ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Войт Владимир Петрович
Воспоминая врача батальона. Часть третья.

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 8.19*26  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Посвящается живым и мертвым солдатам и офицерам 3 Десантно-штурмового батальона 56 Десантно-штурмовой бригады.

Про бензовоз.

  
   []
  
  
   Как правило, при малейшей опасности душманы уходили под землю в катакомбы, где мы их достать не могли. Заходишь в дом, стоит горячий чайник, чай разлит на четыре персоны в чашки, и никого. Внутри двора дома вход в "Кяриз" - колодец. Все колодцы соединены между собой подземными ходами. Никто из наших бойцов в кяризы входить не пытался, там всегда была опасность быть убитым. Обычно, самое большее, просто кидали туда гранату. Когда мы покидали дом, душманы выходили из колодцев и стреляли нам в спину.
   Как-то один агент-афганец рассказал о ходах сообщений под землей в одним из кишлаков. Произвели аэрофотосъемку, для этих целей у меня попросили мой "Зенит". По фотографиям подробно изучили улицы кишлака. Была спланирована операция.
   Батальон вошел в кишлак. Душманы по привычке ушли в кяризы. Наши солдаты на БМД блокировали все выходы из-под земли. Центральный вход был прямо на главной площади. Отловили одного местного и отправили его в катакомбы с требованием сдачи в плен. Афганец взял керосиновую лампу и маленькое зеркальце. Через некоторое время он вернулся, сказав, что внутри никого нет.
   Тогда прямо в центральный вход слили несколько тонн горючего. Пары бензина стали выделяться из всех выходов - входов. Но никто из катакомб так и не появился. Офицер нашего батальона произвел выстрел из ракетницы в центральный вход, раздался гигантский взрыв, пламя полыхнуло на 15-20 метров. Местами земля на площади трескалась, и появлялись кратеры. Ударной волной выбросило изнутри погибших летучих мышей, в ручейках воды, вытекающих из-под земли, мы увидели дохлую рыбу. Бойцы занялись рыбалкой, собирая её. Она была довольно большого размера, так называемая "маринка". Но вся рыба сильно пропахла бензином, ее естественно выкинули. Некоторое время выждали, внутрь пещер подсосало воздух, снова образовалась воздушно-бензиновая смесь, мероприятие повторили. Затем того же мужика снова послали внутрь, через некоторое время он за воротник вытянул тело одного из погибшего душман. Площадь ожогов была около 100%. Войти дальше внутрь было невозможно из-за высокой температуры, огромного количества окиси углерода, отсутствия кислорода. Батальон начал выдвижение обратно в расположение.
   По пути нас обстреляли, но без жертв. Потом по разведывательным данным и голосам "из-за бугра" мы узнали об уничтожении довольно большой группы душман. Вражеские голоса говорили о том, что мы применили химическое оружие, что не соответствовало действительности. Весь батальон заочно приговорили к смерти, неделю мы ожидали нападения в полной боевой готовности, но душманы не пошли на прямую атаку.
  
  
  
  
  

Сапёры.

  
  
   В Афганистане это была одна из самых опасных военных профессий. Саперы сопровождали нас на всех боевых выходах. Кроме людей для поиска мин использовали четвероногих друзей - собак. В бригаде был даже целый ветеринар для их обслуживания. Саперы обычно шли и ехали впереди колонны, на опасных участках с помощью обычных щупов искали мины. Собаки, учуяв запах взрывчатых веществ, должны были садиться, но наши со страшной силой прыгали под днище танка, откуда саперы их с трудом вытягивали за поводок. Но нужно не только найти мину, надо еще её обезвредить. Мины ставили на неизвлекаемость, то есть если их трогали, происходил взрыв. Обычно, саперы "кошкой" цепляли мину и тянули ее, если под найденной не было другой, отжимного действия, то взрыва не происходило. Как правило, такие мины все-таки были. Иногда ставили фугасы с электродетонаторами. Провода шли в сторону зеленки, где сидели душманы с кнопкой. Когда они видели, что мина обнаружена, ее подрывали вместе с саперами и открывали автоматный огонь. Начиналась перестрелка, по проводам продвигалась наша группа захвата с целью уничтожения душман. Весь батальон прикрывал их ружейно-пулеметным огнем.
   На моих глазах все это происходило не раз. Однажды два сапера потянули мину "кошкой", и казалось все хорошо, но когда они попытались поднять её с земли, раздался взрыв. Их убило на месте. Другой раз саперы попытались обезвредить неразорвавшийся снаряд реактивной установки, который пробыл на местности целую ночь. Душманы поставили мину-ловушку рядом со снарядом. Когда саперы подошли, раздался сильный взрыв. Тела двоих отбросило на сотню метров. Комбат, посмотрев на меня, послал узнать, живы ли солдаты. К сожалению, никто не мог выжить после таких взрывов. Случаев гибели саперов было очень много.
  
