То мартовское утро 1995 года в Грозном начиналось как обычно. С самого раннего утра нудно моросящий ледяной дождь, шедший без перерыва вот уже третий день подряд, доедал остатки грязного снежного покрова лежащего на задворках пятнадцатой школы.
Возле центрального входа, с автоматом "Кедр" наперевес, стоял офицер СОБРа, внимательно всматривающийся в лица проходивших мимо него сотрудников Временного федерального органа внутренних дел Чеченской Республики. Он, словно шлагбаумом перекрывал свободной рукой проём двери всякий раз, когда мимо него пытался прошмыгнуть кто-нибудь из местных жителей. Для приёма этой публики был предусмотрен запасной выход из школы, возле которого с раннего утра кучковалась толпа местных жителей, в большинстве своём женщины.
Официально, приём граждан сотрудниками ВФОВД начинался с девяти часов, но к этому времени многие из ходоков уже находились в здании, где их принимали сотрудники паспортно-визовой службы. Проблема у всех посетителей была одна - восстановление утраченных документов. Без них человек не мог свободно перемещаться по Грозному, или выехать за его пределы. Также, он был лишён возможности получить гуманитарную помощь, которую к тому времени начали доставлять в Чечню водители МЧС. А поскольку рабочий день у паспортных работников заканчивался в четырнадцать часов, чтобы успеть с документированием всех страждущих, они вынуждены были приступать к исполнению своих должностных обязанностей с началом светового дня.
Ровно в девять утра в кабинете генерала Шумова собирались руководители всех служб. Доложив о результатах проделанной накануне работы, они получали от генерала задания на день грядущий.
- Прошлой ночью неизвестные лица обстреляли два блокпоста возле площади Минутка, после чего скрылись в частном секторе посёлка Калинина. И это не первое нападение боевиков на блокпосты в том месте. А посему, отряду Питерского ОМОНа приказываю сегодня вывернуть наизнанку этот посёлок, и всех подозрительных доставить на фильтрационный пункт. Если кто окажет вооружённое сопротивление, стрелять без предупреждения. Задание понятно? - генерал выжидающе посмотрел на стоящего по стойке "смирно" командира ОМОНа.
- Так точно, - бодро ответил тот.
- Приступайте незамедлительно, - добавил Шумов. - В вашем распоряжении два бэтээра и одна грузовая машина. По завершению зачистки, о её результатах жду от вас обстоятельного доклада завтра утром.
Посёлок Калинина, вплотную примыкающий к проспекту Ленина, был неотъемлемой частью Грозного. Состоящий в основном из частых домовладений, за пару месяцев интенсивных боёв в Грозном, он не подвергся сильным разрушениям. Наверно, именно это обстоятельство, позволяло большинству его жителей оставаться на месте. Надёжные подземные убежища и бетонированные погреба давали возможность их хозяевам без особого риска переждать многочисленные обстрелы и БШУ.
Владельцами добротных, кирпичных домов, в основном были чеченцы. Русские люди тоже жили в посёлке. Их неказистые, деревянные домишки, свидетельствовали об отсутствии у хозяев лишней копейки. Эти дома пустовали, либо были разграблены многочисленными мародёрами.
В этот двор омоновцы зашли, беспрепятственно минуя распахнутые деревянные ворота. Дома, как такового, во дворе не было. Сгоревшие останки стен частоколом из обуглившихся досок торчали из земли. Крыша полностью отсутствовала, а посреди дома зияла огромная воронка от взорвавшейся авиабомбы.
- Если в доме во время взрыва находились люди, то мы даже их молекул не найдём, - заметил один из бойцов. - Пошли отсюда, тут нам делать нечего.
Они уже пошли к выходу со двора, но в этот момент из большой собачьей будки стоящей в глубине двора, вылезла лохматая псина неизвестной породы. Собака не лаяла, а молча смотря на незваных гостей, еле слышно рычала.
- Ты посмотри-ка на него, он ещё и рычит на нас, - усмехнулся один из бойцов. - Наверно нохча был его хозяином. Щас, я заставлю тебя замолчать.
