Глава 15. К чему может привести несанкционированный разведопрос.
Последние мартовские денёчки выдались относительно теплыми, и почки на уцелевших деревьях заметно набухли, а на растущим рядом с адресным бюро абрикосовом дереве, появились первые цветы белого цвета. Война, какой бы она не была жестокой, перед изуродованной, но живой природой, была бессильна.
Потепление, и заметное увеличение светового дня, вызвало еще одно побочное явление, которое напрямую отразилось на деятельности паспортно-визовой службы. Если в начале марта первые посетители появлялись возле отдела не ранее девяти часов утра, то теперь, толпа страждущих у его входных дверей начинала кучковаться уже в восемь часов. И если раньше прием граждан осуществлялся в порядке живой очереди, то сейчас в толпе посетителей обязательно находились "инициативные" граждане, бравшие на себя ответственность регулировать неуправляемый процесс. Как всегда бывает в подобных случаях, не обошлось и без мелкого мошенничества - нашлись дельцы, за определенную плату продававшие посетителям вожделенное место в очереди. Правда, их физиономии, быстро примелькавшиеся в общей массе посетителей, не остались не замеченными сотрудниками отдела, и в один из дней все они оказались в кабинете у Мугуева, где с ними была проведена "профилактическая" беседа. Алик особо рассусоливать не стал, предупредив каждого из них, что при повторном задержании они будут отправлены в комендатуру, а оттуда, прямиком на фильтрационный пункт.
Пару дней их не было видно, но потом, они появились снова. Правда, на этот раз они стали действовать несколько изобретательней - в конце рабочего дня обходили посетителей, кому не суждено было попасть на прием в этот день, и вписывали их фамилии в список очереди, формировавшейся на следующий день.
Рано утром следующего дня, когда возле ПВС не было ещё ни одного посетителя, объявлялся один из этих дельцов с заранее составленным списком, в который было вписано не менее сотни человек. Весь секрет фокуса со списком крылся в том, что в него заносились не только опоздавшие накануне посетители, но и люди, которые только планировали обратиться в паспортно-визовую службу по тому или иному интересующему их вопросу. Вот их то, и шкурили находчивые мошенники.
Первый реальный посетитель, появлявшийся рано утром у дверей отдела, таковым уже не был. Его фамилия вписывалась в общий список "в порядке очереди", и, в лучшем случае, на прием к сотрудникам отдела он попадал ближе к обеду.
Мугуев хотел уж было выполнить свое обещание насчет фильтрационного пункта, отправив туда всех добровольных помощников, но я отговорил его от этой затеи. За пару дней, что их не было видно возле отдела, в неуправляемой толпе посетителей постоянно вспыхивали ссоры переходившие в стычки между очередниками, боровшихся таким неординарным образом с нахальными посетителями, пытавшимися проникнуть внутрь здания ПВС вне очереди. Одна такая стычка едва не переросла в массовую драку, и стоявшему у входа сотруднику чеченского ОМОНа пришлось дать очередь из автомата в воздух, с тем, чтобы охладить пыл драчунов.
Вернувшиеся к своему прежнему занятию "добровольцы", взяли под личный контроль не только соблюдение посетителями очередности, но и поддержание общественного порядка в толпе.
Даже в такой, не совсем простой ситуации, в условиях ведущихся боевых действий, обязательно находились дельцы способные делать деньги буквально из воздуха.
Кавказ, одним словом.
А тем временем, в ПВС стали обращаться не только грозненцы, но и жители населенных пунктов освобожденных федеральными войсками от боевиков. Как и прежде, основная часть обращений касалась документирования граждан. Правда, у меня всегда вызывало большое сомнение правдивость подобных заявлений "пострадавших". Ведь, что в первую очередь берет с собой любой здравомыслящий человек, срочно покидающий свой кров, которому грозит возможное уничтожение в пламени войны? Правильно - документы и наличные деньги. Отлично понимая, что подобная ситуация может возникнуть в любое мгновение, люди всегда держали эти необходимые атрибуты жизни при себе. Кто в кармане, кто в дамской сумочке, а кто и в бардачке личного авто. Тем не менее, основная масса заявителей утверждали, что свои личные документы они утратили в огне пожарища, уничтожившего их дом или квартиру.
