В первых числах октября из Кабула пришла депеша - Саше Васильеву надлежало в трехдневный срок прибыть в Представительство для последующей отправки в Союз в отпуск.
В тот же день, наш шеф Белецкий принял ответственное решение, согласно которому обязанности советника по безопасности были возложены на Головкова. Мне же, предстояло быть "двуликим Янусом" занимающим одновременно должности советника джинаи и максуза.
Перед отъездом в Кабул, Васильев вкратце ознакомил Володю с ситуацией во вверенных ему подразделениях царандоя, провез его по всем царандоевским постам безопасности первого пояса обороны Кандагара, строевым подразделениям, и всем четырем РОЦам города, представил тамошнему руководству и своему подсоветному - Сардару.
С этого дня и у Володи, и у меня, работы значительно прибавилось. Он, все свое рабочее время мотался по городу и его окраинам, проверяя боеспособность строевых подразделений и готовность постов обороны к отражению возможного нападения духов, а мне предстояло решать все вопросы, связанные с деятельностью подразделений уголовного розыска и спецотдела. На работу, как и прежде, мы выезжали всем скопом, но по прибытию в управление царандоя, Головков сразу уходил к Сардару и вместе с ним решал текущие вопросы. Мой рабочий день теперь начинался с обязательных посиделок в кабинете Асада, с последующим перемещением вместе с переводчиком, а порой и в одиночку, в ведомство Амануллы.
Иногда Головков заскакивал в джинаи и максуз, когда того требовала складывающаяся обстановка, но в основном мы с ним встречались и "контачили" на нашей вилле, уже после работы. Владимир просил меня уточнить через агентуру состояние дел вблизи постов обороны и возможных тайных замыслов духов на ближайшие дни, направленных на дестабилизацию обстановки в городе. Я же, выкладывал ему все то, что удалось раздобыть во вверенных мне оперативных подразделениях за истекший рабочий день. После этого, мы вдвоем шли к старшему советнику Белецкому, докладывали свои соображения, и уже втроем решали, как быть, и что делать на следующий день.
Информация о возможном ухудшении оперативной обстановки в провинции незамедлительно докладывалась в Кабул, и уже только после этого принималось ответственное решение о проведении тех или иных мероприятий оперативного или военного характера, направленных на её стабилизацию.
В середине октября, от агента максуза, внедренного еще в 1984 году в одну из банд в улусвали Даман, поступила очень ценная информация. Агент сообщал, что через пару дней в кишлаке Гошхана состоится встреча представителя ИПА с местными полевыми командирами. Вместе с ним из Пакистана прибудет закупщик опия с крупной суммой денег, который будет скупать наркотик не только у главарей и членов банд, но и у всех остальных афганцев живущих в кишлаке. Хотя, агент сомневался, что опий у таковых реально был, поскольку, именно моджахеды контролировали оборот наркотиков в провинции, и скупая опий у мирных жителей по заниженной цене, самостоятельно доставляли его в соседний Пакистан, где по более высоким ценам перепродавали оптовым перекупщикам и производителям героина.
На ту пору, я еще не знал, что собой представляет кишлак Гошхана. В чистом переводе это звучало как "мясной дом". В принципе, оно так и было - жители кишлака не занимались выращиванием сельскохозяйственной продукции, но зато они весьма преуспели в скотоводстве, поставляя животных владельцам мясных лавок в Кандагаре.
В отличие от того как это осуществлялось в СССР, скотину не резали заблаговременно, поставляя в мясные лавки разделанные туши. Своим ходом её ранним утром пригоняли в город и сдавали хозяевам мясных дуканов, и уже они решали, кого именно будут резать в первую очередь. Но в любом случае резали только одну овцу, и если до обеденного намаза мясо не успевали распродать, то процесс умерщвления очередного животного на этом приостанавливался до следующего дня. Пригнанных на убой животных помещали в импровизированный загон, размещавшийся на заднем дворе мясного дукана, где они и дожидались своей незавидной участи. А чтобы животные не потеряли в весе, их обязательно подкармливали.
От сотрудников максуза я узнал, что под личиной погонщиков скотины, очень часто скрывались связники душман, а порой, сами душманы. Имея от государственной власти вполне официальные "индульгенции", они беспрепятственно проникали в Кандагар и точно также возвращались в "зеленку".
Официально, кишлак не числился в списке "осиных гнезд" моджахедов. Точно также, он не значился в списке договорных кишлаков, и уж тем более, находящихся под контролем со стороны госвласти ДРА. А коли так, то эта самая госвласть, равно как и шурави, имели вполне законное право делать с ним и его жителями все что угодно, если вдруг поступала информация о готовящейся провокации со стороны душман.
