Люди старшего поколения наверняка помнят безобидного душевнобольного мужчину, которого лет шестьдесят тому назад, можно было видеть на "горке". Облаченный в длинную милицейскую шинель довоенного образца, фуражку без кокарды и с оторванным козырьком, он круглый год, в любую погоду, маячил на пересечении улиц Боевая и Донбасская. Из обувки на нём неизменно были валенки, независимо от того, была ли на улице морозная зима или жаркое лето...
А история эта, берет своё начало в далёком 1914 году.
Молодая красавица Мария по уши влюбилась в бравого унтера, и на Пасху так уж получилось, что их страстные взаимоотношения обернулись постелью. Спустя месяц молодуха поняла, что беременна. Узнав об этом, унтер пообещал жениться на ней, но повенчаться в церкви они так и не успели. Несостоявшегося жениха перевели на службу в Царицын, откуда он писал ей письма, с завидным постоянством приходившие чуть ли не ежедневно.
А в августе началась война, и их воинскую часть перебросили на фронт. Письма в одночасье перестали поступать, и Мария места себе не находила. В её сознании рисовались картины одна ужасней другой, а по ночам она просыпалась от кошмарных снов, со всеми подробностями описывающих гибель возлюбленного.
Не зря она так сильно волновалась. На Покрова пошла в храм Иоанна Златоуста, поставила свечу о здравии, и уже когда возвращалась после церковной службы, обратила внимание на сидящих на лавочке прихожан. С виду интеллигентный мужчина, держа в руках газету, вслух зачитывал фамилии. То были "Ведомости" где публиковались списки погибших на войне. Подойдя поближе, Мария стала прислушиваться, о чём говорил внештатный "информатор".
Поначалу ей показалось, что ослышалась, когда тот назвал фамилию её возлюбленного. Она буквально вырвала газету из рук мужчины, и лихорадочно стала перечитывать список погибших. Ошибки быть не могло - вот знакомая фамилия, и имя то же самое, и отчество, и даже чин. В концовке было написано, что её возлюбленный пал смертью храбрых в бою с германцами в далёкой Австро-Венгрии.
Очнулась после того, как кто-то из сердобольных прихожан сунул ей под нос ватку с нашатырём. Долго не могла понять, где находится, и что с ней приключилось. Взгляд остановился на газете, и она вспомнила всё.
С этого дня для Марии наступили чёрные дни. Она не видела перспектив для себя и будущего ребёнка, поскольку он будет считаться незаконно рожденным. Как она сможет доказать кто его отец? Да и не будут разбираться в её любовных похождениях. Записать с метриках данные отца ребёнка, конечно же, могли, вот только никаких прав на его имущество и прочие блага, ни он, ни она сама, конечно же не имели. Да и какое наследство можно было ожидать от человека, который коренным жителем Астрахани не был, и жил в казённой казарме.
С этого дня она стала подумывать о том, как избавиться от ещё не рожденного дитя. С этими мыслями она пошла к повитухе и попросила сделать аборт. Та, глядя на её живот, сказала:
- Деваха, тебе скоро рожать придётся, а ты про аборт говоришь. Даже не думай его делать - и себя погубишь, и дитя своего убьёшь
Но слова повитухи не возымели действа. Теперь в её голове возник план, как сделать так, чтобы ребёнок родился мёртвым. Если подобное произойдёт, то все проблемы на том у неё и закончатся. Она стала пить "горькую", но от этого у неё частенько случались истерики. Несколько раз она умышленно падала на пол, ударяясь об него животом, но ничего существенного не происходило. Она уже стала ощущать, как ребёнок шевелится в её теле, и всякий раз, когда она совершала очередной "эксперимент", он с возмущением сучил своими крохотными ножками в её пупок, давая понять, что имеет законное право на жизнь, точно такое же, как и его непутёвая мать.
Однажды, при посещении трактира возле Татар - базара, она познакомилась с женщиной лёгкого поведения. Поведала ей о своей проблеме, и та посоветовала какие лекарства надо пить, чтобы ребёнок не выжил в утробе. Сама-то она, таким образом, угробила двоих детей, и никаких угрызений совести не испытывает. Следуя рекомендациям собутыльницы, Мария запаслась в аптеке лекарствами, и стала пичкать себя таблетками. После подобных "процедур" ребенок затих в её чреве, и она с надеждой ждала день, когда случится выкидыш.
Но этого, увы, не произошло. На Рождество родился недоношенный ребёнок. Поначалу, ещё там - в роддоме, она хотела от него отказаться, но сердобольная нянечка, ухаживающая за ней самой и ребёнком, уговорила не делать этого. Что такого, если несостоявшийся супруг погиб на войне, жизнь то продолжается. Пройдёт время, всё образуется, зато у неё теперь есть сын, который на старости лет станет ей надёжной опорой.
Шли годы. В стране произошла революция, потом была гражданская война. Мария пристроилась в кооператив по пошиву постельных принадлежностей. Денег едва хватало сводить концы с концами. Сын основательно подрос, но в отличие от сверстников, так и не научился говорить. Вместо ясных слов он издавал нечленораздельные звуки схожие с мычанием коровы. Всё бы ничего, но кроме этого у него изо рта постоянно текли слюни, которые он не в состоянии был подтереть самостоятельно.
