Дело было зимой 94/95-го в Боснийских горах. Замечательный город V. оказался в двойной блокаде: сначала сволочи янки ввели блокаду Югославии, а потом скотина Милошевич ввёл блокаду Сербской республики - в надежде, что янки передумают. (Сиди теперь, иуда, в гостеприимной Гааге, изучай материалы своего уголовного дела. Эх, не за то тебя судят, не за то...)
(Хм. Кто б мог подумать, что десять лет спустя всё это ещё настолько болит. Ну да ладно...)
Блокада эта выглядела не то чтобы так уж страшно: отрубили телефонную связь со внешним миром, это да, но автобусы между Сербией и РС ходили, мешочники с контрабандными сигаретами благополучно ездили, отстёгивая положенное двойной таможне. Красный Крест выдавал гуманитарную муку, соевое масло, сухое молоко, консервы, соль и сахар. И ещё дрожжи и гигиенические женские прокладки. Электроэнергия была своя - городу V. весьма повезло в смысле географии, в нескольких километрах вверх по Дрине очень удачно вписалась маленькая ГЭС. Хватало и себе, и соседям, и даже "општинска влада" (городское руководство), не очень-то скрываясь, приторговывала электричеством с мусульманами. (Мы могли принимать местную "турецкую" радиостанцию мусульманского анклава Горажде, которая регулярно сообщала о том, что света не будет с такого-то по такое-то время по причине неполадок на линии Горажде - V.)
В магазинах, правда, почти ничего не было, что, впрочем, не имело особого значения при зарплате в 50 динар (тогда они были равны 50 немецким маркам). То, что было, примерно так и стоило: килограмм говядины - 20, десяток яиц - 10 (плюс-минус пара динар не помню в какую сторону), сливочное масло - 3 или 5 динар за 100-граммовую пачечку, ну и всё остальное в таком же духе.
Город V., в сущности, большое село, да к тому же у местных жителей полно родственников по окрестным деревням. Поэтому своих 50 динар сербы тратили на предметы роскоши: кофе и табак. Всё остальное у них и так было.
Не то мы со Змеем: огорода нет - если не считать нескольких глинистых грядок рядом с домом (на зиму, то есть, запасать нечего). Сада совсем никакого. Дом недостроенный - дырявый и холодный. С дровами не подсуетились: "команда" (военкомат) выдавала только бензин и грузовик, а за дровами надо было ехать в лес, пилить самому либо нанимать мужиков. Змей, разгильдяй, купился на тёплую осень и не шевелился до последнего. Естественно, как только он ушёл "на смену", ударил мороз. А это ж горы всё-таки, хоть и юг Европы.
И стали мы с Дашкой слегка мёрзнуть. Спали, конечно, под одним одеялом, плюс ещё была у нас ходячая грелка - собака Лисюка. (До сих пор ещё, кстати, жива-здорова, хоть и сдаёт уже помаленьку, четырнадцатый годик ей как-никак...) Но вообще-то ничего хорошего не было в том, чтобы по утрам перепелёнывать по уши мокрого пятимесячного младенца в холодной комнате.
И пошла я - куда ж ещё? - разумеется, к соседям. Просить их переставить шпорет из огромной кухни в маленькую спальню, чтобы не тратить зря дрова, которых и так было всего несколько поленьев. (Если не считать горы сосновых обрезков, которыми, как известно, топить нельзя, ибо через пару дней дымоход безнадёжно забивается бородой из сажи.) Что мужики и сделали (спасибо Зорану и деду Милошу - старому четнику).
Шпорет - это железная дровяная плита с духовкой и двумя конфорками: большой такой эмалированный ящик с габаритами хорошего письменного стола, обмазанный изнутри шамотной глиной. В спальню он, строго говоря, не совсем помещался. То есть, помещался, конечно, но дверь благодаря ему теперь практически совсем не открывалась. Но так как на тамошней диете я довольно быстро вернула стройность талии, то это не казалось большим неудобством (особенно в свете того, что стало тепло :-)
И вот когда быт вроде бы совсем наладился, у меня закончились одновременно гуманитарка и деньги.
За Дашку я не боялась: Дашка пока ещё ела меня. На повестке дня, стало быть, стоял вопрос, как не протянуть ножки самой и ещё найти чего-нибудь пожрать собаке. У нас ещё, правда, были куры, на худой конец их можно было сварить. Но жалко - неслись ведь...
И тут пришла Вера Крсманович. У нас, говорит, не принято в гости ходить с пустыми руками - и суёт пакет замороженного зелёного горошка с маминого огорода и кусок свинины. Свинью, говорит, мама резала. (Ага, свинью. Это я потом узнала, что скотину у них к Рождеству режут.)
Потом пришла Йованка - беженка из Горажде, мать троих детей, между прочим. У нас, говорит, не принято в гости ходить с пустыми руками - и тащит банку сливового джема. По заброшенным садам, говорит, собирала.
Потом попадья пришла, Зорица. Тоже чего-то такое притащила, кофе даже в том числе. Придут, говорит, к тебе гости, ты им кафу сваришь. (И то дело, а то они всё тащат еду и тащат, а мне даже и отдариться нечем. Начало декабря, напоминаю - двойная блокада.)
Ну вот.
А потом со смены вернулся Змей и притащил целый мешок конины. Ночью, говорит, натерпелись в окопах страха: ходит кто-то - туп-туп, туп-туп... Окликаем - не отзывается... У кого-то нервы не выдержали, стрельнул наугад - тут как началось! Наши, мусульмане - все палят кто во что горазд: и трассирующие, и ракетницы, и миномёты... А горы, а скалы, а снег, а лёд - в глазах рябит, а ничего не разглядеть.
И утром увидели они внизу под окопами молодую лошадку. Мёртвую, конечно. Нашим до неё было существенно ближе, чем туркам, так что освежевали её в полчаса, разделали и честно поделили. Змею тоже килограмм десять досталось.
И вот картина: маленькая комнатка - в ней диван, шкаф, детская кроватка и шпорет. В кроватке спит Дашка. Мы со Змеем сидим на полу, на одеялах, и едим жареную конину. Руками. Как татары какие-нибудь до взятия Казани Иваном Грозным.
Ничо, кстати, мясо. На вкус практически говядина, только жестковата.
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023