ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Воронин Анатолий Яковлевич
Глава 2. Нашла коса на камень

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 7.11*19  Ваша оценка:

   Глава 2. Нашла коса на камень
  
   Вернувшись в 1988 году из Афганистана, я строил весьма радужные планы насчет перспектив своей дальнейшей служебной карьеры. Согласно установившемуся в МВД СССР порядку, сотрудник, успешно выполнивший свою миссию в воюющей стране, по возвращению в Союз имел полное право претендовать на должность, которая была бы на ступень выше той, что он занимал до загранкомандировки. Но если таковой не оказывалось, то, по крайней мере, никто не имел права назначать его на должность, должностной оклад которой был ниже, чем до поездки в Афган.
   Лично я на многое не претендовал, и в душе надеялся на то, что вернусь на прежнюю должность, на которой успел "порулить" почти год. Однако, все складывалось совсем не так, как мне хотелось. Сразу же после моего отъезда в Афганистан на мое место пришел подполковник Фоменко работавший до этого в другом регионе. При всех его положительных качествах, водился за ним один грешок - частенько заглядывал он в стакан. А поскольку супруга его была весьма строгой женщиной, четко отслеживающей побочные траты денег своего муженька, то пропивал Владимир Иванович не свою собственную зарплату, а деньги, которые постоянно цыганил у своих подчиненных. А когда те перестали их ему одалживать, стал поступать намного проще - вызывал сотрудника к себе в кабинет и без обиняков заявлял:
   - Ты опер или как? Организуй сегодня пузырёк и закуску, мне нужно встретиться с нужным агентом.
   Никакой встречи с негласными сотрудниками, конечно же, не было, и поллитра водки он выпивал в своем кабинете в гордом одиночестве, предупредительно закрыв дверь изнутри. Как правило, пил почти всегда без закуски, поскольку, опера никогда на неё не тратились, не потому, что жалели денег на неё, а по причине того, что в астраханских магазинах на ту пору не водилось чего-либо стоящего, типа колбасных изделий и прочих деликатесов. Да и ублажить шефа за свой собственный счет никто не горел особым желанием. Поговаривали мужики, что Фоменко нашел родственную душу в лице самого начальника УВД, и что тот поздними вечерами приглашал его к себе в генеральский кабинет, дабы составить кампанию.
   Кто знает, может это были всего лишь домыслы досужих распространителей слухов, но стоило мне на встрече с генералом высказать свое пожелание вернуться на прежнее место работы, тот резко изменился в лице. Потом он очень долго объяснял мне, что новый зам успешно справляется с порученным участком работы и имеет весьма неплохие личные показатели как в агентурной работе, так и в раскрываемости тяжких и "резонансных" преступлений. Я не стал спорить с генералом, полностью положившись на то, что он примет по моей кандидатуре верное решение, и пока я два месяца буду прохлаждаться в отпуске, глядишь, на горизонте и появится хоть что-то существенное.
   Появилось. На ту пору, на пенсию ушел начальник Паспортного отдела УВД, и в этом подразделении произошла рокировка, в результате чего освободилась должность зама. Вот её мне и было предложено занять. Все попытки увещевать генерала в ошибочности принимаемого им решения и мои доводы, что не смогу заниматься рутинной, бумажной работой, потому как не по душе она мне, да и в милицию я шел совсем не за этим, не возымели на него никакого действа. Внимательно выслушав меня, он коротко подытожил:
   - Хочешь заниматься живой работой? А кто сказал, что её у тебя не будет на новом месте? Наша область сейчас здорово отстает по показателям розыска скрывшихся преступников и злостных алиментщиков. Раскрываемость преступлений совершаемых с использованием поддельных паспортов, тоже находится не на должном уровне. Вот, тебе и карты в руки - поднимай эти показатели. Ты все про свой богатый опыт в оперативной работе говоришь, он то, как раз и пригодится. Иди, работай, и помни, что я своих решений не меняю.
   Надо представить, с каким гнетущим чувством я принимал дела в новом подразделении. Но, деваться некуда, пришлось входить в курс дела и приступать к изучению нормативных документов регламентирующих его повседневную деятельность. Никогда бы не подумал, что после работы в уголовном розыске придется так туго. Там было все просто - парочка совершенно секретных приказов министра и несколько не менее секретных инструкций. Здесь же, одними приказами деятельность сотрудников паспортных подразделений не ограничивалась. Пришлось заново штудировать кучу законов, кодексов и постановлений правительства, так или иначе связанных с повседневной работой сотрудников паспортных подразделений. Даже Конституцию пришлось перечитать заново, выискивая в ней нужные для работы статьи. А когда я окунулся в дебри связанные с пропиской граждан и их правами на жилплощадь, голова пошла кругом. Тут уж не до розыска беглых алиментщиков было.
