Аннотация: Среди замполитов иногда встречались порядочные люди и было очень приятно иметь дело с порядочным замполитом
ЗАМПОЛИТ С "ПОПУГАЯ"
Замполиты бывают на флоте разные, большие и маленькие. Это не по росту, а по значимости. На кораблях где несколько замполитов - замполит командира корабля называется большим, а остальные замполиты - замполиты боевых частей, дивизионов, комсорги, парторги, начальники клубов - маленькими замами. Опять же не по росту, а по значимости.
На флоте офицеры замполитов не любят. Не любят совсем не так как просто людей, а как людей исполняющих, скажем мягко некоторые неприятные обязанности. Обязанности связанные с тем, чтобы следить за тем, как офицеры исполняют свои обязанности, правильно ли служат Родине, все ли делают для повышения боеготовности корабля и вверенного подразделения? И если кто-то из офицеров что-либо нарушил, сделал не так как написано в уставах и наставлениях, то обрушить на него всю силу партийной дубинки.
- Товарищ командир БЧ-4, а ты почему не член партии? - спрашивал меня большой зам большого авианосца - непорядок это, надо вступать и скорее. Вот я и командир дадим тебе рекомендации для вступления в партию. Так, что давай вступай.
Я, молодой капитан-лейтенант, хитро прищурившись, спрашиваю, как незабвенный дед Щукарь из "Поднятой целины":
- Так зачем вступать в партию? Я и так буду честно выполнять свои обязанности. Или мне с этого будет какая польза?
- А как же - начинает заводиться большой ЗАМ, конечно будет польза - если ты что сделаешь не так, то я смогу наказать тебя со всей пролетарской силы, по партийной части. А так нет на тебя никакого партийного влияния. Из комсомола ты выбыл, в партию не вступил.
- Как же нет? - перебил я своего партийного начальника - а по уставу - выговор, строгий выговор, в конце концов арест.
Замполит скривил лицо и отмахнувшись от меня, как от назойливой мухи, как-то тяжело ответил:
- Не то недействительно - выговор, строгий выговор или как ты говоришь арест.
Он помолчал немного, как бы обдумывая свой ответ, почесал затылок и потом выдал встав и подняв вверх указательный палец левой руки:
- Вот когда я вызову тебя за твои безобразия на партийную ячейку, тогда это действительно, когда я скажу тебе - клади партбилет на стол - это чувствительно! А так все это баловство.
- Так что принимать надо, чтобы потом обязательно исключать? - задал я провокационный вопрос внутренне издеваясь на замполитом. Ибо попал я на корабль, уходящий на ТОФ не по своему желанию и служить на нем не имел никакого желания.
- Ну, конечно, чтобы ты почувствовал силу и мощь партийного кулака. Ладно, дорогой товарищ, не мешай мне заниматься партийной работой - зевнул во весь рот ЗАМ и потянулся - давай иди, занимайся делами, а мне надо думать, как более качественно вести партийную работу и более справедливо распределить сочинения великих пролетарских писателей Фенимора Купера и Майн Рида.
С этими словами он взял меня за плечо и отправил в "свободное плавание". За спиной в дверях щелкнул ключ и скрипнул диван под тяжелым телом большого ЗАМа. Из какюты раздалось мощное зевание.
Нет, конечно ЗАМы бывают разные. И образованные и не очень, но чаще встречались почему-то не очень. Хотя ЗАМы бывали разные и бывали такие за которыми матросы и офицеры были готовы и в бой идти и служить Родине без обману рабоче-крестьянской красной власти. Мне в своей службе очень повезло - пришлось видеть и тех и других. Так вот немного о замполитах или о том какими бы мы их хотели видеть.
Хорошо служить на крейсерах. Они уходят далеко и надолго в море, выполняют боевые задачи, иногда имеют заходы в иностранные порты. По окончании высшего военно-морского политического училища курсант Шипенок мечтал попасть на крейсера. Он прожужжал уши своим родственникам из далекой от моря Белоруссии тактико-техническими характеристиками крейсеров. Он бредил крейсерами, знал все из них. Все альбомы его были обклеены фотографиями противолодочных, ракетных, артиллерийских и авианосных крейсеров. Друзья - курсанты не понимали его настроя и считали чудаком. В училище его даже в шутку прозвали "Вова-крейсер"
Закончив Киевское военно-морское политическое училище с красным дипломом, Володя, по никому непонятным причинам, видимо кроме себя самого, выбрал самый дальний, зато самый перспективный, как он сам считал сам Тихоокеанский флот.
- Куда тебя Володя понесло? Там же год за год, перспектива есть, но она призрачна и еще загнать могут в такую дыру, где Макар телят не пас. Знаешь, какие на побережье есть дыры, куда катера ходят раз в полгода. Ты же мог на подводные лодки, на Камчатку, на Севера - качал головой и говорил с придыханием и расстройством за любимого ученика старый капитан 1 ранга Молофеенко Иван Иванович - начальник факультета.
Володя только вздыхал:
- На Северах на крейсера попадают блатники, а на ЧФ и БФ и крейсеров толком нормальных нет, так старье. Я хочу только на авианосцы на "Брест" или "Смоленск" и далекие моря и страны ждут меня
Володя рассказывал о службе на авианосцах своей беременной жене Наталье, которую он очень любил и боготворил. И она веря ему в его непогрешимость, прижималась и целовала его в щеку.
- А где я там работать буду, я же заканчиваю институт стали и сплавов - спрашивала Наташа со вздернутым навстречу солнцу маленьким веснушчатым носиком - и потом там есть где продолжать учебу. Есть ясли, детский сад - у нас же будет маленький.
Володя, сидя на диване, прижимал жену в своей груди, слыша удары ее сердца и старался успокоить:
- Ничего поживешь пока у родителей. Закончишь институт, родишь и через полтора года жду тебя. С квартирой решим в самом красивом городе Приморья Владивостоке. А ясли садики и твою работу я тебе обещаю.
Наташа счастливо улыбалась и целовала Володю в щеку.
Но судьба сложилась не так, как рассчитывал Володя. В управлении кадров политуправления флота, инспектор по распределению кадров старый и лысоватый капитан 1 ранга Кофман Михаил Абрамович только что устроил на берег в бригаду ракетных катеров, базирующуюся во Владивостоке, сынка заместителя начальника политуправления флота и находился в благодушном настроении, в предчувствии хорошего предобеденного отдыха.
