ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Воронин Анатолий Яковлевич
Глава 35. Операция в Шинарае

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 10.00*3  Ваша оценка:

   Глава 35. Операция в Шинарае.
  
   Как это зачастую бывало в Афганистане, про то, что Бригада в самое ближайшее время почти в полном составе выйдет на боевую операцию, я узнал не от офицеров ОКСВА, с которыми контачил почти ежедневно, а от своего подсоветного. Точнее сказать, не от него самого, а от совершенно не знакомого мне человека, которого я повстречал в кабинете Амануллы.
   Как-то раз, зайдя в кабинет начальника максуза, я застал там мужчину лет сорока, в национальной одежде. При моем появлении незнакомец повернулся ко мне лицом, и я интуитивно почувствовал, как он слегка напрягся. Аманулла что-то сказал ему, и он, широко улыбнувшись, вскочил со стула, и, протянув вперед обе руки, пошел мне навстречу.
   Я не был готов лобызаться с не знакомым мне человеком, но этикет поведения, существующий издревле в мусульманском мире, не позволил мне ответить ему равнодушием. После всех этих "хубасти", четурасти", "бахайрасти", "хайра-хариат" и прочих дежурных словечек, которые афганцы произносят всякий раз, когда здороваются друг с другом, я уселся на стул стоящий возле приставного столика, а незнакомец расположился напротив.
   В тот день я оказался без переводчика, поскольку Шарафутдин вместе с Белецким с утра укатили на совещание в губернаторство, а свободных тарджимонов, увы, не оказалось. Коверкая слова, Аманулла попытался на ломанном русском языке объяснить, что за посетитель в данный момент находится в кабинете, и в чем заключается цель его визита в спецотдел. Из всего сказанного подсоветным я понял лишь только то, что незнакомец приехал из Пакистана, где в данный момент вместе с семьей проживает в одном из лагерей для афганских беженцев. А еще я понял, что этот человек если не агент царандоя, то уж точно из тех людей, кто слишком много знает.
   Позже, мои предположения подтвердились. Не видя оснований для дальнейшего пребывания в спецотделе, я предложил Аманулле проследовать в уголовный розыск, и там, общаясь друг с другом через Асада, он продублирует все то, о чем говорил мне в своем кабинете.
   А информация, которую он сообщил, была весьма интересной.
   Пакистанская и душманская разведка каким-то образом пронюхали о том, что шурави в самое ближайшее время намереваются провести крупную войсковую операцию в ущелье Шинарай. Данное ущелье находилось непосредственно на афганско-пакистанской границе, на стыке провинций Кандагар и Заболь. Именно там, на территории Афганистана, в многочисленных природных пещерах и искусственно созданных туннелях, духи обустроили склады с боеприпасами, полевые госпитали и учебные центры. Одним словом, это был хорошо укрепленный и защищенный район, оборудованный многочисленными средствами ПВО, где "духи" чувствовали себя в относительной безопасности. Советские войска и ранее там проводили боевые операции, но по их завершению "духи" вновь возвращались обратно, и в кратчайшие сроки восстанавливали порушенное "хозяйство".
   Вот и сейчас, спустя каких-то полгода после того как шурави в подчистую "раскатали" духовское логово, оно возродилось вновь, представляя реальную угрозу афганской госвласти и советским вооруженным силам.
   - А каким образом удалось узнать, что советские войска планируют провести там войсковую операцию?- поинтересовался я у подсоветного.
