Ливень, прошедший накануне в субботу, оставил по всему городу сплошные лужи на асфальте. Из-за отсутствия ливневой канализации, те не спешили добровольно покидать проезжую часть дорог, дожидаясь, пока её откачают сосуны, или иссушит палящее астраханское солнце.
Тридцать пятая маршрутка, на которой Николай добирался до кладбища, преодолевая "море разливанное" по улице Рождественского, оказалась в длиннющей пробке. Водители иномарок не спешили гнать свои навороченные "тачки", рискуя влететь в какую-нибудь колдобину, скрытую под толстым слоем дождевой воды.
- Остановите, пожалуйста, мне на ярмарку надо - попросила водителя пожилая женщина, когда микроавтобус преодолевал самое глубокое место лужи, на что тот съязвил:
- А вы плавать то умеете? Ненароком утонете ещё, а я потом отвечать за вас буду. Терпите, пока до сухого места не доберёмся.
Сухое место было аккурат напротив ворот "Экоцентра", организации, ответственной не только за вывоз со всего города мусорных отходов, но и за откачку всякого рода жидкостей, в том числе, дождевой воды. Сосунов у этой организации явно не хватало, и когда на город обрушивалось ненастье в виде ливня, к процессу удаления с улиц излишков воды привлекался спецтранспорт пожарных частей. Правда, в последнее время "огнеборцев" всё реже можно было видеть за несвойственным им занятием. А произошло это практически сразу же после смены пожарного начальства.
Оно ведь как раньше было - прошел в городе ливень, звонит градоначальство руководству УПО, требуя избавить людей от свалившихся на их головы непредвиденных обстоятельств. Те - под козырёк, и летят пожарные машины с сиренами, но не на пожар, а в те самые места, где через дорогу можно лишь вплавь перебраться. Так было во все времена. По крайней мере до тех пор, пока новый руководитель УПО не предъявил чиновникам счёт за потраченный бензин, амортизационные затраты на эксплуатацию техники, преждевременный износ насосов, опять же, заработную плату экипажам пожарных машин, которые в любом случае обязаны находиться в машине в составе пожарного расчёта.
Задумалось градоначальство, и в итоге нашло повод отказать в выплате затребованной суммы. Но и домогаться до пожарных у чиновников моментально отпало всяческое желание...
Конечной остановкой маршрутки был пятачок возле городского кладбища. Вместе с Николаем из неё вышло ещё несколько человек, в основном пожилые люди решившие навестить могилы усопших родственников. Молодёжь, если она и бывает на кладбище, то не на маршрутных такси туда добирается, а на персональных авто.
Николай на кладбище бывал не часто. Так, своих близких родственников или друзей помянуть, навести порядок на их могилах. И случалось это в день их рождения или смерти. Вот и сегодня у него было веское основание посетить скорбную обитель усопших. Именно в этот день прошлым летом схоронил он своего лучшего друга, с кем был знаком ещё со школьной скамьи.
Кто бы мог подумать, что этого здоровяка погубит какой-то микроскопический вирус. Буквально за неделю не стало Виталия. И так случилось, что хоронить его было некому. Супруга и двое детей жили в Киеве, а он, последние шесть лет ютился в небольшой комнате бывшего семейного общежития в Жилгородке, которую ему выхлопотал Николай. Николай наведывался в его скромную обитель не так уж и часто, чтобы не надоесть хозяину и не докучать его соседям. Но на день его рождения - это уж обязательно. Засиживались до полуночи, а то и много позже, "уговорив" не одну бутылку спиртного. О многом в таких случаях говорили - и о житье-бытье, и о политике, но чаще всего вспоминали смешные и грустные истории из собственной жизни. А их, за долгую жизнь, у обоих скопилось великое множество.
На похоронах Виталия практически никого не было, за исключением двух соседей по общежитию, с кем он постоянно корешевался. И вот сейчас, Николай не спеша идёт через всё кладбище. А идти придётся далековато, поскольку друг похоронен на третьей очереди, куда можно было попасть, протиснувшись через лазейку в заборе из металлических прутьев. Николай всегда так делал, когда навещал Виталия, и у него была своя - "протоптанная" тропа. Каждый раз, когда он по ней проходил, в голову лезли почти философские рассуждения. Не о смысле собственной жизни, а от всего увиденного на кладбище.
Пройдя через центральные ворота, он, первым делом, зашёл в храм, написать заупокойную записку и поставить поминальную свечу.