Правда, было одно "но", которое заключалось в относительной близости кишлака от южной окраины Кандагара. Тот же погонщик вместе с погоняемым стадом это расстояние преодолевал менее чем за полчаса. Именно это обстоятельство не позволяло наносить по кишлаку БШУ и обстреливать его из дальнобойных орудий и РСЗО. Максимум что могли себе позволить военнослужащие Второго армейского корпуса ДРА и царандоевцы несущие службу на южных постах первого пояса обороны Кандагара, так это вести ответный огонь из минометов и крупнокалиберных пулеметов. Существенного вреда противнику такие обстрелы не приносили, и отлично зная об этом немаловажном обстоятельстве, душманы частенько использовали кишлак для всякого рода встреч и совещаний.
Вот и на этот раз, они избрали его для проведения "джиласы". А чтобы встреча прошла без особых эксцессов, Исламский Комитет улусвали Даман заблаговременно отдал распоряжение полевым командирам запрещающее любые обстрелы Кандагара из Гошханы и прилегающей к нему "зеленки". По крайней мере, до тех пор, пока участники совещания не разъедутся по домам.
Поскольку я лично не присутствовал при встрече оперативного сотрудника максуза с агентом, то мне пришлось в буквальном смысле слова допрашивать его самого, выведывая все подробности того, о чем поведал агент, и что не нашло своего отражения в агентурном сообщении. В итоге выяснилось, что встреча духов должна пройти сразу после обеденной молитвы. Точнее сказать, обеденный намаз и будет началом их сборища. Местом сбора обозначен двор полевого командира Мирвайса, погибшего в прошлом году в бою с советскими военнослужащими. Со слов агента, этот двор располагается в северной части кишлака, и его дувал почти вплотную примыкает к дороге ведущей в Кандагар.
- А если эта встреча не состоится, или будет перенесена на другой день, или другое место, как мы об этом узнаем? - поинтересовался я у оперативника.
- Об этом я как-то не подумал, - сознался опер. - Но мы договорились, что если ничего не изменится, то завтра, в крайнем случае, послезавтра - в день проведения совещания, он даст погонщику овец купюру достоинством в сто афгани, у которой будет оторван один уголок. Эту купюру, под предлогом возврата долга, тот должен будет передать хозяину мясного дукана, являющегося связником агента и его "почтовым ящиком".
В тот же день, я и Головков выехали в Бригаду, где встретились с Михаилом Лазаревым. Вкратце доложили ситуацию, и он, как и в предыдущий раз, организовал нам встречу с командиром разведвзвода и командиром взвода самоходных артиллерийских установок "Нона". По ходу дела сходили на ЦБУ, где по фотопланшету у представителя ВВС "вычислили" тот самый двор, где должна была пройти встреча духов.
Артиллерист произвел какие-то свои расчеты, и указал на фотопланшете точку, откуда следует вести стрельбу. То была небольшая площадь на южной окраине Кандагара, которая с юга ограничивалась зданием полукруглой формы.
- Я знаю это место, - заметил Головков. - В этом здании сейчас размещается царандоевский пост первого пояса обороны города. Буквально вчера я там был, и знаю, как туда проехать.
Договорились, что десантники и артиллеристы на одной БМП и двух "Нюрках" в город выдвинутся примерно в одиннадцать часов дня, где мы их будем ждать возле выдвижного блокпоста на "Площади Пушкина".
Ни в следующий день, ни в день проведения спецоперации, от агента не поступило никаких новостей. Что могло произойти с ним, в тот момент мы еще не знали. В принципе, достаточно было связаться с Бригадой и отменить задуманное. Но мы не стали этого делать. Даже если у духов что-то не срослось с джиласой, они наверняка будут находиться в Гошхане, и лишний "профилактический" обстрел, не будет для них лишним.
От подсоветной стороны в операции принял участие сам Аманулла и двое его сотрудников. В том числе и тот, у кого на связи состоял агент-наводчик. На место встречи он прибыл буквально за несколько минут до прибытия туда советских военнослужащих, и тут же сообщил, что только что вернулся от связника. Новостей от агента не поступало ни вчера, ни сегодня. Более того, не объявлялся и погонщик с овцами, хотя, должен был появиться в мясном дукане. И теперь, его хозяин остался без работы, поскольку торговать было просто нечем.
Мне в голову стали приходить мысли одна страшнее другой. А ну как агент "спалился", и уже лишился своей головы, а хитрые духи давным-давно свалили из кишлака от греха подальше. О своих умозаключениях я поделился с Головковым и Аманулло, но посовещавшись накоротке, всё-таки решили не отменять задуманное.
Прибыв на царандоевский пост, десантники сразу же заняли огневые позиции вокруг площади, используя для этого крышу большого двухэтажного здания, а также крыши полуразрушенных одноэтажных домов располагавшихся по соседству.