Перепроверить их слова не было никакой возможности, поскольку выезды к месту подобных происшествий регламентом работы сотрудников ПВС не были предусмотрены. Да и не на чем было ездить на подобные проверки, равно как, поездки сие, были весьма небезопасны - подстрелить в любой момент могли не только боевики, но и федералы.
Чтобы хоть как-то усложнить процесс документирования недобросовестных заявителей, была разработана специальная процедура гласной и негласной проверки, которую сотрудники отдела осуществляли не покидая своего рабочего места.
Самый простой способ идентификации заявителей заключался в сравнительном анализе имеющихся при нем иных документов, в том числе и тех, где была фотография. Такими документами могли быть водительские права, студенческий, партийный или комсомольский билеты, всевозможные справки, трудовая книжка и даже почетные грамоты. Большим подспорьем в установлении истины, служила восстановленная картотека адресно-справочного бюро. Благодаря хранящимся в ней сведениям, недобросовестного посетителя можно было запросто уличить в попытке получения временной справки на чужую фамилию.
Когда возникали вполне обоснованные подозрения, что заявитель откровенно лжет, выдавая себя за другого человека, ему предлагалось привести с собой не менее двух свидетелей с документами, которые смогли бы удостоверить его личность.
Было придумано еще несколько ухищрений способствующих четкой работе сотрудников ПВС. При собеседовании с заявителем, ему задавалось несколько стандартных вопросов, ответы на которые, фиксировались в соответствующих журналах учета. Так, заверение просителя в том, что его дом полностью разрушен или сгорел, проверялось по журналу учета разрушенных частных домовладений и многоквартирных домов в городе Грозном. Необходимые сведения в тот журнал заносились со слов самих посетителей или их соседей в процессе аналогичных собеседований с сотрудниками отдела.
К примеру, обращался в отдел некий гражданин с заявлением выдать ему справку взамен утраченного паспорта, а сотрудник отдела ему тут же встречный вопрос задает - какие еще соседние дома разрушены при обстрелах и бомбардировках города, или сгорели в огне пожара, а какие уцелели. Не подозревая об истинных причинах такого наводящего вопроса, посетитель как на духу выдавал запрашиваемую информацию, и она тут же отображалась в журнале. При обращении в отдел очередного заявителя, достаточно было просто глянуть в тот журнал, чтобы проверить достоверность его слов.
Всей этой рутинной работой занимались паспортистки и сотрудники адресно-справочного бюро, в большинстве своем - женщины. Мужская же часть сотрудников отдела, занималась несколько иными делами, которые, особо не афишировались. Перед ними стояли задачи напрямую связанные в проведением розыскных мероприятий. Как правило, их собеседниками выступали лица мужского пола, которые, по формальным, или каким-то иным внешним признакам, могли быть заподозрены в причастности к НВФ.
Собеседование с подобным персонажами отнимало уйму рабочего времени, и чтобы хоть как-то ускорить этот процесс, к нему приходилось подключаться не только Алику Мугуеву, но и мне, и Саше Телятникову. И если возникали хоть малейшие подозрения, что сидящий перед тобой человек, может оказаться скрывающимся от правосудия боевиком, уголовником или просто наркоманом, он незамедлительно передавался дежурившим в отделе чеченским ОМОНовцам, а те, в свою очередь, доставляли его для дальнейшей проверки на фильтрационный пункт.
Однако, не только этим приходилось заниматься советникам МВД. С первых же дней своей работы в качестве советника при МВД ЧР, я понял, что становление новых милицейских структур Чечни это не самое главное, чем мне придется заниматься в Грозном.