   Прошло много месяцев, прежде чем я стал довольно сносно разбираться во всех этих хитросплетениях сотканных из законодательных актов и непростых житейских ситуаций. Но, как говориться - человек ко всему привыкает. Вот и я, втянувшись в новую работу, потихоньку стал к ней привыкать. В отличие от работы в уголовном розыске контингент граждан, с которыми пришлось общаться, был несколько иной, а темы разговоров с ними намного обширней. Тем не менее, старая оперская привычка докапываться до первопричин той или иной конфликтной ситуации, порой мне здорово помогала. Приходил, к примеру, посетитель с пустячной жалобой на соседа, а в итоге я собирал информацию практически про всех жильцов дома, в котором проживал данный заявитель. И вот тут начинали всплывать и "блатхаты", и притоны наркоманов, и перекупщики краденого имущества, и много чего ещё такого, что могло заинтересовать оперативных работников.
   Поначалу я снабжал всей этой любопытной информацией своих бывших коллег из уголовного розыска, а чуть позже они сами зачастили ко мне в кабинет, превратив его в некое подобие явочного места для встреч со словоохотливыми посетителями. Мой шеф, в прошлом тоже оперативный сотрудник, по этому поводу как-то раз сказал полушутя:
   - Тебе уже пора на полставки "резаком" оформляться, а деньги за проделанную работу мы уж как-нибудь найдем, куда с умом потратить.
   По всей видимости, до ушей генерала дошли слухи о моей полулегальной оперской работе. Как-то раз вызвал он меня к себе в кабинет и стал расспрашивать о том, как мне работается на новом месте. Что я тогда мог ему ответить, вот и сказал, что, мол, доволен работой, и она меня вполне устраивает, и что прав он был, что направил меня на этот "непаханый огород". Ухмыльнулся он тогда моему ответу, и тут же сделал предложение:
   - Тут вот приказ министра пришел, о создании в структуре МВД Шестых отделов. Я подумал, подумал, и решил, что твоя кандидатура как нельзя, кстати, подходит на должность начальника этого отдела. Так что, придется тебе очень скоро завязывать с этой бумажной волокитой, на живую работу пойдешь.
   Генерал видимо не знал о том, что я еще до этого пронюхал о существовании данного приказа министерства. Переговорили мы тогда с мужиками, и поняли, что видимо наверху здорово подперло, если наконец-то решили взяться за организованную преступность. Вот только не поздновато ли, да и даст ли ощутимые результаты эта самая борьба с оргпреступностью, если та запустила свои щупальца в такие места, от одного упоминания которых дух захватывало. Да и потом, как там наверху предполагают бороться с этим "Спрутом", если сама министерская верхушка погрязла во всех этих неблаговидных делах. Брать больших тузов просто-напросто не дадут - быстро руки укоротят. А гоняться за мелкой шушерой, которая нынче проходит по делам о групповых преступлениях, только время попусту терять, тем более что этим же самым занимаются и уголовный розыск, и ОБХСС, и КГБ и даже прокуратура.
   Сделав вид, что тщательно обдумываю заманчивое предложение генерала, в итоге я разочаровал его надежды, заявив буквально следующее:
   - Извините, товарищ генерал, но у меня нет никакого желания заниматься онанизмом.
   Надо было видеть его ответную реакцию. Он буквально подпрыгнул в своем кресле от моих слов.
   - Да как..! Да ты..! Да я тебя..! Да кто тебя учил так с генералами разговаривать, щенок! Да я тебя сейчас мигом из кабинета вышвырну!
   Я встал из-за стола, и встав по стойке "смирно", спросил:
   - Разрешите идти?
   Зыркнув в мою сторону, генерал указал рукой на стул, на котором я только что сидел, после чего, срываясь на крик, рявкнул:
   - Сядь-те на место!
   Я присел на стул, наблюдая за дальнейшей реакцией генерала. Конечно же, в тот момент я отлично понимал, что с генералами нельзя так себя вести, и уж тем более, говорить им такие гадкие слова. Но слово не воробей, что с дуру ляпнул, за то и ответ держать.
   А генерал, тем временем, прикурив от зажигалки сигарету, нервно жуя фильтр, гонял её по всему рту.
   - Нет, ну надо же до такого додуматься - онанизм! - генерал встал из-за стола и заходил по кабинету. В какой-то момент он резко приблизился ко мне, и уже более спокойным тоном продолжил: - Объясни мне, старому, почему все-таки онанизм?
   - Все очень просто, Геннадий Аркадьевич, - начал я, - Оперативные работники разрабатывают группу преступников. Обычную группу из двух, трех и более человек, которая занимается кражами, грабежами и прочими преступлениями. Как вы думаете, станут опера отдавать материалы разработки во вновь созданный отдел, или нет?