  
  
  
  

Засада.

   Непосредственно за небольшими горами около расположения нашего батальона находился город Баракибарак. В городе "советской власти" не было. С верхушки нашей сопки, где находилось боевое охранение, постоянно велось наблюдение за городом. На самом деле город представлял собой сельский пейзаж - дома в один-два этажа, рисовые поля, дороги, множество зарослей и деревьев. Дома у большинства афганцев сделаны весьма своеобразно: Основной строительный материал - глина. Крыши плоские, высокие глиняные заборы (два с половиной, три метра), это своеобразные крепости.
   Душманы часто выходили из города к дороге, устраивали засады, ставили мины в тех местах, где мы обычно ходили и ездили.
   Один раз по разведывательным данным нам стало известно, что вражеская группа должна выдвинуться для совершения диверсии из города к одному из кишлаков. Было принято решение на их пути выставить засаду. Поздно ночью, усиленный 3 взвод 8 роты ушел в засаду. Под утро, когда еще было темно, группа душман вышла на них и была уничтожена. Офицеры и солдаты пошли собирать оружие и документы. В этот момент из города, на подмогу своим, вышла другая большая группа душман. Взвод вынужден был вступить в бой. Появились раненые и убитые, силы были не равны. На рассвете, прилетела авиация и нанесла бомбо-штурмовой удар по наступающим душманам, артиллерия батальона открыла огонь. Бронегруппа 8 роты вышла из расположения и двинулась к месту боевых действий, а это было всего в нескольких километрах. Немного позже к ней присоединились и БТРы 7 роты. По первой бронегруппе так же был открыт огонь из гранатометов и автоматов. Стреляли практически в упор. Появились дополнительно раненые и убитые. Ранения были тяжелыми: в череп, в грудную клетку, в промежность, в живот, в конечности. Все погибшие и раненые очень быстро поступили в медицинский пункт. На поле боя не успевали даже наложить первичные повязки на раны. После оказания медицинской помощи и прибытия вертолётов раненые и погибшие были эвакуированы в Кабул.
  
  
  
  
  

Медицинская помощь афганцам.

   Врач в провинции - большая редкость. У душман якобы были медики в городе из числа белых наемников. В нашей зоне помощь приходилось оказывать мне, как гражданскому населению, так и военнослужащим. Приходилось оказывать медицинскую помощь и военнопленным. Помощь оказывалась непосредственно в медицинском пункте батальона, но иногда и приходилось выезжать, естественно помощь оказывалась и во время боевых операций.
  
   На дороге подорвалась на противотанковой мине афганская машина с семьей, грузовая "Тойота". В кабине автомобиля был водитель, глава семейства, с сыном, а в кузове на бочках с соляркой сидела женская половина. Основная сила взрыва пришлась на кузов. Женскую половину раскидало вдоль дороги, одна из женщин была беременна, она получила смертельные повреждения. Я попытался оказать ей посильную медицинскую помощь, но глава семейства накрыл свою жену одеялом и не разрешил подойти мне к раненой, она умерла. Сыну афганца сломало ногу в области голени, я сделал обезболивание и наложил шину.
  
