ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Воронин Анатолий Яковлевич
"Телефон доверия"

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 6.50*16  Ваша оценка:
  'Телефон доверия'
  
   Эта скоротечная и почти комичная история произошла в приснопамятном 1982 году, - в самом конце эпохи застоя, незадолго до смерти незабвенного Леонида Ильича. Сколько уж лет прошло, но опера, работавшие в ту пору в уголовном розыске Астраханского УВД, до сих пор помнят её до мельчайших деталей. Многих фигурантов тех событий, и в первую очередь их идейного вдохновителя, давно уж нет в живых, но молва о 'телефоне доверия - 002' систематически всплывает в байках оперативных сотрудников уголовного розыска, изредка встречающихся друг с другом за 'рюмкой чая', чаще всего, на поминках очередного опера - ветерана, тихо ушедшего в мир иной...
  
  Уразалиев Ильдар Ильясович, которого за глаза все обзывали 'Уразой', только что вернулся из Афганистана, где он выполнял почетную, и очень даже нужную интернациональную миссию. В Афган он уезжал с должности начальника отдела охраны общественного порядка и в звании майора, а назад вернулся, аж целым полковником. Была в то время некая поблажка в досрочном присвоении очередных званий офицерам МВД, командируемым в дружественную, воюющую страну. Для этого, всего-то и надо было, перелететь туда - сюда через границу СССР, и на погонах появлялась еще одна, совершенно новехонькая звездочка. Вот и получилось, что вместе с очередным отпуском, пересекал он эту самую границу в оба конца дважды. А коли так, за два года закордонной службы добавилось к его погонам по две больших звезды.
  Полковников на ту пору в УВД было - по пальцам пересчитать. И все они занимали очень ответственные посты, уходить с которых добровольно ну никак не хотели. Но Ильдар Ильясович был не из тех людей, кто пасовал перед трудностями и всякими там временными препятствиями. Он не стал торопить события, а просто-напросто ушел в послевоенный, длительный отпуск. Ох, и весело же он отмечал свое возвращение на родину. В ту пору астраханские мясники и таксисты, абсолютное большинство которых составляли татары, все свои заначки и хаиры бросили на обеспечение культурного отдыха своего знатного сородича - ногайца - по происхождению, татарина - по состоянию души. Вся Астрахань стояла 'на ушах', когда 'Ураза' в сопровождении десятка новехоньких 'Волг' с сидящими в них многочисленными друзьями и подругами, с шумом, гамом и весельем, под резкие сигналы клаксонов раскатывали по древним улицам города. Дежурившие на перекрестках и у злачных мест гаишники, большинство из которых тоже были татары, предупредительно перекрывали движение, услужливо пропуская кортеж с веселой братией.
  Правду говорят люди, что все хорошее, или плохое рано или поздно кончается. Вот и тот отпуск Уразалиева незаметно закончился. А когда он пришел в УВД, то узнал, что по звонку из МВД, буквально накануне отправили на пенсию полковника Ященко - уважаемого всеми человека, старейшего опера, участника Великой Отечественной войны, и в освободившееся кресло первого зама начальника УВД по оперативной работе, стало быть, пришло время садиться ему самому.
  Ох, и обрадовались же этой новости астраханские татары. Нескончаемой вереницей потянулись они к кабинету нового зама. С богатыми подарками и просто, с большими и совсем маленькими просьбами. Еще не известно, сколько бы времени продолжалось чествование героя, но, глядя на всё это, начальник УВД - генерал Максимов, быстро присёк творившуюся вакханалию, поставив у входных дверей в здание УВД своего фронтового друга, - подполковника Сомова Бориса Ивановича, занимавшего на ту пору должность коменданта УВД.
  А от вновь назначенного своего заместителя, генерал потребовал дельных предложений по совершенствованию агентурной работы во вверенных ему оперативных подразделениях.
  Загрустил 'Ураза', но делать нечего, надо что-то придумывать. Сам-то генерал, вон какой выдумщик. То патрулирование по квадратам придумает - это когда опера, вместо встреч с агентурой, надевали милицейскую форму и торчали на всех уличных углах, отлавливая проходивших мимо них алкашей и прочий бродячий и неблагонадежный элемент. То двенадцатичасовое усиление введет, в результате которого ни одного опера из кабинета на улицу не выгонишь. А то, вообще, придумает тотальную отработку жилых массивов с обновлением списков подучетного элемента, и получалось все наоборот - ни одного опера днем с огнем не сыщешь.
  В такой вот, весьма непростой и напряженной обстановке, нужно было 'Уразе' придумать что-то такое, что многократно подняло бы производительность труда оперативных работников, а заодно и его личный авторитет в глазах генерала.
  Долго он думал, но ничего дельного на ум не шло. И решил он тогда собрать всех руководителей оперативных подразделений УВД и городских РОВД, от начальников отделений, до начальников ведущих оперативных служб. Много не говорил, а просто дал всем неделю срока, после чего каждый из присутствующих должен был подготовить в письменном виде свои предложения по совершенствованию повседневной оперативной работы.