- Сначала заполнять будем дыры, а на хорошие места у нас всегда найдется кого назначать - говорил он с улыбкой своей весьма полной секретарше Равикович Нинель Марковне.
Та в полном согласии с его мыслями поправляла пышную прическу на голове и стрекотала на своей пишущей машинке, как наверно Анка-пулеметчица на пулемете по белым.
Внезапно перед самым обедом в дверь раздался стук, и в комнату заглянула улыбающаяся голова.
- Разрешите войти товарищ капитан 1 ранга. Лейтенант Шипенок.
- Заходи - недовольный тем, что прервали его мысли, об обеденном отдыхе приказал Михаил Абрамович
Дверь открылась, и в кабинет строевым шагом вошел почти двухметровый лейтенант с улыбкой на его молодом и весьма привлекательном лице.
- Бабник, гад! - подумал про себя Михаил Абрамович о лейтенанте - ну я его загоню в Лумбовку или бухту Русалку или куда на Курильские острова, где баб нет и чтобы меньше лыбился.
Он тяжело вздохнул и взял рукой протянутые лейтенантом документы.
- Куда хотите служить? - задал Михаил Абрамович дежурный вопрос, разглядывая красный диплом Володи, предписание в распоряжение отдела кадров политического управления Тихоокеанского флота.
- Направьте, меня пожалуйста, служить на авианосцы. Я мечтаю попасть на "Брест" или "Смоленск". Красивые корабли.
Михаил Абрамович усмехнулся, услышав просьбу, посмотрел на Нинель Марковну, которая поджала в знак несогласия, накрашенные красной помадой губы:
- Говоришь авианосцы? Владивосток или Тихоокеанский? Будет тебе "Брест", будет Тихоокеанский - иди получай в канцелярии предписание.
Он усмехнулся вслед радостно убежавшему оформляться лейтенанту. Неторопливо снял телефон, набрал номер и еле слышно сказал:
- Николаевич. Сейчас к тебе прибежит борзой лейтенант. Он мне весь аппетит перед обедом, своим сияющим видом испоганил. Направь его - Михаил Абрамович задумался - ну в эту там, как ее бухту Русалки на побережье, там вроде есть рыболовецкий колхоз Брестский. На "Брест" просился, так на "Брест". Он захлопнул красную папку - личное дело Володи. Решено! - проговорил он и посмотрел на Нинель Марковну - Да, да в ОВРу, а вы как хотели, кто-то бубновых должен сбивать, а кто-то и снаряды подносить, не будет гад аппетит портить перед обедом своим сверкающим видом.
- На всех желающих авианосцев и крейсеров не хватит. А здесь еще блатников надо пристроить, в теплые места, да переместить знакомых, и близких знакомых из не очень теплых, в более теплые места. А там еще Петрович из отдела связи ждет с бутылочкой перед обедом "руки помыть". А тут этот с красным дипломом и сияющей рожей, безо всяких связей достает со своими авианосцами. Нин посмотри на всяк случай, никто за него не ходатайствовал?
Нинель Марковна достала из стола красную тетрадь и стала просматривать записи:
- Петров Николай Семенович - звонил из Москвы старший офицер политуправления ВМФ Скоробогатов, Жилин Валерий Михайлович - звонил и заходил несколько раз отец из оперативного управления - просил пристроить здесь во Владике и даже коробку конфет подарил - Нинель Марковна улыбнулась и снова поправила свой пышный куст на голове.
Увидев недовольство начальника, она быстро повела пальцем по заполненным таблицам вниз:
- Максимов, Костенко, Лупаев, Черных - она шептала фамилии и наконец, закончив доложила начальнику - нет Шипенка нет. Никто за него не ходатайствовал.
Михаил Абрамович сидел в раздумье, почесал подбородок, еще раз открыл личное дело - Село Варяжцы Гомельской области. Отец тракторист, мать доярка, срочную служил на катерах на Черноморском флоте - видимо после этого, его раздумья полностью пропали - подумаешь красный диплом - у меня и не такие в Лумбовку или далее по побережью уезжали. Должностей замполитов в Русалке полно. А так ничего не привез из Киева, ничем не порадовал старого и больного капитана 1 ранга. Совсем распустилась молодежь. Ну, ну посмотрим, как он там будет служить - он довольно хихикнув, снял очки и направился на обед к Петровичу.
Нинель Марковна - секретарша отдела кадров, сидевшая с ним в одной комнате, недовольно повела головой;
- И чего эти лейтенанты хотят на авианосцы или крейсера? Так на маленьких кораблях будет ближе к дому и к нам женщинам, особенно к тем, у которых мужья в море - и еще раз поправив свою пышную прическу, она быстро встала и убежала тоже на обед в столовую. Начальство ушло, а ей чего сидеть - сам Бог велел.
Довольный лейтенант Шипенок получил в строевой части предписание и какого было его удивление, когда он увидел свою новую должность - заместитель командира политической части сторожевого корабля с довольно необычным названием - "Попугай".
Володя переспросил капитан-лейтенанта, ничего он не перепутал. Тот еще раз пролистал какие-то книги, затем достал приказ командующего флотом:
- Нет здесь черным по русскому написано СКР "Попугай" заместитель командира по политической части. Подпись командующего. Все правильно. Вам теперь надо добраться до поселка Брестского. Туда раз в неделю летает с нашего военного аэродрома самолет. Ну не в сам Брестский, где бухта Русалка, а в бухту Чародейка, где базируется штаб вашей бригады, а уже оттуда машиной или через сопки через тайгу пешком, а если повезет, то и катером по морю. Если не хотите опоздать, то спешите, сегодня вечером часов в 18 полетит самолет, так сказал оперативный авиацией. Я его предупредил, что вы полетите и он включил вас уже в полетный лист. Не опоздайте на самолет.
Он протянул бумаги Володе. Тот взял еще раз посмотрел, нет во всем этом ошибки, расписался в приказе. Вид у него был обалделым:
- Черт, черт, черт! Может еще можно что-либо сделать? Ведь этот капитан 1 ранга пообещал "Брест", а здесь какой-то рыболовецкий колхоз Брестский и какие-то СКРы.
