Начиная писать это повествование, я отдавал себе отсчёт, что в какой-то мере разглашаю сведения, составляющие если не государственную, то уж точно служебную тайну. И вообще, обсуждение деятельности негласных сотрудников в системе МВД, всегда было табу для широкой гражданской общественности, никаким боком не имеющей отношения к оперативно-розыскной деятельности правоохранительных органов.
Хотя, если посмотреть на эту проблему несколько под иным углом, то именно она - "гражданская общественность", и была основой всех основ негласного аппарата комплектуемого сотрудниками уголовного розыска, ради достижения положительных результатов в раскрытии латентной преступности.
В своём коротком экскурсе в историю работы астраханского уголовного розыска, я расскажу о двух агентах уголовного розыска, с которыми бок о бок сотрудничал нескольких лет. Давно уж их нет в живых, а поэтому, никому из них не грозит разоблачение представителями преступного мира. Тем более, я ни словом не обмолвлюсь об оперативных разработках, в которых им довелось поучаствовать.
Как и всем людям, ничто человеческое им не было чуждо, а порой, они попадали в такие житейские ситуации, про которые можно сочинять анекдоты, или писать юмористические рассказы. Да и смерть, зачастую, настигала их далеко не в теплой постели.
Итак, начну помаленьку.
"Тихий"
Его реальное имя, не говоря уж о фамилии, знало несколько оперативных сотрудников уголовного розыска, у кого в разные годы он состоял на связи. Не судим, в связях порочащих замечен не был. После срочной службы в рядах Советской Армии, не найдя достойное применение своим рукам, перепробовал множество профессий, начиная от грузчика на плодоовощной базе, до строителя широкого профиля в бригаде таких же как и он "шабашников", но нигде не задерживался более полугода.
И вот однажды, совершенно случайно, он стал свидетелем убийства на танцплощадке. В тот вечер там произошла драка между молодыми парнями, и один из дерущихся пырнул ножом своего обидчика.
Приехавшие милиционеры, констатировав факт насильственной смерти, сразу же приступили к расследованию преступления. Первым делом, они опросили возможных свидетелей происшествия, из числа тех, кто мог хоть что-то видеть. Увы, в общей суматохе, никто, ничего не заметил, и только после того как кто-то из танцующих запнулся о лежащего на пыльном полу танцплощадки человека, сам едва не упав, только тогда стало понятно - произошло что-то ужасное. Лужа крови растекающаяся под телом мертвого человека, свидетельствовала о криминале. Удар ножом пришелся аккурат под сердце, что не оставило пострадавшему никаких надежд на выживание.
Никто, ничего не заметил, кроме одного единственного человека, которым и был "Тихий".
Совершенно случайно, он оказался в центре событий, и воочию видел, как один из дерущихся, вытащив из заднего кармана брюк нож с выкидным лезвием, ударил им своего обидчика в грудь. Всего один молниеносный удар, и нет парня.
Убегая, убийца выбросил в кусты орудие преступления. Если бы он этого не сделал, то сотрудникам милиции впоследствии вряд ли удалось раскрыть тяжкое преступление. Но в толпе танцующих оказался человек, о существовании которого преступник даже не догадывался. Именно он и заприметил то самое место, где убийца избавился от важной улики.
Позже, по отпечаткам пальцев, обнаруженным на рукоятке ножа, убийца будет установлен, изобличен в содеянном преступлении, и даст признательные показания.
Можно было бы поставить точку на очередной криминальной истории, и судьба "Тихого" так бы и закончилась свидетельскими показаниями. Но так уж случилось, что человеком, опрашивающим его в тот день, оказался весьма опытный оперативник уголовного розыска, более десяти лет своей жизни посвятивший этой беспокойной работе. В личности случайного свидетеля он сразу разглядел человека, которого можно было привлечь в негласной работе. В крайнем случае, из него мог получиться весьма неплохой внештатный сотрудник милиции, каковых у опера было хоть пруд пруди, а вот с реальными агентами, была определенная напряжёнка.