  А спустя неделю, собрал он всех вновь в своем кабинете, и начали те начальнички высказывать свои глобальные идеи и совсем маленькие идейки. 'Ураза' слушал их молча, не перебивая, морща при этом нос и топорща свои пышные усы. Всё, о чем говорили подчиненные, было вовсе не то, что он хотел от них услышать. Совершенно нет у них ни полета фантазии, ни широты и размаха оперативного кругозора. Так он им и заявил в конце совещания, и отправил думать еще неделю.
  А поздним вечером того же дня, уходя с работы, проходил он мимо кабинетов сотрудников уголовного розыска. За дверью одного из них он услышал приглушенное бубнение.
  'Уж не водку ли пьянстуют?' - мелькнуло у него в голове. Крадучись он приблизился к кабинету, и резко толкнул от себя дверь.
  В кабинете было двое. Одного из них, 'Ураза' хорошо знал по совместной работе в Кировском РОВД, откуда, собственно говоря, и началась карьера самого полковника. Это был старший оперуполномоченный УР, капитан милиции Юрий Мухин. Завидев в проеме двери большого начальника, Мухин выскочил из-за стола и замер по стойке 'смирно'. Сидевший рядом с ним полуголый человек, державший в руках флакон 'Огуречного лосьона', нехотя повернул голову, оглядел полковника с ног до головы, и демонстративно отвернувшись, вновь присосался к флакону с зеленоватой жидкостью.
  Полковника здорово задело такое наглое поведение какого-то алкаша, и он с раздражением в голосе обратился к оперативнику:
  - Что это у вас тут происходит, товарищ старший оперуполномоченный?
  Мухин еще не успел и рта открыть, как его полуголый посетитель окончательно допивший содержимое флакона, развернувшись на стуле всем телом и громко икнув, радостно закричал:
  - Ё - моё! Кого я вижу! Неужели Уразалиев собственной персоной? Сто лет тебя не видел! Живой! А говорят ты в Афганистане. Неужели вернулся? Ну, тогда с возвращеньецем в родные пенаты.
  Раскинув руки в стороны, неизвестный встал со стула и, полез было обниматься с полковником. Но стоявший доселе молча капитан Мухин, резким движением ухватив его за брюки, оттащил назад. Мужик попытался, вырваться из цепких рук оперативника, но поняв, что на этот раз фортуна не на его стороне, пробормотал что-то бессвязное и плюхнулся на стул, на котором только что сидел.
  И в этот момент Уразалиев разглядел на его голом теле красочные татуировки. И самое главное - выколотые полковничьи погоны на плечах.
  - 'Китаец', это ты что ли?
  - А кто же еще, - обиженно ответил владелец 'татушек'. - Дожился, что свои уже не узнают.
  - Так ты бы эту политуру поменьше пил, глядишь, и морда была бы немного разглаженная. А так, как сморщенная жопа столетней старухи. До чего же ты опустился - 'Китаец'. Самому-то не стыдно?
  'Китаец' обиженно надулся, но ничего не ответил. Будь сейчас на месте 'Уразы' кто-либо другой, непременно съязвил чего-нибудь. Но с полковником он не хотел ругаться, поскольку тот, будучи ещё младшим лейтенантом, спас его от очередной отсидки на нарах. Правда, 'Китаец' тоже не остался перед ним в долгу. Плюнув на все воровские понятия, подписался на негласное сотрудничество с ментами. Давно уж это было, - сколько воды с тех пор утекло. А скольких своих сокамерников он раскрутил за все эти годы. И не подсчитать.
  'Оттаявший' полковник присел за соседний стол и стал расспрашивать 'Китайца' о житье-бытье. Тот, в свою очередь, вдарился в воспоминания, об их совместной работе. Пожаловался на то, что в новом КПЗ совсем нет вентиляции, и летом невозможно сидеть в камере. Камер мало и все они тесные, а арестантов - херова туча. Нет никаких условий для творческого вдохновения. Рассказал за несколько размотанных им сложных дел. Не забыл намекнуть на плохие условия жизни. Собственную квартиру-то просрал еще во время последней 'ходки', и теперь вынужден мотаться по подвалам да чердакам. А зимой, так вообще кранты. Впору на всю зиму в КПЗ вселяться.
  Уразалиев посочувствовал своему бывшему 'крестнику', и из вежливости спросил, мол не обижают ли опера, в смысле выплаты денег за проделанную работу. Посмотрев на Мухина, 'Китец' расплылся в улыбке.
