После ноябрьского праздника Головков планировал залечь на сохранение. Нет, не по причине какого-то заболевания, и уж тем более беременности. Просто была у царандоевских советников такая традиция - за месяц до окончания срока командировки в ДРА, уходили они в глубочайшее "подполье". На работу практически не выезжали, да и пределы советнического городка старались без особой надобности не покидать. Обидно будет, прослужив на чужбине долгих пару лет, сложить свою голову за несколько дней до возвращения на Родину.
Пару недель "дембель" просто отдыхал от трудов праведных. Писал итоговые справки и отчеты о проделанной за два года работе, которые он обязан был предоставить по прибытию в Представительство МВД СССР в Кабуле. Приводил в порядок гражданскую одежду в которой прибыл в Афганистан, и висевшую в шкафу с того самого времени, когда он вернулся из отпуска. Упаковывал дембельский чемодан личными вещами и прикупленными заранее "бакшишами". Зачастую чемодана для этих целей не хватало, особенно у переводчиков-азиатов, и тогда они изготавливали огромные баулы, в шутку называемые советниками "Гроссдойчлянд".
Для этих целей приспосабливались две пустые картонные коробки из-под "Маруськи". Так ласково в Афганистане обзывали литровую бутылку водки "Столичная" пакистанского розлива. Обе коробки сшивались таким образом, что получался один большой короб, снаружи дополнительно обшиваемый материей, в качестве которой использовался отрез полушерстяной ткани защитного цвета, из которой афганским офицерам шили форменную одежду.
Вот, и Володя, достав через советника ложестика отрез "ПШ", на несколько дней переквалифицировался в портного, вручную сшивая куски ткани таким образом, чтобы она вплотную прилегала к стенкам короба. Одна боковая часть импровизированной сумки завершалась "языком", который можно было открыть, если требовалось извлечь короб из этого матерчатого "презерватива". По одному краю "язык" намертво пришивался к сумке, а по периметру остальных трех краев, вшивались две "молнии". А чтобы никто из посторонних не смог их расстегнуть без ведома владельца баула, "молнии" замыкались на миниатюрный китайский висячий замочек. Такая необходимая мера, в первую очередь, была рассчитана на вороватых грузчиков аэропорта "Шереметьево-2".
Третья неделя у "дембеля" уходила на всякого рода посиделки с подсоветными и коллегами по советнической работе, в том числе, и взаимодействующими. А когда наступала последняя неделя, он любым доступным способом убывал в Кабул, и уже там решал все нерешенные проблемы, а заодно закупал недостающие "бакшиши", с тем, чтобы впоследствии подарить их своим родственникам и сослуживцам.
Но не получилось у Владимира соблюсти неписаные правила устоявшейся годами традиции.
Надо же было такому случиться, но именно 10 ноября, когда все советские милиционеры Советского Союза отмечали свой профессиональный праздник, в провинции началась широкомасштабная войсковая операция.
Официально, она была приурочена к осеннему призыву новобранцев на военную службу. Но основная цель столь масштабной войсковой операции с привлечением значительных сил ОКСВА и строевых подразделений всех силовых структур ДРА, была несколько иной.
Всё дело в том, что после сбора урожая винограда и опия, кандагарские душманы старались не засиживаться в "зеленке", и, в большинстве своем, уходили в Пакистан, где залечивали полученные в боях раны, и подыскивали в лагерях беженцев новое "пушечное мясо". А освободившиеся "вакантные" места, занимали головорезы, прибывающие из северных провинций Афганистана.
Такая "ротация" зачастую не была связана с джихадом. Просто Кандагар был лакомым куском для всякого рода проходимцев и преступников, стремящихся любой ценой поправить свое материальное положение. Множество караванных путей проходящих через провинцию, "оживлялись" именно в зимний период времени, а коли так, то было чем поживиться из тех грузов, что вполне легально и контрабандой перемещались из стран Азии в Европу.
В этом плане, все способы "экспроприации" чужого имущества были хороши ради достижения конечной цели - обогащения, что зачастую заканчивалось стычками чужаков с местными моджахедами и ополченцами. А если учесть, что маляши Муслима Исмата контроль над "бетонкой" и контрабандными путями через "Регистан" осуществляли круглосуточно, и на протяжении всего года, делиться с кем-либо лёгкой наживой они не то чтобы не собирались, они с крайней жестокостью устраняли любого конкурента, встававшего у них на пути.