Конечно же, агенты у него на связи были, но при всех положительных качествах и определенном умении самостоятельно вести разработку преступного элемента, у всех их был один, весьма существенный недостаток - возраст. Находиться в кругу молодой преступной "поросли" для них было крайне затруднительно, поскольку молодёжь близко не подпускала к себе людей намного старше их.
Агенту была придумана легенда, позволявшая без особого труда внедряться в любую преступную группировку, находящуюся в разработке у оперативников УГРО. Согласно ей, "Тихий" загремел на "зону" за преступление совершенное в период срочной службы в армии - застрелил молодого офицера, когда тот, будучи в стельку пьяный, пытался пробраться на охраняемый объект окольными путями.
Часовой сделал всё правильно, строго по Уставу, но на его беду тот офицер оказался сынком какого-то высокопоставленного военного чина. В итоге, караульного осудили на четыре года дисбата, где он отбыл срок от звонка до звонка. И если попадались на пути агента ушлые уркаганы, они не в силах были перепроверить достоверность сведений, которые он им о себе сообщал. Дисбат, это вам не обычная зона - "малявы" с воли туда не доходили.
Хранящееся до сих пор в архиве УВД рабочее дело "Тихого", состоит из шести томов "шкурок", ознакомившись с которыми, можно проследить обширную "географию" негласной деятельности результативного агента. Прирожденная коммуникабельность позволяла ему без особого труда "разговорить" как малолетку, впервые совершившего уголовное преступление, так и матёрого преступника, за плечами которого была не одна ходка на "зону". Он одинаково успешно работал как "по воле", так и при проведении сложнейших внутрикамерных разработок.
В 1994 году, возвращаясь из служебной командировки в Волгоградскую область, он сойдет с поезда на узловой станции "Верхний Баскунчак" чтобы купить в станционном буфете спиртное. Решил немного полюбезничать с буфетчицей, да так увлёкся, что за разговором прослушал объявление об отправке поезда. Опомнился только тогда, когда увидел в окно отъезжающий состав. Пока выбегал на перрон, поезд уже набрал довольно приличную скорость.
Попытка запрыгнуть в предпоследний вагон, завершилась трагедией. Если бы одна рука не держала за горлышко бутылку водки, то ничего бы не случилось. Но бросать водку он не пожелал, и, запрыгивая на откидную подножку, схватился за поручень одной рукой. Не удержавшись, свалился под колеса последнего вагона, которые отрезали ему обе ноги по самое "не хочу". Ещё до приезда поселковой скорой помощи скончался от обильной кровопотери.
На следующий день ему должно было исполниться ровно сорок лет.
Полковник из Китая
Кличку "Китаец" Сергей придумал себе сам.
В 1958 году, обучаясь в одном из астраханских техникумов, оказался на сельскохозяйственной практике в колхозе. Была в ту пору такая "мода", когда студентов первого и второго курса обучения, в добровольно - принудительном порядке, перед началом учебного года отправляли в колхозы и совхозы, с тем, чтобы оказать посильную помощь труженикам села в сборе выращенного ими урожая. В частности, студенты астраханских ВУЗов и учащиеся техникумов "практиковались" на сборе арбузов и помидоров. Дармовая рабочая сила устраивала всех, особливо председателей колхозов, которые вовсю эксплуатировали молодняк, отделываясь от них кормежкой на полевом стане. Естественно, никакого практического опыта из таких "практик", будущие специалисты не приобретали, но это, собственно говоря, никого не волновало.
Так вот, оказался Серёга на таком полевом стане, а там, среди "тружеников" села, затесался человек, за плечами которого было почти десять лет отсидки в местах не столь отдаленных, за совершённые им кражи и грабежи. Единственное, что он умел квалифицированно делать в своей жизни, так это татуировки. Он-то и сделал Сергею первую "татушку" на пальцах правой руки, изображавшую дату его рождения. Правда, последнюю цифру татуировки "мастер" изобразил в виде знака вопроса, объяснив это тем, что в преступном мире не принято указывать реальную дату своего рождения, дабы не облегчать работу "мусорам".