   - В этом нет ничего сложного, - ответил Аманулла. - Кто-то, занимающий ответственный руководящий пост в Кабуле, сливает секретную информацию руководству муджахедов, а оно, в свою очередь, начинает активную работу, направленную на противодействие шурави и госвласти. В первую очередь, это проявляется в активизации пропагандистской работы в лагерях беженцев. Их волонтеры буквально оккупируют эти места, агитируя мужское население записываться в отряды муджахедов, обещая каждому из них неземные блага. Ситуация, в какую беженцы зачастую попадают в этих лагерях, это, пожалуй, единственный вариант, позволяющий им значительно улучшить свое материальное благосостояние. За какой-то месяц пребывания в отряде муджахедов можно заработать столько денег, сколько они не получили бы и за год, перебиваясь случайными заработками, либо вкалывая с утра до ночи на карьерах и прочих подобных местах, где требуется недюжинная физическая сила. Если, конечно, за столь короткое время нахождения в банде, они умудрялись остаться в живых.
   - Ага - кто не рискует, то не пьет шампанское, - заметил я. - Но что-то мне подсказывает, что попав однажды в банду, вряд ли найдутся желающие покинуть её. Легкие деньги распадлючат кого угодно.
   - Так оно и есть, - подтвердил Асад. - А потом, во всех отрядах муджахедов существуют неписаные правила, и покинуть его можно разве что в связи со смертью, или тяжелым ранением. Во всех остальных случаях, такое практически невозможно, а если и случается, то крайне редко.
   - Всё понятно, - перебил я Асада. - Но если ваш человек в данный момент не находится в банде, то откуда лично ему стало известно про то, что шурави затевают бучу в этом ущелье? Сорока на хвосте принесла?
   - Тут все намного проще, - рассмеялся подсоветный. - Основную часть подобной информации, афганцы, в том числе, наши агенты, черпают не из первых рук, общаясь с полевыми командирами и рядовыми членами банд, а от тех же базарных торговцев, дукандоров и чайханщиков. Эта публика первой узнает о подобных новостях, и "по секрету" делится ею с остальными людьми.
   - Ну, хорошо. Если я правильно понял, то тот человек, которого я сегодня видел в кабинете Амануллы, напрямую никак не связан с муджахедами, и та информация, что он предоставил, базируется на косвенных признаках, в том числе, на обычных базарных слухах. А есть ли в активе джинаи или максуза хоть один агент, который смог бы подтвердить все это, опираясь на более достоверную информацию?
   - Есть, и даже не один, - подтвердил Асад.- В самое ближайшее время я должен встретиться со своим агентом, который давно сотрудничает с джинаи. Три года тому назад он был внедрен в одну из банд Исламского Общества Афганистана, которая дислоцируется под Спинбульдаком. Являясь её связником, он частенько бывает в Кандагаре, где встречается с аналогичными связниками других банд, воюющих под руководством ИОА. От него-то я и узнаю информацию, так сказать - из первых рук.
   - Слушай, Асад, а можно сделать так, чтобы я поприсутствовал на вашей встрече?
   - Это исключено. Данный агент работает только со мной, и избегает наших встреч в присутствии третьих лиц.
   - Ну, хорошо - я понял тебя. А ты можешь попросить его, чтобы он разузнал, что за банды в данный момент засели в Шинарае, места их дислокации, численность, партийная и племенная принадлежность, вооруженность и прочие мелочи, которые могут представлять соответствующий интерес? И если он сумеет это сделать, то, как быстро сможет предоставить тебе информацию?
   - Я обязательно спрошу его об этом. И если будет какая-то конкретика, то обязательно поставлю тебя в известность.
   Так уж получилось, что в тот день я так и не смог поехать в Бригаду на координацию. Из Кабула пришло несколько срочных шифровок, и мне почти два часа пришлось корпеть над их раскодированием. По одной из них, Белецкий должен был дать ответ сразу же после прочтения. Одним словом, обед у меня в этот день накрылся медным тазом.
   Понимая, что полученная информация может представлять интерес для взаимодействующих, на следующий день я не поехал на работу. Отправив туда месте со всеми своего напарника Стрепкова, я попросил его встретиться с Амануллой и сказать ему, чтобы он прислал за мной служебную Тойоту. Ожидая машину, я сочинил небольшое донесение, в котором тезисно изложил суть всего того, о чем накануне услышал от подсоветных. Писать более подробную справку не стал. Кто знает, что могло бы произойти со мной, пока я буду добираться до Бригады, преодолевая почти пятнадцатикилометровое расстояние по бетонке, где в любой момент можно было запросто напороться на духовскую засаду.