Для удобства проведения операции, её штаб расположился неподалеку от советнического городка, буквально в трехстах метрах от въезда на его территорию. В свое время, еще во времена правления короля Захир Шаха, этот огороженный со всех сторон глинобитным дувалом пустырь, служил неким постоялым двором для "дальнобойщиков" совершающих свои рейсы из Индии и Пакистана в Иран, и далее в Европу. После Саурской революции там никто не останавливался, и пустырь с годами зарос травой. Практически каждый год, от падения выпущенных духами ракет, сухая трава на пустыре полностью выгорала, а по весне вырастала заново. Незадолго до проведения операции несколько зажигательных эрэсов выпущенных духами по "Компайну" угодили на этот пустырь, и трава в очередной раз выгорела.
Я не знаю, кто из штабных умников надумал размещать свой штаб в столь опасном месте, в непосредственной близости от "бетонки", где духовская вотчина - "зеленка", начиналась сразу же с противоположной стороны дороги. Духам ничего не стоило подкрасться темной ночью к трассе, и из автоматического оружия расстрелять стоящие на пустыре штабные кунги и машины радиоузла. Тем более, что эти машины стояли не в капонирах, а на открытом пространстве.
Тем не менее, именно 10 ноября, когда постояльцы "Компайна" из числа советников и переводчиков царандоя с утра собрались в "Красном уголке", дабы выслушать поздравления своего руководства с профессиональным праздником, они заслышали гул, доносившийся со стороны пустыря. Чуть позже, кто-то из советников поднялся на крышу одного из металлических резервуаров стоящих на въезде в городок, откуда и увидел, как на пустыре разворачивается узел связи и в несколько рядов выстраиваются кунги, бронетранспортеры и прочая военная техника, образуя некое подобие полевого лагеря.
А после обеда, когда практически все царандоевские советники были уже "навеселе", их пригласили в актовый зал, где жильцы городка собирались вместе по большим праздникам, либо в каких-то иных, зачастую экстренных случаях.
Мы почему-то подумали, что это связано с нашим профессиональным праздником, и уже приготовились принимать поздравления от партийного советника и советников взаимодействующих.
Однако, не угадали.
Партийного советника, равно как и советника ДОМА, там и в помине не было, зато, там уже находились военные советники и военные строители.
Перед присутствующими с краткой речью выступил старший военный советник, который озвучил информацию о начале войсковой операции и целях её проведения.
- Начиная с этого дня и вплоть до окончания операции, её штаб будет располагаться не в Бригаде, а здесь, буквально у нас под боком. Все вопросы, связанные с передачей информации, которая предоставляется на координацию в ЦБУ Бригады, теперь вам предстоит решать, не выезжая на Майдан. Так сказать - не отходя от кассы. Отдельно я вынужден всех присутствующих здесь предупредить, что все волейбольные турниры и праздношатание по городку отныне не допустимы, а нарушители установленного порядка будут наказываться как мною, так и непосредственным руководством советнических коллективов. А чтобы служба медом не казалась, все перемещения по городку осуществлять в одиночку, и только бегом. Сами должны понимать, что эта мера временная, но вынужденная, поскольку, как только душманы прознают, что мы для них приготовили, они наверняка не оставят нас в покое ни днем ни ночью, и городок будут обстреливать с еще большей интенсивностью. Всем всё понятно?
- Понятно, понятно, - раздалось в разных концах зала.
На этом скоротечная "джиласа" закончилась, и советники царандоя, нарушая только что озвученное указание, группами разбрелись по своим виллам продолжать начатое застолье.
На следующий день они в полном составе выехали на работу. Головкову тоже не удалось отвертеться, и, первым делом, он посетил Асада. А у того для него было заготовлено несколько сообщений от агентуры, суть которых сводилась к тому, что духи уже осведомлены о начале войсковой операции, и приняли ответные контрмеры. В частности, в Даман подтянулись несколько бандгрупп, до этого действовавшие в улусвали Аргандаб, Панджвайи и Хакрез. Вместе с собой они прихватили несколько мобильных реактивных установок, множество безоткатных орудий и РПГ. Так что, на спокойную жизнь участникам операции расчитывать не приходилось.