   Местный работник афганской безопасности попросил меня осмотреть его жену и оказать ей медицинскую помощь. В сопровождении двух боевых машин я подъехал к его дому. Жена афганца вышла из женской половины, я начал опрос с помощью переводчика и осмотр. У больной было простудное заболевание, надо было послушать легкие, но нельзя было раздевать больную. Договорились, что я буду слушать легкие, запустив фонендоскоп к ее телу через воротник платья. Медицинская помощь была оказана. Когда та же женщина получила травму ноги, и ее муж снова сделал попытку пригласить меня, об этом узнали старейшины селения и запретили приглашать советского доктора.
  
   Приходилось осматривать и оказывать помощь совсем маленьким детям. Одна семья пригласила меня осмотреть грудного ребенка. Была диагностирована пневмония. Я выдал необходимые медикаменты, но рекомендовал лечить ребенка в условиях больницы, к этому родители отнеслись весьма критически, у них не было возможности уехать для этих целей в Кабул.
  
   Афганского солдата укусил ядовитый паук - "каракурт". Это произошло ночью, солдат прижал паука ладонью. Конечность была сильно отекшей, краснота в месте укуса, до подмышечной впадины наблюдались на коже пузыри. Сыворотки у меня не было. Лечение проводилось влажно высыхающими повязками с антисептическими жидкостями и противовоспалительное, исход благополучный.
  
   Афганцы неоднократно сопровождали нас на боевых операциях. Мы выехали на охрану и боевое сопровождение колонны. Роты батальона растянулись вдоль дороги по направлению к Кабулу в зоне нашей ответственности. Машины заняли боевые позиции. Должна была пройти колонна бензовозов. По мере прохождения колонны боевые машины нашего батальона встраивались в колонну и сопровождали ее к месту назначения. Вместе с нами в операции принимали участие и афганские военные. Один из них сначала попросил меня взять его в мою машину, затем, когда мы прибыли на место занятия позиций, он, видимо, решил что моя таблетка недостаточно защищена, и решил перебраться на БМД. Пошла колонна бензовозов, начался обстрел, душманы просто так никогда бензовозы не пропускали. Пуля, пущенная из автомата ударила в открытый люк БМД, срекошетила и попала в живот моему бывшему пассажиру. От судьбы не уйдешь. Уже снова в салоне моего транспортера на носилках он попросил снять с него обувь, видимо это так принято, когда идешь на свидание с аллахом... Улетел в Кабул он еще живым. В этот день я впервые ехал за бензовозом, которого прострелили насквозь. Горючее лилось прямо на дорогу, она вся была мокрой. Каким-то чудом не произошло воспламенения. Водитель бензовоза на остановке нарубил веток ножом, сделал затычки и закрыл ими пробоины.
  
   Местные крестьяне - афганцы взялись прямо напротив нашего расположения чистить арык, который оказался заминирован. Мины были прямо на дне арыка под водой. Одну они нашли, взяли на лопату и кинули ее в сторону, она взорвалась. Другую нет, она взорвалась прямо под водой, афганцу оторвало первый палец стопы. Это большая редкость, обычно отрывает целую стопу. Я сделал ему перевязку, особенно он был благодарен за инъекцию промедола.
  
   Был довольно "смешной случай", афганец ехал на велосипеде, к которому была привязана коза, наехал на противопехотную мину задним колесом велосипеда. Оторвало ровно половину колеса велосипеда, афганец не пострадал, коза получила нервный стресс. Мы стали думать, что пора всем передвигаться на велосипедах. Правда, я как-то наблюдал и у нас подрыв без ранений. Мы с фельдшером роты специального назначения стояли во дворе нашего расположения. Мимо проезжала колонна автомобилей. Вдруг она остановилась, из одной машины выскочил офицер и сошел с дороги прямо на наше минное поле помочиться и задел мину установленную на растяжке, раздался хлопок, мина подпрыгнула, прогремел взрыв. Офицер упал, я схватил медицинскую сумку и побежал к нему. Саперы вытащили офицера на дорогу. Он был сильно бледный, на теле не было ни единой царапины. Родился в "рубашке" как говорят.
  