Рабочий день начался как обычно - у дверей отдела толпа посетителей человек под двести, и все стремятся попасть внутрь помещения ПВС в числе первых. Я с Мугуевым пробиваемся через эту бурлящую толпу, боковым зрением, и даже затылком, ощущая на себе как заискивающие, так и злобные взгляды стоящих в ней людей. Кто-то, что-то спрашивает нас, в том числе, и на не знакомом мне чеченском языке, но мы сухо отвечая - "Все вопросы будут потом", - проскальзываем в приоткрытую ОМОНовцем металлическую дверь.
Беседы с посетителями в тот день были ничего не значащами, да и явных духов среди них я что-то не заприметил. Рутинная работа с моими наводящими вопросами и поверхностными ответами оппонентов. Ничего интересного.
Ближе к обеду в кабинет заглянул Алик. В тот момент, я "пытал" очередного страдальца, задавая ему всячесткие провокационно - каверзные вопросы.
--
Давай, завязывай с ним, и пошли ко мне. - Алик жестом выпроводил посетителя из кабинета, попутно указав куда тому надо проследовать для дальнейшего оформления соответствующей справки, и , взяв меня под локоть, повел в свой кабинет.
--
Знакомься, Ваха Бироев. В свое время, мы вместе начинали работать в милиции.
Сидящий до этого в кабинете человек, встал в приветствии и протянул мне свою руку.
То был мужчина, на вид лет сорока, среднего роста и крепкого телосложения. Из одежды на нем были джинсовые брюки, пуловер темно-синего цвета, и ветровка из плотной ткани коричневого цвета. Головного убора не было, и я заметил, что смолистые волосы на висках отдавали редкой проседью.
--
У Вахи есть интересная информация, которая наверняка заинтересует и тебя, и твое высокое начальство.
Алик кивнул Вахе, давая тому понять, что он может приступать излагать эту свою информацию.
--
Я вчера возвращался в город из-под Урус-Мартана, и совершенно случайно подслушал разговор двух боевиков, стоявших на блокпосту у тамношнего моста. Речь шла про то, что в ближайшую пятницу в селе Алхазурово состоится большая сходка местного населения, на которой будет выступать сам Дудаев. Федеральных войск в Алхазурово пока еще нет, потому, наверно, Дудаев и не боится провести там встречу с согражданами.
--
И чего же он хочет от чеченцев? - поинтересовался я у Вахи. Но тот только пожал плечами, оставив мой вопрос без ответа.
Ваха рассказывал об обстановке складываещейся вокруг его родного Урус-Мартана, но я практически уже не слушал его. В голове засела шальная мысль, как одним махом разделаться и с Дудаевым, и с его ближайшим окружением, которое наверняка будет присутствовать на том сходняке. Достаточно было нанести неожиданный и мощный артудар, а еще лучше БШУ по всему этому скопищу, и с мятежным генералом будет покончено раз и навсегда.
В тот день я востарался пораньше смыться с работы, и приехав в расположение ВФОВД первым делом поскакал к Шумову. Генерал внимательно выслушал мою информацию, но виду не подал, что она его действительно заинтересовала.
--
До пятницы еще целых два дня, время терпит, - задумчиво произнес Шумов. - А ты уверен, что этот твой "информатор" не вешает нам лапшу на уши?
--
Да кто его знает, - неуверенно ответил я. - Его представил мой подсоветный, и если что не так, ему и держать потом ответ.
--
Ну да, спросишь с него потом, когда окажется что всё это лажа, а снесенный с лица земли аул вместе с его жителями, зазря пострадал от жестоких федералов. В нынешней ситуации, когда в течение одного часа из Москвы спускаются указания прямо противоположные друг другу, не долго и под трибунал загреметь. Ладно, я доложу завтра обо всем этом на заседании в ГУОШ, но, не факт, что командованием федеральных сил будут приняты адекватные меры по нейтрализации Дудаева.