  - Не-е! Юрок мне справно платит. И суточные, и командировочные, и зарплату. Я ведь давно в 'платниках' хожу, и насчет денег все у меня нормалек. Есть правда одна проблема. Как надо найти его, или хотя бы кого-нибудь из оперов, хоть воду сливай. Сам понимаешь, деньги в кармане не задерживаются, а как без денег до них дозвонишься. Пытался по '02' звонить, говорю: 'Китаец' звонит, соедините меня с кем-нибудь из уголовного розыска'. А какая то ссыкуха мне отвечает: 'Все опера уехали к вам в Китай с хунвейбинами бороться, звоните им туда через междугородку, или по местному китайскому телефону'. Юмористка - хренова. Я потом еще несколько раз пытался по '02' звонить. Так вообще, на х.. послали. Эх, вот если был бы у оперов какой-нибудь такой номер телефона, куда можно было без монет звонить, я бы тогда лишний раз не мотался в центр, да не рисовался перед теми с кем потом в камере сидеть. Хотя бы даже узнать, нужен я или нет, и то дело было бы. А вообще-то такой телефон и для другого дела мог пригодиться. Вот сижу я, к примеру, в какой-то забегаловке, бухаю с чмырями, и узнаю, что они идут ночью 'на дело', или наоборот, только что 'с дела' пришли. Был бы такой телефон, звякнул бы я втихаря операм с любого автомата, а всё остальное - дело техники. Операм галочка за раскрытие, а мне лишняя копейка за проделанную работу.
  Замолчавший 'Китаец' не обратил внимания, как загорелись глаза у полковника. А у того в голове мгновенно созрел грандиозный план. Это именно то, чего он искал все эти дни. И ведь ни один опер не мог до такого додуматься, а какой-то забулдыга подзаборный, оказался умнее всех их вместе взятых.
  Ай да 'Китаец', ай да молодец! Спасибо тебе, дорогой, за отличную идею. Ну, чем не новейший метод оперативной работы...
  
  Начальник областного отдела уголовного розыска - Журавлев Алексей Александрович как обычно с утра собрал в своем кабинете всех руководителей структурных подразделений своего отдела. Так сказать, для обмена информацией по происшествиям произошедшим за истекшие сутки. Суточную сводку происшествий зачитывал его заместитель - Салтыков Юрий Николаевич, а Журавлев по очереди поднимал своих подчиненных и давал им ценные указания на текущий день. Планерка была в самом разгаре, как дверь в кабинет вдруг распахнулась и на пороге появился полковник Уразалиев. Все присутствующие вскочили с насиженных мест, но Уразалиев жестом руки усадил всех обратно. Пройдя к столу за которым только что сидел Журавлев, он бесцеремонно уселся в его кресло, и, окинув всех сидящих хитрющим взглядом, задал вопрос:
  - А скажите мне, пожалуйста, товарищи оперативные начальники, как часто вам в кабинет звонят ваши агенты?
  Все оперативные начальники замерли. Кто знает, какой подвох кроется в вопросе Уразалиева. Скажешь - часто, обвинит в нарушении конспирации в работе с агентами. А скажешь, что совсем не звонят, начнет расспрашивать, мол, как вы вообще с ними постоянную связь поддерживаете. Как не ответь, все одно плохо. И начали все по очереди плести всякую ахинею, из которой следовало, что агенты вроде бы и не звонят на служебные телефоны, но в то же время, вроде бы, как и звонят. Правда, не каждый день, а так - иногда. В конце концов, полковнику надоело слушать фантазии своих подчиненных и он рассказал присутствующим о том, что сам только вчера узнал от 'Китайца'. Про 'Китайца', он конечно ничего не сказал, а идею о совершенно новом способе связи с агентами по специальному телефону выдал как собственную, выстраданную и вымученную за долгие, бессонные ночи.
  Первым на сказанное отреагировал Журавлев. Он стал нахваливать 'Уразу', не забывая вставлять в свою речь хитро-мудрые обороты речи, констатирующие дальновидность и острый ум нового шефа. Остальные присутствующие тоже бросили по "паре копеек" в общую копилку заслуг Уразалиева. А тот, сиял словно пасхальное яичко на великий праздник.
  И с этого дня началось.
  Сначала долго думали как эту затею реализовать в повседневную жизнь. Так, чтобы было результативно и весьма просто. После долгих мучений пришли к общему знаменателю, решив, что новый канал связи с негласными сотрудниками будет называться 'Телефон доверия - 002'. Почему - 002? Да все потому, что существующий телефон дежурной части - 02, для этих целей использовать было никак нельзя. Во-первых, дежурка и без того была перегружена звонками, а если туда еще и полупьяные агенты начнут названивать. Дежурный точно рассудком подвинется, пока свою смену отстоит. Сажать за тот телефон оперов, тоже, вроде как расточительно. И поэтому, было решено применить современные научные достижения в области электроники и кибернетики. На ту пору в ОТО УВД работал талантливейший мужик, инженер-электронщик - Анатолий Троекуров. Он-то и изобрел, и не только изобрел, но и спаял какую-то хитромудрую электронную штуковину на микросхемах, которая, будучи внедренной на милицейскую телефонную станцию, давала возможность любому желающему дозвониться в УВД с любого телефона-автомата. Достаточно было набрать номер 002, и в трубке был слышан гудок вызова. При этом, никаких монет вообще не требовалось.