Этого храма могло бы и не быть, но в 1997 году он, вместе с тремя своими друзьями, обратился к Владыке Ионе с инициативным предложением - возвести православный храм на кладбище, где покоится прах многих тысяч земляков, и в первую очередь, парней погибших на афганской войне. Священник инициативу одобрил, благословив на благое дело.
Но одно дело предложить, и совсем другое, претворить задуманное в жизнь. Три года потребовалось на то, чтобы на месте будущего храма был установлен закладной камень, и закипела работа. Деятельное участие в финансировании и строительстве приняли руководители промышленных предприятий Советского района Астрахани, и районный глава администрации Карасёв Г.Г., а освещение возведённого храма состоялось летом 2002 года, при большом стечении прихожан.
Сколько воды утекло с тех пор. Прах одного из "инициативщиков", и многих из тех, кто задуманное претворял в жизнь, сейчас покоится в кладбищенской земле, о чём свидетельствуют надгробные плиты с их именами и выгравированными на граните фотографиями.
Идя по кладбищенской аллее, Николай внимательно всматривался в лица, смотрящие на него с холодных камней надгробий, вспоминая, с кем из них сводила судьба за долгие годы жизни.
Генерала Максимова он знал отлично - частенько доставалось от него Николаю и его коллегам по работе в уголовном розыске. Но никто не был в обиде на "шефа", поскольку генерал не самодурствовал, и просто так никого не наказывал. Справедливым был мужиком. Всю войну прошел, советником в Йемене успел побывать, но сгубила его как раз излишняя принципиальность. Инициировал возбуждение уголовного дела против икорной мафии, концы которой вели в столицу, и кончилось всё тем, что эти "концы" закончились расстрелом икорного мафиози, а самого генерала, по надуманным мотивам, отправили в отставку.
А вот могила Саши Геровича. Тучный был мужик, на полтора центнера тянул. Но лишний вес не мешал ему раскрывать самые сложные преступления. А однажды, Николай вместе с ним брал опасного преступника, ограбившего олимпийского чемпиона по боксу Кузнецова. Рановато Александр ушел из жизни - сказался лишний вес, и сердце не выдержало.
С Константином Сусловым - начальником экспертно-криминалистического отдела, частенько приходилось общаться. Оно и понятно - отпечатки пальцев, оставленные преступниками на месте совершения преступлений, ножи, кастеты, пистолеты, и прочие вещественные доказательства, позволяющие операм разоблачать злодеев. А однажды, осматривая труп обнаруженного на заброшенной даче бродяги, Николай, чисто машинально, решил снять отпечатки его пальцев, приложив их к осколку стекла. Поскольку криминала в том происшествии следователь так и не обнаружил - БИЧ скончался естественной смертью от употребления какой-то алкогольной гадости, то сие "вещественное доказательство" так и осталось лежать в сейфе. Николай проявил настойчивость, и потребовал отправить "вещдок" в ЭКО. Так, на всякий случай, для очистки совести. И какого же было удивление, когда после сличительной экспертизы было установлена причастность этого "бродяги" к целой серии квартирных краж. Но рано радовался Николай такому успешному результату. Начальник ЭКО накатал докладную руководству УВД, в которой заподозрил его в мошенничестве. Было служебное разбирательство, попортившее Николаю много нервов. Правда, в итоге оно закончилось ничем, поскольку представители Инспекции по личному составу не усмотрели в его действиях ничего такого, в чём его обвинил Суслов. Потом он извинялся перед Николаем за излишнюю ретивость по службе, но это было позже.
Да, многих ты, Николай, пережил, как друзей, так и недругов. Пора уж и самому собираться на встречу с ними в загробном мире. Подобные мысли частенько приходили ему на ум, когда он посещал кладбище. Но не только об этом думал он, когда рассматривал могилы своих земляков.
Кладбище, оно как отражение действительности, происходящей со всеми людьми ещё при жизни. Кто-то был "серой мышкой", а кто-то успешным бизнесменом. Кто-то грабил и убивал, а кто-то честно трудился на благо Родины. Но что ведь интересно - надгробия криминальных элементов, чиновников и просто нечистоплотных на руку деятелей, выделяются среди остальных своей "тяжеловесностью", некоторые из которых по стоимости потянут на шестизначную, а то и семизначную цифру.