   - Да причем здесь твоя групповая преступность и преступность организованная? - не понял моего намека генерал.
   - Извините, но она не моя - групповая преступность, но я не вижу совершенно никакой разницы между двумя этими терминологиями. Наши законодатели и ученые криминологи какой десяток лет талдычат об одном и том же, что в нашей стране нет организованной преступности. И вдруг, в одночасье, она материализовалась ниоткуда, словно свалившиеся с неба инопланетяне. Со всей ответственности могу заявить, что благие намерения руководства страны и нашего министерства уже на первом этапе существования таких подразделений, разобьются в пух и прах о ту невидимую стену, которая преступным сообществом возводилась десятилетиями. И уж если и надо начинать борьбу с организованной преступностью, то начинать её надо с выкорчевывания коррупционных корней, коими обросла вся властная верхушка. Ведь именно с молчаливого согласия властьпридержащих мужей расцвел цветок организованной преступности, и чтобы бороться с этой заразой, его нужно рвать с корнями.
   - Постой, постой, - перебил генерал, - Что ты мне за ахинею здесь несешь, про какие-то цветки, корни? Я тебя конкретно спросил - почему ты, совершенно новое и нужное дело, обозвал таким нехорошим словом?
   - Так вот я как раз к этому и подхожу, - спокойно продолжил я. - Коли ту коррупционную стену одним наскоком взять не удастся, поскольку руки у нас пока для этого дела коротки, да и ногами двери высоких кабинетов открывать нам никто не даст, то на первом этапе придется отлавливать жульё помельче, которое кучкуется по различным группировкам, зачастую уже разрабатываемым оперативниками уголовного розыска и БХСС. И получится из всей этой затеи только то, что будем мы вырывать друг у друга кусок хлеба, не давая никому нормально работать. Одним словом, будем заниматься этим самым...
   - Тьфу ты! - возмущенно перебил меня генерал. - Еще раз повтори это поганое слово. Не упоминай о нем больше в моем кабинете!
   - Вещи надо называть своими именами, - невозмутимо парировал я, - и тогда все становится ясно и понятно.
   - А я считаю, что причина кроется совсем в другом, и твой отказ вызван не тем, о чем ты мне сейчас говорил, а не желанием работать на новом, более ответственном участке работы. Что, возле бабья в паспортном отделе пригрелся? Блатную работу себе нашел?
   - Извините, товарищ генерал, - теперь уже вспылил я. - Но справедливости ради должен заметить, что эту работу я себе нашел не сам, а с вашей помощью. И я не привык скакать с одной должности на другую, не проработав чуть больше полгода. Поэтому, мне сейчас не совсем понятны ваши упреки насчет теплого места. Разве не вы говорили, что меня направляют в паспортный отдел для укрепления там оперативных позиций? Что изменилось за такой короткий промежуток времени, пока я там работаю? И с чего вы взяли, что я там протираю штаны и ничего не делаю? Может мне в свою защиту статданные озвучить?
   - Ну, ну, успокойся! Ишь, как раздухарился! Совсем генерала перестал уважать - я ему слово не успеваю сказать, а он мне уже рот затыкает! Ты давай бросай, свои мушаверские замашки, не с подсоветным общаешься! Ты что же думаешь, я буду настаивать на твоем назначении? Да на фига мне это надо?! Если человек от новой руководящей должности отказывается, стоит наверно подумать и о целесообразности его дальнейшего использования на той должности, какую он занимает в данный момент. Как ты считаешь?
   - Товарищ генерал, - я уже начинал выходить из себя, - если вы считаете, что я не справляюсь со своей работой, пришлите проверяющих, там и разберемся. А делать такие вот заявки, какие вы сейчас себе позволяете - увольте.
   - Ладно, идите! - генерал демонстративно перешел на "вы". - Но имейте в виду, что я не дам вам отлеживать бока в этом заскорузлом паспортном болоте, и уж поверьте, найду работу для вас намного веселей. Но тогда не обессудьте - никаких причитаний и жалоб на трудности не приму. На язык, как я посмотрю, вы дюже остры, посмотрим, каковы вы будете в настоящем деле. Всё, вы свободны!
   Не прошло и недели, как генерал сдержал своё обещание. На ту пору в городе по ночам совершалось много тяжких преступлений, а показатели их раскрываемости были ниже среднесуточных. Чтобы хоть как-то разрешить эту проблему, начальник УВД собрал своих заместителей и начальников ведущих служб, и потребовал от них конкретных предложений. Именно на том совещании в чьей-то горячей голове зародилась идея создания мобильной оперативной группы, которая смогла бы блокировать наиболее уязвимые участки города в ночное время суток. А когда встал вопрос о том, кто возглавит эту "ночную банду", генерал вспомнил обо мне.