  А чтобы не держать на противоположном конце телефонной связи человека, Толик Троекуров смастерил еще одно автоматическое устройство, которое подсоединил к обычному катушечному магнитофону. При наборе с любого телефона автомата номера 002, в трубке сначала раздавался гудок, а затем щелчок. Это на противоположном конце провода автоматически включался на запись тот самый магнитофон. Все, что говорил абонент, записывалось на пленку. Как только абонент клал трубку, магнитофон тут же отключался и автоматически переходил на дежурный режим.
  Когда вся эта автоматизация наконец-то была сделана, настроена и отрегулирована, Уразалиев решил её испытать самолично. Переодевшись в гражданскую одежду, он вышел из здания УВД и дойдя до ближайшего телефона-автомата, набрал заветный номер.
  - Раз, раз, раз! Внимание, внимание, - приглушенно произнес он в трубку. - Производится испытание линии связи телефона доверия. Проверка связи, проверка связи.
  Вернувшись в УВД, он прямым ходом пошел в кабинет, где был установлен магнитофон. А там, уже толпилось все руководство оперативных служб УВД. Запись с пробным звонком прокручивали раз за разом, а довольный Уразалиев не мог не нахвалиться новшеством, которое с этого дня будет денно и нощно работать на благо милициии во вред всему преступному миру.
  В тот же день начальник УВД подписал секретное распоряжение, которое предписывало всем оперативным работникам в течение недели встретиться со всеми своими негласными сотрудниками, коих надо было обучить навыкам пользования 'телефоном доверия'. С этого дня, все ссылки оперов насчет того, что их агенты не могут до них дозвониться в самый нужный момент, отметались на корню.
  Комната, в которой был установлен магнитофон, опечатывалась мастичной печатью, и каждое утро вскрывалась для того, чтобы можно было прослушать имеющиеся на ленте записи. Ответственным за 'комнату смеха', как её позже окрестили опера, назначили старшего оперуполномоченного УВД по особо важным делам, - Виктора Тихонова. Один хрен, толку от него на прежнем месте работы было никакого. Глядишь, хоть тут себя проявит с положительной стороны.
  Так уж получилось, но уехал после всего этого Уразалиев на какие-то там сборы, на которые собрали вновь назначенных милицейских руководителей, и не было его в Астрахани с неделю. Все это время Витюша Тихонов добросовестно ходил по утрам в 'комнату смеха', и проверял, что там такого наговорили агенты. Но, увы, звонков не было вообще. Засомневавшись в том, что аппаратура работает, он сходил до ближайшего таксофона и выдал с него контрольный звонок. Ничего подобного, аппаратура работает без сбоев, как это и должно быть. На всякий случай доложил обо всем Журавлеву. Но тот был занят подготовкой какой-то справки для Москвы, и эту информацию пропустил мимо ушей.
  Вернувшийся из Москвы 'Ураза', первым делом решил узнать, как там обстоят дела с 'телефоном доверия'. Но, Тихонову докладывать было нечего, и в свое оправдание он показал журнал учета поступивших звонков, в котором не было ни единой записи. 'Ураза' тут же 'спустил пар' на бедного Витюшу, но тот, сдал со всеми потрохами Журавлева. Мол, докладывал я ему обо всем этом, но реакции с его стороны совсем никакой. Поняв, что любое новшество надо проталкивать в жизнь не уговорами, а подзатыльниками, 'Ураза' тут же вызвал к себе Журавлева и насовал ему мандюлей, как говориться - по самое не хочу. Журавлев вылетел из кабинета зама словно ошпаренный, и тут же, собрав всех своих подчиненных, в доходчивой форме высказал все, что ему только что сказал 'Ураза'. А в завершение своей 'пламенной' речи, он предупредил всех присутствующих, что утром лично проверит, чьи агенты не позвонят по телефону 002. Тот опер, чья агентура останется 'не окученной', на утреннюю планерку может приходит с заранее смазанной вазелином задницей.
  Хорошенькое дельце, на улице уже поздний вечер, и домой вроде бы пора идти, а тут надо на поиски своих 'балбесов' идти, чтобы те бежали к ближайшему телефону-автомату и мололи в трубку Бог весть о чём, лишь бы только поутру опера не имели бледный вид в кабинете своего шефа. Да и где их в такое время найдешь. Их и днём-то трудно найти трезвыми, а к вечеру и тем более.
  Подумали опера, и придумали хитрую хитрость. Никуда они не побежали, и никаких таких агентов искать не стали. А просто-напросто, сели за телефоны, что стояли у них в служебных кабинетах, через 'восьмерку' вышли в город, и уже оттуда, по номеру 002, позвонили в 'комнату смеха'.
  Фантазиям нет предела, а уж с чувством юмора у оперов всегда было все нормально. Чтобы никто не разгадал их авантюру, они использовали старые, проверенные годами способы звонков от анонимов. И голос изменяли, и носовой платок на трубку клали, и нос двумя пальцем зажимали, и шептали, и сипели и сопели. Как говорится: - 'Голь на выдумку горазд'. Но в одном только, почти все были едины. Фразы, произнесенные в разные телефонные трубки, были почти идентичными, и звучали примерно так: 'Это звонит 'Серый'. Передайте в уголовный розыск УВД для Семенова, что я его буду завтра ждать на нашем условном месте. У меня для него есть интересная информация за наркоту. Встречаемся в тринадцать ноль-ноль. Да, и пусть немного деньжат прихватит. Совсем изголодался. Короче, я пошел'.
