ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Воронин Анатолий Яковлевич
Глава 11. Опасное соседство

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 7.68*8  Ваша оценка:

   Глава 11. Опасное соседство
  
   На первое совещание во Временном федеральном органе внутренних дел Чеченской Республики я шел в несколько приподнятом настроении. Да и было ему с чего таковым быть - после перенесенного накануне стресса, предстоящая встреча с генералом представлялась не более чем общение нашкодившего малыша с добродушной няней.
   "Джиласа" проводилась в небольшой комнате, точнее сказать - комнатушке, истинное предназначение которой в довоенное время было трудно понять. На класс она не тянула по своим размерам, на кабинет завуча или директора школы - по убогости окраски стен в грязно-зеленый цвет. Скорее всего, в этой комнате в свое время размешалась какая-то лаборатория, кладовка, или склад хозяйственного и прочего инвентаря. Вместо привычной для школьных дверей таблички, на входной двери комнаты висел лист бумаги с графиком приема граждан, которые по тем или иным вопросам могли обратиться к руководителю ВФОВД, генерал-лейтенанту Владимиру Шумову.
   В тот день из новичков нас было трое: я, Александр Телятников - мой коллега из ПВС города Сочи, и представитель ГАИ, прибывший из Москвы для восстановления данной службы в Чечне. Генерал коротко проинформировал присутствующих о складывающейся за последние дни обстановке в Чечне, рассказал о чем шла речь на вчерашнем совещании в ГУОШ, поднял с мест нескольких советников, которые доложили о проделанной работе за прошедшие сутки. Когда дошла очередь до нас, все трое встали и представились генералу и присутствующим офицерам. Несколько ничего не значащих наводящих вопросов, после чего Шумов заявил:
   - Вам предстоит проделать большой объем работы и на раскачивание времени не будет. По линии паспортной службы основная работа практически еще не начиналась. Вам необходимо в самый кратчайший срок подобрать кандидатуры руководителя отдела и его структурных подразделений. На все про все максимум неделя срока. Теперь, что касаемо помещения, где в дальнейшем будет осуществляться прием граждан. Долго засиживаться в этой школе нам не дадут, потому, как учебное заведение должно использоваться по прямому назначению, и здесь вновь будут обучать детей. Война-войной, а учебный процесс не должен страдать от складывающейся ситуации в городе. Уже в ближайшие дни планируется полная разблокировка города, и сюда хлынут тысячи семей беженцев, и они вправе будут спросить с нас о том, что сделано для того, чтобы мирная жизнь вошла в свое прежнее русло. От того, как быстро развернется работа по восстановлению учебного процесса, будет зависеть очень многое, если даже не всё. К чему я все это вам сейчас говорю, а к тому, что параллельно с выполнением кадровой и текущей работой по документированию граждан утративших документы, вы должны найти в городе помещение, хотя бы относительно уцелевшее, где вы сможете нормально работать. Это касается не только вас, но и ваших подсоветных. Вам все ясно?
   В знак согласия мы недружно промычали что-то нечленораздельное, но генерал не стал уточнять, что мы хотели сказать своим мычанием. Он окинул взглядом меня и моего напарника, и, узрев, что на моих плечах звезд было больше, тут же распределил между нами обязанности, назначив меня старшим советником, а Александра - советником. Вот так все просто.
   В тот момент мне почему-то вспомнился Афган, где я тоже работал советником. Ну, так то совсем чужая страна, где советник воспринимался действительно таковым, когда нужно было учить представителя другого государства, советовать ему как все делать правильно, в том понятии, как это понимали мы сами. А каким советником можно быть в своем собственном государстве, когда в роли подсоветного выступает точно такой же сотрудник милиции, говорящий на одном с тобой языке и имеющий образование не хуже твоего. Что уж говорить о тонкостях работы с местным населением, в условиях кавказского менталитета, в чем он разбирается намного лучше самого советника?
   Одним словом, задача нам была поставлена конкретная, и приступать к выполнению намеченных целей мы должны были практически сразу же, как только покинем кабинет своего шефа. Генерал пообещал нам, что в случае возникновения каких либо проблем, он окажет нам всяческое содействие. Что он имел в виду, я в тот момент смутно себе представлял, поскольку житейская логика подсказывала совсем иное - чем больше у подчиненного возникает вопросов, тем дальше ему надо держаться от начальства, потому как начальство очень даже не любит когда подчиненные не в состоянии самостоятельно решать текущие проблемы.