Володя побежал назад к Борису Абрамовичу, но того уже не было на рабочем месте. Дверь была закрыта. С горя Володя чуть не расплакался, посмотрел на часы. Наверно надо спешить, где еще этот аэродром, где оперативный авиацией? Приказ Командующего флотом есть приказ, а Володя, как человек военный, привык приказы выполнять и лишь, потом их пытаться изменить. Не оспаривать же его с начала службы. И он успокоился -
- И на СКР-ах служат тоже офицеры. А авианосцы будут потом, наверно их надо заслужить. Ладно, там посмотрим, что к чему и почему. Разберемся. В конце концов, где наша не пропадала, я еще буду служить на авианосцах - подумал он и побежал искать оперативного авиацией.
- Ты лейтенант не унывай, - успокаивал заместитель командира бригады СКР-ов по политической части капитан 3 ранга Мореньков, прибывшего лейтенанта - ну и что, что СКР - зато чаще жену будешь видеть. Не то что на крейсерах мотаются непонятно где и зачем, по полгода, а то и более. Нет у нас служить в ОВРе свой смак. Они в море, а их бабы - все наши.
Лейтенант смутился от такого высказывания и опустил голову. Капитан 3 ранга тоже понял, что сморозил глупость и смутился.
- Ты хоть женат? - спросил, как бы жалеючи нового лейтенанта, ковыряя ногой в выщербленном асфальте.
- Так точно, женился перед выпуском - и видимо, вспомнив беременную Наташу, Владимир заулыбался во весь рот.
- Чего лыбишся? - внезапно урезонил Владимира замкомбрига - это плохо, что женат. И не надо улыбаться все время - на флоте не принято. А то подумают, что всем доволен и ничего тебе не надо. Так бы о службе бы думал, как улыбаешься, а завтра начнутся нюни - квартиру дай, на берег отпусти. Нет для нас, самое хорошее, когда офицер холостой - капитан 3 ранга аж размечтался - Если не пьет на корабле еще, то цены ему нет. И на берег не надо и о любимом личном составе думает и днем и ночью. Ладно, иди на корабль и знакомься с экипажем - закончил свой монолог кап три.
- А с квартирой как будет? - спросил, уже успевший смириться с неизбежным, Владимир Иванович.
Его легкий белорусский акцент покоробил ухо политработника. Мореньков опять потер вращательными движениями дырку в асфальте ботинком, затем поднял голову вверх и улыбнулся:
- С квартирами в нашем Брестском просто. Там есть там наш военный трехэтажный дом. Бресткий - это километров десять от бухты, через сопку семь. Подошел к этому дому вечером, где свет не горит - вскрывай и живи. Твоя квартира! А лучше найти какую-нибудь королеву в поселке с квартирой и пристроиться временно у нее. Хотя ты же не холостой и наверно еще жену любишь?
Владимир Иванович от мыслей о жене, аж засветился и голубые глаза вспыхнули яркой голубизной северного моря:
- Так как же ее можно не любить? Лада моя.
- Дают же ныне политбойцов, что там вообще охренели в кадрах? То белорус, то хохол, даже по-русски нормально разговаривать не умеют, только с акцентом, как такого к матросам выпустить? - подумал он про себя зам комбрига по политчасти - но хорошо все-таки, что не таджик или киргиз, а то совсем намучались бы. А теперь этому квартиру давай. У вас там очередь - начальник РТС он же по совместительству командир БЧ-4 почти уже капитан-лейтенант на выданье, а квартиры до сих пор нет. Мечтает о квартире и пока жену не везет из Питера. А дом-то у нас не резиновый. Так что принимай корабль, а с женой и квартирой позже разберемся. У тебя там такие уникумы есть, что впору повеситься, не поднимаясь на борт. Один командир и артиллерист, чего стоят. А мех? - он махнул рукой - в общем, работы замполиту полно.
- А экипаж как? Коммунисты есть - спросил с энтузиазмом молодой лейтенант, рвущийся к машинным телеграфам корабля.
Замкомбрига немного закашлялся, как будто сразу заболел, голос его осип:
- А что корабль? Корабль, как корабля. Коробка она и есть коробка. Одно слово дикая дивизия у нас. ДИК ОВРА дивизия кораблей охраны водного района - коротко дикая дивизия, порядки еще те, так что тебе многому придется еще удивляться. Не сопьешься - будешь настоящим замполитом - сказал он и зачем-то поднял палец вверх - Ну что на все вопросы ответил?
- А про коммунистов?
- Так врач и командир у вас коммунисты. Начальник РТС сочувствующий, если захочет, то примем. Врач у тебя - секретарь партячейки. Будешь третьим коммунистом на корабле. А трое, знаешь какая уже сила? На троих всегда и соображается лучше. - он отвлекся, о чем-то задумался видимо очень приятном, почесал подбородок, - матросы почти все комсомольцы. Секретарь у тебя будет хороший - старшина 2 статьи Буковенко, из радистов. Так что все нормально, как и на других кораблях. Пьянство в меру, если надолго в дозор зашлют, то офицеры запивают, а если долго не запивают, то матросы пить начинают в поселке и ........ - он опять задумался, посмотрел вверх - Ну сам понимаешь контингент здесь из бывших ссыльных. Загулы бывают иногда - замкомбрига опустил голову вниз - но не более трех суток - так что дезертирство не оформишь. Все как у всех на вашем "Пингвине" - он довольно хихикнул - вернее "Попугае". Сам увидишь?
- А почему "Попугай" или "Пингвин"? - спросил, продолжая хмуриться лейтенант.
Замкомбрига сразу как бы насупился, как будто его спросили о чем-то не очень приличном, но увидев ожидающие и блестящие глаза лейтенанта, продолжил немного смущенно:
- "Попугай", он у нас и есть "Попугай", иногда "Пингвином" называют, как в анекдоте, но потом тебе там все расскажут. У нас все СКР именами птиц называют или животных. Хотя говорят, как корабль назовешь, так он и поплывет - замкомбрига опять усмехнулся и перестал вертеть дырку ботинком в асфальте - Дело тут наверно не в названии - вон на Балтике "Кобчик" плавает - "задницей" называют, а корабль хороший, главкомовским призом наградили - я думаю, что это хуже, чем "Попугаем".
Владимир Иванович согласно закивал головой - Задницей, наверно хуже, чем попугаем.