С этими словами он передернул затворную раму автомата, и стал целиться в собаку.
- Дяденьки, не стреляйте в Трезора! - послышался из собачьей будки детский голос, и следом за этим из лаза показалось чумазое личико пацанёнка лет десяти.
Всклокоченные, давно немытые и нечёсаные свалявшиеся волосы на его голове, были больше похожи на клочья собачей шерсти. Выкарабкавшись наружу, пацанёнок тут же обхватил шею собаки своими худенькими ручонками, давая понять военным дяденькам, что ни за что не даст своего закадычного друга в обиду.
Глядя на всё это, боец, только что целившийся в пса, опустил ствол автомата к земле.
- Пацан, ты откуда здесь взялся? - спросил он, подходя к мальчугану. Но в это время пёс вновь тихо зарычал, словно намекая, что в этом дворе он хозяин.
- Я здесь живу, - простодушно ответил мальчуган.
- Здесь? А где здесь можно жить? В этой собачьей будке? - недоумённо переспросил омоновец.
- Вот мой дом - пацан рукой указал на обгоревшие развалины. - Мы здесь жили, пока на дом не упала бомба.
- Мы, это кто?
- Мамка, папка, и сестрёнка Светка.
- И где они сейчас?
- Они были в доме, когда упала бомба.
- А ты где был в это время?
- А я с Муратом на пост ходил. Там с вечера стреляли, и мы ходили стреляные патроны собирать.
- Какой ещё пост?
- Ну, тот, что стоял у дороги. Там чеченцы стояли с автоматами. Это они стреляли.
- И вам не страшно было?
- А там, у Мурата старший брат дежурил. Он даже один раз дал ему стрельнуть по консервной банке из своего пистолета.
- И как, попал твой друган в банку?
- Не-ет, не попал, но зато брат ему стреляный патрон от пистолета отдал, и сказал, что настоящий мужчина должен уметь стрелять, поскольку, очень скоро начнётся война.
- И как давно это было?
- А нас тогда на каникулы отпустили. Ещё до нового года.
- А что было потом?
- А потом, когда мы вновь пошли на тот пост, война началась, и наш дом разбомбили.
Омоновец смотрел на этого лихого малолетку, и не знал что сказать.
А в этот самый момент зашипела закреплённая на левом плече "Моторола", и в следующую секунду из динамика послышался голос командира:
- Вы где там застряли? Почему не докладываете, как обстоят дела?
- Слушай, кэп, мы тут настоящего Маугли надыбали. Чё с ним делать?
- Какого ещё такого Маугли? - переспросил командир. - Вам чё, делать больше нечего?
Боец коротко доложил обстоятельства обнаружения пацана, на что командир грубо отматерил своих подчинённых, за то, что они занимаются не тем чем надо.
Покидая двор, кто-то из бойцов отдал пацанёнку небольшую пачку галет и несколько пакетиков с сахаром из сухпая.
Спустя несколько часов, возвращаясь с зачистки, командир ОМОНа решил взглянуть на этого "маугли". А тот, словно предчувствуя, что военные дяденьки просто так его не бросят, стоял возле ворот, а рядом с ним, прижавшись к ноге, сидел верный Трезор.
- Как тебя зовут-то хоть? - спросил командир.
- Вовкой.
- Во, как! - воскликнул командир. - И меня Вовкой кличут. Ну, здорово, тёзка, - и он протянул свою руку.
- Хавать-то, наверно хочешь? - вновь спросил командир после того, как они пожали друг другу руки.
- Ага, - улыбаясь, ответил Вовка-маленький. - Печенье, которое мне дал вон тот дяденька, я уже съел, и с Трезором поделился.
- А ты хочешь поехать с нами? У нас есть кое что получше, чем печенье.
- Хочу! - радостно вскликнул пацан. - Но я один не поеду. Если я оставлю Трезора одного, он пропадёт, или его убьют плохие дядьки, когда он будет лаять на них.
- Ладно, уговорил, - согласился Вовка-большой. - Прыгайте оба в люк.