   Ну, да ладно, как говориться - поживем, увидим. Тише едешь - дело мастера боится.
   И, завертелась, закрутилась круговерть.
   Так уж получилось, что паспортная служба в те дни, действительно была самым востребованным подразделением ВФОВД. Люди обращались туда со всеми мыслимыми и немыслимыми проблемами. Приходилось решать вопросы связанные не только с восстановлением утраченных документов, но и со всем, что имело даже самое отдаленное отношение к гражданско-правовым отношениям. Люди, покидавшие полуразрушенный город, приходили за справками на вывоз чудом сохранившегося скарба. Посетители, в основном женщины, требовали выдать им документы, подтверждающие факт их принадлежности к роду людей, а не баранам из заброшенного стойла. Прямо так и говорили в глаза, не скрывая своих обид. Многие посетители настойчиво требовали выдать им справки о смерти ближайших родственников, которые были необходимы для их перезахоронения, или получения предусмотренных законом компенсаций, и многое чего ещё.
   Голова шла кругом от огромного наплыва посетителей, которых за день проходило до полутысячи. Выходных дней не было, так же как не было и установленного графика приема посетителей. Вставали в шесть утра, несколько минут на то, чтобы привести себя в порядок, и вперед. В холодное, не отапливаемое помещение, с выбитыми стеклами в окнах, где работать приходилось, не снимая верхнюю одежду. Одним словом - мрак кромешный.
   Когда рано утром я подходил к комнате для приема посетителей, возле неё в очереди уже стояло не менее трех - четырех десятков граждан. Не зная меня лично, они, тем не менее, учтиво здоровались, кивали головами, и хватали за руки, пытаясь тем самым воспользоваться моим расположением, и проскользнуть в кабинет, минуя общую очередь.
   Бедный народ, до чего же вас довел Дудаев и его бандитское окружение. А может и мы - федералы, своими ковровыми бомбардировками и тотальными зачистками...
  
   В общей суете повседневных забот, на этого старика я поначалу не обратил внимания. Он молча стоял в серой толпе посетителей, ничем не выделяясь, и даже не пытаясь прорваться в кабинет, где велся прием посетителей. И вряд ли я узнал бы о нем, если бы не Юлька - молоденькая девчонка, работавшая вместе с остальными женщинами - бывшими сотрудниками адресного бюро. В один из мартовских дней она подошла ко мне, и сказала, что в коридоре, вот уж который день торчит дедулька, которого наглые чеченки, используя свою принадлежность к слабому полу, мягко говоря, бортуют. Что ему надо, он не говорит, твердя только одно, что ему нужен самый главный начальник.
   Меня это заинтриговало, и я попросил, чтобы этого деда пригласили в наш импровизированный кабинет. Юлька выскочила в коридор, и буквально тут же, через толпу орущих женщин протиснулся тот самый старик.
   На вид, ему было около семидесяти пяти лет. Старческие слезящиеся глаза, на голове вельветовая фуражка-"аэродром", сероватое лицо инфартника, и трясущаяся рука инсультника. Пожалуй, это все, что я в самое первое мгновение отметил характерного в облике невзрачного на вид посетителя.
   Дед, сняв с головы свой "аэродром", учтиво протянул в приветствии свою трясущуюся руку, и коротко представился,
   - Иваныч.
   Я указал ему на стул, и предложил присесть.
   - Какие проблемы привели Вас к нам? Паспорт потеряли, или еще что?
   Дед, ко всему оказался глуховатым, в связи с чем, свой вопрос мне пришлось повторить дважды.
   - Не обижайся сынок, я плохо слышу, поэтому говори громче.
   Времени и желания на ведение душещипательных разговоров у меня не было, и поэтому я попросил деда быть предельно кратким, при изложении своей проблемы. Старик понимающе закивал головой.
   - Сынок, я со своей старухой уже два месяца не могу жить в собственном доме. В нашей кровати торчит большая ракета, и мы боимся, что она в любой момент взорвется.