- Вон на СФ в бухте Владимира есть СКР "Барсук", представляешь, как называть экипаж бар - суки или бар-сучата или Бар-сучинцы? Во с названиями надумали там - замкомбрига поднял палец вверх, но увидев, что Владимир Иванович сразу поднял голову наверх, как бы отыскивая среди белых разводов облаков, того, кто дает такие названия кораблям, сразу опустил руку вниз - и кто их только выдумывает? Руки бы или головы поотрывать. Ну да ладно иди на корабль и принимай и сразу поставь себя, как замполит, как представитель партии на корабле. Никакого пьянства, самоволок - искореняй все на корню. И еще на соседних "Сыче" и "Вороне" СКР-ах замполитов пока нет. Будь готов, что придется, когда они пойдут в дозоры исполнять обязанности и там. Приглядывайся. Сам понимаешь, не хватает нашего брата на все, а я не успеваю. А я пока смотаюсь в бухту Чародейку - там стоят "Филин", "Сова" и СКР-175 из нашей бригады, а потом в Кирпичную, где штаб бригады стоят СКР-ы "Аист" и "Свиристель". "Кенарь" в дозоре у бухты Стрелок и СКРы-168, 179 в Дальзаводе в ремонте. Ждем поступление новых СКР-ов, но нам, как правило, дают в последнюю очередь, так что пока служим на том, что Бог дал - он вздохнул и поправился - что партии для нас не жалко. Мы же служим Родине и народу.
И усмехнувшись, пожал руку назначенному замполиту повернулся и насвистывая "Тореодора" и размахивая связкой ключей на указательном пальце направился к ждавшему его УАЗ-ку.
Владимир Иванович постоял немного, посмотрел ему вслед и направился к далеким причалам.
Три СКР-а стояли лагом, прижавшись бортами друг к другу, первый к небольшому причальчику из под которого выглядывали явно покрашенные черной краской здоровенные камни. Причальчик был так себе деревянный и грязный. На нем валялись бумаги, окурки и прочий мусор. Владимир Иванович поднял бумажный лист, несущийся прямо к нему по ветру. Посмотрел бумагу, распрямил. В глаза бросился гриф "секретно", какой то приказ, с подписью командира и печатью войсковой части.
Владимир Иванович присвистнул и сунул лист в карман тужурки.
На брезентовом трапе ближайшего СКР-а было написано "Сыч", на втором "Ворона" и на третьем, самом дальнем Владимир Иванович увидел заветную надпись "Попугай".
- Интересные названия - усмехнулся про себя лейтенант.
Корабли, несмотря на рабочее время, как бы вымерли и лишь на первом сидел на деревянной скамье матрос, положив левую ногу на деревянную табуретку и читал газету. Рядом с ним лежал лохматый пес, видимо вместивший в свою родословную все дворянские породы от Москвы и до поселка Брестского. Пес положил мохнатую голову на несоразмерно короткие лапы и сладко спал.
Когда Володя побежал по трапу, пес проснулся, открыл глаз и издал злобное рычание.
- Охрана - подумал Володя - молодец, реагирует,
А вот матрос посмотрел на Володю и опять углубился в изучение газеты "На Страже Родины!". Матрос явно был вахтенным, о чем красноречиво свидетельствовала красно-бело-красная грязная повязка вахтенного, еле висевшая на бывшей когда-то белой робе. Из под грязной белой робы, еле выглядывал штык-нож. Матрос из-за газеты посмотрел на вставшего над нам во весь свой двухметровый рост лейтенанта и опять углубился в изучение видимо очень интересной газеты. Пес встал и нехотя пошел обнюхивать ноги Владимира.
- Хм Хм - прокашлял лейтенант, привлекая внимание вахтенного.
Тот опять отвлекся от чтения газеты, опустил ее и улыбнулся:
- Ты к кому?
- Не ты, а вы или товарищ лейтенант - командирским голосом ответил Володя - и потом при прибытии на корабль офицера, вахтенный у трапа обязан приветствовать его стоя, отданием воинской чести и вызвать дежурного по кораблю.
- Так я это посмотьел, что вы пьишли - доброжелательно сказал матросик, заулыбавшись - и кажется даже вам хукой махнул? Чего вам надо еще? Тесть вроде отдал? - он развел руками и опять углубился в чтение газеты.
Пес, обнюхавший ноги лейтенанта, внезапно задрал свою левую заднюю и описал лейтенанту брюки, выражая общее отношение к нему и свое и вахтенного матроса.
Матрос, увидевший это радостно заулыбался, а Володя почувствовав неладное увидел мокроту вокруг левой ноги.
- Я вам товарищ матрос объяснять ничего больше не буду. Вызовите сюда немедленно дежурного по кораблю - Володя рассвирепел и потряс брючиной, стряхивая отметину вахтенного пса.
Матрос недоуменно посмотрел на Владимира Ивановича:
- Ну мол что тебе надо? Я же все сделал как лучше. Это же не я описал твои новые лейтенантские брюки, а Корсар. Так какие ко мне претензии?
Владимир Иванович был служакой и службу знал. Он поставил свой небольшой чемоданчик с вещами на грязную в ржавых подтеках палубу корабля, остановился, нависая двухметровой глыбой, над резко замигавшем матросом.
Тот еще сидел полминуты и прежде, чем Владимир Иванович что-то опять сказал, растерялся окончательно, заморгал глазами, вскочил и отдав как положено честь и отрапортовал:
- Товаищ лейтенант, вахтенный у тхаапа матхос Чеиватенко. Извините задумался, не заметил вас.
- Значит так Чеиватенко, уберите отсюда скамью, вызовите дежурного по кораблю и разберитесь со своим псом.
Володя нагнулся, вынул носовой платок и брезгливо стал вытирать штанину.
Испуганный внезапным проявлением служебного рвения лейтенанта и не зная кто перед ним, матрос на всякий случай поправил на голове бескозырку с надписью "Тихоокеанский флот" и нажал дважды на коричневый блямпер, висевший на каком-то проводе. По кораблю раздались три длинных звонка колоколов громкого боя вызова дежурного по кораблю.
Прошло минут пять. За это время матрос на всякий случай подтянул ремень, поправил штык-нож и одернул грязную в рыжих подтеках белую робу. Наконец из какого-то люка появилась кудрявая голова какого-то небритого человека с мичманскими погонами, поправляющего повязку на рукаве и без фуражки.
Увидев вытянувшегося матроса перед незнакомым лейтенантом, мичман в помятом кителе и без воротничка, с сине-бело-синей повязкой "рцы", как бы остановился на полпути и оттуда хриплым голосом крикнул:
- Череватенко убью! Какого черта спать мешаешь?