А ради чего всё это? На тот свет ведь не заберёшь накопленное при жизни, да и людская память не по величию надгробий оценивает усопших, а по их реальным делам, совершенных ещё при жизни. Тем более, что могила уравнивает всех людей одинаково. Поэтому, не удивительно, когда рядом с могилой большого милицейского чина видишь шикарное надгробие криминального авторитета, пережившего лихие "девяностые", но погибшего от руки наёмного убийцы уже в новом тысячелетии.
Парадоксы нашего бытия!
В преддверии всенародного праздника Дня Победы, отовсюду звучат здравицы в честь Победителей, которых с каждым годом становится всё меньше и меньше, и недалёк тот день, когда все они пополнят "армию" усопших. Но торжества проходят, и о живых и мёртвых ветеранах все почему-то забывают. Это хорошо заметно по могилам, где покоится прах участников Великой Отечественной войны. За редким исключением за ними кто-то ухаживает, но в большинстве своём, захоронения находятся в крайне запущенном состоянии. Есть и такие могилы, где заросший сорной травой могильный холмик сравнялся с землёй, а сгнивший у основания деревянный крест покосился, или же совсем упал,
Оно и понятно, у людей, кому сейчас было бы за сто лет, дети, если таковые есть и они ещё живы, сами давно уж пенсионеры. Ухаживать за могилой близкого родственника они не в состоянии по причине болезней и немощности. А у государства есть дела поважней, нежели проявление заботы об умерших ветеранах. В итоге, подобные "бесхозные" могилы становятся добычей нечистоплотных кладбищенских чиновников, торгующих "козырными" местами на кладбище. И однажды, наконец-то оказавшись на могиле родственника, люди её на прежнем месте не обнаруживают, а вместо неё, там, где она раньше была, стоит мраморное надгробие на имя совершенно чужого человека.
Ничего личного - бизнес.
Думая обо всём этом, Николай остановился возле шикарного надгробия, выполненного из чёрного гранита. Памятники подобные этому, по стоимости могут потянуть до нескольких сотен тысяч рублей, и позволительны разве что зажиточным людям. На гранитной плите изображены фотографии двух человек - мужчины и женщины. Судя по всему, они супруги, о чём свидетельствует одна фамилия на двоих. Вот только дата смерти одного из них отсутствует. А это говорит о том, что человек ещё жив, но заранее побеспокоился о том, что в случае своей смерти, за ним было "зарезервировано" место на кладбище. Одного не понять такому "резервисту", что при его захоронении в данную могилу, памятник всё равно придётся "потревожить", и его восстановление на прежнем месте встанет в копеечку родственникам умерших. А если их к тому времени никого в живых не окажется? Будут ли кладбищенские "бизнесмены" обременять себя расходами на подобную процедуру? Не проще ли похоронить умершего в новую могилу, а его фотография так и останется красоваться на гранитной плите без указания даты смерти.
Пройдя несколько шагов, Николай остановился возле надгробия выполненного из гранита двух цветов - чёрного, и бардового. Ещё и трёх месяцев не прошло, как человек скончался, но куда так спешили его родственники, а может быть кто-то иной, "заковывая" могилу тяжелым камнем, в то время, когда земля на могиле до конца не просела? А ведь не пройдёт и пару лет, как всё это надгробное великолепие начнёт проседать, и в итоге покосится, а то и вовсе уйдёт под землю. Столько их таких "перекошенных" и "осевших" разбросано по всему кладбищу.
Николаю вдруг вспомнился Афганистан, где ему в своё время довелось побывать. На тамошних кладбищах нет никаких надгробий подобных тем, что имеются в России. Умер правоверный, его в тот же день несут на ближайшее кладбище, и после захоронения на могиле ставят обычный шест, на который повязываются ленточки зелёного цвета. И чем больше свежих ленточек на том шесте, красноречивое свидетельство памяти живых людей о мёртвом человеке.
Да и гробов то в Афганистане отродясь не было. Умер человек, обмотали его голое тело саваном, и уложили в наспех вырытую могилу. Николай был крайне удивлён, когда узнал от местных жителей, что в качестве савана используется обычная чалма, которую афганцы носят на голове. Семь метров ткани, из чего она состоит, в случае смерти, или гибели человека, чалма разматывается, и ткань используется в качестве савана. Оно и верно, поскольку смерть может застигнуть мусульманина в любой момент, особенно в воюющем многие века Афганистане. И где в таких случаях искать гроб? Вот и получается, что афганцы, и не только они одни, того не подозревая, всю свою сознательную жизнь таскают на себе персональный "гроб".