   Ну, дед! Причем здесь какая-то ракета, и паспортная служба, куда он пришел с этой экстравагантной вестью. Я хотел, уж было, вслух озвучить свое мнение по данному поводу, но, внимательно взглянув на слезящиеся глаза Иваныча, осекся.
   - А где ваш дом?
   - Да тут недалеко, напротив завода "Красный Молот".
   Я попросил старика подождать с часок в коридоре, пообещав, что лично пройду с ним до его дома, и посмотрю, что за ракета там у него застряла. Ну, надо же, - в кровати...
  
   Небольшой, деревянный дом Иваныча, располагался на пересечении двух узких улочек, и был, едва ли не самым скромным строением среди окружавших его добротных кирпичных домов. С северной стороны покатой шиферной крыши, имелось небольшое, круглое отверстие, диаметром не более тридцати сантиметров.
   - Вот сюда и залетела ракета, - старик показал на дыру в крыше.
   Я прошел вместе с ним в дом. В дверях нас встретила пожилая, седая женщина, которую я безошибочно определил как супругу Иваныча. Увидев человека в камуфляже, она радостно засуетилась.
   - Неужели нас наконец-то избавят от этой дурацкой ракеты? Вот счастье-то!
   В дальней комнате действительно стояла металлическая кровать, с хромированными финтифлюшками и матрацем из металлической сетки. Никаких постельных принадлежностей на ней не было. В самом центре кровати торчал хвостовик ракеты от системы залпового огня "Ураган". Ракета проткнула сетку кровати, пробила деревянный пол, и ушла глубоко в землю.
   От всего увиденного, я всерьез призадумался.
   Если мне не изменяла память, боевая часть такой ракеты содержит около шестидесяти килограмм мощной взрывчатки, и если она рванет в доме - мало не покажется. Не только от дома этой пожилой супружеской пары, но и от соседних домов вряд ли что останется.
   Завтра, на ежедневной утренней планерке, я обязательно доложу об этой страшной находке своему руководству, и пусть оно принимает решение, как поступить в такой ситуации. Я даже представил, как буду озвучивать эту страшилку, но от размышлений меня отвлек женский голос.
   - Может, чайку попьем?
   Я посмотрел в дверной проем, где стояла жена Иваныча.
   - Ага, вот здесь прямо у ракеты и попьем, - съязвил я. Вот делать мне больше нечего, как чаи распивать с малоизвестными людьми. Да ещё в доме, где из пола торчит дурила, напичканная таким количеством взрывчатки. Случись что, от меня и мокрого места не останется.
   - Извините, товарищ военный, но я не хотела вас обидеть, - стала оправдываться женщина, - да у нас в доме и предложить то вам больше нечего, кроме чая. А если вы из-за ракеты боитесь, то чайку мы можем попить и в салтенке. Мы с дедом сейчас только там кушаем. Да вон, еще соседка Роза, частенько к себе приглашает. Если бы не она и ее семья, не выжили бы мы в этой войне.
   Тараторя без умолка, словно Трандычиха из фильма "Свадьба в Малиновке", она все пыталась схватить меня за руку, и затащить в ту самую салтенку, а по сути дела обычный сарай-курятник, временно приспособленный под летнюю кухню.
   У меня не было особого желания задерживаться в этом дворе, поскольку со слов своих новых сослуживцев я уже знал, чем могло закончиться такое чаепитие. Люди, озлобленные и униженные этой неправедной войной, зачастую имели неуравновешенную психику. Безобидный разговор за чаепитием или рюмкой спиртного, мог в любой момент перерасти в скандал, в процессе которого граждане, пригласившие вас к себе в гости, начинали предъявлять претензии лично к вам, за все то, что произошло и происходит в Грозном. И все те обиды, которые у них копились в душе все это время, выльются на вашу голову, будто именно вы бомбили Грозный все предыдущие месяцы, именно вы, еще совсем недавно, проводили кровавые зачистки, расстреливая ни в чем не повинных людей.
   Нет уж, увольте! Как-нибудь в следующий раз.
   Я так и сказал,
   - Вот, как только ракету вытащат из вашего дома, так я к вам сразу же и приду почаевничать. А пока, прощевайте господа-товарищи хорошие. До скорой встречи. Думаю, что уже в ближайшие дни ваш больной вопрос будет решен положительно. Так, что, ждите саперов.