- Так, мичман идите сюда, тут лейтенант вас вызывает - махнул рукой в сторону мичмана, начиная злиться Владимир Иванович, убирая платок в карман черной тужурки.
Мичман еще раз черными мутными глазами окинул лейтенанта и не вылезая из люка спросил:
- А что вам надо? Вы к нам? Командира нет - пьяный он не пришел из дома, а за него командир БЧ-2,3 пока.
- Нет, я не к вам, я на "Попугай", но поднявшись к вам увидел в безобразном состоянии вахтенного матроса и не смог пройти мимо.
Видимо, все поняв мичман, продолжая стоять на трапе закричал благим матом:
- Череватенко - урод! Чмо! Ты что себе позволяешь с офицером? Какого черта млин ты меня подводишь и весь корабль? Быстро сдать вахту и к Порошенко на всю ночь масла качать.
Матросик виновато хлюпнул носом, от чего его нос покраснел и бросив повязку на скамейку скрылся в ближайшем люке.
Мичман, тоже видимо решив, что инцидент исчерпан, скрылся в люке, видимо пошел досыпать.
Володя остался на палубе один. Пес увидев, что вахтенный исчез, запрыгнул на скамейку и свернувшись клубком занял его место, одним глазом поглядывая на Володю.
- Ладно, потом разберемся - махнул рукой лейтенант и взяв с грязной палубы чемодан направился к себе на корабль. Пес проводил его суровым рычанием.
На своем корабле Владимира Ивановича, тоже никто не встретил. Он постоял немного на палубе, изучая устройство корабля, на котором ему надлежало служить, а может и жизнь отдать за Родину. Внезапно тяжелая дверь открылась и вылетел матросик с ведром помоев. Не обращая внимания, на блестящего, как медный пятак лейтенанта, он вытряхнул помои за борт и опять скрылся за тяжелой дверь, задраив тяжелые кремальеры и обтянув задрайки.
Володя стоял обалдевший, и смотрел, как задраиваются задрайки и обтягиваясь прижимается тяжелая дверь.
Внезапно с сигаретой в зубах появился на палубе, какой-то еле стоявший на ногах мичман с мятыми погонами в расстегнутом кителе из под которого проглядывала грязная тельняшка и ничуть не стесняясь Володи, стал писать прямо с борта корабля за борт.
- Вот черт! Никакой морской культуры - подумал Володя - придется повозиться.
- Товарищ мичман! - шагнул Володя к мичману.
Тот застегнул штаны, посмотрел на Володю, выплюнул за борт сигарету и ни на что больше не реагируя, направился к тяжелой двери.
- Товарищ мичман - строгим голосом повторил Володя, но мичман даже не повернулся и скрылся за тяжелой дверью.
Решительным шагом Володя направился за ним в сторону надстройки. За тяжелой дверью офицерского отсека его ждала темнота и тишина. И лишь в маленькой кают-компании чувствовалось присутствие какой-то жизни. Из кают-компании доносилась негромкая музыка. Володя прошел в кают-компанию и увидел сидящего в кресле офицера в кителе и с медицинскими погонами лейтенанта, писавшего что-то на листе бумаги. Услышав за спиной шаги, он повернулся и увидел, занявшего весь дверной проем Володю.
- Лейтенант Громов Миша - врач корабля - он встал и дружески пожал руку Володе - вы к нам назначены помощником?
- Нет, замполитом я после киевского политического - ответил Володя, снимая фуражку и присаживаясь в одно из свободных кресел, рядом с медиком.
- Володя - представился лейтенанту Шипенок и сел в кресло напротив врача - ну рассказывайте, что тут у нас?
Лейтенант немного потупился, а потом видимо решился рассказать:
- Да что от тебя скрывать, сам увидишь, что тут у нас и как. Одно название Дикая дивизия. Матросы, списанные с других кораблей, которые не берут на боевую службу, самые трудные. Мичмана - самая шваль, не успеваем увольнять одних, как присылают других еще пуще первых. Офицеры тоже или пьяницы, так называемые "Стаканыши" или по дисциплине, - "декабристы". Попадаются иногда нормальные ребята, но очень редко, да и они быстро спиваются. Служба такая - два месяца у берега и два месяца в дозоре в точке. Охраняем базы флота. Есть еще боевая подготовка, но ее стараются совместить с дозорами. Командиры кораблей, как правило проштрафившиеся, как наш Гусь лапчатый.
- Кто, кто? - не понял Володя.
- Да наш кэп, по фамилии Гусев. Гусем зовем между собой, но он знает. Пьяница тот еще. Я предлагал ему зашиться - ни в какую. Говорит, что я сам враг себе единственной радости лишаться. Служил он ранее на эсминцах командиром в Тихасе, так здесь на ТОФе поселок Тихоокеанский называется - пояснил врач, увидев недоуменный взгляд Володи - Внезапно вернули их с боевой с Гаваев, куда ушли на восемь месяцев, и застал в своей постели утром матроса с бербазы подводных лодок с женой. Матроса бить не стал, просто выгнал, дав пинка под зад, а вот с женой обошелся жестоко. Выкинул голую в окно, благо жили на втором этаже. Переломала она себе руку, ногу и еще чего-то. Ну а дальше суд чести, как положено, уголовное дело - замяли. Нашлись заступники благо, он ведь только "Красную звезду" получил перед этим - на учениях обнаружил вражескую ПЛ и держал ее более часа несмотря на шторм. Только вот выкинули в качества наказания к нам на "Попугай". Жалко мужика - хороший, а вот из-за бабы себе всю жизнь испортил.
- А ты как сюда попал?
- Я? - начмед усмехнулся - я судя по всему "декабрист". Закончил с красным дипломом академию. Коренной петербуржец - родители там и жена с сыном. Не хочется вести их сюда, в эту грязь. Нравы в поселке еще те. Корабль в дозор, а к женам штабные и бербазовские пристают, да и уголовников полно бывших - проходу не дают - он махнул безнадежно рукой - уж лучше там и мне спокойнее.
- Так как сюда попал? - так и не понял Шипенок.
В кают-компанию заглянул вестовой в белой форменке, видимо армянин, оглядел внимательно обоих офицеров и решил, что каши маслом не испортишь:
- Товарищи лейтенанты вам чаю?
- Да, да - отвлекся немного от своего повествования врач - Давай Чхартишвили чаю и печенья.
Вестовой тут же скрылся в своем маленьком отсеке и застучал то ли сковородками, то ли кастрюлями.