  На следующее утро Витюша Тихонов как обычно зашел в свою каморку, и, небрежно взглянув на катушки с магнитной лентой, обомлел. Бобины ленты на обеих катушках были одинакового размера, а из этого следовало, что за истекшие сутки кто-то умудрился наговорить по 'телефону доверия' аж на целых полчаса. Витюша перемотал пленку, и взяв авторучку, принялся старательно записывать в свой журнал всю ту галиматью, что накануне наговорили опера.
  Планерка началась как обычно - в восемь сорок пять. Окинув присутствующих недобрым взглядом, Журавлев вдруг не обнаружил Тихонова, который имел привычку сидеть на самом первом стуле. Это, чтоб поближе к начальству. Журавлев снял трубку внутреннего телефона и позвонил в 'комнату смеха'. По мере того, как он разговаривал с ним по телефону, его физиономия стала расплываться в довольной улыбке. Положив трубку на место, Журавлев изрек:
  - Ну, вот! Ведь можем же работать, когда захотим. Аж, пятьдесят две информации поступило за вчерашний вечер. Всем, чьи агенты позвонили, ознакомиться после совещания у Тихонова, и принять необходимое решение.
  Короче говоря, в этот день этаж, где располагались кабинеты сотрудников уголовного розыска, напоминал вымершую территорию. Оперативники получившие 'сообщения' в свой адрес, добросовестно кинулись выполнять 'просьбы' своих агентов. И только во второй половине дня, где-то ближе к трем часам, народ стал возвращаться в свои родные пенаты. Стас Евдокимов - старший опер из отделения по борьбе с наркоманией, умудрившийся накануне выдать звонки от четырех своих агентов, в тот день вообще не вернулся 'с задания'. А поутру следующих суток от него несло таким ядреным перегаром, что непьющий Юдахин, присевший рядом с ним во время утренней планерки, вынужден был пересесть подальше в угол.
  Планерка в тот день несколько затянулась, поскольку дотошный Журавлев потребовал от каждого сотрудника обстоятельного отчета о том, как проходили те самые встречи с агентами. Врали опера - не моргнув глазом. Но врали они весьма убедительно, поскольку в заделе у каждого из них всегда была пара тройка агентурных сообщений, по которым они еще не удосужились оформить 'шкурки'.
  Наслушавшись своих подчиненных, Журавлев сделал вид, что остался доволен их докладами, и даже высказал пожелание насчет того, что новый метод связи с агентами через 'телефон доверия', теперь приживется окончательно. И вот, когда опера уже считали, что 'экзекуция' закончилась, Журавлев 'порадовал' всех неожиданным заявлением:
  - Поскольку все это дело новое и пока что еще малоизученное, я планирую провести выборочные контрольные встречи с агентами, с тем, чтобы узнать их мнение о том, как с наибольшей пользой использовать возможности 'телефона доверия'.
  Опера сразу приуныли, поскольку поняли, что кто-то из своих уже успел 'настучать' шефу о вчерашней авантюре, и теперь им нужно было срочно разыскивать тех самых агентов, от чьего имени они звонили в 'комнату смеха', чтобы предупредить их о том, чего можно, и чего нельзя говорить при встрече с начальником уголовного розыска. Побросав все текущие дела, отправились опера разыскивать своих негласных помощников, и на последующих контрольных встречах Журавлев остался доволен тем как агенты в унисон нахваливали новую систему связи со своим 'кумовьем'.
  Больше всего такой способ связи с операми понравился самим агентам. Теперь, им незачем было дожидаться, пока оперативники найдут 'дырку' в уплотненном графике своего рабочего дня и соизволят с ними встретиться, с тем, чтобы выслушивать очередной бред 'сивой кобылы', за который нужно было еще и деньги платить с 'девятки'. Таинственно произнеся в телефонную трубку пару фраз, не забыв ненавязчиво упомянуть насчет вознаграждения, они довольно потирали руки.
  'Телефон доверия' не успел еще зафунциклировать на полную катушку, как произошло событие, которое в корне изменило всю его дальнейшую судьбу.
  Однажды ночью, в дежурную часть УВД поступило сообщение, о том, что в прилегающем к городу небольшом селе Кулаковка, загорелся промтоварный магазин. Пока в село приехали брандмейстеры из города, пока они потушили пожар, от того магазина практически ничего уже не осталось. Директор магазина - широколицый, пожилой казах, бегал вокруг пепелища и хватался за голову. Его огорчение можно было понять, поскольку огонь уничтожил весь товар. А его в магазине было почти на полмиллиона рублей. И, самое главное, сгорели три десятка больших ковров, которые накануне были завезены в магазин для продажи пайщикам районного коопторга.