Сергея доводы "мастера" заинтересовали, и он решил выудить из него более подробную информацию, и не только о татуировках, но в целом за обычаи и порядки, царящие в блатном мире. Тот, в свою очередь, объяснил "студенту" значение той или иной татуировки на разных частях тела человека, при этом, демонстрируя оные на собственном теле. А их у него было больше чем предостаточно. Оказалось, что "учитель" еще с малолетки получил свой первый срок, после чего трижды побывал в заключении, о чем свидетельствовали три купола христианского собора, красовавшегося на его спине. Обилие перстней наколотых на пальцах обеих рук, картежных мастей, отдельных слов, истинное значение которых расшифровывалось по буквам, крестов, обнаженных женщин, чертей, змей и прочей воровской "татушной" атрибутики, впечатлило Сергея. Но больше всего его заинтересовали наколки с портретами Ленина и Сталина по обе стороны волосатой груди бывшего зека. Объясняя их значение, "учитель" заявил, что владельцу таких татуировок не страшна "вышка", поскольку тюремщики не станут стрелять в портреты своих вождей.
Говорят же в народе - "С кем поведешься, от того и наберешься". Вот и Сергей, наслушавшись всех этих разговоров о воровской романтике, загорелся шальной идеей сделать себе аналогичные татуировки. Но "учитель" остудил его пыл, сказав, что наличие воровских татуировок на теле человека, должно соответствовать тому, что они обозначают. И если он наколет фуфлыжную татуировку, то неровен тот день и час, когда ему придётся держать ответ перед блатными. А они, дешёвых фраеров, ох как не любят.
Не послушался Сергей своего "гуру", и уже через год на его кожном покрове красовались несколько татуировок свидетельствующих о его "воровском" прошлом. Делая их, Сергей придумывал легенды о своих похождениях по "зонам", "крыткам" и "пересылкам". Сведения эти, он черпал из рассказов своего "учителя", а также из разговоров бывших зеков, с которыми доводилось общаться при посещении пивнушек и разного рода забегаловок.
После окончания учебы в техникуме, Сергея призвали на службу в армию. При прохождении призывной комиссии, сидевший там представитель милиции поинтересовался у него насчет судимости, но Сергей пояснил, что судимости у него нет, а что касаемо татуировок, то это всего лишь ошибки молодости. Тем не менее, клерки из военкомата не стали рисковать, и от греха подальше, отправили "меченого" служить в стройбат.
Там-то, он и оторвался по полной программе. Не в смысле совершения трудовых подвигов, а в нанесении на тело очередных "татушек". Как-то раз, прямо перед строем сослуживцев, его "отымел" капитан - командир роты. В ответ на это, Сергей попросил одного из сослуживцев наколоть на плечах полковничьи погоны. Когда об этом стало известно ротному, новоявленный "полковник" на десять суток угодил на гауптвахту.
Обиделся Сергей, и в отместку ротному, самостоятельно сделал еще одну татуировку, выколов на запястье левой руки слово "СЛОН". Смысл этого закодированного словосочетания имел несколько толкований, но Сергею больше нравилось одно из них: "С детства лишь одни несчастья". Спустя месяц он вновь угодил на "губу". На этот раз за "самоход", где его отловил гарнизонный патруль. Вот там - на "губе" он и познакомился с парнем, по молодости жившим в Китае. Его отец был каким-то крупным специалистом в области строительства, которого СССР направил в КНР строить тамошний коммунизм. По возвращению на родину, сокамерник спутался с дурной компанией, и однажды, ограбил вместе с дружками подвыпившего прохожего. Суд учёл, что парень был несовершеннолетним, и назначил ему условный срок. Но этого было вполне достаточно, чтобы при призыве на срочную службу в армию, направление в строевые воинские части ему было заказано. Вот, и угодил он в стройбат. Тот самый, где служил Сергей.
После освобождения с "губы", они сдружились. Оказалось, что Алексей - так звали сослуживца, довольно сносно рисует всяческие дружеские шаржи. Пока жил с родителями в Китае, научился рисовать портрет "Великого кормчего". В подтверждение таланта художника, буквально за минуту нарисовал профиль Мао. Сергею этот рисунок понравился, и он попросил Алексея перенести его ему на грудь, в виде татуировки.