   Афганцев снабжали вооружением и техникой самого различного назначения. Нашим местным работникам безопасности выделили легковой автомобиль "Нива". Они решили проехаться на нем от Кабула до Суфлы. Душманы вышли прямо на дорогу и в упор их расстреляли. В медпункт поступило трое тяжелораненых: в череп, в грудную клетку, в живот. Улетели они в Кабул еще живыми.
  
   Кроме ранений были случаи и заболеваний. Один афганец явно заболел гонореей, я назначил ему лечение, но оно ему не особо понравилось, побоялся инъекций антибиотиков.
  
   Военнопленных приводили довольно часто с легкими ранениями, иногда по несколько человек сразу.
   В местную тюрьму я ездил смотреть телевизор, примазавшись к особисту батальона, он туда наведывался по своим служебным делам. Предварительно я набивал карманы таблетками, оружие с собой не брал. В момент просмотра телепрограмм камеры открывали и подозреваемые садились рядом на стулья тоже смотреть телевизор. Все меня обычно знали, просмотр происходил одновременно с амбулаторным приемом.
  
   Медицинская помощь, оказанная афганцам, ничем не отличалась от той, которую я оказывал нашим военнослужащим. Только мое подтверждение диагноза, давало право на эвакуацию пострадавшего афганского военнослужащего в Кабул. Лишь один раз я контактировал с афганским медиком, вероятно с высшим медицинским образованием. Он привел ко мне больного с подозрением на аппендицит. Я подтвердил диагноз, афганец был эвакуирован в Кабул.
  
  
  
  
  

О не боевых травмах.

   К боевым травмам и ранениям мы относим все, полученные в ходе боевых действий. Конечно, было и другое. Ходила поговорка: "Если хочешь быть здоровым - берегись железа". Оружие всегда когда-нибудь стреляет не вовремя.
  
  
   На одном БТРД были установлены АГСы, к счастью стволы были направлены на пустырь. В момент построения батальона, вдруг один АГС сам по себе дал приличную очередь. Гранаты разорвались на пустыре в стороне от расположения. Никто не пострадал.
  
  
   Бывалый прапорщик учил солдат кидать гранаты. Для этого использовали заброшенный дом. Суть упражнения состояла в следующем: нужно было привести гранату в боевое состояние и перекинуть через забор, забор был довольно высокий. Для учебы использовали гранату РГД.
   Командир роты Николаев вышел посмотреть на эти занятия, и вместе с командирами взводов стоял сзади.
Прапорщик закончил обучение всех солдат и решил сам кинуть гранату. Когда бросали гранаты солдаты, чека отлетала в 10-15 метрах от стоящих офицеров, и все к этому уже привыкли, но прапор ведь из спецназа и он не может кинуть гранату как это положено. Он выдёргивает кольцо и, держа гранату в руке, отпускает чеку. Естественно, взрыв запала происходит в 1-2 метрах от стоящих офицеров.
Далее, как объяснял Николаев свои действия:
  
   Первая мысль в голове: СОЛДАТ УРОНИЛ ГРАНАТУ. По неопытности, растерялся, всё-таки первый раз в жизни в руках боевая граната.
      Вторая мысль: НАДО ПРЯТАТЬСЯ!
      КУДА?????
      За забор, за который кидали гранаты.
      И бегом туда.
      Забегаю за забор, туда и прилетает граната, которую потом кинул прапорщик.
      В итоге вся грудь в осколках и один торчит из члена.
   Когда я прибежал к месту учебы с медицинской сумкой, то увидел очень бледного офицера, растерянного прапорщика и ошеломленных учеников. К счастью граната была не Ф-1, осколки гранаты РГД похожие на кусочки тонкой жести. Ранения были в бедра офицера и в конечную часть полового члена. Опасности для жизни не было, анатомических и функциональных повреждений тоже не было. Офицер сказал мне, если бы случилось худшее, то он бы тут же застрелился. Был отправлен в Кабул, где осколки гранаты были извлечены, через некоторое время вернулся в часть.
  