   В этот день передвижение советских автоколонн с грузами не планировалось, а стало быть, усиленное сопровождение на всем пути от Кандагара до Майдана не выставлялось. Афганцы - народ ушлый. В те дни, когда бетонка оставалась фактически без присмотра, они тоже старались не ездить по ней без особой надобности. За те полчаса, что мы добирались до Майдана, объезжая ухабы и выбоины разбитой вдрызг бетонки, нам попалось не более десятка встречных бурбухаек, а это косвенно свидетельствовало о том, что местные водители-дальнобойщики знают что-то такое, что удерживает их от дальних поездок с ценным грузом. И их можно было понять, поскольку, ограбить их могли в любой момент, и если нападающими были не муджахеды, то ничто не спасало их от мародеров из числа тех же маляшей Муслима Исмата.
   По прибытию в Бригаду, я сразу же направился в кабинет Лазарева, но его там не оказалось. Не обнаружил его и на ЦБУ, а находящийся там Сергей Курячий пояснил, что Михаил в данный момент находится у комбрига, который проводит совещание с руководителями ведущих служб и подразделений Бригады.
   Ждать пришлось не долго. Михаил с совещания вернулся весь какой-то задумчивый. Заметив меня, тут же пригласил к себе в кабинет.
   - Что, получил пистон от комбрига? - поинтересовался я.
   - И да, и нет, - неопределенно ответил Михаил. - У тебя есть что-то новенькое по "духам"?
   - Есть, только у меня к тебе будет встречный вопрос, - Что вы затеваете в Шинарае? До меня дошли слухи, что Бригада чуть ли не в полном составе очень скоро двинет в те места шерстить "духов".
   - Откуда ты это узнал? - искренне удивился Михаил.
   - Сорока на хвосте принесла.
   - Вот, блядь, не успеют в Кабуле только что-то задумать, а "духи" уже обо всем знают, выругался он. - Так что тебе известно о предстоящей операции?
   Я коротко изложил ему суть информации, которую накануне получил от подсоветных, и безвестного царандоевского агента.
   - Мда-а, сарафанное радио в Афганистане работает отменно, - заметил он. - А ты знаешь, ведь твои подопечные правы. В ущелье Шинарай действительно очень скоро развернутся большие события, и "духи" не зря засуетились. Я никогда не перестану удивляться тому, как оперативно работает у них разведка. Еще нет четкого плана проведения операции, а они уже пронюхали обо всем.
   - С кем поведешься, - рассмеялся я.
   - Ну, раз уж тебе известно о предстоящей операции, то не мог бы ты уточнить через своих стукачей в бандах, их численность, дислокацию и вооруженность муджахедов в этом ущелье?
   - Уже поставил такую задачу, но ответ получу не ранее чем дней через пять - шесть. Сам понимаешь, что когда такие вещи затеваются, душманская контрразведка усиливает контроль над любыми передвижениями посторонних в предполагаемой зоне боевых действий, делая все возможное, чтобы не произошло утечки информации. Если что будет интересного, проинформирую незамедлительно.
   - Ты уж постарайся, дружище. По секрету тебе скажу, что Бригада на боевые выйдет очень скоро, и твоя информация будет как нельзя кстати. Да, и еще - на сегодняшнем совещании присутствовал заезжий "полкан" из штаба Сороковой армии представляющий интересы ВВС. Он толкнул идею применения радиомаячков при наведении ракет "воздух-земля" на цели, располагающиеся на земле. Ты представляешь - поставил такой маячок у входа в пещеру или туннель, оборудованный под склад боеприпасов, а ракета, выпущенная с самолета, сама эту цель обнаружит, и без особого труда расхерачит сей схрон.