  После того как огнеборцы изрядно залили водой все, что не успело сгореть в огне, к осмотру места происшествия приступила оперативно-следственная группа УВД. Милиционеры внимательно исследовали пепелище, тщательным образом разбирая еще дымящуюся кучу мусора, совсем недавно называвшегося товаром. От их внимания не ускользнуло одно, весьма существенное обстоятельство: среди горелых останков всевозможной мануфактуры, и предметов бытового назначения, они не обнаружили ни одного горелого клочка от тех самых пресловутых ковров. Директор магазина только развел руками, когда следователь, подведя его к месту где они лежали до пожара, попросил самому покопаться в пепле. А тут еще, старший пожарный чин однозначно констатировал, что пожар возник не от замыкания электропроводки, или еще какой-то сверхестественной форс-мажорной напасти, а от самого банального поджога.
  О чем могли подумать в такую минуту милиционеры? Они, конечно же, правильно подумали, и поэтому, подхватив директора магазина под белые ручки, прямиком отправили его в 'каталажку' районного отдела милиции. И сидеть бы в ней, униженному и оскорбленному честному человеку, как минимум трое суток, если бы не фортуна, которая на этот раз не повернулась к нему задом...
  Уже привыкший к ежедневному утреннему 'моциону', Витюша Тихонов, внимательно прослушивая магнитофонную запись, зафиксировавшую все телефонные звонки, поступившие за прошедшие сутки по номеру 002. Обычная, рутинная работа. Но, что это? Среди потока 'заявок' с просьбами о встрече и причитающемся 'хаире', неожиданно проскочила информация от малоизвестного агента, сообщившего о готовящемся ограблении сельского магазина. Он даже сказал, что украдены будут ковры. Много ковров. Не дослушав запись до конца, он рванул с докладом к Журавлеву. Буквально через пару минут, 'комната смеха' была битком забита ответственными лицами УВД. Туда же, едва ли не за 'шкирку', притащили и опера, чей агент и сделал это сообщение. Молодой опер не на шутку перепугался, когда его начал допрашивать сам генерал. Заикаясь, он рассказал начальнику УВД, что это за агент, когда и при каких обстоятельствах он был привлечен к негласному сотрудничеству, и с какого боку-припеку он может быть причастен к этой краже. Не дослушав сбивчивую речь опера, генерал распорядился немедленно доставить агента в УВД и представить перед его 'светлые очи'.
  Доставленный в УВД агент чистосердечно рассказал генералу, что накануне днем он пьянствовал со своими, недавно 'откинувшимися' кериками. Во время застолья те бурно обсуждали план ограбления какого-то сельского магазина, куда накануне были завезены дорогостоящие ковры. О магазине и тех коврах они сами узнали совершенно случайно, от какого-то алкаша, с которым утром похмелялись в 'рыгаловке' на городском рынке. Мужик похвастался, что шабашит на грузовом дворе железнодорожной станции 'Кутум', и прошлым днем помог одному 'карсаку' перегрузить из контейнера в грузовую машину свернутые в рулоны ковры, а потом, поехал с ним в Кулаковку, где перетаскал их на своем горбу в сельмаг. За биндюжную работу 'карсак', оказавшийся завмагом, расплатился с ним по-барски, - 'четвертаком'.
  Пропив с 'благодетелем' кровно заработанные им деньги, собутыльники попутно выведали у него, где именно в Кулаковке располагается магазин. Там же, у рынка, они сели в рейсовый автобус и уже через пятнадцать минут были в селе. Под видом подвыпивших покупателей, они незаметно осмотрели запоры на дверях магазина, выяснили, нет ли сигнализации или сторожевой охраны, ну, и все остальное, что могло послужить для них препятствием при осуществлении плана ограбления. Запоры на дверях, оказались не ахти какими, так, два небольших навесных замка, с тонкими дужками. Звуковая сигнализация хоть и была, но справиться с ней, для них не представляло никакого труда. Из разговора с местными аборигенами попутно выяснили, что сторожевой охраны в магазине не было с первого дня его существования.
  Госпожа удача сама лезла им в руки, и было бы глупо упустить такую халяву. Но для осуществления запланированного не доставало всего лишь одного звена, а именно - как, и главное на чем, вывезти весь краденый товар. Нужен был грузовик, которого, увы, ни у кого из них не было. Да и водителей, среди них - тоже никогда не водилось. Они умели только воровать, да пить водяру ведрами. Вот и пришли они за советом к своему бывшему подельнику, совершенно не подозревая, что тот второй год сотрудничает с 'урками'.