  
   Один из офицеров решил "пошутить", приставил к голове трофейный пистолет, нажал на спусковой крючок - осечка, второе нажатие - выстрел. Два полушария мозга были простреляны, кровь била струей из входного и выходного отверстия. Я сразу понял, что ранение смертельное. Агония была не долгой.
  
  
   Некоторые солдаты не особо хотели служить, брали запалы от гранаты и долго их "изучали". В результате учебы ученики теряли обычно первый, второй, третий пальцы кисти, или все пальцы.
   Другие жалели руки и стреляли себе "случайно" в голень или стопу ноги.
  
  
   Солдат стоял на посту недалеко от медпункта ночью. Вдруг раздалось два выстрела. Через пять минут его внесли с огнестрельным ранением грудной клетки. Две пули калибра 5,45 вошли между ребрами в грудную клетку спереди, и вышли между ребрами сзади. Солдат выстрели в себя сам. Он выжил. А наутро следующего дня была боевая операция. Душман выстрелил в нашего солдата в область грудной клетки разрывной пулей, солдат погиб.
  
  
   После празднования Нового года, второго января ко мне пришли три танкиста, у них был очень странный вид и поведение. Я произвёл телесный осмотр. В области спины, бедер, груди я обнаружил следы ожогов от г-образного предмета (кочерги). Саперы прижигали танкистов кочергой. Я доложил командиру, виновные были изолированы и дисциплинарно наказаны.
  
  
   Солдат ночью вышел за пределы батальона в сторону минного поля по большой нужде, часовой услышал непонятные звуки и, недолго думая, кинул гранату. Сидевший солдат в этот момент открыл рот, осколок гранаты влетел ему прямо в рот и застрял в слизистой оболочке щеки. Утром я пинцетом вытащил осколок из ротовой полости.
  
  
   Солдат решил организовать на минном поле тайник. В момент очередного похода к месту тайника наступил на мину, в результате подрыва потерял стопу ноги.
  
  
   Заболеваемость инфекционными болезнями была крайне высокой. Болели инфекционным гепатитом, брюшным тифом, диарейными заболеваниями. В момент принятия пищи желали друг другу не приятного аппетита, а приятного гепатита. Заболевших тяжелыми инфекционными заболеваниями отправляли для лечения в Союз. По утрам на анализ мочи приходило довольно много солдат. Темная моча свидетельствовала о разгаре заболевания инфекционным гепатитом. Мой санинструктор выдавал солдатам флаконы, выстраивал их шеренгами на видном месте, они мочились. Мы проходили вдоль строя и осуществляли медицинскую сортировку на предмет заболевания гепатитом. От инфекционных болезней в расположении батальона никто не погиб, все убывали на лечение.
  
  
  
  
  

Зимняя операция в Баракибараках.

   В самые морозы и сильный снегопад января 1983 года командование 40 Армии приняло решение на проведение боевой операции в нашей провинции, непосредственно в Бараках. Прибыли дополнительные войска. Уже при въезде в город наши саперы начали находить мины. Я увидел горящие дома. Непосредственно в городе выстрелом в голову был убит пулемётчик 7 роты Немзоров. Больше потерь в нашем батальоне на этой операции не было, основные потери понесла бригадная разведрота - одна из БМД упала с моста, перевернувшись. Никто не выжил.
   Довольно много разведчиков обморозились на засаде в горах.
  
   Несколько дней мы колесили по городу и его окраинам. Ночевали прямо в боевой технике. Было очень холодно. Душманы ушли из города в горы и сильно померзли там.
   В конце операции впереди моего транспортера шел БТР, сверху сидело несколько легко одетых пленных. Ехали довольно долго, на остановке они соскочили с БТРа, развели костер и стали греться. Я очень удивился их выносливости.
  
  
  
  
  

Царандой.

