Вернувшись в 1984 году из Афганистана, Володька поначалу даже и не задумывался, куда ему идти работать. А вот старшина милиции Иван Петрович, прознавший про то, что сосед по лестничной площадке, которого он ранее иначе как "шпанёнком" и не называл, с афганской войны вернулся с медалью "За отвагу", при первой же их встрече, предложил ему идти на службу в правоохранительные органы.
Сам-то Петрович, в этих самых органах прослужил почти тридцать пять лет, и в ближайшее время готовился уйти на заслуженный покой. А поскольку в их РОВД на ту пору сложился большой недокомплект личного состава (чистка, затеянная новым министром Федорчуком, не обошла стороной и их отдел), начальник прямо так и сказал Петровичу, когда тот обратился с рапортом об увольнении на пенсию:
- Понимаю я тебя, Петрович, но сам видишь, что творится в нашей "конторе" - молодежь в органы служить особо не рвется, считая работу в милиции не столь престижной для себя любимых. Аттестацию, затеянную в прошлом году, не все сотрудники отдела прошли. Кто сам ушел, а кого "ушли". А посему, придется тебе еще немного потрудиться на благо Родины. И вообще, если хочешь процесс со своей пенсией ускорить, приводи достойную замену на свое место. Как приведешь, так сразу я тебе рапорт и подпишу.
Так что, в том предложении, что Петрович сделал молодому ветерану афганской войны, кроме всего прочего, присутствовал еще сугубо меркантильный интерес, решавший его собственные проблемы.
Владимир поначалу никак не отреагировал на предложение соседа. С месяц "отдыхал" от трудов ратных, бесцельно слоняясь по городу и отыскивая своих закадычных дружков, с кем проводил все свободное время до службы в армии. Но они, словно сквозь землю провалились. Кто-то еще в армии служил, а кто-то женился, и теперь у них не было времени на бесцельные посиделки в пивбарах и "танцульки" на дискотеках. Про двоих закадычных друганов по учебе в ПТУ, Владимир совершенно случайно узнал, что пока он воевал с "духами" в Афгане, те совершили грабеж с поножовщиной и теперь отбывают срок в колонии, откуда освободятся лет через восемь. И кто знает, если бы не армия, то вполне возможно, что он мог оказаться их третьим подельником.
Помыкавшись до июля, Владимир стал замечать, что мать как-то иначе с ним стала разговаривать. Да и как она должна была с ним разговаривать, когда под одной крышей с ней жил вполне здоровый мужик, которого она должна была содержать на свою крошечную зарплату. Мужа то у неё давно не было - сбежал "кобель" к молодой "сучке", когда сыну и шести лет не было, алименты не платил, а если и присылал иногда мизерные суммы, то их практически ни на что не хватало.
И вот теперь, свой собственный сынуля сел ей на шею - конкретно сел. Было о чем задуматься, в том числе и про гены наследственности. Однажды не выдержав, она в довольно резкой форме, высказала все свои претензии сыну. Тот слушал молча, осознавая, что мать-то по сути была права. Пора уж и за ум браться.
Он вспомнил о том мимолетном разговоре с соседом, и отловив его как-то вечером возле подъезда, стал расспрашивать об условиях службы в милиции, зарплате, и прочих мелочах, коими интересуется любой здавомыслящий человек, устраивающийся на работу.
А спустя месяц, после прохождения соответствующих в таких случаях проверок, а также, медицинской и приемной комиссии, он впервые заступил на дежурство в качестве патрульно-постового милиционера. Армейские "лычки" ему сохранили, и теперь он был при пагонах сержанта милиции. А еще через месяц, его направили на трехмесячные сборы в Учебный центр УВД, и только к очередному Дню милиции, он стал полноправным сотрудником правоохранительных органов, который мог самостоятельно нести патрульно-постовую службу, без назойливого наставничества со стороны более опытных сослуживцев.
И если по службе все складывалось как нельзя лучше, то на личном фронте дела обстояли так себе. Хотя, если быть честным, девчат он менял словно перчатки, но ту единственную и неповторимую, кто могла бы составить ему супружескую пару, он так и не встретил. А по прошествии нескольких лет, когда в стране началась твориться вакханалия, и она развалилась на удельные княжества обзываемые умниками во властных структурах суверенными государствами, вообще не до женитьбы стало.