   - Не могу гарантировать, что кто-то из царандоевских агентов согласится на такой фортель, поскольку это связано с большим риском для него самого. Ведь, не дураки же полевые командиры, и они отлично понимают, чем им грозит появление постороннего человека на строго охраняемом объекте, да еще с некой штуковиной, о предназначении которой они наверняка сразу же догадаются. Обшмонают его с головы до ног, прежде чем запустят в пещеру, и если найдут что-нибудь подозрительное, там же и прикончат. Но, тем не менее, я поставлю такую задачу своим подсоветным, а те, в свою очередь, поинтересуются у своих агентов о возможности проведения подобного "мероприятия".
   Уже на следующий день я озадачил Асада и Амануллу на выполнение просьбы Лазарева. Аманулла сразу заявил, что в активе максуза нет ни одного агента, кто имел бы свободный доступ к пещерам в Шинарае. Из тех, кто снабжает духов продовольствием, и имеет косвенное отношение к базовым лагерям в тех местах - есть. Но, ни один из них не возьмется выполнить столь опасное поручение.
   Асад долго размышлял, когда я сказал про радиомаяк, после чего заявил, что хорошенько подумает над моим предложением, и через пару дней даст конкретный ответ. Что же касаемо численности, дислокации и прочих моментов, касающихся бандформирований в Шинарае, то у него уже есть для меня кое-что интересное, а ещё, после джумы, в Кандагар прибудет тот самый агент, что первым сообщил новость о готовящейся в Шинарае операции, который обязался доставить наисвежайшую информацию.
   Через пару дней тот агент в Кандагаре не появился. Не объявился он и через три дня, и мне оставалось лишь догадываться, что с ним могло произойти. В голове рисовались картины одна ужасней другой. Его запросто могли задержать "духи" вблизи от охраняемых объектов и посадить в зиндан для дальнейшего разбирательства. И хорошо, если он смог придумать правдоподобную легенду про то, с какой целью там нарисовался. В противном случае, для него всё могло закончиться весьма плачевно. На моей памяти были случаи, когда душманские кордоны в "зеленке" отлавливали агентов или их связников пытавшихся пробраться в город накануне предпринимаемой "духами" вылазки в Кандагар. В большинстве случаев, если задержанный не мог ничего конкретного сказать в свое оправдание, его в этот же день казнили, предварительно подвергнув садистским пыткам.
   Но мои опасения оказались напрасными. Агент объявился на пятые сутки. Свою задержку объяснил тем, что полевые командиры в Шинарае предприняли беспрецедентные меры безопасности, не пропуская в ущелье никого из посторонних. Тем не менее, агент сумел заметить, в каких местах муджахеды установили средства ПВО и оборудовали новые огневые точки на подходе к базовым складам. Что же касаемо установки радиомаяков, то он от этой затеи категорически отказался, заявив, что такое просто невозможно сделать.
   Практически сразу же после встречи с агентом, я выехал в Бригаду, и всю полученную от него информацию передал лично Лазареву. Михаил немного посокрушался над тем, что затея с радиомаячками у меня не удалась, но, тут же, заметил, что один из агентов соседнего ведомства, всё-таки рискнул провернуть эту аферу, и ему уже передан один комплект "изделия".
   - А ты уверен, что он установит его там, где надо? - поинтересовался я. - Если эта штуковина может представлять интерес для вражеской разведки, то кто даст гарантию, что он не продаст её тем же "пакам". На крайняк, припрячет у себя дома, и при любом удобном случае снесет в дукан, или другим заинтересованным лицам.
   - Всё могёт быть, - улыбнулся Михаил, - но тем хуже будет для него самого. Все дело в том, что радиомаяк уже подает соответствующие сигналы, и случись чего, то ракета прилетит на этот сигнал, и угробит все живое, находящееся в радиусе более двадцати метров от него. И это только одна ракета, а если их будет несколько, то не трудно представить, что произойдет там, куда они прилетят.