Думая обо всём этом, Николай наконец-то добрался до конца второй очереди кладбища, и через проделанную в металлическом заборе брешь, оказался на асфальтированной площадке перед входом в последнюю - третью очередь кладбищенской обители. В своём роде, это было уникальное место, поскольку в центре христианских захоронений, приютилась обособленная территория католических захоронений, в народе прозванная "немецким кладбищем". Не совсем понятно, почему "немецкое", если в большинстве своём, на нём захоронены католики польского происхождения.
Могила Виталия приютилась в самом конце кладбища, почти вплотную примыкая к забору. Скромная металлическая оградка и деревянный крест с табличкой, всё, что осталось от человека прожившего шестьдесят восемь лет.
После срочной службы в армии, Виталий поступил в Киевский институт гражданской авиации. После его окончания на "гражданке" не работал и дня - служил в вертолётной воинской части в Крыму. Когда развалился Советский Союз, у него был выбор, где служить - в российских, или украинских вооруженных силах. Выбрал российские, продолжив летать штурманом вертолёта.
За годы военной службы Бог миловал от участия в афганской и чеченской войне, что нельзя было сказать о сослуживцах, четверо из которых сложили там свои головы. На пенсию вышел в 1998 году. Когда встал вопрос - где дальше жить и работать. Его супруга, преподаватель украинского языка, категорически заявила, что ни дня не останется с детьми в Крыму, продолжая ютиться в однокомнатной ведомственной квартире, хотя она и сохранилась за отставным майором.
Переехали в Киев, где жили на съёмной квартире, а чуть позже, у Виталия скончалась мать, и ему в наследство достался отчий дом в Астрахани. Поначалу он сдавал его в аренду, но по настоятельному требованию супруги продал его, а заодно продал и квартиру в Крыму. На вырученные деньги семья приобрела двухкомнатную квартиру на окраине Киева.
С работой повезло - одной коммерческой фирме требовался специалист для полётов на вертолёте. Приняли с руками и ногами. Кроме выполнения коммерческих рейсов на территории Украины, частенько вылетал с миротворческими миссиями в страны Африки, а в 2008 году на три месяца загремел в Афганистан, где осуществлял грузовые перевозки для нужд Коалиции.
За период работы в коммерческой структуре скопил солидную сумму валюты, и его семья приобрела шикарную трёхкомнатную квартиру, чуть ли не в центре Киева. К тому времени дети были уже взрослыми - сын служил в СБУ, а дочь работала менеджером в супермаркете.
Жить бы, да радоваться, но в стране стали происходить какие-то странные вещи, и Виталия, как гражданина России, какие-то тёмные личности стали постоянно преследовать. Сначала, его уволили с работы. Руководитель фирмы заявила, что не желает из-за него иметь проблемы. В семье тоже начался раздрай - супруга и дети показушно разговаривали меж собой исключительно на украинском языке, не замечая его, так и не выучившего в полном объёме украинского языка. Военную пенсию, полученную от России, перестали платить сразу же, как только он оформил украинское гражданство. На посланный официальный запрос, российские военные чиновники ответили, что все необходимые материалы для начисления пенсии пересланы в соответствующие пенсионные органы Украины. Было ли это так, а не иначе, узнать было сложно - украинские чиновники заявили, что ничего не знают об этих документах, и в глаза их не видели.
А в семье начались скандалы по поводу живущего с ними "захребетника". Вынужден был подрабатывать где угодно, и кем угодно, но тех денег, что были раньше, он уже не имел. А тут ещё этот "Майдан" приключился, и жить стало совсем невмоготу. Сына со службы в СБУ уволили, заявив, что не могут держать при себе человека, чей близкий родственник служил в российских войсках, и запросто может быть агентом Кремля. После этого сын вообще перестал общаться с отцом, и тот, в итоге, вынужден был уйти из дома, а чуть позже перебрался в родную Астрахань, где и остался жить все последующие годы.
Свою военную пенсию восстановил, но, сколько времени и каких нервов ему это стоило, знал только он и Николай, помогавший ему в решении житейских проблем. Теперь, Виталий от всего этого далёк - лежит его бренное тело в сырой могиле, а душа витает где-то в раю, а может быть, и не в раю.
Кто ж теперь знает, как поступил Всевышний, распорядившись его дальнейшей судьбой в последнем пристанище.
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023