- Грузин, а не армянин. Ошибся, значит - подумал Володя - но вроде парень неплохой - значит не все кончено на этом СКР-е.
- Так вот обо мне - продолжил врач Миша - я попал на авианосец "Смоленск" авиаврачом. Хорошая должность!
- И я мечтал попасть на авианосцы - вздохнул Володя - здесь курят?
- Да конечно. Кают-компания! Командир разрешает. Но я, не курю - пояснил, кашлянув врач.
- Вредно считаешь? - усмехнулся Володя.
- С одной стороны никогда не хотелось, а с другой стороны мы работали на первом курсе в анатомичке - насмотрелся я на легкие курильщиков. Не хочется так своему организму вредить.
- А я думал, что наоборот запахи трупов отбивают курением - Володя взял поданный вестовым стакан с хорошо пахнущим чаем и прихлебнул.
- Я сейчас сахар принесу и печенье - улыбнулся вестовой и умчался опять в свою комнатушку, называемую на корабле "шхерой".
- Так я одеколон "Быть может" польский у нас продается нюхал. Отбивает все запахи. А вот некоторые, действительно куревом отбивали. Так на чем я?
Володя закурил еще столичный "Филипп Морис", выпустил струйку дыма:
- Может и действительно бросить? - осмотрел он с сомнением сигарету и воткнул ее в хрустальную с якорем пепельницу - ладно почти убедил - брошу. Тем более, что здесь и без курева видимо будет, чем здоровью вредить.
- Служил я на авианосце "Смоленск" авиаврачом. Служба прекрасная для начинающего лейтенанта. В медицинской службе пять врачей и хирург и ЛОР и стоматолог и я терапевт. О чем можно только мечтать? А тут в море пошли с командованием флота, а у члена военного совета, как назло панариций - гнойный нарыв пальца. И хирурга у нас Васю Гормотенко, как назло отправили в интернатуру на месяц. В море не должны были идти, а тут с командованием выгнали. Начмед резать испугался, а я сказал, что в академии резал. Панариций-то вырезал, а вот ему больно было видимо или что-то не понравилось - он меня сюда со всей пролетарской ненавистью и укатал.
- За что? - удивился Володя - операции-то без боли не бывают? Ты ему без обезболивания делал?
- Да в том-то и дело, что вколол все как положено. Может, лекарство старое было, не подействовало, а может пьет много и к боли чувствительность потерял, а может просто испугался. Все охал, ахал во время операции, делал рожи угрожающие делал, матюгами крыл. А потом вызвали меня в кадры и направили сюда. Начмед флота сказал, что этот твой "член" лично приказал меня убрать туда, где "Макар телят не пас". Так вот здесь уже почти год - начмед вздохнул и глотнул чаю.
- Почему мой "член"? - обиделся Володя.
- Да потому что в штабах у каждого свои кураторы - у меня флагманский врач, у штурмана флагманский штурман, твоего почему-то называют членом Военного совета флота - сокращенно просто "членом" зовут на флоте.
Володя знал это прозвище, но на первый раз решил с доктором не бодаться по этому поводу.
Вестовой поставил на стол сахар, блюдце со сгущенным молоком, тарелочку с печеньем и улыбнувшись неслышно скрылся за дверями.
Красивые белые чашки с чаем с золотой надписью "ВМС" поднимали настроение. Такая же надпись была на тарелках и блюдцах.
- А остальные офицеры здесь как?
- Остальные? - усмехнулся начмед - а что остальные? Офицеры ОВРЫ, как офицеры ОВРЫ. Механик другой службы и не знал. Всю службу на этих СКР-ах. Сам из Тамбова, но дело свое знает. Но пьет с командиром на пару, а потом отсыпаются днем по каютам. Нач РТС - Миша Гроссман служит здесь по пятой графе.
- Еврей что ли - спросил Володя усмехнувшись.
- Хуже - немец из Казахстана! - махнул рукой начмед.
- И чего его сюда? За что его? Вроде не Великая Отечественная?
- Это у нас не Великая Отечественная с тобой, а у кого-то в кадрах и в головах она еще не закончилась. Парень хороший не пьет - вечный дежурный по кораблю. Уже старший лейтенант. Квартиру требует, чтобы жену привести, да пока не дают - дом-то у нас один. Если бы не он, то в БЧ-4 и РТС вообще развал бы был. Все сам ремонтирует и у нас на всей бригаде. Он спец хороший, таких пожалуй на всем флоте нет.
- Что, что? - не расслышал Володя.
Вентиляция надсадно гудела и тихий голос доктора доходил как бы сквозь вату.
- ВВМУРЭ имени Попова закончил - пояснил, прихлебывая чай врач - Так парень ничего, но по национальности его и в партию не принимают, да он не очень и стремится, если честно. Я с ним разговаривал.
Где-то за пределами кают-компании раздался дикий крик и топот ног по трапам. Офицеры повернули головы в сторону открытых дверей. Мимо пронесся матрос, а за ним мичман с топором в руке.
- Поймаю, убью! - донеслось откуда-то снизу до офицеров и потом, удаляясь, пошли непечатные выражения. Врач вздохнул и глядя на обеспокоенное лицо замполита спокойно сказал:
- Да не беспокойся Володь. Все нормально! Боцман за боцманенком гоняется. Наверно натворил что-то. Разберутся. Не разберутся, меня первого вызовут швы накладывать. Ну и теперь тебя конечно, если придется отпевать - хихикнул он.
Володя вздохнул, усмехнулся и покачал головой. Он знал, что замполитов на кораблях приравнивают к бывшим попам. Да и фамилии большинства политработников провоцировали на это - Попов, Дьяконов, Протодьяконов, Монахов, Игуменов, и т.д.
- Так вот штурман тоже партизан из ДВИМУ, с рыбаков из Чародейки к нам пришел. Саша Горбенко - старлей. Пьет редко, но надолго, особенно, когда в дозоре и делать нечего. А когда здесь он в поселке за всеми местными Дульсинеями ухаживает. По моему у него план, всех дам в поселке обеспечить. За это его командир наверно и недолюбливает. Артиллерист, он же минер - вот фигура - глыба! Старлей Мышастиков Николай Прохорович - Фрунзе закончил - тридцать восемь лет уже коптит на СКР-ах. Два раза каплем уже был, но разжаловали, с помощников снимали. Через пару лет на пенсию собирается в свой город Тайцы, как он сам говорит - где живут китайцы.