  
  
   Около расположения нашего батальона дислоцировался батальон царандоя, который обычно участвовал в боевых операциях вместе с нами. Однажды весной примерно рота этого батальона возвращалась из Кабула после сопровождения. Душманы организовали засаду и практически расстреляли всю колонну. На следующий день была предпринята совместная операция по прочесыванию кишлаков около места гибели колонны с целью уничтожения душман и освобождения пленных.
   Подъезжая к месту боевых действий, я увидел страшную картину. Дорога была изуродована взрывами мин, было много уничтоженной техники. Техника сгорели в буквальном смысле дотла, двигатели плавились от огромной температуры, но самое страшное - были видны останки людей. Какая-то собака жевала оторванную руку человека, я не выдержал и дал по ней очередь из автомата, но правда не попал, она убежала. Наша колонна остановилась. Афганские милиционеры и наши солдаты вошли в кишлаки. Бронегруппа осталась на дороге. Особого шума в кишлаке не случилось, внешне все было спокойно.
   Мимо бронегруппы проезжало такси, царандой остановили машину, о чем-то говорили с водителем и пассажиром, пассажир что-то сказал не то, милиционеры заставили его выйти из машины. Опять был разговор, затем пассажира поставили к стене дома и дали очередь из автомата над его головой, затем довольно сильно били.
   К этому времени из кишлаков как раз все вышли с пленными. Афганцы долго и упорно о чем-то говорили между собой. Затем один царандоевец подошел к нашему комбату и предложил совместно расстрелять пленных. Наш комбат ответил отказом. Полицейские поставили пленных и пассажира остановленной машины около дороги, и расстреляли. Вечером в тот же день душманы напали на расположение царандоя и был бой. Погиб один солдат. По нашему расположению душманы не стреляли.
  
  
  
  
  

О стрессе на войне.

   В батальон прибыл новый офицер из Союза. Через пару дней после прибытия он решил, что ему пора сходить на боевую операцию. Особо никто его не отговаривал. Батальон вышел на сопровождение колонны и прочесывание местности вдоль дороги. Была проведена огневая подготовка с помощью минометов и гаубиц. Солдаты, прежде чем зайти в дом, обычно кидали гранату под дверь для профилактики. У нас были случаи, когда душманы в упор расстреливали входящих солдат и офицеров и тут же скрывались в кяризах. Взрыв гранаты их загонял туда несколько раньше. Офицер-новичок за день боевых действий насмотрелся всего этого безобразия и несколько переволновался. Но в следующую ночь он сам напросился в засадные действия. Его определили старшим. По закону подлости на взвод вышло очень крупное бандформирование, по численности превышающее численность засады. Нервное напряжение было крайне высоким. В темноте было сложно разобрать где свои, а где чужие. Солдат-радист оказался в секторе огня офицера-новичка, в результате огнестрельное ранение в череп. Мне по радиостанции передали о наличии раненого, я уточнил локализацию ранения, количество пуль попавших в череп и калибр пуль. Калибр пуль оказался - 5,45. Я понял, что это уже не раненый, он погиб сразу. Со всех сторон засаду окружили, шёл бой, но утром прорвалась бронегруппа и вывезла взвод к месту расположения.
  
   Конечно, наибольшие санитарные и безвозвратные потери наблюдаются среди необстрелянных военнослужащих, опытные солдаты и офицеры действуют более хладнокровно и осторожно.
   Молодёжь, порой, входила в состояние психоза, видя раненых и погибших, вела себя неадекватно и опасно для окружающих.
   С солдатами понятно. А офицеры... В училищах учат стрелять, но никто не проводит практических занятий стрельбы по живым целям.
  
   Молодых солдат некоторое время не выпускали на боевые операции, проводили с ними соответствующие занятия по боевой подготовке, давали время на адаптацию к условиям боевой обстановки. По началу за такими военнослужащими необходим контроль и иногда помощь в психологическом плане.
  
  
  
  
  
  
  
  
Оценка: 8.19*26  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023