Наколку делали втихаря от сослуживцев, и уж тем более, от офицеров части, когда в одну из ночей вместе оказались в наряде по кухне. В антисанитарных условиях, используя обычную иголку, привязанную к спичке, макая её в пузырек с тушью, используемую Алексеем при написании всяческих планшетов для Ленинской комнаты, портрет Мао оказался на теле Сергея. А на третий день у него поднялась температура, и угодил он в военный госпиталь. Выясняя причину заболевания, врачи обратили внимание на покрасневшую кожу на теле больного, в том самом месте, где красовалась новая наколка.
Занесенная инфекция для любителя "татушек" не прошла даром, и если бы не экстренные меры принятые медиками, то он запросто мог скончаться от заражения крови. Однако, на этот раз всё обошлось, но проваляться на больничной койке ему пришлось почти три недели. А когда вернулся в часть, вновь оказался на гауптвахте. На этот раз, срок отбывания наказания ему был назначен командиром части.
После демобилизации Сергей не спешил трудоустраиваться. Прознав, что в городе есть гидромелиоративный техникум, готовящий квалифицированных специалистов широкого профиля, в том числе, для строительной отрасли, подал туда документы, и без особого труда поступил на учебу, несмотря на то, что больше "трояков" он не получил на вступительных экзаменах. Не последнюю роль в том сыграла служба в строительных войсках.
Поскольку за плечами уже был один техникум, его зачислили сразу на второй курс, и в 1966 году получил диплом техника-строителя. По разнарядке был направлен на работу в Краснодарский край, но туда не поехал, придумав "отмазку" о больной матери. Это было недалеко от истины, поскольку мать действительно сильно болела, хотя было ей на ту пору всего лишь пятьдесят три года.
После рождения сына, супруг бросил её одну с ребенком и исчез в неизвестном направлении. Алиментов не выплачивал, и мать с утра до ночи ургучила, чтобы поднять сына на ноги. А сын оказался непутёвым, работать совсем не хотел, и пришлось ей тянуть лямку, чтобы накормить, напоить и одеть оболтуса. Вот, и подорвала она свое здоровье.
В "Рисоводстрое", куда Сергей устроился мастером, не проработал и года. Руководство организации не стало особо церемониться с сотрудником, который мог себе позволить прогулы и появление на работе в нетрезвом виде. По статье увольнять не стали, но пригрозили, что уволят именно по ней, если не напишет заявление об увольнении по собственному желанию.
Месяца два болтался по пивнушкам, расширяя круг знакомых за счёт тамошних завсегдатаев. А чтобы те угощали его на халяву, придумывал разные истории о своём "уголовном" прошлом. Его "активность" не прошла даром, и однажды среди собутыльников оказался агент уголовного розыска, который "настучал" куда следует о появлении в Астрахани "авторитета".
Оперативник, у которого состоял на связи агент, заинтересовался поступившей информацией, и провел необходимый в таких случаях комплекс оперативных мероприятий по проверке невесть откуда появившегося матёрого уголовника. Но что ведь странно - ни в Информационном центре УВД, ни в ГНИЦУИ МВД СССР никакой информации о судимости не было.
- Что бы это могло значить? - подумал опер, и решил встретиться с человеком, на которого уже завёл дело оперативной проверки.
На этой встрече и узнал он, что за "фрукт" сидит перед ним, когда тот во всех подробностях рассказал за свою непутёвую жизнь. И мелькнула в голове опера шальная мысль:
- А что если попробовать этого несостоявшегося "законника" использовать по прямому назначению - в роли негласного сотрудниками милиции? Вон, какие мудрёные легенды придумывает о своём прошлом.
Долго упрашивать не пришлось, и уже в тот же день оперативник отобрал у Сергея подписку о негласном сотрудничестве. В качестве псевдонима была избрана одна из распространенных в стране фамилий.
И пошло, поехало.