   Уже выходя со двора, я заметил, как жена Иваныча перекрестила меня в спину.
  
   О существовании неразорвавшейся ракеты я в тот же день доложил дежурному по ВФОВД, который занес мою информацию в свой журнал. На вопрос как быстро ракету извлекут из дома, он рассмеялся
   - Да вы хоть представляете, сколько такого дерьма сейчас лежит и торчит по всему Грозному? Сюда надо целую саперную дивизию вводить, чтобы расчистить город от неразорвавшихся бомб, снарядов, ракет и прочей херни. Вы правы, что озвучиваете эту проблему, потому как работу по разминированию надо делать оперативней, чтобы местные умельцы не понаделали из всего этого фугасов. Ничего вам не гарантирую, но думаю, что в течение недели эту ракету извлекут. Завтра эта информация попадет в сводку происшествий по городу, потом её отразят в справке для ГУОШа. После того как её там прочитают и отпишут непосредственным исполнителям, будет сделана выписка, которую направят в военную комендатуру города. И уж только потом, заявка за подписью военного коменданта попадет к саперам, и её включат в график работы саперного подразделения. А вот как быстро они эту ракету обезвредят, это уже будет зависеть от того, сколько аналогичных заявок им поступило. И потом, ракета от "Урагана" это не какая-то там мина, или снаряд. Чтобы её вытащить из дома, соответствующая техника понадобится. Так что, идите, занимайтесь своими делами, и не думайте больше об этой ракете. Это уже не ваша забота.
   И действительно, "мавр" сделал свое черное дело, и теперь мог быть свободен.
   А тем временем текущие дела шли своим чередом. Пока мой напарник отбивался от посетителей, я большую часть рабочего времени отсиживался на мандатной комиссии. Какая бы плохая обстановка в Чечне не была, но от желающих служить в правоохранительных органах не было отбоя. В основном это были бывшие сотрудники милиции, которые в свое время работали в милиции, но ушли из её рядов по этическим соображениям, не желая марать свои руки на службе Дудаевскому режиму. Но были и такие, которые находились на службе до самого последнего момента, пока на город не упали первые бомбы.
   Основной задачей стоящей перед членами мандатной комиссии, было выявление среди кандидатов на службу в органах правопорядка таких, которые замарали свои руки кровью невинных жертв, кто принимал самое активное участие в противодействии федеральным структурам власти и российским военнослужащим. Отдельные такие "кандидаты" после перекрестного опроса членами мандатной комиссии, в тот же день оказывались в камерах фильтрационного пункта, прозванного местными острословами "пионерским лагерем", и дальнейшая их судьба была не завидной.
   Стандартный перечень вопросов был примерно таковым:
   - Ваша фамилия имя отчество?
   - С какого периода времени вы работаете в правоохранительных органах?
   - Какую должность вы занимали до 1991 года, и на каких должностях находились после 1991 года?
   - Участвовали ли вы лично, или ваши родственники в незаконных вооруженных формированиях?
   - Где находились с ноября прошлого года и по сегодняшний день? Где живете сейчас сами и члены вашей семьи?
   - Как, или каким видом транспорта вы добирались до Грозного? ( Этот вопрос задавался тем, кто заявлял о том, что в Грозном оказался совсем недавно).
   - От кого узнали о том, что здесь заседает мандатная комиссия?
   - Где и в какой должности желали бы работать, и почему именно там?
   Кроме этих вопросов было еще много наводящих вопросов, касающихся профессиональной подготовки проверяемого, его деловых и личностных качеств. Каждый член комиссии делал рабочие записи в рабочих тетрадях, которые озвучивались в конце заседания комиссии путем обычного голосования "За", или "Против". Если "против" высказывалось абсолютное большинство членов комиссии, то по кандидату принималось отрицательное решение. Если по личности кандидата "против" было меньшинство, то они озвучивали свои доводы, и только после этого принималось окончательное решение.