Вдвоем с Головковым, мы в тот же день пешком сходили до штаба операции, где передали координаты нахождения этих групп, и буквально через пару часов, артиллеристы отработали по целям. Насколько точно снаряды достигли этих самых целей, тогда мы знать не могли, но ближе к вечеру из "зеленки" духи прислали ответные "бакшиши" в виде нескольких эрэсов, которые упали как на территории советнического городка, так и на том самом пустыре, где располагался штаб.
Последнее обстоятельство кардинальным образом повлияло на дальнейшую деятельность штаба, и уже на следующий день там появились два БАТа и один танк с навесным отвалом бульдозера, которые в ускоренных темпах приступили к рытью капониров. Когда спустя еще одни сутки мы в очередной раз появились в штабе, то не увидели там практически ничего, что свидетельствовало бы о присутствии военных. Штабные кунги и автомашины с радиостанциями были зарыты по самые крыши и укрыты сверху маскировочными сетями. Только торчащие над землей антенные диполя и штыри, частично демаскировали их.
Пока мы докладывали свои данные, в штаб поступила информация о тяжелом ранении военного советника. Мы его хорошо знали, поскольку этот моложавый полковник частенько играл вместе с нами в волейбол. Позже, мы узнали от Белецкого, что вытаскивая из-под духовского обстрела раненого афганского военнослужащего, полковник сам получил несколько осколочных ранений, от которых скончался при доставке в госпиталь.
Так уж вышло, что в тот день, я и Головков тоже едва не погибли. Причем, далеко не по вине духов. При возвращении из штаба к себе домой, мы были обстреляны из стрелкового оружия. Пулеметная очередь прошлась буквально возле нас, и мы были вынуждены "нырнуть" в придорожный кювет. Вторая очередь прошлась уже над нашими головами. Стрелявшим был военнослужащий несший службу на наблюдательном пункте. Том самом, что располагался на одном из металлических резервуаров возле въезда в наш городок.
Позже, уже находясь в городке, мы устроили разбирательство с Сергеем - командиром артдивизиона, чьим подчиненным был этот солдат. Как выяснилось, боец был под кайфом от выкуренного чарса, и почему-то принял нас за духовских разведчиков. Наше счастье, что старлей сам догадался, что его подчиненный занимается не тем чем надо, и, поднявшись на "бочку" устроил тому мордобой.
Закончилось все тем, что Сергей презентовал нам бутылку самогона, а мы пообещали ему, что не будем выносить сор из избы, и напрочь забудем о произошедшем инциденте. Бутылку самогона мы в тот же день "приговорили" к уничтожению, дабы хоть как-то снять перенесенный стресс, а Володька, с этого дня и вплоть до отъезда в Кабул, зарекся ходить в штаб с донесениями, и все последующие дни мне пришлось это делать в гордом одиночестве. Оно и понятно - глупо было бы погибнуть от пули соотечественника, практически в последний день своего двухгодичного пребывания на войне.
О том же самом я подумал, когда в один из последующих дней появился в штабе с донесением. Там мне во всех подробностях рассказали, как накануне произошла то ли трагедия, то ли трагикомедия, но уж точно не комедия.
Были два друга. Вместе в военном училище учились, вместе по распределению в одну часть угодили, а спустя пару лет обоих направили служить в ГСВГ. И вот там - в далекой Германии, влюбились они в одну русскую девушку, работавшую официанткой при офицерской столовой. После недолгих ухаживаний, она положила глаз на одного из них, а второму отказала во взаимности. С этого момента, между закадычными друзьями пробежала "черная кошка". Больше всего переживал тот из них, кто так и не смог покорить сердце боевой подруги. Свою обиду на друга он затаил глубоко в сердце, перестав с ним общаться. Он даже на их свадьбу не явился, специально напросившись на дежурство по части, подменив другого офицера, который вызвался быть свидетелем у молодоженов.
И вот спустя почти десяток лет, судьбе было так угодно, чтобы эти два бывших друга вновь повстречались, и ни где-нибудь, а именно в Афганистане. К тому времени, оба уже были майорами и должности занимали не маленькие. Накануне вечером они употребили по поводу случайной встречи, долго общались друг с другом, и, как говорят в таких случаях, допились до чертиков. Отвергнутый ухажер вдруг вспомнил все старые обиды, и, не придумав ничего лучшего, покидая кунг приятеля, бросил туда эргэдэшку.