Один из сидящих на броне бойцов откинул крышку бокового люка, и первым внутрь бронетранспортёра заскочил Трезор. Радостно лая и виляя хвостом, он словно звал своего хозяина последовать его примеру.
В тот вечер "кубрик" омоновцев, под который был приспособлен один из самых больших классов, стал объектом паломничества всех постояльцев пятнадцатой школы.
А чтобы Вовка прилично выглядел, на буржуйке нагрели воду, и раздев его догола, помыли в неизвестно откуда появившемся корыте. Скорее всего, омоновцы его специально прихватили с одного из "объектов" своей зачистки. Там же, они раздобыли комплект детской одежды по его размеру. Искупанный, накормленный, через час он дрых без задних ног на раскладушке, которую омоновцам выделил из своих резервных запасов тыловик. А рядом с ним, на наполовину разобранном паркетном полу, спал Трезор. Ему снились собачьи сны, о чём свидетельствовало нервное подёргивание ушей и лап.
На следующее утро генералу Шумову доложили о " сыне полка" омоновцев. Поначалу, он никак не отреагировал на эту новость, а чуть позже, оставшись наедине с командиром ОМОНа, спросил:
- И что ты планируешь делать с этим парнишкой?
- Товарищ генерал, я хочу забрать его с собой в Питер. У меня трое детей, и старшему столько же лет, как ему. А там где есть трое детей, четвертый не будет лишним.
- Всё это конечно хорошо, но ты не задумывался над тем, как будешь его оформлять в органах опёки? Ведь у него даже документов никаких нет. А если посмотреть с другой стороны, то твои благие намерения можно расценить как похищение чужого человека. А ведь это уголовная статья. А ну как его родственники объявятся и начнут разыскивать. Можно на такие неприятности нарваться. Вот что я тебе рекомендую - ты обстоятельно поговори с этим пацаном, разузнай, кого он еще знает из родни своих родителей, и где они живут. Узнаешь, тогда и придумаем что-нибудь.
В тот же вечер с Вовкой беседовал штатный психолог ОМОНа. Он-то и выяснил, что у его матери есть родная сестра, живущая в Ставропольском крае. Несколько лет тому назад, когда в Чечне было ещё спокойно, она с мужем приезжала к ним в гости, и рассказывала про то, как они живут. У них даже легковая машина есть, на ней они и приезжали в Грозный. А ещё раньше, тётя Дуся - так звать эту родственницу, до замужества жила в Грозном, вместе со своими родителями и родной сестрой - Володькиной матерью.
Это была уже хоть какая-то зацепка, и теперь предстояло установить место жительства тёти Дуси. К тому времени, усилиями сотрудников вновь сформированной паспортно-визовой службы, была восстановлена картотека адресного бюро МВД Чеченской республики, и сотрудникам этой службы было поручено найти "концы" безвестной родственности.
И, о чудо!
В картотеке сохранился листок убытия женщины, чья фамилия совпадала с девичьей фамилией и отчеством Володькиной матери. И имя у неё было - Евдокия. Если ничего не изменилось за ушедшие годы, то она должна была жить в городе Георгиевске Ставропольского края. Туда и ушла депеша с заданием разыскать эту женщину и довести до её сведения информацию о сыне сестры.
Через неделю она вместе с мужем была в Грозном и лила слёзы, тиская в своих объятьях Вовку. Без умолка рассказывала о том, как от кого-то из грозненских беженцев случайно узнала о гибели семьи своей родной сестры, в чей дом угодила авиабомба. Пока в Грозном шли ожесточённые бои, она не рискнула навестить отчий дом и навести справки о судьбе родственников. И какое счастье, что племянник выжил в этой поганой войне, и теперь, она никуда его от себя не отпустит.
Покидая Грозный, они прихватили с собой Трезора. Тот, высунув в боковое окно автомобиля свою лохматую морду, радостно лаял. Ему было чему радоваться - маленький хозяин, с которым он жил в будке, долгими зимними ночами согревая своими телами друг друга, не предал его, навсегда оставшись верным другом.
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023