   Самое смешное заключалось в том, что практически все кандидаты желали занять должность хоть самого маленького, но начальника, и практически никто из них не хотел видеть себя в роли подчиненного. К примеру, на должность начальника республиканского ГАИ количество претендентов перевалило за десяток. Несколько человек пожелали возглавить чеченский ОМОН. На должность начальника паспортно-визовой службы претендентов почему-то не было, а вот начальником ОВИРа захотели стать несколько человек. Но ни один из них понятия не имел, в чем будут заключаться должностные обязанности, наверняка полагая, что основная роль сведется к выдаче заграничных паспортов, за которые они будут стричь "купоны" со всех желающих выехать за границу.
   Алимжана Мугуева, или просто Алика, я впервые увидел седьмого марта. В этот день на комиссию прибыло очень много кандидатов на замещение вакантных должностей. Прежде всего, это было вызвано тем, что следующим днем был Международный женский день, а поскольку по праздникам в стране вообще-то не принято работать, по крайней мере, местному населению, то и решили - за один день рассмотреть как можно больше кандидатов, чтобы освободить от работы сотрудниц только что сформированного секретариата МВД ЧР, которые к тому времени активно помогали в работе мандатной комиссии, формируя личные дела принимаемых на работу сотрудников воссоздаваемого МВД ЧР.
   Мугуев доложил членам мандатной комиссии, о том, что до декабря прошлого года он занимал должность начальника экспертно-криминалистического отдела МВД Чеченской республики. Имеет специальное звание - майор милиции, присвоенное ему еще до 1991 года. К кровавым разборкам, устраиваемым ближайшим окружением Дудаева, никакого отношения не имел, а должностные обязанности выполнял строго в соответствии с Приказами и наставлениями МВД РФ. Как и большинство сотрудников МВД ЧР дистанцировался от политических игрищ происходивших в республике последние годы, строя свою повседневную работу на основе служения букве закона.
   На вопрос Шумова - "Какую должность желаете занимать в МВД Чеченской Республики? - он, не задумываясь, четко ответил:
   - Начальника экспертно-криминалистического отдела.
   Генерал внимательно посмотрел на него, полистал лежащие на столе бумаги, после чего задумчиво произнес:
   - Должен вас разочаровать, майор. В ближайшем будущем работу ЭКО мы не планируем восстанавливать. Надо исходить из реальной обстановки - в городе нет ни света, ни приспособленного для проведения экспертиз помещения, ни соответствующего оборудования. Насколько мне известно, ваш отдел размещался в двухэтажном здании, что стоит на берегу Сунжи, неподалеку от бывшей резиденции Дудаева? Видел я, что там от него осталось. Давайте опустимся на землю, и трезво оценим сложившуюся ситуацию. В соседних регионах сейчас имеется достаточно сил и средств, чтобы на время перекрыть потребность МВД Чечни в проводимых экспертизах. Да и не думаю, что их будет настолько много, чтобы ставить данную проблему во главу угла. Сначала надо с махровым бандитизмом покончить, а уж потом браться за изобличение оставшихся в живых бандитов в причастности их к конкретным преступлениям. До отпечатков ли пальцев сейчас, когда из-за каждого угла стреляют бандитские недобитки, а оружие изымается горами. С бандитизмом надо кончать иными, более кардинальными мерами, а не путем исследования папиллярных узоров и баллистики стреляных гильз. Товарищи офицеры, может у кого-то есть предложения по кандидатуре Мугуева?
   Не знаю, что меня тогда дернуло вскочить с места, но, скорее всего мне на ум пришел разговор, состоявшийся в первый день общения с генералом.
   - Товарищ генерал, - начал я с места в карьер, - Вы сами говорили, что на ПВС сейчас возлагаются очень серьезные задачи. В связи с этим предлагаю кандидатуру майора Мугуева на должность начальника паспортно-визовой службы.
   Выслушав мое предложение, генерал еще раз заглянул в лежащие на столе документы, после чего вполголоса спросил о чем-то сидевшего рядом с ним заместителя, и только после этого задал вопрос Мугуеву:
   - Как вам такое предложение?
   Алик неопределенно пожал плечами, давая тем самым понять, что у него нет особого желания окунаться в работу, в которой он практически ничего не смыслит.
   - Не думаю, что вы не справитесь с новым участком работы, - резюмировал генерал. - Образование у вас высшее юридическое, законы наверняка знаете, ну а если какие вопросы возникнут, так у вас под боком всегда два советника будут - не дадут пропасть. В отличие от прежней должности работа живая, все время с людьми. Ну, так как?