  У агента не было ни одного знакомого, который работал бы на грузовой машине, и поэтому он порекомендовал спрятать краденные ковры где-нибудь неподалеку от магазина. Он хорошо помнил, что впритык к Кулаковке подступают камышитовая крепь. В ней сам чёрт ногу сломит, и вряд ли кто по ней шастает в это время года. Подсказанная агентом идея понравилась керикам, и они пригласили его поучаствовать в 'экспроприации'. От заманчивого предложения агент отказался, сославшись на то, что он всё еще находится под административным надзором, и зловредный участковый чуть ли не ежедневно навещает его по месту жительства. Совсем житья от него нету. Пару раз он его уже застукал, и теперь было достаточно еще одного нарушения, чтобы загреметь 'под фанфары'. А вот с реализацией краденного, он обещал им помочь. Есть, мол, у него на примете один хороший знакомый барыга - скупщик краденного, и с ним можно договориться о реализации сразу всей партии ковров. Керики с пониманием отнеслись к высказанным опасениям, и не стали особо настаивать на своем предложении, а за идею с перекупщиком ухватились, и пообещали вернуться к этому вопросу, как только дело будет сделано.
  Когда посетители ушли, агент взял авоську и пошел в ближайший магазин, где купил буханку хлеба. Дома действительно не осталось ни куска хлеба, но, не это было главным. На обратном пути, оглянувшись по сторонам, он зашел в телефонную будку и выдал звонок по телефону 002.
  В тот же день оперативники облазили заросли камыша росшие около Кулаковки и обнаружив тщательно замаскированные краденные ковры, устроили там засаду. Долго ждать не пришлось, поскольку налетчики в тот же день договорились с каким-то водилой, которому за ночную работу пообещали пару ковров. Всех преступников и того самого водилу задержали в момент, когда они загружали ковры в машину. А чтобы отвести подозрения от агента, опера запустили 'утку', что тайник был обнаружен ищейкой.
  'Ураза' сиял как 'пасхальное яичко'. А как же иначе, ведь это благодаря именно его идеи о создании 'телефона доверия', преступление было раскрыто в кратчайшие сроки.
  Под воздействием эйфории, в его голове созрела новая идея. А почему, собственно говоря, не сделать так, чтобы агенты, прознав о готовящемся преступлении, не информировали об этом по 'телефону доверия'? Ведь если бы то самое сообщение было принято вовремя, преступников могли задержать прямо на месте преступления. И магазин они не успели бы спалить, заметая за собой следы.
  Не откладывая в долгий ящик, Уразалиев пригласил к себе Журавлева, которому отдал распоряжении о введении круглосуточного дежурства в 'комнате смеха'. Начальник уголовного розыска к этому отнесся с некой долей скепсиса, пытаясь возразить 'Уразе' о нецелесообразности данной затеи. Да и лишних людей у него не было, а тут, как минимум два человека выпадают из рабочего цикла, поскольку один будет сиднем сидеть у телефона, а второй отсыпаться после суточного дежурства в 'комнате смеха'. Но Уразалиев был настроен весьма решительно и никаких доводов Журавлева во внимание не принял. В тот же день он добился того, что начальник УВД узаконил его идею своим приказом. А Витюшу Тихонова тем приказом окончательно освободили от основной работы, назначив его ответственным за все, что было связано с 'комнатой смеха'. И с этого момента у 'телефона доверия' начался совершенно новый этап. Агенты звонили, дежурный опер заносил звонки в специальный журнал, а Витюша обобщал наиболее ценную информацию и заносил её в специальный меморандум, который ежедневно ложился на стол Уразалиева.
  Все бы ничего, но так уж повелось, что у любой хорошей идеи, всегда бывает обратная сторона. Вот и с "телефоном доверия" не обошлось без перегибов. Читая ежедневные меморандумы, Уразалиев отметил для себя, что не все еще опера и их агенты всерьез восприняли это новшество. Он потребовал от Тихонова составить сводную справку, в которой надо было указать количество поступивших сообщений по каждому оперу. После того как он выполнил это распоряжение, Уразалиев собрал весь оперативный состав УВД, которому устроил 'головомойку'. Больше всех досталось тем оперативникам, чьи агенты вообще не пользовались 'телефоном доверия'. В конце совещания Уразалиев пообещал вернуться к этому вопросу ровно через месяц, попутно пригрозив нерадивым операм отстранением от занимаемых должностей, с последующим переводом их в участковые.
  И закипела работа. 'Телефон доверия' трезвонил без умолку, днем и ночью. Добавилось работы и Витюше Тихонову. Он вынужден был сидеть в 'комнате смеха' с утра до ночи, заблаговременно составляя справку-меморандум, которая теперь не умещалась на десяти листах. А Толику Троекурову пришлось устанавливать в 'комнате смеха' еще два магнитофона и аппаратуру многоканальной связи.
  Чтобы не иметь неприятностей от 'Уразы', оперативники вынуждены были идти на различные ухищрения. Все сообщения, что они получали от агентов, они дублировали звонками по 'телефону доверия'. Прежде чем писать агентурное сообщение или записку, они звонили на 002 и заставляли агента сообщить обо всем в телефонную трубку. Поскольку опера встречались со своими агентами в основном за пределами здания УВД, то после возвращения со встречи с последними, сами звонили со служебного телефона, и исказив свой голос, слово в слово зачитывали содержание уже имеющейся 'шкурки'.