Эсэсэровские деньги заменили на российские, но от этого их больше в кармане не стало, а как раз даже наоборот. Начались проблемы с выплатой зарплаты, которую задерживали месяцами. Мать вышла на пенсию, но с работы увольняться не стала, решив поработать еще несколько годков, пока все не нормализуется. На работе, незадолго до выхода на пенсию, ей выделили земельный участок в дачном обществе, и теперь всё свободное время, все выходные и праздничные дни, она пропадала на "фазенде", выращивая овощную продукцию, которую позже заготавливала впрок, закатывая все эти помидоры, огурцы и баклажаны в стеклянные в банки. А чтобы родительнице было где отдохнуть часок, другой, после трудов праведных, воспользовавшись очередным отпуском, Владимир сколотил на дачном участке небольшой домишко с верандой.
А потом случилась Чечня, и ветеран афганской войны вновь "нюхнул пороха", но теперь уже в своей собственной стране. В составе сводных отрядов милиции, он трижды выезжал в зону боевых действий. В самой крайней своей командировке в Грозный, едва не погиб. Не от вражеской пули, а от пули пьяного контрактника из внутренних войск с соседнего блокпоста, которому на ночь глядя что-то там почудилось, и он открыл беспорядочную стрельбу по ППД их группы. Пуля, выпущенная из автомата, вспорола ватную "начинку" бушлата, и если бы не облегченный бронежилет, который Владимир не снимал даже тогда, когда ложился спать, та командировка для него наверняка была бы самой последней в жизни.
Однако, повезло на этот раз.
Но не повезло в другом. Как-то незаметно для себя самого, стал все чаще злоупотреблять спиртными напитками. Началось это в самую первую чеченскую командировку, когда их группа стояла неподалеку от грозненского консервного завода, где в огромных емкостях хранился не только коньяк, но и винный спирт. Пожалуй, не было ни одной ночи, чтобы они с мужиками не "усугубили" халявного спиртного. А когда эту "лавочку" прикрыли, перешли на другой "источник дохода". Теперь, решая какие-либо проблемы с "мирняком", таксой оплаты за оказанную услугу служила бутылка, а то и трехлитровая банка вожделенного напитка.
О том, что Владимир плотно присел "на горлышко", первой заметила мать. Она теперь уже точно знала, что если сын рвется поработать на даче, это означало, что ни о какой работе можно и не думать, поскольку уже спустя час пребывания на фазенде, он будет в дымину пьяным, и его в таком состоянии лучше не беспокоить. Больше всего мать боялась что сын уснет с непогашенной сигаретой, и спалит не только их дачный домик, но и сам сгорит живьем.
Изменения в характере своего подчиненного не могло не заметить и руководство полка ППС, где на ту пору служил Владимир. Поначалу ему делали замечания, когда он выходил на службу "с душком", а когда все профилактические меры были исчерпаны, стали применять более серьезные меры, начиная с отстранения от несения службы и лишения премиальных и прочих выплат.
Так продолжалось до двухтысячного года, и как только срок выслуги у подчиненного в льготном исчислении перевалил за два десятка лет, его и дня лишнего держать не стали, а просто вызвали в отдел кадров, дали чистый лист бумаги, и продиктовали текст заявления об увольнении на пенсию.
А через месяц от инфаркта умерла мама, и теперь уже никто не мог контролировать Владимира в его повседневной жизни. А он, вспомнив "навыки" полученные еще в Афганистане, когда вместе с сослуживцами практически из ничего делали не только бражку, но кое-что покрепче, теперь весь выращенный на даче урожай пускал на изготовление спиртного. Даже из томатов и кабачков умудрялся гнать самогон, не говоря уж о плодовых деревьях и винограде. К нему "на огонек" частенько захаживали владельцы соседних дачных участков - халява, она и в Африке халява.
Единственным человеком, кто был крайне недоволен образом жизни ветерана, был сосед по даче. До этого, дача та принадлежала какой-то бабуле, а когда она померла по причине старости своей, родственники продали дачный участок подвернувшемуся бизнесмену, решившему на его территории открыть "филиал" своего похоронного бизнеса. Почему похоронного? Да потому, что этот прохиндей давно понял, что на людском горе можно делать деньги, причем, очень даже немалые. Вот, и делал он эти самые деньги на венках, мраморных плитках, металлических решетках для надгробий и прочем ходовом кладбищенском товаре, востребованом во все времена, поскольку, жизнь человеческая не вечная.
Несколько раз он предлагал Владимиру продать его участок, но, при этом назначал такую смехотворную цену, что тот просто посылал его на... - хутор бабочек ловить.