   И Алик согласился.
   В тот момент он и предположить не мог, что спустя пару дней, окунувшись с головой в круговерть событий, перестанет вспоминать о своей прежней должности, и все последующие годы работа в должности начальника ПВС станет основой всей его жизни.
   Но всё это будет потом - и звание полковника, и Академия МВД, а пока ему следовало ближе познакомиться со мной, и решить ряд первоочередных задач, от выполнения которых зависело многое. Не дожидаясь окончания мандатной комиссии, я покинул помещение вместе с Мугуевым. Теперь мне там нечего было делать, по крайней мере, до тех пор, пока на её заседание не будет вынесен вопрос об утверждении новых сотрудников ПВС.
   Не откладывая в долгий ящик, я повел Алика в комнату, где велся прием граждан, и коротко объяснил ему суть работы, выполняемой несколькими женщинами, с этого момента ставших его непосредственными подчиненными. Он довольно быстро уяснил для себя упрощенную процедуру оформления гражданам временных справок, ознакомился с документацией. Потом между нами состоялся разговор, в процессе которого я выказал свою озабоченность отсутствием у ПВС собственного помещения. До войны отдел размещался в здании, которое сгорело в огне пожара еще в январе. Приспосабливать под него несколько комнат республиканского адресного бюро тоже не имело никакого смысла, потому как в здание, в котором оно размещалось, в двух местах обвалилось от прямого попадания в него бомб, и, по сути своей, стало проходным двором для мародеров.
   Алик тут же сообщил мне, что у него есть на примете одно помещение, вполне пригодное для того, чтобы в нем можно было разместить не только паспортно-визовую службу, но и картотеку адресно-справочного бюро. До войны там было Бюро судебных экспертиз - ведомство, не имеющее никакого отношения к МВД, но, тем не менее, поддерживающее деловые отношения с ЭКО. Бывшего начальника Бюро Алик знал лично, и этот человек вряд ли будет против того, чтобы его "контора" на время осталась без крыши. Тем более что участь Бюро наверняка будет точно такой же, как и у ЭКО.
   Я поинтересовался, где это помещение находится, на что Алик вызвался отвезти меня на то место, тем более что у него была машина с водителем - его давнишним другом.
   Странное дело, но когда мы поехали в центр города, я поймал себя на мысли, что уже был здесь. И точно, вот он завод "Красный молот" с дырами в крыше, а вот парк возле Дома Печати. А когда мы свернули на проспект Победы и проехали мимо скульптурной группы из трех мужских фигур, я уже и не сомневался в том, что нахожусь под воздействием де-жа-вю. Однозначно, я здесь был совсем недавно, когда ехал вместе с Умаром и его братом.
   На этот раз мы проехали по проспекту чуть больше сотни метров, и остановились на углу добротного здания "сталинской" архитектуры, фактически не имевшего видимых разрушений. Только в одном месте часть крыши была снесена взрывом авиабомбы, но пожара от того взрыва по каким-то причинам не произошло, и окна дома не зияли пустыми глазницами, как это было в соседних домах.
   Входная дверь в Бюро была добротной, металлической, а вот запоры на ней отсутствовали. То ли мародеры, то ли наши военнослужащие приложили свою дурную силушку, вырвав с потрохами и внутренний замок, и металлическую щеколду, на которую дверь закрывалась изнутри помещения. В самом помещении мы обнаружили запустение и полнейший хаос. Однозначно в нем побывали мародеры, которые унесли все ценное, что могло хоть каким-то образом сгодиться в хозяйстве. Единственное что не было тронуто, так это многочисленные колбочки и мензурки, коими были забиты застекленные шкафы и стеллажи.
   По завершению осмотра, мы пришли к выводу, что помещение вполне пригодно для того, чтобы в нем уже в самые ближайшие дни можно было разместить сотрудников ПВС. Тем более что весьма удачное расположение здания, практически в самом центре города, было удобно и для самих граждан, проживающих в разных концах Грозного.