"Китаец" оказался весьма смышлёным сексотом. Оперу даже не приходилось оформлять от его имени "шкурки". Все агентурные сообщения, за исключением "шапки", агент писал собственноручно. Читая их, невозможно было даже подумать, что писал их человек с двумя техникумами за плечами. Образованность агента выдавал лишь каллиграфический почерк, которым он "рисовал" сообщения.
За долгие годы сотрудничества с органами правопорядка, им были изобличены сотни, если не тысячи подозреваемых в совершении преступлений. Особо ему удавались разработки молодой уголовной "поросли". Ведясь на "иконостас" на его теле, начинающие грабители и воришки рассказывали "авторитету" про все свои криминальные похождения.
В 1988 году, по возвращению из Афганистана, я встречусь с оперативником уголовного розыска, у которого на ту пору состоял на связи "Китаец". От него-то и узнаю, что ещё в 1987 году, в один из зимних вечеров, получив деньги за удачно выполненную разработку преступной группы занимающейся грабежами и разбоями не только в Астрахани, агент напьётся до бесчувствия, и, свалившись в снег, скончается от обморожения.
Его оледеневший труп рано утром обнаружит случайный прохожий, который и вызовет милицию. Почти две недели "Китаец" пролежит в морге, числясь как неопознанный труп. И только по татуировке с портретом Мао Цзэдуна, он будет опознан и по-человечески похоронен на одном из городских кладбищ, где на ту пору хоронили погибших в Афганистане военнослужащих.
Летом 2022 года, я совершенно случайно обнаружу его могилу, находящуюся в крайнем запустении.
Единственное, что я мог себе позволить, так это очистить её от засохшей сорной травы.
В своё время, встречаясь с курсантами Астраханской средней школы милиции, я рассказывал им об особенностях оперативной работы сотрудников уголовного розыска. Многие из слушателей выпускного курса, весьма туманно понимали всё то, чем им предстоит заниматься по завершению учёбы, в случае, если они будут назначены на должность оперативного уполномоченного органов милиции. А ведь это были люди, пусть даже поверхностно, но всё-таки изучавшие предмет "Оперативно-розыскная деятельность", основывающийся на Федеральном Законе. Что уж тогда говорить о простых гражданах России, которые наверняка даже и не слышали о существовании данного нормативного документа находящегося в открытом доступе.
Оно, конечно, не всё возможно предусмотреть в данном законодательном акте, тем более, что отдельные его положения требуют более чёткого и детального определения, большинство из которых находятся за пределами всеобщего понимания. Наверно поэтому существовали, и существуют до сих пор, всевозможные инструкции и наставления, но на этот раз, имеющие гриф секретности.
Предназначены они сугубо для специалистов узкого профиля занимающихся оперативно-розыскной деятельностью, и знать их простым обывателям не только не положено, но порой и крайне нежелательно, поскольку у них могут возникнуть лишние вопросы к органам правопорядка. Тем более, что у советских людей, ещё со времен существования ОГПУ и НКВД, на генетическом уровне сохранилось негативное отношение ко всякого рода сексотам и стукачам, по вине которых многие сограждане необоснованно подверглись репрессиям. А память, она такая штука - как минимум на третьем поколении отражается.
Но я вновь вернусь к тому, с чего начал - агентам уголовного розыска.
Какие ассоциации возникают у нормального человека, когда он слышит слово агент?
Отбросим в сторону такие условности, как агент по недвижимости, страховой агент, и прочие, подобные им термины. Любой человек, если и вспоминает об этих людях, то только в тех случаях, когда это касается гражданско-правовых отношений. Во всех остальных случаях, слово агент у него ассоциируется с боевиками типа - "Агент 007", или "Агент национальной безопасности". Но если киношные герои могут позволить себе стрелять напропалую, и махать кулаками направо и налево, то агенты УГРО ведут скрытую от глаз посторонних повседневную жизнь, и кропотливую работу в стане преступного элемента.