Пьяный, пьяный, но приятель быстро сообразил, чем это ему грозит, и в мгновение ока ласточкой вылетел из кунга следом за "террористом". Не повезло лишь прапорщику, находившемуся в тот момент в кунге и делавшему какие-то пометки на рабочей карте. От взрыва гранаты он получил множественные осколочные ранения обоих ног и контузию. А могло быть и хуже, но от верной гибели его спас стоящий возле стола металлический шкаф, в котором хранилась штабная документация и топографические карты. Граната закатилась под шкаф, и взрывом его сорвало с "насиженного" места.
В итоге, пострадавший прапорщик оказался в госпитале, а оба майора были доставлены в Бригаду, где их подвергли допросу с пристрастием тамошние особисты. Одному из них, тому что бросил гранату, грозил срок за умышленное причинение телесных повреждений другому военнослужащему, а его собутыльнику светила досрочная отправка на Родину с последующим увольнением с военной службы.
Вот так, по собственной дурости, и в результате банальной пьянки, офицеры в одночасье исковеркали себе дальнейшую жизнь и поставили точку на военной карьере. Кто знает, но вполне возможно, что оба могли дослужиться до полковничьих, а может быть и генеральских погон.
На следующий день, неподалеку от штаба операции, расположились две установки РСЗО "Ураган". Их подтянули поближе к Кандагару в связи с тем, что цели, по которым они должны были "отработать", находились не в Дамане, а в улусвали Панджвайи. И цели эти, штабным офицерам предоставил не кто-нибудь, а именно я.
Царандоевский агент сообщил, что в заброшенном кишлаке у южного склона горы Масумгар сконцентрировалось более ста мятежников, которые спустя двое суток планируют ночью обойти с юга горный хребет, отделяющий улусвали Панджвайи и Даман и напасть на один из постов второго пояса обороны Кандагара. Именно этот пост был конечной целью проводимой в провинции войсковой операции, и если духи смогут перебить находящийся там личный состав Второго армейского корпуса Афганистана, и закрепиться на нем, впоследствии это сделает практически невозможным успешное завершение операции, поскольку его разблокировка наверняка приведет к значительным человеческим жертвам со стороны афганских военнослужащих.
А вечером того же дня, к нам на виллу заглянул офицер в чьем подчинении находились "Ураганы". Не вдаваясь в подробности, он порекомендовал жильцам виллы утром следующего дня без надобности не находиться на улице, а створки окон по возможности держать открытыми. А еще он предупредил нас, что как только мы услышим пуск первых ракет, рот надо держать открытым, а уши заткнуть пальцами. Мы только представили, как всё это будет смотреться со стороны, если, ко всему прочему, еще высунуть язык, и все дружно расхохотались. Но офицер на полном серьезе заметил, что не видит ничего смешного в том, о чем он сказал.
- Если не хотите получить легкую контузию и на какое-то время оглохнуть, делайте, как я сказал. А хохмить будете потом.
Чуть позже мы узнали, что тот офицер предупредил не только нас, но и всех остальных советников живущих в "Компайне".
Утром следующего дня, как только со стороны Кандагара донеслись усиленные динамиками крики муэтзинов, "Ураганы" дали залп по цели. На веранде, что находилась за второй дверью каминного зала, окна не открывались, поскольку открывающихся створок там вообще не было, и когда раздался грохот от запускаемых "телеграфных столбов" и преодолевающих звуковой барьер над советническим городком, часть стекол повылетала из деревянных рам. А когда я неосмотрительно попытался глянуть, что же происходит на веранде, и слегка приоткрыл дверь, последняя от звука очередного пуска ракет и долетевшей взрывной волны, едва не съездила мне по лбу.
Тут я сразу вспомнил про вчерашние инструкции офицера-ракетчика, и указательные пальцы обеих рук оказались в ушных раковинах, а рот открыт ровно настолько, насколько это позволяла сделать нижняя челюсть.
Не знаю, достигли ли цели выпущенные ракеты, но в штабе операции решили подстраховаться, и поздно вечером того же дня, в район предполагаемого прорыва духов вылетели два вертолета, которые разбросали там контейнеры с противопехотными пластиковыми минами "Бабочка".
Спустя пару суток, с того поста доложили, что невдалеке слышат взрывы. То ли это духи попали на минное поле, а может быть, мины сами по себе взрывались, без воздействия людей, поскольку, имели функцию самоликвидации по истечению определенного времени, и это время для них наступило.
А тем временем, бои с духами в Дамане шли не шуточные. Практически каждый день из "зеленки" доставлялись убитые и раненые афганские военнослужащие. Советские военные в "зеленку" не лезли, обеспечивая блокировку зоны проведения операции по периметру, поэтому и потерь у них было намного меньше, чем у афганцев.