   - Мне интуиция подсказывает, что последний вариант развития дальнейших событий будет именно таковым, - подытожил я. - Какой бы не был этот агент суперпуперным, но вряд ли он рискнет тащить эту хреновину в пещеру с хранящимися там боеприпасами, которую охраняют духовские волчары. Его там же и прирежут на месте, а радиомаяк либо раскурочат, либо установят в таком месте, где нет никаких складов. А потом еще будут посмеиваться над наивными шурави. Это как варианты, но не исключено, что тот агент - казачок засланный, и вся эта затея с установкой радиомаяка не более чем спецоперация придуманная пакистанской или душманской разведкой, конечной целью которой является захват секретного изделия военного предназначения.
   - Ну, в этом отношении можно особо не беспокоиться, - возразил Михаил.- Такие радиомаяки используются в наших ВВС не первый год. Есть они на вооружении у тех же американцев, и в армиях других капиталистических стран мира. Так что, с захватом его противником, Америку они для себя не откроют.
   - Тем не менее, будем считать, что в царандое нет такого агента, кому можно было бы поручить столь деликатную работу, - подытожил я. - Кстати, а на какое всё-таки число запланирован выход Бригады на операцию?
   - Мы пока ещё сами точно не знаем, но я так полагаю, что произойдет это в самые ближайшие дни.
   Попрощавшись с Михаилом, я поспешил вернуться в кампайн. Подходило время обеденного радиосеанса, и хотя для кабульского оператора у меня ничего не было, у него самого наверняка ко мне что-нибудь да имелось.
   Так оно и вышло - почти час у меня ушло на расшифровку трех депеш, одна из которых касалась предстоящей операции в Шинарае. Но не конкретно её самой, а тех возможных негативных последствий, которые могли возникнуть в провинции после убытия личного состава Бригады с места постоянной дислокации. Духи могли запросто воспользоваться этим моментом, и предпринять попытку контратаковать афганские блокпосты и советские заставы. Такое за ними и ранее замечалось, и по этой причине советникам оперативных служб царандоя предписывалось активизировать работу своих подсоветных, и лично контролировать всю поступающую от агентуры информацию.
   Стало быть, у меня и Геннадия работенки прибавится, чем я его и порадовал, появившись на нашей вилле.
   А через пару суток, личный состав Бригады был поднят по тревоге, и большой колонной двинулся по бетонке на Юго-Восток, в сторону пакистанской границы. Пока их не было в ППД, из зоны боевых действий поступали тревожные вести. О том, что "духи" оказали отчаянное сопротивление шурави, свидетельствовало хотя бы то, что в кандагарский госпиталь стали поступать раненые военнослужащие доставляемые вертолетами. Были и погибшие, но что интересно, их было намного меньше, нежели при проведении аналогичных выходов. Складывалось такое впечатление, что командование Бригады получило указание сверху - провести операцию "малой кровью".
   А потом, в Бригаде была устроена выставка техники, вооружения и боеприпасов захваченных в ходе боевых действий. Чего там только не было. Одних только ДШК приспособленных для сбивания воздушных целей было несколько штук. Патронная коробка одного из них была изрешечена пулями и осколками до такой степени, что представляла собой дуршлаг. Эрэсы, мины, и прочие боеприпасы, лежали штабелями. Такими же штабелями лежали цинки с патронами ко всем видам стрелкового оружия. Было очень много "рассыпухи", небрежно сваленной в длинные ящики из-под ракет к "Градам".