И тогда, "бизнесмен" решил взять несговорчивого соседа не мытьем, так катаньем. Он закидал местный РОВД, на чьей территории разполагалось садоводческое товарищество, жалобами на "соседа пьяницу". Но так уж получалось, что когда милиционеры приезжали для разбирательства, Владимир был практически трезв. После нескольких таких "визитов", участковый популярно объяснил жалобщику, что на собственной даче всякий индивидуум волен делать все что ему заблагорассудится, хоть напиться до бесчувствия, хоть самогонку для личного потребления гнать, что, кстати, законом не запрещено. И если человек не нарушает общественный порядок, например, не горланит песен в неурочное время, не сквернословит при свидетелях, то и наказывать его вроде как не за что. А когда участковый намекнул на то, что он вынужден будет не только на заявления бизнесмена реагировать, но попутно и проверять законность его собственного бизнеса, и, вполне возможно, что при очередной такой проверке будет установлено использование труда гастрабайтеров, тот замолчал раз и навсегда, одновременно отгородившись от дачи ветерана высоченным деревянным забором.
А однажды, приняв очередную дозу самогона, Володька решил прогуляться по своей даче, но не пройдя и нескольких шагов, споткнулся о булыжник, невесть откуда там появившийся. Долго не раздумывая, он "зафутболил" его на соседнюю дачу и через пару секунд оттуда донесся звон разбитого стекла. На счастье "метателя" соседа дома не оказалось. На следующий день, когда он там появился, то не сразу обратил внимание на разбитое стекло стеклопакета пластикового окна, а когда наконец-то заметил это, форменное безобразие, попытался предъявить претензии соседу, но того и след простыл. Рано утром, проспавшись, тот первым же рейсовым автобусом уехал в город. Пойди теперь, докажи, что булыжник кинул именно он. Тем более, что пока бизнесмен разворачивал свою "загробную" деятельность на своей даче, он успел нажить достаточное количество недругов и просто завистников, которые с превеликим удовольствием могли напакостить ему таким неординарным способом.
Увы, ничего в этом мире не вечно. Желтуха, которую Владимир перенес еще в Афганистане, и последующее безмерное употребление алкоголя, для него не прошло даром. В 2003 году, в возрасте неполных сорока лет, он скончался от цироза печени. Про то, что смерть его застала в койке онкологического диспансера, ни в УВД, ни в региональном отделении РСВА никто так и не узнал. В УВД вспомнили про него лишь только тогда, когда из Пенсионного фонда России пришла соответствующая информация о снятии с учета пенсионера МВД в связи с его смертью.
После его смерти бесхозной оказалась не только дача, но и двухкомнатная квартира, которую ни он, ни его мать, так и не успели приватизировать.
На этом, можно было бы поставить точку, если бы не одно, почти мистическое обстоятельство.
После смерти Владимира, его дача стала интенсивно зарастать камышом, который после дождивого июня агрессивно попер с соседнего заброшенного участка. На ту пору, таких заброшенных участков набиралось больше двух десятков, три из которых вплотную примыкали к даче умершего ветерана. Буквально за год вся площадь участка заросла молодняком камыша, и к зиме он вымахал аж до четырех метров, представляя из себя непроходимую крепь из сухого камыша. А по весне следующего года на дачах случился сильный пожар. Кто-то из дачников решил расчистить территорию своей дачи от сухих сорняков и прочего мусора, и ничего лучшего не придумал, как развести на даче костер. Порыв весеннего астраханского ветра, именуемого в народе "Моряной", и огонь с того костра моментально перекинулся на камыш на заброшенных участках.
Пока вызывали пожарных, пока они доехали, тушить было уже практически нечего. Кроме зарослей выгоревшего камыша, огонь пожарища сожрал и дачный домик ветерана, и туалет, и тот самый деревянный забор, которым бизнесмен отгородился от соседа-алкаша.
Кто знает, оно может быть и к лучшему, поскольку на практически ничейной территории, бизнесмен теперь мог устроить тот же склад расходных материалов, или за счет него расширить свои владения. Вот только, не все так просто оказалось. Когда он обратился к председателю садоводческого общества с просьбой дать ему справку о том, что соседний участок никому не принадлежит, тот полулярно объяснил ему порядок переоформления бесхозных земельных участков, который осуществляется исключетельно на основании судебного решения. И ждать ему придется, далеко не год, и даже не десять лет. Если, конечно, он не найдет законных наследников прежнего владельца дачного участка, и не заключит с ними соответствующую сделку купли-продажи.
