - Я сейчас приготовлю раствор - опустила она скромно глаза видимо, чтобы на расхохотаться и пошла что-то готовить за ширму, где находились шкафы с медицинскими препаратами.
  Начпо увидев такую клизму, сначала опешил, а потом резко встал и направился бодро в сторону выхода:
  - Нет, спасибо доктор не надо клизмы, не надо пока этой ректоскопии или как там ее. Мне уже немного легче, наверно таблетка помогла. А завтра я обязательно схожу в поликлинику, пожалуй проверимся. Да и потом вроде прошло, уже не болит, может и не понадобится ничего, после того, как вы потрогали. Я так попросил посмотреть, чисто теоретически, для профилактики, на всякий случай.
  - Почему? Я думаю, что для профилактики надо бы поставить хотя бы клизму, не помешает. Такие вещи нельзя запускать, а то потом будут проблемы - продолжал настаивать я, войдя в раж и понимая, что он уже уходит.
  Он быстро надел белую фуражку, пожал мне руку и вышел из помещения санчасти. До меня донеслись его слова:
  - Вы товарищ старший лейтенант, следите за санитарно-эпидимической обстановкой, помните, что вам доверили офицеры самое дорогое, что у них есть - своих детей. У вас самая ответственная работа этим летом.
  Не знаю почему, но азарт побыть немного врачом одолевал меня. А рот растянулся в непроизвольной улыбке.
  Ирочка стояла на вытянутых руках с клизмой. Лицо ее сияло от прошедшего концерта, и видимо она расстроилась, так же как и я, что не надо ставить начпо клизму.
  Я кивал ей головой и подмигнул, искренне сожалея, что начпо так не дал мне его полечить.
  Оба врача с женами, вошли в комнату, заходясь смехом, Игорь даже упал на пол и задрыгал ногами, показывая рукой на клизму, которую держала Ирочка. Жены их тоже заходились в сильном смехе, держась за свои беременные животы. Ирочка стояла высоко подняв клизму и по моему, даже немного зарыдала завывая и странно покачиваясь.
  - Что что-то не так сделал или сказал? - спросил я, беспокоясь, что их подвел.
  - Да нет, все так - ответил сквозь смех Паша - в тебе умер великий врач или великий актер. Надо было поступать к нам в медицинскую академию. Как ты его? А может кому-нибудь, все же поставим клизму кому-нибудь для тренировки или сделаем ректороманоскрпию? - и посмотрел на Игоря - Игорек, а может для пользы науки, ты пожертвуешь собой. Витьке надо потренироваться, а то вдруг передумает и вернется.
  Смех с лица Игоря сразу сошел, и он сразу встал с пола. На всякий случай отошел подальше от Ирочки. Паша расхохотался на всю комнату:
  - Что ржешь? Жены ваши родят от такого досрочно и придется мне еще роды принимать, так как вы сегодня уже не форме - недовольно оборвал я друзей, стягивая через голову халат и забросив подальше колпак.
  Слов у них больше не было никаких. Ирочка унесла клизму и Игорь успокоился.
  Потом накрыли стол, посидели, выпили немного, и пошли доставать утопленную нами лодку, взятую врачами напрокат у местного жителя. Как это происходило можно написать еще целый рассказ.
  Из лагеря я уходил поздно вечером, спеша к последнему водному трамвайчику и даже не представлял, что может быть, если начпо не дай Господь увидит меня с погонами не врача. Перед уходом Ирочка смотрела на меня даже с какой-то жалостью и предложила приезжать еще и можно даже с ночевкой, места в санчасти полно и есть где ночевать. Игорь и Паша очень выразительно посмотрели на меня. Мне очень жалко было уходить, чт -то внутри пело, что надо бы остаться, но в воскресенье надо было идти с утра на обеспечение в третий военный городок. На первом катере я не успевал. Чувство долга взяло верх над остальными желаниями. Я глубоко вздохнул, попрощался с ними и все же глубоко ушел на последний катер.
  Солнце скрылось за горизонтом, вдалеке пионерский лагерь светился веселыми огоньками и раздавалась музыка. Где-то там светился и домик врачей, которые наверно довольные проведенным днем уже мирно готовились ко сну. Возможно Ирочка жалела, что я ушел все же ушел, несмотря на такие откровенные предложения, а может и нет?
  Бог меня миловал и начпо больше не увидел меня в общей массе офицеров с "Киева", скорее всего, просто не различил. В пионерский лагерь на всякий случай я больше не ездил. А вдруг? Наедине я предпочитал начпо не попадаться. Но воспоминания о моих медицинских похождениях, долго потом ходили по "Киеву" и некоторые офицеры меня потом подначивали:
  - Вить ты знаешь, живот чего-то болит. Ты не посмотришь?
Оценка: 8.32*10  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023