Прошел четверг, за ним пятница, но я так и не услышал от генерала о реакции вышестоящего военного командования на мои "ценные" сведения. Сам я на прием к Шумову идти не горел желанием, а он меня тоже к себе не приглашал. Более того, генерал вообще исчез на несколько дней из расположения ВФОВД, словно сквозь землю провалился. Я уж было начал подумывать, что он не рискнул озвучить в ГУОШ услышанную от меня информацию.
А в воскресенье, по завершению рабочего дня, Алик пригласил меня к себе домой. Каково же было мое удивление, когда я увидел в его доме Ваху. В тот день, практически без закуски, мы оприходовали бутылку коньяку, которую Ваха принес с собой. В процессе последовавшего за тем душевного разговора, Ваха рассказал про то, что ему стало известно насчет событий в Алхазурово.
Митинг действительно состоялся, и на нем выступал не только Дудаев, но еще ряд полевых командиров. Дудаев заявил присутствующим чеченцам, что им разработан план по разделению Чечни на две самостоятельные республики, границей которых, станет автотрасса Ростов-Баку. Все что находится севернее неё, будет отдано на откуп федералам, а все что южнее - свободной Ичкерии. С этим планом, через полномочных представителей, он намерен обратиться лично к Ельцину, и если тот его поддержит, война в Чечне закончится уже в самое ближайшее время. Выступавшие затем полевые командиры не все поддержали идею главнокомандующего. Нашлись и такие, кто назвали его план популистским, и не реальным к выполнению.
Почти два часа длился тот митинг, но к единому мнению выступающие так и не пришли. Среди выступавших был местный старейшина, который начал говорить за добрососедские традиции чеченского народа, но его слушать никто не стал, и он быстренько ретировался с "трибуны", роль которой, выполнял кузов грузовика.
--
А чего-нибудь необычного в тот день не произошло? - поинтересовался я.
--
В каком плане? - не понял моего вопроса Ваха.
--
Ну, там, не было ли каких-нибудь обстрелов села, или же бомбардировок?
--
Да какие там обстрелы! - рассмеялся Ваха. - Правда, кружили над селом несколько минут два военных вертолета, но они летали на такой большой высоте, что навряд ли их пилоты видели всё происходящее на земле...
Шумов объявился в подразделении только во вторник. От ушлых кадровиков мы уже знали, что он летал в Моздок, где встречался с прибывшим туда заместителем министра внутренних дел. На обратном пути генерал прихватил полковника Стрельникова, назначенного очередным руководителем ВФОВД. Сан Саныч, а именно так впоследствии звали своего нового шефа подчиненные, на ту пору занимал должность заместителя начальника Управления кадров МВД России. Должность была генеральской, но для того чтобы заполучить вожделенные генеральские лампасы и погоны, ему нужно было трубить в новой должности еще как минимум год. Чтобы ускорить сей карьерный рост, и согласился полковник поехать на пару месяцев в "горячую точку".
Впервые Сан Саныча мы лицезрели на совещании, в последний раз проводимом Шумовым. Генерал поблагодарил всех присутствующих за те успехи, какие все достигли под его чутким руководством. Не обошлось и без нареканий к отдельным советникам, что так и не смогли в установленные сроки организовать полноценную работу своих подсоветных и вверенных им подразделений вновь созданного МВД ЧР. Между делом, он похвалил меня и советника ГАИ, за то, что в полном объеме справились с поставленной задачей. Он так прямо и заявил, что два этих подразделения республиканского министерства внутренних дел фактически уже не нуждаются в советниках. Выслушивая лестные слова генерала в свой адрес, меня всего аж распирало от гордости за себя любимого.
По завершению "джиласы" все присутствующие стали расходиться. Я тоже последовал их примеру.
--
А вас, подполковник, я попрошу немного задержаться.
До меня не сразу дошло, что Шумов обращается именно ко мне, и я продолжил свое движение к выходу из кабинета, на всякий случай, обернувшись в сторону сидящих за столом генерала и его преемника
- Вас, вас, - повторил генерал, указывая на стул куда мне следовало присесть.
Я выполнил приказание, и, молча уставившись на Шумова, стал терпеливо ожидать дальнейшего разговора.