И вот тут, как не вспомнить старую притчу про то, кем мы считаем агента - шпионом, или разведчиком. Но на поверку выходит, что это один и тот, же персонаж. Только для своих сограждан он разведчик, а для противника - шпион. И эта истина стара как мир. Именно поэтому, агент УГРО, с риском для собственной жизни изобличающий матёрых преступников, для них наверняка будет шпионом, либо просто стукачом.
В этой связи, всем гражданам России, кто придерживается последнего постулата, стоит определиться с тем, в каких "окопах" вы засели. И если им не безразлично, что творится в собственной стране, и, в первую очередь, складывающаяся ситуация с уголовной преступностью, то, наверно, не стоит в своих "кухонных" рассуждениях об агентах УГРО, сравнивать их с безвестными соседями по дому, строчащими анонимки на всех и вся.
И я не думаю, что став свидетелем совершенного преступления, любой из нас уподобится жирафу, прячущему свою голову в песок. Оно ведь как получается - сегодня ты промолчал, что стал свидетелем разбойного нападения, и не помог составить словесный портрет преступника, а уже завтра сам станешь его жертвой.
Кстати, отказ от дачи свидетельских показаний, равно как и дача ложных показаний, по российскому уголовному законодательству наказуемо, вплоть, до лишения свободы. Но это вовсе не значит, что все граждане ставшие свидетелями преступлений, в обязательном порядке становятся агентам спецслужб. Если подобное реально было бы, то кто же тогда преступления совершать будет.
А вот доверенными лицами, может стать кто угодно, даже не подозревая, что он значится таковым по учётам правоохранительных органов. К примеру, подходит некий участковый "Аниськин" к бабулькам сидящим на лавочке, и давай задушевные разговоры заводить. А те, рассказывают ему, обо всех происходящих в их доме событиях. Конечно, доверенные лица не агенты, но и от них порой поступает весьма ценная информация.
И ещё, бытует мнение среди обывателей, что агентами правоохранительных органов в преступной среде могут быть исключительно уголовники. И в первую очередь, те из них, кто сам "засыпался" на малозначительном преступлении, и чтобы уйти от ответственности, ударяется во все тяжкие, давая своё согласие на стукачество.
Крайне неверное суждение, хотя оно не лишено оснований. Но стоит признать, что вербовка агента на "компре", далеко не самый лучший способ расширить свою осведомлённость о событиях, происходящих в преступной среде. Зачастую такие агенты становятся "балластом", а хуже того - двурушниками.
В восьмидесятых годах в Астрахани на протяжении почти трёх лет, бесчинствовала преступная группа общей численностью около тридцати человек. Её главарём был двадцати восьмилетний парень, ранее не судимый. Группа была разбита на ячейки численностью до пяти человек, и каждая такая ячейка выполняла строго определённые обязанности. Была своя разведка, контрразведка, и даже "наружка". Члены банды знали друг друга только в пределах своей ячейки, и лишь главари ячеек, знали главного руководителя банды. Была и боевая группа, которая совершала разбои, грабежи и даже убийства.
Объектами их нападений были зажиточные граждане, ювелиры, подпольные "нувориши", а также магазины и складские помещения, в которых преступники забирали ювелирные изделия, ковры, меха и прочие дорогостоящие вещи.
После того, как банда была разоблачена, выяснилось, что трое из её участников состояли на связи у оперативников уголовного розыска, но за время негласного сотрудничества, от них не поступило, ни одного сообщения, которое могло бы поспособствовать своевременному разоблачению преступной деятельности её участников.
При обыске по месту жительства главаря, было обнаружено множество специфической литературы о методах оперативной работы правоохранительных органов многих зарубежных стран. Кроме этого, "босс" тщательнейшим образом изучал публикации в региональных печатных изданиях. Из них он черпал необходимую информацию, которая, после определённого анализа, использовалась при планировании новых преступлений.
И выходило, что тех трёх агентов-двурушников, не оперативники УГРО внедрили в банду, а её главарь использовал их только ради того, чтобы знать о намерениях сыскарей, для которых эта криминальная история закончилась весьма плачевно - все трое были уволены из органов милиции, что стало неким назиданием остальным операм, относящимся к агентурной работе спустя рукава.
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023