  Не известно как долго продолжалась бы вся эта комедия, но на беду 'Уразе' и его 'детищу', в феврале 1983 года приехал в Астраханское УВД генерал-майор Веселков Николай Семенович, на ту пору возглавлявший в министерстве внутренних дел очень серьезное Управление 'А'. С Уразалиевым генерал был хорошо знаком по совместной работе в Представительстве МВД СССР в ДРА, и поэтому, первая их встреча была больше чем дружеской, о чем на следующий день свидетельствовали мешки под глазами, висевшие у боевых друзей. Но визит генерала был связан не с тем, что он возжелал лицезреть своего сотоварища по Афгану. Веселков возглавлял группу проверяющих, которые прибыли в Астрахань в комплексной проверкой деятельности УВД. И хотя генерал был непосредственным руководителем смешанной группы МВДэшных чиновников, в свободное от основных обязанностей время, он не брезговал лично лазить по агентурным и уголовно-розыскным делам. На выборку заглянул в личные и рабочие дела агентов, проверил отчетность по 'девятке'. Короче говоря, генерал успел сунуть свой любопытный нос во многие дела. Соответственно и бардака он обнаружил не мало, о чем незамедлительно проинформировал Уразалиева.
  Тому бы принять эти замечания как должное, и молча проглотить все претензии. Но 'Ураза' решил фраернуться, и рассказал генералу о новшестве, которое имеется в Астраханском УВД, попутно предложив ему посетить 'комнату смеха'. Так сказать - для наглядности сказанного. Когда 'Ураза' рассказывал и показывал генералу о том, как осуществляется оперативная связь агентов по 'телефону доверия', сработала автоматика и из динамика магнитофона зазвучал голос очередного агента, который возжелал сообщить совсем свежую информацию. Этим агентом был 'Тихий', который сидя в ИВС, разрабатывал одного квартирного вора. Нужно было видеть генерала, когда он услышал буквально следующее: 'Я вот тут сейчас в камере сижу, и расколол своего сокамерника на пару квартирных краж'. Далее, 'Тихий' во всех подробностях изложил всё, что успел выведать у разрабатываемого.
  'Ураза' стоял рядом с генералом, а лицо его было пунцовым от стыда.
  Веселков только покачал головой, и уничтожающе посмотрев на полковника, заявил:
  - И Вы еще осмеливаетесь называть эту бредятину новшеством? Если вся эта самодеятельность не будет сегодня же ликвидирована, отвечать будете лично вы, товарищ полковник. Я вынужден буду доложить министру о том, чем вы тут занимаетесь, вместо того, чтобы исполнять приказы министерства, регламентирующие агентурную работу. Это же надо до такого додуматься! Вы хоть представляете что означают все эти звонки? Ну скажите мне, каким образом обеспечено закрытие телефонных каналов связи от таксофона до этого самого вашего 'телефона доверия'? Да любой дурак, мало-мальски разбирающийся в телефонии, в состоянии вклиниться в телефонную линию телефона 002, и прослушивать всю секретную информацию, что по наивности своей выкладывают ваши агенты. Если вы о себе не думаете, то хотя бы о безопасности агентов подумали. Вы хоть понимаете под какой удар их подставляете этими дурацкими звонками?
  Уразалиев в тот момент был готов провалиться сквозь землю от стыда. И надо же было этому 'Тихому' вылезти со своим сообщением. Совсем что ли идиот? Сидит в камере и названивает по телефону. Такое дело на корню загубил.
  Генерал дождался пока Анатолий Троекуров отключил всю аппаратуру, что стояла в 'комнате смеха', а потом, прихватив с собой книгу учета поступивших от агентов сообщений, удалился изучать её содержимое.
  По завершению проверки, Веселков собрал в кабинете начальника УВД всех руководителей оперативных служб, и устроил образцово-показательную порку 'Уразе' за его 'телефон доверия'. Досталось и остальным руководителям ведущих оперативных служб, которые своевременно не воспротивились этому 'новшеству'.
  Уезжая в Москву, генерал пообещал, что все 'причастные' понесут ответственность за серьезные упущения в агентурной работе. и будут отмечены в приказе первого заместителя министра генерал-полковника Чурбанова, зятя недавно скончавшегося генерального секретаря ЦК КПСС - Леонида Брежнева.
  Все астраханское оперское начальство жило в тревожном ожидании последствий визита Веселкова в Астрахань. И уже даже как-то стали забывать о происшедшем, как вдруг, из Москвы поступил приказ, подписанный генералом-полковником Чурбановым. В нем, И.О. Министра внутренних дел раздал 'всем сестрам по серьгам'.
  Досталось и автору этих строк, на ту пору занимавшего в отделе уголовного розыска должность начальника отделения 'А'. Выговорешник от замминистра на целый год отсрочил ему присвоение очередного звания, и что-либо изменить, было нельзя. Да и кто же рискнет отменять министерский приказ. Себе дороже.
  
  
  
Оценка: 6.50*16  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023