- Вот, полюбуйтесь, Сан Саныч, это наш местный Шерлок Холмс, который постоянно ищет приключения не только на свою жопу, но и на жопу своего руководства.
От подобных слов, прозвучавших из уст Шумова, который буквально несколько минут тому назад хвалил меня перед всеми присутствующими на том совещании, я едва не свалился со стула.
- Вы далеко не мальчик, и должны отлично понимать, о чем я сейчас поведу речь. Мне совершенно безинтересно то, как у вас обстоят дела во вверенном подразделении. По крайней мере, сейчас, когда на чеченской земле мне осталось находиться совсем недолго. Но мне совсем не безразлично, что у себя в ПВС вы создали едва ли не разведывательный центр по сбору шпионской информации. Кто вас на это уполномочил?
Я сделал слабую попытку возразить генералу, напомнив ему при этом, об одном немаловажном обстоятельстве, которое было учтено руководством МВД при подборе кандидатуры советника ПВС. Мое оперативное прошлое как раз имело весьма существенное значение.
Генерал видимо понял про что я сейчас начну говорить, но такой возможности мне не дал.
- Знаете, чем лично для меня обернулась эта ваша инициатива с митингом Дудаева? Мало того что на заседании ГУОШ меня обвинили в недальновидности и политической близорукости, когда я выступил с предложением нанесения БШУ по Алхазурово, но нашлись еще и доброжелатели, которые донесли по инстанции в Москву о моей "инициативе". Да не куда нибудь, а напрямую в администрацию самого Ельцина. Ты что же думаешь, зам министра просто так наведывался в Моздок, чайку со мной попить, за житьё-бытьё погутарить? Не-ет, дружище. Я таких от него мандюлей поимел, каких за всю свою службу в органах никогда не получал. Знал бы ты, как мне пришлось перед ним изворачиваться, когда он в лоб задал вопрос - откуда у меня такая информация. Пришлось откровенно врать, что мне об этом стало известно от одного из местных жителей, что приходил лично ко мне на прием. Если бы я сослался на тебя, то тебя здесь не было бы еще до моего приезда, и где бы ты оказался по возвращению к себе домой, я могу только догадываться. Ты хоть понял, во что вляпался со своей оперской инициативой?
Я сидел понурив голову, боясь даже мельком посмотреть в глаза генералу. Видимо, я действительно что-то недопонимал из всего того, что сейчас творится на Кавказе, и в Чечне в частности. Пока я крутился с Аликом и его сотрудниками, вокруг происходили неведомые мне процессы, в том числе и политические, о которых мне знать было не обязательно. Вот, и наступил на грабли по своей собственной глупости.
- Вобщем так, подполковник, с сегодняшнего дня я категорически запрещаю вам вести какую-либо работу в ПВС, даже отдаленно напоминающую оперативную. Я уже дал поручение новому заместителю по оперативной работе, чтобы тот определил двух оперативных работников, которые и займутся сбором оперативной информации среди посетителей паспортного отдела. Я понимаю, что в этом гадюшнике можно много чего интересного разузнать, но пусть этим занимаются именно оперативники, которых для того сюда и прислали. А Вам, еще раз повторяю, заниматься только тем, что связано с паспортизацией населения и прочими бумажными делами, свойственными подразделениям ПВС. Вам все понятно?
- Так точно, товарищ генерал! - вскочив со стула отрапортовал я.
- Вот и хорошо, что Вы правильно меня поняли. А вас, - генерал повернулся к Сан Санычу, - я попрошу взять под самый строжайший контроль это мое указание. Если с первого раза товарищ не поймет в чем заключается его роль здесь - в Чечне, меры можете принимать самые наистрожайшие.
Полковник молча кивнул в знак согласия с генералом, при этом, не переставая пристально разглядывать "Шерлока Холмса".
В тот момент я даже и предположить не мог, чем буквально через месяц для меня обернется первая встреча с перспективным руководителем кадрового аппарата министерства.
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023