Артиллеристы привели свои "Нюрки" в положение "для стрельбы", и стали готовиться к открытию огня. При этом, они удаляли с хвостовика снарядов часть порохового заряда и складировали "излишки" метрах в ста от места, где стояли боевые машины.
Как только из центра города донесся усиленный динамиками голос муэдзина, артиллеристы сделали первые выстрелы по цели. Они успели сделать еще один залп, но в этот момент над нашими головами раздался вой летящего снаряда, и буквально в следующее мгновение, неподалеку от одной из "Нюрок" произошел взрыв. Мы не успели опомниться, как следом за первым снарядом прилетело еще два "бакшиша". На этот раз они разорвались на краю площади, угодив в развалины домов.
- Бля, идиоты! Они что, не видят куда долбят!? - заорал командир взвода артиллеристов.
Заскочив внутрь БМП, он по рации выдал тираду нецензурных выражений предназначенных для стреляющих по нам артиллеристов.
Пока разбирались что к чему, на площадь упали еще несколько снарядов. Слава Богу, что от их взрывов никто не пострадал.
- Вот уроды, - возмутился подошедший к нам артиллерист, - они еще нас же и обвиняют, что мы никого не предупредили о проведении стрельб. Посчитали, что это духи город обстреливают.
"Вот к чему может привести излишняя конспирация" - почему-то подумал я.
Весь оставшийся боезапас "Нюрки" отстреляли не более чем за полчаса. Достигли ли они цели, нам было неведомо. По крайней мере, мы наблюдали лишь дым от взорвавшихся в "зеленке" снарядов. Никаких других "побочных" взрывов, например, от прямого попадания в духовский склад боеприпасов, так и не произошло. Да мы, собственно говоря, ничего подобного и не ожидали.
В какой-то момент, уже после того как артиллеристы завершили свою работу, со стороны "зеленки" прозвучали несколько выстрелов из стрелкового оружия, и над нашими головами просвистели пули. В этот момент, я вместе с одним из десантников по кличке "Пуштун", находился на выпуклой крыше полуразрушенного дома, и мне показалось, что я вижу, откуда по нам стреляют. Не задумываясь, я выпустил в то место длинную очередь из автомата, а когда магазин опустел, моему примеру последовал "Пуштун".
Маловероятно, что мы в кого-нибудь попали, но, тем не менее, душу отвели.
А когда уже стали собираться в обратную дорогу, один из артиллеристов распотрошил несколько дополнительных вышибных зарядов к снарядам, и рассыпав их в сторону от лежавшей на земле кучи таких же зарядов, поджог импровизированный "бикфордов шнур", после чего помчался в сторону "Нюрок".
Горящее пламя "бикфордова шнура" довольно быстро достигло цели, и куча артиллерийского пороха полыхнула так, что жар от неё ощущался метров за пятьдесят.
- И зачем это надо было делать? - поинтересовался я у командира артиллеристов. - Столько добра угробили запросто так, а ведь можно же было его с пользой для дела использовать.
- Ну да, используешь его, пожалуй, если духи из РПГ засадят в "Нюрку", пока будем возвращаться домой через "зеленку". Приедешь в Бригаду готовым к употреблению шашлыком. В таких делах, вопрос экономии совсем не уместен.
"А ведь он прав" - подумал я.
Почему-то вспомнился случай, когда в годы своей юности, экспериментируя с изготовлением дымного пороха, я подорвался, после чего с сильнейшими ожогами угодил на две недели в больничку. И это от каких-то нескольких десятков грамм взрывоопасного вещества, а что произойдет, когда его будет несколько килограмм и более.
О результатах обстрела в последующие дни мы так и не узнали. И только спустя неделю, уже от другого агента царандоя поступила информация, что в результате артиллерийского обстрела кишлака Гошхана, погибли несколько моджахедов, среди которых были два полевых командира и один миссионер из Пакистана. Еще несколько человек получили ранения разной степени.
Была установлена и причина неявки в город агента-наводчика и погонщика овец. За пару дней до запланированного совещания, душманы выставили засады-заслоны по всем дорогам из "зеленки" в Кандагар, действующие по принципу: "Всех впускать, никого не выпускать".
А спустя месяц, в издаваемом в Пакистане душманском журнале, будет опубликована статья, про то, как ненавистные шурави, совместно с продажной афганской властью, вероломно обстреляли мирных жителей в кандагарском кишлаке Гошхана, когда те собрались на джиргу. К статье будет приложено несколько цветных фотографий и список погибших.
В том списке будет значиться шахид, он же царандоевский агент-наводчик, по информации которого и произошла данная "трагедия".
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023