А к осени того же года бесхозная земля вновь обильно заросла камышом, и использовать её под складирование материальных ценностей, при этом, не занимаясь постоянным покосом тросника, не представлялось возможным. И тогда бизнесмен нашел вполне приемлемый вариант как с наибольшей выгодой использовать ничейную землю. Он ничего лучшего не придумал, как использовать её в качестве свалки для всего того, что в прежние годы вынужден был вывозить на городскую свалку, вызывая для этой цели мусоровоз, при этом, платя ему до трех тысяч за один такой рейс. А еще надо было платить рабочим, загружающим мусор вручную, а это, еще как минимум по "пятихатке" на рыло. Итого, на круг выходило до пяти тысяч ежегодно.
А чтобы за несанкционированную свалку к нему не возникло претензий ни со стороны контролирующих органов, ни со стороны руководства дачного общества, он сам, и его работники-временщики мусор стали сваливать в самом центре камышитовых зарослей. И только знающий человек при тщательном осмотре зарослей, мог обнаружить незаметную тропинку укатанную колесом садовой тележки, на которой мусор доставлялся к месту назначения. Зачастую, это когда в качестве мусора выступали куски гранита, мрамора и прочие твердые предметы, их даже не загружали в тележку, а просто забрасывали в камыши, тем самым увеличивая мусорную кучу в размерах.
В тот весенний день ничто не предвещало надвигающейся беды. Двое бичей, которых бизнесмен накануне позаимствовал у кладбищенских мафиози, отрабатывали трудовую повинность у него на дачном участке, и по указанию хозяина приводили в порядок территорию дачи, очищая её от накопившегося за зиму мусора. Совсем недавно бизнесмен купил себе "Ниссан" последней модели с всевозможными заморскими наворотами, и накануне майских праздников планировал устроить на своей фазенде "бизнес-ланч" для компаньонов по кладбищенскому бизнесу, и не только для них одних.
В какой-то момент, один из бичей вытащил из-за летнего туалета тот самый разбитый стеклопакет, который стоял там после того как его заменили на новый. Почему бизнесмен в свое время не выбросил его на свалку, о том уже никогда не узнать. Наверно пожалел избавляться от вещи, которую при определенных услових можно было применить на другие нужды, поскольку, одно из стекол было целёхоньким.
Вот и сейчас, завидев как бич тащит стеклопакет на свалку, бизнесмен остановил его, и попытался отсоединить целое стекло от рамки стеклопакета. Увы, оно мертво сидело на ней приклеянное специальной мастикой. И тогда бизнесмен стал отдирать куски разбитого стекла, поочередно забрасывая их в заросли камыша. Выписав замысловатые пируэты в воздухе, осколки стекол исчезали в зарослях, попутно скашивая своими острыми гранями попадавшиеся на их пути камишинки.
Последний осколок стекла оказался замысловатой формы, в виде хоккейной клюшки. Отрывая его, бизнесмен слегка порезал палец, но всё таки добился своего, и отодрав осколок от рамки, запустил его в камыши.
Что произошло в следующее мгновение, наверно не смог бы придумать даже самый продвинутый писатель-фантаст. Налетевший порыв ветра резко изменил траекторию полета осколка, и резко взмыв вверх, он полетел в обратную сторону, туда, где стоял бизнесмен. Тот попытался было отскочить в сторону от летящего прямо ему в лицо стекла, но и оно "скорректировало" свой полет, и полоснув "метателя" по правой стороне шеи, распороло на ней глубокую рану. Аккурат там, где у любого человека находится одна из сонных артерий.
Перепуганные бичи стояли в растерянности, молча наблюдая за тем как на их глазах умирает человек. В какой-то момент до них дошло, что их самих могут заподозрить в том, что они убили человека. И вряд-ли кто поверит в то, что они только что видели собственными глазами. Решение пришло само по себе, и уже через несколько минут они бежали с дачи, от греха подальше.
Труп бизнесмена в тот же день обнаружил кто-то из дачников, и тут же позвонил в районный отдел внутренних дел. Начальству всякого понаехало, аж из областного УМВД. Поначалу уголовное дело возбудили по статье за убийство, но после того как провели комплекс оперативно-розыскных мероприятий, соответствующие экспертизы, стало ясно, что состава преступления в том происшествии нет.
А пока велось расследование, те самые бичи, что работали на даче у погибшего, "парились" в СИЗО, и никто не воспринимал всерьез их "сказки" про летающий осколок стекла.
Утверждая Постановление о прекращении уголовного дела, районный прокурор как бы между прочим заметил:
- Никто не знает, что может ожидать человека в любой момент его жизни. Планы строит на будущее, суетится, что-то коробчит, безбедную жизнь себе обеспечивая. А тут, прилетает такой вот "бумеранг" из прошлого, и нет человека. Глупая, однако, смерть.
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023