Врач усмехнулся, увидев опять удивленное лицо Володи:
- Так он сам называет свой город под Ленинградом. Пьет только один и по многу. Но иногда к меху с командиром присоединяется. Не женат. Когда уходим в море, берет с собой ящиков восемь водки. Когда водка кончается, тянет у штурмана спирт из компасов - все - равно далеко не ходим. Или у меня выпрашивает якобы на болезнь зубов - улыбнулся врач.
- А что в компасах у нас спирт? - удивился Володя - нам говорили, что поддерживающая жидкость.
- Ну да поддерживающая жидкость, но она состоит, в том числе и из спирта. Вот его и пьют, а потом компасы водкой заливают. Так, что картушка вся облупляетя, но штурман опытный и без компаса все мели знает наизусть.
- Так уж и все? - усомнился Володя - как в "Волге-Волге"?
- Да нет, он здесь рыбачил, да и местный он сам из поселка. Так что у себя считай, дома служит.
- А ты наливаешь ему?
- А как же я могу обидеть ветерана? Я же не только за тела всего экипажа отвечаю, но и как парторг и за души. Хотя теперь души я пожалуй тебе передам. Ты же специалист, инженер человеческих душ - врач взял аппетитную печенюшку и надкусил.
- Ну а помощник?
- Да нет у нас такого. На выходы дают то с "Вороны", то с "Сыча" - колоритные личности - Ганюшин и Петрушин, дают однако прикурить. Один другого стоит. Сам увидишь. И теперь ты появился, Слава Богу, вернее Партии! - закончил врач - Ну считай я вахту политическую тебе, в этом вопросе сдал. Если что обращайся - поможем, чем можем.
Володя тоже закончил чай.
- Мне наверно надо идти представиться командиру? - он испытывающе посмотрел на врача.
Тот посмотрел на часы, немного присвистнул:
- Ах, черт засиделся! Меня там Камсигулов заждался - панариций резать, пойду тренироваться - он усмехнулся, взял со стола письмо и направился к выходу.
В дверях он видимо что-то вспомнил, повернулся к Володе и сказал:
- К командиру сейчас бесполезно. Спит! К обеду проснется - тогда и иди! Ну пока. Чхартишвили отведи лейтенанта в его каюту - эти слова донеслись издалека. Хлопнула где-то тяжелая дверь и все затихло.
Из своей "шхеры" показался вестовой Чхартишвили.
- Вы кто по должности товарищ лейтенант?
- Замполит ваш новый - закончил пить чай Володя - как зовут-то.
Матрос заулыбался:
- Чхартишвили зовут все. Или просто коротко швили - по нашему, по грузински это сын.
- Я по имени спрашиваю?
- А по имени на Родине звали Сандро, а здесь или Швили - офицеры или просто Чурка - так говорят мичмана и матросы. Я не обижаюсь - глупые они. Не любят за то, что я устроился в кают-компании.
Вестовой взял из рук Володи чемодан и чему-то улыбаясь, побежал вперед. Володя еле поспевал за ним по трапу.
Они поднялись в надстройку и остановились перед дверью с медной давно не надраенной надписью "Замполит". Напротив, была дверь такая же дверь, с надписью "Командир", которая была приоткрыта, и откуда раздавался сильный храп.
Вестовой Саша посмотрел боязливо в сторону командирской каюты и постучал в дверь каюты "Замполита". Через пару минут пришлось сделать это более настойчиво. Наконец дверь открылась и появился старшина в синей, грязной, помятой робе без боевого номера. Не видя Володи, он спросил Чхартишвили:
- Чего ломишься Чурка, не знаешь, что я тут сплю. Придется тебе после отбоя отбить баночки, чтобы в следующий раз неповадно было будить годка.
Чхартишвили попытался что-то сказать, но Володя отодвинул его в сторону и буквально вдавил старшину в каюту.
- Вы кто будете? Что вы делаете в моей каюте? - буквально прохрипел он на старшину.
Опешивший старшина был вынужден отступить назад:
- Я это приборщик этой каюты. А вы кто будете?
- И что здесь делает сейчас приборщик каюты в рабочее время? - строго спросил Володя присаживаюсь в крутящееся кресло около стола и разглядывая приборщика. Небритая щетина указывала на то, что приборщик еще не мылся и не брился, а мятая щека и слюна на подушке показывала, что он только, что сладко спал.
На столе были навалены, видимо драгоценности приборщика-годка. Ушитая синяя суконка с подрезанным воротником, гюйс с нашитыми на бока тремя золотыми ленточками из галуна, олицетворяющими видимо три года службы счастливого обладателя и большой бархатный альбом синего цвета с наклеенными красными буквами "ДМБ Русалка 1979!", пепельница полная сигарет и недопитая медицинская бутылка из под спирта с цифрами на боку.
Володя открыл альбом. Со всех фотографий на него смотрело лицо приборщика, то в форме капитан-лейтенанта, то в объятиях какой-то девахи видимо в этой же каюте. Вот деваха повисла на стволе артиллерийского орудия, отчего короткая юбка задралась и из под нее вылезали ажурные трусики. На следующей фотографии приборщик на ходовом мостике, выставил правую руку вверх, приветствуя кого-то, а другой держит рулевую колонку.
Володя посмотрел критически на фотографии, хмыкнул и посмотрел на приборщика, разглядывавшего его с каким-то презрением.
- Представляться будем? - спросил Володя с некоторой иронией.
- А чего представляться? Итак все понятно я годок, а ты сраный лейтенант. Я службу практически закончил, а тебе летеха служить до седых яиц - осклабился выбитыми передними зубами приборщик, разглядывая Володю маленькими наглыми глазами.
У Володи закипело в груди, но он быстро унял волнение:
- Так короче - должность, звание фамилия?
- Держи карман шире - засмеялся матрос и стал собирать со стола фотографии и личные вещи.
Володя, как бы ненароком, двинул рукой и все "богатство" годка упало на грязный пол.
Альбом раскрылся и из него посыпались фотографии.
- Ты что творишь гад - на глазах приборщика показались слезы. Видимо, все что Володя сбросил на пол было дорого ему. Он замахнулся, захотев ударить Володю по голове.
Володя ушел вбок от удара вскочил и с силой своего девяностокилограммового веса ударил матроса в челюсть, отчего тот пролетев несколько метров скрылся за шторой койки. Первое место на первенстве училища по боксу в весе до 100 килограмм сделали свое дело
Полежав немного матрос, зашевелил грязными ботинками и вылез с кровати, обрывая с креплений шторы.