   Посмотреть на все это "богатство", из Кабула прилетела многочисленная толпа отечественных и забугорных журналистов. Они шастали по плацу Бригады, фотографируя не только захваченные трофеи, но и стоящих возле них советских военных. В какой-то момент все журналисты оказались в одном месте, где комбриг дал небольшое интервью. Если верить его словам, то все то, что было предоставлено для всеобщего обозрения, это мизер от того, что реально было захвачено в ходе проведения операции. Большую часть трофеев пришлось уничтожать по месту их обнаружения. В Бригаде просто не оказалось такого количества грузовиков, чтобы вывести все захваченные трофеи. Да и не было в том необходимости, поскольку вражеские боеприпасы, за исключением отдельных из них, невозможно было использовать для нужд советских вооруженных сил. И калибр не тот, и системы не такие. Одним словом - сам не ам, и другим не дам.
   В тот день, вместе с Белецким и другими царандоевскими советниками, я тоже побывал в Бригаде, и успел сделать больше двух десятков снимков захваченных трофеев. А когда "экскурсия" подошла к концу, комбриг пригласил Степаныча на совещание с участием представителей всех взаимодействующих.
   О чем уж они там говорили, Белецкий потом так и не сказал, но когда мы, всем скопом возвращаясь обратно в кампайн в советнической "таблетке", мой нос учуял слабый запах спиртного. Судя по всему, совещание не закончилось официальным обменом мнениями, и продолжилось в несколько неформальной обстановке.
   Но, не это главное. Пока наш "старшой" заседал у комбрига, я успел пообщаться с офицерами ЦБУ. И вот там, я узнал одну интересную вещь. По крайней мере, я понял, почему во время проведения этой операции было так мало потерь со стороны военнослужащих Бригады.
   За несколько часов до её начала, зону предстоящих боевых действий "отутюжили" прилетевшие из Союза стратегические "ТУшки". Свою работу они выполнили ювелирно, сбросив свой смертоносный груз по ранее разведанным целям. При этом, ни одна бомба не упала на сопредельную сторону, хотя, такое вполне могло произойти, поскольку, граница с Пакистаном проходила в каких-то трех - четырех километрах от места нанесения БШУ.
   Духи, не ожидавшие такого вероломства шурави, какое-то время были просто деморализованы, и когда десантура и пехота пошла в атаку, они не смогли достойно встретить шурави ответным огнем.
   Можно было только радоваться успехам наших военных, но, увы, как говорится в таких случаях - бочка меда никогда не обходится без ложки дегтя. В ходе операции, было принято решение отработать штурмовой авиацией по целям, которые оказались недоступными ни ТУшкам, ни пехоте. И вот тут, как раз, вспомнили за те самые радиомаяки, которые должны были установить агенты. Выяснилось, что только один из таких агентов рискнул подвязаться под эту авантюру. Какому именно ведомству он подчинялся, я так и не узнал, но понял лишь одно, что к царандою он точно не имел никакого отношения.
   И, слава Богу.
   Я не знаю, чем руководствовался тот безвестный агент, когда давал согласие поучаствовать в столь рискованном мероприятии, но, скорее всего, он преследовал какие-то свои, меркантильные интересы. Такое частенько случалось в Афганистане, в том числе и в моей практике. Он не стал устанавливать радиомаяк возле цели, а до поры до времени припрятал его в одном из домов пакистанского кишлака, где сам в то время проживал.
   Что было потом, не трудно догадаться. Прикомандированные из Баграма летуны, на своих "Грачах" нанесли ракетно-бомбовый удар по целям, которые наземным войскам не удалось захватить с ходу. В ходе бомбометания, один из летчиков засек слабый сигнал приводного радиомаяка. Стояла кромешная ночь, поэтому он не мог с воздуха наблюдать за землей, и его самолет, перелетев афганско-пакистанскую границу, за какие-то пару десятков секунд углубился почти на пять километров сопредельного государства. Он успел лишь выпустить ракету, и та полетела на цель обозначенную радиомаяком, как его самолет был атакован ракетой с земли. Взрыв был такой силы, что самолет мгновенно развалился в воздухе, а летчик даже не успел катапультироваться. Судя по всему, обломки "Грача" и труп самого летчика упали на территории Пакистана, а вот куда попала выпущенная со сбитого самолета ракета, не было известно.