   Покидая помещение, мы приторочили на двери кусок проволоки, создав видимость того, что она закрыта. А чтобы у мародеров отпала охота наведываться внутрь, на железной двери сделали надпись мелом - "Осторожно, мины!!! Сапер Иванов".
   Когда возвращались обратно, Алик предложил заехать к нему домой. Вообще-то, он жил в трехкомнатной квартире в Старопромысловском районе, но незадолго до войны купил по дешевке старенький дом неподалеку от завода "Красный молот", куда так и не успел переехать. Алик честно признался, что не собирался туда перебираться, поскольку имел совсем другие планы - старый дом снести, а на его месте построить добротный, кирпичный дом. Вот только начавшаяся война разрушила все его задумки. Из-за пожара произошедшего совсем недавно в доме, где его семья прожила почти десять лет, сейчас это было, пожалуй, единственное жилье в Грозном, куда он уже в самое ближайшее время планировал привезти супругу и двоих детей, живущих до поры до времени у родственников в Ингушетии.
   Когда мы сворачивали с улицы Маяковского, у меня ёкнуло сердце. Не может этого быть! Ведь это же тот самый переулок, куда я ходил с Иванычем! И точно, вон она шиферная крыша с дырой - Иваныч так и не заделал её, как я ему это советовал сделать.
   Такому совпадению я не сразу мог поверить - дом Алика стоял буквально в десяти метрах от дома с застрявшей в его подполе ракетой. Я поинтересовался у него насчет того, что ему известно о новых соседях, на что Алик ответил, что еще не успел ни с кем из них толком познакомиться. Чтобы впечатление было максимально убойным, я потащил его в дом Иваныча, где добродушные хозяева продемонстрировали взрывоопасный "бакшиш".
   Надо было видеть в тот момент выражение его лица. Мугуев быстро сообразил, чем грозит такое опасное соседство не только его дому, но и семье. По крайней мере, перевозить её в дом, которому грозит смертельная опасность, было крайне неразумным шагом.
   Не знаю, сколько бы еще торчала та ракета в доме Иваныча, пока у саперов дошли до неё руки, но уже на следующий день Алик сообщил мне радостную весть - угроза взрыва миновала, после чего он рассказал в подробностях о том, как происходило разминирование.
   В тот же день, когда мы побывали у Алика дома, он смотался на машине в ГУОШ, узнал, где можно найти командира саперной воинской части, и, пообещав тому канистру коньяку, привез его в свой дом. Командир саперов, коим оказался низкорослый кореец по фамилии то ли Ли, то ли Пак, осмотрел место падения ракеты, прикинул что ему понадобится при извлечении её из дома, после чего попросил Мугуева, чтобы он до утра предупредил всех соседей проживающих в радиусе ста метров от его дома, чтобы они до девяти ноль-ноль покинули свои жилища и до завершения операции по разминированию не показывали там своего носа. Как Алик обегал соседей, и делал ли он это вообще, я не знаю, но в девять утра к дому Иваныча подъехал мощный кран, водитель которого был облачен в бронежилет и каску с бронированным щитком для лица. Ракету зацепили за хвостовик стальным тросом и вытянули на свет Божий через ту самую дыру в крыше. Потом её аккуратно уложили в кузов грузовика, и вывезли за пределы города, где и взорвали.
   Тогда я так и не узнал, где Алик раздобыл канистру с коньяком, но то, что он свое обещание выполнил, я и не сомневался. Рассказывая мне обо всем этом, он упомянул, что саперы прикомандированы в Чечню из Волгограда, где их часть имеет постоянное место дислокации.
   А ровно через год, я совершенно случайно узнаю об убийстве совершенном в Волгограде. Погибшим окажется командир саперного батальона, подполковник по фамилии Ли. Убийц найдут довольно быстро, и ими окажутся двое чеченцев, которые на следствии заявят о том, что убийство совершили не из кровной мести, а только потому, что хотели завладеть иномаркой, напав на её владельца возле гаража, куда он её ставил поздно вечером. Но водитель оказал активное сопротивление, и один из нападавших ударил его ножом под сердце.
   Такая вот ирония судьбы. Хотя, кто знает, вполне возможно, что погибшим мог быть совсем не тот человек, который руководил разминированием дома Иваныча. Вот только в такие случайности я уже давно не верю.
Оценка: 7.68*8  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023