Однажды, она встретила на улице повитуху, к которой обращалась с просьбой сделать аборт. Выслушав причитания Марии, та коротко изрекла.
- То есть кара Божья за дела твои греховные. Ты получила то, что сама желала, и нести этот крест тебе придётся до самой смерти - своей собственной, или сына твоего.
Сына она старалась держать взаперти, боясь выпускать на улицу, где местные хулиганы частенько колошматили его запросто так. А за то, что он мычал в ответ на их издевательства, прозвали его "Вячей". Что означало это мудрёное словечко, никто объяснить не мог, но скорее всего, оно зеркально соответствовало звукам, которые он произносил всякий раз, когда с ним пытались заговорить.
Большая проблема была с одеждой. Сын рос, а купить ему новую одежду было не на что. Сердобольные соседки, видя, в чем ходит её сын, отдавали обноски, остававшиеся от детей и мужей. Когда началась война, "Вяче" было почти двадцать семь лет. По причине неполноценности на военную службу его не призвали, и вместо этого, он решил самостоятельно нести её неподалёку от дома. По утрам выходил на перекрёсток Боевой и Донбасской, и практически весь день торчал там, изображая из себя регулировщика уличного движения. Когда мимо него проходил строй военнослужащих, или проезжала машина с сидящими в ней военными, он становился по струнке, прикладывая к голове правую руку.
В сорок третьем году в Сталинграде погиб сосед, живущий в одном дворе с ними. До войны он служил в милиции, откуда и был направлен на фронт. От него в семье осталась милицейская шинель и форменная фуражка. Их то и презентовала "Вяче" его супруга, и теперь, он стоял на перекрестке облачённый в форменную одежду сержанта милиции. Однажды, когда он возвращался домой "со службы", на него напали бродячие собаки. Сильно они тогда его потрепали. Форменную шинель подрали в клочья, а у фуражки отодрали козырёк.
Мать привела шинель в порядок, заштопав все дыры, а вот с оторванным козырьком она уже не могла ничего поделать. Чтобы для большей убедительности сын выглядел настоящим ОРУДовцем, попросила соседа раскрасить скалку в цвета зебры, и теперь у сына был почти настоящий жезл регулировщика движения. А чтобы он ненароком не потерял его, проделала в ручке скалки дырку, через которую продела тесьму. Другой её конец закрепила на правом рукаве шинели, и теперь, при всём желании, сын не мог забыть или потерять "жезл".
От времяпрепровождения у дороги были свои плюсы. Прихожане, возвращавшиеся после службы в храме Иоанна Златоуста, проходя мимо "Вячи" клали в карман шинели мелочь. Уж лучше отдать её реальному душевно больному человеку, нежели пьянчужкам, денно и нощно торчащим возле храма, изображая из себя убогих да блаженных.
Время неумолимо шло. Закончилась война, а "Вяча", как и прежде, нес службу на своём посту. В пятидесятых годах было принято решение благоустроить центральную площадь города, которая должна была разместиться на месте стадиона возле кремлёвских стен. Возводить новые дома на будущей площади, было поручено пленным немцам, отбывавшим срок заключения в ИТК-4. Рано утром колонна немцев в сопровождении вооруженных конвоиров шествовала по улице Боевой в сторону кремля. Когда они проходили мимо "Вячи", он грозился в их сторону жезлом, а те, в свою очередь, строили рожицы, намекая на его физическую и психическую неполноценность.
В 1968 году было принято решение переименовать улицу Боевую. К тому времени исполнилось пятьдесят лет ВЛКСМ, и именно это обстоятельство стало основной причиной данного переименования. После столь значимого действа, местные чиновники наконец-то обратили пристальное внимание на присутствие душевно больного человека на улице, названной в честь Всесоюзной комсомольской организации.
Сотрудникам милиции поступило распоряжение - удалить "Вячу" с глаз долой. Те, в свою очередь, отобрали у него шинель, фуражку, и даже "жезл". Как ни странно, но "Вяча" больше не появлялся на своём "посту". Но как выяснилось чуть позже, не действия милиционеров стали причиной его исчезновения. У "Вячи" скончалась мать, и после того, как соседи схоронили её, он долго не мог прийти в себя. Кто теперь будет ухаживать за ним, кто сготовит скромный обед? Да и на улице он не мог появляться - лишившись шинели, он не мог выйти за порог дома из-за наступивших холодов.
Соседи вспомнили о нём лишь после того, как долгое время не могли лицезреть "Вячу" во дворе. Кто-то из них решил заглянуть в его дом, где обнаружил лежащим на кровати. Неприятный, устойчивый трупный запах стоял в помещении, свидетельствуя о том, что человек давно уж скончался. Да и не человек это был вовсе, а мумифицированный скелет. Кости да кожа, вот что остались от живого существа, долгое время не державшего маковой росинки во рту.
Прошло ещё чуть больше двух десятилетий, и справедливость восторжествовала. Улице Боевой вернули прежнее название, но как вернуть те времена, когда астраханцы и гости города могли воочию видеть на ней "Вячу".
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023