   О подробностях трагедии со сбитым самолетом я узнал на следующий день, когда в очередной раз появился на ЦБУ. Там только и говорили про то, что произошло в небе над Пакистаном. Но более достоверную информацию я получил из уст Лазарева, пригласившего меня к себе в кабинет на личную аудиенцию.
   Когда мы вдвоем оказались в его кабинете, он, не говоря ни слова, достал из стола два стакана и початую бутылку водки. Разлив содержимое бутылки по стаканам, Михаил произнес:
   - Как говорил герой одного советского фильма - "Выпьем за наше безнадежное предприятие".
   Не чокаясь, мы осушили содержимое стаканов, после чего мой собеседник, а в данный момент, еще и собутыльник, спросил:
   - Ты, наверно, уже успел услышать от офицеров ЦБУ историю со сбитым "Грачем". Так вот, у этой истории наверно очень скоро будет весьма неприятное продолжение. Сегодня утром из Кабула пришла депеша, что "паки" предъявили ультиматум СССР, заявив, что его военно-воздушные силы вероломно напали на территорию суверенного государства, разбомбив мирный кишлак неподалеку от границы с Афганистаном. При этом они утверждают, что наш самолет был сбит ихним "Фантомом" после того, как "Грач" разбомбил их кишлак, где не было ни одного афганского муджахеда. Чуешь, чем все это попахивает - международным скандалом попахивает.
   - Если я правильно понял, то ракета выпущенная "Грачем" пошла на цель, после того как уловила сигнал радиомаяка.
   - Ты все правильно понял. И ты провидцем оказался, когда рассказывал мне про то, как порой бывает в тех случаях, когда мы излишне доверяем всем этим афганским стукачам. У них, наверно, одно лишь на уме - как обдурить шурави, да еще срубить на этом бабла. Вот, еще один такой хитро-мудрый попытался это сделать, и что из этого в итоге вышло.
   - А в итоге вышло то, что если этим делом займутся на самом высоком уровне, то, наверняка, с кого-то папахи полетят, а может быть и головы.
   - Ну, с тебя-то голова не полетит, и уж тем более папаха, которую ты отродясь не носил, - рассмеялся Михаил. - Твое счастье, что тот агент не из царандоя. Кстати, а ты не докладывал своему кабульскому руководству про маячок?
   - Да я что, больной что ли. Максимум что я докладываю в центр, так это информацию о "духах" общего характера. Что же касаемо проведения тех или иных спецопераций и прочих "мелочей" своей мушаверской деятельности, то меня, с первого дня пребывания в этой "дыре", правильно ориентировали, что можно сообщать высокому начальству, а что лучше повременить. Есть конкретный результат - сообщаю, а если его нет, то зачем воду в ступе молоть. У начальства в Кабуле могут возникнуть лишние вопросы ко мне, в случае, если что-то пойдет не так из всего того, что я ранее запланировал.
   - Правильная позиция, - поддержал Михаил. - А ты знаешь, я ведь предупреждал коллегу из соседнего ведомства, чтобы он более ответственно отнесся к этой затее с радиомаячком, прежде чем докладывать комбригу о готовности снабдить им своего сексота. Не послушался, однако. Теперь будет иметь бледный вид, когда начнут искать "стрелочника". А брать ответственность на свою голову, здесь никто не станет - сдадут проверяющим с потрохами этого "деятеля".
   - Может быть, все-таки обойдется как-нибудь? - осторожно заметил я. - Ведь наверняка же можно что-то придумать про это идиотское БШУ. Ну, например, сказать, что "Грач" ночью сбился с маршрута и ошибочно углубился на территорию Пакистана. В первый раз, что ли такое было? И ракету летчик мог запустить уже после того, как его самого сбили. Ну, там, в беспамятстве пребывал после взрыва самолета, опять же, бортовая автоматика самостоятельно сработала на запуск ракеты, после того как самолет был сбит.