Чтобы ускорить завершение операции, афганцы решили задействовать "Катюши". Не "Грады", а именно "Катюши". Правда, эти боевые машины были несколько модернизированными. Сами пусковые установки и установленные на них ракеты оставались прежними, какими они были еще во времена Великой отечественной войны, а вот автомобили, на которые они были установлены, более совершенных модификаций. Судя по всему, эти РСЗО когда-то стояли на вооружении в Советской армии, а когда им на замену пришли "Грады", их продали, а может быть, просто подарили отсталому Афганистану, по принципу - "На, Тебе Боже, что нам негоже".
В один из дней, возвращаясь со штаба, я решил сфотографироваться вместе с экипажем одной такой "Катюши". Командиром боевой машины оказался худой и очень высокий афганец. Пожалуй, он был единственным, кто был похож на военного человека, а все остальные члены экипажа, по внешнему виду напоминали отступающих из-под Сталинграда фрицев.
"Катюши" проторчали возле ООНовского городка несколько дней, и, не сделав ни одного пуска ракет в сторону "зеленки", исчезли точно так же, как и появились. Одним словом - показуха. Правда, было не совсем понятно, на кого конкретно она была рассчитана. Наверняка на проезжавших по бетонке водителей бурубухаек, но только не на духов.
А когда первый этап операции уже подходил к концу, на остающемся открытом пространстве пустыря, где размещался штаб, было решено сделать нечто вроде выставки захваченных у духов трофеев. А показать действительно было что. Сотни реактивных снарядов, еще больше снарядов к безоткатным орудиям и минометам, выстрелы к РПГ-7, противотанковые мины и прочий арсенал. Вооружения тоже было предостаточно, среди которого особняком выделялись двенадцатиствольная реактивная установка на колесном ходу и зенитная установка ЗГУ-1. Кроме них были несколько ДШК, и множество стрелкового оружия. Реактивные снаряды уложили на землю таким образом, что в случае обстрела и срабатывания пороховых зарядов, они должны были лететь в сторону "зеленки". Но взорваться там они всё равно не смогли бы, поскольку взрыватели из них были извлечены и хранились отдельно.
В ближайшие дни из Кабула ожидался приезд высокопоставленных советских военных руководителей и аналогичных представителей с афганской стороны. Именно на них и была рассчитана вся эта показуха с захваченными трофеями. А чтобы о результатах проведенной в провинции войсковой операции узнала вся страна, вместе с военными и политическими чинами должны были прилететь представители средств массовой информации.
За день до этого знаменательного события, из Кабула наконец-то прилетел афганский борт, который привез боеприпасы для Второго армейского корпуса ДРА, а обратным рейсом должен был забрать погибших афганских военнослужащих. Их трупы, завернутые с блестящую полиэтиленовую пленку и помещенные в деревянные ящики, уже несколько дней стояли на открытой площадке неподалеку от ВПП. Некоторые трупы уже начали разлагаться, и по всей округе разносился неприятный запах гниющей человеческой плоти, а под отдельными ящиками образовались лужицы из вытекающих из трупов продуктов разложения.
И вот на этом самолете Головкову предстояло лететь в Кабул. Кто-то из провожавших его советников в шутку посоветовал облиться с ног до головы одеколоном, заткнуть нос ватными тампонами, а перед посадкой в самолет выпить ударную дозу спиртного. Но поскольку все спиртное нами было выпито еще накануне вечером, оставалось лишь посочувствовать Владимиру, что последний его перелет по Афгану будет происходить в столь неприятной для него обстановке.
Провожающие по очереди попрощались с "дембелем" и помогли ему загрузиться в самолет.
Двигатели самолета взревели, и он медленно вырулил на взлетную полосу. Докатившись до её края, он резко развернулся, и, постояв неподвижно несколько секунд, словно о чем-то раздумывая, на форсаже рванул вперед, и уже через минуту его силуэт был едва виден в безоблачном афганском небе.
А мы всё стояли, и, задрав головы вверх, смотрели в небо, думая каждый о своем.
В тот момент я подумал, что придет время, и дембельский самолет точно также унесет меня из Кандагара. Но произойдет это ох как не скоро.
А чтобы это действительно произошло, от меня требовалось всего ничего - дожить до столь знаменательного момента.
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023