- Ты что делаешь - заканючил он, совсем другим голосом, держась за челюсть.
Двигаясь боком вдоль шкафов, он попытался выскочить из каюты, но зорко смотревший за ним Володя встал у него на пути, отчего тот шарахнулся вбок и снова завалился на койку. Из его глаз закапали слезы.
- Вы чего деретесь? Вы же офицер. Я жаловаться буду начальнику политотдела.
- Давай жалуйся! Только сначала ты доложишь мне кто ты такой по званию, должности и как твоя фамилия.
- Командир отделения рулевых старшина второй статьи Парамошко - доложил тот чуть не плача.
- Ну а теперь доложи Парамошко, как ты довел каюту до такого состояния - полы грязные, постельное белье осталось здесь со времен войны, пол страшно смотреть, а вроде раньше был синий или зеленый линолиум.
- Шиний - прошамкал приборщик - но я не приборщик, я командир отделения, а приборщик матрос Дурдыбаев. Разрешите я его накажу.
- Не разрешаю - весело сказал Володя - наведешь порядок в каюте лично. Сам пачкаешь - сам и убираешь! Свои вещи заберешь в кубрик и мне доложишь. Я буду у командира или в санчасти - Володя одел на голову черную фуражку и вышел из каюты, оставив Парамошко смотреть ему вслед с широко раскрытым ртом.
- Разрешите товарищ командир - спросил Володя и постучал в открытую дверь, откуда раздавался мерный храп.
- Пшел вон - раздалось какое-то хрипение, и рядом с головой Володи ударился в стенку черный ботинок.
Володя нагнулся, поднял его и вошел в каюту. Лежавший на койке небритый и грязный человек потянулся за вторым ботинком, но никак не мог его нашарить рукой. Володя на всякий случай отодвинул ботинок ногой в сторону, подальше от койки. В каюте пахло что-то типа десятидневными щами.
- Ты кто такой будешь? - не нашарив рукой ботинка, командир сел на койке. Вокруг его шеи был обмотан женский пуховый платок, из под которого выглядывала тельняшка, а из-под простыни были видны темно синие трусы, сбившиеся набок. Осоловелые маленькие голубые и какие-то мутные глаза, непонимающе смотрели на Володю:
- Ты кто будешь? - видимо в темноте каюты он никак не мог разглядеть звания, вошедшего офицера.
- Разрешите представиться товарищ командир, лейтенант Шипенок Владимир Иванович, назначен к вам заместителем по политической части.
- Не понял - поморщился командир - а я замполита не просил. Мне и так хорошо без замполитов служиться. Вон доктор есть - секретарь парткома и хватает. Откуда ты взялся?
- Направили замполитом на СКР "Попугай" из отдела кадров политического управления флота - Володя протянул командиру свои документы - предписание, аттестаты и другие документы, и справки, выданные в училище.
Командир сел на койке, свесив голые ноги и чуть не плачущим голосом, проговорил:
- Ну и на кой ляд ты мне сдался? Закладывать будешь? Ну, понимаю механик нужен кораблю, помощник меня сменить ночью на вахте, связист еще туда сюда, а ты-то зачем мне сдался. Только и способны стучать наверх, так сказать сигнализировать. Ой, знаю я вашу песью породу.
- Товарищ командир я здесь для того чтобы наладить службу, которой, как я увидел на корабле пока нет. И если мы с вами будем работать вместе, то мы сможем это сделать, а если вы будете мне мешать работать, то я обещаю, что буду сигнализировать наверх и сделаю все чтобы навести порядок на корабле.
- Сынок ты на что замахнулся? На порядки на флоте? Да в ОВРЕ не было никогда службы. Может еще там во Владике, где штабы рядом. А в нашей Русалке какая служба? У нас здесь год за год, а севернее пятнадцать миль в Чародейке уже год за полтора. Вот там не пробьешься - сынки, блатники и прочие. А к нам их на канате не затянешь. Вот так! Штаб у нас базируется естественно в Чародейке, где год за полтора, а наши СКР-ы стоят естественно в Русалке, где год за год. Понятно?
- Непонятно товарищ командир. Почему у нас на боевом корабле такой бардак?
- Нет, ну чего они там думают, то врача прислали непонятно за что, теперь этого краснодипломника - он взял в руки красный диплом Володи и прочел - штурман. Опа на. Ничего себе. А я думал, что ты замполит. И на хрена нам второй штурман?
- Нет, все правильно я замполит, а в дипломе указана флотская специализация, которую нам дают в училище.
Командир потер голову руками:
- Штурман это хорошо. Горбенко попроще, в море будет. Будешь с ним на пару вахты штурманские волочь - он кхекнул, встал босыми ногами на пол и протянул руку:
- Сан Саныч - капитан-лейтенант, заодно и командир этого "Пингвина".
- Владимир Иванович, лейтенант, а почему "Пингвина" товарищ командир? - крепко пожал руку командиру Володя.
- А тебе что еще анекдот про нас не рассказали? - Командир взял с полочки пачку "Беломорканала", вставил папиросу в рот, продул и прошествовал к своему письменному столу. Усевшись поудобнее в кресле, он рукой предложил сесть Володе - ну слушай лейтенант. Был у одного холостого командира СКР-а попугай и ругался матом страшно. Командир придет домой и кроет попугая матом, а тот встречно его. И оба довольны. Так и жили весело без бабского пола. А тут угораздило командира познакомиться с военторговской Ниночкой, поухаживал он за ней, цветы пару раз занес и пригласил к себе в холостяцкое жилище. Она возьми и согласись. Нет, конечно я думаю, что просто так женщина бы не согласилась. А у командира проблема, куда матерящегося попугая деть. Ведь испортит все свидание и всю обедню. Думал он недолго и засунул попугая в вечно пустой холодильник. Ну купил там шампанское и все что положено к встрече. Десяти минут не проходит и приходит к нему Ниночка. Он перед ней стелется, к столу зовет, шампанское достал, а она ему говорит, давайте сначала охладим его немного. И не успел командир ничего ответить, как она вспорхнула птичкой с кресла и открыла холодильник, а там ..... - командир сделал небольшую паузу - нахохлившийся попугай.
- Ой, милый кто это у тебя там в холодильнике живет? - проворковала она.