   С этого момента у меня и началась та самая "сладкая" жизнь, которую он мне пообещал устроить. Почти пять с половиной лет свою основную работу в ПВС я чередовал с ночной работой. Знакомые ребята по этому поводу даже кличку мне придумали - "ночной генерал". Чего только не пришлось наглядеться за период ночных облав, засад и прочих мероприятий, при проведении которых постоянно приходилось импровизировать.
   Общеизвестно, что нормальный руководитель никогда не отдаст хорошего сотрудника на сторону, потому как он ему нужен самому. Вот и сплавляли в нашу сборную солянку по принципу - "На тебе Боже, что самому негоже". Запойные алкаши, неисправимые лодыри, откровенные крахоборы, или просто "зеленая" молодежь - из всего этого в основном и формировалась наша оперативная группа. Конечно же, были и нормальные ребята, но их было крайне маловато.
   В рейд выходили с двадцати трех часов и до шести утра. С вечера каждый сотрудник получал табельное оружие в своем подразделении, а связисты из Отдела связи УВД обеспечивали каждую мобильную группу носимой радиостанцией. Сами группы формировались с учетом имеющегося у прикомандированных сотрудников служебного и личного автотранспорта. Перед тем как расставлять людей в местах вероятного совершения преступлений или появления преступников, мне приходилось изучать кучу суточных рапортов дежурной части УВД. Иначе невозможно было правильно определить направление "главного удара".
   Как не странно, но уже в первую ночь пошли задержания, что вдохновило моих новых подчиненных на подвиги. Руководство Управления пообещало поощрять всякого, кто задерживал преступника на месте совершения преступления, или раскрывал преступление по горячим следам, и за первый месяц своих ночных вылазок мы отловили не один десяток жуликов, грабителей и прочей нечисти, портившей кровь нормальным гражданам. Отработав один массив, мы, особо не задерживаясь, перемещались в другой, и никто, даже сотрудники территориальных органов милиции не знали, где мы объявимся очередной ночью.
   В одну из таких ночей со мной произойдет несчастный случай. При задержании трех подростков пытавшихся снять аккумулятор с мотоцикла, один из них бросит в меня самодельную бомбу, изготовленную по "казанской" технологии, с использованием сурика, алюминиевой пудры и еще чего-то. С диагнозом "термохимический ожег лица и глаз" я окажусь в ожоговом отделении областной больницы, на целых четыре дня лишившись зрения.
   Всякое передумал, пока был незрячим, едва не записав себя в список инвалидов. Особенно переживал по поводу того, что не смогу теперь сесть за руль "Жигулей", которые на днях должны были появиться в автосалоне, и за которые я накануне расплатился остатками денег заработанными в Афгане. Но, славу Богу, все обошлось, и уже через пару недель я вновь мотался с мужиками по ночному городу, с еще большей злостью и азартом наводя шороху в преступном мире.
   А когда в соседней Чечне к власти придет генерал Дудаев, в городе начнут происходить странные вещи. Все чаще мы станем задерживать подозрительных людей вооруженных холодным и огнестрельным оружием. А один раз в наши руки попадет человек, при обыске которого мы обнаружим пару гранат РГД-5. А это уже было не шуточное дело, и руководством УВД будет принято решение - вооружить каждую мобильную группу автоматом.
   И не зря! В одну из таких бессонных ночей, ребята из нашей группы попытаются задержать двух кавказцев, несших с собой большую спортивную сумку. Но вместо того чтобы подчинится требованию сотрудников милиции, те откроют стрельбу из револьвера. Ответным огнем стрелявший будет ранен, и чуть позже, на место происшествия понаедет толпа всякого разного начальства. При осмотре сумки, которую несли те двое, в ней будет обнаружена отрезанная женская голова, две руки и верхняя часть женского торса. Одному из дюже любопытных начальников, осматривающему содержимое сумки, станет дурно, и он свалится в обморок.
   Недостающие части расчлененного тела чуть позже будут обнаружены при осмотре квартиры, где и было совершено то злодейское преступление. Задержанные признаются, что убитая женщина им доводилась матерью, а убили они её только за то, что она нарушила закон гор, сбежав от собственного мужа и семьи к своему любовнику. При проверке их показаний выяснится, что никакой матерью эта женщина им никогда не доводилась, а была хозяйкой квартиры, в которой братья прожили без прописки почти год. Убийство домохозяйки, с целью последующей продажи жилого помещения своим сородичам, они спланировали давно, но исполнить злой умысел смогли только после того, как, съездив к себе на Родину, возле центрального рынка Грозного прикупили револьвер. Из него то и застрелили они несчастную женщину, а уж потом, при помощи кухонного ножа и топора, расчленили в ванной труп, планируя под покровом ночи по частям вынести его на улицу, и утопить в протекавшей неподалеку реке.
   Наше ночное бдение разрушило все их коварные планы.
Оценка: 7.11*19  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023