   - Слушай, тебе не в менты надо было идти, а в адвокаты, - рассмеялся Лазарев. - Вон, какие правдоподобные версии выдвигаешь.
   - С кем поведешься, - повторил я свою излюбленную фразу.
   - У меня к тебе только одна будет просьба - ничего не сообщай об этом инциденте со сбитым самолетом своему начальству в Кабуле. Откуда тебе обо всем этом знать, если эту информацию уже засекретили, и она не должна просочиться в наши СМИ. То, что будет работать правительственная, или какая-то иная комиссия - это одно дело. Они на своем уровне как-нибудь утрясут все эти непонятки. Но когда об этом узнают щелкоперые борзописцы, то такой вой может в прессе подняться - мама не горюй. Да и каково родственникам погибшего узнать, что их сын и муж погиб не в бою с душманами, а был сбит над территорией чужой страны, куда он, возможно, залетел будучи "под мухой". Сам знаешь, какие злые языки у наших недоброжелателей, что на каждом углу трещат про то, что СССР - агрессор по отношению к суверенному Афганистану. Таких козлов хлебом не корми, а только дай жареные факты помусолить.
   - Михаил, откровенно тебе скажу, что я никогда не увлекался докладами о просчетах кого либо. И здесь - в Афгане, своему начальству докладываю лишь только то, что касается непосредственно царандоя и моей советнической работы. Если я еще буду лезть в чужие дела, и обо всем этом "трещать" в Кабул, то ты меня на ЦБУ больше не увидишь - мне придется столько депеш в центр сочинять, самому их шифровать и потом передавать по радиосвязи, что на поездки в Бригаду у меня уже физически не останется времени.
   - Ну, и ладненько - подвел итог нашего доверительного разговора Михаил. - Мы правильно поняли друг друга. Приятно иметь дело с понимающим человеком. Ну, что, на посошок? - и не спрашивая моего согласия, разлил остатки водки по стаканам.
   - А что за повод у вас был вчера, что вы даже водку не допили? - усмехнулся я.
   - Молодец, правильно заметил - повод был. День рождения одного моего сослуживца отмечали. А то, что водку не допили, так это нас начальник штаба едва не застукал, и водку пришлось ныкать, а самим разбегаться по своим "норам". А сегодня, решил я с тобой бухнуть. Не потому, что мне так захотелось, а просто хочется выпить с человеком, с которым вот уже почти полгода знаком, а посидеть, и поговорить по душам все как-то недосуг. Но я надеюсь, что ты не против?
   - А с чего вдруг я должен быть против? - ответил я. - Давай выпьем за хороших людей, нас так мало осталось.
   - Золотые слова, - рассмеялся Михаил. - У нас в Бригаде есть много офицеров, кто хотел бы со мной бухнуть. Вот только я не со всеми сажусь за один стол. Но ты, наверняка, тоже такой. В природе просто не существует людей, кого можно считать в доску своими. Разные попадаются по жизни индивидуумы. Ну, да ладно, что-то я расфилософствовался не в меру. В общем, мы поняли друг друга, и о сегодняшнем нашем разговоре забудем сразу же, как только расстанемся.
   Вернувшись в кампайн, и узнав от кабульского радиооператора, что к нам ничего не имеется, я со спокойной совестью удалился в родные пенаты, где вовремя подоспел к обеденному столу, за которым уже сидели остальные жильцы тринадцатой виллы. А потом был неизменный "час мушавера", и, добравшись до кровати, я завалился спать.
   В этот день "духи" не обстреливали городок, и я видел сны, весьма далекие от этой странной войны.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Оценка: 10.00*3  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023